Борьба на германских коммуникациях между Крымом и Таманью, год 1943-й

В результате успешных наступательных операции Красной Армии войска противника, находившиеся на южном крыле советско-германского фронта, потеряли значительную часть своих сухопутных сообщений и вынуждены были усилить перевозки морем. С весны 1943 года в полную зависимость от снабжения по морю попала северо-кавказская группировка германских войск, оказавшаяся изолированной на Таманском полуострове.

Движение судов противника проходило по следующим основным маршрутам: Одесса — Севастополь, Констанца — Севастополь, Севастополь — Феодосия — Керчь, Феодосия — Анапа, Керчь — Анапа, Керчь — Тамань, Керчь — Темрюк, Керчь — Геническ, Геническ — Темрюк. Всего по этим трассам в 1943 г. прошло 2030 судов вместимостью 135 000 брт. Среднемесячное прохождение конвоев вдоль черноморского побережья колебалось от 29 до 105, увеличившись в мае — июне до 200. Наиболее интенсивное движение транспортных средств противника наблюдалось летом и осенью между портами Таманского и Керченского полуостровов. По данным разведывательного отдела штаба ЧФ, в Керченском проливе среднемесячное прохождение судов колебалось от 310 до 1372 единиц (сентябрь).

Стремясь обеспечить свои коммуникации от воздействия сил Черноморского флота, германское командование минировало подходы к Севастополю, Евпатории, Феодосии и Керченскому проливу, усиленно охраняло транспортные средства береговой артиллерией, авиацией и надводными кораблями. Транспортные суда противника совершали переходы как в дневное, так и в ночное время. В светлое время суток они следовали в конвоях, прижимаясь к берегу.

В этих условиях 1 января 1943 г. нарком ВМФ определил задачу по нарушению морских коммуникаций Румыния — Крым — Тамань как одну из главных для Черноморского флота. Находившемуся в то время на ЧФ начальнику Главного морского штаба поручили проследить за реализацией флотом этого приказа. Однако командующий Закавказским фронтом считал иначе и 24 января поставил перед флотом задачу: действиями подводных лодок, надводных кораблей и авиации прервать морские сообщения изолированных на Таманском полуострове германских войск.

Поскольку Черноморский флот оперативно подчинялся Закавказскому фронту, то нарком уже 30 января модифицировал свою задачу от 1 января, сделав акцент на коммуникации противника с Таманским полуостровом. Это же он подтвердил 4 февраля:

«Действиями флота и авиации прервать коммуникацию противника между Таманским полуостровом и Крымом. Для этого все усилия авиации направить для действий в Керченском проливе, а при благоприятной обстановке использовать также и катера».

Таким образом, морские перевозки противника в западной части Черного моря опять стали объектом воздействия почти исключительно подводных лодок. Усилия же ударных надводных кораблей были нацелены на район к северу от линии Ялта — Новороссийск. При этом считалось, что в данных условиях обстановки противник вот-вот побежит с Тамани в Крым, а также учитывалась ледовая обстановка в Керченском проливе и отсутствие у немцев ледоколов[75]. Объективно получалось, что немцы вынуждены заниматься перевозками в открытой части моря, где станут относительно доступны для советских кораблей. Кроме этого планировалось нанесение ряда ударов по портам в основном силами авиации.

На случай массовой эвакуации из порта Анапы на крупных транспортах командующему эскадрой вице-адмиралу Л.A. Владимирскому приказали подготовить две поисково-ударные группы кораблей эскадры для действий на сообщениях противника с Крымом: крейсер «Ворошилов» и три эскадренных миноносца, а также лидер «Харьков» и два эскадренных миноносца. Кроме того, на эскадру возлагалась задача во взаимодействии с ВВС провести выход эскадренных миноносцев на сообщения Анапа — Феодосия. В качестве запасной цели обстрелять порт Анапы. Как мы видим, в январе 1943 г. командование Черноморского флота для блокады изолированной с суши группировки планировало использовать корабли эскадры до крейсеров включительно.

Командиру бригады траления и заграждения контр-адмиралу В.Г. Фадееву Военным советом приказывалось: в период с 8 по 15 февраля во взаимодействии с ВВС сделать выход двумя базовыми тральщиками на коммуникацию Анапа — Феодосия. В качестве запасной цели обстрелять пристань Соленое озеро.

