Беседа 2. Принимай себя таким, каков ты есть, и принимай всецело, безусловно

12 декабря 1975 г., Пуна

Много раз я испытываю чувство вины, потому что не могу принимать Вас на веру.

Никогда не используйте слово «вина». Само слово вызывает неправильные ассоциации, и раз вы используете его, вы пойманы ими. Чувство вины не является естественным явлением: оно создается священнослужителями. С помощью чувства вины они эксплуатируют человечество. Вся история псевдорелигий содержится в слове «вина»: это самое отравляющее слово. Остерегайтесь его; никогда не используйте его, потому что в вашем бессознательном уме оно также пустило глубокие корни. Вы не сможете найти животное, которое испытывало бы чувство вины: животное просто существует. Оно не имеет никаких идеалов, оно не имеет никакого коварства; оно существует, оно просто существует. Оно не имеет перед собой никакого идеала совершенства, которого нужно достичь, поэтому животное является прекрасным, невинным, чистым.

Идеалы все портят. Раз вы имеете идеал, который нужно достигнуть, то вы никогда не будете в покое, вы никогда не будете дома, вы никогда не будете удовлетворены. Неудовлетворенность следует за идеалами как тень, и чем больше вы не удовлетворены собой, тем более невозможным становится достичь идеала: это порочный круг. Если же вы не недовольны собой, если вы принимаете себя таким, каков вы есть, то идеала можно достичь немедленно. И я подчеркиваю слово «немедленно»: без какой-либо временной задержки, непосредственно в данный момент, здесь и сейчас вы можете осознать, что вы совершенны; это не есть нечто, что должно быть достигнуто в будущем, это то, что вы всегда носили с собой. Совершенство заложено в вашей природе — вы совершенны.

В этом различие между псевдорелигией и подлинной религией. Псевдорелигия утверждает, что вы должны быть совершенны, и порождает чувство вины, потому что вы не являетесь совершенным. Это порождает принципы морали, потому что вы не совершенны; это порождает глубокое страдание, постоянные колебания и страх, потому что вы не совершенны; это порождает преисподнюю и небеса. Если вы станете совершенным, вы получите в награду небеса; если вы не станете совершенным, то наказанием для вас будет ад.

Подлинная религия утверждает, что вы уже совершенны, что вам не надо такими становиться. Вы не можете быть несовершенным, потому что то, что идет от Бога, не может быть несовершенным. Если Бог создал мир, то как он может быть несовершенным? И если вы произошли от Бога, то как вы можете быть несовершенным? Вы — боги; это ты, таттва-маси. И это есть осознание, понимание, а не достижение; это не есть нечто, что можно сделать. Если вы безмолвны, то в тот же момент вы осознаете: вы совершенны. И раз вы осознали то, что вы совершенны, вы живете совершенно, потому что все, что бы вы ни делали, идет от вас, возникает в вас.

Поэтому, пожалуйста, никогда не используйте слово «вина»: это слово опасно, это слово в течение веков вводило вас в заблуждение. Если вы не можете принимать меня на веру, если вы не можете понять меня, пусть так и будет; прекрасно. Это, возможно, и не нужно, это, возможно, не ваша потребность. Вы жаждете, тогда вы ищете воду. Возможно, вода ищет вас, а вы не испытываете жажду. Так что же в этом плохого?

Помните: если вы не можете воспринимать меня, то значит так и должно быть. Это значит, что вы не на той стадии, когда вы нуждаетесь во мне. Не создавайте никакой вины. Когда вы будете нуждаться во мне, вы будете воспринимать меня, иначе и быть не может. Каждое состояние является правильным; каждая стадия, является правильной — каким бы вы ни были, это правильно; и в чем бы вы ни нуждались, вы будете способны к восприятию этого. Когда ваша потребность возрастет, ваша восприимчивость тоже возрастет. Не прыгайте вперед; не старайтесь преодолеть самого себя. Тогда вы будете в очень глупом состоянии ума, тогда вы будете причиной своих собственных страданий, и тогда вы будете испытывать чувство вины. Нет ничего в мире такого, из-за чего человек мог бы испытывать чувство вины.

Принимайте себя таким, каким вы являетесь, и принимайте всецело, безусловно. Вы такой, каким Бог хотел видеть вас — в точности такой. Именно таким вы нужны здесь в данный момент. Не старайтесь измениться. Сама попытка изменения является глупой, потому что кто должен измениться? Изменяться будете вы. Сама попытка является глупой, потому что вы стараетесь вытащить себя при помощи шнурков от ботинок. Вы можете прыгнуть немного, но вы снова окажетесь на той же самой земле — и в еще худших условиях, потому что появится чувство вины: вы не преуспели, вы потерпели поражение.

Если вы уж приехали сюда, то научитесь от меня, как минимум, одному — тотальному приятию. И тотальное приятие само по себе принесет вам трансформацию: в этом его прелесть. Когда вы принимаете самого себя, вы начинаете движение — это не означает, что вы прикладываете для этого усилия, это не означает, что вы подгоняете реку, это не означает, что вы сражаетесь, — вы просто течете вместе с жизнью. Куда бы она ни вела — это является целью. Я не ставлю перед вами никаких целей. Я не даю вам никаких идеалов.

