Изречение одиннадцатое...

Иисус сказал:

Город, построенный на высокой горе и укрепленный,

не может пасть, и не может быть спрятан.

Иисус сказал:

То, что ты услышишь своим ухом,

то проповедуй со своей кровли,

ибо никто не зажжет светильник

и не ставит его под сосуд,

и не ставит его в тайном месте.

Но он ставит его на подставку,

Так что все, кто приходит и уходит,

могут видеть его свет.

Иисус сказал:

Если слепой ведет слепого,

Они оба упадут в яму.

Вся проблема человека состоит в выборе между преходящим и вечным. Если вы выбираете сиюминутное, вы строите свой дом на песке — он упадет. Если вы выбираете вечное, тогда кое-что достигнуто, и оно будет продол-жаться всегда.

И ничто меньшее не сможет удовлетворить вас, лишь вечное может вас удовлетворить, сиюминутное не может удовлетворить вас. Скорее наоборот, оно делает вас более голодным и жаждущим. Это, как если кто-то швыряет масло в огонь, чтобы потом его достать, масло станет пищей для огня и огонь увеличится. Сиюминутное — как масло для огня желаний вашего ума, оно помогает ему, оно — его пища. Только вечное может утолить жажду, иного пути нет.

Но я говорю: «Если вы выбираете вечное, только тогда вы строите дом на вершине горы, на чем-то скалопо-добном, на чем-то, что выдержит, и ваше усилие не пропадет». Что я имею в виду, когда говорю: «Если вы выби-раете вечное»? Ведь вечное не может быть выбрано. Если вы выбираете, вы всегда выбираете сиюминутное, так как выбор — это сиюминутное. Тогда что я имею в виду, когда говорю: «Выбирайте вечное»? Я имею в виду: если вы можете понять, что сиюминутное бесполезно — в следующий момент вы вновь будете жаждать, и эта вода не сможет утолить вашу жажду — если вы понимаете это, тогда сиюминутное отбрасывается. Оно становится бес-полезным, вы просто приходите к пониманию его бессмысленности. Оно просто отбрасывается и выбирается веч-ное — вы никогда его не выбирали.

Когда сиюминутное уходит, в вашу жизнь входит вечное. Но сиюминутное должно стать абсолютно бесплод-ным, бессмысленным, с сиюминутным ваша неудача должна быть полной. «Блаженство потерпит неудачу», — и это блаженство необходимо прибавить к другим достоинствам Иисуса.

Будьте неудачником в этом мире! Вы пытаетесь сделать прямо противоположное — добиться в нем успеха. Если вы добились успеха, это будет истинной неудачей, так как, тогда вы останетесь с сиюминутным, но никто еще в этом успеха не добился. Вы счастливы, так как никто не добился успеха. Самое большее, вы можете отло-жить неудачу, вот и все. Вы можете отложить ее до будущей жизни, вы можете откладывать ее в миллионах жиз-ней. Но никто еще не добился успеха с сиюминутным, которое уплывает. Как вы можете поставить на нем свой дом? Как вы можете построить дом на том, что проходит мгновенье за мгновеньем, уходит из существования? К тому времени, когда дом готов, мгновение ушло. Вот почему вы каждое мгновение чувствуете крушение своих надежд — и вы снова начинаете делать то же самое.

Похоже, что вы не отдаете себе в этом отчета, похоже, что вы не бдительны по отношению к тому, что вы де-лаете — похоже, что вы ничему не научились от жизни. Вы остаетесь невеждой в жизни, вы не получите никакого опыта. Вы, может быть, получили больше знания, вы, может быть, знаете, как строить дом — вы можете быть инженером, архитектором, но вы не научились из опыта, что на сиюминутном не может быть построен дом. Это — первое, что говорит Иисус.

Иисус говорит: «Город, построенный на высокой горе и укрепленный, не может пасть, и не может быть спря-тан».

Здесь многое; первое: «Город, построенный на высокой горе...»

Вы всегда что-то делаете в долине! Это — символы, — «долина» означай темную ночь; «высокая гора» означает более сознательное, более сознающее; чем более вы сознательны, тем выше вы поднимаетесь. Когда вы станови-тесь совершенно сознающим, вы — на Эвересте. Вот почему индуисты говорят, что Шива живет на Гуришанкаре — самой высокой вершине: Шива — это высшее сознание; Шива — это не личность. Шива — значит совершенное сознание. Совершенное сознание живет на Гуришанкаре. Когда вы бессознательны, вы падаете в темную долину, ваша ночь — это долина, ваш сон — это долина.

Когда вы сознаете, вы начинаете двигаться к вершине; когда вы полностью бессознательны — это есть самая низкая точка существования. На самой низкой ступени лестницы существуют камни, так как камни — совер-шенно бессознательны. Они не мертвы — они живы, они растут; они молоды, они стареют, они умирают. Они проходят через все фазы, через которые проходите вы, но они не сознательны — самая низкая ступенька лестни-цы. Иногда вы подобны камню: когда вы спите, какая разница между вами и камнем? Когда нет ни единого луча сознания, что за разница между вами и землей? Вы упали обратно. Во сне вы идете в долину. «Грешник» означает того, кто постоянно живет во сне, «святой» означает того, кто не спит даже во сне. Кришна сказал Арджуне: «Ко-гда все спят, йог бодрствует. Когда каждый грезит, йог остается бдительным». Йог весь целиком не засыпает. Всегда остается свидетельствующая точка; он свидетельствует о своем собственном сне.

Во сне вы падаете, в сознательности вы высоко поднимаетесь. Когда в вас ничто не спит, тогда все ваше соз-нание становится светом, когда ни одна часть не бессознательна, когда все ваше существо наполнено светом — это то, что мы называем Буддой, Христом: здесь нет бессознательного, это — высочайший пик. Таково символи-ческое значение фразы: «Город, построенный на высокой горе».

Вы строите свои города, свои дома в долине, и обычного сна вам еще не достаточно, вы ищете наркотики, что-бы спать еще глубже; вы ищете методы гипноза, чтобы стать еще более спящим, более бессознательным — так как сознание — это боль, это мучение. Почему это мучительно? А Будда и Иисус говорят, что это — наибольшее возможное блаженство! Но почему сознательность для вас так болезненна? И почему вы хотите все забыть? По-чему сознание так болезненно?

Оно болезненно в том случае, когда один процент вас стал сознательным, а девяносто девять процентов оста-ется бессознательным, тогда этот один процент страдает, видя весь хаос вокруг. Видя, что девяносто девять про-центов — в состоянии безумия, этот один процент испытывает боль, этот один процент ищет алкоголь, наркоти-ки, ЛСД, марихуану или что-нибудь в этом роде — секс или музыку, или мантру, чтобы создать самогипноз. Так что и этот один процент падает и становится частью целого. Тогда вы не беспокоитесь, так как нет никого, кто знает, кто был бы бдительным, сознательным — тогда нет проблем.

