РЕАКТИВНОЕ ВООРУЖЕНИЕ МИГОВ

Евгений АРСЕНЬЕВ, Николай СЕМИРЕК (Москва)

Боевые самолеты ОКБ им. А. И. Микояна, которое в этом году отмечает свое 60-летие, известны во всем мире. Однако боевой потенциал крылатых машин, как известно, составляют не столько их пилотажные качества, сколько бортовое вооружение и прицельный комплекс. Среди первых далеко не последнюю роль играет авиационное неуправляемое ракетное оружие. Мы возьмем на себя смелость заявить, что наиболее широкую номенклатуру оружия данного класса испытывали и применяли на серийных и опытных истребителях именно ОКБ им. Микояна. Надеемся, что предлагаемый Вашему вниманию материал послужит убедительным доказательством сказанного.

История вооружения истребителей МиГ ракетным оружием началась в конце 1939 г., когда в ОКО завода №1 им. Авиахима решили установить на разрабатываемый скоростной истребитель И-200 10 реактивных орудий РО-82 типа "флейта" с однопланочными направляющими для стрельбы штатными 82-мм оакетно-осколочными снарядами РОС-82 модели 3- 0156. Однако в дальнейшем военные несколько скорректировали свои запросы, и в тактико-технических требованиях к новому истребителю, составленных 13 апреля 1940 г. в НИИ ВВС КА и утвержденных через б дней Заместителем Начальника ГУАС КА дивинженером А. Репиным, ОКО предписывалось обеспечить возможность установки на 2-й опытный экземпляр только 8 снарядов РС-82.

Кроме того, 28 мая 1940 г. было подготовлено Постановление Главного Военного Совета Красной Армии по системе вооружений. Его раздел, относящийся к авиации, гласил: "Оставить на вооружении самолетов РС-82 и РС-132 осколочно-фугасного действия, а также коллиматорный прицел ПАН-23 для стрельбы реактивными снарядами. … Утвердить в целях обеспечения перспективы в развитии авиационной техники следующую схему и основные требования к строительству самолетов и моторов на период 1940-43 гг.: … 4) о вооружении самолетов: а) скоростные одноместные одномоторные истребители – на всех самолетах предусматривается съемная установка восьми штук РС-82."

Именно в соответствии с этими документами скоростной истребитель И-200 (с 9 декабря 1940 г. – МиГ-1) был вооружен восемью РО-82 по четыре штуки в ряд под каждой консолью крыла. Для защиты обшивки плоскостей от воздействия реактивной струи РОСов, носок и нижняя часть консолей от 1-й до 6-й нервюры на самолетах головной серии обшивались листовым дюралюмином, прикрепленным к полкам нервюр на шурупах. Однако дальнейшие испытания показали отсутствие какого-нибудь серьезного воздействия на крыло при пуске снарядов и начиная с самолетов 1-й серии дополнительная защита крыла не устанавливалась.

Ракетное вооружение изначально предусматривалось и на улучшенном варианте истребителя И-200 (с 9 декабря 1940 г. – МиГ-3), к выпуску которого завод № 1 приступил 15 декабря 1940 г. В соответствии с приказом НКАП № 484 от 12 сентября

1940 г., в целях дальнейшего усиления пулеметно-пушечного вооружения истребителей и бомбардировщиков ВВС КА и установления единой системы вооружения самолетов производства 1941 года, на 10% выпускаемых истребителей И-200 надлежало устанавливать 8 орудий РО-82. Правда, уже 14 февраля 1941 г. НКАП установку РО-82 отменил.* Однако осенью МиГ-3 все же пополнил свой арсенал ракетным вооружением. На основании Постановления ГКО № 708 от 23 сентября 1941 г. и приказа НКАП № 1009 от 24 сентября 1941 г., начиная с 5 октября на заводе №1 ежедневно выпускали по шесть самолетов МиГ-3 (всего 217 машин), вооруженных шестью реактивными орудиями каждый.

Основным назначением снарядов РОС-82 была стрельба по воздушным целям, хотя допускалась и по наземным. Боеприпасы перед вылетом снаряжали контактными (АМ-А-РС-82) или неконтактными (АГДТ-А-РС-82) головными взрывателями, и в зависимости от их типа схема применения ракетного оружия выглядела по- разному.

К сожалению, почти все современные авторы к той несовершенной системе вооружений относятся с позиций требований нынешнего времени. К примеру, в одном из номеров журнала "Авиация и космонавтика" за 1980 г. в статье М. Зинченко "Память огненных лет" автор поведал об одном случае применения РС-82 с истребителя МиГ-3:

"…Полк получил новые реактивные снаряды. Первым применить их поручили майору В. Бабию. Ведомым он взял еще необстрелянного летчика лейтенанта А. Семеновича. Перед вылетом еще раз напомнил ему обязанности и строго-настрого приказал "эресами" без команды не стрелять. Барражирование в зоне проходило спокойно. Но вот в шести – восьми километрах слева по курсу летчики обнаружили шестерку "Мессершмиттов". Пара устремилась в атаку. Видимо, не выдержали нервы у молодого летчика – он, не дождавшись команды, произвел ракетный залп. По чистой случайности снаряды попали в цель. Четыре "мессера" развалились на куски. Остальные развернулись на 180 градусов и скрылись в облаках, передавая в эфир: "Внимание! Внимание! У русских новое оружие!" На аэродроме лейтенант подошел к командиру. Радость первого успеха омрачало ощущение глубокой вины. Разговор состоялся прямой. "В том, что оказались сбитыми четыре самолета, заслуги вашей нет, – сказал майор Бабий, – А если бы промахнулись? Шесть "мессеров" – не шутка. .." Лейтенант молчал. Да и что можно было сказать в свое оправдание? "Готовьтесь к следующему вылету", – приказал майор. Этот случай послужил уроком для Семеновича…"

* На самолетах МиГ-3 первых выпусков в крыле монтировалась электропроводка для ракетного вооружения, но сами ракетные орудия не устанавливались.

Звено МиГ-3 с батареями ЗРОБ-82 в небе над Москвой

Мл. л-т С. А. Рубцов из 120 ИАП (12 ГвИАП) сбил иа подступах к Москве 10 самолетов противника. Под консолями крыла его МиГ-3 подвешены строенные батареи ЗРОБ-82

Клятва летчиков 12 ГвИАП (бывший 120 ИАП) при вручении полку гвардейского знамени. Все самолеты оснащены батареями ЗРОБ-82

Следующие далее авторские комментарии к этому эпизоду не слишком объективны и грамотны, а потому развязка выглядит несколько нелогично. Между тем, для стрельбы по воздушным целям в 1941 г. в ВВС Красной Армии использовали снаряды РОС-82, снаряженные дистанционными трубками АГДТ-А-РС-82. Время их срабатывания плавно регулировалось в пределах от 2 до 22 секунд и выставлялось вручную техниками по вооружению на каждом снаряде перед вылетом. Об установленном времени требовалось обстоятельно доложить летчику.

За неимением достаточно точных дальномеров, дистанцию до цели пилоты определяли либо на глаз по типу самолета, либо по дальномерной сетке стрелкового прицела. Сопоставляя дистанцию с временем установки трубки, пилот определял момент начала открытия огня ракетными снарядами. Учитывая низкую точность стрельбы одиночными PC, для создания максимальной зоны поражения осколками летчики выпускали серией или залпом весь ракетный боезапас. Причем, рубежи применения бортового вооружения были строго определенными: для PC – 800-1200 м, пушек – 400-600 м, пулеметов – 200 м и ближе.

Полк, где служили В. Бабий и А. Семенович, воевал на истребителях МиГ-3 с шестью РОС-82. Немецкие летчики хорошо отработали тактику воздушного боя на встречных курсах с применением пулемет- но-пушечного вооружения. Она заключались в следующем: атакуя плотным строем, на дальности около 800 м группа разделялась, часть уходила выше и занимала наиболее выгодные позиции. Остальные, рассыпав строй противника, вели маневренный бой на виражах с применением пушек и пулеметов под прикрытием машин верхнего эшелона.

А теперь взглянем на упомянутый бой еще раз. Наших истребителей всего пара, лейтенант – новичок (это еще не боец), а опытный противник превосходит втрое. Не надо быть оракулом, чтобы предсказать исход сражения. Противник идет на сближение плотным строем, из БСов его еще не достать, а с открытием огня "эрэсами" ведущий все медлит и медлит. Еще мгновение, и стрелять ими будет бесполезно, поскольку снаряды разорвутся позади цели. В маневренном же бою потерявшие свою ценность "эрэсы" под крылом увеличат лобовое сопротивление машины.

Лейтенант нарушил приказ ведущего, взяв инициативу на себя, но он грамотно применил новое оружие, и, вполне возможно, спас жизнь командиру. Самое главное – он заставил противника дрожать перед мощью своего оружия! Боевая часть снаряда РОС-82 создавала сплошную зону поражения радиусом до 7 м. Можно только удивляться – как в тучах огня и металла, образовавшихся при подрыве шести снарядов, уцелели оставшиеся два "Мессершмитта". Сами лейтенант с майором были, похоже, изумлены не меньше, поскольку даже не попытались догнать и добить их. По меньшей мере, лейтенант достоин медали "За боевые заслуги" и благодарности от своего ведущего. Мы нисколько не сомневаемся в боевом опыте майора Бабия, его выдержке и хладнокровии, но шансов уцелеть в бою с шестью "мессерами" у него было не много. (С другой стороны, если Всевышний на всю историю войны предоставил единственный шанс "срубить" четыре самолета противника одним нажатием боевой кнопки, то как же обидно было майору, что не он использовал эту возможность, а мальчишка-лейтенант, воспитанный на фильме о "летчике-хулигане" В. Чкалове!)

