Вильгельм Криниус

Валерий БЕЛОВ Домодедово

Вильгельм Криниус (Wilhelm Crinius) разделил судьбу многих своих ровесников. Германия переживала пик своего успеха: молниеносные боевые операции, победные парады, пламенные речи фюрера. Европа лежала у ног, и гремевшее отовсюду "Deutschland uber alles!!!" казалось столь же привычным и естественным, как свиные сардельки к баварскому пиву.

Сверстники Криниуса не мыслили своего будущего без военной службы. Радости восемнадцатилетнего Вильгельма, как и зависти друзей, не было предела, когда его приняли в летную школу. Еще бы – он будет истребителем! Каждый день страна узнавала имена новых героев, газеты пестрели заголовками "День истребителей", "День орлов". Одно огорчало: учиться еще долго, Галланд и Мёльдерс успеют посбивать всех противников. Так казалось.

Увы, всего достанется сполна – и побед, и наград, и потерь. Будет стремительный успех; Дубовые листья к Рыцарскому кресту Криниус получит, не успев ни разу одеть самого креста. Но это будет совсем не та война, к какой уже успели привыкнуть в Германии. Это будет Россия, это будет Сталинград!

Солнечным майским днем 1942 года к перрону небольшого городка Швабиш Халле на юге Германии прибыл воинский эшелон из Сицилии. Тихая мирная жизнь, тенистые аллеи старых лип и кленов. Летчикам 53-й эскадры предстоял короткий и столь редкий на войне отпуск.

Прошло уже почти четыре месяца, как унтерофицер Вильгельм Криниус из резервной группы был, наконец-то, направлен в боевую часть – I группу 53-й истребительной эскадры, и теперь летал на «Мессершмитте» с пиковым тузом на капоте. Всю зиму эскадра находилась в Сицилии, где прикрывала немецкое воздушное наступление на Мальту. Англичане в воздухе почти не оказывали сопротивления, по-настоящему проверить себя в воздушном бою Криниусу так и не довелось.

В целом, настроение среди пилотов группы было весьма подавленное: в то время как победные счета многих летчиков на восточном фронте приближались к сотне, на счет I группы за все время ее пребывания в Сицилии было записано всего 29 побед. Больше всех был огорчен командир 3-й эскадрильи, куда попал Криниус, – оберлейтенант Вольфганг Тонне (Obit. W. Tonne). С тех пор как он стал командиром в январе 1942-го, счет эскадрильи пополнил всего один «Спитфайр». Тонне, ставший для Криниуса наставником, другом и главным соперником по результативности, воевал уже два года, одержал пять побед на Западе и еще восемь – в России в 1941-м.

Вслух не говорили, но все понимали, что эскадра отдыхает перед отправкой на восточный фронт: там, в России, наме- чапись главные события этого лета, и туда уже отправилась 3- я эскадра, тоже «отдыхавшая» зимой в Средиземноморье. Большинство летчиков группы уже воевали в России, одержали там немало побед и теперь говорили, что заниматься поиском противника, как над Мальтой, там не придется.

Неожиданно прогноз не оправдался. В конце месяца, когда летчики уже ходили на расположенный рядом завод и выбирали себе самолеты, пришел приказ об отправке на Восток только I группы. Штаб эскадры, II и III группы оставались в рейхе. Месяцем раньше, каждую ночь с 24 по 27 апреля, англичане произвели четыре мощных налета на Росток, разрушив почти 60% площади старого города. Защищать фатерлянд было нечем, и командование люфтваффе было вынуждено сокращать силы для второго, «окончательного» наступления в России.

28 мая предстоял перелет на Восток. Утром, в 11 часов, одна за другой с заводского аэродрома поднялись все машины группы и взяли курс на Прага-Рузин. Конечной целью значился какой-то полевой аэродром под Курском. Здесь, на южном фланге восточного фронта, по решению фюрера, вермахт готовился нанести главный удар в летней кампании 1942 года. Это объяснялось необходимостью захвата жизненно-важных районов СССР на юге, богатых углем, рудой, нефтью. Директивой № 41 немецкое наступление подразделялось на четыре этапа: захват Воронежа, выход к Дону, взятие Сталинграда и затем поворот на Кавказ.

Выбор Криниусом самолета с только что нарисованной на борту желтой цифрой «13» оказался явно неудачным. Уже на участке Мелец-Житомир начались проблемы:"… На перелете у моей машины что-то нарушилось в двигателе – он стал выбивать масло. Вскоре оно полностью забрызгало лобовое стекло, и мне пришлось смотреть через боковую форточку. В Курске я сел с лицом, черным как у паровозного кочегара. Но от ремонта я сразу же отказался, заявив, что непременно пойду дальше, только заправьте и долейте масла".

Под Курском группа находилась три недели. В ближайшие дни здесь ожидалось крупное наступление 4-й танковой армии на Воронеж, а затем, вместе с 6-й армией – в направлении Старого Оскола. Первая ночь на русской земле оставила массу впечатлений:"… В палатке пищали комары, в лесу свистели соловьи, и несколько раз за ночь этот концерт прерывался разрывами бомб. Видимо, русские уже узнали о нашем прибытии и решили по-своему поприветствовать".

Столкновение Do 17Z из II/KG77 и Bf 109F-4 унтерофицера Герхарда Китценмайера из 5./JG53. Аэродром Комизо (Сицилия), февраль 1942г.

Оказалось, что на восточном фронте беспокоящие налеты ночных бомбардировщиков У-2 и Р-5 стали обычным делом. Ущерба они наносили немного, но нервы трепали здорово. В эту ночь, как раз, оказалось наоборот: им удалось накрыть стоянку 3-й эскадрильи. Один «стодевятый» был уничтожен прямым попаданием, еще несколько повреждены осколками. Пострадал и истребитель Криниуса. Через два дня не повезло 1-й эскадрилье – там бомбой был убит летчик.

Активность русской авиации была очень высокой, почти каждый вылет сопровождался встречей с противником. К большой радости командира эскадрильи, боевой дух летчиков заметно повысился. Сам оберлейтенант Тонне уже 2 июня за несколько вылетов увеличил свой счет сразу на шесть побед, удача сопутствовала и другим.

Однако за прошедший год война совершенно изменилась, не было прежней уверенности. Как рассказывали соседи, теперь они испытывали панический страх перед любой возможностью оказаться на русской стороне фронта. В 1941-м такого не было; например, только по JG 53 более половины зачисленных пропавшими без вести возвращались в свою часть, несколько дней проскитавшись по русским тылам. Теперь же к этому относились иначе. Лейтенант Лоуис (Lt. Louis) из штаба группы вспоминал: "… Мы все испытывали ужас перед русским пленом. Среди нас существовала одна точка зрения: последняя пуля – для себя! Из-за этих страхов я летал всегда имея один пистолет на поясном ремне, и еще один клал в вещевой мешок, который одевал на спину".

Воспользоваться арсеналом Лоуису не удалось. Утром 30 июня недалеко от Ливны в воздушном бою с советскими истребителями он сбил два из них (21-я и 22-я победы), но и его "Мессершмитт" упал в 25 км за линией фронта. "… Пока опускался на парашюте, с земли стреляли, но не попали. Едва коснулся земли, первой мыслью было – только бы успеть! Схватился за рюкзак, но его не было за плечами, сорвало во время прыжка. Кобура на месте, но… пустая! Мне показалось – это означало, что надо жить".

Благополучно пережив советский плен, в 1948 году Лоуис вернулся в Германию. Еще только один пилот I/JG 53 оказался в плену, о других четырнадцати пропавших без вести под Сталинградом так и не пришло никаких известий.

Первые дни Криниус летал ведомым у оберлейтенанта Тонне. Наступление еще не началось, но каждый день делали по два-три полета над линией Старый Оскол-Воронеж- Орел. В одном из полетов Криниус наконец-то провел свой первый успешный воздушный бой. К вечеру 9 июня звено, ведомое командиром эскадрильи, атаковало большую группу штурмовиков и истребителей. В этом бою Криниус и Тонне сбили по два Ил-2.

