14. Призыв я покаянию 

Теперь нам нужно коснуться одного актуального практического вопроса: следует ли подготавливать собрание к принятию проповеди? Сразу же встает вопрос о музыке. Ведь именно проповедник несет ответственность за богослужение, в том числе и за его музыкальную часть. В связи с этим возникает много споров, и я знаю служителей, которые до конца не определились в отношении хорового и общего пения, а также участия квартетов. Некоторые церкви иногда даже нанимают хор и солистов, которые могут не быть членами церкви и не иметь ничего общего с христианством. Требует рассмотрения и вопрос органной музыки. Очень часто возникают дискуссии и по поводу продолжительности хорового пения, а также по поводу служения регентов, которые призваны руководить пением и делать все возможное, чтобы настроить собрание на нужный лад и сделать его способным к принятию проповеди.

Каково наше мнение обо всем этом? Как мы относимся к этим вопросам? Прежде всего отмечу, что здесь применимы те же принципы и подходы, которые мы обсудили выше. И в этих вопросах мы являемся наследниками викторианской традиции. Я считаю исключительно важным провести анализ новшеств в сфере религиозного поклонения, появившихся в девятнадцатом столетии, которое в этом плане представляется мне крайне разрушительным. Чем скорее мы его забудем и вернемся к восемнадцатому, семнадцатому или даже шестнадцатому столетиям, тем лучше. Девятнадцатый век с его менталитетом и мировоззрением несет ответственность за большинство трагедий и проблем сегодняшнего дня. Именно тогда произошел во многих отношениях роковой поворот. К примеру, как мы знаем, большое внимание стали придавать музыке и пению. Во многих церквах, особенно в неепископальных, до этого времени не было даже органа. Многие служители яростно выступали против органов и пытались обосновывать свою позицию Священным Писанием. Также многие из них отвергали любое пение, кроме псалмов. Я не стану обсуждать противоречащие друг другу точки зрения на этот счет или доказывать, что христианские гимны имеют древнюю историю. Речь идет о том, что, хотя пение гимнов стало популярным в конце семнадцатого века и особенно в восемнадцатом, совершенно новый акцент на музыке, сделанный примерно в середине прошлого века, был отражением той респектабельности и псевдоинтеллектуализма, о которых мы уже рассуждали.

Если говорить более конкретно, часто возникает опасность, которую можно назвать «тиранией органиста». У органиста есть огромные возможности для контроля. Мощный инструмент позволяет ему произвольно изменять темп исполняемого гимна, вследствие чего он может звучать совершенно по-разному. Своенравные органисты, особенно те, которых больше интересует музыка, нежели Истина, часто затрудняют служение проповедников. Поэтому назначать органиста следует очень осмотрительно, убедившись, что он является истинным христианином. То же самое относится и к каждому члену хора. В первую очередь следует обращать внимание не на голос, а на христианский характер, любовь к Истине и желание прославлять ее в песнопениях. Это позволит избежать проблем, связанных с «тиранией органиста» и с «тиранией хора». У меня на родине, в Уэльсе, часто можно было услышать выражение «демон пения», относившееся главным образом к общему, а не к хоровому пению. Оно указывало на то, что больше всего раздоров и разногласий в церквах связано с пением. Это служение, как никакое другое, позволяет дьяволу разрушать жизнь церкви. Кроме того, оно вносит в богослужение элемент развлечения. Это приводит к тому, что некоторые люди приходят в собрание не для того, чтобы поклониться Богу, а для того, чтобы послушать музыку.