Командирам бригад торпедных катеров капитану 1-го ранга A.M. Филиппову и капитану 2-го ранга С.С. Савину поставили задачи: действуя торпедными катерами из Туапсе и Геленджика, систематически производить поиск плавсредств и кораблей противника в районе Анапа — Керченский пролив — Феодосия.

Командиру бригады подводных лодок контр-адмиралу П.И. Болтунову приказали иметь на позициях от мыса Тарханкут до мыса Опук пять подводных лодок, уделив особое внимание непрерывности обслуживания позиций и ночным действиям.

Считая эти меры недостаточными, командование флота с 8 февраля установило блокаду побережья от Анапы до Феодосии, продолжительность которой предполагалась 10 суток. Цель блокады — не допустить эвакуации войск противника с Таманского полуострова в порты Крыма морским путем. В состав блокадных сил выделялись два эсминца, два базовых тральщика, четыре сторожевых катера МО, шестнадцать торпедных катеров (по восемь от каждой бригады), две подводные лодки и авиация флота. Резерв — эскадренный миноносец, базовый тральщик, два катера МО и все торпедные катера.

Были установлены три линии блокадного дозора. Первая из них проходила внутри нашего минного заграждения у Анапы и у входа в Керченский пролив. С наступлением темноты и до рассвета на ней находились торпедные катера. Вторая линия шла от Анапы до Феодосии. В темное время суток на второй линии несли дозор эсминец, базовый тральщик и два сторожевых катера. Третья линия блокадного дозора — две подводные лодки развертывались в Феодосийском заливе[76].

Перед ВВС флота поставили следующие задачи:

— в течение светлого времени суток просматривать не реже чем через каждые два часа район Анапа — южное побережье Таманского и Керченского полуострова, Феодосия и подходы;

— иметь на аэродроме Геленджик в готовности к вылету, по данным воздушной разведки, не менее трех Ил-2;

— всей бомбардировочной авиацией днем и ночью наносить удары по портам Тамань и Анапа (не менее 50 % всех самолето-вылетов по Анапе);

— прикрыть истребительной авиацией надводные корабли, находящиеся на второй линии блокадного дозора.

В утвержденном Военным советом флота плане операции по блокированию войск противника на Таманском полуострове определялся порядок действия и смены блокадных сил, устанавливалась организация командования. Всеми блокадными силами руководил командующий Черноморским флотом вице-адмирал Ф.С. Октябрьский со своего ФКП в Геленджике.

Почти сразу после утверждения плана блокадных действий начали его корректировать — но не в связи с изменением условий обстановки, а из-за некачественной оценки противника. Так из-за уязвимости дозорных эсминцев от атак торпедных катеров противника с 18 февраля их перестали высылать в блокадный дозор, а с 25 февраля прекратился выход базовых тральщиков на вторую линию блокады в район мыс Чауда — Эльчин-Кай.

По указанию наркома ВМФ с конца февраля основные усилия ВВС флота перенацелили на удары по сообщениям противника в Керченском проливе. Авиация начала ставить там мины. С 8 февраля по 3 марта бомбардировочная и штурмовая авиация произвела 65 бомбовых ударов по портам Таманского и Керченского полуострова, совершив 885 самолето-вылетов и сбросив свыше 178 т бомб. Наибольшему воздействию подверглись Тамань, Анапа и Гадючий Кут. По порту Тамань авиация нанесла 17 бомбовых ударов, по Анапе — 13. В Керченском проливе наша авиация поставила 17 мин. Постановка мин, как и бомбовые удары, производилась в темное время суток.

Кроме разрушений портового хозяйства, авиация повредила две быстроходных десантных баржи типа MFR. 26 февраля получила тяжелые повреждения и была впоследствии брошена в Керчи баржа F-176. На другой день, 27 февраля, получила тяжелые повреждения баржа F-535, перевозившая артиллерийскую батарею на конной тяге.

