В воскресенье Лена собрала нас в Куркино на крестины. Мы приехали к полудню сразу к церкви. Когда выбрались из такси, то пошли к храму. День выдался погожий, ярко светило солнце, воздух, несмотря на конец сентября, был мягким и теплым. Лены с детьми еще не было. Ириска позвонила ей и сообщила нам, что они уже едут. Церковь Владимирской иконы Божией Матери, как мы прочитали на табличке, была постройки 1672—1678 годов. Она была белой, с высокой колокольней и с золотыми куполами. Злата подняла голову, изучая колокольню, потом повернула к нам раскрасневшееся лицо и тихо продекламировала:

– Мы все придем под этот крест, пусть кто-то раньше, кто-то позже. Мы миновать его не сможем, мы все взойдем на этот крест.

– Знаешь что, Златка, – недовольно проговорила Ириска, – какой– то мрачный стих, не находишь? Радость сегодня! Ленкиных деток крестить будут! И она хорошие имена им подобрала: Иван и Марья. Да?

– Прямо как в русских сказках, – сказала я и улыбнулась.

– Ванька и Машка, – засмеялась Злата.

Тут мы увидели подъезжающий джип.

– Ага, а вот и они! – сказала Ириска и ринулась к остановившемуся джипу.

Мы остались на месте. Дверцы открылись, и появились Лена и ее родители. Они взяли детей на руки и пошли к нам. Лена, расцеловавшись с нами, отправилась в храм. А родители остались с нами. Я смотрела на их улыбающиеся лица и понимала, насколько они счастливы. Ириска болтала без умолку, заглядывала в конверты, у Вани он был традиционно голубой, а у Маши – розовый, восхищалась цветущим видом детей, мягко подтрунивала над обалдевшими от счастья «бабкой и дедкой». Но они не обращали на нее никакого внимания и по-прежнему улыбались отстраненно и счастливо. Минут через десять появилась раскрасневшаяся Лена и пригласила нас в церковь. Но на обряд пошли только родные, а мы остались их поджидать. Вначале купили иконки и свечи.

– Можете пока осмотреть часовню, – предложила нам полная пожилая монашка, торговавшая в лавке. – Она у нас знаменитая.

– Да? – оживилась Ириска. – И чем же?

– Она построена по проекту архитектора Шехтеля, – пояснила монашка и, как мне показалось, глянула на нас с ехидцей. – Слыхали о таком?

– А как же! – важно ответила Ириска. – Известная личность! В Москве много зданий по его проектам.

– А внутри часовни имеется мозаичное панно, и выложено оно по рисунку самого Васнецова.

– И о нем наслышаны, – зачем-то сказала Злата.

Ириска тихо хихикнула и толкнула меня локтем в бок. Монашка глянула на нас сурово и поджала губы. Но помолчав с минуту, она продолжила:

– А в часовне захоронен поистине святой человек и семейство его. Григорий Анатольевич Захарьин там покоится. Много он добра при жизни делал! Врачом он был, в Москве работал, а здесь, в Куркино, усадьбу имел, бедным помогал всячески, когда тут бывал, и деньги раздавал, и бесплатно лечил, и на эту церковь огромные средства жертвовал. Такие ране люди были, – добавила она и вздохнула.

– Спасибо, очень интересно, – сказала Ириска и достала кошелек.

Она опустила купюру в сто рублей в ящичек для пожертвований. Монашка одобрительно за ней наблюдала.

– Выйдем на улицу? – предложила Злата.

– Да, лучше там подождем, да и часовню осмотрим, – ответила я.

И мы вышли из церкви. Но к часовне почему-то идти расхотели и уселись на деревянную скамью с высокой спинкой, которая находилась недалеко от входа в церковь.

– Но какие раньше мужики были! Щедрые, с широкой душой, – заметила Ириска. – И чего они перевелись? А?

Она повернула к нам румяное лицо. Ее тонкие брови приподнялись, большие голубые глаза смотрели пристально и как бы удивленно.

– Это ты про господина Захарьина? – улыбнулась я. – Ну и сейчас наверняка подобные ему есть.

– Ага, – усмехнулась Злата. – Только где они? Ау! – громко позвала она.

И мы прыснули.

– Нет, ну что это за настроение! – возмутилась Ириска. – Сейчас Лена с детьми появится.

– И что? – удивилась Злата. – У нас замечательное настроение. Господи, я так за нее рада! Дети – это наше все!

– А мы потом куда? – озабоченно поинтересовалась я.

Прошло четыре дня после той злополучной ночи, когда мы с Герой ездили к Марике, и я с тех пор ее так и не видела. Несколько раз разговаривала с Норой, она сообщала о ее состоянии. И, конечно, она все еще не пришла в себя после шока. Я помимо воли ужасно волновалась, словно Марика была мне родной дочерью.

– А что, ты куда-то торопишься? – с подозрением поинтересовалась Ириска.

– Так у них же с Герой любовь! – заявила Злата. – Наверняка на свидание. Или ты снова к знахарю?

– Да, этот Ян просто супер! – с воодушевлением начала Ириска. – Он меня взялся лечить от остеохондроза! Я уже на двух сеансах побывала!

– С вами можно сойти с ума! – вздохнула Злата. – То гадалки какие-то, то знахари!

«Значит, у нас с Герой любовь, – подумала я и погрустнела. – Так это со стороны выглядит. На самом деле я сильно увлечена, а вот что он чувствует ко мне – полная загадка».

– Оля что-то задумалась, – услышала я и повернула голову.

Ириска ясно мне улыбалась.

– У тебя свидание? – спросила она. – Насколько я знаю, Лена хотела отметить это событие.

– Да? Что ж, я особо никуда не тороплюсь, – сказала я. – Сегодня никаких дел.

– Ты книгу о знахаре продолжаешь писать? – поинтересовалась Злата.

Я молча кивнула.

Примерно через час появилась Лена. За ней шли родители, неся малышей. Их лица выглядели одинаково умиротворенными и какими-то просветленными. Мы начали поздравлять, потом преподнесли подарки.

– Мне нужно на работу, – неожиданно заявила Лена, когда все немного успокоились. – Я сейчас родителей отправлю домой, такси уже ждет, а мы поедем в Москву. У меня есть около часа, чтобы посидеть с вами в ресторане. Я уже заказала столик, это недалеко от моего офиса.

Мы буквально потеряли дар речи. Но родители по-прежнему выглядели безмятежными и счастливыми. Видимо, они уже смирились, что главное для их дочери работа. Когда Лена посадила их в такси, она вернулась к джипу.

– Ну чего стоите с такими лицами? – весело поинтересовалась она. – Поехали!

– Знаешь что, Ленка, – не удержалась Ириска, – ты мать все-таки! И я удивляюсь и возмущаюсь! И это в день крестин твоих ангелочков! Какая, на хрен, может быть работа?!

– Не ворчи, – рассмеялась Лена. – Ведь все отлично! И я счастлива!

Мы забрались в джип. Ириска устроилась на переднем сиденье, а мы со Златой на заднем. Лена медленно выехала на дорогу. Ириска что-то начала ей выговаривать, а Злата повернулась ко мне и спросила:

– Что там за история с твоей малолеткой? Гера упоминал, но вскользь.

– Неохота мне про это рассказывать, – ответила я. – Извини! К тому же в такой день только настроение и тебе и себе портить. Я тебе потом расскажу.

Этот безотказный прием «я тебе потом расскажу» я переняла у своих дочек. Когда они не хотели что-то мне говорить, то всегда его применяли. И это «потом», как правило, не наступало никогда.

Злата кивнула и после паузы спросила, как мне Гера.

– Практически влюблена, – улыбнулась я. – Да ты же все и так знаешь!

– Дай-то бог, – вздохнула она. – Хороший он парень! А про Никитку что-нибудь слышно? – неожиданно поинтересовалась она.

– Нет, – ответила я и с недоумением на нее посмотрела. – А что?

– Да Ириска тут говорила… – начала она и замолчала.

Почувствовав, как екнуло сердце, я опустила глаза и постаралась унять подступившее волнение. Но расспрашивать не стала. И до конца поездки Злата тоже не начинала разговор на эту тему. Я знала, что бабушка Никиты живет неподалеку от дачи Ириски. Ее дочь Зоя общалась с ним, когда приезжала на дачу. Там-то, собственно, мы с ним и познакомились.

«Может, Зойка что-нибудь рассказала? – раздумывала я, стараясь унять мучительное любопытство. – А ведь Ириска как-то говорила, что бабка жаловалась ей, что Никитка вообще перестал ездить в гости, просто месяцами не появляется».

Когда мы приехали в ресторан, эти мысли все еще мучили меня. Мы уселись за столик. Подняв бокалы с шампанским, еще раз поздравили Лену. Она выглядела довольной. После торжественной, если можно так сказать, части мы расслабились и начали болтать на самые различные темы. Правда, Ириска еще не могла какое-то время успокоиться и все начинала выговаривать Лене, что нельзя так бросать детей, что она как-никак мать и так далее. Но Лена только отшучивалась. Когда и эта тема была исчерпана, Ириска вдруг решила, что пора переключиться на меня.

– Что у тебя с Герой? – тоном прокурора спросила она и даже чуть перегнулась через стол, глядя мне в глаза. – А то мы тебя сейчас и не видим, и не слышим!

– Здрасьте! – возмутилась я. – Да мы по телефону ежедневно общаемся, да и по магазинам с тобой два дня назад чуть ли не до ночи бегали!

– Не отвиливай! – перебила она меня. – Мы хотим знать!

– Дружба и секс, – после паузы ответила я. – Довольна?

– И это серьезно все? Или как? – не унималась она.

– Ты вот что лучше скажи, – перевела я разговор на другую тему, – ты видела Никиту недавно?

Лена и Злата мгновенно повернулись к Ириске. Мы молча смотрели на нее и ждали.

– Ты же сама говорила, – начала Злата. – Думаю, Оле стоит знать.

– Ну да, видела, – после паузы ответила Ириска нарочито равнодушным тоном. – В прошлое воскресенье. Мы ездили картошку копать, будь она неладна! И он ближе к вечеру приехал к бабке, да не один. Ой, девочки! Видели бы вы эту тачку! Какая-то спортивная машина, узкая, длинная и двухместная, да еще и ярко-красного цвета.

– «Феррари»? – усмехнулась Лена. – Но откуда у этого щенка деньги на такую машину?

– Вот уж не знаю ее марку, но внешний вид впечатляет! – сказала Ириска, округлив глаза. – Оля, – обратилась она ко мне, – надеюсь, ты к нему уже остыла? Ты ведь сейчас в Геру влюблена?

– Типа того, – ответила я, сдерживая волнение.

Но сердце колотилось, даже ладони вспотели. Я налила в бокал минеральной воды и быстро выпила.

– Никитка за рулем был, – продолжила Ириска. – А с ним мадам! Я как раз ботву к забору подтаскивала и в кучу собирала. И очень хорошо ее рассмотрела.

– Надеюсь, ты за этой кучей по-пластунски не ползала, как партизан? – засмеялась Злата.

– Да мне и так все хорошо видно было! – отмахнулась Ириска. – Я вначале оторопела, потому что решила, что это наша Оля из его машины выходит. Но потом пригляделась и поняла, что эта мадам просто походит на тебя. Но сходство на первый взгляд разительное. Даже как-то не по себе стало, честно, девочки! Но, конечно, одета совсем по-другому! За версту богатством разит, и все пальцы в бриллиантах, клянусь!

– Ты и это успела разглядеть? – улыбнулась Лена.

– А как же! На солнце так и сверкали! И лет ей примерно около сорока.

Ириска замолчала, вздохнула и глянула на меня виновато.

– Ну мало ли, – сказала я, видя, что все молчат. – Может, знакомая или по работе.

– Да не работает он нигде, вот что я скажу! – удрученно заметила Ириска. – Я потом не утерпела, и когда они уехали, а были они всего ничего, может с полчаса, к его бабке пошла.

– Кто бы сомневался, – пробормотала Злата и налила мне вина.

Мы с ней молча чокнулись и выпили.

– И бабка мне рассказала, что эта мадам подружка Никитки, что она к нему так и ластилась даже при ней, что он ее «малышом» называл, что живет он у нее и вот уже три месяца нигде не работает, что она ему эту машину подарила и они только из загранпоездки вернулись, отдыхали вместе.

Выпалив все это, Ириска удовлетворенно улыбнулась и откинулась на спинку сиденья. У меня потемнело в глазах. Я не могла поверить в то, что услышала. Но какой смысл Ириске было сочинять?

– Вот так вот, подруги! – подытожила Злата и обняла меня за плечи. – Вот они, современные мальчики! И кто бы мог подумать? А ведь такой кузнец хороший был, так увлекался этим! А сейчас что? Альфонсик! Правильно, Оль, что ты его бросила! Вовремя!

Но я промолчала. На душе стало муторно. Я просто не могла во все это поверить! Никита стал альфонсом? Это совершенно не укладывалось в голове.

«Хуже всего, что она похожа на меня, – думала я. – А Ириска врать не будет! Бедный мой мальчик! Что же стало с тобой?»

– Да не грузись ты так, Оля! – заметила Лена. – Сейчас это обычное дело! Знали бы вы, сколько вокруг меня таких красавчиков увивается!

– К тому же ты уже не с ним, – подхватила Злата, – а с вполне достойным мужчиной!

Мы посидели в ресторане чуть больше часа, потом Лена заявила, что ей необходимо на работу. Ириска звала меня заехать в гости, но я отказалась и отправилась домой. Захотелось побыть одной. На мое счастье, дочки отсутствовали. Когда я открыла дверь и вошла в коридор, то сразу увидела на зеркале записку: «Мам, мы поехали в клуб Запасник на Китае. Там седня в 20.00 Havana club. Это ска-панк, решили, что тебе неинтересно, и даже звонить не стали. Будем к полуночи».

«Вот и хорошо! – обрадовалась я. – Мне необходимо побыть одной!»

Я разделась, приняла душ, потом накинула домашнее платье и пошла на кухню. Заварив зеленый чай, села за стол. Я думала о девчушке Поле, которая была влюблена в Никиту. Она даже какое-то время писала мне на имейл, рассказывала, как они начали встречаться. И я все это время была уверена, что они вместе. Поля была славной, милой и симпатичной и испытывала к Никите искреннее и сильное чувство, в этом я не сомневалась. Я тогда решила, что она подходит ему и по возрасту, и по характеру. Расстались мы около пяти месяцев назад, и я не могла представить, что Никита настолько сумел измениться за такой короткий срок. Выпив чаю, я взяла телефон и нашла номер Поли. Он все еще был у меня в записной книжке. Правда, я с весны ни разу ей не звонила, как, впрочем, и она мне.

«Но, может, у нее давно другой номер, – думала я. – И это вполне закономерно! И потом, что я ей скажу?»

Я колебалась с минуту, потом все-таки набрала.

– Алло, я слушаю, – раздался нежный голосок.

– Поля? – спросила я, хотя уже узнала этот чистый звонкий тембр.

– Да, – немного удивленно произнесла она. – Кто это?

– Лазорева Ольга, – ответила я, пытаясь унять сильное волнение, охватившее меня. – Помнишь такую?

– Конечно! – явно обрадовалась она. – Оля! Как вы поживаете? Рада вас слышать!

– У меня все хорошо. А ты как? Учишься?

– Да, – живо ответила Поля. – Но вы ведь не за этим звоните, – добавила она. – Хотите про Никиту узнать?

«Какая догадливая! – подумала я, начиная успокаиваться. – Лучше спрошу напрямую!»

– Да, хочу, – сказала я. – Но если ты считаешь…

– Оля, вы думаете, что я все еще с ним? Но это не так! Мы встречались всего месяц. И то это трудно было назвать отношениями. Никита после того, как вы его бросили, был долго не в себе. Он зачем-то из кузницы ушел, сказал мне, что ему все надоело, потом в казино охранником устроился и там познакомился с какой-то богатой дамочкой. Она предложила ему поработать личным шофером. Никита согласился, а через неделю заявил, что больше не может со мной встречаться. С тех пор я его и не видела. Плакала, конечно, около месяца, но потом успокоилась, решила забыть его раз и навсегда. А с сентября учеба началась, я с мальчиком одним познакомилась, такой симпатичный мне показался. Вот я сейчас с ним и очень довольна.

Поля замолчала. Я сидела неподвижно, прижав телефон к уху, и все еще не могла поверить. Хотя ее слова только подтвердили информацию Ириски, и Никита действительно жил на содержании у женщины.

– Вы расстроились? – услышала я и вздрогнула, приходя в себя.

– Есть немного, – ответила я.

– Никитка только вас всегда любил, – тихо проговорила Поля. – Я это точно знаю!

– Возможно, – сказала я и начала прощаться.

Закрыв телефон, я расплакалась. Меня убивала мысль, что я одна виновата в том, что произошло с ним.

Всем нам знакомо чувство вины, и оно разъедает душу. Если какой-то проступок мучает нас, если мы считаем, что виноваты, но что исправить уже ничего нельзя, это портит жизнь и часто приводит к депрессии. Можно, конечно, обратиться за помощью к психологу, но не у каждого имеется такая возможность.

Ниже приводится пошаговая техника работы с собой, которая поможет избавиться от чувства вины.

Шаг первый: изложение. Нужно взять лист бумаги и сухо, только факты, изложить события. При этом постараться не поддаваться эмоциям, не давать никаких оценок ситуации и вспомнить все до мельчайших подробностей.

Шаг второй: объяснение. Для любого поступка имеются свои причины. Просто так ничего в этом мире не делается. Необходимо в конце своих записей постараться объективно изложить все причины, побудившие сделать то, что вы сделали и за что чувствуете свою вину.

Шаг третий: оправдание. Нужно найти оправдание своему поступку. И это очень трудно на самом деле. Если чувство вины сформировалось, то мы обычно рвем на себе волосы, бьем кулаком в грудь и восклицаем: «Мне нет оправдания! Как я мог(ла) такое совершить?!» Но в то же время мы сами себе лучшие адвокаты, поэтому необходимо найти в своем поступке то, что нас оправдает в собственных глазах.

Шаг четвертый: уничтожить все, что связано с нашим поступком. Ничто не должно больше напоминать о нем.

Шаг пятый: рассказать. С чувством вины невозможно жить, потому что оно разъедает изнутри. И нужно облегчить душу рассказом. Да, вы правильно подумали – можно на исповеди. Но ведь не все ходят в церковь и тем более имеют привычку исповедаться. Тогда можно поведать об этом случайному человеку, который готов вас выслушать, скажем, попутчику во время длительной поездки, или психологу по телефону доверия.

Шаг шестой: искупление. Сделанного обычно уже не исправить. Но можно заняться благотворительностью, и сознание, что вы кому-то делаете добро, смягчит душу. Можно помочь другому человеку не идти по вашему пути. К примеру, написать рассказ на основе этой истории и выложить его в Сети на каком-нибудь сайте.

Шаг седьмой: переписать свою историю. Взять чистый лист и изложить события так, как сейчас вы хотите их видеть.

Шаг восьмой: перечитывать эту версию событий ежедневно. И приступы вины будут все реже.

Шаг девятый: стереть из памяти. Сказать себе: «Это было, и этого уже не изменить. Но это прошло и больше не повторится. А я живу дальше».

Шаг десятый: простить себя. Это самое сложное. Но пока мы этого не сделаем, чувство вины будет возвращаться вновь и вновь. На ошибках, конечно, учатся, но если они напоминают о себе всю жизнь, то такой опыт приносит только вред.

Прошла неделя. Я почти ежедневно ездила к Яну по утрам. Решила все-таки писать книгу от первого лица. И начала даже не с момента его рождения, а с момента зачатия, потому что Ян уверял меня, что четко помнит, как это произошло.

Медленное трудное проникновение, вспышка и единая, лучащаяся счастьем сфера, внутри которой – слияние. Кто-то отпустил меня, дав свободу, и я помчался, обгоняя многих, двигающихся туда же, куда и я. И в самом центре слияния – ожил…

…Море покоя. И я в нем, как в колыбели. Гармония подчиняет меня, изменяет, выстраивает. Процесс легкий, радостный и полный удовольствия для меня…

 Но вот начинаются изменения. Все вокруг неуловимо и неумолимо убыстряется, потом сжимается, словно готовясь к броску. Я невольно концентрируюсь, подчиняясь этим изменениям. Море покоя выталкивает меня. Сопротивление невозможно, и я – выныриваю.

 Оказавшись на узкой золотой дорожке, конец которой теряется в сияющей голубой дали, лечу по ней.

Дорожка сужается, превращаясь в золотую иглу. Я не в силах удержаться на ее остром конце и падаю в темные дебри. Барахтаюсь, пытаясь выбраться, и прилагаю при этом невероятные и неведомые мне до сих пор усилия. Боль, сопротивление и выталкивание – все, что я чувствую. И инстинктивно, чтобы облегчить свое состояние, расслабляюсь и отдаюсь тянущей меня силе.

Заканчивается все неожиданно и мгновенно. Я выскальзываю, оставляя позади влажную вязкость, и чувствую беспрерывные легкие прикосновения, несущие очищение и прохладу. Чтобы избавиться от остатков влаги, я начинаю кашлять, потом раскрываюсь и вбираю в себя чистый холодный воздух. Вздохнув, кричу, пытаясь излить переполнившее меня чувство восторга. Затихнув, я слышу самые разнообразные звуки. Я не могу пока их классифицировать, но ясно понимаю, что они, несмотря на различия, едины и являются частью системы, в которую я вышел.

Так начала я книгу. Ян, когда я прочитала ему этот отрывок, задумался, потом закивал и сказал, что энергетика сохранилась. Я не стала вдаваться в подробности, что за энергетику я сохранила, а то уже знала, что Ян мог забраться в такие языковые и смысловые дебри, что потом вытащить его оттуда было крайне сложно. Я продолжала записывать за ним от руки и дома вносила текст в компьютер, систематизировала его и, если можно так выразиться, облагораживала. Мы устраивали перерывы, когда чувствовали, что устаем. Обычно пили чай и болтали на самые разные темы. После того разговора с Полей я все никак не могла успокоиться, все винила себя, что невольно толкнула Никиту на неверный путь. Я вновь часто плакала. Воспоминания о нашей любви, которые я тщательно стирала из памяти, каким-то непонятным образом ожили и снова мучили меня. Я видела Никиту как живого, когда закрывала глаза. И даже чувствовала тепло его губ, запах его волос, объятия, поцелуи. Я вновь слышала нежные слова, которые он шептал. И все это необычайно угнетало. Как назло, Гера уехал на неделю в Красноярск, и я была предоставлена сама себе.

Как-то я не смогла приехать к Яну с утра, и мы перенесли встречу на два часа дня. У него был перерыв между клиентами. Я приехала чуть раньше, чем рассчитывала, и застала уже одевающуюся женщину. Когда я заглянула в офис, она застегивала блузку. Посмотрев на меня недовольно, женщина скривила губы и достала зеркало.

– Заходи, Оленька! – пригласил Ян. – Мы уже закончили. Хорошо, ты пораньше.

Я вошла и села на диван. Женщина припудривала раскрасневшееся лицо, не обращая на нас никакого внимания. Ян курил возле окна. Она накинула пиджак, открыла сумочку и достала деньги. Положив их на стол, спросила высоким мелодичным голосом:

– Значит, послезавтра в это же время?

– Да, милушка, все так, – ответил Ян. – Я уже записал твое время.

