Глава 6.

ЦИКЛОН — ЭТО ЦЕНТР

2 марта 1977 года, Пуна, Индия

Первый вопрос:

Вы помогли мне соприкоснуться с моей естественностью, хотя это наиболее опасное свойство жизни, с которым я когда-либо сталкивался, особенно во взаимоотношениях. Я потерял себя. И какие неприятности вы создаете этим! Теперь я чувствую себя совершенно беспомощным, слишком уязвимым, одержимым вами и этим естественным единением. Где центр этого циклона?

У этого циклона нет центра, циклон сам является центром. Мы имеем хроническую привычку разделять всё на две части, мы имеем хроническую привычку к дуальности, двойственности: Бог и мир, тело и душа, низкое и высокое, хорошее и плохое. Это упорная привычка. Теперь вот центр и циклон.

Позвольте мне настаивать на этом: циклон сам является центром, и у него нет другого центра. Когда вы поймете единство жизни, все напряжение, тревога, страдания исчезнут. Тревога создается из-за того, что вы все время разделяете. Через разделение вы становитесь расколотыми, через разделение вы становитесь шизофреничными. Сейчас вы думаете, что находитесь на периферии, в циклоне, а центр потерян и поэтому должен быть найден.

Это старая привычка дуальности. «Центр и циклон» — новый язык, но привычка очень старая. Так получается всегда: где бы вы ни находились, вы находитесь там неправильно, вам нужно быть где-то в другом месте.

Мой главный акцент заключается в том, что все, что бы ни было, — правильно. Нет другого правильного. Некуда идти. Эта жизнь единственная, единственный танец. Только тогда вы можете быть естественными, по-настоящему естественными.

Почему мы потеряли естественность? Из-за какого трюка? Из-за трюка разделения. Вы не можете быть естественным сегодня, потому что вы думаете о завтра. Вы не можете быть естественным в этот момент, потому что вы вынуждены думать о предстоящем моменте. Вы не можете быть естественным в этой жизни, потому что вы должны думать об иной жизни. Вы не можете быть естественным в вашем действии, потому что вы должны думать о последствиях. Это постоянное разделение на сейчас и потом, здесь и там. Отсюда потеря естественности.

Кто является естественным? Естественен тот, кто живет в данном моменте так, как если бы это было все. Это и есть все. В начале будет «как если бы», но медленно, медленно, по мере того как вы будете настраиваться на это, вы узнаете, что нет этого «как если бы», это и есть единственная реальность.

Второе: естественность опасна. Лучше будет сказать «естественность — это опасность». Слово «опасна» выражает свойство, может быть, случайное. Поэтому лучше говорить «естественность — это опасность», тогда это не выражение свойства, это выражение того, что неотъемлемо присуще естественности. Не может быть естественности без опасности; опасность — это естественность.

Что я имею в виду? Первое: когда вы естественны, вы не под контролем, вы не можете быть под контролем. Если вы под контролем, тогда ваше действие не является естественным, тогда вы думаете о последствиях, результатах, об этом и о том — о тысяче и одной вещи. Вы управляете. Естественное действие — это такое действие, в котором вы не являетесь управляющим; в котором управляет Бог, управляет целое — назовем его Дао; в котором вы более не находитесь под контролем, вы отбросили свой контроль, вы отдали свой контроль. Теперь вы не знаете, что происходит, вы не знаете, куда идете, вы не знаете, какой будет результат, — и вы ни на каплю не обеспокоены всем этим. Вы просто полностью здесь и сейчас. Действие настолько полно, что вы поглощены им, вы не стоите в стороне от него. Чтобы контролировать что-то, вы должны стоять в стороне от него. Контролер не может быть внутри действия, контролер всегда снаружи — поэтому контролер никогда не может испытывать наслаждения. Чтобы испытывать наслаждение вам нужно исчезнуть в действии. Это исчезновение — опасность. Теперь вы будете уязвимыми, это естественно, очевидно. Теперь вы не знаете, - возможно всё, что угодно. Вы не под контролем и поэтому не можете указать направление — вот опасность. Больше нет направления. Вы полностью опьянены моментом, утонули в нем, расслабились в нем настолько, что даже не ощущаете, кто вы.

Запомните, ощущение «я есть» — это ощущение напряженного ума. Когда напряжение исчезает, исчезает и «я». Эго это не что иное, как накопленное напряжение прошлого, будущего. Наблюдали ли вы в своей жизни моменты, когда вас нет? Это были моменты благословения; это были моменты великого блаженства, благодеяния. В эти моменты перед вами раскрывались небеса.

Но небеса раскрываются только тогда, когда вы открыты, — а когда вы открыты, возникает опасность. Опасность просто означает, что теперь будущее не в ваших руках, будущее становится непредсказуемым. Вы во власти целого — вот в чем опасность.

Так что правильно, Сахайо, ваши ощущения абсолютно правильны.

«Вы помогли мне соприкоснуться с моей естественностью, хотя это наиболее опасное свойство жизни, с которым я когда-либо сталкивался».

На самом деле это вы впервые столкнулись с жизнью, потому что жизнь — это естественность, жизнь — это опасность.

Слышали ли вы когда-нибудь о каком-либо человеке, который бы жил вне опасности? Жить это значит быть в опасности, умереть это значит уйти от опасности. Те, кто в могилах, — они вне опасности, вне всякой опасности. С ними теперь ничего не случится: никто не обидит их, никто не убьет их, никто не ограбит их. Даже смерть невозможна. Они абсолютно вне всякой опасности.

Поэтому люди, слишком боящиеся опасности, начинают жить в своего рода могиле; они создают вокруг себя могилу безопасности и начинают жить в этой могиле, в тонкой могиле, могиле ума. Они чувствуют себя защищенными. Но от кого они защищены? От жизни. В тот момент, когда вы защищаете себя, вы создаете барьеры от жизни — тогда все меньше и меньше жизни будет приходить к вам. Человек в безопасности — мертвый человек.

Жить означает жить опасно; жить означает оставаться открытым для всех возможностей. И возможностей масса. Вы не связаны с какой-то одной возможностью, ваше бытие ничем не ограничено, оно беспредельно. Вы можете быть кем угодно; следующее мгновение может принести что-то другое. Глубоко внутри каждый является всем человечеством — и не только всем человечеством, всем существованием. В вас существует дерево, в вас существует собака, в вас существует тигр; все прошедшее существует в вас и также все будущее. На самом атомарном уровне все, что случилось в мире, и все, что еще случится, существует в вас потенциально. Вы можете идти миллионом путей — отсюда, жить означает жить опасно, жить означает жить через изменение, движение. Человек остается рекой.

Если вы в безопасности, вы становитесь прудом; не будет движения, не будет динамизма. Статичный, застойный пруд становится грязным и мало-помалу умирает. Река живет — никто не знает, что случится с ней. Она может потеряться в пустыне. Что случится — непредсказуемо. Предсказуемая жизнь — это механическая жизнь; непредсказуемая — и вы трепещете вместе с жизнью, пульсируете, вибрируете. Тогда посредством вас живет Бог, или Дао, или Целое.

