О нравственности и власти земной

Земная власть непродолжительна и подчинена множеству изменений. Не было бы никакой пользы человеку возмущаться против неё, ибо одна власть всегда наследует другой власти; так продлиться до конца человеческой жизни.

Разве не видите вы, что могущественные и богатые сеют дух мятежа против вечной власти Неба.

…есть больные, от которых должны заботиться люди избранные, облечённые властью, употребляя средства, данные им святым законом их небесного Отца.

Но кто поступает иначе, преступает пределы власти над своими подчинёнными, тот подвергает свою жизнь опасности, оскорбляет Великого Судию, вредит своему достоинству вот мнении людей.

Живите сообразно с вашим положением и вашей судьбой, чтобы не нарушать общественного порядка и помните, что беспорядок царствует в вашем сердце и уме.

Проблема соотношения политики и морали, нравственности и власти в течение многовековой истории Пятой Расы человечества волновала многих мыслителей, что являлось свидетельством интуитивного поиска ими модели идеального государства — государства, структура которого смогла бы отражать модель одухотворённого Мироздания. Из цитируемого нами изречения видно, что такими поисками занимался и Иисус, завещая их продолжение своим ученикам. Однако всемирная история ещё до нашего Великого Учителя получила опыт воплощения на общественном уровне модели духовного Космоса. Этот опыт принадлежит Древнем Китаю в лице великого философа Конфуция и его учеников.

Кун-цзы родился в 551 году до Р.Х. и прожил 70 лет. Это была эпоха перехода китайского общества от патриархально-родового уклада к централизованной власти правителей отдельных царств, которые в делах государственного строительства опирались уже не на родовую структуру, а на аппарат незнатного служивого чиновничества.

Личный опыт кратковременного пребывания на высших административных постах убедил Конфуция, что управлять людьми и государством — задача не из легких, требующая определённых интеллектуальных и нравственных способностей.

Согласно разработанной философом схеме, всё управление государством, равно как и обществом должно базироваться на пи (правилах). Соблюдению правил он придавал особое значение.

Правила включали в себя: жэнь — человеколюбие, и, прежде всего любовь к родственникам и сородичам; сао — сыновью почтительность к родителям и предкам, уважение к старшим и подчиненность им; честность и искренность; постоянное стремление к внутреннему самоусовершенствованию; вежливость и скромность. Конфуций считал, что уступчивость (жан), особенно для людей, исполняющих государственные функции, является обязательным элементом в делах управления страной.

Принцип всеобщности и общеобязательности норм поведения Конфуций вывел за рамки родственного клана и распространил на всё государство. Мудрец настаивал на том, что все, независимо от званий и сословий, включая и правителя, обязаны соблюдать весь комплекс норм, связанных с правилами.

В своих суждениях о государстве Конфуций выделяет два типа людей, два социальных слоя: управляющих и управляемых. В суждениях об управляющих он вводит уже готовую модель идеального человека — цзюнь цзы. В данном случае цзюнь цзы это — благородный чиновник, олицетворяющий всех причастных к делам управления государством и народом — от мелкого чиновника до сановника, от высшего управляющего и до самого правителя. Но чаще всего благородным чиновником он называет высших управляющих. Свое представление о благородном чиновнике Конфуций раскрывает на конкретных примерах, стараясь выбирать администраторов, известных его ученикам. Вот один из таких примеров: «Учитель сказал о Цзы Чане: «Он имеет четыре проявления Дао благородного мужа: в своих поступках он проявляет чувство самоуважения; находясь на службе у вышестоящих, он проявляет чувство ответственности; воспитывая народ, он проявляет чувство доброты; используя народ, он проявляет чувство справедливости”. Вводя термин Дао (Небесный Закон) в суждение о Цзы Чане, Конфуций как бы выделяет это суждение среди обычных высказываний, подчеркивая его исключительную значимость. Мыслитель рассуждает о “четырех проявлениях Дао”, свойственных цзюнь цзы: его собственном поведении, его служебной деятельности и деятельности на поприще воспитания народа и, наконец, его позиции в отношении того, как надлежит использовать народ, то есть, какими методами управлять им.

