Эта работа посвящена финальной «главе» в битве за Ленинград. В течение неполных двух месяцев 1944 года войскам Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов при поддержке Балтийского флота удалось полностью деблокировать город на Неве и отбросить германские войска на территорию Прибалтики. Ленинградско-Новгородская стратегическая наступательная операция (4 января — 1 марта 1944 года) стала первым из десяти «сталинских ударов», под знаком которых прошел весь 1944 победоносный год.

Тяжелые изнурительные бои у Синявинских высот и Красного Бора стали затихать. Официальные сводки были лаконичны — на фронте без перемен: ведут свой поиск разведчики, активно действуют снайперы, артиллерия подавляет огневые точки противника, происходят локальные воздушные бои.

Но любое затишье на фронтах временное — Ленинградский и Волховский фронты готовились к решающему сражению за город.

В первую очередь мотивация к новой стратегии на ТВД была обусловлена общим положением противоборствующих сторон. Германские войска после поражения под Сталинградом и Курском окончательно утратили на советско-германском фронте стратегическую инициативу и в соответствии с новой тактикой и указаниями фюрера стремились во что бы то ни стало сохранить не утраченные еще позиции. От войск группы армий «Север» немецкое руководство требовало удерживать оборонительные рубежи под Ленинградом, не сдавать их ни при каких обстоятельствах.

Нацистская пропаганда, именуя рубежи у берегов Невы и Волхова «неприступным Северным валом», убеждала своих солдат в том, что оборона германских войск под Ленинградом абсолютно надежна и позволит отразить любое наступление войск Красной Армии. В директиве командующего 18-й полевой армии вермахта генерал-полковника Г. Линдемана, направленной в подчиненные соединения и части в декабре 1943 года, предписывалось оборонять каждый населенный пункт, ни на шаг не отступать с занимаемых позиций. Германский военачальник подчеркивал, что освобождение Ленинграда от блокады «будет всегда одной из важнейших целей большевиков… равнозначной защите Москвы, борьбе за Сталинград»[39].

Получив подобные указания, командиры немецких дивизий и полков принимали все возможные меры, чтобы отразить будущее наступление Красной Армии. «В случае наступления противника, — указывалось в декабрьском приказе командира 10-й авиаполевой дивизии, занимавшей позиции на гостилинском участке, — каждый опорный пункт, каждый ДОТ должен защищаться до последнего, отхода быть не может. Начальники секторов обороны снимают пехоту и оружие с позиций, не подвергающихся нападению, и бросают их на угрожаемые участки. Если противнику прорыв удастся, то требуется немедленно предпринять контратаку с использованием резервов, прежде чем противник успеет закрепиться»[40].

Лихорадочными темпами велись работы по дальнейшему усилению имевшихся укреплений и строительству новых. «Всеми силами и средствами, — требовало от своих войск командование 18-й армии, — спешно вести работы по усовершенствованию оборонительных позиций»[41].

Однако в своих планах командование группы армий «Север» предусмотрело также и меры на случай вынужденного отхода от Ленинграда. Были, в частности, эвакуированы за линию Нарва, Чудское озеро, Псков некоторые тыловые учреждения и склады. Имевшие горький опыт окружения в районе Сталинграда и мощных ударов, полученных от Красной Армии на Курской дуге, германские генералы хотели иметь наготове план быстрого вывода частей в безопасную зону, прикрытую заранее подготовленной системой оборонительных сооружений. В районах Пскова и Острова создавался сильно укрепленный рубеж под названием «Пантера», а между Финским заливом и Чудским озером оборудовалась так называемая «линия Танненберга».

Вероятнее всего строительство тыловой оборонительной линии «Пантера» германские инженерно-саперные части начали вести еще с октября 1942 года. В частности известно, что для этих целей были вырублены 11 тысяч деревьев заповедного парка в Пушкинских Горах. Осенью 1943 года работы по завершению системы оборонительных сооружений возобновились с новой силой (по некоторым данным «Пантерой» называлась система укреплений на всем протяжении советско-германского фронта, построенная немцами для ведения оборонительной позиционной войны. — Примеч. авт.).

Линия «Пантера» (или ее северная часть) тянулась вдоль рек Псковы, Черехи, Великой, по берегам Псковского и Чудского озер. А севернее Чудского озера — «прямиком» до побережья Балтийского моря — простиралась другая оборонительная линия — «Танненберг».

Основные узлы сопротивления в городах Пскове, Острове, поселке Идрица строились по всем правилам инженерного искусства: траншеи полного профиля по высотам, 8 бронеколпаков и 8–10 ДЗОТов на 1 км фронта. Имелись проволочные заграждения и минные поля. На танкоопасных направлениях были выкопаны рвы глубиной 3 метра и шириной до 4 метров.

Но по существу указанные выше укрепления являлись тыловыми, предназначенными «на крайний случай». Большая же часть оборонительных рубежей (а известно о 1-й и 2-й Мгинских линиях, линии «Ролбан», 1-й и 2-й Волховских линиях, Оредежской линии, Ингерманландской линии, Лужской линии. — Примеч. авт.) подобно каркасу скрепляла немецкую оборону, компенсируя таким образом недостаток резервов. Самые слабые участки германской обороны располагались напротив Ораниенбаумского плацдарма, а самые сильные — южнее и восточнее Ленинграда (германские позиции в Ораниенбауме имели всего один оборонительный пояс с двумя позициями и несколькими укрепленными пунктами, которые защищали полк из Полицейской дивизии СС, части 11-й панцергренадерской добровольческой дивизии СС «Нордланд», а также 9-я и 10-я авиаполевые дивизии люфтваффе; самыми мощными немецкие позиции были в том месте, где напротив них располагались 42-я армия Ленинградского фронта и 59-я армия Волховского — здесь главный пояс укреплений имел ширину 4–6 километров, а позади него в 8–12 км располагался второй пояс. — Примеч. авт.). Наиболее укрепленными передовыми центрами сопротивления являлись Урицк, Старо-Паново, Ново-Паново, Большое Виттолово, Александровка, Пушкин, Красное Село, высота 172,3 (Воронья Гора), Мга, Подбережье, Хутынь, Кирилловский монастырь и Новгород.

Все эти приготовления противника не оставались вне поля зрения советского командования. Начальник разведывательного отдела штаба Ленинградского фронта генерал-майор П. П. Евстигнеев докладывал Военному совету и о других весьма характерных явлениях: немецкие войска вывозили на Запад ценное оборудование промышленных предприятий, угоняли население из городов и сел, сжигали населенные пункты.

29 сентября 1943 года Ставка Верховного Главнокомандования предупредила командующего Ленинградским фронтом генерал-полковника Л. А. Говорова о возможности отвода группы армий «Север». Ставка предлагала создать на этот случай ударные группировки, а в частях первой линии — подвижные отряды преследования.

Военный совет Ленинградского фронта решил разработать два варианта операции против 18-й немецкой армии, продолжавшей частично блокировать город. Один, получивший условное наименование «Нева-1», предусматривал боевые действия фронта при отводе противником своих войск из-под города на Неве. Согласно другому оперативному плану, названному «Нева-2», наши войска должны были прорвать сильную оборону противника и разгромить немецкую группировку под Ленинградом.

Еще 9 сентября Военный совет Ленинградского фронта представил в Ставку Верховного Главнокомандования доклад о дальнейших перспективах и оперативных задачах фронта. «В связи с общей обстановкой, — говорилось в этом документе, — Военный совет Ленинградского фронта считает своевременным поставить вопрос о разгроме 18-й армии, как основы северного крыла восточного фронта противника, и не только окончательно освободить Ленинград, но и овладеть всем лужским плацдармом с выходом на рубеж р. Луга от устья до г. Луга, как предпосылки дальнейших действий на Прибалтику»[42].

Предусматривалось осуществить прорыв из осажденного Ленинграда на Гатчину и с ораниенбаумского пятачка на Кингисепп. Одновременно Волховский фронт должен был нанести удар из районов Чудово и Новгорода в направлении Луги. Совместными действиями двух фронтов предполагалось разгромить наиболее сильные фланговые группировки противника, находившиеся юго-западнее Ленинграда и у Новгорода, а затем нанести решающее поражение главным силам 18-й армии. Оперативным планом Волховского фронта предусматривалось, кроме того, во взаимодействии со 2-м Прибалтийским фронтом расчленить силы 18-й и 16-й немецких армий.

Рассмотрим замысел операции более детально. Как уже говорилось, он был изложен в предложениях Военного совета Ленинградского фронта, представленных Ставке ВГК 9 сентября. Волховский фронт свои предложения представил Ставке 14 сентября 1943 года.

Согласно этим документам, предусматривалось совместными ударами Ленинградского и Волховского фронтов разгромить фланговые группировки 18-й армии вермахта (первый этап). Затем войска обоих фронтов должны были выйти к реке Луге, разгромить основные силы 18-й армии, сняв тем самым блокаду Ленинграда и создав одновременно предпосылки наступления на Прибалтику (второй этап).

Предложениями командования Волховского фронта предусматривалось трех- или четырехэтапное выполнение операции. На первом этапе, продолжительностью 6 дней, планировалось прорвать оборону противника, продвинуться вперед на 25 км и освободить Новгород. На втором этапе — за четыре дня продвинуться до восточного изгиба реки Луги. На третьем этапе — при продвижении за 10 дней на 50 км — операция завершалась овладением городом Лугой.

Далее наши войска разворачивались на юго-запад — на Псков и Остров, создавая предпосылки для освобождения в дальнейшем прибалтийских республик СССР.

Ставка ВГК утвердила указанные предложения фронтов, одновременно отказав им в заключительном усилении живой силой и средствами. Ленинградский фронт получил дополнительно три полка самоходных артиллерийских установок (САУ), Волховский фронт — один полк САУ. В подобных условиях, при наличии у противника долговременной системы обороны, фактически состоявшей из двух полос, успех операции мог быть достигнут только за счет решительной концентрации наличных сил и средств на узких участках прорыва обороны противника, использование маневра на окружение, тщательного планирования операции и четкого выполнения замысла на всю глубину обороны врага.

Задача войск 2-го Прибалтийского фронта состояла в том, чтобы, перейдя в наступление на идрицком направлении и севернее города Новосокольники, сковать силы 16-й армии, не допустить их переброски против войск Волховского и Ленинградского фронтов, а также разорвать связи между 16-й и 18-й армиями группы армий «Север».

Вскоре Ставка утвердила с некоторыми изменениями планы фронтов. Была внесена, в частности, существенная поправка в замысел командования Ленинградского фронта. Ставка дала указание перебросить на ораниенбаумский плацдарм 2-ю ударную армию для наступления навстречу войскам, которые будут наносить удар из района Ленинграда.

Для того чтобы не допустить в ходе операции переброски соединений 16-й немецкой армии под Ленинград и Новгород, перед войсками 2-го Прибалтийского фронта ставилась задача разгромить группировку противника севернее Невеля и развивать наступление на идрицком направлении.

Таким образом, замыслом предусматривалось проведение операции в тесном взаимодействии Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов, при содействии артиллерии и авиации Краснознаменного Балтийского флота, партизанских соединений, действовавших в тылу врага, и авиации дальнего действия.

Общая численность войск Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского (созданный ранее на базе Брянского фронта Прибалтийский фронт 20 октября 1943 года был переименован во 2-й Прибалтийский фронт, а командующим войсками фронтового объединения был назначен генерал армии М. М. Попов; участок обороны и войска 2-й Прибалтийский фронт получил от Северо-Западного фронта, который был расформирован к 20 ноября 1943 года. — Примеч. авт.) фронтов, Балтийского флота в начале Ленинградско-Новгородской операции составляла по данным, представленным в своей книге начальником Оперативного управления ГШ генералом армии С. М. Штеменко, около 900 тыс. человек.

В книге «На Волховском фронте. 1941–1944 гг.», изданной в 1982 году, приводятся другие данные: «В составе Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов имелось 1252 тыс. чел. (в сухопутных войсках), 20 183 орудий и минометов, 1580 танков и самоходно-артиллерийских установок и 1386 самолетов». Таким образом, видно, что расхождения в цифрах значительные.

Самые современные данные — 822,1 тыс. человек — представлены в обзорном томе Всероссийской книги памяти (1941–1945 гг.), изданной в 1995 году. По мнению автора, цифра в 800–900 тыс. человек наиболее приближена к реальности, и именно такие данные следует брать в качестве «отправной точки» при подсчете соотношения сил противоборствующих сторон.

На 14 января 1944 года численность Ленинградского фронта составила 417 600 человек, Волховского — около 260 тысяч человек, а численность 1-й ударной армии 2-го Прибалтийского фронта — 54 900 человек, что вместе с 89 600 моряками Балтийского флота составило как раз и все вышеупомянутые 822 тыс. бойцов, которые должны были принять участие в наступлении. Кроме того, в тылу группы армий «Север» действовало около 35 тысяч партизан в составе 14 партизанских бригад.

К началу 1944 года В составе Ленинградского фронта имелись четыре общевойсковые армии: 2-я ударная (по указанию Ставки ВГК) была перемещена из Приладожья на Ораниенбаумский плацдарм), 23-я (держала оборону против финских войск на Карельском перешейке), 42-я (обороняла южные подступы к городу) и 67-я армия (держала оборону от Колпина до Гонтовой Липки). 55-я армия в конце декабря влилась в ряды 67-й армии. С воздуха войска Ленфронта поддерживали 13-я воздушная армия, 2-й гвардейский корпус истребительной авиации ПВО и части военно-воздушных сил Балтийского флота.

В составе Волховского фронта остались три общевойсковые армии: 8-я и 54-я (держали оборону от Гонтовой Липки до Грузина) и 59-я армия, основные силы которой сосредотачивались в районе Волховского 8-километрового плацдарма на западном берегу реки Волхов, в 50 км севернее Новгорода, который удерживался с 1942 года. Воздушное прикрытие осуществлялось 14 ВА.

Из состава Волховского фронта в 1943 году были выведены три армии: 2-я ударная — в апреле, 52-я — в мае и 4-я — в ноябре. Общее количество стрелковых дивизий у фронта уменьшилось с 36 в апреле до 22 в декабре 1943 года.

На юге 2-й Прибалтийский фронт оборонял сектор от озера Ильмень до северных подступов к Невелю. Его 1-я и 3-я ударные, 22-я и 6-я гвардейская армии имели позиции напротив 16-й армии вермахта. 10-я гвардейская и 3-я ударные армии (всего в операции участвовало пять общевойсковых армий. — Примеч. авт.) на левом фланге фронта преследовали германские войска, отступавшие из Невеля на новые оборонительные рубежи западнее Новосокольников. С воздуха войска 2-го Прибалтийского фронта поддерживала 15-я воздушная армия.

Балтийский флот под командованием адмирала В. Ф. Трибуца, который по-прежнему подчинялся командованию Ленинградского фронта, базировался на Ленинград и Кронштадт и защищал морские коммуникации, связывающие Ленинград с Ораниенбаумским плацдармом.

Всего в составе трех фронтов к концу 1943 года имелось 100 стрелковых дивизий и 12 бригад, 8 укрепленных районов, 12 танковых бригад, 36 танковых и самоходно-артиллерийских полков.

Им противостояло 44 дивизии и 4 бригады врага, входившие в состав группы немецких армий «Север» генерал-фельдмаршала Кюхлера, которую поддерживал 1-й воздушный флот. Кроме этих войск, в резерве группы армий находились еще три охранные и одна учебно-полевая дивизии.

Общее соотношение сил было в пользу советских войск: по пехоте — 1,7:1, по орудиям и минометам — 2:1, по танкам и самоходным орудиям — 3,8:1, по боевым самолетам — 3,1:1.

Конечно, точность приведенных выше цифр весьма относительна, так как численность противоборствующих группировок непрерывно изменялась.

Уже к началу 1944 года группа армий «Север» имела в своем составе 40 дивизий и 4 бригады; всего — 741 тысяча человек. Из них 18 дивизий и 3 бригады входили в состав 18-й армии, остальные — в состав 16-й армии. На вооружении группы армий «Север» имелось около 400 танков и САУ.

К этому времени эта германская группировка отдала другим группам армий 13 своих дивизий. В сентябре — октябре 1943 года из состава 18-й армии вермахта выбыло 7 пехотных дивизий. Взамен прибыли 11-я панцергренадерская дивизия СС «Нордланд» и 4-я панцергренадерская бригада СС «Нидерланд», а также Испанский легион численностью около 1000 человек. 96-я и 254-я пехотные дивизии в январе 1944 года были отправлены в группу армий «Юг».

Резервов у группы армий «Север» практически не имелось. Германские войска на этом ТВД оборонялись одним эшелоном, имея три соединения СС и одну учебную дивизию в резерве. Эти соединения вели борьбу с партизанами. Кроме этого в резерве 18-й армии находилась одна пехотная дивизия, а в резерве 16-й армии — три.

Германское командование понимало, что наступление войск Красной Армии под Ленинградом — дело ближайшего будущего, а 18-я армия вермахта может быть окружена и уничтожена. Руководство группы армий «Север» в связи с этим направило в ОКХ запрос о предложении для сокращения линии фронта отвести войска группы на тыловую линию обороны «Пантера». Но затем мнение Кюхлера изменилось.

На 1 января 1944 года в 18-й армии генерал-полковника Линдемана, по советским оценкам, имелось 14 пехотных, 5 авиаполевых, одна панцергренадерская дивизии, одна боевая группа, 3 пехотных и панцергренадерская бригады. Кроме этого 18-я армия сформировала две дивизионные артиллерийские группы: первую — севернее Красного Села для обстрела Ленинграда и вторую — севернее Мги для обстрела советских коммуникаций, шедших в Ленинград. Согласно советским данным, 18 А имела 4950 пушек и минометов, 200 танков и штурмовых орудий и 200 самолетов, выделенных из состава 1-го воздушного флота люфтваффе. Позиции 18 А протянулись от Финского залива до озера Ильмень. Южнее озера Ильмень располагалась 16-я полевая армия вермахта под командованием генерал-полковника Буша, состоявшая из 18 пехотных дивизий, одной пехотной бригады и смешанной группы «Айхольм» (17 батальонов). Ленинградский и Волховский фронты действовали против 18 А вермахта, 2-й Прибалтийский — против 16-й армии.

Согласно немецким документам, на 14 октября 44 дивизии группы армий «Север» (включая и соединения, находившиеся в Северной Финляндии) имели 601 тысячу человек, 146 танков, 2389 орудий и минометов. Если из 601 тысячи человек вычесть численность группировки в Заполярье, то в совокупности 16-я и 18-я армии вермахта насчитывали в своих рядах около 500 тыс. человек, оборонявших фронт от Финского залива до Невеля.

Для полного прояснения вопроса автор считает необходимым показать структуру группы армий «Север» (немецкие данные на 1 января 1944 года), состоявшей из двух армейских объединений. В 18-ю армию входило шесть корпусов: 3-й танковый корпус СС (пехотный полк Полицейской дивизии СС, 11-я панцергренадерская дивизия СС «Нордланд», 9-я и 10-я авиаполевые дивизии), 50-й армейский корпус (126,170, 215-я пехотные дивизии), 26-й армейский корпус (61, 227, 254, 212-я пехотные дивизии), 28-й армейский корпус (121-я пехотная дивизия, куда под наименованием «450-й гренадерский полк» вошел Испанский добровольческий легион; 96, 21-я пехотные дивизии, 2-я и 13-я авиаполевые дивизии) и 38-й армейский корпус (2-я гренадерская латышская бригада СС, 28-я егерская дивизия, 1-я авиаполевая дивизия). Кроме этого развертывалась 4-я добровольческая бригада СС «Нидерланды». 16-я армия также имела в своем составе шесть корпусов: 10-й армейский корпус (30-я пехотная дивизия, 8-я егерская дивизия, 21-я авиаполевая дивизия), 2-й армейский корпус (218, 93, 331-я пехотные дивизии), 43-й армейский и 6-й полевой СС (205, 83, 263, 69-я пехотные дивизии, 15-я латышская гренадерская бригада СС), 1-й армейский корпус (58, 122, 290, 23-я пехотные дивизии) и 8-й армейский корпус (81-я пехотная дивизия, 329-я пехотная дивизия, группа «Якелн», группа «Вагнер» / 132-я пехотная дивизия). Также в составе группы армий «Север» имелось множество частей или учреждений подчинения группы (армий) или армейского подчинения. Как видно в сравнении с советскими оценками, данные в деталях не совпадают, но это можно объяснить постоянным «движением» дивизий в составе армейских объединений, а также разными названиями при идентификации советским или германским командованием одних и тех же частей.

