ВТОРАЯ МИРОВАЯ: РЕЙТИНГ РОССИЙСКИХ АСОВ

Иван Кожедуб, Александр Покрышкин, Николай Гулаев, Борис Сафонов… Мы хорошо знаем наших воздушных асов, бесстрашных воздушных бойцов. А как смотрятся их результаты на фоне достижений лучших иностранных летчиков? На этот вопрос с появлением на нашем книжном рынке военной литературы западных стран попытаются найти ответ многочисленные почитатели таланта представителей российской воздушной школы. Давайте сделаем попытку ответить и мы. Итак, каков же рейтинг российских асов?

КУРСКАЯ дуга, 6 июля 1943-го. Взвились три зеленые ракеты, и третья эскадрилья 240- го истребительного авиационного полка (2-я воздушная армия. Воронежский фронт) поднялась в воздух. Задача – уничтожить немецкие бомбардировщики «Юнкерс Ju 87» и прикрыть наземные войска на Обоянском направлении, не дать возможность противнику захватить господство в воздухе. В составе эскадрильи взлетел и младший лейтенант Иван Кожедуб. Взлетел и открыл счет воздушным победам, положившим начало его славы как непревзойденного бойца. Тот бон был сложным. Впрочем, предоставим хоть на миг слово самому Ивану Кожедубу.

«…Нам все время приходится вступать в схватки с «мессерами», которые плотно прикрывают Ju 87", помогать друг другу и словом и огнем. Только успевай повертываться: исход боя решают секунды. В глазах мелькают силуэты наших и вражеских самолетов. «Юн- керсы»» не уходят. Они встали в оборонительный круг – защищают друг друга. Зайти им в хвост трудно. Проходит несколько минут – для воздушного боя срок немалый. Нам необходимо сбить еще несколько самолетов. Только тогда враг дрогнет.

Стараюсь действовать точно и стремительно – как комэск. Его самого я потерял из виду. Зато слышу голос:

– Бей их, гадов!

Под огнем противника снова веду самолет в атаку. Захожу «Юнкерсу» в хвост. Сближаюсь. Ловлю в прицел. По-моему, дистанция подходящая. Нажимаю на гашетки. Пушки заработали. А «Юнкерс» не падает. Снова стреляю. Немецкий бомбардировщик начал маневрировать.

Забываю обо всем, что творится вокруг. Вижу лишь «Юнкерс» и продолжаю стрелять. Решил так: «Не собью, буду таранить».

– Бей, батя, прикрываю! – раздается уверенный голос моего ведомого Василия Мухина.

Почти вплотную сближаюсь с противником. «Юнкерс» по-прежнему маневрирует. Нет, теперь не уйдешь! Еще длинная очередь. Самолет вспыхнул и упал в районе западнее Завидовки. Взмываю в сторону вверх по примеру комэска. Не утерпел и по радио крикнул ведомому: «Вася, одного кокнул!»

Иван Кожедуб… Считаю его самым искусным летчиком второй мировой, причем не только у нас в Отечестве, и даю возможность читателям убедиться, что это именно так.

Определить самого эффективного аса, безусловно, трудно, но, думается, все-таки можно. Как? Первоначально автор очерка попытался найти соответствующую методику. Для этого по совету специалистов применены следующие критерии. Первый, наиболее важный – против какого противника пришлось сражаться пилоту. Второй – характер боевой работы летчика, ведь одни вступали в поединки в любых условиях, другие вели боевые действия в качестве «свободных охотников». Третий – боевые возможности своих истребителей и противостоящих самолетов. Четвертый – количество (средний результат) сбитых самолетов противника за один вылет, за один проведенный бой. Пятый – число проигранных поединков. Шестой – количество сбитых самолетов. Седьмой – методика подсчета одержанных побед. И т. д. и т. п. (анализ всего имеющегося у автора фактического материала). Кожедуб, Покрышкин, Бонг, Джонсон, Хартманн и другие известные летчики получали определенное количество баллов с плюсом и минусом. Рейтинг пилотов (расчеты проведены на ЭВМ) получился, конечно, условный, но в его основе – многие объективные показатели.

