Глава 1.

Сексуальная искушенность – взамен сексуальной зрелости.

Прошло полвека с тех пор, как наше общество стало все больше освобождаться от строгостей викторианского периода, сковывавших сексуальное поведение и ограничивавших возможности сексуального самовыражения; результатом стало появление новых взглядов, которые можно назвать сексуальной искушенностью, но которые вряд ли говорят о сексуальной зрелости. Современный человек, так сказать «средний представитель» нашего общества, пожалуй, более сведущ в вопросах секса, чем люди прошлого; в то же время есть много признаков, указывающих на то, что люди плохо представляют себе свою роль и свои цели в сексуальной жизни. Ответы на многие вопросы, связанные с сексом, дал психоанализ (которым так увлеклись наши просвещенные современники), но и он не смог избавить от чувства греховности и облегчить разочарование, вызываемое крушением надежд.

Подобное разочарование обусловлено не недостатком возможностей для приобретения сексуального опыта, а невозможностью (или неспособностью) получать радость и удовлетворение, обещаемые сексуальной любовью. Существует (и доступна публике) обширная литература, описывающая технику секса разных культур, восточных и западных; но она не может ни просветить, ни помочь в тех случаях, когда речь идет о неудачной, несчастливой сексуальной жизни – а именно с этой проблемой постоянно сталкиваются в наши дни врачи, психиатры и специалисты по вопросам брака и семьи. Сексуальные отношения обсуждаются с такой откровенностью, о которой прежде, пятьдесят лет назад, нельзя было и помыслить; и все же до сих пор существуют невежественные и искаженные взгляды на природу и назначение оргазма. Похоже на то, что сексуальная искушенность – это всего лишь покров, маскировка, скрывающая сексуальную незрелость, склонность к конфликтам и беспокойство, свойственные многим. Незрелость и наивность распространены до сих пор; их не могут рассеять (а только обманывают читателей) книги, обещающие «открыть секрет сексуального удовлетворения», преподав «несколько простых уроков». Издания на тему «Как это делается» или «Как стать счастливым» могли бы вызвать улыбку, если бы ситуация не была слишком серьезной; фактически они только запутывают вопрос и сбивают с толку читателей. Само обилие подобных «руководств» служит предупреждением о том, что проблема не имеет простого решения. Дело в том, что сексуальность представляет собой неотъемлемую часть (или аспект) личности, поэтому ее нельзя изменить без соответствующих изменений (модификаций) самой личности. Более того, сексуальность формирует личность и одушевляет ее (как это будет показано ниже). Поэтому нельзя достигнуть сексуального удовлетворения путем простого использования или изобретения какой-то особой техники. Оно приходит, скорее, как результат образа жизни, жизненного опыта и зрелости личности. Важно также понять сексуальность как способ эмоционального самовыражения.

Попытка подойти к такому пониманию и внести ясность в представление о природе сексуального оргазма сделана в этой книге. В этих целях придется рассмотреть взаимную связь, существующую между сексуальностью и личностью в целом. Если удастся определить такую связь, то можно будет установить причины недостаточной сексуальной удовлетворенности мужчины и женщины.

Для иллюстрации проблем, отягощающих жизнь многих людей, в книге использованы примеры из практики автора, работавшего в качестве врача– психиатра. Приведена и критика современных взглядов на сексуальность; возможно, она поможет избавиться, наконец, от ошибок, которые служат в течение долгого времени причинами неудач в сексуальной жизни. Представленный здесь материал – это результат познаний, приобретенных автором в течение пятнадцати лет активной работы в качестве врача– психиатра, а также двадцати лет настойчивого изучения данной темы. В основе всего лежит простое наблюдение, неоднократно подтвержденное жизнью: эмоциональные и сексуальные проблемы индивидуума являются отражением определенных нарушений его личности. Если не согласиться с этим утверждением, то получится, что жизнь человека делится на две разные части, не связанные между собой: одна – его обычная деятельность при свете дня и в одежде, а вторая – ночная, происходящая в постели и без одежды. Весь мой опыт, однако, говорит о том, что личность нельзя расщепить на две отдельные половинки, хотя находится немало охотников убедить себя и других в том, что так оно и есть. Могу сказать, что несмотря на распространенные попытки создать впечатление, что человек может по-разному функционировать на этих двух уровнях, факты говорят о другом: так, подавленная заботами домашняя хозяйка не сможет порхать, как игривая ночная бабочка, а отягощенный ответственностью чиновник не перевоплотится в бравого кавалера. Когда приходит момент сексуального отклика, домашняя хозяйка боится дать волю чувствам, а чиновник слишком заботится о последствиях.