Основываясь на данных разведки, командующий группой армий «Север» решил, что наступление Красной Армии в начале 1944 года по своим масштабам не будет крупнее прошлогодних, вдобавок Линдеман заявил, «что его 18-я армия сможет отбить все удары русских». Концентрация советских войск на Ораниенбаумском плацдарме, конечно же, встревожила немцев, но Кюхлер решил, что Ленинградский фронт намеревается пополнить ряды своих войск за счет жителей города, поскольку наступление Красной Армии на Витебск и далее на юг, по-видимому, поглотило все ее резервы. Поэтому с 29 декабря по 4 января 1944 года ОКХ перебросило три дивизии 18-й армии на помощь 16-й. Основываясь на самоуверенных заявлениях своих генералов, Гитлер приказал группе армий «Север» во что бы то ни стало удерживать свои позиции. Отступать было категорически запрещено. Тем не менее, поданным начальника группы армий «Север» генерала Ф. Ферча, командованием группы был проведен ряд предварительных мероприятий на случай экстренного отвода войск из-под Ленинграда.

Пока же германские армии под Ленинградом закопались в землю в полной уверенности, что их оттуда никто не выбьет. 10 января командующий 18 А Линдеман назвал сосредоточение советских войск на Ораниенбаумском пятачке и восточнее Новгорода средним по масштабу, решив, что достаточных резервов там не имеется. А раз нет крупных резервов, значит, русские не планируют глубокого прорыва и все их удары со стороны Ораниенбаума и по Новгороду можно будет отразить. Но все оказалось иначе.

В соответствии с замыслом операции началась трудная и кропотливая разработка детального плана наступления. За период октябрь — начало ноября штаб Ленинградского фронта тщательно определял пути и способы ее осуществления. Над оперативными картами и другими документами днем и ночью трудились генералы и офицеры. Командующий фронтом генерал-полковник Л. A. Говоров, начальник штаба генерал-лейтенант Д. Н. Гусев и его заместитель генерал-майор A. B. Гвоздков вникали во все тонкости и детали готовившейся операции.

Леонид Александрович Говоров, проявивший свои незаурядные полководческие способности в битве под Москвой зимой 1941 года и при прорыве блокады Ленинграда в январе 1943 года, тщательно изучал все особенности обстановки, сведения о противнике и о системе его оборонительных сооружений, анализировал данные о состоянии своих войск.

Командующий пришел к заключению, что прорыв обороны противника со стороны Ленинграда должен быть осуществлен на сильно укрепленном пулковско-красносельском участке. Овладев Красным Селом, можно кратчайшим путем выйти к Гатчине и нанести удар по тылам германской группировки. Для дезориентации противника Л. А. Говоров считал нужным наступление войск с Ораниенбаумского плацдарма начать несколько раньше. «Выбор формы прорыва в виде двух концентрических ударов, наносившихся на относительно узких участках со стороны Пулковских высот и с ораниенбаумского плацдарма, — писал пять лет спустя после этого Л. А. Говоров, — был обусловлен стремлением получить после соединения обеих ударных группировок настолько широкий прорыв, который уже в начальном этапе операции привел бы к полному крушению фронта обороны и создал бы благоприятные условия для развития удара в глубину и упреждения противника на подготовленном тыловом рубеже по р. Луга»[43].

При разработке операции большое внимание уделялось взаимодействию войск фронта с Краснознаменным Балтийским флотом. Необходимо было также обеспечить скрытую переброску 2-й ударной армии на Малую землю — в район Ораниенбаума.

Наступление войск предполагалось координировать с боевыми действиями в тылу врага 13 партизанских бригад, перед которыми ставилась задача наносить сильные удары на путях отхода вражеских частей и соединений.

Обстановка под Ленинградом сильно отличалась от других участков советско-германского фронта, поэтому и командующий основной ударной группировкой — Ленинградским фронтом, здесь был особый. Леонид Александрович Говоров, в отличие от большинства советских военачальников, не был в прошлом пехотинцем или кавалеристом. После мобилизации в 1916 году в Российскую императорскую армию и окончания 7-месячных курсов Константиновского артиллерийского училища, вся последующая служба Говорова была связана с артиллерией. В Гражданскую войну он командовал батареей, артдивизионом, артполком, затем был начальником артиллерии в 51-й Перекопской дивизии под командованием Блюхера, ведя бои на Южном фронте против Врангеля. За штурм перекопских укреплений Л. А. Говоров получил орден Красного Знамени, а в боях за Крым был дважды ранен. В артиллерии за 1925 год дивизионное командование дало ему следующую характеристику: «Показал себя во всех отношениях весьма способным командиром, обладает волей, энергией, инициативой. Техническая подготовка как артиллериста безукоризненная. Дисциплинирован и умеет поддержать дисциплину у себя в полку. Общеобразовательная подготовка отличная».

Леонид Александрович продолжал совершенствовать свое образование. В 1933 году он закончил Академию им. Фрунзе, а осенью 1936 года в Москве открылась академия Генерального штаба и комбриг Говоров стал слушателем этого высшего военно-учебного заведения, но доучиться ему не дали, назначив на новую должность.

Впоследствии, вспоминая о днях учебы в академии, генерал-полковник Л. М. Сандалов писал: «Высокого роста, темный шатен с волевым лицом, серьезный, всегда подтянутый и безупречно одетый Л. А. Говоров пользовался у нас большим авторитетом. Он держался несколько особняком, в разговорах на бытовые темы участия не принимал, и даже его присутствие при таких разговорах несколько стесняло собеседников. Однако Говоров мгновенно преображался, когда разговор заходил на военные или военно-политические темы. Говорил он тогда с воодушевлением, буквально чеканя слова своим несколько глуховатым голосом. Его суждения часто были резки, но в логике ему нельзя было отказать».

Л. А. Говоров, кроме военной науки, хорошо знал немецкий и английский языки, имел удостоверение военного переводчика.

Всегда сумрачный и сосредоточенный, говорил очень мало. Даже когда его сын с приятелем уехали в Одессу, решив воевать за республиканскую Испанию против фашистов, пробрались на пароход, но были на нем обнаружены и возвращены домой, отец не ругался. Сыну, тринадцатилетнему тогда мальчику, он лишь сказал: «Чтобы умело воевать, нужно серьезно учиться. Вот и займись этим». Ругался полководец тоже очень сдержанно, самыми крепкими словами являлись фразы «Бездельник!», «Я с вами не в бирюльки играю!». Политической борьбы сторонился, а членом ВКП(б) без прохождения кандидатского стажа стал только в июне 1942 года, приняв командование Ленинградским фронтом.

В финскую войну 1939–1940 гг., так и не окончивший до конца академию Генштаба, Л. А. Говоров становится начальником штаба артиллерии 7-й армии Карельского фронта, где проявил себя умелым и грамотным артиллеристом, способным эффективно бороться с долговременными опорными пунктами и укреплениями противника.

С началом Великой Отечественной войны начальник Артиллерийской академии Красной Армии им. Ф. Э. Дзержинского Л. А. Говоров занимает должность начальника артиллерии Западного направления.

С созданием Резервного фронта под командованием генерала армии Г. К. Жукова, Говоров назначается туда начальником артиллерии. С этого момента и вплоть до разгрома немцев под Москвой боевая деятельность Л. А. Говорова проходит в значительной мере под влиянием и руководством Г. К. Жукова.

12 октября 1941 года, после ранения командарма Лелюшенко генерал-майор артиллерии Л. А. Говоров вступает в командование 5-й армией. По этому поводу Г. К. Жуков писал: «Мы исходили из двух важнейших обстоятельств. Во-первых, в период боев под Ельней генерал Говоров, будучи начальником артиллерии Резервного фронта, зарекомендовал себя не только как прекрасно знающий свое дело специалист, но и как волевой, энергичный командир, глубоко разбирающийся в оперативных вопросах; во-вторых, в нашей обороне под Москвой основная тяжесть борьбы с многочисленными танками противника ложилась прежде всего на артиллерию, и, следовательно, специальные знания и опыт Говорова приобрели особую ценность. Последующие события показали, что сделанный выбор был весьма удачен».

В сражениях под Можайском, на Бородинском поле Л. А. Говоров противопоставил немецким танковым клиньям эшелонированную в глубину артиллерию в сочетании с танковыми засадами и минно-взрывными заграждениями. Войска 5-й армии перекрыли германским силам прямой путь к Москве с запада — на Минском и Можайском направлениях. Под Москвой, впервые в армейском масштабе, Говоров применил систему почти сплошных траншей, связавших оборонительные позиции и районы в единое целое. Это позволило уменьшить потери, скрытно маневрировать силами и средствами по фронту и из глубины, сосредоточить необходимые огневые средства на более опасных участках.

Нечто похожее, но в больших масштабах требовалось и при организации обороны Ленинграда. Во-первых, было необходимо превратить город в абсолютно неприступную крепость, организовать по периметру Ленинграда позиционную многоэшелонированную оборону. Во-вторых, не допустить разрушения города осадной германской артиллерией, организовав контрбатарейную борьбу. В-третьих, использовать весьма ограниченные резервы и в первую очередь артиллерию для проведения наступательных операций по освобождению Ленинграда от блокады и изгнанию оккупантов с «невской» земли.

Вот почему на указанный ТВД требовался командующий с «углубленными артиллерийскими знаниями», а сосредоточенный, вдумчивый Говоров подходил на должность командующего как нельзя лучше. В апреле 1942 года генерал Л. А. Говоров был вызван к И. В. Сталину и по рекомендации Г. К. Жукова был назначен командующим Ленинградской группой войск Ленфронта, а 8 июня в связи с воссозданием Волховского фронта под командованием генерала армии Мерецкова возглавил Ленинградский фронт.

За год Л. А. Говорову удалось подавить часть позиций германской артиллерии, обстреливающей город и успешно провести операцию «Искра», частично деблокировав Ленинград.

В августе 1943 года германское командование сосредоточило около 7 дивизий в районе Мги, намереваясь вновь выйти к Неве и побережью Ладожского озера, но вовремя разгадав замыслы врага, командующий фронтом, в основном артиллерией, за короткое время перемолол эти соединения.

Тем временем от постоянного напряжения стало ухудшаться здоровье командующего. Начиная с 1943 года его постоянно мучили сильнейшие головные боли. Жданов неоднократно предлагал Говорову подлечиться, но командующий фронтом эти предложения категорически отвергал. Предлагали также отключать телефоны, переключать их на начальника штаба фронта. Но Говоров ответил, что «если бы можно было мозг отключить, тогда другое дело, но так как он не отключается, а думает постоянно — пусть уж командующий будет в курсе всей текущей обстановки».

В октябре в Смольном состоялось заседание Военного совета, на котором рассматривался план подготовки операции. За столом у большой оперативной карты вместе с командующим фронтом находились Л. А. Жданов, A. A. Кузнецов, командующий флотом В. Ф. Трибуц, член Военного совета КБФ Н. К. Смирнов, командующие армиями. Начальник штаба фронта Д. Н. Гусев изложил замысел и способ осуществления готовившегося наступления. Состоялся обмен мнениями. План операции был одобрен.

Много труда в разработку оперативного плана вложили офицеры-операторы И. Н. Гурьев, А. И. Данильченко, B. C. Ермилов, Г. Р. Кетлеров, Н. Л. Луцкий, Д. И. Сергеев и другие.

После окончательного утверждения плана операции Ставкой в ноябре начали приготовления войск к сражению.

Население Ленинграда и войска, защищавшие его, с нетерпением ждали, когда наступит день решающего удара по врагу и освобождения города от блокады.

Германская артиллерия продолжала варварски обстреливать Ленинград. Правда, к концу 1943 года немцам все реже удавалось делать это безнаказанно. Искусство артиллеристов Ленинградского фронта возросло, они наносили все более тяжелые удары по артиллерии нацистов. Многие вражеские орудия, обстреливавшие город, были уничтожены метким огнем контрбатарейного корпуса генерала H. H. Жданова, артиллерией кораблей и береговой обороны, авиацией. Но предотвратить дальнейшее разрушение города и обезопасить население от обстрелов можно было, только отбросив германские войска от Ленинграда.

Хотя в тот момент ни бойцы на фронте, ни жители города не могли, естественно, знать о замыслах командования, общая обстановка и успехи Красной Армии создавали в войсках и у населения атмосферу радостного подъема. Все были уверены, что решающее сражение близко. Этому способствовала вся агитационно-массовая и пропагандистская работа. Главным призывом стало требование Верховного Главнокомандования: мощными ударами по немецким войскам изгнать их с советской земли и добиться окончательного разгрома врага.

«Хвалят нас и благодарят за то, — говорил руководитель ленинградских коммунистов A. A. Жданов, — что мы отстояли город русской славы, сумели защитить его. Надо, чтобы нас также похвалил советский народ за геройство и умение в наступательных боях. Мы должны показать всей стране, всему миру свою ленинградскую доблесть в решающих битвах по изгнанию врага из Ленинградской области»[44].

Но все понимали, что перед войсками стоит нелегкая задача. Мощная, глубоко эшелонированная оборона противника под Ленинградом, совершенствовавшаяся в течение 27 месяцев, как уже говорилось, состояла из двух хорошо оборудованных в инженерном отношении полос, удаленных одна от другой на 8–12 километров. Главная полоса обороны была оборудована на глубину 4–6 километров и имела развитую траншейную систему. Вторая полоса состояла из отдельных тактически взаимосвязанных опорных пунктов. Система полевых сооружений усиливалась долговременными огневыми точками и различного рода инженерными заграждениями[45].

На значительном удалении от передовых рубежей противник готовил оборону по берегам рек Луга, Оредеж, Плюсса, Шелонь, Мшага и Великая. Общая глубина обороны достигала 230–260 километров. Многие населенные пункты, в том числе такие, как Красное Село, Пушкин, Гатчина, Мга, Тосно, Любань, Чудово, Луга, Новгород, Дно, Псков и Остров, немцы превратили в сильные узлы сопротивления с круговой обороной.

Прорыв столь мощной системы укреплений и наступление на большую глубину в условиях лесисто-болотистой местности со слаборазвитой дорожной сетью и множеством рек требовали от войск Ленинградского и Волховского фронтов, находившихся долгое время в обороне, особо тщательной подготовки. Успех операции в большой мере зависел от искусства сосредоточить в решающий момент необходимые силы и средства на главных направлениях, от умения маневрировать и надежно управлять соединениями и частями.

Учитывая все это, Ставка назначила во главе армий, которым предстояло действовать на направлении главного удара, военачальников, уже имевших опыт ведения наступательных операций: командующим 2-й ударной армией — генерал-лейтенанта И. И. Федюнинского, командующим 42-й армией — генерал-полковника И. И. Масленникова. К этому времени заканчивалась важная организационная перестройка. Если раньше на фронте имелось два управления стрелковых корпусов, то теперь их стало десять. В 42-ю армию входили: 109-й стрелковый корпус генерал-майора И. П. Алферова, 30-й гвардейский стрелковый корпус генерал-майора Н. П. Симоняка и 110-й стрелковый корпус генерал-майора И. В. Хазова. 2-я ударная армия имела также три стрелковых корпуса: 43-й генерал-майора А. И. Андреева, 108-й генерал-майора М. Ф. Тихонова и 122-й генерал-майора П. А. Зайцева. В составе 67-й армии генерал-лейтенанта В. П. Свиридова, которая должна была действовать на мгинско-тосненском направлении, находились два стрелковых корпуса: 116-й генерал-лейтенанта А. Н. Астанина и 118-й генерал-майора В. К. Парамзина. В резерве фронта южнее Ленинграда имелись 117-й корпус генерал-майора В. А. Трубачева и 123-й корпус генерал-майора Г. И. Анисимова.

Подготовка войск к наступлению продолжалась около двух с половиной месяцев. Они выходили на занятия в любую погоду, днем и ночью. Тренировочные занятия проводились на местности, схожей с той, которую занимал противник, и на учебных полях, оборудованных с учетом особенностей немецкой обороны. Бойцы преодолевали проволочные и минно-взрывные заграждения, приобретали опыт в прорыве глубоко эшелонированной обороны. Командиры частей и подразделений отрабатывали организацию взаимодействия между пехотой, танками и артиллерией. В управлениях армий и корпусов с участием руководящего состава дивизий разыгрывались отдельные варианты боя, решались вопросы оперативного и боевого построения войск для наступления, организации взаимодействия между соединениями и родами войск. Особое внимание уделялось налаживанию бесперебойного управления войсками, их боевому и материально-техническому обеспечению на всех этапах операции. В эти дни на учебных полях, артиллерийских полигонах и аэродромах часто можно было видеть генералов Л. А. Говорова, Г. Ф. Одинцова, С. Д. Рыбальченко, В. И. Баранова, Б. В. Бычевского, И. Н. Ковалева, командующих армиями, командиров корпусов и дивизий. Внимательно наблюдая за действиями командиров и бойцов, они давали указания по боевой учебе, вносили необходимые поправки в проведение учений и занятий.

В результате боевых тренировок сухопутные войска были обучены наступательным действиям по прорыву укреплений и отражению контратак противника, а также действиям в глубине его обороны.

Всесторонне готовилась к наступательной операции и 13-я воздушная армия. Штабы авиасоединений отрабатывали различные способы взаимодействия со стрелковыми и танковыми соединениями. На тренировки с танковыми частями вылетали самолеты 277-й штурмовой авиадивизии, пилотируемые ведущими групп, которые добивались устойчивой радиосвязи с экипажами танков. В одном из районов под Ленинградом оборудовали специальный полигон с опорными пунктами, землянками, траншеями. Летные экипажи отрабатывали бомбометание по малоразмерным целям: орудиям, мостам, блиндажам, а также порядок захода и удара по траншеям.

В основу политико-психологической работы для обеспечения наступательной операции были положены требования Верховного Главнокомандования об освобождении всей советской земли от германских захватчиков и окончательном разгроме врага, о снятии блокады Ленинграда.

Основные цели и задачи идеологической и психологической работы в войсках фронта были определены Военным советом. Он указывал, в частности, что войска Ленинградского фронта должны быть готовы наступать не на несколько километров, как это было в прежних боях под Ленинградом, а вести длительные и упорные бои широкого масштаба. Для этого необходимо «создать в войсках такой устойчивый наступательный дух, чтобы они были способны не только преодолеть все трудности прорыва сильной обороны противника, но и продвигаться вперед на десятки и сотни километров»[46].

7 января 1944 года генерал армии Л. А. Говоров (это звание было ему присвоено 17 ноября 1943 года) и член Военного совета фронта генерал-лейтенант A. A. Кузнецов утвердили план работы Политического управления на период предстоящего наступления. План определял содержание идеолого-психологической работы по каждому этапу операции на всю ее глубину. В нем были четко определены задачи, решаемые отделами, которые возглавляли полковник В. А. Калмыков, подполковник А. К. Крупенин, инженер-подполковник С. Н. Подкаминер и полковник И. М. Соколов. Подробные планы были составлены также политотделами армий и дивизий, что придавало деятельности политорганов и парторганизаций должную целеустремленность.