Она кивнула, посмотрела на меня высокомерно и плавно двинулась к выходу. Я проводила взглядом ее статную фигуру. Женщина была холеной, дорого одетой и явно обеспеченной. Когда за ней закрылась дверь, Ян сел на диван и улыбнулся, глядя мне в глаза.

– Чего засмотрелась-то? – спросил он. – Так, пустая бабенка, муж ейный у меня лечился, а он депутат из Госдумы, это вам не хухры-мухры! Ну и она решила, что тоже хочет у знахаря здоровье поправить.

– Не похоже, что она больна или очень перетрудилась, – заметила я.

– У нее по-женски не все в порядке, – задумчиво проговорил Ян. – Думал, что, может, через х*й ее полечить, да не стал.

– Через что?! – опешила я.

– А чего ты так удивляешься, Олюшка? – засмеялся он. – По-женски хворым самое дело хорошая е*ля. Энергетики мужской наподдаешь, глядишь, она и здорова. Организм-то, он своего требует. Матка-то в семени должна купаться! А вы что? Резиной ее тыкаете или мазями да гелями всякими умащиваете. А ей только семя и нужно! Да помоложе семя-то! Это лучше всего для вас, бабонек!

При этих словах я мгновенно вспомнила Никиту. Видимо, это отразилось на моем лице, потому что Ян замолчал и внимательно на меня посмотрел.

– Вот ты что-то последнее время не о том думаешь, – заметил он. – Или случилось чего? Я вижу, пишешь ты, пишешь нашу книгу, и вдруг мысли совсем не туда уходят. И темнят тебя эти мысли. Ох, темнят душеньку девчоночью!

Я глянула на него повлажневшими глазами. И рассказала про Никиту. Ян слушал молча. Потом покрутил головой, вздохнул и мягко проговорил:

– Не пойму я, девонька, ты от книгу пишешь, как жить правильно. Я ж хочу не о себе книгу, а показать через себя людям, как жить, чтобы не болеть. И что же ты сама-то не учишься?

Я подняла на него глаза. Ян смотрел на меня, не отрываясь. Его глаза сияли ясным голубым светом и были чистыми и прозрачными, как у маленького ребенка.

– Я ведь уже говорил тебе, и не раз, что все это чужие системы. И они развиваются по своим законам. А ты чего удумала? С чего ты на себя вину-то наложила за чужую жизнь? Парень этот сам свой путь выбирает и идет по нему. Ты пойми, милушка, каждый человек, чтоб он там ни говорил, на кого бы ни жаловался, кого бы ни обвинял, на самом деле только сам выбирает свой путь, свою жизнь. И Никитка выбрал то, что ему кажется лучшим.

– Жить за счет богатой взрослой бабы? – хмуро заметила я.

– Главное, что не за твой, – улыбнулся он. – Благодари бога, что избавилась от такого нахлебника! И поди ему плохо? Ест, пьет, не утруждает себя ничем особо, да бабу свою е*ет. И это его система. А ты-то тут с какого боку-припеку? Пораскинь мозгами-то! Ишь, удумала себя изводить! Смотрю я на вас, людей, и улыбаюсь вам. Дети вы все, и смешные как дети. Давай-ка лучше книжку нашу писать будем!

Я кивнула, вздохнула и почувствовала, что мне становится легче. Ян в принципе был прав. То, что Никита сейчас жил с богатой женщиной, никак не было связано с тем, что я с ним рассталась. И сейчас я это понимала ясно.

В три часа приехал следующий клиент. И я ушла. Когда оказалась на улице, то решила немного погулять. Погода была, правда, сырая, так как с утра шел дождь. Но сейчас он прекратился, и сквозь просветы низких серых туч начало проглядывать солнце. Я медленно шла по оживленной улице, скользя рассеянным взглядом по лицам прохожих. После весьма интенсивной работы с Яном я всегда ощущала усталость, которая, правда, быстро проходила. Главное было прекратить обдумывать ту информацию, которой он обычно переполнял мой мозг, казалось, до отказа. И я вспомнила о Никите. И тут же поняла, что в моей голове после разговора с Яном все встало на места, что он, безусловно, прав и я сделала единственно верный выбор, прекратив такие бесперспективные отношения. На душе становилось все легче. И я уже смотрела на его нынешнюю жизнь совершенно отстраненно. Действительно, с чего я взяла, что как-то виновата? Каждый сам выбирает свой путь и идет по нему до конца или, поняв, что он неверный, вовремя сворачивает на другую дорогу. Я улыбнулась и ускорила шаг, чувствуя себя так, словно что-то тяжелое, что тянуло меня к земле все это время, отпустило. Мне даже показалось на какой-то миг, что я могу при желании взлететь, как птица.

Зазвонил телефон. Я, все еще улыбаясь, открыла сумочку и достала его, машинально глянув на дисплей. Это был Гера.

– Привет, милый! – радостно сказала я, прижав трубку к уху.

Из-за шума улицы было плохо слышно.

– Как ты там? Как родители? Я уже соскучилась по тебе! – продолжила я и свернула в арку дома, вдоль которого шла.

Во дворе было явно тише, и я остановилась.

– Оленька! – услышала я и почувствовала, как сильно забилось сердце.

«Вот уж, действительно, «лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстояньи», – подумала я, улыбаясь от счастья, что слышу его голос.

– У меня все хорошо! Ты там как поживаешь?

– Только от Яна иду, – ответила я и оглянулась.

Увидев скамью возле подъезда, направилась к ней. Усевшись, закинула ногу на ногу. Почувствовав теплое прикосновение, наклонилась и увидела большую пушистую кошку, которая терлась о мою щиколотку и уже начала мурлыкать. И я рассмеялась.

– Что тебя там так развеселило? – спросил Гера. – Или кто?

– Ревнуешь? – задорно поинтересовалась я. – Это тут кошка о мои ноги трется. Вот мне и стало смешно. Я на скамью присела, чтобы с тобой спокойно поговорить. Или ты долго не можешь? Дорого, наверно?

– Ну о чем ты, дорогая! На то и деньги, чтобы обслуживать наши потребности. Вот появилась потребность поговорить с тобой, – добавил Гера.

И мое сердце растаяло.

– У меня все хорошо, книжку пишем, и довольно быстро, – сказала я, стараясь стереть с лица идиотски счастливую улыбку, потому что неподалеку остановились две толстые старухи и начали беззастенчиво меня изучать.

– Вот и замечательно! А как там бедняжка Марика? – поинтересовался Гера участливым тоном. – Ты была у нее с тех пор?

– Нет, – ответила я и сразу помрачнела.

Старухи тут же потеряли ко мне всякий интерес и повернулись друг к другу.

– Я даже по телефону с ней не общалась, – продолжила я. – Нора сказала, что она в тяжелом состоянии, на антидепрессантах и почти все время спит.

– Ну, ей так сейчас лучше, – ответил Гера. – Но все это ужасно! Даже я беспокоюсь об этой девочке, представляю, каково тебе!

– Спасибо за участие! – сказала я и вновь заулыбалась. – Ты-то там как? Со своей давней любовью Олей не виделся? – зачем-то спросила я.

– Виделся! – явно обрадовался Гера. – И она совсем не изменилась! Я тебе не говорил никогда, но ведь я любил ее очень сильно! Мы встречаться начали, когда ей 15 лет только исполнилось. Она девственницей была, и я у нее первый! – с гордостью добавил он. – А через три года она взяла да и замуж вышла за общего друга. А я в Москву подался.

«Вот, значит, в чем дело! – подумала я. – Это он от несчастной любви сюда сбежал!»

– И как, счастлива она в браке? – поинтересовалась я.

– Нет, – после паузы ответил Гера. – Муж выпивать любит.

– Жалеет, наверно, что такого парня потеряла, – не унималась я.

– Мы с ней об этом не говорили, – сказал он. – Думаешь, жалеет?

«Бог мой! Что я делаю? – изумилась я про себя. – Сейчас мой Герочка побежит к ней выяснять, жалеет она или нет. И неизвестно, до чего они договорятся!»

– Думаю, да! – все-таки подтвердила я.

– Я через три дня прилетаю, – после непродолжительного молчания сказал Гера. – И я соскучился по тебе, Оленька!

– Я тоже, – тихо ответила я. – Жду тебя.

Я закрыла телефон, убрала его в сумку и еще какое-то время посидела на скамье. Меня удивило, что Гера вдруг так разоткровенничался со мной. Но потом поняла, что он, видимо, расслабился дома, что каким бы он ни был коммуникативным и легко адаптирующимся, все равно в столице чувствовал себя чужим. И из-за этого всегда носил маску уверенного в себе, сильного и самостоятельного мужчины, который не нуждается ни в чьей заботе и внимании. Может, поэтому Гера виделся мне эмоционально суховатым, хотя, как я сейчас понимала, он просто не хотел показывать свои чувства. Ведь почти все мужчины, за редким исключением, считают, что показывать любовь к женщине – это слабость.

«А вдруг я ошибаюсь? – мелькнула неприятная мысль. – И вовсе он ко мне никаких нежных чувств не испытывает? А все еще любит эту неведомую мне Олю?»

Но я тут же отогнала эти мысли, встала и пошла в сторону метро.

А вечером позвонила Марика. Услышав ее слабый дрожащий голосок, я чуть не расплакалась. Перед глазами вновь встала картина, которую я тогда увидела в ванной. Но я взяла себя в руки и ответила спокойно:

– Рада тебя слышать! Как ты?

– Ничего, – сказала она. – Только сплю много. Мама сиделку наняла. Она за мной присматривает, и уколы делает, и еду готовит.

– Вот и хорошо! – заметила я. – Тебе нужно выздороветь скорее! А то мне и погулять не с кем!

– Да ладно! – тихо засмеялась Марика. – Гонишь, как всегда!

– Что ты! – возмутилась я. – Ты же знаешь, как все заняты! Подружки работают, дочки учатся, это я со своим свободным писательским графиком могу спокойно гулять.

– Ага, кошка, которая гуляет сама по себе, – сказала она. – А тот чел, Гера, кажется, что с тобой тогда… ну, той ночью…

Марика замолчала, и я тут же встревожилась.

– Гера? – торопливо заговорила я. – Это мой друг. Тебе он понравился?

– Да я и не успела разглядеть, что за чел, – тихо ответила она. – Надеюсь, достойный.

– Ну, еще успеешь, разглядишь, – весело сказала я. – Раз он мой друг, то автоматически становится и твоим. Это у нас, взрослых, так заведено. Думаю, из-за недостатка времени.

– Да ты и не взрослая вовсе, – после паузы более оживленным тоном произнесла она. – Ты такая прикольная, хоть тебе и сорок лет. Моя мамка, а ей только 32, намного тебя взрослее. С ней и поговорить ни о чем таком нельзя. Да и скучная она! Все мысли только о своем салоне! У нее и парня-то нормального из-за этого нет. Все какие-то богатые занудные старые козлы!

– Нас, женщин, не поймешь, – сказала я. – Твоей маме нравятся одни, мне другие, а тебе третьи. На вкус и цвет, как говорится…

– Никогда больше, – тихо и раздельно проговорила Марика, – и никого больше любить не буду. Одна боль адская. Оль, когда приедешь-то? – другим тоном спросила она. – А то тут тоска смертная. Я внизу так и живу. Мать верхний этаж закрыла. Не пускает меня туда.

– Может, это правильно, Марика? – заметила я. – Зачем тебе туда? Знаешь, я думаю, что вам вообще лучше куда-нибудь переехать. Кстати, Гера работает в недвижимости. Он бы обменял вам квартиру.

– Поговори с мамой! – воодушевилась она. – Правда, лучше уехать отсюда! И как можно скорее!

– А ты сама с ней это обсуди, – предложила я.

– Не могу я с ней говорить! – раздраженно ответила Марика. – Все! Опустим эту тему! Приезжай лучше завтра прямо с утра. Я тебя ждать буду.

– Хорошо, – после небольшого раздумья сказала я. – Но с утра я к знахарю, потом могу к тебе.

Я приехала к Яну около семи утра. Он уже ждал меня, бодрый, подтянутый, с ясным взглядом. А я чувствовала себя не очень. Возможно, был перепад давления, и у меня немного болела голова.

– Отлично! – чему-то радовался Ян, потирая руки и садясь на диван. – Книга подрастает. И ты все передаешь как нужно.

– Так ты ведь и не читаешь то, что я пишу, – усмехнулась я.

– А я и так знаю, на то я и знахарь! Ты, главное, все записывай, потом разбираться будем. А возможности человеческие безграничны! Про это и рассказываю.

Слышал я от старых людей одну историю. Много в наших местах богатых месторождений. И это притягивало купцов, золотопромышленников и прочих деловых людей. Кого только не встретишь в Уральских горах! И вот один такой охотничек решил полазить по заброшенным шахтам в надежде отыскать что-нибудь стоящее. Бывало так, что шахты больше не разрабатывались, бросались хозяевами, а спустя какое-то время в них находили обнажившуюся по непонятным причинам золотоносную жилу или вкрапления самоцветов. Может, это происходило из-за сдвига пластов, или обвала, или еще по каким-либо причинам. Этот охотничек промышлял в одиночку. И вот случилось так, что, забравшись в старую шахту, он провалился в узкий и глубокий колодец, находившийся на дне этой шахты. Стены колодца были гладкими и ровными, зацепиться было не за что, и выбраться оттуда не представлялось никакой возможности. Охотник сидел там несколько дней в надежде на счастливый случай. Он периодически начинал кричать. Но потом осознал до конца всю безнадежность своего положения. Шахта находилась далеко от дорог, была давно заброшена и мало кому известна. К тому же он сидел на дне глубокого колодца, который находился на дне глубокой шахты. До него даже по ночам не долетали звуки лесной жизни. На пятый день, когда у охотника закончились запасы пищи, он впал в отчаяние и начал метаться по колодцу, как зверь, заключенный в клетку. Он неистовствовал и буквально рычал от бессилия. Охотнику только недавно исполнилось тридцать три года, дома его ждали горячо любимая жена и трое деток, родители его оба были живы. Он не хотел сгинуть вот так. Понимал, что никто и никогда не найдет его, что кости его сгниют и что родственники так и останутся в неведении относительно его участи. Охотник пришел в состояние дикого возбуждения. Он решил любым путем выбраться из колодца. Призвав на помощь Господа и собрав все силы, он отключился от своего сознания и всем существом устремился наверх. Хочешь верь, хочешь нет, все его мышцы перегруппировались, и язык вытянулся вверх до края колодца. Его влажный кончик заполз за край и прилепился к камню, цепляясь за него изо всех сил. Потом язык сократился и выбросил охотника наверх. После этого организм вернулся в свое обычное состояние. Охотник, пришедший в себя и обезумевший от счастья, упал на колени и начал восхвалять Господа за чудо.

Мы работали без перерыва почти два часа. Ян говорил быстро и гладко, словно читал уже готовый текст. Записывать поэтому за ним было легко. Я так углубилась в материал, что на время забыла и о Гере, и о Марике, да и вообще обо всем. Но голова болела все сильнее. К тому же Ян много курил, и табачный дым только усиливал боль. Но я старалась не обращать на это внимания, так как материал по-настоящему захватил меня. В какой-то момент Ян глянул на меня пристально, потом встал, взял из моих рук тетрадь, положил ее на стол и сказал:

– Замучил я тебя, лапушка! Айда-ка на пол!

– Зачем? – удивилась я.

– Ложись на спину и молчи.

Я встала, скептически усмехнулась, но послушалась.

– И штаны расстегни, – посоветовал он. – А то все органы сдавила ремнем-от! Любите вы, девки, талии себе наводить, а красота не в этом!

Я устроилась на полу, с облегчением вытянувшись во весь рост. Ян зашел за голову и присел на корточки.

– А все хондроз, – пробормотал он и осторожно поднял мою голову.

Он сложил ладони, и мой ноющий от боли затылок лег в них, как в лодочку.

– Не держи голову мышцами-то, опусти ее мне в руки, – сказал он. – Не бойся, не уроню.

И я расслабилась. Закрыв глаза, постаралась отключиться от внешнего мира. Появились странные ощущения. Моя голова словно отделилась от туловища и парила в пространстве. Ян начал осторожно поворачивать ее справа налево и обратно. Затем чуть раскачивать. Делал он все это плавно и медленно. Я практически не ощущала усилий его рук. Мне казалось, что голова начала жить самостоятельной жизнью, что она словно танцует в пространстве и от этого ей становится весело и легко. Тихая радость начала разгораться в душе от этого странного праздника моей головы. При этом шеи я вообще не чувствовала. Мне захотелось смеяться. Мои губы растянулись в невольной улыбке, я полностью отдалась приятным ощущениям. Через какое-то время Ян аккуратно опустил мою голову на пол. Я лежала неподвижно, практически не чувствуя своего тела. Время словно исчезло. Боли не было. Тут раздался щелчок пальцев, и я вернулась в реальность.

– Ну как, хорошо тебе было на ладонях у Ена? – спросил Ян и тихо рассмеялся.

– А я думала, на твоих, – ответила я и встала.

Из рассказов Яна я уже знала, что верховный бог коми – Ен, и по мифам именно он сотворил землю.

– Это мы с тобой сейчас у него на ладонях покачались, в его энергетике омылись, – ласково проговорил Ян. – Я в трудные минуты всегда к нему на руки забираюсь. Но разве не все дети так делают? А ведь мы его дети! Как самочувствие?

– Отличное! – улыбнулась я. – Можно еще поработать!

– Эх, девонька, ввести бы тебя в параллельный мир! Ты бы там всю книгу за час написала!

– Боюсь я таких вещей, – после паузы призналась я.

– Да тебя туда никто и не пустит. Запрещено нам это! Сторонних людей приводить! Бедой может закончиться. Да ты ить слыхала про энергетические разломы в наших краях? Сколько там людей сгинуло! Нет, все едут и едут ученые всякие, исследователи, да и прочий люд из любопытствующих. Ну, про разломы эти мы еще в книге напишем. Позже. А сейчас давай продолжим.

Я кивнула и открыла тетрадь. Ян начал говорить. Моя рука быстро заскользила, записывая. Мы проработали еще около двух часов. Но усталости я так и не почувствовала, и головная боль полностью прошла.

Среди врачей популярна поговорка: «боль – сторожевой пес организма». Иначе говоря, любая боль – это всегда сигнал тревоги, сообщающий нам о каком-либо повреждении или нарушении в организме. Головная боль, как и любая другая боль, – всего лишь симптом. И, конечно, нужно выявить причину. И если у вас частые головные боли, то обязательно посетите врача.

Голова болит по-разному. И у каждой разновидности этой боли есть свои особенности – характер, локализация боли, провоцирующие факторы, сопровождающие симптомы. Наиболее распространены всего четыре разновидности: головная боль напряжения, «шейная» головная боль, головная боль при повышении внутричерепного давления и мигрень.

Головная боль напряжения, это самый распространенный вид головной боли. По результатам исследований, ею страдают 88% женщин и 67% мужчин.

Боль обычно сжимающего характера, с ощущением «обруча» или «тесной шапки», надетых на голову. Она усиливается после стрессовых ситуаций и при переутомлении, часто сочетается с плохим настроением, депрессией, тревожным состоянием. В большинстве случаев такая боль бывает связана с напряжением мышц, тонким слоем окружающих кости черепа. Эти мышцы достались нам «в наследство» от животных. А ведь животные в ответ на опасность (стрессовая ситуация) или убегают, или нападают на врага. У человека способы реагирования на стресс внешне выглядят по-другому, да и мышцы скальпа развиты слабее, однако при эмоциональном напряжении, независимо от нашей воли, появляется напряжение в мышцах.

Основные причины: нервное истощение, длительный стресс, психологические проблемы, чрезмерные усилия по выполнению трудной работы, депрессия, тревожное состояние.

Опасность в том, что длительное употребление обезболивающих средств приводит к дальнейшему обострению болевой чувствительности и нарастанию боли.

Что можно сделать?

Во-первых, повысить устойчивость нервной системы к нагрузке. Для этого обычно применяются психотренинги, а также современные витаминные и витаминоподобные препараты (группы В, янтарная кислота и др.).

Во-вторых, необходимо научиться расслаблять мышцы скальпа и шеи. Для этого подойдет очень мягкая мануальная терапия, специальные физические упражнения, самомассаж, саморелаксация.

В-третьих, нужно попытаться решить психологические проблемы, если это необходимо – вылечить депрессию. И научиться самостоятельно поддерживать свое психологическое благополучие.

Шейная головная боль – это второй по распространенности вид головной боли.

Боль, средней интенсивности или сильная, распространяется со стороны шеи (чаще – «из-под затылка») в затылок, переходит в один или оба виска, один или оба глаза. Зачастую сопровождается болезненностью и ограничением движений в шейном отделе позвоночника, головокружением, тошнотой. Можно нащупать болевые точки в области шеи и затылка. Провоцируется активными движениями в шее, утомлением, простудными заболеваниями носа и горла.

Основные причины: раздражение нервных сплетений, окружающих шейные позвонки. На это раздражение реагируют сосуды головного мозга (отсюда – головокружение и пошатывание) и мышцы шеи (напряжение, болезненность). Это возникает из-за остеохондроза и последствий травм шейных позвонков, воспаления шейных межпозвонковых суставов на фоне воспалительных процессов в полости носа и горла.

Опасность в том, что раздражение нервных сплетений, окружающих шейные позвонки, приводит к спазму сосудов ствола головного мозга. Если это продолжается долго, появляются симптомы сосудистой недостаточности головного мозга – снижение слуха и шум в ушах, снижение зрения, снижение памяти и внимания, сексуальные расстройства, депрессия, нарушение сна и другие.

Что можно сделать? Пройти обследование шейного отдела позвоночника. Обычно бывает достаточно рентгеновских снимков шейных позвонков в положении сгибания и разгибания и двигательных тестов. Так как нередко шейная головная боль появляется на фоне воспалительных процессов в полости носа и горла, необходим и осмотр ЛОР-врача.

А затем следовать рекомендациям специалистов.

Скорая помощь при головной боли

1. Легко помассируйте голову от лба до затылка, пройдитесь по шее и вискам. Главное – все делать плавно и осторожно, ни в коем случае не надавливая на болевые участки.

2. Сядьте в удобную позу в темном помещении, закройте глаза и представьте себе, что вы сидите на берегу моря, волны шелестят, вы слышите крики чаек, ощущаете аромат соленой воды, водорослей, разогретого песка, морской ветер обдувает ваше тело и словно уносит боль. И вы чувствуете, как она уходит.

3. Затем выпейте свежий чай с мятой и полежите с полчаса в тишине.

У Марики я была около часа дня. Она встретила меня у двери и сразу бросилась на шею. Я обняла ее и с трудом сдержала слезы. Марика выглядела бледной и явно похудевшей. Ее и без того белая кожа казалась голубоватой, губы словно не дорисованы кистью небрежного художника, который только чуть коснулся их светло-розовой краской, голубые глаза казались растаявшим льдом.

– Пошли в гостиную, – предложила она, прижимаясь ко мне. – Я сиделку отправила домой до вечера.

– Зачем? – удивилась я.

– А чего она тут нам мешать будет? – нахмурилась Марика. – Я и так ее уже видеть не могу! Все дни тут торчит!

Марика с размаху уселась на диван и заболтала ногами. Я видела, что она изо всех сил хочет казаться беззаботной, но ей это плохо удавалось. На самом дне ее глаз застыло мучительное выражение недоумения, словно она постоянно пыталась решить для себя какую-то задачу или найти ответ на жизненно важный вопрос.