Все ревнители совершенства являются невротиками. Само стремление стать совершенным является навязчивой идеей — оно порождает неврозы, оно порождает некоторый род безумия. Тогда вы никогда не будете иметь здоровую психику. Нормальная психика заключается единственно в том, чтобы принимать себя таким, как есть. Не осуждайте, не судите. Не создавайте стандартов и критериев для суждения. Внезапно вы поймете, что вы начали двигаться, что река течет. И река достигает океана сама по себе — нет нужды подгонять ее силой. Чем больше вы стараетесь изменить себя, тем больше вы забираетесь в порочный круг. И тогда появляется чувство вины; а когда вы испытываете чувство вины, вы чувствуете себя осуждаемым, а когда вы чувствуете себя осуждаемым, жизнь превращается в ад. Ада нигде нет — он появляется при неправильном отношении к жизни. Тогда вы живете в аду, тогда вся ваша жизнь превращается в кошмар.

Отбросьте этот кошмар. Начните жить и плыть по течению — в состоянии глубокого всеприятия. И куда бы вы ни двигались, не беспокойтесь, потому что Бог везде. Чего бы вы ни достигли, не беспокойтесь: он везде. Вы не можете упустить его. Как вы можете упустить его? Это невозможно. Вы можете все время забывать про него, но упустить его невозможно — он в вас, он везде; только он и есть. Но когда вы по тому или иному поводу создаете идею вины, вы создаете промежуток между собой и им; тогда вы окружены своей собственной темнотой. Отбросьте это слово «вина», помните всегда, что оно является слишком сильнодействующим.

Только вчера я читал о Рембранте. Он был уже стар и работал над одним из своих величайших произведений - «Урок анатомии». В конце дня он очень устал и выглядел очень изнуренным. Его ученик сказал: «Учитель, вы выглядите очень опустошенным, уставшим». Рембрант как бы ожил внезапно и сказал: «Опустошенным? Нет, никогда. Исчерпанным, да. Но не опустошенным». Ученик не мог понять разницы. Он сказал: «В словаре говорится, что оба слова имеют одно и то же значение». Рембрант ответил: «Забудь про словарь, я говорю о своем переживании: «опустошенный» означает «растраченный, пустой, неудовлетворенный». «Исчерпанный» означает «расцветший, завершенный, исполнившийся, удовлетворенный». Вот в чем разница!

Не говорите, что вы испытываете чувство вины; никогда не используйте неправильных слов. Отбросьте это понятие вины, и вместе с виной вы отбросите христианство; вместе с виной вы отбросите индуизм; вместе с виной вы отбросите джайнизм; вместе с виной вы отбросите весь тот вздор, что накопился вокруг вас. Вы тотчас станете религиозным — но не христианином, не индусом, не мусульманином. Отбросьте понятие вины, и вы станете религиозным. Сохраните понятие вины, и тогда вина будет иметь много оттенков — она продается на рынке во многих формах и с разными этикетками: индуизм, христианство, ислам, джайнизм, буддизм. Нет никакой вины... и внезапно вы принимаете Существование, а Существование принимает вас. Глубокое согласие, глубокое доверие возникает между вами и целым. Если я и учу чему-то здесь, если это вообще можно назвать учением, то это учение является весьма простым: быть самим собой, никогда не стараться быть кем-то другим. Если вы не можете понять меня, то в этом нет ничего плохого, вы в этом просто не нуждаетесь. Когда возникнет потребность, это случится. Если вы понимаете что-то, в чем пока не нуждаетесь, то это может представлять опасность. Пусть все случается тогда, когда оно является необходимым; пусть все идет своим естественным путем.

Я говорю так много, и я говорю это такому большому числу людей — все вы не находитесь на одной стадии, на одной ступени. Кто-то из вас молод, кто-то стар; молодые еще не видели жизни, не познали ее разочарований — старые уже знают разочарования ее. Когда я говорю, что жизнь является страданием, старые поймут меня, но молодые так или иначе будут чувствовать, что они не принимают этого. Но это естественное явление — как вы можете принять это? Здесь могут быть дети, я могу говорить о чем-то чрезвычайно серьезном, но дети не могут понять этого — им, скорее, хотелось бы поиграть и попрыгать. Но так и должно быть; в этом нет ничего плохого. Где бы вы ни были, нет никакого способа быть где-то в другом месте; вы можете быть только здесь. Будьте здесь. Если вы попытаетесь быть где-то еще, вы не сможете осуществить это. Наоборот, вы упустите то, чем вы могли бы быть. Так что будьте, где бы вы ни были; все, что вы можете понять, понимайте, все, что вы можете принять, принимайте и двигайтесь, плывите по течению. Может так случиться, что вы слушаете меня сегодня, а поймете лишь много лет спустя. Если вы слушаете, то сказанное мною останется подобно семени — оно будет ждать своего времени, своего сезона: оно будет ждать периода созревания. Не беспокойтесь об этом. А если вы начнете испытывать чувство вины, то вы создадите в своей душе такое смятение, что даже это семя может быть потеряно.

Я не священник. Я не хочу, чтобы вы испытывали чувство вины, но священник существует на вашем чувстве вины. Чем больше вы испытываете чувство вины, тем большую силу набирает священник, потому что у него есть средство, чтобы помочь вам, чтобы избавить вас от этого чувства вины. Сначала он порождает в вас чувство вины, а затем дает вам средство, чтобы избавиться от него. Сначала он создает болезнь, а потом продает от нее лекарство.

Я отрубаю сами корни болезни. Я здесь не для того, чтобы продавать вам какое-либо лекарство, а для того, чтобы рассказать вам, как обрубить сами корни болезни. Так что запомните: каждая стадия является правильной, каждая стадия является необходимой. Пройдите через каждую, не пытайтесь перепрыгивать через ступеньки.

Можно ли развивать доверие искусственно?