Правда, специалисты могут возразить, что ракетные снаряды могли быть оснащены контактными взрывателями мгновенного действия АМ-А-РС-82, применять которые можно на любой дальности, и в этом случае гнев майора Бабия справедлив. Между тем, эти взрыватели в отечественных ВВС применяли только для стрельбы по наземным целям, поскольку вероятность прямого попадания в один самолет даже в полигонных условиях требовала организации такой плотности огня, реализовать которую могли лишь одновременно 4-5 истребителей с боезапасом по 8 снарядов.

Ветераны утверждают, что в ходе войны были несколько редких случаев прямого попадания одиночными снарядами с контактными взрывателями в самолеты противника. Последние при этом действительно просто разваливались на части. Но то была нештатная стрельба по тяжелым бомбардировщикам с истребителей Як-1 и Як-7, временно дооборудованных для штурмовки наземных целей. К сожалению, истребители МиГ-3 отличались более строгим пилотированием, а, учтя высокое рассеивание "эрэсов", говорить о том, что четыре истребителя противника были уничтожены прямыми попаданиями не приходится.

Консоль крыла И-200 № 03. Хорошо видны места установки реактивных орудий (1) и розетки подключения пиропистолетов (6). Другие видимые и обозначенные элементы предназначены для подвески бомб

Летчик у самолета МиГ-3 с ракетно-орудийными батареями ЗРОБ-82

По сравнению с истребителями МиГ-1, ракетные установки на МиГ-3 отвечали требованиям быстросъемности. Конструктивно оформленные в виде двух ракетно- орудийных батарей 2Р0Б-82 или ЗРОБ-82, они быстро устанавливались под консолями крыла и требовали для юстировки и пристрелки втрое меньше времени. ЗРОБ-82 представляла собой два литых ухвата, в центре и на консолях которого двумя узлами подвески крепились реактивные орудия РО-82 типа "флейта" или упрощенные в производстве УР0-82. Первые оснащались пиропистолетами конструкции Павленко, вторые – конструкции Клейни- на. Более ранние модели 2Р0Б-82 отличались меньшим размахом "рогов ухвата" и отсутствием центральной установки РО-82. Кроме того, их оснащали только РО-82 типа "флейта".

Для управления огнем РОС-82 (длиной серии или количеством снарядов в залпе, а также интервалами в серии или между залпами) летчик использовал отдельный пульт электробомбосбрасывателя ЭСБР-3 (или улучшенный ЭСБР-Зп с подогревом) на левом борту кабины. Для стрельбы PC использовали штатные коллиматорные прицелы ПБП-1 или ПБП-1А, прицеливаясь по специальной точке, нанесенной на наклонном стекле черной краской в ходе холодной пристрелки реактивных орудий. Кольца же сетки и перекрестие прицела использовали только при стрельбе из пулеметов.

Следует отметить, что с осени 1941 г. до февраля 1942 г. практически вся советская истребительная авиация была ориентирована на борьбу с наземными целями, в том числе и бронированными. Поэтому многие полки, летавшие на МиГ-3, использовали заложенную в крыле электропроводку и оснащали самолеты самыми различными ракетными орудиями – РО-82, Р0-82М, УРО-82, 3РО-82, РО-132 и Р0-132М, т.е. всем, что имелось на складах. При этом использовались не только штатные снаряды, принятые на вооружение ВВС в 1939-40 гг., но и неизрасходованными до войны остатками опытных партий в НИП АВ ВВС.

В 1942 г. на основании постановления ГКО от 10 мая и приказа НКАП от 12 мая ракетное вооружение с истребителей сняли. Это было продиктовано тем, что оно уменьшало скорость (для МиГ-3 на 15 км/ч с РО-82 и снарядами М-8 * и на 10 км/ч с РО-82 без боеприпасов), а для истребителей это было нежелательно. Впрочем, электропроводка в крыле оставалась, и при необходимости вернуть ракетное вооружение на машины не составляло большого труда. С учетом больших полномочий командиров истребительных авиаполков, данный вопрос оставался в их компетенции "на личное усмотрение".

По окончании Великой Отечественной в 0КБ-155 приступили к проектированию реактивных самолетов-истребителей. Реактивное вооружение к ним проектировали в филиале НИИ-1 МОП под руководством Ю. А. Победоносцева, специализировавшимся на создании оружия этого класса для полевой реактивной артиллерии и ВВС. Как ни странно, но после Великой Победы в этом КБ наиболее перспективной схемой была признана широко применявшаяся в вермахте и люфтваффе схема турбореактивного снаряда. По мнению специалистов, ракетный боеприпас со стабилизацией на траектории за счет вращения вокруг своей продольной оси с большой частотой (подобно артснарядам), позволял при наличии контактных взрывателей прицельно вести одиночный огонь по воздушным целям.

Официально считается, что первая серийная реактивная машина МиГ-9 была вооружена исключительно пушечным оружием. Во всяком случае, в ВВС полагали, что маломощные двигатели РД-20 не позволят дополнительно нарастить огневую мощь машины за счет размещения оружия на внешней подвеске без существенной потери скорости и маневра. Между тем, как вспоминает один из ветеранов ВВС – участник событий тех далеких дней – партия самолетов МиГ-9, изготовленная по заказу Управления авиации ВМФ, в начале 50-х годов в составе полка береговой обороны прибыла на Дальний Восток. Несмотря на завесу секретности, принадлежность машин флоту легко угадывалась по серо-голубой окраске. Долгий перелет полка чередовался посадками на промежуточных военных аэродромах, на одном из которых наш очевидец служил младшим офицером ИАС. Под консолями машин были подвешены блоки одиночных направляющих трубчатого типа, примерный калибр которых ветеран вспомнить затруднился.

Отметим, что еще в 1943 г. в НИИ-3 НКБ под руководством Е. А. Печерского были разработаны авиационные турбореактивные снаряды ТРС-82 и ТРС-132 в традиционных для отечественных ВВС того времени калибрах 82 и 132 мм. К середине 40-х годов институт реорганизовали, и все специалисты по артиллерийским и авиационным "катюшам" перешли в упомянутый НИИ-1 НКБ. Уже в 1950 г. под теми же индексами были разработаны (или глубоко модернизированы) новые турбореактивные снаряды для ВВС. На вооружение они были приняты под наименованием С-2 и С-3 соответственно. Однако в Управлении опытного строительства авиационной техники отказались от финансирования их промышленного изготовления ввиду недостаточной огневой мощи. В итоге, снарядами ТРС-82 с головными механическими взрывателями В-390 вооружили небольшую партию флотских истребителей.

* В 1942 г. на вооружение ВВС вместо ракетных снарядов РОС-82 поступили реактивные снаряды М-8 того же калибра 82 мм, применявшиеся до того только в полевой реактивной артиллерии.

МиГ-3 № 5015 с блоками ЗРОБ-82. оснащенными реакгивными орудиями УРО-82. Стрелковое вооружение самолета состояло из 2 пулеметов УБС

МиГ-3, вооруженный батареями ЗРОБ-82 с орудиями РО-82 типа «флейта»

В первое послевоенное десятилетие разработка отечественного авиационного реактивного вооружения шла параллельно по нескольким направлениям. Мнения относительно концепции перспективного авиационного PC среди специалистов разделились. Одни остались приверженцами классического оперенного боеприпаса, не вращающегося в полете вокруг своей продольной оси. Другим, как было сказано выше, настолько приглянулась немецкая схема турбореактивного снаряда, что об иных они и слышать не желали. Как часто бывает, наиболее оптимальный вариант оказался как раз посередине, но об этом несколько позже.

Для расширения боевых возможностей истребительной авиации и в соответствии с Постановлением СМ СССР № 5119-2226 от 15 декабря 1951 г. и приказом МАП № 1264 от 26 декабря 1951 г. в ОКБ-155 проводились работы по оснащению серийных самолетов различными вариантами подвесного реактивного вооружения для борьбы как с наземными, так и с воздушными целями.

В соответствии с этим документами, ОКБ-155 требовалось оснастить истребитель МиГ-17 пусковыми установками ОРО-190 (с длиной ствола 1800 мм) для двух 190-мм турбореактивных снарядов ТРС-190 "Стрела" с механическими взрывателями ВМТР, и сдать его на испытания заказчику в августе 1952 г. В июле 1952 г. были готовы рабочие чертежи, а 13 августа самолет, получивший индекс СИ-19, передали на заводские летные испытания. После полигонных испытаний 9 сентября 1952 г., машина поступили на госиспытания в ГК НИИ ВВС.

Кроме того, в соответствии с Постановлением СМ СССР № 1774-666 от 12 апреля 1952 г., на заводе № 81 МАП подобную реактивную систему установили и на истребителе МиГ-15бис. По всей видимости, это были два спаренных орудия ОРО-190К (с длиной ствола 720 мм), позволявшие вести огонь снарядами ТРС-190 с опытными электровзрывателями В-19. Самолет также оснастили прицелом АП-2Р и прибором зарядки взрывателей ПЗВ-51. После заводских испытаний, 8 апреля 1952 г. самолет перегнали с аэродрома ЛИИ МАП на полигон ГК НИИ ВВС и предъявили Министерству сельскохозяйственного машиностроения (в его ведении тогда находился НИИ-1) для проведения огневых летных испытаний системы ТРС-190, которые начались 14 апреля. Однако 4 мая испытания прервались, так как во время выхода самолета из пикирования после стрельбы с левой консоли сорвалась балка-спарка с орудиями ОРО-190К. В связи с тем, что подразделения полигонного обеспечения так ее и не нашли, причину срыва установить не удалось. На заводе № 81 МАП изготовили новую, с усиленными узлами крепления. После завершения огневых испытаний снаряда ТРС-190 с удовлетворительными результатами (72 выстрела, из них 16 – на земле и 56 – в воздухе) 3 июля 1952 г., 190-мм реактивную систему в составе вооружения самолета МиГ-15бис предъявили ГК НИИ ВВС на государственные летные испытания. Кроме того, четыре орудия ОРО-190 передали НИП ВВС № 4 на наземные испытания.