Можно проследить следующую закономерность. Чем больше внимания уделяется внешней стороне поклонения, а именно: конструкции здания, церемониалу, пению и музыке, тем ниже уровень духовности членов церкви, тем меньше у них духовного огня, духовного понимания и рвения. Пришло время задать еще один вопрос. Ранее, по другому поводу, я говорил, что мы должны искоренить некоторые вредные привычки, оказывающие пагубное влияние на жизнь наших церквей. Речь шла об установленной форме и о людях, готовых подстраивать под нее Истину и видоизменять ее, противясь любым переменам в богослужении. Таким образом, пора задать вопрос: зачем вообще делать акцент на музыке? Какой в этом смысл? Давайте разберемся, и, я думаю, мы обязательно придем к выводу, что единственное назначение песнопений — прославлять Бога, и поэтому орган должен использоваться лишь в качестве аккомпанирующего инструмента. Нельзя допускать, чтобы органная музыка занимала ведущее положение. Она должна лишь создавать фон. Кроме того, я бы сказал, что проповедник, подбирая гимны, должен обращать внимание и на мелодии, потому что в некоторых случаях они явно не соответствуют словам, хотя ритм может быть правильным. Проповедник имеет право контролировать все эти вопросы, и он должен пользоваться им.

Возможно, вы не воспримете мое предложение полностью отказаться от хора, но, несомненно, вы согласитесь с тем, что все люди, присутствующие на богослужении, должны единодушно, едиными устами славить Бога, с радостью восхвалять и превозносить Его имя. Думаю, вы согласитесь также и с тем, что «настраивать» их нет необходимости. Я надеюсь рассмотреть этот вопрос в следующем разделе, поэтому сейчас ограничусь утверждением, что попытки настроить или расположить людей в действительности препятствует истинному проповедованию Евангелия. Это не просто выдумка или предположение. Помню, я присутствовал на очень известной конференции по вопросам религии. Порядок выступлений для всех участников был следующий. Вас просили подняться на сцену в указанное время. Затем не менее сорока пяти минут продолжалось пение под управлением музыкального руководителя, который периодически пытался вставлять смешные замечания. Писание не читалось, молитва была сокращена до минимума. В конце концов очередь доходила до вас.

Вот яркий пример того, что я называю развлекательным элементом. Я не привожу подробное описание музыкальных номеров. Помнится, было соло на органе, соло на ксилофоне, а затем выступление вокальной группы (я даже запомнил ее название — «Эврика джубили сингерс»), которая сопровождала свое пение пантомимой. Все это продолжалось сорок минут. Признаться, мне было очень трудно проповедовать после этого. Я почувствовал, что должен изменить тему своей проповеди, чтобы выйти из того положения, в котором я оказался. Не вызывало сомнения, что характер конференции определяла программа, и каждый выступающий становился частью развлекательного мероприятия. Вот почему нам нужно быть очень осторожными. Я бы предложил такое правило: четко определите место музыки. Она играет роль помощника, слуги, и ей ни в коем случае нельзя позволять доминировать на богослужении или задавать ему тон.

Затрону еще один, банальный, казалось бы, вопрос, который, тем не менее, может стоять достаточно остро. Речь идет о том, следует ли для достижения большей эффективности проповеди менять освещение? В некоторых церквах установлены цветные лампы. Когда идет проповедь, свет их медленно гаснет до наступления полной темноты. Мне вспомнилось, как однажды во время проповеди в темноте светился только красный крест, висящий над головой проповедника. Все это делается для создания соответствующего психологического настроя, который якобы помогает людям поверить в Истину и принять ее. Мы можем сказать, что в данном случае проблема заключается в отношении людей к работе и силе Святого Духа. Как не похоже все это на новозаветную Церковь с ее духовным поклонением!

Из этого совершенно логично вытекает другой, более серьезный вопрос: следует ли в конце проповеди, излагаемой подобным образом, тотчас призывать к покаянию?

Для описания этой процедуры употребляются такие устоявшиеся выражения, как «призыв к престолу», «обращение к желающим покаяться», «время для призыва». Данная проблема отчетливо обозначилась в настоящее время, поэтому мы должны рассмотреть ее. Она касается каждого проповедника, и мне также часто доводилось сталкиваться с ней в своей практике. После собрания ко мне подходили люди с замечанием, а порой и с выговором, что я не призывал присутствующих в зале принять решение. Некоторые из них горячились настолько, что обвиняли меня в грехе, будто я не воспользовался собственной проповедью. Они были уверены в том, что если бы я сделал призыв, то на него бы многие откликнулись. Вот такой довод.

