Знать - значит быть в молчании, в предельном молчании,

Чтобы услышать тихий, нежный голос внутри.

Знать - значит отбросить ум.

Когда ты абсолютно тих,

Недвижим, и ничто в тебе не колеблется,

Двери раскрываются.

Ты - часть этого таинственного существования.

Ты познаешь его, становясь его частью,

Становясь в нем участником.

Это - познавание.

В чем разница между знанием и познаванием? В словаре разницы нет, но в существовании разница безмерна. Знание - это теория, познавание - это опыт. Познавание означает, что ты открываешь глаза и видишь, знание означает, что кто-то открыл глаза, увидел и говорит об этом, а ты просто собираешь сведения. Знание возможно, даже если ты слеп. Знание возможно... И без глаз ты можешь много узнать о свете, но познавание невозможно. Познавание возможно, лишь если твои глаза исцелены, излечены; если ты можешь видеть. Познавание - это твой подлинный опыт; знание поддельно. Знание - это проклятие, бедствие, раковая опухоль.

Именно благодаря знанию человек оказался отделенным от целого - знание создает дистанцию. Ты встречаешь полевой цветок в горах и не знаешь, что это такое; твоему уму нечего о нем сказать, ум молчит. Ты смотришь на цветок, ты видишь цветок, но в тебе не возникает знания - лишь удивление, лишь тайна. Есть цветок, и есть ты. В удивлении ты не отделен, мост остается в целости. Но если ты знаешь, что это роза, маргаритка или еще что-нибудь, мост разрушен - ты "знаешь". Знание создает дистанцию.

Чем больше ты знаешь, тем больше дистанция; чем меньше ты знаешь, тем меньше дистанция. И если ты в мгновении незнания, никакой дистанции нет; есть соединение.

Ты влюбляешься в женщину или в мужчину - в тот день, когда ты влюбляешься, дистанции нет. Есть лишь удивление, трепет, волнение, экстаз - но нет знания. Ты не знаешь, кто эта женщина. Без знания нет ничего, что бы тебя отделяло; в этом красота первых мгновений любви. Если ты прожил с этой женщиной хотя бы двадцать четыре часа, возникло знание. Теперь у тебя есть какие-то идеи об этой женщине; ты знаешь, кто она; есть определенный образ. Эти двадцать четыре часа создали прошлое; эти двадцать четыре часа оставили отметины в уме. Ты смотришь на ту же самую женщину, но прежней тайны больше нет. Ты спускаешься с холма, лишившись его вершины.

Понять - это значит понять многое. Понять, что знание отделяет, что знание создает дистанцию, - значит понять сам секрет медитации.

Медитация - это состояние незнания. Медитация - это чистое пространство, не омраченное знанием. Да, библейская история верна - что человек пал из-за знания, съев плод знания. Ни одно священное писание мира не превосходит это. Эта притча - последнее слово; ни одна другая притча никогда не достигала таких высот прозрения. Кажется так нелогично, что человек пал из-за знания. Это выглядит нелогичным, потому что логика - это часть знания! Логика во всем поддерживает знание - это выглядит нелогичным, потому что логика - это сам корень причины падения человека.

Человек, который абсолютно логичен, - абсолютно нормальный, всегда здравомыслящий, никогда не допускающий в своей жизни ничего нелогичного, - безумен. Нормальность должна уравновешиваться ненормальностью; логика должна уравновешиваться нелогичностью. Противоположности встречаются и уравновешивают друг друга. Человек, который только рационален, неразумен - он многое упустит. Фактически, он будет постоянно упускать все, что только есть красивого и истинного. Он будет собирать банальности, и его жизнь будет обыденной жизнью. Он будет мирским человеком.

Эта библейская притча содержит великое прозрение. Почему человек пал в знании? Потому что знание создает дистанцию, потому что знание создает: "Я и ты", потому что знание создает субъект и объект, знающего и познаваемое, наблюдателя и наблюдаемое. Знание в своей сути шизофренично; оно создает расщепленность, и нет способа соединить расщепленные части.

Именно поэтому человек становится все более знающим и все менее религиозным. Чем более человек образован, тем меньше у него возможности приблизиться к целому. Иисус прав, когда говорит: "Только дети смогут войти в мое царство". Только дети... Какое качество в ребенке есть, а в тебе потеряно? В ребенке есть качество незнания, невинности. Он смотрит с удивлением, его глаза абсолютно ясны. Он смотрит глубоко, но в нем нет предрассудков, нет суждений, нет идей a-priori. Он не проецирует, и поэтому узнает то, что есть. Ребенок знает истину, ты знаешь только обыденную действительность. Эта действительность состоит в том, что ты окружил себя проецированием, желанием, мышлением. Эта действительность - твоя интерпретация истины.

Истина - это просто то, что есть; действительность - это то, что ты способен воспринять; твое представление об истине. Действительность состоит из вещей, и все они отдельны. Истина состоит только из одной космической энергии. Истина состоит из единства, действительность состоит из множественности. Действительность - это толпа, истина - это интеграция.

Джидду Кришнамурти говорил: "Быть в молчании значит отвергнуть". Отвергнуть что? Отвергнуть знание, отвергнуть ум, отвергнуть эту постоянную внутреннюю занятость... создать ничем не занятое пространство. Когда ты не занят, ты сонастроен с целым. Когда ты занят, ты сбился с настройки. Поэтому каждый раз, когда происходит так, что ты достигаешь мгновения молчания, возникает безмерная радость. В это мгновение жизнь осмысленна, в это мгновение жизнь несказанно великолепна. В это мгновение жизнь танцует. В это мгновение, даже если придет смерть, она будет танцем и празднованием, потому что это мгновение не знает ничего, кроме радости. Это мгновение радостно, это мгновение блаженно.

Знание должно быть отвергнуто - но не потому, что это говорю я или Джидду Кришнамурти; тогда ты стал бы отвергать свое знание, чтобы его место занимали мои слова; они стали бы заменителем. Тогда твоим знанием становится все то, что говорю я, и ты начинаешь цепляться за это. Ты выбрасываешь старых идолов и заменяешь их новыми, но это остается прежней игрой, разыгрываемой с новыми словами, с новыми мыслями.

Как тогда отвергнуть знание? Не путем вытеснения его другим знанием. Нужно просто увидеть тот факт, что знание создает дистанцию - просто увидеть этот факт интенсивно, тотально - и этого достаточно. Суть не в том, чтобы заменить одно знание каким-то другим.

Интенсивность - это огонь; эта интенсивность обратит твое знание в пепел. Этой интенсивности достаточно. Эта интенсивность - вот что называется прозрением. Прозрение сожжет твое знание, не заменяя его никаким другим. Тогда останется пустота, шуньята. Тогда будет ничто, потому что нет никакого содержания: останется неомраченная, неискаженная истина.

Вы должны увидеть то, что я говорю; не изучать мои слова. Здесь, слушая меня, не начинайте собирать знание. Не начинайте нагромождать. Слушание меня должно быть экспериментом в прозрении. Вы должны слушать с интенсивностью, с тотальностью, с такой осознанностью, какая только для вас возможна. В самой этой осознанности вы увидите суть, и само это видение станет трансформацией. Дело не в том, чтобы запомнить и впоследствии что-то предпринять; само видение вызывает мутацию.

Если нужно какое-то усилие, это просто показывает, что ты упустил. Если завтра ты придешь и спросишь: "Я понял, что знание - это проклятие, что знание создает дистанцию. Как мне теперь его отбросить?" - значит, ты упустил. Если возникает "как?", ты упустил. "Как?" не может возникнуть, потому что "как?" просит больше знания. "Как?" просит метод, технику, инструкцию к действию.

Прозрения достаточно; ему не нужно помогать никакими другими усилиями. Его огня более чем достаточно, чтобы сжечь все знание, которые вы в себе носите. Просто увидьте суть.

Слушая меня, двигайся со мной. Слушая меня, возьми меня за руку и двигайся в пространства, попасть в которые я пытаюсь тебе помочь, и увидь то, что вижу я. Не аргументируй - не говори да, не говори нет; не соглашайся, не спорь. Просто будь со мной в это мгновение - и внезапно возникает прозрение. Если ты слушаешь внимательно... и под вниманием я не подразумеваю концентрацию; под вниманием я просто подразумеваю, что ты слушаешь с осознанностью, не с притупленным умом; что ты слушаешь разумно, живо, открыто. Ты не где-то в другом месте. Ты не сравниваешь в уме то, что я говорю, со своими старыми мыслями. Ты вообще не сравниваешь, не судишь. Ты не судишь внутри, в уме, говорю я правильные или неправильные вещи, или насколько они правильны.

Только вчера я говорил с одним ищущим. В нем было качество ищущего, но обремененное знанием. Пока я с ним говорил, его глаза наполнились слезами. Его сердце просто хотело открыться, и в это мгновение на него набросился ум и разрушил всю красоту. Он просто двигался к раскрытию сердца, но ум тотчас же вмешался. Эти слезы, готовые пролиться, исчезли. Его глаза высохли. Что случилось? - Я сказал что-то, с чем он не мог согласиться.

Он соглашался со мной до определенной точки. Потом я сказал что-то, что не сочетается с его еврейским воспитанием, что противоречит Каббале, и тотчас же энергия изменилась. Он сказал: "Все правильно. Все, что ты говоришь, правильно, но в одном - что у Бога нет цели, что существование существует бесцельно - я не могу с тобой согласиться. Потому что Каббала говорит прямо противоположное: что у жизни есть цель, что у Бога есть цель, что он ведет нас к определенному предназначению, что есть предназначение".

Может быть, он даже не смотрел на это с такой точки зрения - что он упустил в тот момент, когда возникло сравнение. Какое отношение ко мне имеет Каббала? Когда ты со мной, отложи в сторону все свое знание Каббалы, Йоги, Тантры и чего бы то ни было. Когда ты со мной, будь со мной. И я не прошу со мной соглашаться, помните - нет речи о том, чтобы соглашаться или не соглашаться.

Когда ты видишь розу, соглашаешься ли ты с ней, споришь ли? Когда ты видишь рассвет, ты соглашаешься или споришь? Когда ты видишь ночью луну, ты просто ее видишь! Либо ты ее видишь, либо нет; но нет речи о согласии или споре.