За этот же отрезок времени торпедные катера сделали 69 выходов для несения блокадного дозора, эскадренные миноносцы совершили семь, сторожевые корабли — два, базовые тральщики — одиннадцать выходов. Одновременно корабли обстреляли Анапу, Благовещенскую и гору Опук. В ночь на 28 февраля группа торпедных катеров во взаимодействии с авиацией произвела набег на порт Камыш-Бурун (Керченский полуостров). Результаты всех этих рейдов достоверно неизвестны, но зафиксированных потерь в плавсредствах противник не имел.

В начале февраля 1943 года отрезанная от сухопутных путей сообщения северо-кавказская группировка противника имела в своем составе 398 000 солдат и офицеров, 110 000 лошадей, 34 000 конных повозок, 25 000 автомашин, большое количество другой техники и ценного имущества. Поскольку еще в период наступления германское командование создало на Таманском полуострове значительные запасы имущества, боеприпасов и топлива, то вся эта группировка могла достаточно долго воевать, даже если бы Черноморский флот смог полностью прервать морские коммуникации. Тем более что 4-й воздушный флот Германии располагал большими силами транспортной авиации, которая осталась в его распоряжении после уничтожения Красной Армией Сталинградского котла. Транспортная группировка включала в себя в том числе авиагруппу KG 200, имевшую на вооружении Fw-200 «Кондор». Только они с 4 по 13 февраля доставили на полуостров 116 т боеприпаса, 50,4 т горючего, 75,6 т продовольствия и 12 т технического имущества. Обратными рейсами было вывезено 830 раненых, 1057 командированных и 55 т меди.

Так как боеспособность транспортных авиагрупп оказалась выше, чем в ходе Сталинградской операции, то в строю ежедневно находилось до 120 машин из 160–180 по списку. Вследствие этого в среднем в день на плацдарм доставлялось около 182 т грузов (данные за 4 февраля — 30 марта 1943 года). Это почти в два раза больше, чем получалось в Сталинграде.

Таким образом, ожидавшегося со дня на день бегства немцев с Таманского полуострова не произошло, а потому операция по блокаде полуострова в целом прошла вхолостую. С уходом к середине февраля льда из Керченского пролива основные перевозки стали осуществляться через него, они достаточно надежно прикрывались минными заграждениями и полевой артиллерией. Из корабельного состава в проливе могли пытаться действовать только боевые катера.

Противник осуществлял перевозки через Керченский пролив как десантными баржами типа MFR, армейскими паромами типа «Siebel», так и средствами 770-го саперно-понтонного полка. Кроме этого к середине июня 1943 г. через пролив построили подвесную канатную дорогу Еникале — мыс Чушка. Ее максимальная пропускная способность достигала 1000 т в сутки. С середины февраля приступили к постройке нефтепровода, а в июне начались подготовительные работы по сооружению моста через Керченский пролив с готовностью первой очереди к декабрю 1943 г. Одновременно шли работы по оборудованию пристаней в Тамани, Сенной, Темрюке.

В период весенней распутицы подвоз снабжения для германских войск, расположенных на Черноморском побережье Северного Кавказа, резко сократился. Это вынудило противника начать морские перевозки в Анапу. Первые две десантные баржи совершили рейс из Керчи в Анапу 22–23 февраля — то есть как раз в те дни, когда эсминцы и тральщики были убраны с линии блокадного дозора, а маломореходные торпедные катера из-за штормовой погоды оставались в базах.

В период с 23 февраля по 20 мая германские суда совершили 90 рейсов на линии Керчь — Анапа, в каждом рейсе участвовало три-четыре MFR. С 20 мая конвои, состоявшие из пяти-шести десантных судов, начали совершать дневные рейсы. В связи с возросшей минной опасностью и атаками советской авиации с 1 июня в состав конвоев включались катерные тральщики, прорыватели минных заграждений и самоходные артиллерийские баржи. Конвои противника в течение дня из Керченского пролива приходили в Анапу (расстояние 50 миль), быстро разгружались и засветло успевали возвратиться в Керченский пролив. В районе Анапы и частично на пути следования они прикрывались истребительной авиацией.

Всего за время с 23 февраля по 20 сентября 1943 г. из Керчи в Анапу и обратно прошло 190 конвоев (совершено 360 рейсов). По данным противника, только 30 конвоев, то есть примерно около 16 %, подвергались атакам сил Черноморского флота. Причем из 30 случаев 3 раза атаковали подводные лодки и 27 авиация.