За последние десять лет я не раз слышал от служителей, что после собраний к ним подходят члены церкви и обвиняют их в том, что они не призывают к покаянию и, следовательно, не проповедуют Евангелие. Такие обвинения звучат как после утренних, так и после вечерних богослужений, даже если они изначально не носят евангелизационного характера. Однажды я встретил трех служителей, которые рассказали мне следующую историю. Им предложили нести служение в определенных церквах. Служители уже было дали согласие, как кто-то вдруг спросил, призывают ли они «к престолу» в конце каждой проповеди. И когда они ответили, что нет, приглашение сразу же отменили. После окончания Второй мировой войны эта проблема стала весьма острой.

И, опять же, очень важно иметь четкое представление об истории этой проблемы. Исторический подход всегда имеет огромную ценность. Очень многие христиане, похоже, не знают, что все, о чем мы сейчас говорим, вошло в жизнь Церкви только в начале прошлого столетия, точнее примерно в двадцатых годах, и было связано с именем Чарльза Г. Финнея. Именно он начал отводить «время для призыва», изобрел «новый способ» призывать людей немедля принять решение. Призыв стал неотъемлемой частью его метода, подхода и мышления и иногда служил предметом очень важной, интересной и захватывающей дискуссии, привлекающей внимание многих людей. Советую почитать о ней. Главными оппонентами в этой дискуссии выступали Неттлтон и Фин-ней. Неттлтон был сильным и благословенным проповедником. Он объездил много мест, и его постоянно приглашали проповедовать в другие церкви. Он никогда не призывал «к престолу» и не настаивал на срочном принятии решения, однако через него многие люди обратились и присоединились к церквам. Будучи кальвинистом по учению, он воплощал свои убеждения на практике. Но потом появился Финней со своим призывом принимать решение безотлагательно. Эти две противоположные точки зрения привели к большим разногласиям среди служителей, и многим из них было необычайно трудно сделать свой выбор. Очень интересно говорится об этом в автобиографии д-ра Лаймана Бичера, отца д-ра Генри Уорда Бичера. Он был близким другом Неттлтона и сначала поддерживал его, но со временем перешел на сторону Финнея. Активными участниками этой дискуссии были д-р Чарльз Ходж и другие сотрудники Принстона, а также Дж. У. Невин, основоположник месерсбергской теологии.

Такова история данной традиции, представляющей для нас значительный интерес. Она родилась не случайно, будучи, по сути, напрямую связанной с теологией. Вместе с тем нельзя забывать, что она не была чисто теологической и что арминиане, в том числе Джон Уэсли, не были ее сторонниками.

Наверное, лучший способ направить мысль в нужное русло и внести большую ясность в рассматриваемый вопрос — это прямо заявить, что в своем служении я не придерживаюсь данной традиции. Позвольте мне привести некоторые причины этого. Я не буду пытаться изложить их в последовательном порядке, хотя определенная взаимосвязь между ними все же существует. Во-первых, совершенно непозволительно оказывать на человека давление. Позвольте мне пояснить свою мысль. Человек имеет не только разум и чувства, но и волю, и я считаю, что воздействовать на нее нужно косвенно — прежде всего через разум, интеллект, а потом уже через чувства. Библейским основанием моих слов является Послание Павла к Римлянам, 6-я глава, 17-й стих, где он пишет: «Благодарение Богу, что вы, быв прежде рабами греха, от сердца стали послушны тому образу учения, которому предали себя».

Обратите внимание на порядок слов. Да, римляне «стали послушны», но как? «От сердца». Что побудило их к этому, что коснулось их сердец? «Образ учения». Им была изложена и проповедана Истина, которая в первую очередь достигла разума. Это повлияло на чувства, а затем и на волю и привело к сознательному послушанию. Другими словами, послушание не есть результат прямого воздействия на волю. Оно начинается с просвещения разума и сокрушения сердца. На мой взгляд, это решающий момент.