Я убежден в том, что сексуальное поведение человека отражает свойства его личности, так же как в личности индивидуума отражаются его сексуальные чувства. В основе данного труда лежит следующая точка зрения: сексуальное поведение индивидуума можно объяснить, только разобравшись с особенностями его личности. Чтобы обосновать это утверждение, необходимо отличать сексуальную искушенность от сексуальной зрелости, т. е. различать показную, внешнюю сторону и существо дела. Сексуальная искушенность наиболее отчетливо проявляется по следующим направлениям: 1) в отношении к половому акту; 2) в отношении к мастурбации; 3) в отношении к телу. Попытаемся сначала определить понятие и позицию сексуальной искушенности, а затем проанализировать сложившиеся взгляды на эти вопросы и описать их значение.

Итак, сексуально искушенный человек относится к половому акту, как к поступку, в котором проявляются его способности, а не его чувства по отношению к партнеру. В связи с этим он рассматривает половое сношение как победу собственного «Я», а мастурбацию – как свое личное поражение. В обоих случаях в центре внимания находятся личные переживания, желание оправдать возможную сексуальную несостоятельность и избавиться от связанного с ней чувства вины. Подавляемое чувство вины особенно ярко проявляется в переживаниях, связанных с мастурбацией.

Позиция сексуально искушенного человека основана на отождествлении его личности с образом его собственного «Я», т. е. с его умом, и совершенно не учитывает роль тела и происходящих в нем физических процессов, влияющих на поведение и чувства. Подобные взгляды можно назвать невежественными; они проявляются, например, в недооценке влияния работы мышц на сексуальную отзывчивость. Хроническая напряженность мышц затрудняет дыхание, снижает подвижность и угнетает сексуальные чувства. При этом сам «искушенный» индивидуум считает, что его сексуальные трудности имеют чисто психический характер и никак не связаны с особенностями его тела.

Сексуально искушенный индивидуум как будто бы освободил себя от чувства какой бы то ни было сексуальной вины. Он знаком с различными позами и прочими ухищрениями сексуальной техники и отбросил ограничения, которые прежде отделяли норму от извращений. Он принял, как современное социальное достижение, отказ от всяких запретов и ограничений в области сексуального поведения. Он – преданный поклонник эротической литературы, но выступает за объективный, научный подход к проблемам сексуальности. Словом, это сексуально эмансипированная личность. К сожалению, его сексуальные устремления нередко оказываются несостоятельными, так что ему приходится обращаться за помощью к психиатру. Он говорит, что его беспокойство объясняется страхом перед неудачей; что секса он не боится и не чувствует никакой вины по поводу своей сексуальной деятельности. Чего он опасается – так это неспособности «выполнить все как следует»: что может не наступить или пропасть эрекция или что эякуляция произойдет преждевременно. При этом он хорошо понимает, что как раз из-за его страхов и беспокойства его худшие опасения могут осуществиться. Если говорить о женщинах, то они переживают по поводу того, что может не наступить «пик ощущения» и не придет оргазм.

Ну что же, опасения неудачи можно понять: ведь она наносит урон мужскому самолюбию и представлению о мужественности; тем более можно посочувствовать неспособности дать удовлетворение женщине. Так же можно отнестись с сочувствием к переживаниям женщины, считающей, что неспособность достигнуть кульминации – это удар по ее женской гордости. Все же такая оценка сексуальности, когда главным критерием считается успех или неудача исполнения сексуальной роли, кажется оправданной только на первый взгляд. Чтобы убедиться в этом, достаточно проанализировать идеи, на которых основана такая точка зрения, поскольку они лежат в основе взглядов сексуально искушенной личности.

Мысль о том, что половая деятельность – это проявление своего рода «мастерства исполнения роли», которому можно научиться по книгам или освоить на практике, – присутствует почти во всех сочинениях, посвященных сексуальной любви. Между тем, понятие «исполнение» по отношению к сексу нужно употреблять с большой осторожностью. Умение играть роль подразумевает выполнение некоторого акта таким образом, чтобы вызвать внимание к особому искусству или творческим способностям исполнителя. В социальном смысле «умение играть роль» означает, что исполнение акта (действия) является предметом наблюдения и критики другого человека или публики. Исполнение роли оценивается по критериям, являющимся внешними по отношению к исполнителю. В качестве примера можно взять хотя бы случай, когда человек ест. Если он за столом один, то о нем, как правило, нельзя сказать, что он «играет роль». Если же он ест в обществе, то действие принимает черты представления. Поведение за столом попадает в поле зрения других людей, и если манеры данного лица не отвечают принятым требованиям хорошего воспитания, то ему не избежать критики. Так что удовольствие от еды отступает на второй план; главным становится соблюдение этикета. Другой пример: написание письма, которое, конечно, является частным и личным делом автора; однако, если он знает, что грамматика и стиль его сочинения станут предметом обсуждения и оценки, то дело принимает характер исполнения определенной роли. Таким образом, концепция «исполнения роли» требует разграничения между личными и общественными действиями. Можно видеть, однако, что всякое действие способно принять характер «исполнения роли», если оно выполняется с целью «произвести впечатление на публику», т. е. если оно становится предметом оценки с помощью объективных критериев, но не субъективного восприятия.