Большое внимание в период подготовки операции уделялось политическому обеспечению боевой тренировки войск. Командиры, штабы, политотделы соединений и политаппарат частей упорно добивались, чтобы храбрость воинов, жгучая ненависть к врагу и воля к победе сочетались с мастерством, высокой выучкой, умением использовать боевые возможности, которыми обладали советские войска для наступления.

Во время боевых тренировок агитаторы, парторги, партийный актив, применяясь ко всем трудностям боевой обстановки, практически овладевали формами и методами непрерывной агитационной и партийной работы в наступлении.

Для обеспечения активной идеолого-психологической работы во всех ротах и батальонах создавались полнокровные партийные и комсомольские организации, которые в тот период пользовались особым авторитетом в войсках, так как в эти организации принимали наиболее отличившихся бойцов. В связи с этим уделялось особое внимание пополнению рядов армейских большевиков за счет лучших, испытанных и закаленных в боях за Родину фронтовиков. За три месяца перед решающими боями почти в каждой дивизии фронта было принято в партию 800–1000 человек. За редким исключением все принятые неоднократно участвовали в боях, имели правительственные награды. Во многих частях коммунисты и комсомольцы составляли 30–50 процентов всего личного состава. В частях 30-го гвардейского стрелкового корпуса к началу наступления насчитывалось в среднем по 22 коммуниста и по 25 комсомольцев в роте. Такое положение было типичным. В стрелковых ротах и батареях партийно-комсомольские силы расставлялись так, чтобы в каждом отделении и артиллерийском расчете был обязательно хотя бы один коммунист или комсомолец[47].

Большое значение политотделы придавали укреплению лучшими идейными бойцами — коммунистами и комсомольцами специальных подразделений: рот разведчиков, автоматчиков, противотанковых ружей, пулеметных и минометных рот. В них партийно-комсомольская «прослойка» была доведена до 60–80 процентов всего состава[48].

Для достижения непрерывности партийно-политической работы, быстрой замены выбывавших в ходе боя политработников, особенно парторгов, комсоргов рот и батальонов, политическое управление фронта, политотделы корпусов и дивизий создали резерв.

Всего в войсках Ленинградского фронта к началу наступательной операции насчитывалось 148 тыс. коммунистов и более 101 тыс. комсомольцев[49].

Видное место в пропагандистской работе занимали вопросы воспитания офицерских кадров. Во всей пропаганде подчеркивалось, что сила командира в крепости его духа и твердой воле. Политорганы помогали офицерам глубже изучать опыт войны, осваивать практику обучения и политического воспитания личного состава.

Перед решающими боями вся агитационно-пропагандистская работа велась под лозунгом: нанести решающий удар по германским войскам и разгромить их под Ленинградом.

В беседах и докладах, в печати постоянно пропагандировались боевые традиции русского народа, его армии, история города на Неве, бессмертный героизм его защитников в борьбе против немецких захватчиков. С огромным подъемом проходили в полках собрания и митинги, посвященные боевым традициям и героям частей.

Волнующими и мобилизующими были встречи воинов с рабочими ленинградских заводов и фабрик. Любовь ленинградцев к своим защитникам тогда действительно была беспредельной, как и любовь воинов к городу Ленина, к его славным труженикам.

Таким образом, в войсках был создан высокий наступательный дух, неукротимое стремление освободить город от вражеской осады, разгромить оккупантов под Ленинградом.

На время подготовки и проведения наступательной операции политуправление фронта направило для оказания помощи политотделам армий и политорганам соединений оперативные группы в составе 11–18 человек каждая. Группу работников, которые направились во 2-ю ударную армию, возглавил генерал-майор Д. И. Холостов, а в 42-ю армию — генерал-майор А. Е. Хмель.

В начале января 1944 года проводились последние приготовления к операции. Командующие армиями, члены Военных советов, командиры корпусов и дивизий, начальники политорганов, находясь почти непрерывно в войсках, встречались в землянках и на учебных полях с бойцами, беседовали с ними.

Большую помощь войскам фронта в подготовке к наступлению оказывала Ленинградская партийная организация. Она направляла на фронт свои лучшие кадры, делилась с армейскими партийными организациями и политорганами богатым опытом идеологической работы. В политотделах армий, корпусов и дивизий служило немало бывших секретарей горкомов и райкомов партии и секретарей крупных первичных партийных организаций Ленинграда и области.

К началу 1944 года 2-я ударная армия была сосредоточена на Ораниенбаумском плацдарме. Части и соединения переправлялись туда из Ленинграда и прибрежного поселка Лисий Нос по Финскому заливу. Перевозки войск и боевой техники осуществлялись в очень сложных условиях — во время ледостава, в непосредственной близости от берегов, занятых противником, в зоне огня его артиллерии. Благодаря самоотверженности и героизму моряков Краснознаменного Балтийского флота сосредоточение 2-й ударной армии на приморском плацдарме прошло скрытно и организованно. Туда были доставлены 52 тыс. человек — 5 стрелковых дивизий с артиллерией, 18 артиллерийских и минометных полков РВГК (в том числе 5 зенап), а всего 1323 орудия и миномета со средствами тяги, танковая бригада, два танковых и один самоходно-артиллерийский полки, большое количество боеприпасов, продовольствия, горюче-смазочных материалов и других средств материального обеспечения, в том числе 6 тыс. лошадей и до 30 тыс. т различных грузов.

Учитывая, что подготовку наступательной операции «Нева-2» надлежало сохранить от противника в строгой тайне, Военный совет Ленинградского фронта обязал руководство службы военной контрразведки Смерш всемерно усилить работу по пресечению подрывных вражеских акций с тем, чтобы ни один агент абвера (германской армейской разведки. — Примеч. авт.), ни один перебежчик не смог доставить врагу достоверные сведения о подготовке нашего наступления, особенно о переброске на плацдарм 2-й ударной армии, а также оказать действенную помощь командованию в дезинформации противника.

Контрразведчики Ленинградского фронта и, в частности, офицеры отдела контрразведки Смерш Приморской оперативной группы, в состав которой входило шесть войсковых соединений, оборонявших рубежи Ораниенбаумского плацдарма, провели достаточно удачную операцию по дезинформации противника. В тыл врага был заброшен разведчик Мокий Каращенко, который, будучи агентом абвера, в августе 1943 года явился с повинной на Ораниенбаумский плацдарм. После проведения необходимой проверки Каращенко дал согласие на предложение контрразведчиков фронта дезориентировать абвер, а через него и германское командование. Рискуя жизнью, Каращенко сумел обмануть офицеров немецкой армейской разведки, убедив их в том, что в ходе выполнения задания абвера ему удалось узнать о появлении на правом фланге Ораниенбаумского плацдарма двух новых общевойсковых соединений, размещенных в лесных массивах, и о других мерах советского командования по усилению этого участка фронта. В целях «подтверждения выдвинутых данных» командование Ленинградского фронта приступило к проведению целого ряда дезинформационных мероприятий, предусмотренных планом «Нева-2», вплоть до установления макетов танков и орудий на правом фланге плацдарма и распространения войсковыми разведчиками слухов на стороне противника о готовящемся наступлении советских войск в сторону Нарвы. Семь агентов, направленных в течение месяца абвером на плацдарм для проверки принесенных Каращенко сведений, были обезврежены советскими спецслужбами, а явившийся с повинной германский агент Саперов отправлен в тыл врага с задачей подтвердить данные, доставленные Каращенко.

Вся эта операция оказала существенную помощь в дезориентации германского командования, создав у него уверенность, что главное наступление советских войск готовится в направлении Кингисепп — Нарва. Вскоре у правого фланга Ораниенбаумского плацдарма заняли оборону новые соединения противника: уже упомянутые ранее 11-я панцергренадерская дивизия СС «Нордланд» и 4-я панцергренадерская дивизия СС «Нидерланды».

В течение октября — декабря как на Ленинградском, так и на Волховском фронтах происходили крупные внутрифронтовые перегруппировки войск. На основных направлениях прорыва вражеской обороны были созданы сильные ударные группировки. 2-я ударная и 42-я армии превосходили противостоящие им силы противника в пехоте более чем в 2,7 раза, в артиллерии — в 3,6 раза. Во 2-й ударной армии насчитывалось 2000 орудий и минометов и 72 установки полевой реактивной артиллерии, а в 42-й армии еще больше — 3394 орудия и миномета и 754 полевых реактивных установки. Плотность достигала здесь 136,5 орудия и миномета на километр фронта[50]. На участках главных ударов сосредоточили около 70 процентов орудий и минометов и всю реактивную артиллерию фронта.

Артиллерия РВГК составляла на Ленинградском фронте 25, а на Волховском и 2-м Прибалтийском фронтах — 16–18 процентов общего количества артиллерии[51]. Таким образом, артиллерия являлась главной ударной силой прорыва.

В ходе подготовки к прорыву особое внимание уделялось своевременному и скрытному сосредоточению на главных направлениях такого количества артиллерии, которое должно было обеспечить взлом обороны противника ударными группировками, а впоследствии переход в наступление всех сил фронтов. Подобная группировка, включавшая 77 % всей пушечной и 93 % всей гаубичной артиллерии, сосредоточилась на участках прорыва, составлявших 16 % от всей ширины действий фронтов.

Плотность артиллерии на участках прорыва армий Ленинградского и Волховского фронтов к 14 января 1944 года

Особенности построения обороны противника, а также сложные условия местности под Ленинградом требовали соблюдения маскировочных мероприятий по скрытному размещению крупных масс артиллерии на узких участках фронта. Поэтому сосредоточение артиллерии и вывод ее в позиционные районы проводились в течение длительного времени (с октября 1943 года по январь 1944 года) с применением маскировочного маневра. Так, например, 23-я артиллерийская дивизия прорыва сначала перемещалась из полосы 67-й армии в полосу 55-й (впоследствии она была расформирована. — Примеч. авт.), а затем уже на участок прорыва 42-й армии. Временное усиление артиллерийской группировки в полосе 55-й армии ввело противника в заблуждение относительно истинного участка предстоящего прорыва.

Исключительные трудности пришлось преодолеть при сосредоточении войск 2-й ударной армии и особенно артиллерии на приморский плацдарм, который наряду с плацдармом под Новороссийском весной 1943 года также нередко именовали Малой землей. Как уже говорилось, на помощь войскам фронта пришли корабли Балтийского флота. Перевозка артиллерии через Финский залив осуществлялась по двум маршрутам: Лисий Нос — Ораниенбаум и Ленинград — Ораниенбаум. В декабре 1943 года залив замерз, а толщина льда не обеспечивала постройки «ледяной трассы». Возникла угроза срыва перевозок. Однако моряки-балтийцы под огнем противника, ломая лед, продолжали переброску грузов, артиллерии, боеприпасов. Силами флота на плацдарм были перевезены войска 2-й ударной армии, более 600 орудий и минометов, до 1300 вагонов грузов и много другого снаряжения. Когда же в январе 1944 года движение судов из-за большой толщины льда стало невозможным, переброска оставшейся части артиллерии войск и грузов осуществлялась самолетами. При этом 76,2-мм орудия предварительно разбирались, а 45-мм пушки перевозились в неразобранном виде.

Таким образом, задача сосредоточения артиллерии в полосе обеих армий была решена успешно и скрытно, причем ее основная масса находилась в полосе 42-й армии, что и отражено в таблице.

Соотношение (процентное) артиллерии на главных направлениях ко всей артиллерии Ленинградского фронта на 14 января 1944 года

Создаваемая группировка артиллерии на направлении главных ударов фронта отличалась большим количеством артиллерийских групп. Это было обусловлено стремлением изыскать лучшие формы группировки, исходя из многообразия решаемых артиллерией задач при прорыве сильной, глубоко эшелонированной обороны противника, которую он совершенствовал в течение длительного срока. Тем более что в январе 1944 года противник по-прежнему располагал очень сильной группировкой. Перед наступавшими советскими войсками находилось более 160 батарей, включая и батареи осадной артиллерии калибром 150 мм и 240 мм. Непосредственно в полосе наступления 42-й армии насчитывалось до 103 артиллерийских батарей противника.

Эта группировка делилась на две группы: на группу нападения и на группу прикрытия. Группа нападения в составе около 36 батарей из 170-мм и 240-мм орудий была развернута на удалении 12–15 км от переднего края обороны. Задачей группы являлось разрушение города, нарушение коммуникаций и уничтожение населения. Группа прикрытия — тяжелые 105-мм и 155-мм орудия, развернутые на удалении 4–6 км от переднего края, — основной задачей имела подавление нашей контрбатарейной артиллерии.

Германское командование стремилось скрыть истинное положение своей артиллерии, производя периодически смену ее боевых порядков, поэтому получению точных данных о составе группировки вражеской артиллерии придавалось огромное значение. В полосах 42-й и 2-й ударной армий вели разведку целых 8 отдельных разведывательных артиллерийских дивизионов, 2 воздухоплавательных дивизиона артиллерийского наблюдения, 5 авиационно-разведывательных эскадрилий и 2 отдельные батареи звуковой разведки. Чтобы облегчить их работу, в конце декабря 1943 года проводилась демонстрационная пристрелка, затем имитировалась артиллерийская подготовка, после чего началась разведка боем. Противник оказался дезориентированным, приняв эти действия за начало наступления, и открыл огонь большинством своих орудий. В результате удалось обнаружить несколько новых батарей, в том числе около 20 минометных. Все разведывательные данные поступали в штаб 3-го ленинградского контрбатарейного артиллерийского корпуса (3 лкак), созданного в сентябре 1943 года.

В результате деятельности всех видов разведки было установлено, что если в целом соотношение по артиллерийским средствам было 3,5:1 в нашу пользу, то по артиллерии крупных калибров оно было 1,1:1 в пользу противника. Поэтому успех контрбатарейной борьбы в предстоящей операции предрешался правильной ее организацией, искусством артиллерийских штабов и командиров всех степеней. Тем более что с началом подготовки крупной наступательной операции значение контрбатарейной борьбы не уменьшалось, а еще больше увеличивалось. Артиллерия Ленфронта и Балтфлота должна была удержать огневое господство над вражеской артиллерией как в период подготовки операции, так и в ее ходе, не допуская обстрела города, боевых порядков войск и коммуникаций.

Самая мощная оборона противника находилась в полосе наступления 42-й армии Ленинградского фронта, поэтому график артиллерийского наступления 42 А детально разрабатывался не армейскими, а фронтовыми штабистами.

Продолжительность артиллерийской подготовки устанавливалась для 2-й ударной армии 65 минут и для 42-й армии — 1 час 40 минут. Артиллерийская подготовка подразделялась на несколько периодов, каждый 5–35 минут, в зависимости от характера решаемых задач. Основой ее являлось одновременное разрушение трех траншей прицельным методическим огнем. Попутно с разрушением подавлялась живая сила и огневые средства противника. Следует отметить, что при этом перед артиллерией не ставилась задача сплошного разрушения траншей и ходов сообщения, а предусматривалось разрушение траншей через каждые 20–30 метров по фронту для образования «перемычек», которые затрудняли или вовсе исключали маневр пехоте противника по траншеям.

В 59-й армии Волховского фронта артиллерийская подготовка атаки устанавливалась продолжительностью 110 минут, причем главное внимание обращалось на разрушение траншей и подавление артиллерии противника.

Кроме артиллерийских систем, в прорыве оборонительных полос противника под Ленинградом важнейшую роль должны были сыграть бронетанковые войска.

Танковая группировка 2-й ударной армии Ленфронта состояла из 98-го (32 Т-34 и 10 БТ), 204-го (30 Т-26 и 5 KB) и 222-го (32 Т-34 и 7 Т-70) отдельных танковых полков, 401-го гвардейского самоходно-артиллерийского полка (16 СУ-85) и 152-й отдельной танковой бригады (32 Т-34, 21 Т-60/Т-70 и 4 СУ-76). Кроме того, для пополнения убыли в резерве командующего БТ и МВ 2-й ударной армии находилось 32 Т-34, 14 Т-60/70 и 10 БТ.

Таким образом, общая численность танков в полосе главного удара равнялась (вместе с самоходными орудиями) количеству в 230 единиц, что составляло плотность 23 танка/САУ на 1 км фронта.

«Броневой кулак» 42-й армии Ленфронта состоял из 31-го и 46-го отдельных гвардейских танковых полков прорыва, а также 260-го и 261-го танковых полков. В совокупности эти четыре танковые части имели 84 тяжелых танка КБ и были приданы 30-му гвардейскому корпусу (правый и левофланговый корпуса действовали без танков) и распределялись по дивизиям: два полка соединению, наступавшему в центре, и по одному полку — фланговым дивизиям.

205-й танковый полк в составе 32 Т-34 и 7 Т-70 совместно с 1902-м самоходно-артиллерийским полком (21 САУ СУ-76), усиленные двумя бронебатальонами, двумя артполками, двумя ротами автоматчиков и одной инженерно-саперной ротой, составляли подвижной противотанковый армейский резерв.

49-й гвардейский тяжелый полк прорыва (20 тяжелых британских танков MK IV «Черчилль III/IV» и один КВ) оставался в резерве командующего 42 А.

1-я Краснознаменная танковая бригада (ктбр) с 1439 сап и 220 тбр с 1294 сап составляли танковую группу, которая имела следующие задачи: с выходом корпуса на рубеж Туйно, Пяллеля развернуться из района Кольмя — Большое Виттолово и нанести следующие удары: 1 ктбр — в направлении Кургелово, Куприяновка с ближайшей задачей овладеть Тайцами, а впоследствии выйти на северо-западную окраину Красного Села, организовать оборону и удерживать рубеж до подхода пехоты; 220 тбр — в направлении Туйно, Кавалахти с выходом на юго-западные и западные окраины Красного Села, где, закрепившись, также ждать подхода стрелковых частей. В дальнейшем танковую группу предполагалось использовать при продвижении в направлении Ропши.

Кроме указанных частей во фронтовом резерве находилась 30-я гвардейская танковая бригада, подтянутая к началу боевых действий на южные окраины Ленинграда.

Таким образом, группировка 42-й армии насчитывала тяжелых танков — 105, средних — 96, легких и малых — 113. Самоходных установок 76,2-мм, 85-мм и 122-мм соответственно 29, 15 и 16, всего 60 единиц. Плотность составляла целых 50 единиц на 1 км фронта, так как все бронетанковые и самоходные части действовали в полосе одного корпуса.

На 1 января 1944 года в составе войск Волховского фронта находились 7-я гвардейская, 16, 29-я и 122-я Краснознаменные танковые бригады; 32, 33, 35-й и 60-й отдельные гвардейские танковые полки прорыва; 25, 124-й и 185-й отдельные танковые полки; 107-й отдельный танковый батальон; 500, 501, 502, 503-й отдельные танковые огнеметные батальоны; 1433-й и 1434-й самоходно-артиллерийские полки; 47, 48, 49-й отдельные бронебатальоны; 32, 34, 44-й отдельные аэросанные батальоны; 4-й бепо; 32, 48-й и 60-й отдельные дивизионы бронепоездов; а также 11-й ремонтно-технический батальон.

При неполной укомплектованности частей материальной частью боеготовых танков было: 27 KB, 4 MK IV «Черчилль III/IV», 147 Т-34, 22 ТО-34, 60 Т-70, 46 Т-60, 15 СУ-122, 13 СУ-76, 44 бронемашины БА-10, 12 БА-20, бронепоездов — 7, аэросаней НКЛ-26 — 32, НКЛ-16 — 90.

Доукомплектование частей проводилось за счет получения танков из капитального ремонта. В период подготовки к боевым действиям было получено 92 танка разных марок, кроме того, в состав БТ и MB фронта прибыл 1536 тсап в составе 16 СУ-152 и одного КВ-1С.