Я не пытаюсь вас ни в чем убедить. Я не пытаюсь обратить вас ни в какую теорию, философию, догму, ни в какую церковь - нет. Я просто делюсь тем, что со мной случилось, и в самом процессе этого, если ты будешь участником, это может случиться и с тобой. Это инфекция.

Прозрение преображает.

Когда я говорю, что знание - это проклятие, ты можешь соглашаться или спорить - и упустишь! Просто слушай, видь это, вникни в весь процесс знания. Ты сможешь увидеть, как знание создает дистанцию, как знание становится преградой... Как знание становится между тобой и реальностью, как по мере увеличения знания растет дистанция... Как теряется невинность, как удивление разрушается, калечится, убивается знанием, как жизнь в знании становится тупым и скучным делом... Теряется тайна. Тайна исчезает, потому что ты начинаешь жить с идеей, что уже знаешь. Если ты знаешь, какая может быть тайна? Тайна возможна, лишь если ты не знаешь.

И помни, человек никогда еще не узнал ни единой вещи! Все, что мы собрали, - мусор. Высочайшее остается за пределами нашей досягаемости. То, что мы собрали, - лишь факты, истины же наши усилия и не коснулись. А она - не только опыт Будды, Кришны, Кришнамурти и Раманы; ее пережили даже Эдисон, Ньютон, Альберт Эйнштейн. Это опыт поэтов, художников, танцоров. Все великие разумы мира - будь они мистики, поэты или ученые - абсолютно соглашаются в одном: чем больше мы знаем, тем более понимаем, что жизнь - абсолютная тайна. Наше знание не разрушает тайны.

Лишь очень глупые люди думают, что, чем больше они узнают, тем меньше в жизни тайны. Лишь только посредственный ум становится слишком привязанным к знанию; разумный ум остается выше знания. Он использует его, бесспорно использует - оно полезно, утилитарно, - но прекрасно знает, что все истинное скрыто, остается скрытым. Мы можем продолжать узнавать и узнавать, но тайна останется неисчерпаемой.

Слушай с прозрением, с вниманием, с тотальностью. И в самом этом прозрении ты что-то увидишь. И это видение изменит тебя - не спрашивай, как. Именно в этом смысл того, что говорит Кришнамурти: "Быть в молчании значит отвергнуть". Прозрение отвергает. И тогда нечто отвергнуто, и ничто не помещено на его место. Нечто разрушено, и ничто не поставлено на его место. Осталось молчание, потому что осталось пространство. Осталось молчание, потому что старое выброшено, а новое не внесено. Это молчание Будда называет шуньятой. Это молчание - пустота, ничто. И лишь ничто может работать в мире истины.

Мысль в нем работать не может. Мысль работает только в мире вещей, потому что мысль - это тоже вещь - тонкая, но все же материальная. Именно поэтому мысли можно записывать, именно поэтому их можно сообщить, передать. Я могу бросить в вас мысль; вы можете ее поймать, получить. Ее можно дать и взять, она передаваема, как вещь. Это материальное явление.

Пустоту нельзя дать, пустоту нельзя бросить в вас. Вы можете в ней участвовать, можете в нее двигаться, но никто не может вам ее дать. Она не подлежит передаче. И лишь пустота может работать в мире истины.

Истина познается, лишь когда ума нет. Чтобы познать истину, ум должен прекратиться; он должен выйти из употребления. Он должен быть тихим, безмолвным, неподвижным.

Мысль не может работать с истиной, но истина может работать посредством мыслей. Ты не можешь достичь истины путем мышления, но когда ты ее достиг, ты можешь поставить мышление ей на службу. Именно это делаю я, именно это делал Будда, именно это делали все мастера. То, что я говорю, - мысль, но за этой мыслью пустота. Эта пустота не была произведена мыслью, эта пустота вне пределов мысли. Мысль не может ее коснуться, мысль не может даже на нее посмотреть.

Не замечали ли вы такое явление? - что нельзя думать о пустоте, нельзя сделать пустоту мыслью. Ты не можешь о ней думать; она непостижима. Если ты думаешь о пустоте, это будет совершенно не пустота. Если приходит пустота, мысль становится в тупик; они никогда не встречаются. Но как только пустота приходит, она может использовать все возможные средства, чтобы выразить себя.

Прозрение - это состояние не-мысли. Когда ты что-то видишь, ты всегда видишь без мысли. И также здесь, когда ты со мной и слушаешь меня, иногда ты увидишь - но это мгновения промежутков, интервалов. Одна мысль ушла, другая не пришла, и возник промежуток; в этом промежутке что-то ударяет, что-то начинает вибрировать. Это похоже на то, словно кто-то бьет в барабан - барабан внутри пуст; именно поэтому на нем можно играть. Пустота вибрирует. Этот прекрасный звук производится пустотой. Когда ты есть, без мысли, это становится возможным, возможным тотчас же. Тогда ты можешь видеть то, что я говорю. Тогда это не будет только услышанным словом, тогда это станет интуицией, прозрением, видением. Ты во что-то заглянул, ты что-то разделил со мной.

Прозрение - это состояние не-мышления, не-мысли. Это промежуток, зазор в процессе мысли, и в этом зазоре случается проблеск, истина.

Английское слово пустой происходит от корня, который значит "досужий", незанятый. Это прекрасное слово, если вникнуть в его корень. Корень очень осмыслен: он значит - досужий, незанятый. Когда ты не занят, когда ты на досуге, ты пуст. И помни, поговорка, которая называет пустой ум мастерской дьявола, - вздор. Верно как раз обратное: занятый ум - мастерская дьявола! Пустой ум - это мастерская Бога, не дьявола. Но вы должны понять, что я подразумеваю под "пустым" - отдыхающий, расслабленный, ненапряженный, неподвижный, ничего не желающий и никуда не идущий, просто остающийся здесь, предельно здесь. Пустой ум - это чистое присутствие. И в этом чистом присутствии возможно все, потому что из этого чистого присутствия исходит все существование.

Эти деревья вырастают из этого чистого присутствия, эти звезды рождаются из этого чистого присутствия; мы здесь - все будды приходят из этого чистого присутствия. В этом чистом присутствии ты в Боге, ты есть Бог. Занятый, ты падешь; занятый, ты будешь изгнан из Эдемского Сада. Незанятый, ты снова в Саду, ты снова дома.

Когда ум не занят реальностью - вещами, мыслями, тогда есть то, что есть. И то, что есть, - и есть истина. Лишь в пустоте случается встреча, слияние. Лишь в пустоте ты открываешься к истине, и истина входит в тебя. Лишь в пустоте ты беременеешь истиной.

Вот три состояния ума. Первое - содержимое и сознание. В твоем уме всегда есть содержимое - движется мысль, возникают желание, гнев, жадность, амбиция. У тебя в уме всегда есть какое-то содержимое; ум никогда не незанят. Поток транспорта продолжается без конца, изо дня в день. Когда ты бодрствуешь, он продолжается, когда ты спишь, он продолжается. В бодрствовании, ты называешь это мышлением, во сне, ты называешь это сновидениями, - но это один и тот же процесс. Сновидение немного более примитивно, вот и все, потому что оно мыслит в картинах. Оно пользуется не концепциями, оно пользуется картинами. Поэтому в книгах для маленьких детей приходится помещать большие картинки, красочные картинки - потому что дети мыслят картинками. Благодаря картинкам они учатся словам. Мало-помалу картинки становятся меньше и меньше, потом вообще исчезают.

Первобытный человек тоже мыслит картинами. Самые древние языки - языки образов. Китайский язык образный: в нем нет алфавита. Это самый древний язык. Ночью ты становишься немного более первобытным, забываешь дневную изощренность и начинаешь мыслить в картинах - но это то же самое.

И прозрение психоаналитика ценно - он заглядывает в твои сны. Там больше правды, потому что ты более первобытен; ты не пытаешься никого обмануть, ты более подлинный. Днем ты живешь в личности, за которой прячешься, - слой за слоем личности. Очень трудно найти человека таким, какой он на самом деле. Придется копать глубоко, и это больно, и человек будет сопротивляться. Но ночью, точно как одежду, ты откладываешь в сторону и личность. Она не нужна, потому что ты ни с кем не будешь общаться, ты один в своей постели. Ты не в мире, ты в своем абсолютно личном царстве. Не нужно прятаться и притворяться. Именно поэтому психоаналитик пытается проникнуть в твои сны - потому что они яснее говорят, кто ты такой. Это та же игра, проигрываемая на разных языках; игра ничем не отличается. Это обычное состояние ума: ум и содержимое, сознание плюс содержимое.

Второе состояние ума - это сознание без содержимого; именно это и есть медитация. Ты полностью бдителен, и есть промежуток, зазор. Не встречается ни одной мысли, перед тобой нет никакой мысли. Ты не спишь, ты бодрствуешь - но мысли нет. Это медитация. Первое состояние называется умом, второе состояние называется медитацией.

И еще есть третье состояние. Когда содержимое исчезло, объект исчез, субъект не может сохраняться долго - потому что они существуют вместе. Они производят друг друга. Когда субъект остается один, он может еще немного повисеть в воздухе, просто по прежней инерции. Без содержимого сознание не может продолжаться долго; оно становится ненужным, потому что сознание - это всегда сознание чего-то. Когда ты говоришь: "Осознаю", можно спросить: "Что?" Ты скажешь: "Я осознаю то-то и то-то". Необходим объект; это обязательное условие существования сознания. Если объект исчезает, вскоре исчезнет и субъект. Сначала уходит содержимое, затем исчезает сознание.

Это третье состояние называется самадхи - ни содержимого, ни сознания. Но помни: это отсутствие содержимого, это отсутствие сознания - не бессознательность. Это состояние сверхсознания, трансцендентального сознания. Сознание теперь сознает только само себя. Сознание обратилось на себя; круг замкнулся. Ты прибыл домой. Это третье состояние, самадхи; и именно это третье состояние Будда подразумевает под шуньятой.

Сначала отбрось содержимое - ты станешь наполовину пустым. Затем отбрось сознание - ты станешь полностью пустым. И эта полная пустота - самое прекрасное, что только может случиться, величайшее благословение.

Я не абсолютно против интеллекта. У него есть полезные применения - но они очень ограничены, и вы должны понять их ограничения. Если ты работаешь ученым, тебе придется использовать интеллект. Это прекрасный механизм, но он прекрасен, лишь если остается рабом и не становится хозяином. Становясь хозяином и захватывая над тобой власть, он опасен. Ум в распоряжении сознания - прекрасный слуга; ум, властвующий над сознанием, - опасный хозяин.