Между тем, нормальный половой акт – это часть личной жизни; и он только тогда касается общества, когда выставляется на всеобщее обозрение. В этом случае обсуждаются стиль и манера исполнения, независимо от чувств, которые должно выражать действие. Если же упустить из вида чувства, которые придают этому явлению подлинную ценность, то действие превращается в своего рода спектакль, утрачивая свой личный характер, так как его оценка производится не по субъективным, а по другим критериям.

Итак, половой акт превращается в исполнение роли, если его целью становится желание произвести впечатление на партнера, а не выразить свои чувства к нему; если желание удовлетворить партнера берет верх над собственными потребностями; если стремление утвердить свое «Я» становится более важным, чем чувства и ощущения. Таким образом, сексуально искушенная личность – это исполнитель сексуальной роли. О нем можно сказать, что он «хорошо выполнил свою роль», если он смог довести своего партнера до кульминации, независимо от своих собственных впечатлений от акта. Как говорит А. Эллис, такому «исполнителю» не обязательно входить в женщину, «потому что он может легко стимулировать самые чувствительные части ее тела, используя для этого пальцы, губы, язык и другие органы, если пенис не справляется со своим назначением».

В наш просвещенный век многие мужчины являются подобными «исполнителями сексуальной роли». В их сексуальном поведении присутствует элемент принуждения, основанный на необходимости произвести впечатление на других (и на себя) своей сексуальной мощью. Их мысли привязаны к образу своего мужского «Я», символом которого является фаллос в состоянии эрекции. В прошлом такой тип поведения был свойствен немногим (яркий пример – Казакова); в наше время он характеризует сексуальные взгляды множества людей. Ну а пока существует элемент принужденности – будет существовать и риск неудачно сыгранной сексуальной роли. Истинные чувства индивидуума проявляются только тогда, когда сознание принужденности уменьшается или исключается совсем после проведения курса аналитической терапии. Вот что рассказал, например, недавно один из пациентов автора книги: «Впервые в жизни я обнаружил, что у меня пропала эрекция. Возможно, это случалось и раньше, но только раз или два, и при особых обстоятельствах; но теперь дело обстоит иначе. Раньше все получалось легко; иногда – с передышкой, но пару раундов я всегда выдерживал. Наверно, все изменилось из-за этого постоянного желания показать, какой я сильный. Прежде случалось, что у меня бывало по четыре-пять женщин в день, так что приходилось чуть ли не бегом спешить от одной к другой, и я этим гордился. Теперь же я чувствую, что у меня нет большого желания заниматься любовью, и эрекция пошла на убыль. Мне даже лучше быть под женщиной, а не сверху».

То, что произошло с этим пациентом, являет собой пример глубокого конфликта между действительной потребностью, сводившейся к пассивным и зависимым (оральным) действиям, и идеалом сильного, агрессивного, мужественного героя, с которым он отождествлял свое «Я». В действительности же выпяченная грудь, накачанные мускулы и сжатые челюсти – все оказалось только маской, защищавшей ребенка, которым он оставался в душе. Его вынужденная способность к эрекции тоже была одним из этих защитных средств. Она не помогла ему ни стать счастливым, ни обрести сексуальное удовлетворение. Маску пришлось сбросить до того, как удалось разрешить конфликт.

Теперь зададимся вопросом: почему сама ситуация, когда мужчина не может исполнить сексуальную роль, стараясь сделать это ради себя или ради своей партнерши, – расценивается как неудача? Например: если человек чувствует, что не хочет есть, – вряд ли он отнесется к потере аппетита как к трагедии. Почему же утрата сексуального желания считается провалом? Ответ состоит в том, что половой акт является исполнением определенной роли в тех случаях, когда хотят спрятать свои истинные чувства – от других или от себя; например, чтобы отсутствие эрекции не расценили как утрату сексуального интереса к партнеру. Между тем, такая утрата интереса может быть вызвана страхом, или неприязнью, или просто отсутствием сексуального возбуждения, вызываемого партнером, и только невротик может расценить результат действия этих причин как личное поражение. Было бы гораздо честнее, хотя бы по отношению к самому себе, открыть свои подлинные чувства и тем избежать неловкого положения. Подобным образом, утрата эрекции может быть вызвана боязнью проникновения в вагину, антипатией к женским половым органам или другими причинами, но это опять-таки нельзя расценивать как поражение. Если сексуальное стремление мужчины к женщине мотивировано, в основном, желанием вызвать ее одобрение или избежать ее упреков, то вряд ли это поможет ему постоянно поддерживать эрекцию. Таким образом, если утрату эрекции расценивать как поражение, то причиной такого поражения является измена самому себе.