Вы впервые столкнулись с жизнью, Сахайо, — любой ценой не теряйте этот контакт. Я знаю, велика цена жизни и очень дешево умереть. Умереть — ничего не стоит, жить — стоит очень дорого. За это нужно платить.

Хотя это наиболее опасное свойство жизни, с которым я когда-либо сталкивался, особенно во взаимоотношениях.

Да, это становится более ясным во взаимоотношениях, потому что, когда вы один, у вас нет никакого зеркала. Точно так же, как вам нужно зеркало, чтобы видеть свое лицо, вам нужно зеркало взаимоотношений, чтобы видеть свое существо. Любовь действует, как зеркало, она показывает, где вы, что вы, кто вы. Поэтому много людей боятся взаимоотношений. Они трусы. Они бегут в Гималаи, или в Тибет, или в монастыри, или в пещеры. Почему они бегут и от чего? Они бегут от зеркал.

Я слышал об одной некрасивой женщине, которая никогда не смотрелась в зеркало, потому что думала, что зеркала против нее. Она думала, что она самая красивая женщина на свете, а зеркала показывали её безобразность. Если кто-то дарил ей зеркало, она немедленно выбрасывала его или разбивала. Она никогда не входила в комнату, если там висело зеркало, поскольку ей казалось, что все зеркала против нее.

Таковы ваши махатмы. Они бегут от человеческих взаимоотношений, потому что эти отношения показывают их безобразность, показывают, где они, кто они. Сидя в своих гималайских пещерах, они чувствуют себя прекрасно — ведь там нет зеркал.

Никогда не избегайте взаимоотношений. Вот почему я связал санньясу со взаимоотношениями между людьми, а не увел от них. В этом есть большой смысл. Никогда на земле санньяса не существовала вместе с взаимоотношением, и поэтому я говорю, что санньяса по-настоящему не существовала, существовавшая ранее санньяса была бескровной, анемичной. Люди думали, что они прекрасны, они думали, что Прекрасны, не имея зеркала. Легко дурачить себя, когда нет зеркала.

Когда вы находитесь во взаимоотношениях с людьми, то тысячью и одним способом вас побуждают, соблазняют, бросают вам вызов. Снова и снова вы узнаете свои слабости, свои ограничения, свой гнев, свое вожделение, свое собственничество, свою ревнивость, свою печаль, свое счастье — приходят и уходят все настроения, вы в постоянной суматохе. Но это единственный способ узнать, кто вы есть.

Самопознание — это не познание мертвой самости. Это познание процесса самости. Это живое явление. Самость — это не вещь, это событие, это процесс. Никогда не думайте о ней, как о вещи, — самость это не вещь внутри вас, как вещи в вашей комнате. Самость — это процесс, изменяющийся, движущийся, достигающий новых высот, движущийся в новые плоскости, погружающийся на новые глубины. В каждый момент ведется большая работа, и единственный способ столкнуться с этой самостью — это столкнуться с ней во взаимоотношениях.

Любовь — это зеркало. Пусть ваша медитация отражается в любви, как в зеркале. Если вы чувствуете, что что-то упускается, медитируйте больше — но не избегайте любви; пусть снова и снова медитация отражается в любви, ведь это будет единственным критерием того, растете вы или нет. Если вы действительно растете в любви, то вскоре вы увидите, что любовь осталась, а ревность исчезла; любовь осталась, а собственничество исчезло; любовь осталась, а ненависть исчезла. Возникает великая чистота, великая невинность. Благоухание разливается в вашей душе. Продолжайте медитировать и продолжайте любить. Пусть любовь и медитация будут как два крыла. Пусть они помогают друг другу.

Я показываю вам трудный путь, по-настоящему трудный. Одна любовь хороша, потому что нечего отражать, медитация одна проста, потому что нет зеркала, чтобы отражать, но медитация и любовь вместе... Я бросаю вас в самый эпицентр шторма. Но это единственный способ добраться до дома.

И когда все стихает после шторма, эта тишина будет живой, не той мертвой тишиной кладбища.

...особенно во взаимоотношениях. Я потерял себя. И какие неприятности вы создаете этим! В этом вся моя работа здесь — создать вам неприятности, послать вас в опасное путешествие, подтолкнуть вас к новым путям бытия, к новым стилям, к неизвестному, незнакомому, странному. Вы предпочли бы оставаться со знакомым, потому что в этом вы стали очень эффективными. Все мое усилие здесь — снова и снова подталкивать вас от знакомого к незнакомому, ибо там, где вы стали эффективными, там вы стали механическими. Механизмы эффективны. Поэтому, когда вы станете эффективными, знайте, теперь вы должны двигаться дальше. Теперь больше нет ценности в том, чего вы достигли, вы обязаны двигаться дальше. Вы выучили это, теперь двигайтесь и учите что-то другое.

Просветление придет только в том случае, если человек остается учащимся всю свою жизнь от рождения до смерти, иначе это невозможно. Поэтому не останавливайтесь нигде.

Кто-то спросил Будду: «Что такое просветление?» И он сказал: «Чараивети, чараивети» — все время идти, все время идти, никогда не останавливаться, стать вечным странником. Да, вы можете остановиться на ночлег, вы можете отдохнуть под деревом, но не стройте себе там дом. Пусть вашим единственным домом будет вечный рост. Этому нет конца — в этом смысл высказывания, что Бог бесконечен. Этому нет конца. Вы все время прибываете, прибываете и прибываете, но прибытие так на самом деле никогда и не происходит. Вы все время подходите ближе, и ближе, и ближе, но вы никогда не можете сказать, что уже прибыли... Реальность так бесконечна, можете ли вы заявить, что она у вас в кулаке?

Теперь я чувствую себя совершенно беспомощным.

Хорошо. Благословляю вас, Сахайо. Быть беспомощным — это быть в руках Бога. Если вы еще чувствуете, что возможна малая помощь за счет ваших собственных усилий, то Бог еще не доступен.

Вот красивая история.

Кришна собирался поужинать, он начал, он взял кусочек, он жевал, — но вдруг вскочил и побежал к двери.

Рукмани, его жена, сказала: «Что ты делаешь, мой Господин? Куда ты идешь? В чем спешка? Это так внезапно!»

Тогда Кришна остановился в дверях, подождал мгновение, вернулся назад, принял очень печальный вид, снова сел и начал есть.

Рукмани была озадачена еще сильнее. Она сказала: « Теперь ты озадачил меня еще сильнее. Почему ты вскочил так внезапно и пошел к двери и почему ты вернулся обратно? Ты вскочил так, будто в доме пожар. Я не вижу, чтобы что-нибудь где-нибудь случилось. И почему ты вернулся назад, если что-то случилось?»

Кришна сказал: «Было что-то. Один из моих приверженцев идет по земле в одном городе. И он поет мою песню, играет на своей вине, танцует на улице, — но люди бросают в него камни, и кровь течет у него со лба. Он совсем не реагировал, он был абсолютно безмолвен, абсолютно центрирован, абсолютно беспомощен. Я был нужен, я был нужен, чтобы немедленно помочь ему».