Вся суть в ударении. Я не абсолютно против интеллекта - я сам использую интеллект, как я могу быть против него? Я его использую прямо сейчас, когда говорю с вами. Но я хозяин; он мне не хозяин. Если я хочу его использовать, то использую. Если я не хочу его использовать, у него нет власти надо мной. Но твой интеллект, твой ум, твой мыслительный процесс продолжается, хочешь ты этого или нет. Он не заботится о тебе - как будто ты вообще пустое место - и продолжается без конца: даже когда ты спишь, он продолжает работать. Он совершенно тебя не слушается. Он пробыл у власти так долго, что совершенно забыл, что он только слуга.

Если ты идешь на прогулку, ты используешь ноги. Но когда ты сидишь, нет необходимости двигать ногами. Люди спрашивают меня: "Ошо, целых два часа ты продолжаешь говорить и сидишь в кресле в одной и той же позе. Ты совершенно не шевелишь ногами". Зачем им шевелиться? Я никуда не иду! Но я знаю вас - даже если вы сидите в кресле, вы на самом деле не сидите. Вы шевелите ногами, меняете позу, положение, делаете тысячу и одну вещь, ерзаете и шевелитесь, никогда не в оставаясь покое. То же самое верно в отношении вашего ума.

Когда я с вами говорю, я использую ум. В то мгновение, как я прекращаю говорить, мой ум тоже останавливается, тотчас же! Когда я не говорю с вами, и моему уму не нужно продолжать работать, он просто смолкает. Именно так и должно быть - это должно быть естественным. Когда я сплю, мне не снятся сны; нет необходимости. Вам снятся сны, потому что днем столько работы, которую ум должен был сделать, остается невыполненной. Это сверхурочная работа; ты не смог закончить ее за день.

Как ты можешь что-нибудь закончить? Ты делаешь одновременно тысячу и одну вещь. Ничто никогда не заканчивается; все остается незаконченным - и останется незаконченным вечно. Ты умрешь, но ничто не будет закончено. Ни в одном направлении работа не будет закончена, потому что ты бежишь во всех направлениях. Ты распался на множество фрагментов; ты не интегрирован. Ум втягивает тебя в одно, сердце - в другое, тело хочет, чтобы ты шел куда-то еще, и ты всегда в растерянности - кого слушать? И ум тоже не один, у тебя много умов - ты мультипсихичен, в тебе толпа умов. Нет единства, нет гармонии. Ты не в оркестре - ничто не сонастроено. Каждая часть продолжается сама по себе; ни одна не слушает другую - ты просто создаешь шум, не музыку.

Интеллект хорош, если он действует, как слуга целого. Нет ничего плохого, если он занимает подобающее место; но все неправильно, если он не на своем месте. Твоя голова лучше всего у тебя на плечах. Если она где-то еще, это плохо.

Если ты работаешь ученым, интеллект нужен. Если ты работаешь в мире, интеллект нужен. Если ты общаешься, разговариваешь с людьми, интеллект нужен. Но его применение очень ограничено. Есть более важные вещи, в которых интеллект совершенно не нужен. Но проблема в том, что он продолжает действовать и там, где он не нужен. Медитирующий использует интеллект, но использует и интуицию - он знает, что их функции различны. Он использует голову, но использует и сердце.

Мне доводилось жить в Калькутте в доме судьи Высшего Суда. Его жена говорила мне:

- Ты единственный человек, к которому мой муж испытывает уважение. Если ты что-то говоришь, он слушает; обычно он никого не слушает. Я пыталась изо всех сил, но ничего не получилось. Именно с тобой я хочу поговорить.

- В чем же проблема? - сказал я.

- Эта проблема с каждым днем становится больше и больше, - сказала она. - Он остается судьей двадцать четыре часа в сутки. Даже в постели со мной он остается судьей - как будто ожидает, что я скажу ему "Ваша Честь". С детьми он ведет себя так, словно они преступники. С каждым! Мы устали. Он никогда не сходит с судейской скамьи. Он играет эту роль постоянно; он никогда не забывает ее. Она никогда не выходит у него из головы.

Я знал ее мужа. Хорошо быть судьей, когда ты в суде, но когда ты покидаешь суд... Он приносит это домой, он начинает вести себя так же с женой, с детьми, с каждым. Жена его боится, дети его боятся. В то мгновение, как он входил в дом, везде воцарялся страх. Мгновением раньше дети играли, радостные и счастливые. Внезапно они прекращают игры, жена становится серьезной. Дом тотчас же превращается в суд.

Это состояние миллионов людей: они остаются такими же, что и на работе, они приносят свою должность домой.

Твой интеллект необходим. У головы есть своя функция, своя красота, но она должна оставаться на своем месте. Есть гораздо более важные вещи за пределами досягаемости головы, и когда ты движешься в эти области, голову нужно отложить в сторону. Ты должен иметь такую способность. Это гибкость. Это разум.

И помните, никогда не путайте интеллект и разум. Интеллект - это только часть разума. Разум - это гораздо большее явление; оно содержит гораздо больше, чем интеллект, потому что жизнь не только интеллектуальна, жизнь также и интуитивна. И столько великих открытий совершалось не интеллектом, а интуицией. Фактически все великие открытия совершались интуицией. В тебе существует нечто гораздо более глубокое. Ты не должен этого забывать. Интеллект - это только периферия, это не центр твоего существа. Центр твоего существа - интуиция.

Когда ты откладываешь интеллект в сторону, когда ты откладываешь голову в сторону, в тебе начинает действовать нечто более глубокое, непостижимое для периферии. Начинает действовать твой центр, а центр всегда сонастроен с целым. Твоя периферия - это эго, центр же сонастроен с дао. Твой центр - не твой и не мой; центр - вселенский. Периферии личны - твоя периферия твоя, моя периферия моя, но мой центр и твой - не две разные вещи; в центре мы встречаемся, в центре мы едины.

Именно поэтому мистики приходят к познанию единства существования - потому что это зависит от интуиции. Наука продолжает разделять, расчленять; она достигает мельчайших частиц. Мир становится множественностью; он больше не универсум [Universum (лат.) - вселенная; uni- - один, единый; буквально: единый мир].

Фактически философы должны перестать использовать слово универсум и ввести слово мультиверсум [Multi- (лат.) - множественный]. "Универсум" имеет мистический оттенок - "универсум" значит единство. Мистик достигает единства; это опыт центра. Но центр может работать, только когда ты перемещаешься из периферии в центр. Для этого требуется квантовый скачок.

Способность к интуиции и способность создавать твою собственную реальность - не только различные, но и диаметрально противоположные вещи. Интуиция - это только зеркало. Она ничего не создает, она только отражает. Она отражает то, что есть. Это чистая, тихая, кристально прозрачная вода, которая начинает отражать звезды и луну; Она ничего не создает. Эта ясность на Востоке была названа третьим глазом. Глаза ничего не создают, они просто сообщают о том, что есть.

Создание собственной реальности называется воображением - это способность грезить. Ночью ты создаешь столько вещей в своих грезах. И поразительнее всего то, что всю жизнь каждую ночь тебе снятся сны, и ты знаешь утром, что это был сон - не реальность. Но когда снова приходит ночь, и ты засыпаешь, и твое воображение расправляет крылья, в тебе не возникает никаких сомнений - без малейшего сомнения ты воспринимаешь сон как реальность.

Способность к воображению может действовать и по-другому. Она окружает тебя грезами - о которых ты знаешь, что они не реальны. Но когда они приходят и окружают тебя, они кажутся абсолютно реальными - более реальными, чем реальный мир. Потому что в реальном мире иногда ты можешь что-то заподозрить, можешь усомниться. Например, в это самое мгновение ты можешь усомниться, действительно ли то, что ты здесь слышишь и видишь, реально, или ты заснул и видишь сон. Это может быть сном. Ты узнаешь, только когда проснешься.

Это единственное различие: в реальности ты можешь сомневаться - "это может быть сон", - но во сне ты не можешь задуматься, не сон ли это. Это единственное различие между сном и реальностью. Реальность позволяет тебе мыслить, воображение - нет.

Та же способность может создавать сны наяву... ты просто сидишь в молчании, ничего не делая, и сны проплывают у тебя перед глазами; ты бодрствуешь, но начинаешь думать о том, чтобы стать президентом страны. Поскольку ты бодрствуешь, подспудно ты знаешь, что это глупости; но все же они так милы человеку, что он продолжает мечтать, что стал великим всемирным завоевателем или самым богатым человеком в мире. Он пробужден, но он создает сон. Если это зайдет слишком далеко, ты лишишься рассудка. Можешь пойти в сумасшедший дом, в любую психбольницу, и ты удивишься тому, как люди продолжают жить в воображении: говорить с людьми, которых нет, и не только говорить, но и отвечать за них, - и нет никакого сомнения, никакого скептицизма.

Воображение может создать своего рода ненормальность, если оно начинает верить собственным снам наяву, - оно может создавать галлюцинации. Что касается меня, то я считаю, что ваши так называемые святые, великие религиозные лидеры, которые видели Бога, встречались с Богом, говорили с Богом, относятся к этой категории. Их Бог - только их воображение.

Есть определенный метод, чтобы это проверить. Нужно по крайней мере три недели времени, и вам придется сделать две вещи, чтобы подготовить галлюцинацию. Тогда вы сможете увидеть, что перед вами стоит Иисус Христос или Гаутама Будда, и вы сможете хорошо поболтать. Ты можешь задавать вопросы, и на них ответ - и если никто больше не увидит, что кто-то отвечает, то только по своей собственной вине. У них нет достаточных духовных высот, чтобы увидеть невидимое. Нужны две основные вещи: первая - трехнедельный пост. Чем более ты голоден, тем меньше действует твой разум, потому что для разума постоянно нужно некоторое количество витаминов - если они не поступают, разум начинает мутиться. Через три недели он перестанет работать. Поэтому первое, что необходимо, - это усыпить интеллект. Именно поэтому все религии предписывают пост как великую религиозную дисциплину. Но за этим стоит психология: через три недели твой разум начинает засыпать. И тогда воображение может прекрасно работать - и нет никого, чтобы сомневаться.

