Я согласен с положением Б.И.Хасана о том, что эффективность работы психотерапевта зависит не от методик, которые он применяет, а от его культурного уровня. Поэтому начинающему психотерапевту необходимо не только накапливать различные терапевтические техники, но и повышать свой культурный уровень. В последнее время я больше беспокоюсь именно об этом. Должен прямо сказать, что интеллигентность не мешает клинической работе, а даже позволяет создавать новые приемы и даже методики.

Приводя цитаты, я постараюсь показать, что в них увидел и как применяю их в клинической работе. Может быть, и вы сможете использовать эти приемы. Но основная цель у меня другая — заинтересовать вас этими произведениями. Благо, они сейчас доступны. Прочитайте их сами — уверен, вы найдете в них что-то свое.

И еще ряд соображений.

То, о чем я сейчас буду говорить, мы должны были изучить еще в школе, это основа нашей интеллигентности. Англичане говорят, что для воспитания интеллигента нужно три поколения. «Хочешь воспитать леди — начни с бабушки», «Для того, чтобы воспитать джентльмена, нужно три диплома: один у деда, второй у отца, а третий у джентльмена», — гласят английские пословицы. Определенные исторические условия в нашей стране привели к тому, что интеллигенция была практически уничтожена. И даже если родители были интеллигентами третьего поколения, они не смогли передать свою интеллигентность детям. Интеллигенция была объявлена прослойкой. Общественное мнение превратило интеллигента в своего рода шута. Вспомните фильмы, где комической фигурой был врач, бухгалтер, изобретатель. В те времена руководители хвастались, что они «акаде-миев не кончали». И хотя в последующем многие из них окончили институты и даже обзавелись научными степенями, интеллигентами они не стали. Просто дипломы и степени надежно защищали их от снятия с должности. Я хорошо помню, что грамотную речь передразнивали. Общее образование не поощрялось.

Можно только удивляться уму нашего народа, лучшие представители которого достигали того, чего не могли достичь на Западе со всей их первоклассной техникой. Мне более всего знакома медицина. Приезжающие к нам зарубежные специалисты удивлялись мастерству наших хирургов, которые с помощью более примитивной техники делали более сложные операции, но все-таки общий уровень развития нашей медицины был ниже. Отчасти это объясняется отсутствием общего образования. Потребность к творчеству заложена в человеке, но если он строит свое здание с нуля, то при большом таланте он может построить только вот такой шалаш (рис. 1).

Рис. 1

Но если бы он взобрался на вершину человеческих знаний и творить начал на ней, то общая картина была бы значительно грандиозней (рис. 2).

Рис. 2

Вот и я в процессе своей работы уделяю большое внимание общему образованию. Часто отмечалось, что поэты и писатели дают более убедительное описание человеческой жизни, чем психологи (T.Shibutani, 1969). Ученые нередко бессильны понять то, что делает людей человечными. Кажется, что даже в лучших из их работ, если, конечно, они не поднимались до философских обобщений и не овладевали литературным мастерством, чего-то не хватает. И знания, полученные психологами и психотерапевтами, часто оказываются сложными и недоступными для тех, кому они предназначались. Вот почему работая с больными и людьми, пришедшими на психологический тренинг, я пытаюсь не только помочь им как профессионал, но и поднять их культурный уровень, а психотерапевтические идеи иллюстрировать цитатами из произведений философов, писателей, поэтов и религиозных источников. Я заметил, что чтение самих этих произведений без купюр оказывает на моих подопечных более сильное лечебное действие, чем сухое изложение психотерапевтических положений. Разбору творчества некоторых философов и писателей я часто посвящал целые занятия. Не знаю, что помогло моим больным больше: познание психотерапевтических истин или окультуривание, создание своего собственного философского хребта, умение самостоятельно мыслить.

Луций Анней Сенека (ок. 4 до н. э.-65 н. э.) — римский философ и писатель. Наставник, затем советник императора Нерона. Впоследствии был обвинен в заговоре против Нерона и покончил с собой. Он был виднейшим представителем римского стоицизма. Взгляды свои Сенека изложил в «Нравственных письмах к Луцилию», «Вопросах естествознания» и др. Он также является автором девяти трагедий. Философские сочинения Сенеки впоследствии оказали влияние на мемуарно-моралистический жанр, а его трагедии — на У. Шекспира и драматургов французского классицизма. Я удивляюсь, почему его взгляды не нашли применения в психотерапии. Когда я с ними познакомился, прочтя «Нравственные письма к Луцилию», был потрясен и очарован. Эти чувства попытаюсь сейчас передать и вам. Я стал составлять краткий конспект, но заметил, что просто переписываю книгу. С трудом сделал сокращения в надежде, что вы добудете его работы и прочтете их полностью.

«Копи время, которое прежде у тебя отнимали и крали. Часть времени у нас отбирают силой, часть похищают, часть утекает впустую. Но позорней всех потеря времени по нашей собственной небрежности.

В том-то и беда наша, что смерть мы видим впереди; а большая ее часть у нас за плечами, — ведь сколько лет жизни минуло, все принадлежит смерти. Не упускай ни часу. Все у нас чужое, одно лишь время наше. Поздно быть бережливым, когда осталось на донышке». Сравните с положениями экзистенциального анализа и логотерапии Франкла, призывающими людей к деятельности.

Сенека придает большое значение спокойствию духа, оседлости жизни и неторопливости. «Первое доказательство спокойствия духа — способность жить оседло и оставаться с самим собою. Разве чтение множества писателей и разнообразнейших книг не сродни бродяжничеству и непоседливости? Нужно долго оставаться с тем или другим из великих умов, питая ими душу, если хочешь извлечь нечто такое, что в ней бы и осталось. Кто проводит жизнь в странствиях, у тех в итоге гостеприимцев много, а друзей нет. Даже самое полезное не приносит пользы налету. А сейчас ты не путешествуешь, а скитаешься и мечешься, гонимый с места на место поисками того, что есть везде: ведь всюду нам дано жить правильно». Идея самодостаточности и умение жить одному прослеживается затем в идеях А. Шопенгауэра.

Сенека призывает к умеренности. «Беден не тот, у кого мало что есть, а тот, кто хочет иметь больше».

Снять страхи помогают рассуждения Сенеки о смерти. «Никакое зло не велико, если оно последнее, Пришла к тебе смерть? Она была бы страшна, если бы могла оставаться с тобою, она же или не явится или скоро будет позади. Спокойная жизнь — не для тех, кто слишком много думает о ее продлении. Большинство так и мечутся между страхом жизни и мучениями смерти; жалкие, они и жить не хотят и умереть не умеют. Сделай свою жизнь приятной, оставив всякую тревогу о ней. Никакое благо не принесет радости обладателю, если он в душе не готов его утратить, и всего безболезненней утратить то, о чем невозможно не пожалеть, утратив*(выделено мною. — М.Л.).

Эта цитата производила большое впечатление на многих пациентов. Они сразу как-то успокаивались. Некоторые даже начинали пользоваться некоторыми вещами, которыми очень дорожили и просто хранили. До них доходило, что, если стараясь сберечь вещь, они ею не пользуются, они ее уже потеряли. И если очень беспокоишься о жизни, то уже можно считать, что ее потерял. «Гибнуть и терять одинаково неизбежно. Найти помощь против этих потерь мы можем в том, чтобы хранить утраченное в памяти. То, чем мы владеем, можно отнять, чем мы владели, того не отнимешь. Случай отнимает вещь, но сохраняет плоды обладания ею, которые мы теряем сами… сожалея об отнятом… Будем считать неизбежным то, что может случиться. Я обеднею — значит окажусь среди большинства. Буду изгнанным — почту себя уроженцем тех мест. Я умру? Но это значит, что я не смогу заболеть, не смогу упасть. Смерть или уничтожает нас, или отпускает на волю.

Размышляй о смерти. Нам нужно научиться размышлять о смерти. Кто научился смерти, тот перестал быть рабом». И еще: «Я стараюсь, чтобы каждый день был подобием целой жизни. Я не ловлю его, словно он последний, но смотрю на него так, что, пожалуй, он может быть и последним. Я готов уйти и потому радуюсь жизни, что не беспокоюсь, долго ли еще проживу. Старайся ничего не делать против желания! В ком есть охота, для того необходимости нет. Несчастен не тот, кто делает по приказу, а тот, кто против желания. Научим же нашу душу хотеть делать то, что требуют обстоятельства; и прежде всего без печали думать о нашей кончине». И опять здесь прослеживаются идеи гештальттерапии о психической зрелости. К зрелым личностям представители этого направления относят тех, кто приспосабливается к обстоятельствам и изменяют (усовершенствуют) себя.

Блестящ призыв Сенеки к умеренности: «То, что требует природа, доступно и достижимо, потеем мы лишь ради избытка. А то, чего с нас довольно, у нас под рукой. Кому в бедности хорошо, тот богат». «Не поступай подобно тем, кто желает не усовершенствоваться, а быть на виду, и не делай так, чтобы в твоей одежде и образе жизни что-нибудь бросалось в глаза. Пусть изнутри мы будем иными — снаружи мы не должны отличаться от людей. Пусть вошедший к нам в дом дивится нам, а не нашей посуде. Велик тот человек, который глиняной утварью пользуется как серебряной, но не менее велик тот, кто серебряной пользуется как глиняной. Слаб духом тот, кому богатство не по силам. И надежда, и страх присущи душе неуверенной, тревожимой ожиданиями будущего. А главная причина надежды и страха — наше неумение приспосабливаться к настоящему и привычка засылать наши мысли далеко вперед. Нас мучает и будущее и прошедшее. И никто не бывает несчастен от нынешних причин». Невооруженным глазом здесь видны идеи гештальттерапии и принцип жить «здесь и теперь». И еще: «Кто заботится о будущем, тот потеряет настоящее, чем мог бы наслаждаться… Есть ли что более жалкое и более глупое, чем бояться заранее? Что за безумие — предвосхищать собственное несчастье? Кто страдает раньше, чем нужно, — страдает больше, чем нужно»,

Сенека призывал заниматься философией, своим духовным хребтом. «Если ты занимаешься философией — это хорошо, потому что только в ней — здоровье, без нее больна душа, и тело, сколько бы в нем ни было сил, здорово так же, как у безумных и одержимых (выделено мною. — М.Л.). Так прежде всего заботься о том, настоящем здоровье. Упражняться только для того, чтобы руки стали сильнее, плечи — шире, бока — крепче, — это занятие глупое и недостойное образованного человека. Сколько бы тебе ни удалось накопить жиру и нарастить мышц, все равно ты не сравнишься ни весом, ни телом с откормленным быком. К тому же груз плоти, вырастая, угнетает дух и лишает его подвижности. Не изучая мудрости, нельзя жить не только счастливо, но даже и сносно, ибо счастливой жизнь делает совершенная мудрость, а сносной — ее начатки….

Философия выковывает и закаляет душу, подчиняет жизнь порядку, управляет поступками, указывает, что сделать и от чего воздержаться, сидит у руля и направляет среди пучин путь гонимых волнами. Без нее нет бесстрашия и уверенности. Если есть в философии что-то хорошее, так это то, что она не смотрит в родословную. Благородство духа доступно всем. Для этого мы достаточно родовиты…Менять надо не тело, а душу! Пусть бы ты уехал за широкие моря — за тобою везде, куда бы ты ни приехал, последуют твои пороки». То же самое ответил на чей-то вопрос Сократ: «Странно ли, что тебе нет никакой пользы от странствий, если повсюду ты таскаешь самого себя». Сколько ни разъезжай, все пропадет впустую. От себя не убежишь! Надо сбросить с души ее груз, а до того тебе ни одно место не понравится».

Сенека утверждает, что надо жить в соответствии с Законами природы: «Если ты в жизни сообразуешься с природой, то никогда не будешь беден, а если с людским мнением, то никогда не будешь богат. Природа желает малого, людское мнение бесконечно многого. Излишества лишь научат тебя желать еще большего. Естественные желания имеют предел, порожденные ложным мнением — не знают на чем остановиться, ибо все ложное не имеет границ». Как перекликается это положение с мнением К. Хорни о том, что у невротика формируется «идеальное Я», долженствования и требования которого не знают границ! И еще: «Неужели природа, дав нам такое небольшое тело, наделила нас ненасытной утробой так, что мы побеждаем алчностью самых огромных и прожорливых зверей? Ничуть нет! Природа довольствуется малым! Много ли воздается природе? Нам дорого обходится не наш голод, а наше тщеславие. Тех… кто подчиняется желудку, мы должны причислить не к людям, а к животным, а некоторых даже не к животным, но к мертвецам. Жив тот, кто многим приносит пользу, жив тот, кто сам себе полезен».

Для одного моего пациента эти слова послужили началом инсайта. Вот его письменный отчет.

«Когда я услышал эти слова Сенеки, то вдруг понял, что даже когда я ем в одиночестве, я как бы хочу доказать другим, что я не хуже их. Я перестал гоняться за деликатесами, меньше ходить на вечеринки, больше заниматься собой, совершенствоваться в своей специальности. Расходы на еду заметно уменьшились, я даже похудел, на что уже перестал надеяться. Квалификация моя росла, другим я стал приносить больше пользы, да и доходы возросли».

А вот отрывок, в котором предвосхищены идеи сценарного анализа Е. Bern (1977). «И теперь ты желаешь того же, что желала тебе кормилица или дядька, или мать? Да, мольбы близких для нас — все равно, что мольбы врагов: ведь мы выросли среди родительских проклятий. Пусть боги услышат и нашу бескорыстную просьбу за себя.

Сенека призывает заниматься собой. «Есть благо и в нем же источник и залог блаженной жизни: полагаться на себя. Если я хочу позабавиться чьей-нибудь глупостью, то искать мне далеко не надо: я смеюсь над собой. Наша беда не приходит извне: она в нас, в самой нашей утробе. И закоренелые пороки для меня не безнадежны. Нет ничего, над чем не взяла бы верх упорная работа». Сенека вместе с другими философами древности полагал, что самое важное достижение — это стать самому себе другом. Эти идеи прослеживаются у Фромма в его работе «Человек для себя». В книге «Я: Алгоритм удачи» я пытался обосновать тезис: «Если человек правильно (т. е. с учетом своей природы) живет для себя, то и другим становится лучше».

«Знать свой изъян — первый шаг к здоровью», — цитирует Эпикура Сенека и добавляет: «Сперва следует изобличить себя, потом исправиться…Поэтому сколько можешь, сам выводи себя на чистую воду, ищи против себя улик. Сначала выступи обвинителем, потом — судьей и только под конец — ходатаем». Сравните это высказывание с положением К.Хорни, которая считала одной из основных задач психотерапевта — познакомить пациента со странным незнакомцем — самим собой. И ведь основной задачей всех психоаналитических методов лечения является разрушение психологических защит и уничтожение болезненных комплексов, которые эти защиты прикрывают.

Особенно призывает Сенека развивать разум, ибо «нет мирного покоя, кроме того, что даруется нам разумом…Радость удел лишь одних мудрецов: ведь она есть некоторая приподнятость души, верящей в собственные и подлинные блага.

Для глупости нигде нет покоя: сверху и снизу ее подстерегает страх, все, что справа и слева, повергает ее в трепет, опасности гонятся за ней и мчатся ей навстречу; все ей ужасно, она ни к чему не готова и пугается даже подмоги. А мудрец защищен от набега вниманием: пусть нападают на него хоть бедность, хоть горе, хоть бесславье, хоть боль — он не отступит, но смело пойдет им навстречу, пройдет сквозь их строй.

Глупость держит нас так упорно, во-первых, потому, что мы даем отпор ей робко и не пробираемся изо всех сил к здоровью; во-вторых, мы мало верим найденному мудрыми мужами. Никто из нас не погрузился в глубину…. А больше всего нам мешает то, что мы слишком скоро начинаем нравиться самим себе. Стоит нам найти таких, кто назовет нас людьми добра, разумными и праведными, — и мы соглашаемся с ними. Нам мало умеренных похвал: мы принимаем все как должное, что приписывает нам бесстыдная лесть…

Я научу тебя, как узнать, что ты еще не стал мудрым. Мудрец полон радости, весел и непоколебимо безмятежен: он живет наравне с богами. Если ты не бываешь печален, если никакая надежда не будоражит твою душу ожиданием будущего, если днем и ночью состояние твоего духа, бодрого и довольного собою, одинаково и неизменно, значит, ты достиг высшего блага, доступного человеку. Но если ты отовсюду пытаешься получить всяческие удовольствия, то знай, что тебе так же далеко до мудрости, как до радости. Ты мечтаешь достичь их, но заблуждаешься, надеясь прийти к ним через богатство, через почести, словом, ища радости среди сплошных тревог. Радость — цель для всех, но где отыскать великую и непреходящую радость, люди не знают. Один ищет ее в пирушках, другой — в честолюбии, третий — в любовницах, тот в свободных науках и словесности, ничего не исцеляющей. Всех их разочаровывают обманчивые и недолгие услады. Так пойми же, что дается мудростью: неизменная радость. Значит, есть ради чего стремиться к мудрости, ведь мудрец без радости не бывает. Любители роскоши каждую ночь — как будто она последняя — проводят в мнимых радостях. А та радость, что дается богам и соперникам богов (мудрецам), не иссякает. Она бы иссякла, будь она заемной, но, не будучи чужим подарком, она не подвластна и чужому произволу. Что не дано фортуной, то ей не отнять».

Вот еще некоторые мысли, созвучные идеям экзистенциального анализа и логотерапии, помогающие при лечении депрессивного невроза, возникшего после потери близких людей.

«Пусть при утрате друга глаза не будут сухими и не струят потоков: можно прослезиться — плакать нельзя».

«Мы ищем в слезах доказательства нашей тоски и не подчиняемся скорби, а выставляем ее напоказ. Никто не печалится сам для себя! И в скорби есть доля тщеславия! «Так что же, — спросишь ты, — неужели я забуду друга?» — Недолгую память обещаешь ты ему, если она минет вместе со скорбью! Скоро любой повод разгладит морщины у тебя на лбу и вызовет смех. Едва ты перестанешь следить за собой, как личина скорби спадет: ты сам сторожишь свое горе, но оно ускользает из-под стражи и иссякает тем раньше, чем оно было острее. Постарайся, чтобы память об утраченных нам была отрадна… <…> Для меня думать об умерших друзьях отрадно и сладко. Когда я был с ними, я знал, что я их утрачу, когда я их утратил, я знаю, что они были со мной. Так будем наслаждаться обществом друзей — ведь неизвестно, долго ли оно нам будет доступно… Горше всех рыдает тот, кто не любит их [друзей], пока не утратит! Они потому и скорбят так безудержно, что боятся, как бы кто не усомнился в их любви, и ищут поздних доказательств своих чувств».

Удивительно тонкое наблюдение. Но Сенека ошибается, считая, что мы плачем для других. Скорбь об усопшем искренняя на уровне сознания, но часто на самом деле смерть близкого человека — просто удобный для неосознаваемых механизмов психологической защиты повод избавиться от эмоционального напряжения и одновременно оставаться пассивным.

Клинический пример.

Молодая женщина в течение нескольких лет ежедневно ходила на могилу мужа и горько рыдала. С мужем она прожила всего 10 дней. Выглядело это, конечно, очень красиво. Но анализ показал, что в дни замужества у нее возникло выраженное отвращение к интимным отношениям. Слезы и скорбь избавляли ее от необходимости устраивать личную жизнь, ибо неудачный опыт пугал ее.

Но вернемся к Сенеке.

«Если у нас есть еще друзья, то плохо мы к ним относимся и не ценим их, коль они не могут утешить нас, заменив одного погребенного; если же он был единственным нашим другом, то не фортуна перед нами виновата, а мы сами: она у нас отняла одного, а другого мы не добыли. И потом, кто не мог любить больше, чем одного, тот и одного не слишком любил. Ты схоронил того, кого любил, ищи кого полюбить! Лучше добыть нового друга, чем плакать!

Если скорби не прекратит разум, то ей положит конец время; однако для разумного человека утомление скорбью — позорнейшее лекарство от скорби. Так что уж лучше сам оставь скорбь раньше, чем она тебя оставит, и поскорей перестань делать то, чего не сможешь делать долго.

Предки установили для женщин один год скорби — не "затем, чтобы они скорбели так долго, но чтобы не скорбели дольше; для мужчин нет законного срока, ибо всякий срок для них постыден.

Ничто не становится ненавистно так быстро, как горе; недавнее находит утешителя… застарелое вызывает насмешку. И не зря: ведь оно или притворно, или глупо…

Что может случиться всякий день, может случиться и сегодня. Так будем же помнить о том, что скоро отправимся туда, куда отправились оплакиваемые нами. И, может быть, те, кого мы мним исчезнувшими, просто ушли вперед…<…> Теряем мы не друзей, не детей, а их тела. Мудрого не удручает утрата детей или друзей: он с тем же спокойствием переносит их смерть, с каким ждет своей, и как своей смерти он не боится, так и о смерти близких не горюет… ибо жизнь, если нет мужества умереть, — это рабство. Ты боишься умереть? А разве сейчас живешь? Жизнь — как пьеса: не важно, длинна она или коротка, а то, хорошо ли она сыграна».

Прекрасные отрывки, актуальные для нашего времени и не нуждающиеся в комментариях! Но Сенека подчеркивает, что и мудрец подвержен волнениям, он реагирует на события жизни, «но остается при своем убеждении, что все это — еще не зло, и здоровому духу ради этого поникать не пристало. Все, что нужно, он сделает смело и быстро. Свойство глупцов — делать всякое дело вяло и неохотно, посылать тело в один конец, душу — в другой и рваться во все стороны сразу. Глупость кичится тем, за что ее презирают; и даже то, чем она хвалится, делает неохотно. А если она боится какого-нибудь несчастья, то в ожидании его страдает так, словно оно уже пришло, а болезнь приносит ей все муки, которых она страшится. Слабый дух содрогается до того, как обрушатся несчастья: он предвосхищает их и падает раньше времени».

Сенеку занимали проблемы здоровья. Все его идеи проникнуты жизнелюбием, оптимизмом и призывом к действию.

«В одном мы не вправе жаловаться на жизнь: она никого не держит. Не так плохо обстоят дела человеческие, если всякий несчастный несчастен через свой порок… Тебе нравится жизнь? Живи! Не нравится — можешь вернуться откуда пришел… Как распрямляется сжатое силой, так возвращается к началу то, что не движется вперед». Больному так не скажешь, могут быть неприятности, но привести эту цитату Сенеки можно.

Сенека беспокоится прежде всего о здоровье духа. «Я скажу тебе, как распознать здорового: он доволен собой, доверяет себе, знает, что для блаженной жизни ничего не дают ни все молитвы смертных, ни те благодеяния, которые оказывают и которые забываются. Ведь все, к чему можно прибавить, несовершенно, от чего можно отнять, невечно; кому нужна вечная радость, пусть радуется только своему».

Очень интересная мысль. К. Хорни также указывает, что человек может болеть неврозом, даже если у него нет симптомов.

Сенека дает и критерии выздоровления. «Между достигшим мудрости и идущим к ней разница та же, что между здоровым и оправляющимся от долгой и тяжелой болезни, у которого еще нет здоровья, а есть облегчение от недуга. Не будет внимателен, наступит ухудшение, и все начнется сначала. Телу дается здоровье на время, а душа излечивается навсегда». Мысль, которая прослеживается во всех психоаналитических концепциях неврозов: только коррекция личности может служить критерием выздоровления.

Следующий отрывок может служить образцом рациональной психотерапии. «Благое утешение становится целительным снадобьем; что поднимает дух, то помогает и телу. Ничто не укрепляет больного и не помогает ему так, как любовь друзей, ничто так не прогоняет страх и ожидание смерти. Презирай смерть! Кто ушел от страха смерти, тому ничто не печалит душу.

Во всякой болезни тяжелы три вещи: страх смерти, боль в теле и отказ от наслаждений. Страх смерти не перед болезнью, а перед природой. Многим болезнь отсрочила смерть, а то, что они оказались умирающими, служило их спасению (не призвали в армию во время войны. — М.Л.). Умрешь ты не потому, что хвораешь, а потому, что живешь. Та же участь ждет и выздоровевшего: исцелившись, ты ушел не от смерти, а от нездоровья. Боли тоже терпимы, потому что перемежаются. Никто не может страдать сильно и долго: любящая природа устроила все так, что сделала боль либо переносимой, либо краткой. Боль… став слишком резкой, переходит в умопомрачение и беспамятство. Тем и можно утешаться при нестерпимой боли, что ты непременно перестанешь ее чувствовать, если сначала почувствуешь слишком сильно. А невеждам телесная мука так тягостна, потому что они не привыкли довольствоваться своей душой и чересчур были заняты телом. Поэтому разумный человек отделяет душу от тела и обращает помыслы к лучшей, божественной, части своего существа, а другой, плаксивой и хилой, занимается только в меру необходимости. «Но ведь тяжело лишиться привычных наслаждений, отказываться от пищи, терпеть голод и жажду». — Воздержанность тяжела на первых порах. Потом желания гаснут, по мере того как устает и слабеет то, посредством чего мы желаем. Со временем мы смотреть не можем на то, до чего прежде были жадны, и сама потребность умирает. А обходиться без того, чего не хочется, ничуть не горько.

Болезнь не так трудно терпеть, коль скоро ты презрел самую страшную ее угрозу. Так не утяжеляй свои несчастья и не отягощай себя жалобами. Боль легка, если к ней ничего не прибавит мнение. Все зависит от мнения: на него оглядываются не только честолюбие, но и жажда роскоши, и скупость: наша боль сообразуется с мнением. Каждый несчастен настолько, насколько полагает себя несчастным (еще раз прочитайте эту фразу. — М.Л.) По-моему, надобно отбросить все жалобы на миновавшую боль… Пусть это правда, но ведь все прошло! Какая радость опять переживать прошлую муку и быть несчастным от прежних переживаний?»

Интересный вопрос ставит Сенека. Современная психотерапия на него отвечает: «Человек болеет потому, что не имеет смысла жизни. Сама болезнь нередко становится единственным его творческим актом. Как же можно от нее отказаться?» Сенека тонко подмечает: «О том, что было горько, рассказывать сладко… «Никому не было хуже! Какие муки и страданья я перенес! Никто уж и не думал, что я встану. Сколько раз домашние оплакивали меня, сколько раз врачи от меня отступались… «Сколько больных живут своей болезнью, и как им от нее отказаться, когда они сразу становятся никем!»

И еще раз Сенека призывает жить «здесь и теперь». «…Нужно поубавить и страх перед будущим, и память о прошлых невзгодах: ведь прошлые уже кончились, а будущие еще не имеют ко мне касательства».

А вот еще одно указание, как следует вести себя во время болезни. «Как мне больно!» — «А разве от того, что ты ведешь себя как баба, тебе не больно?» — «Но ведь тяжело!» — «Так разве мы только на то и храбры, чтобы сносить легкое? Какую болезнь ты предпочел бы — долгую или короткую, но более тяжелую? Если она долгая, в ней бывают промежутки, она дает срок оправиться и дарит много времени, потому что непременно должна развиться, а потом пройти. Короткая и стремительная болезнь сделает одно из двух: либо сама кончится, либо тебя прикончит. Но какая разница, ее ли не будет или тебя? В обоих случаях боль прекратится».

Сенека дает совет, как вести себя во время болезни. Мы эти советы используем как памятки для больного. «Полезно также направить мысли к другим предметам, отвлечь их от боли. Думай о том, как поступил ты честно и храбро, повторяй про себя, что во всем есть хорошая сторона. Тогда придет тебе на помощь любой храбрец, победивший боль: и тот, кто продолжал читать, когда ему вырезали вздутые жилы, и тот, кто не переставал смеяться, когда палачи, разозленные этим смехом, пробовали на нем одно за другим орудия жестокости. Неужели разуму не победить боли, если ее победил смех?» Конечно, и смех, и разум побеждают боль. Не знал тогда Сенека, что когда человек размышляет, в кровь выбрасываются морфиноподобные вещества, а когда смеется, — алкоголь. Они и побеждают боль. О том же пишет и Ф.Ницше, который одной из причин своей мудрости считал головную боль. Он творил, делал свое дело, а с головной болью обращался как с лающей собакой, т. е. не обращал на нее внимания. И она, как собака, постепенно затихала. И Ницше не знал, что во время размышлений в кровь выбрасывались морфиноподобные вещества, но как мудрый человек догадался, что боль проходила от разума. «Так не хочешь ли ты после этого посмеяться над болью?» — спрашивает Сенека.

«Но болезнь не дает ничего делать и уводит от всех обязанностей». — «Нездоровье сковывает тело, но не душу. Пусть оно опутает ноги бегуну, окостенит руки портному или кузнецу. А ты, если привык к тому, что ум твой деятелен, будешь учить, убеждать, слушать, учиться, исследовать, вспоминать…ты докажешь, что болезнь можно одолеть или хотя бы вынести. И в постели больного, поверь мне, есть место для добродетели… И под одеялом видно, что человек мужествен. У тебя есть дело — храбро бороться с болезнью, а если она тебя не покорила и ничего от тебя не добилась, ты подал славный пример». — «Поистине есть чем прославиться, если все будут глядеть, как мы хвораем!» — «Сам на себя гляди, сам себя хвали!» А это уже один к одному положение экзистенциального анализа о том, что жизнь и в страдании не лишена смысла.

И еще специально для больных.

