8. ПУСТЬ БЛИЗОСТЬ ВАША НЕ БУДЕТ ЧРЕЗМЕРНОЙ

12 января 1987.

Возлюбленный Мастер,

Потом вновь заговорила Альмитра: «Что скажешь ты о браке, Мастер?»

И отвечал он: «Вы родились вместе и вместе пребудете вечно.

Вы будете вместе, когда белые крылья смерти развеют ваши дни.

Вы будете вместе даже в безмолвной памяти Божией. Но пусть близость ваша не будет чрезмерной, и пусть ветры небесные пляшут между вами. Любите друг друга, но не превращайте любовь в оковы:

Пускай лучше она будет волнующимся морем между берегами ваших душ.

Наполняйте чаши друг другу, но не пейте из одной чаши. Давайте друг другу свой хлеб, но не ешьте от одного каравая. Пойте, танцуйте вместе и радуйтесь, но пусть каждый из вас будет одинок, как одиноки струны лютни, хотя они трепещут единой музыкой.

Отдайте ваши сердца, но не во владение друг другу. Ибо лишь рука Жизни может вместить ваши сердца. Стойте вместе, но не слишком близко друг к другу: Ибо колонны храма стоят порознь, И дуб и кипарис растут не в тени друг друга».

Альмустафа уже говорил о любви; теперь надлежит рассмотреть, очевидно, брак — но не тот брак, который знаете вы. Не тот брак, которому подчинился весь мир, потому что он не по любви. Он не коренится в любви; фактически, наоборот — это уловка хитрого общества, священников и политиков для того, чтобы обойти любовь.

Поэтому в прежние дни — а в древних восточных странах даже сегодня — существовали детские браки. Дети не знают ничего о жизни. Они не знают ничего о браке. В их невинности все культуры и цивилизации нашли хорошую возможность эксплуатировать их. Прежде чем любовь появляется в их сердцах, они попадают в крепостную зависимость.

Нынешний брак не только не за любовь, он против любви. Он так разрушителен, что невозможно найти ничего более разрушающего человеческий дух, человеческую радость, игривость, чувство юмора.

В детском браке детей, которых собираются поженить, даже не спрашивают. Спрашивают астрологов, спрашивают хиромантов, советуются с Ицзин, заглядывают в карты Таро. Решающий фактор не жизни детей, которых собираются поженить, решающий фактор — это родители обеих сторон. Любовь вообще не принимают во внимание. У них есть свои собственные соображения — семья, престиж семьи, их респектабельность в обществе, деньги, которые собираются передать родители девушки родителям юноши. Странно, что людей, которых собираются поженить, которым предстоит прожить долгую жизнь, исключили полностью. Это бизнес; все другое принято в расчет.

Например, королевские семьи позволяют своим детям состоять в браке только с другими королевскими семьями. Это политика — чистая политика. Просто взгляните на европейские королевские семьи: все они связаны, так или иначе, через брак. Это предотвращает конфликты, это предотвращает вторжение, — и это делает их крепче. Когда четыре или пять королевских семей связаны через своих детей, они в пять раз сильнее. И хоть это абсолютно противоречит психологии, противоречит находкам медицины, тем не менее, все продолжается так, будто в королевской крови есть еще какое-то особое качество, которого нет в крови человека из народа.

Здесь есть Турья. Ее муж, Вималкирти, тоже был одним из моих самых близких саньясинов. Он был правнуком германского императора; хотя империя и потеряна, но королевское достоинство остается.

Вималкирти был мятежным духом. Он женился по любви — Турья человек из народа. Вся семья была против этого, и не только его собственная семья, но и многие семьи в Европе, королевские семьи, — ведь это против их традиции. И, естественно, поскольку все они связаны, Вималкирти стал почти отверженным.

