Любимый Ошо,

В других религиях о смерти почти ничего не говорят, а если и говорят, то с опаской и страхом. В Твоей религии о смерти говорят открыто и бесстрашно. Важно ли это?

Это очень важно. Отношение к смерти отличает истинную религию от псевдорелигии.

Псевдорелигии ничего не известно о смерти.

Псевдорелигия ничего не знает и о жизни, поэтому она боится и того, и другого. Но бояться только одной смерти невозможно, ибо смерть неотделима от жизни, она часть жизни. Смерть не означает прекращения жизни, это просто эпизод; жизнь продолжается.

Смерть наступает многократно, миллионы раз; это просто дело случая. Но псевдорелигии боятся и смерти, и жизни.

Это так, псевдорелигии боятся также и жизни.

Осознав это в первую очередь, ты сможешь понять причину страха. Все религии отрицают жизнь. Все они занимают жизнеотрицающую позицию: с жизнью что-то не так, жизнь рождается в первородном грехе, жизнь - это ошибка.

Адам и Ева понесли наказание, потому что хотели жить, потому что хотели знать, потому что хотели понимать, исследовать, потому что проявляли любопытство, и в этом заключался их первородный грех.

Люди - наследники Адама и Евы. Человек рождается в грехе.

Религии открещиваются от непослушания Адама и Евы, прилагая усилия к тому, чтобы люди вновь обрели милость Божью и чтобы им было позволено вернуться в Райский Сад. Религии боятся жизни, они боятся знаний, а жизнь и знания неотделимы.

Псевдорелигии учат прихожан бояться не только смерти, но и жизни. О смерти не говорят, ибо это считается дурным тоном. Неприлично сидеть за обеденным столом и вести беседу о смерти. Тоже мне тема для беседы за обедом! Даже на похоронах, когда люди собираются вместе, чтобы отдать последний долг, они стараются о смерти не говорить.

Сделай свою жизнь максимально полноценной, и тогда сама жизнь подскажет, почему не нужно бояться смерти. Познав радость жизни, ощутив ее огонь, ты осознаешь, что смерти нет.

Жизнь обретет вечность, если полностью ей отдаться.

Ощущение этой вечности появляется непосредственно в самой жизни. Чем глубже погружаешься в жизнь, чем интенсивней живешь, тем быстрее приходит осознание, что смерти нет.

В моей религии мы празднуем смерть, ибо ее нет. Смерть - это пропуск в новую жизнь.

Мы празднуем рождение новой жизни - а люди думают, что мы празднуем смерть, - ибо смерти как таковой нет, ничто не умирает, происходит лишь изменение формы.

Жизнь переходит от одной формы к другой, и, когда человек умирает, все должны радоваться; нам только кажется, что человек умирает. Для нас человек умирает, но на самом деле он обретает новую жизнь.

Ты считаешь, что у тебя только одна жизнь потому, что ты полон предрассудков, ты обусловлен.

Христианское представление единственной жизни, иудейское, мусульманское представления - все они базируются на иудейской концепции о том, что человеку дана только одна жизнь, - привели к тому, что Запад охватила жажда скорости. Все кругом делается с такой спешкой, что человек просто не успевает получить удовольствие от выполненной работы, он не в состоянии полностью отдаться одному делу: кое-как закончив одну работу, он в спешке берется за другую.

Человек Запада живет ошибочными понятиями. Это городило огромное беспокойство в умах людей: они находятся в постоянном напряжении, они постоянно спешат, они постоянно переживают, что смерть может застигнуть их в любой момент. Все стремятся достичь в жизни максимально возможного. Но это приводит к противоположному эффекту люди ничего не могут сделать добротно, красиво; они ничего не могут довести до совершенства.

Их жизнь так отягощена страхом смерти, что они не в состоянии насладиться ею. Все, что приносит удовольствие, считается просто потерей времени.

Люди не могут посидеть спокойно в течение одного часа, их ум начинает проявлять беспокойство: "Почему ты зря теряешь время? За это время ты мог бы переделать множество дел".

Именно из-за постулата о единственной жизни Запад никогда не понимал важность медитации.

Для медитации нужно иметь очень расслабленный ум: ум без спешки, без беспокойства, без суеты... Нужно просто наслаждаться каждым мгновением, каким бы оно ни было.

Медитация не могла не появиться на Востоке, ведь там главенствует идея о вечности жизни, там можно расслабиться. Можно отбросить свой страх, можно веселиться, играть на флейте, плясать и петь, можно наслаждаться восходом и закатом солнца.