«Есть два рода наслаждений. Телесные наслаждения болезнь ограничивает, но не отнимает и даже, если рассудить правильно, делает их острее. Приятнее пить, когда чувствуешь жажду, есть — когда голоден; после поста все поглощается с жадностью. А в наслаждениях душевных, которые и больше, и вернее, ни один врач больному не откажет. Кто предан им и понимает в них толк, тот презирает всякое ублажение чувств. «О несчастный больной!» — «Почему?» — «Да потому, что он… не охлаждает льдом свое питье… не хлопочут вокруг… повара, подтаскивая блюда вместе с жаровнями. Вот до чего додумалась страсть к роскоши… кухню волокут вместе с кушаниями. О несчастный больной! Он ест, сколько может переварить; не положат перед ним на стол кабана, чтобы полюбоваться им, а потом отослать обратно: ведь это мясо слишком дешевое! Не навалят для него на поднос птичьих грудок. Что тебе сделали плохого? Ты будешь есть, как больной, вернее, как здоровый».

Метко и тонко. И сейчас, к сожалению, только во время болезни человек ведет здоровый образ жизни. Сенека ратует за последнюю. Особый гнев вызывают у него люди, ведущие ночной образ жизни. «Неужели знают, как надо жить, люди, не знающие, когда жить? И они еще боятся смерти, когда сами погребли себя заживо. Пусть проводят ночи за вином." Ведь они не пируют, а сами себе отдают последний долг. Впрочем, и мертвых поминают днем. Для занятого делом день никогда не бывает длинным. Все пороки сражаются против природы… Они для меня все равно, что мертвецы: разве жизнь при факелах — не те же похороны, вдобавок преждевременные? Нечистой совести свет в тягость. Прямой путь один, окольных много. То же самое и нравы людей: кто следует природе, у тех нрав почти одинаков, — покладистый и свободный; а нравы у извращенных несхожи между собой».

«… Все это мы вытерпим: и отвары, и теплую воду. Только бы перестать бояться смерти! Чтобы этого достичь, надо познать пределы добра и зла — тогда и жизнь не будет нам тягостна, и смерть не страшна». А смерть не страшна, по мнению Сенеки, тем, «кто странствует по всей широте природы». «Тем всякий век покажется коротким, кто мерит его пустыми и потому бесконечными наслаждениями».

В своих высказываниях о счастье Сенека подчеркивает роль личности. «Хочешь знать, что весишь, — отставь в сторону деньги, дом, сан… У тех, кто слывут счастливыми, веселье притворно, а печаль мучительна, как скрытый нарыв, — мучительна тем более, что нельзя быть откровенно несчастным и надо среди горестей, разъедающих сердце, играть счастливца… Никогда не считай счастливцем того, кто зависит от счастья! Если он радуется пришедшему извне, он выбирает хрупкую опору: пришлая радость уйдет. Только рожденное из самого себя надежно и прочно, оно растет и развивается с нами до конца, а прочее, чем восхищается толпа, — это благо на день. Все причастное фортуне и плодотворно, и приятно, если владеющий им владеет и собою… От нее только поводы ко благу и ко злу… Дурная душа оборачивает все к худшему, даже то, что приходит под видам наилучшего… Лечить надо душу: ведь от нее у нас и мысли, и слова, от нее осанка, выражение лица, походка. Когда душа здорова и сильна, тогда и речь могуча, мужественна и бесстрашна; если душа рухнула, она все увлекает в своем падении… Наш царь — душа; пока она невредима, все прочие исполняют свои обязанности и послушно повинуются; но стоит ей немного пошатнуться — и все приходит в колебание. Наша душа — то царь, то тиран: царь, когда стремится к честному, заботится о здоровье порученного ему тела, не требует от него ничего грязного, ничего постыдного; а когда она не властна над собою, жадна, избалована, тогда получает ненавистное имя тирана».

Далее Сенека четко описывает механизм развития заболевания. «Тут-то ею [душою] овладевают безудержные страсти, одолевают ее и сперва ликуют, наподобие черни, которой мало насытиться вредоносной раздачей, и которая старается перещупать все, чего не может проглотить. Но по мере того, как болезнь все больше подтачивает силы, а удовольствия входят в плоть и кровь, одержимый недугом доволен видом того, на что чрезмерная жадность сделала его негодным, и возмещает собственное наслаждение зрелищем чужих. <…> Не так отрадно ему обилие услаждающих вещей, как горько то, что не всю эту роскошь он может пропустить сквозь свою утробу, что не со всеми распутными бабами и юнцами может переспать».

Сенека дает и рецепт лечения души: борьба с пороками. Но он подчеркивает, что бороться с пороками трудно, ибо «нет порока без оправдания… Мы защищаем наши пороки, так как любим их, и предпочитаем извинять их, а не изгонять. «Не хотим» — вот причина; «не можем» — только предлог». Сенека подчеркивает, что лучше заниматься профилактикой, чем лечением. «Всякая страсть сама себя разжигает и набирает силы, разрастаясь (порочный круг. — М.Л.), легче не пустить, чем выгнать. Наслаждение природа подмешала к вещам необходимым не затем, чтобы мы его домогались, но чтобы благодаря этой прибавке стало приятнее то, без чего мы не можем жить; а появится самозаконное наслаждение — начинается сластолюбие. Так будем же при входе сопротивляться страстям… Лучше и не пытаться идти вперед, если вернуться так трудно».

В следующем отрывке легко угадываются высказанные значительно позже идеи гештальттерапии об интроектах («непереваренных» идеях) и способах их «переваривания» (в работах Ф.Перлса используется та же аналогия). «Мы должны подражать пчелам: вычитанное из разных книг разделять, потому что порознь сохраняется лучше, а потом слить разные пробы и добиться единства вкуса так, что даже если будет видно, откуда что взято, оно должно выглядеть иным, нежели там, откуда было взято. Ведь то же самое делает в нашем теле без нашего старанья природа. Съеденная пища лишь обременяет желудок, покуда остается такой, какой была; только изменившись, она превращается в силу и кровь.<…> Пусть будет так же со всем, что питает наш ум: нельзя, чтобы почерпнутое оставалось нетронутым. Его нужно переварить, иначе эта пища будет для памяти, а не для ума. Пусть наша душа сделает так: все, что помогло, пусть она скроет, и показывает лишь то, чего добилась сама в итоге… Как в хоре, все должно слиться в единый звук. Пусть душа вместит много искусств, много наставлений, много примеров из разных веков, но пусть все это приведет в согласие. Достичь этого можно постоянным вниманием, — не делая ничего иначе, как по совету разума… И если ты захочешь его послушаться, он тебе скажет: «Немедля оставь все, за чем гоняются (почести, богатства, наслаждения. — М.Л.). Лучше направь шаг к мудрости. Неровной дорогой взбираются к вершине почестей. Если тебе хочется подняться на высоту мудрости, ты увидишь все почитаемое самым высоким у своих ног, хотя подъем твой будет пологим».

Артур Шопенгауэр (1788–1860) родился в семье данцигского банкира. Родители Артура находились в конфликтных отношениях, что тяжело сказывалось на душевном состоянии ребенка. Вскоре последовал развод. Его мать была известной писательницей. В ее доме бывали такие знаменитости, как Гете, братья Гримм, Рейнгольд.

В 1809 г. А. Шопенгауэр поступил в Геттингенский, а затем перевелся в Берлинский университет. В 1813 г. он защитил диссертацию. Шопенгауэр долгое время оставался в тени. Объявленный им курс философии в Берлинском университете успехом не пользовался. Честолюбие его не было удовлетворено. В 1833 г. Шопенгауэр бросил преподавательскую деятельность, поселился во ФранкфуртенаМайне и стал вести жизнь одинокого холостяка, жизнь одинокую, но обеспеченную рентой после ликвидации дела отца. Его идеи опережали время, и только в последние десятилетия его жизни почва для них стала благоприятной, особенно после выхода в свет «Афоризмов житейской мудрости».

Именно эта работа имеет наибольшее значение для психотерапевтической практики и широко используется мною при проведении лечебных мероприятий и в педагогическом процессе. Часто обращаюсь я и к его «Метафизике половой любви». Не буду давать оценку его философии, так как не являюсь специалистом в данной области, да и пишу пособие по психотерапии, а не философский трактат. Лишь приведу те положения, которые использую в своей работе.

А. Шопенгауэр утверждает, что на судьбу человека влияют три категории.

1. Что такое человек: т. е. личность его в самом широком смысле слова. Сюда следует отнести здоровье, силу, красоту, темперамент, нравственность, ум и степень его развития.

2. Что человек имеет: т. е. имущество, находящееся в его собственности или владении.

3. Что представляет собой человек: это мнение остальных о нем, выражающееся вовне в почете, положении и славе.

Перечисленные в первой рубрике элементы вложены в человека самой природой; из этого Шопенгауэр заключает, что влияние их на счастье или несчастье значительно сильнее и глубже, чем влияние элементов двух других категорий. По сравнению с истинными личностными достоинствами все преимущества, доставляемые положением, богатством, происхождением, оказываются тем же, чем оказывается театральный король по сравнению с настоящим. Для блага индивида самым существенным является то, что в нем самом заключается или происходит. Поэтому одни и те же внешние события влияют на каждого совершенно различно; находясь в одинаковых обстоятельствах, люди все же живут в разных мирах. Все зависит от свойств личности: в соответствии с ними мир оказывается то бедным, то скучным, то пошлым, то, наоборот, богатым, полным интереса и величия. Меланхолик примет за трагедию то, в чем сангвиник увидит интересный инцидент, а флегматик — нечто, не заслуживающее внимания. При скверной структуре личности превосходные объективные данные создадут очень плохую действительность, которая будет выглядеть, как красивая местность в дурную погоду или сквозь скверное стекло. Человек не может вылезти из своей личности, как из своей шкуры, и непосредственно живет только в ней; вот почему так трудно помочь ему извне.

Эта мысль стратегическая для всех личностно ориентированных методов современной психотерапии, высказанная образно и понятно. Когда пациенты осознают, что им необходимо переделывать себя, а не мир, они становятся значительно спокойнее.

Индивидуальность, с точки зрения Шопенгауэра, определяет меру возможного человеческого счастья, а духовные силы определяют способность к высшим наслаждениям. Он предупреждает, что если эти силы ограничены, на долю человека останутся чувственные удовольствия, тихая семейная жизнь, скверное общество и вульгарные развлечения.

Среди всех личностных элементов, по мнению философа, здоровье перевешивает все блага настолько, что здоровый нищий счастливей больного короля. Спокойный веселый темперамент, являющийся следствием хорошего здоровья, ясный ум, сдержанная воля и чистая совесть — вот блага, которые не смогут заменить никакие чины и сокровища («Жалок тот, в ком совесть нечиста», — сказал А. С. Пушкин). Умный человек и в одиночестве найдет себе развлечение в своих мыслях и в своем воображении, тогда как беспрерывная смена собеседников, спектаклей, поездок не оградит тупицу от терзающей его скуки. Для того, кто одарен выдающимся умом и возвышенным характером, большинство излюбленных удовольствий — излишни, даже более того — обременительны.

И Шопенгауэр подводит итог: «Для нашего счастья то, что мы такое, — наша личность — является первым и важнейшим условием уже потому, что сохраняется всегда и при всех обстоятельствах; к тому же она, в противоположность благам двух других категорий, не зависит от превратностей судьбы и не может быть отнята у нас… Одно лишь всемогущее время властвует и здесь».

Шопенгауэр рекомендует развивать свои «индивидуальные свойства с наибольшей выгодой». То есть заботиться лишь о таком развитии, которое соответствует способностям, и в соответствии с ними выбирать занятие, должность и образ жизни. Он предупреждает, что, если человек геркулесовского сложения всю жизнь будет заниматься только умственным трудом и оставлять неиспользованными те силы, которыми он щедро наделен от природы, он будет несчастен; еще несчастнее будет тот, в ком преобладают интеллектуальные силы, и кто, оставляя их неразвитыми и неиспользованными, вынужден будет заниматься какимлибо простым, вовсе не требующим ума делом. Шопенгауэр считает, что благоразумнее заботиться о сохранении здоровья и о развитии способностей, чем о приумножении богатств. Но он предупреждает, что нельзя пренебрегать приобретением всего привычного нам, и в то же время подчеркивает, что большой избыток средств немного способствует нашему счастью; если многие богачи чувствуют себя несчастными, то это оттого, что они не причастны к истинной культуре духа, не имеют знаний и объективных интересов, которые могли бы подвигнуть их к умственному труду. То, что может дать богатство, мало влияет на наше внутреннее довольство: последнее скорее теряет от множества забот, неизбежно связанных с сохранением большого состояния.

Вспомним, что Шопенгауэр жил в начале XIX в., когда богатых людей было мало. Поэтому его мысли, опережая время, не получили практического распространения. Ведь все современные личностно ориентированные методы психоаналитического, гуманистического, экзистенциального направлений фактически выполняют возникший социальный заказ сытого общества развитого капитализма. Сытых стало много, а счастливых не прибавилось. «Сколько людей в постоянных хлопотах, неутомимо, как муравьи, с утра до вечера заняты увеличением уже существующего богатства; их пустая душа невосприимчива ни к чему иному. Высшие наслаждения — духовные — недоступны для них; тщетно стараются они заменить их отрывочными, мимолетными и чувственными удовольствиями, требующими мало времени и много денег. Результаты счастливой, сопутствуемой удачею жизни такого человека выразятся на склоне лет в порядочной куче золота, увеличить или промотать которую предстоит наследникам».

О двух других категориях Шопенгауэр говорит меньше, ибо о богатстве сказать особенно нечего. Но о добром имени заботиться должен каждый, о чине — тот, кто служит государству, о славе — немногие. Философ предлагает заботиться о развитии и сохранении личностных свойств более всего. Э. Фромм в последующем назвал базовой любовью любовь к себе, а святой обязанностью любого человека — обязанность развивать свои способности.

Шопенгауэр верно подметил, что «зависть к личностным достоинствам — самая непримиримая и скрывается особенно тщательно». И действительно, если наша личность плоха, то испытываемые нами наслаждения уподобляются ценному вину, вкушаемому человеком, у которого остался привкус горечи во рту. Наша личность является единственным и непосредственным фактором нашего счастья и довольства. Поэтому он призывает заботиться больше всего о развитии и сохранении личностных качеств.

Из этих качеств более всего способствует счастью веселый нрав. Кто весел, тот всегда находит причину быть таковым. Если он весел, то безразлично, стар он или молод, прям или горбат, богат или беден, — он счастлив. Поэтому Шопенгауэр предлагает всякий раз, когда в нас появляется веселость, идти ей навстречу. Что нам могут дать серьезные занятия — это еще вопрос, тогда как веселость приносит непосредственную выгоду. Только она является наличной монетой счастья; все другое — кредитные билеты. «Непосредственно давая нам счастье в настоящем(выделено мною. — М. Л.), она является высшим благом для существ, действительность коих осуществляется в неделимом настоящем между двумя бесконечностями времени». Здесь угадываются идеи гештальттерапии — призыв жить «здесь и теперь».

Шопенгауэр считает, что ничто не вредит так веселости, как богатство, и ничто не способствует ей больше, чем здоровье, которое составляет девять десятых счастья. Он рекомендует уделять достаточное внимание своему здоровью и указывает, что здоровьем не следует жертвовать ни ради богатства, ни ради карьеры, ни ради славы. При хорошем здоровье все становится источником наслаждений, тогда как без него никакое внешнее благо не может доставить удовольствия; даже качества ума, души, темперамента замирают при нездоровье. Может способствовать счастью и красота, которую Шопенгауэр рассматривает как открытое рекомендательное письмо. Возможно, это и так, но в человеческом обществе, как показывает моя практика, красота чаще является фактором, приводящим к несчастью.

Врагами человеческого счастья Шопенгауэр считает горе и скуку. Как только человек удаляется от одного, то он сразу приближается к другому. С внешней стороны нужда порождает горе, а изобилие и обеспеченность — скуку. Сообразно с этим класс бедных борется с нуждой, а класс богатых — со скукой. Внутренний антагонизм этих зол связан с тем, что тупость ума делает человека менее восприимчивым к страданиям, но, с другой стороны, она порождает внутреннюю пустоту, которая требует внешних возбуждений. Отсюда — низкопробное времяпрепровождение, погоня за обществом, развлечениями, удовольствиями, роскошью, толкающей к расточительности, а затем в нищету.

По мнению Шопенгауэра, «ничто не спасает от этих бед так, как внутреннее богатство — богатство ума, богатство духа: чем выше дух, тем меньше места остается для скуки. Нескончаемый поток мысли, их вечно новая игра по поводу разнообразных явлений внутреннего и внешнего мира, способность и стремление к все новым и новым комбинациям их — все это делает одаренного умом человека неподдающимся скуке.

Умный человек стремится избежать горя, добыть спокойствие и досуг; он будет искать тихой и скромной жизни. Ведь чем больше человек имеет в себе, тем меньше ему требуется извне. Если бы качество общества можно было бы заменить количеством, тогда даже стоило бы жить в большом свете, но, к несчастью, сто дураков вместе взятых не составят и одного здравомыслящего».

Шопенгауэр считает, что духовно пустой человек часто боится одиночества, ибо «в одиночестве он видит свое внутреннее содержание».

Шопенгауэр терпеть не мог духовно пустых людей. Следующий отрывок я приведу полностью.

«Глупца в роскошной мантии подавляет его жалкая пустота, тогда как высокий ум оживляет и населяет своими мыслями самую невзрачную обстановку. Сенека правильно заметил: „Всякая глупость страдает от своей скуки“; не менее прав и Иисус, сын Сираха: „Жизнь глупца хуже смерти“. Можно сказать, что человек общителен в той мере, в какой он несостоятелен.

Способ использования досуга показывает, до какой степени досуг иной раз обесценивается. Средний человек озабочен тем, как бы ему убить время; человек же талантливый стремится его использовать.

Ограниченные люди потому так сильно подвержены скуке, что их разум является не более как посредником в передаче мотивов воле. Если в данный момент нет внешних мотивов, то воля спокойна и ум в праздном состоянии: ведь ум, как и воля, не могут действовать по собственному импульсу. В результате — ужасный застой всех сил человека — скука. С целью ее прогнать воле подсовывают мелкие, случайные, наугад выхваченные мотивы, желая ими возбудить волю и тем привести в действие воспринимающий их разум. Такие мотивы относятся к реальным, естественным мотивам так же, как бумажные деньги к звонкой монете: ценность их произвольна, условна. Таким мотивом является игра в карты, изобретенные именно с этой целью. Вот почему во всем свете карточная игра сделалась главным занятием любого общества; она мерило его ценности, явное обнаружение умственного банкротства. Не будучи в состоянии обмениваться мыслями, люди перебрасываются картами, стараясь отнять у партнера несколько золотых. Поистине жалкий род!»

Шопенгауэр предлагает судить о человеке по тому, как он проводит свой досуг. Досуг является венцом человеческого существования, так как в нем человек становится обладателем своего «Я». Счастливы те, кто в период досуга находят в себе чтото ценное. Большинство же в эти часы обнаруживают ни на что не способный субъект, отчаянно скучающий и тяготящийся самим собой.

Наблюдательный читатель уже увидел в высказываниях Шопенгауэра будущий экзистенциальный анализ, одним из основных положений которого является следующее: многие неврозы — результат отсутствия смысла жизни. Философ не дает рекомендаций — это дело будущих исследователей, но он разоблачает пустоту бессмысленной жизни и не устает повторять, что «самым ценным для каждого должна быть его личность».

«Как счастлива страна, которая нуждается в малом ввозе или совсем в нем не нуждается, так и из людей счастливым будет тот, в ком много внутренних сокровищ, и кто для развлечений требует извне лишь немного или ничего… Ведь все внешние источники счастья и наслаждений ненадежны, сомнительны, преходящи, подчинены случаю и могут иссякнуть… Наши личные свойства сохраняются дольше всего… Кто имеет много в себе, подобен светлой, веселой, теплой комнате, окруженной тьмой и снегом декабрьской ночи».

В своих работах Шопенгауэр призывает к личностному росту. Все современные психотерапевтические системы устраняют препятствия на его пути. Философ подчеркивает, что только «человек с избытком духовных сил живет богатой мыслями жизнью, сплошь оживленной и полной значения… Импульс извне дают ему явления природы и зрелище человеческой жизни, а также разнообразнейшие творения выдающихся людей всех эпох и стран. Собственно, только он и может наслаждаться ими, лишь для него понятны эти творения и их ценность. Именно для него живут великие люди, к нему лишь они обращаются, тогда как остальные в качестве случайных слушателей способны усвоить разве какиенибудь клочки их мыслей. Правда, этим у интеллигентного человека создается лишняя потребность, потребность учиться, видеть, образовываться, размышлять… Благодаря им [потребностям] интеллигентному человеку доступны такие наслаждения, которых не существует для других… Богато одаренный человек живет наряду со своей личной жизнью еще второю, а именно духовною, постепенно превращающейся в настоящую цель, причем личная жизнь становится средством к этой цели, тогда как остальные люди именно это пошлое, пустое, скучное существование считают целью».

Шопенгауэр предлагает исходить из законов природы. Тогда понятно, что нужно делать. «Исконное назначение сил, коими природа наделила человека, заключается в борьбе с нуждою, теснящей его со всех сторон. Раз эта борьба прерывается, неиспользованные силы становятся бременем, и человеку приходится играть ими, т. е. бесцельно тратить их, ибо иначе он подвергнет себя действию другого источника человеческого страдания — скуки. Она терзает прежде всего богатых и знатных людей. У таких людей в юности большую роль играет физическая сила и производительная способность. Но позже остаются одни душевные силы; если их мало, если они плохо развиты… то получается серьезное бедствие».

Выход Шопенгауэр видит в развитии высокой интеллигентности. «Понимаемая в узком, строгом смысле слова, она является труднейшим и высшим творением природы и вместе с тем самым редким и ценным, что есть на свете». Что касается «самым ценным», то здесь можно смело согласиться с философом. Что же касается «самым редким», то тут следует сделать некую оговорку и сказать, что «в развитом виде встречается редко». К сожалению, весь воспитательный и образовательный процесс направлен на то, чтобы заглушить творческое мышление и развитие интеллигентности. Способных же к творческому мышлению у нас вполне достаточно. Да посмотрите на детей! Ведь они все умные! Это потом мы их делаем дураками, заставляя жить так же глупо, как живем сами. Главное не в количестве ума, а в его направлении.

Но вернемся к Шопенгауэру.

«При такой интеллигентности появляется вполне ясное сознание, а следовательно — отчетливое и полное представление о мире. Одаренный ею человек обладает величайшим земным сокровищем — тем источником наслаждений, по сравнению с которым все другие — ничтожны. Извне ему не требуется ничего, кроме возможности без помех наслаждаться этим даром, хранить этот алмаз. Ведь все другие — не духовные — наслаждения суть низшего рода; все они сводятся к движениям воли, т. е. к желаниям, надеждам, опасениям, усилиям, направленным на другой объект. Без страданий при этом не обойтись; в частности, достижение цели обычно вызывает в нас разочарование. Наслаждения духовные приводят лишь к уяснению истины. В царстве разума нет страданий, есть лишь познание. Духовные наслаждения доступны, однако, человеку лишь через посредство, а следовательно, и в границах собственного разума: „весь имеющийся в мире разум бесполезен для того, у кого его нет“.

Можно понять пессимизм Шопенгауэра. Ведь он считал разум редко встречающейся вещью, данной от природы. Мой оптимизм основан на том, что задатки есть у всех. И страдают люди не от отсутствия ума, а от того, что он не получил или должного развития, или правильного направления. Разработанная мною техника интеллектуального транса позволяет развить ум и придать ему соответствующий вектор.

Сейчас мы уже знаем биохимию счастливой жизни — выброс в кровь эндорфинов в процессе творческого мышления, а это возможно при правильном использовании своего ума, но уже Шопенгауэр писал: «Тот, кого природа щедро наградила в умственном отношении, является счастливее всех… Обладателю внутреннего богатства не надо извне ничего, кроме одного обязательного условия — досуга, чтобы быть в состоянии развивать свои умственные силы и наслаждаться внутренним сокровищем, другими словами — ничего, кроме возможности всю жизнь, каждый день и каждый час быть самим собою» (выделено мною. — М. Л.).

Он приводит высказывание Аристотеля: «Счастье в том, чтобы без помех упражнять свои способности, каковы бы они ни были». Но ведь и основной задачей современной психотерапии является возвращение человека к самому себе и такой организации жизни, при которой он упражнял бы свои способности и имел бы от этого доход. Тогда исчезает ощущение, что ты работаешь, а есть чувство, что ты живешь. Если я пишу книгу, и мне это нравится и одновременно дает доход, то я чувствую себя счастливым. Если я делаю это только ради денег, то писательский труд становится каторгой. Лучше заняться чемнибудь другим.

Но часто заняться тем, что тебе нравится, не удается, тогда следует попытаться найти интерес в том, чем ты вынужден заниматься.

Шопенгауэр прав, когда утверждает, что без духовных потребностей не может быть истинного счастья. А когда человеку без духовных потребностей (философ называет его филистером) навязывают духовную жизнь, то он воспринимает ее как каторгу и старается «отбыть» как можно скорее. Действительными наслаждениями для него становятся только чувственные. «Устрицы и шампанское — вот апофеоз его бытия; цель его жизни — добыть все, способствующее телесному благоденствию. Он счастлив, если эта цель доставляет ему много хлопот. Ибо если ему эти блага заранее подарены, то он неизбежно становится жертвой скуки, с которой начинает бороться чем попало: балами, театром, обществом, картами, азартными играми, лошадьми, женщинами, вином и т. д. Но и этого недостаточно, чтобы справиться со скукой, раз отсутствие духовных потребностей делает для него недоступными духовные наслаждения. Поэтому тупая, сухая серьезность, приближающаяся к серьезности животных, свойственная филистеру, и характеризует его. Ничто не радует, не возбуждает его участия. Чувственные наслаждения скоро иссякают; общество, состоящее сплошь из таких же филистеров, скоро становится скучным».

Не имея духовных потребностей, филистер ищет только тех людей, которые могут удовлетворить его физические потребности. Духовные способности «возбудят в нем антипатию, пожалуй, даже ненависть: они вызовут в нем тяжелое чувство своей ничтожности и глухую тайную зависть; он станет тщательно скрывать ее даже от самого себя, благодаря чему она, однако, может разрастись в глухую злобу». Здесь описан один из видов психологической защиты и ее механизмы.

Шопенгауэр не видел выхода из этого положения. Современная психотерапия не только видит его, но и может помочь людям без развитых духовных потребностей. Рано или поздно такие люди заболевают. Из тех, кто заболевает, некоторые попадают к психотерапевту и получают излечение путем развития личности и духовных потребностей.

Хорошим подспорьем в психотерапевтической работе служат мысли Шопенгауэра о значении для счастья того, что человек имеет. Он указывает, ссылаясь на Эпикура, хороший способ разбогатеть — сократить свои потребности до естественных, удовлетворить которые не так уж сложно. Он предупреждает тех, кто разбогател при помощи таланта, что талант может иссякнуть — и заработок прекратится. Поэтому более надежно ремесло.

Шопенгауэр тонко подметил, что люди, испытавшие нужду, боятся ее меньше, чем те, кто воспитывался в достатке. Поэтому, разбогатев, они довольно легко тратят нажитые деньги и вновь впадают в нищету. «Я советую тому, кто женится на бесприданнице, завещать в ее распоряжение не капитал, а лишь доходы с него, а особенно следить, чтобы состояние детей не попало в ее руки». Уже много позже Э. Берн указывал, что бедняк останется бедняком: даже если ему повезет, он просто будет бедняком, которому выпала удача; а богатый останется богатым: даже если потеряет капитал, он просто будет богатым, испытывающим финансовые трудности.

Бедность духа приводит и к реальной бедноте. Скука приводит «его [филистера] к излишествам, которые уничтожат в конце концов то преимущество, коего он оказался недостойным, — богатства».

Мнение других о нашей жизни Шопенгауэр считает самым несущественным для нашего счастья. «Мудрено постичь, почему человек испытывает такую сильную радость, когда он замечает благосклонность других или когда польстят его тщеславию. Как кошка мурлычет, когда ее гладят, так же стоит похвалить человека, чтобы лицо его непременно засияло истинным блаженством; похвала может быть заведомо ложной, надо лишь, чтобы она отвечала его претензиям… <…> С другой стороны, достойно изумления, какую обиду, какую серьезную боль причиняет ему всякое серьезное оскорбление его честолюбия… всякое неуважение, „осаживание“ или высокомерное обращение». Он предлагает поставить этому известные границы. Иначе мы станем рабами чужих мнений и настроений. А сердцевиной нашего счастья станут головы других людей.

«Многое нам даст для счастья, если мы вовремя усвоим ту нехитрую истину, что каждый, прежде всего и в действительности, живет в собственной шкуре, а не во мнении других, и что поэтому наше личное реальное самочувствие, обусловленное здоровьем, способностями, доходом, женой, детьми, друзьями, местом пребывания — во сто раз важнее для счастья, чем то, что другим угодно сделать из нас. Думать иначе — безумие, ведущее к несчастью». Еще раз прочитай эти строки, а можно и два.

А теперь пойдем дальше.