– Есть хочешь? – неожиданно спросила она и пристально на меня посмотрела. – Холодильник забит всякими вкусностями, но у меня плохой аппетит.

– Нет, спасибо, я сыта, – отказалась я. – А ты гулять-то выходишь?

– С кем? – тихо засмеялась Марика. – С сиделкой? Представила? Да я и не очень-то хотела. Все спала. Я сейчас вообще ничего не хочу, – добавила она еле слышно и отвернулась.

Я обняла ее за плечи.

– А кино? – поинтересовалась я. – Вон у вас какая плазма на стене! Чуть ли не два метра экранчик!

– Не-а, – покачала она головой, – я только «Маракешей» смотрю, и все!

«Хоть к этому не потеряла интерес! – обрадовалась я про себя. – Хоть что-то смотрит и слушает. Хуже было бы, если бы лицом к стене весь день лежала!»

– Ты говорила, что они вроде должны были осенью в Москву приехать? – спросила я.

– Ага! – явно обрадовалась она и повернулась ко мне. – Хочешь, поставлю?

– Давай! – согласилась я.

Марика взяла пульт со стола. На экране тут же появился Марик, солист группы «Маракеш».

– «Мы снова вместе, и мы не видим никого, кто окружает нас. Мы бесконечны в своих бессмысленных мечтах», – услышала я и с тревогой глянула на Марику.

Но она не сводила восхищенных глаз с экрана и тихо подпевала. Мы смотрели видео около часа, и все это были исключительно песни «Маракеш». Но я получала удовольствие, потому что мне искренне нравился и сам Марик и его музыка, да и тексты были вполне в теме.

– Вот все говорят, что он гей или би, – оживленно рассказывала Марика, не сводя глаз с экрана. – А я сама видела на фотах в Сети, ну знаешь, не глянец, а просто любительские с какого-то концерта, так он там с девушкой. И очень хорошенькой!

– Прямо на сцене? – удивилась я.

– Нет, что ты! – заливисто засмеялась она. – На улице они сняты. На одной фоте в обнимку, а на другой вообще целуются! Она такая прикольная, темненькая, и прическа прямо как у Марика, такая же рваная длинная челка. Ее Даша зовут, и она тоже из Киева. Я на сайте смотрела.

Марика замолчала и повернулась ко мне. Ее распахнутые глаза вдруг повлажнели. Она смотрела на меня остановившимся взглядом, а по ее щекам побежали слезы. У меня сжалось сердце. Невыносимо было смотреть на эту еще совсем юную девушку, которая уже перенесла совсем недетское горе. Я не могла найти слов, которые бы утешили ее. Да и не было таких слов.

– Сиделка мне вчера сказала, – тихо проговорила она, – что Кирюфка в аду, что все самоубийцы там оказываются после кончины.

«Кошмар какой-то! – подумала я. – Надо бы с Норой поговорить! Хороша сиделка! Такие страсти девочке рассказывать!»

– А зачем она тебе это поведала? – поинтересовалась я, начиная успокаиваться из-за появившейся невольной злости на такую бездушную медсестру.

– Я тут с ней слегка поцапалась, – ответила Марика и вытерла слезы. – Хотела наверх сходить, у меня там диски остались с музыкой, я взять хотела. Но мамка ей запретила меня туда пускать, вот она и встала грудью у двери. Я начала орать, чтобы она дверь открыла, а то я умру. Вот она и сказала, что если я так буду себя вести, то это кончится тем, что я точно отправлюсь вслед за дружком. А потом пугала адом и всем таким. Это правда? – спросила она и заглянула мне в глаза.

Такие вопросы всегда ставили меня в тупик. Каждый из нас, с детства, пытается понять, что такое жизнь и смерть. Но ведь и у каждого свои ответы.

– Это правда, – печально проговорила Марика, видя, что я молчу.

– Думаешь, я знаю точно ответ на твой вопрос? – мягко спросила я.

– Конечно! – убежденно ответила она. – Ты же писатель!

– И что? – улыбнулась я. – Просто существуют определенные правила игры под названием жизнь. И я так понимаю, что и у смерти есть такие правила. Самоубийство считается у православных смертным грехом, вот и все, что я знаю.

Марика опустила голову. Я с тревогой смотрела в ее бледное лицо.

– Тебе гулять-то можно? – поинтересовалась я. – А то без воздуха плохо. А ты что целые дни делаешь? В школу-то когда разрешат?

– Врач сказала, что через дней десять, не раньше, – ответила она и встала.

Поменяв диск, снова уселась рядом со мной. Увидев на экране все того же Марика, я улыбнулась.

«Хоть это постоянно! Все-таки любовь!» – подумала я.

– Я все дни провожу с Мариком, – сказала она и улыбнулась. – И я его люблю больше всех на свете! И мне так хорошо! Он-то точно меня не обманет, не предаст и не сделает мне больно. Он мне просто поет, и я могу слушать его хоть с утра до ночи, вот!

Я вздохнула, но промолчала.

– А пошли погуляем? – неожиданно предложила Марика. – Я ведь все эти дни ни разу не вышла. Желания не было, а вот тебя увидела – и захотелось!

– А тебе можно? – с сомнением спросила я.

– Еще бы! – уверенно ответила Марика и соскочила с дивана. – Что я, по-твоему, больная, что ли? Я быстро!

Я кивнула. Она скрылась за дверью. И почти тут же появилась, уже переодевшись в черные узкие джинсы и свитер в черно-фиолетовую полоску.

– Так хочу на улицу! – оживленно сказала Марика и двинулась в коридор.

Я, улыбаясь, пошла за ней. Надев короткую розовато-сиреневую куртку с капюшоном и белые кроссовки с розовыми шнурками, она быстро расчесала волосы и забрала их под широкий, розовый, испещренный маленькими черными черепами обруч.

– Я готова! – довольно сказала Марика и повернулась ко мне. – Пошли скорее!

Ее оживление нравилось мне, она все больше походила на ту Марику, которую я знала до этого трагического случая.

– Слушай, ты уверена, что тебе уже можно выходить на улицу? – все-таки спросила я. – Может, мне стоит позвонить твоей маме?

– Обижаешь! – нахмурилась она и открыла двери.

Когда мы вышли из подъезда, Марика остановилась, закрыла глаза и подняла лицо. Мягкие солнечные октябрьские лучи заливали двор, делая воздух голубовато-золотистым. На улице было тепло и тихо и уже не так сыро, как утром.

– Куда пойдем? – спросила Марика, повернувшись ко мне и прищурив глаза. – Культурная программа?

– А как же! Культурней некуда! – засмеялась я. – Сейчас же по магазинам!

– Здоровски! – тоже засмеялась Марика. – Хочу новую сумку!

И мы быстро покинули двор.

Домой я вернулась немного уставшая, так как Марика таскала меня по магазинам около трех часов. Но радовало то, что она необычайно оживилась и выглядела уже не такой подавленной. Все-таки шопинг для нас, для женщин, самая лучшая психологическая разгрузка.

Утром я поехала в издательство, так как пришли авторские экземпляры книги «Дамские пальчики».

– Слушай, – сказала Лина, мой ведущий редактор, когда мы попили с ней чаю и поболтали о разных книжных, и не только, делах, – поднимись к Ольге. Она хотела о чем-то с тобой переговорить.

– Хорошо, – кивнула я. – Я и сама хотела к ней заглянуть.

Оля, ответственный редактор серии «Фантазии женщины средних лет», была моей полной тезкой Ольгой Николаевной, что меня почему-то всегда забавляло. Когда я зашла в кабинет, то увидела, что она, как обычно, сидит за своим рабочим столом и внимательно смотрит в монитор компьютера.

«Сейчас чем-нибудь огорошит! – мелькнула неприятная мысль. – Продажи падают или вообще хотят серию закрыть».

Я всегда относилась к редакторам крайне настороженно, начитавшись у классиков самых нелестных характеристик об этой профессии. М. А. Булгаков писал в своей автобиографии: «Чтобы поддержать существование, служил репортером и фельетонистом в газетах и возненавидел эти звания, лишенные отличий. Заодно возненавидел и редакторов, ненавижу их и сейчас».

Но лично мне с ними необычайно везло. Первым моим профессиональным редактором был Леонид Самуилович из издательства «Знак». Это был пожилой, уставший от жизни и авторов мужчина, мягкий, интеллигентный, но необычайно придирчивый. Он «шерстил» рукопись прямо при мне с удивлявшей меня скоростью и тут же выносил суждение. Но всегда это было по существу и на пользу тексту. Он многому научил меня, в частности тому, что нельзя называть основных героев мужчинами, женщинами, девушками и так далее, что у них есть имена. Затем был журналист Петя, грубоватый, веселый, но обладающий острым живым умом. Петя раз и навсегда отучил меня от привычки писать следующее: «я согласно кивнула головой», в два счета объяснив мне, что кивнуть можно только согласно и исключительно головой. «Но если у тебя получится кивнуть задницей, – добавил он, – то я буду только аплодировать». И я стала писать: «я кивнула». Потом общалась с Инной Ивановной. Дама, другого слова подобрать не могу, далеко за 70, элегантная и интеллигентная, доцент, литературовед, много лет преподававшая в университете, отличалась необычайной мягкостью и дружелюбием. Но видела все недостатки, как никто. От ее опытного взгляда ничего не могло ускользнуть. Причем она обращала внимание на такие мелочи, которые вначале казались мне несущественными, но благодаря ей я поняла, что в тексте мелочей быть не может, что все должно работать на произведение. Поистине, если ты вешаешь ружье на стену, то оно должно выстрелить. Затем в моей писательской жизни появился Саша, это уже издательство «Яуза», и он как раз был самым строгим и порою даже жестким. Но именно Саша вдолбил в мою голову, что без хорошего сюжета книга как бы «расплывается», что сюжет – это позвоночник, а без него, как известно, тело существовать не может. Затем со мной стала работать коллега Саши Лина. И после него она показалась мне совершеннейшим ангелом. Простая в общении, милая, с чувством юмора, она старалась всегда пойти автору навстречу и понять, почему именно так написано его произведение. Но когда затеялась эта серия, ее ответственным стала Ольга Николаевна, руководитель отдела женской прозы издательства «Эксмо». И я со страхом шла знакомиться с ней. Но когда увидела симпатичную и, как мне показалось, совсем молодую девушку, то сразу расслабилась. Ее интересное приятное лицо с огромными ярко-голубыми глазами с первого взгляда понравилось мне, манера общения располагала. Правда, мне показалось, что Оля несколько напряжена. Как выяснилось позже, оказывается, она тоже боялась этой первой встречи. Я не учла, что у Лазоревой была вполне определенная репутация – автор порнороманов.

– Знаешь, – позже призналась мне Оля, – я думала, что приедет этакая разнузданная порочная женщина-вамп. И вдруг вижу милую интеллигентную женщину. Сразу на душе стало значительно легче.

Оля оказалась отличным редактором, настоящим профессионалом. Она выявляла все недостатки текста, все неудачные повороты сюжета, неоправданно затянутые отступления (вот и сейчас, наверное, решит, что это отступление про редакторов совершенно не к месту), все незакрытые линии. Работать с ней было одно удовольствие. Книга – это ведь мой ребенок. И я как родитель, естественно, хочу, чтобы у нее было все самое лучшее – лучший художник, верстальщик, корректор и, главное, лучший редактор. Он-то как раз и доводит до ума еще сырой текст.

– Привет! – сказала я, подходя к ее столу.

– Здравствуй, Оленька, – ответила она. – Присаживайся! Хорошо выглядишь!

– Спасибо, – улыбнулась я и села напротив нее.

Оля свернула файл, который только что изучала, подняла на меня глаза и улыбнулась. Я напряженно ждала, что она скажет. В голову вновь полезли неприятные мысли о падающих продажах и всех вытекающих из этого последствиях.

– Ты что-нибудь знаешь о ЖЖ? – спросила она.

– Это еще что за зверь такой? – удивилась я.

– Живой Журнал, – с недоумением ответила она. – Очень популярный интернет-ресурс. Неужели никогда не заходила?

И тут я вспомнила, что многие отзывы на мои книги писали как раз пользователи таких интернет-дневников. Некоторые доставили мне немало удовольствия. Я улыбнулась. Оля улыбнулась в ответ и сказала:

– Знаешь, я тут на Озоне (* книжный интернет – магазин OZON.RU) набрела на такой отзыв.

Оля повернулась к компьютеру. Открыв нужный файл, развернула монитор ко мне.

– Вот, полюбуйся, – сказала она.

– «Книга «Спелая ягода» нормальная, не «Порнозвезда», конечно, но читать можно… Только я в последнее время думаю, вот эта Ольга Лазорева существует или это вымышленный автор, а на самом деле пишет озабоченный мужик? Почему о ней ничего неизвестно? Ни интервью, ни сайта, ни биографии? Может, кто-нибудь знает?» – прочитала я и засмеялась.

– Веселишься? – спросила Оля и приподняла правую бровь. – А народ хочет знать, между прочим.

– Да я уже как-то в книжном магазине выслушала от одной из продавщиц, что «Гейшу» не могла написать женщина, – сказала я. – А на мое замечание, что она явно путает книгу Лазоревой с книгой Голдена «Мемуары гейши», она начала возмущенно доказывать, что сама где-то от кого-то слышала, что именно про автора русской гейши так говорили и что это точно мужик пишет. На мой вопрос, почему именно мужчина, она заявила, что ни одна нормальная женщина такую порнушищу в жизни не сможет написать.

– Вот видишь! – укоризненно заметила Оля. – Пора дать читателям достоверную информацию об авторе Ольге Лазоревой. К тому же это отличная реклама. Поэтому я тебе предлагаю незамедлительно завести свою страничку в Живом Журнале. И не тяни с этим!

– Ты шутишь? – не поверила я. – Это же уйму времени займет! А книжки я когда писать буду?

– Четко организуй свой рабочий день, только и всего! – ответила она. – В общем, жду ссылку. Мы потом ее и на твоей страничке нашего издательства разместим. Чем плохо?

– Что ж, если ты считаешь, что это необходимо… – задумчиво проговорила я.

– И как можно скорее! – уверенно сказала Оля. – Минаев, Гришковец, Великина, Царева, Холина – такие фамилии тебе о чем-то говорят?

– Еще бы! – улыбнулась я. – Известные писатели! Их книги в каждом магазине.

– Вот именно! И у каждого из них есть ЖЖ! И это лишь малая часть, уверяю! – сказала Оля. – Неплохая компания, не находишь?

Когда я вернулась домой, то сразу зашла в Сеть почитать дневники. Ресурс был действительно огромным.

«В воскресенье пошла с родителями по магазинам. Потратила огромные деньги, но купила 2 замечательные книжки Ольги Лазоревой «Мемуары русской гейши» и «Возвращение русской гейши». Теперь с нетерпением жду пятницу, вот когда я смогу прыгнуть на кровать и читать и читать новые книжки. Не знаю, почему меня тянет на все восточное, просто страна красивая, и обычаи у них красивые».

«…самое страшное\мерзкое, прочитанное за вчера\сегодня – «Порнозвезда с Рублевки» некой Ольги Лазоревой, написанное «под» гламур и стиль рублевской жизни… Это кошмар. Не читайте……..»

«Прочитала недавно трилогию Ольги Лазоревой «Мемуары русской гейши, Возвращение русской гейши, Падение русской гейши». Очень понравилось. Советую тем, кто особенно интересуется Японией и всем, что с ней связано. Под впечатлением очень хочу вышить несколько картин с изображением гейш».

«Спелая ягода» – библия для женщин. Купил и подарил жене. Она уже три раза перечитала. А сейчас на столике книга лежит возле постели. Она ее и на ночь иногда… хе-хе…»

«Прочитал я эту книгу… про порнозвезду… Просто название заинтересовало. Сия книженция прошлась по рукам всех девчонок нашего потока. Знаете, там есть порой очень возбуждающие моменты и было занимательно видеть, как девушки «загораются» прям на паре. Учащается дыхание, кровь приливает к лицу, в глазах появляется неестественный блеск и т. д. (не продолжаю, ибо девушки тоже мониторят мой ЖЖ, неудобно как-то). Такое ощущение, что они прям сейчас на тебя набросятся… Страшно, между прочим».

«Мой муж пьет, а я всю жизнь с ним мучаюсь. И тут попала в руки книга «Пьяная вишня» Лазоревой. Прочитала, не отрываясь. И просто глаза раскрылись. Выводы для себя сделала!»

«Порнозвезда» Лазоревой? Возможно, эротики и много, только, во-первых, я лично эротику не уважаю, так как считаю ее стилем, который можно окрестить как «ни то ни се». Во-вторых, из зарубежной литературы читать можно только классику, так как современное чтиво не имеет никакой связи с привычной реальностью. А в-третьих, все мои знакомые, кто читал эту книгу, полюбили в ней именно сюжет, а не сцены а-ля «его мужское орудие входило в нее мощными толчками». Подобное может интересовать только подростков. А взрослый человек как раз попытается в каждой книге найти что-то такое, что не сразу бросается в глаза. Поэтому все-таки шедевр!»

«Ну и хлам Вы читаете. Одно жаль, что лес вырубают для издания подобной макулатуры. Не удивительно, что современный человек разучился думать и анализировать поступающую информацию. Быдлячество сплошное».

«ОФИГЕТЬ! Читала на одном дыхании. Теперь отношусь к порнозвездам совершенно иначе. Очень советую всем! Берет за живое так, что ощущение будто ты как минимум – фильм посмотрел, максимум – сам участвовал во всем этом. Просто СУПЕР!»

«Спелая ягода» – о любви и только о любви! Прочитала на раз! Хоть в книге окунуться в такое сильное искреннее чувство, раз уж в жизни его не осталось!»

«Читавшие говорили, что с такой книгой можно свободно закрыться в туалете на пару суток. Однако простая история аспирантки филфака, которая пошла работать в службу секса по телефону, – ликбез для школьников. Просто достала банальщина. Почти все, описанное в книге, производит на меня усыпляющее действие, даже если это экранизировать. Обращаясь к тем, кого это восхищает, хочется спросить: это я такой извращенный или их души девственно чисты?

Несмотря на довольно подробные цитаты «говорящей девушки», книга возбуждает не больше, чем чтение чека из супермаркета. Хотя отдельные моменты (виртуальная копрофагия или психологическая беседа с фанатом некрофилического инцеста) не кажутся такими уж банальными…»

«Просто из интереса хочу спросить – кто-нибудь знакомился с кем-то в инете (не важно – на сайтах знакомств или в форумах, чатах и т. д) и это знакомство продолжалось в реальности, и чем это заканчивалось? А точнее – есть ли такие, которые через инет нашли мужа или МЧ.

По-моему, на вуман некая Валериан познакомилась со своим мужем. Вы найдите книжку Ольги Лазоревой «Дамские пальчики», она как раз про знакомства в инете, занятно почитать!»

«Аромат рябины» Ольги Лазоревой. Я прочитал все, что написал этот автор. Но, честно скажу, рассказы потрясли меня до глубины души. Такое ощущение, что это написано совершенно другим человеком. Это нужно просто купить и прочитать! Уверяю, это ни на что и ни на кого не похоже. Лазорева показала настолько яркую индивидуальность, рассказы настолько разноплановы и сложны по сути своей, что с первого раза не до конца это понимаешь».

Я застряла в ЖЖ на несколько часов. Вначале нашла отзывы о своих книгах. А сделать это оказалось очень просто. Набрала в Яндексе фамилию, кликнула на «Блоги» – и появилось несколько страниц ссылок. А зайдя по ссылке и прочитав отзыв, невольно начинаешь смотреть профайл блоггера, заходишь в его дневник. Некоторые оказались необычайно интересными. Просто оторваться невозможно было. Я заметила, что практически все, пишущие в ЖЖ, обладают хорошим слогом, излагают свои мысли внятно, выбирают интересные темы для постов. Также много было фотографий.

«Да, народу тут тусуется невероятное количество! – думала я. – Но какая это морока для меня! Нужно регистрироваться, страничку создавать. Потом писать что-то в нее. Пока еще разберусь со всем этим!»

Я задумчиво посмотрела на монитор и закрыла файл. Заниматься этим сейчас совсем не хотелось. Какое-то время я работала над текстом одного из рассказов. Когда устала, то открыла почту. Удивилась, увидев, что пришло письмо от Марики. Она мне редко писала. Да в принципе и такой надобности не возникало. Мы с ней по телефону обычно общались.

«Приветик, Оленька! Тут у маракешей новая песня выложена на их сайте.

http://www.marakesh.kiev.ua/

Я тока увидела! Мне врач запретил за компом сидеть. Но после нашей тайной прогулки (хи-хи!) мне стало явно лучше. И маманька разрешила часок поразвлечься. Послушай песню, я те вечером звяк и поболтаем. Чмоки», – прочитала я и улыбнулась.

«Вот и хорошо, что стало лучше!» – подумала я и зашла по ссылке. Прослушав песню, которая была на английском языке, я побродила по сайту «Маракеш». Фотографии, новости о гастролях, ссылки на статьи и интервью – все было, в общем-то, стандартным для подобных сайтов. И вдруг я увидела, что у Марка Гриценко имеется свой ЖЖ. Я зашла на его страничку и невольно улыбнулась. Название «Марик, ешь!» показалось мне забавным. В «Избранных» значилась только одна запись. Из любопытства я заглянула.

«Если он спустился с неба, то ты, Даша, из ада. Вы – идеальная пара», – прочитала я. Это была запись из ЖЖ некоей Дарьи. На фотографии я увидела красивую темноволосую девушку. Пробежав по ее последним постам, поняла, что это и есть девушка Марка.

«Да, – подумала я, закрывая файл, – Живой Журнал это сила! Не зря Ольга настаивала, чтобы я его создала. Ведь это доступная информация практически для любого пользователя Интернета».

Марика позвонила около девяти вечера.

– Меня тут уже в постель уложили, – сообщила она. – Но хочу перед сном с тобой поболтать. Ну что, заходила по ссылке, слушала новую песню?

– Да, мне понравилось и даже очень, – ответила я. – А ведь у твоего любимого Марика есть ЖЖ!

– Да, я знаю. Я туда постоянно захожу, – обрадованно сказала она. – Но комментить не могу, я ведь не пользователь.

– Мне сегодня предложили тоже свой ЖЖ создать, – сообщила я. – Ну ты понимаешь, что для книг, что читателям интересно будет и так далее. Но вот я пока думаю.

– А чего тут думать? – возбужденно заговорила она. – Это классно! Я стану старше и тоже свой блог заведу обязательно! Буду с другими эмо общаться, появятся новые друзья. Чем плохо?

– Возможно, что для тебя и хорошо. А лично меня пугает то, что на это будет уходить уйма времени. Я уже поняла, что ЖЖ – это хронофаг. Зайдешь туда и поневоле зависнешь на несколько часов. Есть настолько интересные посты, что оторваться невозможно.

– И чем это плохо? – снова не поняла Марика.

– Да ничем особо, – ответила я, чтобы прекратить этот ненужный разговор.

«Все равно ей до конца не понять меня, – думала я. – Это поколение совсем по-другому воспринимает общение. Им что реальный мир, что виртуальный. И в каких-то случаях виртуальный даже лучше».

Мы проболтали около получаса. Мне нравилось, что Марика оживлена, от ее угнетенного состояния не осталось и следа. Договорившись, что на днях обязательно выберемся на шопинг, мы распрощались.

