ГЛАВА 17. САМОИЗЛУЧАЮЩИЙ СВИДЕТЕЛЬ

Все проявления ума познаются его господином благодаря постоянству Пуруши, чистого сознания.

Патанджали принимает во внимание всю сложность человека, вот что следует понять. Никто до него и после него не разрабатывал такую сложную систему. Человек — существо не простое. У человека очень сложный организм. Камень прост, потому что у него только один слой, слой тела. Это то, что Патанджали называет аннамайя коша: самое грубое, только один слой. Вы всматриваетесь в камень, вы видите только слои камня и ничего больше. Посмотрите на дерево, и вы найдете что-то помимо тела, Дерево — не просто тело. В нем есть что-то тонкое. Оно не так мертво, как камень, оно более живое — здесь появилось тонкое тело. Если вы считаете, что дерево подобно камню, вы неправильно его воспринимаете. Тогда вы не принимаете во внимание ту тонкую эволюцию, которая произошла при переходе от камня к дереву. Дерево высоко развито. Оно сложнее. Теперь посмотрите на животное - еще более сложное. Возник еще один пласт тонкого тела.

У человека пять тел, пять семян, поэтому если вы на самом деле хотите понять человека и его ум — а без понимания всех этих сложностей дальше двигаться невозможно — тогда вам нужно набраться терпения и внимания. Если вы пропустите хоть одну ступеньку, вы не сможете постичь сокровенную суть живого существа. Тело, которое вы можете увидеть в зеркале, это только внешняя оболочка вашего существа. Многие ошибались, считая, что тело — это все.

В психологии существует такое направление — бихевиоризм, его последователи считают, что человек — ничто иное, как тело. Всегда остерегайтесь тех, кто говорит «не что иное, как». Человек всегда больше того, что предполагает любое «не что иное, как». Бихевиористы: Павлов, Скиннер и прочие думают, что человек это тело - не то, что у вас есть тело, не то, что вы находитесь в теле, а просто: что вы — тело. Так человека сводят к простейшему знаменателю. И, само собой, они могут это доказать. Они могут доказать это, потому что говорят о самой грубой части человека, она вполне доступна для научных экспериментов. К тонким слоям человека подступиться не так легко. Или, другими словами: научные приборы еще не настолько утонченны. Они не могут соприкасаться с тонкими слоями человека.

Фрейд, Адлер, несколько глубже проникли в человека. У них человек — не просто тело. Они отчасти имели дело со вторым телом, которое Патанджали называет пранамайя коша: витальное тело, энергетическое тело. Но они соприкоснулись лишь с его отдельными частями, с какой-то частью — Фрейд, а еще с одной — Адлер. Фрейд свел человека только к сексуальности. Это тоже присутствует в человеке, но это еще не все. Адлер свел человека к амбициям, желаниям, направленным на то, чтобы властвовать. И это в человеке присутствует. Человек огромный и сложный. Человек — как оркестр: множество инструментов звучат в нем.

Но так происходило всегда. Это бедствие, но так оно всегда и происходило: если кто-нибудь что-то открыл, он пытается на этом построить целую философию. Это очень сильное искушение. Фрейд споткнулся на сексе, и даже не на всем сексе. Он споткнулся только на подавленной сексуальности. Он сталкивался с подавленными людьми. Христианское подавление создало в людях множество блоков, энергия сворачивается, застаивается и больше не течет. Он имел дело с такими, подобными каменным глыбам, блоками в потоке человеческой энергии, и он думал — а эго всегда рассуждает таким образом — что он открыл конечную истину. Адлер, работая по-другому, споткнулся на другом блоке в человеке: желании властвовать. И потом из этого он создал целую философию.

Человека воспринимали частями. Йога — единственная философия, которая принимает во внимание всего человека. Юнг пошел немного дальше, немного глубже. Он ухватил часть третьего тела человека — маномайя коши — и создал из этого целую философию. Охватить все тело — даже это оказалось невозможно, потому что само тело очень сложно: миллионы клеток в удивительной гармонии, работающие чудесным образом. Когда вы зародились в материнском чреве, вы были лишь крохотной клеточкой. Из этой клеточки появилась другая. Клетка выросла, поделилась пополам, затем обе эти клетки выросли и разделились на четыре. Благодаря этому делению — а оно продолжалось — вы получили миллионы клеток. И все они находятся в тесном взаимодействии, как если бы кто-то управляет ими. Хаоса нет, вы — космос.

А еще некоторые клетки стали вашими глазами. Некоторые — ушами. Некоторые — гениталиями. Некоторые — кожей, некоторые — костями, некоторые образовали ваш мозг, некоторые — ногти и волосы, — и все они произошли из одной клеточки. Все они похожи. Они качественно не отличаются друг от друга, но работают так по-разному. Глаз может видеть, а ухо видеть не может. Ухо слышит, но не чувствует запаха. Поэтому эти клетки не только работают в гармонии, но они стали искусными. Они приобрели определенную специализацию. Некоторые клетки превратились в глаза. Как это произошло? Как они обучаются этому? Почему некоторые клетки становятся глазами, а другие — ушами, а еще какие-то — носом, — и все они похожи? Внутри должно происходить серьезное обучение — есть какая-то неизвестная сила, обучающая их для определенной цели.

И не забывайте, когда эти клетки готовы видеть, они до этого еще ничего не видели. Ребенок в лоне матери совершенно слеп. Он не видел света, у него закрыты глаза. Происходит чудо: видеть он не учился, а глаза готовы, возможности видеть не было, а глаза готовы. Ребенок не дышал легкими, он не знал, как ими дышать, а легкие готовы. Они готовы еще до того, как ребенок входит в мир и дышит. Глаза готовы до того, как ребенок входит в мир и видит. Все готово. Ребенок появляется на свет как совершенное существо невероятной сложности, специализации, тонкости. И здесь не было обучения, не было репетиций. Ребенок никогда не делал ни единого вдоха, но, едва появившись из материнского лона, он кричит и делает первый вдох. Механизм готов безо всякого внешнего обучения: некая невероятная сила, какая-то сила, которая охватывает все будущие возможности, какая-то сила, которая готовит ребенка к встрече со всем, что может произойти в будущей жизни, действует глубоко внутри.