Итак, сексуально искушенный индивидуум прячет свое беспокойство, свою неприязнь и свою вину и называет это «боязнью неудачи». Если это так, то необходимо снять маску с исполнителя роли и показать, что его «боязнь поражения» – не что иное, как попытка логического объяснения его подлинных (но скрытых) страхов. Примером существования подобных страхов, чувства вины и неприязни, скрытых под маской искушенности, служит рассказ одного пациента, страдавшего в течение многих лет от импотенции и преждевременной эякуляции:

«Однажды мне захотелось сделать это с матерью, и очень сильно! Потом мне стало стыдно; я стыжусь этого до сих пор. Боже, ну зачем ты допускаешь такие вещи! Я представлял ее себе: обнаженную, такую белую, красивую, и это была пытка! Мне тяжело даже думать об этом. Я чувствую неловкость, просто горло перехватывает.

Еще я вспоминаю Мэри, хитрую и злобную сучку, перевиравшую все сплетни и выступавшую спасительницей пьяниц. Мне хотелось ее «трахнуть» и сделать это не спеша и с удовольствием, заставить ее угождать мне, и чтобы я делал это хорошо и долго. Я хотел, чтобы она бегала за мной, плакала, упрашивала, а я бы ее поддразнивал и поддавал жару, чтобы она стонала от избытка чувств. Эти мысли меня возбуждали, но я боялся. Ведь она – такая крепкая и ловкая тварь, она бы мне и яйца могла ободрать! Я ее опасался, боялся; не мог к ней подступиться. Я знал немало таких как она, и я всех их боялся, потому что я хотел сделать это с каждой из них. Великий покоритель женщин – вот кем я был в мечтах, вот какую роль я себе отводил; но беда в том, что я ненавижу и боюсь женщин, потому что я – не настоящий мужчина!»

Из этого рассказа, полного патетики, можно сделать несколько выводов, объясняющих, почему этот пациент был импотентом. Во-первых, в нем накопилось столько страха и враждебности по отношению к женщинам, что уже почти не осталось места для каких-то нежных или просто добрых чувств к ним. Во-вторых, все его сексуальное чувство было направлено только на то, чтобы возбудить и удовлетворить женщину, так что он уже не испытывал собственных желаний. Он мог бы «хорошо исполнять свою роль» в ситуациях, близких к тем, которые он себе воображал, потому что они его сильно возбуждали. Но, к несчастью, женщины, которых он желал, пугали его, и он их избегал, а к прочим (в том числе и к своей жене) его чувства были слишком противоречивы. И, наконец, в-третьих: в основе всех его страхов и волнений лежало потрясшее его сексуальное чувство к своей матери. Оно стало источником противоречивости (амбивалентности) его чувств, которая и привела к импотенции. Будучи орально зависимым от своей матери, он испытывал к ней половое влечение; он чувствовал неразрывную связь с ней и переживал к ней неприязнь; она была для него и Мадонной, и проституткой, матерью – и объектом сексуальных желаний. При таких обстоятельствах просто невозможно не потерпеть неудачу, потому что успех означал бы для него сексуальное обладание собственной матерью. Эдипов комплекс вообще характерен для сексуально искушенных личностей. Характерно и искажение (дисторсия) чувств, при котором страх перед женщиной порождает желание удовлетворить ее, а боязнь обладания переходит в страх перед сексуальным провалом. В этих искажениях обязательно придется разобраться, если мы хотим понять сложности и противоречия, свойственные современным сексуальным нравам. Недавно Дж. Б. Пристли так писал в одной журнальной статье: «Одной из самых неприглядных особенностей нашей западной цивилизации является поощрение и эксплуатация эротизма, порождаемого иногда презрением к женщинам и страхом перед настоящей любовью и перед реальным сексом, но чаще преследующего обыкновенные коммерческие цели». Подобная эксплуатация эротизма в литературе, в кино и в индустрии развлечений осуществлялась бы не так легко, если бы в обществе утвердилась сексуальная зрелость, а не сексуальная искушенность.

Итак, в основе сексуальной искушенности лежит дисторсия чувств, причем этот термин допускает и достаточно широкое толкование. Если в прошлом сексуальная неудача заключалась в неспособности приглушить или подавить неумеренное сексуальное чувство, то в наше время она означает неспособность к сильным чувствам. Если проследить психосексуальное развитие искушенного индивидуума, то почти наверняка обнаружится, что в ранней юности он жестоко страдал от мастурбации. Ему пришлось бороться с беспокойством и с чувством вины, которые он смог преодолеть, только став взрослым и набравшись ума. На вопросы, связанные с этой темой, пациент обычно отвечает так: «Да, конечно, тогда я думал, что это вредно и вообще неправильно, но теперь я разбираюсь в этом лучше». Он понял, в конце концов, что опасна не сама мастурбация, а чувство вины, связанное с ней, ведь он – сексуально просвещенная личность. Но если признать, что его сознательные взгляды выражают его бессознательные чувства, то можно упустить из вида одну важную проблему.

Если говорить о проблеме, с которой пациент столкнулся в юности, то она включала не только чувство вины по поводу мастурбации, но также и неспособность контролировать эту склонность.