В соответствии с приказом МАП № 691 от 19 июня 1952 г., изданного "вдогонку" вышеупомянутым документам, заводу № 292 МАП по чертежам главного конструктора КБ-1 завода № 81 МАП В.П. Григорьева предписывалось изготовить узлы и агрегаты, а также оборудовать реактивными системами для стрельбы снарядами ТРС-190 шесть истребителей МиГ-15бис из числа принятых военной приемкой. Машины должны были поступить на войсковые испытания в сентябре 1952 г.

МиГ-37 № 1401004 (СИ-19) с орудиями ОРО-190 и 300-литровыми ПТБ улучшенной формы со стабилизаторами

Тот же самолет с ОРО-190, установленными на выносных балках

Следует отметить, что в этот же период кроме пусковых установок ОРО-190 на заводе № 81 МАП провели отработку нескольких вариантов орудий разового применения. Однако, проведенные испытания как фанерных, так и металлических орудий не дали положительных результатов по кучности стрельбы. Учитывая, что за это время заводом № 81 МАП было отработано и прошло госиспытания короткое орудие многоразового применения ОРО-190К, которое оказалось значительно проще в изготовлении и эксплуатации, чем ОРО-190, работы по отработке одноразовых орудий были прекращены. К тому же, как показали испытания, одноразовые орудия не давали ожидаемого экономического и эксплуатационного преимущества.

Между тем, как это ни странно, разработку самого боеприпаса с БЧ осколочно- фугасного действия филиалу НИИ-1 б-го ГУ МОП официально задали только год спустя на основании Постановления СМ СССР № 2469-1022 от 19 сентября 1953 г. (приказ МОП № 737 от 10 октября 1953 г.). За разработку снаряда отвечал ведущий инженер НИИ 3. Ю. Бродский. Общее руководство работами осуществлял главный конструктор Е. А. Печерский.

В соответствии с этим же Постановлением и на основании приказа МАП № 86 от 2 октября 1953 г., 0КБ-155 предписывалось оснастить истребитель СИ-19 орудиями для стрельбы ТРС-190, прицелом АП-21 (АП-2Р), приборами зарядки взрывателей ПЗВ-52 и передать на заводские и государственные летные испытания в III квартале 1953 г. Правда, заводские летные испытания машины с доработанной системой вооружения закончились еще 12 августа 1953 г., а к 1 января 1954 г. завершился и первый этап государственных летных испытаний. Для проведения второго этапа испытаний самолет передали на полигон ГК НИИ ВВС. В 1954 г. госиспытания самолета СИ-19 завершились с положительным результатом, но окончательное решение о принятии на вооружение 190-мм реактивной системы ВВС отложили до окончания войсковых испытаний.

В начале 1955 г. на войсковые испытания в НИИ ВВС все соисполнители предоставили 1000 снарядов со взрывателями, четыре самолета МиГ-17Ф, оборудованные заводом № 153 МАП реактивными орудиями 0РО-190К, авиационными стрелковыми прицелами АСП-5Н и приборами зарядки взрывателей ПЗВ-52. Однако 600 электровзрывателей ЭВ-51 из НИИ-137 МОП и 600 механических взрывателей ВМТР завода № 42 МОП с поступлением задерживались. Не выдержав контрольных испытаний (ЭВ-51 по дистанционному действию, ВМТР – по безотказности), обе партии взрывателей были забракованы.

В конструкции электровзрывателя ударно-дистанционного действия, разработанного к июлю 1954 г. под руководством Торейко в НИИ-137, давнее требование руководства ВВС к инженерам-оружейникам удалось реализовать. Оно заключалось в необходимости дать возможность пилоту в полете из кабины самому регулировать время срабатывания взрывателя исходя из обстановки. Предвоенные попытки разработать подобное устройство основывались на электромеханическом принципе и не имели положительного результата. * Детище НИИ-137 использовало полностью электротехнический принцип работы. Срабатывание взрывателя на траектории полета ТРС обеспечивалось замедлителем конденсаторного типа.

На испытания опытный взрыватель ЭВ-51 был предложен в составе ТРС-190 под наименованием В-19. Однако, забегая вперед, отметим, что поскольку данную реактивную систему ВВС отвергло, взрыватель чрезвычайно удачной конструкции поступил на вооружение в составе авиационной реактивной системы АС-21 под наименованием В-21. Им снаряжали серийные авиационные реактивные снаряды С-21 и опытные АРС-212М. Отзывы полковых специалистов о работе и надежности взрывателя были только положительные.

Разработкой опытного механического взрывателя ВМТР для турбореактивных снарядов в ОКБ завода № 42 МОП занималась конструктор Никитина из группы Хахавина на основании ТТТ Управления испытаний авиационного вооружения НИИ ВВС, выданного еще в декабре 1947 г. К концу сентября 1954 г. проектирование взрывателя непредохранительного типа, мгновенно-ударного и 10-секундного дистанционного действия завершилось. Это была попытка скомбинировать два по-своему неплохих взрывателя – АМ-А мгновенного действия и механическую дистанционную трубку ТМ-24А. На испытания данный симбиоз был предложен под наименованием ВМ-19. На вооружение взрыватель так и не поступил, однако его некоторые оригинальные конструктивные решения были использованы при работе над подобными устройствами для перспективных реактивных снарядов.

* Работы велись под руководством военинженера 3 ранга Гнилосырова – Авт.

МмГ-17 с орудиями ОРО-190К

МиГ-19 № 59210406 (СМ-2Б) с орудиями ОРО-190К. За передние срезы орудий выступают БЧ снарядов ТРС- 190 с головными взрывателями В-19. В верхней части орудий видны штанги приборов зарядки взрывателей ПЗВ-52

190-мм турбореактивные снаряды проходили отработку в составе вооружения истребителе МиГ-19. На основании Постановления СМ СССР № 2543-1224 от 30 декабря 1954 г. и приказов МАП № 9 от 8 января и № 91 от 17 февраля 1955 г., ОКБ-155 приступило к оснащению истребителя МиГ-19 (индекс разработчика – СМ-2Б) пусковыми установками ОРО-190К для стрельбы снарядами ТРС-190. Серийную машину № 59210406 оборудовали в двух вариантах – с двумя и четырьмя ТРС-190. Самолет успешно прошел заводские летные испытания и 28 декабря 1956 г. был предъявлен на государственные испытания. На этой же машине испытывали подвеску двух снарядов АРС-212М на авиационных пусковых устройствах АПУ-5, но об этом снаряде мы расскажем в одном из следующих номеров журнала.

Тем же Постановлением СМ была задана разработка турбореактивного снаряда ТРС-85 в филиале НИИ-1 МОП в качестве альтернативы ТРС-82. Год спустя Постановлением СМ СССР № 483-294 от 12 марта и приказом МАП № 189 от 19 марта 1955 г. ОКБ-155 было задано разработать документацию для доработки носителя – самолета-истребителя МиГ-19 в вариант ракетоносца с реактивной системой ТРС-85.

В 1956 г. ОКБ-155 выпустило рабочие чертежи и доработало МиГ-19 № 59210420 (индекс разработчика – СМ-2Д, затем – СМ-9 № 420), согласовав с заводом № 81 МАП конструкцию блоков для стрельбы ТРС. Последние были изготовлены только к 30 декабря 1956 г., хотя приказ МАП требовал их к сентябрю. Монтажные работы завершились в июне 1957 г. Помимо четырех трехствольных девятизарядных орудийных блоков модели 408/3, на самолете установили авиационный стрелковый прицел АСП-5Н, радиодальномер, а также прибор управления стрельбой. В июле-ав- густе завершилась программа заводских летных испытаний (выполнено 10 полетов). С 23 сентября начались заводские летные огневые испытания машины на полигоне ГК НИИ ВВС, закончившиеся в октябре с переходом на совместные с НИИ-1 огневые испытания.

Между тем, в некоторых документах упоминается, что история со снарядами этого калибра началась по инициативе руководства морской авиации и несколько раньше – на основании ТТЗ, утвержденного главнокомандующим ВМФ 3 марта 1954 г., дополнительного соглашения от 26 мая 1955 г. и договора между НИИ-61 МОП и ООСАТ ВМФ от 18 мая 1954 г. Тогда моряки выдали заказ на модернизацию серийного истребителя МиГ-17 в ракетоносный вариант самолета-штурмовика береговой обороны.

Заводские летные испытания реактивного вооружения провели в мае-июне 1955 г. (государственные наземные испытания ТРС-85 проходили в НИИ-61 МОП в сентябре 1955 г. и на Софринском научно-исследовательском полигоне в феврале 1956 г.). После устранения замечаний, в сентябре МиГ-17 № 1615328 с реактивной системой, боеприпасы и взрыватели поступили в распоряжение НИИ-15 ВМФ на госиспытания, проходившие с 29 сентября 1955 г. по 12 марта 1957 г. на морском полигоне НИИ ВВС в Феодосии. Столь продолжительный срок испытаний объяснялся неоднократными перерывами для доработок снаряда с целью повышения его устойчивости на траектории.