Если бы империя еще существовала, Вималкирти был бы императором Германии. Его мать — дочь королевы Греции. Она также сестра мужа английской королевы Елизаветы, принца Филиппа. У нее, очевидно, есть другие сестры, другие братья, которые вошли в другие королевские семьи. Все они были против, они упорно старались помешать Вималкирти жениться на Турье. Но он был человеком целостным и разумным; он не понимал суеверий. Если бы взяли несколько образцов крови, то не нашлось бы эксперта, который сумел бы обнаружить среди них королевскую кровь. Кровь есть кровь.

А когда Вималкирти и Турья пришли сюда, это был, в самом деле, скандальный случай — правнук германского императора, из старейшей королевской семьи в Европе, станет саньясином и будет телохранителем нищего, вроде меня, у которого нет ничего своего собственного. Они были настолько взбешены, что когда королева Греции умирала, — а она стала королевской матерью, ведь у нее было столько детей, почти все королевские семьи породнились благодаря ее детям, — ее последними словами было: «Как угодно верните Вималкирти, Турью и их дочь, заберите их от этого опасного человека».

Но Вималкирти умер — из-за этой глупой идеи бракосочетания королевских семей. Так вы действительно вступаете в брак со своими сестрами, со своими братьями — все близко связаны. А чем ближе связь, тем более она опасна; так говорит современная наука, медицина, психология, химия. Браки должны заключаться между как можно более далекими людьми — тогда дети здоровее, умнее, красивее. В противном случае определенные болезни ходят по кругу в двенадцати или пятнадцати семьях.

Когда умер Вималкирти, мы подумали, что это была случайность, потому что он упражнялся, внезапно упал и потерял сознание. Все возможное было сделано, в лучшем госпитале… Здесь есть Зарин, моя саньясинка, — Вималкирти лечился у ее мужа, доктора Моди. Но все доктора пришли к заключению: «Мы бы могли продолжать поддерживать его на искусственном дыхании, но он фактически мертв. Это кровоизлияние в мозг, ничего не удастся сделать». Через четыре дня они настояли, ведь у них есть другие пациенты, и только одна аварийная комната для человека, который в коме: «Вималкирти мертв. В момент, когда вы уберете искусственное дыхание, вы увидите — это труп».

Однако я настоял, чтобы они, по крайней мере, позволили прибыть его матери и отцу, его братьям. Те приехали. Мать и брат пришли, и доктор сказал: «Это уже бессмысленно». И как только искусственное дыхание выключили, это был труп.

Отец опоздал — и это королевская семья, старик, который мог бы быть императором Германии! Его не волновала смерть, близкая смерть сына, будущее невестки и их ребенка — он отправился веселиться со своей подружкой. Он простой начальник почтового отделения, но королевская кровь и в почтмейстере…

Мы оказали Вималкирти наивысшие почести. Ему не посвятили бы столько любви, такого прекрасного празднования, даже если бы он был императором Германии, — и все же его мать, а позже отец рассердились на меня. Весь их гнев против Вималкирти обратился на меня. Они консультировались с юристами — нельзя ли привлечь меня к суду за смерть их сына. Им пришлось прекратить это, ведь они дали бы мне шанс доказать всему миру, что этот абсурд королевских браков должен быть запрещен.

Они перестали преследовать меня через суд, потому что Вималкирти умер от болезни, которую он унаследовал. Буквально через несколько дней его дядя умер точно так же — внезапная потеря сознания, кровоизлияние в мозг и конец. А позднее я узнал, что их дедушка тоже умер таким же образом. Без причины, не болея — просто из ниоткуда: кровоизлияние в мозг, и человека нет.

Они перестали судиться со мной, увидев ситуацию, которую я смог бы привести в суде: ваш отец не был моим саньясином, дядя Вималкирти не был моим саньясином. Лучше не судитесь со мной, а позаботьтесь о себе, потому что вы умрете таким же образом; это только вопрос времени, болезнь наследственная.

И все королевские семьи Европы унаследовали болезни. Только вдумайтесь: ни один человек из этих королевских семей не проявил никакой изобретательности, никакой одаренности. В чем причина? Они должны быть самыми разумными людьми в мире, однако, они самые отсталые. Это просто научный факт: не должно быть брака между близкими родственниками.

