Глава 2.

Секс – выражение любви.

Невозможно писать о сексе, не говоря о любви. Искушенный индивидуум смотрит на секс и на любовь как на совершенно разные чувства; такой взгляд характерен для невротических личностей и связан с неглубоким пониманием этих эмоций. В этой главе мы поговорим о связях, существующих между сексом и любовью, и попытаемся определить общие функции, которые их объединяют.

Секс – выражение любви. Однажды я даже осмелился сказать, что «секс невозможен без любви» (в статье для «Энциклопедии сексуального поведения»). Экземпляр статьи был отправлен на рецензию редактору католического журнала, которого заинтересовала моя работа. Он написал, что идеи, выраженные в статье, впечатляют, но все же непонятно, как они согласуются с поведением мужчин, посещающих проституток, или солдат, насилующих мирных женщин. Прежде чем попытаться дать подходящее объяснение, отметим, что «средний представитель» нашей культуры не свободен от невротических конфликтов и противоречивости (амбивалентности) во взглядах, означающей, что в личности человека одновременно представлены противоположные тенденции. Так, жена может любить мужа и при этом проявлять к нему неприязнь. Мать может быть предана детям всей душой, но гневаться так сильно, что они будут ее бояться. Это свойство подразумевает наличие любви и ненависти во взаимоотношениях. Оно проистекает из внутреннего конфликта личности, расщепляющего единое чувство на две противоположные эмоции. Если бы сексуальная деятельность не была выражением любви, то ни одна зрелая личность не считала бы совокупление актом любви. Секс – это биологическое выражение любви. Если половой акт сопровождается враждебностью или презрением к партнеру, то налицо амбивалентность сознательных чувств индивидуума и его подсознательного (инстинктивного) поведения, нарушающая связность этих психических явлений. Внутренняя же связь между сексом и любовью все равно существует, и ее можно показать вполне отчетливо.

Чувство любви одушевляет многие связи, изначально не являющиеся сексуальными. Так, слово «любовь» применяется для описания чувства к брату, к другу, к своей стране, к Богу. Все взаимоотношения, в которые входит любовь, характеризуются желанием близости, как духовной, так и физической, с объектом любви. Возможно, что слово «близость» звучит здесь недостаточно выразительно, потому что любовь, в ее интенсивных формах, содержит желание сплавиться и слиться с предметом любви. Не зря сказано, что ответ на вопрос о смысле существования человека «связан с достижением взаимного слияния личностей, сплавления с другой личностью, т. е. связан с любовью» (Эрих Фромм, «Искусство любить»). Это верно не только по отношению к чувству любви одного человека к другому, но и по отношению к любви, испытываемой к символам и материальным объектам, дорогим для индивидуума. Любовь побуждает к близости, как к духовной (путем отождествления с другой личностью), так и к телесной (путем физического контакта и проникновения). Мы желаем близости с теми, кого любим, и любим тех, к кому чувствуем желание быть близкими.

Чем же отличается секс от любви? Он соединяет людей. Иногда говорят, что он сводит людей вместе, соединяя их физически, но не духовно. Это, конечно, не так; ведь духовную сторону жизни можно отделить от физической, только рискуя разрушить единство и целостность человеческого существования. Секс, как физический акт, включает в себя духовный опыт познания партнера и отождествления себя с ним. Недаром у древних евреев и у древних греков понятие «сожительствовать» выражалось глаголом «познать». Так же говорится и в Библии: «Адам познал Еву как свою жену; она зачала и родила Каина». Подбор слов здесь не случаен и не ограничен ложной стыдливостью, а именно: подчеркивает внутреннюю связь между знанием и физической близостью, между узнаванием и первобытным ощущением прикосновения. Чтобы узнать (и полюбить) объект, нужно сблизиться с ним. С этой точки зрения половой акт является самой тесной формой любви.