Но следующие три дня я с утра ездила к Яну, затем работала дома над текстом. А ближе к вечеру занималась своими рассказами. К тому же погода испортилась. Почти все дни шел мелкий унылый дождь, картинка за окном выглядела серо-голубоватой, влажной и размытой. Город странным образом утратил яркость осенней палитры, словно капризный художник размазал краски и размыл их, и в одночасье поменял жанр реализма на импрессионизм. Но я любила такие перемены, мне нравилась нереальная туманная картинка за окном, это всегда меня внутренне умиротворяло и настраивало на внимательное вслушивание в свою душу. И всегда именно в октябре я писала много. И даже когда вернулся Гера из Красноярска, я не так сильно обрадовалась ему, как он, видимо, ожидал.

Гера позвонил мне из аэропорта «Домодедово».

– Я уже в машине, – радостно сообщил он. – Еду в город. И очень хочу тебя увидеть!

«Прямо сейчас?» – растерянно подумала я, не в силах оторваться от текста. Я в этот момент писала об энергетическом разломе, в котором побывал Ян, и буквально находилась в параллельном мире.

Я наелся ягод, пожевал сочные стебли трав, поймал несколько жирных паутов. Съев их, сел у шалаша, задумавшись. Решив, что все– таки пора возвращаться в деревню, я встал и направился к нужной тропе. В этот момент из травы высунулась морда медведя. Я остановился, вопросительно глядя в его глаза. Он смотрел на меня какое-то время, ничего не предпринимая, затем вышел из зарослей и, приблизившись, легонько потерся мордой о мое плечо. Я ласково рыкнул ему, обняв его голову и почесывая за ушами. Решил, что медведь пришел проститься со мной.

Но он, оторвавшись от меня, отошел назад к зарослям и остановился, обернувшись. Я с недоумением смотрел на него. Но он не уходил и словно ждал, что я последую за ним. Я так и сделал. Медведь пересек небольшой осинник. Свернул вправо, и мы оказались возле очень густых зарослей высокой и самой разнообразной травы. Преобладающим был донник, густо цветущий мелкими лимонными цветочками, которые пахли медом. Медведь полез прямо в эти заросли, легко продираясь сквозь них мощной тушей. Сзади него оставалась широкая тропа. Скоро заросли закончились. Мы вышли к малиннику таких размеров, что я открыл рот от изумления. Кусты были до двух метров высоты и сплошь усыпаны огромными, размером с мой кулак, ягодами. Часть малины поспела и пахла сильно и сладко. Медведь уже обрывал ягоды ртом и жмурился от удовольствия. Потом он обернулся ко мне. В его глазах читалось удивление, почему я все еще стою без дела. Я присоединился к нему. Досыта наевшись, мы покинули малинник.

У моей поляны разошлись в разные стороны, рыкнув друг другу на прощание. Медведь отправился в глубь леса, а я свернул на тропу, ведущую в сторону деревни.

Дома сразу стал рассказывать матери о медведе и малиннике невиданных размеров. Мать слушала молча. Ночевал я на сеновале. Долго ворочался с боку на бок. Информация, полученная в лесу, перегрузила мой мозг, и он не успевал ее перерабатывать. Когда же я понял, что малинник находился в энергетическом разломе, то и вовсе не смог заснуть.

Как только рассвело, я отправился в лес на то же место. Нашел свой шалаш и протоптанную медведем тропу в зарослях. Трава еще не успела распрямиться, и наш путь был хорошо заметен. Пройдя его, я никакого малинника не обнаружил. Передо мной был самый обычный лес. Долго я искал, обходя все вокруг, но так ничего и не нашел.

В растерянности сел на землю и попытался сосредоточиться. Потом обратился к Ену с горячей мольбой. Меня охватил жар, мысли прояснились. И я получил новое знание. Оказывается, разломы, как и двери, то открываются, то вновь закрываются, подчиняясь своим, неведомым нам законам. И попасть в нужное время в такой разлом можно лишь по воле Ена. Также я узнал, что звери чуют, когда разломы раскрыты и какие они по своей природе. Я улыбнулся, вспомнив, как медведь угощал меня чудесной малиной. Больше таких ягод мне есть не приходилось.

 Я очнулся совершенно успокоенный, больше малинник не искал, а отправился домой. Вечером спросил мать, почему все это происходит со мной. Мать улыбнулась и погладила меня по макушке. Потом тихо ответила:

 – Это тебе Ен позволяет. Только он может разрешить земному человеку побывать в других мирах.

– Оля? – услышала я и оторвала глаза от монитора.

– Но мне сейчас… – начала я и прикусила язык. – Очень рада, что ты долетел благополучно! – сказала я другим тоном и свернула файл с текстом.

– Ты занята? – тут же почувствовал он. – Я тебя отвлекаю?

– Нет, что ты! – ответила я. – Просто с текстом сижу, не сразу вышла из него.

– Понятно, – менее радостным тоном проговорил Гера. – Когда увидимся? Если ты, конечно, хочешь, – зачем-то добавил он.

– Что ты говоришь! Конечно, хочу! Но ведь ты наверняка устал после перелета?

– Вовсе нет! – вновь воодушевился Гера. – Заехать?

Это предложение удивило, но и порадовало. И я согласилась. Выключив компьютер, отправилась в душ. Потом подумала, что Гера наверняка проголодался и что не мешало бы что-нибудь приготовить.

Гера приехал довольно быстро. Мясо, которое я решила потушить, было готово не до конца. Но картофельное пюре я уже сделала. Я резала помидоры для салата, когда он позвонил в дверь. Быстро вытерев руки и начиная отчего-то волноваться, я пошла открывать. Когда распахнула дверь, то вначале увидела букет белых хризантем и невольно улыбнулась. Затем появился сияющий Гера. Он отлично выглядел, несмотря на то что был только что с самолета. Словно какой-то свет зажегся внутри него. Глаза казались раскрытыми прямо в душу, губы явно не могли сдержать улыбку, лицо выглядело умиротворенным, будто Гера недавно решил какую-то сложную для себя задачу и, наконец, обрел внутреннюю гармонию. Я ответила на его весьма недвусмысленный поцелуй, отчего-то смутилась и сказала, что мне нужно на кухню.

– Чем это так вкусно пахнет? – оживленно поинтересовался он.

– Мясо готовлю, – ответила я. – Ты пока раздевайся, умывайся. Потом приходи. Будем обедать.

– Отлично! – сказал он и широко улыбнулся. – Ты просто чудо! Я только что понял, насколько проголодался. Я в душ!

Я вернулась на кухню и начала накрывать на стол. Гера появился минут через пятнадцать. Увидев, что он голый, я рассмеялась. На теле кое-где еще блестели капельки воды, волосы тоже были влажными. Гера зачесал их, по своему обыкновению, назад, но волнистые пряди без конца падали ему на лицо.

– Так приятно принять душ, сразу все тело расслабилось, – сказал он и потянулся. – Сразу легкость почувствовал. Но я вообще-то люблю самолеты и никогда не устаю от перелетов.

Гера сел к столу и начал крошить кусочек хлеба. Меня почему-то всегда забавляла эта его манера. Его лицо становилось необычайно задумчивым, глаза не отрываясь смотрели на падающие крошки. Иногда он склонял голову набок, словно видел в тарелочке с крошками что-то удивительное. Я выключила газ под сковородкой с мясом и подошла к Гере. Он поднял глаза, кончики его губ поползли вверх.

– Все готово, – тихо сказала я.

Гера положил хлеб на тарелку и неожиданно обхватил меня за талию. Он уткнулся носом в мой живот и крепко прижал к себе. Желание мгновенно накатило на меня. Я точно знаю, что такие моменты мужчины чувствуют каким-то внутренним радаром. И это то единственное, в чем женщине невозможно их обмануть. И именно эта энергетика желания заводит их моментально.

Через минуту мы оказались на диване. Гера стянул с меня домашнее платье, сдернул трусики и без всякого вступления вошел до отказа. И я была этому только рада, потому что хотела того же – ощутить полное слияние…

Когда мы вернулись на кухню после того, как вместе приняли душ, мясо уже остыло. Я подогрела его.

– Вина? – спросила я, открывая холодильник. – Есть белое.

– Ты забыла, что я за рулем, – тихо засмеялся он.

– И правда забыла! – улыбнулась я и убрала бутылку обратно в холодильник.

Мы начали есть, непринужденно разговаривая обо всем. Гера рассказывал о родителях, о друзьях, с которыми встретился, а я поглядывала на его оживленное лицо и чувствовала, что эмоции буквально переполняют меня.

«Ну вот, кто бы мог подумать, – размышляла я, наблюдая за Герой, – что я снова, и так сильно, способна влюбиться! И как хорошо, что он только на три года меня младше! Это вам не на 22, как было с Никитой».

Гера в этот момент замолчал и посмотрел на меня более внимательно.

– Ты о чем-то задумалась, – констатировал он, – и совсем меня не слушаешь!

– Что ты, я вся внимание! Чай будешь?

– Да, зеленый, если есть, – ответил он.

– Как там Оля? – зачем-то поинтересовалась я, насыпая заварку в чайничек.

– Оля? – явно удивился он. – Замечательно! И совсем не изменилась! Но я с ней немного общался.

Я заварила чай и села за стол.

– Ты ее очень любил? – задала я не совсем корректный вопрос.

Но меня буквально распирало от любопытства. К тому же я четко усвоила урок психологии о феномене переноса чувств. Если мужчина рассказывает вам о своей прежней любви, не нужно перебивать его. И как бы вам ни было неприятно, лучше выслушать до конца и даже самой расспрашивать о прежней возлюбленной. Потому что когда мужчина вам рассказывает о ней, то те прежние чувства переносит на вас и таким образом невольно влюбляется в вас.

– Да, очень! – неожиданно признался Гера. – Это моя первая и единственная любовь. И я, по-видимому, однолюб.

– Но ведь она давно вышла замуж за другого, – после довольно продолжительного молчания тихо заметила я. – Неужели ты все еще…

– Да, она удивительная девушка! Удивительная! И забыть мне ее трудно, как я ни пытался!

Я поежилась, потому что после такого заявления холодок побежал по спине. Я смотрела на Геру и не совсем понимала, зачем он мне это говорит. Он с самолета сразу поехал ко мне, мы только что занимались сексом, и я чувствовала, что это ему доставляло наслаждение, что он не равнодушен ко мне. Я даже подумала, что Гера, так же как и я, явно влюблен. И вдруг такое откровенное признание в еще не угасших чувствах к другой.

«Но ведь я сама вызвала его на откровенность! – подумала я. – Чего ж теперь удивляться? Радоваться нужно, что он мне настолько доверяет, что рассказывает о своей любви. Это дорогого стоит!»

– Ты с ней много общался в этот приезд? – спросила я, с трудом преодолев желание резко ответить, что мне все это довольно больно слушать, и закончить разговор.

– Не так и много, – ответил Гера и пододвинул к себе чашку с остывшим чаем. – Встретились несколько раз, в кафе посидели. Но муж у нее необычайно ревнивый, и она домой всегда торопилась.

– А дети у них есть? – зачем-то поинтересовалась я.

– Нет, Оля не хочет, говорит, что пока рано, – ответил он. – К тому же муж пьющий, я тебе это уже, по-моему, говорил, и я думаю, что именно это ее останавливает.

– Ясно, – сказала я и замолчала, почувствовав, что уже не могу сдержать раздражения.

Внутри все закипело от ревности. Мне захотелось накричать на него и отправить восвояси.

В этот момент раздался звонок в дверь. Гера удивленно приподнял брови, но промолчал.

– Не знаю, кто это, – пробормотала я. – Дочкам еще очень рано, к тому же у них ключи.

Звонок повторился и уже более длинно. Я встала, глянула на Геру, заметила, что ему не мешало бы одеться на всякий случай, и пошла открывать. Он быстро двинулся в комнату и начал натягивать трусы.

Я притворила за собой дверь в гостиную и открыла двери.

– Прикинь, мамуль, ключи дома забыла! – торопливо сказала Катя, входя в коридор. – А чего у тебя тел отключен? Не представляю, что бы было, если бы тебя не оказалось дома! У нас отменили две последние пары, наши в кино двинули, а я решила домой. Звоню тебе, звоню, а ты все «вне зоны». Хотела уже тете Ире набрать, выяснить, куда ты могла подеваться. А ты и дома! Классненько! Есть хочу, умираю! Чем это так заманчиво пахнет?

Катя скинула куртку, туфли, бросила сумку на пол и быстро пошла в комнату. Я отправилась за ней. Гера уже успел надеть джинсы и футболку и сидел на диване с видом пай-мальчика.

– Здрасьте! – немного растерянно сказала Катя, останавливаясь возле дивана.

– Привет! – как ни в чем не бывало ответил Гера и улыбнулся.

– А вы кто? – спросила она.

– Человек, а что, не похоже? – ухмыльнулся он и встал. – Оля, ты нас познакомишь?

– Катя, моя старшая, Гера, мой друг.

– А, который Муму! – чему-то обрадовалась Катя и засмеялась. – Ты же говорила о новом знакомом по имени Герасим, помню! Это из-за вас тогда мамочка явилась с черными волосами? – ехидно уточнила она, поворачиваясь к Гере.

– Эмо-стиль, что тут поделаешь, а писателю нужно внедряться, – притворно огорчился он. – А тебе не понравилось?

– Прикольный цвет, – закивала Катя.

– Есть сейчас будешь? – спросила я.

– Ага! Ну я пошла!

И Катя отправилась на кухню. Гера глянул на меня и тут же сказал, что ему пора. Удерживать я его не стала. Он вышел в коридор и начал обуваться. Потом снял куртку с вешалки.

– Может, все-таки ко мне? – спросил он. – Дочка у тебя взрослая, ей памперсы менять не нужно.

– Нет, Гера, – мягко ответила я. – Мне нужно много писать, честно! Я тут к Яну каждый день езжу, так что накопилось. Книга хорошо идет. И потом у меня ведь сборник рассказов готовится к печати. Поэтому одновременно два проекта трудновато тянуть, согласись! А в сутках всего 24 часа!

– Понятно, – тихо проговорил он, притянул меня к себе и начал целовать.

Услышав покашливание, мы отпрянули друг от друга. Катя стояла в дверях и улыбалась, беззастенчиво изучая Геру.

– Я типа в туалет иду, – сказала она. – Извините, не хотела мешать.

– Я уже покидаю вас. Приятно было познакомиться, Катюша, – ответил Гера и начал натягивать куртку.

– Заходите еще, – вежливо ответила она и хитро на меня глянула.

– Обязательно! – пообещал Гера и вышел из квартиры.

Мы с Катей отправились на кухню. Я налила чай и села напротив нее.

– Симпотный чел, – заметила Катя, начиная есть салат. – Такой точно Муму не утопит! А любовь и сострадание к братьям нашим меньшим главное в мужчине! – назидательным тоном добавила она.

Но так как Катя говорила с набитым ртом, то эффект получился неожиданным. Я рассмеялась, потом спросила:

– Почему это?

– Ну, это общечеловеческие параметры. К тому же мы для мужчин – именно в роли братьев, точнее, сестер их меньших, – пояснила она и задумалась. – Нет, что-то я сегодня выражаюсь особо косноязычно, – после паузы заметила Катя и тоже засмеялась. – Короче, мам, он мне понравился! А тебе он как?

И она внимательно на меня посмотрела. Я вздохнула, потом все-таки ответила:

– Влюбилась я в него.

– Ой, хорошо-то как! – чему-то обрадовалась она. – Гера очень достойный кандидат! Желаю!

После еды Катя отправилась в свою комнату, а я уселась за работу. Но сосредоточиться было трудно. Я все время думала о Гере.

– А тебе необходимо побольше отдыхать, – примерно через час услышала я голос Кати, и она вышла из своей комнаты. – А то ты последнее время имеешь замученный вид.

– Да? – растерялась я. – Просто сразу две книги, да и к знахарю каждый день езжу.

– И я о том, – сказала Катя. – К тому же ты от такого режима снова набрала лишний вес. Сама-то не чувствуешь по джинсам? Я же вижу, что ты вечером довольно плотно стала ужинать последнее время.

Я свернула файл и пошла к шкафу. Достав напольные весы, встала на них и с ужасом увидела, что Катя права. За последние две недели я набрала чуть больше двух килограммов.

– Вот видишь! – торжествующе сказала она, подойдя ко мне и глядя на стрелку весов. – Я так и знала! А этот твой Гера очень даже интересный, подтянутый молодой человек и отлично выглядит. Так что и тебе нужно держать себя в форме!

«И кто из нас мать после этого? – подумала я, невольно улыбаясь от ее назидательного тона. – Но она права на все сто процентов! Нужно привести себя в порядок».

Поговорим еще раз о самой, пожалуй, животрепещущей теме современных женщин любого возраста, национальности, вероисповедания и статуса – излишки веса и как от них избавиться. Сбросить лишний вес доступно каждому человеку, причем настолько, насколько он считает необходимым. Но похудение происходит двумя путями – насильственным или комфортным. Комфортное похудение приводит к успешному снижению веса и стабильному удержанию достигнутого результата. Но зачастую мы почему-то предпочитаем насильственный метод. В один несчастный день вдруг обнаруживаем, что появились лишние жировые складки, впадаем в уныние, которое, как правило, сменяется мрачной решимостью избавиться от жиров во что бы то ни стало. И тут же вначале наедаемся до отвала «в последний раз», а затем «со следующего дня» садимся на жесточайшую диету. В результате истязания себя скоро наступает срыв. Мы сбросили два килограмма – и тут же набираем четыре. И начинается депрессия, отчаяние, неуверенность в собственных силах. И в борьбе с самим собой победителем становится, как это ни прискорбно, жировая клетка.

И вот мы, с трудом выйдя из депрессивного состояния и обозрев в зеркале свои вновь округлившиеся формы, задаем себе извечный вопрос: что делать? Во-первых, не нужно начинать борьбу с лишним весом разгрузочной диетой. Для начала необходимо разобраться с вашим психологическим равновесием, жизненной и физической активностью, чем и как вы питаетесь. Все мы существуем в социальной среде. Для нас крайне важна оценка окружающих людей, понимание со стороны друзей и близких, самооценка и самореализация. Все это мы получаем, находясь внутри общества. Поэтому жизненно необходимо научиться комфортно существовать и взаимодействовать с другими людьми. И этому никогда не поздно научиться. Многие психологические проблемы человека формируются его образом жизни. Их следствием чаще всего становится лишний вес. Мы «заедаем» наши проблемы, запиваем их. Мы едим не тогда, когда этого требует наше физическое тело, а когда этого требует наша психика, и тем самым нарушаем регуляцию аппетита. А это сложный многокомпонентный механизм. Его важнейшие звенья расположены в гипоталамусе – структуре в нижних отделах головного мозга. Там находятся пищевые центры: центр насыщения и центр голода. При избыточной массе тела на фоне психологических перегрузок повышенный аппетит может быть обусловлен запоздалыми и ослабленными реакциями центра насыщения. Когда мы едим, в организме вырабатываются эндорфины. Их часто называют «гормонами счастья». Это вещества, образующиеся в центральной нервной системе после приема пищи, сходны по действию с наркотиками. И переедая не из-за естественного голода, а из-за нерешенных психологических проблем, мы становимся зависимыми от пищевых продуктов точно так же, как страдающие алкогольной зависимостью – от приема алкоголя, наркоманы – от наркотических веществ.

Таким образом, прежде всего, необходимо изменить свое отношение к окружающему миру, прийти к гармонии внутри себя, а затем решать проблему лишнего веса. Нужно стараться накопить и сохранить положительные эмоции, а не отрицательные. Не забывайте, что положительные эмоции – это, в первую очередь, интерес и радость. Даже если вам кажется, что в настоящее время нет причин радоваться, старайтесь интересоваться окружающими вас людьми, событиями, обстоятельствами, что позволит найти новые жизненные интересы, увлечения, открыть для себя новые горизонты. Именно в этом состоянии у вас все будет получаться, в том числе и успешное комфортное похудение и улучшение внешности. Система питания должна, прежде всего, поддерживать хорошее настроение, гармоничное отношение к себе и миру, а не разрушать его. Тягостные бесконечные диеты приносят больше отрицательных, чем положительных эмоций и именно поэтому не дают длительного и положительного эффекта в достижении нормального веса. С лишним весом не нужно постоянно вступать в изнурительную схватку, достаточно постоянно следить за ним, точно так же как мы следим за состоянием волос, кожи, зубов. Необходимо первым делом навести порядок в питании, сформировать новые полезные привычки в еде, приятные именно вам. На самом деле в этом ничего особо сложного нет.

Приобретение новых привычек – это, конечно, работа. Но ее результат будет достигнут на всю жизнь. А это красота, легкость, отменное здоровье, молодость и хорошее настроение. Комфортное похудение обусловлено свойством нашего организма расходовать жир естественным путем. Каждый может вспомнить периоды своей жизни, когда лишний вес уходил очень легко, без всяких особых усилий. Как правило, это моменты повышенного эмоционального комфорта и жизненного тонуса: состояние влюбленности, активный отдых, хорошее настроение. Важно запомнить это состояние и научиться воспроизводить его в период процесса похудения, возвращаясь в это состояние и удерживаясь в нем.

Итак, вам нужно: сформировать новые принципы питания, увеличить двигательную активность, поменять отношение к себе и окружающему миру.

И вы сами удивитесь, как эти изменения поддерживают и усиливают друг друга. Например, если я в хорошем настроении, то у меня хороший мышечный тонус и мне меньше хочется есть. Или: если я много двигаюсь, это повышает тонус мышц, улучшается настроение и снижается потребность в еде.

Худеем комфортно. Для этого вносим небольшие изменения в питание, увеличиваем двигательную активность и, главное, меняем образ мыслей. Все это позволит перейти к другому качеству жизни, приятному и приемлемому, что будет сопровождаться не накоплением жировой массы, а ее снижением и дальнейшим поддержанием на нормальном уровне всю вашу жизнь.

Свой ЖЖ я все-таки завела, хотя только через неделю после разговора с Ольгой. Как ни странно, но поводом послужило то, что у Марики произошел нервный срыв. Как-то вечером мне позвонила Нора. Я слышала, что она сдерживает всхлипывания.

– Что случилось? – не на шутку испугалась я. – Вы можете рассказать?

– Марика только что билась в истерике, буквально по полу каталась, кричала, что не хочет жить, – едва успокоившись, рассказала Нора. – Я с работы приехала, а она уже была необычайно взвинчена. И сразу начала высказывать мне, что она никому, кроме вас, не нужна, что все взрослые сволочи по сути своей, так как заняты только собой, что она по этой причине не желает становиться взрослой и что ей лучше отправиться вслед за Кириллом, чтобы прекратить эти мучения раз и навсегда.

– Господи, – прошептала я. – Но ведь Марика последнее время чувствовала себя хорошо, – более громко сказала я. – Еще вчера мы с ней общались, и она вела себя вполне адекватно.

– Да, – подтвердила Нора. – Она со следующей недели должна была уже в школу пойти. И вдруг без всякой видимой причины…

– А сейчас? – торопливо спросила я. – С ней можно поговорить?

– Она спит, – ответила Нора. – Ей укол сделали. Но я ей пообещала, что позвоню вам и попрошу приехать завтра. Если это возможно, – тихо добавила она.

