Летят "Щуки"…

Летом 1855 г среди состоятельной петербургской публики модным развлечением стали поездки по южному побережью Финского залива -полюбоваться на паруса враждебного английского флота, не смеющего приблизиться к Северной Пальмире. Война представлялась театральной постановкой – жутковатой, но абсолютно безопасной для зрителей.

К сожалению, на другом театре военных действий, у берегов Крыма недоступные для мин тех лет глубины моря и отсутствие узкостей с настроенным за полтора века множеством фортов позволили флоту владычицы морей и ее союзникам высадить огромную армию. Помня уроки Кутузова союзники не углублялись в необъятные просторы нашего отечества, но после длительной осады взяли Севастополь и вынудили Россию подписать ущербный для нее мир.

Обладая крупнейшей армией мира, Россия проиграла войну из-за подавляющего количественного и качественного превосходства флотов противников.

Прошло без малого столетие. Практически сразу после падения фашистской Германии определился круг новых вероятных противников Советского Союза – в первую очередь традиционных морских держав.

Действия вооруженных сил этих стран в Нормандии, на Средиземном море и в ходе операций на Тихом океане подтвердили возможность высадки стратегических десантов, открывающих новый фронт или театр военных действий. В случае начала войны угроза с моря затруднила бы проведение операций советских вооруженных сил как на Европейском, так и на Дальневосточном театрах военных действий.

Даже к середине пятидесятых годов, несмотря на развертывание массового строительства крейсеров и эсминцев, по численности надводных кораблей основных классов советский флот многократно уступал американским военно-морским силам.

С учетом ограниченных возможностей судостроительной промышленности, защиту побережья нашей страны могло обеспечить только наращивание боевых возможностей подводных сил и повышение эффективности морской авиации, в первую очередь за счет применения качественно нового ракетного оружия.

Вполне естественным было стремление заимствовать богатый опыт разработки ракетного оружия поверженной Германии, благо большое количество документации и образцов немецкой ракетной техники было вывезено в Советский Союз.

Из множества разрабатывавшихся немцами противокорабельных крылатых ракет до практического применения были доведена только Henshel-293. Потоплением английского шлюпа Egret 27 августа 1943г был открыт список кораблей – жертв этого оружия, пополненный в дальнейшем четырьмя английскими и одним греческим эсминцами, а также множеством транспортных судов. Из тысяч изготовленных немецкой промышленностью Hs-293 по неприятельским целям было запущено более 2300 ракет.

Однако, несмотря на довольно успешное применение противокорабельных ракет, в ходе боевых действий определился ряд их серьезных недостатков, прежде всего, малая дальность пуска – около 15 км.

Первоначально Hs-293 разрабатывалась и испытывалась в чисто планирующем варианте. В ходе проводимых с мая 1940 года летных испытаний выявилось неудобство наведения такого летательного аппарата – он отставал от носителя, смещаясь в плохо просматриваемую заднюю полусферу. Поэтому, начиная с декабря на испытания поступили предсерийные Hs-293 А-0, оснащенные не- сбрасываемыми подфюзеляжными контейнерами с жидкостным ракетным двигателем, работа которого в течение 10 сек обеспечивала разгон крылатой ракеты и ее вывод в переднюю полусферу самолета носителя. При этом легко реализовался простейший метод наведения "по трем точкам" – на основной части траектории самолет-носитель, ракета и цель находились на одной прямой. Большую часть пути ракета летела по инерции – при пусках на максимальную дальность продолжительность участка планирования превышала 85% полетного времени. Этим определяется одно из употреблявшихся в те годы названий этого оружия – "ракетная планирующая бомба", хотя в советских документах как правило использовалось наименование "реактивная авиационная торпеда".

В подфюзеляжных контейнерах размещался ЖРД Walter 109-507В с тягой 600 кг, баки с компонентами топлива – перекисью водорода и пер- манганатом кальция (катализатором разложения перекиси водорода), для обеспечения секретности именовавшимися соответственно "T-stoff" и "Z-stoff", и баллоны со сжатым до давления 200 кг/см 2 воздухом. Относительно низкотемпературный процесс разложения перекиси водорода не обеспечивал сколько-нибудь высокого удельного импульса двигателя, многочисленные баки и баллоны сжатого воздуха ухудшали конструктивное совершенство двигательной установки, а ее размещение в отдельном контейнере при определенных удобствах эксплуатации увеличивало вес конструкции и создавало дополнительное аэродинамическое сопротивление по сравнению с установкой двигателя в фюзеляже ракеты.

Помимо несовершенной, даже для середины сороковых годов, двигательной установки, Hs-293 отличался и плохой маневренностью – ракета не имела руля направления и разворачивалась за счет крена при отклонении задействуемых соленоидами элеронов. В контуре управления по тангажу использовалась винтовая передача. В результате управление ракеты характеризовалось большой инерционностью, что приводило к промахам даже при успешном выходе в район цели.

Как правило, для наведения Hs- 293А использовалась радиокомандная система с самолетной передающей аппаратурой "KehT и приемной аппаратурой "Strassburg" на ракете. Наряду с другой трофейной техникой система наведения "Kehl-Strassburg" попала не только в Советский Союз, но и к нашим бывшим союзникам, что давало им дополнительные возможности для разработки достаточно эффективных средств противодействия.

Но основным ограничением дальности боевого применения Hs-293 было несовершенство системы управления – возможность визуального наблюдения цели и ракеты, оснащенной для большей заметности яркими трассерами, зависела от видимости в конкретных метеоусловиях.

Как ни странно, освоение Hs-293A в Советском Союзе в 1947 году было поручено Министерству сельскохозяйственного машиностроения. Дело не в названии ведомства – в начале 1946 года в ходе преобразования государственного управления в Наркомате, а затем в Министерстве сельскохозяйственного машиностроения были сосредоточены практически все предприятия бывшего Наркомата боеприпасов. Однако, в соответствии с основополагающим для отечественного ракетостроения Постановлением Совета Министров СССР от 13 мая 1946 года N 1017-419, головным министерством по реактивным самолетам-снарядам был определен Минавиапром, а Минсельхозмашу поручили разработку и производство реактивных снарядов с пороховыми двигателями.