Лето, обычно жаркое и сухое в этих местах, неожиданно разразилось проливными дождями, аэродром раскис, взлетали и садились очень осторожно. Однажды самолет унтерофицера Коха (Uffz. O.Koch) застрял в образовавшейся в конце полосы луже. Садившийся за ним летчик, как ни старался, отвернуть на скользкой поверхности не смог и протаранил самолет Коха. Когда подбежали к нему, Отто Кох сидел в искореженной кабине, весь залитый кровью из страшной раны на голове.

Боевых потерь за первые три недели группа не понесла, только 21 июня товарищ Криниуса по эскадрилье, такой же молодой летчик унтерофицер Карп (Uffz. Кагр), был подбит огнем с земли и сел где-то в советском тылу. Что с ним стало – неизвестно. На следующий день пропал штабной «Шторьх»: летал в Харьков, и не вернулся.

Перед началом решающих событий, 24 июня группа перебазировалась на аэродром Колпна в 50 км к северо-востоку от Курска. Первые три недели на фронте многому научили молодых летчиков. 21 июня Криниус сбил свой четвертый самолет – ЛаГГ-3, а вечером 23-го он стал героем дня. Тогда 3-я эскадрилья, ведомая командиром, разгромила группу легких бомбардировщиков Р-5, сопровождаемых истребителями. Получасовой бой происходил недалеко от Ельца. Криниус с первой атаки поджег ЛаГГ-3, затем сбил Р-5, и в конце боя – еще один истребитель. С этого дня, имея в активе шесть побед, он сам занял место ведущего.

Противник тоже готовился. Несколько раз вернувшиеся из боя летчики рассказывали о какой-то эскадрилье истребителей Як-1, которая вела бой в агрессивной атакующей манере. Для немцев, привыкших к преимущественно оборонительной тактике советских летчиков, это явилось неожиданностью. За упорство их окрестили «быками из Ельца» – именно там с этими истребителями встречались чаще всего. Вероятно, это была отдельная группа истребителей майора Клещева.

Не избежал знакомства с ними и Криниус: "… Мы уже возвращались домой, когда вблизи Ельца, как раз над тем местом, где я сбил Р-5, появились эти «быки». Сходу завязался бой, одного «быка» мы с моим ведомым почти зажали, я даже успел открыть огонь. И в тот же момент сам получил очередь по кабине от другого. Одна пуля прошила насквозь подошву моего правого ботинка, а заодно и педаль. «Як» долго и упорно преследовал меня; с большим трудом я оторвался и сел на вынужденную на первый же аэродром севернее Курска. На следующий день, после ремонта, перелетел к своим".

28 июня танковый клин 4-й армии, поддерживавшей войска 2-й немецкой и 2-й венгерской армий, двинулся на Воронеж. На фронте началась горячая пора – до шести вылетов в день. Сражение продолжалось от рассвета до заката, прерываясь лишь на короткие часы летней ночи. Иногда команда на вылет звучала уже в 2:15 утра, с таким напряжением люфтваффе работало лишь в июне 1941-го. После пополнения в группе насчитывалось тридцать два пилота, вместо тридцати девяти по штату. Черные от загара и грязи механики как нельзя лучше соответствовали званию «черных людей люфтваффе», их стараниями двадцать «Мессершмиттов» поддерживались в боеспособном состоянии.

Bf 109G-2 готовится к вылету. Техники закрепляют подвесной топливный бак.

В первый день наступления Криниус одержал свою седьмую, сравнительно легкую победу. Это был устаревший разведчик Р-10. Однако командование Красной Армии срочно вводило в бой свежие силы. Летчики 2-й эскадрильи провели бой, в котором сбили три истребителя незнакомого типа. Это оказались «Аэркоб- ры». К вечеру 3 июля звено 3-й эскадрильи тоже сошлось с ними в поединке, Криниус тогда сбил двух. Через пару дней впервые было отмечено появление «Бостонов».

С развитием наступления все очевиднее становился критический недостаток сил. В тылу немецких войск оставались все новые аэродромы: Ма- ревка, Горчечное, Касторный, Щигры. Часто на новый аэродром отправлялось всего одно звено истребителей, которое самостоятельно обеспечивало прикрытие войск на своем участке.

8 июля оказалось густо насыщенным событиями, как, впрочем, и любой день тогда, но Криниусу эта дата запомнилась на всю жизнь. Эскадрилья потеряла два самолета: один подбили в воздушном бою над Латяной, летчик сумел дотянуть до своих, но разбил машину при посадке; вторым стал Криниус. А начинался день вполне удачно. Незадолго перед этим немецким войскам удалось захватить неразрушенный мост через Дон западнее Воронежа. Теперь русские бомбардировщики получили приказ любой ценой его уничтожить. В первом вылете, около четырех часов утра, Криниус сбил один «Бостон». "К восьми часам – вспоминает он – получил новое задание: воздушное прикрытие того же моста западнее Воронежа, высота – 4000 м. Мы взлетели парой. Уже на подлете к объекту я заметил, что двумя тысячами ниже в направлении моста идут четыре «Бостона». В этот же момент услышал по FT (сокращение от Funktelegraphie – радиотелеграфная связь) голос ведомого, у него возникли трудности со створками радиатора, и он поворачивает домой. Я один атаковал «Бостоны», и один из них после моей очереди загорелся. Развернувшись после атаки, замечаю, что два идут как раз ниже меня, и тут же рядом мелькнули силуэты двух «Мессершмиттов» – это пришла помощь из JG 3. Вместе мы еще раз атаковали бомбардировщики, не сбили, но свернуть с боевого курса заставили. Они повернули на восток, я решил преследовать. Одного догнал и обстрелял, «Бостон» загорелся. И тут же грохнул взрыв справа, за крылом я увидел белый шлейф. Пробили радиатор! Я даже не успел сообразить, что делать, как самолет содрогнулся от нового удара, и из-под капота выбило пламя. Похоже, меня достали русские зенитки. Еще вчера было специальное сообщение: Воронеж в наших руках, и я взял курс на город, в надежде протянуть хоть несколько километров. Но – все, мотор встал, стрелка высотомера быстро бежала по шкале.

Мой самолет плюхнулся на брюхо как раз между линиями окопов. Я сразу же выскочил из кабины и кое-как замаскировался на засеянном поле, насколько это было возможно среди чахлых и затоптанных стеблей. Потихоньку стал отползать, стараясь не оставлять за собой следов. То и дело встречалось русское оружие и всякое снаряжение. К своему удивлению, среди всего этого я нашел книгу на немецком языке. Отполз я совсем недалеко, когда послышались негромкие голоса. Русские солдаты добрались до моего самолета. О чем они говорили, я, конечно, не понял, разобрал лишь слово «парашют». Его-то я предусмотрительно захватил с собой!

Вскоре наткнулся на немецкий дозор. они отвели меня в свою роту, угостили шнапсом. У них я заметил: как в воздухе что-то гудело, все сразу разбегались по щелям. Инстинктивно я тоже прижался к земле, и тут же слева раздался взрыв. Снизу кричат – давай к нам, это только начало, «сталинский орган» играет долго. Такого мне еще не приходилось видеть.

На следующий день Воронеж снова был у русских. Я добрался до аэродрома 3-й эскадрильи и оттуда на "Шторьхе" улетел к своим в Щигры."

Спустя три дня случилась неожиданная передышка: группа переучивалась на новый Bf 109G – «Густав». Почти исчерпавшие за полтора месяца боев свой ресурс «Фридрихи» перегнали в Умань. Там находилась база, новые Bf 109G-2 уже стояли на площадке. 15 июля новые самолеты перегнали в Харьков и девять дней облетывали.

Утром 24 июля фуппа неожиданно получила приказ перебазироваться на юг, под Таганрог. В этом перелете группа лишилась командира. Майор Камински (maj. Н. Kaminski) со своим ведомым взлетели спустя два часа. У командирского самолета начались перебои в работе мотора, майор с трудом дотянул до Таганрога и был тяжело ранен при аварийной посадке.

Через три дня вернулись на свое место – аэродромы Новый Холм и Фролов, в 100 км севернее города. Задача – прикрытие 6-й армии, наступавшей на Сталинград. Наступление несколько затормозилось. До конца месяца летали над передовой линией в районе Калача, где немцы отражали первую попытку советских частей к окружению.