Итак. Иван Кожедуб (ВВС СССР) – 1760 баллов. Николай Гулаев (ВВС СССР) – 1600, Эрих Хартманн (люфтваффе) – 1560, Ганс-

Иоахим Марселье (люфтваффе) – 1400. Герхард Баркхорн (лютваффе) – 1400, Ричард Бонг (ВВС США) – 1380, Александр Покрышкин (ВВС СССР) – 1340. Такова первая семерка. Ее возглавляет Иван Кожедуб.

Понятно, многие читатели потребуют пояснения к приведенному рейтингу, а поэтому делаю это. Но вначале – о сильнейших представителях воздушных школ второй мировой.

СОВЕТСКИЕ ВВС. Наивысшего результата среди российских летчиков добился Иван Кожедуб – 62 воздушные победы.

Курская дуга. 6 июля 1943 года. Именно тогда 23-летний пилот открыл свой боевой счет. В том поединке (с фабулой которого читатель познакомился в начале очерка) на его вооружении было, пожалуй, одно – отвага. Он мог быть подбит, мог погибнуть. Но вступив в составе эскадрильи в схватку с 12 вражескими самолетами молодой летчик одерживает первую победу – сбивает бомбардировщик Ju 87. На другой день он одерживает новую победу. 8 июля Иван Кожедуб сбивает два истребителя Bfl 09. Так зарождалась слава выдающегося советского летчика, так к нему приходил опыт. В октябре того же сорок третьего он на равных дерется с немецкими асами. В его активе – смелость, хладнокровие, расчет. Технику пилотирования Кожедуб умело совмещает с ведением огня, но перед ним – еще широкое поле шлифовки боевых приемов. В боях за Днепр летчики полка, в котором воюет Кожедуб, встретились с асами Геринга из эскадры «Мельдерс» и выиграли поединок. Увеличил свой счет и Иван Кожедуб.

1944 год. Авиация 3-го Прибалтийского фронта доставляла беспокойство группа немецких асов во главе с майором Вильке. Он сам сбил 130 самолетов (правда, 30 самолетов с его счета сняли за уничтожение в горячке трех своих), десятки побед одержали и его сослуживцы. Для противодействия асам на фронт с эскадрильей опытных летчиков прибыл Иван Кожедуб. Итог – 12:2 в пользу советских асов. В сентябре сорок четвертого пилот направляется в Польшу, на левое крыло 1-го Белорусского фронта в Проскуровс- кнй Краснознаменный, Александра Невского полк истребительной авиации и ведет бои уже способом «свободной охоты».

19 февраля 1945 года Кожедуб вписывает в свою биографию важный штрих – уничтожает реактивный самолет Ме-262. Шестьдесят первый и шестьдесят второй самолеты противника он сбил над столицей Германии 17 апреля 1945 года в воздушном бою, который как классический образец изучают в военных академиях и училищах летчиков.

На личном счету Александра Покрышки- на – 59 сбитых самолетов, Николая Гулаева – 57, Григория Речкалова – 56 (еще 5 самолетов летчик сбил в составе группы), Кирилла Евстигнеева – 53 (плюс 3 в составе группы), Арсения Ворожейкина – 52. Дмитрия Глинки – 50, Николая Скоморохова – 46 (плюс 8 в группе), Александра Колдунова – 46. Виталия Попкова – 41, Алексея Алелюхина – 40 (плюс 17 в группе).

Еще 24 советских летчика сбили от 30 до 40 самолетов каждый. Среди них – Сергей Луганский, Павел Камозин, Владимир Лавриненков, Василий Зайцев. Алексей Смирнов, Иван Степаненко, Андрей Боровых, Александр Клубов, Алексей Рязанов. Султан Амет- Хан, Борис Сафонов.

