4. Поднимаясь в любви

Первый вопрос:

Почему кажется, что есть некоторое сходство между сладостью и гармонией языка Сахаджо и твоего языка?

Потому что мы пьем воду из одного и того же колодца...

Слова приходят либо из внутреннего опыта, либо из ума, набитого заимствованными сведениями. Всегда есть сходство в языке богословов*; всегда есть сходство в языке видящих. Языки богословов сходны логикой, выражениями, склонностью к усложнению простого.

* Scholar - ученый "книжный червь", начитанный человек, педантичный эрудит и - "школяр"; слово "богослов" далеко от точного перевода, но в данном случае передает большинство оттенков. - Прим. пер.

Есть сходство и в языке видящих - и это глубина, из которой приходят слова. Сходство это не продиктовано священными писаниями; оно выражается в пустоте, во вкусе: в нем есть сладость. Не логика лежит в основе их утверждений, но любовь. Они не говорят просто ради красного словца, они говорят из сострадания. Им есть чем поделиться. Это нечто большее, чем просто что-то сказать - они делятся. Будь на то его воля, видящий сохранит молчание; богослов, если это от него зависит, никогда не промолчит.

Поэтому слова двух видящих сходны своим молчанием, своей пустотой. Слушая внимательно, ты услышишь одно и то же молчание, возникающее в обоих голосах. Слушая невнимательно, ты упустишь и не заметишь сходства. Если ты слушаешь с тотальным вниманием, если ты слушаешь из пустоты, тогда ты услышишь не только сказанное, но и сердцебиение того, кто это сказал.

Богословы всегда говорят сложным языком. Язык богослова не может быть простым, потому что он должен прикрыть свою бедность и неполноценность сложностью языка. Он что-то говорит, ничего не зная. Если бы богослов пользовался простым языком, было бы очевидно, что в его словах ничего нет. Если язык прост, слова понятны, и в них нет глубины. Поэтому то, что он говорит, должно быть по видимости сложным, чтобы ты никогда не смог проникнуть в глубину сказанного. И чем менее ты способен заглянуть под поверхность, тем больше думаешь, что в том, что он говорит, должна быть скрыта какая-то великая тайна.

Язык богослова обязательно сложен, потому что в нем есть только слова, ничего больше. Язык богослова подобен безобразной женщине, которая надевает украшения, дорогую одежду и красит лицо, чтобы скрыть свое уродство. Язык видящего похож на красивую женщину, которая просто стоит без всяких прикрас.

Точно как деревья стоят обнаженные, как обнажены луна и звезды, таков и обнаженный язык видящего. Он лишен всяких прикрытий, потому что прикрытия только сделают его уродливым. Никакое прикрытие не сделает слова видящего более красивыми; они уже красивы по своей природе. Не нужно никаких других украшений; их красота самоочевидна. Уродству не по себе: оно скрывается, прячется, подавляет. Оно показывает то, чего в нем нет, и скрывает то, что есть.

В том, как богословы используют слова, есть сходство - в самой их сложности. И если они производят на тебя впечатление, единственная причина в том, что у тебя нет проницательных глаз. Если бы твои глаза были проницательны, уродство, скрытое за красивым прикрытием, было бы очевидным. Именно поэтому богословы никогда не оставляют вечного впечатления.

Гегель писал такие чудесные книги, чудесные в том смысле, что они были очень сложными. Пока Гегель был жив, люди были изумлены, потому что прорваться сквозь чащу его языка и достичь ядра было очень трудно. После смерти Гегеля люди занялись глубоким и тщательным изучением, и влияние Гегеля пошло на убыль. Не прошло и ста лет, как Гегель исчез из умов людей, потому что многие смогли его понять и нашли, что в его словах ничего нет. Это было похоже на луковую шелуху: они снимали слой за слоем - и в конце концов ничего не нашли внутри. Ничего не было у них в руках; они нашли только пустое место.

Ученый, богослов очень влиятелен в свое время, ведь так много времени требуется, чтобы его понять. Видящий обычно не может в свое время стать влиятельным, потому что он говорит такие простые вещи, что они тебе ясны, только если ты медитируешь. С помощью мышления ты их понять не сможешь. Если ты тоже молчалив, лишь тогда твое сердце бьется в одном ритме с сердцем видящего. Ты дышишь в том же ритме, что и он, и тебя обязательно окружит атмосфера сладости. Ты почувствуешь изысканный вкус, ты испытаешь опыт внутреннего нектара.

Если ты пьешь из того же колодца, в твоем голосе тот же резонанс и та же мелодия. Ты найдешь, что все видящие говорят одно и то же. Как бы по-разному они это ни выражали, какие бы разные слова ни использовали, мелодия одна и та же. Если не можешь услышать эту мелодию, ты создаешь вокруг видящего религию; если можешь услышать мелодию, ты растешь в религиозности. Богослов создает религию, видящий создает религиозное качество.

Удивительное событие случилось в истории Индии. Религиозность низошла на Махавиру, но все те, кто собрал слова Махавиры, были браминами, богословами. Махавира был воином, и все же одиннадцать его старших учеников были браминами, великими учеными. Насколько вижу я, все то, что дал Махавира, эти одиннадцать ученых потушили. Все то, что низошло в Махавире в этот мир, эти одиннадцать браминов тотчас же прикрыли священными писаниями и погасили огонь. То же самое случилось и с Буддой.

В этом смысле Сахаджо, Кабиру и Даду повезло больше. Они были такими простыми людьми и происходили из таких бедных семей, что не привлекли в ученики браминов, великих ученых. Махавира и Будда привлекли таких учеников, потому что сами происходили из королевских семей, были наследниками великих династий. Стоять рядом с ними было огромным удовлетворением для самомнения ученых. Это оказалось бедствием, потому что их окружили ученые, вокруг них столпились ученые. Они проявили больше интереса, чем обычные люди, потому что Будда давал питание их эго, самомнению.

Кто хотел встать рядом с Сахаджо? Она была просто обычной деревенской женщиной. Ученые бы сказали: "Что она знает? Мы знаем больше ее". Может быть, то же самое они думали и о Будде и Махавире: "Мы знаем больше их", но не могли этого сказать, потому что те были принцами. Слава об их величии гремела всюду. Стоя рядом с ними, ученые тоже могли получить долю этой славы. Зачем ученому восхвалять Сахаджо? Кабир жил в Каши, и ни один ученый им не восхищался. Кто станет его восхвалять? Он не знал ни санскрита, ни пракрита; он не имел ни малейшего понятия ни о Гите, ни о Самья-Саре, ни о Дхаммападе. Кто будет его восхвалять? То, что он говорил, говорилось языком ткача, не ученого. Кабир говорит: "Я тку себе одежду..." Будда такого не скажет, Махавира такого не скажет; они никогда не ткали никакой одежды. Это может сказать только ткач, он не знает другого языка.

Но я говорю: в сравнении с ним язык Будды и Махавиры выглядит бледным. Их язык - придворный, в нем меньше жизни. Он похож на тепличное растение. Это не растение, выросшее под открытым небом, это растение из парника. Оно не выросло в дикой природе, открытое солнцу и ветру, бурям и ураганам. Оно может быть красивым, но оно очень хрупко. Эта красота лишена силы.

Когда говорит Кабир, в нем есть уникальность. Слова отражают реальные факты жизни, и поэтому кажутся простыми. Поскольку они выглядят так просто, ты думаешь: "Что в них особенного?" Поскольку тебе кажется, что ты их понимаешь, ты решаешь, что в них нечего понимать.

В этом мое усилие: я приношу вам Сахаджо, Кабира и Даду в таком виде, чтобы вы поняли, что, даже если вы думаете, что все поняли, в этих словах нужно понять гораздо большее.

Шанкара написал комментарий к Гите. Он написал комментарий к Упанишадам. Он написал комментарий к Брахма Сутре. В Индии эти священные писания всегда комментировались. Никто никогда не комментировал Сахаджо, Кабира, Даду... кажется, здесь нечего комментировать. Все так просто, что здесь еще объяснять?

Когда что-то кажется простым, только тогда это нужно понять. Тайна скрыта в самой простоте. Если все сложно, ты найдешь только слова. Ты можешь создать сколько угодно сложности, но в конце ты найдешь только, что пришел с пустыми руками и уходишь с пустыми руками. Помни это: если слова кажутся очень простыми, остановись - сама эта простота являет великую тайну. Простота доказывает, что человеку было что сказать. Сложность доказывает, что сказать было нечего: сеть слов необходима для того, чтобы прикрыть бедность содержания.