Здесь, прежде всего, следует обратить внимание на то, что Конфуций не мыслит цзюнь цзы в отрыве от государственной службы, административной деятельности. Цзюнь цзы здесь не отшельник, а активная личность, занимающая вполне определенное положение в обществе и государстве. Цзюнь цзы, как правило, должен выступать в функции первого советника, т. е. премьер-министра или самого правителя. Он должен не зазнаваться, не заискивать, а держаться всегда с достоинством, уважать самого себя как личность. Это — главное, поэтому из всех четырех проявлений Дао, сфер поведения, на первое место Конфуций ставит ци син (собственное поведение претендента на должность). Если человек не обладает чувством собственного достоинства, не борется за него, не может его отстоять, если человек не уважает самого себя, то у него нет ни малейшей надежды стать цзюнь цзы, ибо у него нет задатков государственной личности.

По Конфуцию, сановник, если он истинный и благородный муж, должен быть учителем народа, поэтому его прямая обязанность, а следовательно и сфера деятельности — ян минь (воспитание народа). И на этом поприще он должен воздействовать добротой, личным примером, и только. Если же он станет опираться на принуждение людей, то это уже не будет воспитанием народа, а сам чиновник перестанет жить по законам Неба.

Изучая философское наследие Конфуция, его многочисленные и востребованные обществом ученики методом проб и ошибок во время правления династии Хань (III век до Р.Х.) впервые построили государство, которое повторяло модель духовного Космоса. Общественная конструкция конфуцианцев состояла из трёх этажей. На первом, самом верхнем, находилось Небо. Оно не было ни злым, ни добрым. Оно было древним каноном, от которого зависела жизнь на Земле, и которое надо было самозабвенно уважать. Небо было здесь началом начал и незримо пронизывало всю неживую природу и все человеческие отношения. На втором этаже находились те, которые должны были думать, просвещать и управлять, на третьем — те, которые по своим моральным и интеллектуальным качествам не захотели или поленились стать чиновниками-учёными. Нетрудно заметить, что перед нами наглядная классическая трёхзвенная схема духовных основ Мироздания: 1)Абсолют (Небо); 2) коллективная информационная матрица (чиновники-учёные); 3) косная материя (обыватели, у которого есть реальная возможность стать чиновниками).

В полном соответствии с этой схемой общество было прозрачным сверху донизу. Любой, обладающий знанием и необходимыми нравственными качествами, мог вознестись наверх и стать опорой государства. Таким же образом, и любой сверху мог спуститься вниз, если он добросовестно не выполнял сой долг. В обществе постоянно циркулировала здоровая кровь: продажные, коррумпированные и сребролюбивые чиновники быстро заменялись способными, благородными и знающими людьми.

Исключительно важным вопросом в Древнем Китае была подготовка идеологических кадров, учёных-чиновников. Задачи на них были возложены действительно огромные. Это не только управление огромной страной, но и образование и воспитание. Для того, чтобы стать священником-чиновником-учёным в конфуцианском государстве все китайцы с рождения имели равные стартовые возможности. Родители были обязаны обучать детей грамоте. Перед теми, кто овладел грамотой, открывались большие возможности. Образованные граждане, способные читать, понимать и толковать содержащуюся в священных текстах мудрость, ценились очень высоко. Они были носителями знания. От них зависело образование в стране и управление ею. Эта категория граждан-интеллектуалов, находилась на самой высокой ступени, там, где позже в европейских обществах были только духовенство и дворяне. От каждого, стремящегося подняться вверх по социальной лестнице, требовалось хорошо знать древние книги, уметь цитировать древних мудрецов, писать свои собственные трактаты. В этих трактатах надо было уметь свободно и оригинально комментировать интеллектуальное наследие предков. Конечно, получение хорошего образования далеко не каждому китайцу было по карману, но способные юноши, даже очень бедные, часто добивались успеха — в Древнем Китае меценатство было одной из важнейших и хорошо поощряемых добродетелей.