Даже тело все еще полностью не понято. Все наше понимание частично. Науки о человеке все еще не существует. Йога Патанджали наиболее близко подошла к этому. Он разделил тело на пять слоев, или пять тел. У вас не одно тело, у вас их пять, а за ними — ваше существо. То, что произошло в психологии, то же случилось и в медицине. Аллопатия верит только в физическое тело, только в грубое тело. Это аналогично бихевиоризму. Аллопатия — это самая грубая медицина. Поэтому она стала научной — потому что научные приборы способны иметь дело только с очень грубыми вещами. Пойдем дальше.

Акупунктура, китайская медицина, дошла до другого слоя. Она работает с витальным телом, пранамайя кошей. Если что-то не так с физическим телом, акупунктура совершенно не касается тела. Она старается воздействовать на жизненное тело. Она старается работать с биоэнергией, биоплазмой. Она что-то здесь налаживает, и сразу же грубое тело начинает нормально функционировать. Если что-то расстраивается в витальном теле, аллопатия воздействует на тело, грубое тело. Конечно, для аллопатии это непосильная задача. Для акупунктуры это несложная задача. Для нее это легче, потому что витальное тело чуть выше физического. Если витальное тело восстановлено, то физическое тело просто следует за ним, потому что его отпечаток существует в витальном теле. Физическое тело просто проявление витального.

Теперь акупунктура стала пользоваться уважением, так как благодаря очень чувствительной фотографии, фотографии Кирлиана в Советской России, были обнаружены семьсот витальных точек в человеческом теле, уже предсказанные акупунктурой, по меньшей мере, пять тысяч лет назад. Сейчас Кирлиан обнаружил эти же семьсот точек при помощи научных приборов. Фотография Кирлиана доказала одно: бессмысленно пытаться изменить витальное тело посредством физического. Это все равно, что пытаться изменить хозяина, изменяя его слугу. Это почти невозможно, потому что хозяин не станет слушать слугу. Если вы хотите изменить слугу, измените хозяина. Слуга немедленно последует за ним. Лучше изменить генерала, чем суетиться и менять каждого солдата. У тела миллионы солдат, клеток, работающих в определенном порядке, под определенным командованием. Измените командира, и облик всего тела изменится.

Гомеопатия идет еще несколько дальше. Она работает с маномайя кошей, с ментальным телом. Основатель гомеопатии, Ханнеман, сделал одно из величайших открытий, это: чем меньше количество лекарства, тем глубже оно проникает. Он назвал метод изготовления гомеопатических лекарств «разведением». Количество лекарства все уменьшали. Он делал так: брал какое-то количество лекарства и смешивал его с девятикратным количеством молочного сахара или воды. Одна часть лекарства, девять частей воды, и он их смешивал. Затем он снова брал какое-то количество образовавшегося раствора и снова смешивал его с девятикратным количеством воды или молочного сахара. Так он и продолжал: брал одну часть нового раствора и смешивал с девятью частями воды. Он делал так, и заложенная в лекарстве сила все росла. Вскоре лекарство доходит до уровня атома. Оно становится настолько тонким, что трудно поверить, что оно может действовать, оно почти исчезает. Вот почему на гомеопатических лекарствах указано «разведение»: десять единиц разведения, двадцать, сто, тысяча. Чем больше разведение, тем меньше количество. Если разведение сто тысяч, от исходного лекарства остается миллионная часть, почти ничего. Оно почти исчезло, но тогда оно проникает в сердцевину маномайи. Оно входит в ваше ментальное тело. Оно воздействует на более глубокие слои, чем акупунктура. Вы почти достигаете атомного или даже внутриатомного уровня. Тогда оно не затрагивает ваше физическое тело. Оно не затрагивает витальное тело, оно просто проникает. Оно так тонко, и его количество столь ничтожно, что оно проходит через все препятствия. Оно может просто проскользнуть в маномайя кошу, в ментальное тело, и оттуда начинает воздействовать. Вы имеете дело с чем-то еще более значительным, чем пранамайя.

Аюрведа, индийская медицина — синтез всех трех. Это одна из самых всеобъемлющих медицин.

Гипнотерапия идет еще дальше. Она соприкасается с виджнянамайя кошей: четвертым телом, телом сознания. Она не использует лекарства. Она вообще ничем не пользуется. Она действует только внушением, и больше ничем. Она просто посылает вашему уму внушение — назовите это хоть животным магнетизмом, месмеризмом, гипнозом или как угодно еще — но она работает силой мысли, а не силой материи. Даже гомеопатия все еще использует силу материи, хотя и в крохотном количестве. Гипнотерапия освобождается от материи совсем — материя есть материя, как бы тонка они ни была. Десять тысяч единиц разведения – это все равно разведенная материя. Гипнотерапия сразу перескакивает на уровень энергии мысли, виджнянамайя коши: тела сознания. Если ваше сознание просто принимает какую-то мысль, она начинает воздействовать.

У гипнотерапии большое будущее. Она станет подлинной медициной, ведь если через изменение характера ваших мыслей изменится ум, через ум — витальное тело, а через витальное тело — ваше грубое тело, то стоит ли беспокоиться о грубых лекарствах? Почему не воздействовать силой мысли? Видели ли вы, как воздействует на медиума гипнотизер? Если нет, вам стоит посмотреть. Тогда вы кое-что поймете.

Возможно, вы слышали или видели — в Индии они есть — вы должны были встречать факиров. Это и есть гипнотерапия. Мысль о том, что вы во власти какого-то бога или богини, достаточна для того, чтобы огонь их не сжигал. Эта мысль владеет ими и меняет обычную работу тела.

Они готовятся к этому: сутки они постятся. Когда вы поститесь, и все ваше тело очищается и ничего не выделяет, мост между вами и грубым телом разрушается. Двадцать четыре часа они находятся в храме или мечети, поют, танцуют, настраиваются на Бога. Потом наступает время, когда они идут по огню. Они идут, танцуя, охваченные воодушевлением. Они идут с абсолютной верой в то, что не сгорят в огне, вот и все, ничего больше. Вопрос в том, как приобрести такую веру. И вот они танцуют на огне, и огонь не сжигает их.