«Восклицать с энтузиазмом: „Честь выше жизни!“, значит в сущности утверждать: „Наша жизнь и довольство — ничто; суть в том, что думают о нас другие“. Блестящая мысль! Фактически невротичные люди работают на дураков. Умные люди, что бы ты ни делал, поймут так, как оно есть, а дурак, что бы ты ни сделал, поймет посвоему, т. е. подурацки. Так не лучше ли стараться понравиться самому себе и быть скромным в потребностях?

«Придавать чрезмерную ценность мнению других — это всеобщий предрассудок… он оказывает на всю нашу деятельность чрезмерное и гибельное для нашего счастья влияние… Предрассудок — это чрезвычайно удобное орудие для того, кто призван повелевать или управлять людьми; поэтому во всех отраслях дрессировки людей первое место отведено наставлению о необходимости поддерживать и развивать в себе чувство чести. Но, с точки зрения… личного счастья, дело обстоит иначе: следует, наоборот, отговаривать людей от чрезмерного уважения к мнению других».

Этим и занимаемся мы, психотерапевты. Мы предлагаем НЕ СЧИТАТЬСЯ С ЧУЖИМ МНЕНИЕМ, А УЧИТЫВАТЬ ЕГО. Считаться необходимо только с истиной, но надо учитывать обстоятельства, т. е. мнение других, и не торопиться высказывать свое, а выждать необходимое время, в течение которого создать соответствующие условия, чтобы мнение других и их действия не мешали получить необходимый результат. А чтобы не так было обидно выслушивать оскорбления, я обучаю своих подопечных правильно реагировать на них.

Но, к сожалению, «большинство людей придает высшую ценность именно чужому мнению… вопреки естественному порядку, чужое мнение кажется им реальной, а настоящая жизнь идеальной стороной их бытия… Столь высокая оценка того, что непосредственно для них не существует, составляет глупость, называемую тщеславием». Это «ведет к тому, что цель забывается и ее место занимают средства».

«Высокая ценность, приписываемая чужому мнению, и постоянные наши заботы о нем настолько преступают… границы целесообразности, что принимают характер мании всеобщей и, пожалуй, врожденной». В последнем пункте я с Шопенгауэром не согласен. Поскольку человека начинают стыдить с раннего детства (например за то, что он не вполне опрятен в постели), ему кажется, что чувство стыда у него врожденное. Моя же практика показала, что чувство стыда — признак болезни. Поэтому я стараюсь помочь человеку избавиться от него, а вместо него развить мышление, которое позволит учитывать чужое мнение и не обнажаться тогда, когда это нецелесообразно.

Шопенгауэр пишет: «Во всей нашей деятельности мы справляемся прежде всего с чужим мнением; при точном исследовании мы убедимся, что почти 1/2 всех когдалибо испытанных огорчений и тревог вытекает из заботы о его удовлетворении… Без этой заботы, без этого безумия не было бы и 1/10 той роскоши, какая есть сейчас. Она проявляется еще в ребенке, растет с годами и сильнее всего становится в старости, когда по исчезновении способности к чувственным наслаждениям, тщеславию и высокомерию предстоит делиться властью лишь со скупостью».

«Все наши заботы, огорчения, мучения, досада, боязливость и усилия обусловливаются, в сущности, в большинстве случаев вниманием к чужому мнению… Из того же источника берут обычно начало также и зависть, и ненависть». Можно сказать больше, но нельзя сказать точнее и лучше!

Шопенгауэр призывает вырвать из тела терзающий нас шип — внимание к чужому мнению — и предупреждает, что сделать это очень трудно. «Жажда славы — последняя, от которой отрешаются мудрецы», — говорит историк Тацит. А единственным средством избавиться от этого всеобщего безумия было бы явно признать его таковым… Если бы удалось исцелить людей от их общего безумия, то в результате они невероятно выиграли бы в смысле спокойствия и веселости духа, приобрели бы более твердую, самоуверенную tenue и свободу, естественность в своих поступках». Как считает философ, исцелению способствует уединение. Я же предлагаю психотерапевтические методы, обучающие жить вместе, ибо по своей природе человек — существо общественное.

Шопенгауэр указывает три внешних признака ориентировки мнения на других: честолюбие, тщеславие и гордость. «Различие между двумя последними состоит в том, что гордость есть уже готовое убеждение самого субъекта в его высокой ценности, тогда как тщеславие есть желание в этом убедить других с тайной надеждой усвоить его впоследствии самому. Поэтому тщеславие делает человека болтливым, а гордость молчаливым. Но тщеславный человек должен бы знать, что доброе мнение других, которого он так добивается, гораздо легче и вернее создается молчанием, чем говорливостью, даже при умении красиво говорить». Гордость подлинна и серьезна, ибо основана на убеждении. А убеждение не зависит от произвола. Злейшим ее врагом является тщеславие, которое добивается чужого одобрения.

Гордость часто бранят, но обычно это делают те, которым нечем гордиться. «При бесстыдстве и глупой наглости большинства всякому обладающему какимилибо внутренними достоинствами следует открыто высказать их, чтобы не дать о них забыть… Скромность — это прекрасное подспорье для болванов; она заставляет человека думать про себя, что и он такой же болван, как и другие; в результате выходит, что на свете существуют лишь одни болваны».

Но выказывать благородство следует в соответствии с заслугами, иначе гордость будет дешевой. «Самая дешевая гордость — это гордость национальная. Она обнаруживает в зараженном ею субъекте недостаток индивидуальных качеств, которыми он мог бы гордиться; ведь иначе он не стал бы обращаться к тому, что разделяется кроме него еще многими миллионами людей. Кто обладает крупными личными достоинствами, тот, постоянно наблюдая свою нацию, прежде всего подметит ее недостатки. Но убогий человек, ничего не имеющий, чем бы он мог гордиться, хватается за единственное возможное и гордится нацией, к которой принадлежит; он готов с чувством умиления защищать все ее недостатки и глупости». Можно и не комментировать этот и приведенные ниже отрывки и их роль для личностно ориентированных методов психотерапии. Здесь призыв менять свою личность, чтобы изменить отношение к миру. Я ежедневно транслировал бы их по радио и телевидению.

«Нельзя не признать, что в национальном характере мало хороших черт: ведь субъектом его является толпа. Попросту говоря, человеческая ограниченность и испорченность принимают в разных странах разные формы, которые и именуются национальным характером… Каждая нация насмехается над другими, и все они в одинаковой мере правы. Правы только в том, что насмехаются над смешными чертами характера, но не правы в том, что насмехаются. От этогото и вражда».

К тому, что человек из себя представляет, относятся также чин, честь и слава.

Ценность чина, с точки зрения Шопенгауэра, условна, и изза него не стоит биться. Что касается чести, то Шопенгауэр определяет ее как мнение других о нашей ценности с объективной точки зрения и как страх перед этим мнением — с субъективной.

Он выделяет несколько видов чести: гражданскую, служебную, воинскую, половую (женскую и мужскую) и самый глупый вид чести — рыцарскую, которую он осуждает больше всего по следующим причинам.

Эта честь заключается не во мнении, а в ВЫРАЖЕНИИ этого мнения. Можно презирать человека, но не высказывать этого, и тогда все будет в порядке. Честь зависит только от того, что говорят и делают другие: она находится в руках, висит на кончике языка каждого встречного; стоит ему захотеть — и она потеряна навеки. «Поведение человека может быть чрезвычайно порядочным, благородным, его характер — прекрасным и ум — выдающимся, и все же его честь каждое мгновение может быть отнята: стоит лишь обругать его первому попавшемуся, который хотя и сам не нарушал законов чести, но в остальном — последний из негодяев, тупейшая скотина, бездельник, картежник, запутан по уши в долгах — словом, личность, не годящаяся оскорбленному в подметки. В большинстве случаев именно такие типы и оскорбляют порядочных людей… Насколько постыдно быть обруганным, настолько почетно быть оскорбителем». Восстановить рыцарскую честь можно только поединком, дуэлью. Сейчас дуэлей нет, но как болезненно люди воспринимают оскорбления от негодяев! Когда я зачитываю своим пациентам этот отрывок, они успокаиваются, а когда они обучаются психологическому айкидо и научаются отвечать на такие оскорбления, их настроение заметно улучшается.

Сократа во время его диспутов часто оскорбляли действием, что он спокойно переносил: получив раз удар ногой от обидчика, он хладнокровно отнесся к этому и удивил обидчика словами: «Разве я пошел бы жаловаться на лягнувшего меня осла?» Другой раз ему сказали: «Разве тебя не оскорбляют ругательства этою человека?» На что он ответил: «Нет, ибо все это неприложимо ко мне».

Рыцарскую честь Шопенгауэр называет умственной несуразностью, и победить ее сможет только философия. А я считаю, что и психотерапия.

Слава — это бессмертная сестра смертной чести — также входит в разряд того, что мы из себя представляем. Слава может происходить от деяний и творений. Слава от деяний быстро возникает, быстро проходит и зависит от случая.

Творение зависит от автора, и слава зависит от качеств творения. О деяниях до потомков доходят только рассказы, а творения могут дойти до них сами по себе. Такая слава приходит позже, но она прочнее. В своей работе я пользуюсь этим положением и предлагаю своим подопечным создавать. Сам процесс творчества носит оздоравливающий характер, а слава может тогда и украсить жизнь. А если слава померкла после смерти, значит, она была ненастоящей, незаслуженной, возникшей благодаря временному ослеплению. Из этого вытекает, что нельзя гоняться за славой. Делай дело, и слава тебя найдет. А если ты за ней гоняешься, то можешь не поймать. Но если поймаешь, а она не заслужена, то неприятностей не избежать. «Каждое существо живет ради себя, в себе и для себя. Чем бы человек ни был, тем он и является Прежде всего и преимущественно для самого себя; если он в этом отношении малоценен, то он вообще немногого стоит. Наш образ в чужом представлении есть нечто второстепенное, производное и подчиненное случаю, лишь косвенно и слабо связанное с нашим существом. Сколь смешанное общество собирается в храме славы! Полководцы, министры, шарлатаны, певцы, миллионеры… и достоинства этих господ оцениваются гораздо беспристрастнее и уважаются больше достоинств духовных, особенно высших категорий…» Напрашивается вывод, что жить ради славы не стоит. Но тем не менее, как писал Гоббс, «слава — последняя слабость благородных людей — есть то, что побуждает выдающиеся умы пренебрегать наслаждениями и жить трудовой жизнью».

«Так вот, эта слава есть, бесспорно, нечто производное — эхо, отражение, тень, симптом заслуг, а так как во всяком случае объект ценнее самого восторга, то, следовательно, источник славы заключается не в славе, а в том, чем она добыта, т. е. в самих заслугах. Лучшим, чем может быть человек, он должен быть для самого себя; как это отразится в головах других, чем он окажется в их мнении — это неважно и должно представлять для него второстепенный интерес. Поэтому тот, кто только заслужил, хотя и не приобрел славы, обладает главным, и это главное должно утешить его в отсутствие того, что неважно. Человек достоин зависти не за то, что нерассудительная, часто одураченная толпа считает его великим, а за то, что он действительно велик; не в том счастье, что его имя дойдет до потомства, а в том, что он высказывал мысли, достойные того, чтобы их хранили и о них раздумывали столетиями». Прочитайте еще раз этот отрывок, дорогие мои гениальные читатели, и успокойтесь, если дело только в том, что к вам не пришла слава, и придумайте еще чтонибудь гениальное. Рано или поздно ценители найдутся!

«Ставить комулибо памятник при жизни — значит объявить, что нет надежды на то, что потомство его не забудет». Жаль, что этого не читали наши вожди. А теперь изречение для молодых: «Слава и молодость — это слишком много для смертных… Молодость и так богата сама по себе и должна этим довольствоваться. К старости, когда желания и радости умирают, как деревья зимой, как раз время для вечнозеленого дерева славы; ее можно уподобить поздним грушам, зреющим летом, но годным в пищу лишь зимой».

Высказывания Шопенгауэра о соотношении чести и славы имеют психотерапевтическое значение. «Честь субъекта показывает лишь, что он не составляет исключения, слава же — что он является именно исключительной личностью. Поэтому славу приходится завоевывать, честь же — только хранить, не терять». Когда человек гонится за славой, он вынужден чтото делать. При этом можно прославиться, но потерять честь. Приобрести быстро славу и сохранить при этом честь — дело чрезвычайно трудное.

А следующий отрывок специально для тех, кто занимается фундаментальными науками и одновременно хочет прославиться.

«Трудность создать славу путем творений по легко уяснимым причинам обратно пропорциональна числу людей, составляющих „публику“ этих творений. Трудность эта гораздо значительнее при творениях поучающих, нежели тех, которые созданы ради развлечения. Труднее всего приобрести славу философскими произведениями; обещаемое ими знание, с одной стороны, недостоверно, с другой — не приносит материальной выгоды; поэтому они известны вначале лишь соперникам, т. е. тем же философам. Эта масса препятствий на пути к их славе показывает, что если бы авторы гениальных творений создавали бы их не из любви к ним самим, не для собственного удовлетворения ими, а нуждались бы в поощрении славы, человечество редко или совсем не видело бы бессмертных произведений. Тот, кто стремится дать нечто прекрасное и избегнуть всего дурного, должен пренебречь суждением толпы и ее вожаков… Справедливо заметил Озорий, что слава бежит от тех, кто ее ищет, и следует за теми, кто ею пренебрегает: первые подлаживаются к мнению толпы, вторые же не считаются с ними (выделено мною. — М. Л.)».

Шопенгауэр придает славе относительную ценность, ибо она основана на отличии данного человека от других. Она вовсе исчезла бы, если бы все стали такими же, как знаменитый человек. Вот почему постоянно находится в беспокойстве человек, который хочет выделиться, прославиться, например тем, что модно одевается. «Ценность абсолютна лишь тогда, если она сохраняется при всяких условиях; такова ценность человека „самого по себе“… Поэтому ценна не слава, а то, чем она заслужена; это сущность, а сама слава — лишь придаток; она является для носителя преимущественно внешним симптомом, лишь подтверждающим его высокое о себе мнение… Но она — не безошибочный симптом, ибо бывают заслуги без славы и слава без заслуг. Лессинг удачно выразился: „Одни бывают знаменитыми, другие заслуживают этого“.

Мы, когда жаждем славы, ориентируемся на мнение других о нас. Мы как бы смотримся в зеркало. Но если зеркало кривое или замутненное, неужели внешность наша от этого меняется? Нет, конечно. Просто мы видим не себя, а искаженное изображение или вообще ничего. И виновата не рожа, а зеркало.

«Легче всего приобрести славу, путешествуя: путешественник удостаивается славы за то, что он видел, а не за то, как он мыслил». Кроме того, в данном случае «гораздо легче передать другим и сделать им понятным то, что довелось видеть, чем то, о чем довелось размышлять; в связи с этим публика гораздо охотнее читает первое, чем второе. Уже Асмус говорил: „Кто совершил путешествие, тот может многое порассказать“. Однако при личном знакомстве со знаменитостями этого сорта легко может прийти на ум замечание Горация: „Переехав море, люди легко меняют климат, но не душу“.

Тому, кто всетаки хочет добиться большой славы, Шопенгауэр советует браться человеку за решение великих проблем, касающихся общих, мировых вопросов, и поэтому крайне сложных. Он «…не проиграет, конечно, если станет по возможности расширять свой кругозор, но он должен это делать равномерно, по всем направлениям, не забираясь слишком далеко в специальные области… а тем паче увлекаться мелкими деталями… Именно то, что открыто для всех, дает ему материал к новым и правильным комбинациям. Поэтому и заслуга его будет признана всеми теми, кому известны эти данные, т. е. большей частью человечества. Вот на чем основано крупное различие между славой поэта и философа и той, какая выпадает на долю физика, химика, анатома, минералога, зоолога, историка и т. д.».

Шопенгауэр не советует гоняться за славой, ибо если ты прославился, тебя замучают завистники. «Ведь слава, приобретенная человеком, воздымает его над всеми остальными и настолько же понижает каждого другого; выдающаяся заслуга всегда удостаивается славы за счет тех, кто ничем не отличился… Отсюда понятно, почему в какой бы области ни появилось прекрасное, тотчас же все многочисленные посредственности заключают между собой союз с целью не дать ему хода, и если возможно — погубить его. Их тайный лозунг «А bas le merite» — долой заслуги. Но даже те, кто сами имеют заслуга и ими сами добыли себе славу, без удовольствия встречают возникновение чьейлибо новой славы, лучи которой заставят померкнуть их собственный блеск».

Большой психотерапевтической ценностью являются «Правила и поучения» Шопенгауэра. Некоторым из них я посвящаю целые занятия.

Вот, в частности, весьма полезные рассуждения, в которых довольно подробно изложен основной принцип гештальттерапии — жить ЗДЕСЬ и ТЕПЕРЬ.

«Один из важнейших пунктов житейской мудрости заключается в том, в какой пропорции мы разделяем наше внимание между настоящим и будущим: не следует слишком уделять внимание одному в ущерб другому. Многие живут преимущественно настоящим, это — люди легкомысленные; другие— будущим, это — люди боязливые и беспокойные. Редко кто соблюдает должную меру. Люди, живущие будущим, несмотря на написанную на их лицах серьезность, подобны тем ослам, которых в Италии заставляют идти быстрее, привешивая к концу палки, укрепленной на их голове, охапку сена, которую они видят близко перед собою и вотвот надеются ее достать. Люди эти обманываются в существе своего существования и до самой смерти живут в ad interum — нелепо, неизвестно зачем. Итак, вместо того, чтобы исключительно и постоянно заниматься планами и заботами о будущем, мы должны помнить, что лишь настоящее реально, лишь оно достоверно, будущее же, напротив, почти всегда оказывается не таким, каким мы его себе представляли…<…> Одно настоящее истинно и действительно, лишь оно — время реально текущее, и только в нем протекает наше бытие. Поэтому следовало бы всегда приветливо относиться к нему и, следовательно, сознательно наслаждаться каждой сносной минутой, свободной от неприятностей и боли; не следует омрачать такие минуты сожалением о несбывшихся в прошлом мечтах или заботами о будущем. Крайне неразумно лишать себя светлых мгновений в настоящем или портить их досадой на минувшее или сокрушением о грядущем. Заботам и раскаянию следует отводить особые часы. Что касается минувшего, надо сказать себе: «Предадим, хотя бы и с сожалением, все прошлое забвению и заглушим в себе всякую досаду»; о будущем — «Все в Божией власти» и о настоящем — «считай, что каждый день — новая жизнь» (Сенека), — и старайся сделать единственное реальное время по возможности приятным».

Если ты тревожишься о будущем или печалишься о прошлом, прочитай несколько раз этот абзац.

Конечно, о будущем беспокоиться следует. «Но беспокоить нас должны лишь те предстоящие беды, в наступлении и в моменте наступления коих мы твердо уверены. Но таких бед очень мало: они или только возможны, хотя и маловероятны, или же они несомненны, но совершенно неизвестен момент их наступления. Если считаться с теми и другими, то у нас не останется ни одной спокойной минуты. Следовательно, чтобы не лишаться спокойствия изза сомнительных или неопределенных бед, мы должны приучиться думать — о первых, что они никогда не наступят, о вторых — что они, если и наступят, то не скоро». Поэтому приучитесь думать, что в холодную погоду вы не простудитесь, что самолет, в котором вы летите, не разобьется, поезд, в котором вы едете, не потерпит крушения, а смерть, которая неизбежна, придет не скоро.

Далее Шопенгауэр предупреждает, что «чем меньше нас тревожат опасения, тем больше беспокоят желания, вожделения и притязания. Любимые слова Гете «Ich hab meine Sache auf gestellt» (ничего мне на свете не надо) означают, что только освободившись от всех возможных притязаний и примирившись с неприкрашенной жалкой судьбою своею, человек может приобрести тот душевный покой, который позволяет находить прелесть в настоящем, а следовательно, и в жизни вообще». Уже позднее У. Джеймс писал, что стоимость человека определяется дробью, в числителе которой то, что человек собой представляет, а в знаменателе — то, что он о себе думает. Он советовал уменьшить уровень притязаний, и тогда у ваших ног окажется весь мир. Без сомнения, он читал Шопенгауэра.

«Нам следует твердо помнить, что „сегодня“ бывает только один раз и никогда уже не повторится. Мы же воображаем, что оно возвратится завтра же; однако „завтра“ — это уже другой день, который наступает тоже лишь один раз. Мы забываем, что каждый день — интегральная, незаменимая часть жизни.

Мы лучше ценили бы настоящее и больше наслаждались бы им, если бы в те хорошие дни, когда мы здоровы, сознавали бы, как во время болезни или в беде, всякий час, когда мы не страдали и не терпели, казался нам бесконечно радостным, чемто вроде потерянного рая или встреченного друга. Но мы проживаем хорошие дни, не замечая их; лишь когда наступают тяжелые времена, мы жаждем вернуть их и становимся вдвойне несчастными. Мы пропускаем с кислым лицом тысячи веселых и приятных часов, не наслаждаясь ими, чтобы потом в дни горя с тщетной грустью вздыхать по ним. Следует по достоинству оценить сносное настоящее, хотя бы самое обыденное, которое мы обычно равнодушно пропускаем мимо себя и даже стараемся отбыть как можно скорее. Не надо забывать, что настоящее сейчас же отходит в область прошлого, где оно, освещенное сиянием вечности, сохраняется нашей памятью, и когда эта последняя в тяжелый час снимет завесу, мы искренне будем жалеть о его невозвратности».

На занятиях для иллюстрации этих серьезных положений Шопенгауэра я читаю коротенький рассказ А. П. Чехова

Жизнь пренеприятная штука, но сделать ее прекрасной очень нетрудно. Для этого недостаточно выиграть 200 000, получить Белого Орла, жениться на хорошенькой, прослыть благонамеренным — все эти блага тленны и поддаются привычке. Для того, чтобы ощущать в себе счастье без перерыва, даже в минуты скорби и печали, нужно: а) уметь довольствоваться настоящим и б) радоваться сознанию, что «могло бы быть и хуже». А это нетрудно:

Когда у тебя в кармане загораются спички, то радуйся и благодари небо, что у тебя в кармане не пороховой погреб.

Когда к тебе на дачу приезжают бедные родственники, то не бледней, а торжествуя восклицай: «Хорошо, что это не городовые!»

Когда в твой палец попадает заноза, радуйся: «Хорошо, что не в глаз!»

Если твоя жена или свояченица играет гаммы, то не выходи из себя, а не находи себе места от радости, что ты слушаешь игру, а не вой шакалов или кошачий концерт.

Радуйся, что ты не лошадь конножелезки, не коховская «запятая», не трихина, не свинья, не осел, не медведь, которого водят цыгане, не клоп… Радуйся, что ты не хромой, не слепой, не глупый, не немой, не холерный… Радуйся, что в данную минуту ты не сидишь на скамье подсудимых, не видишь перед собой кредитора и не беседуешь о гонораре с Турбой.

Если ты живешь не в столь отдаленных местах, то разве нельзя быть счастливым от мысли, что тебя не угораздило попасть в столь отдаленные?

Если у тебя болит один зуб, то ликуй, что у тебя болят не все зубы.

Радуйся, что ты имеешь возможность не читать «Гражданина», не сидеть на ассенизационной бочке, не быть женатым сразу на трех…

Когда ведут тебя в участок, то прыгай от восторга, что тебя ведут не в геенну огненную.

Если Тебя секут березой, то дрыгай ногами и восклицай: «Как я счастлив, что меня секут не крапивой!»

Если жена тебе изменила, то радуйся, что она изменила тебе, а не отечеству.

И так далее… Последуй, человече, моему совету и жизнь твоя будет состоять из сплошного ликования.

Шопенгауэр считает, что счастью мешает зависть, и ее надо задушить. Он советует чаще смотреть на тех, кому живется хуже нашего, чем на тех, кто кажется счастливее нас. «Тем, кому завидуют, следует подальше держать эту рать завистников и по возможности избегать всякого соприкосновения с ними так, чтобы их вечно разделяла широкая пропасть; если это невыполнимо, то остается равнодушно переносить и нападки, источник которых иссякнет сам собою».

Шопенгауэр подчеркивает, что не следует без необходимости трогать ничего важного, нарушать существующий покой, и обосновывает эту мысль: прежде чем браться за выполнение какоголибо намерения, надо несколько раз хорошенько его обдумать. Кроме того, «следует принять в расчет несовершенство людского познания, изза коего всегда возможно наступление обстоятельств,, способных опрокинуть наши расчеты». «Но раз решение принято, раз мы уже взялись за дело… то нечего волновать себя размышлениями о деле уже предпринятом и тревожиться возможными опасениями; наоборот, надо совершенно выкинуть это из головы, всякую мысль о нем и утешить себя сознанием, что в свое время это дело было основательно обдумано». Идея эта прослеживается в положениях экзистенциального анализа, согласно которому нужно постараться действовать после принятия обдуманного решения.

Далее философ рекомендует спокойнее относиться к неудачам, ибо все наши планы подчинены случаю и подвержены ошибкам. Это может привести к страданиям. Но с точки зрения экзистенциального анализа, страдания не лишены смысла.

«Если произошло какоелибо несчастье, которого уже нельзя поправить, то отнюдь не следует допускать мысли о том, что можно было бы его предотвратить: такие думы делают наши страдания невыносимыми, а нас — самоистязателями. Лучше брать пример с Давида, неотступно осаждавшего Иегову мольбами о своем сыне, пока тот лежал больным; когда же он умер, Давид только пожал плечами и больше о нем не вспоминал».

Шопенгауэр советует «сдерживать свое воображение во всем, что касается нашего счастья или несчастья; прежде всего не строить воздушных замков: они обходятся слишком дорого, так как приходится вскоре и с грустью их разрушать. Но еще больше надо остерегаться рисовать с себе возможные несчастья… Такие думы нам труднее стряхнуть себя, чем радужные мечты… Поэтому то, что касается нашего счастья или несчастья, должно рассматриваться через призму разума, рассудка, спокойного холодного размышления и при посредстве одних абстрактных понятий. Воображение не должно участвовать в этом, ибо оно не рассуждает, а лишь рисует картины, бесплодно, а нередко болезненно волнующие нас. Особенно строго следует соблюдать это вечером… Вечер непригоден для серьезных, а тем паче неприятных размышлений. Для этого, как и для всех вообще занятий без исключения, как умственных, так и физических, самое подходящее время — утро. Утро — это юность дня — все радостно, бодро и легко; мы чувствуем себя сильными и вполне владеем нашими способностями. Не следует укорачивать его поздним вставанием, тратить его на пошлые занятия или болтовню, а видеть в нем Квинтэссенцию жизни, нечто священное. Вечер — это старчество дня; вечером мы устали, болтливы и легкомысленны. Каждый день — жизнь в миниатюре: пробуждение и вставание — это рождение, каждое свежее утро — это юность, и засыпание — смерть.

Обуздывая наше воображение, необходимо еще запретить ему восстанавливать и раскрашивать когдато пережитые несправедливости, потери, оскорбления, унижения, обиды и т. п.; этим мы только разбудим давно задремавшую в нас досаду, гнев и другие низкие страсти, и тем загрязним нашу душу… Как в каждом городе радом с благороднейшими и выдающимися людьми живет всякий сброд, так и каждый, даже лучший, благороднейший человек обладает с рождения низкими и пошлыми свойствами человеческой, а то и звериной натуры. Не следует возбуждать эти элементы к восстанию, ни даже позволять им вообще высовываться наружу… К тому же малейшая неприятность, причиненная людьми или вещами, если постоянно ее пережевывать и рисовать в ярких красках и в увеличенных масштабах, может разрастись до чудовищных размеров и лишить нас всякого самообладания… Как маленькие предметы ограничивают поле зрения и все закрывают собою, если поместить их близко от глаза, — так и люди и предметы, ближайшим образом нас окружающие, как бы ни значительны и ни интересны они ни были, чрезмерно занимают наше воображение и мысли, доставляя одни неприятности и отвлекая от важных мыслей. С этим необходимо бороться».

Абсолютно верно! Вот только техники такой борьбы не дает Шопенгауэр. Она разработана современными психотерапевтическими направлениями.

А следующий совет помогает избавиться от зависти. «При виде того, что нам не принадлежит, у нас часто появляется мысль: „А что, если бы это было моим?“ И мысль эта дает чудовищное лишение. Вместо этого следовало бы почаще думать: „А что, если бы все это не было моим?“; другими словами, мы должны стараться смотреть иногда на то, что у нас есть, так, как будто мы этого недавно лишились, ибо только после потери мы узнаем ценность чего бы то ни было — имущества, здоровья, друзей, возлюбленной, ребенка, лошади, собаки и т. д. Если усвоить предлагаемую мною точку зрения, то, вопервых, обладание этими вещами доставит нам больше непосредственной радости, чем раньше, и, вовторых, заставит нас принять все меры, чтобы избежать потерь…»

Идеи будущего экзистенциального анализа, который делает упор на деятельность, можно увидеть в призыве всегда быть чемто занятым в меру своих способностей. «Как вредно влияет отсутствие планомерной деятельности, — это показывают долгие увеселительные поездки, во время коих нередко чувствуешь себя крайне несчастным, так как, будучи лишен настоящих занятий, человек как бы вынут из родной стихии. Трудиться, бороться с препятствиями — это такая же потребность для человека, как рыться в земле — для крота…

Главное его наслаждение — одолевать препятствия, будь то препятствия материальные, как при физическом труде и в житейских делах, или духовные, как в науке и исследовании, все равно — борьба с ними и победа дают счастье. Трудно при праздности найти покой».