Искусственно развиваемое доверие не будет доверием; оно будет фальшивым, оно будет неискренним. Все, что развивается искусственно, остается поверхностным, потому что все культивируемое является продуктом деятельности ума. Доверие, так же как и любовь, невозможно развивать искусственно; вы не можете научить человека, как любить. Опасными будут те дни, когда человека будут учить, как любить, поскольку они выучат урок, они будут в точности повторять его — это будет технологично, но это не будет идти от сердца.

Все, что является глубинным, должно выходить само по себе. Так что же можно делать? Я понимаю ваш вопрос. Что же тогда делать? Единственное, что можно сделать, — это удалить препятствия. Доверие невозможно воспитывать; препятствия же вполне возможно удалить. Когда нет никаких препятствий, оно приходит, оно течет. Доверие невозможно развивать искусственно; сомнения же могут быть отброшены.

Поэтому следует понять сомневающийся ум, сам механизм сомнений, причину сомнений. Следует понимать, почему вы сомневаетесь, потому что сомнения являются препятствием. Когда сомнения исчезают, внезапно появляется доверие. Оно всегда было здесь. Просто обломок скалы перекрыл путь, и фонтан не мог извергаться. Вы приходите в этот мир с доверием. Каждый ребенок рождается с доверием, каждый ребенок является доверчивым, так что доверие нет необходимости культивировать искусственно. Так рождаются все люди: с встроенным доверием. Вы есть доверие.

Но постепенно ребенок выучивается сомневаться. Мы учим его — общество, семья, школа, университет — все учат его сомневаться. Потому что, если вы не можете сомневаться, вы не сможете быть очень умным и хитрым; если вы не сомневаетесь, вас нельзя будет оставить в этом мире конкуренции: вы будете уничтожены. Так что сомнению нужно обучать; и раз вы обучаетесь ему, то постепенно вы забываете о доверии. Оно остается глубоко внутри вас, но вы не можете добраться до него — слишком много препятствий. Вы не можете культивировать его; ему невозможно научить. Единственное, что вы можете сделать, это обратить процесс — вы учились сомневаться, а теперь разучитесь делать это.

Доверие было здесь, доверие здесь, доверие будет здесь. И все, что должно делаться, должно делаться с сомнением; с доверием ничего не нужно делать. Почему вы сомневаетесь? Почему вы так боитесь — ведь сомнение означает страх? Всякий раз, когда вы любите кого-нибудь, вы не сомневаетесь, потому что страх исчезает. Когда вы любите, страха нет. Но когда вы не любите, вы сомневаетесь; когда вы не знаете человека, вы сомневаетесь в еще большей степени; в чужестранце вы сомневаетесь в еще большей степени. Всегда, когда есть страх, появляется и сомнение. По своей сути сомнение есть страх. Если вы пойдете еще глубже, то сомнение есть смерть, потому что вы боитесь смерти. Вам кажется, что все стремятся убить вас; кругом сражение, всеобщая конкуренция, все стараются оттолкнуть вас в сторону, стащить вас с престола. Сомнение есть смерть.

Нужно понять весь механизм сомнения. Что нужно делать? Почему человек боится смерти? Вы никогда не знали смерти. Вы, возможно, видели, как умирает кто-либо другой, но вы никогда не видели смерти. Когда кто-то умирает, действительно ли вы уверены, что он умирает — или он просто исчезает в каких-то других мирах? Сомнение не имеет оснований, страх не имеет оснований — все это просто предположения ума. Когда кто-то умирает, думаете ли вы, что он умирает, или просто исчезает в другом мире, или перемещается в другую плоскость жизни, или перемещается в другое тело? Вы должны будете узнать это в глубокой медитации. Когда мышление прекращается, вы внезапно понимаете, что вы отделены от своего тела.

Поэтому я не говорю, что сначала нужно доверять; я говорю, что сначала нужно медитировать. В этом различие между медитацией и молитвой. Люди, которые обучают молитвам, говорят: «Сначала должно быть доверие, иначе как вы можете молиться?» Доверие необходимо как основное условие, иначе как вы можете молиться? Если вы не верите в Бога, как вы можете молиться? Я учу медитации, потому что медитация не требует веры, доверия в качестве основного условия. Медитация является наукой, а не суеверием. Медитация предполагает экспериментирование со своим умом — он слишком полон мыслей; мысли можно рассеять, облака можно рассеять, вы можете достигнуть пустого неба своей внутренней сущности. И это не требует никакого доверия - только немного отваги, немного усилий, немного смелости, немного настойчивости и упорства, немного терпения, но никакого доверия. Вы не верите в Бога? Это не препятствие для медитации. Вы не верите в существование души? Это не препятствие для медитации. Вы не верите ни во что? Это не препятствие. Вы можете медитировать, потому что медитация просто говорит о том, как идти во внутренний мир: есть ли там душа — не имеет никакого значения; есть ли там Бог — не имеет никакого значения.

Определенным является одно: вы существуете. Будете ли вы существовать после смерти или нет — не имеет никакого значения. Имеет значение только одно: непосредственно в данный момент вы существуете. Кто вы? Войти в это - и есть медитация: войти глубже в свою собственную сущность.

Может быть, все вокруг нас является временным; может быть, вы не вечны; может быть, смерть обрывает все: мы не ставим перед собой ничего, во что вы должны были бы верить. Мы говорим только, что вы должны экспериментировать. Просто попробуйте. Однажды это случится: мыслей больше нет, и внезапно, когда мыслей больше нет, вы становитесь отделенным от своего тела, потому что мысли являются мостом между вами. Посредством мыслей вы присоединены к своему телу; мысли — это связующее звено между вами. Внезапно эта связь исчезает — вы здесь и тело здесь, но между вами — бездна. Тогда вы знаете, что тело умрет, но вы умереть не можете.