За это время между Керчью и Анапой подводники и катерники побед не имели. Советские самолеты потопили:

• румынский лихтер CNR-1134;

• германский буксир (22 марта, Ил-2 в Тамани);

• итальянский торпедный катер MAS-574 (20 апреля, МБР-2 в Анапе, впоследствии поднят);

• штурмовой бот (6 мая, Ил-2 в Анапе);

• десантные баржи MFR F-309 и F-367 (19 мая, Ил-2 у станицы Благовещенская);

• MFR F-304 (19 мая, Ил-2 у Тамани);

• MFR F-328 (27 мая, Ил-2 в трех милях восточнее м. Железный Рог);

• MFR F-332 (30 мая, Ил-2 у Анапы);

• паром «Netty» (1370 т) (30 мая, DB-7B «Бостон» у юго-восточного побережья Крыма);

• «Birgit» (1971 брт) (12 июня, DB-7B «Бостон» р-н мыса Тарханкут);

• транспорт «Витязь» (30 июня в Тамани под флагом РОА);

• MFR F-144 (7 июля, DB-7B «Бостон» в Ялте);

• катерный тральщик R-33 (19 июля, Пе-2 в Ялте);

• две баржи (26 июля, Ил-2 у станицы Благовещенская);

• торпедный катер S-46 (10 сентября, Пе-2 северо-западнее Новороссийска).

Согласитесь, что цифры проведенных судов между Керчью и Анапой просто несопоставимы с потерями. И еще обратите внимание: немцы предпочитали проводить конвои днем, а не ночью, то есть на принципе силы, а не скрытности. Немцы считали, что мощью Черноморского флота в данном районе можно пренебречь — и оказались правы.

Помимо конвоев Керчь — Анапа, противник осуществлял регулярное сообщение десантных судов, буксиров и лихтеров между Феодосией и Таманью. До середины июля 1943 г. на этой трассе прошло 25 конвоев. Каждый из них обычно состоял из трех-четырех MFR, одного-двух буксиров или лихтеров. Движение конвоев осуществлялось в основном в темное время суток. Пять из 25 конвоев подверглись атакам наших самолетов. В результате были потоплены германский торпедный катер S-505 (бывший итальянский MAS-570, 3 мая штурмовиками Ил-2 в Феодосии) и лихтер «Gerasimo» (17 июня пикировщиками Пе-2 у мыса Опук).

Более энергично действовали наши подводные лодки, которые восемь раз атаковали немецкие конвои, но ни в одном случае не достигли успеха. Выпущенные торпеды большей частью проходили под днищем мелкосидящих транспортных средств. Одна из торпед, выпущенных 17 июля подлодкой М-111, попала в транспорт «Adelheid», но не взорвалась.

Таким образом, блокада группировки германских войск на Таманском полуострове не состоялась. Пожалуй, это был первый яркий показатель того, кто реально хозяин на Черном море. Одно дело — разовая набеговая операция, другое — систематические боевые действия в течение полугода.

Во второй половине марта 1943 г., когда стало ясно, что противник не собирается «бежать» с Таманского полуострова, командование Черноморского флота отказалось от блокадных действий в том виде, в каком они проводились до сих пор. Директивой Военного совета ЧФ от 14 марта 1943 г. боевая деятельность подводных лодок переносилась на морские сообщения, связывающие Севастополь с портами западного побережья Черного моря. Для действий у Южного берега Крыма от Ялты до мыса Чауда оставили лишь одну позицию, но в мае 1943 г. в районе Анапы в течение шести суток находилась еще одна подводная лодка. Задачу борьбы с морскими перевозками противника на сообщениях Керчь — Анапа и Керчь — Феодосия возложили на торпедные катера и авиацию, а в районе Керченского пролива — исключительно на авиацию.