Это — то, что называется логикой устрицы. Когда устрица замечает, что приближается враг, она прячет голо-ву в песок. На мгновение она ничего не видит, и ее логика такова: «Если я не вижу врага, какой может быть враг?» Устрица, похоже, совершенный атеист, так как это то, что говорят атеисты. Они говорят: «Если мы не можем увидеть Бога, как он может существовать? Нечто существует, только если мы его видим», — как если бы существование зависело от нашего видения; и если вы не видите, вещь исчезает. Устрица прячет голову, закры-вает глаза и сразу же перестает бояться, так как врага больше нет. Но враг не верит в вашу логику. Наоборот, вы игрушка в его руках, когда ваши глаза закрыты; вы игрушка в руках врага, вы напрашиваетесь стать жертвой. Вы могли бы убежать, но теперь бегства нет, так как вы думаете, что нет врага. Вы можете почувствовать сию-минутное счастье, так как врага нет — не потому, что его нет, а потому, что вы считаете, что его нет... Вот как вы чувствуете сиюминутное — когда вы становитесь бессознательным с помощью наркотиков: нет никаких про-блем, все враги исчезли, нет беспокойства — так как для беспокойства вам нужно быть бдительным, сознающим.

Когда сто процентов вашего существа становится сознательным, это и есть блаженство, так как исчезает кон-фликт — Будда прав. Вы правы, так как ваш опыт говорит, что чем больше вы становитесь сознательным, тем больше проблем вокруг вас, так что лучше оставаться в том сне, во сне — длиной в жизнь. Вот почему вы строите дома в долине, а не на вершинах гор.

Есть и еще одна причина.

«Город, построенный на высокой горе и укрепленный, не может пасть, и не может быть спрятан».

Мы строим свои города таким образом, в таком текучем состоянии, в сиюминутном, временном, что к тому времени, когда они готовы, они падают; ко времени, когда они готовы, они становятся развалинами. Почему? Потому что мы можем видеть только сиюминутное, у нас нет общего видения. Мы можем увидеть только то, что ближе всего, лишь самое близкое. Лишь мгновение — рядом, вы видите одно мгновение, потом оно проходит, по-том — другое мгновение, потом и оно проходит. Вы видите эти проходящие мгновения, вы не можете иметь все-общего видения. Для всеобщего видения нужно совершенное сознание. Во всеобщем видении вы можете увидеть жизнь целиком, вы можете увидеть мир целиком. Вот что имеют в виду джайны, когда говорят, что когда Маха-вира стал Просветленным, он мог видеть прошлое, настоящее и будущее — время целиком. Что они подразуме-вают? Они подразумевают, что целостность бытия становится настолько вам ясна; а когда целостность ясна, только тогда вы можете построить укрепленный город. Иначе как вы его построите? Вы не знаете, что случится в следующее мгновение. Что бы вы ни делали, следующее мгновение может это разрушить. И что бы вы ни дела-ли, это зависит от сиюминутного, не от целого. Целое может отвергнуть это, это может стать совершенно бес-смысленным с точки зрения целого.

Однажды случилось так, что у китайского Мастера был американский ученик. Когда ученик возвращался на-зад в Америку, Мастер дал ему подарок, маленькую резную деревянную шкатулку, и сказал: «Всегда следуй од-ному условию; если ты дашь эту шкатулку еще кому-то, тогда условие тоже должно выполняться. Обещай! Ведь я выполнял это обещание, и это — очень древняя вещь, и в течение многих поколений условие выполнялось».

Ученик сказал: «Я выполню его». Это была прекрасная вещь, такая ценная и старинная, что он сказал: «Ка-ково бы ни было условие...»

Мастер сказал: «Условие простое: ты должен держать ее в своем доме, обращенной на восток. Так делалось всегда, так что уважай традицию».

Ученик сказал: «Это очень просто, я сделаю это».

Но когда он поставил шкатулку лицом к востоку, тогда он понял, что это трудно, потому что обстановка в гос-тиной стала нелепой. Эта шкатулка, обращенная к востоку, не согласовывалась с остальным. Так что он должен был поменять всю обстановку в гостиной — чтобы она гармонировала со шкатулкой. Но тогда стал нелепым весь дом, так что ему пришлось перестроить дом. Тогда стал нелепым сад. Он почувствовал истощение и написал Мастеру: «Эта шкатулка опасна. Мне придется изменить весь мир — так как если я изменю сад, потом придется менять все у соседей...» А он был чувствительным человеком; вот почему он почувствовал это.

Если вы строите свою жизнь на сиюминутном, вы попадаете в затруднение с целым, так как оно никогда не истощится. Оно никогда не истощится, никогда не будет гармоничным, то или иное будет плохим. Целое должно быть увидено до того, как вы построите ваш город, до того, как вы построите ваше жилище. Целое должно быть принято во внимание, и к нему нужно обратиться. С видением целого вы можете творить свою жизнь и план сво-ей жизни; вы должны жить с видением целого. Только тогда ваша жизнь будет гармоничной, мелодией, — иначе вы всегда будете чужаком, эксцентричным.

Каждый человек эксцентричен. Это прекрасное слово. «Эксцентричный» означает «вне центра», утративший центр, не таков, каким должен быть. Почему каждый человек эксцентричен, вне центра, вне фокуса, не в ногу с жизнью? Потому что каждый пытается делать жизнь в соответствии с моментом, а момент — не целое. Момент — это часть, такая малая, триви¬альная часть вечности. Как вы можете приспособиться к вечности, если вы де-лаете жизнь в соответствии с моментом? Вот почему Иисус говорит:

«Делайте вашу жизнь, творите ее в соответствии с целым, с вечным, не с сиюминутным».

«Город, построенный на высокой горе и укрепленный, не может пасть, и не может быть спрятан».

Ваш город всегда падает, ваш город всегда будет в развалинах. Это так! Вам не надо спрашивать Иисуса, про-сто взгляните на свою жизнь: это руины; до того, как вы построили, везде уже руины. Вы — разрушенный город. Почему так происходит? Из-за сиюминутности. Имейте видение вечного, вневременного.

Как придет видение? Чем выше ваше сознание, тем шире ваше видение; чем ниже ваше сознание, тем уже ва-ше видение. Пойдите и станьте под деревом на улице и смотрите: у вас будет видение — вы можете увидеть бли-жайший угол улицы, потом поворот, и видение останавливается. Потом заберитесь на дерево — видение станет больше. Полетите на самолете — и с высоты птичьего полета вы увидите весь город. Выше — и видение стано-вится шире. Опуститесь ниже — и видение уже. На лестнице сознания есть ступени. Если вы на вершине своего сознания, посмотрите оттуда: откроется вечность, вечное.

Наблюдали ли вы очень маленькое? Вы стоите под деревом, вы смотрите на восток и ничего не видите. Кто-то сидит на верхушке дерева говорит: «Я вижу приближающуюся воловью упряжку».