Это не догма, это не символ веры, это переживание - самоочевидное. В этот день смерть исчезает; в этот день сомнение исчезает, потому что теперь вам не нужно защищать самого себя. Никто не может уничтожить вас; вы не уничтожаемы. Тогда возникает доверие и переполняет вас. А быть в состоянии доверия — значит, быть в состоянии экстаза; быть в состоянии доверия, значит, быть Богом; быть в состоянии доверия — значит, быть исполнившимся, значит быть удовлетворенным.

Итак, я не говорю о том, что доверие нужно искусственно культивировать. Я говорю, что нужно экспериментировать с медитацией. Попробуйте взглянуть на это под другим углом. Сомнение означает рассуждения. Чем больше мы сомневаемся, тем больше мы думаем. Все великие мыслители являются скептиками — должны быть скептиками. Скептицизм порождает мышление. Когда вы говорите «нет», возникает мышление; если вы говорите «да», то все кончено, не нужно никаких рассуждений, никаких размышлении. Когда вы говорите «нет», вы обязаны думать. Мышление является отрицающим. Сомнение является основной необходимостью для мышления. Люди, которые не могут сомневаться, не могут и думать; они не могут стать великими мыслителями. Таким образом, большие сомнения означают больше мышления, а больше мышления означает больше сомнений. Медитация — это способ выйти из состояния мышления. Если облака мыслей исчезают, и процесс мышления прекращается хотя бы на мгновение, вы получаете некоторое представление о своем существе.

Один из величайших мыслителей Запада, Декарт, сказал: «Я мыслю, следовательно, существую». Cogito ergo sum. А Декарт является отцом современной западной философии. «Я мыслю, следовательно, существую». Опыт Востока является совершенно противоположным. Будда, Нагарджуна, Шанкара, Лао-цзы, Чжуан-цзы будут смеяться, они будут очень смеяться, если услышат изречение Декарта, потому что сами они говорят: «Я не мыслю, следовательно, я существую».

Потому что только тогда, когда мышление прекращается, человек познает, кто он есть. В состоянии сознания без думания человек осознает свое существо, причем не мышлением, а отсутствием мышления. Медитация — это состояние без мышления; это усилия по созданию состояния без мышления. Сомнение есть ум. Говорить «сомневающийся ум» неправильно; это повторение, тавтология — ум и есть сомнение; сомнение и есть ум. Когда сомнения исчезают, ум исчезает; или, когда ум исчезает, сомнения исчезают. А тогда внутри возникает самоочевидная истина, вершина света, вечность, безвременность; тогда возникает доверие.

Прямо сейчас как вы можете доверять? Прямо сейчас вы не знаете, кто вы такой, — как вы можете доверять? А вы спрашиваете: «Можно ли развивать доверие искусственно?» Никогда. Никогда не пытайтесь культивировать его. Многие делали эту глупость. Тогда они становились фальшивыми, неподлинными, псевдо. Лучше говорить «нет», но искренне, потому что при этом имеется возможность — благодаря искренности — однажды стать подлинным человеком, говорящим «да». Но никогда не говорите «да», если это не возникает изнутри и не переполняет вас.

Весь мир полон псевдорелигиозных людей: церкви, храмы, гурудвары, мечети - полны псевдорелигиозных людей. И разве вы не видите, что мир является абсолютно нерелигиозным? При таком огромном количестве религиозных людей мир является нерелигиозным. Как может случиться такое чудо? Все являются религиозными, а итогом является нерелигиозность. Религия является фальшивой. Люди культивировали доверие. Доверие стало верой, а не переживанием. Их учили верить; их не учили знать — вот где человечество упустило главное. Никогда не верьте. Если вы не можете доверять, то лучше сомневаться, потому что благодаря сомнению рано или поздно появится возможность; потому что вы не можете вечно жить в сомнениях. Сомнение является недомоганием; это болезнь. В сомнении вы никогда не почувствуете себя удовлетворенным; в сомнении вы всегда будете чего-то опасаться, в сомнении вы всегда будете оставаться в страдании, вы всегда будете разделены и нерешительны. При наличии сомнения вы всегда будете оставаться в кошмаре; поэтому рано или поздно вы начнете искать способ, как преодолеть его. Поэтому я утверждаю, что лучше быть атеистом, чем теистом, псевдотеистом.

Вас учили верить — с самого детства ум каждого ребенка обучается верить: верить в Бога, верить в душу, верить в то и верить в это. Теперь эта вера вошла в вашу плоть и кровь, но все же она остается верой: сами вы ничего не знаете. И пока вы не узнаете, вы не сможете освободиться. Знание освобождает; только знание освобождает. Все верования заимствованы; вы получаете их от других людей. Эти знания — не ваше собственное цветение. И как могут заимствованные вещи вести вас к реальному, к абсолютно реальному? Отбросьте все, что вы взяли от других. Лучше быть нищим, чем богатым; это богатство вы заработали не сами, оно состоит из украденного, из заимствованного, полученного по традиции, полученного в наследство. Нет, лучше быть нищим, но полагаться на самого себя. Эта нищета содержит в себе богатство, потому что она является истинной, а ваше богатство верующего является весьма бедным. Эти верования никогда не могут идти очень глубоко; они всегда остаются на поверхности. Поцарапай их немного, и ты увидишь под ними неверие.