Система подготовки образованных чиновников была весьма эффективной. Любое продвижение по службе проходило на конкурсной основе, на виду у всех. Поэтому важные для всего общества ключевые места не были заняты отпрысками знатных и влиятельных родителей. На этих местах всегда оказывались наиболее способные и наиболее выдающиеся по деловым и моральным качествам люди. Карьеру могли сделать только самые способные, остальные отсеивались в процессе экзаменов. К первой ступени экзаменов (сюцай) допускались все выпускники школ, а также те, кто изучил каноны гуманитарных наук самостоятельно. Все желающие в определённое время съезжались в уездный центр. Здесь они под строгим надзором государственных чиновников готовились к экзаменам и сдавали их. Каждый экзаменующийся размещался в отдельной комнате, где он должен был без каких-либо книг и других материалов в течение 2–3 суток сочинить небольшую поэму, посвящённое выдающемуся событию древности, а также трактат на свободную тему. Условия конкурса были таковыми, что к третьему туру оставалось всего 2–3% от всех экзаменующихся. Условия отбора в этом туре были такие же, как и в первом, но требования ужесточались. Успешно подходили к его финалу лишь считанные единицы.

Один раз в 2–3 года в столице проводился третий тур. Его организатором выступали высшие сановники государства, и даже сам император. Тот, кто проходил третий тур поступал на службу на самые высокие посты. Карьера была сделана, счастливому победителю были гарантированы почёт, слава и богатство. Но они добывались собственными добродетелями и головой, а не взятками и протекцией. Так общество получало на ответственные посты действительно нужных и талантливых людей, людей знающих, одарённых и благородных.

Работа каждого чиновника была на виду у населения, и он в любое время мог быть заменён более одарённым, инициативным и старательным. Сословие чиновников в Древнем Китае было принято называть словом шэньши. Это сословие было всегда здоровым и дееспособным. Почивать на лаврах ему не позволяли высокие требования. Те, кто заболевал недугами лени и сребролюбия быстро заменялись другими, более честными и трудолюбивыми. Прозрачность общества не только позволяла достойным своими собственными трудами добиться высокого положения. Она ещё заставляла тех, кто находится наверху, трудиться в поте лица, быть честным, милосердным и справедливыми. Таким образом, сословие чиновников-интеллектуалов не было застывшим и неподвижным. В нём постоянно происходили движения как снизу вверх, так и наоборот. От мобильности власть имущих выигрывало всё общество, функционирование которого находилось в руках самых способных и благородных граждан.

В смутные времена в сословии интеллектуалов всегда находилось достаточное количество личностей, которые ставили надёжный заслон коррупцию и всеобщей смуте. Эти люди не только не считались с постоянной опасностью, исходящей от противников, но, как свидетельствует история, зачастую рисковали жизнью во имя торжества законов Неба на Земле. Чиновники — учёные и просветители, на протяжении боле, чем 500 лет после появления государства, живущего по правилам, разработанным Конфуцием, не раз самоотверженно отстаивали интересы своего народа. Потому чиновник — главный герой китайского эпоса, его благородные дела отражены в многочисленных литературных и музыкальных произведениях, изобразительном искусстве.

Сегодня многие страны мира, считающие себя цивилизованными, гордятся своими конституциями и передовыми законами. Но ни в одной передовой стране мира до сих пор так и не изобретены эффективные средства для борьбы с коррупцией. Ни одна просвещённая страна мира не считает политику наукой, а чиновника — учёным. Ни одна, даже самая демократическая страна в мире, сегодня не пойдёт на то, чтобы на всех ступенях государственного управления ввести систему жёсткого отбора и интенсивной ротации кадров. И ни одна страна в мире сегодня не имеет механизма, который бы гарантировал отторжение от высших эшелонов власти духовных уродов, проходимцев и просто посредственных личностей. Потому и находятся эти страны во власти ужасных эгрегоров государственности — «уицраоров» и «жругров» (по Д.Андрееву), которые усиленно питаются нервной и психической энергией всех тех, кого устраивает такая «цивилизованная» государственность.

Две с половиной тысячи лет назад китайцы явили всему миру общественное воплощение духовных основ Мироздания. Для этого им не понадобились ни храмы, ни священники, ни пышные ритуалы. Ими руководило бесхитростное понимание законов Неба — добродетели, справедливости, честности, самопожертвования, и желание построить жизнь своего общества на этих законах. В будущем мир не раз ещё вернётся к этому уникальному опыту государственного строительства. «Почему в будущем?» — спросит иной дотошный читатель. Ответ очень прост для всех тех, кто заглянет в глубины своей совести и измерит количество своих добродетелей, степень справедливого отношения к людям, уровень искренности и высоту устремлений к самопожертвованию — тех качеств, которые обязан был воспитать в себе любой древнекитайский чиновник.