Вы говорите: «Нет никакой воловьей упряжки! Я ее не вижу, а раз я ее не вижу, как она может быть?» Воло-вья упряжка для вас в будущем, но для человека, сидящего на верхушке дерева, она в настоящем. Так? не думай-те, что настоящее одно и то же для всех. Ваше настоящее ограничено для вас, оно может не быть настоящим для меня; мое настоящее ограничено для меня, оно может не быть настоящим для вас. Оно зависит от ступеньки на лестнице сознания.

Для Будды все — настоящее, так как будущего нет — его видение полно. Для Иисуса все — настоящее, про-шлого нет, будущего нет, так как он может видеть. С высочайшего пика сознания видно все, так что нет ничего в прошлом, нет ничего в будущем, все здесь и сейчас! Будущее существует из-за вашего ограниченного видения, а не потому, что будущее необходимо в мире, существовании. Это просто показывает, что у вас ограниченное виде-ние: нечто, что вышло из вашего зрения, становится прошлым. То, что еще не вошло в него, становится буду-щим. Но вещи в себе — вечны.

Время — ваше изобретение, так как вы живете в долине. Наоборот, все традиции мира утверждают, что когда вы входите в самадхи, экстаз, глубокую медитацию, время исчезает. О чем они говорят? Они имеют в виду, что деление на прошлое, настоящее, будущее исчезает; существование есть, но без разделений — вневременное. Стройте свой город на вневременном, не стройте его на сиюминутном. Иначе он всегда будет разрушаться, так как настоящее уплывает и становится прошлым. Почему я говорю, что он будет разрушен прежде, чем вы его построите? Потому что мгновение, когда вы его строите, это мгновение — прошлое, его уже нет в ваших руках, оно уже ушло! Земля под вашими ногами постоянно движется.

«Город, построенный на высокой горе и укрепленный...»

А почему он пользуется словом «укрепленный»? Такие, как вы есть, в долине, вы всегда в страхе, не в безо-пасности, всегда в опасности... Долина заполнена призраками, тенями, врагами, ненавистью.

Я слышал о комнатной мухе, пролетавшей через супермаркет. В одной витрине демонстрировались инсекти-циды. Она прочла заголовок, написанный большими красными буквами: «Новый аэрозоль гарантирует немед-ленное уничтожение мух! Она прочитала рекламу и улетела, бормоча про себя: „В мире слишком много ненавис-ти!“

Вы живете в мире долины. Там все гарантирует убить — немедленно.

Вы живете в долине смерти — ничего больше там нельзя гарантировать. Только смерть гарантирована.

Наблюдали ли вы факт, что в жизни, во всем неуверенность, кроме смерти? Может быть всякое, но единст-венная уверенность, которая у вас есть — гарантия умереть, вот и все. Самое большее, что может быть сказано в долине: вы умрете, это точно. Все остальное неточно и случайно — это может произойти, может не произойти. Что это за жизнь, в которой только смерть гарантирована? Но это — так, так как во тьме только смерть и может существовать; в бессознательности может существовать только смерть. Бессознательность — это путь к смерти.

Если вы хотите быть бессознательным, вы хотите умереть. Глубокое стремление умереть есть в вас, иначе вы бы начали двигаться к высотам. Фрейд в последние годы жизни споткнулся на очень глубинном явлении, он на-звал его «танатос» — стремление к смерти. Всю свою жизнь он думал о «либидо» — теории, провозглашающей, что человек существует, как воля жить, но, чем больше он проникал в волю к жизни, тем более был неуве¬рен. Чем более он понимал волю к жизни, тем больше обнаруживал, что глубоко внутри это — воля к смерти.

Фрейду было очень трудно, так как он был линейным мыслителем, одномерным, он был аристотелианцем, ло-гиком. Было очень противоречивым то, что за либидо — страстью жить, волей к жизни — стоит воля к смерти, танатос. Он был очень расстроен. Но это как раз то, о чем говорил всегда Будда, о чем говорил Иисус: такие, как вы есть, вы настолько бесполезны, вся ваша жизнь настолько тщетна и полна разочарований, что вам бы хоте-лось умереть.

Как только вы становитесь бессознательным, желание умереть присутствует, так как бессознательность — это временная смерть. Вы не сможете жить без сна даже несколько дней, так как сон — это вид временной смерти. Вам он нужен, нужен очень глубоко. Если вы не сможете умирать ежедневно на восемь часов, вы будете неспособ-ны, прожить следующий день, так как вся ваша жизнь — такая суматоха, и быть — не блаженство, даже не быть кажется блаженством. Так что где бы вы ни утрачивали себя, вы чувствуете себя там блаженным. Если вы може-те утратить себя в политическом движении, если вы можете стать нацистом и потерять себя в толпе, вам хорошо, так как это — смерть, вас больше нет, существует только толпа.

Вот почему диктаторы имеют успех — из-за вашего желания умереть. Даже в двадцатом веке диктаторы име-ли успех — из-за того, что они дают вам шанс легко умереть. Вот почему всегда существуют войны, и они будут существовать, ведь вы никак не меняетесь. Человек не преображает себя. Войны будут существовать, так как они — от очень глубокого желания умереть. Вы хотите убивать, и вы хотите быть убитым. Жизнь — это такая тяжкая ноша, что самоубийство, похоже, единственное решение. Если вы до сих пор не совершили самоубийства, не ду-маю, что вы истинный любитель жизни. Нет! Вы просто боитесь. Вы — не любитель жизни, ибо, любитель жизни всегда движется к высотам — чем выше пик, тем больше жизни.

Отсюда Иисус может обещать: «Придите ко мне, и я дам вам в избытке!» Отсюда Иисус говорит: «Я — жизнь, великая жизнь. Приди ко мне! Но прийти к Иисусу очень трудно, ведь у вас так много вложено в долину, в тем-ные пути жизни. И вы так боитесь быть живым. Вы многое организуете для того, чтобы не быть слишком живы-ми, вы существуете с минимумом жизни. Вы существуете, как автомат, вы все превратились в механическую вещь, так чтобы вам не надо было бы заботиться о ней, вам не нужно жить в ней.

Войны будут продолжаться, насилие будет продолжаться, и будут убивать друг друга. Всеобщее усилие состоит в создании средства, которое может стать всемирным самоубийством, и, наконец, мы его открыли — водородная бомба. Почему ученые постоянно трудятся, отдавая всю жизнь созданию разрушительных вещей? Потому что это глубокое желание человека умереть, как-нибудь умереть. Это — не сознательно, так как вы становитесь созна-тельными, когда начинаете преображать себя. Много раз вы заявляете: «Было бы лучше, если бы я вообще не родился!»