Противокорабельная ракета Hs-293A

Компоновочная схема реактивной авиационной морской торпеды РАМТ-1400 "Щука"(первоначальный вариант)

Однако Hs-293 в 1947 году попал- таки в Минсельхозмаш – видимо как боеприпас – "планирующая бомба" или "реактивная торпеда" и был передан для изучения в расположенное в Москве КБ-2 этого министерства, организованное в соответствии с упомянутым Постановлением на базе филиала N 2 НИИ-1 Минавиапрома (бывшего РНИИ) и занятое, в основном, работами по небольшим пороховым реактивным снарядам.

В 1948 при участии специалистов КБ-2 были проведены летные испытания Hs-293. В качестве носителя был дооборудован самолет Ту-2Д, Для подготовки экипажа носителя в качестве имитаторов Hs-293 использовались два JIa-11. Кроме того, к испытаниям привлекались два Ту-2 с фотоаппаратурой и два По-2 для поиска упавших ракет.

Пуски собранных в КБ-2 Hs-293A проводились как с системой наведения "Kehl-Strassburg", так и с отечественной радиокомандной системой "Печора", а также в нештатном исполнении – с автономной системой управления. Из 24 запущенных ракет с радиокомандными системами наведения в цель попало только 3. По результатам испытаний воспроизведение в серии ненадежного и уже явно устаревшего Hs-293 было признано нецелесообразным, хотя ранее и прорабатывалась возможность его запуска в производство на авиационном заводе N 272 в Ленинграде.

Поэтому руководство страны поддержало предложение промышленности о разработке отечественного оружия аналогичного назначения с лучшими тактико-техническими характеристиками. Постановлением от 14 апреля 1948 года N 1175-440 КБ-2 было задано создание "реактивной авиационной морской торпеды РАМТ- 1400 "Щука".

С самого начала облик "Щуки" резко отличался от Hs-293A. Ракета была выполнена по самолетной схеме с V-образным оперением. Жидкостный ракетный двигатель размещался в хвостовой части фюзеляжа, а в передней части – аппаратура радиолокационного визира, обеспечивающего точное наведение на цель вне зависимости от дальности пуска.

Только боевая часть "Щуки" была явно заимствованна из немецких разработок. На опытных Hs-294 и Hs- 293D немцы испытывали новые конические боевые части, предназначенные для поражения корабля в подводную часть борта.

Уже в начале работ стало ясно, что трудности при создании радиолокационного визира могут серьезно задержать сроки разработки ракеты. Поэтому еще до выхода Постановления предлагалось испытываемую на первом этапе "торпеду 1948 года" оснастить только радиокомандной системой наведения, а "торпеду 1949 года" -представить на испытания второго этапа в полной комплектации с радиолокационным визиром.

Нет ничего более постоянного, чем временные решения. К началу 1949 года стало ясно, что изделие с одной лишь радиокомандной системой целесообразно использовать не только как экспериментальный образец, но и как боевое оружие. 27 декабря 1949 года вышло Постановление N 5766- 2166, по которому предусматривалась разработка "торпеды" в двух вариантах – "Щука-А" (РАМТ-1400А) и "Щука-Б" (РАМТ-1400Б), а сроки проведения работ корректировались с учетом их реального хода.

В ходе разработки облик "Щуки" изменился. Отсутствие на РАМТ- 1400А радиолокационного визира позволило упростить компоновку передней части ракеты – ее полностью заняла боевая часть.

Коническая боевая часть со сварным стальным корпусом весила около 615…650 кг и содержала около 320 кг взрывчатого вещества ТГАГ-5. Впереди литого скругленного носка боевой части выступал головной контактный взрыватель мгновенного действия ВУ-150.

"Изюминкой" конструкции боевой части был установленный за носком конуса кольцевой сектор диаметром 254 мм с вырезом на 120 град. При движении боевой части в воде со скоростью, превышающей 200 м/с, за кольцом образовывалась значительная зона разрежения. При уменьшении давления вода вскипала, образуя газовый пузырь -каверну. За счет выреза в части кольца каверна неравномерно распределялась по корпусу боевой части и поле давления создавало кабрирующий момент. Войдя в воду, боевая часть ракеты не шла ко дну, а двигалась по изгибающейся вверх траектории переменной кривизны для поражения цели в наиболее уязвимую подводную часть корпуса.

Однако, для этого необходимо было обеспечить приводнение ракеты на удалении до борта цели примерно 60 м при угле входа боевой части в воду около 12 град, Для принятого для "Щуки-А" радиокомандного наведения на визуально наблюдаемую цель с использованием метода "трех точек" при выдаче штурманом самолета-носителя команд посредством отклонения "кнюпеля" (рукоятки управления) на аппаратурном блоке в кабине самолета было очень трудно выполнить эти условия с требуемой точностью. Поэтому в качестве основного варианта рассматривалось прямое наведение ракеты на цель с ударом в борт или палубу корабля.

Жидкостная двигательная установка была сгруппирована в средней части фюзеляжа, где размещались баки с окислителем и горючим, шар- баллон и элементы пневмосистемы, трубопроводы и собственно ЖРД, сопло которого было выведено на нижнюю поверхность фюзеляжа с наклоном 15 град, по отношению к продольной оси ракеты.

В хвостовой части размещались аппаратура командного радиоуправления "КРУ-Щука" и трассер.

Вместо рулей и элеронов на задних кромках крыльев и V-образного оперения были установлены интерцепторы, работающие в релейном режиме. На внешнюю пару интерцепторов на V-образном оперении поступали сигналы управления по каналу тангажа, а на внутреннюю - по каналу курса. Интерцепторы совершали непрерывное колебательное движение, а управление достигалось за счет различной продолжительности их нахождения в крайних отклоненных положениях.

Законцовки трапецевидного крыла ракеты симметричного профиля были загнуты вниз на угол 50 град, что позволило устранить излишний запас поперечной устойчивости без придания крылу отрицательного угла V.

Постановление предписывало уже в конце 1949 года приступить к государственным испытаниям окончательного варианта ракеты с радиолокационным визиром. Однако в КБ-2 было мало опытных специалистов авиационного и электронного профиля. На производственной базе – заводе №67, бывшим "Мастяжарт", на территории которого располагалось КБ-2, отсутствовало необходимое производственное оборудование. Кроме того, завод был загружен серийными заказами по выпуску авиабомб. Поэтому производство планеров первых ракет было поручено предприятиям Минавиапрома, которые сорвали сроки поставок.