Ведущим инженером по испытаниям был назначен инженер-подполковник Ф. С. Макаренко, ведущим летчиком-испытателем – майор Ю. А. Цырулев. Разрушающее действие БЧ ТРС-85 исследовалось при стрельбе по реальным воздушным и морским целям. Огонь вели на дальностях 800-1000 м с пикирования под углом 30° при скорости носителя 650-670 км/ч залпами по два снаряда и серией залпов из 10 снарядов с интервалами 0,1 с. В качестве кораблей-мишеней использовали большой охотник Б0-55, водолазный бот ВРД-77 и разъездной катер РК-1610.

МиГ-19 № 59210420 (СМ-2Д) с блоками для стрельбы снарядами ТРС-85, разработанными по заказу ВВС

МиГ-17 № 1615328 с блоками Б-374 для стрельбы снарядами ТРС-85, разработанными по заказу УА ВМФ

Стрельба по малым кораблям показала, что основной сектор разлета осколков был направлен вперед по полету снаряда и энергии осколков хватало для пробивания 5-мм стальных листов на расстоянии 1- 2 м от точки подрыва. Все части снаряда дробились на продуктивные осколки. При стрельбе по большому охотнику взрыватели всех снарядов срабатывали в его деревянной обшивке.

Для стрельбы этими снарядами моряки использовали два пятиствольных пятнадцатизарядных орудийных блока Б-374 конструкции Шебанова, в каждом стволе которого размещались тандемом по три боеприпаса. Таким образом, боезапас самолета составлял 30 снарядов ТРС-85. Испытания продемонстрировали, что стрелять при подобном расположении снарядов, оснащенных головными механическими взрывателями В-430, безопасно.

Между тем, авиационным снарядам калибра 85 мм хронически не везло. Альтернативный вариант ТРС-85, разработанный в филиале НИИ-1 МОП для ВВС, а также ТРС-85 для авиации ВМФ разработки НИИ-61 МОП, на совместных госиспытаниях получили отрицательные отзывы заказчиков. В отличие от РС-82 периода Великой Отечественной войны, турбореактивные снаряды на внешних подвесках не столь существенно снижали скорость носителей. Однако для стрельбы ими летчику необходимо было самому "прибирать газ". При атаке наземных целей это было весьма неприятно, поскольку пилот штурмовика намеренно увеличивал продолжительность своего пребывания в зоне действия ПВО противника. И вовсе недопустимым это было при перехвате воздушных целей: догнать противника и притормозить для выстрела – чересчур "не по-истребительному". Поэтому дальнейшая доработка снаряда ТРС-85 без коренных изменений его конструкции была признана нецелесообразной.

К 1959 г. поршневой штурмовик Ил-10 морально и физически устарел, а реактивный штурмовик Ил-40 на вооружение так и не поступил. Опустевшую нишу в этом классе авиационной техники было решено временно заполнить серийными истребителями с усиленным вооружением. Считалось, что возросшей огневой мощи ПВО сухопутных войск бронированные тихоходные штурмовики противостоять не способны, и наиболее перспективными будут скоростные истребители-бомбардировщики. Кроме того, продолжалось наращивание величины калибров и, соответственно, огневой мощи турбореактивных снарядов.

С марта по июнь 1959 г. в НИИ ВВС проходили государственные летные испытания МиГ-15бис и МиГ-17 в вариантах истребителей-бомбардировщиков. Ведущим инженером по испытаниям был назначен инженер-майор П. П. Кобозев, ведущими летчиками – инженер-подполковник В. С. Серегин и капитан В. Г. Плюшкин. За испытания реактивного вооружения отвечал инженер эскадрильи по вооружению капитан технической службы Челышев.

Самолеты модернизировали на основании плана ОКР на 1958 г., утвержденного главкомом ВВС 25 января 1958 г. В ОКБ-155 разработали техническую документацию, а на заводе № 21 МАП переоборудовали в истребители-бомбардировщики самолеты МиГ-15бис № 2815311 и МиГ-17 № 54210565. На консолях крыла между основными стойками шасси и мостами ПТБ установили по два балочных держателя БДЗ-56, на которые можно было подвешивать либо два восьмиствольных орудийных блока ОРО-57К с 57-мм снарядами С-5К или С-5М, либо два орудия ОРО-212 или ОРО-212К с 212-мм турбореактивными снарядами С-1оф (ТРС-212 "Скоба"), а на МиГ-15бис – еще и бомбы калибром до 250 кг. При этом артиллерийское вооружение самолетов было сохранено – управление стрельбой из пушек вывели на одну переднюю кнопку на РУС, а пуском PC управляли от верхней кнопки. Кроме того, на замки ПТБ могли подвешиваться не только топливные баки, но и авиабомбы калибром от 50 до 250 кг, что позволило увеличить бомбовую нагрузку МиГ-15бис до 1000 кг.

МиГ-156ис № 2815311 в варианте истребителя-бомбардировщика с двумя снарядами С-1оф и парой унифицированных ПТБ на 400 л

МиГ-17 № 54210565 в варианте истребителя-бомбардировщика с реактивными снарядами С-1оф и 250-кг бомбами

Однако расширенная номенклатура устанавливаемого вооружения привела не только к расширению боевых возможностей, но и к увеличению веса самолетов со всеми вытекающими последствиями. Например, взлетный вес МиГ-15бис с двумя бомбами по 250 кг и двумя 400-литровыми баками составлял 6441 кг против 5060 кг у "чистого" истребителя, при этом длина разбега увеличивалась с 485 м до 805 м.

Поэтому Генеральный конструктор ОКБ-155 установил специальные ограничения режимов полетов для переоборудованных МиГ-15бис и МиГ-17. В частности, максимальная допустимая истинная скорость обоих самолетов не должна была превышать 850 км/ч для всех высот. Максимальная эксплуатационная перегрузка при полете без ПТБ со всеми вариантами подвесок равнялась 7, при полете с заполненными 400-литровыми унифицированными ПТБ, а также с указанными баками и любыми вариантами подвесок – 4,5, а при пустых баках независимо от наличия подвески – 6. Без подвесок максимально допустимая эксплуатационная скорость и перегрузки оставались без изменения и практически полностью соответствовали серийным истребителям.

Подвеска реактивного вооружения или авиабомб на спецбалки снижала вертикальные скорости у земли на 4-8 м/с в зависимости от варианта вооружения.

При одновременной подвеске двух авиабомб калибром 250 кг и двух С-1оф или четырех авиабомб того же калибра (для МиГ-15бис) самолеты очень сильно проседали, поэтому обе машины взлетали только с бетонной ВПП. Кроме того, посадка с полной боевой нагрузкой была признана недопустимой – либо бомбы, либо снаряды требовалось сбрасывать. Садиться разрешалось с остатком топлива не более 500 л.

Посадка с подвешенными на спецбалках грузами практически не отличалась от посадки серийных самолетов. Установки для стрельбы НУРС продемонстрировали безотказную работу на всех режимах полета и на работу двигателя не влияли. Огонь реактивными снарядами при подвешенных ФАБ-250 моделей 1954 г. или 1946 г., снаряженных головными взрывателями АПУВ-1 и ВДВ-1 (с ветрянками), несмотря на их близкое положение к пусковым установкам, был признан безопасным. Однако опасной была признана стрельба С-1оф при наличии ПТБ. Кроме того, при первых же отстрелах этих снарядов на спецбалках сорвало все лючки, закрывающие доступ к передним шкворневым упорам. Заводской бригаде пришлось изрядно потрудиться, чтобы усилить их крепления.

Летчики отмечали, что прицельный огонь АРС и ТРС по неподвижным наземным целям они вели, в основном, на дальностях 1000-1500 м и углах пикирования 20-45°. При стрельбе снарядами С-1оф приборная скорость самолетов не должна была превышать 600 км/ч – нарушение этого ограничения влекло за собой срыв стабилизации боеприпаса на траектории. И хотя сам процесс прицеливания практически не отличался от стрельбы из пушек, при стрельбе вне плоскости ветра прицел АСП-ЗНМ не полностью компенсировал снос снарядов.

Несмотря на то, что в НИИ ВВС модернизированные самолеты МиГ-15бис и МиГ-17 госиспытания выдержали и были рекомендованы в качестве эталонов для переоборудования серийных машин, представители Управления эксплуатации и войскового ремонта авиационной техники ВВС потребовали провести серию испытаний этих машин на грунтовых ВПП. Дело в том, что многие строевые части в то время не располагали бетонными полосами и для них требовалось определить допустимые значения прочности грунта и микрорельефа, а также нагрузок на шасси и замках подвески.

Между тем, авиационные турбореактивные снаряды широкого применения не получили. Время показало, что ставка на ТРС была ошибочной. В отличие от оперенных реактивных снарядов, они были очень критичны к скорости самолета-носителя и требовали четкого ее согласования с собственной частотой вращения на активном участке траектории. Таким образом, успешно стрелять ТРС можно было только в строго ограниченном скоростном диапазоне. Превышение скорости носителя приводило к кувырканию снаряда после старта, поскольку стабилизация вращением вокруг продольной оси переставала давать эффект. Дальнейшее наращивание частоты вращения ТРС уже не спасало положения, а руководство ВВС и АУ ВМФ не устраивало намеренное ограничение скорости носителя.

Кроме того, тупиковый путь развития схемы ТРС заключался и в невозможности наращивать огневую мощь боеприпасов такого типа. Даже незначительное увеличение длины снаряда требовало согласования с его частотой вращения на траектории, которое строго зависело от угла наклона оси сопел коллектора. Увеличение же частоты вращения было чревато потерей дальности стрельбы. Именно поэтому все ТРС были относительно короткими. Малейшее вмешательство в эту гармонию неизбежно нарушало центровку ТРС – к этой характеристике они были очень критичны – и стабилизацию в полете.