Когда содержание богато, когда твои слова - бриллиант, ему не нужно никакой оправы. Достаточно самого по себе Кохинора*, больше ничего не нужно. Что еще можно добавить? Что бы ты ни добавил, это лишь уменьшит его красоту. Слова Сахаджо - как Кохинор. Их красота не имеет равных, но это красота простоты. Если ты попытаешься понять ее интеллектуально, ничего не выйдет, потому что интеллект любит сложности и наслаждается разгадыванием головоломок. Если ты видишь сердцем, тогда в этой простоте ты найдешь такие тайны, которые никогда не могут быть разрешены. Войди в это, утони в этом - ты потеряешься в этом. Но никогда не придет момент, когда ты сможешь сказать, что познал.

* Один из величайших и знаменитейших в мире бриллиантов.

То, что может быть познано, не имеет ничего общего с Божественным. То, что остается непознаваемым вопреки твоему чувству знания, то, что остается незнакомым, несмотря на все твои усилия - чем больше ты пытаешься это схватить, тем быстрее оно ускользает; чем больше ты его преследуешь, тем более таинственным оно становится, - это неизвестное и есть Божественное.

Второй вопрос:

Вчера ты сказал, что амбициозный человек не может любить. Но, кроме немногих просветленных, все мы в той или иной мере амбициозны. Тогда верно ли, что наша любовь к матери или отцу, сыну или дочери, мужу или жене, возлюбленному или возлюбленной, сектам и религиям загрязнена, что это только ложь и притворство?

Чем больше в твоей любви амбиций, тем более - в той же пропорции - твоя любовь становится ложной. Чем меньше амбиций, тем более любовь истинна. Когда ты кого-то любишь, любишь ли ты ради самой любви или в ней есть еще какие-то мотивы? Чем больше ты видишь других мотивов, тем меньше любви. Когда кто-то спрашивает: "Почему ты любишь этого человека?", ты лишаешься дара речи, потому что не можешь привести никаких причин. Ты говоришь: "Нет никакой причины, это просто случилось. Даже если я поищу, не найду никакой причины. Я сам не могу понять". Помни, любовь нисходит только в такие мгновения, когда нет причины. То, у чего есть причина, есть мир; то, у чего нет причины, - Божественное.

Есть у Бога причина существовать? Подумай немного... Могут быть причины у существования мира: мы можем сказать, что Бог создал мир, что он - источник. Но спроси: "Кто создал Бога?", и все станет абсурдным. Нет совершенно никакой причины. У мира есть причина, но Бог лишен всяких причин.

Ты содержишь лавку, у этого действия есть мотив: оно необходимо тебе для выживания, ты должен удовлетворить голод. Ты работаешь, зарабатываешь деньги: этому есть причина, потому что как ты будешь жить без денег? Ты строишь дом, этому есть причина: было бы трудно жить без крыши над головой под солнцем и дождем.

Но ты любишь - какая этому причина? Смог бы ты жить без любви? Умер бы ты без любви? Ты не сможешь жить без хлеба, ты умрешь. А трудно ли жить без любви? Реальность в том, что ты видишь миллионы людей, живущих без любви. Любовь может принести некоторые трудности, но кажется, нет никаких трудностей в том, чтобы жить без любви. Без денег жить невозможно, но без любви человек может прожить - и он так и живет...

Те, кто добиваются успеха в жизни, - это люди, живущие без любви. Любовь и успех не могут существовать вместе. Потому что для успеха нужна твердость, а любовь не позволяет тебе быть твердым. Любви и денег нельзя достичь в одно и то же время, потому что, чтобы добиться денег, необходимо насилие, а любовь не может потерпеть никакого насилия. Не может быть никакой связи между любовью и властью, потому что для власти необходима такая безумная гонка, такое соревнование головорезов, которого не допустит любовь.

Отца Нанака тревожило, что Нанак не проявляет способностей ни к какой работе. Куда бы его ни послали, это создавало только неприятности. Однажды его послали с некоторой суммой денег что-то купить и продать в соседней деревне. Ему приказали иметь в виду прибыль - потому что бизнес делается только ради прибыли. Нанак сказал:

- Не волнуйтесь, я позабочусь о прибыли.

Он вернулся из другой деревни и по дороге встретил группу мудрецов - они три дня не ели. Он отдал им еду и одеяла - раздал все, что купил, - и очень радостно, танцуя, вернулся домой. Отец увидел, как он идет и танцует... несомненно, что-то не так. Разве хозяин лавки возвращается, танцуя? С ним не было никаких товаров. Он шел один и в такой радости - конечно, опять случилась какая-то неприятность.

Отец спросил:

- Что случилось? Где товары?

- Я сделал, как ты мне сказал, - ответил Нанак, - и получил большую прибыль. На обратном пути я встретил трех мудрецов, которые не ели три дня, и я шел по тому же лесу, будто меня послал сам Бог... иначе кто дал бы им еду, кто дал бы им одеяла? Как это прибыльно! Мы благословенны! Я видел удовлетворенность на их лицах, когда укрыл их одеялами. И как выгодна эта служба! Она принесет высочайшую прибыль.

Отец Нанака рассердился, потому что не мог согласиться с идеей Нанака о прибыли. Неправильно было называть такого рода прибыль "прибылью". Отец не видел в этом никакой прибыли.

Не видя другого выхода, Нанак устроился работать в лавке капитана армии. Нанака назначили в склад. Его работой было целыми днями взвешивать и распределять. Но через два или три дня начались неприятности. Когда в чью-то жизнь входит любовь, все летит вверх тормашками. Нога спотыкается, утрачен контроль... такой человек становится как пьяный, пьяный вином любви.

На четвертый или пятый день, когда Нанак взвешивал, он запнулся на числе тринадцать. На пенджабском языке это "тера", еще это значит "твое". Он считал: одиннадцать, двенадцать, тринадцать... и остановился на тринадцати, "твоем". Сказав "твое", он вспомнил Божественное - ты и твое. Он не смог считать дальше, не смог дойти до четырнадцати и пятнадцати. И он стал все раздавать, взвешивать и говорить: "Твое. Может ли быть другое число, кроме "твоего"? Пришло последнее число, случился Бог. Что идет за ним? Нет ничего впереди, нет ничего за его пределами". Предельная возможность случилась: "твое".

По городу распространился слух, что Нанак сошел с ума, и люди сказали, что он всегда был сумасшедшим. Он продолжал взвешивать, и каждый раз, когда к нему кто-нибудь за чем-то приходил, он все ему давал со словами:

- Тера - твое.

Он продолжал раздавать и не брал никаких денег, потому что, если все твое, зачем брать что-то взамен?

Прибежал капитан. Он сказал:

- Ты меня разоришь! Что это за "тера"? Ты что, забыл, что и за тера есть другие числа?

Нанак положил весы и сказал:

- За тера нет чисел. Теперь я должен идти, Он меня позвал. Теперь я понял, потому что Он меня позвал. Иначе я каждый день после тера переходил бы к четырнадцати и пятнадцати, но сегодня на меня низошла благодать. Теперь все принадлежит Ему - эти зерна и деньги, я и ты - все принадлежит Ему. Теперь я больше не могу ничего взвешивать. Теперь я попал в Его руки, в руки того, что не может быть взвешено. Именно поэтому я остановился на тера.

Этот мир любви совсем другой - в нем не может быть вычислений. Если ты любишь с идеей об амбиции или выгоде, с желанием что-то приобрести или каким-либо другим мотивом, твоя любовь отравлена в той же пропорции. Именно поэтому твоя любовь не приносит счастья, случается только страдание. Где счастье в твоей любви? Какое счастье получает муж от жены? Он думает, что оно придет... или, лучше сказать, думал - теперь он так не думает, - он думал, что придет счастье. Жена тоже ожидала, что будет счастье. Они попались в ловушку этой иллюзии, этого ожидания, и погнались за миражом.

В ваших отношениях есть постоянный конфликт. Какая разница, культурный этот конфликт или бескультурный? Утонченный он, грубый или цивилизованный - какое это имеет значение? Но конфликт есть, и мечты, которые дает любовь, никогда не сбываются. И даже если ты не бежишь от любовных отношений, это не значит, что ты в них что-то нашел. Если ты не бежишь, то по той же причине. На днях я рассказал вам историю Самюэла Беккета: "Если уйти, то куда?" Если ты не уходишь, это не значит, что ты чего-то достиг. Ты не бежишь, потому что куда ты денешься? Куда бы ты ни пришел, везде случится то же самое, а старая болезнь лучше новой - по крайней мере, ты с ней знаком, ты ее знаешь.

Вы ссоритесь из-за таких мелочей...

Только вчера я читал об одном случае. Кто-то пригласил друга на обед, и, как это часто бывает, когда ты приглашаешь кого-то на обед, это создает в доме конфликт, жена злится. И вот еда, которая должна была быть готова к одиннадцати, не была приготовлена даже к двенадцати. Она ничего не могла сказать, потому что пришел друг, но внутри кипела от гнева и тянула время. Кастрюли падали, двери хлопали, она колотила детей - все пришло в хаос.