На ходе работ по "Щукам" отразилась и замена главного конструктора ракеты.

На первой стадии работы по "Щуке", как и по восстановлению Hs- 293А, велись под руководством известного авиационного конструктора Дмитрия Людвиговича Томашевича – обладателя огромного технического опыта, но, как было принято деликатно упоминать в недавние годы, "человека непростой судьбы". Когда по мере усиления "режимных мероприятий" из КБ-2 по анкетным обстоятельствам уволили несколько сотрудников, за воротами оказался и Тома- шевич -руководство Минсельхозмаша внезапно "вспомнило" о том, что он в соответствии с решением компетентных органов "за гибель В.П. Чкалова был осужден и отбыл наказание". Разумеется ни в тридцатые, ни в сороковые годы эти органы не интересовало то, что перед катастрофой Чкалов, грубо нарушив утвержденное Томашевичем задание, затянул полет и переохладил недоведенный двигатель.

Впавшие в административный экстаз бдительные "сельскохозяйственные машиностроители" и представить себе не могли, что вскоре изгнанный ими "неблагонадежный" Томашевич станет заместителем самого товарища БЕРИИ – пусть и не отца, но сына!

Освободившееся место главного конструктора "Щуки" занял заместитель Томашевича – Михаил Васильевич Орлов, до поступления в КБ- 2 работавший на авиационных заводах №134 и №240.

К концу 1949 года удалось провести летные испытания только первой экспериментальной серии из 14 машин, далеких от штатной комплектации – радиокомандная система не устанавливалась, ракеты управлялись пневматическим автопилотом АП-19.

Реактивная авиационная торпеда "Щука" Б и схема ее боевого применения

В следующем году испытания проходили машины второй и третьей серий, укомплектованные уже электрическим автопилотом АП-25 и немецкой радиокомандной системой.

На этом этапе летной отработки выявилась недостаточная стойкость бортового оборудования ракеты к вибрациям, что привело к доработке автопилота с переходом от релейного режима работы интерцепторов к пропорциональному с линейной зависимостью угла отклонения органов управления от величины управляющего сигнала.

Испытывавшиеся в августе – ноябре 1951 года ракеты четвертой серии наконец оснастили отечественной командной радиоаппаратурой "КРУ- Щука". После ряда неудачных пусков доработки обеспечили работоспособность новой аппаратуры.

Улучшилось и организационное обеспечение работ. В соответствии с Постановлением от 15 декабря 1951 года N 5119-2226 КБ-2 объединили с заводом N 67 и преобразовали в Государственный союзный научно-исследовательский институт N 642 (ГС НИИ-642). С новой организации сняли большую часть серийных заказов, а работы по небольшим неуправляемым реактивным снарядам вместе с соответствующими специалистами передали в другую ракетную организацию Минсельхозмаша – НИИ-1.

В 1952 году на морском полигоне в районе Феодосии начались совместные испытания заводской партии ракет. По результатам первого этапа, в ходе которого было проведено 15 пусков с самолета-носителя Ту-2 с высот 2000…5000 м на дальности от 12 до 30 км, вероятность поражения корабля-цели была определена в 0,65, при этом около четверти попаданий приходилось на подводную часть борта.

После доработки ракет для применения с Ил-28 – на ракете изменили переднюю часть корпуса, угол поперечного V хвостового оперения уменьшили с 40 до 35 град, одновременно увеличив его площадь – при 14 пусках второго этапа, выполненных в октябре-декабре с реактивного носителя, вероятность поражения цели понизилась до 0,51 для малых дальностей и 0,57 для дальностей от 15 до 30км с поражением подводной части борта только в одной пятой попаданий.

Постановлением от 23 сентября 1954 года N 2003-924 "Щука-А" была запущена в серию для проведения войсковых испытаний. Ранее в соответствии с Распоряжением Совета Министров от 6 апреля 1954г N 3572, было решено переоборудовать в носители "Щук" 12 Ил-28, а также испытать на полигоне во Владимировке 20 "Щук-А" по наземным целям, имея в виду перспективу оснащения ракет обычной фугасной боевой частью весом до 900кг.

В целом работы по основному противокорабельному варианту "Щуки- А" были успешно завершены к июлю 1955 года. Но разработка более сложной "Щуки-Б" к этому времени еще не вышла из полосы неудач.

Создание летательного аппарата не было связано с особыми трудностями – в 1951 году начались успешные летные испытания РАМТ-1400Б с упрощенным автономным управлением. К сожалению, разработчик радиолокационного визира – НИИ-885 был перегружен работами по баллистическим ракетам и не смог выделить достаточные силы на создание аппаратуры для "Щуки". Дважды – в 1948 и в 1952 годах – испытания на самолетах двух различных экспериментальных образцов аппаратуры показали их неработоспособность. По предложению военных был осуществлен переход на вариант ракеты с полноценной активной радиолокационной головкой самонаведения (АРЛГСН) взамен радиолокационного визира. Постановлением от 27 декабря 1953 г N 3256-121 работы по АРЛГСН, получившей название "РГ-Щука" были поручены организации, выделившейся из НИИ-885.

Отделившись от самолета, летящего на высоте от 2 до 10км, ракета должна была планировать под углом 20…30 град к горизонту. Начиная с высоты 600м включался радиовысотомер и ракета выходила в горизонтальный полет на высоте 60 м, после чего включался ЖРД, обеспечивающий достижение скорости до 1030 км/ч. На удалении 10…20 км от цели включалась АРЛГСН, осуществляя поиск и захват цели с последующим самонаведением на цель в упрежденную точку в горизонтальной плоскости. Наведение в вертикальной плоскости проводилось только начиная с удаления до цели 750м и обеспечивало приводнение ракеты на удалении около 60 м от борта цели. При ударе ракеты о воду подрывался единственный пироболт крепления боевой части, она отделялась и совершала маневр для поражения подводной части борта корабля.