Если вы индиец, не вступайте в брак с индианкой; мусульманка лучше, христианка лучше. Если вы еврей, найдите индианку. И не беспокойтесь, ведь они тоже были близки в далеком прошлом. Теперь вы видите их отдельными, как видите отдельными ветви большого дерева — а небольшие ветки еще больше разнесены. Но как только вы пойдете глубже, вы обнаружите ствол — они все выходят из одного источника.

Мое видение таково: если человек хочет стать суперменом — пусть ищет, нет ли людей на Марсе или на какой-то другой планете. Брак между ними и людьми Земли создаст супермена. Его жизнь будет долгой, его здоровье будет великолепным. Его разум будет высочайшим. Но решают родители, советуясь с идиотами-астрологами; какое дело звездам до вас? Вы живете на такой маленькой планете, что звезды, может, даже и не знают о ней… они так далеко. Некоторые звезды настолько далеки, что они никогда не будут знать, что какие-то планеты, вроде Земли, вообще существовали.

У лучей света огромная скорость — предельная скорость. Когда Земли не было — ведь Земле только четыре миллиарда лет, — четыре миллиарда лет назад начали движение лучи от тысяч звезд — не ради Земли, это их естественное излучение. Но они так далеко… хотя скорость их лучей предельна — нет другой скорости, большей, чем эта; луч проходит сто восемьдесят шесть тысяч миль в секунду. Просто представьте себе одну минуту; вам придется увеличить число в шестьдесят раз. Представьте целый день; вам придется увеличить это число в двадцать четыре и еще в шестьдесят раз. Представьте себе целый год! Вам придется увеличить это число в триста шестьдесят пять раз.

У нас не было подходящего понятия, ведь мили не могут служить мерой: вам придется исписать целую книгу! Тысячи и тысячи нулей, просто чтобы сказать о ближайшей звезде. Ближайшая звезда присылает свои лучи за четыре года, поэтому там, где вы видите ее, помните — ее уже нет. Она находилась там четыре года назад. Поэтому ночью вы видите полную иллюзию — нет звезды там, где вы видите ее. Может быть, тысячу лет назад, миллион лет назад, четыре миллиона лет назад она была там. За это время она могла переместиться на миллионы миль…

А есть звезды еще более далекие, их лучи до сих пор не достигли Земли, и, быть может, ко времени, когда их лучи подойдут, ее здесь не будет вообще.

(Тут электричество погасло, и остановились аудио- и видеозапись. После нескольких мгновений молчания, Бхагван возобновляет разговор.) Возможно, кто-то пытается следить за нами — это похоже на полицейского комиссара, ведь, по его приказам, нам не дозволено делать перерывы в наших лекциях!

В этой огромной Вселенной Земля так мала, ничтожна. Даже по сравнению с Солнцем она очень маленькая, Солнце в тысячи раз больше, чем Земля, — а наше Солнце само по себе весьма посредственно. Есть солнца в тысячи раз большие, их вы видите как звезды. Они выглядят маленькими из-за того, что они так далеко. Такая небольшая Земля, а мы поделили ее на сотни мелких частей и сделали человека иностранцем для других людей.

Только посмотрите на всю эту глупость: до 1947 года некоторые люди, живущие в Пакистане, не были иностранцами — теперь они иностранцы. Люди, живущие в Бангладеш, не были иностранцами — теперь они иностранцы.

Политики не могут прожить, не создавая конфликты, борьбу, войну. Для этого и нужны все эти деления, и каждая часть пытается удержать своих людей внутри своего загона. Это и есть причина, почему вы не можете вступить в брак с мусульманской женщиной или мужчиной индуистом. Ваше общество возжаждет крови — один мужчина или одна женщина выходит из загона, это одним голосом меньше. Истина не в счет, как и благополучие человека. Все, что учитывается, это власть, — а власть нужна самым худшим людям.

