Беседа 9. Ты иди, благовествуй Царствие Божие

29 октября 1975г., Пуна

Евангелие от Луки, глава 9

57. Случилось, что когда они были в пути, некто сказал Ему: Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел.

58. Иисус сказал ему: лисицы имеют норы, и птицы небесные - гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову.

59. А другому сказал: следуй за Мною. Тот сказал: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего.

60. Но Иисус сказал ему: предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие.

61. Еще другой сказал: я пойду за Тобою, Господи! но прежде позволь мне проститься с домашними моими.

62. Но Иисус сказал ему: никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия.

Один человек был владельцем очень большого пруда. В нем вырос небольшой кустик лилий. Человек был очень счастлив: ему всегда нравились белые цветки лилий. Но потом он забеспокоился, потому что число цветков удваивалось каждый день: рано или поздно они должны были покрыть весь пруд. Он разводил в этом пруду форель, блюда из которой он очень любил. Если пруд полностью покроется лилиями, то жизнь в нем полностью исчезнет, значит, исчезнет и форель.

Ему не хотелось срезать растения, но он не хотел также, чтобы исчезла форель - это была дилемма. Он обратился к эксперту. Эксперт что-то посчитал и сказал: «Не беспокойтесь. Для того чтобы лилии покрыли весь пруд, потребуется тысяча дней. Растения очень малы, а пруд очень большой, так что нет нужды беспокоиться». Эксперт предложил решение, которое казалось абсолютно правильным. Он сказал: «Подождите немного, а когда половина пруда покроется лилиями, срезайте растения. Все время поддерживайте такое состояние, когда лилиями покрыта только половина пруда. Тогда вы будете наслаждаться белыми лилиями, а форель тоже будет в безопасности. Пятьдесят на пятьдесят - половина пруда для лилий, половина - для форели».

Решение казалось совершенно правильным, и, к тому же, тысяча дней - это такой большой срок, что можно пока не беспокоиться. Человек расслабился. Он сказал: «Когда пруд покроется лилиями наполовину, я начну срезать их».

Пруд покрылся лилиями наполовину, - но это произошло на девятьсот девяносто девятый день. Вы могли бы подумать, что это произойдет на пятисотый день - нет. Количество растений удваивалось каждый день, поэтому половина пруда была покрыта за девятьсот девяносто девять дней, и оставался только один день. И этого времени было недостаточно, чтобы срезать половину растений.

И произошло вот что. На девятьсот девяносто девятый день пруд был покрыт лилиями наполовину и человек сказал: «Торопиться некуда. Я ждал девятьсот девяносто девять дней, и ничего плохого не случилось. Теперь проблема всего лишь еще в одном дне. Послезавтра я сделаю все, что нужно».

На следующий день весь пруд покрылся лилиями и вся форель погибла.

В этом и заключается проблема жизни. Это дилемма - человек должен выбирать. Если вы все время накапливаете вещи и собственность, то число растений в пруду удваивается. Каждый день количество ваших вещей возрастает, и ваша жизнь подвергается удушению. Жизнь кажется слишком долгой - семьдесят лет, восемьдесят лет. Незачем торопиться. Люди думают: «Когда мы достигнем средней точки, мы все изменим».

Люди всегда откладывают религию на старость. Люди считают, что религия - для старцев. Пойдите в церкви, пойдите в храмы, и вы обнаружите там одних стариков - как раз на пороге смерти. Они одной ногой уже в могиле: девятьсот девяносто девятый день. Завтра утром жизнь будет удушена. Тогда они начинают молиться, тогда они начинают медитировать, тогда они начинают думать, что есть жизнь - в чем смысл существования? Но тогда это происходит слишком поздно.

Религия нуждается в сильных побудительных мотивах. Если вы откладываете ее, вы никогда не сможете стать религиозным. Это должно быть сделано прямо сейчас. Такой, какой вы есть, вы уже опоздали, такой, какой вы есть, вы уже потеряли слишком много времени - и потеряли его на пустые вещи, на то, что будет отнято у вас.

Вы должны будете заплатить за все эти вещи своей жизнью. Что бы вы ни приобрели в собственность, вы потратили на это часть жизни. Это не дешево; это очень дорого. Однажды у вас будет много собственности, но вас больше не будет. Вещи остались; их владелец мертв. Огромная куча вещей... но того, кто хотел с их помощью жить, больше нет.

Люди все время ведут приготовления к жизни - и умирают до того, как эти приготовления будут завершены. Люди готовятся к жизни, но никогда не живут. Быть религиозным - это значит проживать жизнь, а не готовиться к ней. Вы занимаетесь весьма абсурдным делом: ваша репетиция все продолжается и продолжается, а сам спектакль так никогда и не начинается.

Я слышал о небольшой драматической группе. Они репетировали. Настоящий спектакль откладывался каждый день, потому что репетиция никогда не была полной. Когда-то отсутствовала героиня, когда-то не было другого актера, иногда случалось что-то другое - не было электричества или чего-то другого, - и спектакль все время откладывался. Но режиссер был доволен хотя бы одним: главный герой этого спектакля всегда присутствовал.

В день последней репетиции он поблагодарил этого артиста. Он сказал: «Вы единственный человек, на которого можно положиться. Все остальные ненадежны. Вы единственный, кто никогда не отсутствовал. Лето или зима, мороз или жара - вы всегда здесь».

Герой сказал: «Я хотел бы кое-что сказать. В день премьеры я собираюсь жениться, поэтому я думал, что я должен хотя бы посещать все репетиции. Я не смогу быть здесь в тот день - вот почему я никогда не отсутствовал».

Будьте уверены - в день премьеры вас здесь не будет. Все это - всего лишь репетиция: приготовление и приготовление.

Обладание вещами является всего лишь подготовкой к жизни, организацией всего таким образом, чтобы вы могли жить. Но для того, чтобы жить, никакой организации не нужно; все уже готово.

Все абсолютно готово; нужно только, чтобы вы участвовали. Нет ничего, чего бы недоставало. Это то, что я называю религиозной позицией: нет ничего другого, кроме настоятельной потребности жить здесь и сейчас. «Сейчас» есть единственный способ жить и быть, а «здесь» есть единственный дом. «Там» и «тогда» являются обманом, миражами... Остерегайтесь их.

Теперь попытайтесь понять эти весьма многозначительные строки Евангелия:

Случилось, что когда они были в пути, некто сказал Ему: Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел.