Сопротивление Красной Армии все нарастало. 1 августа Криниус сбил два ЛаГГа, но день был омрачен потерями. С задания не вернулась пара в составе оберфельдфебеля Краузе (Ofw. G. Krause, 12 побед) и фельдфебеля Доннига (Fw. Е. Donnig, 1 победа), из 1-й эскадрильи. Как стало известно, они вступили в бой с шестеркой ЛаГГ-3 в 5 км северо-восточнее Калача. Через 1 ч. 10 мин. после взлета штабная радиостанция приняла от них обрывочное сообщение: "Мой двигатель не показывает давление масла!" Через две-три минуты еще: "Мой винт стоит… Дон!.."

Редко кому удавалось быстро вписаться в боевую жизнь. Криниус был, скорее, исключением. Опыт – великое дело, а на войне ему и вовсе нет цены, особенно для тех, кто сразу угодил в такую мясорубку, какая началась в августе 1942-го в сталинградском небе. Многие уверенно владели машиной, но выдержка и самообладание в бою давались не всем. В числе таких оказался унтерофицер Хайнц Готлински (Uffz. Н. Gotlinski).

Совсем недавно он прибыл на фронт, это была его временная командировка с фирмы Messerschmitt AG, где он работал испытателем. Летал он превосходно, но при встрече с противником чувствовал себя неуверенно, и до сих пор побед не имел.

Командир эскадрильи назначил его ведомым Криниуса. Несколько раз они летали на свободную охоту, и, наконец, им повезло. Пятерка «Илов» без прикрытия штурмовала танковый клин. Сначала Криниус провел показательную атаку, затем Готлински повторил ее. Им удалось сбить по два самолета. Пятый уходил, но Криниус все же обстрелял его с очень неудобного ракурса. Возвратившись на свой аэродром, доложили об уничтожении четырех, но сразу же выяснилось, что танкисты наблюдали падение всех пяти штурмовиков.

Готлински еще много летал с Криниусом, этот бой стал для него своеобразной ступенькой к успеху, а Криниус получил неофициальный титул «эксперта по Ил-2». Как раз в то время началось их массовое появление на фронте. Среди немецких летчиков считалось, что сбить бронированный штурмовик не так-то легко. Двадцатимиллиметровая пушка с трудом пробивала его броню, а пулеметы MG 17 вообще были бессильны против нее. Результат давала лишь атака снизу-сзади и прицельный огонь по маслорадиатору. Но подойти так к идущему на бреющем полете «Илу» удавалось не всегда.

В связи с этим на фронт стали поступать истребители с подкрыльевыми пушками, получившие в войсках прозвище «канонерки» (Kanonenboot). Именно на таком «Мессершмитте» командир 1-й эскадрильи оберлейтенант Мюллер (Obit. F.K. Muller) 9 сентября установил рекорд группы, сбив в одном бою шесть Ил-2.

Уже 4 августа после обеда стали перелетать на полевой аэродром Березка западнее Калача, расположенный на самом берегу Дона. Вообще, степные аэродромы оказались очень удобными: ровные, просторные – взлетай хоть вдоль, хоть поперек. Зато впервые ощутилась нехватка продовольствия.

Вильгельм Криниус вспоминает:"… Снабжение продовольствием, особенно когда мы вернулись из Таганрога в Сталинград, стало очень плохим. Наши команды снабжения в изобилии обеспечивали нас лишь дынями. Сочные плоды оказывали очень плохое действие на наших пилотов. В то же время, интенсивность боевых действий в воздухе с обеих сторон была очень высокой. Казалось, Советы поставляют самолеты на фронт в неограниченном количестве, к тому же, это были уже не старые типы, как в 1941-м. Особенно в сентябре 1942-го стали встречаться ЛаГГ-5 (Ла-5) и Як-9, не уступавшие Bf 109, и Ил-2 в огромном количестве."

10 августа потеряли одного из «стариков». Оберфельдфебель Лешерт (Ofw. Н. Leschert) давно служил в 3-й эскадрилье и имел двадцать побед, а в своем последнем бою над Сталинградом одержал еще одну. Сбитый самолет начал разрушаться в воздухе, какой-то обломок угодил в истребитель Лешерта, он потерял управление и упал. Судьба его, как и многих сбитых над советской территорией, осталась неизвестной.

Немецкие войска медленно продвигались к городу, в ближнем тылу остался аэродром Тузов. Красная Армия отчаянно оборонялась. Один из механиков передовой команды, прибывшей на новый аэродром, вспоминает: "… Эта площадка, расположенная в степи, называлась Тузов. На поле и вблизи дороги лежало множество мертвых русских. Было страшно. Разбитое русское орудие лежало у дороги вместе с запряженными лошадьми и трупами солдат расчета. Они распространяли ужасный трупный запах. Под палящим солнцем все это быстро разлагалось".

Только сели, и даже не успели оглядеться на новом месте, как появились русские штурмовики. И снова – по кабинам. Бой был очень тяжелым, Криниус тогда сбил три "МиГа": "… Русские атаковали очень большим количеством, спасло то, что несколько машин нашей группы оставались еще в воздухе и сумели атаковать самолеты противника на подходе к аэродрому. Под их прикрытием находившиеся на земле машины смогли подняться в воздух. Воздушный бой растянулся на десятки километров. Очень хорошо запомнился мой третий сбитый. Я ударил по «МиГу» сзади-снизу, а он как шел, так и идет. Я подошел справа с превышением в несколько метров. Кабина "МиГа" была открыта, и я отчетливо видел, как русский летчик сидел неподвижно, навалившись головой на приборную доску. Затем «МиГ» вошел в крутой разворот и сорвался в отвесное падение. Увиденное так потрясло меня, что я в совершенно подавленном состоянии отправился домой. Еще раз подняться в воздух в этот день я уже был неспособен".

В этот день летчики I/JG 53 заявили об уничтожении двадцати восьми нападавших самолетов.

Еще один долгий и тяжелый день – 13 августа – подходил к концу. Тревогу объявили в 17:45 – около тридцати Ил-2 в сопровождении порядка шестидесяти истребителей вновь намеревались атаковать Тузов. В отражении налета оказали помощь истребители из JG 3. Летчики I/JG 53 заявили о двадцати двух сбитых, Криниус одержал свою двадцать девятую победу. А за последующие шесть дней довел свой счет до сорока.

В середине августа Криниус получил на стажировку еще одного неудачника. Уже опытный летчик, служивший в эскадрилье с мая 1941 года, лейтенант Ганс Рёриг (Lt. H.Rohrig) пилотировал отлично, но стрелял крайне плохо и успеха добивался редко. К тому же, недавно он был сбит в бою и даже зачислен пропавшим без вести, но сумел вернуться в часть. Немало времени Криниус провел с ним на «сенокосе», как называли охоту на предельно-малой высоте. Как-то раз представился удобный случай попрактиковаться. Звено в составе двух пар (Криниус – ведущий первой, Рёриг – второй) обнаружило одиночный самолет. Рёриг сделал несколько заходов, расстрелял почти все патроны, но сбил противника. Продолжая охоту, встретили еще один, вероятно – разведчик. Со словами «Смотри внимательно!» Криниус атаковал противника сверху-сзади, не открывая огня, с переворотом ушел вниз и повторил атаку снизу. Затем зашел в лоб и с небольшой дистанции поджег самолет. Эти уроки пошли Рёригу на пользу. (Оберлейтенант Ганс Рёриг, будучи командиром 9-й эскадрильи, пропал без вести после воздушного боя со «Спитфайрами» под Сиракузами в Сицилии 13 июня 1943 года. Имел на счету семьдесят пять побед и был награжден Рыцарским крестом.)

Немецкий фронт к концу августа держался очень напряженно: резервов не было, в войсках на счету была каждая рота, в люфтваффе – каждое звено. Одно звено 3-й эскадрильи откомандировали для прикрытия войск под Астраханью, в дельте Волги. Одно звено буквально на тысячи квадратных километров. Оно кочевало по калмыцким степям, и связной «Шторьх» с трудом его там находил.