Муж был тоже раздражен, но ничего не мог сказать. Что он мог сказать? Неприлично было что-то говорить при друге, поэтому лучше было подождать. Он был голоден, друг сидел рядом и ждал. Друг тоже наблюдал, что происходит. Наконец жена вышла и сказала:

- Послушай, сладкий кхир почти готов, но у нас нет сахара.

Муж подумал:

"Вот новая проблема. Она даже в одиннадцать не сказала, что нет сахара, а сейчас почти час. Теперь, если я пойду, встану в очередь и куплю сахар, весь день пройдет, она отравила весь день - а мой друг сидит и ждет".

Он посмотрел на друга, пришел в ярость и в гневе сказал жене:

- Если нет сахара, положи туда мою шляпу!

Друг подумал, что теперь начнется ссора. "Я здесь застрял, теперь я не могу даже уйти. Если я уйду, это будет невежливо, а здесь все принимает тяжелый оборот".

Но жена ничего не сказала и молча ушла, что было почти чудом. Через пятнадцать или двадцать минут она вернулась и сказала:

- Если нет сахара, как мне приготовить чай?

Муж пришел в еще большую ярость.

Он сказал:

- Я же сказал, положи туда мою шляпу!

Жена ответила:

- Я уже положила шляпу в кхир, что мне положить в чай?

Вся ваша культура - это только видимость; внутри продолжается конфликт, внутри царит глубокая ненависть. Больше того, в этой ненависти есть разочарование: "Ты меня обманул: мечты о любви, которые ты мне дал, не сбылись. Ты обещал мне путь, усыпанный цветами, но я получаю лишь шипы, ничего больше".

Отцы недовольны сыновьями, сыновья недовольны отцами, матери недовольны детьми, дети недовольны матерями. Никто никем не доволен, потому что нет любви. Эта так называемая любовь привязана только к другим мотивам, и эти мотивы порождают страдание.

Мать думает, что, когда ее сын вырастет, он удовлетворит ее неосуществленные амбиции. Сын приходит в мир с собственными желаниями, он должен исполнить собственные амбиции. Отец думает: "Я не смог стать богатым, Татой, Бирлой; мой сын сделает это для меня". Но сын хочет стать музыкантом. Сына не интересуют деньги, он хочет быть музыкантом. Сын пришел в жизнь с собственными желаниями. И отец не спрашивал его, прежде чем он родился: "Сможешь ли ты удовлетворить мои амбиции, если я приведу тебя в мир?" И сын не говорил отцу: "Я приду со своими желаниями и амбициями. Сможешь ли ты меня поддержать? Стоит ли мне приходить? Иначе лучше прервать эти отношения прямо сейчас".

Эти отношения создаются бессознательно и с обеих сторон полны ожиданий. Их амбиции сталкиваются лбами, потому что никто не приходит в мир, чтобы исполнить амбиции кого-то другого. У каждого есть собственные амбиции, собственные оковы кармы. Каждый человек рождается, чтобы быть самим собой. Если у тебя есть хоть малейшее ожидание относительно кого-то другого, оно отравит все.

Отцу кажется, что сын его обманул: "Я хотел, чтобы он был богатым, я потратил на него впустую всю свою жизнь в надежде перед смертью увидеть свои желания исполненными, а он играет на ситаре! Ему придется просить подаяние. Вместо того чтобы разбогатеть, мы станем нищими. Может быть, он не сможет даже заработать достаточно денег, чтобы нас накормить, когда мы состаримся".

Мать думает, что, когда сын вырастет, он исполнит ее мечты, которые не смог осуществить муж. Но сын женится на другой женщине - исполнит ли он тем самым свои ожидания или ожидания матери? Кто может исполнить ожидания другого? Его собственные желания никогда не исполняются, не говоря уже о чужих. Когда в любви есть амбиции, пойми, что это проблема. Проблема не возникает позже, ее семя уже присутствует в самой амбиции.

Подумай об этом: если отец любит сына, просто любит без всяких ожиданий, и говорит: "Я счастлив. Будь кем хочешь. Если хочешь играть на ситаре, я счастлив. Если хочешь зарабатывать деньги, я счастлив. Если ты станешь нищим, но будешь счастлив в этом, я буду тоже счастлив. Я доволен всем, кем бы ты ни стал - я тебя поддержу", - тогда между отцом и сыном будут отношения чистой любви.

Когда ты просишь чего-то большего, чем любовь, любовь исчезает. Любовь очень хрупка. А когда в жизни человека случается любовь, это такой блаженный опыт, что он больше никогда ничего не попросит. Ты просишь других вещей, потому что этого опыта любви не происходит. Как только случается любовь, у тебя появляется вкус - теперь ты будешь двигаться к молитве. Молитва - это лишенные желаний отношения с существованием.

Но даже в молитве у тебя есть ожидания. Даже в молитве ты чего-то требуешь. Ты говоришь Богу: "Сделай вот это. Если ты сделаешь это так-то и так-то, я принесу тебе дары. Если ты это сделаешь, мы отправимся в религиозное паломничество". Даже маленьким детям говорят: "Если вы не будете слушаться, Бог разозлится. Если вы будете слушаться, он будет доволен".

Я слышал, что одна мать рассердилась на сына - маленького мальчика пяти или шести лет, - потому что он съел слишком много шоколада, а доктор запретил ему есть шоколад: "Шоколад вызывает многие болезни". И она все время его ругала и говорила: "Бог очень рассердится. Ты будешь наказан".

Напугав мальчика, мать отправила его спать. Когда он ушел - это было в сезон дождей, - началась гроза, и послышались удары грома. Мальчик проснулся. Мать пришла и увидела, что мальчик испуган, потому что гром бил так громко, что весь дом дрожал, - невероятный гром! Когда она заглянула в комнату, мальчик стоял у окна и говорил Богу: "Не поднимай такого шума из-за маленькой шоколадки. Разве это такой большой грех, что ты должен уничтожить весь мир?"

Даже маленьким детям мы вдалбливаем в умы этот яд наказания и награды. Что такое ваши ад и рай? - это кнут и пряник. Если ты хороший - рай, если ты плохой - ад. Кто хочет в рай, тот должен совершать хорошие поступки. Именно это делают ваши святые и монахи. Если они не хотят быть наказанными, не хотят страдать, хотят избежать ада, они должны совершать хорошие поступки.

Вот что делают ваши святые и монахи - они очень инфантильны. Я говорю это, опираясь на собственные наблюдения: их интеллект не превосходит маленького мальчика в этой истории. Бедные ребята постятся, медитируют и поклоняются, но внутри их царит инфантильное желание угодить Богу, и тогда - небеса, освобождение. Не совершив хороших поступков, они будут гореть в аду. Они будут брошены в огромные чаны кипящего масла. Они даже не умрут, но и не будут живы - они будут вечно страдать. Чтобы избежать этих страданий, они изводят себя здесь, чтобы Бог обратил на них внимание: "Мы уже истязаем себя здесь, поэтому, пожалуйста, не посылай нас в ад. Посмотри, как мы постимся, как умираем от голода, как не спим, как лежим на гвоздях, стоим в воде. Посмотри, как мы истязаем себя, как наказываем себя за грехи - тебе не нужно посылать нас в ад". Это их ожидание. Оно не имеет ничего общего с религией. Религия - это лишенные желаний отношения, где нет ни жадности к раю, ни страха ада. Рай и ад - это верования идиотов.

Молитва ничего не просит, это не имеет с ней ничего общего. Молитва - это сущая благодарность. Молитва говорит: "Всего того, что ты дал, более чем достаточно; кажется, невозможно достаточно насладиться изобилием, которое ты мне дал. Ты излил на меня так много, как я могу содержать все это в таком маленьком теле? Все океаны, все озера мира наполнились бы нектаром, который ты излил на меня".

Молитва - это благодарность. Но благодарность возникает, лишь когда ты можешь видеть реальность: Если ты постоянно полон ожиданий и твои глаза устремлены на то, как все должно быть, а не на то, как есть, ты будешь продолжать просить большего.

Поэтому я говорю, что ваши отношения отравлены, отношения ли это матери, отца, брата, сестры, мужа или жены, отношения ли это с нацией - все они ядовиты. Именно поэтому ваша любовь оканчивается борьбой. Любовь к нации оканчивается войнами. Любовь братьев заканчивается судом - ты знаешь, что ни одна борьба не сравнится с борьбой братьев. Никакие враги не борются, как братья. Никто не находится в большем постоянном конфликте, чем мужья и жены - даже с врагами у них меньше проблем! Никто не может сравниться с женой в том, чтобы создавать проблемы двадцать четыре часа в сутки.

Что же за любовь ваша любовь, если из-за этой любви земля стала адом? Если ты любишь храм, сожжена мечеть, ничего больше не происходит. Если ты любишь мечеть, разрушен храм, вот и все. Если ты любишь Индию, то разрушишь Пакистан; если ты любишь Пакистан, то разрушишь Индию. Кажется, ничего больше не получается из твоей любви. Твоя любовь не помогает улучшить жизнь, она помогает разрушать жизнь.