И Рукмани сказала: «Тогда почему ты вернулся от двери, если был нужен так срочно?»

Кришна сказал: «Нужда отпала. В тот момент, когда я достиг двери, он взял в руку камень. Теперь он помогает себе сам. Моя помощь не нужна».

Это красивая притча. Бог помогает вам, когда вы по-настоящему полностью беспомощны. В вашей абсолютной беспомощности полностью уходит эго. Что такое беспомощность? Это отсутствие эго. Отсутствие эго — вот беспомощность. Вы не можете ничего делать. Как вы можете существовать, если вы не можете ничего делать. Эго действует через делателя. Если вы еще можете немного что-то делать, то ваша беспомощность не является полной. А Бог приходит только тогда, когда вы полностью потерялись. Помощь приходит, когда вы по-настоящему беспомощны.

Станьте полностью беспомощными. Я не думаю, Сахайо, что вы полностью беспомощны. Вы чувствуете беспомощность, но не полную. Пройдите в нее немного глубже. И наступит момент, наступит момент преобразования, в котором вы исчезнете и целое возьмет все в свои руки.

Теперь я чувствую себя совершенно беспомощным, слишком уязвимым, одержимым вами и этим естественным единением. Где центр этого циклона?

Нигде. Циклон — это центр. Потеряйтесь в этом циклоне. Потерявшись в этом циклоне, вы найдете центр. Но центр не отделен от циклона. Бог не отделен от мира, душа не отделена от тела, ум не отделен от материи, внешнее не отделено от внутреннего, низкое не отделено от высокого, все это — одна реальность, одна твердая реальность. Потеряйте себя в ней и вы найдете, что циклон — это центр. В тот момент, когда вы нашли, что циклон — это центр, вы нашли великую истину, вы достигли двери, от которой вы можете идти к внутреннему святилищу жизни, любви, медитации, существованию.

Второй вопрос:

Что в моей утробе — бес, баран или Бог?

Трудный вопрос, потому что я не умею читать в утробах. Подождите немного. Время покажет, кто в вашей утробе.

Одному человеку поставили обезьяньи железы, а вскоре после этого он женился. В положенный срок его жена пребывала в родильном отделении, а он ожидал снаружи у дверей. Когда доктор вышел, муж бросился к нему с вопросами.

— Что там, — умолял он, — мальчик или девочка?

— Не будьте таким нетерпеливым, — сказал доктор. — Подождите, пока оно спустится с люстры, и я скажу вам.

Если вам поставили обезьяньи железы, то родится обезьяна. Поэтому доктор и сказал: «Не будьте таким нетерпеливым. Подождите, пока оно спустится с люстры, и я скажу вам».

Подождите немного, я не знаю, как вы управились, что за душу вызвали вы в свою утробу. Но несколько предположений можно сделать. Это только предположения, догадки.

Вы, должно быть, слышали пословицу: надейся на лучшее, готовься к худшему. Поэтому я надеюсь, что это Бог, и готов к тому, что это бес. Но это крайности, а крайности обычно не случаются; то, что случается, обычно лежит посередине, так что наиболее вероятно, что это баран. Баран как раз посредине между Богом и бесом, помесь Бога и беса. И, между прочим, баран лучше, чем эти оба, поскольку, если родится Бог, у меня не будет нового санньясина, потому что Богу не нужно быть санньясином, а если родится бес, будет трудно убеждать его, он уже на службе дьявола.

Но если родится баран, то это будет красивый санньясин, Свами Гоатананда Парамаханса.

Подождем!

Третий вопрос:

Если Кришнамурти просветленный, то он сам должен правильно понимать то, что вы говорите. Почему же он не приходит сюда, не находит себе кресла и ящика с холодной содовой водой и не откидывается назад, забывая обо всем таком?

Он понимает, что говорю я, а я понимаю, что говорит он, но ни он не придет сюда, ни я не пойду туда. Я делаю своё, он делает своё.

Запомните, даже после просветления уникальность индивидуума остается нетронутой. Уникальность эта лежит так глубоко, что она никогда не оставляет вас. Когда человек становится просветленным, его уникальность скорее расцветает, чем исчезает. Она вступает в пору расцвета. Будда стал просветленным по-своему. Просветление одно, переживание света одно, переживание правды одно, но сам переживающий имеет индивидуальность, уникальную индивидуальность.

Например, ночью, в полнолуние, луна одна — но будет отражаться в море по-своему, в реке по-своему, в холодном, спокойном водоеме по-своему. Луна одна, но море отразит её по-своему — возникнут большие волны. Река отразит её по-своему — возникнут мелкие волны, мелкая рябь. Спокойный водоем, тихий водоем, отразит её по-своему — возможно, отсутствием ряби. Луна все та же самая, отражения тоже не отличаются, но среда отражения различна.

Поэтому то, что я говорю, Кришнамурти понимает, то, что он говорит, я понимаю, но я буду продолжать делать свою работу, а он будет продолжать делать свою работу. Другой возможности нет. Когда Будда становится просветленным, он действует по-своему. Когда Мира становится просветленной, она действует по-своему. Будда не танцует, Мира танцует прекрасно. Будда тихо сидит под деревом Бодхи, нет даже слабого движения, он почти как статуя.

Первыми были созданы статуи Будды, и это не может быть случайным. На самом деле, на арабском языке урду статуя обозначается словом «будх», которое само произошло от Будды. Это были первые статуи из всех, созданных человеком. Трудно создать статую Миры — она вся в движении, в танце. Статуя Будды очень проста, и мрамор отражает его очень хорошо. Даже когда он был жив, сидел под деревом Бодхи, он был почти как мраморная статуя; не было ни движения, ни волнения. Это прекрасно, это имеет свою собственную красоту, это имеет свое собственное своеобразие. И Мира так же прекрасна.

Махавира обнажил себя, когда стал просветленным. Будда продолжал носить свои одежды. Нагота Махавиры прекрасна — такая невинность. Кришна совершенно иной.

Христос совершенно иной. И вот этот человек, Лао-цзы. Никогда два просветленных человека не были одним и тем же, не могут быть. Даже непросветленные люди не одно и то же, как же просветленные могут быть одним и тем же? Даже непросветленные люди, имитирующие друг друга, не могут полностью, до конца разрушить свою индивидуальность. Они реагируют по-своему, даже если пытаются затушевать себя.

Общество хочет, чтобы вы полностью затушевали себя; общество не любит индивидуальностей. Оно не хочет, чтобы вы стали независимыми, оно хочет, чтобы вы были в зависимой связи, и оно хочет, чтобы вы жили, как живут другие. В тот момент, когда вы заявляете свою индивидуальность, проявляется общество и ставит вас на место, оно заставляет вас быть похожими на других. Опасно утверждать свою индивидуальность, потому что вы становитесь хаотичными, вы становитесь анархичными. Нет, вы должны подчиняться приказам.