Боевыми действиями торпедных катеров на морских сообщениях руководил командир Новороссийской военно-морской базы контр-адмирал Г.Н. Холостяков. Базируясь на Фальшивый Геленджик, торпедные катера группами (обычно два-три катера) осуществляли ночной поиск плавсредств противника в районе Анапа — Соленое озеро — мыс Такиль — Феодосийский залив. Только в мае месяце, используя туманы, торпедные катера совершили четыре дневных выхода, в которых приняло участие в общей сложности 13 единиц. Всего же за время с 1 января по 9 октября 1943 г. для поиска плавсредств противника торпедные катера совершили 84 выхода с участием 283 единиц. Но поскольку противник осуществлял перевозки в дневное время, поиски судов противника заканчивались безрезультатно. Попытки торпедных катеров проникнуть на сообщения в Керченском проливе севернее Камыш-Буруна также оказались безуспешными. Перевозки в проливе производились севернее косы Тузла и только в дневное время. Ночью навигационные огни в проливе не зажигались.

После прорыва обороны противника в районе Новороссийска и с началом ускоренной эвакуации германских войск с Таманского полуострова, торпедные катера совершили с 16 сентября по 9 октября девять выходов на коммуникации мыс Такиль — Феодосия. В них приняло участие в общей сложности 30 катеров. Дважды они вели бои с торпедными катерами противника, прикрывавшими эвакуацию своих войск с Таманского полуострова и вывод плавсредств из Азовского моря в Севастополь.

Около 23 часов 17 сентября торпедные катера № 35 и № 45, вышедшие из Геленджика для поиска в районе Анапы, внезапно подверглись обстрелу германскими торпедными катерами с дистанции 100–150 м. В результате на катере № 35 ранило командира звена, и катер получил четыре пробоины в корпусе. Наши катера не успели открыть огонь и, оторвавшись от противника, начали отходить в базу. Вторая встреча с торпедными катерами противника произошла в 23 часа 29 сентября, когда наши торпедные катера № 12 и № 33 осуществляли поиск плавсредств на коммуникации в районе горы Опук. И в этом случае советским катерам пришлось отступать. Все это совершенно естественно, так как в бою пулеметов с артиллерией у отечественных катеров не было никаких шансов на победу.

Из всех девяти выходов только в одном случае, а именно в ночь на 4 октября, двум торпедным катерам, возвращавшимся после набега на Феодосийский порт, удалось встретить десантную баржу и три небольших судна, шедших в охранении группы торпедных катеров. Но и в этом случае советские катера отказались от атаки и отошли в базу.

Последний и безрезультатный выход на коммуникации таманской группировки противника две группы торпедных катеров совершили в ночь на 6 октября. Одна из них в составе четырех катеров (№ 32,62,72 и 102) безуспешно пыталась встретиться с конвоями противника у Феодосии, а вторая (№ 35,106 и 115) осуществила бесплодный поиск в южной части Керченского пролива. Во время поиска катер № 106 сел на мель в районе Соленого озера.

Торпедные и поступившие на флот минные катера[77] использовались также для нападения на порты Анапа, Камыш-Бурун, Кучугуры и пристань Соленое озеро. Всего катера нанесли свыше 30 ударов по различным портам, в которых участвовало в общей сложности около 90 единиц. Свыше 25 выходов сделали катера для удара по Анапе, но только пять из них закончились обнаружением судов противника — что, правда, результата не принесло.

Для увеличения эффективности действия торпедных катеров на морских сообщениях противника в мае приняли решение использовать их для минных постановок в районе от Анапы до южного входа в Керченский пролив. Перед 2-й бригадой, усиленной десятью специально оборудованными торпедными катерами из 1-й бригады, поставили задачу забросать минами различных образцов обширный район, через который проходили коммуникации противника, заставив тем самым немцев водить свои суда за тралами. Последнее обстоятельство должно было облегчить удары нашей авиации по плавсредствам противника на переходе морем.

После дооборудования торпедные катера оказались наиболее подходящими для постановки мин в данных условиях. Имея малую осадку, они могли ходить по ранее выставленным нами оборонительным минным заграждениям. Большая скорость хода позволяла выйти и поставить мины за темное время суток, что отвечало требованиям скрытности. Наконец, благодаря своим малым размерам катера могли подходить близко к берегу (10–12 кб) и заходить на Анапский рейд.