В последние дни месяца немецкие танки ворвались в пригород Сталинграда. Части Красной Армии стояли насмерть, 6-я Армия медленно продвигалась к югу. Попытка окружения западнее Сталинграда провалилась: советские 62-я и 64-я Армии успели отойти. С сентября воздушные бои шли преимущественно над самим городом. Его панорама представляла сплошные развалины, даже у завоевателей он получил печальное прозвище «города без единого дерева». С воздуха заметным ориентиром для летчиков служила химическая фабрика «Лазурь», полностью разрушенная, но заметная благодаря подходившей к ней железнодорожной ветке своеобразной формы, прозванной среди летчиков «теннисной ракеткой». Здесь ежедневно работали бомбардировщики. Множество раз Криниус летал на их прикрытие и вспоминает: "Действия «штук» из эскадры «Иммельманн» производили сильное впечатление… Сбросив бомбы, несмотря на сильнейший огонь с земли, они с малой высоты штурмовали русские окопы. И не раз я наблюдал, как их тихоходные Ju 87 участвовали в наших схватках с русскими истребителями".

Запомнился еще один случай. Разведка получила данные, что на один из аэродромов к востоку от Сталинграда прибыло до 40 новых Ил-2. Немедленно группа Ju 88 совершила налет, уничтожив до половины. Оставшиеся «Илы» ранним утром следующего дня при сильном прикрытии истребителей отправились штурмовать аэродром расположения I/JG 53. Они были уже на подлете, когда их курс случайно пересек лейтенант Рёриг. Он-то и сообщил по радио в штаб. Срочно объявили взлет по тревоге всей группы. Криниус даже не успел надеть комбинезон – как был в пижаме, так и рванул на стоянку. Взлетели, и с ходу оказались в карусели воздушного боя. Летевший впереди унтерофицер Майер (Uffz. E.Meier) обстрелял ближний Ил-2, а Криниус атаковал ведущего. Однако, тот несколько раз очень умело уходил из-под огня, и после долгой борьбы Криниус все же поджег его. С сильным дымным шлейфом из-под кабины «Ил» под небольшим углом врезался в землю. К великому изумлению Криниуса летчик при этом не пострадал, машина еще раз подтвердила свою легендарную надежность.

Суд я по горящему маслорадиатору. Этот Ил-2 был сбит традиционным для немецких асов способом – атакой снизу.

Лётчик «Ила» остался жив. Его удел – плен и неизвестность…

2 сентября установилась неважная погода – холод и низкие облака. После обеда на аэродром привезли МиГ-3 и русского оберлейтенанта, севшего где-то неподалеку. Его захватили солдаты из штабной роты. Обоих рассматривали с любопытством: другое дело – в воздухе, а так, вблизи, многие видели противника впервые.

Августовские бои над Сталинградом группа провела очень результативно, и 3 сентября лейтенант Вальтер Целлот (Lt. W. Zellot) из 2-й эскадрильи стал первым в группе кавалером Рыцарского Креста, вскоре кресты получили Тонне и Мюллер. Было не до церемоний, лишь короткое построение между вылетами.

Сентябрь принес не только награды, но и потери, куда более тяжелые, чем за все предыдущие месяцы. 4 сентября 1-я эскадрилья потеряла одного из лучших пилотов – унтерофицера Герберта Пайссерта (Uffz. H.Peissert). Ведомый видел, как «белая «5» Пайссерта была подбита и с сильным шлейфом из-под левой плоскости в крутом пике пошла вниз. Потом летчики часто видели на земле обломки этого самолета.

8 сентября группе сопутствовал успех, правда, ценой потери троих. Сначала оберфельдфебель Корнатц (Obfw. H.Kornatz) из штабного звена, атакуя Ил- 2, был тяжело ранен огнем стрелка. Пуля пробила бедро и попала в шею, но летчик сумел посадить самолет на своей территории. Еще двое были сбиты в воздушных боях. Один летчик спасся на парашюте, а вот куда делся унтерофицер Рисс (uffz. Riess), вступивший в бой с двенадцатью Ил-2 и истребителям прикрытия, никто не видел.

На следующий день звено из 2-й эскадрильи во время прикрытия северного фланга 16-й танковой дивизии отражало налет группы из 10-15 Ил-2. Прикрывая свои штурмовики, советская пехота открыла сильнейший огонь с земли. В 14:20 штабной радист принял сообщение от наблюдателя с земли, имевшего позывной «Сокол-8». Он передал, что уже почти двадцать минут наблюдает, как за линией фронта Ил-2 атакует одиночный Bf 109, видимо подбитый. Наконец, штурмовик добился своего, и «Мессершмитт» врезался в землю. Это был самолет одного из лучших истребителей 2-й эскадрильи Альфреда Франке (Obfw. A.Franke). Он имел на счету 59 побед.

Десятый день сентября также стал траурной датой в истории группы. Погиб недавно ставший командиром 2-й эскадрильи и всего неделю проносивший Рыцарский крест Вальтер Целлот (85 побед). При наборе высоты, когда под крылом уже мелькали развалины Сталинграда, зенитный снаряд оторвал хвост «Мессершмитта». Пилот как-то сумел выбраться из кабины беспорядочно кувыркающегося самолета, но земля была слишком близко, и парашют не успел раскрыться.

Два самолета потеряла и 3-я эскадрилья. Фельдфебель Хагедорн (Fw. F.Hagedorn) и унтерофицер Готлински в 10:45 утра отправились прикрывать вошедшие в город танки. «Илы» не заставили себя долго ждать. После первой атаки истребители разошлись и вели бой поодиночке. Голтински увидел своего товарища уже опускающимся на парашюте, и даже наблюдал, как он шагал по земле. Это была русская территория…

К вечеру привезли раненого унтерофицера Вёрле (Uffz. Н. Worle). Он тоже был подбит над Сталинградом, но сумел перетянуть через линию фронта. Его самолет упал как раз внутри «теннисной ракетки» и, каким-то чудом проскочив по развалинам, уперся носом в железнодорожную насыпь.

Завершился этот тяжелый день перелетом на аэродром Питомник, в 20 км западнее Сталинграда. За последние дни группа основательно поредела, и после гибели командира 2-й эскадрильи оставшихся летчиков 1-й и 2-й объединили в одну, под командованием оберлейтенанта Мюллера. В группе осталось три «эксперта» – Тонне, Мюллер и Криниус, каждый сбил за первые три недели около сорока самолетов.

Это был пик сталинградской битвы. "Огромное напряжение в боях – вспоминает Криниус – не проходило без последствий. Температура часто подскакивала до 38-39°, сильное истощение, упадок сил. Вот так приходилось летать, времени на лечение и восстановление здоровья не было. Лихорадило, трясло, как при стрельбе из мотор- пушки. В бою от перегрузок часто тошнило, поэтому я всегда брал с собой форменную кепи, которую использовал как мешок, предварительно положив туда бумагу. Перед глазами стоит один из вылетов в те дни. Сопровождаем Ju 88 на Сталинград, их атакуют русские истребители. Схватка продолжалась долго, как проходила – не помню. Помню потом: с трудом удерживаю самолет, смотрю на землю и не могу сориентироваться, хоть с парашютом прыгай. Этот вылет мне запомнился. Другие летчики чувствовали себя не лучше".

«Юнкерсы» непрерывно шли на Сталинград, клубы дыма над городом были видны даже с Питомника. Наступила осень, а город держался. Стало холодно, особенно ночью в палатке. Зарывались в землю, как кроты, в норе спать было теплее. А впереди ждала зима, и в перспективе – «мороженое мясо» на грудь, а это вовсе не радовало 1* .

Бои продолжались с прежним накалом, оберлейтенант Мюллер за четыре дня сбил восемнадцать самолетов, и 19 сентября достиг заветного рубежа в сотню. В тот же день привезли тяжелораненого фельдфебеля Будке (fw. W.Budke), по самолету которого ударил ракетами Ил-2. Вильгельм Будке умер в лазарете.