Компоновочно ракета больше напоминала не "Щуку-А", а первоначальный проект – в носовой части за радиопрозрачным обтекателем размещалась аппаратура наведения, а под ней устанавливалась боевая часть.

Еще в 1953 году были испытаны 5 экспериментальных ракет без АРЛГСН, но с радиовысотомером, успешно выходившие в горизонтальный полет на высоте 30м.

Однако экспериментальные пуски 9 ракет (включая 5 ракет с АРЛГСН), проведенные с 17 марта по 20 июля 1954 года показали, что в условиях трех-четырехбального волнения моря при сближении на дальность менее 2…3 км происходит срыв сопровождения цели в аппаратуре АРЛГСН – сигнал от цели – транспорта "Очаков" забивается отражением от волн.

Наряду с доработкой АРЛГСН на последующей заводской партии ракет для обеспечения более благоприятных условий работы взрывателей была перекомпонована передняя часть корпуса "Щуки-Б" – длина сократилась на 700 мм. Для обеспечения требуемой дальности в 30 км пришлось доработать ЖРД.

Следующая серия испытаний уже доработанных ракет прошла в апреле – августе 1955 года неудачно – ни одна из 6 ракет не достигла цели. После доработки рулевых машинок и радиовысотомера в конце года выполнили три успешных пуска, но вскоре все работы по "Щукам" были прекращены.

Начиналась эра сверхзвуковой авиации и выпуск носителей "Щук" – фронтовых бомбардировщиков Ил- 28 был прекращен. Состоявшие на вооружении Дальней авиации и Авиации ВМФ Ту-16 оснащались ракетами КС существенно большей дальности. Перспективные Ту-98 должны были летать намного быстрее "Щуки", что ставило под вопрос прочность дозвуковых ракет на внешней подвеске, а для внутреннего размещения на носителе они никогда не предназначались. Да и в целом во второй половине пятидесятых годов изначально предназначенная для Ту- 2 дозвуковая прямокрылая ракета смотрелась явным анахронизмом.

В соответствии с Постановлением от 3 февраля 1956 года N 175-104 было решено не принимать на вооружение РАМТ-1400А, прекратить разработку РАМТ-1400Б, а переоснащение Ил-28 в носители ограничить двумя самолетами. Мотивировалось это решение прекращением производства Ил-28.

Подводя итог работам по авиационным "Щукам" можно отметить, что из-за новизны и сложности задачи создания одной из первых управляемых ракет отечественной конструкции, недостаточной готовности к ее решению как головной организации, так и соисполнителей по системе управления, разработка затянулась и подошла к завершению уже при полном моральном устаревании разрабатываемого образца. В этом беда, а не вина М.В. Орлова и его коллег. Еще раньше неудачей завершилась работа коллектива P.M. Бисновата по ракете "Шторм", а успех коллективов Сергея Лавретьевича Берия и Артема Ивановича Микояна в создании КС ("Кометы"), в значительной мере объясняется концентрацией достаточных сил и средств, предоставленных в их распоряжение по вполне понятным субъективным обстоятельствам.

Однако, не обеспечив своевременное создание авиационного оружия, разработка "Щук" сформировала работоспособный и опытный коллектив М.В. Орлова, кооперацию предприятий-разработчиков4 которые к моменту прекращения работ по авиационным ракетам успели приступить к разработке противокорабельной ракеты – по терминологии тех лет – "самолета-снаряда" для вооружения эсминцев.

Еще 2 июля 1953 года Министр сельскохозяйственного машиностроения предложил Заместителю Председателя Совета Министров СССР Булганину включить в план опытно- конструкторских работ на 1953-1954 год исследование возможности создания самолета-снаряда для стрельбы с корабля по кораблю на базе РАМТ- 1400Б. Для обеспечения старта с корабельной пусковой установки ракету предлагалось оснастить стартовым пороховым двигателем разработки КБ-2 завода №81 МАП (главный конструктор Картуков), а для достижения заявленной дальности 40 км применить в качестве маршевого двигателя новый ЖРД или прямоточный двигатель разработки коллективов Бондарюка или Микулина.

Только через год, командование флота осознало, что новый партийный лидер не видит корабли будущего и флот без оружия, подобного "Комете". Руководствуясь славным принципом "команды исполняются только бегом" адмиралы не медлили с реализацией руководящих указаний. Тем более, что еще в начале пятидесятых годов как флотом, так и Мин- судпромом были проведены соответствующие проработки.

Дословно исполняя пожелания в части "Кометы" флотское руководство предусмотрело перевооружение крейсеров проекта 68бис (типа "Свердлов") в корабли проекта 67 – носители крылатых ракет КСС (корабельный снаряд "Стрела" г доработанный вариант "Кометы").

Однако микояновская ракета была слишком громоздка для более многочисленных надводных кораблей – эсминцев.

Тут и вспомнили предложение по корабельному самолету-снаряду на базе авиационной "Щуки" . В сложившейся обстановке моряки не обратили внимания на несоблюдение тогдашней авиационной моды в части стреловидности крыльев – сроки и минимум технического риска имели решающее значение.

Уже осенью 1954 года ЦКБ-53 – головной проектной организацией по кораблям класса эсминец – были подготовлены предложения по оснащению управляемыми реактивными снарядами на базе "Щуки" массово строившихся с конца сороковых годов эсминцев проекта 30бис (пр.30бис), представлявшего собой доработанный по опыту войны корабль довоенной программы. По проекту 30БР предусматривалось заменить устаревшие неуниверсальные спаренные артиллерийские башни Б-2-JIM на пусковые установки с ферменными направляющими, снять торпедные аппараты и старые средства ПВО, а обновленное зенитное вооружение – две счетверенных "сорокопятки" СМ-20-ЗИФ и две спаренных установки 2М-3 калибра 25мм сосредоточить на кормовой надстройке.

Одновременно с началом работ по КСС 30 декабря 1954 года Постановлением №2541-1222 ГС НИИ-642 была поручена разработка самолета снаряда КСЩ (корабельного снаряда "Щука") на дальность 50…60 км с предъявлением на совместные испытания через два года.

"Реактивное вооружение" в соответствии с Постановлением рассматривалось уже не как средство модернизации только что сошедших со стапелей, но уже морально устаревших "тридцаток", а как основа боевой мощи строившихся в те годы последних советских "классических" эсминцев с артиллерийско-торпедным вооружением пр.56.