Второе требование - это одиночество: найди место в горах, в лесу, в пещере, где ты абсолютно один.

Поскольку человек растет в обществе, его всегда окружают люди. Он говорит целый день - якети-йак, якети-йак. Ночью он говорит в снах, утром он начинает говорить наяву и прекращает, только засыпая. Если говорить не с кем, он начинает молиться Богу. Он говорит с Богом; это респектабельный способ сумасшествия.

Через три недели... через две недели человек начинает разговаривать сам с собой вслух. Через неделю он начинает разговаривать сам с собой, но знает, что никто не должен этого слышать, иначе все подумают, что он сумасшедший. К концу второй недели страх проходит, потому что разум мутится. К концу второй недели он начинает говорить вслух. А на третью неделю он начинает видеть человека, которого хотел встретить, - Иисуса Христа, Кришну, Махавиру, Гаутаму Будду, умершего друга или кого угодно другого. Через три недели он способен визуализировать этого человека так ясно, что обычная реальность бледнеет. Поэтому религии всегда поддерживали обе эти стратегии: пост и изоляцию. Это способ, научный способ впасть в состояние галлюцинации.

Ты можешь создать собственную реальность: ты можешь снова жить с Иисусом Христом, можешь хорошо побеседовать с Гаутамой Буддой, можешь задать вопросы и получить ответы - хотя все эти вещи будешь делать ты. Но было замечено, что задавать вопрос ты будешь одним голосом, а когда зазвучит ответ, твой голос будет другим. Естественно, это происходит всюду во всех сумасшедших домах - люди разговаривают со стенами.

Всю историю святых, которые переживали Бога, разговаривали с Богом, нужно исследовать с большим психологическим прозрением. Они ничем не отличаются от сумасшедших. Все их претензии, заявления, что они единственные сыновья Бога, что они единственные пророки Бога, что они единственные инкарнации Бога - не что иное, как безумные высказывания.

Настоящим шоком будет, если вы установите, что этих людей окружали галлюцинации; они окружали себя собственной реальностью. Их боги - их собственное воображение, их послания приходят из их собственных умов, и оставленные ими писания были созданы ими самими. Никакая книга не написана Богом, потому что я просматривал все эти книги - они не стоят даже того, чтобы называться хорошей литературой, что говорить о святости? Это третьесортная литература, но люди им поклоняются.

Всю историю человека можно свести к одному предложению: это история истерии. Все эти святые и мудрецы - жертвы истерии. Лишь немногие отбросили воображение, отбросили весь ум и его способности - но эти немногие не переживали Бога.

Будда никогда не видел никакого Бога. Он пережил только несказанное молчание, он пережил только великую радость, сохранившуюся все сорок два года после его просветления. Его просветление - не вымысел, потому что вымыслы не могут длиться долго; мечты не могут трансформировать жизнь человека. После просветления он стал другим человеком. Его радость оставалась с ним, как дыхание. Он не говорит о богах, он не говорит о рае и аде, он не говорит об ангелах. Он не видел всех этих вещей. Эти вещи сначала нужно создать, поставить себя в определенную ситуацию, в которой ты можешь увидеть, что угодно. И если человеку до смерти хочется увидеть Иисуса Христа, он готов на все: поститься, жить в изоляции, уйти в монастырь...

В Европе есть монастырь Атос - ему тысяча лет - может быть, самый старый в Европе монастырь. Правило этого монастыря таково, что, однажды войдя в него, из него нельзя снова выйти. И в этом монастыре около десяти тысяч монахов. Лишь когда они умирают... тогда их мертвые тела просовывают в щель в ограде, и другие христиане - не монахи - роют им могилы. Но живущие внутри не могут выйти, даже чтобы похоронить мертвое тело.

Что делают все эти люди? - просто распевают "Аве Мария". Этот монастырь посвящен матери Иисуса, Мари, или Марии. Целый день их единственная работа - продолжать петь "Аве Мария". Постясь, в изоляции, оторванные от мира... вскоре они начинают галлюцинировать, что мать Мария приходит к ним. У каждого из них своя келья, каждый живет один, отдельно от других. Им не разрешают разговаривать друг с другом, только с аббатом. За тысячу лет ни одна женщина не допускалась внутрь монастыря - даже шестимесячный ребенок. Эти монахи сидят на вулкане подавленной сексуальной энергии.

Эта подавленная сексуальная энергия тоже помогает в создании галлюцинаций. Каждый знает, что юноша начинает галлюцинировать о девушках, девушка начинает галлюцинировать о юношах. Их сны становятся более и более сексуальными; секс становится в их умах решающим фактором. И поскольку эти монахи подавили секс и постятся в изоляции, думая только об Иисусе Христе или Деве Марии, естественно, они начинают галлюцинировать. И тех, кто начинает галлюцинировать, больше уважают, больше чтят. Величайший сумасшедший в монастыре становится аббатом.

Многие вещи нужно сделать, чтобы освободить этих людей из сумасшедших домов, называемых женскими и мужскими монастырями, вернуть им рассудок, вывести их обратно из мира снов в мир реальности. Тебе не нужно создавать свою реальность, нужно только очистить органы чувств и почувствовать реальность и ее психоделическую красоту, ее красочность, ее зелень, ее жизнь.

И внутри тоже тебе нужно открыть реальность, не создать ее; потому что все созданное тобой не может быть ничем, кроме твоего воображения. Тебе нужно просто идти вовнутрь, в молчании, и наблюдать - просто будь бдительным и осознавай, чтобы увидеть то, что реально. И те, кто действительно видел реальность, говорят, что ты испытаешь несказанное молчание, великую радость, бесконечное блаженство, бессмертие; но ты не увидишь никакого Бога и не увидишь никаких ангелов. Чтобы увидеть все эти вещи, их нужно создать.

Интуиция, воображение, интеллект - все это должно быть трансцендировано. Ты должен прийти к точке за пределами ума: глубокая безмятежность, прохлада и спокойствие, которые в твоей природе, которые в твоей природе Будды. Именно это и есть ты, вещество, из которого ты соткан и из которого соткана вся вселенная. Мы можем назвать его вселенским сознанием, мы можем назвать его вселенской божественностью - подойдет любое имя. Но помни: миллионы обманывались собственным воображением. Это очень дешево, очень легко - нужно только следовать определенной стратегии, и ты создашь собственную реальность.

Однажды я жил с одним из моих друзей. Начался индийский священный фестиваль, и на этом фестивале люди принимали что-то вроде марихуаны - это называется бхандж. Человек, у которого я жил, тоже был профессором в том же университете - очень простой, очень хороший человек. Я сказал ему:

- Не делай эту глупость.

Но он пошел встретиться с друзьями, и им удалось скормить ему сладости, полные марихуаны, и напоить прохладительными напитками, тоже полными марихуаны. Он не возвращался; была поздняя ночь. Мне пришлось идти его искать - что случилось? Он стоял голый, окруженный толпой, и выкрикивал непристойности, и люди кидали в него камни.

Я не мог понять, что произошло. Я остановил людей, я сказал:

- Я знаю этого человека. Кажется, он принял какой-то наркотик.

Кое-как мне удалось снова натянуть на него одежду - он сопротивлялся изо всех сил. Я натягивал на него штаны, а он из них выпрыгивал. Потом он убежал.

Город был мне незнаком, а он его хорошо знал. Несколько минут я следовал за ним по запутанным переулкам, потом потерял его из виду. Утром мне позвонили из полиции и сказали, что мой друг взят под стражу, и я пошел в тюрьму. К этому времени он уже немного пришел в чувство, хотя осталось похмелье. Но он узнал меня и сказал:

- Жаль, что я тебя не послушал.

Все его тело было изранено, потому что люди кидали в него камнями.

Я привел его домой, и с тех пор в его уме воцарился страх перед полицией, потому что полицейские, наверное, избили его. Наверное, он не соглашался надеть одежду; наверное, он плохо обошелся с ними. Возник такой страх, такая паранойя, что жить стало очень трудно. Если ночью по улице проходил полицейский патрульный, он слышал стук ботинок и прыгал под кровать. Я говорил:

- Барлам, - так его звали, - что ты делаешь?

Он говорил:

- Тихо. Полиция идет.

Мне пришлось попросить ректора дать ему пятнадцать дней отпуска, чтобы он мог отдохнуть, потому что трудно было привести его в университет. Все стало подозрительным - двое людей стоят на углу улицы, разговаривают, и он говорит:

- Смотри, они сговариваются. Я тебе говорю, что в конце концов они меня поймают, посадят в тюрьму и побьют. Сделай что-нибудь!

А если проезжала полицейская машина, он говорил:

- Боже мой! Вот они приехали.

Я пытался, как только мог, показать ему, что это только его страхи. Я понимал, как это началось, но теперь это зашло слишком далеко. Он не слушал, и ни сам ни спал, ни другим не давал. В конце концов я пришел к полицейскому инспектору и рассказал ему всю историю. Я сказал ему:

- Мне нужна ваша помощь. Это очень простой, невинный человек, и он не совершил никакого преступления - он просто принял марихуану. Я пытался ему помочь, но он убежал.

- Каким образом я могу помочь? - сказал он.

- Вы должны прийти с папкой, - сказал я, - потому что он все время повторяет: "На меня заведено досье, и полицейские только ждут момента, чтобы меня арестовать". Поэтому принесите папку с досье, наручники и ордер на арест - и бумаги. Просто при виде вас он лишится рассудка. И приходите ночью, чтобы он был арестован ночью.

И тогда я начну вас разубеждать и дам вам пять тысяч рупий, чтобы вы оставили беднягу в покое. И, очень неохотно, вы его отпустите, и я попрошу вас сжечь досье. Сожгите досье и, уходя, скажите мне достаточно громко, чтобы он мог услышать: "Теперь нет никаких проблем, потому что досье сожжено, и в руках полиции больше нет обвинений". А я могу забрать эти пять тысяч рупий позже.

Он оказался очень хорошим человеком. Он сказал:

- Я приду.

И ночью он пришел, и в этот момент мой друг залез под кровать. Инспектору пришлось его вытащить, и мой друг сказал:

- Вот видишь, я всегда тебе говорил, что они придут... и вот он пришел, и вот это досье.

Инспектор дал мне ордер на арест и сказал:

- Я должен его арестовать, - и надел на него на ручники. Я стал его разубеждать, но он сказал:

- Ничего не могу сделать. Он проведет в тюрьме по крайней мере пять лет.

