Глава 35. Терять нечего

Любимый Ошо,

Что случилось с Гурджиеым в том несчастном случае, когда он попал в автомобильную катастрофу?

Система Гурджиева - немного странная, и она без сомнения отличается от всех других, старых подходов. Вся его работа была сконцентрирована на создании абсолютного ощущения разграничения между телом и сознанием - не в качестве философской идеи, но в качестве действительного опыта.

Это происходит с каждым в смерти, но большинство людей умирает бессознательно. Сознание полностью отделяется от тела и продолжает паломничество, которое вечно. Путешествие тела очень мало, но все это происходит бессознательно. Это естественная стратегия.

Хирург не может удалить небольшую часть твоего тела, если ты сознателен. Он должен сделать тебя бессознательным, и тогда может удалить все, что нужно. Он может тебя убить, ты никогда этого не узнаешь. Но если ты сознателен, тогда боль того, что глубоко укорененная тождественность подвергается разрушению, так ужасна, так невыносима, что ты не позволишь ему этого сделать. Это случилось лишь однажды, в Индии, в начале этого столетия.

Махараджа Варанаси должен был перенести операцию по удалению аппендикса. Лучшие хирурги всего мира заботились о нем. Но возникла великая проблема: он не хотел принимать ничего, отчего потерял бы сознание. Работа всей его жизни была точно как работа Гурджиева: он пытался быть сознательным и быть отдельным от тела. И он сказал:

- Можете удалить аппендикс. Я не потревожу вас.

Но хирурги не могут поверить пациенту. Это такая операция... удалить аппендикс, пока он в сознании! Он может спрыгнуть со стола, может что-то сделать; он может разрушить не только всю операцию, но и собственную жизнь.

Но проблема была и с другой стороны. Если операцию отложить, была опасность того, что аппендикс лопнет, а это верная смерть. И поскольку он был не обычный человек, его не могли заставить. Он был готов умереть, но не был готов подвергнуться какой-либо анестезии, которая сделала бы его бессознательным.

В конце концов, хирурги решили:

- Если рискнуть, это не принесет вреда, пусть остается в сознании. В любом случае он умрет. Если мы его не прооперируем, он умрет. Но есть возможность того, что, может быть, он и прав. Может быть, он достиг качества такой целостности, что его сознание отдельно от тела, и его можно спасти. Поэтому стоит рискнуть. Он упрямый человек, он не послушается; он никогда никого не слушал.

Решение нужно было принять за несколько минут; иначе все было бы кончено. И в конце концов, его решили прооперировать.

Он остался сознательным. Операция была проведена, аппендикс удален, а он оставался таким, словно ничего не случилось. Это было беспрецедентное явление во всей истории медицины. Это было чудо.

Работа Гурджиева состояла в отделении сознания от тела и в том, чтобы сделать сознание такой мощной силой, чтобы тело не могло тянуть его за собой, чтобы тело стало только слугой, а не хозяином. Он проводил множество экспериментов.

Например, он пил алкоголь. Нельзя себе представить, чтобы такое количество алкоголя... но он оставался в полном сознании. Никакое количество алкоголя не могло сделать его бессознательным. Он и его ученики - они начинали пить вместе, но через несколько минут все лежали на земле - он продолжал пить.

Он пытался разными способами почувствовать, в чем он все еще привязан к телу. Он постился, не ел много дней – и в этом не было ничего религиозного, это было чистым научным экспериментом. Он ел слишком много, чтобы все тело говорило: «Остановись!», но он продолжал есть, просто чтобы дать телу полностью понять, что он не находится под его контролем: он будет делать то, что он хочет, и не собирается слушаться тела.

Эта автомобильная катастрофа была кульминацией его экспериментов. Неправильно сказать, что это был несчастный случай; это было не так. Он это сделал - намеренно, умышленно, сознательно. Для всех остальных это выглядело как несчастный случай.

Он всегда ездил очень быстро. Все те, кто находился в машине, просто дрожали: в любое мгновение машина могла во что-то врезаться. Но в тот день он был один в машине и умышленно разогнал ее до большой скорости и врезался в большое дерево. У него было множество переломов - машина была совершенно разбита. Врачи сказали, что было совершенно невероятно, как ему удалось из нее выбраться. Он выбрался из нее со всеми этими переломами, весь в крови, и дошел до ашрама - который был почти в полутора милях оттуда - и сказал:

- Позовите каких-нибудь врачей, чтобы проверить, что случилось с телом.