Первую минную постановку торпедные катера произвели в ночь на 25 мая. Восемь катеров с минами в обеспечении четырех катеров- дымзавесчиков и восьми самолетов МБР-2 поставили 24 донные мины у южного входа в Керченский пролив и восемь донных мин у входа на Анапский рейд. С 13 июня торпедные катера начали массовые постановки якорных мин, которые продолжались до сентября 1943 г. Всего в течение четырех месяцев торпедные катера поставили 447 мин и 160 минных защитников. В числе выставленных мин 55 магнитных донных образца A-IV, 111 речных образца Р-1, 56 образца 1908 г. и 225 образца 1926 г.

Минные заграждения ставились в виде минных банок и коротких линий. На постановку выходило одновременно от 12 до 28 катеров, всего они сделали 164 катеро-выхода. В ходе этих операций мы потеряли два торпедных катера. Поставленные минные заграждения заставили противника производить траление и проводить конвои за тралами — однако серьезных помех для них не создали. Коммуникация Керчь — Анапа продолжала функционировать. Последний немецкий конвой, состоявший из 13 десантных барж, ушел из Анапы 20 сентября 1943 г. Кстати, штаб Черноморского флота считал, что к концу августа этой коммуникацией уже не пользовались и Анапа как перевалочная база, питающая новороссийскую группировку противника, перестала существовать.

Для ведения боевых действий на морских сообщениях противника в северо-восточной части Черного моря в 1943 г. торпедные катера совершили около 600 выходов, что составляет 23,7 % от всех катеро-выходов двух бригад. В то же время на дозорную службу и эскортирование они сделали 48,2 % катеро-выходов, то есть в два раза больше.

Но даже при значительном увеличении количества торпедных катеров, действующих на сообщениях, при существовавших в то время методах их использования вряд ли можно было ожидать более высоких результатов. Они применялись на принципе скрытности, действовали исключительно ночью, так как чувствовали себя очень уязвимыми буквально от всех средств противника, будь то торпедные катера, авиация или даже десантные баржи, которые являлись главными объектами их воздействия. Командование флота знало об этом, но вместо того чтобы обеспечить дневные выходы торпедных катеров (например, надежным истребительным прикрытием), молча созерцало безрезультатные ночные выходы. А ведь в середине 1943 г. ВВС Черноморского флота располагали 260 истребителями, из которых 190 являлись машинами новых марок: МиГ-3 — 22, ЛаГ-3 — 76, Як-1 — 56, «Аэрокобра» — 25, «Киттихаук» — 11.

Фактически никакого взаимодействия торпедных катеров с авиацией не существовало. Даже те случаи, когда торпедные катера и самолеты действовали по одним и тем же портам, являлись не следствием организации взаимодействия, а обыкновенным приурочиванием ударов первых к налетам вторых (набеги на Анапский рейд). Специальной воздушной разведки в интересах торпедных катеров не велось. Действия катеров на сообщениях основывались на разведданных, которые к моменту выхода в море оказывались устаревшими. Наведения катеров на объекты удара не организовали. Так что нулевой результат деятельности черноморских торпедных катеров вполне закономерен[78].

В свою очередь Черноморский флот в действиях на коммуникациях потерял пять торпедных катеров: два потопила авиация, один — береговая артиллерия, один погиб в бою с торпедными катерами противника и один — от аварии при возвращении с минной постановки.

Чтобы больше не возвращаться к Таманскому полуострову (точнее, к коммуникации, связывавшей его с Крымом), забежим немного вперед. Поражение германских войск под Курском и на юге Украины сделали оперативно нецелесообразным удержание Кубанского плацдарма. С 9 августа объем перевозок через Керченский пролив сократили до норм текущего снабжения 17-й армии. С сентября началась эвакуация тылов германских войск с кубанского плацдарма. Для ежедневной переправы 6800 т грузов через Керченский пролив дополнительно привели 28 лихтеров.