И Барлам посмотрел на меня и сказал:

- Сделай же что-нибудь, иначе я пропал.

И я дал инспектору пять тысяч рупий и сказал ему:

- Он простой человек. Сделайте мне небольшое одолжение - отпустите его. Если он еще когда-нибудь это сделает, я первым отведу его в полицию. Но это его первое преступление, и он совершил его под воздействием наркотика.

С трудом я убедил инспектора сжечь досье; и он сжег папку. Наручники были сняты, и он сказал мне:

- Все в порядке. Но если он опять что-то сделает, я ничем не смогу помочь. Все, что было на него у полиции на текущий момент, сожжено. Теперь не во власти полиции его арестовать.

И с этого дня Барлам был в полном порядке.

На следующий день я снова пошел в полицию, чтобы забрать пять тысяч рупий. Это был действительно хороший человек. Он мог отказаться отдать обратно деньги, но он отдал их мне и спросил:

- Как у него дела?

- Он в полном порядке, - сказал я. - Теперь, даже когда он видит полицейского, ему все равно. Я пару раз даже говорил ему: "Вон стоит полицейский". Он отвечает: "Мне все равно. Досье сожжено".

Он окружил себя галлюцинацией. И так называемые религии живут в таких же галлюцинациях. Вы удивитесь, узнав, что в самых древних индуистских писаниях говорится об определенных наркотических веществах, сомрах, которые находили в Гималаях, и которые, может быть, есть и сейчас, но мы не знаем, как их распознать. Обычной практикой всех религиозных людей было пить сомры.

Один из самых разумных людей двадцатого столетия, Олдос Хаксли, был под большим впечатлением от ЛСД, когда его открыли, он был первым глашатаем ЛСД. Он жил в иллюзии, что под воздействием ЛСД можно достичь тех же духовных высот, каких достигли Гаутама Будда, Кабир, Нанак. Думая о ведических сомрах, он написал в своей книге "Рай и Ад", что в будущем наука создаст предельный синтетический наркотик. Его назовут в память о наркотиках, применяемых религиозными людьми, - сомрах. Его будут называть сомой.

И со времен Ригведы в Индии индуистские санньясины, индуистские религиозные люди принимали всевозможные наркотики, чтобы испытать опыт воображаемых богов. Они заходили так далеко, что однажды я встретил одного последователя Кабира... они пили всевозможные наркотики и пьянели до такой степени, что вырабатывали абсолютный иммунитет. Они заводили кобр и заставляли кобр кусать их за язык. Лишь это давало им религиозный опыт! Я видел в одном из монастырей последователей Кабира, где держали больших кобр, опасных кобр: один укус, и с тобой все кончено, лекарства нет. Но этим монахам это было нужно, потому что никакой другой наркотик больше не действовал.

Не случайно на Западе молодое поколение заинтересовалось одновременно тем и другим - наркотиками и Востоком. Они пришли на Восток в поисках путей пережить что-то, выходящее за пределы обычного, повседневного мира, который они повидали достаточно. Теперь секс больше не привлекателен, алкоголь больше не интересен, и они начинают двигаться на Восток, чтобы найти какие-то техники создания реальности. И в большинстве ашрамов Востока они найдут техники, которые помогают воображению. Это тонкие виды наркотиков.

На Западе наркотики принимали многие. Теперь есть тысячи молодых людей - мужчин и женщин - которые страдают в тюрьмах Европы и Америки за то, что принимают наркотики.

Что касается меня, я вижу это в другом свете. Я вижу в этом начало поиска чего-то за пределами обычного мира - хотя они ищут и в неправильном направлении. Наркотики не дадут им реальности. Наркотиками можно создать реальность, но она будет длиться всего несколько часов, и затем снова придется принять наркотик. И каждый раз принимать придется большее и большее количество, потому что возникнет иммунитет.

Но среди молодых людей происходит большой подъем интереса к наркотикам, чего никогда не было раньше. Они готовы к тюремному заключению, они идут и покупают наркотики. Фактически, если у них есть деньги, им удается достать наркотики и в тюрьме, у тюремного персонала, у тюремных офицеров; им нужно только дать денег.

Но я не рассматриваю это как плохой знак. Я просто вижу в этом потерявшее правильное направление молодое поколение. Намерение правильно, но нет никого, чтобы сказать им, что наркотики не удовлетворят их желание и жажду. Только медитация, только молчание, только трансценденция за пределы ума дадут вам удовлетворенность и осуществление.

Но нельзя их осуждать, как их осуждают и наказывают. Старшее поколение более ответственно за это, потому что вы не дали им альтернативы.

Я предлагаю единственную альтернативу - когда вы становитесь более и более медитативными, ничего другого не нужно. Не нужно создавать никакой реальности, потому что вы начинаете видеть реальность, как она есть. И созданная реальность просто фальшива, это сон - может быть, сладкий сон, но сон, в конце концов, есть сон. Жажда правильна, но они заблудились. Их религиозные лидеры, их политические лидеры, их правительства и системы образования не способны дать им правильное направление.

Я вижу в этом симптом великого поиска, который нужно приветствовать. Нужно лишь придать ему правильное направление, которого не могут дать старые религии, которое бессильно дать старое общество. Нам нужно, срочно нужно рождение нового человечества. Нам нужно, срочно нужно изменить эти болезненность и уродство, разрушающие многих, многих людей в мире.

Каждый нуждается в том, чтобы знать себя, свою реальность. И хорошо, что возникло такое желание. Рано или поздно мы сможем указать молодым людям правильное направление. Люди, ставшие санньясинами, прошли всевозможные наркотические эксперименты. И они стали санньясинами и начали медитировать, и мало-помалу их наркотики исчезли. Теперь они им не нужны. Не наказание, не тюрьма, но правильное направление - и реальность приносит такую удовлетворенность, такое благословение, что нельзя ожидать большего.

Существование дает тебе - в изобилии - такие богатства существа, любви, мира, истины, что ты не можешь просить большего. Ты не можешь даже вообразить ничего большего.

Мир политики в своей основе находится на инстинктивном уровне. Он принадлежит закону джунглей: прав тот, кто сильнее. И люди, интересующиеся политикой, просто посредственны. Для политики не нужно никакой квалификации, кроме одной - глубокого чувства неполноценности.

Политику можно свести к почти математической максиме.

Политика - это воля к власти.

Фридрих Ницше написал книгу "Воля к власти". Она очень значительна, потому что воля к власти выражается многими путями. Поэтому вы должны понимать политику не только как политику, которая известна под названием политики. Каждый раз, когда кто-то преследует цели власти, это политика. Неважно, связано ли это с государством, с правительством и тому подобными вещами...

Для меня мир политики вмещает гораздо больше, чем это обычно понимается. Мужчина всю историю мира применял политическую стратегию к женщине - она ниже его. И он переубедил саму женщину. Были причины, по которым женщина была беспомощна и вынуждена принять эту уродливую идею, которая абсолютно абсурдна. Женщина не ниже мужчины, не выше его. Это две разные категории человечества - их нельзя сравнивать. Само сравнение идиотично, и, начиная сравнивать, ты попадаешь в беду.

Почему женщина во всем мире была провозглашена ниже мужчины? - потому что это способ удерживать ее в рабстве, сделать ее рабыней. Это легче. Если бы они были равны, были бы трудности; ее нужно обусловить идеей, что она ниже. И ей приводятся причины, что у нее меньше мускульной силы; она меньше ростом. И она не произвела никакой философии, никакой теологии, она не основала никакой религии. Среди женщин не было никаких значительных художников, музыкантов, скульпторов - это показывает, что у нее недостаточно разума, что она не интеллектуальна. Ее не волнуют высшие проблемы жизни; ее заботы очень ограничены: она домохозяйка.

Решив сравнивать таким образом, ты легко можешь убедить женщину, что она ниже мужчины. Но это хитрость. Есть и другие методы сравнения. Женщина может родить ребенка, а мужчина не может. Он, бесспорно, ниже, потому что не может стать матерью. Природа не дала ему такой ответственности, зная, что он ниже. Ответственность дается высшему. Природа не дала ему матку. Фактически, его функция в деторождении - это не более чем инъекция - очень быстротечное применение.

Мать может вынашивать ребенка девять месяцев и принять на себя все заботы. Это нелегкая работа! А потом родить ребенка... это значит почти что пережить смерть. Затем она многие годы занята тем, чтобы вырастить ребенка, а в прошлом она постоянно рожала детей. Какое время вы ей оставляете, чтобы стать музыкантшей, поэтессой, художницей? Дано ли ей какое-то время? Она постоянно либо беременна, либо заботится о детях, которых родила. Она заботится о доме, чтобы вы могли размышлять о высших материях.

Только на один день, на двадцать четыре часа, поменяйтесь работой. Пусть она размышляет, создает поэзию или музыку, а ты двадцать четыре часа заботься о детях, о кухне, о доме. И тогда ты узнаешь, кто выше! Всего двадцати четырех часов будет достаточно, чтобы доказать тебе, что заботиться о стольких детях - это все равно что жить в дурдоме. Они не так невинны, как кажутся. Они проказливы, как только можно себе представить, они выдумывают всевозможные проделки. Они не оставляют тебя в покое ни на мгновение; они хотят постоянного внимания - может быть, это естественная потребность. Внимание - это пища.

И всего за один день приготовления пищи для себя и гостей ты узнаешь, что эти двадцать четыре часа ты провел в аду, и забудешь идею о том, что ты выше. Потому что в эти двадцать четыре часа ты и доли секунды не будешь думать ни о какой теологии, философии и религии.

Нужно обдумать это и с других точек зрения. У женщины больше сила сопротивляемости, чем у мужчины. Теперь этот факт установлен медициной. Женщины болеют меньше мужчин; они живут дольше мужчин, на пять лет дольше. Очень глупо общество, в котором мы решили, что муж должен быть на четыре или пять лет старше жены - просто чтобы позаботиться о том, чтобы муж был опытнее, старше, чтобы оставить в неприкосновенности его превосходство. Но медицински это неправильно, потому что женщина будет жить на пять лет дольше. Если мыслить в медицинских терминах, муж должен быть на пять лет моложе жены, чтобы они могли умереть почти в одно и то же время.