Человек не может есть власть, не может пить власть — зачем столько усилий? Зачем он хочет быть наверху, контролировать все? Он страдает комплексом неполноценности. В глубине ему известно, что он никто, и он боится, что если не покажет себя чем-то особенным, необычайным, то перед людьми откроется его ничтожность, его заурядность.

Настоящая личность высшего порядка не имеет жажды власти. Жажда власти возникает от внутренней нищеты; страсть к деньгам — от внутренней нищеты. Родители не заинтересованы в радостной жизни своих детей, они заинтересованы в их богатстве, больших связях, потому что те связи, те контакты полезны в восхождении по лестнице власти.

Поэтому уже тысячи лет брак был одной из отвратительнейших вещей, изобретенных власть имущими людьми.

Альмустафа не ведет речь о браке, известном вам. Он не говорит даже о браке по любви — этом последнем достижении в развитых странах. Детские браки исчезли, и люди вступают в брак, когда влюбляются. Но любви они не знают; тайна любви абсолютно неведома для них. Фактически, они зовут любовью нечто другое. Они называют страсть любовью — ваши так называемые браки по любви — не что иное, как слепая страсть.

Любовь не бывает слепой. Из-за того, что существует путаница и не разграничены понятия, люди начали говорить о «слепой любви». Любовь дает вам кристальное зрение, свежие глаза. Страсть без сомнения слепа, ведь она биологична, у нее нет ничего общего с вашей духовностью.

Потом вновь заговорила Альмитра: «Что скажешь ты о браке, Мастер?»

Впервые она обращается к Альмустафе как к Мастеру… потому что время разлуки близится. А все, что он сказал о любви, может сказать только Мастер — тот, кто знает, тот, кто знает из своего собственного опыта.

И отвечал он: «Вы родились вместе…» Не поймите неверно это утверждение. Он не говорит, что каждый мужчина рождается одновременно с возможной женой где-то в другом месте. Он говорит нечто совершенно иное. Он говорит: Вы родились вместе. Вы рождены вместе в любви, ибо вы стали обновленными, вы стали свежими, вы стали молодыми, вы превратились в песню, вы превратились в танец, которого у вас никогда не было. И вместе вы пребудете вечно.

Если вы рождены из любви, если ваша совместность не от страсти, ваша любовь будет углубляться день ото дня. Страсть все уменьшается, ведь биологию не интересует, остаетесь ли вы вместе или нет. Она заинтересована в воспроизведении; для этого любви не нужно. Вы можете продолжать производить детей без всякой любви.

Я наблюдал все виды животных. Я жил в лесах, в горах, и меня всегда озадачивало: всякий раз как они занимались любовью, они выглядели очень печальными. Я никогда не встречал животных, занимающихся любовью радостно; будто какая-то неведомая сила принуждает их делать это. Это не их собственный выбор; это не их свобода, а их зависимость. Поэтому они грустны.

То же я видел и у человека. Встречали вы мужа и жену на улице? Вы можете не знать, что они муж и жена, но если оба они грустят — можете быть уверены, это так и есть.

Я путешествовал из Дели в Шринагар. В моем купе с воздушным кондиционером было только два места, и одно было резервировано для меня. Пришла пара, прекрасная женщина и молодой красивый мужчина. Оба они не могли разместиться в этом небольшом купе, так что он оставил женщину и ушел в другое купе. Но он приходил на каждой станции, принося конфеты, фрукты, цветы.

Я наблюдал всю сцену. Просто был свидетелем. Я спросил женщину: «Сколько вы были замужем?»

Она сказала: «Пожалуй, уже лет семь».

Я сказал: «Не лгите мне! Вы можете провести кого-то другого, но вам не удастся провести меня. Вы не замужем за ним».

Она была шокирована. От незнакомца, который не разговаривал, который просто наблюдал… Она сказала: «Как же вы узнали?»