Позвольте мне показать важность этой идеи. На прошлой лекции я осмелился говорить о том, что даже знаменитый Уайтфилд иногда воздействовал непосредственно на чувства или воображение, и мы осудили всякие попытки делать это намеренно. Теперь перед нами другой аспект того же самого принципа. Прямое воздействие на волю так же недопустимо, как и прямое воздействие на чувства. Истина, которую мы призваны проповедовать, должна быть обращена главным образом к разуму. Нарушая этот принцип и эту последовательность, мы тем самым напрашиваемся на неприятности, и, без сомнения, они не заставят себя долго ждать.

Во-вторых, я утверждаю, что, хотя определенный элемент внушения и присутствует в проповедовании, слишком сильное давление на волю может вызвать состояние, при котором ответная реакция человека будет обусловлена не Истиной, а личностью евангелиста, страхом или каким-то другим психологическим фактором. Это еще раз напоминает нам о месте музыки в богослужении. Без сомнения, она способна довести до такого состояния, когда у человека нарушается восприятие действительности. Я видел, как люди буквально пьянели от музыки и теряли самоконтроль. Нам важно понять, что эффект проповедования в таких случаях зависит от вышеназванных факторов, но никак не от Истины.

Несколько лет назад я прочитал в газете историю, которая является замечательной иллюстрацией этого. Я не разглашаю никакой конфиденциальной информации и повторяю лишь то, что было напечатано в прессе. Одного британского евангелиста попросили провести в воскресенье вечером радиопрограмму пения гимнов. Это была еженедельная получасовая программа, для участия в которой приглашались разные церкви. Итак, на сей раз в Альберт-Холле, в Лондоне, ею руководил этот известный евангелист. Мероприятие, как обычно, было запланировано за несколько месяцев вперед. Примерно за неделю до его начала в Лондон прибыл другой евангелист, которого тут же его британский коллега пригласил прочесть проповедь перед началом получасовой радиопрограммы. Тот согласился. Согласно эфирному графику, он должен был остановиться в назначенное время. Все шло по плану. Проповедник закончил проповедь, и тут же началась прямая трансляция гимнов. Когда она закончилась и они уже не были «в эфире», проповедник произнес свой обычный «призыв к покаянию», приглашая людей пройти вперед. На следующий день он давал интервью прессе, и его, в частности, спросили, доволен ли он результатами своего призыва. Он сразу же ответил, что нет, что он разочарован, так как и в Лондоне, и в других местах обычно откликается намного больше людей. Затем один из журналистов задал ему неизбежный вопрос: «Почему же в этот раз отклик был сравнительно небольшим?» Без всякого колебания евангелист ответил, что все очень просто: к сожалению, получасовое пение пришлось как раз между проповедью и призывом. Если бы ему позволили сделать призыв сразу же после окончания проповеди, то, по его мнению, результат был бы намного лучшим.

Разве это не поучительная история? Разве она не доказывает, что так называемые результаты, во всяком случае иногда, не являются следствием работы Духа? Этот человек сам признал, что «результаты» его проповеди оказались в прямой зависимости от внешнего фактора, а именно от получасового пения, и что подобные факторы могут свести на нет все усилия проповедника. Это впечатляющая иллюстрация того факта, что прямое воздействие на волю может приносить «результаты», которые не имеют никакого отношения к Истине.

Мой третий довод заключается в том, что проповедование Слова и призыв к покаянию должны быть неразрывно связаны в нашем сознании. Это требует дальнейших пояснений. Важный принцип, родившийся в шестнадцатом столетии и занимавший особое место в протестантизме, заключался в том, что таинства неотделимы от проповедования Слова. Римские католики нарушили этот принцип, в результате чего таинства утратили связь со Словом и стали существовать сами по себе. Изменение в людях производило не проповедование Истины, а, согласно данному учению, совершение таинств, действующих ex opere operate. Протестантское учение осудило такую практику и подчеркнуло, что таинства недопустимо отделять от проповедования. Только так можно избежать полумистических представлений и иллюзорных переживаний.