Эсминцы с "реактивным вооружением", получившие новый номер проекта – 57 должны были оснащаться 10-14 " управляемыми реактивными снарядами" КСЩ и нести по две пусковые установки. Не дожидаясь завершения разработки проекта серийных кораблей в ЦКБ-53 под руководством главного конструктора пр.57 O.K. Якоба была срочно выпущена документация по экспериментальному кораблю для отработки нового оружия – пр.56Э – который предполагалось создать путем достройки одного из уже заложенных эсминцев с минимальными изменениями.

Корабельную ракету оснастили активной радиолокационной ГСН "РГ-Щука" (главный конструктор – Н.А. Викторов, НИИ-244, затем НИИ-648) и отделяемой боевой частью от авиационного прототипа.

Как и ее авиационные предшественницы, ракета КСЩ была выполнена по самолетной схеме с V-образ- ным оперением. Вверху передней части корпуса ракеты располагалась аппаратура ГСН "РГ-Щука" и системы управления ракеты (собственной разработки ГСНИИ-642), а в нижней части – полутопленная в корпус боевая часть.

В средней части корпуса находилась воспринимающая усилия от стартового РДТТ силовая рама, скрепленная с хромансилевым лонжероном крепления консолей крыльев.

Длина ракеты жестко ограничивалась расстоянием между переборками отсеков уже строившегося корабля, вследствие чего воздухозаборник был изогнут столь круто, что специалисты ЦАГИ не решались гарантировать его работоспособность. Над воздухозаборником размещался топливный бак, а за ним – двигатель АМ- 5А, использовавшийся на перехватчиках Як-25 и отработавший ресурс.

Для размещения на корабле значительного боезапаса крылья ракеты выполнили раскладывающимися при подготовке к пуску. Каждая из консолей крыла была выполнена по силовой схеме с одним трубчатым лонжероном и 6 нервюрами. Законцовки ("ласты"), как и на РАМТ-1400А . были отогнуты на 50 град вниз. Лонжерон имел шарнирный телескопический узел, обеспечивающий перемещение консоли крыла от продольной оси, его складывание законцовками вверх и последующий проворот назад с укладкой вдоль корпуса. По аналогичной схеме складывались крылья многих палубных самолетов времен второй мировой войны. Позади лонжерона был установлен узел фиксации крыла в раскрытом полетном положении. Рулевые машины управления по крену располагались в крыле.

Турбореактивный двигатель АМ-5А со стартовой тягой всего в 2000 кг (1450 кг на скорости 270 м/с) не обеспечивал возможность почти горизонтального старта ракеты с короткой направляющей. Под хвостовой частью ракеты между нижними гребнями установили пороховой стартовый ускоритель ПРД-19 с тягой в переделах от 25 до 34 тонн при суммарном импульсе не менее 38 000 кг.с. На боковых поверхностях корпуса под крылом и под оперением установили по паре опорных бугелей.

Опыт ГС НИИ-648 в создании авиационных "Щук" не мог помочь в решении задачи обеспечения старта корабельных ракет. Поэтому уже в сентябре-октябре 1955 года на полигоне под Феодосией были проведены первые три пуска так называемых "объектов БКС" – снабженных стартовыми двигателями РАМТ-1400Б без ГСН и ЖРД, дозагруженных до полетного веса КСЩ. Три подобных ракеты второго этапа испытаний оснастили ЖРД, а четыре третьего этапа – также и ГСН.

Корабельный снаряд "Щука"(КСЩ)

На четвертом этапе с июля 1956 года испытывались уже ракеты КСЩ, но еще не оснащенные ГСН. С учетом выявившихся недостатков доработали узел крепления стартового двигателя, кинематику органов управления, изменили форму нижних гребней. Последние три пуска на дальности от 15 до 30 км вполне успешно выполнили в ноябре-декабре 1956 года.

Нужно отметить, что эти работы носили экспериментальный характер и вопреки многочисленным публикациям как штатный вариант оружия береговой комплекс с ракетами семейства "Щуки" даже не рассматривался, так как в этих целях намечалось использовать более совершенную и уже отработанную ракету КС.

Тем временем завершились и работы по переоборудованию первого корабля в экспериментальный ракетоносец. В Николаеве на стапеле судостроительного заводе №445 ("Имени 61 коммунара") строившийся с 1 декабря 1953 года эсминец "Бедовый" (заводской №1204) стал достраиваться по проекту 56Э. В соответствии с Постановлением экспериментальный корабль нес только одну пусковую установку, но ее размещение на корабле оказалось возможным только за счет снятия обеих артиллерийских палубно-башенных установок СМ-2- 1, торпедных аппаратов и кормового счетверенного автомата СМ-20-ЗИФ. На корме установили пусковую установку СМ-59, разработанную ЦКБ- 34 Миноборонпрома под руководством Е.Ф. Рудяка, надстройку с постом предстартовой подготовки и погреб с боезапасом.

Ракеты в погребе располагались на механизированных стеллажах, по три по каждому борту, одна над другой. Между стеллажами находился подъемник для подачи ракеты на уровень главной палубы, в пост предстартовой подготовки, где проводились проверки бортового оборудования, заправка топливом и установка крыльев в полетное положение. Общий боекомплект составлял 6 ракет. Кроме того, еще две ракеты могли приниматься в перегрузку – одна в погребе и одна в посту предстартовой подготовки.

Наводимая в горизонтальной плоскости и стабилизируемая при пуске в вертикальной плоскости и по крену пусковая установка СМ-59 представляла собой небольшой ангар, внутри которого располагалась горизонтальная ферменная направляющая, которая поднималась на угол 17 градусов перед пуском ракеты. Пусковая установка при помощи дистанционного

привода Д-59 разворачивалась влево или вправо на угол до 130 град от походного положения – пусковой направляющей на корму. В процессе стартовых операций при запуске и проверке работоспособности маршевого двигателя струя продуктов сгорания свободно истекала за противоположный борт корабля через откинутую заднюю крышку ангара.