Пойми это правильно: то, что ты называешь любовью к своей семье, если немного понаблюдать, окажется ненавистью к другим семьям - ты используешь неправильное слово. Когда ты говоришь: "Я люблю свою семью", это только ненависть к соседям, вот и все. Эта ненависть сплачивает семью - ты никогда этого не замечал?

В моем городе напротив моего дома жила семья, в которой все постоянно ссорились. Я наблюдал это с самого детства. Я видел в них нечто уникальное; впоследствии я обнаружил то же самое во всех семьях, но эта семья дала ключ к пониманию. Они всегда ссорились между собой, они были семьей такого типа. Отец начинал бить сына, сын начинал бить отца. Это была большая семья. Братья, дяди и племянники собирались и заполняли всю улицу. Улица была небольшая, и она была перегорожена, повозки не могли по ней проехать. Такой хаос! Но когда кто-то из толпы вмешивался и говорил: "Прекратите это, о чем вы ссоритесь?", они все на него набрасывались. Они прекращали ссориться между собой и дружно набрасывались на постороннего: "Почему ты вмешиваешься в наши дела? Это наша ссора, ссора между братьями. Это ссора между отцом и сыном". Тогда я заметил, что все семьи держатся друг друга не из любви, но из ненависти к другим семьям. Вы вместе, потому что у вас есть общий враг. Если вы хотите спастись от этого врага, вы должны быть вместе.

Если изучить это внимательно, ты увидишь, что то же самое с нациями. Если Индия и Пакистан сражаются, это сплачивает всю Индию. Тогда гуджарати не борются с маратхи, индуисты не борются с не-индуистами. Тогда вся борьба внезапно прекращается, потому что теперь можно бороться с соседом. Теперь все мы вместе, теперь мы абсолютно едины. Когда идет война с Пакистаном, Индия объединена. Прекращаются проблемы Тамила Наду с Пенджабом, Майсора с Гуджаратом, Махараштры с Гуджаратом - вся борьба прекращается. Тогда все индийцы едины, как братья. Как только война с Пакистаном кончается, внутренняя борьба начинается снова. Тогда вы будете бороться из-за мелочей - из-за воды реки Нармады, из-за какого-то района и его границ - обо всем забыв. Тогда гуджарати это гуджарати, а маратхи - маратхи, враждебные друг другу.

Твоя любовь - это такое же прикрытие ненависти. Ты называешь ненависть "любовью". Ты привык использовать красивые слова, чтобы скрыть за ними уродливые факты.

Когда кто-то умирает, ты говоришь, что он отправляется в рай. Использовать эти слова вошло в привычку. Кажется неправильным просто сказать, что кто-то умер: "Он попал в рай" - как будто каждый попадет в рай! Когда умирают ваши политики, они тоже попадают в рай! Постепенно умрут все, и все как один попадают в рай - а кто же тогда попадает в ад? Каждый, кто умер, попадает в рай. Как только человек умирает, ты перестаешь говорить о нем плохое. После смерти он внезапно становится святым. Теперь его никто не заменит, и тебе приходится отдавать должное.

Ты прячешь смерть за красивыми словами. Ты не сталкиваешься со смертью, ты не хочешь сказать прямо, что этот человек умер, потому что это создаст страх и в тебе: "Я тоже умру". Ты говоришь: "Он отправился на небеса". Это дает тебе удовлетворенность, что однажды, когда ты умрешь, то тоже отправишься на небеса.

Один человек встретил на дороге Муллу Насреддина и сказал:

- Насреддин, ты еще жив?

Насреддин ответил:

- А кто сказал, что я умер?

- Никто не сказал, но вчера я слышал - тебя так расхваливали в городе, что я подумал, наверное, ты умер. Потому что никто не хвалит живого человека, я подумал, что, наверное, ты умер и отправился на небеса.

Ты знаешь это, прекрасно знаешь.

В одном городе умер человек. По традиции этого города каждого умершего сжигали после того, как кто-то произносил речь в его честь. Но умерший был очень злым человеком и мучил весь город. Он умер, и люди города собрались, чтобы его кремировать, но кому хотелось сказать несколько слов в его честь? Они много думали, изо всех сил стараясь вспомнить что-то хорошее. Даже великие ораторы, которые могли заставить весь город скучать от своих речей, - даже они, как ни пытались, не могли найти ни одного хорошего слова. Ничего не было. Время шло, но его все не могли сжечь - нужно было исполнить традицию.

Это нужно для того, чтобы скрыть факт смерти: когда кто-то умирает, о нем нужно говорить только хорошее.

Наконец один человек встал. Люди недоумевали, что хорошего он сможет сказать. Он сказал:

- Этот господин, который ушел из жизни на небеса, оставил пять братьев, по сравнению с которыми он был ангелом. В сравнении с этими пятью братьями, которые живы, он был настоящим ангелом.

Теперь его смогли сжечь, потому что кто-то сказал хорошие слова.

Вы прячете смерть. Вы прячете ненависть за любовью. Вы стали очень искусными в том, чтобы прятать все под хорошими словами. Разоблачи эти слова и увидь реальность вещей, потому что, когда ты видишь реальность, в твоей жизни начинается трансформация. Не прикрывая ненависть любовью, ты не сможешь ненавидеть, потому что ненависть приносит только страдание: она, несомненно, приносит страдание другому, но по большому счету также и тебе. Прежде чем заставить кого-то страдать, ты должен начать страдать сам. Прежде чем начать разрушать жизнь кого-то другого, ты должен разрушить самого себя. Когда ты кладешь шипы на дорогу для кого-то другого, они впиваются тебе в руки.

Тебе говорили другое. Тебе говорили, что, если ты будешь класть шипы на дорогу другому, в будущем тебе придется самому на них наступить. Я скажу по-другому: я скажу, что, если ты кладешь шипы на дорогу другого, ты уже пронзен этими шипами. Я не говорю о будущем, потому что в будущем ты можешь найти способ бегства: кого-то подкупить, поклониться Богу, помолиться. Я говорю, что если ты кого-то ненавидишь, то не пожнешь плоды этой ненависти в будущем: эта ненависть уже принесла плоды в твоем страдании, ты уже страдаешь. Когда ты на кого-то злишься, ты уже сжигаешь себя в этом гневе. Этим гневом ты уже создал раны в своем сердце, и не нужно ждать никакого будущего.

Есть старая поговорка: "Что посеешь, то и пожнешь". Позволь мне сказать, что ты уже пожал то, что сеешь.

Если ты узнаешь реальность истин жизни, то найдешь, что, если ты хочешь заставить кого-то страдать, сначала ты обязательно должен страдать сам. Прежде чем дать кому-то ад, ты должен сам его выпить. Прежде чем кого-то убить, убийца должен убить себя. Он уже мертв. Поэтому твоя любовь, наверное, ложна, иначе этот мир уже был бы раем.

Деревья узнают по плодам. Во всем мире все всех любят. Сколько людей на Земле? Около шести миллиардов. Если мы посчитаем их любовные отношения, их будет много больше. Кто-то чей-то отец, кто-то чей-то сын, чей-то муж, чей-то брат, чей-то дядя, чей-то дядя по материнской линии; у одного человека будет, по крайней мере, двадцать или двадцать пять родных. На Земле шесть миллиардов человек. Если умножить это число на двадцать пять, получится, что на Земле сто пятьдесят миллиардов любовных отношений - Земля должна быть раем! Там, где цветут сто пятьдесят миллиардов цветов любви, все должно быть покрыто цветами, все должно быть окутано ароматом. Но ситуация кажется прямо противоположной - мир остается адом.

Я слышал историю:

Один человек умер и попал в ад. Но когда Дьявол увидел его состояние - он был так плох, - то почувствовал, что будет трудно измучить его еще больше. Он уже страдал достаточно.

Он сказал ему:

- Браток, откуда ты явился?

- С планеты Земля.

И Дьявол приказал:

- Отправьте его в рай. Он уже был в аду, какой смысл и дальше держать его в аду? Зачем убивать мертвого? Отправьте его в рай. Пусть немного успокоится и отдохнет.

В старых писаниях написано, что те, кто совершают грехи на Земле, попадают в ад. Теперь нужно написать новое писание, в котором говорилось бы, что те, кто совершает грехи в аду, будут отправлены на Землю. Теперь весь мир полон великих страданий - но вы этого не видите, потому что надели на глаза большие цветные очки. Вы смотрите на ненависть сквозь очки любви, вы смотрите на зависть сквозь очки патриотизма. Вы скрываете негатив за великими позитивными словами.

Отбрось амбиции, и даже если останется небольшая доля любви, лишенной амбиций, она тебя спасет. Амбиции тебя утопят; какой бы большой ни была лодка амбиций, она вся в дырах. Любовь тебя спасет; даже если это маленькая лодочка, в ней безопаснее.