При наличии 436 (так в документе. — Примеч. авт.) боевых танков и САУ только на направлении танкового удара было сосредоточено 47 тяжелых танков прорыва, 56 средних танков, 37 легких танков и 26 самоходных орудий. Плотность насыщения бронетехникой на 1 км фронта в этом случае равнялась 31 единице. Если же считать танки и САУ, непосредственно участвующие в прорыве оборонительного рубежа противника (47 тяжелых, 136 средних — линейных и огнеметных, 54 легких, самоходных орудий — 25), то плотность насыщения будет меньше: 17–18 бронеединиц на 1 км фронта.

Во 2-й ударной армии насчитывалось 226 танков (15 тяжелых, 129 средних, 82 легких) и 20 самоходных установок; в 42-й армии — 316 танков (105 тяжелых, 98 средних, 113 легких) и 52 самоходные установки. В резерве фронта находилась 30-я гвардейская танковая бригада (65 средних танков и 4 самоходные установки). На приморском направлении наши войска превосходили противника в танках в 3,5 и на красносельском направлении — в 7,5 раза.

К началу операции в 13-й воздушной армии и 2-м гвардейском Ленинградском истребительном авиакорпусе ПВО, которые поддерживали войска Ленинградского фронта, насчитывалось 524 самолета. 192 самолета привлекалось из ВВС Балтийского флота. Кроме того, Ставка Верховного Главнокомандования направила в район Ленинграда 170 бомбардировщиков авиации дальнего действия. 14-я воздушная армия Волховского фронта имела 184 боевых машины. В целом для обеспечения наступательной операции по окончательному снятию блокады Ленинграда имелось 1070 боевых самолетов. Немецкую группу армий «Север» поддерживало 370 самолетов, из которых 103 базировалось непосредственно перед Ленинградским и Волховским фронтами.

Балтийский флот должен был участвовать в операции силами своей артиллерии и авиацией (о ВВС КБФ говорилось выше. — Примеч. авт.).

Вся артиллерия Краснознаменного Балтийского флота, назначенная «в операцию», была разбита на группы. Первая артиллерийская группа (командир подполковник Б. А. Проскурин) включала артиллерию ижорского и кронштадтского секторов береговой обороны, бронепоездов «Балтиец» и «За Родину», а также полуразрушенный линейный корабль «Петропавловск», эскадренные миноносцы «Страшный», «Сильный» и канонерскую лодку «Волга». Эта группа содействовала войскам 2-й ударной армии, наступавшей от Ораниенбаума.

Во вторую группу (командир вице-адмирал Ю. Ф. Ралль) входила артиллерия кораблей, стоящих на Неве в Ленинграде (линкора «Октябрьская революция», обездвиженного тяжелого крейсера «Таллин», легких крейсеров «Максим Горький» и «Киров», лидера «Ленинград» и эскадренного миноносца «Свирепый»).

Третью группу (командир капитан 1-го ранга М. Г. Иванов) составляли эскадренные миноносцы «Опытный», «Строгий», «Грозящий» и канонерские лодки «Зея», «Сестрорецк» и «Ока», стоявшие на Неве выше Ленинграда.

Четвертая группа (командир группы инженер-капитан 1-го ранга И. Д. Снитков) состояла из артиллерии научно-испытательного артиллерийского полигона.

Вторая, третья и четвертая группы поддерживали наступление 42-й армии из района Пулково. Кроме того, в составе 3-го ленинградского контрбатарейного артиллерийского корпуса на красносельском направлении действовала морская бригада железнодорожной артиллерии, составлявшая пятую группу. Всего в операции морская артиллерия имела 200 стволов калибром от 100 до 406 мм.

Состав артиллерии флота во время битвы за Ленинград (14–20 января 1944 года)

Тщательно готовились для наступления исходные плацдармы. Расширялась траншейная система, строились колонные пути для танков, создавались новые огневые позиции для артиллерии усиления, оборудовались командно-наблюдательные пункты. Специальные группы и отряды 20 саперных батальонов участвовали в массовых ночных вылазках к переднему краю противника. Почти каждую ночь они взрывали удлиненными и подвесными (на треногах) зарядами разведанные участки вражеских минных полей, а спирали и рогатки колючей проволоки растаскивали «кошками», привязанными к тросам. В исходных районах для наступления было разминировано 926 минных полей и снято около 324 тыс. мин.

В период подготовки операции разведка довольно точно установила систему обороны противника, его огневые точки, инженерные сооружения и заграждения, состав противостоящих войск.

В результате смелых разведывательных поисков, засад и разведки боем были захвачены пленные и документы всех дивизий противника, находившихся в первой линии перед Ленинградским фронтом. Густая сеть наблюдательных пунктов в полосе предстоящего наступления позволила установить систему огня и обороны врага, следить за его передвижениями в тактической полосе. Разведка, особенно артиллерийская, вскрыла артиллерийско-минометную группировку, районы огневых позиций. Воздушные разведчики, главным образом 13-го разведывательного авиационного полка, фотографированием определили начертание и характер оборонительных рубежей, места расположения резервов, интенсивность и направление перебросок войск и техники противника. Ценные данные добыли фронтовые разведчики, которые бесстрашно действовали во вражеском тылу. Они вели круглосуточное наблюдение за всеми основными магистралями противника, устанавливали состав и месторасположение его резервов, штабов, строительство оборонительных позиций и успешно выполняли другие разведывательные задачи.

Результаты разведки многих разведывательных групп обеспечили командование фронта необходимыми данными для ведения наступательной операции.

Много усилий, творчества и смекалки в решении разведывательных задач проявили офицеры В. Б. Алексеев, П. Г. Александров, A. M. Барабанов, Л. Г. Винницкий, Н. П. Витте, Н. С. Голосницкий, A. B. Завалишин, М. П. Зверев, М. М. Исьянов, А. Г. Калганов, А. П. Костров, Я. Л. Литовский, Е. А. Клещинов, А. П. Лахтаев, И. Н. Машилов, С. Н. Николаев, В. П. Плющев, Т. С. Резник, П. М. Синеокий, A. M. Тишкин, В. М. Терлецкий, А. Н. Толмачев, И. Г. Трухан-Погиба, Б. А. Украинцев, М. Ф. Федоров, Ю. М. Филановский, K. M. Чубуков, A. A. Шевчук и другие разведчики во главе с генерал-майором П. П. Евстигнеевым.

Командование Ленинградского и Волховского фронтов очень скрытно готовило операцию. Подготовка исходных районов производилась только ночью, под видом инженерного оборудования позиций, с привлечением войск, занимавших оборону.

Чтобы ввести противника в заблуждение, на копорском участке ораниенбаумского пятачка демонстрировалось сосредоточение пехоты, артиллерии и танков в направлении Котлы, Кингисепп. В дневное время там шло довольно усиленное движение транспорта и стрелковых подразделений к переднему краю. Артиллерия отдельными орудиями имитировала пристрелку, а небольшие группы танков — передвижение танковых войск. В ночное время разводили костры. Инженерные части установили макеты танков и орудий, а войска связи ввели в действие новые дивизионные сети, радиостанции танковых и артиллерийских частей. Авиация совершала частые разведывательные полеты на кингисеппском направлении, не раз «прикрывала» с воздуха ложное передвижение войск, наносила бомбовые удары по пунктам управления противника. На всем фронте плацдарма, и особенно интенсивно на правом фланге, велись разведка боем и поиски. Разведорганы и контрразведка в тылу противника распространяли слухи о предстоящем наступлении советских войск в районе Копорья. Проводились и специальные дезинформационные операции.

Все это помогло дезориентировать германское командование, создав у него уверенность, что готовится наступление советских войск на Кингисепп, Нарву. Против приморского плацдарма, как уже говорилось, во второй половине декабря — начале января заняли оборону новые соединения: панцергренадерская дивизия СС «Нордланд» и панцергренадерская бригада СС «Нидерланды».

Войска Волховского фронта, отвлекая внимание врага от предстоящего удара на Новгород, в начале января осуществили маскировочную операцию на мгинском направлении, создавая у противника впечатление, что готовится удар на смежных участках Ленинградского и Волховского фронтов. Одновременно имитировалось сосредоточение войск на чудовском направлении. Это заставило противника держать на мгинском и чудовском направлениях значительные силы, в том числе даже резерв 18-й армии.

Огромную работу по материальному обеспечению операции провел тыл фронта, возглавляемый генерал-лейтенантом Г. М. Савоненковым. К началу наступления были созданы запасы продфуража на 30 суток, 16 фронтовых заправок бензина. На фронтовых, армейских артскладах и в войсках имелось 4,6 боевых комплекта артиллерийских и по 3 боевых комплекта по минометным выстрелам. Во фронте насчитывалось 15 тыс. автомашин. Дорожная сеть составляла 1600 километров и была приведена в должное состояние.

Подготовился к наступательной операции и тыл 13-й воздушной армии. Он обеспечил боевую деятельность не только армии, но и двух корпусов авиации дальнего действия, перебазировавшихся на аэродромы Ленинградского фронта в декабре. Инженерно-авиационная служба (главный инженер армии генерал A. B. Агеев, его заместитель инженер-полковник С. Н. Бурсаков) заблаговременно подготовила самолетный парк, средства полевого ремонта и материально-технические средства.

11 января 1944 года в Смольном на заседании Военного совета фронта подводились итоги подготовки к операции. Командующий фронтом Л. А. Говоров сообщил о времени начала наступления 2-й ударной и 42-й армий и отдал необходимые распоряжения руководящему составу штаба и управлений фронта. Военный совет принял обращение к воинам — участникам наступления под Ленинградом, призывавшее разгромить врага и избавить город от блокады.

В это время на Волховском фронте также заканчивались приготовления К решающим боям. Командующий К. А. Мерецков, член Военного совета Т. Ф. Штыков и начальник штаба Ф. Л. Озеров отдавали командующим армиями и начальникам родов войск последние указания о подготовке к наступлению. Офицеры оперативного отдела во главе с генерал-майором В. Я. Семеновым проверяли в соединениях готовность войск к наступлению.

Особенно сложная задача стояла перед инженерными частями, которыми командовал генерал-лейтенант А. Ф. Хренов. Им предстояло обеспечить переправу войск через реки Волхов и Малый Волховец, а также через озеро Ильмень. Для этого готовились паромные средства, мостовые переправы, инженерное оборудование.

Большое внимание уделялось подготовке огромной 59-й армии, которой командовал генерал-лейтенант И. Т. Коровников. Она должна была прорвать оборону противника силами 6-го и 14-го стрелковых корпусов на новгородском направлении и частями Южной оперативной группы форсировать по льду озеро Ильмень. Армия превосходила противника по пехоте в 3,3 раза, по артиллерии — в 3,5 раза, по танкам — в 11 раз. Плотность артиллерии доходила до 106 орудий и минометов на километр фронта.

Войска Ленинградского и Волховского фронтов выходили на исходное положение для наступления скрытно в течение трех-четырех ночей.

За двое суток до наступления передовые батальоны заняли первые траншеи, а орудия прямой наводки были установлены на огневые позиции. В последнюю ночь заняли исходное положение все остальные части. Танки непосредственной поддержки должны были выйти на исходные позиции во время артиллерийской подготовки.

В канун наступления в войсках с большой активностью прошли собрания, посвященные авангардной роли коммунистов и комсомольцев в бою, состоялись короткие митинги. «Разгромим врага, отомстим за раны Ленинграда!» — таков был единодушный призыв участников предстоящих боев. В тот период именно с партией большевиков были связаны светлые мечты по освобождению Родины.

В ночь перед штурмом немецкой обороны воины в своих письмах выражали стремление добиться победы. Коммунисты и комсомольцы писали записки, которые вкладывали в партийные и комсомольские билеты. «Родная партия! — писал коммунист красноармеец И. Д. Горшков. — Идя в бой, я хочу сказать, что являюсь твоим преданным сыном и останусь таким до последнего вздоха. Если придется встретить смерть, я встречу ее, как подобает коммунисту. Это глубокое убеждение привито мне жизнью. Я верю в нашу победу. В бой иду за Родину, за дело Ленина, за родной Ленинград, за счастливую жизнь своей семьи»[52].

В записке, хранившейся в комсомольском билете гвардии ефрейтора П. И. Григорьева, говорилось: «Вступая в бой, я клянусь, что буду драться, как дерутся наши герои-комсомольцы. Я даю слово своему народу, что буду биться до тех пор, пока глаза не перестанут видеть врага, пока руки мои не перестанут держать оружие. Слава — рядом с нами»[53].

У младшего лейтенанта М. И. Митрукова, павшего смертью храбрых, была в партийном билете записка: «Если неожиданная пуля или снаряд сразит меня, то, коммунисты и комсомольцы, помните, что мы сражаемся за Родину, за своих родных отцов и матерей, братьев и сестер, за любимых невест. За это святое дело погибли тысячи сынов. Но близок день победы. Крепче удар по врагу. Плотнее ряды. Пусть знает мир, что нас миллионы, пусть знают враги, что мы сильны и мы победим. Да здравствует победа!»[54]

Так писали лучшие сыны нашего народа. Так клялись своей Родине воины, идя в наступление.

Непосредственно перед началом основной операции «Нева-2», за 2 дня перед наступлением — 12 января, перешли в атаку против соединений 16-й армии вермахта войска 3-й ударной армии под командованием генерал-полковника Н. Е. Чибисова и 10-й гвардейской армии под командованием генерал-лейтенанта A. B. Сухомлина, входивших в состав 2-го Прибалтийского фронта.

Наступление соединений 3-й армии в направлении станции Пустошка оказалось безуспешным и 13 января было приостановлено. Соединения 10-й гвардейской армии прорвали немецкую оборону, продвинулись на 11–13 километров, а затем были остановлены частями 16-й полевой армии вермахта. Однако перебрасывать соединения с этого участка фронта на другие, например под Ленинград, германское командование уже опасалось.

В ночь на 14 января бомбардировщики 7-го авиационного корпуса дальнего действия генерал-майора авиации В. Е. Нестерцева нанесли сильные удары по артиллерийской группировке врага в районе поселка Беззаботный и по его войскам перед фронтом 2-й ударной армии. Они произвели около 250 боевых вылетов.

А утром близ Ленинграда и под Новгородом на фланговые группировки 18-й немецкой армии обрушился мощный огонь артиллерии. Орудия 2-й ударной армии генерал-лейтенанта И. И. Федюнинского, которая наступала с приморского плацдарма, в течение 65 минут уничтожали укрепления, огневые точки, живую силу и боевую технику неприятеля. За час с небольшим было выпущено более 100 тыс. снарядов и мин. В грохоте артиллерийской канонады отчетливо слышались громовые раскаты 305-мм орудий главного калибра линейных кораблей «Октябрьская революция» и «Петропавловск», пушек крейсеров «Максим Горький» и «Киров» и других боевых кораблей, а также артиллерии кронштадтского и ижорского укрепленных секторов береговой обороны, которые били по узлам сопротивления врага.

Артиллерия сделала свое дело — система огня противника оказалась в значительной степени подавленной (из 251 запланированной к разрушению цели было подавлено 169), а управление войсками нарушено. Недаром орудия и минометы врага молчали около 40 минут.

А когда гул артиллерийских разрывов поплыл дальше над бескрайними просторами, цепи наступавших советских воинов устремились к немецким траншеям. Полки 48-й и 90-й дивизий 43-го стрелкового корпуса генерал-майора А. И. Андреева и 131-й дивизии 122-го стрелкового корпуса генерал-майора П. А. Зайцева поднялись на штурм врага.

Вообще, как известно, в составе армии было три стрелковых корпуса: 43, 122-й и 108-й. Прорыв обороны противника осуществлялся соединениями 43-го и 122-го стрелковых корпусов на фронте в 10 км, который обороняли 9-я и 10-я авиаполевые дивизии немцев.

Одетые в белые маскхалаты солдаты быстро продвигались вперед. С горы Колокольня, где на фронтовом и армейском командно-наблюдательных пунктах находились генералы Л. А. Говоров и И. И. Федюнинский, хорошо были видны цепи атакующих войск.

Противника подавляли и психологическими методами. На ветру развевались боевые знамена, оркестры играли боевые марши. Над полем боя гремело солдатское «ура».

В первый день наступления части 48-й (генерал-майора А. И. Софронова), 90-й (полковника Н. Г. Лященко) и 131-й (полковника П. Л. Романенко) стрелковых дивизий прорвали первую полосу обороны противника, заняли поселок Порожки и опорный пункт Гостилицы. Действия пехоты поддерживали орудия прямой наводки и танкисты. Всего 2-й ударной были приданы 169 танков и 20 САУ.

Одним из первых ворвался во вражескую траншею с алым стягом в руке боец 90-й стрелковой дивизии комсомолец Брагин. Красный флаг взвился над отбитой у противника позицией. Когда рота стала продвигаться дальше и бежавшего впереди Брагина ранила немецкая пуля, флаг подхватил и понес комсомолец Оленев. В 131-й стрелковой дивизии особенно отличилась рота капитана Марченко из 482-го стрелкового полка. Она первой ворвалась во вражескую траншею и стремительными действиями способствовала успеху остальных подразделений.

Как только пехота захватила первую траншею, в бой вступили танкисты. 22-й танковый полк подполковника А. Н. Ковалевского быстро форсировал топкие места и во взаимодействии со стрелковыми подразделениями 90-й дивизии стал продвигаться в глубь вражеской обороны. К исходу дня на главном направлении удалось с боями пройти вперед почти 4 километра. Общий фронт прорыва, совершенного соединениями 2-й ударной армии, достиг 10 километров.

К вечеру 14 января развернулись бои за сильно укрепленный поселок Гостилицы. Сопротивление германских войск заметно возросло. Враг ввел в действие резервы, и контратаки следовали одна за другой.

Чтобы сломить обороняющегося противника, командующий 2-й ударной армией ввел в бой основные силы 152-й танковой бригады полковника А. З. Оскотского. Враг стремился во что бы то ни стало удержать важнейший узел сопротивления Гостилицы. Бои здесь были кровопролитными. Северо-западная окраина Гостилиц несколько раз переходила из рук в руки.

Мужественно сражались в этих боях вместе с пехотинцами и танкистами наши артиллеристы. Расчет противотанкового орудия сержанта Т. И. Морозова, действовавший в составе 286-го стрелкового полка 90-й стрелковой дивизии, почти непрерывно вел огонь по вражеской пехоте и разрушал ДЗОТы. Морозов был ранен, весь расчет вышел из строя, но орудие не замолкало. Раненый командир, превозмогая боль, бил по врагу до тех пор, пока противник не был отброшен.

Уже в госпитале Т. И. Морозов узнал, что ему присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

К исходу 14 января, овладев сильно укрепленными населенными пунктами Гостилицы, Порожки и другими, войска 2-й ударной армии прорвали первую позицию главной полосы вражеской обороны, а на гостилицком участке была пробита брешь и во второй позиции противника. Наиболее успешно действовали части 131-й и 90-й стрелковых дивизий полковников П. Л. Романенко и Н. Г. Лященко. Командующий фронтом, наблюдавший за боем дивизий, объявил благодарность всему личному составу.

Командование 18-й немецкой армии лихорадочно стягивало силы, стремясь ликвидировать прорыв, осуществленный советскими войсками с Ораниенбаумского плацдарма. А в это время 42-я армия была уже наготове, чтобы нанести удар с Пулковских высот. Еще 14 января артиллерия приступила к предварительному разрушению наиболее прочных укреплений противника. Тяжелые дальнобойные орудия вели интенсивный огонь по железобетонным ДОТам и бронированным укрытиям врага.

Разрушение огневых точек и демонстрация наступления проводились также в полосе 67-й армии. В результате противник не знал, откуда ждать нового удара, не решался снять части с синявинского и красноборского участков, чтобы перебросить их на усиление 9-й и 10-й авиаполевых дивизий, которые несли большие потери в боях со 2-й ударной армией.