Когда вы встречаете человека вроде Иисуса или Будды, что-то внезапно поражает вас. В них есть какой-то магнетизм, какое-то присутствие, которое привлекает вас, которое окружает вас, завлекает вас, приглашает вас, становится мощным зовом в сердце вашего сердца. Вы просто забываете о самом себе; вы забываете о своем пути в жизни. В присутствии Иисуса вы почти отсутствуете. Его присутствие значит так много, что на мгновение вы бываете ослеплены, на мгновение вы не знаете, что говорите, какое-то время вы произносите вещи, которые никогда не собирались произносить - как если бы вы были загипнотизированы.

Это и есть гипноз. Это не значит, что Иисус гипнотизирует вас, - само его присутствие становится концентрацией вашего существа. Оно становится таким сильным влечением, что вы забываете про весь мир. Вы должны были идти куда-то и делать что-то: вы забываете об этом. Вы должны были откуда-то вернуться: вы забываете об этом. В его присутствии прошлое и будущее внезапно исчезают. Внезапно вы оказываетесь здесь и сейчас, и у вас появляются новые слова: раскрывается новое измерение.

Случилось, что когда они были в пути, некто сказал Ему: Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел.

Этот человек сам не знает, что он говорит. Это мгновенный порыв, мгновенный импульс. Через минуту он раскается, через минуту он начнет оглядываться назад, через минуту он снова начнет думать о том, что он до этого делал.

Когда вы приходите ко мне, вы иногда говорите то, что, как я знаю, вы совсем не имеете в виду, то, что вы не можете иметь в виду, потому что это совершенно неуместно, это совсем не годится - как если бы вы поднялись до высочайших уровней бытия, как если бы вы были в новом состоянии сознания, - вы произносите странные слова. Позднее, когда вы вернетесь к своему обычному состоянию, вы или забудете то, что вы сказали, или просто пожмете плечами — вы не в состоянии будете поверить, что могли такое сказать.

Вы приходите ко мне: вы приносите с собой тысячу и один вопрос, но когда вы находитесь рядом со мной, вы забываете о них. Вы начинаете что-то бормотать. Я спрашиваю вас, зачем вы пришли сюда, а вы говорите: «Я забыл». Вы думаете, что я что-то делаю для вас. Ничего - я ничего для вас не делаю. Вопросы и проблемы принадлежат низшим состояниям ума. Когда ваше состояние изменяется, эти вопросы и проблемы исчезают, их больше нет.

Когда вы, успокоившись, возвращаетесь домой, они снова ждут вас там. Вы придете снова и снова забудете.

Ваш вопрос - это нечто внутри вас. Когда вы рядом со мной, вы начинаете искать что-то во мне. Вы больше не в темноте, вы в моем свете, и проблемы, которые были уместны для вашей темноты, становятся неуместными. Задавать их - глупо. Вы не можете выговорить свои вопросы, потому что их больше нет, но когда мы расстаемся - вы идете своим путем, а я своим, — снова внезапно наступает темнота. Теперь темнота еще больше, чем раньше, и проблемы только множатся.

И этот человек: Евангелие не указывает его имя. В нем просто говорится некто, потому что проблема не в конкретном человеке. Дело не в конкретном человеке: это некто. Под ним может подразумеваться любой человек.

Многие люди встретят Иисуса в пути; это всегда происходит в пути. Это тоже нужно понять.

Иисус всегда в движении. Вот смысл этого: он всегда в пути. Это не значит, что он непрерывно движется и никогда не отдыхает; это «в пути» означает, что Иисус есть река. Вы можете знать это или не знать этого, но река течет. Река течет: представить себе неподвижную реку невозможно, потому что тогда это больше не будет рекой. Иисус является течением величайшего потока. Он всегда в пути, он всегда в движении.

Вы приходили ко мне вчера, но меня там больше нет. Земля уже затерялась в прошлом, этих берегов больше нет нигде. Вы можете нести их в своей памяти, но река находилась в движении. И если вы несете прошлое в своей памяти, вы будете не в состоянии увидеть реку: где она в точности находится сейчас, в данный момент времени.

Случилось, что когда они были в пути... Иисус - бродяга, потому что, раз ваше сознание освобождено, раз ваше сознание углубилось в вечность, то оно будет оставаться вечным странником. Тогда целое является домом; тогда дом нигде.

Тогда вы будете непрерывно течь. Тогда никогда не наступит момент окончательного знания; вы будете только познавать, познавать и познавать. Этот процесс никогда не завершится, потому что, если процесс познания завершен, знание становится мертвым. Вы будете учиться, но вы никогда не станете человеком знаний. Вы всегда будете оставаться пустым.

Вот почему человек, подобный Иисусу, так смиренен. Иисус говорит: «Благословенны нищие духом». Что он подразумевает под «нищими духом»? Он подразумевает в точности то же, что и я: людей, не приобретающих знания, - потому что знания являются богатством духа. Вы накапливаете вещи снаружи, вокруг тела; вы накапливаете знания внутри, вокруг души.

Человек может быть бедным в отношении вещей, но он же может быть богатым в отношении знаний. Иисус говорит, что если вы бедны только телом, то это не поможет; это не так много значит, это не подлинная нищета. Подлинная нищета имеет место тогда, когда вы не накапливаете вещи внутри, когда не наступает такой момент, когда вы провозглашаете: «Я знаю!» Вы всегда познаете, вы остаетесь процессом - вы всегда в пути.

Много раз мы наталкиваемся на выражение «Иисус в пути». Он бродяга, но это бродяжничество является указанием на его внутреннее течение. Он не статичен, он динамичен. Он не камень; он подобен цветку - он всегда цветет. Движение, а не конкретное событие.

Некто: этот некто может оказаться вами, может оказаться кем угодно. У него нет имени. Это хорошо, что Евангелие не указывает его имени. Это было сделано сознательно, потому что если вы укажете имя, то люди будут думать, что это случилось с этим конкретным человеком. Нет, Евангелие просто говорит, что это имеет отношение к человеческому уму - на месте этого «некто» может оказаться любой.

...некто сказал Ему: Господи...

Когда вы встречаетесь, когда вы сталкиваетесь с Иисусом, вы внезапно ощущаете нечто божественное. Когда вы теряете контакт с Иисусом, вы можете начать думать, был ли этот человек богом или нет, но его присутствие является столь многим, он так могуществен в его внутренней нищете, его смирение имеет такую красоту... Его нищета является царствием: он на престоле. Он на высочайшем уровне сознания. Он внезапно окружает вас, обволакивает вас, окутывает вас со всех сторон подобно облаку. В этом облаке вы забываете самого себя.