Почему он не мог остановиться? Может быть, из-за недостатка воли? Вопреки всем решениям, принимавшимся не однажды, он возобновлял это занятие, которое никак не мог считать добродетельным, хотя и пришел, в конце концов, к выводу о его безвредности. Таким образом, каждый акт мастурбации воспринимался им как нарушение самодисциплины, проявление слабоволия и удар по самолюбию. В результате такого опыта половой акт стал ассоциироваться у него с идеей неудачи, причем эта ассоциация закрепилась в подсознании и поэтому мешала вести ему нормальную половую жизнь, когда он стал взрослым.

Боязнь сексуальной неудачи – это также и боязнь неспособности контролировать сексуальное возбуждение. Это чувство свойственно каждому индивидууму, страдающему от преждевременной эякуляции. Боязнь того, что кульминация наступит слишком быстро, приводит к попыткам контролировать сексуальное возбуждение, но каждая такая попытка вызывает напряжение, страх и неспособность сохранить сексуальный заряд для оргазма. Индивидуум, страдающий от преждевременной эякуляции, попадает в замкнутый круг: чем сильнее он старается взять под контроль или задержать нарастание возбуждения – тем быстрее он достигает кульминации. Именно страх перед неудачей порождает у искушенного индивидуума общее чувство вины и беспокойства по поводу своей сексуальности, которое не находит выхода и остается в душе, скрываясь под маской благополучия.

Все сказанное выше о мужчинах относится и к женщинам, с их страхом сексуального несоответствия, т. е. неспособности иметь оргазм. Между тем, способность женщины иметь оргазм не является существенным критерием ее соответствия (или несоответствия) в сексуальном отношении. В таком случае, что же символизирует эта способность к оргазму у мужчины и у женщины? Известно, что каждая женщина, по своей биологической природе, способна к оргастическому отклику при совершении полового акта. Если же ей не удается достичь кульминации, то это может быть связано с рядом причин, не поддающихся контролю ее сознания. Например, может повлиять чувство неполноценности и общее беспокойство по поводу своих сексуальных способностей, мешающее ей свободно отдаться своим переживаниям. Может подействовать и неосознанная неприязнь к партнеру, препятствующая полному сексуальному единению.

Конечно, ее отклик зависит и от сексуальных способностей мужчины, так что его несоответствие тоже может сказаться. Как бы то ни было, но если она не притворяется, то неполноценность ее отклика выражает ее подлинные чувства, и только так это и надо понимать. Ничто так не мешает женщине получать удовольствие от секса, как ее убеждение в том, что половой акт – это своего рода выступление, успех или неудача которого выявляют ее полноценность (или ущербность) как женщины.

Получается, что сексуальная искушенность – это барьер на пути к сексуальной зрелости, который надо разрушить, чтобы обрести сексуальную свободу, приносящую удовольствие и радость как в любви, так и вообще в жизни. К сожалению, искушенность стала частью наших сексуальных нравов и проникла в современное научное (сексологическое) мышление. Особенно наглядно это проявилось в современных взглядах на мастурбацию. Известно (это знает любой психиатр по своему опыту), что пациенты во время акта мастурбации испытывают чувство вины, но не переживают его во время полового акта. Так вот, многие врачи и писатели, изучающие проблему, считают эту ситуацию вполне нормальной. Вот что пишет, например, Э. Фрид: «Я думаю, что в какой-то мере чувства стыда и вины, связанные с мастурбацией, являются реакцией самозащиты, поскольку они говорят взрослому человеку о том, что с ним что-то не так: ведь он может пойти и попытаться найти себе партнера вместо того, чтобы заниматься самоудовлетворением».

Я же полагаю, что всякому (в том числе и занимающемуся мастурбацией) известно, что удовлетворение и удовольствие, получаемое от полового акта, намного превосходит то, которое дает мастурбация. Если индивидуум ею занимается, то обычно – из-за невозможности (недоступности) совершения полового акта: например, ввиду недостатка женщин, или из-за неумения (или невротической неспособности) завязывать знакомства, либо по причине семейного конфликта. В любом случае я не вижу причин принять появление чувства вины как должное (равно как и появление стыда, беспокойства). Просто я, как психотерапевт, попытаюсь помочь пациенту устранить препятствия, мешающие ему получать радость от нормальной половой жизни. Всякий индивидуум, выбитый из колеи стечением обстоятельств, может испытывать чувство вины, стыда или беспокойства, обращаясь к мастурбации; но на то и существуют доктора и терапевты, чтобы снять эти отрицательные эмоции, а не «отпускать грехи», подобно священникам. Сам по себе акт мастурбации никогда не был саморазрушением личности; наоборот, не раз наблюдалось его положительное успокаивающее влияние, снимающее нервозность. Именно чувства вины, стыда и беспокойства оказывают разрушительное влияние на личность (при мастурбации). Терапевт должен выяснить причины обращения пациента к худшему из методов получения сексуального удовольствия, а не критиковать его за это.

Почему же с мастурбацией связывают большее чувство вины, чем с совершением полового акта? Мой опыт, как психиатра, показывает мне, что чувство греха, связанное с половым актом, маскируется отношением современного общества к этой теме. Существует множество способов логического оправдания одобрительной позиции общества по отношению к половому акту, совершаемому взрослым индивидуумом. Его называют самой углубленной формой общения и связи двух личностей, способом единения и проявления участия, выражением любви и т. д. Все это, разумеется, верно, но дело в том, что сексуальность вообще не нуждается в оправданиях. Это биологическая функция организма, мотивируемая чувствами удовольствия и удовлетворения, которые она обеспечивает. Человек относится к виду плацентарных млекопитающих; если он не в состоянии принять свою животную природу в качестве части своего собственного биологического наследства, то ему придется вести борьбу с чувствами вины и стыда в связи со своей сексуальной функцией.

И вот, с точки зрения интересов общества, ценность полового акта можно легко объяснить и оправдать, а оправдать мастурбацию – трудно, тем более, что чувство греха, связанное с сексом, проявляется в этом случае более отчетливо. Одна из пациенток говорила по этому поводу так: «Не думайте, что я не могу мастурбировать из-за того, что вижу в этом грех. Просто это – нечто такое, что я не могу делать для себя сама; я хочу, чтобы это делал для меня мужчина. Такие вещи нелегко объяснить». И потом она добавила: «Я не могла заниматься мастурбацией, пока не начала лечиться. Сказать по правде, я никогда по-настоящему этого и не делала. Я так стеснялась, что до 22 лет даже не пользовалась „тампаксами“. Первый половой акт был у меня в 23 года; он меня напугал. Когда мне было 25, я впервые попробовала мастурбировать. Только вчера вечером это доставило мне удовольствие, но потом я плакала. Я чувствую, что хочу мужчину».

То, что пациентка плакала после мастурбации, доставившей ей удовольствие, объясняется не чувством одиночества: ведь она никогда не плакала, когда эти попытки были неудачными. Эти слезы напоминают переживания людей, встретивших любимого после разлуки, или просто близкого человека, которого долго не было. Пациентка заметила: «Пожалуй, можно сказать, было так, как будто я снова обрела свое тело». При мастурбации, ввиду отсутствия партнера, возникает возможность полного и внезапного ощущения своей телесной сущности. Если мастурбация принесла удовлетворение, то это чувство ищет выхода и побуждает к поискам партнера, с которым можно было бы разделить удовольствие.

Если девушка испытывает неприязнь к своим органам и избегает их трогать, но позволяет молодому человеку ласкать себя или вступать с ней в связь, то этим она как бы снимает с себя ответственность за свою сексуальность и перекладывает ее на другого. Подобным же образом люди, чувствующие греховность мастурбации, страдают от недостатка уверенности в себе. Зато половой акт приносит удовлетворение самолюбию, заслоняющее собой незавершенность и недостаток удовольствия. В таких случаях, если удается проникнуть под маску сексуальной искушенности, то обнаруживается сохранившееся в душе чувство греха. Однажды я говорил на эту тему с женатым сорокалетним мужчиной, имевшим нескольких детей. Он проходил обследования уже несколько лет; наступило небольшое улучшение, но полного решения проблемы так и не было. В самой первой беседе я спросил его о сексуальных переживаниях и о мастурбации. Он ответил, что да, занимался этим, и что это его сильно беспокоит. Меня, как врача, удивил такой ответ: ведь человек уже проходил лечение. Когда я объяснил ему, что в мастурбации нет ничего неверного и аморального, он вздохнул с облегчением и сказал: «Вы сняли с моей души груз, тяготивший меня много лет!» Меня же всегда удивляло, когда пациенты, уже проходившие курс аналитической терапии, сообщали, что тема мастурбации при этом не затрагивалась. Ведь в задачу анализа как раз и входит выявление и нейтрализация чувства вины, связанного с мастурбацией, омрачающего получаемое удовольствие. Врач подтверждает, что мастурбация – естественное явление; этим он помогает противостоять вредному влиянию чувства вины.

Вильгельм Райх сказал однажды, что если пациент не получает удовольствия от мастурбации, то, значит, он не закончил лечение по курсу аналитической терапии. Все это говорится, конечно, не в поощрение мастурбации. Все дело в том, что неспособность получать удовольствие указывает на наличие чувства греха по отношению к сексу, часто маскируемое одобрением обычного полового акта. Мастурбация дает опыт самоощущения и самоодобрения. В этом отношении она занимает законное место в жизни индивидуума (об этом будет сказано ниже). Говорят, что чувства боязни и греха, связанные с мастурбацией, происходят от одиночества (Б. Брофи, «Черный корабль, идущий в ад»); по-моему, это правильно. Человек испытывает искушение заняться мастурбацией, когда он один; впрочем, одиночество дает также возможность заглянуть в душу к самому себе.