Но даже непросветленные люди, заставляемые обществом, государством и церковью, еще сохраняют свою индивидуальность. На самом деле не существует способа полностью отбросить свою индивидуальность. Что-то уникальное остается — что можно сделать? Вы можете прятаться за теми же одеждами, вы можете прятаться за теми же масками, вы можете прятаться за теми же словами, теми же философиями, теми же лозунгами, теми же флагами, но все это поверхностное. Копните человека поглубже и вы найдете индивидуальную душу, уникальную душу. Никогда до сих пор не было такого человека, никогда такого человека не будет вновь.

Два хипстера, человека, презирающих условности, посетили маленький городок на Аляске и там, в отдалении услышали какой-то грохот.

— Эй, парень, — сказал один хипстер местному жителю. — Что это за ужасный шум?

— Этот шум означает, что пошла лавина, — сказал один из местных. — В прошлом в целях безопасности мы должны были убираться отсюда.

— Человек, — сказал второй хипстер. — Я здесь не копаю. Давай улизнем.

— Если хочешь, можешь идти, — завопил хипстер номер один, — но я остаюсь. Я чувствую, что этот городишко действительно собирается тронуться сегодня ночью.

Если вы посмотрите на людей, вы найдете, что в абсолютно сходных ситуациях — или даже в одной ситуации — они реагируют по-разному, они отвечают по-разному.

Так что же говорить о просветленных людях? Они как пики, гималайские пики, абсолютно отдельны, уникальны. Никогда не сравнивайте двух просветленных. Если вы хорошо понимаете, никогда не сравнивайте двух любых людей, но в особенности это относится к двум просветленным людям, потому что все, что вы подумаете, будет неверным.

Это естественно. Если вы близки ко мне, вы влюбляетесь в меня и, естественно, начинаете думать, что это единственный путь стать просветленным. Тогда другие просветленные люди начинают выглядеть как-то неправильно, потому что у вас есть фиксированное представление о просветлении. Как это они могут быть просветленными? Если вы с Кришнамурти, то же случится там: вы влюбитесь в него и начнете думать, что это единственный путь для человека стать просветленным.

Остерегайтесь этой глупости. Имеется столько же возможностей для просветленных людей, сколько есть непросветленных. Каждый человек будет уникальным, став просветленным. Он будет цветком, новым, несравнимым. И всегда помните, Бог любит своеобразие. Вот почему так много своеобразия — миллионы форм и никакого повторения.

Кришнамурти прекрасен, то же и Будда, то же и Георгий Гурджиев, то же и Рамана, то же и Рамакришна. Они все прекрасны. Если вы влюбляетесь в одного просветленного человека, пусть эта любовь не ослепит вас. Если вы бдительны, вы будете продолжать любить меня, но это не ослепит вас. Вы будете в состоянии понять, что есть и другие возможности. Все возможности не исчерпываются мною, не могут исчерпываться. Никто не может исчерпать всех возможностей.

И это прекрасно, что никто не может исчерпать всех возможностей, иначе Будда, или Лао-цзы, или Махавира исчерпали бы все возможности. Тогда что бы мы делали здесь?

Четвертый вопрос:

В чем различие между тем, чтобы быть особенным, и тем, чтобы быть уникальным?

Быть уникальным — природа каждого, быть особенным — значит соотносить себя с кем-то. Когда вы начинаете чувствовать, что вы особенный, вы сравниваете себя с кем-то другим. Особенный — в сравнении с кем-то другим; уникальный — сравнения нет. Уникальность означает, что вы один, как вы есть, какое может быть сравнение? Вы не можете сравнивать автомобиль со слоном. Они так различны. Какое может быть сравнение? Каждая индивидуальность так отличается от любой другой, что возможности сравнивать нет.

Уникальность — это природа каждого, а особенность — в сравнении. Уникальность — религиозна, особенность — политична. Когда вы заявляете, что вы особенный, то вы объявляете тем самым, что вы выше других, превосходите других; что другие ниже вас, подчинены вам. Когда вы используете слово «особенный», вы предполагаете другого, а это насилие. Любое сравнение себя с кем-то другим — это насилие, потому что он — это он, а вы — это вы, и вы оба так различны. Сама идея сравнения глупа.

И через сравнение возникает несчастье: или вы чувствуете себя ниже, тогда несчастье, или вы чувствуете себя выше, тогда тоже несчастье. Если вы чувствуете себя выше, возникает эго — и эго причиняет боль. Если вы чувствуете себя ниже, эго получает раны — эти раны делают больно. И вы можете чувствовать превосходство по отношению к одному человеку, а что же другие? Однажды вы можете повстречаться с человеком, по отношению к которому будете чувствовать себя ниже. С одним человеком вы можете чувствовать себя разумным, с другим вы можете выглядеть пигмеем. С одним вы можете чувствовать себя прекрасным, с другим вы можете начать чувствовать себя безобразным.

Имея идею сравнения, вы несете зерна болезни, которая приносит несчастье и больше ничего. Сравнение создает ад. Небеса — это внутреннее пространство, в котором вы живете жизнью без сравнения. Вы просто живете, это ваша жизнь, вы — это вы, подумайте о красоте этого, о потрясающей чистоте этого. Вы — это просто вы. Тогда вы прекрасны? Вы безобразны? Вы разумны, неразумны? Если вы — это просто вы, и нет сравнения, то как можно сказать то или другое? И то и другое исчезает. Возникает нети-нети, ни то ни другое. Тогда вы просто есть.

Только подумайте... весь мир исчезает, и остаетесь один только вы. Бог забирает прочь целый мир, и только вы один остаетесь, никого больше нет. Тогда что вы будете — сильный, слабый, разумный, неразумный, прекрасный, безобразный? Тогда кто вы будете? Все сравнения исчезнут, вы просто будете сами собой. Вот способ быть.

Прямо сейчас станьте такими. Не создавайте ненужное несчастье для себя и для других. Начинайте жить уникальной жизнью.

Уникальность — это природа каждого. С ощущением особенности входит амбиция, входит сравнение, входит ревность, входит конфликт. Вы становитесь политиком. Тогда вы начинаете тянуть других вниз, потому что сами должны быть выше. Тогда вы начинаете бороться, сражаться, тогда вы начинаете применять все средства. Вы должны что-то доказать и исполнить, и вся ваша жизнь проходит понапрасну в этой чепухе.

Три амбициозных политика гуляли по пляжу и планировали стратегические ходы, чтобы повергнуть мощного соперника. Затем они подошли к Мулле Насреддину, ловившему крабов. Поймав очередного краба, Мулла клал его в плетеную корзинку.

Посмотрев в хранилище, один из политиков предупредил Насреддина:

— Мулла, тебе бы лучше закрыть корзинку. Если ты не поостережешься, крабы выберутся и разбегутся.

— О, мне не нужна никакая крышка. Эти крабы — прирожденные политики, и если один краб попытается выбраться, другие утянут его вниз.