Господи: это единственное выражение, которое можно использовать по отношению к Иисусу. Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел. И в этот момент пробуждения, в этот момент опьянения, в этот момент впечатленности вы что-то бормочете, что не всегда осознаете.

Этот некто сказал: Господи! я пойду за Тобою. Он не ведает, что он говорит. Следовать Иисусу очень трудно, потому что следовать Иисусу означает стать Иисусом. Нет никакого другого следования. Это означает рисковать всем - ради ничего. Это означает рисковать всем ради ничего; рисковать жизнью ради смерти. Воскресение может случиться, а может и нет - кто знает? В этом отношении вы никогда не можете быть уверенным, никакой гарантии здесь не может быть. Это просто надежда: пожертвовать всем, что имеешь, ради всего лишь надежды.

Человек не в своем уме - что он говорит? Он отравлен Иисусом, он слишком опьянен его присутствием. Он больше не в своем уме, его покинул здравый смысл. Возвратясь домой, он подумает: «Что случилось? Почему я сказал это? Кто этот человек - колдун, гипнотизер? Этот человек, должно быть, сыграл со мной шутку; я был одурачен. Что я сказал?»

Нет, Иисус не является ни колдуном, ни гипнотизером. Он не гипнотизер, но достаточно его присутствия — и вы становитесь поэтом. В его присутствии что-то в вас поднимается до вершины, и вы заявляете о чем-то, что идет из самого ядра вашего существа. Даже ваша поверхность, ваше периферийное «я» удивлено.

Господи - этот человек, возможно, никогда раньше не говорил кому-либо «Господи». Но внезапно, когда приходит Иисус, вы должны назвать его «Господи»; когда вы встречаете Будду, вы должны назвать его «Бхагаван». Так и должно быть, потому что вы не можете найти какого-либо другого выражения. Все другие слова кажутся несущественными - только «Господи», «Боже».

Господи! я пойду за Тобою - и когда вы говорите кому-то «Господи», из этого немедленно следует, что вы влюбились.

Я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел. Что за поступок! Он сделан в момент экстаза. Потом вы можете раскаяться, но это случается.

Иисус хорошо это знает:

Иисус сказал ему: лисицы имеют норы...

Иисус говорит: «Бедный человек, подумай еще. Что ты говоришь? Не подвергай себя такому испытанию, не будь увлеченным мною. Понаблюдай, подожди, подумай, взвесь - и тогда возвращайся ко мне».

Лисицы имеют норы, и птицы небесные - гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову.

За кем вы собираетесь последовать? Даже лисы имеют норы - если вы последуете за лисицей, то вы, по крайней мере, будете иметь нору, в которой можно приклонить свою голову.

Даже птицы небесные имеют гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову. Величайший, высочайший, величественнейший - и бездомный.

Это следует понять, это одни из самых проникающих слов Иисуса. Они имеют огромное значение. Смотрите.

Деревья, животные, птицы - все имеют глубокие корни в природе. Только человек без корней. Птица не нуждается в семье, она может выжить и без семьи - сама природа защитит ее. Деревья не нуждаются ни в ком: если бы здесь никого не было, деревья все равно бы были здесь, они все равно бы цвели. Сама природа защищает их; они имеют дом.

Но подумайте о маленьком ребенке, о человеческом детеныше. Если рядом с ним не будет семьи, заботящейся о нем, сможет ли он выжить? Он умрет. Без общества, без семьи, без искусственного дома он будет не в состоянии выжить. На этой земле только человек является бездомным, только человек является посторонним - все остальные являются своими.

Отсюда и потребность в религии. Религия есть не что иное, как поиски дома. Эта земля не кажется домом. Если вы подумаете об этом, вы ощутите себя здесь чужеземцем. Рано или поздно вы будете выброшены с нее - эта жизнь кратковременна. Вы не ощущаете, что вы желанны здесь: вы должны силой утвердиться на этой земле.

Деревья являются желанными; кажется, что благодаря ним земля счастлива. Земля все время что-то дает им, делится с ними. Поют птицы - кажется, что через них изливает свою песню земля. Посмотрите на животных — они так жизнерадостны. Только человек кажется чем-то инородным, как если бы он явился откуда-то издалека.

Эта земля может быть временным жилищем, но это не дом. Мы будем, возможно, пребывать здесь некоторое время: это караван-сарай, но не дом. Утром мы должны будем уйти.

Слова Иисуса имеют много значений, и я хотел бы, чтобы вы постигли все эти значения.

Прежде всего: человек не имеет корней. Поскольку он не имеет корней, он всегда в поиске: где найти дом? Бог есть не что иное, как поиск дома, где мы сможем почувствовать себя в покое и расслабиться, где мы можем почувствовать, что нет никакой необходимости бороться. Мы приняты, и не только приняты - мы желанны.

Нет никакой необходимости отстаивать свой путь. Вы можете быть тем, кем вы являетесь, вы можете расслабиться. Вы знаете, что любовь будет продолжать течь, жизнь будет продолжать течь. Нет никакого страха перед наказанием, нет стремления к какой-либо награде. Вы дома: вы не незнакомец в чужой стране.

Это и является поиском религии. Вот почему животные не имеют религии. Птицы не имеют религии: они вьют гнезда, но не строят храмов. Сделать храм для них не так уж и трудно: они могли бы сделать большое гнездо, где собирались бы вместе, пели песни, молились. Но они не молятся; им нет необходимости делать это.

Человек является единственным животным, которое устраивает храмы, церкви, мечети. Молитва является весьма странным явлением. Вы просто вообразите себе ситуацию, что кто-то прибыл с другой планеты и наблюдает за человечеством...

Если вы любите женщину, наблюдатель будет в состоянии понять это: что-то подобное должно быть и на другой планете. Он может не понять, что вы говорите, но он будет знать, что вы можете сказать. Он может не понимать язык, но он поймет, что возлюбленные говорят друг другу. Когда вы обнимаете и целуете друг друга, он поймет смысл ваших движений.

Когда вы занимаетесь бизнесом, он поймет это; когда вы читаете книгу, он поймет это; когда вы делаете какие-то упражнения, он поймет это. Но если на его планете нет чего-либо вроде религии, то когда вы молитесь, он будет совершенно не в состоянии понять что-либо. Что вы делаете? Просто сидите в одиночестве? Смотрите на небо? Разговариваете? С кем? Что вы говорите?