С одной стороны, муж должен быть на пять лет старше, с другой - почти во всех обществах и культурах женщине не разрешается снова выйти замуж. Если это ей разрешается, это лишь недавнее усовершенствование - и то лишь в очень развитых странах. Вы не позволяете ей выйти замуж, и она пробудет вдовой по крайней мере, десять лет. Это неразумно с медицинской точки зрения - это просто неправильная арифметика. Зачем принуждать женщину к десяти годам вдовства? Лучше всего было бы, если бы жена была на пять лет старше мужа. Это сгладило бы все трудности. Не было бы необходимости во вдовах и вдовцах.

К тому же, если женщина живет на пять лет дольше, кто, по-вашему, выше? Если она меньше болеет, если у нее выше сопротивляемость, то кто выше? Самоубийство совершает на пятьдесят процентов меньше женщин, чем мужчин. Та же пропорция верна в отношении безумия: с ума сходит на пятьдесят процентов меньше женщин, чем мужчин. И эти факты никогда не принимались во внимание - почему?

Почему мужчина совершает самоубийство вдвое больше, чем женщина? Кажется, у него нет терпения в жизни. Он слишком нетерпелив и слишком полон желаний, ожиданий, и когда все складывается не так, как он хочет, он хочет покончить с собой. Он быстро разочаровывается. Это показывает слабость: у него не хватает храбрости, чтобы смотреть в лицо проблемам жизни. Самоубийство - это трусливый шаг. Это бегство от проблем, это не их решение.

У женщины больше проблем - ее проблемы и проблемы, создаваемые для нее мужчиной. У нее вдвое больше проблем, и ей удается храбро смотреть им в лицо. А вы продолжаете говорить, что она слабее. Почему мужчина вдвое больше сходит с ума? Это просто показывает, что его интеллект сделан из непрочного материала - в любой момент может рассыпаться.

Но почему все постоянно настаивают, что женщина ниже? Это политика. Это силовая игра. Если ты не можешь стать президентом страны... это нелегко, потому что за это место все соревнуются. Ты не можешь легко стать мессией, потому что это нелегко; в то мгновение, как ты думаешь о том, чтобы стать мессией, в голову приходит распятие.

Только вчера я видел рекламу какой-то христианской миссии, объявляющей набор новых сотрудников, с висящим на кресте Иисусом; в этой рекламе говорится: "Чтобы быть священником, нужно иметь характер". Потрясающая реклама! Но это значит, что кроме Иисуса... как насчет остальных христианских священников? Они не священники, и эта реклама - тому достаточное доказательство. Значит, священник был только один. Все эти папы, кардиналы и епископы, кто они? Они не священники... потому что когда Иисус пропагандировал свои идеи, ответом был крест. А когда по миру ездят эти папы, перед ними везде расстилают красные ковры, и их ошеломляюще тепло приветствуют президенты и премьер-министры всех стран, короли и королевы - это странно. Вы не должны так плохо обращаться с папами и епископами - да, это плохое обращение! Вы объявляете, что этот человек на самом деле не священник. Распните его - это будет единственным свидетельством, что он подлинный христианин. Распинайте как можно больше священников.

Это не моя идея, это их идея. Они печатают рекламу, что "нужен характер", с изображением Иисуса на кресте. Так просто быть политиком. Это не значит просто думать о правительстве, государстве и связанных с этим вещах - любое путешествие власти делает тебя политиком. Муж пытается быть выше жены - это политика. Жена пытается быть выше мужа - потому что жена просто не может принять эту идею. Хотя ее и обусловливали этой идеей миллионы лет, она находит способы ее саботировать.

Именно по этой причине жена продолжает пилить мужа, устраивать истерики, поднимает крик по малейшему поводу, разводит много шума из ничего - по поводу вещей, о которых ты и представить не мог, что они могут вызвать такой шум. Почему это происходит? Это ее женственный способ саботировать твои политические стратегии. "Ты думаешь, ты выше? Продолжай думать, что ты выше, а я тебе покажу, кто выше на самом деле". И каждый муж знает, кто выше; все же он пытается быть выше сам. По крайней мере вне стен дома он старается расправить плечи, поправляет галстук, улыбается и ведет себя как ни в чем не бывало.

В небольшой школе учитель говорит ученикам:

- Можете ли вы назвать мне животное, которое выходит из дому, как лев, а возвращается, как мышь?

Маленький ребенок поднимает руку. Учитель говорит:

- Да, какой у тебя ответ?

- Это мой папа.

Дети очень наблюдательны. Они постоянно замечают, что происходит. Отец выходит из дому почти как лев, а когда возвращается домой, он просто мышь. Каждый муж живет под каблуком. Нет мужей другой категории. Но почему? Почему возникла эта уродливая ситуация? Есть мужская форма политики и есть женская форма - но оба они пытаются одержать друг над другом верх.

В любой другой области, например, в университете: лектор пытается стать профессором, профессор хочет стать деканом, декан хочет стать проректором - постоянная борьба за власть. По крайней мере можно было ожидать, что этого не будет в области образования. Но никого не интересует образование, всех интересует власть.

В религии то же самое: епископ хочет стать кардиналом, кардинал хочет стать папой. Каждый стоит на лестнице, пытаясь взобраться выше, а другие тянут его за ноги вниз. Те, кто выше, пытаются его столкнуть, чтобы он не мог подняться до их уровня. И то же самое делается с теми, кто стоит на лестнице ниже: один тянет их за ноги, другой бьет и лягает, чтобы тот оставался как можно ниже. Вся лестница, если ты видишь ее как наблюдатель, - это просто цирк. И это происходит везде, во всем.

Таким образом, для меня политика - это попытка доказать свое превосходство. Но почему? - потому что глубоко внутри ты чувствуешь себя неполноценным. А человек инстинкта обречен чувствовать себя неполноценным - он и есть неполноценный. Это не "комплекс неполноценности", это факт, реальность - он и есть неполноценный. Жить жизнью инстинкта значит жить на самом нижнем из всех возможных уровней жизни.

Если ты понимаешь эту борьбу, борьбу за превосходство, ты выходишь из борьбы - ты просто говоришь: "Я это я, ни превосходящий, ни неполноценный". Если ты стоишь в стороне и наблюдаешь все представление, ты вошел во второй мир - мир разума и сознания.

Дело только в том, чтобы понять гнилую ситуацию, в которую ловится каждый. Нужно уделить этой ситуации лишь немного терпеливой наблюдательности: "Что происходит? И даже если я достигну самой высшей ступени лестницы, какой смысл?" Ты просто торчишь среди неба и выглядишь, как дурак. Идти некуда.

Конечно, спуститься ты не можешь, потому что люди поднимут тебя на смех:

- Куда ты? Что случилось? Ты что, побежден?

Ты не можешь спуститься вниз и не можешь двинуться дальше, потому что выше ступеньки нет, и вот ты просто торчишь в небе, притворяясь, что к чему-то пришел, что нашел цель жизни. И ты знаешь, что ничего не нашел. Ты просто остался в дураках, и вся твоя жизнь потрачена впустую. Теперь подниматься больше некуда, а если ты спустишься, то станешь всеобщим посмешищем.

Поэтому каждый, кто становится президентом или премьер-министром страны, - молится только о том, чтобы умереть на своем посту. Потому что вниз спуститься ты не можешь - это очень оскорбительно, унизительно; выше подниматься некуда. Ты застрял; только смерть может освободить тебя от этой дилеммы.

Человек изо всех сил пытается где только возможно быть выше других, быть кем-то особенным, выдающимся - но все это политика. И с моей точки зрения, ею интересуются только посредственные люди. Разумные люди занимаются более важными вещами. Разум не может растрачивать себя впустую на борьбу с третьесортной, уродливой политикой, грязной политикой. Только третьесортные люди становятся президентами, премьер-министрами. Разумный человек не будет тратить силы на эту пустыню, которая никуда не ведет и в которой нет даже оазиса.

Таким образом, инстинктивный уровень политики - это просто "прав тот, кто сильнее" - закон джунглей. Адольф Гитлер, Иосиф Сталин, Муссолини, Бонапарт, Александр, Тамерлан - все эти люди больше похожи на волков, чем на человеческие существа. Если мы хотим иметь настоящее человечество в мире, мы должны совершенно вычеркнуть из истории имена этих людей. Мы должны забыть, что эти люди когда-либо существовали; они были кошмарным сном. Но, как ни странно, вся история полна именами этих людей.

Что такое история? Просто вырезки из газет древних времен. Если ты пойдешь и кому-то поможешь, никакая газета не напишет об этом репортаж; если ты пойдешь и кого-то убьешь, этим наполнятся все газеты. И что такое ваша история, как не эти люди, стоявшие всем поперек дороги и оставившие в человеческом сознании раны? И это вы называете историей? В ваших умах нет ничего, кроме мусора.

Очень странно, что настоящие цветы разума даже не упоминаются. Мне было так трудно что-то узнать об этих людях. Я искал во многих библиотеках, пытался разузнать больше об этих людях, которые были настоящими творцами! Они заложили основы. Но мы знаем только одну сторону мира - мир, в котором прав тот, кто сильнее.

Затем второй уровень: сильнее тот, кто прав. Разум верит в нахождение правоты.

Не нужно сражаться мечами и бомбами и убивать друг друга, потому что сила не может доказать ничью правоту. Как вы думаете, если бы Мухаммед-Али вышел на ринг против Гаутамы Будды... конечно, он победил бы в первом же раунде. Во втором раунде не явилось бы необходимости, первого было бы довольно; бедный Будда стал бы котлетой! И, видя эту ситуацию, он сам начнет считать: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять. Он не будет дожидаться, пока считать начнет рефери. И он не поднимется с пола; он сосчитает до десяти, лежа на полу. Он скажет:

- Со мной все кончено - ты победитель.

Но сила не доказывает правоту - она вполне уместна в мире животных и в мире инстинкта. Разум все меняет местами: "Сильнее тот, кто прав", а правота должна определяться разумом, логикой, рассудительностью, доводами.

Именно это делал в суде Сократ. Он был готов ответить на любой вопрос судей, а судьи хотели спрашивать. Он сказал:

- В чем мои преступления? Называйте их мне одно за другим - я готов отвечать.

Они знали, что спорить с этим человеком невозможно, но туманные обвинения... они думали, что, может быть, на это Сократ не сможет ответить. И даже если бы он ответил, это не убедило бы присяжных, потому что это было против их обусловленности. Первым, что они сказали, было:

- Самое большое из твоих преступлений - то, что ты развращаешь умы молодежи.