На направлении главного удара Волховского фронта, в полосе 59-й армии, в 9 часов 14 января 1944 года артиллерийская подготовка атаки началась залпом 1380 орудий и минометов и продолжалась в течение 110 минут. 40 артиллерийских полков, правда, имеющих в своем составе немного крупнокалиберных орудий (всего 250 калибром 122 мм и выше. — Примеч. авт.) одновременно подавляли огневые точки врага и разрушали его траншеи. Делалось это хитро — с разной плотностью огня. Плотность огня по первой траншее была наибольшей — на каждые 20 погонных метров приходился в среднем огонь одной 122-мм гаубицы, во второй траншее плотность составляла 75 % от плотности по первой траншее, а по третьей траншее она была в два раза меньше плотности по первой траншее. Такая система огня обеспечивала одновременное подавление всей глубины главной полосы обороны противника в процессе артиллерийской подготовки и искусно организованный переход к поддержке атаки пехоты и танков методом огневого вала.

Главные ударные силы мощнейшей по своему составу 59-й армии: 6-й стрелковый корпус в составе 65, 239-й и 310-й стрелковых дивизий (командир корпуса генерал-майор С. П. Микульский) и 14-й стрелковый корпус в составе 191, 225-й и 378-й стрелковых дивизий (командир корпуса генерал-майор П. А. Андрюшенко), наступали с Волховского плацдарма и южнее его — до Зарелья, атакуя позиции 38-го армейского корпуса вермахта. Волховский плацдарм удерживался нашими войсками с 1942 года, тянулся от Дымно до Дубровки; его максимальная глубина (в районе Мясного Бора) составляла 8 километров. Позиции противника на этом ТВД прорывались на ширине 12,5 км.

Погода в первый день наступления была крайне неблагоприятной: шел густой снег, мела метель, это затрудняло ведение прицельного артогня, практически исключало применение орудий прямой наводки. По этой же причине не была использована авиация 14-й воздушной армии.

Танки поддержки пехоты (всего войска 59-й армии имели до 230 танков и 25 САУ) в условиях лесисто-болотистой местности частично застряли в болотах и воронках и не смогли выйти на линию атаки.

В результате ударов по позициям противника операция была сравнительно успешной на участке наступления 239-й дивизии полковника А. Я. Ордановского, где одному полку удалось выйти к реке Питьба и форсировать ее, и в полосе действий частей 378-й стрелковой дивизии (полковник А. Р. Белов), наступавший на южном крае Волховского плацдарма. Два полка этого соединения поднялись в атаку на 15 минут раньше окончания артподготовки и почти без потерь заняли две первые траншеи германской обороны.

14 января немецкое командование стало подтягивать в Новгород части 24-й пехотной дивизии (ранее оборонялась перед 67-й армией Ленинградского фронта), части 290-й пехотной дивизии из районов Шимска, Уторгош, Сольцы, кавалерийский полк «Норд».

В ответ советское руководство ввело в сражение на участке прорыва 239-й стрелковой дивизии 16-ю танковую бригаду полковника К. О. Урванова, затем из второго эшелона 6-го корпуса 65-ю Краснознаменную дивизию полковника Г. В. Калиновского с приданной ей 29-й танковой бригадой полковника М. В. Попова. Но бои продолжали идти с переменным успехом.

Исход сражения за Новгород в большей степени определили действия небольшой Южной группы под общим командованием генерал-майора Т. А. Свиклина. Передовой отряд этой группы, куда входили 58-я стрелковая бригада полковника H. A. Себова, 239-й стрелковый полк и лыжный батальон 225-й дивизии (командир полковник П. И. Ольховский), а также 34-й и 44-й аэросанные батальоны, в ночь на 14 января обошел Новгород с юга по льду озера Ильмень.

На рассвете 14 января части Южной группы без какой-либо артиллерийской подготовки на северо-западном берегу атаковали гарнизоны противника, частично состоявшие из легионеров-прибалтов, и к вечеру захватили плацдарм шириной до 5 км, глубиной до 4 км. Таким образом, были созданы предпосылки для окружения новгородской группировки противника.

15 января, когда резервы противника были нацелены против участка прорыва 2-й ударной армии, войска Ленинградского фронта (42 А) нанесли еще более сильный удар с Пулковских высот. 2300 орудий и минометов, а также реактивная артиллерия обрушили огонь по 17-километровому участку обороны противника. С многочисленных наблюдательных пунктов были видны сплошные разрывы на его переднем крае. Командующий фронтом генерал армии Л. А. Говоров, прилетевший накануне с Ораниенбаумского плацдарма, и член Военного совета генерал-лейтенант A. A. Жданов следили за боем с наблюдательного пункта, оборудованного в недостроенном здании Дома Советов.

Сто минут орудия крушили немецкие укрепления, перепахивали траншеи, разрушали ДОТы и ДЗОТы. 220 тыс. снарядов выпустила артиллерия 42-й армии. Более 200 орудий корабельной и береговой артиллерии Краснознаменного Балтийского флота подавляли крупнокалиберную артиллерию противника, уничтожали его узлы сопротивления, опорные пункты и ДОТы.

«Весь город, — писал поэт Н. С. Тихонов, — был ошеломлен гигантским гулом… Некоторые пешеходы на улицах стали осторожно коситься по сторонам, ища, куда падают снаряды. Но снаряды не падали. Тогда стало ясно — это стреляем мы, это наши снаряды поднимают в воздух немецкие укрепления. Весь город пришел в возбуждение. Люди поняли, что то, о чем они думали непрестанно, началось»[55].

Артиллерийская подготовка в 42-й армии, как и во 2-й ударной, была проведена эффективно. Сказались тщательное планирование и хорошая тренировка штабов, командиров и расчетов. В решении основных вопросов использования артиллерии перед наступлением принимал непосредственное участие, как кадровый артиллерист, генерал армии Л. А. Говоров. Его достойными помощниками были командующий артиллерией фронта генерал-лейтенант Г. Ф. Одинцов, начальник штаба артиллерии генерал-майор Г. М. Бруссер, командующие артиллерией армий генерал-майоры М. С. Михалкин, Б. Б. Чернявский, B. C. Коробченко, командир 3-го контрбатарейного артиллерийского корпуса генерал-майор H. H. Жданов, командующий артиллерией флота контр-адмирал И. И. Грен.

Затем, несмотря на неблагоприятные метеоусловия, в воздухе показались самолеты 277-й штурмовой авиационной дивизии полковника Ф. С. Хатминского. 48 штурмовиков тремя группами нанесли сосредоточенный удар по первой траншее противника перед фронтом 30-го гвардейского стрелкового корпуса.

Прорыв осуществлялся на фронте Лигово — Редкое — Кузьмино общей длиной 17,5 километра. Здесь и на 40-километровом участке прорыва 2-й ударной армии было сосредоточено 80 % всех артиллерийских средств Ленинградского фронта. Действия 42-й армии поддерживали 306 танков и 60 САУ.

Еще не утих огненный смерч артиллерийской канонады, когда передовые подразделения кинулись через снежное поле к вражеским траншеям. Головные подразделения трех дивизий 30-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-майора Н. П. Симоняка стремительно ворвались в первую траншею и стали проникать все глубже в оборону противника. Артиллерийская поддержка атаки на глубину 1,5 километра была осуществлена методом «сползания», а впоследствии — на глубину до 4 километров — последовательным сосредоточением огня.

Артиллерийская подготовка была организована таким образом, чтобы противник не обнаружил ее окончания и своевременно не изготовился к отражению атаки соединений 42-й армии. Бой шел уже в первой траншее, а противник, лишенный связи и возможности наблюдения, в последующих траншеях продолжал находиться под тем же огневым воздействием, что и ранее, ожидая «конца» нашей артиллерийской подготовки. Многочисленные показания пленных и радиоперехваты подтвердили высокий эффект огня советской артиллерии. В одном из показаний пленного офицера 10-го германского артиллерийского полка указывалось, что «…в отличие от всех ранее проводимых артподготовок русская артиллерия 14 и 15 января била по самим траншеям, линиям связи, мы были лишены управления и несли большие потери…».

Не менее яркую картину рисовали следующие радиоперехваты: «Пехотный НП 9.45. Внимание! Начинается артподготовка русских. Шквальный огонь по участку… Пока никаких признаков к прорыву не наблюдается… Позиции разрушены… Артиллерийский огонь (немецкой артиллерии) прекращается, связи с батареями не имею… Большой урон от орудий прямой наводки… Почему наши не стреляют… Противник прорвался… Мы вынуждены отступать…»

Генерал Симоняк, харизматичный командир суворовской школы, имея обыкновение находиться как можно ближе к наступающим частям, вскоре покинул свой командный пункт у Пулково и перешел в район развернувшихся боев на красносельском направлении. Он часто в солдатском ватнике появлялся в самых опасных местах, там, где у наступавших частей корпуса возникали затруднения, давал необходимые распоряжения, налаживал тесное взаимодействие пехоты с танками.

В наступавших справа и слева от 30-го гвардейского корпуса соединениях 109-го и 110-го стрелковых корпусов пехота отстала от огня артиллерии; атака была неудачной, ее пришлось повторять. Противник в целом оказал упорное сопротивление силами 126, 170-й и 215-й пехотных дивизий 50-го армейского корпуса вермахта.

Преодолевая сопротивление врага, отражая его контратаки, соединения 2-й ударной и 42-й армий Ленфронта в следующие дни упорно продвигались в направлении Ропша — Кипень навстречу друг другу.

Враг, используя отдельные уцелевшие оборонительные сооружения и неразрушенные участки траншей, пытался задержать или хотя бы замедлить продвижение наших частей. Но он был бессилен остановить гвардейцев. К исходу 15 января войска 42-й армии, преодолевая сопротивление немцев и отражая их контратаки, прорвали оборону на участке Лиговского канала и Редкого Кузьмина, продвинувшись на 4,5 километра в центре и до 1,5 километра на флангах. На следующий день глубина прорыва 30-го гвардейского корпуса достигла почти 8 километров. Его дивизиям удалось вбить клин во вторую полосу обороны противника вблизи шоссе Красное Село — Пушкин. Наметился также успех на участках соседних корпусов. К вечеру 125-я стрелковая дивизия 109-го корпуса разгромила сильный вражеский узел обороны Финское Койрово и, продвигаясь вперед, стала расширять полосу прорыва.

В конце того же дня противник был выбит из Александровки. Этим сильно укрепленным опорным пунктом на подступах к Пушкину овладела 85-я стрелковая дивизия полковника К. В. Введенского. В боях за Александровку особенно отличились воины 59-го стрелкового полка Героя Советского Союза полковника Х. М. Краснокутского. Первыми ворвались в Александровку бойцы этого полка В. Привалов, M. Евдокимов и старшина роты автоматчиков С. Потуданский.

Продолжало развиваться наступление и 2-й ударной армии. Отражая многочисленные контратаки 3-го танкового корпуса СС противника, части 43-го и 122-го стрелковых корпусов продвигались по направлению к Ропше. Буквально каждый метр приходилось брать с боем. Местность на пути наступления была открытая, простреливавшаяся из хорошо замаскированных огневых точек и ДЗОТов. Из-за глубокого снега и отсутствия дорог стрелковые части нередко штурмовали опорные пункты без орудий сопровождения и танков.

Путь 2-й ударной армии к Ропше — свидетельство беспримерной выносливости, настойчивости и самопожертвования воинов во имя достижения поставленной цели — разгрома врага. История навсегда сохранит имена таких бесстрашных воинов, как пехотинцы старший сержант И. К. Скуридин и сержант Т. Ф. Федоров, танкисты старший лейтенант А. И. Спирин и командир танка И. Лобода, артиллерист сержант С. П. Пальчиков, совершивших подвиги в боях за сильно укрепленные узлы сопротивления Варвароси, Глядино, Копыловку, Дятлицы и другие.

В бою за деревню Сокули противник оказывал сильное огневое сопротивление роте, в которой находился И. К. Скуридин. В полосе наступления роты действовали четыре огневые точки противника. Три из них перед атакой уничтожила артиллерия, а четвертая внезапно открыла огонь, когда бойцы двигались на нее. Скуридин вызвался уничтожить пулемет. Он подполз к ДЗОТу и стал забрасывать гранатами. Но пулемет продолжал действовать и не давал возможности бойцам подняться. Тогда Скуридин бросился на огневую точку и своим телом закрыл амбразуру. Воодушевленные его подвигом, пехотинцы стремительным броском опрокинули врага и овладели населенным пунктом[56].

Чрезвычайно тяжелым был бой за деревню Дятлицы, расположенную на перекрестке дорог. Танки 98-го отдельного полка с десантом пехотинцев на броне ворвались на окраину деревни, но были встречены сильным огнем артиллерии и минометов. По танкам начали бить скорострельные зенитные установки. Однако и это не остановило наступавших. Уничтожив более 200 нацистов и несколько батарей противника, пехотинцы и танкисты с боем овладели Дятлицами.

Героически действовал в этом бою экипаж командира танковой роты старшего лейтенанта А. И. Спирина, который первым ворвался в Дятлицы. Метким огнем он подбил немецкий танк «Тигр», уничтожил три орудия, шестиствольный миномет и до трех десятков германских солдат. Но немцам удалось поджечь его машину. Механик-водитель и башенный стрелок были убиты, а старший лейтенант Спирин тяжело ранен. Выбравшись из танка, Спирин лег в снег и стал отбиваться от наседавших немцев. Более 60 вражеских солдат уничтожил герой. За исключительное мужество и отвагу в бою командиру танковой роты А. И. Спирину было присвоено звание Героя Советского Союза.

Овладев 17 января узлом дорог в Дятлицах, войска 2-й ударной армии получили возможность развить успех на Ропшу, тем более что в бой была введена усиленная танковая бригада.

Тем временем на Волховском фронте войска 59-й армии, используя успех группы генерала Свиклина и введя в бой свежие силы, продолжали наступать, обходя Новгород с севера и юга.

На Южную группу были возложены следующие задачи: отрезать неприятелю пути отхода из Новгорода на юго-запад, к Шимску, и, продвигаясь в сторону Горынево — Мясокомбинат, вместе с соединениями 6-го стрелкового корпуса замкнуть кольцо окружения вокруг новгородской группировки противника. Немцы упорно контратаковали части Южной группы, а местами даже теснили их.

В ночь на 16 и 17 января на плацдарм дополнительно были введены части 372-й стрелковой дивизии полковника П. И. Радыгина, 2-й полк 225-й дивизии, другие части. Подтягивалась артиллерия.

18 января части 372-й стрелковой дивизии прочно взяли под свой контроль ж/д Новгород — Шимск (сейчас такой уже нет. — Примеч. авт.) и продолжали наступление в сторону Старой Мельницы и Горынева.

С каждым днем бои под Ленинградом и Новгородом принимали все более ожесточенный характер. Германское командование требовало от своих войск ни в коем случае не допустить прорыва «Северного вала». 16 января командующий группой армий «Север» обратился к 18-й армии с воззванием, в котором говорилось о необходимости держаться до последнего солдата, «чтобы выиграть эту оборонительную битву»[57].

И это были не пустые слова, предназначенные лишь для пропагандистской шумихи. Несмотря на угрожающую ситуацию, командующий 18-й армией вермахта генерал Линдеман был уверен в победе и 16 января сообщил командирам своей артиллерии, что русские пустили в ход все свои войска, а командующему группой армий «Север» генерал-фельдмаршалу Кюхлеру доложил, что выиграет битву, рискнув атаковать «русских на тех участках фронта, где не было боев». Однако Кюхлер, особо не доверяя подобным заверениям, на следующий день информировал ОКХ, что ситуация ухудшается, и попросил у Гитлера разрешения отвести свои войска с Мгинского выступа к линии «Ролбан», чтобы высвободить две дивизии для отражения советских атак юго-западнее Ленинграда. Не ответив ни да, ни нет, Гитлер предложил Кюхлеру оставить позиции, шедшие от Ораниенбаума к Ленинграду. Тем не менее Кюхлер перебросил войска из Мги (6, 21, 11 пд) и Чудова на оборонительные рубежи юго-западнее города, но на ход сражения эти меры уже не повлияли.

Израсходовав в двухдневных боях свои резервы, командующий 18-й немецкой армией опять начал снимать полки с участков фронта, где было относительное затишье, и направлять их к месту прорыва. Так, были переброшены некоторые части 11, 21, 24-й и 225-й пехотных дивизий, дивизии СС «Нордланд», строительные и штрафные подразделения. Однако, несмотря на ввод их в бой, врагу не удалось остановить наше наступление. 42-я армия все ближе подходила к Красному Селу. Ожесточенные бои шли в населенных пунктах вблизи Пушкина. В это время в штаб фронта поступили разведывательные данные о том, что противник начал отводить часть сил из поселков Стрельна, Володарский и Горелово в сторону Красного Села. Германское командование явно боялось окружения своей петергофско-стрельнинской группировки.

Командующий фронтом решил ввести в бой вторые эшелоны наступающих армий, чтобы быстрее соединить в районе Ропши войска, наносящие встречные удары.

Генерал И. И. Федюнинский, введя 18 января в сражение 108-й стрелковый корпус, решил развить удар на Горки.

В свою очередь генерал-полковник И. И. Масленников направил в стык между 109-м и 30-м гвардейским стрелковыми корпусами 291-ю дивизию 123-го стрелкового корпуса и поставил перед войсками задачу в короткие сроки овладеть Красным Селом, Дудергофом и Вороньей Горой. Эти три мощных узла сопротивления составляли единую систему вражеской обороны, и ключом к ней считалась Воронья Гора. Вся покрытая лесом, с крутыми скатами, она господствовала над местностью на несколько десятков километров. С нее немцы хорошо видели Ленинград. На Вороньей Горе они оборудовали наблюдательные пункты. Гора опоясывалась траншеями, густо насыщенными огневыми средствами. Подступы к ней закрывались сплошными проволочными заграждениями и минными полями.

Воронью Гору штурмовала 63-я гвардейская стрелковая дивизия полковника А. Ф. Щеглова. За плечами тридцатилетнего комдива были уже и военная академия, и работа в оперативном отделе, и тяжелые оборонительные бои у Гатчины в 1941 году, и лыжные рейды по тылам противника. Энергичный, талантливый командир и на этот раз сумел решить трудную задачу. Он создал ударную группу, которой поручил осуществить обходный маневр и проникнуть в расположение врага с тыла. Одновременно планировался удар с юго-востока.

19 января утром комбинированным ударом с двух сторон Воронья Гора была взята. Решающую роль в этом бою сыграли гвардейские полки: 188-й подполковника А. И. Шерстнева и 190-й подполковника А. Г. Афанасьева.

Овеянное славой знамя 190-го стрелкового полка — одного из первых полков Красной Армии, созданного в Петроградском военном округе в 1918 году Я. Ф. Фабрициусом и укомплектованного тогда путиловскими рабочими, — было с честью пронесено через тяжелые схватки воинами, штурмовавшими неприятельскую цитадель.

В боях за Воронью Гору прославился гвардии капитан В. Г. Массальский. Рота автоматчиков под его командованием блестяще выполнила обходный маневр и, застав неприятеля врасплох, прорубила в его позиции коридор, по которому прошел танковый десант. В этом бою капитан получил четыре ранения. Подвиг офицера был высоко оценен — В. Г. Массальский удостоен звания Героя Советского Союза.

За умелое руководство частями при прорыве сильно укрепленной обороны противника и личную храбрость звание Героя Советского Союза было присвоено также командиру 63-й гвардейской дивизии полковнику А. Ф. Щеглову и командующему артиллерией дивизии полковнику Ф. А. Буданову.

Успех боев на Вороньей горе ускорил окончание сражения за Красное Село. На этот мощный узел обороны противника в течение 17 и 18 января наступали 64-я гвардейская дивизия генерал-майора И. Д. Романцова, 291-я дивизия генерал-майора В. К. Зайончковского и танковые части. Чтобы преградить им путь, немцы взорвали плотины, соединявшие несколько озер, и вода затопила подступы к Красному Селу. Уровень ее достигал 70 сантиметров. Но это не остановило советские войска.