Случалось много раз, что кто-нибудь из зрителей тоже становился, одержим этой мыслью. Двадцать человек не горят в огне, и кто-нибудь сразу же начинает уверять себя: «Если они могут, то почему я не смогу?» — он прыгает в огонь, и огонь не обжигает. В этот самый миг зарождается вера. Бывало, что те люди, которые готовились, обжигались. А неподготовленный зритель шел по огню и огонь его не жег. Почему? — в душе тех, кто готовился, должно быть, возникло сомнение. Видимо, они думали, может так случиться или нет. В виджнянамайя коше, в сознании, должно было сохраниться тончайшее сомнение. Это не абсолютная вера. Они пришли, но сомневаясь. Из-за этого сомнения тело не смогла воспринять послание высокой души. Помешало сомнение, и тело стало работать как обычно: оно обгорело. Вот почему все религии настаивают на вере. Вера — это гипнотерапия. Без веры вы не попадете в тонкие слои вашего существа, малейшее сомнение — и вы отброшены назад, к грубому телу. Наука основана на сомнении. Сомнение — научный метод, потому что наука имеет дело с грубым. Сомневаетесь вы или нет, аллопата это не волнует. Он не просит вас верить в его лекарство, он просто вам его дает. Но гомеопат вас спросит, верите ли вы, потому что без вашей веры ему будет труднее работать с вами. А гипнотерапевт попросит вас полностью сдаться. Иначе ничего не получится.

Религия это сдача. Религия это гипнотерапия. Но остается еще одно тело. Это анандамайя коша: тело блаженства. Гипнотерапия поднимается до четвертого тела. Медитация доходит до пятого. Само слово «медитация» красиво, потому что у него тот же корень, что и в слове «медицина». Оба произошли от одного корня. Медицина и медитация — ответвления одного слова: то, что вас исцеляет, то, что приносит вам здоровье — это медицина (лекарство), а на глубинном уровне это же самое — медитация.

Медитация даже не есть внушение, потому что внушение — это то, что приходит к вам снаружи. Кто-нибудь другой должен внушать вам. Внушение означает, что вы от кого-то зависите. Оно не может вас сделать совершенно сознательными, потому что нужен другой человек, на вас падает тень. Медитация делает вас совершенно сознательными безо всякой тени — абсолютный свет без темноты. Теперь даже внушение кажется чем-то грубым. Кто-то внушает — это значит, что что-то приходит извне, а, в конечном счете, то, что приходит извне, материально. Не только сама материя, но и то, что приходит извне — материально. Даже гипнотерапия материалистична.

Медитация отбрасывает все опоры и подпорки. Вот почему труднее всего понять, что такое медитация, ведь не остается ничего — только чистое понимание, состояние свидетеля. Вот о чем первая сутра.

Все проявления ума познаются его господином.

Кто в вас господин? Этого господина нужно найти.

Все проявления ума познаются его господином, благодаря постоянству Пуруши, чистого сознания.

В вас происходят две вещи. Во-первых, вихрь мыслей, чувств, желаний. Это огромный вихрь, который все время движется, меняется, сам себя преображает. Это процесс. За этим процессом стоит ваша душа в состоянии свидетеля — вечная, постоянная, нисколько не изменяющаяся. Она не менялась никогда. Она подобна вечному небосводу: облака приходят и уходят, сгущаются, рассеиваются. Небо это не затрагивает, на него это не влияет, не оставляет никаких следов. Оно остается чистым и девственным. Это — господин, вечное в вас.

Ум продолжает меняться. Только что у вас был такой ум, в другое мгновение он другой. Несколько минут назад вы сердились, а теперь вы смеетесь. Только что вы были счастливы, а теперь вы печальны. Изменения, перепады, непрестанные волны катятся то вниз, то вверх — как чёртик на ниточке. Но есть что-то в вас, что вечно: то, что наблюдает за игрой. Свидетель - это господин. Если вы начинаете наблюдать, то скоро вы будете все ближе и ближе к господину.

Начните наблюдать. Вы видите дерево. Вы видите дерево, но вы не осознаете, что видите его, тогда вы не свидетель. Вы видите дерево, и в то же время вы видите, что видите дерево, тогда вы свидетель. Сознание нацеливает две стрелы: одна нацелена на дерево, другая — на вашу субъективность.

Это трудно, потому что когда вы осознаете себя, вы забываете о дереве, а когда вы помните о дереве, вы забываете про себя. Но вскоре человек научится балансировать, так же, как он учится сохранять равновесие, стоя на цыпочках. Трудно вначале, опасно, рискованно, но вскоре человек научится. Просто нужно попробовать. Когда бы вам ни предоставлялась возможность быть свидетелем, не упускайте ее, потому что ничто так не ценно, как состояние свидетеля. Делая что-нибудь: гуляете вы или едите, или купаетесь, будьте также и свидетелем. Пусть вас захлестнет ливень, но оставайтесь внутри бдительным и ощущайте происходящее — прохладу воды, дрожь в теле, некое безмолвие вокруг вас, какое-то чувство благополучия, рождающееся в вас — но продолжайте быть свидетелем. Вы чувствуете себя счастливым, но просто чувства счастья недостаточно — будьте свидетелем. Продолжайте наблюдать — «Я испытываю счастье. Я чувствую печаль. Я испытываю голод», — продолжайте наблюдать. Вскоре вы увидите, что счастье отделено от вас, и несчастье тоже. И то, что вы можете быть свидетелем, тоже отделено от вас. В этом заключается метод вивеки, различения. Вы можете быть свидетелем по отношению ко всему, что отделено от вас, все, чему вы можете быть свидетелем, отделено от вас. Вы не можете быть свидетелем свидетеля, это — господин. Вы не можете выйти за пределы господина, господин — вы. Вы — высшая суть бытия.

Ум не самоизлучающий, потому что его можно постигнуть.

Ум можно увидеть. Он может быть объектом. Его можно постигнуть, поэтому он — не тот, кто постигает. Обычно мы думаем, что при помощи ума мы видим цветок. Но мы можем выйти за пределы ума, и вы можете увидеть ум так же, как ум видит цветок. Чем глубже вы идете, тем яснее обнаруживается, что свидетель сам становится наблюдаемым. Вот почему Кришнамурти вновь и вновь говорит: «Свидетель — это наблюдаемое, постигающий — это то, что постигается». Когда вы углубляетесь, сначала вы видите дерево, потом звезды, и вам кажется, что наблюдает ум. Теперь закройте глаза. Наблюдайте за впечатлениями ума: за розами, звездами, деревьями. Кто теперь наблюдает? Свидетель ушел немного вглубь. И ум сам стал объектом.