На 20 сентября у Криниуса и Тонне было по 97 побед. На следующий день к вечеру две пары 3-й эскадрильи и штабное звено взлетели с Питомника и взяли курс на восток. Над линией фронта гауптман Шпис (Hptm. Spis) со своим звеном повернул назад. Тонне и Криниус продолжили полет, и вскоре обнаружили одиночный советский самолет. Уже темнело, и чтобы победу засчитали, нужно было поджечь вражеский самолет, иначе никто не заметит и на кадрах фотопулемета ничего не разберешь. Одновременно с «Мессершмиттами» к русскому (очевидно, это был разведчик) подошли истребители прикрытия. В темнеющем небе разгорелся бой. Криниус обстрелял один самолет, и он вспыхнул ярким пламенем. Одновременно Тонне атаковал другой, но безрезультатно – оказалось, он забыл перезарядить оружие. Криниус поджег еще один, и тот горящим скрылся в облаках. Рядом штопорила еще одна горящая машина. "Уж не командирский ли это самолет?"- подумал Криниус, но тут же услышал в наушниках голос Тонне. Оказалось, это сбил он.

Рано утром пара снова взлетела и почти повторила сюжет вчерашнего боя. Тонне первым атаковал русский самолет, рядом пронеслись трассы, снизу сзади невесть откуда возник другой русский истребитель. Он промахнулся и сам угодил под очереди Криниуса. Это была его сотая победа. В продолжившемся бою Тонне сбил свой девяносто девятый. Еще несколько раз летали в тот день, но противника не встретили.

Почти одновременно трое летчиков группы получили Дубовые листья. 23 сентября были награждены Мюллер и Криниус. С награждением Криниуса сложилась странная ситуация: еще не было получено сообщение о его награждении Рыцарским крестом – ходатайство об этом было подано, но где-то блуждало. А без креста не могли дать «листья». Когда в штаб пришло телеграфное подтверждение наградам, командир группы гауптман Шпис вызвал Криниуса по этому поводу, поздравил. Присутствовавший при этом Вольфганг Тонне тоже пожал руку со словами: "Для этого случая я припас тебе хорошую сигарету! Больше ничего нет". И печально развел руками.

Чуть позже позвонил генерал Фибих (gen. Fiebig), трубку передали Криниусу: "Мой дорогой, я поздравляю тебя с… – генерал замялся, вдруг вспомнив необычность ситуации, и наконец закончил:… И с Рыцарским крестом конечно!"

Вечером Криниус и его товарищ фельдфебель Райбель (fw. Reibel) сидели в своей холодной палатке и переделывали Железный крест II класса Райбеля в Рыцарский, который Криниус потом и носил. Вот такая романтика…

На следующий день «листья» получил Вольфганг Тонне. Спустя пару дней награжденные собрались в Берлин: там, в Доме прессы должно было состояться вручение. Пока добирались, Криниус пытался как-то привести в надлежащий вид свою парадную форму. Еще в начале месяца ему дали третью «птичку» в петлицы, то есть присвоили звание фельдфебеля, но в эти дни было не до формы. Так он и вышел на перрон берлинского вокзала, в фельдфебельской куртке, ефрейторской шинели, и к тому же с Железным крестом на воротнике. Может, так и сошло бы на улице в Берлине, но предстояло посещение штаба истребительной авиации. Там Криниус пришел в еще большее замешательство, неожиданно узнав о повышении до лейтенанта.

Аэродром Комизо. Сицилия. Bf 109G из JG53 готовы к взлету.

Выручили друзья. Тонне и Мюллер, получив кучу орденов, отправились в соответствующие учреждения. Тонне тщательно выбирал только лучшие вещи – друг и ведомый должен выглядеть безупречно. Наконец, раздобыли фуражку, которой не хватало для завершения облика новоиспеченного офицера. Церемония в Доме прессы прошла уже без приключений. Потом был еще прием награжденных фюрером в его штаб-квар- тире, где к ним присоединился оберлейтенант Байссвенгер (Obit. Beisswenger) из JG 54.

Между тем I/JG 53 еще оставалась в Питомнике. К концу месяца положение 6-й Армии стало критическим, фронт огибал ее войска с запада, стала реальной угроза окружения. 26 сентября состоялись последние вылеты над Сталинградом. Вечером пришло известие о переводе группы в Сицилию, где находилась вся эскадра. Сожалений, естественно, не было. На следующий день летчики передавали свои самолеты коллегам из I/JG 3 – они останутся здесь, и им еще предстоит взрывать свои вмерзшие в снег «Мессершмитты».

Итогом четырех месяцев восточной кампании 1942 года для I/JG 53 стали 918 заявленных сбитыми самолетов противника. Самой результативной стала эскадрилья Вольфганга Тонне, в шутку называемая «третьей королевской», – 391 победа. Лучшим снайпером за этот период стал Вильгельм Криниус, добившийся 100 побед. Сам Тонне сбил 88, Мюллер – командир 1-й эскадрильи – 80, лейтенант Целлот и обер- фельдфебель Франке из 2-й, соответственно, 71 и 59, лейтенант Рёриг и унтерофицер Готлински из 3-й – 55 и 46. Эти успехи достались группе ценой девятнадцати убитых и восьми раненых пилотов – почти сорок процентов летного состава 2* .

Автоколонна с летчиками, механиками и имуществом отправилась в Сталино. Там штатный состав и передовая команда с самым необходимым погрузились на Ju 52. Первая посадка в Одессе, затем – Бухарест, Тирана и, наконец, аэродром Комизо в Сицилии. Остальные долго добирались по железной дороге.

1* Так называли медаль «За зимнюю кампанию на востоке 1941-42 гг.». имевшую красную ленту с тонкими белыми полосками. Летному составу Люфтваффе он вручалась за участие в боевых вылетах в течение 30 дней в зимнее время.

2* Для сравнения: с июня по октябрь 1941 г. потери I/JG 53 составили 4 пилота убитыми. 6 – ранеными, еще 6 были зачислены пропавшими без вести, но впоследствии вернулись в свою часть.

Транспортный самолёт Me 323 «Гигант» привёз подкрепление в Сицилию. На переднем плане – Bf 109G из JG53.

10 октября принимали новые машины. 2-й Воздушный флот только переучивался на новые Bf 109G-2, и на первое время в группу поступили уже повоевавшие Bf 109F-4. Летчики тоже были не в лучшем виде – на пределе моральных и физических сил. Осень 1942-го выдалась жаркой на всех фронтах: в Сицилии готовилось новое большое наступление на Мальту. 14 октября группа впервые участвовала вместе с итальянцами в воздушном бою со «Спитфайрами», прикрывая налет Ju 88.

В одном из первых вылетов Криниус потерял своего друга «фигаро». Перед тем как его сбили, Хайнц Готлински отправил на землю «Спитфайр». Свой Рыцарский крест он получил посмертно.

С началом английского наступления на Эль-Аламэйн в Северной Африке на I группу была возложена задача по прикрытию портов Бенгаза и Тобрук. Здесь 3-я эскадрилья потеряла еще одного пилота. Оберлейтенант Ден (Obit. Dehn), покидая в воздухе подбитый самолет, ударился об оперение. Он остался жив, но долго лежал в лазарете.

Передав старые самолеты в JG 27, летчики на «юнкерсах» вернулись в Комизо. Здесь находился штаб эскадры, и ее командир, оберстлейтенант фон Мальтцан (Obstlt G. von Maltzahn), который давно был недоволен действиями командира I группы гауптмана Шписа и воспользовался случаем для его замены. И Мюллер и Тонне были вполне достойны назначения, так что Мапьтзан долго и трудно делал свой выбор. Наконец, назначил оберлейтенанта Мюллера – он старше.

Сразу же по возвращении в Тунис угодили в жуткую переделку. Аэродром Джедайда, который I группа занимала совместно с III и «штуками» из ll/StG 3, жил почти тыловой жизнью, и почему-то не был своевременно оповещен о прорыве немецкого фронта частями 1-й британской Армии при поддержке американских танков. Их бросок был стремительным; Юр- ген Хардер (Hptm. J. Harder), бывший в то время командиром III/JG 53, рассказывал: "Мы находились на довольно удаленном полевом аэродроме, и тут. совершенно неожиданно, – танковая атака! Примерно в 16:30 танки обнаружили всего в восьмистах метрах от нас. Я бросился к своей машине, взлетел, и едва набрал 200 метров, как первый танк ворвался на летное поле".

