От ума к не-уму

Когда человек отождествляется с интеллектом, рождается интеллектуальность; когда человек остаётся хозяином, не отождествлённым с интеллектом, рождается разум. Интеллект остаётся одним и тем же. Всё зависит от того, отождествляетесь ли вы с ним или остаетесь за его пределами. Если вы с ним отождествляетесь, это — интеллектуальность; если вы остаетесь не отождествлёнными, это — разум.

Разум безмерно важен; интеллектуальность составляет препятствие. Интеллектуальность становится препятствием даже в мире науки. Интеллектуальность может, самое большее, дать вам знающих школяров, велеречивых людей, которые продолжают говорить без конца, свивая и скручивая системы мысли, совершенно лишённые чего-либо вещественного.

В труде науки разум должен быть сфокусирован на объективном мире; в духовном исследовании разум должен двигаться вовнутрь. Разум один и тот же, меняется только направление. В науке цель исследования составляет объект, внешний объект; в духовном царстве — ваша субъективность, ваше внутреннее пространство, ваше приключение. Разум остаётся прежним.

Если вы становитесь интеллектуалом, вы не будете учёным. Вы напишете историю науки или философию науки, но не будете сами по себе учёным, исследователем, изобретателем, первооткрывателем. Вы будете просто накапливать информацию. Да, в этом тоже есть определённая польза; в том, что касается внешнего мира, даже информация до определённых пределов имеет определённую важность. Но во внутреннем мире в ней нет ни малейшей пользы. Это преграда, она оказывает отрицательный эффект на внутренний опыт.

Интеллект — это не преграда и не мост; интеллект нейтрален. Отождествитесь с ним, и он станет преградой; оставайтесь не отождествлёнными с ним, и он становится мостом. Но без медитации вы не сможете узнать своей трансцендентальной природы.

Для науки достаточно концентрации; самое большее, необходимо созерцание. Во внутреннем мире единственный путь — медитация. Концентрация не нужна — она не оказывает помощи; это определённое препятствие. Созерцание тоже не поможет; это компенсация отсутствия медитативного состояния, бедный его заменитель. Медитация — и только медитация — может принести внутреннюю революцию.

Медитация означает: выйти за пределы ума, посмотреть на ум снаружи. Именно это в точности значит слово экстаз: стоять снаружи. Если стоять снаружи ума, это делает вас экстатичными, приносит блаженство. И высвобождается огромный разум. Когда вы отождествлены с умом, вы не можете быть очень разумными, потому что отождествляете себя с инструментом, оказываетесь скованными рамками инструмента и его ограничениями. А вы сами неограниченны; вы — это сознание.

Используйте ум, но не становитесь им. Используйте его, как используете другие машины. Ум — это прекрасная машина. Если его использовать, он вам служит; если вы не можете его использовать, и он начинает использовать вас, он становится разрушительным, опасным. Он обязательно приведёт вас в беду, в то или другое бедствие, в то или другое страдание или несчастье, потому что машина — это слепая вещь. У неё нет глаз, нет прозрения.

Ум не может видеть; он может только повторять то, что в него заложено. Он похож на компьютер; сначала его нужно запрограммировать. Именно в этом состоит ваше так называемое образование: вы продолжаете программировать ум. Тогда он становится в вас огромной кладовой памяти, и каждый раз, когда вам нужно что-то вспомнить, он может просто предоставить необходимое. Но вы должны оставаться хозяином, чтобы можно было его использовать; иначе он начнёт направлять вас.

Не следуйте указаниям своей машины; оставайтесь водителем. Вы должны определять направление, устанавливать цель. Вы должны решать, какой будет скорость, когда ехать и когда остановиться. Если вы теряете контроль, если его перехватывает машина и начинает ехать по-своему, вы обречены.

Я не абсолютно против информации. Информация хороша, если она хранится в памяти, и каждый раз, когда она вам нужна, вы легко можете её найти. Она опасна, только когда она вам не нужна, и она продолжает бросаться на вас. Когда она принуждает вас что-то сделать, когда вы становитесь только жертвой — это опасно. Иначе это красиво. Это прекрасное средство, но не цель.

В библейской школе учитель задавал классу вопросы.

Он обернулся к Дженкинсу:

— Кто разрушил стены Иерихона?

— Простите, сэр, — ответил Дженкинс. — Это не я. Учитель был очень раздражён. Он пришёл к директору школы и сказал:

— Я только что спросил Дженкинса, кто разрушил стены Иерихона, и он сказал, что это не он. Что вы об этом думаете?

Директор сказал:

— Я знаю семью Дженкинсов много лет, и если он говорит, что не он, значит, это не он.

Теперь учитель был ещё более раздражён. Он позвонил в Министерство образования и сказал:

— Я спросил мальчика в классе, кто разрушил стены Иерихона, и он сказал, что это не он. Тогда я пришёл к директору и пожаловался ему на этого мальчика. Он мне ответил, что знает семью этого мальчика много лет, и если мальчик говорит, что это не он, значит, это не он. Что вы об этом думаете?

Министр помолчал секунду, потому сказал:

— Послушайте, мне надоели жалобы из вашей школы. Пусть стены починят, и если будут ещё жалобы, я вообще закрою эту школу!

Информация сама по себе не плоха — вы должны знать, кто разрушил стены Иерихона! Но если информация приобретает столько власти в вашем уме, что он работает и работает, и вы не можете его отключить, не можете привести ум в расслабленное состояние, тогда ум становится изнуренным, усталым, скучающим, истощенным. В таком состоянии можете ли вы быть разумными? Ваши энергии рассеиваются. Для разума требуется переполнение энергией. Для разума требуется здоровье, целостность.