И если он придет в определенный день, в один из религиозных праздников мусульман, христиан, индусов... По всей земле миллионы мусульман молятся - они разговаривают не друг с другом, они разговаривают с небом. Он просто подумает, что здесь что-то не так: «Человечество обезумело — что случилось? О чем говорят эти люди, что означают их телодвижения? К кому они обращаются, кого они называют "Аллахом"? Перед кем они склоняют свои головы - никого, кажется, здесь нет?»

Бог не является видимым. Бог где-то в уме человека. Молитва - это монолог, а не диалог. Человек с другой планеты подумал бы, что что-то не в порядке в нервной системе человечества. Он подумал бы, что это, возможно, нервный срыв: миллионы людей протягивают руки неизвестно куда, обращаются к небу, смотрят на небо и кричат: «Аллах! Аллах!» Что-то должно быть не в порядке: кажется, что все человечество сошло с ума.

Молитвы невозможно будет понять, потому что молитва есть нечто чисто человеческое. Это единственные действия, которые совершает только человек; все остальные действия совершают также и животные. Любовь: да, они также занимаются любовью. Поиски пищи: они также делают это. Они поют, они танцуют, они разговаривают - они общаются. Они могут быть печальными, могут быть счастливыми, — но молиться? Это не является экзистенциальным, это не связано с жизнью.

Иисус говорит:

Лисицы имеют норы, и птицы небесные - гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову.

Человек является чужим на этой земле. Вот почему мы все время стараемся создать видимость, что мы не чужие, что мы дома. Дом является фикцией: мы объединяемся с другими людьми; мы создаем общества, нации, семьи, чтобы не быть одинокими, чтобы почувствовать, что рядом другие - кто-то знакомый, кто-то известный вам: ваша мать, ваш отец, ваш брат, ваша сестра, ваша жена, ваш муж, ваши дети - кто-то, кто известен вам, кто знаком вам.

Но думали ли вы когда-либо об этом? Действительно ли ваша жена известна вам? Имеется ли, в действительности, способ, позволяющий узнать жену, мужа, детей? Ребенок родился у вас. Знаете ли вы его - кто он такой?

Но вы никогда не задаетесь такими неудобными вопросами. Вы сразу же даете ребенку имя, чтобы можно было знать, кто он такой. Без имени он будет создавать неудобства: без имени ребенок будет перемещаться по дому и всякий раз, когда вы будете встречать его, неизвестное будет глядеть на вас.

Чтобы забыть о том, что к вам пришел некто чужой, вы навешиваете на него бирку; вы даете ему какое-то имя. Затем вы начинаете организовывать его характер - что он должен делать, что не должен, - чтобы вы знали его, чтобы вы могли предсказать его поступки. Это способ создания ложного знакомства. Ребенок остается неизвестным: все, что вы делаете, будет оставаться на поверхности; глубоко внутри он остается чужим.

Бывают моменты, очень редкие моменты, когда вы внезапно начинаете осознавать это. Сидя рядом со своим возлюбленным, вы внезапно начинаете осознавать, что вы далеки друг от друга. Взглянув в лицо своего любимого или возлюбленной, вы не можете понять, кто он или кто она. Но вы сразу же забываете про такие моменты. Вы начинаете разговаривать: вы что-то говорите, вы начинаете что-то планировать, вы начинаете о чем-то думать.

Вот почему люди не сидят молча - потому что молчание является причиной беспокойства. При молчании фикция знакомства разрушается.

Если в ваш дом пришел гость, а вы ничего не говорите и просто сидите молча, то он рассердится, он будет в ярости. Если вы будете сидеть, просто глядя на него, он будет близок к безумию. Он скажет: «Что ты делаешь? С тобой что-то не так? Скажи что-нибудь! Ты что, оглох? Почему ты молчишь? Говори!»

Болтовня является способом бегства, бегства от того факта, что мы все чужие друг для друга. Когда кто-то начинает говорить, все хорошо. Вот почему при общении с иностранцем вы испытываете некоторое беспокойство, - потому что вы не можете говорить на одном и том же языке.

Если вы должны оставаться в одном помещении с иностранцем и не понимаете друг друга, то вам будет очень трудно. Вы все время будете ощущать, что вы чужие друг другу. А когда вы чувствуете, что кто-то является чужим, вы ощущаете опасность. Кто знает, что он может сделать? Кто знает, не набросится ли он ночью на вас и не перережет ли вам горло? Он чужой!

Вот почему иностранцы всегда подозрительны. В самом этом факте нет ничего подозрительного - каждый где-то является иностранцем. Даже в своей собственной стране вы иностранец, вы чужой, но тут действует фикция: вы говорите на одном и том же языке, вы имеете общие религиозные верования, вы ходите в одну и ту же церковь, вы верите в одну и ту же партию, вы верите в один и тот же флаг - в этом и заключается знакомство. Тогда вы думаете, что все знаете друг о друге. Это все обман, иллюзия.

Иисус говорит: «Сын человеческий является бездомным».

Иисус снова и снова называет себя двумя способами: иногда он говорит о себе, как о «сыне Божьем», иногда - как о «сыне человеческом». Слова «сын Божий» он использует реже; слова «сын человеческий» - чаще. Это всегда было проблемой для христианской теологии. Если он сын Божий, то почему он все время говорит о «сыне человеческом»?

Те, кто против Христа, говорят: «Если он сын человека, то почему он настаивает, что он еще и сын Божий? Человек не может быть и тем и другим. Если ты сын человеческий, то и все сыны человеческие. Но если ты сын Бога, то почему ты используешь другие выражения?»

Но Иисус настаивает и на том и на другом, потому что он и то и другое. А я утверждаю, что каждый является и тем и другим. С одной стороны - сын человеческий, с другой - сын Божий. Вы родились человеком, но вы родились не только для того, чтобы быть человеком. Вы родились человеком, но вы родились для того, чтобы быть богом.

Человеческое - это ваша форма; божественное - это ваша сущность. Человеческое - это одежда; божественное - это ваша душа. Иисус все время использует оба эти выражения. Всякий раз, когда он говорит о «сыне человеческом», он имеет в виду: «Я един с вами. Я такой же, как вы — плюс что-то еще. Я такой же, как вы, и несколько больше». Чтобы указать на это больше, он иногда говорит о «сыне Божьем». Но он редко использует эти слова — редко, потому что очень немногие люди в состоянии понять их.

Когда он говорит «сын человеческий», он не говорит что-то только о самом себе. Вслушайтесь в его слова - он говорит что-то о каждом человеке, он говорит о том, что то, что составляет сущность человека, является бездомным. Если вы думаете, что вы укоренены, если вы думаете, что имеете дом, то вы ниже человечества - вы можете принадлежать животным. Лисицы имеют норы, птицы имеют гнезда... Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову.