Наслаждайся всей своей жизнью. И не только жизнью; насладиться можешь и смертью, ведь смерть - это тоже удивительное явление, величайшее в жизни. Это сама кульминация жизни.

Запад убежден, что смерть означает конец жизни.

На Востоке смерть - лишь эпизод в вечной жизни; у человека много-много смертей.

Каждая смерть - это кульминация твоей жизни, это начало новой жизни - новая форма, новая бирка, новое сознание. Ты не умираешь, ты просто меняешь дом.

Помню рассказ о Мулле Насреддине. В его дом проник вор. Мулла делал вид, что спит, а сам незаметно наблюдал за вором, слегка приоткрыв глаза. Он не любил вмешиваться в дела других. В конце концов, вор не мешает ему спать, почему же он должен мешать вору заниматься своим профессиональным делом? Пусть закончит свою работу.

Вор был немного смущен странностями хозяина. Он выносил вещи из дому, иногда что-то выпадало из его рук и с шумом падало на пол, но Мулла Насреддин продолжал крепко спать. У вора возникли подозрения, что так себя может вести лишь тот, кто совсем не спит: "Вот странный человек! Я уже почти весь дом вынес, а он продолжает сохранять спокойствие".

Вор вынес всю мебель, все постельные принадлежности, и вскоре дом опустел.

Завязывая последний тюк с вещами, он внезапно "почувствовал на себе чей-то взгляд". Резко обернувшись, вор увидел, что за ним наблюдает хозяин дома.

- Почему вы следите за мной?

- Я не слежу за тобой, - ответил Мулла, - мы просто переезжаем на другое место. Ты уже все вынес из дома. Мне уже здесь нечего делать. Я тоже ухожу.

Такое спокойствие свойственно Востоку: там даже смерть сравнивали... с переездом на другое место.

Вор испугался:

- Простите меня, возьмите все свои вещи обратно.

- В этом нет необходимости. Я сам подумывал о смене жилья, скоро этот дом превратится в полную развалину. Хуже дома просто не бывает. К тому же я очень ленивый человек. Мне нужно, чтобы кто-нибудь позаботился обо мне. Ты же не покинешь меня, забрав все мои вещи?

Вор испугался, что украл... за всю свою жизнь он никогда не встречал ничего подобного. Он сказал:

- Возьмите обратно свои вещи.

- Нет, - ответил Мулла, - уже поздно. Тебе придется самому нести вещи, иначе я вызову полицию. Я веду себя как джентльмен, я отношусь к тебе не как к вору, а как к человеку, который помогает мне переехать на другое место.

Нам некуда спешить, поэтому идея о скоротечности жизни представляет собой большую опасность. Вот почему на Востоке нет отчаяния, нет страдания, хотя сам Восток очень беден.

Запад богат, но это богатство не добавило ему духовности, не добавило ему роста; наоборот, там царит напряженность. Западу нужно расслабиться, у него есть все условия для комфортной жизни.

Главная проблема Запада заключается в том, что глубоко в сознании он осознает, что жизнь коротка, мы все стоим в очереди и с каждым мгновением приближаемся к смерти. С самого рождения мы отправляемся в путешествие на кладбище. Каждую секунду жизнь сокращается, она становится короче и короче.

Такое представление становится причиной страданий, напряженности, беспокойства. Все удобства, все предметы роскоши теряют смысл, ведь их не заберешь с собой. Смерть заберет лишь тебя одного.

Восток расслаблен. Во-первых, он не придает смерти никакого значения; он знает, что происходит лишь изменение формы. Во-вторых, с помощью расслабленности человек может обнаружить свои внутренние ценности, которые навсегда останутся с ним, даже после смерти. Смерть не в состоянии лишить человека этих ценностей.

Смерть заберет все, что находится снаружи, вне тебя, и если ты не обрел духовность, то тебя будет преследовать страх остаться ни с чем, ибо смерть заберет у тебя абсолютно все.

Но если ты обрел духовность, если ты обрел душевный покой, блаженство, безмолвие, радость - а они совершенно не зависят от внешнего мира, - если ты разбил цветник и увидел цветы своего сознания, то страх смерти исчезнет сам собой.

Повторюсь опять, а ты запомни: человек бессмертен. Пусть это будет чужим опытом, прими это как гипотезу - не как веру, а как гипотезу для проведения эксперимента.

Я всегда противился тому, чтобы мои слова воспринимали на веру; пусть эта идея будет гипотезой. Я знаю истину, но мне не нужно навязывать тебе свои идеи.