Продолжение следует

Примечания:

РЕАКТИВНОЕ ВООРУЖЕНИЕ МИГОВ

Евгений АРСЕНЬЕВ, Николай СЕМИРЕК (Москва)

Боевые самолеты ОКБ им. А. И. Микояна, которое в этом году отмечает свое 60-летие, известны во всем мире. Однако боевой потенциал крылатых машин, как известно, составляют не столько их пилотажные качества, сколько бортовое вооружение и прицельный комплекс. Среди первых далеко не последнюю роль играет авиационное неуправляемое ракетное оружие. Мы возьмем на себя смелость заявить, что наиболее широкую номенклатуру оружия данного класса испытывали и применяли на серийных и опытных истребителях именно ОКБ им. Микояна. Надеемся, что предлагаемый Вашему вниманию материал послужит убедительным доказательством сказанного.

История вооружения истребителей МиГ ракетным оружием началась в конце 1939 г., когда в ОКО завода №1 им. Авиахима решили установить на разрабатываемый скоростной истребитель И-200 10 реактивных орудий РО-82 типа "флейта" с однопланочными направляющими для стрельбы штатными 82-мм оакетно-осколочными снарядами РОС-82 модели 3- 0156. Однако в дальнейшем военные несколько скорректировали свои запросы, и в тактико-технических требованиях к новому истребителю, составленных 13 апреля 1940 г. в НИИ ВВС КА и утвержденных через б дней Заместителем Начальника ГУАС КА дивинженером А. Репиным, ОКО предписывалось обеспечить возможность установки на 2-й опытный экземпляр только 8 снарядов РС-82.

Кроме того, 28 мая 1940 г. было подготовлено Постановление Главного Военного Совета Красной Армии по системе вооружений. Его раздел, относящийся к авиации, гласил: "Оставить на вооружении самолетов РС-82 и РС-132 осколочно-фугасного действия, а также коллиматорный прицел ПАН-23 для стрельбы реактивными снарядами. … Утвердить в целях обеспечения перспективы в развитии авиационной техники следующую схему и основные требования к строительству самолетов и моторов на период 1940-43 гг.: … 4) о вооружении самолетов: а) скоростные одноместные одномоторные истребители – на всех самолетах предусматривается съемная установка восьми штук РС-82."

Именно в соответствии с этими документами скоростной истребитель И-200 (с 9 декабря 1940 г. – МиГ-1) был вооружен восемью РО-82 по четыре штуки в ряд под каждой консолью крыла. Для защиты обшивки плоскостей от воздействия реактивной струи РОСов, носок и нижняя часть консолей от 1-й до 6-й нервюры на самолетах головной серии обшивались листовым дюралюмином, прикрепленным к полкам нервюр на шурупах. Однако дальнейшие испытания показали отсутствие какого-нибудь серьезного воздействия на крыло при пуске снарядов и начиная с самолетов 1-й серии дополнительная защита крыла не устанавливалась.

Ракетное вооружение изначально предусматривалось и на улучшенном варианте истребителя И-200 (с 9 декабря 1940 г. – МиГ-3), к выпуску которого завод № 1 приступил 15 декабря 1940 г. В соответствии с приказом НКАП № 484 от 12 сентября

1940 г., в целях дальнейшего усиления пулеметно-пушечного вооружения истребителей и бомбардировщиков ВВС КА и установления единой системы вооружения самолетов производства 1941 года, на 10% выпускаемых истребителей И-200 надлежало устанавливать 8 орудий РО-82. Правда, уже 14 февраля 1941 г. НКАП установку РО-82 отменил.* Однако осенью МиГ-3 все же пополнил свой арсенал ракетным вооружением. На основании Постановления ГКО № 708 от 23 сентября 1941 г. и приказа НКАП № 1009 от 24 сентября 1941 г., начиная с 5 октября на заводе №1 ежедневно выпускали по шесть самолетов МиГ-3 (всего 217 машин), вооруженных шестью реактивными орудиями каждый.

Основным назначением снарядов РОС-82 была стрельба по воздушным целям, хотя допускалась и по наземным. Боеприпасы перед вылетом снаряжали контактными (АМ-А-РС-82) или неконтактными (АГДТ-А-РС-82) головными взрывателями, и в зависимости от их типа схема применения ракетного оружия выглядела по- разному.

К сожалению, почти все современные авторы к той несовершенной системе вооружений относятся с позиций требований нынешнего времени. К примеру, в одном из номеров журнала "Авиация и космонавтика" за 1980 г. в статье М. Зинченко "Память огненных лет" автор поведал об одном случае применения РС-82 с истребителя МиГ-3:

"…Полк получил новые реактивные снаряды. Первым применить их поручили майору В. Бабию. Ведомым он взял еще необстрелянного летчика лейтенанта А. Семеновича. Перед вылетом еще раз напомнил ему обязанности и строго-настрого приказал "эресами" без команды не стрелять. Барражирование в зоне проходило спокойно. Но вот в шести – восьми километрах слева по курсу летчики обнаружили шестерку "Мессершмиттов". Пара устремилась в атаку. Видимо, не выдержали нервы у молодого летчика – он, не дождавшись команды, произвел ракетный залп. По чистой случайности снаряды попали в цель. Четыре "мессера" развалились на куски. Остальные развернулись на 180 градусов и скрылись в облаках, передавая в эфир: "Внимание! Внимание! У русских новое оружие!" На аэродроме лейтенант подошел к командиру. Радость первого успеха омрачало ощущение глубокой вины. Разговор состоялся прямой. "В том, что оказались сбитыми четыре самолета, заслуги вашей нет, – сказал майор Бабий, – А если бы промахнулись? Шесть "мессеров" – не шутка. .." Лейтенант молчал. Да и что можно было сказать в свое оправдание? "Готовьтесь к следующему вылету", – приказал майор. Этот случай послужил уроком для Семеновича…"

* На самолетах МиГ-3 первых выпусков в крыле монтировалась электропроводка для ракетного вооружения, но сами ракетные орудия не устанавливались.

Звено МиГ-3 с батареями ЗРОБ-82 в небе над Москвой

Мл. л-т С. А. Рубцов из 120 ИАП (12 ГвИАП) сбил иа подступах к Москве 10 самолетов противника. Под консолями крыла его МиГ-3 подвешены строенные батареи ЗРОБ-82

Клятва летчиков 12 ГвИАП (бывший 120 ИАП) при вручении полку гвардейского знамени. Все самолеты оснащены батареями ЗРОБ-82

Следующие далее авторские комментарии к этому эпизоду не слишком объективны и грамотны, а потому развязка выглядит несколько нелогично. Между тем, для стрельбы по воздушным целям в 1941 г. в ВВС Красной Армии использовали снаряды РОС-82, снаряженные дистанционными трубками АГДТ-А-РС-82. Время их срабатывания плавно регулировалось в пределах от 2 до 22 секунд и выставлялось вручную техниками по вооружению на каждом снаряде перед вылетом. Об установленном времени требовалось обстоятельно доложить летчику.

За неимением достаточно точных дальномеров, дистанцию до цели пилоты определяли либо на глаз по типу самолета, либо по дальномерной сетке стрелкового прицела. Сопоставляя дистанцию с временем установки трубки, пилот определял момент начала открытия огня ракетными снарядами. Учитывая низкую точность стрельбы одиночными PC, для создания максимальной зоны поражения осколками летчики выпускали серией или залпом весь ракетный боезапас. Причем, рубежи применения бортового вооружения были строго определенными: для PC – 800-1200 м, пушек – 400-600 м, пулеметов – 200 м и ближе.

Полк, где служили В. Бабий и А. Семенович, воевал на истребителях МиГ-3 с шестью РОС-82. Немецкие летчики хорошо отработали тактику воздушного боя на встречных курсах с применением пулемет- но-пушечного вооружения. Она заключались в следующем: атакуя плотным строем, на дальности около 800 м группа разделялась, часть уходила выше и занимала наиболее выгодные позиции. Остальные, рассыпав строй противника, вели маневренный бой на виражах с применением пушек и пулеметов под прикрытием машин верхнего эшелона.

А теперь взглянем на упомянутый бой еще раз. Наших истребителей всего пара, лейтенант – новичок (это еще не боец), а опытный противник превосходит втрое. Не надо быть оракулом, чтобы предсказать исход сражения. Противник идет на сближение плотным строем, из БСов его еще не достать, а с открытием огня "эрэсами" ведущий все медлит и медлит. Еще мгновение, и стрелять ими будет бесполезно, поскольку снаряды разорвутся позади цели. В маневренном же бою потерявшие свою ценность "эрэсы" под крылом увеличат лобовое сопротивление машины.

Лейтенант нарушил приказ ведущего, взяв инициативу на себя, но он грамотно применил новое оружие, и, вполне возможно, спас жизнь командиру. Самое главное – он заставил противника дрожать перед мощью своего оружия! Боевая часть снаряда РОС-82 создавала сплошную зону поражения радиусом до 7 м. Можно только удивляться – как в тучах огня и металла, образовавшихся при подрыве шести снарядов, уцелели оставшиеся два "Мессершмитта". Сами лейтенант с майором были, похоже, изумлены не меньше, поскольку даже не попытались догнать и добить их. По меньшей мере, лейтенант достоин медали "За боевые заслуги" и благодарности от своего ведущего. Мы нисколько не сомневаемся в боевом опыте майора Бабия, его выдержке и хладнокровии, но шансов уцелеть в бою с шестью "мессерами" у него было не много. (С другой стороны, если Всевышний на всю историю войны предоставил единственный шанс "срубить" четыре самолета противника одним нажатием боевой кнопки, то как же обидно было майору, что не он использовал эту возможность, а мальчишка-лейтенант, воспитанный на фильме о "летчике-хулигане" В. Чкалове!)