Любовь - это единственная защищенность, потому что она понемногу приводит тебя к Божественному - а это источник всей защищенности.

Третий вопрос:

Вчера ты сказал, что зависть - это часть уважения. Я безмерно уважаю тебя, но это уважение отравляет зависть. Я испытываю само-осуждение и тоску. Трансцендирует ли почитание это ядовитое свойство?

В этом нужно тщательно разобраться, это тонкий вопрос. Когда ты кого-то уважаешь, то уважаешь за то, что видишь в этом человеке нечто такое, чего нет в тебе. Ты его уважаешь, потому что видишь в этом человеке нечто такое, чем бы тоже хотел бы быть.

Нищий уважает императора, потому что хочет быть императором. Поэтому, с одной стороны, он его уважает, с другой, завидует, потому что он еще не император. Он хочет быть императором. Император добился того, чего хочет добиться нищий. И нищий уважает императора за то, что он добился успеха.

- Я стою далеко позади тебя в очереди, ты прибыл на место, где хотел бы быть я. У тебя есть власть, ты хитрый, умный, сильный, и я тебя уважаю.

Но внутри горит пламя зависти:

- Если бы у меня был шанс, я хотел бы быть на твоем месте, я хотел бы тебя сместить.

И когда этот нищий получает шанс, он отталкивает императора, сбрасывает его с трона и садится на него сам.

Поэтому в твоем уважении скрыта зависть. Может быть, ты никогда об этом не думал. Ты думаешь, что уважение - это великое качество. Уважение - это не великое качество, уважение - это измерение зависти. Ты прячешь зависть за уважением.

Поэтому почитание и уважение - это разные вещи. Пойми это: уважение - это почитание, смешанное с завистью, почитание - это уважение, в котором нет зависти. Что же такое тогда почитание? Ты чтишь человека, в котором увидел эхо собственной истинной природы, и уважаешь человека, в котором видишь удовлетворение своих амбиций.

Позволь мне повторить:

Ты уважаешь человека, в котором видишь удовлетворение своих желаний; что-то не случилось с тобой, но случилось с ним. Ты чтишь человека, в котором увидел отражение своей истинной природы, не амбиции, но свою истинную природу; человека, который становится для тебя зеркалом и показывает то, кто ты уже есть, знакомит тебя с твоей истинной природой.

Амбиции можно удовлетворить в будущем. Ты уважаешь человека, в котором видишь свое будущее, свершенное сейчас. Этого не случилось с тобой, поэтому тебе одновременно и больно: это случилось с ним. Таким образом, зависть и уважение идут рука об руку.

Если ты приходишь к просветленному человеку, в тебе возникает почитание. Почитание означает, что просветленный показал тебе, кто ты на самом деле уже есть. Теперь дело не в том, чтобы этого достичь, поэтому нет речи о зависти. Уважение чувствуют к тому, у кого есть вещи, которые можно отнять. Чтят того, у кого есть чему научиться.

Если у меня есть деньги, ты можешь меня уважать. Если у меня есть положение, ты можешь меня уважать, потому что можешь отнять у меня положение. То, что у меня есть сейчас, завтра может стать твоим. И это также значит, что пока это мое, оно не может быть твоим. Поэтому к уважению примешивается глубокая враждебность: ты хочешь достичь достигнутого мною. Мое достижение означает, что я вырвал его у тебя или тебе помешал. И, если ты хочешь достичь его сам, тебе придется вырвать его у меня или помешать мне. Политики уважают друг друга, очень уважают - но внутри горит зависть. Богатые люди уважают друг друга, но внутри горит зависть.

В чем смысл почитания? Почитание означает, что у меня есть нечто, что я не отнял ни у тебя, ни у кого-либо другого. И, как бы ты ни пытался, ты не можешь у меня этого отнять. Да, если хочешь, ты можешь этому научиться.

Если у меня есть деньги, я их у кого-то взял. Если они у меня есть, это означает, что из-за этого кто-то обеднел - знаю я об этом или нет. Но если у меня есть деньги, это значит, что у кого-то в кармане пусто. Если у меня отнять деньги, это наполнит карман кого-то другого. Мир денег полон борьбы. Количество денег ограниченно, и к ним стремятся многие. Чем больше людей, среди которых распределены деньги, тем меньше их становится. Когда они распределены между немногими, их становится больше. Поэтому те, у кого они есть, не готовы поделиться ими, а те, у кого их нет, требуют, чтобы с ними поделились.

Те, у кого они есть, не готовы поделиться, поэтому коммунизм никогда не станет влиятельным в Америке. По идее Маркса, там он должен быть наиболее влиятельным, потому что Маркс сказал, что революция произойдет в самой развитой капиталистической стране. Но случилось прямо противоположное: революция случилась не в капиталистической стране, а в бедной. Русская революция показала, что Маркс был совершенно неправ. Маркс ошибался, он не понимал математики революции. Если бы революция случилась в Америке, это бы подтвердило его правоту, - но революция не может случиться в Америке, потому что там у каждого что-то есть и все боятся этим поделиться. Вот чего они боятся: "Мне тоже придется поделиться своим".

Однажды я слышал, что Мулла Насреддин стал коммунистом, и я был немного обеспокоен: что затевает этот старик? Я пошел к нему и сказал:

- Знаешь ли ты, что значит быть коммунистом? Если у тебя две машины, тебе придется отдать одну из них тому, у кого нет ни одной.

- Абсолютно правильно, - сказал он.

- А если у тебя два дома, ты должен один отдать тому, у кого нет ни одного.

- Абсолютно правильно, - сказал он.

- А если у тебя два миллиона рупий, ты должен отдать один миллион человеку, у которого нет ни одного. Ты должен поделиться.

- Я абсолютно согласен, это и есть коммунизм.

- А если у тебя две курицы, ты должен отдать одну человеку, у которого нет ни одной.

- Абсолютно неправильно! - сказал он. - Этого не может быть.

- Почему ты так внезапно передумал?

- Я передумал, потому что у меня есть две курицы. У меня нет машины - что касается машин и домов, делитесь ими. Я ничего не боюсь, потому что у меня ничего нет. Но у меня есть две курицы, и я не собираюсь ими делиться!

Когда у тебя что-то есть, ты не готов этим делиться. Когда у тебя ничего нет, тебе очень нравится эта идея. Ты говоришь, что о коммунизме написано в Ведах, что это эссенция всех религий. Но когда у тебя что-то есть, ты не говоришь о коммунизме: тогда ты говоришь, что суть Вед в индивидуальной свободе, что человек должен иметь свободу зарабатывать и тратить, что индивидуальное владение собственностью - это прирожденное право каждого. Тогда меняется и твоя религия, и язык.

Революция не случилась в Америке, потому что у каждого что-то есть. Революция случилась в Китае, потому что ни у кого ничего не было. Революция случилась в России и однажды случится в Индии, потому что поднимающий ее очень бедный класс согласится перераспределить собственность, которой у него нет. Если и нужно что-то отнять, то всегда у другого: "Если мы что-то получим - хорошо; если мы ничего не получим - нет проблем, пусть все остается как есть". Если есть возможность что-то получить, отчаявшийся человек пойдет на все.

Помни, если ты уважаешь человека, то ему же и завидуешь. А зависть означает, что объектом зависти становится вещь, которую можно отнять. Но если ты уважаешь меня из-за медитации, это почитание - потому что медитацию нельзя отнять. Даже если я захочу тебе ее отдать, то не смогу; даже если ты захочешь ее украсть, то не сможешь; даже если ты захочешь меня ограбить, то не сможешь. Ты можешь меня убить, но не можешь коснуться моей медитации. Ты можешь посадить меня в тюрьму, но не можешь сковать мою медитацию. Медитация будет такой же свободной в тюрьме, как и под открытым небом. Не будет никакой разницы.

Если ты меня уважаешь из-за медитации, не будет никакой зависти. Для зависти нет причин. Нет никакого соревнования, какая может быть зависть? Напротив, любовь и почитание возникнут в тебе, если рядом со мной ты получишь проблеск такой же возможности. То, что случилось со мной, в природе каждого.

И если ты понимаешь меня правильно, если твое почитание не остается лишь поверхностным - если оно идет глубоко и становится духовной дисциплиной, - тогда ты найдешь, что у тебя тоже есть то, что есть у меня. Ты должен просто это открыть, не достичь. Это не имеет ничего общего с будущим. Это твое внутреннее сокровище. Будь здесь и сейчас, и оно есть у тебя в это мгновение.

Почитание смотрит на существо человека, уважение - на его имущество. Уважение ориентировано на то, что мне принадлежит, а почитание - на то, кто я такой. Но вы путаете эти два слова. Люди приходят и говорят мне: "Мы тебя очень уважаем", но, может быть, они имеют в виду почитание. В девяноста девяти процентах случаев - об уважении ты говоришь или о почитании - это уважение. Один раз из ста это почитание.