Шопенгауэр неоднократно подчеркивает роль разума, мышления в жизни человека. Позднее Фрейд назвал своим богом разум. «…Надо всегда господствовать над впечатлениями настоящего и вообще всего реально существующего. Впечатления эти несоразмерно сильнее мыслей и знаний… благодаря своей реальности и непосредственности… Нетрудно заметить, что все реально существующее действует на нас сразу со всей силой, мысли же и доводы обдумываются по частям. Вследствие этого удовольствия, от которых мы по размышлении отказались, продолжают дразнить нас, пока мы их видим; точно так же десять доводов против существования опасности перевешиваются кажущейся ее наличностью. Женщины особенно часто подпадают под влияние впечатления, да и у немногих мужчин окажется такой перевес разума, который охранял бы их от этого влияния». Не поддаться впечатлению позволяет более сильное впечатление. Один итальянец перенес пытки потому, что все время видел перед собой виселицу, на которую он попал бы, если бы из него вырвали признание.

Шопенгауэр затрагивает и проблемы общения. Он советует быть осторожным и снисходительным. Осторожность охраняет от вреда и потерь, снисходительность — от споров и ссор «Живя с людьми, мы должны признавать каждого, считаться с его индивидуальностью, какова бы она ни была, и думать лишь о тем, как использовать ее, сообразуясь с ее свойствами и характером, отнюдь не надеясь на ее изменение и не осуждая ее за то, что она такова. Вообще разумно было бы почаще говорить себе: „Изменить это я не могу, остается извлекать из этого пользу“.

В следующем отрывке Шопенгауэр описывает правило проекции. «Никто не может видеть выше себя. Этим я хочу сказать, что человек может видеть в другом лишь столько, скольким он сам обладает, и понять другого он может лишь соразмерно с собственным умом. Если последний у него очень невелик, то даже величайшие духовные дары не окажут на него никакого действия, и в носителе их он подметит лишь одни низкие свойства, т. е. слабости и недостатки характера и темперамента. Для него этот человек только и будет состоять, что из недостатков; все его высшие духовные способности так же не существуют для него, как цвета для слепых. Любой ум остается незамеченным тем, кто сам его не имеет; всякое уважение к чемунибудь есть произведение достоинств ценимого, умноженных на сферу понимания ценителя».

Шопенгауэр подметил, что «большинство людей настолько субъективны, что, в сущности, их не интересует никто, кроме самих себя. Из этого получается, что о чем бы ни зашла речь, они думают о себе; любая тема, если она имеет хотя бы случайное, весьма отдаленное отношение к их личности, до такой степени овладевает их вниманием, что они не в силах понять и судить об объективной стороне дела… Кроме своего «я», все остальное их не касается; не понимая правдивости, меткости, красоты, тонкости или остроумия чужой речи, они высказывают утонченную чувствительность ко всему, что хотя бы самым отдаленным, косвенным путем может задеть их мелочное тщеславие, вообще выставить в невыгодном свете их драгоценное «я». С этой обидчивостью они походят на маленьких собачек, которым так легко нечаянно наступить на лапу, от чего те поднимают отчаянный визг… У иных дело доходит до того, что высказать, а то и просто не суметь скрыть свои достоинства и свой ум — значит нанести им оскорбление: правда, сначала они скрывают обиду, и только позже неопытный собеседник их тщетно будет ломать себе голову, стараясь понять, чем он мог навлечь на себя их гнев и обидеть».

Вспоминаю, как на одном из совещаний жестко и за мелочи критиковали одного сотрудника, который работал весьма продуктивно. Оправдываясь, он просто перечислил, что им сделано. Оппонент обвинил его в хвастовстве. Ты уже догадался, что у того в плане работы ничего не было за душой.

«Жалкая субъективность людей, вследствие которой они все сводят на себя и из любой идеи прямым путем возвращаются опятьтаки к себе, великолепно подтверждается астрологией, приурочивающей движение огромных космических тел к жалкому человеческому «я» и ставящей появление комет в связь с земными раздорами и гнусностями». Очень точно. Как будто о наших временах. Можно все узнать о себе и о других, выяснив, под каким созвездием кто родился. А думать не надо!

Шопенгауэр хорошо знал человеческую природу, «Люди тем похожи на детей, что становятся непослушными, если их балуют: поэтому ни с кем не следует быть слишком уступчивым, слишком добрым, если вы с ними видитесь и ведете частые откровенные беседы, они начинают думать, что у них есть какието права на вас, и пробуют расширить рамки вежливости… Если человек вообразит, что он мне гораздо нужнее, чем я ему, то он испытывает такое чувство, словно я у него чтото украл; он будет стараться вернуть украденное. В жизни превосходство может быть приобретено лишь тем, что человек ни в каком отношении не будет нуждаться в других и открыто станет показывать это. С этой целью следовало бы время от времени давать понять каждому, будь то мужчина или женщина, что мы можем прекрасно обойтись без них; это укрепляет дружбу».

Но не вполне согласен я с Шопенгауэром в том, что следует «примешивать изредка в отношении к людям маленькую толику презрения: тем дороже им станет наша дружба».

Шопенгауэр предупреждает, что в оценке людей не следует полагаться на их манеры и речи. «Все они кажутся весьма рассудительными, честными и откровенными, добродетельными, а то и разумными и интеллигентными. Но это не должно вводить в заблуждение: причина этому та, что природа действует иначе, нежели плохие писатели, которые, желая изобразить мошенника или дурака, рисуют его преднамеренно грубыми чертами… Природа поступает иначе. Тот, кто будет полагать, что черти гуляют по свету с рогами, а дураки — с бубенцами, непременно станет их добычей или игрушкой. Надо прибавить, что люди в общежитии подражают луне и горбатым, которые поворачиваются всегда одной стороной, у каждого человека есть прирожденный талант путем мимики превращать свое лицо в маску, весьма точно изображающую то, чем он должен быть на самом деле. <…> Ее надевают, когда надо к комунибудь подольститься. Но доверять ей следует не больше, чем обыкновенной полотняной маске, памятуя великолепную итальянскую пословицу: „Как бы зла ни была собака, она всегда виляет хвостом“. Но не сказал философ, что верно и обратное правило: нередко хорошие и умные люди видятся злыми и глупыми.

«Во всяком случае, надо остерегаться составлять очень хорошее мнение о человеке, с которым мы только что познакомились; в противном случае мы, по всем вероятиям, разочаруемся, к собственному стыду и ущербу». Не сформулировал философ в силу своего пессимизма обратного правила: надо остерегаться составлять очень плохое мнение о человеке, с которым мы только что познакомились. Тоже можно понести ущерб. Это свойство человека доверять проходимцам, которые говорят с апломбом, и сомневаться в честном человеке, который, предлагая какоелибо дело, высказывает все сомнения по поводу его исхода и предупреждает, что возможен известный риск, как позже метко подметил Э. Фромм. То, что это так, можно видеть на следующем примере; миллионы наших людей попались на удочку компаниям типа МММ.

Не устарело и следующее замечание Шопенгауэра: «…истинный характер человека сказывается именно в мелочах, когда он перестает следить за собою; вот тутто в разных маленьких делах можно удобно наблюдать хотя бы по одним манерам тот безграничный, ни с чем не считающийся эгоизм, который, если и не отсутствует, то зато бывает скрыт в крупных и важных делах». Именно в умении видеть суть дела за оговорками, опечатками, жестами, взглядами, построением фраз и заключается ядро современных психотерапевтических методик — от психоанализа Фрейда до нейролингвистического перепрограммирования Гриндера и Бандлера.

И я в своей работе стараюсь показать обманутым влюбленным и бизнесменам, что, обладай они психологической подготовкой, с первых же слов признали бы в очаровательном возлюбленном бабника, а в обаятельном бизнесмене — проходимца. Послушайте только две фразы: «Я долго искал и наконец нашел ту женщину, которая мне нужна!» и «Можете абсолютно не сомневаться: мы вовремя с вами рассчитаемся!» Ведь сразу же видно, что женщина имеет дело с донжуаном, а бедолагабизнесмен — с обманщиком.

Весьма полезно применять на практике и следующие рассуждения философа.

«Если человек более или менее нам близкий сделает нам чтолибо неприятное или досадное, то следует спросить себя, настолько ли он нам дорог, что мы могли и хотели перенести с его стороны то же самое, даже нечто большее, притом не раз и не два, а много чаще, — или нет? В случае утвердительного ответа много говорить не приходится; но если мы решимся забыть этот поступок… то должны понимать, что этим мы добровольно подвергаем себя повторению того же самого. В случае отрицательного ответа нам следует тотчас же н навсегда порвать с дорогим, может быть, другом, если же то слуга — то следует удалить его. Ибо, если представится случай, он непременно повторит то же самое или чтонибудь подобное, даже если теперь он стал бы горячо и искренне уверять нас в обратном. Решительно все может забыть человек, но только не самого себя, не свое существо. Характер человека неисправим, ибо все его действия вытекают из некоего внутреннего начала, в силу которого он при одинаковых условиях всегда должен поступать так же и иначе не может… Поэтому примирение с другом, с которым было все порвано, — это слабость, которая искупится тогда, когда он при первом случае учинит с нами точьвточь то же самое, что привело к разрыву, только с большей наглостью ввиду сознания, что нам без него не обойтись». Кроме того, забыть чтолибо — это выбросить за окно приобретенный опыт.

А теперь случай из практики.

Вечный Принц с помощью психологического тренинга стал Королем, и Золушка, на которой он в свое время женился, перестала его устраивать. Нашел он себе Принцессунагорошине, и они начали жить вместе. Осталось только проделать некоторые юридические формальности. Для этого нужно было выждать удобный момент. Принцессанагорошине, тоже моя пациентка, как будто бы с пониманием относилась к этому. Они были счастливы, по крайней мере. Вечный Принц. Вдруг однажды она прямо в общественном транспорте устроила ему скандал, не выбирая при этом выражений. Вот тут бы ему взять да уйти. Но он это все перенес. Скандалы все грандиозней и по все более мелкому поводу следовали один за другим, и через два месяца совместного проживания он ушел от нее. Но его всетаки тянуло к ней, да и она попросила прощения.

И он взял ее с собой в служебную командировку, которая должна была продолжаться около трех недель. Он решил посмотреть, как сложатся их отношения, если не будет никаких помех.

И вот перед нами его рассказ.

«То, что было в Ростове, оказалось бледной тенью по сравнению с тем, что происходило там. Она придиралась к каждому слову и жесту („Почему ты так сказал?“, „Что это означает?“ и т. п.). Я оказался и изменщиком, и предателем, и скупердяем, и бабником, и вообще носителем всех грехов. Может быть, моя жена, которую я предал, и имела право на такие высказывания, но только не она. В ущерб семье я обул и одел ее, да еще возил по курортам и командировкам. А если бы не был бабником, то не связывался бы с ней. Так не ей на это пенять!

Но окончательно я протрезвел, когда услышал, что все мои успехи связаны с ее помощью. В моих делах мне многие помогали, и я охотно принимал эту помощь, стараясь както ответить тем же, и, может быть, в большей степени. Но как только слышал упрек в неблагодарности, то сразу спрашивал, сколько я должен, ибо всякая услуга имеет цену, расплачивался, и больше уже с этим человеком никаких дел не имел. Я уже давно следовал этому правилу. В данном же случае я, скорее, понес ущерб, ибо связь с ней меня, человека с незапятнанной репутацией, дискредитировала. Одни деловые партнеры перестали со мной контактировать, а другие даже не начинали, ибо, по их убеждению, нельзя иметь дело с аморальным типом. Правда, об этом я узнал позднее.

И я решил использовать технику амортизации и следить за каждым своим словом и жестом. Видя такое повиновение, она постепенно успокоилась, и последняя неделя прошла сносно. Когда мы вернулись в Ростов, каждый в свою квартиру, я без всяких объяснений уехал на месяц. С работы она уволилась, а может быть, ее уволили. Но средства для существования я ей оставил. Меня удивляло, почему она так торопила оформление брака. Она сказала, что хочет триумфа. Чтобы была свадьба, гости и пр.

Я ей ответил, что тоже хочу триумфа. К этому времени я уже был заметной фигурой в своих кругах. Она довольно быстро росла в личностном плане, но всетаки это был мезальянс. Меня это, правда, не останавливало. Я видел в ней большие способности. Но ее слова меня взбесили, и я сказал, что тоже хочу триумфа. Далее между нами произошел такой диалог

Она: А тебе какого еще триумфа надо?!

Я: Такого же, как и тебе. Ты выходишь замуж за видного человека, и я хочу жениться на состоявшейся женщине.

Она: Но когда я стану такой, то ты мне не будешь нужен!

Я: Вот и отлично! Я помогу тебе стать такой, а потом, если у тебя сохранится любовь ко мне, мы поженимся. А пока будем жить врозь!

Естественно, я отказался и от интимных отношений».

Не буду описывать всех мучений Вечного Принца (о них ты сможешь прочитать в книге «Психологический вампиризм») и вернусь к Шопенгауэру.

Поскольку все поступки человека вытекают из его характера, он советует рассматривать свойственную людям феноменальную глупость или низость, проскользнувшую в их деятельности или в литературных трудах, лишь как добавление к характеристике человеческого рода». В. Гюго недостатки великих людей рекомендовал считать не недостатками, а особенностями. Не ругаем же мы розу за шипы, льва — за дурной запах, слона — за толстую кожу. Шопенгауэр предлагает смотреть на недостатки людей как на материал для познания.

Помогает мне Шопенгауэр и следующими рассуждениями.

«Прогоняйте природу — она все равно вернется». Он подчеркивает значение в жизни человека врожденных свойств и призывает вести воспитание таким образом, чтобы оно не противоречило природе. «Всякое поведение, вытекшее из абстрактного правила, относится к поведению, вытекшему из первичных, врожденных склонностей, так, как искусственное произведение, например часы, в коих материи навязаны несвойственные ей формы и движения, — к живому организму, в котором и форма, и материя проникают одна в другую и составляют одно». Как говорил Наполеон: «Все, что неестественно — несовершенно».

Ведь и юридические законы, и требования морали охотно выполняются людьми, если они соответствуют их природе. Может быть, потому у нас часто ничего не получается, что требования наших законов не соответствуют нашему внутреннему устройству Еще Солон говорил, что писаные законы, как паутина, удерживают только слабого. В своей работе с пациентами я стараюсь помочь им реализовать свои способности таким образом, чтобы при этом не вступить в противоречие с требованиями морали и права и одновременно удовлетворить свои природные потребности. Например, оковы моногамии преодолеваются тем, что супружеские пары обучаются разнообразить свой секс, а в психологическом плане постоянно растут и меняются. Поэтому, с точки зрения морали и закона, человек живет с одним партнером, а с точки зрения природы — с разными.

Шопенгауэр советует быть самим собой и предостерегает нас от какой бы то ни было аффектации, ибо тогда «человек старается казаться не самим собою, а чемто другим, а следовательно, это другое он считает лучше самого себя. Аффектирование какоголибо качества, хвастовство им — это признание самому себе, что не обладаешь им. Хвастается ли человек храбростью, ученостью, умом, остроумием, успехом у женщин, богатством, знатностью рождения или еще чемнибудь, все это свидетельствует, что именно этогото ему и не хватает; кто действительно обладает какимлибо достоинством, тому и в голову не придет высказывать, аффектировать его — он совершенно спокоен на этот счет. Именно таков смысл испанской пословицы: „Раз подкова бренчит, значит, в ней не хватает гвоздя“. Но и попытка скрыть свои качества не приведет к успеху. „Маска когданибудь, да спадет. Никто не сможет долго притворяться; всякий притворяющийся скоро выскажет свою истинную натуру“.

Хороший совет! И хорошо обоснован. А для нас из него вытекает правило: раз человек чемто хвастается, значит, этого у него нет.

Шопенгауэр открывает законы проекции, которые впоследствии описаны психоаналитиками. «Так же, как тяжесть собственного тела мы носим, не чувствуя его, и ощущаем вес постороннего невесомого тела, — так мы не замечаем собственных ошибок и пороков, а видим чужие. Зато каждый имеет в лице другого зеркало, в котором видны его собственные пороки, ошибки и недостатки разного рода. Но человек обычно поступает как собака, лающая на зеркало, не зная, что в нем отражается она сама, и полагая, что там другая собака». Г. Юнг писал, что у человека есть «тень», которую он не видит и отбрасывает на другого. Общаясь с последним, он фактически общается с самим собой.

Очень тонко и горько подмечает Шопенгауэр, что «человека ценят по его должности, занятию, национальности, по его семье… Напротив, то, что он за человек сам по себе, по своим личным качествам — на это смотрят лишь когда это нужно». Что ж делать! Такова жизнь! Не будем горевать, а примем к сведению. Приобретай знания, навыки и умение, и никогда не будешь одинок.

«Как бумажные деньги обращаются вместо серебра, так и в жизни вместо истинного уважения и истинной дружбы курсируют внешние их изъявления… <…> …Я предпочту виляние хвостом честной собаки подобных изъявлений дружбы и уважения». Кстати, у нас стараются привить любовь к животным. Я думаю, это, скорее, приносит вред, чем пользу Человек, проводя слишком много времени с животным, не обучается общению с людьми. Самое теплое общение с животным не заменит того, что можно получить от общения с человеком. Это в конечном итоге приводит к одиночеству. Я довольно часто наблюдал порочный круг подобного рода. У человека не ладятся отношения с людьми. Он заводит себе собаку и все время проводит с ней. Собака, конечно, к нему очень хорошо относится, но, общаясь только с ней, он теряет последние навыки общения с людьми и остается одиноким. Я сотрудничал с одной миловидной женщиной: она перепечатывала мои рукописи. Она была настолько конфликтной, что работать в учреждении не могла. Она печатала дома и завела собаку. Наступила определенная компенсация. Но разве это решило ее проблемы?

Любители животных! Подумайте и признайтесь честно хотя бы самим себе: не для того ли вы завели кошку или собаку, чтобы хоть над кемто почувствовать абсолютную власть? И не потому ли вы отказываетесь от общения с людьми в пользу этой кошки или собаки, что на равных общаться не умеете, да может быть, и не хотите, а все время подчиняться не нравится? Не является ли общение с животными чемто вроде компенсации за неудачи в личной жизни и карьере? Ведь хоть гдето нужно чувствовать себя единственным и незаменимым! Но не отвлекает ли это вас от удовлетворения истинных потребностей в дружбе и любви?

А может быть, вы поддерживаете точку зрения Шопенгауэра, согласно которой «истинная дружба принадлежит к числу вещей, о которых, как о морских змеях, мы не знаем, вымышлены они или существуют на самом деле. Однако встречаются иногда отношения, которые хотя и покоятся главным образом на различного рода скрытых эгоистических мотивах, но всетаки содержат в себе крупицу истинной неподдельной дружбы, облагораживающей их настолько, что в мире несовершенств они могут с некоторым правом называться дружбой. Они резко выделяются над обыденными отношениями, которые обыкновенно таковы, что с большинством наших добрых знакомых мы перестали бы разговаривать, если бы услышали, как они отзываются о нас за глаза»?

«Как наивен тот, кто мнит, будто выказать ум и рассудок — это хорошее средство к тому, чтобы нравиться в обществе. Напротив, в подавляющем большинстве людей эти свойства возбуждают ненависть и злобу, тем более горькую, что они не дерзают указать на ее причину, которую они стараются скрыть даже от самих себя (описание вытеснения и его механизмов. — М. Л.). Если ктолибо замечает и чувствует значительное превосходство в том, с кем он разговаривает, то он делает про себя и не вполне сознательно вывод, что его собеседник заметил и ощутил ограниченность его ума. Это предположение вызывает в нем горькую злобу и ненависть. Грациан справедливо заметил: «Единственное средство достичь полного спокойствия — это облечься в шкуру скромнейшего животного».

«Никакими достоинствами человек не гордится так, как духовными… Выказать свое решительное превосходство над ним в этом отношении, вдобавок при свидетелях — это, конечно, величайшая дерзость, требующая отмщения; он, вероятно, и станет искать случая отомстить посредством оскорбления… <…>… В то время как сословие и богатство всегда могут рассчитывать на уважение общества, духовные достоинства не могут и надеяться на это; в лучшем случае их игнорируют, иначе же на них смотрят как на своего рода нахальство… за это каждый желал бы какнибудь унизить его и ждет только удобного случая. Едва ли даже самым скромным, тихим поведением удастся вымолить прощение за свое духовное превосходство. Саади говорит: „Знайте, что неразумный питает в сто раз больше ненависти к разумному, чем этот — к нему“. Напротив, духовная ограниченность — отличная рекомендация».

После знакомства с Шопенгауэром мне стало понятно, почему творческие люди — писатели, артисты и ученые — часто ненавидят друг друга, в каких случаях учитель терпеть не может ученика, а начальник — подчиненного. Один из моих блестящих учеников рассказывал, какие неприятности у него были после того, как он овладел современными психотерапевтическими методиками и стал применять их в клинической практике. Онто надеялся на шумный успех…

Послушай его рассказ.

«Я стал использовать все то, чему научился у вас, Михаил Ефимович, и у меня неплохо получалось. Сократился койкодень, уменьшился почти втрое расход лекарств, больные были довольны, и я решил доложить свои результаты на конференции. Я продемонстрировал больного, у которого в течение 15 лет были навязчивости, исчезнувшие через два дня после лечения. Больной был весел и жизнерадостен. Я думал, что меня будут шумно поздравлять. Но вместо этого коллеги усомнились в правильности диагностики, высказали предположение, что результат будет нестойкий и порекомендовали всетаки назначить больному поддерживающее медикаментозное лечение. Настроение у меня упало.

Я пытался доказать, что диагноз правильный, результат стойкий (он действительно оказался стойким, я за больным наблюдаю более 10 лет), но меня не слушали. Так повторялось и впоследствии. Но иногда у меня не получалось. Тогда не обходилось без наказаний. «Вот если бы вы назначили такой препарат, то все было бы хорошо, а теперь время прошло впустую». И хотя результаты лечения объективно стали лучше, выговоров и нагоняев я стал получать гораздо больше, потому что ни одна ошибка, ни один промах мне не прощались.

Но я не сдался. Конечно, перестал выступать на конференциях и говорить о своих успехах, но продолжал пользоваться новыми методами. Получать выговоры мне не хотелось, и я, если не был уверен в успехе лечения психотерапевтическими методами, ограничивался обычной медикаментозной терапией, а диагнозы без споров ставил такие, какие требовал от меня начальник.

Столкнулся я еще с одним моментом. Больные, лечившиеся у других врачей медикаментозными методами, настраивали моих пациентов против меня, иногда удачно. Были, правда редко, случаи, когда больные отказывались у меня лечиться. Большинство больных меня защищало, и мы с ними отрабатывали технику общения. Мои подопечные, если выдерживали провокации, поправлялись очень быстро, и повторных поступлений у меня практически не было.

Знал бы я, что меня ждет, может быть, и не стал бы применять эти методы (шучу, конечно)».

Мой ученик оказался изолированным. И неудивительно. «Всякое духовное преимущество является изолирующим свойством; его ненавидят, его избегают и в свое оправдание наделяют его обладателя всяческими недостатками. Лучшим средством проложить себе дорогу в жизни является дружба и товарищи, но большие способности делают нас гордыми и потому малопригодными, чтобы льстить. Обратным образом влияет сознание небольших способностей; они отлично уживаются с приниженностью, общительностью, любезностью, уважением к дурному и доставляют, следовательно, друзей и покровителей.

Сказанное относится не только к государственной службе, но и к почетным должностям, даже к ученой славе; в академиях, например, все верхи заняты милой посредственностью, заслуженные люди туда попадают очень поздно или никогда; впрочем, это всюду так».

Хорошо, что сейчас XX век, и у нас все по справедливости. В академиях самые видные ученые. Так что Шопенгауэра можно и не слушаться.

Интересны мысли Шопенгауэра о вежливости. «Вежливость — это молчаливое соглашение игнорировать и не подчеркивать друг в друге моральную и умственную нищету… Вежливость — подобно жетонам в игре — заведомо фальшивая монета; скупиться на нее — значит выказывать свою глупость, щедро раздавать — вполне разумно. Правда, быть вежливым — задача трудная в том отношении, что приходится высказывать величайшее почтение ко всем людям, из коих большинство этого не заслуживает».

А вот еще несколько советов, которые можно принять к сведению.

«Не следует оспаривать чужих мнений… Следует воздерживаться в беседе от всяких критических замечаний: обидеть человека легко, исправить же его трудно, если не невозможно». Здесь можно высказаться более категорично: исправить человека невозможно. Изменить, перевоспитать человек может только самого себя. Современные видные психотерапевты часто подчеркивают это. Они рекомендуют критиковать только за деньги, а вот хвалить можно и бесплатно. Подумайте сами, и вы согласитесь с этим. Когда человек приходит к врачу за лечением, он сам готов исправлять свои недостатки. Тогда он и воспримет критику. А если он об этом не просит, то нечего лезть к нему.

«Кто хочет, чтобы его мнение было принято, должен высказать его спокойно и беспристрастно».

«Если подозреваешь коголибо во лжи, притворись, что веришь ему; тогда он наглеет, лжет грубее и попадается». Очень ценный совет!

«Лучше всего помещены те деньги, которые у нас украдены: ведь мы за них приобрели необходимое благоразумие». Это правило созвучно предыдущему и применяется вместе с ним.

Один мой ученик неплохо зарабатывал на том, что его обманывали. Он завел картотеку тех людей, которые его обманули, и продавал эту информацию. Кроме того, он изучил технологию обмана.

«Обнаруживать злобу или ненависть словами или выражением лица — бесполезно, опасно, неразумно, смешно и, наконец, пошло. Злобу или ненависть нельзя обнаружить иначе как действием. Это удастся тем лучше, чем основательнее мы воздержимся от первого». Еще раз прочитай это правило!

«Ни при каком событии не следует слишком ликовать или горько плакаться — отчасти вследствие изменчивости всех вещей, отчасти вследствие ошибки в наших суждениях о том, что вредно и полезно: почти каждому приходилось горевать о том, что оказывалось впоследствии его истинным счастьем, и радоваться тому, что становилось источником его величайших страданий».

Очень хорошо иллюстрируется это положение китайской притчей, которую любят приводить последователи гештальттерапии.

У одного китайца, живущего в деревне, был неплохой достаток — у него была лошадь. Некоторые ему завидовали, некоторые были рады за него. Но китаец был спокоен. Однажды лошадь сбежала. Некоторые злорадствовали, некоторые сочувствовали ему. Но китаец был спокоен. Через некоторое время лошадь вернулась вместе с жеребенком. Некоторые завидовали ему, некоторые были рады за него. Но китаец был спокоен. Однажды его сын залез на жеребенка, упал и сломал ногу. Опять ктото ему сочувствовал, а ктото злорадствовал, но китаец был спокоен. В деревню пришли слуги императора для проведения очередного набора в армию. Сына китайца в армию не взяли. И опять ктото ему завидовал, а ктото за него радовался. Но китаец был спокоен.

«Все, что совершается, с самого великого до самого ничтожного, совершается необходимо… Кто проникается этим сознанием, тот прежде всего сделает все, что в его силах, а затем уже спокойно примет те неудачи, которые его постигнут.

Можно считать, что мелкие неудачи, ежечасно досаждающие нам, существуют как бы для нашего упражнения, для того, чтобы сила, позволяющая нам переносить большие несчастья, не ослабла бы совершенно в довольстве».

Но это не есть смирение с судьбой. «То, что людьми принято называть судьбою, является, в сущности, лишь совокупностью учиненных ими глупостей. Следовало бы основательно проникнуться словами Гомера, где он советует всерьез размышлять о каждом деле. Ибо, если дурные поступки искупаются на том свете, за глупые придется расплатиться уже на этом… Опасным и ужасным кажется не тот, кто смотрит свирепо, а тот, кто умен: мозг человека, безусловно, более страшное орудие, чем когти льва».

«Наряду с умом, весьма существенным данным к нашему счастью является мужество. Правда, нельзя своими силами добыть ум и мужество: первое наследуется от матери, второе — от отца; однако при желании и при упражнении можно увеличить в себе эти свойства (выделено мною. — М. Л.). <…> Пусть нашим девизом служат слова: «Не уступай несчастью, но смело иди ему навстречу». Пока еще сомнителен исход какоголибо опасного положения… нельзя поддаваться робости, а следует думать лишь о сопротивлении, как нельзя отчаиваться в хорошей погоде, пока виден кусочек синего неба. Даже более: надо иметь право сказать: «Если развалится весь мир, то это не устрашит».

Клиническая практика и опыт консультирования показывают, что больные и клиенты страдают не столько от реальной опасности, сколько от ожидаемых маловероятных катастроф. Вот довольно типичный образец их высказываний: «Да, сейчас мне хорошо, а что мне делать, если будет…» Я им на это отвечаю: «А если не будет…» И привожу рассуждения Шопенгауэра. Больные страдают не столько от самой болезни, сколько от ожидания, что будет хуже. Так, одна больная эпилепсией довольно быстро успокоилась, когда подсчитала, что за пять лет болезни больна она была всего около 24 часов (время припадков), да и то в это время она находилась в состоянии выключенного осознания и не страдала. А все ее страдания были от ожидания припадков, которое ускоряло их приход. Когда она это поняла, то быстро успокоилась. Припадки стали гораздо реже, а потом и прекратились без увеличения дозы лекарств.