– Конечно! Я с утра поеду по одному делу, а потом к вам. Нора, а вы квартиру поменять не хотите? Нельзя Марике там оставаться.

– Психотерапевт тоже советует, – после паузы сказала она. – Но я просто не представляю! Это так сложно! И у нас такая удобная квартира. Я ее очень люблю. К тому же у меня салон через две улицы. Мне, по правде говоря, проще купить Марике отдельную квартиру. Но с кем она там будет жить?

Я очень не люблю вмешиваться в чужие дела. К тому же четко усвоила один из уроков знахаря – чужие системы затягивают, как воронки, и лучше за них не цепляться. Но тут я не выдержала.

– Знаете что, Нора, – сухо сказала я, – ведь это ваша дочь! К тому же у нее сейчас тяжелый период. Мало того, что Марика сама по себе необычайно эмоциональный ребенок, так еще и эта трагедия! Вы что, не понимаете, насколько ей сейчас необходима любовь? Салон, удобная квартира, любовники! Очнитесь, наконец! Марика на грани!

– Любовники? – спросила после паузы Нора. – При чем тут любовники? Это вам Марика что-нибудь говорила?

– Да ничего особенного, – нехотя ответила я. – Сказала только, что вы встречаетесь со старыми занудными козлами.

– Бог мой! Ей-то что за дело?

– Сами думайте, – сказала я. – А завтра я приеду. Надеюсь, ей будет лучше.

Когда я закончила разговаривать, то вновь села за компьютер и стала смотреть в текст. Но смысл ускользал. Я без конца думала о Марике.

«Нужно что-нибудь такое, что полностью отвлечет ее от плохих мыслей, – размышляла я. – Что-нибудь интересное лично для нее».

И тут меня осенила идея. Я улыбнулась, свернула текст рассказа и зашла на страничку ЖЖ Марка Гриценко. Я решила рассказать ему о девочке Марике, его преданной фанатке, и попросить, чтобы он написал ей на имейл. Но для этого мне пришлось создать свой ЖЖ. Пока я разобралась, чего куда писать, пока загрузила картинки, пока придумала текст для профайла, прошло больше часа.

«Здравствуйте, мои дорогие! Создать свой ЖЖ меня натолкнул следующий комментарий к моей книге «Спелая ягода»:

«28 ноября 2007 г.

Книга нормальная, не «Порнозвезда», конечно, но читать можно… Только я в последнее время думаю, вот эта Ольга Лазорева существует или это вымышленный автор, а на самом деле пишет озабоченный мужик? Почему о ней ничего не известно? Ни интервью, ни сайта, ни биографии? Может, кто-нибудь знает?»

Это написала некая Дарья.

Итак:

Лазорева Ольга Николаевна, до недавнего времени скандальный «клубничный» автор. Тем, кто не знает: «Секс по телефону. Дневник «говорящей» девушки», «Я – порнозвезда» с продолжениями и моя любимая серия о русской гейше – это все мои книги. Хотя не устаю повторять, что и порнозвезда Куся и русская гейша Таня Кадзи – реально существуют. Но ведь каждый верит лишь в то, во что ему особенно хочется. Так ведь, дорогие мои?

Но еще осенью я задумалась о своей жизни. Все-таки я уже взрослая дама, в декабре 41 год стукнул, сколько можно такую порнушищу издавать?! И вот сейчас, к удивлению моих поклонников, выходит вполне «приличная» серия «Фантазии женщины средних лет».

Я разместила этот текст. Затем написала первый пост и загрузила фото обложек моих книг. Полученным результатом осталась довольна.

«Вот сейчас можно и Марку писать, – подумала я, открывая его страницу. – Надеюсь, это действительно его журнал, а не пиар-акция, потому что в противном случае вместо него пишет какой-нибудь его менеджер или вообще модератор сайта «Маракеш».

Я кликнула на «Оставить комментарий» и задумчиво посмотрела на белое поле открывшегося окна.

«И что я напишу? – размышляла я. – Он звезда! И разве ему есть дело до какой-то там девочки из Москвы? У него таких фанатеющих девочек вся страна!»

«Марк, – начала я, – пишет тебе Ольга Лазорева. Я писатель…» Но тут же стерла последние слова.

«Он и так увидит в ЖЖ, что я писатель, да и фамилия указана на моей страничке», – подумала я и стерла имя и фамилию.

«Дорогой Марик, я пишу тебе потому, что узнала о твоей группе и о тебе самом от одной девочки, которую зовут Марина, но в твою честь она называет себя исключительно Марика. Она обычная московская девчонка, ей всего 14 лет, но она настолько сильно любит тебя, что это никого не может оставить равнодушным. Вот и я, так как дружу с ней, стала слушать твои песни. И они мне тоже очень нравятся. Ты, несомненно, талантлив! Но Марика сейчас попала в беду. Напиши мне на имейл, пожалуйста! olga-lazoreva@yandex.ru».

Я внимательно перечитала сообщение, потом отправила его.

К моему изумлению, ответ пришел на следующее утро.

«Привет, Оля! – писал Марик. – Меня очень тронуло твое сообщение. А что случилось с девочкой?»

И я тут же решила ответить.

«Привет, Марк! – начала я набирать текст, но не удержалась и добавила: – Но ведь это пишет не сам Марик, а модератор?»

Затем я сообщила о том, что произошло с Марикой, и попросила написать ей на имейл.

«Тебе это ничего не будет стоить, – в конце добавила я, – а Марике, возможно, спасет жизнь».

Я отправила письмо и решила немного поработать над рассказом. Но примерно через час заглянула в почту. Пришло письмо от Марка.

«Это не модератор, это Марик», – начиналось оно, и я невольно улыбнулась. Дальше он писал, что потрясен этой историей и что непременно напишет Марике.

«Я хочу пригласить ее на наш концерт. Мы приезжаем в Москву через десять дней, будем выступать в клубе «Запасник». На сайте сегодня разместили инфу. Ты тоже приходи. Лично я буду рад. У меня нет ни одного знакомого писателя», – прочитала я в конце его сообщения.

«Какой он оказался милый! – подумала я. – И не задается! Но Марика получит шок, когда от него придет письмо, это точно! Как бы не умерла, но уже от счастья!»

Я улыбнулась, закрыла файлы и выключила компьютер.

Марика и правда была в шоке. Я приехала к ней около трех часов дня. И она с порога прыгнула мне на шею. Ее глаза блестели, губы беспрестанно улыбались.

– Оля! Ты просто не представляешь, что со мной произошло, когда я получила письмо! Какая же ты… – тараторила она, – какая… ой, у меня слов нет подходящих!

– Я? Но я-то тут при чем?

Марика отпустила меня, схватила за руку и потащила в гостиную.

– Шифруешься? – засмеялась она. – Но Марик написал, что узнал обо мне от писателя Лазоревой. Так что ты пропалилась, Оль!

– Ладно, твоя взяла, – улыбнулась я. – Я ведь свой ЖЖ завела, вот и решила наладить контакты с блоггерами, новых друзей завести.

– Ага, и выбрала Марика, а не какую-нибудь коллегу-писательницу, – сказала она. – Не гони! Из-за меня все! Но я так рада! Так тебе благодарна! Он на концерт меня пригласил, написал, что хочет со мной познакомиться, что любит своих фанатов. Мы даже за кулисы можем пройти!

Марика взвизгнула от восторга и сжала пальцы, глядя на меня с обожанием.

– Ты же поедешь со мной? – спросила она. – Мамка по-любому меня одну не отпустит! А с тобой запросто!

– Ты смотрела на сайте, когда концерт? – поинтересовалась я, с удовольствием глядя на ее зарумянившееся лицо.

– Через десять дней, – ответила Марика.

– И вот тебе задание, моя дорогая, – с притворной строгостью проговорила я.

И Марика тут же перестала улыбаться и напряженно на меня посмотрела.

– Ты должна за эти дни полностью привести себя в порядок, – продолжила я. – А то что это такое! Срывы какие-то нервные! Помнишь хит всех времен и народов Глории Гейнор? Что она поет?

– Ты про «I will survive»? – спросила Марика, начиная улыбаться.

– Да, именно! «Я буду жить, несмотря ни на что, я буду жить» – так она поет?

– Типа того, – кивнула она.

– Ты бы запомнила эти слова один раз и на всю жизнь, потому что нужно жить, несмотря ни на что, – четко произнесла я.

И тут же поймала себя на мысли, что говорю назидательным тоном и что вид у меня наверняка как у старой, умудренной опытом учительницы первых классов, пытающейся втолковать несмышленышам-ученикам простые истины. Эта картинка заставила меня улыбнуться. Марика, которая глядела мне в глаза с явным непониманием, тоже начала улыбаться.

– Ну ты, Оль, сейчас выдала! – сказала она и расплылась в широкой улыбке. – Прямо пастор на проповеди! И вид-то какой был!

– В общем, ты все поняла, – сказала я.

– Ага, – кивнула она. – А сейчас давай послушаем «Маракеш»! И еще я тебе давно хотела показать. У меня целый файл с его фотами. Я в Сети ищу и копирую.

Марика меня не отпускала до вечера. Гера позвонил, когда я еще была у нее.

– А пусть он сюда приезжает! – неожиданно предложила она.

– Зачем? – удивилась я.

– А он прикольный! – засмеялась Марика. – Потусуемся все вместе.

«Все-таки странно, что 14-летняя девушка ищет общества взрослых, – подумала я. – Хотя, возможно, когда она полностью поправится, то вновь будет более охотно общаться с ровесниками».

– У вас любовь? – спросила она, видя, что я молчу.

– Не знаю, – нехотя ответила я.

– Как это? – удивилась она.

– Сложно все, – сказала я и вновь замолчала.

– Это вы, взрослые, все усложняете! – запальчиво проговорила Марика. – А в мире все проще простого!

– Да? И что же простого в отношениях между мужчиной и женщиной?

– Любовь. Она или есть, или ее нет. Другого не дано, – серьезно произнесла она. – Я это давно поняла.

«Бог мой! – изумилась я про себя. – Вот уж действительно устами младенца…»

Гера приехал через час. В дверь позвонили, Марика спрыгнула с дивана со словами: «А вот и твой кекс!» – и побежала открывать. Я встала и пошла следом. Гера был с Норой.

– Мы у подъезда встретились, – сказал он, хотя никто объяснения и не спрашивал.

– Да, – кивнула Нора и улыбнулась.

Она выглядела великолепно. Золотистые волосы были забраны в высокую прическу, лицо казалось утонченным, большие голубые глаза из-за темной подводки и густой туши на ресницах выглядели темнее и казались почти синими. Элегантное длинное пальто молочно-белого цвета красиво облегало ее изящную высокую фигуру. Гера в своей излюбленной джинсовой одежде вдруг показался мне мальчишкой рядом с такой изысканной холеной особой. И я видела, что он отчего-то чувствует себя неловко.

– Может, по чашечке кофе? – любезно предложила Нора, пока Гера помогал ей снять пальто.

– Давайте! – запрыгала Марика. – Ты же не торопишься, Оль?

– Я вообще-то купил билеты в театр, – сказал Гера. – И нам пора.

– В таком случае не смею вас задерживать, – мягко произнесла Нора и посмотрела на нас с непонятным выражением.

Гера задержал взгляд на ее лице, кивнул, потом поцеловал Марику в щеку, и мы ушли.

Уже в машине я поинтересовалась, что за спектакль. До этого никакого разговора, что мы идем сегодня в театр, не было.

– «Юнона» и «Авось» в «Ленкоме», – ответил Гера. – Ты извини, что не предупредил. Случайно получилось. Ехал мимо театра, увидел афишу. Я давно хотел попасть на этот спектакль. Но если ты его уже видела, то можем и не ходить, – добавил он с виноватым видом.

– Видела, но давно, – ответила я. – И с удовольствием схожу еще раз, тем более на новый состав.

Гера повернул ко мне голову и улыбнулся.

– Ты прелесть! – тихо заметил он и вновь стал смотреть на дорогу.

После спектакля мы поехали к нему. Гера, вначале под сильным впечатлением от игры актеров и от музыки Алексея Рыбникова, говорил с не свойственной ему эмоциональностью и торопливостью. Но скоро замолчал. Я тоже молчала, пытаясь сдержать раздражение и не высказаться по поводу его давней любви Оли. Даже во время спектакля он не мог забыть о ней. И я периодически выслушивала замечания типа: «Ольке бы точно понравилась эта постановка! Она так тонко все чувствует», «Жаль, что она не видит такой чудесный спектакль», «Мы однажды ездили в Москву на неделю, но на «Юнону» и «Авось» не попали. Билеты не смогли достать».

Дело в том, что Гера после поездки и своих последующих откровений словно снял маску передо мной и без стеснения рассказывал все о своих прежних отношениях. Но проблема была в том, что за всю свою 38-летнюю жизнь он ни к кому не испытывал такой сильной любви, как к этой самой Оле. По большому счету, он вообще ни к кому и ничего не испытывал ни до, ни после их романа. И это меня и пугало и раздражало одновременно. Гера был буквально одержим этой девушкой. И чем больше мы общались, тем он чаще говорил о ней. Я стала для него своего рода «жилеткой», в которую можно было поплакаться. Это, несомненно, сближало нас, но так как темой его откровений была только Оля, то я не могла не испытывать болевых ощущений. Гера дружил со мной, заботился обо мне, занимался сексом. Но сейчас я понимала, что все его мысли постоянно заняты Олей. Обида, ревность, боль и сильная влюбленность мешали мне объективно понять, что происходит. И я ничего не предпринимала, чтобы изменить ситуацию. По правде говоря, я и не знала, что можно сделать. Десять лет сильнейшей любви по-любому перевешивали пару месяцев влюбленности. К тому же я уже не была уверена даже в том, что он влюблен в меня.

Когда мы приехали к нему, то Гера сразу отправился на кухню, потому что решил самолично приготовить ужин. А я пошла в гостиную. Сев на диван, устремила взгляд на книжный шкаф. Фотографии Оли по-прежнему стояли на полках. Я смотрела на эту хрупкую длинноногую блондинку, на ее веселое улыбающееся лицо и пыталась понять, что же в ней такого необыкновенного, что Гера не может забыть ее вот уже столько лет. Но разве на такой вопрос может быть ответ? Все это за пределами сознания. Я отвернулась от фотографий, потом вытянулась на диване и закрыла глаза. Не заметила, как уснула. Меня разбудил голос Геры. Он с кем-то говорил по телефону. Я села и прислушалась. Но слов разобрать было нельзя. Тогда я встала и вышла из гостиной. Гера сидел в кресле в холле. Он только что положил телефон на столик. Его лицо выглядело задумчивым, но уголки губ приподнимала затаенная улыбка.

– Что-нибудь случилось? – спросила я.

– Друг из Красноярска только что звонил, – ответил он и поднял на меня глаза.

– И что? – поинтересовалась я, подходя к нему.

Гера притянул меня за талию и посадил на колени. Я обняла его и положила голову на плечо.

– Оля сегодня развелась с мужем, – сообщил он. – Мой друг был у них свидетелем на свадьбе. Оказывается, они подали на развод. Но Оля мне этого не сказала, когда мы встретились. Даже не понимаю, почему скрыла.

– Ты же рассказывал, что она тебя предала, выйдя замуж за общего друга. Естественно, что ей сейчас не очень-то приятно сообщать тебе, что ее жизнь не удалась. Ты мне говорил, что ее муж пьет, – сказала я, сдерживая вновь появившееся раздражение. – Так что все правильно!

– Все правильно, – тихо повторил он.

«Но ты здесь, а она в Красноярске, – подумала я. – Так что, по большому счету, волноваться мне не о чем».

Но все равно неприятный холодок побежал по спине, а в душу вошла грусть. Я понимала, что Гера предпримет какие-нибудь попытки, чтобы вернуть ее. Не мог же он упустить такой шанс?

Типы мужчин, которых следует избегать.

Законченный эгоист

То, что мужчины эгоисты, знают все. Но так уж заведено природой. Самец, продолжатель рода, и должен быть сосредоточенным на своем эго, ведь он глава рода и в его сознание заложено, что он и есть пуп земли. Но у некоторых особей это приобретает такие размеры, что кроме себя, любимого, его вообще никто не интересует. Все должно вращаться вокруг его драгоценной персоны, а уж женщины тем более. И он уверен, что женщины созданы исключительно для его удобства.

Отличительные признаки: зацикленность на себе. Пример: он может позвонить вам среди ночи со словами: «Дорогая, я так себя плохо чувствую, я буквально умираю. Если ты хоть капельку любишь меня, то приезжай немедленно!» Вы срываетесь из дома, берете такси, полчаса звоните ему в дверь, решаете, что он уже умер, вызываете милицию и «Скорую», дверь взламывают. И выясняется, что он принял успокоительное, надел наушники, чтобы послушать любимую музыку, и так и уснул. Потом вам выражают крайнее недовольство поведением и зачастую предлагают оплатить починку сломанной двери.

Но если вы все-таки влюбились, то приготовьтесь к тому, что будете выслушивать бесконечные упреки, что вы слишком много работаете и совсем не занимаетесь его драгоценной особой, на все возражения он будет дуться на вас неделями и не разговаривать даже перед сексом, вы всегда будете в одном лице мамой, медсестрой, няней, психоаналитиком, а иногда и психиатром.

Что можно предпринять: расстаться. Но если вы действительно любите законченного эгоиста и не можете уйти от него, то лучший вариант – гостевой брак.

Бабник

При приближении к нему вы всегда ощущаете какое-то странное возбуждение, словно его мужские гормоны разлиты в воздухе диаметром метров на двести. Он всегда готов к сексу, пусть вы самая последняя на деревне дурнушка. Весь его мир сосредоточен ниже его живота, и поистине его эго – это его член. Он диктует ему правила поведения, с ним он беседует чаще, чем с вами, его он слушает и подчиняется всем его желаниям. А член бабника желает всех женщин Земли. В начале знакомства вы упиваетесь тем, что наконец-то нашли мужчину что надо, к тому же первостатейного самца. Затем вместе с вами упиваются ваша лучшая подруга, сестра вашей лучшей подруги, тренер по фитнесу, массажистка, уборщица в подъезде и так далее по списку.

Почему он такой? Избыток мужских гормонов плюс дурное воспитание. И то и другое исправит только могила.

Но если вы все-таки влюбились, то не тешьте себя напрасными иллюзиями. Бабники неисправимы. Держите дома достаточное количество порнофильмов – может, это его немного отвлечет и утомит. Твердо возьмите в свои руки контроль за его свободным временем, но так, чтобы он не подозревал, что это продуманная тактика. Не показывайте ревности – это его провоцирует. Заставьте заниматься спортом – это прекрасный способ сбросить излишек сексуальной энергии. И тренер должен быть мужского пола. Сами заботьтесь о средствах предохранения. Но если в одно прекрасное утро заметите на себе подозрительные прыщики – срочно бегите к врачу!

Лгун

Влюбленная женщина наивна безгранично и готова верить всему, что ей говорят. Он лжет вам в лицо, а вы всему безоговорочно верите и всегда прощаете. А он просто держит вас на крючке, название которому мазохизм. «Да, я не раз ловила его на откровенном вранье, да, я не уважаю его за это, но все равно люблю…» Знакомо? Похоже, вам доставляет извращенную радость терпеть от него унижения. Вам неприятно такое слышать? А разве приятно вашим близким и друзьям видеть, как вы пляшете под его дудку, как он вешает вам лапшу на уши. Вся его пресловутая «загадочность» – элементарное отсутствие совести. «Он говорит, что любит меня, но почему-то не хочет встречаться и даже не звонит. Почему он так поступает?.. Должно быть, тренирует силу воли!» – утешаете вы сами себя и оправдываете его ложь.

Почему он такой? Возможно, родители держали его в большой строгости и контролировали каждый шаг, что заставило выработать способность к защитной мимикрии. А может, в детстве он мечтал стать международным шпионом, как Джеймс Бонд, и слегка заигрался. В любом случае, вы здесь ни при чем и не обязаны терпеть последствия его подростковых комплексов.

Но если вы все-таки влюбились, то не утешайте его, когда он начнет проливать крокодиловы слезы, в очередной раз попавшись с поличным. Не придумывайте оправдания его лжи. Не попустительствуйте и не поощряйте, когда он на ваших глазах пытается обмануть кого-то другого, будь это хоть социологический опрос по телефону. Постоянно давайте понять, что вы скорее простите ему открытое злодейство, чем невинный обман. Постарайтесь, чтобы рядом с вами он чувствовал себя в безопасности, никогда не высмеивайте его простительные слабости. Пусть он знает, что вы любите его таким, какой он есть. И единственный недостаток, который может разрушить ваши отношения, это его страсть к вранью.

Но ночь мы провели бурную. Гера, даже не знаю почему, был необычайно нежен, страстен, неутомим и выглядел влюбленным. Он говорил мне всякие нежные слова, и это окончательно меня расслабило. Утром мы проснулись рано, потому что у Геры был показ квартиры, а мне нужно было ехать к Яну. Пока мы сидели на кухне и пили чай, я думала, стоит ли мне с ним поговорить о наших отношениях. Гера выглядел безмятежным и счастливым. Но я больше не хотела повторения боли, ведь влюблялась в него все сильнее. И я решилась.

– Как ты ко мне относишься? – напрямую спросила я, глядя ему в глаза.

Гера поставил чашку на стол и повернулся ко мне. Он смотрел внимательно и молча, словно увидел впервые. Я от такого пристального взгляда даже смутилась и начала краснеть.

– Не понимаю, почему ты об этом спрашиваешь, – наконец сказал он. – Но значит, хочешь услышать от меня какие-то слова. Хорошо! Я тебя почти люблю!

Такого ответа я не ожидала. И, конечно, слово «почти» мне не понравилось. Известно же, что ты или любишь – или нет. Другого не дано. Но я промолчала. Гера глянул на меня, улыбнулся и спросил:

– Ты это хотела услышать?

Я кивнула, но продолжила молчать.

– Оленька, ты очень дорога мне, – после паузы ласково сказал Гера. – И разве у нас сейчас не прекрасные отношения? Мне очень хорошо с тобой, к тому же у тебя есть ценное качество, крайне редкое для женщин, – ты умеешь слушать.

«Еще бы ему это не нравилось! – начиная раздражаться, подумала я. – Какая дура будет столько слушать про соперницу?»

Позавтракав, мы оделись и вышли из квартиры. Гера довез меня до метро, извинившись, что не может до «Смоленской», так как ему нужно было в другую сторону и он уже опаздывал.

– Что ты! – улыбнулась я и поцеловала его. – Дела есть дела!

– Вечером созвонимся, – улыбнулся он в ответ и тоже поцеловал меня, но необычайно страстно.

У меня даже дыхание перехватило. Я выбралась из машины и направилась к метро. Пока ехала до «Смоленской», думала о сложившейся ситуации. По правде говоря, я не видела выхода. Понимая, что остается только ждать, я все сильнее огорчалась. Если Гера не разлюбил эту девушку в течение десяти лет, то что могло измениться, даже если он влюбится в меня? Я понимала, что Оля всегда будет занимать большую часть его сердца.

Когда я зашла в офис, то все это, видимо, было написано на моем лице. Ян внимательно на меня посмотрел, но промолчал. Хотя я видела, что его брови нахмурились, а обычно по-младенчески ясные и яркие голубые глаза словно потемнели. Мы начали писать книгу. Примерно через полчаса он сказал, что ему необходимо покурить. Но к окну не подошел, а стал курить прямо за столом. Я поморщилась от дыма, но Ян не прореагировал.