Я убежден, что то же самое можно сказать и о призыве к покаянию или принятию решения. Тенденция обращать на это все больше внимания неуклонно растет и считается вполне естественной. Однажды, присутствуя на евангелизационном собрании, я почувствовал, что Евангелие в действительности там не проповедуется. Оно просто упоминается. К моему удивлению, в ответ на призыв в конце проповеди многие люди вышли вперед. Сразу же возникает закономерный вопрос: почему? На следующий день мы рассуждали об этом с моим другом, и он сказал: «Это Божий ответ на молитвы тысяч христиан об обращении людей во всем мире. Дело не в проповедовании». Но я настаиваю на том, что призыв и проповедование, точно так же как таинства и проповедование, отделять друг от друга недопустимо.

Мой четвертый довод заключается в следующем: данный метод предполагает, что грешникам присуща некая врожденная способность к покаянию и самообращению. Но это не согласуется с библейским учением, выраженным в 1 Коринфянам 2:14: «Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием, и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно», и в Ефесянам 2: «И вас, мертвых по преступлениям и грехам вашим…» и во многих других отрывках Писания.

Исходя из этого, мой пятый аргумент заключается в том, что евангелист, оказывающий давление на людей, пытается управлять Духом Святым и Его работой. Служителю достаточно призвать к покаянию, чтобы получить «результаты». Если бы это был единичный случай, проблемы бы не возникло, но в наши дни организаторы евангелизационных собраний даже планируют количество обращений.

Большинство из вас, думаю, согласятся с моим шестым доводом, что данный метод в лучшем случае приводит к поверхностному осознанию греха. Люди часто откликаются на призыв, думая, что получат от этого какую-то пользу. Помню, я слышал об одном «звездном» новообращенном. В интервью у него спросили, почему он во время прошлогодней евангелизационной кампании обратился к Богу, на что он ответил: «Евангелист сказал, что если я не хочу „отстать от поезда", то мне лучше выйти вперед». Этот человек не хотел «отстать от поезда» и поэтому вышел. Корреспонденту удалось вытянуть из него лишь признание в том, что теперь он «в поезде». Он не совсем ясно представлял, что это значит, и в течение года в нем не произошло никаких заметных перемен. Вот доказательство того, что обличение может быть крайне поверхностным.

Приведу пример из личной практики. В своей церкви в Южном Уэльсе я обычно вставал в конце вечернего собрания у главной двери и приветствовал выходящих людей. Человек, о котором я хочу рассказать, приходил на наше богослужение каждый воскресный вечер. Он был торговцем и изрядным пьяницей. Каждый воскресный вечер он, напившись, сидел на балконе нашей церкви. Однажды, читая проповедь, я случайно заметил, что этот человек явно тронут. Он безутешно плакал, и мне хотелось поскорее узнать, что с ним происходит. После собрания я встал у дверей и вскоре увидел его. В моей душе шла напряженная борьба: следует ли мне заговорить с этим человеком и предложить ему покаяться? Не помешаю ли я работе Духа Святого? И я решил, что не буду просить его остаться, а просто поприветствую. На его лице все еще были видны следы слез, и он почти не глядел на меня. Следующим вечером я шел на молитвенное собрание в церковь и, переходя железнодорожный мост, увидел, что этот человек направляется ко мне. Он пересек дорогу и, подойдя, сказал: «Знаете, доктор, если бы вы попросили меня остаться вчера вечером, я бы остался». «Что ж, — ответил я, — прошу тебя сейчас пойти со мной». «О, нет, — возразил он, — вчера я бы остался, а сегодня нет». «Дорогой мой друг, — сказал я, — если то, что случилось с тобой вчера вечером, не может выдержать и двадцати четырех часов, мне это не интересно. Если ты не готов пойти со мной сейчас, как вчера вечером, то ты не пережил настоящего, истинного раскаяния. Все, что растрогало тебя вчера, было временным и преходящим, и ты все еще не осознаешь своей нужды во Христе».