Врачи не могли поверить своим глазам, когда увидели машину. Никто не мог при этом остаться в живых, катастрофа была полной. И со столькими переломами он не потерял сознание; потеряв столько крови, он остался в сознании. Ему удалось пройти полторы мили... что было абсолютным чудом. Он не должен был быть в состоянии этого сделать!

Это не было несчастным случаем, он сделал это специально, и через три недели он был в полном порядке. Он хотел узнать смерть до смерти. Это было целью этого несчастного случая. Он хотел убедиться, что даже если тело претерпевает такие мучения, это никак не повлияет на его сознание. И он был безмерно счастлив, что добился успеха, что он достиг того, что в его терминологии называлось «кристаллизацией». Теперь смерть ничего не значит, и он может умереть сознательно, наблюдая, что происходит.

Избранный им путь был долгим и тяжелым. Он был человеком странного типа: для него он не был ни долгим, ни тяжелым, для него он был совершенно естественным и нормальным.

Этот несчастный случай с машиной нужно помнить как добровольное вхождение в смерть. Он почти умер, но благодаря этому кристаллизованному сознанию ему удалось не умереть. Он отказался умереть. Это красивый эксперимент, хотя и несколько нечеловеческий.

То, что он пытался сделать, можно сделать очень легко, просто осознавая свою ежедневную деятельность: хождение, сидение, еду, сон. Это будет не так драматично, но будет проще, человечнее, здоровее.

Но Гурджиев не был нормальным человеческим существом. Его нужно принимать как исключение, не правило. Никто не должен пытаться следовать ему, потому что он попадет в беду. Такого рода человеку нельзя следовать, такого рода человеком нужно родиться. Из жизни таких людей ты многое можешь понять, но ты никогда не должен пытаться им подражать.

И это правда не только в отношении Гурджиева. В истории Востока были другие люди, которые умерли неизвестными... Некоторые из них известны, но даже нормальное восточное человечество попыталось их забыть, потому что их эксперименты казались выходящими за все возможные рамки.

В Индии есть восемьдесят четыре сиддхи. Во всей истории Индии было восемьдесят четыре человека, которые могли бы разговаривать с Гурджиевым на одном языке, которые пробовали всевозможные эксперименты. Может быть, в некоторых экспериментах Гурджиев не смог бы состязаться с этими людьми.

Я был в одном из монастырей сиддх. Их монастыри ушли в подполье. Их эксперименты до такой степени настроили против них массы, что их литературу сжигали, убивали их мастеров, пытались стереть... говоря, что они не являются частью наследия Востока.

В Ладакхе в Гималаях есть небольшой монастырь в глубине гор. Никому не говорят, что он принадлежит сиддхам. В Индии есть несколько других. Но если только тебе не доверяют, тебе ничего не скажут об этих монастырях. Все они связаны друг с другом.

В этом монастыре я увидел один эксперимент, который поможет объяснить эксперимент Гурджиева. Люди начинают пить яд в небольших дозах, мало-помалу увеличивая количество с каждым днем. Этот яд так опасен, что одной-единственной дозы достаточно, чтобы прикончить человека. Но они приходят к точке, где могут принять любое количество этого яда, и он совершенно не влияет на их сознание. Они остаются абсолютно нормальными. Они поглотили столько яда, что если они тебя укусят, ты умрешь; они наполнены ядом.

И в этих монастырях держат больших кобр, яд которых наиболее опасен. Из ста змей только три действительно ядовиты; девяносто семь процентов - просто лицемеры, у них нет настоящего яда. Но они могут заставить тебя потерять голову, если ты их увидишь, потому что они выглядят как настоящие змеи. Они и есть змеи, не хватает только одного - яда.

Кобра лучше всех в том, что касается яда. И эти сиддхи, как их называют, приходят в состояние, когда принимать яд снаружи, обычный яд, просто бессмысленно. Они заставляют кобру кусать их за язык, и кобра переворачивается на спину и выливает им в рот весь свой яд. И вы удивитесь - умирает кобра! - потому что этот человек так полон яда. У кобры есть лишь немного яда в небольшом мешочке во рту. Именно поэтому китайцы едят змей просто как овощи. Просто отрежь ей голову, и она становится овощем!