Если вы думаете, что вы имеете корни, что вы дома в этом мире, то вы живете где-то ниже человека, потому что каждый, кто действительно является человеком, осознает, что это не может быть жизнью. Это может быть дорогой, это может быть путешествием, но это не может быть целью. И раз вы почувствовали себя бездомным в этом мире, то поиск начался.

Некто сказал: Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел. Он, возможно, думал, что Иисус направляется на восток или на запад, на север или на юг. «Я последую за ним». Но он не знает направления, в котором движется Иисус.

Иисус движется по направлению к Богу, и это не север, не восток, не юг и не запад; это не является направлением ни вверх, ни вниз — это что-то другое. Идти к Богу — значит идти внутрь. Это, фактически, вовсе и не направление. Это потеря всех направлений - направлений на север, на восток, на юг, на запад, вверх, вниз. Двигаться внутрь означает двигаться в нечто, не имеющее размерности, в нечто, не имеющее направлений.

Он не осознает, что он говорит: Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел. В этом «куда бы Ты ни пошел» направление к Богу не предполагается. Он не знает, что он говорит. Иисус никуда не идет. Он направляется внутрь себя - это не является точкой в пространстве.

Идти внутрь - значит идти за пределы пространства. Вот почему душа не может быть обнаружена ни в одном из экспериментов. Эксперимент может обнаружить что-то, что принадлежит пространству. Вы можете убить человека, вы можете разрезать его на части - вы обнаружите кости, вы обнаружите кровь, вы обнаружите все остальное, - но вы не обнаружите душу, вы не обнаружите сущность человека. Она не существует в пространстве. Она соприкасается с пространством, но она не существует в нем. Она только соприкасается с ним... и если вы разрушите тело, если вы разрежете тело, то даже и это соприкосновение будет утеряно. Аромат улетучится в неизвестное.

Иисус движется внутрь. И он знает, что этот человек совершает нечто слишком большое, что из-за этого он будет не в состоянии простить самого себя.

Когда вы идете на столь многое, вы потом за это отомстите. Это случается. Я сталкивался со многими людьми, которые в момент некоторого озарения говорили мне: «Мы хотели бы отказаться от самих себя. Теперь мы исполним все, что бы вы ни сказали».

Я знаю, что, если я приму их, то они отомстят, потому что они не смогут исполнить то, о чем говорят. Они не понимают, о чем говорят, они не знают, в каком направлении я иду. Они не смогут идти в ногу со мной, и тогда у них будет лишь две возможности: или сердиться на самих себя, что не является обычным для ума, или сердиться на меня. Это обычный подход: если у вас что-то не так, то кто-то другой ответственен за это. Когда они чувствуют, что надвигаются неприятности... А неприятности неизбежны. С самого первого шага это будет очень трудным делом, их путь будет проходить по лезвию бритвы. Тогда они будут мстить, тогда они будут выступать против меня, потому что для них это будет единственным способом защитить себя. Это будет единственным способом: если они смогут доказать, что виноват я, то они смогут отменить свой поступок.

Иисус знает, он говорит: «Я бездомный. Со мной вы никогда не найдете покоя; со мной вы всегда будете в пути. Я бродяга, скиталец. Со мной вы всегда будете в дороге. И хотя мое путешествие имеет начало, конца оно не имеет. Вы не знаете, куда я направляюсь. Я направляюсь к Богу. Я направляюсь прочь от вещей и мира вещей: я направляюсь к сознанию. Я покидаю видимое и направляюсь к невидимому».

Вы не можете понять, что есть невидимое, потому что в лучшем случае вы можете думать об этом отрицательно - вы можете думать о чем-то, что не является видимым. Нет, невидимое тоже видимо, но для того, чтобы его видеть, нужны другие глаза.

Мулла Насреддин открыл маленькую школу и пригласил в нее меня. Я осмотрел школу: он собрал в нее много студентов. Я спросил его: «Насреддин, чему ты собираешься учить этих студентов?»

Он ответил: «В основном двум вещам: почитать Бога и мыть заднюю часть шеи».

Я не мог увидеть в этом никакой связи: почитать Бога и мыть заднюю часть шеи? Я сказал: «Что касается почитания Бога, то здесь все понятно, но я не вижу смысла в том, чтобы учить мытью шеи!»

Он сказал: «Если они смогут делать это, то они справятся и с невидимым! Задняя часть шеи является чем-то невидимым, потому что вы не можете видеть ее. Если они смогут делать это, то они справятся и с невидимым».

Ваше невидимое может быть тем же самым, что и задняя часть шеи: это тоже часть этого мира. Ваш Бог тоже является частью мира; вот почему ваши храмы становятся частью рынка, а ваши скульптуры становятся товаром. Ваши доктрины являются чем-то, что можно покупать и продавать.

Бог Иисуса и Будды - это не ваш Бог. Ваш Бог – это не Бог Иисуса. Его Богом является свидетельствование, запредельность; его Богом является трансформация вашего существа, мутация, рождение нового существа с новым сознанием. Ваш Бог есть нечто, чему нужно поклоняться; Бог Иисуса есть нечто, чем нужно жить. Ваш Бог в ваших руках; Бог Иисуса - это тот, кому вы предоставляете самого себя, в чьи руки вы отдаетесь. Ваш Бог - в ваших руках; вы можете делать с ним, что вам заблагорассудится. Бог Иисуса - это тот, кому вы сдаетесь, сдаетесь безоговорочно, тотально.

Этот человек не понимает, что он говорит. Иисус запрещает ему говорить это.

А другому сказал: следуй за Мною.

Тому, кто был готов следовать за ним, он сказал: «Подожди, пожалуйста. Ты не знаешь, что ты делаешь, ты не ведаешь, какой поступок собираешься совершить, во что ты вовлекаешь себя».

Первый человек действовал в момент вдохновения, в момент энтузиазма, в момент опьянения. Он ненадежен, на него оказано влияние, а если на человека оказывается влияние, то он действует как в состоянии опьянения. Вы что-то говорите, а на следующий день забываете об этом.

А другому сказал: следуй за Мною. Тому, кто ничего не сказал, он говорит: «Следуй за мной».

Тот сказал: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего.

Другому человеку Иисус сказал: «Следуй за мной», и тот ничего не спросил. Но этот человек был более готов, более подготовлен, более зрел.