Зная истину, я могу просто сказать тебе: "Прими мои слова как гипотезу для проведения эксперимента, как гипотезу, которую нужно проверить".

Я абсолютно уверен, что если ты будешь экспериментировать, то гипотеза превратится в собственное знание, не в веру, не в доверие, а в уверенность. А спасти тебя может только уверенность. Доверие - это бумажный кораблик.

Не надейся, что сможешь переплыть океан жизни на бумажном кораблике. Для этого тебе потребуется не доверие, а уверенность, своя собственная правда. И не чья-нибудь правда, а твоя собственная. Тогда покорение неизвестного, не нанесенного на карту океана станет безграничной радостью и экстазом.

Любимый Ошо,

Что такое страх?

Бывают Страхи и страхи; о них я говорить не буду. Я буду говорить о самом главном страхе, все остальные страхи представляют собой лишь отдаленное эхо главного страха, страха смерти.

Жизнь окружена смертью. Можно часто видеть, как умирают люди, видеть, как умирает то, что еще секунду назад было живым.

Каждая смерть напоминает тебе о собственной смерти.

Невозможно отделаться от мыслей о собственной смерти; она постоянно напоминает о себе. Прежде всего нужно понять, что избавиться от страха можно, только избавившись от страха смерти. И ты действительно можешь избавиться от смерти, ибо смерть - это всего лишь идея, а не реальность.

Ты видел, как умирают другие, но видел ли ты, как умираешь ты сам?

Когда видишь, как умирает кто-нибудь другой, становишься наблюдателем: это не твой опыт. Это опыт другого человека.

Тебе известно лишь, что человек перестал дышать, что его тело стало холодным, его сердце больше не бьется.

Но разве суммирование перечисленных выше факторов эквивалентно жизни?

Разве жизнь - это только дыхание?

Разве жизнь - это только биение сердца, циркуляция крови и тепло тела?

Если это и есть жизнь, то игра не стоит свеч. Если моя жизнь - это только мое дыхание, то зачем мне продолжать дышать?

Жизнь должна быть чем-то большим. Ценность жизни заключается в том, что в ней должно быть что-то от вечности, она должна выходить за пределы смерти.

Ты знаешь ее, потому что она находится внутри тебя. Внутри тебя находится жизнь; смерть - это опыт других, мы только сторонние наблюдатели.

Смерть сродни любви. Сможешь ли ты понять, что такое любовь, видя, что один человек любит другого? Что ты видишь? Ты видишь, что они обнимаются.

Но разве любовь - это объятия?

Ты видишь, что они держатся за руки, но разве любовь - это сомкнутые руки?

Что еще может узнать о любви сторонний наблюдатель? Любое его открытие окажется абсолютно бесполезным. Все это будут проявления любви, но не сама любовь. Любовь может познать лишь тот, кто любит.

Одного из величайших поэтов Индии, Рабиндраната Тагора, часто ставил в неловкое положение один пожилой человек, друг его деда. Старик часто приходил к ним в гости, так как жил неподалеку, и ни разу не ушел, не побеспокоив Рабиндраната. Обычно он стучал в его дверь и спрашивал:

- Как идет сочинение стихов? Ты действительно познал Бога? Ты действительно знаешь, что такое любовь? Скажи мне, ты действительно знаешь все то, о чем говоришь в своих стихах? Может, ты просто балуешься словами? Любой идиот может говорить о любви, о Боге, о душе. Я по глазам вижу, что ты все это не испытал.

И Рабиндранату нечего было ему ответить. Более того, старик был прав. Когда они случайно встречались на базаре, старик хватал его за рукав и спрашивал:

- Ну, как твой Бог? Ты нашел Его или по-прежнему пишешь стихи о Нем? Помни писать о Боге и знать Бога - это не одно и то же.

Этот человек любил приводить людей в замешательство. На поэтических встречах, где все с уважением относились к Рабиндранату - а он был лауреатом Нобелевской премии, - можно было обязательно повстречать и этого старика. На сцене, перед толпой поэтов и поклонников таланта Рабиндраната, он хватал поэта за воротник и говорил:

- И все же этого не произошло. Зачем ты обманываешь всех этих идиотов? Они маленькие идиоты, а ты - большой; их не знают за пределами страны, тебя же знают во всем мире. Но это совсем не значит, что ты познал Бога.

Рабиндранат написал в своем дневнике:

"Он меня просто изводил; у него были такие проницательные глаза, что солгать ему было невозможно. Само его присутствие ставило тебя перед выбором: либо говори правду, либо молчи".