Связь секса с желанием близости вполне очевидна, а то, что секс – выражение любви, подтверждается другими явлениями. Так, эрекция пениса зависит от наполнения этого органа кровью; это явление необходимо для исполнения мужской сексуальной функции, так же как для осуществления женского сексуального отклика необходим соответствующий приток крови. Наполненность вагины и клитора, образование увлажняющих выделений и создание ощущения тепла обеспечивается притоком крови в область таза. С точки зрения биологии возбуждение половых органов можно рассматривать как функцию крови и системы кровообращения. При половом акте органы наполняются кровью, получая такой заряд, что начинают пульсировать, обеспечивая самый тесный физический контакт. Эрогенные зоны характеризуются обилием кровеносных сосудов. Тесный контакт между органами, обильно снабжаемыми кровью, имеет место при поцелуе и при кормлении ребенка грудью, что тоже является выражением любви.

Противопоставление чувств идеям равносильно локализации чувств. Если пациент говорит: «Я чувствую боль!», то доктор спрашивает: «Где болит?» Подобным же образом можно локализовать чувство беспокойства, связав его с ощущением тяжести в груди, расстройством кишечника, дрожанием рук и ног и т. д. Общее возбуждение сопровождается потением, слабостью, ознобом. Любовь тоже можно переживать и как локализованное чувство, и как общее состояние. Конкретное чувство любви (в противоположность отвлеченному представлению о ней) обычно локализуется в области сердца и может также распространяться на руки, касающиеся объекта любви, на губы и на гениталии и т. д.

Связь между любовью и сердцем отражена во многих символах и высказываниях. Стрела Купидона, пронзившая сердце, символизирует пробуждение любви. Сердце является символом дня Св. Валентина, покровителя любви. Мы говорим: «Мое сердце полно любви!», «Сердце болит от любви!», «Вы тронули мое сердце!» – и этим бессознательно выражаем указанную связь. Песни о любви полны упоминаний о сердце – символе любви.

Другой символ любви – кровь, ее носитель; и ее символическое значение тоже широко используется. Кровные связи подразумевают наличие любви. Влюбленные клянутся кровью: для этого они могут даже порезаться и смешать кровь. Один пациент, подверженный психозу, написал своей девушке письмо кровью, чтобы показать силу своей любви. Пролить кровь за другого – значит, прямо выразить свою любовь к нему. Красный цвет, символизирующий любовь, – это цвет розы, символа крови и сердца. Зигмунд Фрейд говорил (в книге «Эго и Ид»), что есть «вещество – главный представитель Эроса», хотя и не указал его названия; однако некоторые описания Эроса как «жизненной силы» наводят на мысль о том, что это вещество – кровь.

Приведенные соображения не могут служить научным доказательством того, что эрекция – это выражение желания любви, но дело в том, что любовь представляет собой явление, которое очень трудно исследовать научными методами. Так, с точки зрения физиологии, сердце – не более чем насос, перекачивающий кровь; понятно, что такое объяснение не дает представления о поведении и чувствах людей. Сердце – насос, пенис – орган для введения спермы в тело женщины; в таком случае человеческое существо – это машина, не нуждающаяся в чувствах любви и удовольствия для мотивации своих функций. Конечно, я отвергаю эту концепцию, утверждающую, что человек – просто механизм, работу которого можно объяснить только на основе законов физиологии и биохимии. Человеку присущи вера и мышление, а человеческий ум пытается осознать и поступки, и чувства.

Выдвигается и еще одно (кажущееся важным) возражение против того, что эрекция служит выражением любви, – это указание на явление так называемой «холодной эрекции», хорошо знакомое мужчинам, переживающим его по утрам. Считается, что оно стимулируется наполнением мочевого пузыря и не связано с чувством сексуального желания и с мыслями о сексе. Однако вот что сказал по этому поводу У. Хастингс: «Полный мочевой пузырь – не объяснение; это понятно уже из того, что современный человек часто оказывается в ситуациях, когда мочевой пузырь полон, но эрекция при этом не наблюдается». У. Стекел считает, что явление утренней эрекции служит доказательством того, что импотенция обусловлена причинами психического происхождения. Но допустим, что существование «холодной эрекции» опровергает тезис, выдвинутый выше. Факт, однако, состоит в том, что пенис – теплый, а не холодный, холодным может быть только ум. Это указывает на разобщение сознания (ума) и бессознательных биологических процессов. То есть на бессознательном уровне состояния тела индивидуум сексуально возбужден, но его сознание в этом не участвует. Заботы наступающего дня, утренняя спешка – вот что занимает ум, так что с опорожнением мочевого пузыря эрекция спадает. Таким образом, «холодная эрекция» может быть истолкована как бессознательное проявление желания сексуальной любви. Она показывает, насколько могут быть разобщены мысли человека и функции его организма. Отсюда возникает возможность того, что любовь и секс, единые при нормальных обстоятельствах, могут быть разобщены в уме и в поведении индивидуума.

Холодная эрекция характеризуется теплым (не горячим) пенисом. Это значит, что каверны эрективной ткани наполнены кровью, но поверхностные артерии, вены и капилляры сжаты (контрактированы); отсюда – недостаток тепла на поверхности. Пенис – жесткий (ригидный) и нечувствительный, как у человека, сексуальная функция которого лишена тепла страсти. Такие люди есть; ригидность и нечувствительность свойственны у них и телу, и уму, как качества характера. Женщины говорят о таких, что у них пенис действует сам по себе, как независимая приставка. Половой акт у таких мужчин не обогащен сознательным чувством любви, подвержен действию разобщающих тенденций и может не принести удовлетворения. Ригидный мужчина – это, так сказать, оргастический (хотя и не эрективный) импотент. По этому поводу можно просто сказать, что человек не отдается любви всем сердцем; а читатель вправе по своему усмотрению понимать эту характеристику буквально или в переносном смысле.

В сексуальной жизни женщины тоже существуют подобные биологические явления (об этом говорилось выше). Соски и клитор – эрективные органы, причем последний представляет собой, фактически, миниатюрный пенис. Эрекция наступает от притока крови к этим органам. Однако более важным является приток крови в область таза, особенно – в маточное и вагинальное венозные сплетения. Последнее представляет собой систему вен, охватывающих обе стороны вагины, так что этот орган омывается кровью, когда женщина испытывает сексуальное возбуждение. Прилив крови в область таза наполняет ткани генитальных органов и делает их твердыми, а также вызывает ощущение тепла при возникновении сексуального желания и при сексуальном отклике. Таким образом, сексуальная реакция женщины напоминает реакцию мужчины, и женщины также способны (хотя и в разной степени) к разобщению (диссоциации) сердечного переживания и вагинального отклика.

Интересный пример такой диссоциации представляет случай Сьюзи Уонг, героини прелестного фильма «Мир Сьюзи Уонг», которая, оправдывая свои занятия проституцией, говорит, что она отдает мужчинам свое тело, но не сердце. Это значит, что половой акт не вызывает у нее каких-либо эмоций. Все изменяется, когда к героине приходит любовь. Она полностью отдает себя любимому человеку и говорит, что разница должна быть понятна всякому, имеющему сердце. Правда, наши сексуальные нравы не улавливают таких тонкостей, но аргументы Сьюзи не лишены смысла, что подтверждается и рассказом другого пациента: «Моя подружка сказала, что нашим отношениям придется положить конец. Для меня это был удар, потому что я любил ее по– настоящему; я разрыдался, хотя меня нелегко заставить плакать, вы это знаете. Я ей сказал о том, как много она для меня значит; ее это тронуло, и она обняла меня. Поцелуй, потом другой – и мы занялись любовью. Такого в моей жизни еще не было. В момент завершения отозвалось все мое тело, как в экстазе. На следующий день я почувствовал себя другим человеком: я был полон жизни, я ощущал биение своего сердца так, как будто в нем отзывалось множество других жизней. Это было незабываемо!»

Разобщение (диссоциация) секса и любви вызывается эмоциональными нарушениями, известными психологам. Проблема уже рассматривалась в моей предыдущей книге. Здесь я расскажу о двух ситуациях в воспитании ребенка, которые могут привести к диссоциации.

Первая заключается в фиксации психосексуального развития на оральном уровне и возникает из-за недостаточного удовлетворения оральных потребностей в детстве. Вторая создается родительскими запретами на выражение сексуальных чувств в детстве, не допускающими ни автоэротической деятельности (самоудовлетворения), ни игр и контактов с родителями, если они имеют сексуальную окраску.

Детские оральные потребности включают в себя: необходимость телесных контактов, кормление, ласки, уход. Первые две отлично удовлетворяются при естественном кормлении грудью. Взаимодействие рта ребенка с соском представляет собой прообраз последующего генитального взаимодействия (пениса и вагины). При грудном кормлении ребенок выражает свою любовь к матери стремлением к тесной близости с ней и к соединению рта с грудью в одно целое, а любовь матери выражается в виде отклика на потребности ребенка. Взаимодействие рта ребенка с грудью определяет последующую генитальную функцию, а степень любви, познаваемой ребенком в близости к матери, определяет его любовный отклик во взрослом возрасте. Аналитические исследования влияния недостатка материнской любви на сексуальное поведение взрослого человека подтверждаются следующим интересным экспериментом. Новорожденных обезьянок отделили от матери и предоставили их выхаживание двум искусственным «мамашам», представлявшим собой проволочные манекены: один был обтянут ворсистой тканью и подогревался электролампой, а в другом имелась бутылочка с соской для вскармливания. Оказалось, что детеныши предпочли «мамашу», покрытую тканью, т. е. они нуждались в тепле и физическом контакте больше, чем в питании. Вот как описывает Харлоу реакцию обезьянок на присутствие и отсутствие «матери», сделанной из ткани: «Когда она появлялась, детеныши бросались к ней, взбирались на нее, терлись и тесно прижимались к ней. Когда ее не было – они метались по комнате, падали на пол, обхватывая голову и визжа от огорчения». У всех подопытных обезьянок выявились потом нарушения эмоционального развития и расстройства в поведении. Полной неожиданностью оказалось то, что ни одна из них, став взрослой, не могла успешно совершить половой акт.

Находясь в оральной фазе развития, ребенок «получает», а мать – «отдает», ребенок удовлетворяет свои потребности во всем, необходимом ему для роста и созревания. В эти потребности входят: любовь, питание, внимание, игры и т. д. Специалисты-психоаналитики называют это «удовлетворением нарцисстических потребностей». Рост и развитие ребенка происходят в общем направлении от головы к низу тела; поэтому лишение «обеспечения» или его недостаточный характер наиболее тяжело сказываются на функциях нижней части тела (ног, гениталий), т. е. как раз на тех, от которых зависит самостоятельность и зрелость организма. Сюда относятся: способность стоять на ногах и свободно передвигаться, а во взрослом возрасте – способность к достаточной сексуальной функции. Психиатры определили, что именно эти функции ослаблены у индивидуумов, переживших «недостаток обеспечения» (депривацию) в оральной фазе.

Пока что нет общего мнения насчет того, что указанные нарушения проявляются как физически, так и психологически. Обследование состояния организма таких людей показало наличие следующих отклонений: недостаточное развитие мышц ног; вялые, сильно изогнутые стопы, или же узкие маленькие стопы с высоким коротким прогибом; прогнутые назад колени (для придания ногам жесткости, компенсирующей слабость ног); плохой контроль и недостаточная координация движений ног; быстрое наступление усталости ног при стрессах: общая недоразвитость мускулатуры, высокий тонкий корпус. У. X. Шелдон называет такой тип сложения «эктоморфическим». Напряженность мышц тазового пояса жестко ограничивает размах и свободу сексуальных движений.

Недостаток любви (т. е. телесных контактов, проявлений заботы и внимания) и плохое питание в ранние годы жизни приводят к появлению «незавершенных» и эмоционально недоразвитых личностей, которым свойственно чувство внутренней пустоты, зависимости и нужды в проявлениях заботливости; стремление к контактам и близости; все эти признаки описываются как «общая незрелость». Отношение таких людей к окружающим определяется недостатком их внутренних ресурсов. И наоборот, зрелость определяется чувством завершенности, способностью не только брать, но и давать, желанием независимости, чувством ответственности. То есть, можно сказать, что описанный выше «оральный характер» (как его называют психиатры) имеет такую же потребность в любви, способность любить и чувствовать любовь, как и другие люди; выражаясь иначе, можно сказать, что «у него тоже есть сердце» и он также желает близости с любимым человеком. Беда, однако, в том, что чувство любви не достигает (с достаточной силой) его гениталий, снижая их заряд энергии. Вместо этого часть чувств перемещается к голове и ко рту, чтобы обеспечить завершение процесса «получения», не законченного в детстве. В отношениях с представителями другого пола часть чувства любви идет по одному из указанных путей, а часть – по другому, и человек как бы раздваивается на «оральную» и «генитальную» половины. Такое «расщепление» свойственно (в определенной степени) всякому взрослому индивидууму, имеющему оральные тенденции, проистекающие от депривации, пережитой в детстве.