Эти пять кош, пять семян — пять станций, где свидетель снова и снова становится наблюдаемым. Когда вы переходите от грубого тела, тела, связанного с пищей, аннамайя коши, к витальному телу, вы сразу видите, что на уровне витального тела грубое тело становится объектом. Оно — вне витального тела. Так же как дом — вне вас, так же, когда вы в витальном теле, ваше собственное тело становится похоже на стену, окружающую вас. А когда вы переходите от витального тела к маномайя коше, ментальному телу, случается то же самое. Теперь даже витальное тело вне вас, как ваша ограда — и так оно и продолжается. Так продолжается до тех пор, пока не остается только свидетель. Тогда вы не видите себя как «пребывающего в блаженстве», вы видите себя как свидетеля блаженства.

Последнее тело — это тело блаженства. Отделиться от него труднее всего, так как оно очень близко к господину. Оно почти окружает его, как атмосфера. Но это тоже нужно постичь. Даже в конечной точке, когда вы достигли блаженства экстаза, и тогда вы должны сделать последнее усилие, усилие различения, и увидеть это блаженство как отдельное от вас.

Тогда это освобождение, кайвалья. Тогда вы остались одни — просто как свидетель — и все стало объектом: тело, ум, энергия. Не осталось даже блаженства, даже экстаза, даже медитации. Если медитация совершенна, медитации больше нет, когда медитирующий действительно достигает цели, он перестает медитировать. Он не может медитировать, потому что это теперь тоже действие, подобно ходьбе, еде. Он отделен от всего. Это различие между дхьяной и самадхи, между медитацией и самадхи. Медитация относится к пятому телу, телу блаженства, это все еще терапия, лекарство. Вы все еще немного больны, больны, потому что отождествляете себя с тем, что вы не есть. Любая болезнь это отождествление, а абсолютное здоровье приходит, когда вы себя не отождествляете. Самадхи это когда даже медитация остается позади.

Я читал книгу Эдварда Боно. Он рассказывает старую историю, случившуюся в Китае.

Когда-то в Китае, сгорела дотла одна пагода, храм. Странный и притягательный запах привел людей к обгоревшему телу одной несчастной свиньи, угодившей в огонь. И жареная свинина в Китае стала считаться деликатесом. Это произошло случайно, оттого, что сгорела пагода, а вместе с ней и свинья. Но вот люди подумали, что пагода имеет к этому какое-то отношение, без нее разве могла бы свинина быть такой вкусной. И столетиями в Китае поступали так: когда им хотелось жареной свинины, они строили пагоду, заводили внутрь свинью, а потом поджигали. Это было страшно дорого, но им это казалось вполне обоснованным. Только спустя столетия они поняли, как были глупы. Свинина может быть зажарена и без пагоды. Пагода для этого не нужна.

Но именно так и работает человеческий ум: сначала вы осознаете свое тело и все увязываете с ним. Если вам хорошо, вы счастливы, то, конечно, благодаря телу, потому что: «Я здоров, у меня нет никаких болезней. Вот почему все именно так». И вы стараетесь сохранить молодость и здоровье. В этом нет ничего плохого, но ведь чувство благополучия приходит откуда-то из глубины, изнутри. Конечно, здоровое тело необходимо, иначе эти глубинные потоки не пробьются. Здоровое тело, как проводник, приносит чувство благополучия из вашей сокровенной сути, но оно не может быть его причиной.

Позвольте мне рассказать вам несколько анекдотов о том, каким логичным кажется ум на первый взгляд, и к каким абсурдным выводам он на самом деле приходит.

Один профессор тренировал сотню блох прыгать по команде. После того, как они этому научились, он взял ножницы и отрезал им ноги. Как только он увидел, что ни одна блоха больше по его команде не прыгает, он заявил о своем открытии в области медицины: «Господа, я получил неопровержимые доказательства того, что уши у блох в ногах».

В истории человеческой мысли так происходило неоднократно: Ноги отрезаются, они перестают прыгать, они не слышат мою команду. Естественно, уши у них расположены в ногах.

Логика приводит к абсурдным выводам. Логика может сделать весьма алогичные утверждения. Тело — самая грубая часть, которую легко понять. Вы можете пощупать его, тренировать его, укрепить его благодаря хорошему питанию. Вы можете убить его, лишив пищи. Вы можете проделать с телом тысячу экспериментов. Его можно ухватить. За пределами тела все начинает ускользать.

Ученые боятся идти внутрь неуловимого мира, так как их критерии там плохо работают. Все становится все более и более смутным. Конечно, они предпочитают оставаться там, где светло.

Вот известный анекдот о Рабие аль Адавийя. Однажды вечером она что-то разыскивала на улице. Кто-то спросил: «Что ты ищешь? Она ответила: «Я потеряла иголку». Тогда эти добрые люди стали помогать ей в ее поисках. «Старая женщина, бедная женщина потеряла иголку», — все старались помочь ей. Но до кого-то дошло, что иголка такая крохотная вещь: «А куда она упала? Улица такая большая. Так мы будем искать целую вечность». Поэтому они задали вопрос: «А куда именно иголка упала, может, мы поищем в том месте?» Рабия ответила: «Лучше не спрашивайте, ведь иголку я потеряла в доме». Тут все вскочили и воскликнули: «Ты что, сошла с ума? Если игла потерялась в доме, так там и ищи ее!» Рабия сказала: «Но там нет света! А на улице еще светло. Солнце еще не село. Не теряйте времени. Помогите мне, потому что солнце скоро сядет и на улице стемнеет».

В какой-то мере это кажется нелогичным, но, с другой стороны, в этом есть своя логика. Так действует наука. Тело представляется единственно ясным, что есть в вас, все остальное затемнено — чем глубже вы погружаетесь, тем темнее становится. Вы идете вглубь, и теряете направление. Чем глубже вы идете, тем больше то, что казалось ясным, перестает им быть. Все кажется невероятно запутанным. Лучше быть там, где светло, лучше остаться здесь. Здесь что-то можно сделать, потому что телом можно управлять.

Но тогда что-то очень ценное теряется, а люди вскоре слишком сосредоточиваются на теле. А тело — всего лишь ваша внешняя оболочка.