Несмотря на сильные воздушные налеты советской авиации на порты Сенная и Тамань, коммуникация через Керченский пролив функционировала круглые сутки. 18 сентября штаб 17-й армии сообщал, что «до сих пор переправлялось больше, чем предполагалось». В период с 7 сентября по 9 октября с Таманского полуострова в Крым перевезли 202 447 человек, 54 664 лошади, 6000 голов скота, 15 000 машин, 20 000 повозок, 1200 орудий и 95 000 т военного снаряжения. После переправы войск и грузов 17-й армии в Крым три больших конвоя в составе 240 германских кораблей и судов 8 и 9 октября совершили переход в Севастополь. При этом ВВС Черноморского флота уничтожили:

• лихтер и штурмовой бот (20 сентября в Тамани);

• катерный тральщик R-30 (23 сентября в Керчи);

• MFR F-217 (24 сентября тяжело повреждена в р-не Керчи и брошена);

• буксир «Moliere» (25 сентября в Керчи);

• катерный тральщик R-35 (2 октября в Феодосии, поднят и введен в строй);

• MFR F-229 и лихтер JPR-43105 (9 октября на переходе из Феодосии в Ялту).

Кроме этого подводная лодка А-2 потопила MFR F-474.

Уходя в Севастополь, противник поставил несколько минных заграждений в Керченском проливе и у южного выхода из него.

Таким образом, Черноморский флот не смог прервать морские сообщения таманской группировки германских войск, создать ему серьезной помехи в эвакуации этой группировки в Крым и уводе из Азовского моря и Керченского пролива в Севастополь большого количества плавсредств. Впоследствии все они участвовали в снабжении, а затем в эвакуации крымской группировки войск. Чем вызвано такое бессилие? Ведь шла вторая половина 1943 г., позади Сталинградская и Курская битвы, в любом учебнике прочитаешь, что именно тогда наша авиация навсегда завоевала господство над Кубанью…

Западнее района боевых действий торпедных катеров, на прибрежных морских сообщениях противника между мысами Чауда и Ай-Тодор, эпизодически действовали эскадренные миноносцы. Они выходили из Туапсе вечером, к полуночи подходили к морским трассам противника и, разделившись, в течение 2–3 часов осуществляли самостоятельный поиск плавсредств. К наступлению рассвета корабли отходили в зону досягаемости нашей истребительной авиации.

Первый выход на сообщения противника произвели эскадренные миноносцы «Беспощадный» и «Бойкий» в ночь на 1 мая. Они осуществляли поиск плавсредств в районе Ялта — мыс Меганом и обстреляли южную часть Двуякорной бухты и мыс Киик-Атлама[79]. В ночь на 21 мая лидер «Харьков» и эсминец «Беспощадный» произвели поиск судов противника на коммуникации от Алушты до Феодосии. В ночь на 29 сентября «Способный», «Бойкий» и «Беспощадный» произвели поиск плавсредств на еще большем участке прибрежных коммуникаций противника — от мыса Ай-Тодор до мыса Чауда.

Все три выхода окончились безрезультатно, встреч с судами противника не было. Наверное, это закономерный результат: советские корабли ходили вслепую, наудачу, а противник почти всегда знал о их присутствии у своих берегов, а иногда и об их местонахождении. В других условиях это могло бы насторожить командование Черноморского флота, но безрезультатные выходы наших кораблей на коммуникации противника еще с 1942 г. являлись почти нормой, чаще все списывалось на Его Величество Случай. Однако так долго продолжаться не могло…

Примечания:

7

Состав военных флотов противника указан в Приложении II.

75

У немцев в Керченском проливе имелся ледокольный буксир «Solombala», бывший советский «Соломбала», потопленный у Мариуполя и затем поднятый. Однако 30 января 1943 r. он наскочил на обломки затонувшего судна и 3 февраля затонул.

76

С 25 февраля по 15 марта в районе от м. Чауда до Эльчин-Кая нарезали еще две позиции подводных лодок.

77

Катера типа Я-5 с 24-ствольной пусковой установкой 82-мм НУРС М-8.

78

Правда, 27 июня F-325 получила у мыса Чауда попадание одной торпеды, но та не взорвалась. Здесь не рассматривается деятельность катеров Азовской флотилии.

79

В эту же ночь эскадренный миноносец «Железняков» и сторожевой корабль «Шторм» обстреляли германский аэродром в Анапе. В результате был поврежден истребитель Me-109G-4 из состава II/JG 52, зав. номер 19344.