Подобные обращения могут происходить в разных случаях, но когда делается призыв, их становится значительно больше. Как я уже говорил, даже Джон Уэсли, великий арминианец, не призывал людей «выйти вперед». В его дневниках часто встречаются подобные записи: «Проповедовал в таком-то и таком-то месте. Многие, кажется, были глубоко тронуты, но только одному Богу известно, насколько глубоко». Без сомнения, это очень существенно и важно. Джон Уэсли обладал духовным пониманием и знал, что на человека могут влиять самые разные факторы. Его интересовали не сиюминутные видимые результаты, а участие Духа Святого в духовном возрождении человека. Знание человеческого сердца, психологии должны научить нас избегать всего, что увеличивает вероятность неискреннего покаяния.

Мой седьмой аргумент заключается в следующем: призывая людей выйти вперед, вы побуждаете их думать, что это каким-то образом спасает их. Если они примут решение здесь и сейчас, то будут спасены. Так случилось с человеком, который считал, что он уже «в поезде». Он вышел вперед, совершенно не понимая значения своего поступка.

Но, повторяю, разве эта традиция не свидетельствует о полном недоверии Святому Духу и сомнениях в Его силе и возможностях? Разве она не наводит на ложную мысль, что Святому Духу нужно помогать и содействовать, что работа идет достаточно медленно и мы не должны полагаться только на Духа? Не знаю, можно ли в данном случае сделать какой-то другой вывод.

Иными словами — и это будет девятый пункт, — разве здесь не затрагивается учение о возрождении? На мой взгляд, это наиболее серьезный момент из всех. Следующий мой довод относится как к данному пункту, так и к предыдущему.

Возрождение является работой Духа Святого, и никто иной не может ее совершить. Только Он может обличить во грехе, возродить, дать дар веры и новую жизнь. Работа Духа всегда совершенна, и Он всегда достигает Своих целей. Об этом ярко свидетельствуют события, происшедшие в день Пятидесятницы в Иерусалиме и описанные в Деяниях 2. Даже во время проповеди Петра, люди, обличенные во грехе, восклицали: «Что нам делать, мужи братия?» Петр проповедовал в силе Духа, разъясняя Писание и призывая людей к покаянию. Он не пользовался никакими приемами и не делал никакого интервала между проповедью и призывом. Более того, ему даже не удалось прочесть проповедь до конца. Дух Святой могущественно действовал в сердцах, и все видели результаты Его работы. Она никогда не бывает тщетной.

Помню, я читал книгу «Как это было». В ней речь шла о возрождении в Конго. Автора одной из глав я знал лично. Он двадцать лет трудился миссионером в центральной Африке и практически на каждом богослужении призывал людей выходить вперед в конце собрания. Откликались очень немногие, и этот миссионер почти уже отчаялся. Он требовал, умолял, использовал разные приемы евангелизации, но все было тщетно. Однажды ему необходимо было ухать в отдаленную область, где он также нес служение. В его отсутствие в центральной области региона началось духовное пробуждение. Жена сообщила ему об этом в письме. Вначале миссионер даже расстроился. Ему неприятно было сознавать, что все случилось в его отсутствие. Такова человеческая гордость, которой все мы подвержены.

Тем не менее, миссионер поспешил вернуться, чтобы взять под контроль события, которые он расценивал как эмоциональный всплеск или что-то вроде «дикого огня». Возвратившись в церковь, он собрал людей и стал проповедовать. К его глубокому изумлению, люди, не дождавшись даже середины проповеди, начали выходить вперед и искренне каяться. То, чего он не мог добиться на протяжении двадцати лет, происходило как бы само собой. Почему? Потому что Дух Святой совершал Свою работу. Она не может не проявиться. Так всегда было и есть. Нужно ли доказывать это?

Результаты Божьей работы видны как в природе и мироздании, так и в человеческих душах.

Я не раз сталкивался с этим в своей жизни. Позднее я буду говорить о романтике проповедования, и это один из ее аспектов. Помню, как в самом разгаре Второй мировой войны я испытывал полнейшее бессилие — дела шли из ряда вон плохо, церковь рассеялась из-за бомбежек и т.п. Неожиданно мне пришло письмо из голландской Ост-Индии — современной Индонезии — от одного голландского солдата. Он поведал, что совесть долго мучила его и наконец заставила написать о событиях полуторагодичной давности. В Англию он попал в составе голландской освободительной армии и, пока она размещалась в Лондоне, посещал некоторое время наши богослужения. Тогда ему открылось, что он только назывался, но никогда не был христианином. За этим последовал мучительный период безысходности и осознания своей греховности. В конце концов он познал Истину и с тех пор радуется в ней. По определенным причинам этот человек не мог рассказать мне свою историю лично и поэтому написал письмо.