Один греческий философ, Филон, говорил: «Первое блаженство» вообще не рождаться; второе блаженство — умереть так скоро, насколько это возможно». И он говорил, что это два единственных блаженства. Первое — во-обще не родиться — но никто не счастлив настолько, каждый уже рожден. Так что доступно только второе: уме-реть настолько быстро, насколько это возможно. Сам Филон прожил до девяноста семи лет. Однажды его спроси-ли: «Но ведь ты сам не совершил самоубийства?» А он ответил: «Я терплю жизнь лишь для того, чтобы передать послание другим, послание, что умереть — единственное решение проблемы». Самоубийство — глубоко укоре-нившийся инстинкт. Как только вы чувствуете, что нечто происходит плохо, вы чувствуете, что хотите совер-шить самоубийство, разрушить себя. Религиозный человек — тот, кто стал бдительным, кто видит, что глубокое желание умереть спрятано внутри. Почему оно там? Вы должны внести больше света в себя, чтобы вы могли знать угол, где прячется смерть, что поедает вас постоянно. Вы умираете не внезапно, вы умираете медленно в течение семидесяти лет. Смерть — это не то явление, которое приходит в конце, она начинается с рождения. Тогда каждое дыхание и каждое мгновение — не что иное, как постоянное умирание. Оно завершается за семьдесят лет, так как это очень медленный процесс.

Но вы умираете, и глубоко внутри вы ждете окончания — чем скорее, тем лучше. Вы не совершили самоубий-ства, потому что вы очень боитесь, напуганы: что произойдет? Вот вы и терпите жизнь, вы не наслаждаетесь ею, как даром Божьим. Вы просто терпите ее, вы просто как-то ее выносите, ожидая момента, когда поезд придет.

Однажды случилось так: Томас Эдисон был приглашен на обед, на который собралось несколько друзей. Он всегда был немногословен и волновался, находясь в толпе. В своей лаборатории он работал один; он был исследо-вателем, созерцательным человеком; присутствие толпы его всегда раздражало. А на обеде было много людей, и они настолько были заняты едой, сплетнями и спорами, что он почувствовал: «Сейчас как раз такой момент, что я могу сбежать!» И вот он стал посматривать на дверь, через которую мог сбежать — и тут его поймали. Его пой-мал гость и спросил: «Мистер Эдисон, над чем вы сейчас трудитесь?» Он ответил: «Над выходом!»

Но каждый трудится над выходом. Будьте бдительны в этом! Но почему вы не можете наслаждаться жизнью, которая есть дар? Вы не заслужили ее, вот почему я говорю, что это подарок. Его дает вам существование — вы можете называть его Богом — этот дар, чистый пода¬рок, вы ничего не сделали, чтобы добиться жизни, зарабо-тать ее. Почему бы вам не быть блаженным, благодатным и не насладиться ею? Она могла бы быть упоитель-ным танцем. Так в чем проблема? Дело в том, что насладиться блаженством можно, обладая лишь большей соз-нательностью; чтобы испытывать муку, не нужно быть сознающим. Чтобы испытывать боль, нужно больше темноты, нужно меньше сознательного, нужна ночь, а не день. Но чтобы наслаждаться блаженством, нужно больше бдительности.

Так что если вы видите печального святого, знайте хорошенько, что он — не святой. Потому что сознатель-ность дает блаженство, сознательность дает глубокий смех, она дает ему нечто, от чего он становится, как дитя. Он может бегать за бабочкой, может наслаждаться простой пищей, обычными житейскими мелочами настолько, что все становится даром. Все становится Божьим даром, и он благодарен мгновение за мгновением — даже за то, что он дышит. Он может наслаждаться дыханием, просто дыханием — оно так блаженно! Если вы найдете пе-чального святого, помните хорошенько, что что-то неладно; он по-прежнему живет в долине, он не движется к вершине. Иначе — у него есть излучение, просветленность, детское наслаждение; невозмутимый, не боящийся, он укреплен в своем сознании.

Почему сознание укрепляет вас? Потому, что, чем более вы сознательны, тем более знаете, что не можете уме-реть, что смерти нет. Смерть существует только в темной долине. А если вы защищены против смерти, вы — ук-репились. Чем более вы сознательны, тем точнее вы знаете, что вы — вечны; вечны, Божественны. Сейчас вы не знаете, кто вы есть. Это долина невежества, и там случается только смерть, и ничего больше, и вы живете дрожа, трясясь от страха.

Если вы глянете внутрь, вы найдете только страх и ничего больше, так как вокруг вас только смерть. Так что это естественно: когда вокруг смерть, страх внутри — естественное приложение.

Если вы движетесь к высотам, внутри будет любовь, а вокруг — вечность. Не будет никакого страха — его не может быть, так как вас нельзя разрушить, вы неразрушимы. Нет никакой возможности вашей смерти вы — бес-смертны. Это — то укрепление, о котором говорит Иисус.

Город, построенный на высокой горе и укрепленный…» — но помните, что наибольшая высота достигается ук-реплением — «...не может пасть, и не может быть спрятан».

Это парадоксально: в долине вы постоянно падаете, на вершине никогда. Но ведь мы видим, что люди падают с вершины. Чего им падать в долине? Одни гуляют по ровной земле, другие падают с вершин — это мир. Во внут-реннем мире никто не падает с высоты. Как только вы достигли внутренней высоты, вы никогда с нее не упадете. У вас никогда не смогут отобрать того, что вы воспитали внутри. Но без этого — ваш миф достоверен.

Люди падают, когда они на высотах, но эти высоты — в долине, они не настоящие высоты. Если у вас есть слава, вы можете быть уверены, — раньше или позже вы будете обесславлены; если у вас есть трон, рано или позд-но вас с него свергнут. Чего бы вы не достигли в этом мире, будет отобрано. Но во внутреннем мире, чего бы вы не достигли, вы достигли навсегда, это не может быть отобрано. Знание не может уйти, достигнутое однажды, оно становится частью вас. Это не что-то, чем вы обладаете — оно стало частью вас, и вы не можете теперь этого не знать. Как только вы знаете, что вы — бессмертны, как вы можете этого не знать? Нет способа разрушить это — вы узнали. А только то, чему нельзя разучиться — истинное знание. То, чему можно разучиться — это лишь па-мять, не знание; то, что вы можете забыть — это только память.

Знание — это то, что вы не можете забыть, нет способа это забыть. Это стало вашим существом, стало вашей частью, самим вашим сущес¬твованием. Вам не нужно вспоминать этого — вам нужно помнить только то, что не является частью вас.