Несколько дней назад ко мне пришла одна датчанка. Очень простая и добросердечная женщина, даже слишком добросердечная. Даже добросердечность может стать болезнью, если ее слишком много. Она приходила ко мне снова и снова, она писала записки и письма о том, что она не может допустить нищенства. По дороге в свой отель она встречала нищих, и она плакала от этого, она испытывала чувство вины и очень страдала. Она не может медитировать - даже при медитации ей являются лица этих нищих. Ей кажется, что это эгоистично - медитировать, когда вокруг так много нищеты.

Очень добросердечная женщина, но недостаточно зрелая. Простая, добрая, но с развитием ребенка.

Я говорил ей: «Делайте что-нибудь одно. Сначала искорените нищенство во всем мире, а затем приходите - если у вас останется время и я буду еще здесь. Сначала искорените нищенство, а потом приходите медитировать, не испытывая никакого чувства вины. Или, если вы считаете, что это невозможно, бросьте эту идею. Медитируйте, и если в результате вашей медитации появится что-то, что может помочь людям, дайте это им».

Тогда она стала беспокоиться о саньясе. Она хотела принять ее и все же боялась - это ее христианское воспитание! Потом она пришла снова и сказала: «У меня проблема. Мой отец был очень добр ко мне. Он учил меня, как жить. Если я приму саньясу, я предам отца, предам его учение. Но если я не приму саньясу, меня все время будет преследовать то, что я должна принять ее, что я должна быть трансформирована».

Я сказал: «В любом случае решать вам».

Она так и не приняла решение. Потом однажды она пришла ко мне очень расстроенная и я сказал ей: «Теперь определенным является одно: если даже вы и попросите меня о саньясе, я не дам вам ее. Так что успокойтесь. Я не собираюсь давать вам саньясу».

После этого я видел ее - она не приходила ко мне, но она здесь. Теперь она кажется обеспокоенной - это можно прочитать на ее лице, - что если она придет ко мне за саньясой, я откажу ей.

Добрая, но незрелая. Решиться на такой поступок можно только при определенном уровне зрелости. Нужна определенная степень зрелости.

А другому сказал: следуй за Мною - но у этого человека умер отец. Он не мог сдержать себя - вот почему он вышел на дорогу, чтобы увидеть Иисуса. Но его отец лежал мертвый, поэтому он сказал: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего.

Это весьма символичная ситуация: отец, который дал рождение телу, мертв, но присутствует другой отец, который может дать рождение душе. Существует вопрос выбора между душой и телом, между жизнью и смертью. От мирского отца вы не можете получить жизнь. Вы, фактически, рождены, чтобы умереть, вы рождены для смерти.

Отец мертв. Человек говорит: «Позволь мне, Господи, пойти и похоронить своего отца - формальность, но позволь мне сделать это».

Но Иисус сказал ему - одно из самых острых и проникновенных высказываний Иисуса - предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие.

Это кажется несколько жестоким, здесь не видно сострадания. Отец лежит мертвый, и все ожидают, что сын похоронит его. Это формальность: общественный обычай и долг. Но Иисус говорит: предоставь мертвым погребать своих мертвецов. Иисус говорит: «В деревне много мертвецов. Они сделают это. Не беспокойся об этом. Тебе нет необходимости идти туда».

Символическое значение этого заключается в том, что тот, кто движется в религию, не должен беспокоиться о долге, морали, формальностях, потому что мораль является религией более низкого уровня, долг является религией более низкого уровня, формальность является частью личности. Когда вы приходите к религии, вы можете отбросить всякую мораль, поскольку вы будете исполнять нечто более высокое и глубокое. Теперь нет необходимости манерничать, нет необходимости придерживаться общественного этикета. «В поселке достаточно мертвецов, кто сделает это, и сделает с радостью. Ты не должен беспокоиться об этом. Пусть мертвые погребают мертвых; ты же иди и благовествуй царство Божие».

Что за человек этот Иисус? У человека умер отец, а он хочет заставить его проповедовать царство Божье? Разве время в такой момент проповедовать царство Божье?

Но это символично. Он говорит: «Не беспокойся о смерти, беспокойся о Боге. И не беспокойся об отце, давшем рождение твоему телу; думай об отце, проповедуй об отце, давшем тебе душу».

А ты иди, благовествуй Царствие Божие. Именно в тот момент, когда вы наблюдаете смерть близкого человека - отца, матери, жены, мужа, друга, который был близок вам, а теперь мертв - только в этот момент возможно обращение к Богу. Если вы упустите этот момент, вы снова погрязнете в суете этого мира.

Смерть является шоком для вас. Ничто другое не может быть таким шоком - смерть является величайшим шоком. Если этот шок не заставит вас пробудиться, то вы неизлечимы. Иисус использовал этот момент. Он является одним из величайших мастеров своего дела, когда-либо живших на земле, величайшим алхимиком.

Вокруг обстановка смерти. Отец лежит мертвый в доме, семья, по-видимому, плачет и рыдает - сейчас не время проповедовать царство Божье. Это кажется абсурдным, кажется жестоким. Иисус выглядит слишком жестоким.

Но это не так. Он говорит это именно из-за своего сострадания. Он знает, что если этот момент смерти будет упущен - в погребении мертвого тела, - то не будет никакой другой возможности пробудиться. Может быть, именно поэтому он обратился к этому человеку со словами «Следуй за мной». Он, по-видимому, видел смерть в его глазах, он, по-видимому, ощущал смерть вокруг него. Конечно, так и должно было быть - умер отец.

И все же этот человек не мог удержаться. Он должен был выйти и посмотреть на этого человека, на Иисуса. Может быть, именно из-за смерти Иисус стал для него таким значительным, может быть, именно из-за смерти он стал осознавать, что все должны умереть. Может быть, именно из-за этого понимания он пришел к Иисусу в поисках жизни.

Первый человек был просто зрителем, наблюдателем, зевакой; второй человек был готов. Смерть делает вас готовыми. Если вы можете использовать смерть, если вы можете использовать боль и муку, если вы можете использовать страдание, то это станет шагом по направлению к божественному.

Шокированный, этот человек, должно быть, сам стоял здесь как мертвый. Мышление его, должно быть, прекратилось. В таком шоке вы не можете прикладывать усилия, чтобы думать. Если шок является действительно полным, то даже слезы не могут течь. Для того чтобы могли течь слезы, вы не должны быть в полном шоке. Если шок является полным, то человек просто в шоке. Ничто не движется: время останавливается, мир исчезает, мышление прекращается. Человек в оцепенении, он смотрит пустыми глазами. Он просто смотрит, но ничего не видит. Видели ли вы когда-либо такой взгляд у сумасшедшего или у человека, у которого только что умер кто-то из близких?