Есть известная история о мастере, который сидел со своими учениками и мастером, пришедшим в гости. И так как кобра - это деликатесное блюдо, была приготовлена кобра. Но мастер был внезапно потрясен, увидев на тарелке другого мастера голову кобры. И он отнял у него тарелку и позвал повара, который тоже был монахом, но оказался не только монахом, но и мастером.

Этот мастер очень рассердился, но прежде чем он смог выразить свой гнев, повар сказал:

- В чем дело?

- Посмотри, в чем дело. Ты приготовил даже голову кобры!

- Не волнуйся.

Он взял эту голову, проглотил ее на глазах у всех и сказал:

- Теперь ты можешь есть. Не волнуйся; я позаботился об этой голове.

Воцарилось полное молчание и шок. Но, может быть, он был связан с определенной тайной школой сиддх в Китае, поэтому опасности не было. Он не умер.

Эти эксперименты, без сомнений, выходят за всякие здравые рамки, но они доказывают, что человек способен стать настолько сознательным, что ничто никогда не может снова сделать его бессознательным. Он достиг предельного в сознании. Именно в этом смысл гурджиевского эксперимента. Не называй его несчастным случаем.

Любимый Ошо,

Я - энергия, которая становится мыслями и эмоциями. Я - выражение этих мыслей и эмоций. Я - свидетель этих мыслей и эмоций. Что из этой святой троицы ближе всего к уникальному существу, которым я являюсь?

Последняя категория, энергия как осознанность, ближе всего к центру существования. Тогда мышление отходит немного в сторону, выражение отходит немного в сторону. Обращаясь от выражения к мышлению, а от мышления к не-мышлению и просто чистой осознанности, ты ближе всего к себе и к самому существованию.

В эмоциях, мыслях, выражении - та же самая энергия, но движущаяся к периферии, к окружности, не к центру. Чем ближе ты к периферии, тем дальше от самого себя.

Падай назад шаг за шагом. Это путешествие к источнику, а источник - все, что тебе нужно пережить... потому что это не только твой источник, это источник звезд, и Луны, и Солнца. Это источник всего.

Ты можешь двигаться к периферии. Именно это делают люди. Это та же самая энергия, отлично только направление - энергия, движущаяся наружу, уходящая дальше от твоей сущности. Энергия одна и та же. Помни: я не говорю, что это другая энергия, но она уходит дальше от твоей сущности. Ты узнаешь многие вещи, но никогда не узнаешь самого себя.

Когда ты приближаешься к себе, это та же самая энергия. А познать себя - должно быть первостепенной целью каждого разумного человека в мире, иначе ты знаешь весь мир, в то время как остаешься невежественным в отношении самого себя. Все твое знание тщетно. Ты можешь ничего не знать, но если ты знаешь самого себя, ты будешь полон мира, любви, молчания и великого экстаза.

Этот выбор - за тобой.

Любимый Ошо,

На днях ты сказал игнорировать содержимое негативного ума и не давать ему энергии. Мне кажется трудным оставаться на лезвии бритвы игнорирования, не падая и не подавляя, и таким образом не загоняя эти вещи обратно в бессознательное. Не будешь ли ты так добр, рассказать мне, как различать между ними двумя?

Ты уже знаешь это. Твой вопрос содержит это различение. Ты прекрасно знаешь, когда игнорируешь, а когда подавляешь.

Игнорировать - это значит просто не обращать внимания. Что-то есть, ну и пусть будет. Ты никоим образом не затронут, тебя не волнует, должно это сохраниться или исчезнуть. Ты не выносишь никакого суждения. Ты просто принял, что это есть, и не твоя забота, должно ли это быть, или не должно.

В подавлении ты принимаешь активную роль. Ты борешься с этой энергией, ты заталкиваешь ее в бессознательное. Ты пытаешься сделать так, чтобы ее нигде не было видно. Ты хочешь знать, что этого больше нет.