«Город, построенный на высокой горе и укрепленный, не может пасть, и не может быть спрятан». Вы не смо-жете его спрятать. Город, построенный на вершине горы, будет известен — он будет известен вечности, нет спосо-ба спрятать его. Как вы можете спрятать Будду? Это невозможно! Как вы можете спрятать Христа? Это невоз-можно. Явление это настолько удивительно, их существование настолько проявлено, что воздействие будет про-должаться. Вы можете распять Иисуса, но вы не можете пренебречь им. И те, кто его распяли, по-прежнему стра-дают за это распятие. Был убит всего лишь обычный сын плотника — ничего важного. Иудеи должны были ду-мать таким образом, так как никто не беспокоился: если вы убьете сына плотника, и убьете его в соответствии с законом, нет никаких проблем. Но иудеи страдали в течение двух тысяч лет из-за этого распятия, поколение за поколением. Их постоянно распинали только за одного человека. Это кажется очень нелогичным, и иудеи про-должают говорить: «Мы ничего не сделали!» Они по-своему правы, так как те, кто сделал это, давно мертвы. Но личности, подобные Иисусу, движутся во вневременном. Поскольку Иисус здесь участвует, распятие остается на-всегда. Это не прошлое, так как личности, подобные Иисусу, никогда не в прошлом — это факт современности: он распят. Иудеи могут думать: «Мы сделали это в прошлом, но тех, кто это сделал, больше нет. Мы этого нико-гда не делали — мы можем принадлежать к тем, кто это сделал, но мы этого не делали!», — но распятие Иисуса стало вечным фактом. Теперь его нельзя задвинуть в прошлое, он остается открытой раной, в сердце остается рана. И иудеи страдали, они страдали так много, из-за одного человека миллионы иудеев были убиты, за эти два-дцать столетий. Только из-за одного человека — миллионы иудеев? Это кажется несправедливым.

Но вы не знаете этого человека, вот почему это кажется несправедливым. Этот человек стоит дороже, чем миллионы людей. В день, когда они распяли этого сына плотника, они стали играть с ужасным огнем. Они пыта-лись спрятать его — он не может быть спрятан. Они пытались его спрятать — не существует никаких иудейских записей о распятии Иисуса. Существуют христианские записи, но иудеи не записали даже факта его распятия. Но вы не можете спрятать этого, и иудеи начали исчезать, они страдали, потому что они пытались закрыть свои гла-за от солнца. И все несчастье из-за того, что они породили Иисуса.

Иисус был евреем и оставался им до самого конца — он никогда не был христианином. Евреи ждали этого че-ловека в течение нескольких тысячелетий. Их пророки в прошлом говорили им: «Придет человек, которого вам пошлют. Скоро здесь будет человек, который станет вашим спасением». С крыш, в течение тысячелетий пророки говорили это евреям, и евреи ждали, ждали. Они молились и ждали, и в этом ирония: когда этот человек пришел, они его отвергли! Когда человек пришел и постучал в их двери, они сказали: «Нет! Ты — не тот, кого обещали». Почему?

Для ума легко ждать, потому что ум продолжает надеяться, желать, мечтать. Но когда Бог стучит в вашу дверь, помните, вы также отвергнете — даже если вы можете молиться. Но если Бог стучит в вашу дверь, в чем проблема? Почему вы его отвергнете? Потому что в доме может существовать только один. Если Бог стучит в дверь — вы должны исчезнуть, вот в чем проблема.

Ожидая, вы существуете, ваше эго существует. Евреи были очень эгоистичны в вопросе об ожидаемом мессии — он должен был родиться среди их народа. Они были немногими избранными, Бог избрал их, и сын Божий дол-жен был родиться в еврейской семье — эго этим было очень удовлетворено. Но, когда этот избранный человек пришел и постучал в дверь, и сказал: «Я пришел осуществить вашу надежду», — они ответили: «Нет, ты не тот избранный. И если ты попытаешься сказать, что это ты — мы убьем тебя!» В чем проблема?

Проблема — человеческая. Проблема в том, что если Иисус существует, тогда вы должны исчезнуть, вы долж-ны раствориться в нем, вы должны сдаться. Для этого хорошо думать, что обещанный человек придет к избран-ному народу мира, но очень трудно принять человека, когда он пришел. Они убили Иисуса, но даже не оставили записи об этом. Они хотят все это забыть, так, чтобы они могли снова надеяться — и они надеются и сейчас. Ев-реи по-прежнему надеются на обещанного человека. Я говорю вам, если он придет снова — он не придет, так как он должен научиться из опыта — если он снова придет, он снова будет распят ими. И они очень пострадали толь-ко потому, что они пробовали игнорировать город, построенный на вершине горы.

Они пытались спрятать город, построенный на вершине горы, попытались спрятать солнце — они попыта-лись спрятать Истину. Они распяли Истину. Но Истину нельзя распять, вы не сможете ее убить, она вечна, она бессмертна. А поскольку они не стали сознательными, они пострадали так сильно. Вина! В глубине они по-прежнему чувствуют глубокую вину; евреи никогда не существуют без вины, вина следует за ними как тень.

Они виноваты в том, что они отвергли обещанного человека, когда он пришел. И в глубине евреи знают, что они совершили наибольший возможный грех: отвергли Бога, когда он постучал в их двери.

И он не исполнит ваших ожиданий — когда бы он не пришел, он будет чужим. Так как, если он выполнит ва-ши ожидания, тогда он больше не Бог. Бог — всегда чужой, всегда неизвестное, стучащее в двери известного. Он не может прийти в форме известного, это невозможно, он всегда остается неизвестным, таинственным. Вам бы хотелось втиснуть его в формулу. Нет! Он не следует формулам, он не мертв, только мертвая материя следует формулам. Жизнь живет в тайне.

«Город, построенный на высокой горе и укрепленный, не может пасть, и не может быть спрятан».

Иисус сказал: «То, что ты услышишь своим ухом, то проповедуй со своей кровли, ибо никто не зажигает све-тильник и не ставит его под сосуд и не ставит его в тайном месте. Но он ставит его на подставку, так что все, кто приходит и уходит, могут видеть его свет».

Иисус сказал своим ученикам: «Что бы вы не услышали, идите и проповедуйте со своих кровель, чтобы другие могли услышать это, ...ибо никто не зажигает светильник и не ставит его под сосуд, и не ставит его в тайном месте...»

Иисус говорит: «Идите и возвещайте добрые вести! Идите и говорите, что неизвестное постучало в известное; идите и говорите, что в ваш привычный мир вошло таинственное! Идите и говорите с крыш, чтобы люди могли слышать, и могли прийти и узнать и быть утешены — не пугайтесь этого! С этим связана глубокая проблема, это очень трудно, это должно было быть трудным для учеников Иисуса, это всегда так — трудно говорить другим, что сын Божий пришел. Очень трудно! Ведь люди будут смеяться, они скажут, что вы сошли с ума. Они не пове-рят, что Иисус — Христос, они поверят в то, что вы сумасшедший. Если вы скажете: „Иисус — Бог“; они поду-мают, что вы совсем сошли с ума: «Вам нужно немного психоанализа — пойдите к врачу, примите какие-нибудь лекарства, отдохните и расслабьтесь! Если вы так думаете, то с вами неладно! Что-то в вас происходит непра-вильно!