И все-таки однажды это произошло... Однажды Рабиндранат вышел на утреннюю прогулку. Было раннее утро, ночью прошел дождь, восходило солнце. Океан отливал золотом, и на улице оставались небольшие лужи после дождя. В этих лужах солнце отражалось с такой же торжественностью, с тем же блеском, с той же радостью, что и в океане...

Впечатленный зрелищем, Рабиндранат почувствовал в себе какое-то изменение, в мире нет ничего главного, как нет и ничего второстепенного; в мире все едино. Впервые в жизни он направился к дому старика, постучал в дверь, взглянул ему в глаза и сказал: "А что вы сейчас скажете?" Старик ответил: "Ну, тут и говорить нечего. Это произошло, я благословляю тебя".

Всегда можно осознать свое бессмертие, свою вечность, цельность, единение со Вселенной. Нужен лишь какой-нибудь толчок.

Итак, прежде всего нужно избавиться от страха смерти. Тогда исчезнут все страхи. Тебе не придется избавляться от каждого отдельного страха, на это ушла бы не одна жизнь, но даже в этом случае ты не смог бы избавиться от них.

Ничего неестественного в страхе нет, ведь о смерти знает каждый.

А вот чувство вины противоестественно, его порождает религия. Церковь сделала каждого из нас виновным, виновным во всех грехах; из-за тягостного чувства вины люди не могут петь, не могут плясать, не могут наслаждаться жизнью.

Чувство вины отравляет всю жизнь.

Все религии вступили в заговор против невинного человека, чтобы заставить его чувствовать свою вину, - ведь, не сделав человека виноватым, религии не смогли бы превратить его в своего раба. А рабы им необходимы. Для того чтобы удовлетворить жажду власти кучки людей, нужны миллионы рабов. Для того чтобы кучка людей достигла уровня Александра Македонского, нужно миллионы людей превратить во второсортные существа.

Но все это обусловленности ума, которые можно стереть так же легко, как надпись на песке. Только не бойся, ведь ты считал эти писания святыми, ты считал, что их обнаружили в очень уважаемых источниках, их писали со слов великих основателей религии. Это не имеет никакого значения.

Важно лишь одно: твой ум нужно полностью очистить, полностью опустошить, наполнить тишиной.

Тебе необязательно быть Моисеем, Иисусом или Буддой. Тебе нужны полная тишина и духовное очищение. Тогда ты сможешь прийти не только ко мне, ты вернешься к самому себе, к самой вечности.

Религии мира заразили человечество столькими болезнями, что их невозможно сосчитать. Одна из этих болезней заключается в том, что они породили человека, страждущего получить награду, если не в этом мире, так хоть в потустороннем.

Религии сотворили очень жадного человека, и одновременно все они выступают против жадности. Но все религии основываются на жадности...

Религии нанесли человечеству такой урон, что их нельзя простить. Они отобрали у человека все его достоинство: радость устремлений, радость любви, удовольствие от ожидания, веру в то, что весна придет. Религии забрали у человека все. Человек может рассчитывать на награду только в том случае, если будет совершать определенные ритуалы, которые не имеют истинной ценности.

Простая и бесхитростная религия смогла бы изменить весь мир. Но коварные священники никогда не допустили бы возникновения чистой, по-детски невинной религии с изумленными глазами, с радостью; где не было бы места глупым идеям о рае и аде, где каждый миг жизни был бы наполнен большой любовью.

Там было бы ожидание большего - не страстное стремление, а достойное ожидание, обращение внутрь, безмолвие - ожидание прихода весны. И не одного-двух, а моря цветов...

Один суфийский мистик написал об этом небольшое стихотворение: "Я долго ждал весны, и она пришла. И она принесла такое изобилие, такое огромное количество цветов, что уже нигде не оставалось свободного места, где я смог бы свить себе гнездо".

Жизнь дарит нам изобилие, нужно просто научиться принимать его.

Я хочу, чтобы вы полностью освободились от религиозной мерзости и грязи. Стремитесь к безмолвию ума, к любви и ждите лучшего. Жизнь такова, что ее можно изучать, но невозможно исчерпать. Эта тайна неподвластна времени.

Религия имеет некую ценность только благодаря смерти. Если бы смерти не было, то о религии никто бы даже и не вспомнил. Человека подталкивает к религиозности не жизнь, нет - быть религиозным его заставляет смерть. Именно она подталкивает его к поиску того, что останется живым после смерти.