Например, есть гнев. Просто сиди в молчании и наблюдай, что есть гнев. Пусть остается. Сколько он сможет оставаться? Думаешь ли ты, что это нечто бессмертное, вечное? Точно так же, как он пришел, он уйдет. Просто жди. Ты ничего с ним не делаешь, ни за, ни против. Если ты делаешь что-то в его пользу, ты его выражаешь, а когда ты его выражаешь, то оказываешься в беде, потому что другой человек может не быть медитирующим - скорее всего, он им не будет. Он тоже отреагирует, и с еще большей яростью. Теперь ты попал в порочный круг.

Ты гневен, ты сделал гневным другого, и вы продолжаете делать друг друга все более гневными. Рано или поздно твой гнев станет почти неразрушимой скалой ненависти, насилия, и, двигаясь в этом порочном круге, ты теряешь сознательность. Ты можешь сделать что-то такое, в чем позже раскаешься. Ты можешь убить, ты можешь ранить или, по крайней мере, попытаться. И когда этот эпизод окончен, ты можешь изумиться: «Я никогда не думал, что могу кого-то убить!» Но ты создал энергию, а энергия может сделать что угодно. Энергия нейтральна: она может создавать, она может разрушать; она может осветить твой дом, она может сжечь твой дом.

Игнорирование означает, что ты ничего в отношении этого не предпринимаешь. Есть гнев. Просто заметь это, - что есть гнев, - точно так же, как видишь дерево, находящееся снаружи. Имеешь ли ты с ним что-то общее? По небу движется облако, имеешь ли ты с ним что-то общее? Гнев - это тоже облако, движущееся на экране твоего ума. Поэтому наблюдай, позволь ему двигаться.

И это не вопрос пребывания на лезвии бритвы. Не делай из маленьких вещей большие. Это очень маленькая вещь, и ее можно сделать очень легко, тебе просто нужно принять, что это есть. Не пытайся этого удалить, не пытайся принять в отношении этого какие-то меры, не чувствуй стыда из-за того, что испытываешь гнев. Даже если тебе стыдно, ты начал действовать. Разве ты не можешь оставаться неделающим?

Есть грусть, есть гнев; просто наблюдай. И будь готов к сюрпризу: если ты сможешь наблюдать, и твое наблюдение ничем не загрязнено, чисто - ты действительно ничего не делаешь, но просто смотришь - гнев постепенно пройдет. Грусть исчезнет, и ты останешься с таким чистым сознанием.

Ты не был так чист до этого, потому что не было возможности гнева. Теперь, когда возможность стала действительностью, она исчезла вместе с гневом. Ты гораздо чище. Ты не был таким молчаливым, таким мирным, теперь ты таким стал. Грусть потребляла определенную энергию. Она не позволила бы тебе пережить такое глубокое ощущение счастья, она омрачала бы твое сознание.

И все эти негативные эмоции поглощают твою энергию. Они все еще продолжаются, потому что ты их подавил, и они остаются подавленными, чтобы ты не мог выпустить их наружу. Ты закрыл двери и загнал их в подвал; они не могут бежать. Даже если они и хотят бежать, ты их не выпускаешь. Они будут тревожить всю твою жизнь. Ночью они будут становиться кошмарными, уродливыми снами. Днем они будут влиять на твои действия.

И всегда есть возможность того, что какая-то эмоция станет слишком большой, чтобы ее можно было контролировать. Ты подавлял, подавлял и подавлял, и облако становилось все больше. И приходит момент, когда ты больше не можешь контролировать. Тогда что-то происходит, что в глазах мира делаешь ты, но только те, кто знает, смогут увидеть, что ты этого не делаешь: ты находишься под воздействием очень большой силы импульса. Ты ведешь себя, как робот, ты беспомощен.

Ты убиваешь, ты насилуешь, ты делаешь что-то уродливое, но фактически ты не делаешь этого. Ты собрал весь этот материал, который приобрел такую власть, что теперь он может принудить тебя что-то сделать - вопреки тебе самому, что-то, претящее тебе самому. Ты знаешь: «Я не должен этого делать. Почему я это делаю?», но все же ты сделаешь это.