На основе уважения ты создаешь неправильного вида отношения - в них ты никогда не сможешь достичь блаженства. Если есть почитание, ты предпринял правильный шаг - храм стал ближе, ты уже в храме. Почитание приносит плоды в то же мгновение, уважение - желание в будущем.

Избегай уважения. Неуважение, несомненно, противоположно почитанию, но уважение тоже противоположно. Уважение - это стратегия ума, почитание - переживание сердца.

Четвертый вопрос:

Какова разница между любовью и состраданием?

Пойми эти три слова: секс, любовь, сострадание. Секс - это начало любви, первая ступень лестницы. Сострадание - последняя ступень лестницы. Любовь - это название лестницы.

Секс - это самое низменное состояние любви, самое грубое. Вот значение секса: я хочу получить что-то от другого, я неполон без другого, я пуст без другого, я должен наполнить себя другим. Секс - это эксплуатация. Вот значение секса: Я хочу использовать другого как средство. Муж использует жену, жена использует мужа. Они используют друг друга в качестве средств. Поэтому возникает столько гнева: никто не хочет быть средством. Душа каждого человека - сама по себе цель.

Великий немецкий философ, Иммануил Кант, так определил мораль: "Использование другого человека, которое делает его средством, безнравственно; использование другого человека, которое делает его целью, нравственно".

Это очень фундаментальное утверждение. Использовать другого ради себя - это похоть. Ты только говоришь о любви; ты говоришь: "Я тебя люблю", но внутри ты хочешь, чтобы тебя любил другой. Поэтому, когда ко мне приходят люди - приходили тысячи, - они говорят: "Я не получил любви от того, кого любил". Я ни разу не встречал человека, который бы сказал: "Я на самом деле не любил человека, которого любил". Это интересное явление. Кто бы ни пришел, он говорит: "Я, конечно, люблю того, кого я люблю"; он никогда в этом не сомневается. Нет, он говорит: "Я не получаю любви от того, кого люблю". А когда ко мне приходит другой, он говорит то же самое: "Человек, которого я люблю - я дал ему любовь, но не получаю ее от него. Меня обманули. Я чувствую себя одураченным, преданным". А когда приходят оба - муж и жена, отец и сын, друзья, - оба говорят одно и то же: "Я его любил". Истина в том, что никто из них никого не любил, и я говорю, что, если человек действительно любит, такой же ответ неизбежен - он отражается эхом и возвращается. Что ты даешь, то всегда и получаешь.

В этом мире есть старая поговорка: "Может быть, не сразу, но справедливость восторжествует". Я говорю вам, что нет ни несправедливости, ни промедления. Почему не сразу? Если не сразу, то и справедливость станет несправедливостью. Это промедление может быть слишком долгим. Если ты любишь сегодня, а ответ получаешь через миллионы и миллионы жизней, это будет несправедливостью.

Поэтому я говорю, что нет ни промедления, ни несправедливости. Если ты любишь, ты немедленно получишь ответ; ты получишь его в самой любви. Ответ не зависит от другого, это эхо самой твоей любви. Это резонанс твоей любви. К тебе возвращается то же самое, что ты даешь.

Поэтому люди говорят: "Мы любили, но не получили никакой любви в ответ". Реальность в том, что вы не любили; ваша любовь - это только притворство, обман. Реальность была в том, что вы ожидали любви. Без любви, просто говоря о любви, вы хотели получить любовь. Вы только говорили о любви, а в ответ хотели получить сердце другого, самоотдачу другого, все его существо, но не смогли. Другой делал то же самое, продолжая говорить о любви, писать стихи о любви - но ничем не делясь, - чтобы владеть существом другого. Оба хотели получить все бесплатно, оба хотели получать, ничего не давая, отсюда конфликт.

Именно поэтому так называемые влюбленные постоянно ссорятся. В этом конфликте та же причина - оба хотят сделать другого средством. А душа другого рождается как сама по себе цель, не как средство. Каждый человек сам по себе цель, и он чувствует себя порабощенным, если кто-то использует его, наступает на него, как будто он - только ступень лестницы.

Секс - это самая низменная форма любви - когда ты просишь кого-то отдать все и ничего не даешь сам. Сострадание - это высочайшая форма любви - ты даешь все и ничего не просишь взамен. Лишь на предельной высоте любви ты отдаешь все и ничего не просишь. Тогда ты делаешь другого целью, а сам становишься средством. Ты говоришь: "Мне повезло, потому что я могу сдаться. Живу ли я для тебя или умираю для тебя, я счастлив. Я буду счастлив в любой ситуации, нет никаких ожиданий. Я благодарен, что ты принимаешь мою любовь. Я дал, и ты не отверг, этого достаточно для благодарности".

Это интересно: в сексе ты просишь и не получаешь, в сострадании ты не просишь, но получаешь. Это тайна жизни. Это парадокс жизни. Ожидающий человек умирает, не состоявшись, а сострадательный человек всегда удовлетворен, в каждое мгновение удовлетворен. Потому что жизнь резонирует - ты получаешь то, что даешь. В этом мире то, что ты получаешь, не зависит ни от кого другого, ты получаешь лишь то, что даешь сам.

Вчера я читал слова Будды. Он часто повторяет: Эс дхаммо санатано, "Это вечный закон: ты получаешь то, что даешь". Если ты попытаешься уничтожить вражду враждой, ты никогда ее не уничтожишь. Если ты отвечаешь любовью, она уже уничтожена. Это вечный закон, это вечная религия, это древний, вечный закон. Ничто никогда не бывает по-другому.

Секс означает требование любви, сострадание означает отдачу любви. Любовь находится в промежутке, где отдают и принимают поровну. Никто никогда не чувствует себя удовлетворенным сексом, а в сострадании человек всегда удовлетворен. Любовь находится в промежутке между сексом и состраданием, посредине. Есть некоторая удовлетворенность, но сохраняется и неудовлетворенность, потому что любовь - это наполовину сострадание, наполовину желание. Любовь состоит из обоих в равных пропорциях - поэтому в ней столько радости и столько страдания.

К несчастью, девяносто девять процентов людей никогда не испытывают любви. О сострадании не может быть и речи - это отдаленная мечта, мираж. Девяносто девять из ста умирают в похоти. Какова их иллюзия? Их иллюзия в том, что они любили.

Подумай об этом немного: прежде чем задаваться вопросом, получаешь ли ты любовь, посмотри внимательно, даешь ли ты ее. Потому что я говорю, что, если ты даешь любовь, она, несомненно, вернется к тебе. Это вечный закон. Если ты не получил, наверное, ты ничего не дал. Посмотри на себя, только на себя. Как говорит Фарид: "Загляни в свое сердце, Фарид, мудр ли ты?" Фарид говорит: "Если ты мудр, ищи в своем сердце - ты найдешь там".

Ты получишь то, что дал, и не получишь того, чего не дал. Если ты не получаешь, знай, что ты не давал; если ты, получил, знай, что ты дал.

Секс - это самая нижняя ступень. Большинство людей застревает на ней. Но помни, я не осуждаю секс, потому что это ступень лестницы любви. Может быть, это первая ступень, но все же это любовь. И как человек может достичь последней ступени, не взобравшись вначале на первую? Я не предлагаю вам сойти с лестницы. Я говорю вам: не останавливайтесь на лестнице, двигайтесь дальше, есть много больше ступеней. Вы стоите на самой первой и делаете ее своим домом и храмом. Идите дальше! Первая ступень хороша тем, что ведет ко второй. Она плоха, только если не ведет ко второй.

Поэтому я не осуждаю секс. Именно поэтому я постоянно говорю, что секс сродни сверхсознанию. Секс приводит вас к сверхсознанию, - но если вы застреваете в нем, самадхи, сверхсознание, никогда не придет.

Помните и другой аспект, потому что многие люди совершили и эту ошибку. В Индии эта ошибка была очень древней. И ошибка в том, что, когда я советую не останавливаться на ступеньке секса, есть два пути: либо вырасти из секса в любовь, либо вообще бросить лестницу - именно это вы называете безбрачием. Я не называю это безбрачием.

Люди, которых вы называете брахмачари, неизмеримо хуже вас, потому что они оставили лестницу. Сострадание никогда не может войти в их жизни, потому что, когда нет секса, как может быть сострадание? Как говорится в поговорке: "Если бамбук сломан, из него не получится флейты". Я не предлагаю вам продолжать цепляться за кусок бамбука - сделайте из него флейту, из этого бамбука можно сделать флейту.

Сострадание - это цветение секса. Тот же обычный бамбук, который ты считал совершенно бесполезным, - самое большее, им можно было проломить кому-то голову, - может стать флейтой и войти в чью-то душу. Сладкие гармонии возникают в нем - неземные, небесные; они приносят вести о каком-то другом мире. Цветы какого-то другого мира начинают цвести на этой земле в звуке этого бамбука.

