Советские подводные лодки на коммуникациях противника, вторая половина 1942–1943 гг

К началу обороны Кавказа в составе двух бригад и отдельного дивизиона имелась 41 подводная лодка, из которых одна треть находилась в ремонте. Приказом наркома ВМФ от 10 августа 1942 г. все корабли свели в одну бригаду пятидивизионного состава (командир бригады контрадмирал П.И. Болтунов). Перенапряжение подводных сил в ходе обороны Севастополя привело к сокращению числа лодок, находившихся в море и в боевой готовности в базах.

Подводные лодки, ежемесячно находившиеся в море и в базе во второй половине 1942 года

Примечание: В графе «в готовности» показаны подводные лодки, находившиеся в боевой готовности к выходу, а также занимавшиеся боевой подготовкой.

1 сентября была произведена новая нарезка позиций подводных лодок в связи с ростом интенсивности морских перевозок противника, вызванных ходом военных действий на Кавказе. Участок от Одессы до Констанцы разделили на пять позиций, у Босфора выделили одну и на участке от Ялты до Керчи — две позиции. Из восьми указанных позиций систематически обслуживались шесть. В ноябре-декабре, учитывая активность перевозок на участках Сулина — Одесса — Севастополь, дополнительно установили еще несколько позиций.

Основным районом боевых действий лодок в период обороны Кавказа являлась коммуникация Констанца — Сулина — Одесса, характеризующаяся малыми глубинами (10–15 м), сравнительно большой минной опасностью, полным господством авиации противника и относительно сильным охранением конвоев кораблями ПЛО.

Здесь требуются пояснения. Во-первых, что касается глубин и минной опасности. Тут смотря с чем сравнивать. Если с условиями деятельности балтийских подводников, то согласитесь, что им было куда тяжелее. Что касается противолодочной обороны, то на самом деле она оказалась вполне адекватной советской подводной угрозе и даже немного отставала. Судите сами. Гидролокационных станций у обеих противоборствующих сторон не было. Вся противолодочная авиация на самом деле являлась разведывательной, имевшей на борту глубинные бомбы, то есть она не имела никаких средств для обнаружения целей в подводной среде, а потому могла бороться с подводными лодками только как с надводной целью. Гидрометеорологические условия театра с Севером или даже Балтикой сравнивать не приходится. Таким образом, условия деятельности подводных лодок на черноморском морском театре по сравнению с балтийским оказались куда более благоприятными.

С лета 1942 г. наши подводные лодки стали шире применять ночные атаки и залповую стрельбу с временным интервалом. Наряду с торпедными атаками использовали минное оружие. Всего за 1942 г. подводные лодки совершили девять выходов на минные постановки к Севастополю, Ялте, Феодосии и к побережью Румынии, всего выставили 176 мин ПЛТ-1. В 1943 г. количество минных постановок сократилось до шести, а выставленных мин — до 120. Причем, с одной стороны, количество подводных минных заградителей оставалось постоянным, а с другой — не было такого отвлечения подлодок на выполнение несвойственных им задач, как в случае со снабжением Севастополя.

В целях организации взаимодействия с авиацией с ноября месяца при штабе ВВС флота находился офицер связи, который немедленно передавал данные воздушной разведки об обстановке на коммуникациях в штаб бригады подлодок. Это привело к увеличению числа встреч с конвоями противника. С июля 1942 г. по декабрь 1943 г. советские подлодки совершили 232 боевых похода, выполнив при этом 120 торпедных атак.

Торпедные атаки подводных лодок (июль 1942 г. — декабрь 1943 г.)

Кроме этого несколько шхун подлодки потопили артиллерией и две MFR — F-138 и F-473 погибли в результате подрыва на минах, выставленных Д-5 к юго-западу от мыса Фиолент. Первая баржа погибла 5 октября 1942 г., а вторая — 17 февраля 1943 г.

Суда, потопленные артиллерией подлодок (июль 1942 г. — декабрь 1943 г.)

В результате за вторую половину 1942 г. и весь 1943 г. черноморские подводники потопили 16 целей торпедами, три — артиллерией и еще два корабля подорвалось на минах. Итого — 21 судно и корабль. Много это или мало? Только в 1943 г. противник на своих морских коммуникациях провел 2030 судов, это без кораблей охранения. За это же время подлодки потопили 13 судов. Естественно, это не повлияло на морские перевозки противника. А если учесть, что за это время в море погибло одиннадцать советских подлодок, то можно считать, что в накладе оказались мы.

Здесь также надо вспомнить, что основные позиции подлодок в 1943 г. располагались не в мелководном северо-западном районе моря, а в глубоководном, между румынским побережьем и Крымом, а также вокруг него.