Многие убийцы во многих судах говорили совершенно честно, что не убивали. Но суд не мог этому поверить, закон не мог этому поверить. Я могу этому поверить - потому что все суды и законы примитивны. Они не достигли зрелости. Они еще не основываются на психологии. Они являются просто местью общества - облеченной в прекрасные слова, но на самом деле это не что иное, как то же самое, что сделал этот человек... он убил, теперь общество хочет убить его.

Он был один. Но у общества есть закон, суд, полиция, тюрьма. И оно пройдет через долгий ритуал, чтобы доказать самому себе: «Мы не убиваем этого человека, мы просто пытаемся предотвратить преступление». Но это не факт. Если ты хочешь предотвратить преступление, твой закон должен более основываться на психологии, психоанализе, медитации. Тогда ты сможешь увидеть, что ни один человек никогда не делает ничего плохого, просто неправильно устроено все общество.

Общество неправильно, потому что оно учит людей подавлять, а когда они подавляют, приходит момент, когда подавленное начинает их переполнять, и они просто беспомощны.

Они - жертвы. Все ваши преступники - жертвы, а все ваши судьи, все ваши политики и священники - преступники. Но это продолжалось веками и поэтому стало общепринятым.

Ничего не делай, просто игнорируй... и это нетрудно, это очень простое явление. Например, вон то растение. Разве ты не можешь его игнорировать? Разве ты имеешь с ним что-то общее? Не стоит ничего с этим делать.

Просто посмотри на содержание своего ума с расстояния, лишь небольшого расстояния, чтобы ты мог увидеть: «Вот это гнев, вот это грусть, вот это тоска, вот это тревога, вот это беспокойство», и так далее, и так далее. Пусть они остаются, как есть. «Мне нет до этого никакого дела. Я не собираюсь ничего в отношении их предпринимать». И они начнут исчезать.

И если ты сможешь научиться простому, - позволить этим вещам исчезать из сознания, - то приобретешь такую ясность сознания... твое видение будет таким проницательным, твое прозрение будет таким глубоким, что это не только изменит твою индивидуальность, это позволит выйти на поверхность подавленному содержимому бессознательного. Видя, что ты научился не подавлять, вещи начнут выходить наружу. Они хотят выйти в мир.

Никто не хочет жить в подвале, в темноте. Видя, что ты позволяешь вещам выходить наружу, они не станут ждать, когда ты ночью заснешь, они начнут выходить на поверхность. Ты увидишь, что они выходят на поверхность из подвала твоего существа и движутся прочь из твоего сознания. Постепенно твое сознание станет пустым.

И это чудо, волшебство: если бессознательное пусто, стена между сознательным и бессознательным разваливается. Все становится сознательным. Сначала у тебя сознательна была только одна десятая часть ума, теперь же сознательными стали все десять частей. Ты в десять раз более сознателен. И этот процесс может пойти еще глубже, он может высвободить коллективное бессознательное. Ключ остается прежним. Он может высвободить космическое бессознательное.

И если ты можешь вычистить все бессознательные части, находящиеся под твоим сознанием, то получишь такую прекрасную осознанность, что войти в сверхсознательное будет так же легко, как птице подняться в воздух.

Это - твое открытое небо. Только потому, что ты был так нагружен... такая тяжесть, что ты не мог летать. Теперь тяжести нет. Ты так легок, что гравитация теряет власть над твоим умом; ты можешь лететь в сверхсознательное, в коллективное сверхсознательное, в космическое сверхсознательное.

Божественность - в пределах твоей досягаемости. Ты должен только высвободить дьяволов, которых держал в своем сознании, загоняя их в бессознательное. Выпусти этих дьяволов, и божественность окажется в пределах досягаемости. И обе эти вещи могут произойти одновременно: когда низшая часть очищена, для тебя становится доступным высший мир. И помни, снова я говорю - это простой процесс.

Любимый Ошо,

Я прочитал статью в одном журнале из Соединенных Штатов, в которой говорилось, что ученик гуру Шри Чинмой прополз на четвереньках двенадцать миль по хайвэю, чтобы почтить четырнадцатилетие своего пребывания с гуру. Этот человек говорит, что Шри Чинмой учит своих людей, что ради духовного роста они должны совершать великие физические подвижничества. Шри Чинмой жил в Соединенных Штатах много лет.