Кто в это поверит? Если ты никогда не знал, если ты никогда раньше не видел флейту и вот кто-то говорит, что она сделана из бамбука, ты ему не поверишь. Если я тебе скажу, что сострадание Будды и Махавиры выросло из секса, ты не поверишь. Ты окажешься в затруднении, потому что ты видел кусок бамбука и видел флейту, но не имеешь понятия о шагах между ними. Ты не можешь их связать. Ты говоришь: "Какое сравнение может быть между состраданием Будды и нашей похотью? Нет, нет! Здесь мы живем в аду, а там они поднимаются в небо. Нет, связи нет".

Но подумай немного - если нет связи, тогда ты никогда не сможешь стать буддой. Как станет возможным это путешествие? Откуда ты начнешь? Между тобой и Буддой должен быть какой-то мост. Между сексом и Божественным должна быть какая-то лестница. Эта лестница есть любовь.

Сахаджо говорит о той же лестнице. Очисть свою сексуальную энергию. Кабир говорит: "Бриллиант упал и потерялся в грязи". Не беги от грязи, иначе в ней останется и бриллиант. Ищи в грязи, в ней скрыты лотосы. Очисть бриллиант - когда грязь будет удалена, он станет чистым. Фактически, бриллиант никогда не может быть нечистым. Он падает в грязь, но бриллиант остается бриллиантом, он никогда не становится грязью. И лотосы скрыты в грязи, как бы они ни были скрыты - может быть, ты никогда их не видел, - но лотос остается лотосом, это не грязь. Как только лотос получает шанс расти, он расцветает.

Не беги от секса, иначе твое безбрачие будет, самое большее, бессилием, не более того. Или подавлением, чем-то навязанным. Таким образом цветок твоей жизни не может расцвести: напротив, небольшой бутон, который начал расти, снова упадет в грязь.

Я никогда не видел, чтобы лотосы сострадания цвели в ваших так называемых монахах и святых. Напротив, я видел, что цветение этого лотоса невозможно. Они упали, покинули лестницу. Они кажутся правыми, потому что ты стоишь на ступеньке секса, а они на ней не стоят. Ты думаешь, что, может быть, тот, кто не стоит на ступеньке секса, автоматически прибывает на ступень сострадания. Это не обязательно так. Очень легко упасть, подняться трудно. Какое усилие нужно, чтобы упасть? Оставь дом, убеги в леса и стой полуголый, и люди будут восхвалять тебя. Они начнут кланяться тебе, касаться твоих ног и говорить, что ты благословен, что ты достиг величия, - но внутри ты по-прежнему будешь полон сексуальных желаний.

Ко мне приходят монахи - старые монахи, которым семьдесят лет, - и все же их умы полны сексуальных желаний. Они спрашивают, оставшись с глазу на глаз: "Как мне избавиться от сексуальных желаний? Теперь моя жизнь ушла, энергии больше нет, но все же я не свободен от секса. Когда он кончится? Приближается смерть, я скоро умру, и все же меня преследуют сексуальные желания".

Никогда не отвергай лестницу, даже нечаянно. Бог не любит трусов. Поднимайся - пусть жизнь будет путешествием, не бегством. Поднимайся на одну ступеньку за другой. Двигайся от секса к любви, и подует немного небесного ветра. В этом будет и ад, но в твоем аду начнут появляться небольшие островки рая. И, видя их, ты получишь надежду, что может случиться нечто большее. То, что сегодня маленький остров, завтра может стать большим. Поднимись еще немного над водой. Продолжай двигаться вперед... Постепенно отдались от требования и уделяй больше внимания тому, чтобы давать. Делись, не проси. Стань императором, не будь нищим.

Секс - это нищий, сострадание - император. В тот день, когда ты можешь отдавать, ничего не удерживая, отдавать без условий, не торгуясь, даже не останавливаясь, чтобы услышать благодарность, - просто отдавать и идти дальше... Ты отдаешь и уже благодарен, что другой это принял, что они это приняли. Они могли бы отвергнуть. Когда ты в таком состоянии существа, однажды ты узнаешь сострадание.

Вот стадии любви: секс, любовь, сострадание. И все это разные уровни любви в жизни. Поэтому я говорю, что любовь величественнее Божественного, потому что, поднимаясь в любви, ты достигнешь Божественного. В тот день, когда твое сострадание таково, что ты перестаешь быть дающим, есть только отдача - когда не остается никого, кто мог бы давать, когда не остается чувства действия, - в тот день, только в тот день ты становишься Божественным. В тот день эго отпадает, в тот день ты становишься Божественным. Тогда не остается границ. Тогда ты входишь в бесконечное, а бесконечное входит в тебя.

Но не начинай слишком много думать о Божественном. Это лестница жизни: от секса к любви, от любви к состраданию. За состраданием автоматически происходит прыжок, потому что больше ступеней нет.

Помни, лестницу можно оставить двумя путями: либо спуститься с первой ступени, либо прыгнуть за пределы последней. Если ты спускаешься с первой, тогда, несомненно, ты не достигнешь Божественного и также потеряешь мир. Если ты прыгаешь за пределы последней, то найдешь все. Ты достигнешь Божественного и не потеряешь мир, потому что мир - это часть самого Божественного. Когда ты увидишь целое, ты также увидишь в нем и мир. Тогда это будет не просто мир, это будет Божественное творение.

Пятый вопрос:

Ты сказал, что молчание - это путь к единению с существованием. Пожалуйста, объясни нам, как внешнее молчание может быть полезным, для внутреннего молчания?

Не беспокойся слишком о том, чтобы отделить внешнее от внутреннего - между ними нет разницы. То, что ты называешь внешним, - это внутреннее, которое вышло наружу. То, что ты называешь внутренним, - это наружное, перешедшее вовнутрь.

Голод ты чувствуешь внутри, пищу принимаешь снаружи, и никогда не думаешь о том, как внешняя пища удовлетворяет внутренний голод. Она его удовлетворяет, и удовлетворяет каждый день, и все же ты никогда не думаешь о том, как пища снаружи может удовлетворить голод внутри.

Нет границы между внешним и внутренним.

Можешь ли ты сказать, когда внешняя пища удовлетворяет внутренний голод - когда она во рту? В горле?

Когда она переваривается в желудке?

Когда она становится кровью?

Когда она становится органами?

Когда циркуляция крови активирует мозг?

Когда возникают мысли?

Когда чистота мыслей становится молчанием?

Когда абсолютное молчание становится медитацией?

Когда последний опыт медитации становится Божественным?

Когда?

Кто-то правильно сказал: "Голодный человек не может помнить Божественное". Это показывает, что голод и Божественное связаны. Подумай немного - в чем-то пища должна быть Богом. Так должно быть, иначе не было бы связи между едой и Божественным. Должна быть какая-то точка, в которой еда становится Богом, а Бог - едой. Упанишады говорят: "Пища есть Бог". Это соединяет две крайности.

Почему тебя так заботит расстояние между внешним и внутренним? Когда ты слишком много говоришь, ум слишком активен. Если ты прекращаешь говорить, ты отнимаешь у ума половину поддержки. Пойми это так: если ты два года не ходишь, не пользуешься ногами, сидишь в позе лотоса, ты больше не сможешь ходить. Тогда если тебе внезапно захочется идти, ты упадешь. Что случилось? Ходьба была наружной, сила - внутренней. Ты ходил с внутренней силой, но при поддержки внешней. Это были два крыла. Если ты не говоришь, понемногу внутренней болтовни станет меньше. Почему? Потому что внутренняя болтовня - это только репетиция внешней. Внутри ты готовишься говорить снаружи, это тренировка.

Точно так же, если ты идешь на собеседование, устраиваясь на работу, ты начнешь готовиться заранее: О чем тебя спросят? Что ты скажешь? Подойдет такой ответ или нет? "Как я должен отвечать, чего не должен говорить?" Когда ты подходишь к конторе, шум становится громче. Когда ты стучишь в двери, в тебе роятся тысячи мыслей: с чего начать? Ты репетируешь; ты уже был на собеседовании тысячи раз, прежде чем оно действительно случилось - ты подготовился. Если ты не идешь на собеседование, зачем волноваться о том, чтобы готовиться? Кто будет достаточно сумасшедшим, чтобы готовиться? Какая разница?

Что бы ты ни думал внутри, для этого есть причина. Тебе постоянно нужен этот процесс: ты видишь, анализируешь и относишь мысли к категориям. Большая часть мыслей - это то, что тебе понадобится в будущем, и ум готовится. Некоторые мысли будут случаями, оставшимися незавершенными в прошлом. Представь, что ты вернулся домой с собеседования. Тебя спросили о небе, а ты ответил о земле, и теперь ты раскаиваешься. Теперь ты отвечаешь то, что должен был ответить, но не смог. "После драки" каждый становится очень разумным. Ты упустил.

Я слышал:

В медицинском колледже проходил экзамен. Экзаменатор спросил студента:

- Есть такой-то пациент и определенное лекарство - какую дозу ему нужно дать?