Семнадцать американских танков М-3 «Грант» давили и расстреливали все на своем пути, наземной обороны не было. Кто мог, взлетали без команды – беспорядочно, с разных направлений, чудом не протаранив друг друга. Несколько взлетевших «Мессершмиттов», отчасти, спасли положение. Они помешали налетевшим «Спитфайрам» проштурмовать аэродром и обстреляли танки, пять из которых подожгли. По всему полю горели двадцать четыре Ju 87 и семь Bf 109. Удивительно, но погибших среди людей не было. I группа перелетела на аэродром Бизерта.

6 ноября 1942 года пришел приказ по II авиакорпусу: "Каждый способный летать самолет задействовать только непосредственно для ударов по войскам противника в Тунисе". Однако, обстановка менялась каждый день. Внезапно американцы предприняли серию мощных налетов. Около 12 часов тридцать шесть В-17 появились над Бизертой и разом освободились от груза. Несколько истребителей успели взлететь и вступили в неравный бой прямо над летным полем. Две «крепости» сбили. Пример показал командир эскадрильи Мальтзан. Под плотным огнем стрелков, он с первой атаки поджег два мотора В-17, после второй атаки бомбардировщик все же ушел, сильно дымя. Он продержался в воздухе еще с четверть часа, и упал где- то в районе Медез-эль-Баб. На аэродроме были убитые, сгорели пять FW 190.

Второй налет состоялся около 15 часов. На этот раз немецкие истребители не позволили двадцати четырем В-24 прорваться к цели, американцы сбросили бомбы в море.

В начале декабря части вермахта и итальянских войск предприняли попытку контрнаступления. 2-й Воздушный флот на этот момент располагал крайне малым числом истребителей: 95 в Тунисе и 15 на Сицилии. Но и они из-за большой удаленности практически не могли прикрывать свои войска. В основном, их задействовали для прикрытия транспортников, перевозивших войска в Тунис. По словам Криниуса, и эта задача была нереальной: "Мы с моим ведомым прикрывали группу «Гцгантов» (Me 323), которые держали путь из Сицилии в Тунис. Еще их сопровождала пара из 77-й эскадры. Транспортники летели обычным порядком, глубоко рассредоточившись. Последние только приближались к берегу, когда первые уже подходили к Бизерте, а часть шла над Тунисом. Мы шли над самой водой, а пара из JG 77 -выше строя. Над морем нужно лететь как можно ниже: самолет можно заметить только над горизонтом, а сверху он будет совсем незаметен на фоне воды. На наше счастье, перелет прошел без проблем. После посадки я подошел к пилотам второй пары, оберфельдфебелю и унтерофицеру, и спросил, видели ли они во время полета, что происходило внизу. "Нет" – был ответ, и большое удивление, когда я сказал, что мы все это время шли ниже их, но они нас ни разу не заметили".

На юго-западном побережье Сицилии в одном бою Криниус сбил два «Спитфайра» из 229 эскадрона Королевских ВВС, ставшие 101-й и 102-й победами, и первыми здесь. Засчитали их только после того, как итальянцы из береговой охраны сообщили: оба «Спитфайра» упали в море, один пилот спасся на парашюте.

3 декабря все истребители перелетели на аэродром Мате- ор в 30 км к юго-западу от Бизерты. Не зная этого, английские бомбардировщики в тот же день совершили налет на Бизерту. Криниус в это время был в воздухе: "Мое звено возвращалось домой, недалеко от Бизерты по FT передали, что где-то перед нами должны быть английские бомбардировщики. Я не понял закодированного обозначения места, и еще раз запросил по FT: "Для истребителей над Сицилией повторите сообщение еще раз открытым текстом!" Мой призыв оставили без внимания. Так мы и разошлись с ними на высоте 2000, между слоями облаков. Мы и представить не могли, что англичане на своих «Бостонах» столь низко подберутся к нашему аэродрому. Помню, в России была одна группа, которая имела такую смелость – домой из них не вернулся ни один".

3-я эскадрилья по-прежнему прикрывала транспортники. Вернувшихся из очередного вылета летчиков ждало неприятное известие: новый командир группы гауптман Мюллер с 1-й и 2-й эскадрильями отправляется на фронт в Тунис, 3-я эскадрилья остается в Сицилии. "Почему третья? В России она была лучшей!"- возмутился оберлейтенант Тонне, и со словами: "Летая с транспортниками над Сицилией, много не настреляешь!", отправился к своему другу. Своего он добился.

Но ожидания не оправдались, активность авиации противника над фронтом оказалась не слишком высокой, и через неделю группа вернулась в Бизерту, на побережье Средиземного моря. Вскоре после возвращения Криниус чуть не угодил в аварию на земле.

"Жили мы на некотором удалении от аэродрома, и после полетов возвращались к себе на автомобиле. В тот день большим V-8 гауптмана Мюллера управлял я. Ехали мы чертовски быстро, командир дремал на заднем сиденье. Дороги в Тунисе узки, а мосты – еще уже. На пути был один маленький одноколейный мост через овраг с отвесными склонами. Перед мостом я увидел араба с навьюченным ослом, который никак не хотел останавливаться и в последний момент выскочил на мост. Я уже хотел дать по тормозам, но в последнее мгновение дал полный газ и проскочил на ту сторону. Резкое торможение неминуемо привело бы к заносу, и мы оказались бы на дне оврага. К счастью, араб проявил присутствие духа и успел встать у края. Одну из двух навьюченных на осла сумок буквально срезало дверной ручкой автомобиля. Мюллер проснулся, посмотрел в заднее стекло и сказал: "Я думал, мы с тобой последний раз вместе едем!"

В первой половине дня 18 декабря американцы предприняли два сильных налета на Матеор и Бизерту. В последнем участвовало тридцать два В- 17 и множество "Лайтнингов". На перехват поднялись всего несколько истребителей из I/JG 53. Сбили две «крепости» и три подбили, из четырех сбитых Р-38 – два на счету Криниуса.

В конце года авиация союзников бомбила немецкие аэродромы с завидной регулярностью, явно стремясь добить небольшие силы люфтваффе еще на земле. 28 декабря вблизи Бизерты разыгралось ожесточенное сражение: к порту пытались прорваться восемнадцать «крепостей» и восемь «Лайтнингов». В этом бою Криниус сбил свой самый почетный, 105-й трофей: В-17 – единственный четырехмоторный самолет на его боевом счету. Свидетелем этого был лейтенант Герхард Опель (Lt. G.Opel) из 11/JG 26: "Я видел, как Вильгельм Криниус сбил четырехмоторник. Он принадлежал к «упрямому восемнадцатому». Их очень трудно было разъединить, каждый самолет строго сохранял свое место в строю. Криниус зашел бомбардировщику в хвост и буквально распилил его. Сначала «выключил» хвостового стрелка, а затем короткими очередями один за другим подбил все четыре мотора".

Редкий снимок Bf 109G-1. Самолёт передан в 3/JG53 из 11/JG26.

Настойчивые попытки немецкой авиации нанести ответные удары по английским аэродромам в районе Соук-эль-Ар- ба и Соук-эль-Кемис имели слабый эффект. Англичане всегда встречали ураганным огнем легких зениток. На глазах Криниуса, летевшая рядом «белая «5» получила прямое попадание. Объятый пламенем «Мессершмитт» упал и взорвался на земле. В его кабине был старый друг Криниуса, Людвиг Райбель (38 побед). Наблюдая за гибелью товарища, Криниус чуть не прозевал атаку «Спитфайров». С одним он оказался на встречных курсах и допустил ошибку, приняв лобовую атаку. «Спитфайр» стремительно рос в прицеле, Криниус нажал гашетку и в крутом вираже ушел в сторону. Откуда-то из-под капота полетели брызги масла. Криниус развернул самолет на обратный курс, и ушел в облака. На какое-то мгновение в разрыве облаков снова появился «Спитфайр», но было не до него: пока тянет мотор – домой!

Наступал 1943 год. Сто семь побед, Дубовые листья, офицерские погоны, усталость и разочарование. А ведь прошел всего год, как здесь же, на берегу Средиземного моря, тоже с большого разочарования, началась боевая карьера Вильгельма Криниуса.