Вы верите в Бога. Потом у вас случается неудача в делах, и внезапно появляется неверие. Вы говорите: «Я не верю, я не могу верить в Бога». Вы верите в Бога, но умирает ваша возлюбленная, и на поверхность выходит ваше неверие. Вы верите в Бога и всего лишь от смерти вашей возлюбленной ваша вера разрушена? Тогда она не многого стоит. Доверие никогда не может быть разрушено — раз оно здесь, то ничто не может разрушить его; абсолютно ничто не может разрушить его.

Итак, запомните: между доверием и верой имеется огромная разница. Доверие является личным, вера является общественной. В доверие вы должны врасти; верования могут оставаться в вас, кем бы вы ни были, но оставаться на поверхности. Отбросьте верования. Появится страх, потому что, если вы отбрасываете верования, возникают сомнения. Каждое верование подавляет какое-то сомнение. Не беспокойтесь об этом — пусть сомнение приходит. Прежде чем достигнуть рассвета, каждый должен пройти через темную ночь. Все должны пройти через сомнения. Путь долог, ночь темна. Но когда после долгого пути и темной ночи наступает утро, вы понимаете, что это стоило того. Доверие невозможно развивать искусственно. И никогда не пытайтесь культивировать его искусственно — это то, чем занимается все человечество. Культивированное доверие становится верованием. Откройте доверие в самом себе, не культивируйте его. Идите в глубь своего существа, к самому первоисточнику своего существа и обнаружьте его.

Когда Джавахарлал Неру умер, на его подушке был обнаружен небольшой листок бумаги. Его собственной рукой на листочке были записаны несколько строк Роберта Фроста:

Лес стоит прекрасный, темный и таинственный.
Но я должен сдержать обещание
И пройти много миль, прежде чем засну.
И пройти много миль, прежде чем засну.

Он, видимо, написал их непосредственно перед смертью. Каждый должен идти один; вы не сможете сохранить компанию. Поскольку вы должны идти внутрь, вы можете идти только в одиночку. «Лес стоит прекрасный», потому что лес — это ваша внутренняя сущность. Если вы отправляетесь в паломничество во внешнем мире, то у вас может быть компания; кто-то может быть с вами: любимая, друг, родственник, просто попутчик. Но лес чудесен, потому что лес является вашей внутренней сущностью, — и вы должны идти туда один.

«Темный и таинственный...» — там такая темнота внутри. Вы всегда слышали, что, если вы отправитесь внутрь, вы найдете там море света. Это только половина истины. Вы обнаружите море света в самом центре, но прежде, чем будет достигнут этот центр, придется пробираться в глубокой темноте. Не думайте, что вы закроете глаза и обнаружите море света; нет, сначала будет море тьмы, потому что это та цена, которую приходится платить. Темная ночь — это та цена, которую приходится платить за утро. И помните, пока вы не заплатите за него, оно не будет ничего стоить — пока вы не заплатите за него, вы не сможете оценить его. Если вы получили в руки утро, но не путешествовали и не сражались за него, то вы не в состоянии будете увидеть его.

Винсент Ван Гог, один из величайших голландских художников, как-то написал, что он был где-то во Франции, где заход солнца чрезвычайно прекрасен. Однажды, когда он рисовал... женщина, которая помогала ему, спросила его: «Можно я сбегаю домой и покажу этот прекрасный закат солнца отцу, матери, сестрам и братьям?» Ван Гог сказал: «В этом нет необходимости. Закат солнца здесь; они увидят его сами». Женщина засмеялась и сказала: «Мне тридцать. Я живу на этом берегу тридцать лет, но пока ты не пришел, я никогда не видела заката солнца».

Совсем не обязательно, что если вещь перед вами, то вы видите ее: человек должен учиться, человек должен расти. Нужен Ван Гог, чтобы показать вам самого себя, чтобы сделать вас чувствительным, чтобы сделать вас осознающим. Мне нравится эта история. Так оно всегда и случается: Бог здесь, но нужен Ван Гог или Будда, чтобы показать вам его. И тогда вы увидите; вы будете удивлены, изумлены, но все это всегда было вокруг вас. Почему вы упускали все это? Человек должен расти. Когда вы идете внутрь, вы находите там океан света. Упанишады правы. Когда Иисус говорит: «Царство Божье внутри», он абсолютно прав. Но когда вы отправитесь внутрь, то сначала вы вступите в царство дьявола, а не Бога.

Темная ночь души...

Если вы пройдете сквозь нее, если вы осмелитесь пройти сквозь нее, если вы достаточно отважны, чтобы идти сквозь нее в одиночку, то только тогда вы приобретете некоторую возможность, вы заработаете — тогда вы получите право провозгласить утро.

Лес стоит прекрасный, темный и таинственный.

Но я должен сдержать обещание

И пройти много миль, прежде чем засну.

Прежде чем вы сможете остановиться на покой в своем внутреннем ядре, во внутреннем храме своей сущности, нужно пройти много миль, нужно расти много миль, нужно течь много миль...

«Но я должен сдержать обещание...» Кому вы давали обещание? Каждое семя обещало стать деревом — и не кому-то конкретно: это его собственное предназначение, оно это делает само по себе. Каждое семя обещало быть деревом, обещало цвести, обещало распространиться по миру миллионами семян. Это не обещание, которое на словах дано кому-либо; это серьезное экзистенциальное обещание, данное своей собственной сущности, своему собственному предназначению. Называйте это Богом, называйте это как угодно, но каждый является участником великого паломничества.