Мое отношение к данной ситуации было следующим. Какая разница, знаю ли я об обращении этого человека или нет? Безусловно, это важно в плане ободрения, но в целом не имеет никакого значения. Работа была проделана и в свое время принесла плод. Вот что по-настоящему важно.

Слава Богу, такие случаи имеют место и в наше время. После того как я оставил служения пастора, у меня появилось больше времени, и я начал много путешествовать. В различных уголках Великобритании ко мне подходили люди и сообщали, что обратились, слушая мои проповеди. Но в течение многих лет я ничего не подозревал об этом. Полтора года назад мне довелось проповедовать в одной церкви. Представляя меня, служитель сказал несколько слов о своей духовной жизни, и оказалось, что я сыграл в ней решающую роль. Будучи классным специалистом, он оставил свою профессиональную деятельность и стал пастором церкви. Он поведал собравшимся следующую историю. Как-то жарким июньским вечером он бесцельно бродил по улицам Лондона и, услышав пение, доносившееся из Вестминстерской часовни, решил зайти.

«Я вышел оттуда, — свидетельствовал он, — новым, возрожденным человеком». Раньше он ничего не знал и даже знать не хотел о рождении свыше. Хотя эти события происходили в 1964 году, я только тогда услышал о них. Но какое это имеет значение? Важно только то, что Дух совершает Свою работу, и она не бывает безрезультатной. Рано или поздно она непременно проявится.

Десятый пункт я бы сформулировал так: ни один грешник не «решает принять Христа». Это слова всегда резали мне слух. Люди часто употребляют выражения, которые тревожат и очень расстраивают меня. Как правило, они делают это по неведению, без всякого умысла. Я помню одного старика, который часто говорил: «Знаете, друзья, я решил принять Христа сорок лет назад и никогда не жалел об этом». Я не могу слышать такое! «Никогда не жалел об этом»! Многие люди воспитываются в подобной традиции и усваивают подобное учение. Однако грешник не «решает» принять Христа. Он, находясь в полной безысходности и отчаянии, устремляется ко Христу со словами:

Покрытый грязью, я к источнику лечу.

Омой меня, Спаситель, иначе я умру!

Только так человек приходит ко Христу. Он устремляется к Нему как к своему единственному прибежищу, единственной надежде, единственному средству избавления от угрызений совести и осуждения Божьим святым законом. Другого пути нет. Я не могу считать духовно возрожденным человека, который утверждает, что он всесторонне и беспристрастно рассмотрел этот вопрос и решил принять Христа. Сокрушенный грешник «решает» принять Христа не больше, чем несчастный утопающий «решает» использовать единственный шанс спастись — неожиданно брошенную ему веревку. Это совершенно неподходящее слово.

Давайте разберемся теперь с доводом о «результатах». Нас призывают смотреть на плоды. На это, думаю, можно ответить, по-разному. Во-первых, будучи протестантами, мы не должны использовать иезуитский принцип, согласно которому цель оправдывает средства. Вот к чему на самом деле нас призывают. Однако пойдем дальше и проанализируем результаты. Какой процент обратившихся выдерживает испытание временем? По мнению некоторых евангелистов, не более десяти процентов. Они говорят об этом открыто. Что же тогда воздействовало на остальных людей? И если бы мне сказали, что значение имеет только эта десятая часть, так как обращение этих людей является результатом работы Духа, то я бы ответил, что они обратились бы и без «призыва к престолу».