Ошо, кажется, правительство Соединенных Штатов скорее готово принимать таких дураков, как Шри Чинмой, которые учат людей ползать по хайвэю на четвереньках, чем позволить тебе помочь нам найти, кто мы такие. Кажется, предварительным требованием к жизни на этой Земле является умственная отсталость. Пожалуйста, прокомментируй.

Я знаю Шри Чинмоя и его учения, и знаю его так называемого мастера, Шивананду. Он написал сотни книг. Он писал по книге в день, и в каждой из его книг ты найдешь забавную фотографию: он стоит у груды книг выше его роста - чтобы показать, что он написал так много книг. И все это мусор. Его так называемый мастер, Шивананда, тоже делал то же самое.

И эта глупость физических мучений - такая древняя, что ее автоматически принимают за духовность. А то, чему учу вас я, так ново, так свежо, что политики, религиозные лидеры просто не могут поверить... Люди так долго занимались идиотскими вещами.

Этот человек прополз на четвереньках всего двенадцать миль; в Индии есть люди, которые проползают тысячи миль. Чем дальше ты продвигаешься, тем ближе ты к Богу. Они отправляются на четвереньках в святые паломничества. И помимо того, что они приближаются к Богу, люди приносят им еду, сладости и подарки, потому что теперь они стали духовными.

Пятьсот миль человек целыми днями ползет на четвереньках. Ночью он останавливается, утром начинает снова. Ему потребуется много месяцев, чтобы добраться до места, до которого он добрался бы за час. Но он станет святым. Когда он вернется, его не будут считать обычным человеком, ему будут поклоняться.

В Варанаси ты найдешь многих людей, которые лежат на кровати из гвоздей на берегу Ганга. Их духовность состоит в том, что они могут лежать на кровати из гвоздей. И им поклоняются - у них тысячи последователей - и никто не задается вопросом: «Что общего имеет духовность с лежанием на гвоздях?»

Это не большое дело. Ты это можешь - потому что на спине не вся кожа чувствительна к боли. Ты можешь попросить кого-нибудь взять иголку и уколоть тебя в нескольких местах. Просто попроси кого-нибудь колоть тебя в спину, а сам говори, где тебе больно, а где нет. И ты будешь удивлен: есть сотни точек, в которых ты не почувствуешь укола; там нет чувствительных нервных окончаний. Таким образом, эти кровати из гвоздей сделаны определенным образом, чтобы соответствовать этому человеку.

Это древнее искусство, им владеют лишь очень немногие люди. Сначала они устанавливают полную карту твоей спины - где ты чувствуешь боль, где не чувствуешь. Место, где тебе больно, оставляется пустым, а там, где тебе не больно, вбивается гвоздь. Поэтому они не чувствуют никакой боли и никаких мучений. Но они становятся святыми.

Люди делают всевозможные вещи, не имеющие ни малейшей связи с внутренним ростом, но все общества их поддерживают, потому что они не опасны. Фактически они оказывают большую поддержку умирающему обществу, умирающей традиции: они поддерживают жизнь в старых идеях. И массы подвержены их влиянию. Таким образом, массы остаются отсталыми на много веков; и именно этого хотят те, кто у власти, - чтобы массы не были разумными. Они не должны быть способными мыслить, они должны оставаться умственно отсталыми. Все эти люди полезны, и поскольку они полезны, политики воздают им почести, общество воздает им почести.

Шри Чинмою дали специальный зал в здании ООН, чтобы он учил своих учеников, особенно иностранных дипломатов и послов, которые приезжают на встречи ООН и становятся его учениками. А он учит таким глупостям: «Ползи на четвереньках много миль, и чем дальше, тем лучше».

Америка очень довольна Шри Чинмоем, потому что он не выступает против того, на чем основываются американское общество, религия или государство. Фактически он отвлекает внимание людей от настоящих проблем жизни.

Карл Маркс в этом был прав - религии до сих пор были не чем иным, как опиумом для народа. Всем обществам хочется застраховаться от того, чтобы кто-нибудь не заглянул им в корни, потому что они прогнили; чтобы кто-нибудь не заглянул к ним в шкафы, потому что в каждом шкафу - множество скелетов. Поэтому нужны люди, которые помогли бы массам отвлечься от реальности. И самый лучший способ - удерживать их в умственно отсталом состоянии; самый лучший способ - удерживать их обусловленными старым, древним.