Сократ сказал:

- Это правда, но это не преступление. И то, что вы называете развращением, я называю творчеством. Вы развратили умы этих людей; теперь я должен разрушить эту развращенность. И если вы правы, почему бы вам не открыть школы, академию, точно так же, как я открыл свою школу и академию? Люди пойдут к тому, кто прав.

С тех пор как Сократ открыл свою школу, все остальные школы в Афинах закрылись, потому что когда преподает такой человек, как Сократ, кто может с ним соревноваться? Фактически все учителя, преподававшие в школах, стали учениками Сократа. Он был настоящим мастером. Сократ сказал:

- Покажите мне хотя бы одного молодого человека, которого я развратил, - и что вы подразумеваете под развращением?

- Ты учишь, что нет Бога или богов, - сказали они.

- Да, - сказал он, - потому что нет ни Бога, ни богов. Что я могу с этим сделать? Я за это не ответствен. Если Бога не существует, кто развращает умы молодежи, вы или я? Я просто говорю правду. Неужели вы думаете, что правда может развратить умы молодежи?

Этот спор продолжался много дней. В конце концов присяжные решили:

- В том, что касается разума, он закрыл рты всем вам, - один-единственный человек против всего посредственного общества Афин - поэтому мы не будем больше спорить; мы просто проголосуем.

Сократ сказал:

- Голосование не может доказать, что правильно, а что нет. Фактически тем более возможно, что люди проголосуют за неправильное, потому что большинство состоит из посредственных людей.

Сократ пытался ввести правило, чтобы правота устанавливалась разумом. В конце концов это повлекло за собой всю эволюцию науки. Сократ должен был быть известен, как отец науки, потому что в науке дело не в том, что "ты прав, потому что ты сильнее". Каждый может доказать свою правоту; сила и власть ничего не меняют. Суть должна определяться логикой, логическим мышлением - в лаборатории, путем экспериментов и опыта.

На втором уровне сознания политика - совершенно другое дело.

Индия две тысячи лет пробыла в рабстве - по многим причинам, но одной из этих причин и фундаментальной причиной было то, что все разумные люди Индии повернулись спиной к политике низшего, третьесортного, инстинктивного уровня. Все разумные люди просто перестали интересоваться политикой или властью. Весь их интерес был в том, чтобы определить, что есть истина, в чем смысл жизни. Зачем мы здесь?

Во времена Гаутамы Будды, может быть, во всем мире достиг пика второй уровень сознания. В Китае Конфуций, Лао-цзы, Мин-цзы, Чжуан-цзы, Ли-цзы - все эти люди были современниками. В Индии Гаутама Будда, Махавира, Макхкхали Госал, Аджит Кешкамбал, Манджай Вилетипутта - они были гигантами, они ошеломляли. В Греции Сократ, Платон, Аристотель, Плотин, Гераклит, Пифагор - они коснулись самого пика разума. По всему миру внезапно прокатилась приливная волна разума. Только идиоты продолжали бороться; все разумные люди глубоко искали способы определить, что правильно и что неправильно.

В Индии традицией было, чтобы каждый философ путешествовал по всей стране, вызывая на диспут других. Этот вызов не был враждебным - вы должны это понять. На втором уровне враждебности нет; оба сражающихся - ищущие. Это дружественное явление, не борьба; оба они хотят, чтобы победила истина. Ни один из них не пытается победить другого; суть совершенно не в этом.

Когда Шанкара начал диспут с Манданом Мишрой, он коснулся его ног и попросил его благословения, чтобы победила истина. Коснуться ног врага - что это показывает? Нет речи о том, чтобы победить лично этого человека. Он стар и уважаем во всей стране; Шанкара - еще молодой человек, ему тридцать лет. Мандан Мишра был ровесником его деда - Шанкара касается ног Мандана Мишры, потому что суть не в том, чтобы одержать победу над ним. И он просит благословения - не чтобы победил он, но чтобы победила истина. А истина не бывает ничьей собственностью.

Вот что происходило во всей стране. И рождались такие великие интеллектуалы, что даже сегодня мы не можем найти такого качества, такой остроты - по той простой причине, что все интеллектуалы стали двигаться в направлении науки. Философия покинута. В то время всех этих людей можно было найти в мире философии.

Но вы должны помнить: это сражение, но больше не личная ссора - не желание доказать собственное превосходство, но поиск, направленный на нахождение истины. Все ударение изменилось: суть в том, чтобы победила истина. В известном афоризме индийской истории философии говорится: Сатьямева джайате - "Кто бы ни потерпел поражение, одержать победу должна истина". Этот поиск возникает не из комплекса неполноценности, но исходит из действительно незаурядного разума.

Эта традиция пришла в Китай, в Японию и распространилась и на другие области. Именно поэтому, если вы видите двух японских боксеров, или борцов айкидо, джиу-джитсу или дзюдо, вы удивитесь - они кланяются друг другу с огромным уважением. Нет речи ни о какой враждебности. Это одно из учений дзюдо и всех боевых искусств в Японии - когда ты с кем-то борешься, это не дело личной вражды. Если твое отношение лично, ты уже обречен на поражение, потому что оно основано в эго - ты падаешь в низший уровень.

В искусстве дзюдо побеждает тот, кто доказывает превосходство в искусстве дзюдо. Побеждает не человек, побеждает искусство. Точно как в философии именно истина побеждает, здесь побеждает искусство. Ни на мгновение ты не должен помнить себя и свою победу, потому что это будет мгновением твоего поражения.

И это случалось много раз... этого не может понять никто, кроме того, кто понял всю традицию пути Востока. Иногда встречаются двое соперников, в равной мере лишенных эго; тогда не побеждает никто. Поединок продолжается много дней, конец все откладывается, но никто не побеждает. Каждый день они приходят и кланяются друг другу - с огромной радостью, с огромным уважением. Фактически, каждый из них оказывает другому честь; просто встретиться с ним в поединке значит оказать ему достаточную честь. И поединок продолжается. В конце концов судьям приходится сказать:

- Никто не победил, потому что оба соперника в равной мере лишены эго - ни один из них не может найти способа победить другого.

Эго - это слабое место. Эго - это своего рода сон, в котором тебя можно победить. Лишь на мгновение вошла мысль, и тебе конец. Искусства дзюдо, джиу-джитсу, айкидо сходны, есть небольшие различия в нюансах, но их основа одна. И основа эта заключается в том, что когда ты борешься, в этом не должно быть тебя; ты должен абсолютно отсутствовать; тогда тебя не может разрубить никакой меч.

И если вы увидите двух противников, сражающихся на мечах, вы будете поражены...

Однажды у меня был один друг - его звали Чандал Сингх, - и он прошел обучение боевым искусствам в Японии. Он открыл школу боевых искусств, и иногда просто для развлечения он кое-что показывал нам. Он говорил:

- В Японии есть определенное обучение голосу. Если кто-то на тебя нападает с мечом, и у тебя нет никакого оружия, ты просто издаешь определенный звук, и меч выпадает у него из руки.

Я сказал:

- Это действительно что-то! У меня есть друг, который занимается борьбой, и он ничего не знает о мечах, но простым посохом он снесет тебе голову.

И я пошел к этому борцу и рассказал ему об этом человеке и его словах. Он сказал:

- Никаких проблем. Я расколю этому человеку голову надвое; одного удара будет достаточно.

Он был сильным человеком, но когда он пришел, чтобы ударить Чандала Сингха, когда он поднял руку для удара, Чандал Сингх издал крик, и посох выпал из рук борца, как будто у него перестало биться сердце! Как бы то ни было, его рука потеряла силу - от одного звука!

Я сказал:

- Как ты издаешь этот звук?

- Этому звуку научиться очень легко, - сказал Чандал Сингх, - но за этим стоит то, что тебя не должно быть. Это самое трудное. Я был в Японии все эти годы: все просто, беда только в одном - что тебя не должно быть. И в тот момент, когда кто-то хочет разрубить тебе череп надвое, в такой момент абсолютно необходимо твое присутствие! Но даже в такой момент тебя не должно быть - только звук, за которым нет никакого эго. Внезапно этот человек забудет, что он делает; он придет в полную растерянность. Даже его память на мгновение ускользнет. Он не осознает, что происходит, что он делает, что он собирался сделать. Чтобы прийти в себя, ему потребуется некоторое время. Просто твое эго должно отсутствовать. Это отсутствие создает определенную перемену в уме этого человека, определенного рода сбой, внезапный сбой.

Если оба человека лишены эго, рассудить очень трудно. Известно, что тогда в Японии происходит одна странная вещь, происходит ежедневно: прежде чем ты поднимаешь меч, чтобы ударить противника, меч противника уже поднят для защиты. Он поднят не после твоего движения, нет, но даже прежде, чем ты подумал о том, чтобы совершить движение. Словно в ту долю секунды, когда ты подумал об этом движении, эта мысль достигла противника, и он готов защищаться.

Это тоже происходит, только если ты отсутствуешь. Тогда меч не отделен от тебя. Ты ничего не делаешь; ты просто есть, отсутствуя и позволяя вещам случаться. Но если оба противника лишены эго, это может продолжаться много дней. Ни один не может ни ударить, ни даже оцарапать другого.

Это не обычный, инстинктивный уровень. Ты переместился на высший уровень - он даже выше второго. Ты переместился на третий уровень - интуитивный. Точно так же, как с мечами, боксом или восточными единоборствами, то же самое может случиться и с разумом на третьем плане.

За всю мою карьеру я любил только двух профессоров. Я беспокоил многих, даже этих двоих я не обошел стороной, но их я любил. Один из них был профессор С.С. Рой. Он написал докторскую диссертацию о Шанкаре и Брэдли - сравнительное исследование. Первый экземпляр он вручил мне. Я сказал:

- Это выглядит неправильно: я ваш студент, а вы вручаете мне первый экземпляр своей диссертации, как только он вышел из печати.

- Я нахожу, что ты этого заслуживаешь, - сказал он.

- Но я нахожу, что эта диссертация абсолютно неправильна, - сказал я, - неправильно даже название, потому что вы сравниваете двух людей совершенно разных уровней.

Брэдли - интеллектуал, великий интеллектуал. В начале двадцатого века он главенствовал во всей истории философии. Он был первым интеллектуалом. Шанкара - совершенно не интеллектуал.