27 советских летчиков-истребителей, удостоенных за боевые подвиги звания трижды и дважды Героя Советского Союза, одержали от 22 до 62 побед, в общей сложности они сбили 1.044 вражеских самолета (плюс 184 в группе). По 16 и более побед имеют свыше 800 пилотов. Наши асы (3 процента от всех летчиков) уничтожили 30 процентов самолетов противника.

ВВС ГЕРМАНИИ. Лидером является Эрих Хартманн. Немецкий пилот известен как самый удачливый летчик-истребитель в истории воздушного боя. Практически вся его служба прошла на советско-германском фронте, здесь он сбил 347 самолетов, на его счету имеется и 5 американских – Р-51 «Мустанг». Всего Хартманн одержал 352 победы.

Немецкий летчик начал службу в люфтваффе в 1940 году, на Восточный фронт направлен в 1942-м. Сражался на истребителе «Мессершмитт ВЛ09». В третьем же вылете его сбили под Кавказом. Первая победа над Ил-2 в ноябре сорок второго пришла с ранением. К середине 1943 года он сбил 34 самолета, что не являлось каким-то исключением. Но 7 июля того же года вышел победителем в 7 поединках, а через два месяца довел счет своим воздушным победам до 95. 24 августа 1944 года (по утверждению самого пилота) сбил 6 самолетов только за один боевой вылет, к концу того же дня одержал еще 5 побед, доведя общее количество сбитых самолетов до 301. Последнюю воздушную схватку выиграл в последний день войны – 8 мая 1945 года. В общей сложности Хартманн совершил 1425 боевых вылетов, в 800 из них вступал в бой. Его самолет сбивался 16 раз, два раза он прыгал с парашютом.

В люфтваффе были и другие пилоты, которые имели солидный результат на личном счету. Герхард Баркхорн – 301 победа. Впечатляют достижения Гюнтера Ралля – 275 сбитых самолетов, Отго Китгеля – 267, Вальтера Новотного – 258, Вильгельма Баца – 237, Эриха Рудорфера – 222, Генриха Бера – 220, Германа Графа – 212, Теодора Вайсенбергера – 208.

106 пилотов германских ВВС уничтожили более чем по 100 самолетов противника каждый, в сумме – 15547. Десять лучших вместе – 2552, а 15 лучших – 3.576 самолетов.

ВВС СОЮЗНЫХ АРМИЙ. Из союзников российских летчиков лучшими были американский пилот Ричард Бонг и английский – Джонни Джонсон.

Ричард Бонг в годы второй мировой войны проявил себя на тихоокеанском театре военных действий. За 200 боевых вылетов с декабря 1942 года по декабрь 1944-го сбил 40 самолетов противника – все японские. Летчика в США считают асом «всех времен», отмечая профессионализм и мужество. Летом 1944 года Бонг был назначен на должность инструктора, однако добровольно вернулся в свою часть летчиком-истребителем. Удостоен Почетной медали конгресса США – высшего знака отличия страны.

Боевой счет Джонни Джонсона – 38 самолетов, все истребители. В годы войны прошел путь от сержанта, летчика-истребителя до полковника, командира авиакрыла. Активный участник воздушной «Битвы за Британию». Джонсон – первый ас среди союзников, сражавшийся непосредственно против гитлеровской Германии.

Назову еще имя французского летчика П. Глостермана, сбившего 33 фашистских самолета.

ВВС ЯПОНИИ. Из японских летчиков одним из самых результативных был Сабуро Сакаи. В небе Китая и над Тихим океаном сбил, по свидетельству западных источников, по меньшей мере 62 самолета противника. Боевое крещение получил 8 декабря 1941 года, но не в Китае, а на Филиппинах, когда в составе эскадрильи «Зеро» совершил 725-километровый перелет от Формосы для нанесения авиационного удара по базе Кларк Филд. В феврале 1942 года сражался в небе Явы, а затем служил в Новой Гвинее. В августе того же года во время перелета из Рабаула был тяжело ранен в голову из пулемета, расположенного в хвостовой части самолета «Эвенджер», потерял зрение на один глаз, однако смог дотянуть до своей базы на поврежденном самолете. После выписки из госпиталя в январе 1943 года Сакаи остался в Японии в качестве инструктора, полетом сорок четвертого получил назначение в Иво Джима, затем – на остров Шикоку для осуществления перехватов бомбардировщиков В-29 «Суперфортресс». Весной 1945-го в составе части переведен в Кьюшу. Свой последний самолет («Суперфортресс») сбил совместно с другим японским летчиком в ночь с 13 на 14 августа.