Так постоянно случается в жизни. Вы тянете других вниз, другие тянут вниз вас, и вся жизнь тратится понапрасну в ненужной борьбе. Просто будьте сами собой, вы — уникальны. И эта уникальность ненасильственна.

Никогда не старайтесь быть особенным. В самой идее особенности вы чувствуете свою подчиненность. В самой идее превосходства над кем-то или подчиненности кому-то вы теряете контакт с самим собой, со своей уникальностью. В самой этой идее вы становитесь своим собственным врагом. Теперь вы будете в страдании, вы будете создавать все больше и больше страдания для себя и других, вы будете создавать вокруг себя рябь страдания.

Человек, просто расслабившийся в своей уникальности, — это человек, который создает вокруг себя рябь блаженства. Он живет в блаженстве и создает пульсации блаженства для других. Если вы рядом с таким человеком, вас неожиданно окутает великий покой, и любовь, и счастье, и тишина, потому что он счастлив. В тот момент, когда вы воспринимаете свою уникальность, свою индивидуальность, как вы можете быть несчастны?

Просто подумайте над этим таким образом: Бог никогда не создавал никого, похожего на вас, и никогда не создаст никого, похожего на вас. Бог создал только одного вас — только одного вас — и он никогда не повторит вас вновь. Это ваша уникальность. Почувствуйте благодарность, почувствуйте признательность. Когда вы начинаете сравнивать, вы перестаете быть благодарным. Почему он создал кого-то, кто красивее вас, или кого-то, кто разумнее вас? Вы приносите себе несчастье. Он создал только вас, он даровал вам уникальность. Это дар. Уникальность — это дар Бога, особенность — это ваша собственная попытка. Ваша попытка не принесет много пользы, ваше делание всегда доказывает ваше неделание.

Амбициозные люди становятся жестокими и трудными; амбициозные люди становятся подобными камню, они теряют свою мягкость, они становятся замкнутыми. Их сердца больше не похожи на цветы. Как вы можете походить на цветок, когда вы должны бороться и сражаться? И этот мир становится очень трудным — повсюду смертельная конкуренция. Каждый держит за горло вас, и вы держите за горло каждого; все стараются уничтожить вас, и вы стараетесь уничтожить всех. Где вы найдете созидательный порыв? Где вы найдете порыв? Где вы будете радоваться и как?

Нет, так называемая радость придет к вам только в те моменты, когда вы будете в состоянии сокрушить кого-то, когда вы будете в состоянии уничтожить кого-то. Но как разрушение может принести радость? Это не является законом жизни.

Бакалейщик как-то утром доставлял товары в своем фургончике и наехал на одну старую леди и тяжело ранил её. Старая леди подала на него в суд и получила большую компенсацию за причиненный ущерб. Несколько недель спустя он наехал на одного старого джентльмена. Старый джентльмен также подал на него в суд и также получил большую компенсацию, которая почти разорила бакалейщика.

Однажды в воскресенье бакалейщик сидел дома, когда его сын ворвался в дверь. «Папа! Папа! — кричал маленький мальчик. — Нашу маму переехал десятитонный грузовик».

Глаза бакалейщика наполнились слезами, дрожащим голосом с подлинным волнением он вскричал: «Слава Богу, неудачи наконец-то кончились».

Жена умирает на дороге, а он говорит: «Слава богу, неудачи наконец-то кончились». Теперь он может подать на кого-то в суд и получить все деньги обратно.

Амбициозный ум, алчный ум, ревнивый ум становится тяжелым, как камень. И помните: если вы подобны камню, вы будете ранить других, но это лишь вторично — вы постоянно будете ранить себя. Лишь иногда ваш камень будет ранить других, но ваша окаменелость будет ранить вас самих постоянно, двадцать четыре часа в сутки, день за днем, год за годом. Камень в вашем сердце будет щемить, причинять боль, ранить.

Человек счастлив только тогда, когда он как цветок, как лотос — деликатный и мягкий. Чтобы оставаться лотосом, нужно отбросить все сравнения, всю ревность — все это в любом случае глупо, бессмысленно.

Пятый вопрос:

Я пробыл здесь два года, ничего не делая, чтобы исправить себя, просто читал, ел, спал, плыл по течению. Сейчас я чувствую себя таким же пустым и потерянным, как в день своего прихода. Есть ли какой-нибудь смысл оставаться здесь дальше?

Это от Самбудды.

Первое, Самбудда, это то, что вы не просто читали, не просто ели, не просто спали, не просто плыли по течению. Если бы вы делали так, то уже сейчас были бы просветленным. Это предельное расслабленное состояние — просто есть, просто читать... Нет, вы, должно быть, делали также тысячу и одну другую вещь. Читая, вы, должно быть, много думали, о многих вещах; вы, должно быть, думали во время еды; даже во время сна вы, должно быть, видели сны...

И вот главное: если вы действительно можете делать это, тогда ничего другого не требуется — это все. Самое предельное в садхане — это просто делать то, что вы делаете в данный момент без вмешательства всякой другой мысли. Во время еды вы просто едите — ни одна мысль не движется в вашем уме. Во время еды вы просто едок; во время прогулки вы просто пешеход; во время слушания вы просто слушатель.

Но нет, когда вы слушаете, вы не просто слушаете, вы интерпретируете, критикуете, оцениваете, говорите да, говорите нет, соглашаетесь, оспариваете. Вы не слушаете, вы делаете что-то еще. Вы, конечно, слышите, но вы не слушаете.

Маленького мальчика привели к психоаналитику. Мать, которая привела мальчика, долго рассказывала, и психоаналитик скучал. Затем, когда у него появилась возможность, он начал рассказывать о многом. Мальчик очень сильно заскучал, и психоаналитик, видя, что мальчик не слушает то, что он говорит, что он находится где-то в другом месте, сказал: «Есть ли у тебя какие-нибудь трудности в том, чтобы слышать меня?»

Ребенок сказал: «Нет, у меня нет трудностей в том, чтобы слышать вас, у меня трудности в том, чтобы слушать».

Слышание совершенно. Если ваши уши здоровы, вы слышите совершенно хорошо — но слышание не есть слушание. Слушание имеет в себе глубину; слушание означает, что ум тих, спокоен, ни одна мысль не волнуется в нем. В противном случае вы все время интерпретируете и, конечно, интерпретируете по-своему.

Старая леди, гулявшая со своей собакой, решила зайти в местный супермаркет, вход в который с собаками был запрещен. Она привязала животное к пожарному крану. Недолго собака была привязана одна, вскоре каждый окрестный пес начал обнюхивать беззащитное животное. Полицейский на углу, видя, что происходит, позвал старую леди и сказал ей, что ей не следует оставлять свою собаку здесь одну.

Она спросила его, почему, и он ответил: «Леди, у вашей собаки течка».

Она ответила: «Да нет, она у меня смирная, как овечка».

Он возразил: «Собака должна ощениться».

Старая леди повторила: «Она лишь изредка ощетинится, а так смирная».

В полном расстройстве он сказал: «Собаку нужно покрыть!»

Старая женщина уставилась ему прямо в глаза и ответила: «Ну что же, покройте. Я всегда хотела полицейскую собаку».