Иисус, должно быть, видел: этот человек готов. Я считаю, что, пока вы не пережили смерть, вы не готовы. Жизнь очень поверхностна; она течет лишь на периферии, на поверхности. Смерть является глубинным явлением - таким же глубинным, как и Бог, - так что только из смерти возможно превращение. Вы изменяетесь только в момент смерти. Ваш взгляд на все меняется, ваше отношение ко всему меняется, старый мир перестает иметь какое-либо значение. Будда был преобразован, когда увидел мертвеца...

Иисус, должно быть, видел это - А другому сказал: следуй за Мною. Только тот, кто познал смерть, может следовать за Иисусом.

Если вы познали смерть, то только тогда вы можете следовать за мной. Если вы познали страдание и очищение, которое проистекает из страдания, если вы познали боль и шок, являющийся следствием этой боли, то тогда и только тогда вы можете быть со мной. В противном случае, рано или поздно все вы разойдетесь, потому что жизнь все время зовет вас назад; там нужно сделать еще тысячу и одно дело. Вы все время будете возвращаться обратно.

Только тогда, когда смерть разрушает все мосты, разрывает все связи с жизнью, появляется возможность для вашего возврата - возврата в мир Бога и встречи с ним. Вот почему в одной фразе Иисус говорит две вещи, которые при поверхностном подходе кажутся неуместными: предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие.

Этот человек даже не ученик - это незнакомец, стоящий на обочине дороги, - а Иисус говорит: «Иди и благовествуй царство Божье». Это и мое наблюдение: лучшим способом понять что-то, является попытка научить этому других.

Я повторяю: лучшим способом выучить что-то - это учить этому, потому что, когда вы начинаете учить, вы учитесь. Когда вы просто изучаете что-то, вы слишком центрированы на себе и это центрирование на себе становится барьером.

Когда вы начинаете учить других, вы не центрированы на себе: вы смотрите на другого; вы смотрите на потребности другого. Вы наблюдаете и исследуете его проблему. Вы полностью в стороне, вы отделены - вы свидетель. А если вы можете стать свидетелем, то Бог начинает течь через вас.

Есть только один путь выучить великие вещи - это учить им других. Вот почему я все время говорю вам, что если вы тем или иным способом разделяете мое бытие, то идите и распространяйте его, идите и учите, идите и помогайте другим людям медитировать, и однажды вы будете удивлены: когда вы помогаете другому войти в медитацию, с вами случится величайшая медитация.

Все случится во время медитации. Когда вы медитируете один, многое случается, но величайшее случится только тогда, когда вы будете в состоянии учить медитации кого-либо другого. В этот момент вы становитесь полностью отделенным - и в этом отделении вы становитесь полностью безмолвным. Вы так наполнены состраданием — именно поэтому вы помогаете другому, - что что-то немедленно случается в вас. Иисус сказал:

...а ты иди, благовествуй Царствие Божие.

Еще другой сказал: я пойду за Тобою, Господи!

но прежде позволь мне проститься с домашними моими.

А другой сказал: «Я тоже пошел бы с тобой. Я готов следовать за тобой, но я должен вернуться и хотя бы попрощаться с семьей и друзьями».

Но Иисус сказал ему: никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия.

Те, кто оборачиваются назад, не годятся для царства Божьего - почему? Потому что никто из тех, кто смотрит в прошлое, не способен пребывать в настоящем.

Один ищущий пришел к Риндзаю, великому Учителю дзэна. Он хотел медитировать и стать просветленным, но Риндзай сказал ему: «Подожди, сначала должно идти нечто другое. Все по порядку. Откуда ты идешь?»

Человек ответил: «Я всегда разрушаю мосты, через которые уже прошел».

Риндзай сказал: «Хорошо, не имеет значения, откуда ты пришел. Но какова там цена риса сегодня?»

Ученик засмеялся и сказал: «Не провоцируй меня, иначе я ударю тебя».

Риндзай склонил голову перед этим ищущим и сказал: «Ты принят» - потому что если человек все еще помнит цену риса в том месте, откуда он идет, то он недостоин быть принятым. Все, что вы несете из прошлого, является бременем, барьером; это не позволит вам быть открытым в настоящем.

Иисус сказал:

Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия.

«Если вы хотите следовать за мной, следуйте за мной. Возврата к прошлому нет. В этом нет никакой необходимости: в чем смысл этого прощанья? Что вы собираетесь сохранить? Если вы хотите следовать за мной, - снова и снова говорит Иисус в Евангелиях, - то вы должны отвергнуть своих отца и мать; вы должны отказаться от своей семьи».

Иногда он кажется слишком жестоким. Как-то он стоял на рыночной площади одной деревни, и вокруг него собралась толпа. Кто-то сказал: «Господи, твоя мать ждет тебя в стороне от толпы».

Иисус сказал: «Кто здесь моя мать, кто мой брат, кто мой отец? Те, кто следует за мной, те, кто со мной, - они являются моим братом, они являются моим отцом, они являются моей матерью».

Это выглядит действительно жестоким, — но он не жесток. Он ничего не говорит своей матери: он говорит этим людям, что если вы слишком цепляетесь за свою семью, то внутренняя революция невозможна, потому что первой тюрьмой является семья. Тогда религия, которой вы принадлежите, является второй тюрьмой... тогда нация, которой вы принадлежите, является третьей тюрьмой. Человек должен разрушить все эти тюрьмы, он должен подняться выше их всех. Только тогда сможет он найти источник: источник, который является свободой, источник, который является Богом.

Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия. Человек должен отказаться от всего, что является пустым, чтобы приобрести то, что является значительным.

Однажды несколько друзей сидели и обсуждали вопрос о том, что является наиболее существенным, от чего невозможно отказаться.

Кто-то сказал: «Я не могу отказаться от своей матери. Она родила меня; я обязан ей своей жизнью. Я могу отказаться от всего, но не от матери».

Другой сказал: «Я не могу отказаться от своей жены, потому что мать и отец были даны мне — я не выбирал их, - но свою жену я выбрал сам. На мне лежит ответственность за нее, я не могу отказаться от нее. Но я могу отказаться от всего другого».

Они долго еще говорили подобным образом. Кто-то сказал, что он не может отказаться от дома, кто-то — от чего-то еще. Мулла Насреддин сказал: «Я могу обойтись безо всего, кроме своего пупка».

Все были озадачены - только пупок? И они попросили его объяснить им это. Он сказал: «Когда у меня выходной день и я свободен, я ложусь на кровать и ем сельдерей».