– Вижу, девонька, что ты грустишь сегодня. Это мешает тебе полностью погрузиться в систему книги. Что случилось? – ласково спросил он.

– Ты вот знахарь, – после краткого раздумья ответила я. – И приворожить можешь?

– Что?! – удивился он и расхохотался, тут же затушив сигарету. – Оля! Могу, конечно. Это просто на самом деле. Но вот расскажу тебе сейчас одну историю.

 Как-то мой отец, когда я был еще мальцом и несмышленышем, таким, как и ты сейчас, Оленька, поведал мне одну историю. Вот что он рассказал:

– В одной из соседних деревень когда-то жила молодая женщина, отличающаяся необыкновенной красотой. Звали ее Олена. Она была настолько хороша собой, что даже лешак не устоял и влюбился в нее. Случилось это летом на сенокосе. В полдень, когда Шонди начало сильно припекать, бабы решили чуток передохнуть. Кто-то устроился прямо в поле, кто-то ушел в тень под деревья. Олена отправилась в лес. Собирая ягоды, она не заметила, как ушла довольно далеко от других баб. Тишина и тепло разморили ее. Олена улеглась на мягкой траве и задремала. Проснулась оттого, что кто– то, как ей показалось, легонько дул в лицо и перебирал ее длинные густые волосы. В испуге Олена открыла глаза, но никого не увидела, только будто вихрь пробежал по траве и листве, да ее коса, скрученная в узел на затылке и убранная под платок, оказалась распущенной. Платок исчез. Олена вскочила в ужасе и помчалась в поле. Бабы удивленно посмотрели на ее испуганное и взволнованное лицо, стали расспрашивать, но так ничего и не добились. Стали косить сено. Внезапно услышали тихий и странный зов. Он раздавался из леса. Бабы бросили работу, переглядываясь, а Олена стала сильно беспокоиться. Зов не утихал, а, наоборот, становился все сильнее и настойчивее.

Олена бросила косу на землю и пошла в сторону леса. Но шла она как-то странно. Было видно, как она упирается и сопротивляется. Ее большие синие глаза наполнились слезами, губы стали шептать молитвы, но остановиться она не могла. Испуганные бабы пытались удержать ее, но Олена вырвалась с такой силой, словно в нее сам Куль вселился.

Вернулась она через несколько часов. Одежда ее была изорвана, волосы спутаны и распущены, щеки пылали, глаза горели мукой. Бабы окружили ее, стали расспрашивать, но Олена молчала. После этого случая она уже не могла находиться в лесу или даже просто подойти к нему. Лешак вновь звал ее, и Олена не могла сопротивляться и бежала на этот зов. Бригадир перестал посылать ее на работу. Муж Олены обратился к знахарям. Те попытались помочь, но не смогли справиться с лешим. Необычайная страсть к земной женщине делала его очень сильным и неуязвимым.

 Отец замолчал. Я подождал немного, потом, сгорая от любопытства, спросил:

 – И что дальше стало с Оленой?

 – Вначале она сидела в своем дому. Муж за порог не пускал, даже по деревне запретил ходить. А потом отмолил ее.

 – Как это?

– Знаешь, Ян, ни лешаки, ни вакули, ни чуды, ни прочая нечисть ничего не могут сделать, если против них направлена молитва человека с чистым сердцем и непоколебимой искренней верой в Бога. И он очень сильно любил свою жену. А любовь – это мощная сила.

Поведав мне эту историю, Ян замолчал. Молчала и я, переваривая услышанное.

– Но ведь это леший приворожил девушку, – заметила я после паузы. – И какая тут связь?

– Да суть-то одна! – ответил он и даже встал. – Сила эта от беса! Я ли ей воспользуюсь, леший, колдун, но в любом случае – это насилие над волей, и неважно кого. Учу тебя, учу, но ты все не видишь, что у каждого свой путь. И этот путь должен быть свободным. И что ты скажешь сейчас мне, девонька? Привораживать? – спросил он.

Но я молчала. Ян подождал, внимательно на меня глядя, затем улыбнулся и предложил продолжить работу. Мы писали около трех часов. Потом я попрощалась и уехала домой.

Как только я вошла в квартиру, то сразу бросилась в ванную. Слезы душили меня. Я умылась, стараясь успокоиться. Но не выдержала и разрыдалась. Мне так хотелось любви! Отношения, которые можно выразить формулой «дружба плюс секс», не устраивали. Я хотела всей душой именно любви, и любви взаимной. Но понимая, что сердце Геры занято, не видела для себя никаких перспектив. Когда я успокоилась, то легла на диван, закрыла глаза и задумалась. Мне казалось, что единственное препятствие нашей любви – Оля. И хотелось любыми средствами устранить это препятствие. То, что рассказал Ян, не убедило до конца. Тут я вспомнила гадалку, к которой мы ездили с Ириской. Звали ее, насколько я помнила, Арина Игнатьевна. И она тогда поразила меня.

«Может, съездить к ней и попытаться при ее помощи как-то повлиять на ход событий? – размышляла я. – Ведь Гера, несомненно, подходит мне, я люблю его! Люблю! И он признался, что почти любит. И причина этого «почти» – Оля. К тому же она уже один раз предала его, а значит, будет предавать всегда. Это закон! И у них нет будущего. Правда, Гера этого все еще не понял. А вот со мной он мог бы быть счастлив всю жизнь».

В тот момент я действительно так думала. Мне казалось, что я снова по-настоящему люблю. Вечером, когда дочки вернулись из институтов, я держала себя в руках, хотя почему-то постоянно хотелось плакать. Я никак не могла вернуть себе радостное мироощущение и не понимала причину. И уже утром, едва открыв глаза, осознала, что все мои мучения объясняются только тем, что моя соперница Оля развелась, что она сейчас снова свободна и что моим отношениям с Герой из-за этого факта грозит опасность.

«И что, я так и буду сидеть сложа руки и ждать у моря погоды? – подумала я. – И чего я дождусь? Что Гера поедет в Красноярск и уговорит ее все начать сначала? Я не должна этого допустить!»

Позавтракав, я оделась и поехала на «Южную», где находилась автобусная остановка. Без раздумий я села в автобус, идущий до Чехова, и уже через час подошла к дому, где жила Арина Игнатьевна. Я постучала в калитку и тут же услышала лай ее собаки Трезора.

«Надеюсь, она дома», – спохватилась я.

Арина Игнатьевна, на мое счастье, оказалась во дворе.

– Тише, Трезор! – услышала я и облегченно заулыбалась.

Калитка открылась, Трезор метнулся ко мне с громким лаем, но тут же затих и прижался к ногам, виляя хвостом и улыбаясь во всю свою собачью морду.

– Ты меня помнишь? – сказала я, гладя его по лохматой спине.

– Добрых людей он всегда помнит, – тихо произнесла Арина Игнатьевна и остро на меня глянула. – Проходи, девушка. А ты ныне без подружки?

– Да, – кивнула я. – Дело такое, что лучше наедине.

Она отчего-то нахмурилась, потом повернулась и пошла во двор. Я двинулась за ней. Когда ехала сюда, то по пути купила коробку со сдобным печеньем, так как не привыкла приходить в гости с пустыми руками. Открыв ее, дала несколько штук Трезору, вертевшемуся у меня под ногами. Он схватил печенье с таким видом, будто век не ел, и потащил под крыльцо. Арина Игнатьевна обернулась, наблюдая эту картину, но промолчала. Когда мы зашли в дом, она пригласила меня почему-то на кухню, хотя я помнила по первому моему приезду сюда, что для клиентов у нее есть специальная комната. Арина Игнатьевна уселась за стол, покрытый клеенкой в мелкий голубой цветочек, и пригласила меня. Когда я устроилась напротив нее, то сразу почувствовала внутренний дискомфорт от ее тяжелого пронзительного взгляда. Глаза у Арины Игнатьевны были светло-зеленые и довольно большие. Но сейчас они выглядели почти черными, уж и не знаю почему. Ее лицо, покрытое мелкими морщинками, застыло. Я чувствовала себя все более неуютно, а она смотрела и смотрела, не отрываясь.

– И почему вы, бабоньки, выводы не делаете? – наконец сказала она и перекрестилась.

– Почему не делаем? – удивилась я и попыталась улыбнуться.

– Говори, зачем пришла, – ответила она. – В первый раз приворот хотела на молодого парня. А теперь?

Арина Игнатьевна усмехнулась. Я поежилась от ее взгляда, потом вдруг начала подробно рассказывать о Гере и о наших с ним отношениях. Она слушала, не перебивая.

– Я знаю, что вы это можете, – в конце сказала я. – Пусть он забудет эту Олю навсегда, а меня полюбит всей душой! Я так хочу этого! И что в этом плохого? Ведь он сам мучается! Помогите! Ведь вы можете!

– Да, мне это дано. Значит, ты хочешь, чтобы я лишила человека воли, навязала ему твою, превратила его в твою вещь, лишила его собственного пути. И ты утверждаешь, что любишь его?

И я расплакалась. Арина Игнатьевна молча ждала, когда я успокоюсь.

– Отправляйся домой и подумай, – сказала она, когда я перестала всхлипывать. – Ответ всегда в душе.

Я больше не стала настаивать, поблагодарила ее и ушла.

Домой вернулась в крайне угнетенном состоянии. Меня буквально раздирали изнутри противоречия. А вечером позвонил Гера и предложил прогуляться. Я с радостью согласилась. Мне очень хотелось увидеть его, чтобы понять, что я на самом деле к нему чувствую. Повышенная эмоциональность и буйное воображение сыграли, как обычно, со мной злую шутку, и мне казалось, что я люблю Геру. А может, действительно, влюбленность уже переросла в любовь? Он заехал за мной около шести вечера. Когда я спустилась и села к нему в машину, он начал целовать меня и говорить, что соскучился. Грусть растаяла, настроение сразу улучшилось.

– Я заключил очень выгодную сделку, – сообщил он, блестя глазами, – поэтому предлагаю поехать в ресторан и отметить. Ты как?

– Не возражаю, – сказала я и улыбнулась.

Настроение становилось просто лучезарным. Гера поехал в Замоскворечье, сказав, что нашел там неплохой ресторанчик японской кухни. Мы заняли столик возле окна и сделали заказ. Гера был очень возбужден, много говорил, рассказывал анекдоты. Я смотрела на него и думала, что все-таки я его люблю, что это настоящее и что все у нас будет хорошо.

Раздался звонок его сотового. Гера зачем-то подмигнул мне и достал телефон. Глянув на дисплей, сказал, что понятия не имеет, кто это, и наверняка это новый клиент.

– Да? Я слушаю, – вежливо проговорил он.

И вдруг изменился в лице. Я невольно придвинулась к нему. Но расслышала только, что голос женский.

– Да, да, это у меня пищит, – торопливо сказал он. – Телефон разряжается. Но сейчас что-нибудь придумаю!

Гера глянул на меня.

– Оль, у меня зарядки с собой нет. Можно я твоим телефоном воспользуюсь?

– Конечно! – ответила я и раскрыла сумочку. – А что случилось?

– Потом, потом, – нервно проговорил он и схватил мой телефон.

Набрав номер, он начал кусать губы в ожидании ответа. И вот его лицо прояснилось.

– Да, Оленька, – услышала я и вздрогнула. – Я тебя слушаю! Да-да, я знаю, что ты развелась. Ну что ты, солнышко, я не торжествую, с чего ты взяла?

– Я отлучусь ненадолго, – тихо сказала я и встала.

Когда зашла в туалет, то с трудом сдержала желание расплакаться. Но взяла себя в руки. И впервые после нашего с ним знакомства появилось желание расстаться. Я вернулась и увидела, что Гера уже перестал разговаривать и сидит с крайне задумчивым видом. Мой телефон лежал на краю стола.

– Спасибо! – сказал Гера и поднял на меня глаза.

– Что-нибудь случилось? – поинтересовалась я, садясь рядом с ним.

– Ну ты, думаю, поняла, что это Оля звонила, – ответил он и обнял меня одной рукой за плечи.

– И что она хотела? – не удержалась я.

– Понимаешь, Оля собирается замуж, – сказал он непонятным тоном.

– Как, уже?! – невольно изумилась я.

– Вот-вот, – усмехнулся Гера. – И я знаю этого парня, он музыкант, так что вариант не лучше. И это из-за него она развелась, как оказалось, а вовсе не из-за того, что муж пьет. То-то я подумал, что жила столько лет и ее все устраивало, и вдруг такая перемена.

– А тебе она зачем позвонила? – поинтересовалась я, чувствуя облегчение от таких известий.

– Попросила послезавтра приехать в аэропорт «Домодедово», встретить ее младшую сестру. Она в Москву на неделю приезжает. И у меня поживет. Она уже как-то раз три года назад у меня останавливалась, – пояснил он. – Как думаешь, может, мне какой-нибудь подарок Оле к свадьбе купить?

От такого вопроса я буквально онемела. Но увидев, что Гера настолько расстроен, что чуть не плачет, почувствовала жалость и нежность, захлестнувшие меня одновременно.

– Бог мой! – вдруг сказал он с таким отчаянием в голосе, что у меня дыхание перехватило. – Я так хочу ее! Всю! И это не просто страсть! Это невыносимая тоска по ней, тоска, которая не проходит годами. Ты понимаешь меня? Я ведь вначале обратил на тебя внимание только потому, что у вас одинаковые имена. Уже потом понял, какая ты замечательная женщина.

От этого признания у меня окончательно упало настроение. Но я видела, что Гера не в себе. По всей видимости, узнав о ее разводе, он в душе почувствовал какую-то надежду. Но сейчас, услышав от нее самой о предстоящей свадьбе, впал в отчаяние. И даже мое присутствие не помогало. Я словно заглянула в его душу и поняла, что там царит только Оля.

Типы мужчин, которых нужно избегать.

Однолюб

Это редкий тип мужчины, но и самый бесперспективный. Он влюбляется один раз и на всю жизнь, он зациклен исключительно на объекте своей любви, все его фантазии связаны только с этим. И когда девушка от него уходит, то он продолжает любить ее, несмотря ни на что. Как правило, всегда бросают его, и это только способствует закреплению чувства. Страдание превращает объект любви в недостижимый идеал, и со временем чувство кристаллизируется и становится крепче алмаза.

Отличительные признаки: зацикленность на предмете любви. Вначале этот мужчина производит на вас самое благоприятное впечатление. Он кажется чутким, готовым всегда вас выслушать и понять, он нежен и внимателен. Но это ловушка. Как только вы расслабитесь, он тут же начнет при каждом удобном случае рассказывать вам о предмете своей любви. Вначале вы воспримете это как несомненный знак доверия, но скоро поймете, что кроме этого однолюба мало что интересует. Да, он хорошо к вам относится, по-своему любит вас, но всегда на первом месте будет другая, его единственная и настоящая любовь.

Если вы все-таки влюбились в него, то выход один: мириться с присутствием в вашей совместной жизни другой женщины.

Коллекционер

Есть множество вполне невинных мужских хобби – собирание марок, сигар, пивных банок, дисков с любимой порноактрисой. Но есть азартные коллекционеры побед над женщинами. И совершают они эти победы только для того, чтобы доказать себе, какой он потрясающий самец, ну и зачастую утереть нос дружкам. И если мужчина, томно развалившись, начинает перечислять свои победы: «эта развелась с мужем ради меня, та пыталась отравиться, когда я ее бросил, а еще одна расцарапала физиономию сопернице и все из-за меня», то можете быть уверены, что он присмотрел вас как очередной экспонат для своей коллекции.

Как его распознать? Все считают его неотразимым мужчиной, однако он ни разу не был женат и даже не имел длительных отношений. При первой же встрече он предупредит вас, чтобы вы не смели в него влюбляться, ему и так надоели назойливые поклонницы. Потом он начнет подкарауливать вас на каждом углу и жаловаться друзьям, что вы его преследуете. Говорить он способен только о себе и своих «победах». Через два свидания вы знаете о нем все, а он о вас – ничего, за исключением порядкового номера в его коллекции.

Почему он такой? Его заедает комплекс неполноценности. В школе, наверное, был ботаником, но карьера не пошла. Теперь его одолевает жажда побеждать. Секс для него – повод убедиться в своей неотразимости. И чем больше партнерш, тем он считает себя все более неотразимым.

Если вы все-таки влюбились, то сразу смирись с тем, что его внимание продлится недолго. Период полураспада его любви обычно длится от двух недель до двух месяцев. Постарайтесь казаться завидной добычей, беззастенчиво хвастайтесь своими успехами и тщательно скрывайте поражения. Льстите ему. Постоянно восхищайтесь любыми его талантами, его неотразимой мужской красотой и его способностями. Если он вам на самом деле дорог, то выход один – бросить его за день до того, как он решит бросить вас. И он тут же поймет, что вы необходимы ему как воздух, и сделает все, чтобы вас вернуть.

Маменькин сынок

Мужчина, для которого есть один авторитет на свете – его мать. В этом нет ничего плохого, но у маменьких сынков безграничная вера в то, что его мама все делает правильно, что нужно по жизни слушать только ее, что она всегда на пьедестале и никогда с него не сойдет, принимает вселенские масштабы. К тому же ему на протяжении всей жизни настолько комфортно возле ее юбки, что он навряд ли захочет сделать хотя бы шаг в сторону.

Почему он такой? Непреодоленные вовремя детские страхи мешают ему оторваться от маминой юбки. Это для него зона комфорта, а весь остальной мир – зона риска, и он боится войти в нее.

Если вы все-таки влюбились, то сразу для себя поймите, что бороться за первенство в его сердце бессмысленно, что мать всегда будет для него превыше всего. Поэтому не пытайтесь занять ее место. Идеально сразу подружиться с ней и превратить в свою союзницу.

На следующее утро я встала с дикой болью в пояснице. Причем с такой, что я буквально не могла пошевелиться. Я позвонила Яну и сообщила, что не могу сегодня к нему приехать, так как заболела.

– Вот так-так! – засмеялся он. – А я на что? Удивляюсь тебе, девонька, ты бы хоть моментом воспользовалась!

– Но я не могу с дивана сползти, – ответила я. – Это что-то типа прострела. И я знаю, что в таких случаях идеально вылежаться, дать пояснице покой. Куда я поеду?

– Ко мне! Куда еще? – вновь засмеялся он. – Нечего разлеживаться! Вставай и приезжай! Я тебе помогу.

И Ян положил трубку. Я подумала немного, потом сползла с дивана и с трудом оделась. От боли меня прошиб пот.

«На метро я ни за что не доеду, – подумала я. – Может, Гере позвонить?»

Но я знала, что у него сегодня напряженный день, поэтому вызвала такси.

Когда я, едва шевеля ногами, вошла в офис к Яну, он прощался за руку с каким-то молодым и здоровым на вид мужчиной. Тот глянул на меня мельком, кивнул на мое «Доброе утро» и вышел за дверь. А я осторожно опустилась на диван и вытерла пот со лба.

– Видела? – оживленно спросил Ян. – Молодой, а весь больной! Директор крупнейшей компании, не буду называть, слишком известная личность.

Он вздохнул и взял сигарету.

– А все-то нарушение системы! – продолжил он, подходя к окну и закуривая. – Говорю вам, учу, все никак не усвоите! Человек – система. Представь, что ты зернышко внутри большого энергетического поля в виде яйца. Вот ты сделала что-то неправильное – и идет посыл. И через какое-то время непременно возвращается к тебе же и бьет в какой-нибудь орган. А вы сразу таблетки, доктора! Нет чтобы в душу заглянуть!

Я закрыла глаза. Ян после паузы, показавшейся мне бесконечной, продолжил:

– А уж позвоночник – это вообще ствол твоего дерева. Надо же как тебя жахнуло! Но ты девочка умная, хоть и маленькая, так что и без моей помощи разберешься, чего натворила. А пока моя забота. Раздевайся до трусов!

– Зачем это? – испугалась я.

– Не доверяешь? – усмехнулся Ян. – Раздевайся и ложись на пол на живот.

Я сползла с дивана, боль была невыносимой. И я не представляла, что собирается делать Ян.

«Скорее всего, массаж, – размышляла я, стягивая свитер. – У меня, видимо, ущемление».

– Только осторожно, прошу тебя, – сказала я. – Я читала, что при таком обострении нельзя активно массировать.

– Все-то вы знаете, все читаете! – пробормотал он и подошел ко мне.

Я легла на матрас на живот, закрыла глаза и попыталась расслабиться. Вначале почувствовала, как его пальцы слегка давят на копчик, потом они пробежали по всему позвоночнику до затылка и, едва касаясь, помассировали голову. Но дальше начался сущий ад. Ян сильно надавил мне на поясницу, и я охнула от резкой боли.

– Ничего, милушка, – пробормотал он. – Можешь и попукать, мне это все равно.

Я невольно улыбнулась. Но тут же брызнули слезы, потому что после активного массажа он встал ногами на мою поясницу. А весил он немало, около 80 килограмм. И начал ходить по спине. Боль была ужасающая, я охала, плакала, умоляла отпустить меня, но он продолжал. Когда он слез с моей спины, то начал скручивать и выкручивать мое тело, словно тесто. Меня прошиб такой пот, что, казалось, потеют даже кости. Затем интенсивность его воздействия уменьшилась. Он перевернул меня на спину и продолжил массаж. Скоро я странно расслабилась. Услышав щелчок пальцев, пришла в себя и открыла глаза.

– Полежи чуток, милушка, – сказал Ян.

Я увидела, что он почему-то очень бледный.

– Пойду блевану, – сказал он. – А то дряни из тебя понабирал!

И он вышел за дверь. Вернулся минут через десять и уже с нормальным цветом лица.

– Вставай, – ласково сказал он. – Все уже прошло, все в прошлом.

Я недоверчиво прислушалась к себе. Боль еще была, но тупая и все уменьшающаяся. Я поднялась с пола и оделась.

– Пойду умоюсь, – сказала я, все еще внимательно прислушиваясь к ощущениям. – А то вся в поту. Хорошо, что косметикой не стала пользоваться сегодня.

– Эх, бабоньки! – засмеялся Ян. – И о чем вы только думаете? Иди, Оленька, иди, водичка ключевая хороша, студена!

– Ага, водопроводная московская, – улыбнулась я и вышла из офиса.

Пока умывалась, боль окончательно затихла, но все тело ныло. Хотя не скажу, что это было неприятно.

Когда я вернулась в офис, Ян сидел на диване и разливал чай.

– Давай, выпей чашку и домой отправляйся, – сказал он. – И забудь, что болело, но вспомни, что вызвало. Поработай с собой, Олюшка, потрудись. Душа-то чистоту любит.

– Писать сегодня не будем? – спросила я.

И Ян заулыбался.

– Вижу, что совсем тебе полегчало. Но сегодня уже не будем. Клиент скоро приедет. На завтра перенесем. Хорошо ли?

Я кивнула и начала пить чай. Мне все время хотелось улыбаться от облегчения после сильнейшей боли, которая исчезла бесследно, словно ее и не было.

Подумав, я втащил Оша под крыльцо. Это было его любимое место. Передохнув буквально минуту, я начал осмотр. В темноте туловище Оша было неразличимо, но для меня это оказалось благом. Если бы я видел воочию раздавленные внутренности, залитые кровью, то это сильно бы сбивало. А так я прощупывал пальцами и смотрел внутренним зрением. Мне казалось, что я внутри его тела, поэтому скоро картина стала ясной. Тазобедренные кости были раздроблены, мышцы раздавлены, кровообращение нарушено. Психика собаки отключила все ощущения, и Ош по-прежнему находился в бессознательном состоянии. Я запомнил этот факт, понимая, какое это благо для искалеченного организма. Ведь выносить такую боль было невозможно.