Вот что случилось в тюрьме: Джой был приговорен к двадцати годам заключения за участие в разбое. Вскоре после того, как он начал отбывать свой срок, у себя в волосах он нашел блоху и, поскольку ему нечем было заняться, стал ее дрессировать. Сначала он научил блоху прыгать по команде, потом стал все больше усложнять трюки. Каждый день без исключения он терпеливо и упорно дрессировал блоху, так что когда он должен был выйти на свободу, блоха научилась выполнять немыслимые трюки. Как только Джой вышел за ворота тюрьмы, он направился в самый большой и известный цирк. Спешно войдя в фургон к директору, он достал блоху из верхнего кармана и положил ее на стол. «Вот, посмотрите на нее», — сказал Джой директору. «Да, — произнес директор, прихлопнув блоху тяжелой пепельницей, — как они досаждают, не правда ли?»

Он убил блоху, и Джой теперь никак не мог доказать, что научил блоху выделывать потрясающие, немыслимые трюки. Теперь он никак не смог бы это доказать.

Вот к чему привело грубое размышление о человеке: оно убило внутреннюю тайну. Человек настолько привязался к телу, что забыл о своем внутреннем мире. Теперь стало трудно даже доказать его существование. Такие люди, как Будда, Иисус и Кришна кажутся сумасшедшими. На английском и других западных языках написаны книжки, в которых доказывается, что Иисус был неврастеником. Конечно, если вам ничего не известно о внутреннем мире, он будет казаться вам невротиком. Он невротик, потому что вы ничего не знаете о внутреннем мире. Тогда он выглядит сумасшедшим, ведь он говорит о Боге и заявляет, что получает ответ. А вы потеряли всякую связь с внутренним миром, поэтому для вас нет различия между ним и сумасшедшим. Сумасшедший тоже слышит голоса. Вы можете это увидеть, пойдите в сумасшедший дом и вы увидите сумасшедших, которые сидят в одиночестве и восторженно разговаривают, как будто возле них кто-то есть. В чем разница? Иисус молился в Гефсиманском саду, воздевал руки к небу и разговаривал с Богом, — так в чем разница? Возле него вроде бы никого не было. Иисус так же безумен, как эти сумасшедшие. На кресте он начал восклицать и обращаться к Богу, — в чем разница? Там собрались тысячи людей — они никого не видели. А Иисус сказал: «Господи, прости их, ибо не ведают, что творят». Он безумен. С кем он разговаривает? Это обман чувств. И скоро, если вы подавляете свой внутренний мир и теряете связь с ним, вы не будете верить ни Иисусу, ни Кришне, ни Будде, ни Патанджали. О чем они говорят? Они грезят. А вы, люди умные, будете обсуждать их мечтания на языке науки.

Многие сумасшедшие очень, очень логичны. Если вы их послушаете, вы удивитесь. Они рассуждают очень доказательно, очень разумно, и не исключено, что им удастся вас почти убедить.

Я слышал об одном человеке, который пошел навестить одного родственника, находящегося в сумасшедшем доме. С ним в комнате находился другой человек, очень любезный и обходительный, он с таким достоинством читал газету, что этот человек сказал ему: «Вы совсем не выглядите сумасшедшим». Он стал с ним беседовать, и тот рассуждал настолько логично и здраво, что этот человек спросил у него: «Почему вас держат здесь?» Тот ответил: «Из-за моих родственников, они решили отправить меня сюда, чтобы завладеть моими деньгами, и им оставалось либо убить меня, либо отправить сюда». И я согласился. Это все-таки лучше. По крайней мере, я жив. А то бы они убили меня. У меня ведь так много денег».

Все, что он говорил, было настолько нормально и убедительно, что посетитель сказал: «Вы не волнуйтесь. Я знаком с заведующим, я пойду к нему и все расскажу». Сумасшедший сказал: «Пожалуйста, если вы можете, сделайте что-нибудь». Когда посетитель собирался уходить, вдруг этот сумасшедший подпрыгнул и сильно ударил его по голове. Посетитель спросил: «Что вы делаете?» Тот ответил: «Я просто хочу напомнить вам, чтобы вы не забыли зайти к заведующему. Теперь вы не забудете».

Все в какой-то степени логично, но как отличить сумасшедшего от мистика? Ведь у мистика все тоже, до какого-то предела, выглядит логично. Но вдруг он говорит о чем-то, чего вы до сих пор не испытывали. Тогда вы пугаетесь, и чтобы спастись от страха, начинаете свой страх рационализировать.

Ум не способен познать себя и любой другой объект одновременно.

Все эти сутры о состоянии свидетеля. Патанджали говорит, слово за словом, что ум не может одновременно быть свидетелем и наблюдаемым. Поэтому если вы можете наблюдать свой ум, это неопровержимо доказывает, что ум — не свидетель. Свидетель — вы. Вы — не тело и даже не ум. Вся суть здесь в том, как помочь вам отделиться от того, что не есть вы.

Если предположить, что вторичный ум излучает первый, из этого бы последовал вывод о том, что возможно познание познания. И это привело бы к запутанности памяти.

Но некоторые философы говорят, что свидетель не обязателен, мы можем допустить существование другого ума, первый ум воспринимается вторым умом. С этим согласятся и психологи, зачем же привносить что-то абсолютно неизвестное? — ум воспринимается самим же умом, тонким умом. Но Патанджали очень логично опровергает такого рода подход. Он говорит: «Если вы допускаете, что первый ум воспринимается вторым умом, то кто тогда воспринимает второй ум? Третий ум, тогда кто воспринимает третий ум?» Он говорит: «Все это создаст путаницу. Так будет продолжаться до бесконечности. Вы дойдете до абсурда, даже когда вы скажете «тысячный ум», перед вами все та же проблема. Вы снова должны предположить ум позади «тысячного»: «тысяча первый», — и так без конца.

Нет, нужно постичь что-то скрытое глубоко внутри, и за ним уже ничего нет. Иначе память перепутается, иначе — хаос. Тело, ум и свидетель: свидетель абсолютен. Но кто воспринимает свидетеля? Кто знает свидетеля? И тут мы подходим к одной из самых важных гипотез йоги.

Знание своей природы благодаря самопознанию обретается тогда, когда сознание приобретает ту форму, в которой не перемещается с одного объекта на другой.