Далее, важно различать непосредственные и отдаленные результаты. Допустим, что многие люди откликнулись на призыв к покаянию и вышли вперед. Нам нужно предусмотреть отдаленные результаты их решения, так как от этого зависит жизнь поместной церкви, а также других церквей. Несмотря на все «феноменальные и потрясающие» результаты, о которых столько говорится последние двадцать лет, едва ли можно отрицать, что общий уровень духовности наших церквей резко снизился. Это отдаленный результат, представляющий собой полную противоположность тому, что всегда происходит в период духовного возрождения и пробуждения.

Более того, присутствуя на совещаниях служителей, а также лично беседуя со многими из них, я пришел к выводу, что за последние годы проблем стало больше. Я уже упоминал случай, когда кандидаты на служение получили от некоторых церквей отказ только потому, что они не делали призыв в конце каждой проповеди. Многие служители подвергаются критике со стороны членов церкви за то, что они не призывают к покаянию на каждом богослужении. Этот обычай, видимо, породил новый тип мышления, для которого характерен нездоровый интерес к количественным показателям. Люди жаждут услышать призыв в конце проповеди, они хотят пережить восторг при виде результатов, и сама проповедь их почти раздражает. Все это, без сомнения, очень опасно.

Сюда можно отнести еще одну проблему. Как было сказано ранее, организаторы евангелизационных мероприятий способны с необыкновенной точностью прогнозировать количество откликов и обращений. Они даже публикуют свои прогнозы накануне евангелизаций и, как правило, попадают почти в точку. Но это совершенно немыслимо в отношении работы Святого Духа. Человек не может предвидеть и предсказать то, что Он намеревается совершить. «Дух дышит, где хочет». У великих проповедников и святых часто бывали совершенно бесплодные богослужения, и их это сильно удручало. Даже в периоды возрождения на некоторых собраниях вообще не было покаяний, но порой уже на следующий день обращалось огромное количество людей. Поэтому сама идея, что можно в какой-то степени предвидеть и определить заранее исход собрания, противоречит характеру работы Духа. Надеюсь, вы понимаете, что я никоим образом не подвергаю сомнению мотивы и искренность людей, использующих данный метод, и не отрицаю возможность истинных обращений. Я лишь пытаюсь объяснить, почему я сам его не использую.

«Но какой же тогда правильный подход?» — спросите вы. Я бы ответил так: призыв должен заключаться в самой Истине, в самой проповеди. Вы должны постоянно обращаться к людям с призывом, особенно в конце проповеди, когда достигаете кульминации и делаете выводы. Призыв — это неотъемлемая часть библейского послания и, следовательно, проповедования. Необходимо подвести человека к мысли, что единственный выход для него — обратиться к Богу, и каждое слово вашей проповеди должно служить этой цели. Я уверен, что отдельный, особый призыв в конце собрания или после пения гимна следует делать только в том случае, если вас к этому явно побуждает Дух Святой. Я сам руководствуюсь этим правилом, но даже делая призыв, я не прошу людей выходить вперед, а просто говорю, что готов встретиться с ними после собрания или в любое другое время. Более того, я считаю, что каждый служитель должен каким-то образом сообщать присутствующим, что они всегда могут поговорить с ним о своей душе и вечной участи.

К примеру, я раздавал карточки с этой информацией, и вы также можете воспользоваться этим или любым другим способом. Будьте всегда готовы встретиться с людьми, покажите им свою готовность, и они, обличаемые во грехе, непременно придут к вам побеседовать и облегчить сердце. Многие боятся уходить домой в таком состоянии. Бывало, что люди останавливались на полпути и возвращались в церковь, чтобы поговорить со мной. Они не могли вынести обличения и чувства безысходности. Их страдания были слишком велики.

Также люди, получившие радость спасения, обязательно захотят прийти и поделиться с вами своими переживаниями. Они сделают это в свое время. Не торопите события. Работа Святого Духа Божьего совершенна и надежна, и поэтому мы не должны чрезмерно беспокоиться о результатах. Я не говорю, что это нечестно; я говорю, что это ошибочно. Мы должны научиться доверять Духу и всецело полагаться на Него.








Главная | Контакты | Прислать материал | Добавить в избранное | Сообщить об ошибке