Естественно, результаты боевых действий лодок, даже завышенные в отчетности 1942–1943 гг., вызвали недовольство командования Закавказским фронтом. Чтобы как-то исправить ситуацию, 23 сентября 1942 г. парком ВМФ обратился в Ставку ВГК с просьбой включить румынские порты в план боевых действий авиации Главного командования и нанести по ним ряд мощных ударов, так как «деятельность одних только подводных лодок на коммуникациях противника дает малый эффект».

Причинами низкой эффективности деятельности подводных лодок признали:

— отсутствие постоянной разведки в интересах подводных лодок;

— недостаточную тактическую подготовку командиров лодок и слабую их настойчивость в поисках и атаках судов противника;

— плохую организацию управления лодками на позициях;

— недостаточное число одновременно действующих на коммуникациях подводных лодок (до шести единиц).

По поводу последнего в октябре 1942 г. Главный штаб провел специальную инспекционную проверку бригады для выявления возможности увеличения одновременно действующих подводных лодок до девяти единиц. В результате работы инспекция установила, что только при коренном улучшении и сокращении сроков судоремонта заводом № 201 можно обеспечить одновременное обслуживание восьми-девяти позиций.

До середины января 1943 г. подводные лодки Черноморского флота действовали на основной коммуникации от Одессы до Констанцы с узловым пунктом Сулина. Одиночные лодки развернули на позициях у Босфора, Тарханкута и вдоль Южного берега Крыма от Ялты до мыса Чауда. После 15 января, с наступлением ледостава, в северо-западном районе (Сулина — Одесса) и с усилением движения судов противника на линии Севастополь — Одесса, Севастополь — Супина и Констанца, боевую деятельность подводных лодок перенесли в район крымских коммуникаций противника от мыса Тарханкут до мыса Чауда. С развертыванием наступления советских войск на Кавказе и началом эвакуации части войск противника с Кубани в Крым с середины февраля перед подводными лодками поставили задачу блокады порта Феодосии. С 26 февраля район блокады расширили от мыса Киик-Атлама до мыса Опук, где развернули четыре подводные лодки.

Когда выяснилось, что действия подводных лодок у юго-восточного побережья Крымского полуострова в связи с применением противником мелких плавсредств, совершавших движение в основном в ночное время, малоэффективны, командование флота опять перенесло действия лодок на коммуникационные линии Севастополь — Одесса, Севастополь — Сулина, Констанца.

С началом эвакуации германских войск с Таманского полуострова и усилением перевозок вокруг Крымского полуострова 18 сентября нарком ВМФ приказал командующему флотом развернуть максимальное количество подводных лодок у побережья Крыма и на коммуникациях с Румынией за счет снятия подводных лодок с позиций у Босфора и в других районах. Действия лодок следовало сочетать с действиями авиации, кроме торпедного оружия, подводным лодкам использовать артиллерию.

На основании указания наркома командующий флотом приказал командиру бригады подводных лодок в октябре иметь на позициях у Крыма не менее восьми подводных лодок и принять все меры для увеличения автономности их плавания. Для того чтобы выполнить это приказание, командир бригады капитан 1-го ранга А.В. Крестовский сократил время на боевую подготовку, планово-предупредительный ремонт и отдых личного состава, что отрицательно сказалось на эффективности действий подводных лодок и впоследствии увеличило количество кораблей, требующих неотложного ремонта. Слабые ремонтные возможности не позволяли командованию бригады иметь на позициях одновременно более семи подводных лодок. Ежемесячно в боевых походах в море находилось от 12 до 15 подводных лодок. Средний коэффициент оперативного напряжения — 0,4.

В апреле попытались организовать совместные действия подлодок и авиации. Для этого выделили 12 самолетов 63-й авиационной бригады ВВС ЧФ, а подлодки Щ-209, С-33, М-35 и М-112 развернули на вероятных путях движения конвоев на позициях ожидания между Тарханкутом и Севастополем. По данным самолетов-разведчиков, подводные лодки самостоятельно выходили на курс движения конвоев, при этом им разрешалось входить в районы других подводных лодок. В результате большой работы, проведенной штабами бригады подводных лодок и ВВС ЧФ в период подготовки, в ходе этих действий удалось достичь некоторых успехов. Подводная лодка С-33 под командованием капитана 3-го ранга Б.А. Алексеева в ночь на 20 апреля потопила транспорт «Suceava» (6876 брт). Также выходила на конвой противника, по данным воздушной разведки, подводная лодка Щ-209, но смогла с ним сблизиться только на визуальную видимость. Малый радиус действия самолетов, базировавшихся на кавказские аэродромы, не позволял разведчикам долго держаться над конвоем, уточнять его движение и наводить подводные лодки. В то же время отсутствие на подводных лодках антенны для приема радиодонесений с перископной глубины резко офаничивало возможность связи лодок с самолетами.