Весь день 1 января прошел в налетах на порт Бонне. К вечеру двенадцать Ju 87 под прикрытием истребителей II группы вновь бомбили порт, а две пары истребителей, ведомые Тонне и Криниусом, вели свободную охоту. Криниус отметил новый год двумя сбитыми «Спитфайрами», а сбитый им 4 января американский «Бостон» стал последней победой в составе «королевской» эскадрильи. Как один из самых опытных пилотов, Криниус получил назначение на должность адъютанта I группы. Это была обычная в люфтваффе практика штабной работы перед назначением на должность командира эскадрильи.

Первый вылет Криниуса в качестве ведущего штабного звена был обычным – сопровождение разведчика, но запомнился тяжелым боем с истребителями противника. Криниус доложил, что сбил один «USA-Jager», но при проверке оказалось, что это был «Харрикейн».

Все более ощутимым становилось превосходство противника в воздухе. К началу 1943-го в строю JG 53 насчитывалось всего 56 самолетов. Но в эти дни вся Германия жила ожиданием трагической развязки под Сталинградом. В сводках перечислялись названия хорошо знакомых мест в России. Здесь, в Африке, жизнь казалась просто раем. Гауптман Мюллер отбыл на родину в отпуск, Тонне исполнял обязанности командира группы. Криниус, наконец, передал свой пятнистый «тринадцатый» с отметками ста четырнадцати побед лейтенанту Опелю. Число «13» вскоре подтвердило свой дьявольский смысл, но как-то наоборот, когда Криниус с ним расстался. Сначала он пересел на освободившуюся машину Мюллера с командирским шевроном на борту. Но ненадолго: "Я выруливал на старт, вдруг раздался скрежет, и моя машина вздрогнула. Инстинктивно я тотчас выключил зажигание, двигатель заглох. Выглянул в форточку: перед носом самолета стоит автомобиль. Выбравшись из кабины, я увидел, что воздушный винт вскрыл его крышу, как консервную банку. К счастью, единственный пассажир не пострадал, но еще один оборот винта – и морской офицер, который, бледный и испуганный до смерти, выглядывал из кабины, был бы изрублен на куски. Я видел только плетеные офицерские погоны, и соображал, что он много выше меня рангом, а поскольку на моей куртке не было знаков различия, моряк уставился на висевший на шее крест с "дубами". Видя такое дело, я первым пришел в себя и обрел дар речи. Моя ругань долго сотрясала воздух, а тот так и стоял, онемев от испуга".

JG 53 оставила "на память" победителям один из своих самолётов. На снимке – трофейный Bf 109G-2 «желтая «15» в зале Бюро научной информации ЦАГИ (1943 г.). Предположительно, этот самолет (W.Nr. 13689) принадлежал унтерофицеру Г.Риссу, пропавшему без вести 8.09.1942 г.

Самолет Мюлера отправили в ремонт, а Криниус получил новый, с адъютантским «уголком». Это был новый трехпушечный Bf 109G-2/R1, с заводским номером 10805.

Происшествие осталось без последствий для Криниуса. Наступил следующий день января – тринадцатый! После обеда предстоял первый вылет на новом истребителе. Задание обычное: сопровождение «Jabo» 3* из III/ZG 2 на порт Бонне. Взлетели нормально, в районе Кап Розе строй атаковали «Спитфайры» с американскими звездами на крыльях. Из этого вылета Криниус не вернулся, но запомнил его на всю жизнь.

"Два звена – Тонне с четырьмя ведомыми и я с тремя – взлетели чуть позже 16 часов. Сопровождаем подразделение «Jabo» на Бонне. На подходе к цели видим семь «Спитфайров», набирающих высоту. Тонне остается прикрывать «Jabo», а я со своим звеном снижаюсь навстречу противнику. Намечаю себе цель – один «Спитфайр», идущий замыкающим в строю. Резким маневром прерываю атаку, когда замечаю, что несколько «Спитфайров» уже почти на хвосте у моих неопытных ведомых. Успеваю довернуть, и с дальней дистанции открываю огонь из всех стволов. Это обошлось мне дорого: намеченная мной жертва теперь сама держала меня в прицеле.

Длинная очередь – и острая боль пронзила правое бедро. Резким снижением выхожу из боя, и на малой высоте над морем разворачиваюсь в сторону Бизерты. Сначала не сомневался, что дотяну, но севернее Табарка с правой стороны мотора вдруг выбило длинный острый язык пламени. Я прикинул: прыгать с парашютом – высота маловата, к тому же море в тот день сильно штормило. Садиться на воду тоже трудно: сильный ветер дул в спину. На высоте 100 метров мотор встал. Пытаюсь развернуться против ветра, машина проваливается и цепляет крылом воду. Волна накрывает кабину, дергаю рукоятку аварийного сброса фонаря – система не срабатывает. В те несколько мгновений, пока машина держалась на плаву, изо всех оставшихся сил нажимаю на фонарь, но удается откинуть только заднюю часть. Уже теряя сознание, выбираюсь через это треугольное окно, отталкиваюсь из последних сил. Еще замечаю мелькнувший руль высоты, и все – мой самолет ушел под воду. Очнувшись, понял, что плыву кролем, и с трудом поднял голову над водой. Наглотался уже достаточно. К счастью, автоматически выбросило спасательный плотик, и он плавал рядом. Но скольких мучений мне стоило на него взобраться! С жуткой болью в спине я лежал неподвижно, вода на дне плотика была совершенно красной от крови. Двадцать четыре часа мой плотик швыряло по волнам, пока, наконец, к пяти часам вечера следующего дня прибой не выбросил его на берег. Когда я пришел в себя, рядом стояли арабы и несколько людей в военной форме. Это были французские моряки. Затем были лазарет и офицерский лагерь для военнопленных".

Одержав за короткий период с июня 1942-го по январь 1943-го 100 побед в России и еще 14 над Сицилией и Тунисом, Вильгельм Криниус вошел в число лучших пилотов JG 53. Он стал единственным из четверки ведущих «экспертов» группы, пережившим войну. Вальтер Целлот погиб под Сталинградом. О судьбе Тонне Криниус узнал уже после войны. 20 апреля Тонне взлетел по тревоге на отражение налета американцев на Бизерту. В последнем бою он сбил три самолета, доведя счет своих побед до 122. Когда его «Мессершмитт» с выпущенными шасси и щитками был уже над полосой, сзади его атаковали два «Спитфайра». Тонне пытался уйти, и на глазах у всех врезался в землю на краю аэродрома. Так закончилась слава «третьей королевской». Фридрих- Карл Мюллер воевал еще год, стал командиром JG 3, и записал на свой счет 140 побед. Разбился при посадке в Зальцведеле (Германия) 29 мая 1944 года.

3* Сокращенно от 'Jagdbomber" – применительно к истребителям- бомбардировщикам FW 190G.