Йога верит в то, что свидетель — это самоизлучающее явление. Это, как свет. У вас в комнате горит маленькая свеча — она освещает комнату, мебель, стены, рисунок на стенах. Но кто освещает свечу? Вам не нужна другая свеча, чтобы с ее помощью отыскать эту, свеча самоизлучающая. Она освещает другие предметы и одновременно освещает себя. Свабуддхи-самведанам: внутреннее сознание самоизлучающе. У него природа света. Солнце освещает все в солнечной системе — в то же время оно освещает себя. Свидетель наблюдает все, что происходит в пяти семенах и вокруг в мире, и в то же время освещает себя. Это выглядит в высшей степени логично. Когда-то мы должны дойти до основания скалы. Иначе все так и будет продолжаться — это нам не поможет, а вопрос так и не будет решен.

Знание своей природы благодаря самопознанию — свабуддхи-самведанам - приобретается тогда, когда сознание приобретает ту форму, в которой не перемещается с одного объекта на другой.

Когда ваше внутреннее сознание подошло к той точке, где движения больше нет, когда оно стало глубоко сосредоточенным и укорененным, когда оно непоколебимо, когда оно превратилось в незатухающий огонь осознания, тогда оно освещает себя.

Когда ум окрашен познающим и познаваемым, он открывает себя для восприятия.

Ум находится между вами и миром. Ум — это мостик между вами и миром, между наблюдателем и наблюдаемым. Ум — это мостик. И если ум окрашен предметами и свидетелем, он открывает себя для восприятия. Он становится величайшим орудием знания. Но у него должна быть двойная окраска. Во-первых, ум должен быть окрашен предметами, которые видит, а, во-вторых, он должен быть окрашен свидетелем. Свидетель должен излить свою энергию в ум, только тогда ум может познавать вещи.

Например: ученый работает. Он препарировал человеческое тело и очень тщательно изучает его, настолько тщательно, насколько ему позволяют научные инструменты. Он ищет душу, но найти ее не может — одна только материя и материя. Самое большее, что он может сделать — это обнаружить что-нибудь из области физики или химии, но не из области сознания. И он выходит из лаборатории и говорит: «Здесь нет сознания». Но он упустил вот что. Кто смотрел на мертвое тело? Он совершенно забыл себя. Ученый смотрит на объект, но он совершенно не помнит о своем существовании. Ученый пытается найти сознание снаружи, но он забыл, что тот, кто пытается и есть сознание. Искатель и есть искомое. Он настолько сосредоточился на объекте, что забыл о субъекте.

Наука слишком сосредоточена на объекте, а так называемые религии слишком сосредоточены на субъекте. Но йога гласит: «Избегайте односторонности. Помните, что и мир здесь, и вы тоже здесь». Пусть ваше вспоминание будет тотальным и целостным, помните и об объекте, и о субъекте. Когда в ваш ум вливается и сознание, и объективный мир, тогда вы открыты для восприятия.

И Патанджали говорит:когда ум окрашен познающим и познаваемым, он открыт для восприятия.

Он может постичь все постижимое. Он может познать все познаваемое. Ничто тогда не будет скрыто от ума. Религиозный ум — назовем его интровертным — познает только субъективное и вскоре начинает твердить, что мир — иллюзия, майя, мечта, сотканная из того же материала, что и сами мечты. А ученый, сфокусированный на объектах, начинает верить в объективный мир и говорит, что существует только материя, сознание — это что-то вроде поэзии, выдумка мечтателей: красивая, романтичная, но нереальная. Ученый говорит, что сознание иллюзорно, интроверт говорит, что иллюзорен мир.

Но высшая наука — это йога. Патанджали говорит: «Реально и то, и другое». У реальности две стороны: внешняя и внутренняя. И припомните, если происходит что-то внутри, как оно может обойтись без внешнего? Можете ли вы себе представить, что существует только внутреннее, а внешнее иллюзорно? Если внешнее иллюзорно, то иллюзорным автоматически становится и внутреннее. Если внутренность вашего дома реальна, а внешний облик — нет, то где вы проведете границу? Где кончается реальность и начинается иллюзия? И как может внешнее — иллюзорное — иметь реальную внутренность? У нереального тела будет нереальный ум, у нереального ума — нереальное сознание. Реальному сознанию нужен реальный ум, реальному уму нужно реальное тело, а реальному телу нужен реальный мир.

Йога ничто не отрицает. Йога прагматична и эмпирична. Она научнее самой науки, религиознее религии, потому что она осуществляет высокий синтез внутреннего и внешнего.

Несмотря на множество желаний, ум носит другую природу, потому что связан с Пурушей.

Ум продолжает работать, но он работает не на себя. У него должность управляющего, господин скрывается за ним. Он работает вместе с господином. Теперь мы должны это, как следует, понять.

Если ум работает вместе с господином, вы целы и невредимы. Если ум сбился с пути, пошел против господина, вы нездоровы. Если слуга следует за господином как тень, все идет замечательно. Если господин говорит: «Иди налево», — а слуга идет направо, то что-нибудь разладится. Если вы хотите, чтобы тело бежало, а тело говорит: «Я не могу бежать», — тогда вы оказываетесь неподвижны. Если вы хотите сделать что-нибудь, а тело и ум говорят «Нет», или продолжают делать что-то против вашей воли, тогда вы оказываетесь в полном смятении. Это и происходит с человечеством. В этом и заключается цель йоги: чтобы ваш ум работал по воле вашего господина, внутренней души. Ваше тело должно работать по воле ума, и вы должны создать вокруг себя мир, который бы вам соответствовал. Когда все действуют в согласии — более низкий уровень вместе с более высоким, высокий — с высшим, а высший — с предельным — тогда ваша жизнь протекает в гармонии. Тогда вы — йогин. Тогда вы целостны, но не в том смысле, что существуете только вы, вы целостны, потому что все происходит в согласии. Вы стали целостны, как оркестр. Инструментов много, а мелодия одна. Много тел, объектов, желаний, притязаний, настроений, взлетов и падений. Много успехов и неудач, всего бесчисленное множество. Но все в согласии, в гармонии. Вы стали оркестром. Все со всем пребывает в согласии, и, в конечном счете, все согласуется с самой сердцевиной вашего существа.

Вот почему в Индии мы зовем санньясинов свами. «Свами» значит: господин. Вы становитесь свами только тогда, когда вы достигаете той гармонии, о которой говорит Патанджали. Патанджали ничто не отвергает. Он — за гармонию. Он не отвергает тело, он не говорит, что человеку не нужно тело; он не отвергает мир, он не настроен против жизни; он принимает все. Через принятие он приходит к высокому синтезу. А предельный синтез это когда все пребывает в согласии, и не слышно ни одной фальшивой ноты.