18 января гвардейцы штурмовали высоту 112,0. В критический момент боя они попали под шквальный огонь вражеского пулемета. Бойцы залегли. Тогда поднялся рядовой А. Ф. Типанов и бросил в амбразуру гранату, но пулемет продолжал стрелять. Не теряя ни одной минуты, отважный воин кинулся вперед и закрыл своим телом амбразуру ДЗОТа. Герой погиб, но имя бойца живет в памяти народа. Его именем названы улицы и населенные пункты в Ленинграде и Ленинградской области, на Тамбовщине.

Штурм Красного Села продолжался почти сутки. Ворвавшись в город, наступающие вели бои за каждую улицу, за каждый дом. «Гвардейцы, — вспоминал генерал-майор И. Д. Романцов, — накапливались за постройками, за разбитыми вагонами, готовясь к решительной атаке. Пока шел бой, к восточной окраине подходили танки подвижной группы. Они получили приказ войти в прорыв. Под прикрытием гвардейских полков танки вышли к реке Дудергофка и ночью переправились на вражеский берег. С рассветом мощной атакой танков и пехоты оборона врага была смята, и танки, не ввязываясь в затяжные бои, двинулись на запад навстречу войскам 2-й ударной армии».

Гарнизон в Красном Селе оказался отрезанным. Нацисты, засевшие в домах и подвалах, отчаянно сопротивлялись. Утром 19 января Красное Село было освобождено.

Утром 18 января Линдеман наконец сообщил Кюхлеру, что его фронт юго-западнее Ленинграда и под Новгородом разваливается, и Кюхлер снова попросил разрешения отойти на линию «Ролбан», но вновь получил отказ. Когда же Симоняк взял Красное Село, Кюхлер на свой страх и риск решил оставить Мгинскую линию, о чем и сообщил в ОКХ. Гитлер дал на это свое согласие уже после того, как начальник штаба сухопутных войск (ОКХ) Цейтлер сказал ему, что приказ уже отдан.

Тем временем войска 2-й ударной армии вели бои за Кипень, Ропшу и Липицы. Еще 18 января, когда расстояние между передовыми группировками армий составляло 16–18 километров, командующий фронтом поставил им задачу соединиться на рубеже Кипень, Русско-Высоцкое, окружить и уничтожить петергофско-стрельнинскую группировку противника.

108-й и 122-й стрелковые корпуса 2-й ударной армии с утра 19 января решительно продвигались в восточном направлении. Одновременно на запад наступали войска 42-й армии. В сражение был введен 123-й стрелковый корпус, усиленный двумя танковыми полками и артиллерией. В образовавшийся прорыв устремилась армейская подвижная группа. С ней успешно взаимодействовала авиация. Группы «илов» 277-й штурмовой авиадивизии под командованием прославленных летчиков Г. М. Паршина, Г. М. Мыльникова, А. К. Еремина и А. И. Кизимы в сложных метеоусловиях активно содействовали наступлению наших стрелковых соединений и танков.

Во время боя командир 220-й танковой бригады подполковник В. Л. Проценко сообщил авиационному представителю, что с юго-восточной окраины Куприяновки противник ведет сильный огонь из противотанковых пушек и минометов, мешая продвижению бригады. Офицер-авиатор А. Ф. Разгулов, находившийся в танке, нацелил туда звено штурмовиков во главе с лейтенантом К. Д. Мамыкиным. В очень сложных метеорологических условиях летчики отыскали вражеские батареи и подавили их. Подполковник B. Л. Проценко писал командиру 277-й штурмовой авиадивизии: «Благодарю за хорошую работу ваших штурмовиков по сопровождению 220-й отдельной танковой бригады, хорошее взаимодействие штурмовиков с танками и активные боевые действия их по противотанковым средствам противника»[58].

Сокрушая вражеские арьергарды, 462-й стрелковый полк 168-й стрелковой дивизии 108-го стрелкового корпуса 2-й ударной армии и подвижная группа 42-й армии, в которую входили 1-я танковая Краснознаменная бригада, 220-я танковая бригада и два самоходно-артиллерийских полка, 19 января соединились в районе Русско-Высоцкое. Рано утром 20 января войска двух армий встретились в районе Ропши. В течение дня наши части полностью очистили от противника территорию севернее Ропши и Красного Села. Около 1000 солдат и офицеров сдались в плен. Но большая часть вражеских войск, пользуясь неплотностью кольца, сумела ускользнуть.

Торжественный момент встречи войск 2-й ударной и 42-й армий был зафиксирован специальным актом. Исторический документ подписали полковник И. М. Турьян, подполковник И. К. Хармышев, подполковник М. Д. Черныш, лейтенант М. П. Фисенко и другие.

Так завершался первый этап операции (по плану Ленинградского фронта. — Примеч. авт.). Войска 2-й ударной армии, действовавшей с изолированного Ораниенбаумского плацдарма, и 42-й армии, наступавшей от Пулковских высот, нанося удары по сходящимся направлениям, за шесть дней напряженных боев прорвали сильную, глубоко эшелонированную оборону противника с многочисленными ДОТами, ДЗОТами и мощной артиллерией. При этом они разгромили петергофско-стрельнинскую группировку 18-й немецкой армии, отбросили врага от юго-западных подступов Ленинграда и образовали общий фронт наступления.

В ходе боев наши войска разгромили две и нанесли тяжелые потери пяти вражеским дивизиям, пленили более тысячи солдат и офицеров, захватили всю материальную часть петергофско-стрельнинской группировки противника, в том числе 85 тяжелых орудий из артиллерийской группы, обстреливавшей Ленинград.

Значительных успехов достигла и 59-я армия Волховского фронта, тем более что германское командование само решило отводить войска из намечающегося «котла». 19 января после полуночи Кюхлер попросил у фюрера, как он выразился, отвести «пять немецких батальонов, окруженных восемью советскими дивизиями, через болота, лежащие западнее Новгорода, на новые позиции». Гитлер, несмотря на то, что Новгород, как он упрямо твердил, имеет «необычайно важное символическое значение» для Германии, дал Кюхлеру свое согласие, но настоял на том, чтобы его войска остановились восточнее линии «Ролбан». 20 января командующий группой армий «Север» оценил ситуацию снова и сообщил вышестоящему командованию, что тактические неудачи немецких войск под Новгородом и юго-западнее Ленинграда были вызваны отсутствием резервов и чересчур растянутым фронтом. А поскольку эти причины по-прежнему имели место, он попросил разрешить ему отступить сначала на «Ролбан», а оттуда на линию «Пантера», поскольку три дивизии, высвободившиеся при отступлении, очень быстро погибнут в боях.

Пока немцы определяли рубежи отхода, 20 января в районе Горынева (примерно в 10 км западнее Новгорода) соединились части 6-го корпуса и 372-й стрелковой дивизии. Окруженные подразделения из состава 28-й егерской и 1-й авиаполевой дивизий, других частей противника были уничтожены. Около 3000 солдат и офицеров сдалось в плен.

В тот же день части 14-го стрелкового корпуса «с опозданием» вошли в разрушенный Новгород. Воспользовавшись медлительностью наших войск, нацисты превратили древний город в настоящую пустыню, «в ночь на 20 января беспрепятственно выведя свои части из Новгорода». Из 2500 имевшихся в городе домов, административных зданий и церквей 2460 были уничтожены. Германские саперы взорвали мост через реку Волхов. Кроме того, в городе осталось не более 50 жителей — остальных морским путем вывезли в Германию. Однако Новгород теперь был в наших руках. В окрестностях города находилась 59-я армия вместе с 7-м стрелковым корпусом, выдвинутым из резерва Ставки.

В боях за древний русский город бессмертный подвиг совершил сержант С. М. Черепанов. Его отделение отбивало одну за другой контратаки противника у деревни Поддубье. Комсомолец Черепанов, будучи раненным, продолжал драться с врагом. Наших бойцов было совсем мало. После десятой контратаки противника в отделении остался один Черепанов, и у него кончились патроны. Тогда мужественный воин подорвал гранатой себя и наседавших врагов. Героически действовала и радистка Мария Белкина, которая в сложных условиях обеспечивала непрерывную радиосвязь командования с войсками.

Следует отметить, что с 14 января соединения 8-й (командующий генерал-лейтенант Ф. Н. Стариков) и 54-й армий (командующий генерал-лейтенант С. В. Рогинский) Ленинградского фронта вели разведку боем. С 16 января части 54-й армии перешли в наступление на любаньском направлении. До 20 января противник здесь прочно удерживал свои позиции.

Войска 22-й армии (командующий генерал-лейтенант В. А. Юшкевич) 2-го Прибалтийского фронта внезапной атакой в ночь на 14 января прорвали позиции 331-й пехотной дивизии вермахта и к 18 января прочно овладели 10-километровым участком железной дороги Новосокольники — Дно в районе станции Насва.

Интересно отметить, что основной ударной силой 22 А был 97-й стрелковый корпус, укомплектованный такими прославленными соединениями, как 8-я гвардейская панфиловская дивизия, 43-я гвардейская латышская дивизия, а также 23-й и 54-й отдельными стрелковыми бригадами со средствами усиления: 227-м танковым полком, артиллерией (1118 пап, 19 пабр, 13 минбр, 561 аминп, 305 гап, 1040 иптап, три полка РА), инженерными частями (161, 162, 164 оинжб) и лыжным отрядом (ЛБ-3).

Так закончился первый этап Ленинградско-Новгородской операции, в ходе которого в течение 6 дней войска 2-й ударной и 42-й армий Ленинградского фронта и 59-й армии Волховского фронта сломали систему обороны фланговых группировок 18-й армии — соответственно Петербургско-Стрельнинской и Новгородской, частично уничтожив живую силу этих группировок, и пленили ее, освободили города Новгород, Петергоф, Красное Село, десятки небольших населенных пунктов.

Разгром фланговых группировок 18-й армии послужил началом развала всего фронта противника под Ленинградом.

Наступательные действия войск 2-го Прибалтийского фронта в течение 12–20 января 1944 года сковали основные силы 16-й армии и в совокупности с нарушением ж/д линии не позволили перебросить ее войска против наступающих объединений Волховского и Ленинградского фронтов. В ходе первого этапа войска вышеперечисленных фронтовых объединений полностью выполнили начальный замысел операции.

Вся страна радостно встретила сообщение об успехах Красной Армии под Ленинградом и Новгородом. 19 января Москва салютовала доблестным войскам Ленинградского фронта, завершившим разгром петергофско-стрельнинской группировки врага. 24 стрелковых, танковых, артиллерийских, авиационных и инженерных соединения и части были удостоены наименования Красносельских, а 13 — Ропшинских.

Беспредельным было ликование ленинградцев. Наступил долгожданный час, когда город мог жить спокойно: основные артиллерийские группировки противника, обстреливавшие в течение всей блокады его площади, проспекты и дома, были ликвидированы, а остальные спешно отходили на юго-запад. Почти прекратились налеты и вражеской авиации. «Только что по радио передали о победах на Ленинградском фронте, — писали работницы центрального телеграфного узла в газету „Ленинградская правда“. — На глаза навернулись слезы. Хотелось сказать вам слова благодарности, дорогие воины, так, чтобы каждый услышал: спасибо! Целуем и обнимаем вас, дорогие наши братья. Ждем вас с полной победой в наш любимый город Ленина»[59].

И войска шли вперед, громя яростно сопротивлявшегося противника.

После тяжелого поражения, нанесенного войсками Ленинградского фронта петергофско-стрельнинской группировке противника, и освобождения Новгорода 59-й армией Волховского фронта создались благоприятные условия для дальнейшего развития наступления. Мощные удары советских войск, писал впоследствии Л. А. Говоров, привели «к полному развалу всего немецкого фронта под Ленинградом»[60].

Возникла возможность окружить германские войска, находившиеся в районе Мга, Любань, Тосно. Командующий фронтом приказал командующему 67-й армией не допустить безнаказанного отхода немецких частей оттуда.

Одновременно командование фронта считало необходимым нанести сильный удар по врагу в направлении Красногвардейска (Гатчины) частями 42-й армии, чтобы выйти во фланг и тыл мгинско-тосненской группировки и разгромить ее во взаимодействии с войсками правого крыла Волховского фронта.

Перед 2-й ударной армией была поставлена задача нанести удар в юго-западном направлении, чтобы отбросить отступавшие немецкие части в лесисто-болотистый район южнее Кингисеппа, Сиверской.

После 20 января командование Ленинградского фронта решает вести наступление в направлении Красногвардейска и Тосно, чтобы совместно с войсками Волховского фронта освободить бывший Мгинский район и Октябрьскую железную дорогу.

Командование Волховского фронта решает продолжить наступление в сторону города Луги, чтобы совместно с войсками Ленинградского фронта окружить и уничтожить германские части в треугольнике Мга — Чудово — Красногвардейск. Войска 54-й армии намеревались овладеть городом Любань.

22 января директивами Ставки ВГК № 220012 и № 220013 за подписью И. Сталина и А. И. Антонова (исполняющий обязанности начальника Генштаба КА) эти планы были утверждены соответственно для Ленинградского и Волховского фронтов.

С утра 21 января войска 2-й ударной и 42-й армий после частичной перегруппировки начали наступление на Волосово и Гатчину. В это же время Волховский фронт стремился развить главный удар на Лугу, чтобы отрезать пути отхода германским войскам из района Тосно, Любань, Чудово.

С целью объединения усилий всей авиации по обеспечению наступления командующему 13-й воздушной армией, кроме соединений и частей, входивших в ее состав, с 20 января были подчинены ВВС КБФ и 2-й гвардейский истребительный авиационный корпус ПВО.

Противник, потеряв главную полосу обороны на урицко-пулковском и ропшинско-петергофском участках, предпринимал отчаянные усилия, чтобы остановить наступление советских войск. «Враг хочет осуществить прорыв на Гатчину, — писал 19 января в своем приказе командир 11-й немецкой дивизии. — Это его намерение должно быть опрокинуто. Достигнутая сейчас линия должна быть удержана во что бы то ни стало»[61]. Немецким войскам был передан категорический приказ из ставки Гитлера, запрещавший дальнейший отход от Ленинграда. Командир 50-го армейского корпуса отдал войскам письменное распоряжение, в котором указывал, что необходимо «по приказу фюрера держать позиции во что бы то ни стало и предупредить об этом всех офицеров»[62].

Однако расчеты германского командования были сорваны. 43-й и 108-й стрелковые корпуса 2-й ударной армии и 123, 117-й и 110-й стрелковые корпуса 42-й армии, преодолевая упорное сопротивление противника и отражая его контратаки, овладели несколькими населенными пунктами и стали продвигаться к Гатчине. В это же время войска 59-й армии начали наступление на лужском направлении. Германское командование вынуждено было в ночь на 21 января начать отвод своих войск из мгинского выступа, где им грозило окружение. Обнаружив отход противника, 118-й стрелковый корпус 67-й армии генерала В. П. Свиридова, а также войска Волховского фронта (8-я армия генерал-майора Ф. Н. Старикова и 54-я армия генерал-майора С. В. Рогинского) перешли к преследованию.

Наступление советских войск развернулось, таким образом, на всем фронте — от Копорского залива до озера Ильмень. Несмотря на бездорожье, наши части энергично гнали противника, нанося ему сокрушительные удары.

21 января, сбив вражеские арьергарды, войска 67-й и 8-й армий заняли Мгу. Нелегко было овладеть этим мощным узлом сопротивления, который плотно прикрывался огнем артиллерии, минометов и других видов оружия. Этот узел оборудовали инженерные подразделения, уже имевшие опыт строительства оборонительных линий. Они сделали все, чтобы оборонительные позиции стали неприступными. Но мужество и боевой опыт советских воинов оказались сильнее вражеских укреплений.

Командование группы армий «Север» предпринимало отчаянные попытки, чтобы приостановить продвижение советских войск. Оно перебросило в район Гатчины новые силы — 12-ю танковую дивизию и 502-й батальон тяжелых танков «Тигр».

Наши войска, преодолевая упорное сопротивление противника, выбивали его из укрепленных позиций, наносили удары во фланг и тыл вражеских группировок. В результате умелого обходного маневра и стремительной атаки с фронта 110-й стрелковый корпус генерал-майора И. В. Хазова 24 января овладел городами Пушкин и Павловск — мощными опорными пунктами обороны противника. Особенно отличились в этих боях 56, 72-я и 85-я стрелковые дивизии, которыми командовали генерал-майор С. М. Буньков, генерал-майор И. И. Ястребов и полковник К. В. Введенский. Приказом Верховного Главнокомандующего отличившимся соединениям и частям было присвоено почетное наименование Пушкинских и Павловских.

В Павловске и Пушкине — городах-музеях — глазам советских воинов предстала чудовищная картина разрушений. «Входим в знаменитые Пушкинские парки, — писали в те дни фронтовые корреспонденты майоры Ф. Самойлов и К. Аренин. — Вековые деревья, под сенью которых ходил еще юный Пушкин, вырублены… Взорвали плотину, и по черным глыбам струится из-подо льда вода парковых прудов. Не пощадили немцы и пушкинского „Парнаса“… Самое сильное землетрясение не могло бы причинить столько бед, сколько наделали немцы, хозяйничавшие больше двух лет в этом городе»[63].

Горе и ненависть испытывали бойцы, видевшие разрушенные и сожженные врагом города и села. Крепла решимость быстрее освободить родную землю от оккупантов.

К исходу 25 января 123-й стрелковый корпус генерал-майора Г. И. Анисимова завязал бой на северо-западной окраине Гатчины, а соединения 117-го стрелкового корпуса Героя Советского Союза генерал-майора В. А. Трубачева вышли к северо-восточной и восточной окраинам города и начали штурм. В течение ночи шли упорные бои. 120-я стрелковая дивизия полковника A. B. Батлука ворвалась в Гатчину и вместе с другими частями стала освобождать улицу за улицей.

В напряженный момент боя многие офицеры и бойцы видели генерала В. А. Трубачева и полковника A. B. Батлука там, где кипели жаркие схватки. Хорошо ориентируясь в городе, они умело направляли ход боя.

Всю ночь 26 января на командный пункт 42-й армии поступали донесения: взят вокзал, закончен бой на центральной площади, идет бой в развалинах депо, блокирован заминированный врагом аэродром. К 10 часам утра город был освобожден, а оборонявшаяся в ней 11-я пехотная дивизия противника разгромлена. Старшина П. Х. Силин водрузил на балконе одного из самых высоких зданий города Красное Знамя — символ победы.

Значительную поддержку сухопутным войскам, освобождавшим Гатчину, оказала авиация. За два дня боев — 24 и 25 января — летчики 13-й воздушной армии совершили до 390 вылетов.

Наряду со 120-й дивизией в боях по освобождению города отличились 224-я стрелковая дивизия полковника Ф. А. Бурмистрова, 31-й гвардейский танковый полк подполковника Г. И. Иванова, 96-я тяжелая гаубичная артиллерийская бригада полковника А. Ф. Горобца, 320-й и 322-й гвардейские минометные полки подполковника Н. Д. Силина и майора С. П. Боровикова, 276-я бомбардировочная авиационная дивизия генерал-майора авиации А. П. Андреева и другие соединения и части. Все они получили наименование Гатчинских.

После освобождения города войска 42-й армии развернулись на юго-запад и начали преследование отступавшего противника. 2-я ударная армия, передав 108-й корпус 42-й армии и включив в свой состав 109-й стрелковый корпус, развернула наступление в западном направлении — на Кингисепп. Продолжавшая преследование врага 67-я армия овладела 26 января поселком Тосно и продвигалась к станции Сиверская.

Германские войска, почти 900 дней осаждавшие Ленинград, понесли тяжелое поражение и были отброшены к 27 января на 65–100 километров.