С выходом на режим стартового двигателя разрушался срезной болт, фиксирующий ракету на направляющей. При работе стартового двигателя в течение 1,5…3,45 с ракета осуществляла неуправляемый полет, набирая скорость 140… 150 м/с. После выработки топлива стартовый двигатель отделялся подрывом пиропатрона и падал на удалении около 10 км от корабля, а ракета начинала программный управляемый полет, продолжая набор высоты до 150 м, а затем снижаясь для горизонтального полета на высоте 60 м со скоростью 280 м/с. Высота полета на этом участке определялась по радиовысотомеру. Полет ракеты осуществлялся автономно, без какой-либо связи со стреляющим надводным кораблем. Ракета летела в действительную или упреждающую точку положения цели, определенную до старта системой приборов управления стрельбой "Кипарис" по данным корабельных радиолокационных станций "Риф-Щ" и "Залп-Щ". Предусматривалась возможность проведения пуска по данным выносного наблюдательного пункта – по информации, поступающей с борта другого корабля. В этом случае дальность пуска возрастала с 40 до 70…80 км. По запасам топлива ракета могла пролететь более 100 км.

На удалении от цели около 10… 15 км подавалось напряжение на антенну активной радиолокационной головки самонаведения и она начинала поиск цели. При сближении с целью на 750 м ракета переходила в пологое пикирование на цель. При реализации режима работы "гарантированный недолет" в 30…50 м от борта корабля-цели она входила в воду, при этом по срабатыванию взрывателей В-505К боевая часть отделялась для поражения корабля в подводную часть корпуса.

Испытания ракет с корабля начались в районе Феодосии. В качестве неподвижных целей использовались корпуса недостроенного лидера "Баку" пр.48, тральщика пр.253, а также баржа длиной 48м. Движущимися целями являлись дистанционно управляемые с вертолета катера пр.183У (в те годы они именовались "катерами волнового управления"). Все эти цели оснащались уголковыми отражателями для имитации более крупных объектов.

Подготовили и авиагруппу обеспечения испытаний. В район цели направлялись два самолета (Ан-2 или Як-12) с фотоаппаратурой, а саму ракету сопровождали для наблюдения и, при необходимости, уничтожения два Миг-17. Кроме того, два Ил-28 проводили разведку района испытаний и работой своих радиолокаторов РСБН-М осуществляли маскировку излучения АРЛГСН ракеты КСЩ.

Первый пуск с корабля состоялся в районе Феодосии 2 февраля 1957 года. Набрав высоту до 50 м, ракета потеряла управляемость по крену и упала в море в полутора милях от стреляющего корабля.

Первый успешный пуск состоялся 16 февраля 1957 года – ракета попала в цель – корпус заложенного еще до войны, но недостроенного лидера "Баку".

Ход испытаний ракеты КСЩ с борта корабля довольно подробно описан как А.Б. Широкорадом в "Технике и оружие" (№2 за 1996г), так и участником испытаний Игорем Семеновичем Еремеевым в статье "БРК "Бедовый" в истории судостроения", опубликованной в журнале "Судостроение" (№8 за 1991 г). Согласно его свидетельствам, в ходе испытаний, продолжавшихся до 27 декабря 1957 года было проведено 27 пусков, но только в двух из 19 относительно успешных стрельб было достигнуто безусловное попадание боевой части в корабль-цель.

На заключительном этапе испытаний при пусках КСЩ по установленному между Евпаторией и Севастополем оснащенному уголковыми отражателями отсеку недостроенного тяжелого крейсера "Сталинград" пр.82 в отличие от ранее выполненных полетов ракета функционировала по штатной схеме, с "программным недолетом" для приводнения ракеты на удалении 40 м от цели для поражения подводной части борта. Результаты испытаний показали, что боевая часть проходит под водой всего 20…25 метров, после чего лихо выскакивает на поверхность, попадая в надводную часть борта или перелетая над палубой корабля-цели. При фактическом разбросе точек приводнения вероятность попадания в цель оценивалась в 0,6…0,7, при этом поражение подводной части предполагалось менее чем для половины попаданий.

Только к концу 1958 года по результатам дополнительных испытаний бортовая аппаратура была отрегулирована для приводнения на меньшем удалении от цели с большей вероятностью поражения подводной части корабля.

Тем не менее ракета и комплекс были приняты на вооружение Постановлением от 3 июля 1958 года №701- 331, а за четыре дня до этого "Бедовый" вступил в строй Военно-морского флота.

Таким образом, задуманный как экспериментальный корабль, "Бедовый" стал первым в мире полноценным надводным кораблем-ракетоносцем. Более ранние шведские эсминцы типа "Халланд" с открытым расположением ПУ ракет Rb-02 поверх штатных торпедных аппаратов, как и советский крейсер "Адмирал Нахимов" были скорее опытовыми судами.

При запуске в серию КСЩ аукнулась "торпедная" классификация исходной "Щуки" – производство поручили одному из торпедостроительных заводов.

Кроме "Бедового" комплексами с одной пусковой установкой для ракет КСЩ были вооружены еще 3 ракетных корабля проекта 56М.

В соответствии с Постановлением 1954г и тактико-техническим заданием ВМФ, выданным 25 июля 1955 г корабли пр.57 должны были нести по две пусковых установки. Однако, как выполненный к январю 1956 технический проект пр.57, так и ход работ по "Бедовому" показали невозможность размещения заданного вооружения в корпусе эсминца пр.56. Поэтому с марта того же года началась разработка нового технического проекта 57бис, но для ускорения ввода ракетоносцев в строй в апреле было решено построить 4 корабля в корпусе эсминца пр.56, оснастив их одной ПУ (в доработанном варианте СМ-59-1) по типу "Бедового". Сперва к этим кораблям отошел прежний номер проекта ракетоносца – 57, а затем их стали обозначать как 56М.