И еще один взгляд на рекорды. Наиболее успешно в одном бою действовал российский летчик гвардии лейтенант Александр Горовец из 8-й гвардейской истребительной дивизии. 6 июля 1943 года в районе Курской дуги он на Ла-5 вступил в бой с 20 вражескими бомбардировщиками и 9 из них сбил. В том же бою погиб и сам. События развивались так. В составе эскадрильи Александр прикрывал обороняющиеся войска. При возвращении на аэродром шел замыкающим. В один из моментов летчик заметил большую группу вражеских бомбардировщиков, но сообщить об этом командиру не смог – отказал радиопередатчик. Тогда он развернул свой «Лавочкин» и бросился на фашистские самолеты. Первой же очередью был сбит флагман, затем еще два самолета. Строй машин противника распался. Александр выбирал цель и атаковал ее. 9 фашистских машин нашли свою смерть.

У Александра Горовца есть соперник – пилот люфтваффе Ганс-Иоахим Марселье. 1 сентября 1942 года над Африкой (по утверждению пилота) он сбил за день (!) 17 самолетов противника, поданным исследователей – около 10, восемь или девять. Летчик погиб в том же месяце. Рекорд Марселье не подтвержденный, а потому первенство результативности в одном бою остается за нашим соотечественником Александром Горовцом.

Своеобразный рекорд принадлежит летчику-североморцу Борису Сафонову, который первый из российских пилотов стал дважды Героем Советского Союза. Он провоевал меньше года (погиб над Баренцевым морем во время воздушного боя 30 мая 1942-го), но за это время сбил 33 самолета противника, по другим данным – 41. Только за два месяца, с 28 июня по 28 августа 1941 года. Сафонов в тридцати воздушных схватках на своем И- 16 уничтожил 11 самолетов.

ИТАК, пояснение к приведенному рейтингу. Логичнее сравнивать российскую и немецкую школы – их представители сбили наибольшее количество самолетов, из их рядов вышел не один десяток асов. Наконец, на советско- германском фронте решался исход войны.

В начале войны немецкие летчики были подготовлены лучше, чем русские пилоты. За плечами вермахта было уже не одно сражение – в Испании, во Франции. Северной Африке. В люфтваффе сложилась добротная школа. Из нее выходили высококлассные бойцы. Так вот против них и сражались русские асы и им есть чем гордиться. Их боевой счет в силу этого более весом, чем у лучших немецких летчиков. Сбивали ведь они профессионалов, а не слабачков.

У немцев была возможность готовить летчиков к первому бою в начале войны до двух лет – 450 часов летной подготовки (правда, во второй половине войны – 150 часов), осторожно «обкатывать» их в боевых условиях. Как правило, молодые не вступали сразу в поединки, а только наблюдали за их ходом со стороны. Осваивали, так сказать, методику. К примеру, Баркхорн в первые 100 боевых вылетов не провел ни одного боя с советскими пилотами. Изучал их тактику, повадки, в решающие минуты уходил от встречи. И только набравшись опыта, ринулся в схватки. Так что на счету лучших немецких и российских летчиков, втом числе Кожедуба и Хартманна, разные по мастерству пилоты сбитых самолетов.

Многим российским летчикам из-за того, что танковые армады врага стремительно рвались в глубь России, приходилось вступать в бой, зачастую не имея хорошей выучки, иногда после 10-12 часов летной подготовки на новой марке самолета. Новички и попадали под пушечный, пулеметный огонь того же Хартманна или Баркхорна.