Но я должен сдержать обещание

И пройти много миль, прежде чем засну.

И пройти много миль, прежде чем засну.

Нужно пересечь глубокую ночь, нужно пройти сквозь нее. Только тогда появится возможность, только тогда вы будете способны увидеть свет.

И помните: не обманывайте себя верованиями. Верования даются вам легко; вам не нужно зарабатывать их. Доверие является ростом, созреванием вашего существа. Этот процесс является болезненным, запомните это. Верования очень удобны — стать мусульманином, стать христианином, стать индусом — для этого ничего не нужно, достаточно случайности рождения. То, что вы родились в какой-то семье и стали индусом, — это просто случайное событие. Если ребенок родился в семье индусов, а воспитан мусульманином, то он станет мусульманином. Он никогда не узнает, что когда-то был индусом, — это просто случайность.

Нет, жизнь не может быть такой дешевкой. Доверие не может быть такой дешевкой. Любовь не может быть такой дешевкой; ради нее человек должен ставить на карту всю свою душу. Никогда не пытайтесь искусственно культивировать доверие; никогда не старайтесь искусственно создать функцию доверия, потому что это будет верованием. Отбросьте сомнение. Войдите в сомнение; осознайте тщетность сомнения; осознайте тщетность мышления и постарайтесь войти в состояние не-ума; и тогда возникнет доверие. Вы просто удаляете препятствия. Не нужно делать ничего положительного, только кое-что отрицательное: что-то должно быть удалено. Когда проход свободен, расцветает доверие. Вы плавитесь и начинаете плыть по течению.

Случилось так, что, когда Александр пришел в Индию, он встретился с санньясином, великим мудрецом. Мудреца звали Дандамис — так произносили его имя греческие историки. Александр спросил его: «Ты веришь в Бога?» Мудрец промолчал. Александр сказал: «Я не вижу его, так как я могу верить в его существование? Как ты можешь верить, не видя его?» Обнаженный мудрец рассмеялся. Он взял Александра за руку и повел к рынку. Александр следовал за ним, — возможно, он ведет его туда, где сможет показать ему Бога. Маленький мальчик запускал воздушного змея, и змей улетел так высоко, что его не было видно. Мудрец остановился и спросил мальчика: «Где твой змей? Раз мы не видим его, то как мы можем верить в него? Где змей? Как ты можешь все еще верить, что змей существует?» Мальчик ответил: «Я чувствую, как он тянет меня». И мудрец сказал Александру: «Я тоже чувствую, как он тянет меня».

Доверие есть не что иное, как чувство притяжения. Вы не видите — человек никогда не видит Бога; ощущается только притяжение его. Но этого достаточно, этого больше чем достаточно. Но для того, чтобы почувствовать это притяжение, вы должны находиться в определенном состоянии. Это невозможно выучить, читая священные книги; это не доктрина, не учение. Никто не может объяснить этого: вы сами должны почувствовать притяжение.

Старый мудрец улыбался. Александр тоже осознал, что это откровение для него. Но мудрец сказал: «Подожди; нет никакой необходимости верить мне. Возьми нить в свои руки и почувствуй натяжение ее, потому что кто знает? Этот мальчик может обманывать. Никогда никому не верь. Почувствуй сам это притяжение». Если бы Александр удалился, просто послушав мальчика, то это было бы верой. Но он ощутил натяжение нити: змей был на другом конце, он тянул его. Он мог ощутить его силу. Он поблагодарил старика.

Медитация — это состояние, в котором вы позволяете себе ощутить притяжение Существования. Это притяжение называется многими именами. В Упанишадах говорится: ekam sad viparah bahudhd vadamti — это есть это. Но мудрецы называют это многими именами.

Бхагаван, я, кажется, нашла свой вопрос: мне кажется, что чем ближе я к своему любимому, тем ближе я к самой себе — и тем дальше и дальше от Вас. Но, согласно Вашим словам, чем ближе кто-то к себе, тем ближе он к Вам. Значит, где-то что-то происходит не так, как кажется. Что это?

Позвольте мне поделиться с вами одним анекдотом. Генри Давид Торо умирал — он лежал на смертном одре. Старый друг спросил его: «Торо, веришь ли ты в иной мир, в загробную жизнь?» Торо уже умирал, он был почти на грани жизни и смерти. Он открыл глаза и сказал: «Сразу только один мир, брат мой, в каждый момент времени — только один мир».

Если случилась любовь, забудьте обо мне. Сразу только один мир, сестра моя, в каждый момент времени — только один мир.

Рано или поздно то, что вы сейчас понимаете как любовь, исчезнет. Но не верьте тому, что я говорю, — пройдите через это. Любовь всегда исчезает; она подобна утренним каплям росы. Они кажутся такими прекрасными, и пока они существуют, они — жемчужины. Но когда солнце восходит, они испаряются и исчезают, не оставляя и следа. Любовь прекрасна, пока она длится. Я не против любви; я всецело за нее. Но она подобна каплям росы. Что я могу поделать? Я беспомощен.

Так что пока она длится, наслаждайтесь ею. На вашей стадии развития ума это, должно быть, необходимо: это удовлетворит какие-то ваши потребности. Никогда не отбрасывайте ее, пока вы не стали зрелыми, пока она не исчезнет сама по себе; и тогда — не жалуйтесь, и тогда — не чувствуйте себя разочарованными. Когда любовь — то, что вы называете любовью, — исчезает, тогда возникает новый род любви. Только эта любовь приведет вас ко мне.