Тот назвал определенную дозу.

- Ладно, идите, - сказал экзаменатор.

Когда студент подошел к двери, он вспомнил, что доза слишком большая. Он вернулся и сказал:

- Извините, я сделал дозу слишком большой.

Доктор сказал:

- Пациент умер! Убирайтесь! Вы дадите пациенту лекарство, а потом скажете: "Извините, доза была слишком большая"? Это яд, он уже убил пациента. Приходите в следующем году и называйте правильное количество, хорошо подумав.

В прошлом есть много вещей, которые ты не смог сказать правильно. Очень редко человек делает все правильно - только люди, говорящие из осознанности, всегда говорят правильно. Они не оглядываются назад - дело кончено, и ничего не остается в уме. Но ты не говоришь из не-ума, поэтому ты умственно готовишься заранее, потом отвечаешь. Только впоследствии ты осознаешь, что в твоих ответах была какая-то ошибка, потому что ответы не совсем соответствовали вопросам. Не обязательно будет задан тот вопрос, к которому ты готовился.

Однажды это случилось:

В сумасшедшем доме осматривали больных, которых готовили к выписке. Их освобождали, только если они могли пройти экзамен. Начался экзамен; это было в последний день года. Один пациент вошел в комнату - он был психом номер один. Все попросили его: "Ты должен нам сказать, какие вопросы тебе зададут, потому что, возможно, ты сможешь дать правильный ответ".

Псих вошел в комнату. Его спросили:

- Что будет, если тебе отрезать уши?

- Я не смогу видеть, - ответил он.

Доктор был немного удивлен.

- Что ты имеешь в виду?

- Все ясно - очки упадут!

У психов своя логика. Это правда, на чем будут держаться очки?

- Ладно, - сказал доктор, - ты можешь идти. Мы подумаем. Ты не прав и не неправ, поэтому пойди и подумай об этом. В определенном смысле ты прав.

Псих вышел; другие психи столпились вокруг него:

- О чем тебя спрашивали?

- Не важно, о чем спрашивают. Что бы он ни спросил, нужно отвечать: "Я не смогу видеть". Я его озадачил.

И вот, что бы доктор ни спросил, все психи отвечали: "Я не смогу видеть".

Доктор вышел и спросил, что происходит, и они сказали:

- Наш друг, который пошел первым, сказал нам правильный ответ.

- Ваш друг дал правильный ответ, но только случайно. Каждый, кто учит готовым ответам, наверное, все еще сумасшедший.

В жизни нет готовых ответов или готовых вопросов. Иногда, просто по совпадению, заготовленный ответ подойдет, но не всегда. Ты даешь ответ, который не соответствует, и впоследствии, когда ты начинаешь об этом думать, это до тебя доходит.

Поэтому ты думаешь либо о прошлом, либо о будущем, и между ними проходит настоящий момент, а ты занят внутренними разговорами, которые продолжаются двадцать четыре часа в сутки. Настоящий момент очень мал: будущее огромно, прошлое тоже огромно, и вся эта неразбериха происходит в это самое мгновение.

Но если ты перестанешь говорить снаружи, тогда и внутренних разговоров постепенно станет меньше. Это случится не сегодня, на это потребуются годы; но если ты перестанешь говорить или будешь говорить только то, что существенно - несколько слов в день, - тогда нужно ли будет внутри готовиться, что сказать? Мало-помалу ум согласится, что готовиться не нужно. Теперь, когда не будет экзаменов, прекратится и подготовка. Если не будет экзамена, не нужно будет и готовиться, и тогда ты не будешь раскаиваться в ошибках. Тогда тебе будет не в чем раскаиваться, и это тоже прекратится.

Если человек три года сохраняет абсолютное молчание, ему ничего не остается делать - внутренний процесс мышления прервется автоматически. Но очень трудно сохранять молчание три года. Много раз будут моменты, когда ты почти сойдешь с ума, потому что мышление будет происходить с огромной скоростью - ведь обычно у тебя есть для него клапан. Ты расслабляешься, только когда с кем-то говоришь, но теперь все это будет продолжаться у тебя внутри. Много раз придут мгновения, когда ты почувствуешь, что взорвешься, когда ты почувствуешь, что сойдешь с ума; если ты сейчас не заговоришь, тебя охватит безумие.

Если кто-то проводит три года в молчании - это может быть только внешнее молчание, - даже это молчание принесет великие плоды. Но человек говорит не только словами. Когда я с вами говорю, я сопровождаю это жестами рук: это тоже вид речи. Человек говорит глазами. Ты идешь по дороге и жестом, глазами спрашиваешь кого-то: "Как дела?" Ты улыбнулся, ты заговорил.

Абсолютное молчание означает, что ты как будто один в мире, как будто больше никого нет. Если соблюдать абсолютное молчание глаз, эмоций, выражений, губ, жестов, ходьбы, сидения или стояния - как будто ничто никак не выражается, тогда достаточно и трех месяцев, не нужно продолжать три года. Через три месяца разговоры в уме автоматически смолкнут - у них не будет цели. И если есть молчание внутри, и глаза станут ясными, слоев слов больше не будет, и ты сможешь видеть. Именно это я называю даршаном, видением. Ты сможешь видеть.

Мышление сделало тебя слепым. Мышление - это твоя слепота. Освободись от мыслей, пусть твои глаза раскроются. То, что ты видишь сквозь мышление, - это мир; то, что ты видишь без мышления, - Божественное. Именно поэтому я говорю, что дело не в мире или Боге - дело в твоем восприятии. Ясные глаза, пустые от мыслей и форм, могут общаться с бесформенным. Ум, переполненный мыслями, обремененный аргументами и ограничениями, может видеть только толпу мыслей. Если твой ум становится пустым от мыслей, наружный мир исчезнет. Внешний мир - это только проекция твоих мыслей. Если фильм у тебя внутри остановится, экран перед тобой станет пустым. Ты видел это в кинотеатре. Ты смотришь на экран, ты видишь фильм на экране, много раз ты плачешь, смеешься, становишься счастливым, радостным, печальным - но экран пуст. Это только игра света и тени, источник света и тени позади тебя - проектор. Он спрятан за стеной. Если кто-то закроет проектор от экрана, экран станет пустым. Ты встанешь и скажешь, что фильм закончился. Таким же образом, мир, который ты видишь снаружи, не такой, каким ты его видишь, это твоя проекция.

Ты видишь женщину. Ты не можешь знать, какая эта женщина внутри. Ты даже не знаешь, какой внутри ты. Проектор мыслей и ума отбрасывает образ и проецирует его на эту женщину. Женщина оказалась пустым экраном. Много раз ты видел ее вчера, и она не создавала в тебе никакой музыки, никакие колокола не звонили, но сегодня внезапно эта женщина заставила тебя заболеть от любви. Сегодня женщина появилась перед тобой в то мгновение, когда что-то происходило у тебя внутри, и эти мысли были присоединены к ней и спроецировались на нее. Теперь женщина, которую ты видишь, не настоящая, это женщина твоих мечтаний; она иллюзорна.

Ты на ней женишься. С каждым днем образ постепенно тускнеет. Если ты использовал ту же мысль раз за разом, ты к ней привыкаешь. Однажды вдруг ты снова видишь - будто у тебя внезапно раскрылись глаза, - что это просто обычная женщина. Ты написал ей столько стихов, у тебя было столько мечтаний. Но это обычная женщина, такая же, как все - ничто. Экран стал пустым, процесс мыслей остановился.

Пока ты видишь ценность в деньгах, ты будешь видеть деньги. В тот день, когда ты поймешь, они станут просто грудой мусора. Бриллиант кажется бриллиантом, потому что ты проецируешь бриллиант, иначе это просто камень. В тот день, когда проекция рассеется, ты найдешь, что это просто камень. Шаг за шагом, когда мыслительный процесс подходит к концу, проектор перестает работать - проекция прекращается. Экран мира становится пустым. И имя этому пустому экрану - Бог.

Сахаджо говорит то же самое. Она говорит: "Я могу отбросить Бога, но не забыть мастера, потому что Бог одурачил меня этой драмой. Он создал игру света и теней на экране. Мой мастер разбудил меня. Я могу бросить тебя, потому что ты дал мне проблемы органов чувств, ты дал мне мир; мой мастер поднял меня над ним. Ты дал мне боль, мой мастер дал мне проблеск блаженства. Ты оставил меня на пути, ведущем прочь от самой себя, мой мастер снова привел меня домой". Сахаджо говорит: "Я могу отбросить Бога, но не покинуть своего мастера, потому что без мастера ты не существовал бы для меня - я не знала бы тебя. Поэтому я говорю, что мастер дал мне молчание и пустое внутреннее небо".

Когда ты видишь из этого пустого внутреннего неба, весь мир наполнен великолепием Божественного.

На сегодня хватит...