Правда, специалисты могут возразить, что ракетные снаряды могли быть оснащены контактными взрывателями мгновенного действия АМ-А-РС-82, применять которые можно на любой дальности, и в этом случае гнев майора Бабия справедлив. Между тем, эти взрыватели в отечественных ВВС применяли только для стрельбы по наземным целям, поскольку вероятность прямого попадания в один самолет даже в полигонных условиях требовала организации такой плотности огня, реализовать которую могли лишь одновременно 4-5 истребителей с боезапасом по 8 снарядов.

Ветераны утверждают, что в ходе войны были несколько редких случаев прямого попадания одиночными снарядами с контактными взрывателями в самолеты противника. Последние при этом действительно просто разваливались на части. Но то была нештатная стрельба по тяжелым бомбардировщикам с истребителей Як-1 и Як-7, временно дооборудованных для штурмовки наземных целей. К сожалению, истребители МиГ-3 отличались более строгим пилотированием, а, учтя высокое рассеивание "эрэсов", говорить о том, что четыре истребителя противника были уничтожены прямыми попаданиями не приходится.

Консоль крыла И-200 № 03. Хорошо видны места установки реактивных орудий (1) и розетки подключения пиропистолетов (6). Другие видимые и обозначенные элементы предназначены для подвески бомб

Летчик у самолета МиГ-3 с ракетно-орудийными батареями ЗРОБ-82

По сравнению с истребителями МиГ-1, ракетные установки на МиГ-3 отвечали требованиям быстросъемности. Конструктивно оформленные в виде двух ракетно- орудийных батарей 2Р0Б-82 или ЗРОБ-82, они быстро устанавливались под консолями крыла и требовали для юстировки и пристрелки втрое меньше времени. ЗРОБ-82 представляла собой два литых ухвата, в центре и на консолях которого двумя узлами подвески крепились реактивные орудия РО-82 типа "флейта" или упрощенные в производстве УР0-82. Первые оснащались пиропистолетами конструкции Павленко, вторые – конструкции Клейни- на. Более ранние модели 2Р0Б-82 отличались меньшим размахом "рогов ухвата" и отсутствием центральной установки РО-82. Кроме того, их оснащали только РО-82 типа "флейта".

Для управления огнем РОС-82 (длиной серии или количеством снарядов в залпе, а также интервалами в серии или между залпами) летчик использовал отдельный пульт электробомбосбрасывателя ЭСБР-3 (или улучшенный ЭСБР-Зп с подогревом) на левом борту кабины. Для стрельбы PC использовали штатные коллиматорные прицелы ПБП-1 или ПБП-1А, прицеливаясь по специальной точке, нанесенной на наклонном стекле черной краской в ходе холодной пристрелки реактивных орудий. Кольца же сетки и перекрестие прицела использовали только при стрельбе из пулеметов.

Следует отметить, что с осени 1941 г. до февраля 1942 г. практически вся советская истребительная авиация была ориентирована на борьбу с наземными целями, в том числе и бронированными. Поэтому многие полки, летавшие на МиГ-3, использовали заложенную в крыле электропроводку и оснащали самолеты самыми различными ракетными орудиями – РО-82, Р0-82М, УРО-82, 3РО-82, РО-132 и Р0-132М, т.е. всем, что имелось на складах. При этом использовались не только штатные снаряды, принятые на вооружение ВВС в 1939-40 гг., но и неизрасходованными до войны остатками опытных партий в НИП АВ ВВС.

В 1942 г. на основании постановления ГКО от 10 мая и приказа НКАП от 12 мая ракетное вооружение с истребителей сняли. Это было продиктовано тем, что оно уменьшало скорость (для МиГ-3 на 15 км/ч с РО-82 и снарядами М-8 * и на 10 км/ч с РО-82 без боеприпасов), а для истребителей это было нежелательно. Впрочем, электропроводка в крыле оставалась, и при необходимости вернуть ракетное вооружение на машины не составляло большого труда. С учетом больших полномочий командиров истребительных авиаполков, данный вопрос оставался в их компетенции "на личное усмотрение".

По окончании Великой Отечественной в 0КБ-155 приступили к проектированию реактивных самолетов-истребителей. Реактивное вооружение к ним проектировали в филиале НИИ-1 МОП под руководством Ю. А. Победоносцева, специализировавшимся на создании оружия этого класса для полевой реактивной артиллерии и ВВС. Как ни странно, но после Великой Победы в этом КБ наиболее перспективной схемой была признана широко применявшаяся в вермахте и люфтваффе схема турбореактивного снаряда. По мнению специалистов, ракетный боеприпас со стабилизацией на траектории за счет вращения вокруг своей продольной оси с большой частотой (подобно артснарядам), позволял при наличии контактных взрывателей прицельно вести одиночный огонь по воздушным целям.

Официально считается, что первая серийная реактивная машина МиГ-9 была вооружена исключительно пушечным оружием. Во всяком случае, в ВВС полагали, что маломощные двигатели РД-20 не позволят дополнительно нарастить огневую мощь машины за счет размещения оружия на внешней подвеске без существенной потери скорости и маневра. Между тем, как вспоминает один из ветеранов ВВС – участник событий тех далеких дней – партия самолетов МиГ-9, изготовленная по заказу Управления авиации ВМФ, в начале 50-х годов в составе полка береговой обороны прибыла на Дальний Восток. Несмотря на завесу секретности, принадлежность машин флоту легко угадывалась по серо-голубой окраске. Долгий перелет полка чередовался посадками на промежуточных военных аэродромах, на одном из которых наш очевидец служил младшим офицером ИАС. Под консолями машин были подвешены блоки одиночных направляющих трубчатого типа, примерный калибр которых ветеран вспомнить затруднился.

Отметим, что еще в 1943 г. в НИИ-3 НКБ под руководством Е. А. Печерского были разработаны авиационные турбореактивные снаряды ТРС-82 и ТРС-132 в традиционных для отечественных ВВС того времени калибрах 82 и 132 мм. К середине 40-х годов институт реорганизовали, и все специалисты по артиллерийским и авиационным "катюшам" перешли в упомянутый НИИ-1 НКБ. Уже в 1950 г. под теми же индексами были разработаны (или глубоко модернизированы) новые турбореактивные снаряды для ВВС. На вооружение они были приняты под наименованием С-2 и С-3 соответственно. Однако в Управлении опытного строительства авиационной техники отказались от финансирования их промышленного изготовления ввиду недостаточной огневой мощи. В итоге, снарядами ТРС-82 с головными механическими взрывателями В-390 вооружили небольшую партию флотских истребителей.

* В 1942 г. на вооружение ВВС вместо ракетных снарядов РОС-82 поступили реактивные снаряды М-8 того же калибра 82 мм, применявшиеся до того только в полевой реактивной артиллерии.

МиГ-3 № 5015 с блоками ЗРОБ-82. оснащенными реакгивными орудиями УРО-82. Стрелковое вооружение самолета состояло из 2 пулеметов УБС

МиГ-3, вооруженный батареями ЗРОБ-82 с орудиями РО-82 типа «флейта»

В первое послевоенное десятилетие разработка отечественного авиационного реактивного вооружения шла параллельно по нескольким направлениям. Мнения относительно концепции перспективного авиационного PC среди специалистов разделились. Одни остались приверженцами классического оперенного боеприпаса, не вращающегося в полете вокруг своей продольной оси. Другим, как было сказано выше, настолько приглянулась немецкая схема турбореактивного снаряда, что об иных они и слышать не желали. Как часто бывает, наиболее оптимальный вариант оказался как раз посередине, но об этом несколько позже.

Для расширения боевых возможностей истребительной авиации и в соответствии с Постановлением СМ СССР № 5119-2226 от 15 декабря 1951 г. и приказом МАП № 1264 от 26 декабря 1951 г. в ОКБ-155 проводились работы по оснащению серийных самолетов различными вариантами подвесного реактивного вооружения для борьбы как с наземными, так и с воздушными целями.

В соответствии с этим документами, ОКБ-155 требовалось оснастить истребитель МиГ-17 пусковыми установками ОРО-190 (с длиной ствола 1800 мм) для двух 190-мм турбореактивных снарядов ТРС-190 "Стрела" с механическими взрывателями ВМТР, и сдать его на испытания заказчику в августе 1952 г. В июле 1952 г. были готовы рабочие чертежи, а 13 августа самолет, получивший индекс СИ-19, передали на заводские летные испытания. После полигонных испытаний 9 сентября 1952 г., машина поступили на госиспытания в ГК НИИ ВВС.

Кроме того, в соответствии с Постановлением СМ СССР № 1774-666 от 12 апреля 1952 г., на заводе № 81 МАП подобную реактивную систему установили и на истребителе МиГ-15бис. По всей видимости, это были два спаренных орудия ОРО-190К (с длиной ствола 720 мм), позволявшие вести огонь снарядами ТРС-190 с опытными электровзрывателями В-19. Самолет также оснастили прицелом АП-2Р и прибором зарядки взрывателей ПЗВ-51. После заводских испытаний, 8 апреля 1952 г. самолет перегнали с аэродрома ЛИИ МАП на полигон ГК НИИ ВВС и предъявили Министерству сельскохозяйственного машиностроения (в его ведении тогда находился НИИ-1) для проведения огневых летных испытаний системы ТРС-190, которые начались 14 апреля. Однако 4 мая испытания прервались, так как во время выхода самолета из пикирования после стрельбы с левой консоли сорвалась балка-спарка с орудиями ОРО-190К. В связи с тем, что подразделения полигонного обеспечения так ее и не нашли, причину срыва установить не удалось. На заводе № 81 МАП изготовили новую, с усиленными узлами крепления. После завершения огневых испытаний снаряда ТРС-190 с удовлетворительными результатами (72 выстрела, из них 16 – на земле и 56 – в воздухе) 3 июля 1952 г., 190-мм реактивную систему в составе вооружения самолета МиГ-15бис предъявили ГК НИИ ВВС на государственные летные испытания. Кроме того, четыре орудия ОРО-190 передали НИП ВВС № 4 на наземные испытания.