Это очень трудно — сказать людям, что кто-то стал Реализованным. Почему? Потому, что если кто-то стано-вится Реализованным, это наносит вам глубокую рану, это становится глубинной болью — вы могли бы стать таким же, но вы это утратили. Напрашивается сравнение — ваше эго чувствует себя уязвленным: «Иисус — сын Бога?» И легче опровергать это, чем изменить себя и стать сыном Бога. Это легче, потому что «нет» — самая лег-кая вещь в мире: ничего не надо делать, вы говорите «нет» и все кончено! Если вы говорите «да» — все только начинается. Нет — всегда конец, да — всегда начало.

Если вы говорите: «Да, Иисус — сын бога», — тогда вы должны преобразовать себя. Тогда вы не можете оста-ваться с этим «да», вы должны двигаться, вы должны что-то делать. Если вы говорите «нет», проблема разреше-на. Тогда, кем бы вы ни были, где бы вы ни были — в темноте, в долине, в смерти — вы в облегчении. Иисус соз-даст в вас беспокойство. Будда входит в вас и создает беспокойство, и вы мстите — если один человек смог дос-тичь таких высот, как же вы это утратили? Лучше сказать, что высот нет, никто их не достигал. Тогда вы в по-кое, в своей темноте, тогда вы можете быть утешены.

Иисусы и Будды — это очень большие напряжения, они вырывают вас с корнем из долины, они трясут вас в вашем сне и они говорят: «Двигайтесь, нет места остановке!»

Есть изречение Иисуса: «Этот мир — лишь мост. Двигайтесь! Здесь нет места, где можно построить дом. Пере-секите его, но не останавливайтесь на нем. Никто не строит дом на мосту». Этот мир — лишь мост, и вы на нем построили дом. Вам может не понравиться этот факт, что это — мост, ведь что тогда случится с вашей жизнью, посвященной строительству этого дома? И теперь приходит бродяга, который говорит: «Чем вы занимаетесь? Это мост!» Так что лучше не смотреть вниз, на реку.

Почему это — мост? Потому что Иисус, или люди, подобные ему, никогда не пользуются простыми словами без глубокого значения. Это мост, так как он на реке. Время есть лишь быстрая река. Она течет. Она преходяща. Гераклит сказал: «Вы не можете дважды войти в одну и ту же реку» — так как, если вы войдете дважды, река уже ушла, это уже какая-то другая вода, нет той же самой воды. Река кажется вам той, но нет фиксированной вещи, подобной реке. Река означает изменение, но она продолжает и продолжает течь. Почему Иисус назвал этот мир мостом? Потому что вы построили дом на временном: время, река — все движется. Движется от этого места! Здесь нет места для постройки дома.

Но, если кто-то приходит и говорит вам это, когда в течение пяти лет вы строите дом, и он теперь почти готов ... и помните, он всегда почти готов, но не готов. Этого не может быть, это не в его природе. Когда он почти готов, и вы уже собирались отдохнуть от всех забот и напряжения при строительстве дома, если этот человек придет и скажет: «Он — на реке», — чем верить этому человеку и смотреть вниз, вам захочется сказать: «Уходи, ты глу-пец!» Если этот человек настаивает, как Иисус, настаивающий и стучащий в дверь, вы сердитесь. Поэтому он был распят — слишком много было неприятностей.

Сократ был отравлен, так как все Афины испытывали неудобства из-за этого человека. Он мог поймать вас где угодно: на рынке, и задать неудобные вопросы, разрушая вашу удобную ложь. Он стал таким надоедливым! В долине Будда всегда надоедлив. Он создал так много тревог и мук. Люди не могли спать, они не могли нормально работать из-за того, что он сеял сомнение. Он говорил: «Что вы делаете? Это — река, а это, мост, а вы строите здесь свой дом, на этой толкучке? Ищите Вечное, Истину!» Сократ стал настолько надоедлив, что они должны были его убить. В долине всегда так случается. Если зрячий входит в город слепцов, они убьют его — или, если они добры, они выколют ему глаза. Но что-нибудь они сделают, так как, просто приходя туда, этот человек дела-ет их слепыми! Они думают, что никогда не были слепыми — они никогда этого не знали — а этот человек при-ходит и говорит: «Вы слепые, вы сумасшедшие». Он заставляет их осознать вещи, которые они не хотят осозна-вать. Эти вещи создают тревогу. Иисус говорит своим ученикам: «Идите и кричите с крыши!» Почему с крыши? Потому что люди глухи, они не слышат, они не хотят слышать. Даже когда они слушают, они не слышат, они где-то в другом месте. Даже когда они кивают — они клюют носом, они просто устали. Они могут это терпеть, но они никогда не наслаждаются истиной. Ведь истина всегда причиняет вам неудобства, должна их создавать, потому что вы живете в долине лжи. Вся ваша жизнь — это такая ложь: вы лгали себе, другим, и все вокруг сделали ло-жью. Теперь приходит некто и говорит правду. Некто приходах к человеку, который верит в то, что он здоров, в то время как у него болезни всех видов, и говорит: «Что за чепуху вы говорите — вы больны!» Такой, человек думает: «Этот человек — плохой знак, он сделает меня больным. Я был полностью в порядке». Чтобы сделать вас бдительным, сделать вас сознающим правду, разрушить ваши дворцы, призрачные дворцы, которые вы по-строили из карт, из игральных карт.

Иисус сказал:

«То, что ты услышишь своим ухом, ...то проповедуй со своей кровли, ибо никто не зажигает светильник и не ставит его под сосуд, и не ставит его в тайном месте».

Не будьте робкими, не бойтесь! Свет — здесь, теперь не прячьте его: «Ибо он ставит его на подставку, так что все, кто приходит и уходит, могут видеть его свет». Это всегда было проблемой. Будда, Махавира, Лао-Цзы, Ии-сус, Магомет, Заратустра, они всегда и постоянно настаивали на том, чтобы ученики шли и говорили другим. Потому что благоприятный случай не будет длиться вечно, Иисус не будет длиться вечно здесь, в физическом те-ле. А если вы не сможете его понять в физическом теле, как вы сможете его понять, когда он — не в нем? Если его физическое присутствие не может стать для вас откровением, как может стать откровением это, когда он исчез во всеобщем?

Очень редко кто-то становится Просветленным, очень редко чья-то темнота исчезает. Это такое редкое явле-ние, оно не будет продолжаться вечно, вот почему Иисус спешит. Иисус всегда спешит. Он хорошо знает, что у него мало времени на земле. Он умер, когда ему было тридцать три. Он стал просветленным, когда ему было три-дцать, он умер, когда ему было только тридцать три. Он очень спешил. Он знал, что он будет распят, вот он и говорил: «Идите и сделайте сознательными и бдительными столько людей, сколько возможно. Сейчас дверь от-крыта, они могут войти в Божественное».

Но ученики всегда остаются сомневающимися. Они начали проповедовать только тогда, когда Иисус умер, так как, когда Иисус исчез, тогда они поняли, что случилось в их жизни. Это тоже всегда происходит; когда Ии-сус здесь, вы привыкаете к свету, которым является Иисус; когда он исчезает, тогда — темнота, и тогда вы чув-ствуете, какой свет вы упустили. И тогда вы начинаете проповедовать с крыш домов. Но когда Иисус был здесь, что-то было возможно, теперь — ничего не возможно.