Как вы слушаете, зависит от вас. Ваш ум постоянно создает свои собственные интерпретации.

Нет, Самбудда, это невозможно, чтобы вы просто читали, ели, спали, плыли по течению. Если бы вы могли делать это, ничего другого не нужно было бы.

Второе: я пробыл здесь два года, ничего не делая, чтобы исправить себя. Этото, что я говорил Самбудде: не делать ничего, чтобы исправить себя. Но он, должно быть, краешком глаза снова и снова посматривал, есть ли улучшения или нет. Когда я говорю вам ничего не делать для своего исправления, вы соглашаетесь. Вы соглашаетесь, но и не соглашаетесь еще. Вы говорите: «Хорошо, если это путь к исправлению, я готов».

Но вы упускаете смысл! Вы абсолютно упускаете. Вы говорите: «Хорошо, если это единственная возможность исправиться...» Глубоко в подсознании логика идет следующим путем: «Бхагаван говорит отбросить все идеи об исправлении, поэтому я отбрасываю», — и после этого вы постоянно наблюдаете, что происходит. Один месяц прошел, два месяца прошло, один год прошел, наконец, два года прошло... и исправления не случилось.

Оно не может случиться, потому что вы все еще ищете его. Оно может случиться только тогда, когда сама идея станет просто глупой, когда вы отбросите её. Если идея об исправлении продолжает присутствовать, никакое преобразование невозможно — ведь сама эта идея исходит от эго. Эго хочет исправления.

Запомните различие между преобразованием и исправлением. Я здесь для того, чтобы помочь вам преобразоваться, трансформироваться, вы здесь для того, чтобы исправить себя, вот где различаются наши языки. Вы здесь, чтобы прибавить немного больше переживаний к свой жизни — стать немного более любящими, немного более медитирующими. Вы здесь, чтобы немного украсить себя, преуспеть в жизни, получить больше удовольствия. Вы здесь, чтобы исправить, вы здесь не для того, чтобы умереть и возродиться.

Моя задача здесь — разрушить вас до конца так, чтобы вас можно было создать совершенно новым способом. Я хотел бы прервать непрерывность вашей жизни — вы же хотите все той же непрерывности. Самбудда хочет исправить Самбудду, он хочет немного больше украшений, немного больше золотых медалей — но исходный центр остается тем же самым. Это проблема, и вот почему преобразования не происходит.

Даже если вы исправитесь, ничего не случится.

Я слышал о старой женщине, которая пошла в театр. Внезапно у нее в ушах что-то зажужжало. Она была старой женщиной, и с её ушами произошло что-то нехорошее, поэтому она перестала слышать. Но она подумала, что это, должно быть, потому, что она сидела слишком далеко от сцены и поэтому не слышала.

Она поменяла место и прошла вперед, но здесь также она ничего не слышала.

Естественно, она подумала: «В чем дело? Акустика в этом зале не очень хорошая. Может быть, на балконе слышно». Она посмотрела наверх, люди выглядели очень заинтересованными, поэтому она поменяла свой билет и пошла на балкон. Снова она ничего не слышала.

Администратор, видя, что она снова и снова меняет свой билет, подошел к ней и спросил, в чем дело. Она сказала: «Что-то не в порядке. Акустика в этом театре не очень хорошая, потому что, куда бы я ни пошла, я не слышу». Администратор сказал: «Леди, может быть, что-то не в порядке с вашими ушами?».

Если что-то не в порядке с ушами, вы можете менять место, но ничего не случится, не случится никакого исправления. Вам нужно будет изменить что-то внутри себя. Если эго отсутствует, вы можете исправиться: если вы бедны, можете стать богатым; если вы аморальны, можете стать нравственным; если вы грешник, можете стать праведником. Если же эго присутствует, вы можете менять места, вы можете переместиться из партера на балкон, но ничего не случится. Можно поменять ярлыки, можно поменять имена, но страдание останется тем же.

Мои усилия здесь заключаются в том, чтобы помочь вам отбросить эго. И самая большая трудность в отбрасывании эго — это отбросить сам план исправления. Эго существует посредством планирования: как справиться, как становиться все больше и больше, как стать великим, как стать героем, как стать Буддой. Вот так существует эго — посредством проектирования.

Я говорил Самбудде отбросить всякое проектирование — просто быть. Теперь, через два года, он говорит: «Я пробыл здесь два года, ничего не делая, чтобы исправить себя...» Вы не делали ничего, кроме того, чтобы исправлять себя. Вот что вы делали и вот почему вы потерпели неудачу — и вы постоянно будете терпеть неудачу.

Посмотрите на явление в целом, проанализируйте свой собственный ум и вы увидите, что вы делали. На поверхности вы ничего не делали, но вы ожидали, что преобразование произойдет. Я говорю: забудьте о будущем и живите сейчас. Сейчас — вот единственное время, здесь — вот единственное место. Живите здесь и сейчас.

Забудьте об исправлении, забудьте о преобразовании, тогда однажды это случится — но только когда вы полностью забыли об этом, только тогда. Если вы помните об этом, вы действуете как препятствие.

Я пробыл здесь два года, ничего не делая. Ничего не делать — это не так просто, Самбудда, ничего не делать означает позволить делать Богу, позволить случиться Дао. Ничего не делать — это величайшая вещь в мире. Если человек может ничего не делать, то все возможно, ведь ничего не делать означает, что кто-то становится ничем, никем, пустотой. И из этой пустоты возникает все, что есть, все, что возможно, все, что потенциально. Из пустоты открывается лотос бытия.

Сейчас я чувствую себя таким же пустым и потерянным, как в день своего прихода. Вы меняли места, но, поскольку вы глухой, вы можете пойти на балкон, вы можете пойти в первый ряд, вы можете пойти назад, и ничего не изменится. Да, ничего не изменится ни через два года, ни через двести лет, ни через двести жизней. Изменение приходит только в том случае, если вы больше не заинтересованы в изменении, когда вы больше не заинтересованы ни в каком исправлении, когда вы пребываете в состоянии всеприятия, когда все случается так, как случается.

Но одно все-таки произошло. Когда вы пришли два года назад, я хорошо знал, что вы не осознаете своей пустоты. Теперь вы осознаете. Вот это произошло. Теперь вы больше осознаете свою пустоту, больше осознаете свое страдание, больше осознаете, что вы никуда не идете, что ничего не случилось. Это хорошо. Эта осознанность будет проникать в вас все больше и больше, будет становиться все более и более кристально чистой, и однажды эта осознанность подойдет к смыслу, к выводу, где вы увидите, что никогда ничего не случается.

Прямо сейчас вы думаете, что ничего не происходит с вами, но это только начало. Однажды вы придете к пониманию того, что никогда ничего не случается. Ничего никогда не случилось — не только для вас, ни для кого. Ничего никогда не случилось. Как может что-то случиться? Все, что есть, есть. Что еще может быть? И в этот момент случается все.