В соответствии с приказом МАП № 691 от 19 июня 1952 г., изданного "вдогонку" вышеупомянутым документам, заводу № 292 МАП по чертежам главного конструктора КБ-1 завода № 81 МАП В.П. Григорьева предписывалось изготовить узлы и агрегаты, а также оборудовать реактивными системами для стрельбы снарядами ТРС-190 шесть истребителей МиГ-15бис из числа принятых военной приемкой. Машины должны были поступить на войсковые испытания в сентябре 1952 г.

МиГ-37 № 1401004 (СИ-19) с орудиями ОРО-190 и 300-литровыми ПТБ улучшенной формы со стабилизаторами

Тот же самолет с ОРО-190, установленными на выносных балках

Следует отметить, что в этот же период кроме пусковых установок ОРО-190 на заводе № 81 МАП провели отработку нескольких вариантов орудий разового применения. Однако, проведенные испытания как фанерных, так и металлических орудий не дали положительных результатов по кучности стрельбы. Учитывая, что за это время заводом № 81 МАП было отработано и прошло госиспытания короткое орудие многоразового применения ОРО-190К, которое оказалось значительно проще в изготовлении и эксплуатации, чем ОРО-190, работы по отработке одноразовых орудий были прекращены. К тому же, как показали испытания, одноразовые орудия не давали ожидаемого экономического и эксплуатационного преимущества.

Между тем, как это ни странно, разработку самого боеприпаса с БЧ осколочно- фугасного действия филиалу НИИ-1 б-го ГУ МОП официально задали только год спустя на основании Постановления СМ СССР № 2469-1022 от 19 сентября 1953 г. (приказ МОП № 737 от 10 октября 1953 г.). За разработку снаряда отвечал ведущий инженер НИИ 3. Ю. Бродский. Общее руководство работами осуществлял главный конструктор Е. А. Печерский.

В соответствии с этим же Постановлением и на основании приказа МАП № 86 от 2 октября 1953 г., 0КБ-155 предписывалось оснастить истребитель СИ-19 орудиями для стрельбы ТРС-190, прицелом АП-21 (АП-2Р), приборами зарядки взрывателей ПЗВ-52 и передать на заводские и государственные летные испытания в III квартале 1953 г. Правда, заводские летные испытания машины с доработанной системой вооружения закончились еще 12 августа 1953 г., а к 1 января 1954 г. завершился и первый этап государственных летных испытаний. Для проведения второго этапа испытаний самолет передали на полигон ГК НИИ ВВС. В 1954 г. госиспытания самолета СИ-19 завершились с положительным результатом, но окончательное решение о принятии на вооружение 190-мм реактивной системы ВВС отложили до окончания войсковых испытаний.

В начале 1955 г. на войсковые испытания в НИИ ВВС все соисполнители предоставили 1000 снарядов со взрывателями, четыре самолета МиГ-17Ф, оборудованные заводом № 153 МАП реактивными орудиями 0РО-190К, авиационными стрелковыми прицелами АСП-5Н и приборами зарядки взрывателей ПЗВ-52. Однако 600 электровзрывателей ЭВ-51 из НИИ-137 МОП и 600 механических взрывателей ВМТР завода № 42 МОП с поступлением задерживались. Не выдержав контрольных испытаний (ЭВ-51 по дистанционному действию, ВМТР – по безотказности), обе партии взрывателей были забракованы.

В конструкции электровзрывателя ударно-дистанционного действия, разработанного к июлю 1954 г. под руководством Торейко в НИИ-137, давнее требование руководства ВВС к инженерам-оружейникам удалось реализовать. Оно заключалось в необходимости дать возможность пилоту в полете из кабины самому регулировать время срабатывания взрывателя исходя из обстановки. Предвоенные попытки разработать подобное устройство основывались на электромеханическом принципе и не имели положительного результата. * Детище НИИ-137 использовало полностью электротехнический принцип работы. Срабатывание взрывателя на траектории полета ТРС обеспечивалось замедлителем конденсаторного типа.

На испытания опытный взрыватель ЭВ-51 был предложен в составе ТРС-190 под наименованием В-19. Однако, забегая вперед, отметим, что поскольку данную реактивную систему ВВС отвергло, взрыватель чрезвычайно удачной конструкции поступил на вооружение в составе авиационной реактивной системы АС-21 под наименованием В-21. Им снаряжали серийные авиационные реактивные снаряды С-21 и опытные АРС-212М. Отзывы полковых специалистов о работе и надежности взрывателя были только положительные.

Разработкой опытного механического взрывателя ВМТР для турбореактивных снарядов в ОКБ завода № 42 МОП занималась конструктор Никитина из группы Хахавина на основании ТТТ Управления испытаний авиационного вооружения НИИ ВВС, выданного еще в декабре 1947 г. К концу сентября 1954 г. проектирование взрывателя непредохранительного типа, мгновенно-ударного и 10-секундного дистанционного действия завершилось. Это была попытка скомбинировать два по-своему неплохих взрывателя – АМ-А мгновенного действия и механическую дистанционную трубку ТМ-24А. На испытания данный симбиоз был предложен под наименованием ВМ-19. На вооружение взрыватель так и не поступил, однако его некоторые оригинальные конструктивные решения были использованы при работе над подобными устройствами для перспективных реактивных снарядов.

* Работы велись под руководством военинженера 3 ранга Гнилосырова – Авт.

МмГ-17 с орудиями ОРО-190К

МиГ-19 № 59210406 (СМ-2Б) с орудиями ОРО-190К. За передние срезы орудий выступают БЧ снарядов ТРС- 190 с головными взрывателями В-19. В верхней части орудий видны штанги приборов зарядки взрывателей ПЗВ-52

190-мм турбореактивные снаряды проходили отработку в составе вооружения истребителе МиГ-19. На основании Постановления СМ СССР № 2543-1224 от 30 декабря 1954 г. и приказов МАП № 9 от 8 января и № 91 от 17 февраля 1955 г., ОКБ-155 приступило к оснащению истребителя МиГ-19 (индекс разработчика – СМ-2Б) пусковыми установками ОРО-190К для стрельбы снарядами ТРС-190. Серийную машину № 59210406 оборудовали в двух вариантах – с двумя и четырьмя ТРС-190. Самолет успешно прошел заводские летные испытания и 28 декабря 1956 г. был предъявлен на государственные испытания. На этой же машине испытывали подвеску двух снарядов АРС-212М на авиационных пусковых устройствах АПУ-5, но об этом снаряде мы расскажем в одном из следующих номеров журнала.

Тем же Постановлением СМ была задана разработка турбореактивного снаряда ТРС-85 в филиале НИИ-1 МОП в качестве альтернативы ТРС-82. Год спустя Постановлением СМ СССР № 483-294 от 12 марта и приказом МАП № 189 от 19 марта 1955 г. ОКБ-155 было задано разработать документацию для доработки носителя – самолета-истребителя МиГ-19 в вариант ракетоносца с реактивной системой ТРС-85.

В 1956 г. ОКБ-155 выпустило рабочие чертежи и доработало МиГ-19 № 59210420 (индекс разработчика – СМ-2Д, затем – СМ-9 № 420), согласовав с заводом № 81 МАП конструкцию блоков для стрельбы ТРС. Последние были изготовлены только к 30 декабря 1956 г., хотя приказ МАП требовал их к сентябрю. Монтажные работы завершились в июне 1957 г. Помимо четырех трехствольных девятизарядных орудийных блоков модели 408/3, на самолете установили авиационный стрелковый прицел АСП-5Н, радиодальномер, а также прибор управления стрельбой. В июле-ав- густе завершилась программа заводских летных испытаний (выполнено 10 полетов). С 23 сентября начались заводские летные огневые испытания машины на полигоне ГК НИИ ВВС, закончившиеся в октябре с переходом на совместные с НИИ-1 огневые испытания.

Между тем, в некоторых документах упоминается, что история со снарядами этого калибра началась по инициативе руководства морской авиации и несколько раньше – на основании ТТЗ, утвержденного главнокомандующим ВМФ 3 марта 1954 г., дополнительного соглашения от 26 мая 1955 г. и договора между НИИ-61 МОП и ООСАТ ВМФ от 18 мая 1954 г. Тогда моряки выдали заказ на модернизацию серийного истребителя МиГ-17 в ракетоносный вариант самолета-штурмовика береговой обороны.

Заводские летные испытания реактивного вооружения провели в мае-июне 1955 г. (государственные наземные испытания ТРС-85 проходили в НИИ-61 МОП в сентябре 1955 г. и на Софринском научно-исследовательском полигоне в феврале 1956 г.). После устранения замечаний, в сентябре МиГ-17 № 1615328 с реактивной системой, боеприпасы и взрыватели поступили в распоряжение НИИ-15 ВМФ на госиспытания, проходившие с 29 сентября 1955 г. по 12 марта 1957 г. на морском полигоне НИИ ВВС в Феодосии. Столь продолжительный срок испытаний объяснялся неоднократными перерывами для доработок снаряда с целью повышения его устойчивости на траектории.