Я постарался устроиться поудобнее и начал расслаблять уже опухшие мышцы. Затем соединил все сломанные кости. Пока делал это, не переставая молился Ену о чуде. И чудо произошло. Я видел внутренним зрением, что кости будто сами вставали на места, притягиваясь, как магниты, и наполнялись восстановленной мной жизненной энергией. Мне даже стало казаться, что это не мои пальцы, а пальцы самого Ена исправляют повреждения, которые на глазах исчезают.

Домой я приехала практически здоровая, тело еще немного ныло, но я чувствовала бодрость и явный прилив энергии. Пообедав, легла на диван и задумалась. Отчего-то перед глазами возникло грустное лицо Геры, его опущенные ресницы и сжатые губы.

«Как же я хочу, чтобы он был счастлив! – подумала я. – Он такой замечательный человек! Но он может быть счастлив только с этой Олей! Что тут можно поделать?»

Мне отчего-то вспомнились слова Яна о причине, вызвавшей приступ боли в пояснице. В результате написания книги и постоянного общения с ним я уже четко понимала, что все наши болезни, действительно, возникают в результате наших неправильных действий. И дело тут не только в том, что мы, к примеру, надели не ту обувь, промочили ноги и в результате заболело горло. Все было намного глубже и тоньше. По утверждению Яна, только плохие поступки души вызывали болезни в теле, бумерангом возвращаясь к нам. Я вспомнила Арину Игнатьевну и ее слова о косточке внутри ягоды чернослива. В принципе она говорила об этом же. Душа – косточка, окруженная мякотью тела. И это неразрывно связано, потому что составляет единое целое. Но мы, как правило, почему-то думаем, что душа может творить, что хочет, а тело существует само по себе и живет какой-то своей не всегда понятной нам жизнью.

«Так и со мной получается, – размышляла я. – Захотелось мне, видишь ли, любыми средствами заполучить любовь мужчины! Да разве так можно? И разве я думаю о нем, о его счастье? Пора уже от теории перейти к практике! Но как же это трудно!»

Я села. Принятое решение вызвало неудержимые слезы. Но я взяла телефон и набрала номер Оли, который остался в памяти после звонка Геры.

– Да? Кто это? Гера? – услышала я мелодичный и показавшийся мне капризным голосок.

– Нет, это ваша тезка Оля, – ответила я, сдерживая волнение. – Вы меня не знаете, просто Гера мой друг и он звонил с моего телефона.

– И что вы хотите? – довольно раздраженно спросила она.

– Поговорить по поводу Геры, – ответила я, начиная успокаиваться. – Дело в том, что я его очень хороший друг, только вы не подумайте чего, я его старше и мы действительно просто друзья, – зачем-то добавила я.

– И как вы познакомились? – поинтересовалась Оля.

– Гера приятель Кости, а тот друг моей лучшей подруги. У них были дела по обмену квартиры.

– Ах да, Гера говорил, что работает в недвижимости, – сказала она, растягивая слова.

Мне показалось, что она с трудом сдерживается, чтобы не зевнуть. И это окончательно меня успокоило.

«Да ей, по-моему, на него чихать с высокой колокольни», – подумала я, а вслух сказала:

– Оля, вы не удивляйтесь, но я решила позвонить вам по той простой причине, что я очень хорошо отношусь к Гере и желаю ему всяческого счастья. И я никогда не видела, чтобы мужчина так сильно любил женщину. Ведь он боготворит вас. Я думаю, что вы в курсе?

– Ага, – довольно равнодушно ответила она.

«Бог мой, что я делаю? – изумилась я про себя. – И какое мое собачье дело? Чего я лезу?»

– А у него что, так девушки и нет? – проявила она интерес.

– Нет, да и быть не может! Он всю жизнь любит вас одну. И это дорогого стоит! Гера совершенно необыкновенный человек. Любая была бы счастлива! Но он мне сказал, что вы замуж снова собрались.

– Ну, я еще точно не решила, – после паузы ответила она. – Это так, в проекте. Чего, думаю, время зря терять? Раз зовут, можно и выйти.

Я как-то растерялась от такого заявления, но тут же сказала:

– И чем Гера не жених? Ведь все при нем!

– Да? А какая у него машина? – неожиданно поинтересовалась Оля.

– «Ауди», – ответила я, теряясь все больше.

– А модель? – не унималась она.

– Понятия не имею! – сухо проговорила я. – К тому же я в этом не разбираюсь.

– А-а, – протянула она неопределенным тоном и явно зевнула.

– Ладно, Оля, прощайте! – решила я закончить разговор. – Рада была пообщаться.

– Ага, и я рада, – равнодушно ответила она.

Закрыв телефон, я посидела какое-то время неподвижно, так как все еще пребывала в легком шоке после этого разговора. Оля произвела на меня самое неблагоприятное впечатление. Ведь я знала ее только из рассказов Геры, и у меня сложился образ милой, умной, чуткой, доброй девушки.

«И зачем я ей позвонила? – размышляла я. – Ведь все правильно в этом мире! И Гере такая тупая стервь совсем не нужна. И чего я полезла в дела господа? Надо же быть такой идиоткой!»

Но меня немного утешало то, что навряд ли Оля станет рассказывать ему о моем звонке. Я подумала, что она настолько занята собой, что уже забыла и о моем звонке, и о моем существовании.

Но я очень ошибалась. Гера позвонил мне вечером следующего дня и, буквально захлебываясь от счастья, поведал, что только что ездил в аэропорт и что вместе с сестрой прилетела и Оля. Я потеряла дар речи. Такой прыти от этой показавшейся мне амебообразной девушки я не ожидала.

– Я безумно счастлив! Я в шоке! – возбужденно говорил он. – И она так мила со мной. Девчонки закрылись сейчас в ванной, а я решил быстренько позвонить тебе. Оленька, ты не обижайся, но я в ближайшее время не смогу с тобой видеться. Прости, хорошо?

– Ну что ты! Конечно, я понимаю, – ответила я, чувствуя грусть. – А она не объяснила, зачем решила приехать?

– Толком нет, – ответил Гера все тем же восторженным тоном. – Сказала только, что после развода пересмотрела многое, что решила не торопиться вступать в новый брак, а оглядеться. И с сестричкой пока в Москву прокатиться.

«Офигеть! Еще та штучка! – подумала я. – Но хорошо, что она не рассказала о моем звонке. И если она не конченая дура, то будет молчать об этом».

– А еще Оля сказала, – продолжил Гера, зачем-то понизив голос, – что очень скучает по мне, что постоянно вспоминает те времена, когда мы были вместе. Господи! – почти закричал он, и я даже вздрогнула. – Я так счастлив! У меня аппетит пропал! Я реально чай не смог пить, когда они напротив меня сидели на кухне. Сколько я мечтал об этом! И вот она, Оля во плоти, сейчас в моей ванной!

– Рада за тебя, – сказала я. – Надеюсь, все у тебя будет хорошо. До созвона. Целую.

– И я тебя целую! Пока!

И Гера положил трубку. Слезы побежали по моим щекам. Я испытывала боль из-за того, что сама собственными руками разрушила то, что было между нами. К тому же ревность жгла душу. Но постепенно я успокоилась. Я сделала то, что должна была, так я в тот момент думала, и сознание, что любимый человек счастлив, пусть и не со мной, принесло мне какое-то странное внутреннее умиротворение. И это помогло справиться с отчаянием.

Следующие пять дней Геру я не видела. Он один раз позвонил мне, спросил, как мои дела, и потом полчаса без умолку рассказывал, как замечательно они проводят время. Я к этому времени окончательно успокоилась, смирилась со сложившейся ситуацией и втайне даже гордилась собой. Хотя, если вдуматься, только законченная идиотка будет помогать любимому мужчине в таком деле. Всем известно, что в любви каждый сам за себя, что это борьба не на жизнь, а на смерть, и никто просто так не отдаст любимого человека, а тем более не будет способствовать его счастью с другой. Но иначе я, видимо, не могла поступить.

Я ездила к Яну, мы активно писали книгу. Она была практически закончена. Ян дал ей название «Страна Абу, или Житие знахаря», пояснив мне, что «абу» с коми-пермяцкого переводится как «ничто». Я придумала псевдоним, Ян Синецвет. Причем это пришло в голову из-за того растения, отвар которого я пила при первом знакомстве с Яном. К тому же мне это показалось созвучным с моей фамилией Лазорева. А она образована от названия цвета лазоревый. Синий цветок, лазоревый цветок. Но Ян увидел совсем другое.

– Отлично! – сказал он. – Ты соблюла равновесие между мужским и женским началами.

– В смысле? – удивилась я.

– Ян – мужское, инь – женское, – пояснил он. – Ты вслушайся: «ян с инь е цвет».

– А ведь и правда! – улыбнулась я.

Права мы оформили напополам. Издательство, с которым договорился Ян, было небольшим, но они решили выпустить эту книгу, заинтересовавшись темой. Авторский сборник рассказов, которому я дала название «Аромат рябины» по одноименному рассказу, я уже заканчивала. И в общем-то все в моей жизни было хорошо.

Как-то мы с Ириской поехали по магазинам. На следующий день я собиралась пойти с Марикой на концерт «Маракеш» и хотела приобрести что-нибудь новенькое и более молодежное.

– Понимаешь, – говорила я Ириске, когда мы стояли возле рядов джинсов в магазине сети OGGI, – там ведь наверняка одни подростки будут, группа-то молодежная! Хотелось бы что-нибудь соответствующее. Да и Марик мне написал, чтобы я к нему обязательно за кулисы пришла.

– Ну, ты затусовалась! – засмеялась Ириска. – С эмо-кидами время проводишь! А с нами, старыми кошелками, уже не так интересно? То-то мы тебя не видим!

– Прекрати! Ты же знаешь, что книги забирают почти все мое время! А Марку я написала ради Марики. Она спит и видит, как с ним познакомиться лично. Сейчас по «мылу» переписываются. Зато вся ее депрессия мгновенно улетучилась. Уже и в школу врачи разрешили пойти. Давай я эти джинсы примерю? Что думаешь? – спросила я, снимая с вешалки прямые светло-голубые джинсы классического кроя.

– А не светловато для осени? – засомневалась Ириска, критически оглядывая джинсы. – А сверху что? И потом, я думала, что ты вырядишься во что-нибудь черно-розовое.

– Вот еще! – усмехнулась я. – Представляешь меня в таком прикиде? Этакая смешная эмо-тетя!

– А кто волосы в черный цвет выкрасил не так давно? – расхохоталась она. – Но знаешь, Оля, ты в принципе права! Почему бы и не делать то, что хочется, что тебе интересно? Долой стереотипы! В нашем возрасте необходимо открывать новые горизонты. Как там, кстати, Гера? Куда-то он совсем пропал.

– А к нему из Красноярска прежняя любовь пожаловала, – ответила я равнодушным тоном и, прихватив джинсы, двинулась к кофточкам.

Ириска неотступно следовала за мной.

– И вот эта черная, – обрадовалась я, снимая кофту с вешалки, – смотри, какой красивый глубокий вырез и эти голубые бабочки на плече. К джинсам будет то, что нужно! И вполне достойно моего возраста.

– Погоди ты! – сказала Ириска, взяла кофту из моих рук и заглянула в глаза. – Что значит прежняя любовь? О чем ты? Вы ведь последнее время были вместе! Мы с девчонками так за тебя радовались!

– Да, были, но это все несерьезно, – нехотя проговорила я. – И вот сейчас Гера счастлив, и я очень этому рада! Пошли в примерочную, пока там народу немного.

– Ну-ну, – сказала Ириска и двинулась за мной.

Я купила и джинсы, и кофту и была очень довольна. Ириска приобрела себе трикотажную двойку лавандового цвета и тоже осталась довольна. Когда мы вышли из торгового центра, то направились по улице, болтая ни о чем.

– Знаешь, так есть хочется, – сказала Ириска и остановилась напротив небольшой кофейни. – Надо было в торговом центре перекусить. И почему всегда на шопинге аппетит повышенный? Не замечала?

– У меня тоже! – усмехнулась я. – Наверное, от бесконечных примерок калории расходуются.

– Точно! – согласилась она и решительно двинулась в сторону кофейни. – Капучино и пирожное вернут меня к жизни, – бормотала Ириска, открывая дверь.

Внутри было уютно, заманчиво пахло обжаренным кофе и, как мне показалось, ванилью. Но цены оказались запредельными. Ириска шумно вздохнула, обозревая меню, потом посмотрела на меня.

– Да ладно, – махнула я рукой, – гулять так гулять! Зато смотри, какие вкусные на вид пирожные с фруктами.

И мы сделали заказ.

– И все-таки, Оля, удивляюсь твоему спокойствию, – вновь начала она. – Гера с какой-то девкой…

– Я не хочу это обсуждать, – нахмурилась я. – Знаешь, главное, чтобы он был счастлив. А я давно поняла, что Гера может быть счастлив только с этой девушкой, уж поверь мне!

– Верю, – вздохнула она. – Но все равно обидно!

– Прекрати, – улыбнулась я и начала пить кофе. – И относись ко всему философски. Давно пора понять, что если по каким-то причинам пара распадается, то это лучше для обоих. Но мы цепляемся друг за друга, начинаем отношения выяснять, права качать. А толку от этого…

Я не договорила, потому что Ириска схватила меню и спрятала за него лицо.

– Ты чего? – рассмеялась я и даже пирожное есть перестала.

– Не оглядывайся, – прошептала она.

И я тут же оглянулась. В кофейню вошла пара и уже усаживалась довольно далеко от нас за свободный столик. Это был Никита и какая-то женщина примерно моих лет. Она была такого же типа, как я, и даже черты лица показались мне очень похожими на мои. Но весь ее вид говорил о том, что эта женщина не привыкла себе отказывать ни в чем. Никита помог ей сесть и устроился напротив лицом к нам. И я тут же отвернулась.

– Кончай шифроваться, – тихо заметила я. – Они далеко от нас и ни на кого не обращают внимания.

Ириска положила меню на столик и стала смотреть мне через плечо с нескрываемым любопытством.

– Значит, это правда, – конспиративным шепотом начала она, – и Никитка на содержании! Ты только глянь! Но до чего она на тебя походит! Просто двойник твой. А он-то как заматерел!

– Он просто ходит в качалку, – сказала я. – Ты же заметила эти ненормально раздутые бицепсы. Она, наверное, заставляет.

– Еще бы! – закивала Ириска. – А ты, смотрю, просто затылком уже видишь.

– Мне хватило и одного взгляда, чтобы понять, насколько он изменился, – тихо проговорила я, чувствуя, как сжимается сердце.

– О! Она пошла в туалет, – сообщила Ириска через пару минут. – Так что если хочешь, то можешь повернуться, посмотреть на него.

Я улыбнулась, встала и, не обращая внимания на возмущенный шепот Ириски, пошла к столику, где сидел Никита. Когда я остановилась возле него, он поднял глаза.

– Привет, – сказала я, с трудом сдерживая дрожь в голосе.

– Привет, – ответил он, не сводя с меня взгляда.

И вдруг быстро встал, опрокинув чашку, словно до него только что дошло, что я не привидение.

– Оля! Ты! – тихо сказал Никита и приблизился ко мне.

– Мы тут с Ириной кофе пьем, – пояснила я. – Вот вас увидели. Решила подойти, поздороваться.

Никита моргнул, его глаза потемнели.

– Мы уже уходим, – продолжила я. – Так что ты не беспокойся!

– Она дико ревнива, – прошептал он. – Убить может.

Я смотрела в его лицо, в такие знакомые раскосые, карие с редким оливковым оттенком глаза, на яркие красиво изогнутые губы и понимала, что, несмотря ни на что, Никита по-прежнему остается для меня родным и близким человеком. И пусть все уже перегорело, но все равно что-то неизменное осталось, что-то нежное и теплое, что спряталось глубоко в душе и будет там, по-видимому, всегда. И это как-то успокоило меня и примирило с тем, что мы расстались. Никита, как я подумала, почувствовал что-то похожее, потому что его лицо просветлело, губы улыбнулись. Он поцеловал мне руку и тихо сказал:

– Молюсь за тебя в душе и желаю только добра. И никогда не забываю.

– И я, – прошептала я и, резко отвернувшись, направилась к Ириске.

Она сидела, вытянув шею и не сводя с нас глаз. Никита махнул ей рукой, она закивала и заулыбалась.

– Пошли, – сказала я и взяла свою сумочку.

– Рассчитайте нас, пожалуйста, – громко обратилась Ириска к официантке.

Когда мы оказались на улице, она толкнула меня локтем в бок, кивая на красную спортивную машину, припаркованную недалеко от входа.

– Его тачка, – пояснила она. – На такой он тогда на дачу заявился.

Увидев, что это «Порше», я усмехнулась. В голове не укладывалось, что Никита принимает такие подарки от женщин. Но у него был свой путь. Как любил говорить Ян, это чужая система, которая развивается по своим законам, и влиять на нее, а тем более втягиваться в нее не имеет смысла.

Типы мужчин, которых следует избегать:

Мужчина-ребенок

Он выглядит почти всегда обаятельным, милым, добрым. И это притягивает. Вы очарованы его мягкостью, нежностью, обходительными манерами, вам кажется, что он прекрасно воспитан, потому что он всегда подаст вам руку, когда вы выходите из транспорта, позвонит вам перед сном и пожелает спокойной ночи, придя в гости, обязательно принесет с собой шоколад или торт. Но очень скоро вы увидите, что он не в состоянии принять решение, что он предпочитает все проблемы перекладывать на вас, что у него никогда нет четкого ответа даже на довольно простые вопросы, что он не любит отстаивать свое мнение и часто вообще его не имеет, что он всегда уходит от опасности, даже когда необходимо его активное вмешательство.

Почему он такой? Родители баловали его, растили, как редкий цветок под стеклянным колпаком, и у него нет навыков поведения мужчины. Более того, его характер так сформирован, что они ему и не нужны. И такой мужчина всегда ищет в женщине мамочку. Как правило, предпочитает встречаться с женщинами намного старше.

Если вы все-таки влюбились, то сразу настройтесь на то, что вы и будете мужчина, что все проблемы предстоит решать исключительно вам, что помощи от него ждать бессмысленно. И если вы натура властная, самолюбивая и амбициозная, к тому же с нереализованным материнским инстинктом, то считайте, что вы нашли друг друга.

Творческая личность

Он выглядит почти всегда не от мира сего. Суть его жизни – творческая реализация. И все подчинено лишь этому. Женщины для него в лучшем случае музы, в худшем – средство для повышения творческого тонуса и для расслабления перенапряженной нервной системы. Он не живет – он горит. И возле такого факела существование превращается в ад.

Почему он такой? Таким его создал бог для своих задач, зачастую нам неведомых.

Если вы все-таки влюбились, то смиритесь с тем, что умом его никогда не понять, что нужно постоянно приспосабливаться к перепадам его настроения, переносить постоянные срывы и депрессии, зачастую мириться с пьянством, загулами и мимолетными связями, что его творчество всегда будет для него единственной ценностью в мире, а вы будете находиться где-то там, на задворках его жизни. И бесполезно как-то влиять на творческую натуру. Он таким родился, таким и умрет.

Альфонс

Этот мужчина, похожий на картинку из глянцевого журнала, с одного взгляда определяет ваше материальное положение с точностью, которой позавидует налоговая полиция. И если спустя десять минут после знакомства он уже игриво смеется, двигая бедрами и расставляя шире ноги, а вы подзываете официанта, чтобы оплатить счет в ресторане, это означает, что с вашим материальным положением все в порядке, а вот чутье отсутствует напрочь. «Разуй глаза, ему нужны только твои деньги!» – говорят подруги, но вы не реагируете, потому что эти сексапильные вампиры, прежде чем высосать кровь, впрыскивают в рану парализующую слюну, приводящую жертву в состояние блаженной покорности. «И что с того? – с глупой самоуверенностью отвечаете вы. – Зато он такой необыкновенный, такой красивый, такой секси! Да вы просто мне завидуете!»

Как его распознать? В отличие от обычного бабника альфонс на улице не оглядывается на женщин. Но он не может оторвать взгляда от их дорогих машин. Ему звонят для того, чтобы узнать самую последнюю информацию о курсе доллара и цене на золото. О незнакомой женщине он прежде всего узнает, сколько она зарабатывает или был ли у нее богатый муж. Другие параметры его мало волнуют, будь она даже красивее Анджелины Джоли. Если вы сводите его в самое дорогое казино, он устроит по возвращении профессиональный стриптиз с тайским массажем и полной Камасутрой в финале, а вот вернувшись из похода в киношку, вам достанется быстрый секс в миссионерской позе.

Почему он такой? С ранней юности ему внушили, что деньги – это все. Возможно, он из малообеспеченной, но очень амбициозной семьи. Деньги для него – всегда наркотик, их никогда не бывает достаточно. Но самому зарабатывать их он считает ниже своего достоинства.

Если вы все-таки влюбились, то не заблуждайтесь относительно его мотивов, не думайте, что он с вами ради красивых глаз. Не давайте ему почувствовать недостатка в средствах. Помните, что он простит все, кроме скупости. Не вздумайте с завистью рассказывать о финансовых успехах своих подруг. Это все равно что выстелить ковровую дорожку в их спальни. Он – последний, кому нужно знать о ваших «временных сложностях» в бизнесе. Сочувствия от него вы не получите, дожидаться, когда вы выберетесь из финансовых проблем, он не станет, а тут же соберет вещички и исчезнет. Но это в любом случае только лучше для вас.

На концерт мы собрались довольно большой компанией. С утра Катя и Варя заявили, что они тоже хотят послушать, что же это за «маракеши» такие, а тем более есть шанс проникнуть за кулисы и пообщаться со «звездой» вживую. А днем позвонил Гера и восторженным голосом сообщил, что они с Олей мечтают попасть на этот концерт.

– Вернее, очень хочет Оленька, – добавил он.

– Она что, поклонница эмо-стиля? – уточнила я, и мое настроение мгновенно померкло.

Совершенно не хотелось брать с собой еще и их, и знакомиться с Олей у меня желания не возникало.

– Не думаю, – все тем же восторженным тоном ответил Гера. – Просто я сказал, что ты лично знакома с солистом, вот она и загорелась. И почему бы девочке не доставить удовольствие?

– Тоже мне, – хмыкнула я, – лично знакома! Обменялась парой комментов в ЖЖ, только и всего!

– В общем, мы предлагаем встретиться заранее, посидеть где-нибудь в кафе, потом на концерт. Это где?

– Китай-город, – хмуро ответила я. – К тому же кроме Марики будут еще и мои дочки.

– Отлично! – не смутился Гера. – Давайте в шесть?

«Вот уж точно, – подумала я, когда закончила с ним разговаривать, – любовь – это божественный метод оглупления людей ради продолжения человеческого рода».

Когда мы вышли из метро, то сразу увидели машину Геры. Он, видимо, тоже нас заметил, так как выбрался наружу и замахал нам рукой.

– А где его красотка? – хмуро спросила Марика, прижимаясь ко мне.

– Да, хотелось бы на нее посмотреть, – хором произнесли Катя и Варя и сгруппировались.