Так как эти корабли рассматривались уже не как экспериментальные, а как боевые, то на них решили разместить уже отработанные к тому времени новые системы вооружения и технические средства. "Сорокопятки" заменили на счетверенные ЗИФ- 75 калибра 57мм, установив четвертую зенитную установку на верхней палубе взамен носовой СМ-2-1 на пр.56. Вместо гидроакустической станции "Пегас" устанавливась "Геркулесам". На корабле появились торпедные аппараты – на этот раз два двухтрубных противолодочных ДТА- 53-56М, а также реактивные бомбометные установки РБУ-2500. Были внедрены средства противоатомной защиты, станция радиотехнической разведки "Бизань-4А". Для компенсации дополнительной нагрузки сняли стабилизированный визирный пост наводки, оставшийся на первенце ракетоносного флота в наследство от артиллерийского эсминца и предназначавшийся для определения координат цели в условиях хорошей видимости. Эта особенность, наряду с более удлинненым профилем дымовых труб и обтекаемой надстройкой поста предстартовой подготовки служили наиболее заметными внешними отличиями серийных кораблей от "Бедового".

Впрочем серийность кораблей пр.56 была более, чем условной. На трех заводах было построено всего по одному кораблю. Впереди оказался использовавший опыт строительства "Бедового" завод №445, заложивший "Проворный" 1 сентября 1956г. В следующем году в 23 февраля в Ленинграде на "Заводе им Жданова" N190 и в Комсомольске-на-Амуре на заводе №199 заложили "Прозорливый" и "Неудержимый". Все три корабля вступили в строй в предпоследний день 1958г. Предусмотренный к постройке на заводе №199 "Неукротимый" так и не был заложен.

В том же году в соответствии с совместным решением флота и Госкомитета по судостроению доработали "Бедовый" с аналогичной установкой РБУ, торпедных аппаратов и введением четвертого автомата СМ-20- ЗИФ на месте носовой СМ-2-1. Одновременно на фок-мачте станцию "Залп-Щ" переместили в сторону кормы, что соответствовало ориентации пусковой установки. Только после этих доработок корабль стал проходить как пр.56ЭМ.

Более мощный ракетоносец проекта 57 разрабатывался применительно к новому корпусу с увеличением водоизмещения на 20 %, что позволило разместить в носовой и кормовой части по пусковой установке СМ-59-2 с боекомплектом из 12 ракет, увеличиваемым до 16 ракет в перегрузку. Корабли оснащались постами визуальной наводки ВН-4 с дальномерами ДМС-4М с более совершенными системами приборов управления стрельбой – основной "Тополь" и резервной "Кедр". Фок-мачты украсили новые мощные РЛС "Ангара" (МР- 300), взамен двухтрубных торпедных аппаратов установили трехтрубные, на корме оборудовали площадку для вертолета, а на грот-мачте поставили станции помех.

Строились корабли пр.57 на заводах №190 ("Гремящий","Жгучий", "Зоркий" и "Дерзкий"), №445 ("Гневный", "Упорный" и "Бойкий") и №199 Комсомольске-на-Амуре ("Гордый" и "Храбрый"). Головной корабль, "Гневный", заложенный 16 ноября 1958г вступил в строй 10 января 1960 года. Больше всех построили ждановцы, сдав последний корабль проекта – "Дерзкий" – в предпоследний день 1961 г, а дальневосточники так и не достроили "Храбрый", окончательно снятый со строительства в июле 1963г.

В целом во внешнем облике кораблей обоих проектов еще очень чувствовалось происхождение от эсминцев пр.56 – поворотные пусковые установки смотрелись как артиллерийские башни, в которых поднимающиеся ферменные направляющие сменили орудийные стволы. На последующих кораблях пр.58 остались только наводимые в двух плоскостях "стволы" – контейнерные пусковые установки, затем на пр. 1134 пусковые только поднимались, а в дальнейшем перешли к неподвижным ПУ – система управления без труда разворачивала ракету на цель уже после старта.

Следует отметить, что по мере успехов в разработке более совершенных противокорабельных ракет программа стрительства "щуконосцев" сокращалась. Если Постановлением от 25 июля 1956 №1190-610 в кораблестроительную программу шестой пятилетки было прописано 4 корабля пр.56М, 12 пр.57бис и 21 обычный эсминец пр.56. Из ракетоносцев построили только 4 (пр.56 и пр.56М), то в последующую семилетку 1959- 1965г решили строить только 9 кораблей пр.57бис. Причем строительство девятого было отменено Постановлением от 2 сентября 1962 года №1096-460.

По разному сложилась судьба первой противокорабельной ракеты, ее создателей и кораблей, на которых они размещались.

В ходе последовавших за смертью Сталина судорог системы управления промышленностью ГС НИИ-642 неоднократно менял принадлежность, и пройдя подчиненность Минмашу, Минобронпрому и Минобщемашу в августе 1956 года оказался одной из организаций Минавиапрома. В том же министерстве еще в 1955г возобновилась деятельность Владимира Николаевича Челомея, возглавившего вновь организованное ОКБ-52 для разработки морской крылатой ракеты П-5, предназначенной для поражения береговых объектов. И командование флота, и ОКБ-52 были заинтересованы в создании противокорабельного варианта такой ракеты, но у Челомея не хватало специалистов по самонаводящимся ракетам. В соответствии с приказом Минавиапрома от 6 ноября 1957 для создания морского реактивного вооружения возглавляемые Челомеем ГС НИИ- 642 и ОКБ-52 были преобразованы в НИИ-642 с филиалом ОКБ-52. Однако Челомей более тяготел к территории и коллективу ОКБ-52 в Реутово. Окончательно НИИ-642 как самостоятельная организация был ликвидирован и преобразован в филиал ОКБ-52 по разработке систем управления крылатых ракет по Постановлению от 8 марта 1958 года №293- 140.

Компоновочная схема ракеты КМ-7

С подчинением Челомею прекратилась начатая в ГС НИИ-642 разработка более совершенной сверхзвуковой ракеты для вооружения эсминцев под условным индексом КМ-7. Ракету предполагалось оснастить проектировавшимся в те годы специальным короткорежимным двигателем РДС-1 с тягой 1,9 т и двумя стартовыми пороховыми двигателями и установить на ней масштабно увеличенную боевую часть от КСЩ с весом взрывчатого вещества до 500 кг. Однако, в сравнении с ракетами Чело- мея КМ-7 представлялась уже архаикой.

Разумеется, не все сотрудники ГСНИИ-642 приняли как должное поглощение их организации Челомеем. В частности, М.В. Орлов вскоре ушел в НИИ-1 Госкомитета по оборонной технике и в 1964 закончил свой жизненный путь в качестве начальника СКБ-1, работая под руководством директора-главного конструктора Александра Давидовича Надирадзе, так же начинавшего свою деятельность по управляемой военной технике в качестве одного из главных конструкторов ГС НИИ-642.