Список побед Вильгельма Криниуса

1. 09.06.42 Ил-2 17:25, р-н Воронежа

2. 09.06.42 Ил-2 17:30, р-н Воронежа

3. 21.06.42 ЛаГГ-3 19:10, р-н Курска

4. 23.06.42 ЛаГГ-3 18:20, р-н Ельца

5. 23.06.42 Р-5 18:40, р-н Ельца

6. 23.06.42 МиГ-3 19:10, р-н Ельца

7. 28.06.42 Р-10 18:29, р-н Ельца

8. 03.07.42 Р-39 18:40, р-н Воронежа

9. 03.07.42 Р-39 18:53, р-н Воронежа

10. 05.07.42 МиГ-3 07:55, р-н Воронежа

11. 08.07.42 «Бостон» 04:46, прикрытие моста через Дон западнее Воронежа

12. 08.07.42 «Бостон» 08:50,-"-

13. 08.07.42 «Бостон» -"-

14. 27.07.42 Р-5 17:40, р-н Калача

15. 01.08.42 ЛаГГ-3 14:19, р-н Калача

16. 01.08.42 ЛаГГ-3 -"-

17. 03.08.42 Ил-2 10:51, р-н Калача

18. 03.08.42 Ил-2 10:57, р-н Калача

19. 03.08.42 Ил-2 11:03, р-н Калача

20. 05.08.42 Ил-2 09:35, р-н Калача

21. 06.08.42 Р-5 08:47

22. 06.08.42 Ил-2 16:40

23. 08.08.42 Ил-2 06:00

24. 08.08.42 МиГ-3 12:01

25. 11.08.42 1

26. 12.08.42 МиГ-3 Отражение налета на аэродром Тузов

27. 12.08.42 МиГ-3 -"-

28. 12.08.42 МиГ-3 -"-

29. 13.08.42 1 Около 18:00, отражение налета на аэродром Тузов

30. 16.08.42 1*

31. 16.08.42 1*

32. 17.08.42 1*

33. 17.08.42 1*

34. 17.08.42 1*

35. 18.08.42 1*

36. 18.08.42 1*

37. 19.08.42 1*

38. 19.08.42 1*

39. 19.08.42 1*

40. 19.08.42 1*

41. 20.08.42 Г

42. 20.08.42 1*

43. 21.08.42 1*

44. 21.08.42 1*

45. 23.08.42 1*

46. 23.08.42 1*

47. 24.08.42 1* над Сталинградом

48. 24.08.42 1* над Сталинградом

49. 27.08.42 1* восточнее Сталинграда

50. 28.08.42 1 над Сталинградом

51. 28.08.42 1 над Сталинградом

52. 28.08.42 1 над Сталинградом

53. 29.08.42 1*

54. 30.08.42 1*

55. 01.09.42 Ил-2 утро, отражение налета на аэродром Тузов

56. 02.09.42 1*

57. 05.09.42 1*

58. 06.09.42 Ил-2* над Сталинградом

59. 08.09.42 Ил-2* над Сталинградом

60. 08.09.42 Ил-2* над Сталинградом

61. 08.09.42 Ил-2* над Сталинградом

62. 08.09.42 Ил-2* над Сталинградом

63. 09.09.42 1* Один из сбитых в этот день

64. 09.09.42 1* стал 1000-й победой I группы.

65. 09.09.42 1*

66. 10.09.42 Ил-2* над Сталинградом

67. 10.09.42 Ил-2* над Сталинградом

68. 10.09.42 Ил-2* над Сталинградом

69. 10.09.42 Ил-2* над Сталинградом

70. 11.09.42 1*

71. 12.09.42 1* над Сталинградом

72. 12.09.42 1* над Сталинградом

73. 12.09.42 1* над Сталинградом

74. 13.09.42 1*

75. 13.09.42 1*

76. 13.09.42 1*

77. 14.09.42 1*

78. 14.09.42 1*

79. 14.09.42 1*

80. 14.09.42 1*

81. 15.09.42 1*

82. 15.09.42 1*

83. 15.09.42 1*

84. 16.09.42 1*

85. 16.09.42 1*

86. 16.09.42 1*

87. 16.09.42 1*

88. 17.09.42 1*

89. 17.09.42 1*

90. 17.09.42 1*

91. 17.09.42 1*

92. 18.09.42 1*

93. 18.09.42 1*

94. 18.09.42 1*

95. 18.09.42 1*

96. 19.09.42 1*

97. 20.09.42 1*

98. 21.09.42 1 вечер, р-н Сталинграда

99. 21.09.42 истребитель вечер, р-н Сталинграда

100. 22.09.42 истребитель утро, р-н Сталинграда

101. 01.12.42 «Спитфайр» 16:34, юго-западное побережье 229 FS RAF Сицилии

102. 01.12.42 «Спитфайр» 16:38,-"- 229 FS RAF

103. 18.12.42 Р-38 11:55, отражение налета на аэродром Бизерта, Тунис

104. 18.12.42 Р-38 11:56,-"-

105. 26.12.42 в-17 13:28, отражение налета на аэродром Бизерта, Тунис

106. 28.12.42 «Спитфайр» 14:07, р-н аэродрома Соук-эпь-Арба, Тунис

107. 29.12.42 «Спитфайр» 14:35

108. 01.01.43 «Спитфайр» р-н порта Боне, Тунис

109. 01.01.43 «Спитфайр» р-н порта Боне, Тунис

110. 04.01.43 «Бостон» около 10:00, р-н Фондоук, Тунис

111. 06.01.43 «Харрикейн»

112. 07.01.43 «Спитфайр» р-н порта Боне, Тунис

113. 08.01.43 Р-38 отражение налета на города Бизерта и Ферратвиль, Тунис

114. 08.01.43 «Спитфайр» -"-

Примечания

1. Тип сбитых самолетов указан согласно листа учета побед JG 53.

2. Согласно установленного порядка запета побед, в случае, если не было полного набора подтверждающих факторов при наличии объективных причин невозможности их получения, победа могла быть засчитана по данным фотоконтроля, но при этом относилась к категории вероятных (ohne Zeugen – без свидетелей), и в списках отмечалась звездочкой. Примечательно, что в августе-сентябре 1942 года на сталинградском фронте к этой категории относилась подавляющая часть побед немецких летчиков. Объясняется это тем, что летом и осенью 42-го на сталинградском направлении истребительные силы люфтваффе составляли I группа JG 53 и три группы JG 3. (Это примерно равнялось силам четырех полков ВВС РККА трехэскадрильного состава. К сожалению, нет данных о количестве полков советских ВВС, прошедших через Сталинград.) Главным образом, немецкие истребители действовали парами, в связи с чем фиксировать место и время падения сбитого противника не было возможности.

Самолеты Криниуса

Криниусу довелось воевать только на «Мессершмиттах». Помимо описанных ниже, были еще несколько Bf 109F, в частности, на Bf 109F-4Arop (W.Nr. 0243) 8 июля 1942 года он был подбит огнем с земли и совершил вынужденную посадку. Единственный выпет на Bf 109G-2/R1 стал последним в боевой биографии немецкого аса.

Messerschmitt Bf 109G-2 (W. Nr. ????), «желтая «13». 3/JG 53. Изображен вид самолета на 19 августа 1942 года. аэродром Тузов под Сталинградом

Этот самолет, полученный Криниусом 15 июля 1942 года, принадлежал к первой партии поступивших на восточный фронт новых «Мессершмиттов» серии G- 2. Выпущен заводом фирмы WNF в мае-ию>ю 1942-го Вместе с другими 26 сентября 1942 года он был передан в JG 3. Самолет имеет типовую заводскую окраску по стандартной схеме: верх – темно-серый RLM 74 и серый RLM 75. низ и борта фюзеляжа серо-голубой RLM 76. кок винта черно-зеленый RLM 70. Согласно принятому в I/JG 53 порядку, желтой краской RLM 04 были нанесены элементы быстрого распознавания: нижний капот двигателя, законцовки крыла снизу и широкая полоса на фюзеляже между шпангоутами 6 и 8 Опознавательные знаки и технические надписи стандартные. На руле направления четыре ряда по десять черных «абшюссбалкен» с красными звездочками сверху.

Messerschmitt Bf 109G-2/R1/R trop (W Nr 10804). «желтая «13». 3/JG 53. 8 января 1943 года, аэродром Бизерта, Тунис

Получен Криниусом в середине ноября 1942 года. Принадлежал к последней серии модификации G-2, выпущенной заводом фирмы Erla осенью 1942-го. По-существу. является переходной моделью к следующему варианту G-4. От типовых G-2 отличался увеличенными колесными нишами с выпуклостями на верхней поверхности крыла, усиленной и неубираемой хвостовой опорой. Тропический фильтр снят Предварительно самолет имел стандартный камуфляж RLM 74/75/76, поверх которого были нанесены тропические цвета: снизу – светло-голубой RLM 78. сверху и по бортам – песочно- коричневый RLM 79Ь. Кок винта и полоса на фюзеляже между шпангоутами 6 и 7 – белые, RLM 21. Большая часть технических надписей закрашена, опознавательные знаки стандартные. На руле направления, предположительно с обеих сторон, был изображен венок из дубовых листьев с цифрой «100» и рыцарским крестом внутри. Ниже – четырнадцать «абшюссбалкен» с английскими и американскими кокардами. После перехода в штаб группы Криниус передал этот самолет лейтенанту Г.Олелю Известно, что еще. по крайней мере, в марте он летал на нем, причем рисунок на хвосте не закрашивался

Примечания: