ПРЕДИСТОРИИ

СТАДИИ

ЗЕРКАЛА

3 августа 1936 года Лакан выступает на 14-м Международном психоаналитическом конгрессе в Мариенбаде. Впрочем, толком выступить ему так и не удалось: через десять минут выступление прерывает председательствующий Эрнест Джонс. Почему? Возможно, потому что никому не известный француз говорил на каком-то непривычном языке. Возможно, потому что все были взволнованы куда более важными проблемами – конфликтом Анны Фрейд и Мелани Клайн; расползающимся по Европе фашизмом, который вынуждал психоаналитиков покидать Европу.

Лакан понимает – идти нужно своим путем, но ему нужны союзники. Он обращается к работам Мелани Клайн, которая занимается вопросами фантазматического, воображаемого пространства субъективации, структурализацией объектных отношений, архаической ролью эдиповых уз, паранойяльной позицией. Для Клайн, как и для Лакана, объект – всегда имаго, то есть образ объекта, который субъект интроецирует в себя, превращая его в фантазм. Позиция Клайн и Лакана противоположна позиции Анны Фрейд и нарождающейся эго-психологии. Лакан будет определять становление психики, исходя из того, что я субъекта создается не под влиянием принципа реальности, не как система психологических защит, но в результате серии идентификаций, в первую очередь в результате идентификации со «своим собственным образом».

Само понятие «стадии зеркала» Лакан заимствует у психиатра, философа, детского психолога Анри Валлона. Он перерабатывает теорию Валлона на основе идей Фрейда о происхождении я. Другими истоками «стадии зеркала» становятся диалектика отчуждения Гегеля и теории Харрисона, Шовена, Лоренца. Эти этологи установили первостепенную роль образов и их запечатлевания в развитии живых организмов.

В статье 1931 года «Как развивается у ребенка понятие о собственном теле» Валлон описывает появление представлений о себе. В этой статье рассматриваются опыты с зеркалом как своего рода испытания, которые ребенок проходит на пути взросления и которые становятся решающими в завоевании нормальной «взрослой» связи с собственной реальностью и реальностью вообще. Лакан психоаналитически пересматривает психологические представления об отношениях с реальностью, а также замещает «испытания» «стадией».

В 1923 году в работе «Я и оно» Фрейд высказывает ряд соображений по поводу рождения я. Во-первых, пишет он, я – одно из представлений, которое кажется нам само собой разумеющимся: «мы создали себе представление о связной организации душевных процессов в одной личности и обозначаем его как я этой личности». Во-вторых, появление я связано с различением ощущений внешнего и внутреннего, с образцом этого различения на основе удовольствия/ неудовольствия. Я – поверхность между внутренним и внешним, граница, на которой конституируется субъект. Между тем то, что ребенок научается различать себя и другого, еще не значит, что он оказывается в согласии с собой. В субъекте конституируется область изначального отчуждения, формирующая в нем разделенность внешнего и внутреннего. В появлении себя, своего собственного я принципиальную роль играет другой. В книге 1921 года «Массовая психология и анализ человеческого я» Фрейд пишет, что в психической жизни человека всегда присутствует другой. Этот другой выполняет различные функции, и на первом месте у Фрейда стоит другой как образец, прообраз [als Vorbild]. В-третьих, эта поверхность проецируется вовне: я – проекция; образ себя придан извне. Лакан развивает эти соображения Фрейда.

Ребенок переживает стадию зеркала в возрасте от 6 до 18 месяцев. Начинается она после разрешения комплекса отнятия от груди, вследствие которого устанавливается имаго материнской груди. В результате этого отделения и раскрывается пространство, в котором будут то сходиться, то расходиться я и другой.

В основании стадии зеркала лежит «преждевременность рождения», беспомощность, Hilflosigkeit, отсутствие моторной координации послеродовых месяцев, витальная зависимость от Другого, от матери. Судьба новорожденного – социализация или смерть. Хоть и «с опозданием» на несколько месяцев, зеркальный образ позволяет скоординировать моторные функции тела и собрать различные органы в единый организм. Так ребенок овладевает собственным телом.

Запечатлеваемый образ себя в дальнейшем действует как жизненно необходимая опора, как протез, без которого я утрачивается в психотическом неразграничении внутреннего и внешнего. На стадии зеркала создается нарциссический образ, синтезирующий единство собственного тела, образа его. Свидетельством иллюзорности этого единства является тот психотический распад целостности тела, который встречается при шизофрении, при регрессии по ту сторону зеркала. Раздробленное тело – вот что поджидает за иллюзорным единством.

До стадии зеркала ребенок переживает свое тело не как целостность, а как автоэротическую автономию частей собственного тела. Встреча с зеркальным двойником приводит ребенка в восторг, а опыт «удвоения реальности» призван нейтрализовать угрожающий распад тела. Отождествляя себя с образом, приходящим извне, ребенок делает первый шаг к признанию себя – собственного я [moi]. Это признание приходит извне, и оно всегда должно будет приходить. Единство собственного я будет носить отпечаток воображаемого, иллюзорного единства, поддерживаемого человеком на протяжении всей жизни. Признавая себя в других, человек будет радикально отчужден от себя в этой «объективирующей идентификации». Он будет вынужден соперничать со «своим» «собственным» образом.