Я сказал: «Здесь все просто. Если бы он был вашим мужем, он бы сразу исчез, и если бы возвратился на станции, где вы собрались сходить, то вам бы здорово повезло!»

Она сказала: «Вы не знаете меня, я не знаю вас. Но то, что вы говорите, верно. Это мой любовник. Он друг моего мужа».

Я сказал: «Тогда все верно».

Что же не так между мужьями и женами даже после брака по любви? Брак — не любовь, но каждый принимает его, как будто знает, что такое любовь. Это чистая страсть. Скоро вы уже сыты по горло друг другом. Биология обманула вас для воспроизводства, и скоро здесь не будет ничего нового — то же лицо, та же география, та же топография. Сколько раз вы все это исследовали? Весь мир печален из-за брака, и все же до сих пор не понимает причины.

Любовь — одно из самых непостижимых явлений. Об этой любви говорит Альмустафа.

Вы родились вместе в тот миг, когда любовь возникла в вас. Это было ваше настоящее рождение.

И вместе вы пребудете вечно, потому что это не страсть. Вам не может быть скучно, потому что это не страсть.

Раз вы произвели детей, биология оставила вас и перед вами открывается странная жизнь с посторонним человеком. Женщина не узнает вас, мужчина не узнает вас. Вам остается только ссориться, придираться, изводить друг друга. Это не любовь.

Любовь — это цветение медитации.

Медитация приносит много сокровищ, но, пожалуй, любовь — это самая замечательная роза, растущая на кусте медитации.

Вы будете вместе, когда белые крылья смерти развеют ваши дни.

Вы будете вместе даже в безмолвной памяти Божией.

Но пусть близость ваша…

Запомните эти утверждения: пусть близость ваша не будет чрезмерной. Будьте вместе, но не пытайтесь доминировать, не пытайтесь владеть и не разрушайте индивидуальность другого. А это делается повсюду.

Почему должна женщина брать фамилию мужчины? У нее есть собственная фамилия, у нее есть своя индивидуальность. Только представьте: мужчина, берущий фамилию женщины, — нет, мужчина не готов к этому. Но вы разрушили женщину, ведь она хрупка, нежна, покорна.

Почему должна женщина идти в дом мужчины? Почему мужчина должен идти в дом женщины? Время от времени случается так, что мужчина приходит, потому что он женился на женщине с условием, что будет жить в ее доме; из-за отца женщины, у которого нет сына, присматривать за собственностью, имуществом. Но вы замечали? — всякий раз как мужчина идет жить в дом своей жены, его осуждают все. Над ним потешаются, как будто он потерял свое мужское достоинство… но никто не смеется над женщиной.

Фактически, мужчине более пристало идти в дом женщины. Она более слабая. Забирать ее из сада, где она выросла, вырывать ее с корнем, — это начало разрушения. Ей никогда не удастся быть индивидуальностью в доме мужчины. Она станет просто рабыней — разукорененной, разъединенной со всеми. Просто как прислуга. И так с ней обращались всегда и везде в мире.

Мое предложение таково: в момент, когда мужчина и женщина решили жить совместно, у них должен быть свой собственный дом. Никому не следует идти в чей-то дом, ведь всякий, кто идет в чей-то дом, становится невольником. А невольники не бывают радостными. Они лишились своей целостности, своей индивидуальности. Они продали себя.

Но когда вы живете вместе, пусть близость ваша… Муж приходит домой поздно; нет нужды, нет необходимости для жены расследовать, где он был, почему он опаздывает. У него есть свое собственное пространство, он свободная индивидуальность. Две свободные индивидуальности живут совместно, и никто не покушается на пространство другого. Если жена приходит позже, нет нужды спрашивать: «Где ты была?» Кто вы такой? У нее есть свое собственное пространство, своя собственная свобода.

Однако это происходит каждый день в каждом доме. Они сражаются из-за незначительных вещей, но глубинная проблема в том, что они не готовы позволить другому иметь свое собственное пространство.