Большую психотерапевтическую пользу, особенно пожилым людям, приносят мысли Шопенгауэра о различии возрастов.

«В течение всей нашей жизни мы обладаем только настоящим и ничем более. Вся разница сводится к тому, что в начале жизни длинное будущее впереди нас, к концу же ее — длинное прошедшее позади… В детстве мы более склонны к познаванию, нежели к проявлению воли. На этомто и основано счастье первой четверти пашей жизни, вследствие которого годы эти кажутся впоследствии потерянным раем. В детстве большая часть нашего духа направлена на познание. Так же, как мозг, достигающий полного объема уже на 7 м году, ум развивается очень рано, хотя созревает лишь позже, и жадно всматривается в совершенно неведомую для него жизнь, где решительно все проникнуто блеском новизны. Этим объясняется, почему наши детские годы так поэтичны».

А кто тебе, мой дорогой читатель, если ты уже считаешь себя старым, мешает жить так, как жили наши предки в пещере? Они не знали, сколько им лет, и делали, что могли и что хотели. Попробуй и ты так. Физическими упражнениями продли детство тела, а учебой — детство души.

«Когда я это понял, то в 42 года занялся наукой, в 51 год защитил кандидатскую диссертацию, в 57 — докторскую. Пишу по дветри книги в год, дватри раза в год езжу на краткосрочные курсы повышения квалификации и забыл о своей 15летней гипертонии».

Это рассказ моего бывшего пациента, ставшего в солидном возрасте довольно известным ученым и продлившего свое детство. Это лучше, чем впасть в него. Кстати, все знаменитые психотерапевты, о которых говорилось выше, прожили долгую жизнь, потому что все время учили, учились и творчески работали.

Шопенгауэр раскрывает психологические механизмы, согласно которым юноша более счастлив, чем зрелый человек. Дело в том, что «…смотреть на все — приятно, быть чемлибо — ужасно. Из сказанного следует, что в детстве вещи нам известны более с виду, т. е. со стороны представления, объективно, нежели со стороны их бытия… Так как объективная сторона их прекрасна, а субъективная и мрачная — пока неизвестна нам, то юный ум видит в каждом образе, который дает ему действительность или искусство, весьма счастливое существо, полагая, что раз это прекрасно на вид, то быть им столь же или даже более прекрасно. Поэтому весь мир кажется Эдемом… <…> Несколько позже отсюда возникает жажда действительной жизни, стремление действовать и страдать, толкающее нас в пучину жизни. В мирской суете мы познаем и другую сторону вещей… Малопомалу близится тяжелое разочарование… <…>… Разочарование это разрастается все больше, делаясь все глубже. Можно сказать, что в детстве жизнь представляется нам декорацией, рассматриваемой издали, в старости же — тоже декорацией, но рассматриваемой вблизи.

Счастью детского возраста способствует еще и следующее обстоятельство. Как в начале весны вся листва одного цвета и почти одинаковой формы, так и мы в раннем детстве чрезвычайно похожи друг на друга и потому великолепно гармонируем между собой. Но с возмужалостью начинается расходимость, постепенно увеличивающаяся подобно радиусам расширяющейся окружности».

Блестящее наблюдение! Шопенгауэр не знал, что делать и как делать. Но он дал нам путеводную нить. Я организую тренинги таким образом, что стираются грани между возрастами и выявляется, что в нас еще очень много общего. Оказывается, в каждом из нас живет ребенок, просто он задавлен воспитанием. Конечно, различия остаются, но они как бы отодвигаются в сторону. В общении с партнерами мы обучаемся опираться на наши общие качества. Но от качеств, которыми мы отличаемся от теперешних партнеров, избавляться не следует. Ведь потом они могут пригодиться. Их только не стоит демонстрировать.

Шопенгауэр правильно подметил, что юношеский возраст омрачается и делается несчастливым изза погони за счастьем, предпринимаемой в предположений, что в жизни можно добыть его. Шопенгауэр был прав, утверждая, что не следует гоняться за счастьем. Экзистенциальный анализ показал, что чем больше гоняешься за счастьем, тем дальше оно от тебя уходит. Но счастье можно обрести, если ты встал на тот путь, где оно встречается. Это как ловля рыбы. Если ты ловишь рыбу в той речке, где она водится, и соблюдаешь определенные правила, то у тебя есть неплохой шанс ее поймать. Экзистенциальный анализ наметил также путь, где можно встретить счастье — творческий созидательный труд, работа над собой. Главное — стать достойным счастья, а не добыть его

И к следующим рассуждениям Шопенгауэра стоит прислушаться. «Большим выигрышем было бы, если бы можно было искоренять уже в юности путем своевременных наставлений ту иллюзию, будто мир может нам дать многое. На деле же происходит обратное: обычно жизнь познается нами сперва из поэзии, а потом из действительности… Юноша мечтает, что жизнь его выльется в форму какогото захватывающего романа».

А теперь о среднем возрасте. «Характерной чертой первой половины жизни является неутомимая жажда счастья; второй половины — боязнь несчастья. <…> Выдающиеся богато одаренные личности, которые именно ввиду этого не вполне принадлежат к человеческому роду… испытывают по отношению к людям два противоположных чувства: в юности они часто чувствуют себя покинутыми, в позднейшие годы они чувствуют, что сами убежали от людей. <…> Вследствие этого вторая половина жизни содержит в себе — подобно второй части музыкального периода — меньше порывистости и больше спокойствия, нежели первая. <…>

То, что зрелый человек приобретает жизненным опытом, благодаря чему он иначе смотрит на мир, чем в детстве или отрочестве, — это прежде всего непосредственность. Он научается смотреть просто на вещи и принимать их за то, что они есть на самом деле; тогда как от мальчика или юноши истинный мир скрыт или искажен предательским туманом, состоящим из собственных грез, унаследованных предрассудков и безудержной фантазии. Первое, что приходится выполнить опыту, — это освободить нас изпод власти разных «жупелов» н ложных представлений, приставших к нам с юности. Лучшим воспитанием… было бы охранять их от подобных заблуждений; задача, правда, не из легких».

Далее Шопенгауэр пишет, что необходимо «вначале по возможности ограничить кругозор ребенка, но зато излагать все, находящееся в пределах этого круга, ясными и правильными понятиями; лишь после того, как он правильно усвоил все лежащее внутри этой черты, можно постепенно раздвигать ее, постоянно заботясь о том, чтобы не оставалось ничего невыясненного, ничего такого, что могло бы быть им понято наполовину или не совсем верно. Вследствие этого его представления о вещах и человеческих отношениях были бы, правда, несколько ограниченными и примитивными, но зато ясными и правильными, так что оставалось бы только расширять, но не исправлять их; это следовало бы применять до юношеского возраста».

Не знал Шопенгауэр поведенческой терапии и не было тогда компьютеров. Зато, я думаю, Скиннер был знаком с работами Шопенгауэра. Ведь он рекомендовал сугубо индивидуальное обучение с постепенным расширением кругозора, о чем было сказано выше

И хотя Шопенгауэр пессимист, в его работах можно найти оптимистические рекомендации, ибо он показывает не только недостатки, но и преимущества каждого возраста. Современные психотерапевтические техники позволяют пользоваться преимуществами и скрадывать недостатки. Поэтому продолжим изучение идей Шопенгауэра.

«…Можно уподобить жизнь вышитому куску материй, лицевую сторону коего человек видит в первую половину своей жизни, а изнанку — во второй; изнанка, правда, не так красива, но зато более поучительна, так как в ней можно проследить сплетение нитей. <…> Высокое умственное превосходство может быть проявлено в беседе в полном блеске лишь после сорока лет. <…> С точки зрения молодости, жизнь есть бесконечно долгое будущее; с точки зрения старости — очень короткое прошлое. Нужно долго прожить — состариться, чтобы понять, как коротка жизнь… В юности даже само время течет гораздо медленнее; поэтому первая четверть жизни — не только самая счастливая, но и самая длинная… Почему же в старости прожитая жизнь кажется короткой? Это происходит потому, что сократилось воспоминание о ней; из него исчезло все незначительное и неприятное (психологическая защита. — М. Л.), в результате чего осталось очень немногое».

Точное описание. Но это жизнь больного неврозом.

Те больные среднего возраста, которые успешно проходили у меня лечение, как один говорили:

«Моя прежняя жизнь проходила как в тумане. В памяти почти ничего не осталось. Я как бы заново родился. Прошло всего несколько лет, а я их воспринимаю как длинную яркую жизнь, предыдущие 40 лет как будто не мои. И все, что там происходило, было не со мной. Будущее мне представляется еще более прекрасным, а жизнь бесконечной. Конечно, я понимаю, что умру, но я этого не чувствую.»

«Неприятное мы не любим вспоминать, в особенности если было задето наше тщеславие, что случается как раз чаще всего; очень мало таких несчастий, в которых мы сами совершенно не виноваты; поэтомуто и забывается (вытесняется. — М. Л.) так много неприятного». Вот почему несчастная жизнь кажется такой короткой.

«Иногда нам кажется, что мы тоскуем по какомунибудь отдельному месту, тогда как на самом деле мы тоскуем о том времени, которое мы там провели, будучи моложе и бодрее, чем теперь. Так нас обманывает время под маской пространства; если бы мы поехали туда, мы бы поняли наше заблуждение.

Двумя путями можно достичь глубокой старости… <…>… Для пояснения приведу пример двух горящих ламп: одна из них горит долго потому, что, имея маленький запас масла, она снабжена весьма тонким фитилем, другая же — потому, что, имея толстый фитиль, она имеет и много масла, масло — это жизненная сила, фитиль — способ расходования этой силы».

Шопенгауэр подчеркивает, что «следует беречь юношеские силы». Аристотель говорит, что из числа победителей на Олимпийских играх только двое или трое одерживали победы и мальчиками, и зрелыми мужами: преждевременные напряжения подготовительных упражнений настолько истощают силы, что впоследствии, в зрелом возрасте, их почти никогда не хватает. Сказанное относится как к физической, так, тем паче, и к нервной энергии, проявлением которой является всякий умственный труд: поэтому ранние гении и вундеркинды, плоды тепличного воспитания, возбуждающие удивление в детском возрасте, становятся впоследствии весьма заурядными но уму». Вот если бы эти строки прочли спортивные деятели, родители и учителя! Ведь до сих пор не устарели!

«Я заметил, что почти у всех людей характер приноровлен к какомулибо одному возрасту, и в этом возрасте выделяется особенно благоприятно. Иногда бывают милыми юношами, позже эта черта исчезает; другие сильны и деятельны в зрелом возрасте, но старость отнимает у них эти достоинства; третьи наиболее привлекательны именно в старости, когда они благодаря опыту и большей уравновешенности, становятся мягче».

Задача современной психотерапии — так корригировать характер, чтобы он подходил к каждому возрасту. А Шопенгауэр считал, что характер изменить нельзя. Отсюда пессимистический взгляд на жизнь.

Шопенгауэр пишет, что только в юности мы живем вполне сознательно, в старости — лишь наполовину. «Чем старше мы становимся, тем меньше сознательного в нашей жизни: все мелькает мимо, не производя впечатления, подобно художественному произведению, которое мы видели тысячу раз: мы делаем то, что нужно сделать, а потому даже не знаем, сделали мы это или нет. Именно благодаря тому, что жизнь наша становится менее сознательной и все скорее продвигается к полной бессознательности, начинает ускоряться и течение времени».

Очень тонкое наблюдение. Оно позволяет сделать практический вывод, как сохранить психологическую молодость — продолжать личностный и духовный рост. Тогда начинаешь находить в ранее читанных произведениях то, чего раньше не видел, те же люди предстают перед тобой совсем в другом свете. А вместе с личностным и духовным ростом появляются новые желания, новые знакомства и новые источники наслаждения. Поэтому и в п5зднем возрасте можно сохранить свежесть юношеского восприятия, осознанность жизни, а может быть, и более того.

Старость может стать счастливым периодом жизни. «Обычно полагают, что удел старости — болезни и скука. Но болезни вовсе не необходимый ее признак… что же касается скуки, то… старость подвержена ей меньше, чем юность… Скука сопутствует лишь тем, кто не знал иных наслаждений, кроме чувственных и общественных, кто не обогащал свой дух и оставил неразвитыми его силы. Правда, в преклонных годах духовные силы убывают, но их остается все же достаточно для того, чтобы побороть скуку, — если только вообще их было много. Сверх того… в силу опытности, упражнения и размышления разум продолжает развиваться, суждения становятся более меткими, и уясняется связь вещей; мы постоянно усваиваем себе всеобъемлющий взгляд на целое; благодаря постоянному комбинированию на новый лад накопленных знаний и обогащению их при случае, наше внутреннее самообразование продолжается по всем направлениям, давая занятия духу и умиротворяя и награждая его. Это в известной степени возмещает… упадок сил… Потребность видеть, путешествовать, учиться заменяется потребностью учить других и говорить. Счастье для старика, если в нем осталась любовь к науке, к музыке, к театру, вообще известная восприимчивость к внешнему миру, что у некоторых сохраняется до самых преклонных лет. То, что человек имеет в себе, никогда ему так не пригодится, как в старости». Следовательно, психотерапия должна готовить человека и к этому периоду жизни. Способ один и тот же—личностный рост, а методик много!

Фридрих Ницше (1844–1900) родился, по его словам, на поле битвы при Лютцене. Учился в Бонне, позже в Лейпциге. В 1868 г, когда ему еще не было и 24 лет, ему предложили место профессора в Базельском университете, на следующий год Лейпцигский университет присвоил ему степень доктора наук без какойлибо защиты, даже без диссертации. Всю свою жизнь он страдал от головных болей, которые мучили его до 200 дней в году. Но он пришел к следующему выводу: «В конце концов, болезнь принесла мне величайшую пользу: она выделила меня среди остальных, она вернула мне мужество к себе самому…» Както он написал об одной книге: «По сути дела, это музыка, случайно записанная не нотами, а словами». Это можно отнести ко всем его книгам. Но, как заметил К. А. Свасьян, «какой случайностью можно было объяснить, что меньше всего в этой музыке была услышана сама музыка и больше всего — насильно отторгнутые от нее и не отвечающие за самих себя слова?»

Влияние Ницше на развитие психотерапевтической мысли трудно переоценить. Его идеи можно проследить в работах Фрейда, Франкла, Фромма, Берна и многих других. Его по недоразумению считали идеологом фашизма, но ведь и на знамени инквизиторов и крестоносцев стояло имя Иисуса Христа. Конечно, вырванные из контекста отдельные высказывания можно использовать в различных целях, но в целом творчество Ф. Ницше направлено против фашизма, в основе которого лежали пангерманизм, антисемитизм и славянофобия. Но послушаем самого Ницше.

«Немцы — их называли некогда народом мыслителей: мыслят ли они вообще?» «Этот народ самовольно одурял себя почти в течение тысячи лет». «Определение германцев: послушание и длинные ноги…». «Я страдаю от того, что мне приходится писать понемецки, хотя я, пожалуй, пишу лучше, чем когдалибо вообще писал какойнибудь немец. В конце концов, французы уловят на слух глубокую симпатию, которую они заслуживают; я же объявляю Германии войну». «Происхождение немецкого духа — из расстроенного кишечника…».

Следует ли считать Ф. Ницше врагом немецкого народа? Конечно, нет! Еще при жизни Ф. Ницше некоторые немецкие философы обвиняли его в сознательном предательстве. И неизвестно, что ждало бы Ницше, доживи он до дней Третьего рейха.

Он выступал против антисемитизма, о чем говорят такие строки: «Евреи, без сомнения, самая сильная, самая цепкая, самая чистая раса теперь в Европе». «Мыслитель, на совести которого лежит будущее Европы, при всех планах, которые он составляет себе относительно будущего, будет считаться с евреями и русскими как с наиболее надежными и вероятными факторами в великой игре и борьбе сил». «Было бы, может быть, полезно и справедливо удалить из страны антисемитских крикунов», и даже в последних письмах, когда Ницше был глубоко болен, он писал о необходимости «ликвидации Вильгельма, Бисмарка и антисемитов».

Не было у Ницше и малейших признаков славянофобии. Вопервых, он то и дело подчеркивал преимущества своего польского происхождения. Полагаю, что приверженцам фашизма не понравились бы следующие фразы: «Одаренность славян казалась мне более высокой, чем одаренность немцев, я даже думал, что немцы вошли в ряд одаренных наций лишь благодаря сильной примеси славянской крови». Просто недоразумением следует считать заявления некоторых политиков, которые свой долг видели в освобождения мира от этого «дьявольского немца». Между прочим, он предвидел, что xx век будет веком «восходящего нигилизма», «эпохой чудовищных войн, крушений, взрывов»: «Начинается эпоха варварства; науки будут поставлены ей на службу». «Наступает время борьбы за господство над шаром — она будет вестись во имя основных философских учений». А будущее мира он видел в сращении немецкой и славянской расы.

Но приступим к изложению психотерапевтических идей в работах Ф. Ницше.

«Мы поступаем наяву так же, как и во сне: мы сначала выдумываем и сочиняем себе человека, с которым вступаем в общение». Образно сказано о механизме проекции. Но Ницше не указывает, из какого материала «сочиняется» человек. Психотерапевты отвечают на этот вопрос. Образ другого человека создается из вытесненных в бессознательное своих собственных, чаще отрицательных, качеств. Юнг говорил, что человек общается не с другим человеком, а с собственной тенью. Хорни предлагала использовать это как жизненное правило. Многие положительные качества своей личности также вытесняются в бессознательное и проецируются на других. Так, многие ждут от своих партнеров, что «они наконец поймут…», что «у них проснется совесть…», что «они наконец сделают…». И не надейтесь! Не поймут, не проснется совесть, не сделают! Не поймут, потому что не хватает ума; не проснется совесть, потому что она и не спала, ее просто нет; не сделают, потому что не умеют. Это вы бы поняли, это у вас бы проснулась совесть, это вы бы сделали! Послушай Ницше и не сочиняй себе людей.

«Все безусловное принадлежит патологии», «Безумие единиц — исключение, а безумие целых групп, партий, народов, времен — правило». Здесь хорошо прослеживаются идеи трансактного анализа. Взять хотя бы наши ритуалы: свадьбы, дни рождения. А войны, а национальная, сословная, возрастная, половая рознь? Разве это не безумие масс и разве это не правило? Больные, находящиеся в психиатрических больница», конечно же, являются исключением.

Человеком он считает того, кто в своих мыслях, чувствах, поступках, желаниях, действиях сообразуется с существующими правилами, ценностями, наставлениями, моралью, требованиями авторитетов, которые зачастую выступают против природы человека, против его сути, а сверхчеловеком он считает такого человека, который живет в соответствии с требованиями своей природы.

А теперь послушай самого Ницше.

«Не к народу должен говорить Заратустра, а к спутникам. Заратустра не должен быть пастухом и собакою стада.

Мне нужны спутники, которые следуют за мною, потому что хотят следовать сами за собой <…>

Сманить многих из стада — для этого пришел я. Негодовать будет на меня народ и стадо: разбойником хочет назваться Заратустра у пастухов.

У пастухов, говорю я, но они называют себя добрыми, праведными и правоверными.

Посмотри на добрых, праведных и правоверных! Кого ненавидят они больше всего? Того, кто разбивает их скрижали и ценности. Разрушителем и преступником они называют его, но это и есть созидающий.

Спутников ищет созидающий, а не трупов, а также не стад и не верующих. Создающих, так же, как и он, ищет созидающий, тех, кто пишет новые ценности на новых скрижалях.

Спутников ищет себе созидающий, тех, кто пишет новые ценности на новых скрижалях.

Спутников ищет созидающий и тех, кто умеет точить свои серпы. Разрушителями и ненавистниками они будут называться у добрых и злых. Но они будут собирать жатву и будут праздновать.

Созидающих вместе с ним ищет Заратустра: что стал бы он созидать со стадами, пастухами и трупами!

Ни пастухом, ни могильщиком не должен быть я. Никогда не буду я больше говорить к народу: последний раз говорил я к мертвому.

Одиноким буду петь я свою песню и тем, кто одиночествует вдвоем, у кого есть уши, чтобы слышать неслыханное, тому хочу я обременить его сердце счастьем своим.

Человек — это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, — канат над пропастью.

Опасно прохождение, опасно быть в пути, опасен взор, обращенный назад, опасны страх и остановка.

В человеке важно то, что он мост, а не цель: в человеке можно любить только то, что он переход и гибель.

Я люблю тех, кто не умеет жить иначе, как чтобы погибнуть, чтобы жить на мосту.

Я люблю великих ненавистников, ибо они великие почитатели и стрелы к другому берегу.

Я люблю тех, кто ищет за звездами основания, чтобы погибнуть и сделаться жертвою — принести себя в жертву земле, чтобы земля стала землею сверхчеловека.

Я люблю того, кто живет для познания и кто хочет познавать для того, чтобы когданибудь жил сверхчеловек. Ибо так он хочет своей гибели.

Я люблю того, кто не бережет для себя ни капли духа, но хочет быть всецело духом для своей добродетели: ибо так, подобно духу, проходит он по мосту.

Я люблю того, чья душа расточается, кто не хочет благодарности и не воздает ее: ибо он постоянно дарит и не хочет беречь себя.

Я люблю того, кто бросает слово впереди себя и исполняет всегда еще больше, чем обещает.

Я стремлюсь к своей цели, я иду своей дорогой; через медлительных и нерадивых перепрыгну я.

Невозможного хочу я: попрошу же я свою гордость идти всегда вместе с моим умом. И если когданибудь мой ум покинет меня — ах, как он любит улетать! — пусть тогда гордость улетит вместе с моим безумием!»

Фактически это стратегия личностно ориентированной психотерапии. Во время занятий трансактным анализом эти строки помогают объяснить ряд положений данного метода. Понятно, что мертвыми и стадами Ницше называет тех, кто придерживается устаревших правил и обычаев. Желание гибели для того, чтобы на земле жил сверхчеловек, легко объясняется как борьба с устаревшими инструкциями Родителя. Желание иметь попутчиков, а не быть пастухом у стада легко объясняется одним из основных положений трансактного анализа: для деятельности следует освободить поле Взрослого, когда людей объединяет разум, а не принципы, когда нет ведущих и ведомых, а есть равноправные попутчики, которые идут с тобой не потому, что ты туда идешь, а потому, что и им тоже туда нужно.

Парадоксальными и неприемлемыми кажутся высказывания Ф. Ницше о морали. «Жизнь в сопровождении морали невыносима». «Мораль — это важничанье человека перед природой». «Когда морализируют добрые, они вызывают отвращение; когда морализируют злые, они вызывают страх». «Моральность есть стадный инстинкт в отдельном человеке». «Мораль маскирует нашу низость и злобу, как одежда — физические недостатки. Мораль делает нас ручными зверями, наряжает во чтото более благородное, более значительное и импозантное». «Те моралисты, которые прежде всего рекомендуют человеку взять себя в руки, навлекают на него своеобразную болезнь: постоянную раздражительность, сопровождающую его при всех естественных побуждениях и склонностях, словно некий зуд. Ему кажется, будто теперь его самообладанию грозит опасность: он больше не доверяется никакому инстинкту, никакому свободному взмаху крыл, но постоянно пребывает в оборонительной позе, вооруженный против самого себя, напряженно и недоверчиво озираясь вокруг, вечный вахтер своей крепости, на которую он обрек себя. Да, он может достичь величия в этом! Но как он ненавистен другим, как тяжек самому себе, как истощен и отрезан от прекрасных случайностей души! Ибо следует вовремя забыться, если мы хотим научиться чемуто у вещей, которые не суть мы сами».

В высказываниях Ф. Ницше есть и идеи экзистенциального анализа. О значении цели мы уже говорили. А вот и еще: «Призвание есть становой хребет жизни». «Далеко удается уйти, если ты не замечаешь, что ты в пути». «Кто всегда погружен в дело, тот выше всякого затруднительного положения». «Познающий человек не нуждается в морали». «Что поддерживало меня? Всегда лишь беременность. И всякий раз с появлением творения моя жизнь повисала на волоске». И когда человек творит, боли начинают уступать. «Я дал своей боли имя и зову ее „собакой“ — она столь же верна, столь же назойлива и бесстыдна, столь же занимательна, столь же умна, как и всякая другая собака, и я могу прикрикнуть на нее и выместить на ней дурное настроение, как это делают другие со своими собаками, слугами и женами».

О роли личности и о том, какое значение придавал Ницше самостоятельности, можно судить и по другим его высказываниям: «В стадах нет ничего хорошего, даже если они бегут за тобою». «Возлюби ближнего своего» — это значит прежде всего: «Оставь ближнего своего в покое!» — И как раз эта деталь добродетели связана с наибольшими трудностями». «Поверхностные люди вынуждены лгать, так как они лишены содержания».

А человеческую натуру он знал. Его афоризмы иногда кажутся парадоксальными, но тем не менее они отражают истину и могут служить руководством к действию — использоваться в психотерапевтической практике.

«Сорадость, а не сострадание создает друга».

Послушай рассказ одного моего пациента.

«Когда я от вас услышал это высказывание, то возмутился, а патом подумал и понял, как глубоко был прав Ницше. Вы хорошо знаете мои мучения и болезни и то, что очень многие люди мне сострадали и даже помогали. Прежде всего это была жена, затем друзья по работе, мои начальники. И только дети мои относились ко мне без должного уважения и понимания. Но как только мне удалось личностно измениться (я стал независимым, а потом появились и реальные жизненные успехи, повышение в должности, увеличение зарплаты, общественное признание), мое хорошее настроение стали сразу сбивать, естественно, неосознанно.

Мой друг, большой знаток своего дела, добровольно рецензировал мою диссертацию. С его мнением я считался, а его рецензии всегда были отрицательными. Я реагировал эмоционально и исправлял в духе его замечаний. Вскоре я заметил, что работа потеряла цельность, а каждая беседа с другом вызывала у меня душевное волнение. А потом я подумал, что в новом варианте диссертация может провалиться. Что тогда делать? Кого обвинять? И я решил взять ответственность на себя. Что будет, то и будет. Провал — так мой, а если успех — так мне его не надо будет ни с кем делить! Я стал все делать, как понимал, и перестал с ним советоваться. То и дело он интересовался моей работой. Я открыто высказал ему свои соображения и обещал дать почитать работу после защиты и утверждения в ВАКе. Не буду описывать все мытарства, которые продолжались почти два года. Но когда все благополучно закончилось, я предложил своему приятелю почитать работу. Он отказался, ссылаясь на занятость.

После защиты у меня началась полоса успеха. Боже мой! Какое противодействие я встретил от тех, кто мне когдато сострадал и помогал.

И я вспомнил слова Ницше: «Сострадательные натуры, всегда готовые помочь в несчастье, редко способны и на сорадость: при счастье ближнего им нечего делать, они излишни, не ощущают своего превосходства и потому легко обнаруживают свое неудовольствие». Как часто я вспоминал потом это высказывание! Жизнь моя стала эффективной и успешной. Но я потерял право на ошибку Мне ее не прощали. Не любят у нас человека успеха! Но я из этого извлек пользу: научился просчитывать свои действия, и число ошибок уменьшилось. Но иногда такая ситуация меня утомляла. Тогда я стал жаловаться на трудности и болезни. И как потеплело у друзей отношение ко мне! (Я не ставлю эти слова в кавычки.) Они мне предлагали отказаться от своих намерений, уйти на больничный, обещали подстраховать на работе. Они действительно сделали бы это. И очень огорчились, что я не отказался от своих намерений, что не ушел на больничный и лишил их возможности сострадать мне. Но, вопервых, притворяться и ходить с грустным видом противно, когда душа поет, вовторых, когда жалуешься, вскоре начинаешь чувствовать то, на что жалуешься. Кроме того, под предлогом заботы тебя отлучают от того, что тебе больше всего хочется. (Одна заботливая женщина отказывала мужу в близости, когда он жаловался на свои болезни. — М. Л.)

Моя жена сострадала мне, когда я был в тяжелом невротическом состоянии, поддерживала меня. Не знаю, как бы без нее я все выдержал и как бы выжил. Когда у меня все наладилось, я решил ей помочь. Я предложил ей сдавать белье в прачечную, приглашать для уборки квартиры приходящую домработницу, сделать ремонт квартиры не собственными силами, а нанять профессионаловстроителей, поменьше тратить времени на приготовление пищи и заготовку продуктов на зиму, покупать дорогие продукты, которые не нуждаются в большой обработке (например полуфабрикаты и мякоть мяса). Но я натолкнулся на яростное сопротивление. Была масса рационализации от «мы еще не настолько богаты», до «маляр хуже наклеит обои, чем я». Тем не менее я настоял на своем. Стал сам закупать продукты, запретил летом консервировать и закупил баллоны неплохих солений.

Нанял маляров, стал носить белье в прачечную. Купил электрокофемолку, электромясорубку, более мощный пылесос, стиральную машинуавтомат. Стиральную машину она отдала дочери и продолжала пользоваться старой, кофемолку, электромясорубку и новый пылесос убрала до лучших времен. Я накупил ей новой одежды, она ее не носила…

Както она даже предложила мне разойтись. «Наш брак состоялся, детей мы вырастили, ты стал другой, я тебе не нужна, тебе теперь нужна другая женщина».

Вскоре она заболела».