Я знаю такой анекдот: пятилетний малыш-бабуин со дня рождения не произнес ни единого слова. Его родители были уверены, что их отпрыск родился немым. Однажды ночью маленький бабуин поедал банан. Вдруг он взглянул на свою мать и сказал: «Почему ты решила дать мне испорченный банан?» Мать была вне себя от радости и спросила малыша, почему он до сих пор молчал. «Ну, — ответил маленький бабуин, — до сих пор с едой было все в порядке».

Если вы в гармонии, вы не будете жаловаться на мир. Вы вообще ни на что не будете жаловаться. Недовольный ум — просто показатель того, что внутри нет гармонии. Когда все в гармонии, жалоб нет. И вот вы идете к так называемым святым: и все жалуются — на мир, на желания, на тело, на все подряд. Все живут, жалуясь - что-то фальшивит, дребезжит. Совершенный человек это тот, кто не жалуется. Это - божественный человек, который принимает все, впитывает все и становится космосом, он перестает быть хаосом.

Другой анекдот: одна сентиментальная пожилая дама гордилась тем, как она обучила своего говорящего попугая и похвасталась викарию: «Если вы потянете его за левую ногу, он произносит молитву Господню, а если за правую — он повторяет псалмы», — сказала она викарию.

«А что будет, если потянуть его за обе ноги?» — спросил викарий.

«Я шлепнусь на спину, старый дурак!» — выпалил попугай.

Так происходит и с человеком. Если вы тянете за одну ногу, все в порядке, если за другую — тоже, но если вы тянете за обе ноги, все опрокидывается. Это и произошло с человеком. Все его существо опрокинулось. Религия попыталась потянуть его за тело. Она очень боится тела, очень стыдится. Она все время пытается разрушить и отравить тело. Ей хотелось бы превратить вас в призрак, лишить тела. Она считает, что тело по своей природе неправильно, греховно. Поэтому, лучше вам бы походить на бестелесных духов.

А материалисты — коммунисты, марксисты, ученые — пошли по другому пути. Они тянули за другую ногу. Они говорят, что никакого сознания нет, нет «Я». Вы - просто сочетание физических и химических элементов. Вы должны быть телом, и больше ничем. И вот они потянули за обе ноги, и целостный человек стал несчастным больным, разделенным.

Патанджали говорит: «Принимайте все, используйте это, творите, не отрицайте». Дорога проходит не через отрицание, а через созидание. Вот почему Патанджали так много внимания уделил телу, пище, асанам йоги, пранаяме. Все это — попытки создать гармонию: дать необходимую пищу и правильное положение телу, ритмичное дыхание витальному телу. Нужно впитать больше праны, больше витальности. Нужно искать пути и средства, чтобы энергия не иссякала, чтобы она переливалась через край.

А ум — пратьяхара, ум — это мост, вы можете выйти наружу по мосту, вы можете ходить по мосту, вы можете попасть внутрь. Когда вы выходите наружу, вами завладевают объекты, желания. Когда вы идете внутрь, к вам приходит бесстрастие, осознанность, состояние свидетеля, но это все - тот же мост. Его нужно использовать, не стоит отказываться от него и разрушать. Его нельзя разрушать, потому что именно по этому мосту вы пришли в мир и по нему вернетесь обратно, к своей сокровенной сути.

Патанджали использует все. Его религия основана не на страхе, а на понимании. Это — не религия для Бога и против мира. Его религия — это Бог, проявляющийся через мир, потому что Бог и мир не разделены. Мир — творение Бога. Мир — Его творчество, Его выражение, мир — Его поэзия. Если вы против поэзии, то разве вы будете благосклонны к поэту? Осуждая поэзию, вы осуждаете поэта. Конечно, поэзия — не цель, вы должны стремиться к поэту. Но на этом пути вы можете наслаждаться и поэзией, в этом нет ничего плохого.

Священник методистской церкви летел в Америку. К нему подошла стюардесса и спросила, не принести ли ему какой-нибудь напиток из бара. «А на какой высоте мы летим?» — спросил священник. Когда ему сказали, что они летят на высоте тридцати тысяч футов, он ответил: «Нет, пожалуй, я воздержусь ... начальство слишком близко».

Страх — постоянный, религиозные люди одержимы страхом. Страх не прибавит вам ни привлекательности, ни достоинства. Страх калечит, парализует, развращает. Из-за него религия почти превратилась в болезнь. Страх превращает вас в ненормального человека. Он лишает вас здоровья и заставляет все больше и больше бояться жизни: это сущий ад, и что бы вы ни делали, вам все время кажется, что вы все делаете неправильно. Вы любите — это неправильно, вы наслаждаетесь — это неправильно. Счастье всегда сопровождается чувством вины. Кажется, что счастливыми могут выглядеть только те люди, которые поступают неправильно. Хорошие люди всегда серьезны и никогда не бывают счастливы. Если вы хотите попасть на небо, вы должны быть серьезны и несчастливы, печальны и унылы. Вы должны быть суровы. Если вы хотите очутиться в аду, будьте счастливы, танцуйте и веселитесь. Но помните изречение Омара Хайяма: «Меня всегда беспокоит: если все эти несчастные люди попадут в рай, что они там будут делать? Они не танцуют, не поют, не пьют, не наслаждаются, не умеют любить. Все благодеяния будут попусту растрачены на этих глупцов. Те же, кто умеет наслаждаться, попадут в ад. На самом деле им следует жить в раю. Это было бы куда разумней». Омар Хайям говорит: «Если вы на самом деле хотите быть в раю, живите райской жизнью здесь, готовьтесь к раю».

Патанджали хотел, чтобы жизнь в вас била ключом, чтобы что-то неведомое пульсировало в вас. Он ни от чего не отказывался. Если вы любите, он скажет: «Сделайте вашу любовь чуть более глубокой». Вас ждут великие сокровища. Они прекрасны, эти деревья, эти цветы прекрасны, потому что благодаря ним, к вам, каким-то образом, пришел тот самый, далекий Бог. Завес может быть много. Когда вы встречаете мужчину или женщину, завес и оболочек множество, но свет в них - от Бога. На его пути могло быть много препятствий, он мог исказиться, но он — от Бога.