Будда шесть лет искал просветления. Запомните, вы были здесь только два года. Шесть лет он был в трудном поиске и делал все возможное. Он делал все, что ни говорили ему: он связывал себя обетами, медитировал, занимался йогой, делал все, что говорили ему, делал все, что слышал, делал все, что было традиционно доступно. Он испытывал все. Он ходил ко многим Учителям и был таким великим искателем, что каждый Учитель, к которому он приходил, становился заинтересованным в нем. И его поиск был настолько честным, настолько серьезным, его жажда была настолько подлинной, что, хотя он и не достиг цели, все Учителя очень хотели, чтобы он следовал за ними, был их последователем.

Куда бы он ни пришел, каждый Учитель говорил ему: «Будь здесь. Не оставляй меня. Ты будешь моим последователем». Но он говорил: «Что я буду делать как твой последователь? Я не достиг еще. Я не знаю точно, что такое жизнь. Я не заинтересован быть последователем или стать великим Учителем, я заинтересован в познании. Я даже не ученик еще, как же я могу быть Учителем?» И он уходил.

После шести лет тяжелой борьбы, напряженной, трудной борьбы, однажды он пришел к пониманию, что ничего невозможно, ничего никогда не случается, ничего никогда ни с кем не случалось, что он искал напрасно, весь поиск был тщетным. Это было не разочарование, запомните, это была не безнадежность, это было великое понимание. Великий свет пал на него — ничего никогда не случается, все, что есть, есть. Все, что есть, есть, и всего, чего нет, нет.

Так он сидел под деревом Бодхи и забыл все о своей борьбе — это была та самая ночь, когда он стал просветленным. В тот момент, когда он отбросил всякую борьбу и стал ненапряженным, тревога исчезла. Некуда было идти, поэтому он был там, в том моменте, полностью, не осталось желаний, нет нирваны, нет мокши, нет просветления. Ничего никогда не случается; все, что есть, есть.

Он отдыхал. После шести лет он спал без снов — сны приходят только из-за вашего желания. Сны — отражение ваших желаний. Не было снов. Он спал всю ночь. Он спал впервые — это было почти самадхи. Утром, когда он открыл глаза, не было даже усилия открыть глаза. Хорошо вслушайтесь в это: не было усилия, сон закончился, поэтому глаза открылись. Вот как говорят об этом буддийские писания: он не открывал глаз, поскольку его уже больше не было. С завершением сна его глаза открылись. Делатель ушел, ушел навсегда. Некому было открывать глаза, это было естественное явление — как бутон раскрывается утром, потому что он готов раскрыться, готова раскрыться энергия. Дерево не пытается раскрыть его. Будда нашел свои глаза открытыми и посмотрел на небо: последняя звезда исчезала. И с исчезновением этой последней звезды он полностью исчез, навсегда.

И он засмеялся. Все так просто. Он сам затруднял это тем, что прикладывал к тому свои усилия.

Самбудда, если вы действительно оставите свои усилия, никто не будет преграждать путь — в этот самый момент вы можете стать просветленным. Коль скоро я связан с вами, вы уже просветленный, это только ваше заблуждение, что вы не просветленный. В тот день, когда я стал просветленным, все сущее стало просветленным для меня; с того самого дня я не встречал человека, который бы не был просветленным. Вы можете думать, что вы непросветленный, но это вы так думаете, это не правда, это не истина. Я знаю, что вы просветленный, вот почему я даю вам такие красивые имена — Самбудда. Оно означает того, кто просветлен. Для меня вы просветленный, Самбудда; для себя вы непросветленный. Поэтому отбросьте идею о вашем бытии и вашем эго, это уже произошло.

И вы говорите: «Сейчас я чувствую себя таким же пустым и потерянным, как и в день своего прихода». Нет, сейчас вы более осознаете свою безнадежность. В день своего прихода вы были полны желания, в день своего прихода вы были полны надежды. Я помню это очень хорошо, вы могли забыть. Вы пришли ко мне только из-за надежды, иначе, зачем бы вы пришли ко мне? Для чего? Вы пришли ко мне в надежде, что достигнете. Вы были полны надежды. И вы делали многое — медитации, группы — и вы наслаждались путешествием. И тогда я сказал: «Не делайте ничего». И вы были очень счастливы, думая, что теперь вы, должно быть, достигли очень высокой ступени, поэтому я говорил: «Не делайте ничего». Но затем вы стали подавленным, затем вы отчаялись — это я наблюдал в течение двух лет. Теперь вы чувствуете себя очень, очень безнадежно.

Но все изменилось. Эта безнадежность — это хорошо. Та надежда была иллюзорна, эта безнадежность на правильном пути. Если вы действительно понимаете, что ничто никогда не случается, что ничто никогда не может случиться по самой природе вещей, что все уже там, тогда никакое исправление невозможно. Как вы можете исправить Бога? Как вы можете исправить целое? Нет такого способа.

Когда это понимание идет немного глубже... Наступает момент. Если вы не убегаете, момент наступает. Но помните, не начинайте надеяться, когда я говорю, что момент наступает, иначе вы снова начнете подглядывать краешком глаз, наступает ли момент. Момент может прийти только тогда, когда вы прекратите всю эту чушь по поводу того, чтобы стать чем-то, сделать что-то, быть чем-то.

Ситуация другая. У вас меньше надежды. Вот почему вы говорите: «Есть ли какой-нибудь смысл оставаться здесь дальше?» Никогда не было никакого смысла. С самого начала не было смысла оставаться здесь. Но также нет смысла и идти куда-нибудь еще; на самом деле нет смысла! Поэтому, если вы хотите идти, вы можете идти, но в этом нет смысла, запомните. Если вы хотите остаться, оставайтесь, но помните, в этом нет смысла. Но вы должны находиться где-то, так почему бы не здесь?!

И расслабьтесь — поскольку смысла нет. Вы можете расслабиться.

Ум очень ловок, очень умен, и из-за своей ловкости он упускает многое.

В дискуссии между Муллой Насреддином и его другом Шейхом Абдуллой Шейх, установил, что никто не может молиться, отвлекаясь при этом от самой молитвы. Однако Мулла решительно утверждал, что его ум никогда не отвлекается во время молитвы.

— Если вы придете ко мне в следующую субботу и скажете мне честно, что ваш ум не отвлекался от ваших молитв в пятницу, — сказал Шейх, — я дам вам одну из лучших лошадей из моих конюшен.

В следующую субботу Мулла представил себя к получению лошади.

— Уверен ли ты, Насреддин, что твой ум не отвлекался во время твоих молитв?

— Ну, может быть, он и отвлекся разок, в конце последней молитвы, — был ответ Муллы Насреддина, — когда мне стало интересно, дадите ли вы мне в придачу и седло.

Когда вы надеетесь на лошадь, на ум может прийти мысль: «Интересно, дадите ли вы мне в придачу и седло».

Когда вы ждете чего-то, идеи не могут прекратиться. Если вы не ждете ничего, идеи могут прекратиться. Я повторяю снова: нет смысла, жизнь бессмысленна, бесцельна. Существование не идет никуда, у него нет места назначения, нет цели. Оно есть. Просто, чисто, оно есть. Нет вопроса «зачем». Так, потому что его не может быть, потому что его не может не быть.