Вы идете через века — это делает церковь — по всему миру проповедуют, что Иисус — это свет. Но теперь это не очень-то может помочь, потому что дверь исчезла, теперь Иисус стал невидимым: Он может помочь, но если вы не видите свет, когда он виден, как вы можете его увидеть, если Иисус стал невидимым? Если вы не можете войти в дверь, когда она открыта прямо перед вами, как возможно войти в дверь, которой вообще не видно? Трудно!

Но ученики сами становятся бдительными, когда свет исчезает. Тогда они стали рыдать и плакать, и тогда они узнали. Потому что, только по контрасту вы придете к осознанию; вы осознаете, что вы живы, только когда вы умираете; когда вы приходите к смерти, тогда вы становитесь знающим, чем была жизнь, и как вы ее утрати-ли. Сказано, что когда люди умирают, они осознают, что были живы — иначе они исчезают.

Иисус сказал: «Если слепец ведет слепца, они оба упадут в яму».

Так что не будьте робкими! Идите... и говорите другим, что есть человек, у которого есть глаза — иначе люди заблудятся, ведь люди нуждаются в том, чтобы быть ведомыми. Если вы не можете найти Будду и Иисуса, вы будете следовать за кем-то, так как необходимо следовать за кем-то. Так как вы не знаете, куда идти, нужно за кем-то следовать. И если кто-то скажет: «Я знаю», — что делать?

Иисусы не появляются каждый день, Будды не рождаются ежедневно. Но нужда — здесь и сейчас. Если вы не получаете правильной пищи, — вы будете есть неправильную пищу, потому что голод ощущается ежедневно. И очень легко найти слепца, так как вы сами слепы — вы понимаете язык слепых. Очень легко следовать за слеп-цом, вы принадлежите к одному и тому же миру темноты, к одной и той же долине. Гораздо легче быть убежден-ным слепцом, убежденным в том, что он — Мастер, чем убежденным человеком, который не слеп, — он пользует-ся другим языком, он говорит о другом мире, он — такой чужой, вы не можете его понять.

Всегда легко следовать за ложным Мастером, так как вы — ложны, есть что-то подобное между вами и этим Мастером. Но «Если слепой ведет слепца, они оба упадут в яму».

Случилось так: умер Мулла Насреддин, и два его ученика совершили самоубийство, без Мастера — что им было делать? Мулла вел, ученики следовали, они все трое постучали во врата иного мира, прекрасные врата. На-среддин сказал: «Смотрите! Это то, что я вам обещал, я всегда выполняю то, что я обещал. Мы попали в рай». Они вошли. Сопровождающий отвел их в прекрасный дворец и сказал: «Теперь вы будете жить здесь вечно. И все, в чем бы вы ни нуждались, попросите у меня — это будет немедленно исполнено». Мулла сказал: «Видите? Я вам обещал это, и я это выполнил!» Они в течение семи дней жили там в восторге, так как, чего бы они ни захо-тели, заказ немедленно выполнялся — что бы это ни было. Все их желания за миллионы жизней были исполнены за семь дней, так как не делалось никакого усилия, и никакое время не тратилось. Но на седьмой день они раз-очаровались, ведь когда вы получаете нечто слишком легко, вы не может этим наслаждаться. А когда вы полу-чаете это так быстро, что нет промежутка между желанием и его исполнением, вы становитесь пресыщенным. Вот почему богачи настолько пресыщены. Бедняк может иногда поплясать в своей жизни, но не богач. Посмотри-те на царей, они мертвы, они пресыщены всем, потому что все доступно. Доступность — это большая проблема — большая, чем бедность, большая, чем нехватка.

На седьмой день они пресытились, насладившись самыми прекрасными женщинами, самыми дорогими вина-ми, самой лучшей пищей, самыми дорогими одеждами — они жили, как императоры. Но что делать потом? На седьмой день мулла попросил их гида: «Нам хотелось бы глянуть вниз, на землю. Откройте нам окно, чтобы мы увидели землю». Гид спросил: «Зачем?» Мулла сказал: «Чтобы мы вновь обрели интерес, это возбудит наши же-лания». Гид открыл окно, и они посмотрели вниз на людей, они посмотрели, как мы боремся всю нашу жизнь и как мало достигаем — и они вновь ощутили свой голод, по контрасту.

Они наслаждались еще семь дней, но вновь пресытились. Теперь прежнее лекарство уже не помогло бы; вновь смотреть на мир — не поможет, они стали невосприимчивы, так что Насреддин сказал: «Теперь у меня другой нелепый заказ — нам хотелось бы, чтобы вы открыли дверь в ад, чтобы мы посмотрели и вновь вернули себе вкус к удовольствиям. Но у нас есть опасения — что мы будем делать после этого?» Гид начал смеяться и сказал: «А как вы думаете, где вы находитесь?» Они были в аду!

Если ваши желания исполнены, вы окажетесь в аду, так как вы не знаете, блаженства отсутствия желания, вы знаете только борьбу. Вот почему поэты говорят, что блаженство — в расставании, а не во встрече; наслаждение — в утрате, а не в исполнении. И они правы, если речь идет о вас. Когда все исполнено, что вы будете делать? Тогда вы узнаете, что вы были в аду.

Но так произойдет, если вы следуете за слепцом: даже если вы достигнете рая, он превратится в ад, так как слепота никогда не может достичь рая. Рай, в действительности, не место, которого можно достичь, это — со-стояние сознания, это не географическое понятие, это то, что в вас. Ад и рай оба существуют в вас. Но если вы следуете за слепцом, как он может привести вас к вершине? Он приведет вас в долину.

Но есть потребность в ведущем. Осознайте эту потребность. Вы хотите, чтобы вас вели, так как, тогда ответ-ственность ложится на другого. Лучше иметь слепого лидера, чем никакого — вот состояние вашего ума. Поэто-му Христос говорит: «Идите и говорите людям, что Мастер — здесь!» Иисус появился, шанс — редок, и существует много возможностей, что вы утратите благоприятный случай. Бегите и крепко хватайтесь за этого человека, по-тому что врата рая открыты редко. Это — моменты, когда человек становится Просветленным. Тогда он — дверь: тогда вы можете заглянуть через него и понять всю Истину.

Мастер — это не человек, который вас учит; Мастер — это тот, кто будит вас. Мастер — это не человек, у ко-торого есть некая информация для вас. Мастер — это человек, который дает вам проблеск в вашем собственном существе. Но это стало проблемой: если бы Иисус молчал, его никто бы не распял. Но он спешил, и он начал хо-дить по стране и говорить. Это создало проблему, потому что никто не понял его. Это и должно произойти подоб-ным образом, так как между двумя различными измерениями связь невозможна. Он говорил о Царстве Бога, а они думали, что он говорит о некоем царстве здесь. Он сказал: «Я — царь» — а люди думали, что он пытается сверг-нуть царя здесь.