Я консультировал эту женщину. Основная жалоба ее была: «Я ему не нужна, он мне не говорит ласковых слов». Когда я спросил, какие ласковые слова ей нужны, то услышал: «Хоть раз он сказал бы мне: „Милая, как ты мне нужна, я не могу без тебя обойтись“. Следовательно, ей нужен был мужчинаребенок.

Ницше объясняет механизм такого сострадания: «Если бы не существовало любопытства, люди мало бы делали для блага ближнего. Любопытство под именем долга и сострадания втирается в дом Несчастного или нуждающегося». Опыт показывает, что для сострадательных натур единственный способ получить радость — это наблюдение за страданиями других. А для того, чтобы иметь возможность наблюдать страдание в деталях, они стараются быть рядом с нуждающимся и както помогать ему. Я даже выработал такое правило: делись только радостью и с друзьями, и с врагами. Друг порадуется, враг огорчится.

Ницше предупреждает и благодетелей: «Паразит живет за счет других с тайным озлоблением против тех, от кого зависит». Он предупреждает соблюдать меру, совершая добродетельные поступки: «Стоит нам только на один шаг переступить среднюю меру человеческой доброты, так наши поступки вызывают недоверие. Добродетель покоится на «посередине». «Подарками не приобретаешь прав». «Кто приносит в дар великое, не встречает благодарности: ибо одаряемый обременен уже самим принятием дара».

«Полузнание победоноснее законченного знания: оно знает вещи более простыми, чем они есть в действительности, и это делает его мнение более понятным и убедительным». Эту цитату Ницше я привожу для первооткрывателей. У них часто бывают неврозы. Они возмущаются тем, что их не понимают, а приветствуют невежд. Мне этой фразой хочется успокоить начинающих психотерапевтов, которые осваивают сложные личностно ориентированные методики. Не переживайте, если ваши слава и заработки несравнимо меньше, чему А. Чумака, А. Кашпировского, экстрасенсов и биоэнергетиков, ибо… (прочитайте начало абзаца).

Следующий отрывок почти полностью соответствует духу и стратегии трансактного анализа.

«Три превращения духа называю я вам: как дух становится верблюдом, львом верблюд и, наконец, ребенком становится лев.

Много трудного существует для духа, для духа сильного и выносливого, который способен к глубокому почитанию: ко всему тяжелому и самому трудному стремится сила его.

Что есть тяжесть? — вопрошает выносливый дух, становится, как верблюд, на колени и хочет, чтобы хорошенько навьючили его.

Что есть трудное? — так вопрошает выносливый дух; скажите, герои, чтобы взял я это на себя и радовался силе своей.

Не значит ли это: унизиться, чтобы заставить страдать свое высокомерие? Заставить блистать свое безумие, чтобы осмеять свою мудрость?

Или это значит бежать от своего дела, когда оно празднует свою победу? Подняться на высокие горы, чтобы искусить искусителя?

Или это значит: питаться желудями и травой познания и ради истины терпеть голод души?

Или это значит: больным быть и отослать утешителей и заключить дружбу с глухими, которые никогда не слышат, чего ты хочешь?

Или это значит: опуститься в грязную воду, если это вода истины, и не гнать от себя холодных лягушек и теплых жаб?

Все самое трудное берет на себя выносливый дух: подобно навьюченному верблюду, который спешит в свою пустыню, спешит и он и свою пустыню.

Но в самой уединенной пустыне совершается второе превращение: здесь львом становится дух, свободу хочет он себе добыть и господином быть в своей собственной пустыне.

Своего последнего господина ищет он себе здесь: врагом хочет он стать ему и своему последнему богу, ради победы хочет бороться он с великим драконом.

Кто же этот великий дракон, которого дух не хочет более называть господином и богом? «Ты должен» называется великий дракон. Но дух льва говорит: «Я хочу».

Чешуйчатый зверь «ты должен», искрясь золотыми искрами, лежит ему на дороге, и на каждой чешуе его блестит, как золото «ты должен».

Тысячелетние ценности блестят на этих чешуях, и так говорит сильнейший из драконов: «Ценности всех вещей блестят на мне».

«Все ценности уже созданы, и каждая созданная ценность — это я. Поистине „я хочу“ не должно более существовать!» Так говорит дракон.

Братья мои, к чему нужен лев в человеческом духе? Чему не удовлетворяет навьюченный зверь, воздержанный и почтительный?

Создать новые ценности — этого не может еще лев; но создавать свободу для нового созидания — это может сила льва.

Завоевать себе свободу и священное нет даже перед долгом — для этого, братья мои, нужно стать львом.

Завоевать себе право для новых ценностей — это самое страшное завоевание для духа выносливого и почтительного. Поистине оно кажется ему грабежом и делом хищного зверя.

Как свою святыню любил он когдато «ты должен»; теперь ему надо видеть даже в этой святыне произвол и мечту, чтобы добыть себе свободу для любви своей: нужно стать львом для этой добычи.

Но скажите, братья мои, что может сделать ребенок, чего не мог бы даже лев? Почему хищный лев должен стать еще ребенком?

Дитя есть невинность и забвение, новое начинание, игра, самокатящееся колесо, начальное движение, святое слово самоутверждения.

Да, для игры созидания, братья мои, нужно святое слово утверждения: своей воли хочет теперь дух, свой мир находит потерявший мир.

Три превращения духа назвал я вам: как дух стал верблюдом, львом верблюд и, наконец, лев ребенком».

Много раз читал я этот отрывок своим ученикам и пациентам и каждый раз был глубоко взволнован. В аудитории наступало какоето особое молчание, нечто вроде нирваны. И мне уже не надо было долго объяснять, что такое Родитель, Взрослый и Дитя. Становилось ясно, какого дракона вырастил каждый в самом себе, что необходимо мужество льва, чтобы убить этого дракона, чтобы сказать самому себе: «Долой „ты должен“, да здравствует „я хочу“! и найти свой мир.

А теперь некоторые цитаты из Ф. Ницше почти без комментариев.

«Наши недостатки суть наши лучшие учителя». Исправляя их, мы растем.

«Актеры гибнут от недохваленности, настоящие люди от недолюбленности».

«Никто не говорит более страстно о своем праве, чем тот, кто в глубине души сомневается в нем. Привлекая на свою сторону страсть, он хочет заглушить разум и его сомнения: так он приобретает чистую совесть и успех у ближних». Хорошее правило! Следует помнить указание З. Фрейда, что голос интеллекта тих.

«Преимущество плохой памяти состоит в том, что одними и теми же хорошими вещами можно несколько раз наслаждаться впервые».

«Когда имеешь многое вложить, у дня находится много карманов». Я заметил, что суета и нехватка времени — признак пустоты.

«Зависть и ревность суть срамные части человеческой души». Очень меткое замечание. Это не просто душевные качества. Это признаки болезни, если не настоящей, то будущей.

«Кто направляет страсть на дела, тот отнимает много огня у своей страсти к отдельным личностям». Хороший совет тем, кому не везет в любви. Займись делом. Франкл и Овидий считали это лучшим лекарством от неудачи в любви.

«Удовольствие принадлежит полузнающим». Правильно. Знающие наслаждаются!

«Лесть — снотворное, которое, если не усыпляет, еще более укрепляет в бодрствовании». Блестящая мысль! Давайте укрепляться в бодрствовании, когда нам льстят. Я придумал психологическое лекарство от лести. Когда мне льстят («Михаил Ефимович, какой вы чудесный доктор!»), я отвечаю следующим образом: «Спасибо за комплимент! Я догадываюсь о том, что вы принесли мне подарок и стесняетесь его вручить. Не смущайтесь. Я готов его принять!» Или: «Что это вы вдруг стали меня хвалить? Наверное, подарок принесли?» Обычно после такой реплики Лиса Патрикеевна смущается. В этот момент можно добавить: «Вот видите, какой я проницательный! Ведь не ошибся!» Думаю, что, если бы Ворона прошла у нас психологическую подготовку, Лисице не удалось бы выманить у нее сыр. Она спрятала бы сыр под крыло, а после этого каркнула.

«Неуверенные в общении люди пользуются всяким случаем, чтобы показать перед обществом на комнибудь, кто их ниже, свое превосходство с помощью насмешек».

«Ирония уместна лишь как педагогическое средство в общении учителя с учениками. В других случаях ирония — это бесчинство. Кроме того, привычка к иронии портит характер, она постепенно придает ему черту злорадного превосходства…» Мне довелось обследовать ироничных людей и насмешников. В глубине души у них тревога и депрессия. Ведь они фактически ничего не создают, а их насмешки помогают усовершенствоваться тем, над кем они иронизируют. Не бойтесь насмешников, применяйте принцип амортизации, соглашайтесь со всеми их выпадами, как это делал Швейк. Когда его называли идиотом, он тут же соглашался с этим, ставя в неловкое положение обидчика. Об этом я рассказал в книге «Психологическое айкидо».

«Мало найдется людей, которые, затрудняясь в материале беседы, не выдали бы тайны своего друга».

«Гораздо приятнее обижать и просить потом прощение, чем быть обиженным и даровать прощение».

«Кто всегда прислушивается к тому, как его оценивают, будет всегда огорчаться».

«Если бы не существовало любопытства, люди мало бы делали для блага ближнего. Любопытство под именем долга и сострадания втирается в дом несчастного или нуждающегося».

«Есть две формы дружбы: круг и лестница». Долго не мог понять, в чем дело. Потом както пробило. Круг — это когда все время одно и то же, лестница — это тогда, когда прогресс. С моей точки зрения, дружба — это только лестница.

«Долгие и великие страдания воспитывают из человека тирана». Удивительно точно! Джинн, пересидевший в своей бутылке, предложил своему спасителю выбрать не блага, а только форму смерти.

«Люди качества стремятся к малому».

«Когда спариваются скепсис и томление, возникает мистика».

«Побороть свой аффект — значит в большинстве случаев временно воспрепятствовать его излиянию и образовать затор, стало быть, сделать его более опасным». Предтеча мысли о психологических защитах.

«И глубокая ненависть есть идеалистка: делаем ли мы при этом из нашего противника бога или дьявола, в любом случае мы оказываем ему слишком много чести». Подумай, стоит ли ненавидеть. Не много ли чести?

«Кто дает советы больному, приобретает чувство превосходства над ним, все равно, были ли они приняты или отвергнуты. Поэтому раздражительные и гордые больные ненавидят советчиков еще больше, чем свою болезнь». Вывод: не советуй и не принимай советов.

«Мы часто противоречим какомулибо мнению, хотя нам собственно лишь несимпатичен тон, которым оно излагается». Вывод: когда слушаешь, научись не обращать внимания на тон, следи за содержанием; когда говоришь, следи не только за содержанием, но и за тоном.

«Верное средство рассердить людей и внушить им злые мысли — заставить их долго ждать». Хорошая рекомендация, когда хочешь когото разозлить.

«Кто не умеет сохранить во льду свои мысли, тот не должен предаваться горячке спора».

«Самомнение — та сорная трава, которая портит нам любую жатву».

«В любви нет остановки». Истина, которую следует усвоить молодоженам.

«В состоянии ненависти женщины опаснее мужчин: вопервых, потому, что их возбужденное враждебное настроение не сдерживается никакими соображениями справедливости и что их ненависть беспрепятственно нарастает до последних ее результатов, и, вовторых, потому, что они привыкли отыскивать уязвимые места и колоть в них, тогда как мужчина при виде раны становится более великодушным». Сейчас идет феминизация мужчин. Их ненависть начинает приобретать те же черты.

«Ни один победитель не верит в случайности». И, следовательно, не надеется, а действует.

«Что мы делаем, того никогда не понимают, но всегда лишь хвалят или порицают».

«Кто обладает величием, тот жесток к своим добродетелям».

«Плох тот, кто вечно хочет стыдить». Мысль для родителей, учителей, начальников.

«Человечнее всего уберечь коголибо от стыда». Совет тем же.

«Мир всегда предстает полнее тому, кто растет в высоту человечества; постоянно умножаются нюансы удовольствия и неудовольствия».

«Я получаю удовольствие, когда слышу о злых действиях против меня. Так и надо! — говорю я как бы им, — ведь я мало чем похож на вас, и на моей стороне так много правды; всетаки проведите денек за мой счет».

«Искусство общения покоится на умении принимать еду, к кухне которой не питаешь доверия. Ах как трудно перевариваются ближние! Первый принцип: мобилизовать все свое мужество, прикусить зубами свое отвращение, заглотить чувство тошноты. Второй принцип: „исправлять“ своего ближнего, расхваливая его; или, ухватясь за кончик его хороших свойств, тащить за него, покуда не вытащишь его добродетель и не спрячешь ближнего в ее складках. Третий принцип: самогипноз под названием „терпение“. Ятолько за второе правило. Его следует поставить первым, тогда временно можно следовать и первому принципу.

«Ты хочешь расположить его к себе? Так делай вид, что теряешься перед ним».

«Люди наказываются сильнее всего за свои добродетели». Заканчивая цитирование Ф. Ницше, хочу подчеркнуть, что основная моя задача — привлечь внимание психотерапевтов к изучению работ этого выдающегося философа.

Данте Алигьери (1265–1321) родился во Флоренции. Девяти лет от роду он влюбился в девочку своих лет Беатриче, эта любовь осветила всю его жизнь. Данте был патриотом Флоренции, но бывшие единомышленники добились его пожизненного изгнания. В течение 20 лет поэт скитался по Италии, пользуясь поддержкой просвещенных магнатов и правителей отдельных городов. Но, может быть, именно эти годы предопределили его величие как поэта.

В психотерапевтической работе я использую его основное произведение «Божественную комедию». Сюжет ее довольно прост. Данте попадает в загробный мир. Там он встречает великого римского поэта Вергилия, который проводит его по девяти кругам Ада и семи кругам Чистилища. При выходе из Чистилища они попадают в Земной Рай. Там Вергилий покидает Данте и по девяти Небесам Рая его сопровождает Беатриче. Полная аналогия с тем, что мы видим в реальной жизни!

Когда пациент заболевает, он попадает в Ад. В Чистилише он проходит лечение, а выздоровев, попадает в Рай.

Знание Ада помогает мне в диагностике. В разделе «Чистилище» указывается, что нужно сделать, чтобы очиститься от грехов. Можно сказать, что здесь представлены методы лечения. Ну и, наконец, раздел «Рай». В нем описаны критерии выздоровления. И не надо человеку умирать. Когда он избавляется от грехов, в его душу ниспускается Рай. Нет, мир не меняется: он никакой. Он такой, какие мы. Счастливый человек видит мир совсем иначе, чем несчастный. Для него прекрасны волны на море, потому что он хорошо плавает, мороз — потому что он закален, люди — потому что он умеет общаться. Будущее его не пугает, ибо разум помогает ему предвидеть и предпринять кое-что, чтобы избежать несчастий, или смириться с тем, что произойдет, если это нельзя предотвратить. О прошлом он не жалеет, так как он творил, и прошлое надежно сохраняет все его деяния. Вот почему счастливому человеку мир представляется Раем.

А теперь я попытаюсь обосновать эти положения.

Прежде всего мне хочется полностью привести надпись над входом в Ад (нам, не читающим классиков, известен только один ее фрагмент: «Оставь надежду, всяк сюда входящий». Не знаю, кому принадлежит этот перевод. Далее я обращаюсь к переводу М. Лозинского).

Я увожу к отверженным селеньям,
Я увожу сквозь вековечный стон,
Я увожу к погибшим поколеньям.

Был правдою мой зодчий вдохновлен:
Я высшей силой, полнотой всезнанья
И первою любовью сотворен.

Древней меня лишь первые созданья
И с вечностью пребуду наравне.
Входящие, оставьте упованья.

Прочитайте еще раз этот отрывок. Ад — это как бы предупреждение человеку: необходимо соблюдать Законы жизни (для верующих — Божий). Ад сотворен любовью. Она говорит людям, что не следует нарушать Законы и что пока существуют отступления от них, будет существовать и Ад. И не стоит надеяться на счастье, если ты не соблюдаешь Законов. Высшая сила тебя накажет, а незнание не освободит от ответственности. А полнота всезнанья необходима, чтобы не нарушать Законы.

Не следует думать, что грешник живет в Аду только после смерти. Нет, он живет в нем при жизни. Точнее, Ад живет в грешнике. И замолить грехи не удастся. Нужно перестать грешить, и Ад тебя покинет. А для этого необходимо знать, за какие деяния что полагается.

Спустимся в Ад. В первом круге находятся те, кто не грешил. Данте предупреждает: «Не спасут одни заслуги», если нет истинной веры, истинного знания жизни. Условия в первом круге не очень тяжелые, а мучения нестрашные.

Сквозь тьму не плач до слуха доносился,
А только вздох взлетал со всех сторон
И в вековечном воздухе струился.

Среди больных неврозами я видел много таких несчастных, которые пребывают в первом круге. Это люди, которые вроде бы неплохо устроились в жизни, имеют заслуги, но не нашли своего призвания. Артист стал приличным врачом, художник — компетентным инженером, модельер — неплохим бухгалтером и т. п. И все они довольно часто глубоко вздыхают, жизнь им кажется мрачной, хотя, если посмотреть со стороны, как будто все благополучно. Но живут они в Аду потому, что не выполнили своего предназначения, не развили своих способностей. Часто такие люди не обращаются за медицинской помощью, но уже к 40–50 годам считают, что их жизнь кончилась. Нередко они приходят к нам в Клуб решивших овладеть стрессовыми ситуациями (КРОСС). Если удается убедить их, что жизнь в этом возрасте только начинается, они преображаются, расцветают. Да это и понятно. Ад из души ушел.

Хотите примеры? — Пожалуйста.

А., 55 лет, всю жизнь мечтала стать врачом. Обстоятельства сложились так, что она стала инженером, и неплохим. Вышла на пенсию. Возня с внуками не заполняла пустоты ее существования. Прошла у меня обучение. Затем окончила университет и стала практическим психологом. Сейчас занимается психокоррекционной работой, что практически равно психотерапии, имеет хорошие результаты и вполне счастлива.

Т., 47 лет, со школьных лет мечтала о сцене. Ей прочили большое будущее. Была солисткой самодеятельного ансамбля. В 18 лет вышла замуж. Муж запретил заниматься пением, заставил окончить институт народного хозяйства. Работала экономистом и периодически устраивала мужу сцены. Муж сделал блестящую карьеру, материально она не нуждалась. Окружение ей завидовало. Но мир казался темным. Когда ей было 35 лет, муж умер. Мрак стал еще гуще, но до 47 лет она только вздыхала и болела. Речь шла о второй группе инвалидности. Состояние ее заметно улучшилось, когда она стала заниматься в художественной самодеятельности. Через два года она дала сольный концерт. От болезни не осталось и следа.

Жители первого круга! Не вздыхайте, а выполняйте свое предназначение! Никто не определил точно, сколько осталось вам жить. Еще раз прочитайте лекцию об экзистенциальном анализе. Выкиньте Ад из своей души! Помните, что недоразвитие своих способностей — это грех перед самим собой!

Во втором круге условия похуже. Там «адский ветер, отдыха не зная, мчит сонмы душ среди окрестной мглы и мучит их, крутя и истязая». Грешники уже стонут, и ударяет «плач многогласный», «взлетают крики, жалобы и пени».

… Этот круг мучений
Для тех, кого земная плоть звала,
Кто предал разум власти вожделений.

Там Данте увидел Клеопатру, Елену, Париса и даже Ахилла, «который был любовью побежден».

А разве не в втором круге Ада живут сексуально озабоченные люди, разве не несет их по жизни вихрь, не позволяя где-либо остановиться? Примером тому может быть судьба Евгения Онегина, психологический анализ которой я дал в книге «Я: Алгоритм удачи» (1994). Вихрь Ада кружил его по свету, и нигде он не знал покоя.

Современная психотерапия помогает таким невротикам выкинуть Ад из души. В психотерапевтической работе большое внимание я уделяю решению сексуальной проблемы. Это экономит время, сохраняет здоровье, позволяет человеку делать свое дело, что способствует развитию разума.

Данте подчеркивает разницу между сексом и любовью: «Любовь сжигает нежные сердца, а он пленился телом несравнимым». А вот весьма ценный психотерапевтический практический совет:

…Тот страждет высшей мукой,
Кто радостные помнит времена
В несчастии…

Условия все ухудшаются. В третьем круге уже

…Дождь струится,
Проклятый, грязный, вечный, грузный, ледяной;
Всегда такой же, он все так же длится.

Тяжелый град и снег, и мокрый гной
Пронизывают воздух непроглядный;
Земля смердит под жидкой пеленой.

Трехглавый Цербер, хищный и громадный,
Собачьим лаем лает на народ,
Который вязнет в этой топи смрадной.

Вам интересно узнать, за какие грехи попадают в третий круг? — За обжорство. Данте разъясняет, что кроется за обжорством:

Гордыня, зависть, алчность — вот в сердцах
Три жгучих искры, что вовек не дремлют.

И надо не лечить диетой чревоугодие, а избавляться от гордыни, зависти и алчности. А теперь клинический пример.

М.,35 лет, руководитель крупной фирмы, жаловалась на ожирение, потратила большое количество времени и средств на различные диеты, которые входили в моду. Когда меня попросили принять ее, то я ожидал увидеть нечто безобразно толстое. А она оказалась приятной на вид полноватой женщиной, но с довольно жестким выражением лица. Она добилась очень хорошего финансового успеха, у нее было идеальное здоровье (она почти никогда не болела), но в душе у нее был Ад. Она не могла себя принять такой, какая она есть, и довольствоваться тем, что у нее есть. Она завидовала худеньким девочкам, ее мучила гордыня — она везде хотела быть первой, а повышенный аппетит был следствием ее внутренней тревоги, которая толкала ее на все большее обогащение.

Когда был наведен порядок в ее мыслях, когда она приняла себя и мир такими, какие они есть, когда в душе воцарился Рай, аппетит уменьшился и незаметно для нее убавился вес, хотя теперь ее это уже не волновало.

В четвертом круге в кромешной тьме мучаются скупцы и растратчики.

Два сонмища шагали, рать на рать,
Толкая грузы с воплем вечным;

Потом они сшибались и опять
С трудом брели назад, крича друг другу:
«Чего копить?» или «Чего толкать?»

Здесь можно встретить папу, кардинала, ростовщика. Узнать их невозможно, ибо

На них такая грязь от жизни гадкой, Что разуму обличье их темно.

К сожалению, растратчики и скупцы редко прибегают к психотерапевтической помощи.

В пятом круге мучаются гордецы, гневные и сухие сердцем. Хорошее предупреждение тем, кто постоянно раздражается. Но ведь гневные и в реальной жизни живут в Аду. А условия пятого круга — болото.

В шестом круге мучают грешников Эринии (Фурии), там же находится голова горгоны Медузы, при взгляде на которую люди превращаются в камень. А пребывают там еретики, те, кто верит, что «души с плотью гибнут без возврата». И действительно, кто не верит в бессмертие души, живет в Аду. У него уже нет души. А я, атеист, все-таки хочу, чтобы моя душа была бессмертна. Может быть, поэтому и пишу книги. И светло сейчас у меня в душе, в ней Рай. Что делать? Я знаю, что тело мое умрет, но думать об этом некогда. Все творцы осознанно или неосознанно укрепляют свое бессмертие. При этом профессия имеет небольшое значение. Какая разница, кто ты: сапожник, повар, врач, художник, архитектор или философ? Делай что-нибудь свое.

В седьмом круге, где мучаются насильники, имеется три пояса. Так вот, в первом поясе находятся громилы, убийцы и разбойники, т. е. насильники над другими. Тираны там варятся в алом кипятке, погруженные в него по горло, они время кричат от боли. По-видимому, такую боль испытывают насильники над другими и на этом свете. Только они ее пытаются унять с помощью алкоголя или наркотиков. А в периоды абстиненции они вновь испытывают муки Ада. Самоубийцы (и моты — насильники над своим достоянием) находятся во втором поясе, где мучения более тяжелы. Грешники превращаются в растения, которыми топят адские печи, Гарпии объедают их листья и т. д. Кто знаком с суицидологией, тот хорошо знает переживания покушающихся на самоубийство. Только одна мысль о самоубийстве приводит к тому, что человек попадает в Ад, хотя еще и не умер. А ведь статистические исследования говорят, что у 80–90 процентов людей хоть раз в жизни, но были мысли о самоубийстве. А вот насилие над духом наказывается еще сильнее. В третьем поясе «сплошной песок сыпучий». Там грешники «плакали в терзанье вековом». «А над пустыней медленно спадал дождь пламени». И Данте видел,

…как вечный пляс ведут
Худые руки, стряхивая с тела
То здесь, то там огнепалящий зуд.

Тот, кто не развивает своего духа и/или же тормозит его развитие у других, является насильником. Посмотрите. что происходит в нашей жизни. Ведь все наше воспитание — это насилие над духом детей! Грешим мы, и не надо нам умирать, чтобы испытать все муки Ада, когда дети упрекают нас в том, что мы различными запретами заблокировали их развитие. Скольких поэтов, музыкантов, инженеров, изобретателей недосчиталось общество из-за насилия над духом! У Данте насильники над духом живут в огненной пустыне, покинутые теми, кого они насиловали, считая это насилие любовью.

К сожалению, это насилие повсевместно продолжается и будет продолжаться и когда я пишу эту книгу, и когда вы будете„ее читать. Я проработал год школьным учителем будучи уже главным психотерапевтом области, и понял, в каком Аду живут наши дети. Но все-таки их положение лучше — они пытаются вырваться из Ада. Мы же создаем его из Ада нашей души.

Клиническая практика полна таких примеров. Почти каждый день ко мне приходят родители, которые просят совета, как им заставить своих детей заниматься музыкой, спортом и т. д. Они умоляют что-нибудь сделать, чтобы дети не бросили института, не ушли с выгодной, с их точки зрения, но не интересной, с точки зрения ребенка, работы, не отказывались от аспирантуры, в которую родитель мог бы устроить.

А сколько трагедий у детей! Дочь хочет быть модельером верхней одежды, а мать, главный хирург крупного медицинского учреждения, заставляет поступать в мединститут. Сын хочет стать дизайнером, а отец, директор совхоза, отказывает в финансовой поддержке и настаивает на учебе в институте народного хозяйства, хотя сына тошнит от бухгалтерии. Если дети послушаются родителей, они будут совершать насилие над своим духом. Многие не выдерживают и разрывают связи с родителями. Ведь жить в седьмом круге да еще в третьем поясе очень неуютно.

То же самое наблюдается и в автократическом обществе. Ведь цензура — насилие над искусством — это тоже насилие над духом.

Жаль, что насильники не будут читать мою книгу. И все-таки я призываю: давайте избавляться от этого греха!

Итак, мы дошли до восьмого круга. Здесь находятся те, кто обманул недоверившихся. Как тяжело наказывается обман, даже если человек тебе не доверился! Но и обман бывает разной степени тяжести. В восьмом круге десять рвов.

В первом рву, наполненном каловыми массами, мучаются сводники, обольстители и льстецы.

Там в два ряда текла толпа нагая…

То здесь, то там в кремнистой глубине
Виднелся бес рогатый, взмахом плети
Жестоко бивший грешных по спине.

О, как проворно им удары эти
Вздымали пятки! Ни один не ждал.
Пока второй обрушится иль третий.

Меня поразило то, что одна из обитательниц этого рва попала туда только за то, что на вопрос своего возлюбленного, довольна ли она им, сказала ему, что он «просто чудо», что не соответствовало действительности.

А вот случай из практики, подтверждающий, что обманщицы такого рода живут в Аду, в восьмом круге, в первом рву.

В., миловидная женщина 36 лет, поступила в клинику с набором жалоб, описание которых заняло бы десять страниц. Я лучше перечислю те диагнозы, которые ей ставились в течение 16 лет ее болезни: хронический гастрит, колит, нейроциркуляторная дистония по церебрально-гипертоническому типу, неврастения, депрессивный невроз с истерическими эмоциональными реакциями, психопатическое развитие личности. Ставился вопрос об операции по поводу фибромиомы матки, которую невозможно было проводить из-за психического состояния больной.

Дело оказалось в следующем. Она вышла замуж по любви, но испытывала отвращение к интимным отношениям. По совету врача во время близости она вела себя как страстная женщина, что только ухудшало ее состояние. Когда я предложил ей рассказать обо всем мужу, она категорически отказалась это сделать, и правильно, что отказалась. Мужчина, узнавший такое, чувствует себя насильником. Конечно, если бы она была правдива в самом начале, может быть, все сложилось бы иначе.

Психотерапевтическое лечение дало хороший результат. Все жалобы прошли. Опухоль заметно уменьшилась в размере. Вопрос об операции отпал.

К сожалению, подобные случаи нечасто попадают в поле зрения врачей. Вызывает недоумение точка зрения некоторых сексопатологов, которые рекомендуют такой обман. Ни к чему хорошему он не приводит, а обманщица живет в Аду. Ведь фактически она подвергается насилию (точнее, чувствует себя изнасилованной) два-три раза в неделю. Есть от чего сойти с ума. Болезнь становится «выгодной», ибо избавляет от насилия.