С опытными же летчиками не все немецкие асы выдерживали противоборство. Читатель уже знает, как Кожедуб устроил взбучку майору Вильке. И это не единственный факт.

«В начале войны русские летчики были неосмотрительны в воздухе, действовали скованно, и я их легко сбивал неожиданными для них атаками, – отмечал в своей книге «Хорридо» немецкий ас номер 2 командир 52-й истребительной эскадры Герхард Баркхорн. – Но все же нужно признать, что они были намного лучше, чем пилоты других европейских стран, с которыми нам приходилось сражаться. В процессе войны русские летчики становились все более умелыми воздушными бойцами. Однажды в 1943 году мне пришлось на Bf 109G сражаться с одним советским летчиком на ЛаГГ-3. Кок его машины был выкрашен в красный цвет, что означало – летчик из гвардейского полка. Это мы знали из данных разведки. Наш бой продолжался около 40 минут, и я не мог его одолеть. Мы вытворяли на своих машинах все, что только знали и могли. Все же были вынуждены разойтись. Да. это был настоящий мастер!»

К тому времени, о котором пишет Баркхорн, многие русские пилоты овладели боевыми приемами, применяемыми асами люфтваффе. Так, они начали вести бой с применением вертикального маневра, до этого считалось – на русских самолетах (о качестве боевой техники разговор впереди) он не принесет желаемого успеха. Основной прием немецких летчиков был настолько успешно освоен, что попадавшие в плен пилоты люфтваффе признавались: они не ожидали от русских такой умелой драки на вертикалях.

В 1943 году в боях за Кубань, а затем за Днепр утеряли былую славу такие известные эскадры люфтваффе, как «Рихтгофен», «Удет», «Мельдерс», «Зеленое сердце», где были собраны отборные, с солидным опытом немецкие летчики. Они не смогли завоевать господство в воздухе. Более того, фашистские асы начали применять боевые приемы, выработанные лучшими русскими летчиками.

Наши пилоты стали законодателями многих тактических приемов. На весь мир известна «этажерка» – детище мастеров воздушного боя И. Тараненко, А. Покрышкина, В. Семенишина, В. Фадева, И. Горбунова, Д. Глинки. Они предложили эшелонировать по высоте боевой порядок истребителей. Если самолетам противника удавалось уйти из-под удара одной пары, они тут же попадали под огонь другой. Эффективный тактический прием был взят на вооружение во многих истребительных частях. Обогатила тактику и технику воздушного боя формула, выработанная российскими асами, – «высота-скорость- маневр-огонь». Лучше других ею овладел Иван Кожедуб, внеся в эту формулу подчеркнутый динамизм, свойственный его бойцовскому характеру.

В боях с такими асами, как Иван Кожедуб, Александр Покрышкин, Николай Гулаев, Дмитрий Глинка, потускнела школа люфтваффе. Генерал-фельдмаршал А. Кессельринг признал, что «в последние два года войны заметно усилилась утомленность германского летного состава и снизилось боевое мастерство». Что стоит за этими словами? Многие немецкие летчики стали действовать менее уверенно. Известны случаи, когда некоторые из них уклонялись от боя с русскими пилотами, которые сражались на новых истребителях, спасались «бегством».

Мастерство к советским летчикам на заключительном этапе войны приходило уже не только в боях. Была создана гибкая, приспособленная к военным условиям система подготовки авиационных кадров. Так, по сравнению с сорок первым годом налет в расчете на одного летчика увеличился в сорок четвертом более чем в 4 раза. С переходом стратегической инициативы к нашим войскам на фронтах стали создаваться полковые учебные центры по подготовке нового пополнения к боевым действиям.