«…Под ударами наших войск, — докладывал Военный совет Ленинградского фронта Ставке Верховного Главнокомандования, — потерпела крушение сильнейшая оборона немцев, которую они сами расценивали как неприступный и непреодолимый „Северный вал“, как „стальное кольцо“ блокады Ленинграда… Выполнена задача первостепенной важности — ликвидирована полностью вражеская блокада Ленинграда»[64].

27 января город и фронт слушали по радио приказ Военного совета об итоге двенадцатидневных напряженных наступательных боев. Это был исторический для Ленинграда день: город перестал быть фронтом, враг уже не держал его на прицеле своих орудий, немцы под ударами советских войск, освободивших более 700 населенных пунктов, все дальше и дальше откатывались на юго-запад.

«Мужественные и стойкие ленинградцы! — говорилось в приказе Военного совета фронта. — Вместе с войсками Ленинградского фронта вы отстояли наш родной город. Своим героическим трудом и стальной выдержкой, преодолевая все трудности и мучения блокады, вы ковали оружие победы над врагом, отдавая для дела победы все свои силы. От имени войск Ленинградского фронта поздравляю вас со знаменательным днем великой победы под Ленинградом»[65].

Вечером на берегах Невы прогремели 24 залпа артиллерийского салюта из 324 орудий в честь исторической победы. Ликование ленинградцев было безмерным. Все население города-героя вышло на улицы, площади, набережные. Народ славил доблестные Советские Вооруженные Силы, мужественных защитников города Ленина. Поэтесса Вера Инбер писала:

Слава вам, которые в сраженьях
Отстояли берега Невы.
Ленинград, не знавший пораженья,
Новым светом озарили вы.
Слава тебе, великий город,
Сливший воедино фронт и тыл.
В небывалых трудностях который
Выстоял. Сражался. Победил.

Развивая наступление, советские войска продолжали громить противника. Особенно напряженными были бои за Октябрьскую железную дорогу. Потеряв Тосно, противник оказывал упорное сопротивление в районе станции Любань. К вечеру 28 января в Любань ворвалась 1-я отдельная стрелковая бригада под командованием подполковника A. M. Паршикова. Совместно с другими частями Волховского фронта она очистила город от германских захватчиков. Восемь соединений и частей, участвовавших в освобождении города, получили почетное наименование Любанских. А в ночь на 29 января враг был выбит из крупного железнодорожного узла Чудово. Особенно отличились в этих боях части и соединения 111-го стрелкового корпуса генерал-майора Б. А. Рождественского.

Октябрьская железная дорога — основная магистраль, связывающая Ленинград с Москвой, — на всем своем протяжении была очищена от врага.

Стремительное наступление войск Ленинградского и Волховского фронтов не позволяло командованию немецкой группы армий «Север» привести в порядок свои отходившие части и организовать длительную оборону на промежуточных рубежах. Советские войска в результате смелых обходных маневров овладевали узлами вражеской обороны и быстро продвигались в западном и юго-западном направлениях. «Надо отдать должное русским в умении энергично преследовать», — писал 27 января 1944 года в своем приказе командующий немецкой группировкой войск, отступавшей к Кингисеппу[66].

Пример боевой неутомимости в преследовании противника показали многие части и соединения. Неожиданные и сильные удары с флангов и тыла наносили по врагу полки 131-й стрелковой дивизии. Быстро продвигаясь по лесам и болотам, они осуществляли смелые и дерзкие действия по окружению и уничтожению отступавших частей и подразделений противника.

Не менее энергично преследовали врага части 224-й Гатчинской стрелковой дивизии. На дороге в районе деревень Почап и Комарово разведка 143-го стрелкового полка обнаружила колонну неприятельских автомашин с пехотой. Несколько подразделений 143-го стрелкового полка сразу же двинулись в обход и перерезали дорогу. Когда колонна втянулась в приготовленный для нее «мешок», командир полка подал сигнал открыть огонь. В коротком бою противник был разгромлен.

Глубокий обходный маневр в условиях бездорожья совершил 133-й стрелковый полк 72-й Павловской стрелковой дивизии. Более 20 километров бойцы несли на себе материальную часть. К назначенному сроку часть вышла в тыл противника, овладела поселком Вырица и отрезала врагу пути отхода. Командир дивизии генерал-майор И. И. Ястребов в специальном приказе объявил благодарность личному составу полка. «Всем командирам частей и подразделений, — говорилось в приказе, — ставлю в пример командира 133-го стрелкового полка подполковника Родного и подчиненных ему командиров подразделений. Ставлю в пример выносливость и высокую моральную выдержку всего личного состава этого полка, обеспечившего выполнение приказа»[67].

В ходе наступления командиры, штабы и политорганы уделяли большое внимание поддержанию тесного взаимодействия между различными родами войск.

Политуправление фронта организовало политическое обеспечение взаимодействия родов войск в звене армия — корпус — дивизия и следило за тем, чтобы политотделы армий организовали увязку деятельности политработников различных родов войск в звене корпус — дивизия — полк, а политотделы корпусов и дивизий — в звене дивизия — полк — батальон.

В связи с поражением германских войск политорганы Ленинградского фронта усилили пропагандистское воздействие на немецких солдат и офицеров — распространяли среди них листовки, вели передачи через мощные радиоустановки. В листовках и звукопередачах на немецком языке сообщалось о победах советских войск, говорилось о том, что для солдат противника продолжение войны бесперспективно, что поражение нацистской Германии неминуемо. Эта пропаганда оказывала заметное влияние на немецких солдат и офицеров, подрывала их моральный дух, заставляла серьезно задумываться над своей судьбой.

Много работали в области идеологического воздействия на солдат и офицеров противника офицеры политуправления Ленинградского фронта Ю. В. Лазак, Ф. П. Филин, в 42-й армии — Е. И. Мусатов, в 67-й армии — Ю. В. Басистов, В. Н. Дружинин, A. B. Федоров и другие, хорошо владевшие иностранными языками. Большую работу проводили немецкие коммунисты и другие представители левых движений Германии, находившиеся на Ленинградском фронте, в частности представитель Национального комитета «Свободная Германия» Эрнст Келлер.

По замыслу командования Ленинградского и Волховского фронтов на новом этапе операции против 18-й немецкой армии большие задачи возлагались на партизан. Они должны были парализовать коммуникации противника, а с приближением советских войск наносить удары по вражеским гарнизонам, захватывать населенные пункты и удерживать их до подхода частей Красной Армии. Сочетание ударов по врагу с фронта и тыла являлось важной особенностью боевых действий советских войск.

Согласно оперативному плану боевой деятельности ленинградских партизан в тылу противника во взаимодействии с наступающими войсками Ленинградского и Волховского фронтов, утвержденному командующими фронтами, партизанам предстояло наносить основные удары по железным дорогам противника на участках Волосово — Нарва, Веймарн — Сланцы — Гдов, Сиверская — Луга — Псков, Луга — Батецкая и других, дезорганизовывать движение поездов, разрушать линии связи и уничтожать вражеские гарнизоны на важных магистралях.

Выполняя этот план, 12-я партизанская бригада развернула действия на кингисеппско-сиверском участке, 9-я бригада — в районе озера Самро и восточнее Гдова, 5-я бригада — южнее Луги, 2-я бригада — между Чудским озером и станцией Струги Красные, 11-я бригада — между Лугой й станцией Оредеж, 7,3-я и 10-я бригады — между Торошино и Сольцами, остальные бригады — южнее и юго-восточнее Пскова и Дно на направлениях 2-го Прибалтийского фронта.

К концу января 2-я ударная армия, захватив узел дорог в районе Волосово, продвигалась к реке Луга. В это время 12-я партизанская бригада под командованием A. A. Ингинена и Г. И. Мосина, действовавшая в полосе наступления армии, полностью парализовала Балтийскую железную дорогу, а также заняла и удерживала до подхода советских войск несколько переправ на реке Луге.

В ходе наступления большое значение приобрела политическая работа среди жителей освобожденных районов Ленинградской области. Население встречало наши войска восторженно, приветствуя их как освободителей от германского рабства.

Развивая наступление, 109-й стрелковый корпус генерала И. П. Алферова вышел на ближние подступы к Кингисеппу. Противник стремился сдержать наши наступающие войска, чтобы занять своими частями подготовленную на реке Нарва сильно укрепленную оборонительную линию «Танненберг».

Бои за Кингисепп носили ожесточенный характер. Враг превратил здания на окраинах и в центре города в сильные узлы сопротивления.

После упорных уличных боев в ночь на 1 февраля в результате умелого обходного маневра 109-й стрелковой дивизии генерал-майора H. A. Трушкина с севера, 189-й стрелковой дивизии полковника П. А. Потапова с юга и удара 125-й стрелковой дивизии генерал-майора И. И. Фадеева с востока советские войска овладели городом Кингисепп.

Успешно действовали в этих боях также 152-я танковая бригада полковника А. З. Оскотского, танковый полк подполковника А. Н. Ковалевского и 80-я гаубичная артиллерийская бригада полковника М. Т. Волкова. Приказом Верховного Главнокомандующего восьми соединениям и частям было присвоено наименование Кингисеппских.

Противник, не сумев организовать жесткой обороны на рубеже реки Луга и потеряв сильный узел сопротивления Кингисепп, поспешно отходил на оборонительную линию по реке Нарва.

К концу января вышла на широком фронте к реке Луга и 42-я армия. Ее части и соединения, форсировав реку в районах Ивановское, Большой Сабек, создали плацдарм протяженностью 32 километра по фронту и 15 километров в глубину.

67-я армия, овладев поселком Дивенский, продолжала преследовать отступавшие немецкие части.

Войска фронта преодолевали огромные трудности. Бойцы проходили многие десятки километров по глубокому снегу, сквозь лесные чащи, по незамерзшим болотам. Артиллеристы и минометчики шли вперед, таща за собой орудия, минометы, запасы снарядов и мин. Они не давали врагу передышки, неотступно преследовали, окружали и уничтожали его живую силу и захватывали технику.

Стремясь обеспечить отход 26-го и 28-го армейских корпусов из района Любань, Чудово и сохранить за собой коммуникации на Псков, противник сосредоточил вблизи города Луги сильную группировку войск и занял заранее подготовленный рубеж в верхнем течении реки Луга.

Наступавшие здесь 59-я и 8-я армии Волховского фронта не создали у себя достаточно мощной ударной группировки на главном направлении и не смогли выйти на основные коммуникации 18-й немецкой армии в районе Луги. Возникла опасность, что противник нанесет фланговый контрудар по основным силам Ленинградского фронта, нацеленным к тому времени на Нарву.

Учитывая сложность создавшейся обстановки, генерал армии Л. А. Говоров решил повернуть главную группировку Ленинградского фронта с нарвского на псковское направление и совместно с Волховским фронтом окружить и разгромить 18-ю немецкую армию. Это решение было одобрено Ставкой.

Перед 2-й ударной армией командующий фронтом поставил задачу продолжать наступление на нарвском направлении и готовить прорыв оборонительной полосы по западному берегу реки Нарва.

К 4 февраля войска армии, преследуя вражеские части, отбросили их с восточного берега Нарвы на всем протяжении, кроме предмостного плацдарма у города Нарва. Передовым подразделениям 98-й стрелковой дивизии полковника Н. С. Никанорова и 314-й стрелковой дивизии генерал-майора И. М. Алиева удалось форсировать реку в двух местах и закрепиться на плацдармах в районах Рийги и Усть-Жердянка. В течение семи дней армия вела напряженные бои, стремясь ликвидировать плацдарм противника на восточном берегу в районе старинной крепости Иван-город и расширить свои плацдармы на западном берегу.

В это время 42-я армия в соответствии с утвержденным Ставкой решением командующего фронтом развернула войска в южном направлении и сосредоточила основные усилия на правом крыле. За первые четыре дня февраля соединения армии продвинулись по бездорожью и глубокому снегу на 75 километров. 4 февраля 196-я стрелковая дивизия генерал-майора П. Ф. Ратова вступила в Гдов, а 86-я стрелковая дивизия полковника С. П. Демидова — в Ляды. Еще до их подхода партизаны разгромили вражеские гарнизоны и освободили эти районные центры.

Части 108-го стрелкового корпуса генерала М. Ф. Тихонова достигли 7 февраля реки Желча в районе Ям и завязали бой с отрядом, прикрывавшим дороги на Псков. Восточнее 123-й стрелковый корпус генерала Г. И. Анисимова наступал на Домкино, а 116-й корпус генерала А. Н. Астанина наносил удары по флангам противника в районе Зарудинье, Ореховко.

Продвижение войск 42-й армии шло, таким образом, от Ям на Псков и от Ляды на Струги Красные. Это создавало угрозу флангам и тылам основной группировки 18-й немецкой армии в районе Луги. Противник пытался спешно прикрыть рубеж по реке Желча, Зовка, Липшицы, бросив туда пять дивизий, предназначавшихся для обороны лужского участка. Ослабление лужской группировки облегчило наступление 67-й армии и соединений Волховского фронта.

Наша разведка своевременно обнаружила перегруппировку вражеских войск и появление новых соединений и частей. 6 февраля летчик младший лейтенант В. М. Болотов обнаружил с воздуха большую колонну противника, насчитывавшую до 300 автомашин, много танков и более 100 повозок. Колонна двигалась от станции Струги Красные на Ляды. На ее уничтожение были посланы группы бомбардировщиков и штурмовиков. Первыми нанесли удар 20 пикирующих бомбардировщиков Пе-2 во главе с командирами эскадрилий капитанами Н. И. Кузьменко и А. Е. Моисеенко, затем на врага посыпались новые удары. Сменяя друг друга, наши летчики бомбили и штурмовали колонну. По свидетельству партизан, вражеская колонна была разгромлена, уничтожено более 100 автомашин и 50 повозок, разбито 20 орудий, убито около 200 немцев.

Тем временем 67-я армия генерал-лейтенанта В. П. Свиридова при поддержке бомбардировщиков и штурмовиков развивала наступление на Лугу. Враг оказывал здесь сильное сопротивление. Некоторые части, действовавшие в районе Долговки и Толмачево, понесли заметные потери. В частях, совершавших обходные маневры, после многодневных боев чувствовалась усталость. Плохое состояние дорог крайне затрудняло подвоз боеприпасов и продовольствия.

Военный совет фронта принял энергичные меры для наведения порядка на дорогах и приближения тылов к войскам. Усилили идеологическую работу. Там, где можно было, проводились митинги. На собраниях-летучках обсуждался вопрос о ведущей роли коммунистов и комсомольцев в выполнении боевой задачи по освобождению города.

Войска 67-й армии подходили к Луге с нескольких сторон. Совершая стремительные марши, подвижные группы нащупывали слабые места и просачивались в глубину обороны противника. Германские части, окопавшиеся в Луге, оказались в полукольце.

Совершив 50-километровый марш по бездорожью, 46-я стрелковая дивизия полковника С. Н. Борщева, действовавшая на правом фланге, неожиданно для противника вышла к железной дороге Луга — Псков. Это был смелый и решительный маневр.

Ломая сопротивление противника под Мшинской, приближались к Луге с севера части 123-й ордена Ленина стрелковой дивизии под командованием генерал-майора А. П. Иванова. Эта «лесисто-болотистая дивизия», как в шутку называли ее в 67-й армии, обошла позиции противника и утром 12 февраля достигла окраин города. В боях за Лугу отличилась и 256-я дивизия полковника А. Г. Козиева.

Ожесточенные бои вела у сильно укрепленной деревни Долговка 120-я стрелковая дивизия полковника A. B. Батлука, наступавшая с фронта. Одновременно на Лугу выходили 56-я стрелковая дивизия генерал-майора С. М. Бунькова, 72-я стрелковая дивизия генерал-майора И. И. Ястребова, 374-я стрелковая дивизия полковника Б. А. Городецкого, 201-я стрелковая дивизия генерал-майора В. П. Якутовича и 53-я отдельная стрелковая бригада полковника М. С. Еминова.

Вечером 12 февраля начался штурм города, гарнизон которого подготовился к длительной обороне. Но уже через час после начала штурма 245-й Краснознаменный, а вслед за ним и 255-й стрелковые полки 123-й стрелковой дивизии ворвались в город. Одновременно на улицах Луги завязали бои части 120-й дивизии. Город пылал. Враг взрывал и поджигал здания.

Вместе с воинами регулярных частей бои в городе вели партизаны. Вечером Луга была полностью освобождена. Над одним из уцелевших высоких зданий города взвился красный флаг. Его водрузил разведчик 123-й дивизии сержант Иван Кононенко.

На митинге, состоявшемся на следующий день в Луге, командир 117-го стрелкового корпуса генерал-майор В. А. Трубачев зачитал приказ Верховного Главнокомандующего, в котором выражалась благодарность воинам, одержавшим новую победу над германскими войсками. Девяти наиболее отличившимся частям и соединениям было присвоено наименование Лужских.

Войска Ленинградского фронта без оперативной паузы устремились дальше, преследуя противника, отступавшего к Пскову. Население освобожденных районов радостно приветствовало бойцов Красной Армии.

13 февраля 1944 года, после завершения боев за город Лугу, Ставка ВГК издает директиву № 220023 о расформировании Волховского фронта. В документе, в частности, говорилось:

«Ставка ВГК приказывает:

1. Передать с 24.00 15 февраля из Волховского фронта:

а) в Ленинградский фронт:

— 59 армию в составе 112 ск (2, 377 сд), 6 ск (286, 239 сд, 24 сбр);

— 8 армию в составе 7 ск (372, 256, 378, 191 сд, 58 сбр), 99 ск (311, 229, 265 сд), 14 ск (382, 225, 285 сд), 2 и 150 ур;

— 54 армию в составе 111 ск (44 и 288 сд, 1 сбр) и 119 ск (198, 364 сд), 65 и 310 сд резерва фронта.

2. Во 2-й Прибалтийский фронт:

— 1-ю ударную армию в составе 14 гв. ск (23 гв. сд, 208 сд, 137 сбр), 182 и 391 сд и 14 сбр.

3. Управление тыла Волховского фронта и все тыловые части и учреждения фронта оставить на своих местах и передать временно в распоряжение Ленфронта.

4. После передачи армий Волховский фронт считать упраздненным, а управление фронта временно оставить в Новгороде, в резерве Ставки».

По данным начальника Оперативного управления Генштаба генерала С. М. Штеменко, как и в 1942 году, инициатором расформирования Волховского фронта был командующий Ленинградским фронтом. И так же, как в 1942 году, Ставка скоро убедилась, что упразднение Волховского фронта «было ошибкой… Еще в марте мы убедились, что Ленинградский фронт, вобравший в себя войска и всю полосу бывшего Волховского фронта, стал слишком громоздок. В его составе оказалось 7 общевойсковых армий, действовавших на четырех важных операционных направлениях — выборгском, таллинском, псковском и островском. Это очень отрицательно сказалось на управлении войсками».

Впоследствии, уже через два месяца — 18 апреля 1944 года, был создан новый, 3-й, Прибалтийский фронт, в состав которого были включены 42, 54-я и 67-я армии Ленинградского фронта, а затем и 1-я ударная армия из состава 2-го Прибалтийского фронта. Но в середине февраля основные надежды руководства страны были связаны с Ленфронтом (14 ВА также вошла в его состав. — Примеч. авт.).

По приказу Ставки войска Ленинградского фронта продолжали наступление южнее и юго-западнее Луги и пытались прорвать оборону противника в районе Нарвы.

14 февраля 1944 года Ставка ВГК директивой № 220025 обязывает командующего войсками Ленинградского фронта не позднее 17 февраля 1944 года взять Нарву, «этого требует обстановка как военная, так и политическая. Это сейчас — самое главное».

На нарвском направлении планировали задействовать войска трех армий: 2-й ударной, 59-й и 8-й в составе девяти стрелковых корпусов. Выход на рубеж Таллин, Тюри, Тарту планировалось совершить 20–25 марта 1944 года.