Вкусы различны. Вашему мужу может нравиться что-то, а вам нет. Это не означает, что в этом начало сражения, что если вы муж и жена, то и ваши вкусы должны совпадать. А все эти вопросы… Каждый муж по дороге домой обдумывает: «О чем она будет спрашивать? Как мне ответить?» А женщина знает, о чем ей спросить, что он ответит и что все те ответы фальшивы, вымышлены — он обманывает ее.

Что это за любовь, которая всегда подозрительна, всегда напугана ревностью? Если жена видит вас с какой-то другой женщиной — просто смеющимся, беседующим, — этого довольно, чтобы испортить всю ночь. Вы будете злиться: из-за легкого смеха — это уж слишком. Если муж видит жену с другим мужчиной, и она кажется более радостной, более счастливой, — этого довольно, чтобы поднять скандал.

Люди не догадываются, что, и понятия не имеют о любви. Любовь никогда не подозрительна, любовь никогда не ревнива. Любовь никогда не препятствует свободе другого. Любовь ничего не навязывает другому. Любовь дает свободу, а свобода возможна, только если есть пространство в вашей близости.

В этом красота Халиля Джебрана, потрясающее прозрение. Любовь будет счастлива, увидеть женщину счастливой с кем-то, ведь любовь желает женщине счастья. Любовь желает мужу радости. Если он просто беседует с какой-то женщиной и радуется, жена будет счастлива, нет и речи о ссоре.

Они вместе, чтобы сделать свои жизни счастливее; однако происходит прямо противоположное. Как будто жены и мужья находятся вместе для того, чтобы сделать друг другу жизнь несчастной, разрушить ее. Причина в том, что они не понимают даже смысла любви.

Но пусть близость ваша не будет чрезмерной… В этом нет противоречия. Чем больше пространства вы дадите друг другу, тем больше вы вместе. Чем больше свободы вы позволите друг другу, тем более вы близки. Не близкие враги, а близкие друзья.

И пусть ветры небесные пляшут между вами.

Это фундаментальный закон существования: чересчур тесная жизнь, без пространства для свободы, разрушает цветок любви. Вы раздавили его, вы не предоставили ему пространства для роста.

Как раз недавно ученые сделали открытие о животных: территориальный императив. Вы, очевидно, видели собак, задирающих ногу на столб, — думаете, бесполезно? Отнюдь, это они чертят границу: «Это моя территория». Запах их мочи будет запрещать другой собаке войти. Если другая собака пройдет совсем рядом с границей, то собака-хозяин не обратит никакого внимания. Но лишь одним шагом больше — и начнется сражение.

Все животные на воле поступают одинаково. Даже лев, если вы не переходите его границу, не будет нападать на вас, — вы джентльмен. Но если вы пересечете его границу, тогда, кем бы вы ни были, он убьет вас.

Нам еще предстоит открыть территориальный императив человеческих существ. Вы, конечно, ощущали его, но он все еще не получил научного обоснования. Местный поезд в городе вроде Бомбея так переполнен — все люди стоят, очень немногие находят сиденья. Но посмотрите на людей, которые стоят: хоть они и очень близко, они стараются всеми силами не касаться друг друга. Как только мир становится переполненным, все больше и больше людей сходят с ума, совершают самоубийства, убийства — по той простой причине, что у них нет никакого пространства для себя.

По крайней мере, любящие должны чувствовать, что жене необходимо свое собственное пространство, так же как и муж нуждается в собственном пространстве.

Одна из моих наиболее любимых книг — Акхари Кавита, «Последняя Поэма» Рабиндраната Тагора. Это не стихи, это новелла — но очень необычная новелла, очень глубокая.

Молодая женщина и мужчина влюбляются, и как только это случилось, тотчас же хотят пожениться. Женщина говорит: «Только при одном условии…» Она очень культурная, очень искушенная, очень богатая. Мужчина сказал: «Любое условие принимаю, я не могу жить без тебя».