Для «оральных» личностей (как и для прочих) тоже сохраняет силу правило, что «нет секса без любви», но для них характерно не разобщение любви и секса, а скорее расщепление любовного импульса, разделяемого между инфантильной склонностью к контакту и безопасности и взрослым желанием к проникновению и разрядке. Вследствие этого ослабляется генитальный заряд и генитальное удовлетворение не достигается. Генитальность преобразуется в оральный интерес, т. е. оральная личность использует секс как способ получения любви и внимания, а любимый человек как бы совмещает в себе два образа: матери и объекта сексуальных желаний, и ни одному из них оральная личность не может посвятить себя целиком. Результатом является оргастическая импотенция оральной личности.

Родительский запрет на проявления детской сексуальности тоже может вызвать нарушения связи между сексом и любовью. Детская сексуальность (в возрасте от 2 до 6 лет) проявляется в двух формах: в виде автоэротических игр и в виде телесных контактов эротического характера с родителем другого пола. Суровость запретов, часто сопровождаемых наказаниями, прямо отражает чувство вины родителей за собственную сексуальность. Запрещения обнажаться, трогать гениталии и играть в сексуальные игры сопровождаются угрозами лишения родительской любви и одобрения. Взрослые ошибочно смешивают сексуальную активность детей, представляющую собой не более чем игру, с генитальной активностью взрослых. Сексуальные чувства ребенка обычно распределяются по всему его телу и лишь в малой степени фокусируются на генитальном органе. Хотя сексуальная деятельность ребенка приносит ему удовольствие и возбуждение, она имеет такие же цели, как любая другая игра: это только способ открытия приятных свойств своего тела. По той же причине телесный контакт с родителем другого пола усиливает удовольствие ребенка от знакомства со своим телом. Если бы эта потребность была понята как следует, то удалось бы избежать многих не приятностей, потому что на всякий отказ в удовлетворении своих потребностей ребенок реагирует интенсивным проявлением злости и общего расстройства. К сожалению, из-за непонимания природы ребенка эти проявления вызывают новые угрозы и наказания.

Проблема достигает наибольшего развития в возрасте от 5 до 6 лет, когда возникновение ситуации «Эдипова комплекса» вынуждает ребенка сделать выбор между любовью к родителям и сексуальными чувствами. Столкнувшись с проблемой, обычный ребенок подавляет сексуальные чувства, предпочитая подчиниться власти родителей; здесь его любовь к родителям играет защитную роль и имеет вынужденный характер. Ребенок ведет себя как «хороший мальчик» (девочка), но подавление чувств дается нелегко. Чтобы ограничить и подавить истерику и злость, родители должны действовать эффективно, т. е. проявить жесткую позицию (как в физическом, так и в психологическом плане). Такая жесткость полезна, потому что позволяет ребенку избавиться от злости и подавить сексуальные чувства без ущерба для своей самостоятельности, так что он может перейти к следующей стадии развития, так называемому латентному периоду, без открытого сексуального конфликта. Происходит отделение чувства любви от ее сексуального компонента, и это позволяет ребенку выражать свою привязанность, лишенную телесной и эротической окраски.

С приходом половой зрелости установившийся невротический баланс нарушается в результате возобновления полового влечения. Молодой человек снова переживает конфликт между любовью и сексуальными чувствами, теперь уже в виде сильного генитального побуждения, причем этот конфликт проявляется особенно ярко на фоне дальнейших родительских запретов, направленных против генитальной активности (в виде мастурбации или в виде сексуальной связи). Снова предпринимаются усилия для подавления сексуальных чувств во имя любви и соблюдения требований морали. Но теперь, по прошествии времени и с наступлением зрелости, проблема выглядит по– иному. Человек, повзрослев, должен проявить зрелость в исполнении сексуальной функции, однако, оказывается, что у него не было возможности развить эту зрелость. Теперь для того, чтобы функционировать в сексуальном отношении, нужно по-новому разрешить конфликт между любовью и сексом, который так и не был ликвидирован в свое время: теперь уже нужно подавить чувство любви ради сексуальной активности. Фактически, это просто «две стороны одной монеты», так как в реальности ничего не изменяется. Жесткость, которую ребенок развил в себе, чтобы справиться с первоначальным расстройством чувств («фрустрацией»), становится защитной оболочкой, под которой сохраняются нежные чувства взрослого человека.