Еще 11 февраля, после перегруппировки войск, 2-я ударная армия перешла в наступление. 30-й гвардейский, 109-й и 122-й стрелковые корпуса расширили плацдарм на западном берегу реки Нарвы по фронту до 10 километров и в глубину до 20 километров и подошли к железной дороге Нарва — Таллин, перерезав ее в районе станции Аувере.

Авиационные части 13-й воздушной армии 11 февраля нанесли массированный удар по огневой системе и живой силе противника.

Бои на западном берегу Нарвы носили исключительно тяжелый характер. Непрерывными контратаками враг пытался остановить войска 2-й ударной армии и отбросить их за реку. За одни только сутки 13 февраля противник предпринял до 30 контратак лишь в полосе 131-й стрелковой дивизии.

Пример стойкости и самоотверженности показали бойцы десантной группы 147-го стрелкового полка 43-й стрелковой дивизии. Немцы 13 раз контратаковали их позиции. К концу первого дня боев осталось только 7 десантников. Они поклялись, что скорее погибнут, чем отдадут занимаемый рубеж. Бойцы дрались с исключительным упорством и удержали свою позицию до подхода подкрепления.

Артиллеристы 5-й батареи 760-го истребительного противотанкового полка, отражая вражеские контратаки, подбили два танка «Тигр». Вражеский снаряд разорвался возле орудия. Почти весь расчет вышел из строя. Тяжело раненный рядовой М. М. Горбач продолжал стрелять по танкам, пока его не сразила пуля. Рядовому М. М. Горбачу было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Тяжелые бои на западном берегу Нарвы вел 1428-й артиллерийский полк под командованием майора В. Л. Борисенко, в упор расстреливая наседавших нацистов. Враг угрожал штабу полка. Начальник связи капитан М. В. Амбаринов погиб со знаменем в руках. Стяг поднял замполит полка П. А. Шпортько. Но и его тяжело ранило. Тогда знамя подхватил капитан Г. Н. Денисов. Сорок семь пробоин насчитали на знамени после боя. За мужество и героизм, проявленные в боях, майор В. А. Борисенко и отважные артиллеристы капитан Ю. В. Пасторов, старший лейтенант И. С. Кипоть, старшина И. Г. Степанов, сержанты H. H. Макаренко, С. П. Пальчиков, А. П. Курко и рядовой А. И. Гривцов были удостоены звания Героя Советского Союза.

В ходе ожесточенных февральских боев войскам 2-й ударной армии удалось несколько расширить плацдарм на западном берегу Нарвы, однако они не смогли продвинуться вперед. Город Нарва оставался в руках противника.

Немецкое командование перебросило сюда резервы. Сильным огнем и контратаками они приостановили продвижение 2-й ударной армии. Врагу удалось несколько улучшить свое положение и в районе станции Аувере.

Плацдарм, занимаемый армией на западном берегу Нарвы, имел 35 километров по фронту и до 15 километров в глубину.

В конце февраля 2-я ударная армия перешла к обороне. Южнее Нарвского перешейка 108-й стрелковый корпус 42-й армии полностью очистил восточный берег Чудского озера. 90-я стрелковая дивизия овладела островом Пийрисар, а один из ее полков, переправившись по тонкому льду, захватил плацдарм на западном берегу озера.

На втором важнейшем для Ленинградского фронта направлении — псковском, предполагалось задействовать войска трех армий — 42, 67-й и 54-й в составе 10 стрелковых корпусов. Выход на рубеж Псков, Порхов, Дно планировался на 25–28 февраля. А затем — «разворот фронта на рубеже Петсери, Остров — 10–15 марта 1944 года».

На псковском направлении войска 42-й и 67-й армий продвигались вперед, взаимодействуя со 2-м Прибалтийским фронтом, которым командовал один из организаторов обороны Ленинграда в 1941 году генерал армии М. М. Попов. Входившие в состав этого фронта 10-я гвардейская армия генерал-лейтенанта М. И. Казакова и 22-я армия генерал-лейтенанта В. А. Юшкевича провели в первой половине февраля наступательную операцию в районе Новосокольников и ликвидировали новосокольнический выступ противника.

15 февраля, с выходом войск Ленинградского фронта к северному берегу Псковского озера, станции Плюсса и озеру Ильмень, закончился второй этап операции. В ходе него было нанесено серьезное поражение лужской группировке противника. Части и соединения 42-й и 67-й армий продвинулись вперед от 50 до 120 километров и нависли с севера над всей северо-западной группировкой германских войск. Новый командующий группой армий «Север» генерал-полковник Модель, назначенный вместо смещенного за поражение под Ленинградом генерал-фельдмаршала Кюхлера, опасаясь полной катастрофы, принял решение отвести войска на заранее подготовленный псковско-островский рубеж обороны. 18-я армия должна была держать оборону по линии озеро Ильмень, Струги Красные, северная часть Псковского озера, обеспечивая планомерный отход 16-й армии, а затем, постепенно загибая свой правый фланг, отойти на позиции укрепленного района.

Для обеспечения отвода своих войск и удержания рубежа Нарва, Псков, Остров немецкое командование усилило авиационную группировку, численность которой достигла 400 самолетов, в том числе до 180 бомбардировщиков.

Командующий Ленинградским фронтом генерал армии Л. А. Говоров, следуя указаниям Ставки, отдал распоряжение войскам 42-й и 67-й армий неотступно преследовать противника на псковском и островском направлениях и не дать ему возможности закрепиться на промежуточных рубежах.

42-я армия, развивая наступление в южном направлении, отбросила немецкие дивизии с рубежа река Лочкина, Люботеж, Гридино; к исходу 24 февраля очистила восточный берег Чудского озера и овладела сильным узлом сопротивления Середка. 67-я армия к этому времени во взаимодействии с 6-й и 9-й партизанскими бригадами освободила Плюссу и Струги Красные и продолжала преследование.

Сильные удары по отходящим войскам противника наносила авиация Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского флота. Быстрое изменение линии фронта и почти непрерывное перемещение немецких частей требовали особой гибкости в управлении авиацией. Командиры авиадивизий получили право самостоятельно высылать группы самолетов для уничтожения автогужевых колонн, железнодорожных эшелонов, скоплений вражеских войск, боевой техники и других важных целей.

Эффективно действовала и авиация дальнего действия. В ночь на 19 февраля 1-й гвардейский и 7-й авиационные корпуса нанесли мощный удар по железнодорожным составам в Пскове. Несмотря на плохую видимость, низкую облачность и интенсивное обледенение, 111 экипажей пробились к цели и выполнили задание. Противник не ожидал налета при такой погоде, и его противовоздушная оборона действовала неорганизованно.

Во второй половине февраля резко возросла активность немецкой авиации, которая пыталась изменить воздушную обстановку и ударами по советским войскам задержать их продвижение. Для усиления прикрытия войск фронта и удержания господства в воздухе наши самолеты совершили ряд последовательных налетов на аэродромы базирования вражеской авиации. 26 февраля, когда на одном из неприятельских аэродромов было обнаружено около 50 самолетов, наши штурмовики под прикрытием истребителей нанесли по ним первый удар. Пикирующие бомбардировщики Пе-2 и прикрывавшие их истребители довершили разгром аэродрома, уничтожив 21 самолет на земле и 6 в воздушных боях. А всего в период операции противник потерял 128 самолетов, из них 58 сбили наши летчики и 70 зенитчики. Это, несомненно, сказалось на снижении активности немецкой авиации.

Крупная артиллерийская группировка противника под Ленинградом также оказалась разгромленной. Из 320 тяжелых и осадных орудий нашими войсками было захвачено 280.

Наземные бои с неприятелем не ослабевали. На левом крыле фронта 8-я и 54-я армии, наступавшие в направлении города Дно, прорвали промежуточные позиции противника по рекам Мшага и Шелонь и к 23 февраля продвинулись в юго-западном направлении на 40–50 километров.

Несколько раньше — 18 февраля — 1-я ударная армия 2-го Прибалтийского фронта, преодолев сопротивление противника, освободила Старую Руссу, а 24 февраля совместно с 54-й армией овладела городом Дно.

В этот день Москва вновь салютовала войскам 2-го Прибалтийского и Ленинградского фронтов, добившимся больших успехов в боях с врагом. Несколько соединений и частей 1-й ударной армии генерал-лейтенанта Г. П. Короткова и 54-й армии генерал-лейтенанта С. В. Рогинского получили почетное наименование Дновских.

24 февраля 8-я армия, передав в состав 67-й армии свой 7-й стрелковый корпус, была выведена в резерв и переброшена в район Нарвы.

42-я армия к концу февраля вышла на ближние подступы к Пскову с севера, 67-я армия подошла к псковско-островскому укрепленному району противника, а 54-я армия овладела городами Сольцы, Порхов и в последующих боях продвинулась еще на 70 километров. Город Сольцы освободили 288-я стрелковая дивизия генерал-майора Г. С. Колчанова и 16-я танковая бригада полковника К. О. Урванова, а город Порхов — 285-я и 198-я стрелковые дивизии полковника И. Д. Соболя и генерал-майора М. С. Князева.

После многокилометрового трудного пути, пройденного с ожесточенными боями за полтора месяца, войска нуждались в передышке, чтобы восполнить потери и подготовиться к новым сражениям. По указанию Ставки Ленинградский фронт перешел 1 марта к обороне и начал подготовку к последующим операциям.

Оценивая потери советских войск в Ленинградско-Новгородской стратегической наступательной операции, следует сказать, что Ленфронт за весь период (без 23-й армии) понес наибольшие потери — 56 564 человека безвозвратно. Волховский фронт с 14 января по 15 февраля потерял 12 011 человек, 1-я ударная армия 2-го Прибалтийского фронта с 14 января по 10 февраля безвозвратно потеряла 1283 человека, а собственно 2-й Прибалтийский фронт с 10 февраля по 1 марта 1944 года — 6659 человек. Потери КБФ составили 169 человек. Итого — совокупные безвозвратные потери определяются цифрой в 76 686 человек. Общие потери объединений — участников операции исчисляются в 313 тысяч 953 человека.

Разгромив германские полчища под Ленинградом и Новгородом, советские войска достойно завершили продолжавшуюся свыше двух с половиной лет битву за город на Неве, один из важнейших политических и экономических центров нашей страны. Родина высоко оценила подвиг защитников Ленинграда, наградив город-герой орденом Ленина, а затем Золотой Звездой. 10 июля 1965 года Л. И. Брежнев, вручая городу медаль «Золотая Звезда», говорил, что стойкость его защитников была одним «из самых выдающихся, самых потрясающих массовых подвигов народа и армии во всей истории войн на земле»[68].

В ходе Ленинградско-Новгородской операции войска трех фронтов, действовавших на территории Ленинградской области, выполнили следующие основные задачи.

Во-первых, объединения Ленинградского и Волховского фронтов сокрушили систему обороны 18-й армии вермахта на ее флангах и, наступая далее на красногвардейском (гатчинском), кингисеппском и лужском направлениях, заставили — под угрозой окружения соединений 26, 28, 38, 50-го и 54-го армейских корпусов — начать отвод соединений с занимаемых в течение почти двух с половиной лет позиций. В результате наступления в январе 1944 года армий Ленинградского и Волховского фронтов противник был лишен возможности осуществлять варварский обстрел Ленинграда, были освобождены Северная (или Кировская), затем Октябрьская железные дороги. Это дало возможность 27 января 1944 года декларативно объявить о полном снятии блокады Ленинграда, что, конечно, более является пропагандистской, нежели реальной, датой (к 27 января была еще не полностью освобождена Октябрьская железная дорога, да и дата эта не совпадает с отсчетом 900 дней блокады города. — Примеч. авт.).

Во-вторых, войсками Ленинградского, Волховского (до 15 февраля) и 2-го Прибалтийского фронтов при действенной помощи партизанских соединений Ленинградской области были освобождены центральные, южные и большая часть западных районов Ленинградской области, за исключением западной части нынешней Псковской области.

Однако войска трех фронтов не смогли окружить и уничтожить сначала основные силы 18-й армии, а затем и 16-й армии. Враг, отбиваясь, отошел на заранее подготовленные линии обороны «Танненберг» в Эстонии и «Пантера» в бывшем Псковском Особом пограничном округе, где сдерживал наши войска еще несколько месяцев.

Войска Ленфронта на финальных этапах Ленинградское Новгородской операции не смогли решить дополнительные задачи, поставленные Ставкой, — овладеть городами Нарвой, Псковом, Островом, освободить территорию Эстонии.

Войска 2-го Прибалтийского фронта не решили задачу освобождения района Пушкинских Гор, форсирования реки Великой и выхода на территорию Латвии.

В зимней наступательной операции 1944 года воины Ленинградского фронта показали пример беззаветной храбрости и стойкости в боях. 71255 человек были награждены орденами и медалями Советского Союза[69]. В каждой дивизии насчитывалось от 500 до 900 награжденных, из них более половины — коммунисты и комсомольцы[70].

Поражение группы армий «Север» создало благоприятные условия для последующих операций советских войск по освобождению Прибалтики. «Ленинградская победа, — отмечал М. И. Калинин, — это военная победа, имеющая значение не только для Ленинграда, но и для всего хода борьбы советского народа против немецких захватчиков. Ленинградский фронт перемолол десятки лучших немецких дивизий, выполнил одну из больших задач по уничтожению немецкой военной машины, по уничтожению немецких войск»[71].

В сражении под Ленинградом и Новгородом проявился дальнейший рост мастерства наших командиров и штабов. Искусно выбранное направление главных ударов по фланговым группировкам 18-й немецкой армии и их разгром привели к развалу обороны противника и создали благоприятные условия для успешного проведения всей стратегической наступательной операции на глубину 300 километров.

Наши войска полностью уничтожили 3 дивизии и ряд отдельных частей 18-й армии, нанесли серьезные потери 12 дивизиям 18-й армии и 5 дивизиям 16-й армии.

После освобождения Ленинграда от вражеской блокады и поражения группы армий «Север» очередной важной задачей было обеспечить безопасность города Ленина с севера, где в трех десятках километров от него находились финские войска. В штабе Ленинградского фронта начали готовить новую операцию.

АРХИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ:

1. Доклад штаба УК БТ и МВ Ленинградского фронта о боевых действиях БТ и МВ фронта с 15 января по 24 февраля 1944 года (ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1283, д. 428, лл. 81–107).

2. Доклад командующего БТ и МВ Волховского фронта о боевых действиях БТ и MB фронта за январь 1944 года (ЦАМО РФ, ф. 38, оп. 80042сс, д. 155, лл. 182–200).

3. Отчет штаба УК БТ и MB 2-го Прибалтийского фронта о боевых действиях БТ и MB фронта за январь 1944 года (ЦАМО РФ, ф. 239, оп. 2222, д. 129, лл. 184–197).

4. Замечания штаба Управления командующего БТ и MB 42 А о боевом использовании танков KB и самоходных артиллерийских установок 76 и 85 мм при прорыве оборонительной полосы противника по опыту боевых действий бронетанковых и механизированных войск армии с 15 по 19 января 1944 года (ЦАМО РФ, ф. 397, оп. 9247, д. 524, лл. 79–80).

5. Отчет штаба Управления командующего БТ и MB 42 А о боевых действиях танковых частей армий с 15 по 31 января 1944 года (ЦАМО РФ, ф. 397, оп. 9277, д. 24, лл. 2а-34).

6. Отчет штаба Управления командующего БТ и МВ 42 А о боевых действиях самоходных артполков армий при прорыве самоходной полосы противника и боев в глубине с 15 января по 29 февраля 1944 года (ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1283, д. 428, лл. 145–154).

7. Отчет штаба Управления командующего БТ и МВ 2 уд. А о боевых действиях танковых войск армии за январь 1944 года (ЦАМО РФ, ф. 309, оп. 4073, д. 455, лл. 132–141).

8. Доклад Управления командующего от 9 июня 1944 года на тему: «Танки в Новгородской операции» в январе 1944 года. ЦАМО РФ, ф. 416, оп. 10441, д. 50, лл. 26–32.

ЛИТЕРАТУРА:

1. История ордена Ленина Ленинградского округа. М.: Воениздат, 1974. 613 с.

2. Советская артиллерия в Великой Отечественной войне. 1941–1945 гг. М., Воениздат, 1960. 800 с.

3. Россия и СССР в войнах XX века. Статистическое исследование. М.: О Л МА-ПРЕСС, 2001. 608 с.

4. Басов A.В. Советский флот на защите социализма. М.: Просвещение, 1985. 224 с.

5. Шигин Г. А. Битва за Ленинград: крупные операции, «белые пятна», потери. М.: ACT; СПб.: Полигон, 2005. 316 с.

6. Гланц Дэвид. Блокада Ленинграда. 1941–1945. М.: ЗАО «Центрполиграф», 2009. 221 с.

7. 100 лет со дня рождения Маршала Советского Союза Говорова Леонида Александровича (материалы военно-исторической, научно-теоретической конференции). СПб.: 1997. 86 с.

^{План-схема расположения германских оборонительных линий и опорных пунктов в районе Ленинграда накануне советского наступления (январь 1944 года)}

^{Карта боевых действий на Северо-Западном направлении (14 января — 1 марта 1944 года)}

Примечания:

3

Миняйло С. Н. Отступательные и оборонительные операции советских войск на Северо-Западном направлении. Героическая оборона Ленинграда. М.: Военная академия им. М. В. Фрунзе, 1956, с. 8.

4

ЦАМО, ф. 38, оп. 80038 сс, д. 22, л. 19.

5

Там же, л. 19.

6

Там же, л. 32.

7

Там же, л. 32.

39

Архив штаба ЛенВО, ф. 2, оп. 42784, д. 19, лл. 8–9.

40

Там же, лл. 10–11.

41

Там же.

42

Битва за Ленинград. 1941–1944. М.: Воениздат, 1964, с. 300.

43

«Правда», 27 января 1949 г.

44

Политическое обеспечение великой победы под Ленинградом. Л.: Воениздат, 1945, с. 36.

45

Подобный подход был в принципе характерен для любой позиционной германской обороны. Немцы использовали в основном две системы обороны — сплошную траншейную и систему опорных пунктов и узлов сопротивления. Также имели место хорошо укрепленные дома, позиции для пулеметчиков и орудий.

46

ЦАМО РФ, ф. 133, оп. 640125, д. 1, л. 369.

47

Там же, л. 373.

48

Там же.

49

ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1217, д. 562, л. 128.

50

Архив штаба ЛенВО, инв. № 339, с. 265, 267.

51

Архив штаба ЛенВО, ф. 47, оп. 42784. инв. № 6926, л.

52

ЦАМО РФ, ф. 133, оп. 640128, д. 5, лл. 272–273.

53

Там же.

54

Там же.

55

Великая победа советских войск под Ленинградом. Л.: Воениздат, 1945, с. 37.

56

ЦАМО РФ, ф. 133, оп. 640128, д. 5, л. 274.

57

Архив штаба ЛенВО, ф. 2, оп. 42784, д. 19, л. 129.

58

ЦАМО РФ, ф. 362, оп. 6169, д. 168, л. 18.

59

«Ленинградская правда», 23 января 1944 г.

60

«Правда», 27 января 1949 г.

61

Архив штаба ЛенВО, ф. 2, оп. 42784. д. 19, л. 109.

62

Там же.

63

Великая победа советских войск под Ленинградом, Л.: Воениздат, 1945, с. 89–90.

64

ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1227, д. 93, лл. 26, 28.

65

«Ленинградская правда», 27 января 1944 г.

66

Великая победа советских войск под Ленинградом, Л.: Воениздат, 1945, с. 147.

67

ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1217. д. 597, лл. 112–113.

68

«Правда», 11 июля 1965 г.

69

ЦАМО РФ, ф. 133, оп. 640128, д. 5, л. 278.

70

ЦАМО РФ, ф. 133, оп. 640128, д. 1, л. 379.

71

Ленинград дважды орденоносный. М.: Госполитиздат, 1945, с. 60.