Она сказала: «Сначала выслушай условие, потом обдумай его, это необычное условие. Условие таково: мы не будем жить в одном доме. У меня есть обширная земля, прекрасное озеро, окруженное красивыми деревьями, садами и лужайками, — я сделаю дом для тебя на другой стороне, прямо напротив того места, где я живу».

Он сказал: «Тогда какой смысл в браке?»

Она сказала: «Брак — это разрушение друг друга. Я даю тебе твоё пространство, у меня есть свое собственное пространство. Время от времени, катаясь на лодке по озеру, мы можем встречаться — случайно. Или иногда я смогу пригласить тебя на чай к себе, или ты пригласишь меня».

Мужчина сказал: «Эта идея просто нелепа».

Женщина сказала: «Тогда забудь совсем о браке. Только эта идея правильна — только так может наша любовь, продолжать расти, потому что мы всегда будем свежими и новыми. Мы никогда не примем друг друга как само собой разумеющееся. Я имею полное право отказаться от твоего приглашения, как и у тебя есть все права отказаться от моего приглашения; наши свободы нерушимы. Между этими двумя свободами растет прекрасное явление — любовь».

Разумеется, мужчина не сумел понять и отбросил идею. Но у Рабиндраната то же понимание, что и у Халиля Джебрана, они и писали почти в одно и то же время.

Если такое возможно — иметь и пространство, и близость обоих, — тогда ветры небесные пляшут меж вами.

Любите друг друга, но не превращайте любовь в оковы. Она должна быть свободным даром, отданным или полученным, но не должна быть требованием. Иначе очень скоро вы будете еще вместе, но так же далеки друг от друга, как звезды. Понимание не соединит вас, вы не оставили пространства даже для моста.

Пускай лучше она будет волнующимся морем между берегами ваших душ.

Не делайте ее чем-то неподвижным. Не превращайте ее в рутину.

Пускай лучше она будет волнующимся морем между берегами ваших душ. Если свобода и любовь одновременно смогут быть вашими, вы не нуждаетесь больше ни в чем. Вы получили то, ради чего вам дана жизнь.

Наполняйте чаши друг другу, но не пейте из одной чаши.

Он просто старается заставить вас понять как эти противоречивые вещи — пространство и близость — возможны: Наполняйте чаши друг другу, но не пейте из одной чаши. Различие совсем неуловимо, но поистине прекрасно.

Давайте друг другу свой хлеб, но не ешьте от одного каравая.

Пойте, танцуйте вместе и радуйтесь, но пусть каждый из вас будет одинок.

Не притесняйте другого никоим образом.

Как одиноки струны лютни, хотя они трепещут одной музыкой. Струны лютни одиноки, но они трепещут одной музыкой. Разделение, пространство — в индивидуальности струн. А встреча, растворение, слияние — в музыке.

Та музыка есть любовь.

Отдайте ваши сердца, но не во владение друг другу. Отдача велика. Любовь отдает безусловно, но она не отдает своего сердца во владение другого.

Ибо лишь рука Жизни может вместить ваши сердца.

Стойте вместе, но не слишком близко друг к другу… Нужно быть очень, очень бдительным. Стоять рядом, но не разрушая другого, не слишком близко — оставив пространство. И колонны храма стоят порознь…

Взгляните на эти колонны. Они стоят порознь, и тем не менее поддерживают одну и ту же кровлю.

И дуб и кипарис растут не в тени друг друга.

Так много пространства необходимо, чтобы другой не был у вас в тени.

Иначе роста не будет.

Почему люди, которые любят, постоянно сердиты, печальны? — потому что не происходит их собственного роста. Один из двоих занял все небо и не оставил даже маленького пространства солнцу, ветру, дождю для другого. Это не любовь, это собственничество, имущество.

Любви хотелось бы, чтобы вы росли с одной скоростью, к одной высоте, чтобы вы вместе танцевали на солнце, ветре, дожде. Ваша близость должна быть искусством. Любовь есть величайшее искусство существования.

— Хорошо, Вимал?

— Да, Мастер.