Итак, я описал тип личности, формирующийся на основе жесткой (ригидной) структуры характера. Ригидность проявляется в функциях и тела, и ума. С точки зрения психологии, ригидный характер можно описать как искусственно заблокированный, т. е. имеющий ограниченную эмоциональную выразительность; например, человеку, имеющему такую структуру личности, трудно заплакать. Он характеризуется рациональным и агрессивным отношением к жизни, причем его агрессивность чрезмерна и служит защитной функцией. Физически ригидность выражается в виде утери гибкости позвоночника и в жесткости (неподатливости) грудной клетки; челюсти плотно сомкнуты и выражают решимость. Физическая и психологическая ригидность служит индивидууму защитой от эмоциональных потрясений; поэтому о таких людях говорят, что «их ничем не прошибешь».

Личности, имеющие оральный или ригидный характер, относятся к невротическому типу, поскольку неразрешенные конфликты нарушают единство их чувств. Ведь если следовать природе, то естественно любить человека, обнимаемого в сексуальном порыве, как естественно обнимать того, кого любишь. В широком смысле, любовь и секс – два разных способа выражения единого желания близости и связи; они вступают в противоречие под влиянием культуры, которая высмеивает физический способ как примитивный, а духовный – как напыщенный. Культура такого рода разрушает единство духа и тела, подчеркивая высокую ценность ума и принижая роль организма, так что конфликт ригидной личности с действительностью прямо выражает тенденцию разделения секса и любви, присущую современной культуре. Проблемы оральной личности связаны с тем же процессом диссоциации. Отказ женщин от грудного вскармливания ребенка (что является базовой функцией женского организма) связан, в основном, с широким преобладанием оральных тенденций в современной культуре, причем происходит не только отказ от практики грудного кормления, но уже почти утрачен сам этот способ, по своей сути. То, что он отвергнут, – это выражение тенденции (существующей в культуре) к переоценке значения своего «Я» и недооценке значения собственного тела; переоценке эротизма в ущерб сексуальности, науки – в ущерб природе.

Другим аспектом этой же культурной тенденции является укоренившаяся практика разделения физических и психологических сторон жизни пациента при лечении эмоциональных нарушений. При обсуждении орального и ригидного типов характера уже указывалось на то, что эмоциональные затруднения формируют и физические напряжения, и особенности мировоззрения. На практике, при проведении психологического анализа, идея единства духа и тела часто игнорируется; однако без учета этой концепции и идеи целостного подхода к личности, принимающего во внимание ее физические и ментальные способности, эмоциональные проблемы невротических пациентов не поддаются решению. Точно так же и всякий взгляд на секс, игнорирующий его связь с любовью, оказывается неудовлетворительным и пустым.

Есть ли исключения из правила, гласящего, что секс невозможен без любви? Например: можно ли рассматривать сексуальную связь с проституткой как выражение любви? Ответ – да, потому что сексуальные чувства мужчины выражают его любовь в виде его желания близости и в виде самого факта эрекции. К сожалению, сексуальная любовь в нашем обществе не свободна от вторичных чувств: стыда, отвращения, греховности, неприязни, присутствие которых искажает значение сексуального акта и принижает его ценность, так что они могут затруднить выражение сексуальной любви. Если мужчина может иметь дело только с проститутками, то это указывает на то, что он и любить может только проституток, а не женщин своего класса и положения. Как бы то ни было, но такая любовь – реальность, и она нередко переходит в более прочные и респектабельные отношения. История и литература полны примеров неподдельной привязанности мужчин к любовницам и проституткам. Так же не редко чувства проститутки к своему любовнику более сильны и искренни, чем те, что испытывают к нему другие женщины. Такие чувства с симпатией изобразил, например, Юджин О'Нил в своем романе «Великий Бог темнокожих».