Во втором рву восьмого круга мучаются торговцы святынями, а также грешные священники. Наверное, туда попал бы и партаппарат. А вот описание их мук:

Из каждой ямы грешник шевелил
Торчащими по голени ногами,
А туловищем в камень уходил.
У всех огонь струился под ступнями;
Все так брыкались, что крепчайший жгут
Порвался бы…

В четвертом рву находятся прорицатели, в пятом — взяточники, мздоимцы, в шестом — лицемеры, в седьмом — воры, в восьмом — лукавые советчики (кстати, там Данте встретил Одиссея), в девятом рву — зачинщики раздора, в десятом — подделыцики людей и фальшивомонетчики.

Кто хочет узнать об их муках, может сам прочитать «Божественную комедию». Я только хочу сказать несколько слов о советах и советчиках. Врачу довольно часто приходится давать советы больным, и не только по медицинским вопросам. К сожалению, многие мои коллеги дают советы, к которым больные на свою собственную беду и беду докторов, прислушиваются. Получается не так, как следует, а обвиняют потом медицинский корпус. В других работах я довольно подробно обосновываю тезис, согласно которому давать советы не следует, и даже вывел правило: квалификация психотерапевта обратно пропорциональна количеству даваемых советов. Ведь наша задача — научить пациента самостоятельно принимать решение. Есть два вопроса, на которые должен ответить сам человек: кем быть? и с кем быть? Между тем, в грех давать советы впадают очень многие. Я хочу предостеречь их. Не верите мне — прочитайте Данте.

И, наконец, девятый круг, в котором мучаются предатели. В свое время я написал статью, где показал практическую важность этой проблемы. Приведу ее здесь с небольшими купюрами.

«Меня предал мой любимый ученик, моя надежда, мое будущее, предал в самую трудную минуту, когда я так рассчитывал на его помощь». «Меня предал лучший друг, подчиненный, муж и т. п.» Такие или примерно такие высказывания мне довольно часто приходилось выслушивать от пациентов или клиентов, которые обычно при этом находились в депрессивном состоянии. Довольно часто они повторяли: «Как дальше жить? Кому же можно верить?» Конечно, я их утешал и, как мог, лечил. Все налаживалось, но через какой-то период они опять становились жертвами предательства. Я внутренне возмущался их «глупостью» и опять продолжал помогать.

Но только тогда, когда и меня предали, я оценил высказывание Гюго: «Я безразлично отношусь к ножевым ударам врага, но мне мучителен булавочный укол друга». И я решил до конца разобраться в этом явлении, попробовать разработать меры по профилактике предательства, выяснить особенности поведения, когда тебя уже предали, выяснить, не предавал ли ты кого-нибудь сам, описать психологический портрет предателя. Материал у меня уже накопился.

Кто предает? «Преданные» люди: любимчики (ученики, сотрудники, подчиненные и т. п.), и все те в кого вы вложили и душу, и материальные средства. Закономерность здесь такова: чем больше благодеяние, тем сильнее предательство.

Распространено предательство повсеместно. На лекциях по психологии предательства я попросил поднять руки тех, кого предавали. Подняли руки почти все (а мои слушатели — это больные неврозами и психосоматическими заболеваниями). Практически каждый испытал на себе предательство. Предавали то дети, то родители, то друг, то любимый ученик.

Так что же такое предательство? Предательство — это преднамеренное причинение вреда (материального, морального или физического) доверившемуся тебе человеку или группе людей. Предательство следует отличать от отступничества. Отступничество — это отказ от общения с прежде близким тебе человеком или группой людей. Вспомним, Петр трижды отрекался от Христа, но тем не менее пользуется уважением до сих пор. Иуда предал Христа только один раз, и этот поступок является эталоном предательства.

Подробно предательство описывается в «Божественной комедии» Данте. В девятом круге в четырех рвах мучаются предатели. В первом рву, который он назвал поимени Каина, убившего своего брата Авеля, отбывают наказание предатели родных, во втором рву — предатели родины и единомышленников, в третьем — предатели сотрапезников, в четвертом — предатели Учителей. Именно в этом рву находятся Иуда, Брут и Кассий.

Мы, воспитанные в определенных традициях («раньше думай о Родине, а потом о себе»), можем недоумевать по поводу того, что предательство сотрапезника наказывается более сурово, чем предательство родных, родины и единомышленников. Правда, нас учили предавать. Ведь идеалом для пионеров был Павлик Морозов {слава Богу, что сейчас из Уголовного кодекса исключены статьи об обязанности доносить на кровных родственников)! А на какую ступень возводили тех, кто предавал своих Учителей (вспомним пресловутую сессию ВАСХ-НИЛ, отстаивающую «учение» Лысенко, и сессию АМН СССР «защитившую» И.П. Павлова)!

Но почему же все-таки предательство сотрапезников наказывается строже, чем предательство родных и родины? Здесь-то и проявляется гениальность Данте. Гений отражает всегда то, что соответствует Законам жизни, а не писаным законам. Законы же обязательны для всех и не знают исключений. Так каковы же эти Законы в плане отношений между людьми? Раньше появился сотрапезник, который был в то же время товарищем по охоте, сотрудником, или родина? И кто ближе человеку: сотрудник, с которым он общается каждый день, или брат, который может быть, и живет в совсем другом месте? Ко-нечно, сотрапезник, сотрудник. Что значит для нас еда? Еда — это жизнь! Поэтому сотрапезник — это человек, помогающий нам выжить. И если я сделаю подлость человеку, у которого я ел, то я автоматически становлюсь предателем. Поэтому я для себя сделал правилом не сидеть за столом с человеком, с которым нахожусь в конфронтации. И наоборот, если случилось так, что я у кого-то в гостях, то я против него уже никогда не выступаю. При неопределившихся отношениях с человеком я сажусь с ним за стол, чтобы потом не стать предателем.

Прав был Данте, что предательство родных считал самым легким. Да и в народе говорят, что не та мать, что родила, а та, что воспитала и выкормила.

И трижды прав Данте, что наиболее высокую кару определил предателям Учителя, ибо Человеком становятся благодаря Учителю. И если у тебя разногласия с Учителем — уйди от него, но не выступай против.

Мои научные работы связаны с проблемой судьбы. Один из основных моментов здесь — треугольник судьбы, описанный Карпманом. Если человек попал в сценарий, то жизнь его идет по этому треугольнику, где его роли меняются. Каковы же эти роли? Это роли Преследователя, Избавителя и Жертвы. Ко мне на прием пациент или клиент приходит в роли Жертвы. Возврат к счастливои жизни может наступить только в том случае, если он научится строить равноправные отношения с людьми. Тогда он избежит роли Преследователя и Избавителя, что с психологической точки зрения одно и то же — общение со знаком превосходства над партнером. Если начальник преследует подчиненного, то последний, если наберет силу, станет преследовать начальника, который из Преследователя превратится в Жертву. Судьба Избавителя аналогична. Если родители в процессе воспитания избавляют своих детей от трудностей, то последние будут сидеть у них на шее, и родители станут Жертвами. Из этих рассуждений вытекает правило: не преследуй и не избавляй, и тогда тебя никто не предаст, и ты никого не предашь.

Многие терпят издевательства над собой, надеясь, что у предателя проснется совесть. Но не может проснуться то, чего нет. Совесть — функция души, а у предателя ее нет. Данте глубоко подметил, что «едва предательство душа свершила… вселяется тотчас ей в тело бес, и в нем остается, доколе срок для плоти не угас». Кроме того, ни один предатель не осознает, что он предатель. Обычно он объясняет свой поступок интересами дела. Дескать, он выступает против Учителя не из желания причинить ему вред, а потому, что идеи его уже устарели, его деятельность является тормозом для дела и т. п. Предатель, для того, чтобы оправдать первое предательство, совершает второе, третье и так до бесконечности, «доколе срок для плоти не угас».

Несколько слов о личности предателя. Предатели бывают активные и пассивные. Роднит их то, что у них нет своего дела, они живут за счет творческих личностей. Кто бы знал об Иуде, если бы не было Иисуса Христа? Таким образом, предатель всегда вторичен.

Пассивным предателем можно считать Евгения Онегина. Так, от скуки ухаживая за Ольгой, он провоцирует Ленского на дуэль и убивает его.

Активный предатель — Печорин. Он ухаживает за княжной Мери, неопытной девушкой, скрывая свой роман.

Итак, не хочешь стать жертвой предательства, не заводи преданных людей, приобрети иммунитет к восхищению. Не избавляй, но и не преследуй.

А как самому не стать предателем? Ведь предательство бывает осознанным и неосознанным. Но расплата в обоих случаях одинакова. Ведь когда Иуда осознал, что он предатель, он удавился.

Предательство партнера по общению обычно начинается с сомнений. «Сомнение предательству равно», — гласит восточная мудрость. Я знаю одного руководителя, который никогда не берет к себе на работу сотрудников, которые в нем сомневаются. И это абсолютно правильная позиция. Ведь если я сомневаюсь в человеке, то, следовательно, вижу или предполагаю у него наличие таких черт, которые меня не устраивают. И какая разница, есть ли они в самом деле или нет, я-то веду с ним себя так, как будто они в нем есть, это постоянный источник ненужных тревог и волнений. Не лучше ли сразу отказаться от общения? Я своим слушателям всегда говорю примерно следующее: «Если вы сомневаетесь, ходить ко мне на лекции или не ходить, то не ходите. Если в другом месте вам будет хорошо, я буду рад за вас. Но если там вам будет плохо, ваша душа будет со мной. А потом она приведет и тело». В свете вышесказанного ясно, что если при принятии жизненно важных решений возникают сомнения, то лучше отказаться от намерения (например, строить семью с данным человеком).

Но если уже общение началось, то доверять надо безраздельно и без сомнений. Следование этому правилу привело к тому, что сейчас у меня врагов в ближайшем окружении нет. Мне могут возразить, что я заблуждаюсь. Что ж, может быть! Но это лучше, чем не иметь врагов, но думать, что они есть. Ведь если я живу с чувством, что у меня нет врагов, то плохо мне бывает только в тот момент, когда мне делают пакость, а если я сомневаюсь в своих друзьях, мне плохо всегда.

Я даже научился использовать свою доверчивость. Начиная какие-либо дела с новым партнером, я безраздельно ему доверяю. Тем самым на недобросовестного человека я произвожу впечатление простачка, и он меня обманывает. Но ведь первое дело всегда незначительное! Так у меня образовалась «картотека» людей надежных и ненадежных. А это уже неплохой капитал! Кроме того, появляется возможность сотрудничать с надежными людьми, в которых я уверен. И если что-то не получается, то я знаю, что все дело в обстоятельствах, В общем, как говорил Расул Гамзатов, «не вини коня, вини дорогу».

А как в семейной жизни?

Если я считаю, что жена мне изменила или может изменить, и все же продолжаю с ней жить, то кто я тогда? Как говорил В.Франкл, ревность всегда глупа. Она возникает или слишком поздно, или слишком рано. Каков же вывод? Не ревнуй, или, если появились сомнения в верности супруга, разводись, коли уже дальнейшее совместное проживание для тебя невозможно, или сохраняй семью и не изводи и не оскорбляй партнера своими сомнениями.

А теперь я воспроизведу диалог, который у меня был с одной из моих больных.

Она: Вы знаете, меня мучает вопрос, не изменяет ли мне муж? Эта мысль не дает мне покоя.

Я: Скажите, какие у вас есть основания для такого вывода?

Она: Поздние приходы, бывает невнимателен и т. п.

Я: А зарплату он отдает?

Она: Да.

Я: Скажите, пожалуйста, если вы узнаете точно, что он изменяет вам, вы с ним разведетесь?

Она: Нет.

Я: Так я вам скажу точно: он вам изменяет!

Она: Не может быть! Как вы можете знать?

Я: С ваших слов. Поздние приходы, невнимательность и т. п.

Думаю, комментировать этот диалог нет нужды. И хочется еще раз повторить восточную мудрость: «Сомнение предательству равно».

В Чистилище «души обретают очищенье и к вечному восходят бытию».

В Предчистилище находятся нерадивые, в первом круге — гордецы, во втором — завистники, в третьем — гневные, в четвертом — унылые, в пятом — скупцы и расточители, в шестом — чревоугодники, в седьмом — сладострастники.

Только в Чистилище грешники начинают понимать, для чего дано им тело. И они обращаются к живущим; призывая их к духовному развитию.

О христиане, гордые сердцами,
Несчастные, чьи тусклые умы
Уводят вас понятными путями!

Вам невдомек, что только черви мы,
В которых зреет мотылек нетленный,
На божий суд взлетающий из тьмы!

Чего возносится ваш дух надменный,
Коль сами вы не разнитесь ничуть
От плоти червяка несовершенной?

Поэт дает четкое определение категориям лиц, обитающим в Предчистилище. Нерадивые ничего не хотят делать, даже если речь идет об их спасении. Гордецы презирают людей. Забыв, «что мать у всех одна», ведут себя заносчиво и резко. Завистники меньше радуются своим удачам, чем чужой печали.

Так завистью пылала кровь моя,
Что, если было хорошо другому,
Ты видел бы, как зеленею я.

И вот своих семян я жну солому.
О род людской, зачем тебя манит
Лишь то, куда нет доступа второму?

И еще (исповедь одной завистницы):

…меньше радовалась я
Своим удачам, чем чужой печали.

(выделено мною- М. Л.)

А когда разгромили войска ее город и
…не было бойца,

Чтоб не бежал; я на разгром глядела
И радости не ведала конца.

И опять следует призыв к духовному развитию, которое избавляет от зависти.

…Познав, какой удел грозит
Позарившимся на чужие крохи,
Он вас от слез предостеречь хотел.

Богатства вас влекущие тем плохи,
Что, чем вас больше, тем скуднее часть,
И зависть мехом раздувает вздохи.

А если бы вы устремляли страсть
К верховной сфере, беспокойство ваше
Должно бы неминуемо отпасть.

Ведь там — чем больше говорящих «наше»,
Тем большей долей каждый наделен,
И тем любовь горит светлей и краше.

Завистники, с точки зрения Данте, утрачивают человеческую природу и последовательно превращаются в свиней, в дворняжек, в волков, в лисиц.

Приводит ли зависть к болезням? Конечно! Среди моих пациентов было много завистников, но еще больше их было в нашем КРОССе. Когда они переставали ревностно следить за успехами других, сравнивать себя с другими и начинали заниматься развитием собственных способностей (а они у них были), то научались радоваться собственным успехам. Но что еще очень важно, они радовались успехам других. Мало того — они с удовольствием помогали другим добиваться успеха, чтобы у них самих было больше радости.

Кто обычно завидует? Неудачник! Как определить, удачливый вы человек или нет? Если вы завидуете кому-либо, то вы неудачник. Не имеет значения при этом, какая у вас должность и какое материальное положение. Я знаю многих руководителей, которые завидуют своим подчиненным, которым повезло, что у них есть такой начальник, богатых, которые завидуют бедным, потому что у них нет забот о сохранении и приумножении своего состояния, родителей, которые завидуют бездетным, и семейных, которые завидуют холостякам. О зависти подчиненных, бедных, бездетных и холостяках я уже не говорю.

Почему же завидуют те, кто, казалось бы, добился успеха? Они добивались этого не потому, что им это было надо, а потому, что это было престижно. Они подгоняли себя под средний социальный стандарт.

Я знаю одного хирурга, который, как-то обидевшись на своего начальника, переквалифицировался во фтизиатра. Решил, что так быстрее станет главным врачом. Он организовал в больнице коалицию, которой удалось снять главного врача. Надеялся, что займет его место (не знал, что конфликтантов не любят). Все же главным врачом ему удалось стать, но в ведомственной больнице. Он превратился в хозяйственника и перестал быть врачом, да, собственно, никогда им и не был. Он смог довольно быстро обогатиться, ему удалось неплохо наладить работу в больнице, оснастить ее современной аппаратурой, открыть престижные отделения, но, разъедаемый завистью, он начал преследовать наиболее квалифицированных специалистов, которые не пресмыкались перед ним, так как знали себе цену, занимались творческой работой и росли как специалисты. Многие высококвалифицированные врачи увольнялись. Ему же для снабжения больницы, ремонтов и пр. приходилось унижаться, лебезить, заискивать перед вышестоящими. В конечном итоге, против него организовалась коалиция, которая добилась снятия его с должности.

Тут подоспели годы перестройки. Он ударился в коммерцию. Добился значительных успехов (дачи, машины, деньги и т. д.). Но избавился ли он от зависти? Конечно, нет! Завистника легко узнать. Он вечно раздражен, недоволен всеми и вся, внутренне напряжен. Сейчас наступил спад в его коммерции, и он ищет путей, как бы опять попасть в медицину.

Так он прошел все превращения, описанные Данте. Вначале, он, как свинья, все хапал, чтобы обогатиться, затем, как дворняжка, лаял на своих подчиненных, потом превратился в волка, который изгонял подчиненных, и, наконец, приобрел лисьи повадки, общаясь с начальниками и занимаясь коммерцией.

В Чистилище его надо направить. Очиститься от скверны зависти очень просто. Данте предлагает духовный рост, высокие цели.

А если бы вы устремили страсть
К верховной сфере, беспокойство ваше
Должно бы неминуемо отпасть.

Следует заняться таким делом, которое тебе хочется делать, которое ты будешь делать с любовью, что приведет к личностному росту и, в конечном итоге, к материальному и социальному успеху. Ты будешь увлечен, и у тебя не будет ни времени, ни энергии на зависть. Как говорил видный психотерапевт А.Е.Алексейчик, лучше один раз что-то сделать с любовью, чем сто раз без интереса или по принуждению.

Данте указывает, что люди зря во всех своих бедах винят небо.

Вы для всего причиной признаете
Одно лишь небо, словно все дела
Оно вершит в своем круговороте.

Тогда как на самом деле

….дурное управленье
Виной тому, что мир такой плохой,
А не природы вашей извращенье.

Рим, давший миру наилучший строй,
Имел два солнца, так что видно было,
Где божий путь лежит, а где мирской.

А беда современности в том,

…что церковь, взяв обузу
Мирских забот, под бременем двух дел
Упала в грязь, на срам себе и грузу.

Но вернемся к Чистилищу. В третьем круге находятся гневные. Здесь сплошной туман. Точно подмечено. Человек в гневе — как в тумане — ничего не видит, а только что-то слышит. Он слепец. А ведь все правильно. Первыми симптомами невроза являются раздражительность и вспыльчивость, которые приводят к тому, что человек теряет ориентировку в этом мире.

В четвертом круге туман начинает рассеиваться, и чувства приобретают силу.

«Любви к добру, неполной и унылой,
Здесь придается мощность, — молвил тот, —
Здесь вялое весло бьет с новой силой.

Пусть разум твой к моим словам прильнет,
И будет мой урок немногословный
Тебе на отдыхе как добрый плод».
«Мой сын, вся тварь, как и творец верховный, —
Так начал он, — ты это должен знать,
Полна любви, природной иль духовной.

Природная не может погрешать;
Вторая целью может ошибиться,
Не в меру скудной иль чрезмерной стать.

Пока она к высокому стремится,
А в низком за предел не перешла,
Дурным усладам нет причин родиться;

Но где она идет стезею зла
Иль блага жаждет слишком или мало,
Там тварь завет творца не соблюла.

Отсюда ясно, что любовь — начало
Как всякого похвального плода,
Так и всего, за что карать пристало.

А так как взор любви склонен всегда
К тому всех прежде, кем она носима,
То неприязнь к себе вещам чужда».

Вернитесь к последним трем строчкам. Ясно, что человек не может себя не любить. «Зло как предмет любви есть зло чужое». Понимать это надо так: если человек себя не любит, то силы любви он направляет на других, и тогда любовь превращается в зло. Здесь Данте выделяет три варианта.

В первом варианте силы направляются на то, чтобы «подняться вдвое, поправ соседа». Тогда произойдет падение того, кто поднялся за чужой счет. Во втором варианте силы любви идут на то, чтобы удержать ближнего от роста. Тогда человек

…боится славу, милость, власть
Утратить, если ближний вознесется,
И неприязнь томит его как страсть.

В третьем варианте

Иной же от обиды так зажжется,
Что голоден, пока не отомстит,
И мыслями к чужой невзгоде рвется.

Данте предупреждает, что любовь должна иметь силу. Если она вялая, то человек становится унылым и попадает в четвертый круг.

Но если вас влечет к общенью с ним
Лишь вялая любовь, то покаянных
Казнит вот этот круг, где мы стоим.

Здесь, если очищение происходит успешно, любовь приобретает силу.

В Чистилище грешники учатся любви. Поучимся и мы. Зачем ждать, когда попадешь на тот свет?

В душе к любви заложено стремленье,
И все, что нравится, ее влечет,
Едва ее поманит наслажденье.

У вас внутри воспринятым живет
Наружный образ к вам запав — таится

(это за 700 лет до Фрейда! — М.Л)

И душу на себя взглянуть зовет;
И если им, взглянув, она пленится,
То этот плен — любовь; природный он
И наслажденьем может лишь скрепиться.

И вот, как пламень кверху устремлен,
И первое из свойств его — взлетанье
К среде, где он прочнее сохранен, —

Так душу пленную стремит желанье,
Духовный взлет, стихая лишь тогда,
Когда она вступает в обладанье.

Ты видишь сам, как истина чужда
Приверженцам той мысли сумасбродной,
Что, мол, любовь оправдана всегда.

Пусть даже чист ее состав природный;
Но если я и чистый воск возьму,
То отпечаток может быть негодный.

Из этого как будто вытекает вывод:

Ведь если нам любовь извне дается
И для души другой дороги нет,
Ей отвечать за выбор не придется.

В народе на этот счет есть много пословиц. Вот две из них: «Любовь зла — полюбишь и козла». «Полюбится сатана лучше ясна сокола».

Данте считает, что человек ответствен за выбор объекта любви.

… Вам дана способность править суд
И делать выбор, стоя у порога.

Вот почему у вас ответ несут,
Когда любви благой или презренной
Дадут или отпор, или приют.

Итак, пусть даже вам извне дана
Любовь, которая внутри ее пылает, —
Душа всегда изгнать ее вольна.

Это и есть свобода воли. Кстати, римский поэт Овидий написал чудесную поэму «Лекарство от любви», где даны рекомендации, как изгонять любовь из души. В психотерапевтической практике довольно часто приходится помогать брошенным женам и мужьям. И делаю я это успешно. Подробно техника изгнания из души того, кто бросил, описана в моей книге «Психологическое айкидо» (1992).

В четвертом круге унылые набирают силу и скорость.

Мгновенно скопище большое,
Спеша бегом, настигло нас, и так
Всех впереди, в слезах кричали двое:

«Скорей, скорей, нельзя любвеобилью
Быть вялым! — сзади общий крик летел. —
Нисходит милость к доброму усилью».

Вот и в процессе лечения наружу выходят сдерживаемые ранее силы любви, и пациенты начинают творить, действовать, обходя тех, кто вырвался вперед раньше, но остановился в своем развитии. Когда бывшим пациентам говорят, чтобы они не спешили, они, как и души Чистилища отвечают:

Потребность двигаться у нас такая,
Что ноги нас неудержимо мчат.

Мой пациент 55 лет после успешного лечения, сбросив себя унылость, стал петь в профессиональной опере, хотя до этого много лет вяло занимался в художественной самодеятельности. У другого пациента в 55 лет после лечения прорезался писательский талант. Теперь он каждый год издает по две-три книги объемом по 300–400 страниц, хотя раньше с трудом выдавливал из себя брошюры страниц на 30 (да еще с двумя-тремя соавторами). Одна пациентка, забитая семейными неурядицами, после лечения организовала крупное собственное предприятие. Отношения с мужем и детьми наладились.

В пятом круге

Народ, который двинуться не смея,
Лицом к земле поверженный рыдал.

Такому испытанию подвергаются скупцы, у которых их жадность гасила порыв к благому. В этом же круге и расточители, не только денег, но и своего духа, в результате чего они не могут выполнить своего предназначения. Размышляя на эту тему, я понял, что скупость и расточительность уживаются в одном человеке. Если я расточительно трачу свои силы и средства на пустое, то скупо отдаю их делу. Поэтому понятно, что между скупостью и расточительностью нет большой разницы так же, как между плюсом и минусом, рабством и тиранией, скандалом и сексом. И в реальной жизни и скупцы, и расточители прижаты к земле своими качествами. Они не могут подняться вверх.

В шестом круге мучаются и очищаются чревоугодники. В этом круге даже их тени иссыхают. Они поют и плачут одновременно.

А охоту есть и пить внушают зеву
Пахучие плоды и водопад,
Который растекается по древу.

Нет так ли мучаются чревоугодники на этом свете, находясь среди изобилия, но не имея возможности насладиться этим изобилием? Они воздерживаются от чревоугодия и плачут, а потом срываются, начинают есть и смеяться, но располнев, опять плачут. И не радуют их ни успехи по службе, ни имущественное положение, ни даже неплохая семья. Во время лечения чревоугодники очищаются от этого греха и выздоравливают, приобретая внутренний покой.

В седьмом круге искупают свой грех сладострастники. Они

…пройти должны
Укус огня; идите в жгучем зное
И слушайте напев с той стороны!

Но это огонь очищения.

И знай, что если б в этом жгучем лоне
Ты хоть тысячелетие провел,
Ты не был бы и на волос в уроне.

Так и психоаналитическое лечение жжет, но пациент урона не терпит, а только очищается от скверны. Многие робеют возле огня и прерывают лечение. Но те, кто это выдерживает, попадает в Рай и становится самостоятельными.

Вергилий при выходе из Чистилища сказал Данте:

Отныне уст я больше не открою;
Свободен, прям и здрав твой дух; во всем
Судья ты сам; я над самим тобою
Тебя венчаю митрой и венцом.

При успешном лечении, выйдя из Чистилища, пациенты попадают в Земной Рай.

У них возникает такое ощущение, что они уже состоялись. Им все удается. Они хорошо управляются в новом своем состоянии, но в старой ситуации (они еще не знают, что предназначены для более высоких свершений, что им еще предстоит попасть в Небесный рай, поэтому не следует останавливаться на достигнутом). На этом этапе психотерапевт как врач уже не нужен. При правильном лечении происходит разрушение оков, «снятие грехов», и положительный опыт, приобретенный пациентами, когда они были в невротическом состоянии, дает нужный результат. Больной начинает добиваться того, к чему безуспешно стремился в течение многих лет.

Вот тогда-то и наступает состояние, которое можно обозначить как Земной Рай.

Но в это время пациенту тоже нужен проводник, консультант, который будет сопровождать его по Небесам Рая. Хорошо было бы, если бы психотерапевт, который излечил, смог бы выполнить и эту функцию. Задача здесь — наработка новых личностных качеств, которые позволят человеку почувствовать, что он находится в Небесном Раю. У Данте на этом пути был уже другой проводник — не поэт Вергилий, а его любимая Беатриче.

А теперь клинический пример.

Один из моих пациентов, школьный учитель, страдающий ипохондрическим неврозом и имеющий массу проблем с руководством школы и в семье, в результате лечения выздоровел и стал заметной фигурой в школе. Он был доволен, да и я тоже. Катамнестическое наблюдение показало, что это еще не было конечной остановкой. Дальнейшее его личностное развитие привело к тому, что он стал крупным ученым в области педагогики и даже организовал свой институт повышения квалификации учителей. Через некоторое время он вышел на международный уровень. Когда я спросил его, нет ли у него теперь неприятностей, он мне шутя ответил, что у него сейчас такие неприятности, о которых он и мечтать не мог. Раньше его неприятности заключались в том, что нарушались отношения с начальством, женой и детьми. Иногда испытывал материальный недостаток. Сейчас неприятности совсем другие. Например, не хватает средств на опубликование очередной монографии или учебника. Однако эти неприятности не делают его унылым, а наоборот, поддерживают в тонусе. В общем, как гласит латинская пословица, «для сильного человека что счастье, что несчастье, — все равно».

Этот пример показывает, что бывший пациент достиг того, о чем он даже и не мечтал, когда был в невротическом состоянии. Можно сказать, что он достиг Небесного Рая.

Перебирая свой архив, я могу найти достаточно много документов, свидетельствующих о том, что пациенты стали такими, какими они себя ранее не видели, т. е. самими собой. Но для этого им пришлось пройти через все круги Ада невротической жизни, и почти всегда семь кругов Чистилища. Об этом уж я постарался позаботиться.

Конечно, некоторые обвинят меня в ненаучности изложения. Основной их довод — слишком понятно и нет научной терминологии. А я считаю это достоинством. Ведь здесь описана и клиника, и лечение, а сейчас пойдет описание критериев выздоровления. Указана также и роль врача в терапевтическом процессе. Высказаны новые теоретические положения, что является необходимой характеристикой научного исследования. Только у меня нет докторской степени.

В Земном Раю Данте прежде всего выкупали в реке забвения Лете. При этом происходила переоценка ценностей.

…Мой ум блуждал.
Когда предмет стоял неизмененный,
А в отраженье облик изменял.

И в процессе психотерапии мир не менялся, но больные начинали видеть его совсем по-другому. Волны на море уже не вызывали страха, а обидчики приобрели иную ценность и превратились в тренажеры для выработки новых навыков. Весь мир — и природа, и люди — стали как бы другими.

При успешном лечении пациенты всегда говорили примерно следующее: «Все, что происходило в моей невротической жизни, происходило как бы не со мной. Умом помню все. Но нет памяти сердца. Воспоминания уже не вызывают бурю эмоций, а при случайной встрече с людьми, которых раньше я ненавидел, возникает лишь легкое недоумение — неужели я мог так к ним относиться?» Это и есть вполне достоверный критерий личностной перестройки.