Патанджали говорит: «Не отказывайтесь от мира. Старайтесь понять при помощи мира. Найдите путь, который приведет вас к изначальному источнику света, чистого, первозданного света. Есть люди, которые живут только ради еды, и есть люди, которые отвергают пищу, — и те, и другие не правы. Иисус говорит: «Не хлебом единым жив человек», — верно, совершенно верно — но может ли человек жить без хлеба? Не нужно об этом забывать. Да, человек не может жить только хлебом, но и без него он не сможет прожить.

Я прочел такую историю.

Одна женщина купила в магазине попугая при том условии, что он будет говорить. Но через две недели она пришла в магазин и стала жаловаться. «Купите ему маленький колокольчик, чтобы он с ним играл», — посоветовал хозяин магазина — это часто делает их разговорчивыми». Женщина купила колокольчик и ушла. Через неделю она вернулась и сказала, что птица так и не произнесла ни слова. Хозяин магазина посоветовал ей купить зеркало, что, по его мнению, было верным средством заставить попугая заговорить. Она купила зеркало и ушла, но через несколько дней пришла снова. В этот раз хозяин продал ей маленькую игрушечную птичку, которая должна была помочь попугаю заговорить. Прошла еще неделя, и женщина снова появилась в магазине. На этот раз она сказала хозяину, что попугай умер.

«Он так и не заговорил?» — спросил хозяин.

«Ах, нет, — ответила женщина — он лишь едва промолвил одно слово перед смертью».

«Какое?»

«Еды! Ради всего святого, дайте мне есть!»

Человек должен быть очень бдительным, иначе он будет метаться от одной противоположности к другой. Ум — экстремист. По моим наблюдениям, когда люди, которые жили только ради еды, разочаровываются в том, как они живут, они начинают поститься. Они сразу впадают в другую крайность. Я никогда не встречал ни одного фанатично постящегося, который бы раньше не был бы таким же фанатичным приверженцем еды. Это — люди одного типа. Люди, в которых слишком много сексуальности, становятся аскетами. Люди скаредные начинают от всего отрекаться. Вот так ум движется от одной противоположности к другой.

Патанджали хотел бы, чтобы ваша жизнь пришла в равновесие. Держаться посередине — не сходить с ума по еде и не отказываться от нее с таким же безумием, не сходить с ума по женщинам или мужчинам и не отвергать их так же неистово, - тогда вы просто уравновешены, спокойны.

Психиатры говорят, что у всех у нас в поведении есть маленькие странности. У нас у всех есть маленькие странности. А выразить это можно так: я оригинален, вы эксцентричны, он сумасшедший. Когда что-то делаете вы, вы считаете себя оригинальным, если то же самое делает ваш друг, вы скажете, что он эксцентричен, а если это делает ваш враг, то он — сумасшедший. Запомните, этот эгоистический путь мышления разрушит всякую возможность роста. Относитесь к себе объективно. Нездоровое есть в каждом, так как человечество нездорово уже тысячи лет. Неврозом страдают все, так как цивилизация еще не пришла к тому, чтобы позволить человеку полностью раскрыться. Она подавляла человека. И вот что получается: если вы невротик, вы слишком много едите. Вы можете кинуться в другую крайность — вы можете совсем отказаться от еды — но это будет все тот же невроз. Теперь он стал отказом от еды. Но не думайте, что вы проделываете большую духовную работу, очень оригинальную.

Однажды Вина привела ко мне одного парня. На самом деле это история о том, как она шла ко мне. Она пришла с парнем, который был почти невротиком. Он спросил меня: «Может ли человек жить только на воде?» Он хотел жить только на воде. Он был очень худой и бледный, на последнем издыхании. Когда я сказал: «Не будьте глупцом», — ему это не понравилось. Он сказал: «Вы только дайте мне адрес тех людей, которые могут помочь мне, я хочу жить только на воде, Нечисто все - кроме чистой воды». Эти люди — невротики. В Индии вы найдете их повсюду: в монастырях, в ашрамах. Девяносто пять людей из ста — невротики. Вы не называете их сумасшедшими, потому что они делают асаны йоги, постятся, молятся, и так далее. Но их невроз, то, что я называю неврозом, очевиден. Невроз — это крайности. Быть уравновешенным значит быть здоровым, неуравновешенность — это невроз. Опасайтесь любой неуравновешенности в себе и в других. Иначе вы не обретете конечную гармонию. Если вы односторонни, неуравновешенны, вы не создадите оркестр, представление о котором старается дать вам Патанджали.

Все проявления ума познаются его господином благодаря постоянству Пуруши, чистого сознания.

Татпрабху, нужно найти господина. Он скрыт в вас, вам только нужно найти его. Где бы вы ни были, он всегда здесь. Что бы вы ни делали, это он, кто делает. Что бы вы ни видели, это он, кто видит. Что бы вы ни желали, это он, кто желает. Вы должны снимать с себя слой за слоем, как с луковицы. Но счищайте с себя слои не с яростью, а с любовью. Очищайте себя осторожно и старательно, потому что вы очищаете Бога. Очищайте с молитвой. Не будьте мазохистами. Не заставляйте себя страдать. Не упивайтесь страданием. Если вы начинаете наслаждаться страданием и становитесь мазохистом, вы встаете на путь самоубийства. Вы себя разрушите. Человек должен быть очень, очень аккуратен, осторожен и созидателен. Вы ступаете по святой земле.

Когда Моисей поднялся на вершину горы, где встретил Господа, что он увидел? Он видел кустарник, пламя, огонь и слышал голос: «Оставь свою обувь, ты ступаешь по святой земле». Но где бы вы ни ступали, вы идете по святой земле. Когда вы прикасаетесь к своему телу, вы дотрагиваетесь до чего-то святого. Когда вы что-то едите, вы едите что-то святое, аннамбрахма, пища — это Бог. Когда вы любите кого-нибудь, вы любите божественное, потому что оно окружает вас, в мириадах форм. Это выражает себя Он. Помните об этом всегда, чтобы спастись от невроза. Будьте уравновешенны и спокойны, просто идите посередине, и вы никогда не собьетесь с пути, не потеряете равновесие, не впадете в крайность.

Йога — это равновесие. Йога не может быть иной, потому что она ведет вас к конечному единству, конечной гармонии всего со всем.