И, наконец, еще одна область, в которой сексуальная искушенность обнаруживает свою защитную функцию: это отношение к собственному телу. Рост сексуальной искушенности происходит вслед за широким распространением идей психоанализа, отрицающих (вопреки богословским утверждениям) превосходство ума над телом. Постепенно находит понимание тот факт, что психический настрой зависит от состояния тела и от физических усилий. Только псевдоинтеллектуалы могут прикрывать рассуждениями на темы психологии бедность телесных ощущений. Что касается значения психологической интерпретации, то с этим еще надо разбираться; а вот явный недостаток гармонии и грации движений, свойственный современным людям, отрицать невозможно.

Сексуальность, как и другие качества личности, зависит от функций тела и проявляется в его физической экспрессии. Осанка и движения говорят о человеке не меньше (а порой и больше), чем его высказывания. В своем отношении к другим людям мы бессознательно ориентируемся на их внешний вид и манеры, не задумываясь о причинах такого отношения. Если кто-то держится жестко и напряженно, то мы интуитивно понимаем, что это связано с его психологической позицией. От такого человека мы не ждем тепла и легкости в обращении, и наши предположения обычно оправдываются. Подобным же образом (как указывает Г. Оллпорт) мы учитываем многие «моторные» характеристики личности: выражение глаз, положение губ, тон голоса, характер рукопожатия, жесты и т. п.

Важным средством понимания нарушений сексуальной функции и других качеств личности является концепция, сформулированная Райхом, утверждающая, что структура личности идентична состоянию ее тела. Это правило я использовал в своей практике врача-психиатра в течение многих лет. Принципы, лежащие в основе этой концепции, а также ее следствия и приложения, были показаны в моей предыдущей книге «Физическая динамика структуры характера». Здесь будет дано краткое объяснение основного тезиса этой книги, поскольку указанная концепция будет в дальнейшем широко использоваться при изучении свойств личности и ее сексуальности.

Подавление чувств или сдерживание поступков всегда связано с определенными изменениями в организме, заметно нарушающими форму и движения тела. Вот пример. Ко мне обратилась пациентка, которой было трудно плакать и вообще издавать громкие звуки: кричать, звать кого-то и т. п. Когда ей хотелось крикнуть – у нее сжималось горло, напрягались и стискивались челюсти, так что желание пропадало и приходила мысль: «Что толку это делать?» Оказалось, что все это началось еще в детстве. В семье было десять детей. Девочка чувствовала, что не стоит обращаться с просьбами к матери, постоянно занятой с другими детьми. Так вышло, что она привыкла подавлять и слезы, и желания и не требовать внимания и ласки. Потом из нее выросла довольно угрюмая девушка, у которой часто перехватывало горло, сводило челюсти, а дыхание задерживалось. В ходе лечения выяснилось, что у нее сильно затруднен импульс, вызывающий сосательные движения, которые получались с большим трудом. Раз, когда она попробовала пососать палец, у нее вдруг прорвались глубокие рыдания. Это получилось уже после долгого лечения, направленного на расслабление мышц челюстей, горла и груди. Раньше ее угрюмость и неспособность выражать чувства отчасти помешали ей стать актрисой. Этот случай показывает, что эмоциональная проблема может вызвать структурные изменения в организме.

Пожалуй, наиболее распространенные нарушения сексуальных и других качеств личности связаны с преждевременным или слишком строгим обучением «правильному» отправлению физиологических функций организма. Если ребенка заставляют «соблюдать чистоту» в туалете прежде, чем он научится контролировать работу мышц анального отверстия, то это может привести к хроническим нарушениям подвижности таза. Дело в том, что ребенок в таких случаях пытается регулировать анальную функцию с помощью ягодичных мышц и мышц основания таза, вместо того, чтобы использовать для этого сфинктерную мускулатуру. В результате указанные мышцы претерпевают хронические сокращения, наступающие в виде защитной реакции от «неаккуратности» и «грязи»; таз выдвигается вперед и остается в этом положении, а бедра разворачиваются наружу (это служит характерным признаком данного нарушения). Ягодицы при этом бывают маленькими, тугими и малоподвижными. Естественные движения таза резко ограничиваются, так что сексуальные движения затрудняются. Появляется привычка напрягать живот, вместо того, чтобы опорожняться естественным, произвольным образом Это происходит потому, что подавление анального конфликта затрудняет осознанное регулирование мышц, претерпевающих хронические сокращения. Удивляет широта распространения этого явления. Один пациент говорил о себе, что он «толкач»: «Я занимаюсь любовью так же, как делаю другие дела – я просто толкаюсь». Неудивительно, что его сексуальные впечатления, как и исполнение физиологических функций, часто оказывались неудовлетворительны ми. Отсюда возникает широко распространенное мнение о том, что секс – «нечистоплотное занятие», поскольку проводится аналогия с неразрешенным анальным конфликтом.