Они удивились: «Но как это связано с твоим пупком? Ты можешь есть сельдерей...»

Он сказал: «Вы не понимаете. Если бы не было пупка, мне некуда было бы положить соль».

Когда он ест сельдерей, он кладет соль в пупок!

Но все ваши привязанности столь же абсурдны. За исключением вашего внутреннего сознания, от всего можно отказаться. Это не значит, что я говорю «откажитесь от всего», но в глубине души каждый должен жить в отречении от всего - человек должен жить в мире, оставаясь при этом отреченным от всего.

Вы можете жить в семье, не будучи частью ее; вы можете жить в обществе и все же пребывать вне него. Это вопрос внутреннего отношения. Это не вопрос смены местопребывания, это вопрос изменения ума.

Вещи, к которым вы привязаны, не являются плохими сами по себе - запомните это. Отец, мать, семья, жена, дети, деньги, дом - все это не является плохим само по себе. Привязанность плоха не потому, что плохи вещи или люди, к которым вы привязаны: плохой является сама привязанность. Она может ставить вас в очень глупое положение.

Вдруг Мулла Насреддин стал очень богатым, он унаследовал огромное богатство. И, конечно же, с ним случилось то, что случается с каждым, кто только что разбогател: он пожелал всем показать это богатство, выставить его на всеобщее обозрение.

Он позвал самого известного в стране художника, чтобы тот написал портрет его жены. Насреддин поставил ему только одно условие: «Не забудь нарисовать весь жемчуг». На его жене было множество жемчуга и других драгоценностей: они должны быть видны. Он не беспокоился о женщине - не имело значения, как она будет выглядеть на портрете, - но жемчуг и алмазы должны быть видны.

Спустя некоторое время картина была готова, и художник принес ее. Мулла Насреддин сказал: «Очень хорошо, очень хорошо. Одна только просьба: не могли бы вы сделать грудь немного поменьше, а жемчуг немного покрупней?»

Это ум эксгибициониста, ум эгоиста, ум человека, выставляющего напоказ все свое самое ценное. Вопрос не в том, чтобы жить во дворце: жить во дворце - это не самое главное; жить в хижине или просто на обочине дороги - это не самое главное. Проблема в эго.

Вы можете быть эксгибиционистом во дворце; вы можете быть эксгибиционистом на дороге. Если ваш ум желает, чтобы все знали, что вы чем-то обладаете или что вы отказались от чего-либо, то вы совершенно не понимаете, что должно быть разрушено.

Иисус говорит, что человек не должен быть привязанным к чему-либо и не должен оглядываться назад. Оглядываться назад - давняя привычка человеческого ума; вы все время смотрите назад. Вы или смотрите назад, или смотрите в будущее - и именно так вы упускаете настоящее.

Настоящее божественно. Прошлое - это мертвые воспоминания; будущее - это всего лишь надежды, фикция. Реальность заключается только в настоящем. Эта реальность есть Бог, эта реальность есть царство Божье.

Иисус сказал:

Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия.

Только это и должно быть понято; ничего другого не нужно. Вы только послушайте меня: вы хорошо знаете, что прошлое есть прошлое; его больше нет, и с этим ничего нельзя поделать. Не раздумывайте над этим, не тратьте время и энергию. Это пережевывание жвачки относительно своего прошлого создает экран вокруг вас, и вы не можете видеть то, что уже здесь, вокруг вас.

Вы все время упускали это, и это стало уже привычкой. Вы все время думаете о прошлом. Осознайте это! Я не говорю вам, чтобы вы прекратили делать это, потому что если вы будете стараться прекратить это, то вы еще больше будете связаны этим. Я говорю: освободитесь, выпутайтесь из этого!

Все, что бы вы ни делали, становится связью для вас.

Вы должны только осознать. Когда прошлое начнет приходить вам на ум, расслабьтесь, успокойтесь. Оставайтесь лишь чутким и внимательным, не нужно никаких разглагольствований. Просто поймите, что прошлое ушло: бесполезно пережевывать его снова и снова.

Люди используют прошлое как жевательную резинку; они все время пережевывают его. Жевательная резинка ничего не дает человеку - это не продукт питания; это что-то пустое, но благодаря постоянному упражнению челюстей человек чувствует себя хорошо. Всего лишь упражнение для ума, и человек чувствует себя так, как если бы он занимался чем-то стоящим.

Просто оставайтесь бдительными, и если вы сможете быть бдительными по отношению к прошлому, вы постепенно осознаете, что и будущее автоматически исчезает. Будущее есть не что иное, как проекция прошлого: будущее есть желание иметь снова и снова ту часть прошлого, которая казалась вам прекрасной, и не иметь той части прошлого, которая была болезненной, - никогда не иметь ее снова.

Вот что такое будущее. Вы выбираете часть прошлого, прославляете ее, приукрашиваете ее и воображаете, что и в будущем вы снова и снова будете иметь те же моменты счастья - и, конечно же, еще более значительные, более наполненные. И вы никогда не будете иметь той боли, через которую прошли в прошлом. Вот что такое будущее.

Если прошлое исчезает, оно не исчезает одно. Оно берет с собой и будущее. Внезапно вы оказываетесь здесь и сейчас - время остановилось. Этот момент отсутствия времени я называю медитацией... этот момент вне времени Иисус называет «царством Божьим».

Вы должны просто помнить об этом. Ничего не нужно делать, только помнить - помнить постоянно, чтобы эта память следовала за вами, как дыхание, что бы вы ни делали, чтобы она всегда оставалась где-то в сердце. Только постоянная память о том, что прошлое должно быть отброшено — и будущее уйдет вместе с ним. «Здесь и сейчас» - это дверь; через «здесь и сейчас» вы проходите из мира в Бога, вы проходите из внешнего во внутреннее.

Внезапно на рыночную площадь спускается храм: раскрываются небеса, и Дух Святой спускается на вас, словно голубь. Это может случиться где угодно. Каждое место является святым; нужна только ваша зрелость, ваша подготовленность, ваша осознанность.

Слово «осознанность» является главным ключом. В Евангелии вы встретитесь со многими ситуациями, в которых Иисус призывает: «Пробудитесь! Будьте осознающими! Будьте сознательными! Помните!» Будда все время говорит своим ученикам: «Необходимо правильное расположение ума»; Кришнамурти все время говорит: «Осознанность»; все учение Гурджиева построено на одном слове: «самовспоминание».

В этом слове все Евангелие: самовспоминание.