Ну а как объяснить поведение насильника? Разве его сексуальность не выражает садизм, а не любовь? Анализ патологического сексуального поведения потребовал бы слишком много места, поэтому я ограничусь замечанием, что садистское поведение направляется только против тех, кого любят. Оно выражает ситуацию амбивалентности, когда любовь и ненависть направлены на один и тот же объект. Элемент любви выражает сексуальный компонент насилия, а элемент ненависти отрицает получение нормального удовольствия и удовлетворения. Сексуальная функция ограничивается в своей способности приносить удовольствие и удовлетворение, поскольку выражение сексуальной любви заторможено, искажено и затруднено вторичными чувствами.

Если понимать любовь не просто как «утонченный сентимент», то придется признать, что в ней содержится сила, понуждающая к действию и к отысканию возможности удовлетворения во всех взаимоотношениях, где она присутствует. Человек не чувствует себя счастливым, если не может выразить свои чувства другу; мать пребывает в расстройстве, если чувствует, что ее усилия не идут во благо ребенку. Любящий – это дающий. Но любовь эгоистична. Потребность в любви является частью нашего биологического механизма в той же мере, как потребность дышать или двигаться. Любовный порыв направлен на удовлетворение этой потребности. Удовлетворение от любви достигается выражением этого чувства в конкретной материальной форме или в виде соответствующего действия. Распространенный обычай дарить подарки тем, к кому мы чувствуем симпатию, выражают эту потребность отдавать. Это верно и в отношении секса, ведь половой акт – это акт самоотдачи, и удовлетворение получается в результате полного слияния с партнером. Иначе говоря, оргастическое завершение сексуальной любви воз можно только тогда, когда сердца влюбленных так же заняты актом, как и гениталии. Сексуальное счастье теперь стало редкостью именно потому, что индивидуумы утратили способность полной отдачи себя партнеру. Эта утрата – и причина и результат широкого распространения неврозов.

Одна из моих пациенток сделала верное замечание, проясняющее связь между сексом и любовью: «Мужчина не сможет полюбить женщину, если он не любит женщин». То же самое можно сказать и о женщине: она может полюбить мужчину только если ей нравятся мужчины вообще. Любовь к другому полу определяет способность к сексуальному отклику на его призыв. Это явление тесно связано с биологическим побуждением к сексу, которое не дискриминируется подсознанием. Можно сказать, что сила сексуального чувства мужчины прямо пропорциональна силе положительных чувств, испытываемых им к женскому полу. Гомосексуалист и женоненавистник обычно импотентны в определенной степени; это верно и по отношению к женщинам.

Любовь на личностном уровне – это сознательное чувство, возникающее как результат сосредоточения указанной общей предрасположенности на конкретном лице. Благодаря личностной форме любви секс принимает избирательный характер. Подобное явление можно наблюдать у детей, когда малыш может кормиться грудью любой женщины, но в определенный момент осознает свои чувства к матери и сосредоточивает свои желания только на ней. В сексуальности подростков доминирует подсознательный элемент, определяющий широкий отклик на призыв со стороны другого пола. Поэтому сексуальное поведение лиц типа «Дон-Жуан» считается подростковым. Зрелая сексуальность имеет избирательный характер и содержит увеличенный сознательный компонент, налагающийся на основной и более общий инстинктивный тип реакции.

Таким образом, диссоциация секса и любви может быть определена как разделение сознательного и бессознательного элементов чувства любви. Мужчина, способный откликнуться только проститутке, реагирует на нее не как на личность; для него она – «женщина», т. е. законный объект его сексуальных желаний. Ее анонимность или ее роль социального отщепенца облегчает ему выражение своих сексуальных чувств по отношению к ней, а его любовь взывает к ней не как к личности, а как к женщине. Поэтому он может сексуально откликнуться на ее женственность, только нарушив цельность ее личности. Степень разделения чувств нежности, привязанности и сексуальных чувств соответствует силе невротического нарушения, однако это нарушение снижает оргастическую потенцию именно в той степени, в какой оно существует.

Итак, в этой главе была сделана попытка показать, что секс – это выражение любви. Можно ли утверждать, что любовь является выражением сексуальности? Эту мысль мы рассмотрим в следующей главе.