Я глянула на их настороженные лица, улыбнулась и заметила, что Гера любит эту девушку, что он мой друг и что нужно вести себя, учитывая все это. Хотя меня забавляло, что девочки так настроились против Оли, еще даже не видя ее. Но, видимо, они прекрасно понимали, что мне сейчас несладко. Мы приблизились. Гера перецеловал нас по очереди. Он выглядел великолепно. Счастье, так и бьющее из него, превратило его в ошалевшего от переизбытка чувств подростка. Его глаза сияли, лицо выглядело помолодевшим лет на десять, даже движения стали более порывистыми и легкими. Он открыл дверцу и помог выйти Оле. Она повернулась к нам и улыбнулась. Гера быстро нас представил. Оля была, несомненно, хороша собой – высокая и стройная фигура, длинные, ниже лопаток, густые пшеничного оттенка волосы, красивые черты лица. Ее умело подкрашенные серые глаза смотрели на нас с явным любопытством, но довольно холодно и, как мне показалось, насмешливо. Эта девушка знала себе цену. Погода для октября стояла довольно теплая. Мы все были в легких куртках, а Гера вообще в джинсовой, а вот Оля надела жакет из голубой норки. Она стояла перед нами, словно картинка из глянцевого журнала, приподняв лицо, опустив густо накрашенные ресницы и откинув волосы назад. Но Гера не сводил с нее восхищенных глаз. И выглядел он совершенно одуревшим от любви.

«Не иначе они уже занимаются сексом, – мелькнула мысль. – Выражение его лица об этом ясно говорит. И пусть! Он так счастлив! И отныне я ему только друг».

Мы зашли в кафе неподалеку от метро. Заняли свободный столик. Оля тут же отправилась в туалет. Гера сел рядом со мной, девочки устроились напротив.

– Видела, какой я ей мех подарил! – сказал он, придвигаясь ко мне. – Оля была просто в восторге. Еще бы! Намерзлась, у нас там зимы холодные. Ну ничего, сейчас со мной будет жить, а я для нее все сделаю!

Я смотрела в его сияющее лицо и не знала, радоваться или огорчаться. Выводы об этой девушке напрашивались самые неутешительные. Не успела приехать – и уже принимает такие дорогие подарки!

– Вот Оленька считает, что не престижно мне ездить на «Ауди», что нужно срочно поменять марку машины. Видишь, как заботится обо мне девочка моя!

– И на чем престижно? – неожиданно вмешалась Катя.

Я глянула на ее усмехающееся лицо, перевела взгляд на Варю и Марику и сделала им «свирепую морду». Но они и не подумали остановиться.

– На «Мазератти»? – продолжила Варя, подтолкнув Катю локтем.

– О, да! – вздохнул Гера, не увидев или не захотев увидеть сарказма в этих замечаниях. – Это было бы роскошно и вполне подходяще для Олиной красоты. Но я пока столько не зарабатываю. Нет, она подумывает о джипе «Ленд Крузер».

– Тоже не хило! – заметила Катя. – А она назад в Красноярск не собирается? – поинтересовалась она с невинным видом.

И я вновь показала ей «свирепую морду». В этот момент вернулась Оля и уселась за столик с видом «мне все должны». Она явно освежила макияж. Ее губы блестели, румянец стал гуще, волосы были тщательно расчесаны. Гера тут же придвинулся к ней и обнял за талию. Но она повела плечами, отстранилась и сделала недовольную гримасу. Мы пили кофе, ели мороженое, но разговор не клеился. И когда пришло время отправляться в клуб, то я испытала облегчение.

Когда мы подошли к «Запаснику», то сразу увидели во дворе невероятное количество эмо-кидов. Все это были подростки в соответствующих прикидах. Я насмешливо наблюдала, как Оля мгновенно остановилась и даже попятилась. Еще бы! Ее голубой норковый жакет в сочетании с белыми кожаными брюками и лаковыми черными ботфортами на высоченной шпильке никак не вписывался в эту картинку, состоящую в основном из черно-розовых курток с капюшонами, полосатых шарфов, кед и длинных черных челок.

– Пошли скорее! – сказала Катя и довольно бесцеремонно ее подтолкнула. – А то билетов не хватит.

– Гера, можно тебя на минуту, – сухо произнесла Оля, не обращая на нас внимания.

– Ладно, вы тут разбирайтесь, а мы пошли! – заявила Варя.

Я в растерянности остановилась. Оля что-то сердито выговаривала Гере, он стоял перед ней с видом провинившегося школьника. Потом подошел ко мне и сказал, что Оля передумала, что ей не нравится публика.

– Что ж, – ответила я, почувствовав облегчение, – не буду вас задерживать. Ты ведь без нее не останешься?

– Нет, конечно, – нахмурился он. – Мы пойдем тогда. Ты уж прости, что так получилось. До встречи!

Гера чмокнул меня в щеку и побежал догонять Олю, которая, даже не попрощавшись со мной, двигалась к выходу на улицу.

Девочки, увидев, что я в одиночестве, сразу заулыбались и дружно начали обсуждать, какая Оля стерва и как им жаль бедного Геру.

– Пошли в зал! – оборвала я их. – Мы хотели еще за кулисы попасть до концерта. Я и книгу для Марка прихватила.

– Я боюсь, – прошептала Марика и прижалась ко мне.

– Чего? – засмеялась Катя. – Ты же с мамой, то бишь с писательницей Ольгой Лазоревой! А мы пока в баре посидим. Да, Варюх?

– И с нами не пойдете? – изумилась я. – Вы же хотели пообщаться со звездой!

– Переживем, – сказала Варя. – Ты лучше с Марикой иди, а то она что-то не на шутку разволновалась.

Я глянула на побледневшее лицо Марики, на ее расширившиеся зрачки, взяла ее за руку и направилась в зал. Эмо-киды сидели на скамейках вдоль стен танцпола и возбужденно переговаривались. Многие пили пиво. Зал был небольшим. Танпол выглядел как квадратное углубление посередине. На сцене уже стояла аппаратура, но музыкантов пока не было. Я решительно двинулась к сцене. Слева от нее находилась дверь. Открыв эту дверь, я увидела крутую лестницу наверх, изгибающуюся влево. Полная низенькая женщина средних лет в спецовочном сером халате меланхолично подметала эту лестницу.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась я. – А гримерки где?

– Там, – равнодушно ответила она и махнула веником наверх. – Пойдете, что ль? – спросила она.

– А можно? – пискнула Марика, высовываясь из-за моего плеча.

– А чего ж нельзя! – усмехнулась она. – Место не куплено.

Мы обошли ее тучную фигуру и двинулись по лестнице. Когда поднялись на верхнюю площадку, то увидели узкий коридорчик. Из него в этот момент появился парень в спущенных джинсах на голое тело.

– Это гитарист Дима, по прозвищу Иисус, – прошептала мне на ухо Марика и спряталась за мою спину.

– Здравствуйте, – сказала я, стараясь не смотреть на его расстегнутые джинсы и начиная улыбаться.

– Здравствуйте, – растерянно ответил он, стремительно застегивая ширинку. – А вы кто?

– Это Марика, а я Ольга Лазорева.

– А! – просветлел лицом Дима. – Марик говорил про вас. Вы писательница? А эта девочка его самая большая поклонница, да?

– Да, – радостно ответила Марика и выступила вперед. – А вы Дима! Классно играете!

Она раскрыла сумку, достала ручку и диск с записями «Маракеш». Протянув его Диме, попросила подписать. Он оставил автограф небрежным размашистым росчерком, потом посмотрел на меня.

– А Марк внизу в баре интервью дает одному музыкальному каналу, – сказал он. – Вы туда идите. А я ему сообщу, что вы уже здесь.

Мы спустились вниз. Марика подпрыгивала от восторга и болтала без умолку. На танцполе народу прибавилось. Ребята в ожидании концерта из бара переходили сюда. В основной своей массе они были совсем молодыми, в возрасте примерно от 14 и до 17.

– А где Катя с Варей? – спросила Марика, вертя головой.

– В баре, где еще! – рассмеялась я. – И раньше нас на Марика любуются, он же там интервью должен давать.

И мы отправились в бар. Но Марка там не оказалось, зато Катя и Варя сидели за столом в углу, пили коктейли и что-то оживленно обсуждали. Увидев нас, они замахали руками.

– И где он? – надула губы Марика.

– Сейчас все выясним, – сказала я, направляясь к дочкам.

– Звезда ваша в другом зале, – сообщили они. – Его там для ТВ снимают.

– Давай тут подождем, – предложила я. – Ведь Дима пообещал, что сообщит ему о нашем приходе.

– Ладно, – кивнула Марика и села за стол. – Чего пьем? – поинтересовалась она. – И мне этого же!

– Тебе мы купили персиковый сок, – строго проговорила Катя. – А мамочке «Голубую лагуну».

– Спасибо, – улыбнулась я, придвигая бокал с коктейлем. – А сами?

– «Секс на пляже», – хором ответили они и рассмеялись.

В этот момент в бар вошел Марик в окружении счастливых возбужденных девушек. Он оглядывался по сторонам, но успевал отвечать поклонницам и раздавать автографы. Марика тут же замолчала и судорожно вцепилась в меня.

– А вот и ваш принц! – сказала Варя и подмигнула Кате.

Я встала, с трудом отцепив пальцы Марики от своего локтя, и подошла к нему. Поклонницы сразу отступили назад.

– Привет, Марк! – сказала я и улыбнулась. – Ольга Лазорева.

Я протянула ему руку, но он обнял меня и поцеловал в щеку.

– А меня? – зашептала Марика и прильнула к нему, закрыв глаза.

– Конечно! – заулыбался он и тоже поцеловал ее. – И я очень рад с тобой познакомиться!

– Я теперь умываться не буду, – тихо проговорила она, – чтобы твой поцелуй навсегда остался.

– Как у тебя дела? – спросил Марик. – Все хорошо?

– Да, – пискнула она и зарделась.

Потом раскрыла сумку и протянула несколько фотографий его и группы. Он быстро расписался и сказал:

– Смотри, Марика, веди себя как следует! Нужно учиться. Это главное!

– Буду! – ответила она и закивала, не сводя с него расширившихся глаз.

– Я тебе одну из своих книг принесла, – сказала я и протянула ему пакетик со «Спелой ягодой».

– Спасибо огромное! – заулыбался он. – Обязательно прочитаю! Мы отсюда в Екатеринбург отправляемся, там концерт через два дня. Вот в дороге и почитаю. Потом спишемся в ЖЖ.

Я смотрела в его узкое лицо с огромными светло-зелеными подведенными глазами в обрамлении длинных накрашенных ресниц, на рваную длинную челку, понимала, что это маска имиджа, и в то же время видела, что под этой маской скрывается неординарный, чуткий, восприимчивый, умный и, несомненно, талантливый человек.

«А ведь Марку всего 19 лет! – размышляла я, глядя в его выразительные глаза. – Но его личность просто завораживает. Какая глубина! В принципе этих девочек понять легко».

– Мне пора на сцену, – немного нервно проговорил он.

– Удачи! – сказала я. – Мы скоро в зал!

Марк ушел, а мы вернулись за столик. Катя и Варя смотрели на нас с хитрым видом.

– А вы чего не подошли? – поинтересовалась я.

– Да там и без нас не пробиться, – хихикнула Варя. – А здорово ты, мама, с ним целовалась! Загляденье со стороны! Он такой худенький, бледненький, а ты его раза в два толще, ну просто вампир и его жертва!

– Все сказала? – улыбнулась я. – Главное, Марика довольна.

– Она что-то молчит, – заметила Катя.

– Я в ауте, – тихо проговорила Марика. – И я абсолютно счастлива впервые в жизни.

В этот момент заиграла музыка, и она, соскочив с места, потащила нас в зал. Концерт мне очень понравился, и я получила массу положительной энергии. Девчонки сразу спустились на танцпол и почти все время выступления танцевали. Я устроилась сбоку сцены и с удовольствием наблюдала и за танцующими зрителями, и за музыкантами «Маракеш». Единение с залом у них было полное.

– «Тебе не хватит сил подняться до небес. И лишь бы не упасть, пытаясь вспомнить все, пытаясь сделать первый шаг. Сверхновая звезда, мы вместе навсегда. Ты будешь падать каждый раз, пытаясь сделать шаг…» – пел Марк высоким чистым голосом.

И зрители нестройным хором подпевали ему. Я смотрела на Марику, которая находилась практически возле самой сцены, на ее раскрасневшееся, возбужденное личико, на то, как она смотрит на поющего Марика, и одно это доставляло мне радость. Она выглядела безмятежно счастливой, ее губы улыбались. Катя и Варя танцевали чуть сзади нее и тоже получали явное удовольствие.

Концерт закончился около десяти вечера. Мы оделись и вышли на улицу. Я видела, что девочек просто распирают положительные эмоции. Они без конца смеялись и вновь начинали напевать песни «Маракеш».

«И что, что мне уже за сорок? – размышляла я, идя рядом с Марикой. – И что, что Гера любит другую, а я вновь одна? Но разве только в этом суть жизни? И разве сама жизнь не прекрасна в любом возрасте и в любом ее проявлении? Не нужно зацикливаться на том, что молодость прошла, а впереди «некому стакан воды подать». Нужно жить сейчас и наслаждаться всем, что приходит, и даже тем, что уходит».

– Да, круто! – в этот момент громко воскликнула Катя. – Я получила массу позитива!

– И новые песни! Супер! – подхватила Варя.

– И «Я знаю» лучше всех! – продолжила Марика. – Она на их сайте выложена. Я текст уже наизусть выучила.

Я улыбнулась, потому что Марика вдруг тихо, но мелодично пропела:

– «И ветер гонится за ветром, птицы спят зимой и летом. Я не могу проникнуть в твои сны. И я иду к тебе, я знаю, что ты есть, я знаю, что ты ждешь меня. А ночью я сплетаю стрелы завтрашнего дня, я попадаю в цель и нахожу тебя…»

«Да, вот именно! – подумала я. – Неважно, сколько нам лет, четырнадцать, двадцать или сорок. Мы встречаемся, расстаемся, теряем. Но это жизнь, а значит, впереди нас кто-то ждет».

И я пропела вместе с Марикой:

– «И я иду к тебе, я знаю, что ты есть, я знаю, что ты ждешь меня…»

Кому: olga-lazoreva@yandex.ru

От кого: zvinskaya@yauza.org

Тема: Чернослив. Текстовка

Оля, добрый день! Получила текст и уже ознакомилась. И у меня есть существенное замечание. У нас эта книга последняя в плане этой серии. Но читатель наверняка захочет узнать, что же дальше стало с отношениями Геры и Оли. Кстати, мне вот тоже интересно, тем более я знаю, что это реальный человек. Поэтому предлагаю написать послесловие. Да и по поводу книги «Страна Абу» тоже неясно. Вышла она или нет? Ты подумай и дополни. Потом мне вышлешь. Жду. До связи!

С уважением, Звинская Лина

Кому: zvinskaya@yauza.org

От кого: olga-lazoreva@yandex.ru

Тема: Чернослив. Окончание

Привет, Линочка! Да, ты совершенно права. Я дописала и высылаю. Звони, пиши.

С уважением, Лазорева Оля

послесловие. doc

«Страна Абу» была благополучно дописана. Ян договорился с небольшим издательством Калашникова, и ее выпустили. Но результатом я была недовольна. Книга вышла в мягкой обложке и тиражом всего тысяча экземпляров. Однако Ян выглядел умиротворенным. Когда мы поехали забирать полагающиеся нам авторские экземпляры, он даже открывать книгу не стал. А подержал раскрытую ладонь над ее обложкой, заулыбался, словно счастливый ребенок, и сказал, что энергетика сильная, что я умница, так как сохранила все, что он хотел. И насколько я знаю, он нашу книгу так ни разу и не прочитал.

– Но здесь не все, – сказал Ян, когда мы вышли из издательства. – И ты это прекрасно понимаешь. Придет время, и мы допишем остальное. Я ведь знаю, когда умру и как, так что мой уход был бы отличным окончанием книги.

Зная хорошо Яна, я не удивилась этому заявлению. К тому же в роду знахарей смерть была неординарным явлением. Как рассказывал Ян, все его предки по мужской линии уходили в лес перед этим событием, и потом односельчане видели, как над тайгой появлялась сильнейшая вспышка.

– Это одна энергия переходила в другую, – пояснял он. – И я так же уйду, в положенный срок превращусь в такой вот сгусток полыхающей энергии и перемещусь.

– И куда? – поинтересовалась я.

– К тому времени буду знать, – ответил он. – Давай присядем.

Ян двинулся к скамейке у одного из подъездов дома, в котором находилось издательство. Я удивилась, но пошла следом. Ян сел, положил пакет с книгами на скамью и закурил. Я устроилась рядом.

– Вот ты написала, и я доволен результатом. Но все-таки какой урок лично ты извлекла из текста?

Ян повернулся ко мне, и его глаза остро глянули в мои.

– Много уроков, – улыбнулась я. – Например, про чужие системы, что нельзя цепляться за них.

– Я хочу услышать не это, – тоже улыбнулся он. – Основной закон жизни?

– Ну ты загнул! – рассмеялась я. – Но понимаю, куда клонишь. Тебе просто прочитать нужно нашу книгу от начала и до конца, я там все ясно изложила.

– Не умею я читать, – ответил Ян. – Итак? Человечество стремится к позитиву, говоря современным языком. И это считается нормой. Если случаются неприятности, а это обязательное условие жизни, или начинается депрессия, то мы всеми правдами и неправдами…

Он замолчал и посмотрел на меня, словно ожидая, что я продолжу.

– И мы всеми правдами и неправдами, – сказала я, – пытаемся вернуть себе позитивное настроение, потому что основное заблуждение человечества – это то, что люди должны жить в постоянном счастье.

– Почти точно, – закивал он. – Но законы природы таковы, что негатив и позитив должны быть в равных пропорциях, поэтому не нужно искусственно прерывать угнетенное состояние, нужно дать ему возможность изжить себя самостоятельно. Но люди сразу начинают принимать успокоительные лекарства, ходят по врачам и так далее.

– А когда это угнетенное состояние прерывается искусственно, то нарушается баланс, – продолжила я. – И на смену наступившего затем позитива очень быстро вновь придет негатив, потому что природу не обманешь.

– Да! – сказал Ян. – Люди сами себя заталкивают в эту схему неправильным поведением. А нужно принимать все как есть, проживать все состояния, находиться в «золотой середине», и тогда баланс «позитив – негатив» нарушаться не будет.

– Так что стремление человечества к вечному и непрекращающемуся счастью ошибочно, – закончила я.

– Хорошо бы, – после паузы задумчиво проговорил Ян, – написать нам с тобой заключительную книгу. Но не художественный роман, как «Страна Абу», а что-то типа афоризмов о жизни, здоровье.

– И назвать ее «Мудрость знахаря», – предложила я.

– Вполне в системе! – улыбнулся он. – Так что еще поработаем, Оленька!

Книга «Страна Абу» была быстро продана. Ян обычно на лето уезжает в Красноярск. Осенью, когда он вернется, мы хотим продолжить писать о жизни знахаря.

Мои подруги, которым я подарила по экземпляру, прочитали с удовольствием. Лена сразу задумалась об экранизации.

– Материал перспективный, – заметила она, когда мы однажды встретились в небольшом уютном кафе недалеко от ее агентства. – Но уж очень эта история похожа на вымысел!

– Ага, – закивала Ириска. – Но читается на раз! Просто как сказка! У меня даже Зойка за один день проглотила. А вы ведь знаете, что современная молодежь печатные книги с трудом воспринимает. Они их лишь в электронном виде сейчас читают и зачастую с мобильников.

– Но написано отлично, – добавила Злата. – Но если снимать фильм, то это получится что-то типа фэнтези.

– А денег на хорошее фэнтези у киношников нет, – подытожила Лена.

Я смотрела на них и улыбалась. Хорошо, когда друзья так близко к сердцу принимают твои проблемы. И как тут следовать советам знахаря и не цепляться за чужие системы? Или мы уже образовали какую-то свою единую систему, которая развивалась и жила по своим законам? Скорее всего, так это и было. Лена была полностью поглощена работой, я и Злата – творчеством, Ириска – семьей, но мы находили время для общения, мы постоянно взаимодействовали.

А вот с Герой после приезда Оли я стала общаться намного реже. Ее сестра вернулась в Красноярск, а Оля осталась, что меня нисколько не удивило. И Гера был полностью поглощен только двумя вещами – зарабатыванием денег и удовлетворением всех потребностей Оли. Но его счастье длилось всего два месяца. А потом Оля познакомилась с пожилым богатым мужчиной, который снял ей квартиру. Она не нашла более удобного момента сказать об этом Гере, чем в день его рождения. И, собрав вещи, ушла на глазах огорченных друзей, собравшихся поздравить Геру. День рождения был испорчен, друзья разъехались, а Гера напился. Но впасть в депрессию после такого предательства он не мог себе позволить по причине невероятного объема набранной им работы. А Оля устроилась в удобной квартире, в которую периодически наведывался ее богатый друг. Но она ухитрилась изменить ему с молодым соседом по лестничной площадке. Ее друг узнал об этом и выгнал ее на улицу. Естественно, она отправилась к Гере. Стала просить простить, обещала быть верной и преданной. Но он наконец-то сделал необходимые выводы. Поэтому купил ей билет на самолет до Красноярска и отвез в аэропорт.

А через пару месяцев после ее отъезда Гера помогал Норе, матери Марики, обменять квартиру, потому что она все-таки решила, что ради дочери стоит поступиться своими удобствами и поменять жилье. Они много общались, ездили вместе смотреть варианты. И Гера, и Марика, в большей степени, держали меня в курсе. Найдя подходящий вариант, он заключил сделку, а затем принимал самое деятельное участие в переезде. И через месяц после заселения в новую квартиру Нора и Гера сошлись, а потом и поженились, что безмерно удивило меня и всех, кто его знал. Но Марика была счастлива, потому что очень привязалась к Гере. К тому же он не подпадал под так не любимую ею категорию «старых занудных козлов»…

В заключение хочу написать о моем ЖЖ. Идея Ольги оказалась замечательной. Довольно скоро я освоилась на просторах ресурса, познакомилась с интересными людьми и даже обзавелась новыми друзьями. У меня появилась привычка ежедневно заходить в журнал. И даже если я писала книгу целый день и уставала, то все равно вечером находила минутку, чтобы заглянуть на свою страничку, ответить на комментарии и прочитать ленту друзей. К тому же могла выкладывать фрагменты моих книг и читать мнения пользователей. И это было не только интересно, но и полезно. Писатель, конечно, должен творить в изоляции и одиночестве, но живая связь с читателями ему необходима. И разве не приятно автору прочитать, к примеру, следующее:

«Дорогая Ольга!

Неужели я Вас нашел! я фанат Вашего творчества. У меня есть все Ваши книги, я их перечитывал по несколько раз. Я не могу поверить, что могу с Вами общаться! В сентябре я подходил к стенду Вашего издательства и спрашивал о Вас, но никто не дал мне никакой информации. Наверное, они были правы. И я очень рад, что нашел Вашу страничку здесь и наконец смогу с Вами пообщаться.

Спасибо Вам огромное за Ваши книги!»

Дорогие читатели, приглашаю и вас на мою страничку и с удовольствием пообщаюсь со всеми желающими!

http://lazoreva.livejournal.com/