По сравнению с созданными начиная с 1955 года "с чистого листа" крылатыми ракетами В.Н. Челомея, зародившиеся в сороковые годы дозвуковые КСЩ с ненадежной отделяемой боевой частью, недостаточно устойчивой к помехам ГСН, большой радиолокационной заметностью, продолжительной подготовкой к пуску рассматривались как устаревшие. Постановлением от 7 августа 1962 года №822-351 одновременно с принятием на вооружение предназначенной для ракетных крейсеров пр.58 и пр. И 34 челомеевской П-35 было задано проработать перевооружение уже построенных кораблей-"щуконосцев" на эти ракеты. ЦКБ-53 разработала соответствующий проект, но спустя два года случился исторический октябрьский пленум ЦК КПСС. Присутствие сына разжалованного Хрущева в ОКБ-52 было лишь одной из причин, но не официальных поводов для создания менее, чем через месяц специальной комиссии по расследованию деятельности челомеевской фирмы, проработавшей без особо тягостных последствий около полугода.

Но весной следующего года началась компания по снятию челомеевских ракет с проектов перспективных кораблей – взамен ракетных крейсеров пр. 1134 начали работы по большому противолодочному кораблю пр.1134А. Аналогично и ракетоносцы пр.57бис (к тому времени их без особых причин стали обозначать пр.57Б) Постановлением от 30 апреля 1965 №347-118 предписали переоборудовать в большие противолодочные корабли. По проекту 57А на них установили взамен устаревших противолодочных средств наиболее совершенные для тех лет гидроакустические станции "Титан-2" (впервые!), три РБУ-6000 с механическим заряжением, два пятитрубных торпедных аппарата ПТА-53-1134.

Трехкоординатный вариант РЛС "Ангара" (МР-310) обеспечивал целеуказание зенитно-ракетному комплексу "Волна-М" со станцией наведения ракет "Ятаган", спаренной ПУ ЗИФ-102 и конвейерным хранилищем на 32 ракеты.

В 1966 гвардейский "Гремящий" стал на переоборудование на Ждановском заводе и вновь вступил в строй уже в противолодочном качестве 29 декабря 1968г. На том же заводе модернизировали "Жгучий", "Дерзкий" и "Зоркий", в Николаеве – "Гневный" и "Бойкий", а последним в строй вступил в 1975г "Гордый", прошедший, как и "Упорный" переоборудование на "Дальзаводе" во Владивостоке.

Более старые "шуконосцы" – "Бедовый" и еще два корабля в 1971-1977 годах переоборудовали в Севастополе на "Севморзаводе по проекту 56У – взамен КСЩ по бокам надстройки в корме установили по 4 ПУ с ракетами П-15М, созданных на базе хорошо себя зарекомендовавших катерных ракет, потопивших немало кораблей в ходе локальных войн. При этом было сохранено назначение кораблей как ударных ракетных. Артиллерию усилили установкой двух спаренных АК-726 калибором 76мм, предусмотрели новую гидроакустичекую станцию "Платина" и РЛС "Ангара". Первым со 2 декабря 1971 по 4 октября прошел переоборудование "Неуловимый". На "Бедовом" взамен "Ангары" поставили РЛС семейства "Топаз", не на всех кораблях установили "Платину". Последним вступил"в строй в 1977г "Прозорливый". "Неудержимый" оставался в составе Тихоокеанского флота до 1977 года с первоначальным оснащением, превратившись в 1972 г со снятием с вооружения ракет в очень слабый артиллерийский корабль.

Любопытно, что при модернизации шестидесятых годов в бывших "щуконосцах" вновь проявилась "задастость" пр.56Э и пр. 56М – наиболее мощное оружие сосредоточили на корме, с ориентацией на соответствующие курсовые углы. Был такой термин в старину – "ретирадное орудие"…

Среди кораблей, в свое время оснащенных КСЩ, "Бедовый" не только до конца службы сохранил индивидуальный облик, но имел наиболее примечательную судьбу. Еще до перевооружения, 9 ноября 1970 года в результате навигационного недоразумения он таранил на порядок больший его английский авианосец "Арк Роял", что привело командира "Бедовго" на почтенную, но неперспективную должность в одно из высших военно-морских училищ (учить будущих командиров осмотрительности?). Именно "Бедовый" 30 августа 1974г пытался буксировать у Севастополя взорвавшийся большой противолодочный корабль "Отважный" проекта 61.

Начиная с 10 апреля 1987 года по конец сентября 1993 года все бывшие "щуконосцы" были исключены из состава флота. Осенью 1989г при буксировке в Испанию для разделки "Бойкий" был выброшен штормом на побережье Норвегии и погиб. "Гордый" и "Дерзкий" были превращены в мишени для боевых упражнений, а остальные корабли – разрезаны на металл.

В отличие от кораблей, вышедших в нейтральные воды, украсивших праздничный Невский рейд и сразу же запечатленных на фотографиях и схемах в зарубежных флотских и военных журналах (первые схемы – с еще свирепо зачехленными ПУ), ракета КСЩ ни разу не демонстрировалась на парадах. Впервые ее показали в конце шестидесятых в фильме "Нейтральные воды" в качестве… оружия ракетного крейсера пр.58. Устаревающая КСЩ наподобие каскадера подменяла в опасном для государственных тайн эпизоде "звезду" – более совершенную и секретную П- 35. Много позже в Центральном Во- енно-морском музее поставили модель пусковой установки с размещенным внутри нее и потому плохо просматриваемым макетом КСЩ. Редакция "Судостроения" умудрилась напечатать вверх ногами схему ракеты, сопровождающую статью Еремеева.

Тем не менее ракета КСЩ вошла в историю развития средств вооруженной борьбы на море как первый в мире серийный образец управляемого оружия, ставший основным вооружением корабля и как первая поступившая на вооружение советская корабельная управляемая ракета.

Примечания

1. При пуске "Щуки-Б" с высоты 10 км – дальность до 45 км

2. Дальность полета КСЩ по запасам топлива превышала 100 км

А. Широкорад