Существует ряд физиологических факторов, определяющих сексуальный «отклик» индивидуума, из которых самый очевидный – его жизненная энергия. Сексуальность – это биологический процесс, зависящий от наличия избыточной энергии, необходимой для его осуществления. Усталость и истощение сильно снижают сексуальное чувство; наоборот, здоровый, энергичный индивидуум способен к сильному сексуальному отклику. Психологические факторы могут исказить эту зависимость, но они не могут ее полностью изменить. При этом физически усталый человек может проявить сильное сексуальное желание, но недостаток энергии может заметно уменьшить завершающий отклик или оргазм, так что половой акт может оказаться неудовлетворительным. Искушенная личность смотрит на сексуальность только с точки зрения психологии и игнорирует реальное действие физических факторов, определяющих качество процесса; и наоборот, учет состояния здоровья и тела является признаком сексуальной зрелости.

Поскольку в наши дни жалобы на хроническую усталость являются едва ли не самой распространенной причиной обращения к врачам, то неудивительно, что так мало людей испытывают настоящее сексуальное удовлетворение. Многие даже и не знают о низком энергетическом потенциале своего тела. Они постоянно пребывают в одном из двух состояний: возбуждения и депрессии, не подозревая, что это обусловлено влиянием хронической усталости. Только людям, полным жизненной энергии, свойственно состояние сбалансированного и устойчивого психического равновесия.

Существует много физических признаков низкого энергетического уровня организма: бледность, одутловатость, нечистая кожа лица, тусклый взгляд, вялость мышц, отсутствие живых спонтанных жестов. Это надежные критерии, постоянно помогающие мне в моих оценках. Как бы ни спорили со мной пациенты, но здоровой, приносящей удовлетворение сексуальной жизни не бывает при явных признаках низкого уровня жизненной энергии; либо человек просто не знает, что такое настоящее сексуальное удовлетворение и полная сексуальная жизнь.

Есть и другой физический фактор, влияющий на качество сексуального отклика: подвижность тела. Скованность и жесткость (ригидность) тела, ограничивающие подвижность, снижают интенсивность как сексуального чувства, так и оргастического отклика. Обычно бывают ригидны: щиколотки, колени, бедра, плечи, шея, причем эти явления всегда оказываются связанными с характерологической ригидностью, т. е. со скованностью в про явлении чувств. Человек с негнущейся шеей обычно упрям, а непреклонный (психологически) индивидуум не в состоянии сделать поклона (в физическом смысле). Понятно, что от такого человека не стоит ждать уступок чувству любви. Чтобы устранить ригидность, я анализировал ее с точки зрения психологии, стараясь одновременно восстановить подвижность тела.

С другой стороны, бывает и чрезмерная подвижность, которая тоже указывает на наличие патологии. Пациент, способный разогнуться назад почти до уровня пояса, вполне может страдать от чувства «бесхребетности», которое выявляется при анализе его поведения, так что разные методы диагноза подтверждают друг друга. Я постоянно убеждался, что «бесхребетность» связана с недостатком чувства собственного достоинства и утратой уверенности в себе, т. е. качеств, от которых зависит полноценная сексуальность (как будет показано ниже).

Ценность такого подхода подтверждается и другими наблюдениями. Однажды, во время первой беседы с пациенткой, я заметил, что она стоит, полностью перенеся назад, на каблуки, вес своего тела, так что ее можно было бы опрокинуть легким толчком. Когда я указал ей на неустойчивость ее позы и сказал, что от этого зависит способность к сопротивлению давлению со стороны других людей, она ответила: «Правильно, это как раз то, что дети называют „неваляшка“! Это „слабак“, падающий от любого толчка, и его толкают все, кому не лень!» Именно по такому поводу она и пришла ко мне посоветоваться, жалуясь, что не может устоять перед агрессивным натиском мужчин.

Тело – это та основа, на которой встречаются секс и личность, причем тело не только служит физическим отражением личности, но и порождает сексуальный импульс. Всякое телесное нарушение отражается и на личности, и на сексуальной функции. Изучая зависимость между сексом и любовью (в последующих двух главах), мы обнаруживаем, что основу эмоций составляют естественные функции и потребности тела. Сексуально искушенный индивидуум не понимает этой связи. О нем можно сказать, что его секс – «у него в голове». Это значит, что он живет в мире иллюзий, а не реальности.

Сексуально зрелая личность (по моим представлениям) не отягощена ни излишней искушенностью, ни чувством греховности секса. Такому человеку не нужно «играть роль», потому что его сексуальное поведение прямо выражает его чувства. Это – не идеальная личность, но и не притворщик. Он не всегда получает полное удовлетворение, поскольку оно зависит от многого, в том числе – и от превратностей жизни; но успех или неудача не являются для него критерием сексуального поведения, потому что сексуальное удовлетворение невозможно отделить от общего удовлетворения жизнью. Но уж то, что он получил – остается с ним, потому что зрелость позволяет ему по– настоящему и от души предаваться и любви, и жизни.