Расслабьтесь и начинайте наслаждаться. Чем планировать и думать, начинайте наслаждаться. Читаете, наслаждайтесь; едите, наслаждайтесь; слушаете, наслаждайтесь; любите, наслаждайтесь. Это маленькие вещи, но из этих маленьких вещей вырастает великое понимание. Эго всегда говорит, что это маленькие вещи, ищет большого, ищет огромного, ищет великого, ищет Бога, ищет состояния Будды, — а я говорю, нет великих вещей, есть только маленькие. Любите хорошо, любите глубоко; пойте хорошо, пойте глубоко; танцуйте хорошо, танцуйте глубоко. Спите хорошо, ходите на утренние прогулки, делайте маленькие вещи — занимайтесь чисткой, принимайте ванну, работайте в ашраме. Наслаждайтесь маленькими вещами. Нет другого смысла, и некуда идти.

Отбросьте надежду, отбросьте желание и Будьте. И внезапно вы обнаружите, что вы всегда были Буддой. Никогда не было иначе. Состояние Будды присуще вашей природе.

Но слушая меня, даже слушая меня, вы слушаете со своими идеями, с умом, стоящим как раз за углом. Вы имеете фиксированное желание, вы никогда не оставляете его.

Испытывающий законную гордость отец своей дочери показывал её молодому поклоннику объемистые страницы старого семейного альбома. После рассматривания бесчисленных членов клана молодому человеку была, наконец, представлена фотография солидного пожилого джентльмена.

— Это, — гордо сказал отец, — основатель нашей семьи.

— Что он делал?

— Он основал нашу семью.

— Я имею в виду, сэр, — запутался поклонник, — что он делал, чтобы отличиться?

— Он был основателем нашей семьи, — заскрежетал отец в раздражении.

— Я понял это, сэр, — вздохнул поклонник. — Мне просто интересно, что этот старый джентльмен делал в дневное время.

Если у вас есть определенная фиксированная идея, так должно случиться рано или поздно.

У Самбудды есть фиксированная идея, любопытство, желание — желание стать просветленным. Поэтому, я понимаю, ему тяжело ждать, ждать и ждать два года, когда ничего не случается. Ничего никогда не случается.

Отбросьте ожидание, начинайте быть. Ожидание — это процесс мысли; бытие — экзистенционально. Живите, живите так много, как вы можете, так интенсивно, как можете, так страстно, как можете. И через эту страстную любовь к жизни, через это пламя страсти к подлинной жизни что-то сгорит в вас — это будет эго. И когда эго сгорит, что-то случится. То, что случится, не имеет отношения к вашему усилию. Оно приходит. Оно случается.

Шестой вопрос:

Я привязалась к вам и привыкла сидеть перед вами во время беседы. Стоит кому-нибудь сесть на то, что я называю «мое место», как я вынуждена использовать все свое самообладание, чтобы не покрыться пятнами. Вы - моё всё; всё другое может уйти, но, кажется, это собственничество останется. Мне кажется, у меня нет любви и милосердия, когда кто-то занимает «мое место».

Вопрос от Дивьи.

Я упускал её в течение многих дней. Она не на своем месте. И это не имеет отношения к собственничеству. Ей не нужно беспокоиться об этом. На самом деле она нашла для себя правильную точку, поэтому ей трудно её оставить. Это не имеет отношения к «моему месту», это не имеет отношения к «мое». Когда она сидит на определенном месте, она течет. Под этим углом зрения она воспринимает меня лучше всего.

И мало-помалу каждый должен найти свое собственное место. Те, кто постоянно здесь, уже нашли свои места мало-помалу. У них будет определенный угол зрения, под которым они будут лучше воспринимать меня, определенное место, где они будут чувствовать себя более расслабленными.

Дивья нашла свое место, поэтому ей больше не нужно беспокоиться об этом. И никто не должен беспокоить её, пусть Шива заметит это. Несколько дней её не было на её месте, на её месте были другие люди, и никто не тек там. Однажды там сидел Сагар, и он сидел как вор. Виноват! Чувствовал себя неловко! Когда Дивья сидит там, она сидит как королева. Она создает вокруг себя определенное пространство.

И я тоже наслаждаюсь, когда она сидит там. Поэтому, Дивья, не нужно беспокоиться. Не видя вас там, я упускал вас.

И последний вопрос:

Я никогда не слышал, чтобы о религии говорили в такой восхитительной манере. Что вы делаете, Бхагаван?

Для меня религия — это не религия, а жизнь; для меня религия — не религия, а любовь; для меня религия — это не серьезная вещь, а веселье. Для меня религия — скорее смех, танец, пение. Не серьезная вещь.

Я не интересуюсь жизнью «после», я не интересуюсь адом и небесами, я не интересуюсь добродетелью и пороком — я интересуюсь только тем, как внедрить в вас понимание жизни интенсивной, восхитительной, потому что Бог — это восхищение.

Словоохотливый человек в кофейне демонстрировал свои способности в определении рода занятий людей. Он обошел присутствующих с большим успехом: вот адвокат, слева продавец, в углу банкир, редактор у окна.

Наконец, глаза самозваного эксперта остановились на интересном лице Муллы Насреддина, немного бледном, слегка вытянутом, с некоторым блеском в глазах. «Вот, — сказал он, — религиозный человек, проповедник».

После некоторой паузы Мулла Насреддин сказал мягко: «Вы ошиблись относительно меня, сэр. Я не проповедник. У меня просто язва желудка».

Проповедники, которых вы знали, действительно патологические люди, больные люди. Они потеряли вкус к жизни. Я учу вас этому вкусу. Я не учу вас быть против жизни, потому что для меня жизнь — это само место поклонения Богу. Я учу вас не идти против радостей жизни, но идти в них так глубоко, как это возможно. Я человек утвердительный, я говорю «да». Я не отрицательный. Я не хочу отклонять что-либо от кого-либо. Всё, что ни дает Бог, нужно воспринимать с благодарностью и живо. Для меня Бог и жизнь — это синонимы. Вот почему всё, что я говорю вам, имеет в себе иное свойство — вкус Дао, вкус жизни и любви, вкус восхищения.

«Когда я болен, — говорил мне Мулла Насреддин, развивая свои взгляды на предмет болезни, — я иду к доктору. В конце концов, доктора должны жить. Он выписывает мне рецепты, которые я несу к фармацевту. Я охотно плачу аптекарю, в конце концов, фармацевт тоже должен жить. Затем я иду домой и выливаю лекарство в канализацию. В конце концов, я тоже должен жить».

Поэтому, даже если вы идете к проповеднику или в церковь, помните, что вы тоже должны жить. Не забывайте об этом. Если даже вы принимаете их лекарство из вежливости, вылейте его в канализацию. Они должны жить, поэтому должны проповедовать. Вы должны жить — поэтому никогда не слушайте их проповедей.