Представь себе мир, где смерти не существует, где никто не умирает. Тогда вопрос "Что происходит после смерти?" станет бессмысленным, вопрос о рае и аде окажется несуразным. Разве Бог может быть выше того, кто обрел вечность? Сегодня же Бог представляет вечную жизнь, а ты - лишь маленький эпизод жизни, мыльный пузырь; через мгновение тебя уже не будет.

Отсюда и весь страх. Именно страх порождает поиск. Ты хочешь знать, что такое смерть, тебе хочется знать, останется ли что-нибудь после смерти. Те, кто утверждают, что после смерти ничего не остается, - не религиозны. Они не ходят в храмы, они не ходят в церкви, они не читают святых писаний.

До сегодняшнего дня я все религии называл псевдорелигиями. Они только кажутся религиозными, но это, не так, потому что у них не хватает смелости быть целостными, они фрагментарны.

Псевдорелигии породили страх смерти. Сегодня, впервые в истории, мир подошел к глобальному концу.

До сих пор мы могли говорить лишь об индивидуальной смерти человека; общество продолжало существовать, мир продолжал существовать. Да, люди приходили и уходили - старики исчезали, им на смену приходила молодежь, - но сохранялась последовательность, жизнь сохранялась. Да, жизнь отдельного человека была конечной, но это волновало только его самого.

Церкви было легко эксплуатировать отдельного человека. Он так мал и слаб, так ограничен... Человек знает, что рано или поздно он умрет, поэтому ищет помощь священника в поиске вечного, в поиске того, что не умирает, в поиске того, что выведет его за пределы смерти. И священник обещает помочь. Но смерть еще никогда не угрожала сразу всему человечеству.

До тех пор пока Запад не отбросит идею о том, что у человека лишь одна жизнь, невозможно будет избавиться от лицемерия, от цепляния за жизнь, а значит - и от страха.

Одна жизнь ни о чем не говорит, ты уже прожил много жизней, и ты проживешь еще не одну жизнь. Поэтому ценить нужно каждое мгновение жизни; не спеши перескакивать от одного мгновения к другому.

Время - это не деньги, время неисчерпаемо, бедняк им может воспользоваться так же, как и богач. Время не делает богача еще богаче, а бедняка беднее.

Жизнь - это вечное перевоплощение.

То, что кажется поверхностным, на самом деле глубоко коренится в религиях Запада. Они очень скупы, они отпускают тебе только семьдесят лет. Если подсчитать, то получится, что треть жизни уходит на сон, еще одна треть - на то, чтобы заработать на еду, одежду, коммунальные услуги; на футбольные матчи, кинофильмы, на глупые ссоры и драки.

Если за семьдесят лет жизни ты сможешь сэкономить семь минут на самого себя, то я назову тебя мудрым человеком.

Но если за всю жизнь трудно найти семь минут для себя, как же найти себя?

Как познать тайну бытия, тайну своей жизни?

Как осознать, что смерть не означает конца жизни?

Поскольку ты не ощущаешь жизни, ты не сможешь понять и смерть; в противном случае в смерти нечего бояться: это прекрасный сон, сон без сновидений, сон, необходимый для перехода в другое тело, тихо и мирно. Это хирургическое действие, почти как анестезия.

Смерть - это друг, а не враг. Когда ты осознаешь, что смерть - это не враг, и начнешь жить без страха, что в жизни есть всего лишь семьдесят лет, - когда перед тобой предстанет вечность жизни, - тогда все затормозится, отпадет необходимость в суете.

Люди, в буквальном смысле, мчатся по жизни. Я видел, как человек хватает дипломат, заталкивает в него свои вещи, целует жену - не замечая, жена это или кто-нибудь другой - и прощается с детьми.

Разве это жизнь?! И чего ты достигнешь с такой гонкой?

У Запада нет традиций мистицизма. Запад - экстраверт, но посмотри кругом, многого там не увидишь. Там не догадываются, что внутри не только скелет, в скелете есть еще кое-что. Это твое сознание. Закрыв глаза, ты натолкнешься не на скелет, ты натолкнешься та сам источник жизни.

Западу нужно поближе познакомиться с источником жизни, тогда не будет необходимости суетиться. Человек будет рад, когда жизнь приносит юность, человек будет рад, когда жизнь приносит старость, человек будет рад, когда жизнь приносит смерть. Человеку нужно научиться лишь одному: как наслаждаться всем, что происходит в жизни, как трансформировать все в праздник.

Я называю истинной религией искусство превращать все в праздник, в песню, в танец.