Большому счету Хартманна, других немецких летчиков в немалой степени способствовало то, что многим из них в отличие от наших пилотов позволялось на протяжении всей войны вести «свободную охоту», т. е. вступать в бой в благоприятных для себя условиях. В такой обстановке, понятно, легче одерживать победы. Не случайно командование люфтваффе в начале войны награждало «большим крестом» пилотов, сбивших 25 машин противника, к ноябрю 1941-го норму повысили до 40, а к 1944 году – до 100 машин. Слишком уж быстро, используя преимущество в технике и вольное вступление в бой, отдельные пилоты повышали свой счет. Конечно, на подход к награждениям повлияли усиливающиеся потери немецких машин ( к январю 1944 года только на Восточном фронте было потеряно около 12,5 тысячи), стремление с помощью асов выправить положение.

Следует сказать и о том, что достижения немецких летчиков – это во многом достижения техники, на которой они воевали, хотя и тут не все просто.

Сразу замечу, что Кожедуб, Бонг, Хартманн никогда не встречались друг с другом (данных таких нет). Параметры же массовых самолетов российских ВВС в целом были ниже машин люфтваффе. Так, истребители И-15, И-15 бис, И-16, составлявшие значительный парк советской авиации на начальном этапе войны, уступали массовым немецким. Причем самолеты вермахта, скажем правду, сохраняли преимущество до конца войны, ибо немецкие фирмы постоянно продолжали совершенствовать свои боевые машины. Уже в конце войны под бомбежками союзной авиации сумели произвести около 2.000 реактивных истребителей, скорость которых достигла 900 км/час.

И потом, данные о сбитых самолетах нельзя рассматривать в отрыве от количества боевых вылетов, проведенных боев. Скажем, Хартманн в обшей сложности совершил за годы войны 1.425 боевых вылетов, в 800 из них вступал в воздушные бои. Кожедуб сделал за войну 330 боевых вылетов, провел 120 боев. Получается, Кожедубу на один сбитый самолет требовалось 2 воздушных боя, Хартманну – 2,5. Нужно учесть, что Хартманн проиграл массу поединков, два раза ему пришлось прыгать с парашютом. Однажды он даже попал в плен, но, воспользовавшись хорошим знанием русского языка, сбежал.

И, наконец, у немцев была своя методика подсчета сбитых самолетов – с помощью кинофотопулеметов: если трасса – по самолету, он считался уничтоженным, хотя часто оставался в строю. Известны сотни, тысячи случаев, когда поврежденные самолеты возвращались на аэродромы. Когда же добротные немецкие кинофотопулеметы отказывали, то счет велся самим пилотом. Западные исследователи, когда заводят речь о результативности летчиков люфтваффе, часто применяют фразу «по утверждению пилота». К примеру, Хартманн заявил, что 24 августа 1944 года сбил 6 самолетов за один боевой вылет, но других подтверждений об этом нет. По мнению Ганса-Иоахима Марселье, 1 сентября сорок второго он за один день сбил 17 самолетов, по уточненным данным – около десяти (и эта цифра подлежит сомнению).

На отечественных самолетах фотоаппаратура, фиксировавшая попадания боезарядов в самолет противника, стала устанавливаться лишь в конце войны, причем она служила дополнительным средством контроля. На личный счет русских пилотов заносились победы, только подтвержденные участниками данного боя и наземными наблюдателями.

К тому же русские пилоты никогда не считали самолеты, уничтоженные совместно с новичками, так как те начинали свой боевой счет, самоутверждались. Немало таких «подачек» в активе у Кожедуба. Так что его счет другой, чем тот, что занесен в энциклопедии. Кожедуб редко возвращался из боевого вылета без победы. К этому показателю близок, пожалуй, лишь советский летчик Николай Гулаев.

Теперь, видимо, читателю понятно, почему рейтинг Ивана Кожедуба самый высокий, а Николай Гулаев идет в списке вторым.

КОНЕЧНО, далеко не каждый из читателей согласится с оценками и сравнениями боевого арсенала лучших летчиков мира второй мировой, приведенными в очерке, – своеобразном исследовании. И это понятно. Публикация строилась на том фактическом материале, что имеется у автора. Но несомненно одно – мужество и мастерство наших асов высоко оценено в мире авторитетнейшими специалистами, исследователями, их силу познали на себе многие летчики люфтваффе.