Прямо сейчас та любовь, которую вы ощущаете, может быть двух типов. Это может быть просто биологическое влечение двух тел, мужского и женского, инь и ян, положительного и отрицательного; это притяжение двух энергий - поскольку они противоположны, они притягивают друг друга. Это наиболее низкий тип любви. В ней ничего плохого нет, потому что эта низшая любовь тоже очень прекрасна. Но есть люди, которые даже ниже этой наинизшей любви; это люди, миллионы людей, кто не знает даже этой наинизшей любви. Это самая низшая ступенька лестницы.

Есть люди, которые увлечены деньгами; им не известно даже биологическое влечение. Есть люди, которых влечет власть, политика, — им не известно даже биологическое влечение. Это самая низшая ступенька, но, все же, это ступенька лестницы, которая является любовью, и это хорошо. Эта любовь называется сексуальной; мир сильно деградировал, потому что религии всегда слишком осуждали ее. Я ничего, не осуждаю. Я всецело за то, чтобы использовать все и все превзойти. Переступите через все и превзойдите его: каждое препятствие может стать ступенью. Используйте это. Итак, это может быть физическим, биологическим влечением тела — тогда это секс. Он хорош, но возможным является много большее; не застревайте на нем. Помните:

...сдержать обещание и пройти много миль, прежде чем засну.

Затем имеется вторая ступенька лестницы: притяжение двух умов. Это то, что называется любовью; взаимное влечение двух умов, женского и мужского. Мужской ум является агрессивным; женский ум является восприимчивым и пассивным — они подходят друг другу. Это любовь более высокого типа, чем первая. Первая относится, почти что, к царству животных; вторая любовь является человеческой. В первой может быть самозабвение, забывчивость, глубокое опьянение на несколько минут. Во второй гораздо больше поэзии, гораздо больше романтики, гораздо больше эстетической чувствительности. Очень немногие люди достигают второй любви — когда возлюбленная становится другом, когда любимый становится другом. В первом типе любви всю игру портят чувство собственности и ревность. Чувство собственности должно исчезнуть, иначе второй тип любви будет невозможен. Тогда вы будете двумя попутчиками. В первой любви вы обращены лицом друг к другу; во второй вы оба обращены к чему-то другому.

Если, например, два человека, для которых привлекательны тела друг друга, сидят рядом в полнолунную ночь, то они будут смотреть друг на друга — держаться за руки и смотреть друг на друга. На второй стадии они могут держаться или не держаться за руки, но они не будут смотреть друг на друга; они оба будут смотреть на луну — огромная разница. Теперь они удерживаются вместе чем-то другим, более высоким, чем они оба, более глубоким, чем они оба. Этот второй тип любви прекрасен, но, тем не менее, и он исчезает подобно каплям росы.

Если вы разочарованы в первом типе любви, но не потеряли надежду, то вы войдете во второй тип. Если вы разочарованы в первом, если вы слишком захвачены этим разочарованием и потеряли всякую надежду, то вы никогда не войдете во второй тип любви. Тогда вы останетесь телом; вы никогда не придете к пониманию того, что вы еще ум. Если вы разочарованы во втором типе любви, — а это так и будет, так и должно быть, потому что второй тип любви не является целью человека, — если вы разочарованы и потеряли надежду, то вы застрянете на втором типе любви. Но если вы разочарованы и не потеряли надежду, если ваш поиск идет все дальше и выше, если вы пытаетесь понять, почему та любовь потерпела неудачу... первая любовь оказалась неудачной, потому что была только телесной — она не могла удовлетворить ум; вторая любовь потерпела неудачу, потому что была только умственной — она не могла удовлетворить душу... И тогда возникает третий тип любви, тогда вы приближаетесь ко мне.

Когда я рядом с Вами, я теряю дар речи. Я чувствую, что мои губы, язык и горло никуда не годятся, что они почти теряют свои функции. И это тогда, когда язык является моим лучшим инструментом, моим лучшим оружием, без него я ощущаю себя калекой. Действительно ли я такой глупец, безрассудно растрачивая эти возможности общения с вами?

Нет. Для того чтобы быть со мной, вы должны быть безмолвным. Если вы говорите, вы теряете возможность, потому что слова становятся барьером. Слова не являются средством общения, они являются средством избежания общения. Всякий раз, когда вам хочется побыть с кем-либо, вам хочется помолчать: общение имеет место только в безмолвии, в тишине. Только в глубокой тишине происходит встреча и слияние, только тогда исчезают границы между нами. Что-то мое входит в вас, что-то ваше входит в меня.

Если вы приходите ко мне и говорите, говорите, говорите, то вы не даете мне возможности войти в вас. И вы не даете самому себе быть чувствительным, уязвимым. И это естественно, что когда вы приходите ко мне в первый раз, вы внезапно чувствуете, что не можете говорить, что не можете общаться посредством слов. Вам кажется, что вы совсем не общаетесь, потому что всю свою жизнь вы общались с помощью слов, и вы не знаете, что имеется другая плоскость общения, что есть другой способ. При общении со мной слова бесполезны.

Единственный способ общаться со мной — это быть в глубоком молчании, быть в глубокой восприимчивости, быть широко раскрытым, чтобы я мог влить себя в вас. Если вы слишком наполнены словами и слишком много говорите, вы упустите меня. Безмолвие — это язык общения со мной.

Так что не беспокойтесь об этом. Это в точности так, как должно быть. Люди, которые приходят ко мне, бывают двух типов. Глупые — это те, кто слишком много говорит; мудрые - это те, кто сохраняет спокойствие, кто остается безмолвным. Но вы не можете обмануть меня только тем, что остаетесь спокойным, потому что внутри вы все время болтаете. Это не поможет. Проблема не в том, произносите вы слова или нет; проблема в том, есть в вас эти слова или нет.