Он сказал: «Те, кто кротки, наследуют землю», — он говорил о другом, но люди думали, что он обещает своим ученикам: «Вы наследуете землю». Тогда политики стали бояться, так как «царь», «царство», «наследование зем-ли» — политические термины. Жрецы тоже стали бояться, ведь то, что он говорил, было вне закона. Любовь — всегда вне закона.

Любовь не может следовать ни одному закону, она высший закон самый высокий. Когда вы любите, все в по-рядке, так как, любовь не может сделать ничего плохого. Для нее нет никаких предписаний и правил, правила и предписания существуют потому, что вы не можете любить. Поэтому существует так много правил, чтобы вы не могли обидеть друг друга, чтобы предохранить вас от обиды другого. Но когда вы любите, зачем обижать друго-го? Правила исчезают!

А Иисус говорит о высшем законе и любви. Тогда жрецы испугались, тогда судьи, суды, легальная система ис-пугались, что он создаст хаос, анархию. Он был распят, так как сеял смуту.

Этому не нужно происходить, это уже произошло в прошлом. Поэтому теперь, через тысячи лет, с опытом Будд, Махавир, Заратустр, Иисусов, Магометов, мы должны стать более бдительными!

Но нет! Все по-прежнему так, как будто человек ничему не научился, его глупость кажется предельной, конеч-ной, он рационализирует свою глупость. Он укрепляет свою глупость, свое невежество, и на каждого, кто их изго-няет, смотрит, как на своего врага. Друзья выглядят, как враги. Враги выглядят, как друзья. Те, кто может вес-ти, кажется, ведут за пределы. Те, кто слеп, ваши лидеры.

Вначале поймите вашу нужду в том, чтобы быть ведомым. Она — прекрасна, так как показывает стремление к поиску — но не спешите следовать, за кем бы то ни было. Как вы решите? Каковы критерии? Для искателя это одна из самых запутанных проблем: как решить, кто Иисус, а кто — слепец? Уверенность кажется невозможной, но проблески уверенности — возможны. Вы не можете быть уверены с самого начала, такова природа вещей. Как может слепец решить, что у другого есть глаза? Единственное решение, единственная уверенность возможна, ко-гда он начинает видеть. Тогда он способен решать, но тогда нет нужды! Когда вы становитесь Буддой, нет нужды в свидетельстве Будды; когда вы подобны Иисусу, нет нужды знать Иисуса и следовать Иисусу. Это — парадокс. Вы слепы, и вы должны выбирать — как вы решите? При помощи слов? Тогда вас обманут, так как ученые, пан-диты, священники — они все очень умны на словах. Никто не может их победить, ведь они заняты этим долгое время. Иисус выглядел бы бедным в своих словах — иудейский первосвященник мог бы его легко переспорить. Это не было бы большой проблемой. Кабира или Будду можно было бы легко победить на словах, с помощью ар-гументов, логики. Но вы не можете судить по словам, вас обманут — не пользуйтесь этим критерием.

Иисуса можно судить только по его бытию: будьте рядом с ним, не пытайтесь слушать его, что он говорит; попытайтесь услышать, что он есть. Вот ключ — будьте рядом с ним! Индуисты называют это сатсанг, просто быть рядом с Истиной. Только быть рядом — не слушать, что он говорит, не оспаривать интеллектуально, толь-ко слушать, что он есть.

Быть вибрирующим, быть цветущим, быть с ароматом. Если вы можете быть молчаливым рядом с Иисусом, вы услышите это молчание. И это молчание сделает вас таким блаженным и наполненным, проникнутым любо-вью и сочувствием — вот критерий. Если вы делаете зло с пандитом, с человеком знаний, тогда вы просто напол-нитесь печалью — так как он так же несчастен, как и вы. Если вы слушаете слова, он будет выглядеть великим. Если вы слушаете его бытие, его вибрации, пульсацию его жизни, он — так же несчастен, как и вы, может быть, больше, — вот почему он стал человеком слов; чтобы спрятать свое несчастье. Вот почему он говорит о теориях, философиях, системах, вот почему он спорит — потому что, он не знает.

Человек, который знает, никогда не спорит, он просто сообщает, он просто говорит... Посмотрите на эти изре-чения Иисуса, он не спорит, он не аргументирует, он просто делает сообщения, простые сообщения.

«Город, построенный на высокой горе и укрепленный, не может пасть, и не может быть спрятан, — аргумен-тов нет, простое сообщение фактов.

«То, что ты услышишь своим ухом, то проповедуй со своей кровли, ибо никто не зажигает светильник и не ставит его под сосуд, и не ставит его в тайном месте. Но он ставит его на подставку, так что все, кто приходит и уходит, могут видеть его свет», — аргументов нет! Нет попыток, что-либо доказать, просто делается сообще-ние. Иисус сказал: «Если слепой ведет слепого, они оба упадут в яму». Простое сообщение факта! Эти слова более убедительно могут быть использованы человеком науки, но там вас обманут.

Если вы ищете Мастера, слушайте его бытие. Учитесь искусству слушать его бытие: только будьте рядом с ним, чувствуйте его — при помощи сердца. Внезапно вы почувствуете, что вы меняетесь, так как это — магнети-ческая сила. Внезапно вы почувствуете, что что-то происходит, глубокая перемена внутри вас. Вы больше не тот же, что прежде, ваше пространство наполнено неведомым светом, как будто ваша ноша сброшена на мир, как будто благодаря нему вы получили крылья и можете летать. А это — опыт. Только этот опыт даст вам истинную личность, человека с глазами, который может вас вести.

Куда он поведет вас? Он поведет вас к вам самим. Человек науки приведет вас к чему-то еще, к раю где-то в небесах, к цели где-то в будущем.

Но человек бытия — Иисус, Будда — не поведет вас никуда, кроме вас самих, так как цель — там. Вы — един-ственная цель.

Слушайте сердцем, сатсанг. Это критерий. Иначе слепой будет вести вас многие жизни. Снова и снова слепой лидер, и вы снова падаете в яму.

И последнее о яме: когда Иисус говорит: «Они упадут в яму», — это чрево. Когда ведет слепец, оба снова упа-дут во чрево — это и есть. Они снова родятся в той же несчастной жизни, те же муки начнутся в новой форме. Ничто существенное не изменится, останется то же; все останется тем же, изменятся лишь внешние формы. Вы снова в аду, снова в несчастье, чрево — это яма.

Когда вас ведет человек бытия, вы никогда не упадете в яму. Тогда родитесь в другом измерении, и больше в этом мире не стоит рождаться. Вы исчезнете отсюда, вы появитесь где-то еще. Это «где-то еще» — и есть Бог, это «где-то еще» — и есть нирвана.