Ведущим инженером по испытаниям был назначен инженер-подполковник Ф. С. Макаренко, ведущим летчиком-испытателем – майор Ю. А. Цырулев. Разрушающее действие БЧ ТРС-85 исследовалось при стрельбе по реальным воздушным и морским целям. Огонь вели на дальностях 800-1000 м с пикирования под углом 30° при скорости носителя 650-670 км/ч залпами по два снаряда и серией залпов из 10 снарядов с интервалами 0,1 с. В качестве кораблей-мишеней использовали большой охотник Б0-55, водолазный бот ВРД-77 и разъездной катер РК-1610.

МиГ-19 № 59210420 (СМ-2Д) с блоками для стрельбы снарядами ТРС-85, разработанными по заказу ВВС

МиГ-17 № 1615328 с блоками Б-374 для стрельбы снарядами ТРС-85, разработанными по заказу УА ВМФ

Стрельба по малым кораблям показала, что основной сектор разлета осколков был направлен вперед по полету снаряда и энергии осколков хватало для пробивания 5-мм стальных листов на расстоянии 1- 2 м от точки подрыва. Все части снаряда дробились на продуктивные осколки. При стрельбе по большому охотнику взрыватели всех снарядов срабатывали в его деревянной обшивке.

Для стрельбы этими снарядами моряки использовали два пятиствольных пятнадцатизарядных орудийных блока Б-374 конструкции Шебанова, в каждом стволе которого размещались тандемом по три боеприпаса. Таким образом, боезапас самолета составлял 30 снарядов ТРС-85. Испытания продемонстрировали, что стрелять при подобном расположении снарядов, оснащенных головными механическими взрывателями В-430, безопасно.

Между тем, авиационным снарядам калибра 85 мм хронически не везло. Альтернативный вариант ТРС-85, разработанный в филиале НИИ-1 МОП для ВВС, а также ТРС-85 для авиации ВМФ разработки НИИ-61 МОП, на совместных госиспытаниях получили отрицательные отзывы заказчиков. В отличие от РС-82 периода Великой Отечественной войны, турбореактивные снаряды на внешних подвесках не столь существенно снижали скорость носителей. Однако для стрельбы ими летчику необходимо было самому "прибирать газ". При атаке наземных целей это было весьма неприятно, поскольку пилот штурмовика намеренно увеличивал продолжительность своего пребывания в зоне действия ПВО противника. И вовсе недопустимым это было при перехвате воздушных целей: догнать противника и притормозить для выстрела – чересчур "не по-истребительному". Поэтому дальнейшая доработка снаряда ТРС-85 без коренных изменений его конструкции была признана нецелесообразной.

К 1959 г. поршневой штурмовик Ил-10 морально и физически устарел, а реактивный штурмовик Ил-40 на вооружение так и не поступил. Опустевшую нишу в этом классе авиационной техники было решено временно заполнить серийными истребителями с усиленным вооружением. Считалось, что возросшей огневой мощи ПВО сухопутных войск бронированные тихоходные штурмовики противостоять не способны, и наиболее перспективными будут скоростные истребители-бомбардировщики. Кроме того, продолжалось наращивание величины калибров и, соответственно, огневой мощи турбореактивных снарядов.

С марта по июнь 1959 г. в НИИ ВВС проходили государственные летные испытания МиГ-15бис и МиГ-17 в вариантах истребителей-бомбардировщиков. Ведущим инженером по испытаниям был назначен инженер-майор П. П. Кобозев, ведущими летчиками – инженер-подполковник В. С. Серегин и капитан В. Г. Плюшкин. За испытания реактивного вооружения отвечал инженер эскадрильи по вооружению капитан технической службы Челышев.

Самолеты модернизировали на основании плана ОКР на 1958 г., утвержденного главкомом ВВС 25 января 1958 г. В ОКБ-155 разработали техническую документацию, а на заводе № 21 МАП переоборудовали в истребители-бомбардировщики самолеты МиГ-15бис № 2815311 и МиГ-17 № 54210565. На консолях крыла между основными стойками шасси и мостами ПТБ установили по два балочных держателя БДЗ-56, на которые можно было подвешивать либо два восьмиствольных орудийных блока ОРО-57К с 57-мм снарядами С-5К или С-5М, либо два орудия ОРО-212 или ОРО-212К с 212-мм турбореактивными снарядами С-1оф (ТРС-212 "Скоба"), а на МиГ-15бис – еще и бомбы калибром до 250 кг. При этом артиллерийское вооружение самолетов было сохранено – управление стрельбой из пушек вывели на одну переднюю кнопку на РУС, а пуском PC управляли от верхней кнопки. Кроме того, на замки ПТБ могли подвешиваться не только топливные баки, но и авиабомбы калибром от 50 до 250 кг, что позволило увеличить бомбовую нагрузку МиГ-15бис до 1000 кг.

МиГ-156ис № 2815311 в варианте истребителя-бомбардировщика с двумя снарядами С-1оф и парой унифицированных ПТБ на 400 л

МиГ-17 № 54210565 в варианте истребителя-бомбардировщика с реактивными снарядами С-1оф и 250-кг бомбами

Однако расширенная номенклатура устанавливаемого вооружения привела не только к расширению боевых возможностей, но и к увеличению веса самолетов со всеми вытекающими последствиями. Например, взлетный вес МиГ-15бис с двумя бомбами по 250 кг и двумя 400-литровыми баками составлял 6441 кг против 5060 кг у "чистого" истребителя, при этом длина разбега увеличивалась с 485 м до 805 м.

Поэтому Генеральный конструктор ОКБ-155 установил специальные ограничения режимов полетов для переоборудованных МиГ-15бис и МиГ-17. В частности, максимальная допустимая истинная скорость обоих самолетов не должна была превышать 850 км/ч для всех высот. Максимальная эксплуатационная перегрузка при полете без ПТБ со всеми вариантами подвесок равнялась 7, при полете с заполненными 400-литровыми унифицированными ПТБ, а также с указанными баками и любыми вариантами подвесок – 4,5, а при пустых баках независимо от наличия подвески – 6. Без подвесок максимально допустимая эксплуатационная скорость и перегрузки оставались без изменения и практически полностью соответствовали серийным истребителям.

Подвеска реактивного вооружения или авиабомб на спецбалки снижала вертикальные скорости у земли на 4-8 м/с в зависимости от варианта вооружения.

При одновременной подвеске двух авиабомб калибром 250 кг и двух С-1оф или четырех авиабомб того же калибра (для МиГ-15бис) самолеты очень сильно проседали, поэтому обе машины взлетали только с бетонной ВПП. Кроме того, посадка с полной боевой нагрузкой была признана недопустимой – либо бомбы, либо снаряды требовалось сбрасывать. Садиться разрешалось с остатком топлива не более 500 л.

Посадка с подвешенными на спецбалках грузами практически не отличалась от посадки серийных самолетов. Установки для стрельбы НУРС продемонстрировали безотказную работу на всех режимах полета и на работу двигателя не влияли. Огонь реактивными снарядами при подвешенных ФАБ-250 моделей 1954 г. или 1946 г., снаряженных головными взрывателями АПУВ-1 и ВДВ-1 (с ветрянками), несмотря на их близкое положение к пусковым установкам, был признан безопасным. Однако опасной была признана стрельба С-1оф при наличии ПТБ. Кроме того, при первых же отстрелах этих снарядов на спецбалках сорвало все лючки, закрывающие доступ к передним шкворневым упорам. Заводской бригаде пришлось изрядно потрудиться, чтобы усилить их крепления.

Летчики отмечали, что прицельный огонь АРС и ТРС по неподвижным наземным целям они вели, в основном, на дальностях 1000-1500 м и углах пикирования 20-45°. При стрельбе снарядами С-1оф приборная скорость самолетов не должна была превышать 600 км/ч – нарушение этого ограничения влекло за собой срыв стабилизации боеприпаса на траектории. И хотя сам процесс прицеливания практически не отличался от стрельбы из пушек, при стрельбе вне плоскости ветра прицел АСП-ЗНМ не полностью компенсировал снос снарядов.

Несмотря на то, что в НИИ ВВС модернизированные самолеты МиГ-15бис и МиГ-17 госиспытания выдержали и были рекомендованы в качестве эталонов для переоборудования серийных машин, представители Управления эксплуатации и войскового ремонта авиационной техники ВВС потребовали провести серию испытаний этих машин на грунтовых ВПП. Дело в том, что многие строевые части в то время не располагали бетонными полосами и для них требовалось определить допустимые значения прочности грунта и микрорельефа, а также нагрузок на шасси и замках подвески.

Между тем, авиационные турбореактивные снаряды широкого применения не получили. Время показало, что ставка на ТРС была ошибочной. В отличие от оперенных реактивных снарядов, они были очень критичны к скорости самолета-носителя и требовали четкого ее согласования с собственной частотой вращения на активном участке траектории. Таким образом, успешно стрелять ТРС можно было только в строго ограниченном скоростном диапазоне. Превышение скорости носителя приводило к кувырканию снаряда после старта, поскольку стабилизация вращением вокруг продольной оси переставала давать эффект. Дальнейшее наращивание частоты вращения ТРС уже не спасало положения, а руководство ВВС и АУ ВМФ не устраивало намеренное ограничение скорости носителя.

Кроме того, тупиковый путь развития схемы ТРС заключался и в невозможности наращивать огневую мощь боеприпасов такого типа. Даже незначительное увеличение длины снаряда требовало согласования с его частотой вращения на траектории, которое строго зависело от угла наклона оси сопел коллектора. Увеличение же частоты вращения было чревато потерей дальности стрельбы. Именно поэтому все ТРС были относительно короткими. Малейшее вмешательство в эту гармонию неизбежно нарушало центровку ТРС – к этой характеристике они были очень критичны – и стабилизацию в полете.

Продолжение следует