Учитесь, все в большей и большей степени быть в состоянии без какой-либо болтовни — внутренний разговор должен быть прекращен. Тогда ваш ум не будет являться помехой; тогда вы будете присутствовать; тогда глубочайший храм вашего существа будет доступным для меня. Постепенно вы будете учиться этому. Это случается и в самом начале. Вы всегда много говорили, и если вы при разговоре много артикулировали, то, конечно же, вы будете чувствовать себя калекой. Если вы много артикулируете и если вы можете красиво, артистично говорить, если вы в совершенстве владеете языком, а затем приходите ко мне, и ваше горло отказывается говорить... вам кажется, что что-то идет не так и ваш механизм не функционирует: вы ощущаете себя калекой. Но вы не калека — воздействие моего присутствия просто вызывает шок в механизме вашего ума. И это хорошо. Не старайтесь исправить это. Расслабьтесь. Будьте спокойны, безмолвны — и ждите. Будьте женственны.

Ученик должен знать, как быть женственным, то есть, как быть подобным матке, чтобы быть восприимчивым и чтобы мочь забеременеть. Пока вы не забеременеете, ничего не случится с вами. Здесь, рядом со мной, вы можете выучить очень многое, но то, что вы выучили, будет для вас все большим и большим бременем, а не свободой; будут коваться новые цепи для вас. Тогда вы, возможно, не будете прикованным к христианству; вы будете прикованы к моим словам. Тогда вы, возможно, не будете верить в Веды, но тогда мои слова станут для вас Ведами.

Нет, я здесь, чтобы в максимальной степени освободить вас, в том числе и от самих себя.

Вы являетесь моим учеником только в том случае, если помните: однажды вы должны будете освободиться и от меня. Только тогда вы будете следовать за мной; только тогда я буду счастлив вами. Но если вы цепляетесь за мои слова... То, что я говорю, не имеет большого значения, то, что я говорю, несущественно: является существенным только то, что я не говорю, что я не могу сказать — и никто не может сказать. Вслушивайтесь в то, что не сказано. Вслушивайтесь в промежутки молчания. Читайте между слов и между строк. Если вы забудете слова, ничего не будет потеряно; но если вы забудете то, что между словами, то потеряно будет многое.

Ваша психическая структура должна измениться. В этом разница между студентом и учеником: изменение психической структуры, гештальта, изменение внимания, фокусировки, смещения. Студент вслушивается в слова; ученик вслушивается в промежутки между словами. Студент читает строчки текста; ученик читает между строк. Если я дам студенту пустую книгу, он не в состоянии будет понять ее. Но если ученику я дам пустую книгу. Книгу пустоты, то он сохранит ее как сокровище.

В суфийской традиции имеется книга, называемая «Книга книг». В ней ничего не написано; пустые страницы, почти триста пустых страниц. Вы все время читаете ее, но никогда не можете окончить чтение. Она передавалась от одного поколения учителей к другому. Эта книга любовно сохранялась, ей поклонялись, потому что, не говоря ничего, она показывала очень многое. Она ни о чем не говорит, но на многое указывает. Если бы исчезли все Веды, Библии, Гиты, Кораны, то ничего бы не было потеряно. Но если бы была утеряна «Книга книг», то потеряно было бы все. Потому что, если вы можете читать эту «Книгу книг», то Веды можно переоткрыть. Библию можно написать снова, потому что в ней все — копия. Из пустого ума Гита может быть снова воспроизведена, потому что именно так она была создана в первый раз. Человек, Кришна, стал пустым и отвечал на вопросы Арджуны из своей пустоты — откликался на них. Из этой пустоты, из этой «Книги книг» была рождена Гита.

Вот как это произошло в жизни Мухаммеда. Он сидел на горе, медитировал, постился; он был абсолютно пуст. Внезапно он услышал внутри себя нечто непостижимое — это было также и за пределами его... Из своей собственной души, но как бы извне, он услышал приказ: «Пиши». Но он сказал: «Боже мой, но я ведь не умею писать. Я необразованный». А голос сказал: «Именно поэтому ты и избран. Пиши!» Потому что тот, кто образован, тот испорчен, тот, кто знает, тот испорчен; только те, кто невинен и чист в своем невежестве, могут услышать голос свыше.

Пожалуйста, не хватайтесь за мои слова. Всегда помните, что то, что я пытаюсь передать вам, всегда в промежутках между ними. Не хватайтесь за берега, между которыми течет река. И это вы можете услышать только тогда, когда безмолвны; это вы можете услышать только тогда, когда внутренняя болтовня прекратилась, когда ваш ум не заполнен облаками.

Вчера вы показались мне и буквально, и фигурально пьяным. Вы действительно были пьяны?

Я всегда пьян — и не фигурально, не символически. Я пьяница — буквально, абсолютно, действительно, потому что религия является наивысшим наркотиком. Если вы однажды попробовали ее, вы продолжаете делать это снова и снова. Это предельная высота — вы никогда не опуститесь снова. При помощи других наркотиков вы подымаетесь ввысь, но потом снова опускаетесь. Если вы достигли высот при помощи религии, вы никогда больше не вернетесь назад: это точка без возврата.

Я пьян. Посмотрите в мои глаза; подойдите ближе ко мне и ощутите мое дыхание. Но остерегайтесь, потому что такие люди опасны — даже их дыхание может сделать вас пьяным.