Такие люди, как Шри Чинмой, - агенты старого. Это охранники кладбищ, защитники всех возможных подделок. И люди начинают испытывать интерес, когда лидеры общества, великие дипломаты, послы, президенты, премьер-министры начинают приходить и слушать их - тех, кому нечему научить. Но они ходят лишь для того, чтобы произвести впечатление на массы, чтобы массы продолжали приходить. Все усилия направлены на то, чтобы тем или иным образом не позволить людям узнать, в каком гнилом обществе они живут.

Они не могут стерпеть меня, потому что я против умственной отсталости, против всего гнилого, против всех видов глупости. Если только я не могу вам научно доказать связь каких-то двух вещей, я не буду им учить.

Как могут ползания на четвереньках сделать тебя духовным? Фактически они сделают тебя глупее. Если у тебя и был раньше какой-то разум, ты можешь и его лишиться. И как только ты войдешь во вкус... двенадцатимильный марш на четвереньках привлечет к тебе такое внимание прессы, и столько людей начнут считать тебя духовным, что можешь пройти и боль. У тебя прекрасная профессия! Ты ни на кого не работаешь, и все же, ничего не делая, ты продолжаешь становиться все более и более духовным. Вскоре этот человек начинает учить других.

Я слышал, что жена одного человека - как и всегда - была очень опасна. Однажды он пришел домой. Он был подкаблучником - как все нормальные люди; я никогда не видел никаких других мужей. Он приходил точно в то время, когда говорила ему жена, но в тот день его друзья выпивали, и он выпил вместе с ними. А когда ты пьян, ты забываешь о том, что находишься под каблуком у жены: он стал львом! И он пришел домой среди ночи, громко постучал в дверь и сказал:

- Открывай!

Жена не могла поверить своим глазам. Это был не ее муж. Он обычно приходил, как крыса, - а сейчас рычит, как лев в ночи! Но она была не такой женщиной, чтобы признать поражение. Она взяла нож, открыла дверь и отрезала этому человеку нос. Когда его нос был отрезан, это привело его в чувство, весь алкоголь улетучился - перед ним жена, носа нет - он протрезвел.

- Что же ты наделала? - сказал он.

- Ты спрашиваешь меня, что я наделала! Я могла бы тебя убить! Это еще ничего. В следующий раз, когда ты что-то натворишь... Ты рычал, как лев!

Теперь это стало проблемой: что ему делать без носа? Всю ночь этот человек раздумывал, что он будет говорить, и прежде чем жена проснулась, он убежал из дома. Он отправился в другой город, сел под деревом с закрытыми глазами, очень тихо, в позе лотоса.

Собралось несколько человек. Они сказали:

- Кажется, это новый святой. Что случилось с носом этого бедняги?

Кто-то сказал:

- Мы должны его спросить.

Собралось больше людей, и они спросили:

- Что случилось с твоим носом?

- Это моя личная тайна, - ответил он. - В этом весь секрет моей духовности. Я не могу говорить об этом с любопытными толпами. Настоящие искренние искатели пусть приходят ко мне ночью.

Один искренний искатель явился ночью. Он сказал:

- Я готов. Что бы ни нужно было сделать, я готов. Я искренний искатель.

- Тогда приготовься, - сказал этот человек и отрезал ему нос.

- Что ты делаешь? - крикнул тот. - Ты отрезал мне нос! Я же сюда пришел, чтобы найти истину!

Первый человек сказал:

- Обожди. Это способ найти истину. Ты ее нашел.

- Я ничего не нашел!

- Если ты это скажешь, - что ты ничего не нашел, - люди назовут тебя идиотом: ты потерял нос и ничего не нашел! Посиди молча и тихо подумай, скажи людям, что ты нашел истину. Для тебя это единственный способ сохранить лицо; выбор за тобой. Я тоже не нашел истины, но что еще мне остается делать?

Второй человек обдумал это и сказал:

- Это кажется логичным: что еще остается делать?

- Так иди и распространяй послание, - сказал первый. И этот человек пришел в город и сказал:

- У этого человека есть великий секрет!