Медитирующий окажется более разумным, чем кто-либо другой. И медитирующий может использовать свой ум одновременно и объективно, и субъективно. Он может двигаться вовнутрь так же легко, как движется снаружи. Он гибче. Он остаётся хозяином. Он может направить машину вперёд, он может направить машину назад.

Когда Форд создал свою первую машину, в ней не было передачи заднего хода. Вернуться домой было трудной проблемой. Нужно было объехать круг, проделать Долгий путь, просто чтобы вернуться домой. Даже если вы проехали мимо своего гаража всего несколько ярдов, въехать в гараж задним ходом было нельзя — передачи заднего хода не было. Она была добавлена позднее. Медитация даёт вам передачу заднего хода. Обычно у вас её нет, и вам приходится снова и снова объезжать по кругу весь мир, и всё же вы не можете найти, где ваш дом. Вы не можете вернуться обратно, не можете войти вовнутрь; вы умеете только двигаться наружу. Медитирующий становится более текучим, более гибким. Его жизнь становится богаче.

Я не поддерживаю тех людей, которые в прошлом, во имя религии, замораживали себя в интровертном состоянии; это другая крайность. Большинство людей застывает в экстравертном состоянии — и, в результате реакции, другие люди приходят в интровертное состояние и застывают в нём. Те и другие становятся мёртвыми. Жизнь принадлежит гибкому, тому, кто умеет двигаться из экстравертности в интровертность и из интровертности в экстравертность так же легко, как вы выходите из дома или входите в дом. Если внутри слишком холодно, вы выходите наружу, на солнце; когда становится слишком жарко, вы входите вовнутрь, под защиту крова, в прохладу дома, и никакой проблемы нет. Это так же просто.

Медитация не значит, что человек идёт против внешнего мира. Так было в прошлом. Именно в этом религия потерпела поражение, не смогла достичь успеха; ей не удалось добиться успеха ни в чём. Жизнь принадлежит потоку, течению. Каждый раз, когда вы становитесь застывшими, вы превращаетесь в неодушевлённый предмет.

Ваши монахи были интровертами; они закрывали глаза на внешний мир. Именно поэтому на Востоке нам не удалось развить науку, хотя первые шаги в науке были предприняты именно здесь. Математика была разработана в Индии. Первые шаги в технологии были предприняты в Китае. Но на этом Восток и остановился, по той простой причине, что величайшие люди Востока застыли в интровертном состоянии; они потеряли интерес к объективному миру, они совершенно закрылись для объективного... Что было лишь половиной полного потенциала.

Запад поступил противоположным образом: он стал предельно экстравертным; он не умеет входить вовнутрь. Он не верит, что вообще есть какое-то «вовнутрь», он не верит ни в какую душу. Он верит в поведение человека, не в его внутреннее существование. Он изучает поведение и говорит, что всё оно механично, что внутри никого нет. Человек стал роботом. Если вы не знаете души, человек становится роботом. Он понимается просто как красивый механизм, разработанный за миллионы лет — долгое, долгое путешествие эволюции — но это всего лишь изощрённая машина.

Адольфу Гитлеру так легко было взять и убить столько людей по той простой причине, что если человек — это машина, какой вред от того, чтобы убивать людей? Если вы разобьете свои часы, то не будете испытывать чувства вины; какими бы они ни были совершенными, это всего лишь часы. Если вы решили их разбить, это ваше право; никто не станет возражать. Вас нельзя привлечь к суду как убийцу.

Сталину удалось убить миллионы людей, легко, без малейшего угрызения совести, по той простой причине, что марксизм верит, что никакой души нет. Человек — не более чем материя; сознание — только побочный продукт материи. Это другая крайность.

На Западе развивалась наука, но духовность исчезла. На Востоке развивалась духовность, но исчезла наука. В обоих случаях человек остаётся бедным, половинчатым. Моё усилие здесь состоит в том, чтобы создать целое человеческое существо, которое сможет быть одновременно и научным, и духовным.

Большой грязный пес угрожал матери-кошке и её котятам. Он загнал их в угол сарая, но внезапно кошка встала на задние лапы и громко залаяла и зарычала. Испуганный и сбитый с толку, пес развернулся и выбежал из сарая, поджав хвост.

Обернувшись к котятам, мать-кошка подняла лапку и сказала:

— Видите теперь преимущества владения двумя языками?

Я хочу, чтобы человеческие существа владели двумя языками. Они должны знать науку так же хорошо, настолько же глубоко, как и медитацию. Они должны знать язык объективного мира — то есть науку — и также знать язык субъективного мира — то есть медитацию.

Только человек, способный совместить объективное и субъективное, человек, способный соединить мостом Восток и Запад, человек, способный стать связующим звеном между материалистом и спиритуалистом, может быть целым человеком. Мир ждёт целого человеческого существа. Если целое человеческое существо не возникнет вскоре, у человечества нет будущего. А целое человеческое существо может возникнуть только из глубокого, всеобъемлющего разума.

Я не против интеллекта, я не против разума; я против интеллектуальности. Не отождествляйтесь с умом. Всегда оставайтесь наблюдателем на холме — свидетелем тела, ума, свидетелем внешнего и внутреннего, чтобы вы могли выйти за пределы и внешнего, и внутреннего, и узнать, что вы — ни то, ни другое; вы — за пределами обоих.