Я сказал профессору Рою:

- Конечно, оба они пришли к сходным заключениям, и именно поэтому вы их сравниваете; вы видите, что заключения сходны. Но вы не видите, что они пришли к сходным заключениям разными маршрутами. И именно в этом мое возражение - потому что Брэдли приходит к этим заключениям всего лишь посредством логики, а Шанкара - опытным путем.

Шанкара не аргументирует, как философ. Он приводит и философские аргументы, но это вторично. Он пережил опыт истины. Чтобы выразить истину, он использует логику, логическое мышление, интеллект. У Брэдли нет этого опыта - и он признает, что не имеет этого опыта, но интеллектуально находит эти заключения самыми здравыми, самыми верными.

И я сказал профессору Рою:

- Если вас интересует мое мнение, вы сравнили двух совершенно разных людей, которых нельзя сравнивать.

Были и другие вопросы, но основной вопрос поднимался снова и снова. Можно прийти к определенному заключению только логически, и оно может быть правильным, а может быть неправильным; нельзя быть уверенным в его правильности. Но для Шанкары речь не идет о том, чтобы что-то могло быть правильным или неправильным: это правильно. Даже если вы логически докажете, что он неправ, он не изменит позицию. Брэдли изменит: если вы сможете ему логически доказать, что он неправ, он перейдет на другую сторону.

Я сказал:

- И Шанкара, и Брэдли говорят, что Бог, Брахма, истина - абсолютны. Но разница в том, что Брэдли переменит свою точку зрения, если выдвинуть против него логические аргументы и найти изъяны в его собственных. Шанкара просто рассмеется и скажет:

- Ты прав. Мой способ выразить это был неправильным, и я знал, что кто-то, кто знает истину, найдет это выражение неправильным. Ты абсолютно прав, мое выражение неправильно.

Но Шанкара не признает неправым себя. Его позиция - позиция опыта, его позиция интуитивна.

На интуитивном уровне нет вообще никакой борьбы.

Политик, живущий на инстинктивном уровне, - это просто дикое животное. Он не верит ни во что, кроме собственной победы. Какие бы ни потребовались для этой победы средства, он воспользуется ими. Цель оправдывает все его средства, какими бы они ни были уродливыми. Адольф Гитлер говорит в своей автобиографии: "Средства не имеют значения; значение имеет только цель. Если ты добиваешься успеха, что бы ты ни сделал, это было правильно; если ты терпишь поражение, что бы ты ни сделал, это было неправильно". Ты лжешь, но если ты добиваешься успеха, это становится истиной. Делай что угодно и просто помни, что целью должен быть успех. Потом успех ретроспективно сделает правильным все. А поражение... ты можешь продолжать делать все правильно, но поражение докажет, что все это было неправильно.

На втором уровне происходит борьба, но это человеческая борьба; это интеллект.

Да, все еще есть некоторая борьба, чтобы доказать, что ты придерживаешься истины, но истина важнее, чем ты сам. Если ты побежден большей истиной, ты счастлив, не несчастен. Когда Шанкара победил Мандана Мишру, Мандан Мишра тотчас же встал, коснулся ног Шанкары и попросил посвятить его в ученики. Не было речи о борьбе. Это человеческий уровень, далеко превосходящий первый уровень; это мир разума.

Но все же под именем истины где-то за сценой таится немного политики. Иначе какой смысл вызывать противника на диспут? Если ты знаешь истину, радуйся этому! Какой смысл ездить по стране и наносить людям поражение? Если ты знаешь истину, люди придут к тебе сами. В этом есть немного самой тонкой политики. Можете назвать это философской политикой, религиозной политикой, но все же это политика, очень рафинированная политика.

Лишь на третьем уровне, когда начинает действовать интуиция, больше нет никакой борьбы. Будда никогда не шел никого побеждать, Махавира никогда не шел никого побеждать, Лао-цзы никогда не шел никого побеждать. Люди приходили сами; к ним приходил каждый, кто испытывал жажду. Их не интересовали даже те, кто приходил, чтобы вызвать их на интеллектуальный поединок.

Приходили многие - к Будде пришел Сарипутта, пришел Моггалайан, пришел Махакашьяпа. Все эти люди были великими философами с тысячами учеников, и они пришли, чтобы вызвать на диспут Будду. Его простым методом всю его жизнь было: "Если ты знаешь, я счастлив. Можешь считать себя победителем. Но действительно ли ты знаешь? Я знаю, и я не думаю, что должен кого-то вызывать на диспут. Потому что есть только два вида людей - те, кто знает, и те, кто не знает. Те, кто не знает... разве я могу вызывать на диспут этих бедняг? Об этом нет и речи. Те, кто знает... как я могу вызвать на диспут этих счастливцев? Нет речи и об этом".

Он спросил Сарипутту:

- Если ты знаешь, я счастлив, - но знаешь ли ты? Я тебя не вызываю, я просто спрашиваю. Кто ты такой? Если ты не знаешь, отбрось идею о том, чтобы вызывать меня на диспут. Тогда просто будь здесь со мной. Однажды в какой-то правильный момент это может случиться - не в поединке, не в дискуссии, даже не в выражении этого.

Тогда люди были очень честны. Сарипутта поклонился и сказал:

- Пожалуйста, прости меня за то, что я вызвал тебя на диспут. Я не знаю. Я искусный спорщик и победил многих философов, но я вижу, что ты не философ. Теперь пришло время мне сдаться и принять другой угол зрения. Что я должен делать?

- Ты должен просто быть в молчании два года. - Это было простым методом для каждого, кто приходил с вызовом на диспут; а приходили многие. - Два года полного молчания, и потом ты можешь задать любой вопрос.

И двух лет молчания достаточно, более чем достаточно. Через два года люди забывали даже свои собственные имена, забывали весь вызов и поединок, всю идею победы. Они переживали вкус этого человека. Они переживали вкус его истины.

Таким образом, на интуитивном уровне нет совершенно никакой политики.

В лучшем мире люди интуиции будут путеводными огнями для тех, кто может по крайней мере понимать их интеллектуально. А интеллектуальные политики: профессора политики, интеллигенция, теоретики - они будут указывать путь инстинктивным политикам. Лишь таким образом в мире может быть мир, и мир может жить в мире.

Свет должен исходить из наивысшего уровня. Ему придется пройти через вторую категорию, потому что только тогда человек третьей категории сможет что-то от него уловить; вторая категория будет служить мостом. Именно так было в древней Индии.

Однажды это случилось...

Действительно интуитивные люди жили в лесах или в горах, а интеллектуалы: профессора, пандиты, ученые, премьер-министры - приходили к ним со своими проблемами и говорили:

- Мы слепы - у вас есть глаза.

Это случилось с Буддой. Он проводил лагерь на берегу реки, и на обоих ее берегах стояли армии. По этой реке проходила граница между двумя королевствами, и они много поколений сражались за то, кому будет принадлежать эта река, потому что вода имела большую ценность. И они никак не могли этого решить - много раз они делали эту реку красной от крови, но борьба не прекращалась.

Будда остановился там со своим лагерем, и генералы обеих армий пришли к нему. Они были поражены странным совпадением, но теперь пути назад не было. Будда сказал:

- Не беспокойтесь; хорошо, что вы пришли вместе. Вы оба слепы, и ваши предшественники были слепы. Река продолжает течь, а вы продолжаете убивать людей. Неужели вы не видите этот простой факт? Вам обоим нужна вода, и река достаточно велика.

Нет необходимости в том, чтобы владеть этой рекой - и кто может быть ее владельцем? Вся ее вода течет в океан. Почему вы оба не можете ею пользоваться? Один берег принадлежит одному королевству, другой другому - нет никаких проблем. И нет необходимости даже в том, чтобы проводить посреди реки линию, потому что нельзя провести линию на воде. Вместо того чтобы сражаться, пользуйтесь водой...

Это было так просто. И они поняли, что их поля и урожаи гибнут, потому что о них некому позаботиться. Война была первым приоритетом: кому будет принадлежать река? Сначала нужно было овладеть водой; лишь тогда можно было поливать поля.

Но глупый ум думает только в терминах владения. Человек прозрения думает о применении.

Будда просто сказал:

- Пользуйтесь ею! И приходите ко мне снова, когда вы израсходуете всю воду. Тогда это будет проблемой, и тогда посмотрим, как ее решить. Но приходите снова только тогда, когда воды больше не будет.

И через двадцать пять веков вода все еще течет. Как можно израсходовать всю воду? Это большая река, длиной во много тысяч миль. Она вытекает из вечных снегов Гималаев и приносит свои воды в Бенгальский залив. Как можно ее исчерпать? А эти два королевства были невелики. Они не смогли бы ее исчерпать, даже если бы захотели.

Прозрение должно исходить от интуитивного человека. Но прозрение может быть понятно только разумному, а разумный может помочь понять живущему в инстинкте политику, который желает только власти.

Это я называю меритократией, потому что наивысшая добродетель [Merit (англ.)] торжествует, влияет на низшие звенья и помогает им подняться выше своего уровня. В ней нет круговой поруки интересов, и поскольку в ней нет круговой поруки, она свободна, и ее прозрение ясно. Интуитивному человеку трудно будет что-либо объяснить инстинктивному человеку, потому что они так далеки друг от друга и принадлежат к совершенно разным измерениям, между которыми нет никакого моста. В сообщении между ними огромную помощь может оказать интеллектуал.

Университеты, колледжи, школы должны учить не только политической науке - какая глупость учить политической науке! Учите политической науке, но учите и политическому искусству, потому что только наука бесполезна; учить нужно политическому искусству. И все эти профессора в университетах должны подготавливать политиков, придавать им определенные качества. Тогда люди, которые сейчас правят миром, будут совершенно не у дел. Тогда вы найдете, что правители хорошо подготовлены, культурны, сведущи в искусстве и науке политики, всегда готовы обратиться к профессорам, к ученым. И постепенно может стать возможным, чтобы они приблизились к наивысшему уровню меритократии; к интуитивным людям.

Если это возможно, тогда мы получим - впервые - что-то действительно человеческое, придающее человечеству достоинство, придающее индивидуальностям целостность.

Впервые в вашем мире будет некая настоящая демократия. То, что сейчас существует под названием демократии, вовсе не демократия - это толпократия.