- Но, - спросили люди, - что случилось с твоим носом?

- Это и есть секрет. Те, кто действительно искренен в своем поиске, не должны упустить этого случая, потому что в наш бедный город никогда еще не приходил такой человек. За несколько секунд я нашел истину!

Пришло еще несколько искателей. Каждый вечер приходили искатели, и мало-помалу почти половина города осталась без носов, и каждый говорил о красотах истины и экстазе истины.

В конце концов, этим заинтересовался король. Он сказал:

- Столько людей нашло истину, а я - их король: неправильным кажется, чтобы я оставался невежественным.

Его первый министр попытался ему сказать:

- Не ходи к этому человеку.

Но он ничего не хотел слушать. Он сказал:

- Нос или нет, истина должна быть достигнута. И кто знает о завтра? Если завтра я умру, ты меня сожжешь - все мое тело, включая нос. И просто отрезав нос... он что-то делает, и человек осознает истину.

Первому министру пришлось очень трудно, но он был очень проницательным и искушенным человеком. Он сказал:

- Обожди. Дай мне два или три дня, и если я не смогу установить, что на самом деле происходит, можешь идти, но дай мне три дня.

И ночью он пришел с некоторым полицейским, и они поймали этого человека. Этот человек сказал:

- Что вы делаете? Я духовный человек, глава тех, кто нашел истину!

Но они не слушали. Они привели его в дом первого министра, побили его и сказали:

- Говори правду! Иначе... наш первый министр опасен, он просто выколет тебе глаза.

Он подумал:

- Боже мой! Я потерял нос, но кое-как мне удалось выжить, и все стало устраиваться. Теперь же, если не станет и глаз, будет очень трудно убеждать людей, что чтобы найти истину, нужно лишиться носа и обоих глаз. Не думаю, что у меня это получится; людей трудно убедить даже в отношении носа. Но если он такой опасный человек, лучше сказать правду.

И он сказал правду:

- Реальность состоит в том, что моя жена отрезала мне нос, и теперь у меня нет другого выхода.

Первый министр сказал:

- В этом нет ничего страшного. Теперь пойди к королю и расскажи ему всю историю.

Король не мог поверить своим ушам. Первый министр сказал:

- Если бы ты тоже пришел к нему, то тоже нашел бы истину. Как только твой нос отрезан, у тебя нет другого выхода, кроме как найти истину! Этого человека нужно посадить в тюрьму, а все нашедшие истину должны предстать перед судом и получить плетей, чтобы заставить их сказать правду о том, что они нашли. Никто ничего не нашел.

Они спросили людей:

- Тогда почему вы говорили, что нашли истину?

- А что еще оставалось делать? - говорили люди. - Когда носа уже нет, говорить людям: носа нет, мы были дураками, истина не найдена?.. над нами просто посмеялись бы. В этом нет никакого смысла. А сейчас нам поклоняются - поклоняются даже наши жены!

Человечество жило со всеми возможными глупыми идеями, и общество никогда не протестовало против этих людей. С другой стороны, каждый раз, когда появляется кто-то, кто действительно дает ясное видение, круговая порука пугается. Этот человек представляет опасность для их существования, для их власти: с этим человеком должно быть покончено.

Поэтому всевозможные фальшивые идиоты хорошо проводят время, но они хорошо проводили время веками. Короли, императоры поклонялись им за качества, которые не имеют ничего общего с духовностью.

Но такой человек, как я, опасен, потому что я не говорю никакой чепухи. Я не могу стерпеть никакой чепухи. Я просто выношу наружу скелеты, которые они прячут. Я пытаюсь помочь молодежи мира осознать обман, в который заманило ее старшее поколение, к которому принудило ее старшее поколение - обусловливая молодых людей, формируя их умы таким образом, чтобы они не могли сами обнаружить, что то, чему они поклоняются, бессмысленно; что их религии - не что иное, как всевозможные суеверия; что их боги фальшивы, что их молитвы - просто ложь. Но сказать - это значит рискнуть жизнью.

Я готов рискнуть жизнью, потому что все, что я должен был получить от жизни, я уже получил. Мне нечего терять. Но я полон решимости, разоблачить все лицемерие, господствующее в мире.