И, действительно, для дальнейшего движения вперед необходимо выкупаться в психологической Лете. Тогда пациентов перестают волновать встречи с неприятными людьми, а воспоминаний и не возникает. Только после этого может начаться подъем, а точнее, взлет в Рай.

Данте удивительно тонко подметил, что в Раю (а там ведь можно подняться до девятого неба) души довольствуются своей участью и не жаждут «высшего предела, где больший кругозор и дружба ждут».

Брат, нашу волю утолил во всем
Закон любви, лишь то желать велящий,
Что есть у нас, не мысля об ином.

(выделено мною- М. Л.)

Когда б мы славы восхотели вящей,
Пришлось бы нашу волю разлучить
С верховной волей, нас внизу держащей, —

Чего не может в этих сферах быть,
Раз пребывать в любви для нас necesse*
И если смысл ее установить.

Ведь тем-то и блаженно наше esse**,
Что божья воля руководит им
И наше с нею не в противовесе.

И так как в этом царстве мы стоим
По ступеням, то счастливы народы
И царь, чью волю вольно мы вершим.

Она — наш мир, она морские воды,
Куда течет все, что творит она,
И все, что создано трудом природы.

Сейчас я немного порассуждаю, а потом вы еще раз прочитайте этот отрывок. Ведь здесь в художественной форме кратко и точно описан всеобщий Закон природы, который назвал Данте Законом любви — желать то, что есть, не мысля об ином.

Нам есть смысл брать пример с наших клеток, которые живут по закону любви, не мыслят об ином месте, довольны им и просто делают то дело и на том месте, куда поместила их судьба. Так, клетка, которая находится на пятке, формирует там мозоль, тем самым защищая организм от всяких неприятностей, а клетка, расположенная на радужной оболочке глаза, формирует его цвет. Каждая из них находится на своем месте и счастлива тем, что вершит волю судьбы и одновременно свою собственную. А ведь у этих клеток одинаковые возможности! Представьте себе на секунду, что будет, если клетка на вашей пятке, недовольная своей участью, станет, не сходя с места, формировать на пятке цвет глаза, а клетка, ответственная за цвет глаза, на своем месте начнет формировать пяточную мозоль? Нетрудно догадаться, что их удалят. Потому что радужная оболочка на пятке — это пигментная опухоль, а мозоль на глазу — это бельмо.

Здесь можно увидеть основную идею современной психотерапии — жить «здесь и теперь». Прослеживается и мысль экзистенциального анализа: жизнь всегда имеет смысл во всех проявлениях, и когда ты можешь что-то делать, то делай это как можно лучше. Если пациенты начинают жить по такому закону, им сразу же становится лучше. Я советую им делать свое дело как можно лучше в тех условиях, в которых они оказались. На тренингах пациенты знакомятся с психологией и сразу же начинают говорить, что этому их должны были научить в школе, спрашивают меня, почему в школьной программе нет практической психологии. Я им полушутя-полусерьезно отвечаю, что не знаю и даже думать об этом не хочу. Если я буду тратить на это время, то не смогу делать то, что делаю сейчас — знакомлю их с данными психологии. Кроме того, я не смогу лечить больных, писать книги и вообще делать то дело, которое должен делать, находясь на своем месте. Вот если я стану министром просвещения, то тогда и начну думать об этом. Пока что мне даже выгодно, что психологию не преподают в школе. Я не останусь без работы.

Если говорить серьезно, то мои пациенты именно потому и больны, что в мыслях своих занимаются делами других, не успевая делать свои, и сетуют на то, что их не ценят, не продвигают по службе. На более высоком месте они бы себя показали. Глубокое заблуждение!

Но когда при успешной работе они проникаются этими рассуждениями, перестают думать о росте по службе, а стараются получше делать свое дело (т. е. заботятся о повышении своей квалификации), рост происходит сам собой, и они перемещаются с одного неба Рая на другое. Еще раз прочитайте отчет моего бывшего пациента, школьного учителя, ставшего крупным научным работником. Открою один его секрет. Он с детства мечтал стать профессором, т. е. вознестись на девятое небо, но у него ничего не получалось. Он стал над собой работать и довольно быстро вознесся, точнее, его вознесли, а еще точнр*\ он просто вырос до этого неба.

Данте пишет:

Тут я постиг, что всякая страна
На небе — Рай, хоть в разной мере, ибо
Неравной милостью орошена.

И еще:

…В том — часть нашей радости, что мзда
Нам по заслугам нашим воздается,
Не меньше и не больше никогда.

(выделено мною- М. Л.)

Вот и нам бы это постичь! Ведь часто мы страдаем от того, что нас мало наградили. И вообще-то дело не в месте, которое занимаешь, а в том, как ты сам его оцениваешь. Но если у человека Ад в душе, ему везде будет плохо. Впрочем, об этом я уже писал.

Давайте путешествовать по Небесам Рая. Здесь есть своя градация, но к болезням это уже не имеет никакого отношения. Выбирайте свое небо!

На первом небе живут блаженные души (как правило, Золушки), и светит им луна. Они в реальной жизни непритязательны, и здесь им хорошо.

На втором небе обитают честолюбивые деятели. Они находятся под покровительством Меркурия. Там Данте встретил императора Юстиниана, прославившегося тем, что упорно работал, выправляя законы своей страны. Император сказал ему:

А эта малая звезда — приют
Тех душ, которые стяжать желая
Хвалу и честь, несли усердный труд.

На третьем небе находятся души любвеобильных, а живут они под волшебными бликами Венеры. Здесь Данте подчеркивает, что любовь важнее политики, человек важнее государства. И если я живу по Закону любви, да еще и отдал кому-то любовь, то действительно я должен быть выше государственного деятеля. Ибо если бы все жили по Закону любви, то и государства не нужно было бы.

На четвертом небе находятся мудрецы. Они живут под солнцем. Там Данте беседовал с Фомой Аквинским, Соломоном. При помощи мудрости мы можем овладеть искусством любить.

На пятом небе под покровительством Марса разместились воители за веру. Но не крестоносцы и те, кто свою веру утверждают насилием.

На шестом небе под Юпитером блаженствуют справедливые. Данте подчеркивает непостижимость небесного правосудия. Справедливым может быть только тот, кто сам избавился от первородного греха. Свое понимание этой проблемы я изложил в своей книге «Психотерапевтические этюды» (1996).

На седьмом небе находятся созерцатели. Светит им Сатурн. Я понять не могу, почему за созерцание попадают на седьмое небо. Когда что-то делаешь, то первые шесть. А вот если просто созерцаешь, то сразу на тебе — седьмое небо. Но не подумайте, что это критика Данте. Это просто мое непонимание, хотя гипотеза у меня есть. Ответ я нашел в системе экзистенциального анализа. Помните, Франкл пишет о тяжелом раковом больном, который уже не мог ничего делать, но он наслаждался тем, что слушал хорошую музыку, читал книги и подбадривал других, менее тяжелых больных, и хотя тело его бедствовало, дух был в Раю.

На восьмом небе под светом Близнецов обитают торжествующие. Там находятся апостолы Петр, Яков и Иоанн, прошедшие испытание в вере, надежде и любви. Совершенно потрясающее чувство торжества возникает при внедрении своих идей и разработок в жизнь! Не имеет ничего общего с торжеством над поверженным врагом, ибо это есть злорадство. Чаще всего торжество испытывают великие ученые. Мы их считаем чудаками, потому что они не пользуются теми благами, которыми обладают и продолжают грызть гранит науки. Нам этого не понять. Так мы еще и иронизируем над ними. А ведь они открывают Законы и тем самым как бы приближаются к истине или, если хотите, к Богу, Природе. Вот почему в клинической работе и практике психологического консультирования я стараюсь помочь своим подопечным, во-первых, найти цель, а, во-вторых, добиться ее.

На девятое — кристальное — небо попадают те, кто выдерживают все испытания. Им открывается высшее озарение, и они могут лицезреть божество. Сюда вознеслись дева Мария и Беатриче. Вот сюда нам не стоит стремиться. Но до восьмого все-таки лучше добраться. И если вы торжествуете, сделав свое дело, то вы на восьмом небе. Хотите остаться на нем — творите!

Не знаю, как сейчас изучают творчество Александра Сергеевича в школе, но, судя по реакции моих молодых подопечных на ссылки на его произведения, с ними они почти незнакомы, хотя кто такой Пушкин и вехи его биографии известны всем. Среднее поколение (35–50 лет) знают их, но не очень над ними задумывалось. Те, кому за 50, могут читать довольно большие куски наизусть, однако в глубину не заглядывали.

В своей психологической и психотерапевтической работе я широко использую произведения великого поэта. Это помогает проводить патогенетическую психотерапию, направленную на изменение отношения личности к себе и миру, т. е. на изменение характера (М. Е. Литвак, 1994). Я обращаюсь к тем произведениям, на которые ссылаюсь наиболее часто. И на первом месте стоит роман «Евгений Онегин». Он является великолепной иллюстрацией основных положений психоанализа, трансактного анализа, экзистенциального и других направлений современной психотерапии.

Прежде всего рассмотрим, как в романе отразились идеи трансактного анализа.

Чтобы отомстить Ленскому за то, что тот затянул его на скучный вечер, и избавиться от скуки, Онегин стал ухаживать за Ольгой. Ленский в гневе уехал и послал Онегину вызов на дуэль.

…Учтиво с ясностью холодной
Звал друга Ленский на дуэль.
Онегин с первого движенья,
К послу такого порученья
Оборотясь, без лишних слов
Сказал, что он всегда готов.
Зарецкий встал без объяснений;
Остаться доле не хотел,
Имея дома много дел,
И тотчас вышел; но Евгений
Наедине с своей душой
Был недоволен сам собой.

Итак, можно сказать, что вызов был принят его Родителем, а далее пошли размышления Взрослого (в терминах трансактного анализа).

И поделом: в разборе строгом,
На тайный суд себя призвав,
Он обвинял себя во многом:
Во-первых, он уж был неправ,
Что над любовью робкой, нежной
Так подшутил вечор небрежно.
А во-вторых: пускай поэт
Дурачится; в осьмнадцать лет
Оно простительно. Евгений,
Всем сердцем юношу любя,
Был должен оказать себя
Не мячиком предрассуждений,
Не пылким мальчиком, бойцом,
Но мужем с честью и умом.

Он мог бы чувства обнаружить,
А не щетиниться, как зверь;
Он должен был обезоружить
Младое сердце. «Но теперь

(размышления Взрослого. — М.Л.)

уж поздно; время улетело…
К тому ж — он мыслит — в это дело
Вмешался старый дуэлист;
Он зол, он сплетник, он речист

(нашептывание Родителя. — М.Л.)…

Конечно, быть должно презренье
Ценой его забавных слов,
Но шепот, хохотня глупцов

(опять Взрослый. — М.Л.)…»

И вот общественное мненье!
Пружина чести, наш кумир!
И вот на чем вертится мир!

Родитель оказался сильнее. Как тяжело подчинить себя разуму! Но ведь без этого не подчинишь себе обстоятельства.

У Ленского то же самое. Обижено его Дитя (Ольга отказала ему в танце), и смотрите, какая буря в его Родителе, вставшего на защиту Дитяти.

…О боже, боже!
Что слышит он? Она могла…
Возможно ль? Чуть лишь из пеленок,
Кокетка, ветреный ребенок!
Уж хитрость ведает она,
Уж изменять научена!
Не в силах Ленский снесть удара;
Проказы женские кляня,
Выходит, требует коня
И скачет. Пистолетов пара,
Две пули — больше ничего —
Вдруг разрешат судьбу его.

Не смог Взрослый справиться с обиженным Дитятей и разбушевавшимся Родителем, да и не пытался. Он выполнял их заказ — писал вызов на дуэль. Но вот вызов отослан.

Решась кокетку ненавидеть,
Кипящий Ленский не хотел
Пред поединком Ольгу видеть

(Родитель все еще гневается. — М.Л.),

На солнце, на часы смотрел

(Родитель успокоился. — М.Л.),

Махнул рукою напоследок —
И очутился у соседок

(Это уже Дитя, но Родитель еще не остыл. — М.Л.).

Он думал Оленьку смутить,
Своим приездом поразить;
Не тут-то было: как и прежде,
На встречу бедного певца
Прыгнула Оленька с крыльца,
Подобно ветреной надежде,
Резва, беспечна, весела,
Ну точно так же, как была.
«Зачем вечор так рано скрылись?»
Был первый Оленькин вопрос.
Все чувства в Ленском помутились,
И молча он повесил нос

(наконец-то рассудок вернулся. Это позиция Взрослого. — М.Л.).

Исчезла ревность и досада
Пред этой ясностию взгляда,
Пред этой нежной простотой,
Пред этой резвою душой!
Он смотрит в сладком умиленье;
Он видит: он еще любим;
Уж он, раскаяньем томим,
Готов просить у ней прощенье,
Трепещет, не находит слов,
Он счастлив, он почти здоров…

Вот тут бы и опомниться, но

Владимир не имеет силы

(точнее, Родитель не пускает. — М.Л.)

Вчерашний день напомнить ей;
Он мыслит: «Буду ей спаситель

(опять диктат Родителя. — М.Л.).

Не потерплю, чтоб развратитель
Огнем и вздохов и похвал
Младое сердце искушал.

Лучшей иллюстрации основных положений структурного анализа не придумаешь! Разъясняя принципы сценарного анализа, я тоже цитирую «Евгения Онегина». И в этом отношении судьба Евгения Онегина — довольно типичный пример. Я описал личностный комплекс, который так и назвал: комплекс «Евгений Онегин» («Я+,ВЫ+,ОНИ+ТРУД--»). Привожу его описание из книги «Я: Алгоритм удачи» (1994).

Комплекс «Евгений Онегин» легче всего сформировать у способного, интеллектуально развитого ребенка с привлекательной внешностью и сангвинического темперамента. Воспитание должно быть попустительским. Желательно, чтобы в школе были низкие требования, занятия проводились скучно, а учителя не отличались особым умом. Такой ребенок все схватывает на лету и получает хорошие оценки, не прилагая особых усилий. Неплохо также, чтобы семья была хорошо обеспечена, и материальные блага ребенок от любящих родителей получал просто так. Судьбу такого ребенка можно определить почти с математической точностью. Первый вариант: к 28–30 годам у него разовьется реактивная депрессия, скорее всего, он покончит жизнь самоубийством. Второй вариант: он станет алкоголиком или наркоманом.

Но давайте обратимся к пушкинскому Евгению Онегину. Учился он «чему-нибудь и как-нибудь». Хорошие способности и низкая требовательность привели к тому, что «труд упорный ему был тошен». Он оказался богатым наследником и, следовательно, не испытывал материальных затруднений. Фактически у него не было мотивов для продуктивной деятельности. Но положительные эмоции необходимо зарабатывать самому. Их источники — творческий труд и любовь. А соотношение их определено еще в Библии: шесть дней работай и один отдыхай (наслаждайся). Верность этого положения подтверждена и современными исследованиями.

Творческий труд для Онегина был перекрыт социогеном с минусом в позиции «ТРУД». Таким образом, единственным источником положительных эмоций явилась светская жизнь с любовными приключениями. Остается неудовлетворенной потребность в творческом труде. Именно она толкает Онегина на частую смену предмета любви. Новая победа с каждым разом дается ему все легче и легче, т. е. он становится «профессионалом». А когда долго и эффективно занимаешься одним делом, то начинаешь делать его автоматически, и компонент творчества в конце концов исчезает. В результате у Онегина в позиции «ВЫ» появляется минус. «В красавиц он уж не влюблялся, а волочился как-нибудь; откажут — мигом утешался, изменят — рад был отдохнуть».

Ему опостылел «свет», у него потерян интерес к жизни. При «ВЫ —» человек становится одиноким, он ни с кем не чувствует себя духовно связанным, а ведь один человек жить не может! И вот тогда у него развивается особый род недуга — «охота к перемене мест». Но еще Сенека писал, что перемена мест не может рассеять тоски и угнетенности духа. Менять надо не небо, а душу. Ибо за тобой, куда бы ты не приехал, последуют твои пороки.

Онегин стал жить в деревне. Кончилось это тем, что он убил Ленского. Затем стал путешествовать, но везде его преследовала тоска. А почему он все-таки вернулся домой, что случилось с его душой? Ответить на этот вопрос нетрудно. В позиции «ОНИ» плюс сменился на минус. Для укрепления нестойкой позиции «Я», а не от большой любви стал ухаживать Онегин за Татьяной.

Перед нами — четкая клиническая картина реактивной депрессии.

Что же касается второго варианта судьбы человека с комплексом «Евгений Онегин», то здесь остановлюсь только на одном, но главном моменте. Наш организм представляет собой как бы «завод», вырабатывающий алкоголь и морфий (эндорфины). Без них организм жить не может. Когда человек достигает успехов в работе или любви, в крови у него повышается уровень алкоголя и эндорфинов, т. е. «завод» работает на полную мощность. Но если «завод» станет, организм должен получить эти вещества извне, и человек начинает принимать алкоголь и наркотики.

Встречаются ли Онегины в наше время? Встречаются, и довольно часто. Ведь наши школьные программы рассчитаны на тупиц. Современные Онегины легко оканчивают школу и даже институт, не научившись упорно трудиться. И позднее их обходят те, кому четверки и даже тройки давались упорным трудом.

Клиентка К., 26 лет, жаловалась на чувство безысходности, бессмысленности существования. «Как будто все у меня есть, но ничего не радует. С мужем ругаюсь, сама понимаю, что провоцирую его на конфликты. Знаю, что он бурно реагирует, если я возвращаюсь домой позднее, чем обещала. Но как будто что-то меня подталкивает, и я задерживаюсь без особой надобности. Учеба неинтересна. Я — студентка третьего курса психологического факультета. Не представляю, чем буду заниматься по окончании учебы».

Я попросил К. написать автобиографию, но она отказалась. Рассказывала она очень красиво, и на групповом занятии слушали ее с большим вниманием. В одно трехчасовое занятие она не уложилась, и рассказ был продолжен на следующем занятии. Жизнь ее складывалась следующим образом. Жила К. в семье безбедно. Родители часто ссорились, и она была предоставлена самой себе. Отличалась общительностью, была заводилой среди сверстников. В школу пошла с охотой, но довольно скоро там ей стало неинтересно. Программу усваивала легко за счет великолепной памяти, дома практически не занималась. Письменные работы выполняла на переменках или других уроках во время объяснений учителя. Отношение учителей к К. было противоречивое. С одной стороны, они были довольны хорошей успеваемостью, с другой — страдали от ее шалостей. В старших классах К. увлекалась музыкой, сама научилась играть на гитаре. Выявились неплохие артистические способности, ее приглашали даже в профессиональные коллективы, но и в кружке художественной самодеятельности она не смогла заниматься — не хватило терпения. Сексуальную жизнь К. начала рано и, можно сказать, рассудочно. Через некоторое время стала неразборчивой в сексуальных связях, быстро меняла партнеров. Дома начались скандалы: К. часто поздно возвращалась домой, а иногда и отсутствовала по нескольку дней. Наконец родители поставили вопрос ребром: или она будет вести нормальный образ жизни, или уйдет из дома. К. выбрала второй вариант. Сколотила компанию из трех девочек; они сняли квартиру и стали вести полуавантюрный образ жизни. Сексуальные связи с кавалерами, с которыми они знакомились в ресторанах, носили относительно продолжительный характер (два-три месяца). Потом кавалеры надоедали. Но в одного из них К. влюбилась, он в нее тоже, и они поженились.

Получив неплохую материальную базу, она прекратила работать и поступила на психологический факультет университета. Когда родился сын, К. полностью поглотили материнские заботы. Но потом спокойная жизнь надоела, и она стала проводить время в студенческих компаниях, что привело к скандалам с мужем.

Не требуется длительного анализа, чтобы понять, что у К. изначально был минус в позиции «ТРУД», а когда она обратилась ко мне за помощью, уже начал появляться минус в позиции «ВЫ».

Занятия, на которых была в центре внимания, она посещала охотно, но когда стали разбирать проблемы других, появились пропуски. Мой стратегический план заключался в формировании плюса в позиции «ТРУД». Опорой должна была стать позиция «Я», так как она оказалась наиболее сохраненной. Я предложил К. написать очерк обо всех ее приключениях. Она согласилась, но задания не выполнила. Поскольку я продолжал настаивать, она вскоре перестала посещать занятия.

Через шесть месяцев К. вновь пришла ко мне. С мужем она разошлась и ушла жить на квартиру. Благодаря своей предприимчивости, зарабатывала себе на жизнь и обеспечивала ребенка. Но через некоторое время родители мужа выкрали ребенка и подали на нее в суд. Переживания, связанные с этими событиями, и привели К. на наши занятия. К сожалению, она очень быстро перестала их посещать, и дальнейшая ее судьба неизвестна. Как бы мне хотелось рассказать вам о том, что у нее все окончилось благополучно! Но что делать, эффективность коррекции данного комплекса пока еще не очень высокая. Знаю только, что К. удалось забрать ребенка и вместе с ним уехать в другой город.

Если под вашим началом работает или учится такой человек, хлопот у вас будет полон рот. Прежде всего следует выявить у него такое увлечение, которое еще не вполне умерло. На нем и должно базироваться задание, которое, во-первых, можно выполнить за короткий срок при очень интенсивной работе, во-вторых, носит творческий характер, в-третьих, в случае успеха способствует подъему авторитета сотрудника. Инструкция должна быть примерно следующей: «Задание сложное, выполнить его надо быстро, проявив смекалку. Доверить его могу только вам». Если задание не выполнено, оставьте это без внимания, что обычно держит таких людей в сильном эмоциональном напряжении. Но если задание выполнено, тут уж не стоит скупиться на похвалы. Так, постепенно увеличивая объем заданий, можно изменить минус на плюс в позиции «ТРУД».

Если вы решили, что у вас имеется такой комплекс, и вы хотите себя исправить, советую начать так: выберите маленькое дело и обязательно доведите его до конца, как бы вам ни было скучно. Надо, чтобы выполнение такого задания не требовало много времени.

Некоторые мысли возникают и по поводу профилактики комплекса «Евгений Онегин». В семье хорошо бы установить порядок, при котором дети ничего не получают даром, а только в соответствии со своими заслугами. Родителям, которые имеют способных детей и располагают материальными средствами, надо как можно раньше прибегнуть к услугам квалифицированных педагогов.

Если бы в школе в класс подбирались ученики примерно с одинаковыми способностями, то в условиях здорового соревнования среди равных у ребят не утратилась бы врожденная способность к интенсивному труду. А как было бы славно не подпускать и близко к педагогическому процессу тех, кто не может сделать его увлекательным! Жаль, что на практике все не так. В одном институте по моему совету ввели свободное посещение лекций. Аудитории стали полупустыми. И что же предпринял ректорат? Провел соответствующую работу по обучению и расстановке педагогических кадров? Нет. Вновь вернулся к обязательному посещению лекций.

В организационном плане следовало бы сделать так, чтобы педагог зависел от учащегося. Это полезно обеим сторонам, но возможно только в условиях платного и необязательного образования. Когда я читал публичные лекции, мой гонорар был прямо связан с количеством слушателей. Так вот, когда посещаемость стала падать, а следовательно, и мои заработки, я быстро отыскал причину. И она была не в слушателях, а в моей подготовке.

Встречаются в наше время и Татьяны Ларины. Только мне придется лишить этот образ романтического ореола. Ведь Татьяна несчастлива потому, что в структуре ее характера тоже имеются минусы. А один так точно. И лукавит она, правда, неосознанно, когда говорит Онегину:

… «Неосторожно,
Быть может, поступила я:
Меня с слезами заклинаний
Молила мать; для бедной Тани
Все были жребии равны…»

Не все! Все-таки уговорить ее выйти замуж за Пыхтина или Петушкова матери не удалось, хотя те «мелким бесом» рассыпались. Не удалось потому, что в структуре ее характера в позиции «ВЫ» был минус, а в позиции «ОНИ» — плюс. И если бы Татьяна знала трансактный анализ, она бы не воскликнула:

«А счастье было так возможно,
Так близко!…»

Это типичное невротическое восклицание. Невротику всегда кажется, что его судьба зависит от внешних обстоятельств, хотя дело в структуре характера. И нужно не искать хорошую партию, а проходить патогенетическую психотерапию, в частности, сценарное перепрограммирование с коррекцией минусов в системе социогена.

Уже известно, чем страдают Татьяны Ларины в наши дни — это фригидность, депрессивные неврозы и ряд психосоматических заболеваний, связанных с этими расстройствами. К сожалению, родители и учителя довольны Татьянами: учатся они отлично, читают романы, с мальчиками не встречаются, а ждут рыцаря на белом коне, который увезет их в прекрасное далеко. Они довольно долго не решаются выйти замуж за соседа Петушкова или однокурсника Пыхтина, влюбляются в Онегина, который приехал по назначению из центра в их провинциальный городишко. Лучше, если Онегин отказывается от нее, хуже, если женится. Ведь Татьяна, как я уже говорил, фригидна. А фригидна она потому, что не прошла всех этапов сексуального воспитания — этапов ухаживаний, объятий и поцелуев. Кроме того, Онегин скоро разочаруется в ней из-за минуса в своей позиции «ВЫ», а объяснит это (рационализация) сексуальной холодностью или наивностью супруги.

Честно говоря, не знаю, что и предпринять в период, когда довольны и родители, и учителя, и сама Татьяна. Вот читаю лекции, беседую, пишу книги. Ведь все-таки перспективней заниматься профилактикой! Может быть, и сейчас кто-нибудь из вышеперечислиненных не отбросит с негодованием мою книгу, а воспримет написанное как руководство к действию.

Поразителен гений А.С.Пушкина. Он возмущался тем, что Татьяна отказала Онегину, и называл ее в беседах с друзьями «мерзкой девчонкой». Но в то же время отразил истинное положение вещей. Ведь Татьяна несчастна в силу структуры своей личности. И если бы он свел своих героев, то ему пришлось бы продолжить роман, чтобы описать все несчастья их совместного проживания.

Закономерна и судьба Ленского. У него в позиции «ВЫ» тоже минус. Ведь он считает Ольгу ветреным ребенком и хочет стать ее покровителем. Не любовь это. И здесь гений Пушкина оказался на высоте. Ну, поженил бы он их. Опять нужно было бы роман продолжить.

Ибо в силу своего характера, а не внешних обстоятельстг Ленский — покойник. Он ревнив, а Ольга беспечна Все равно его судьба — стреляться с одним из ее поклонников. Кто-нибудь да убил бы его.

Кстати, о любви. Тема, которая занимает и поэтов и психотерапевтов. Только поэты обычно описывают невротические связки, где есть все, что угодно, но нет любви. Вообще-то любовь — явление редкое, в нашей реальной жизни практически не встречается, а если и встречается, то оно малозаметное, и писать о нем просто нечего.

Пушкин описал две формы любви. Одна из них — это любовь Татьяны к Онегину, вторая — Онегина к Татьяне. Давайте сравним и зададим себе вопрос: «А любовь ли это?»

Вот из письма Онегина к Татьяне:

Нет, поминутно видеть вас,
Повсюду следовать за вами,
Улыбку уст, движенье глаз
Ловить влюбленными глазами,
Внимать вам долго, понимать
Душой все ваше совершенство,
Пред вами в муках замирать,
Бледнеть и гаснуть… вот блаженство!
И я лишен того: для вас
Тащусь повсюду наудачу;
Мне дорог день, мне дорог час:
А я в напрасной скуке трачу
Судьбой отсчитанные дни.
И так уж тягостны они.
Я знаю: век уж мой измерен;
Но чтоб продлилась жизнь моя,
Я утром должен быть уверен,
Что с вами днем увижусь я…

И вы мне теперь скажете, что Онегин любил Татьяну? Да здесь классический пример психологического вампиризма! Он болен, а не влюблен. Он вообще не способен любить!

Теперь обратимся к письму Татьяны.

…Вся жизнь моя была залогом
Свиданья верного с тобой:
Я знаю, ты мне послан богом,
До гроба ты хранитель мой…
Ты в сновиденьях мне являлся
Незримый, ты мне был уж мил,
Твой чудный взгляд меня томил,
В душе твой голос раздавался
Давно… нет, это был не сон!
Ты чуть вошел, я вмиг узнала,
Вся обомлела, запылала
И в мыслях молвила: вот он!
Не правда ль? я тебя слыхала:
Ты говорил со мной в тиши,
Когда я бедным помогала
Или молитвой услаждала
Тоску волнуемой души?

Кого она любила? Кого видела в своих грезах? Онегина ли?

Кто ты, мой ангел ли хранитель,
Или коварный искуситель:
Мои сомненья разреши.
Быть может, это все пустое,
Обман неопытной души!
И суждено совсем иное…

Умна Татьяна! Уже тогда сомневалась.

А теперь внимательно прочитайте следующий отрывок. Здесь описан такой защитный механизм, как идентификация, с помощью которого невротик, отождествляя себя с героями романов, удовлетворяет свою насущную потребность: почувствовать собственную значительность.

Теперь с каким она вниманьем
Читает сладостный роман,
С каким живым очарованьем
Пьет обольстительный обман!
Счастливой силою мечтанья
Одушевленные созданья,
Любовник Юлии Вольмар,
Малек-Адель и де Линар,
И Вертер, мученик мятежный,
И бесподобный Грандисон,
Который нам наводит сон, —
Все для мечтательницы нежной
В единый образ облеклись,
В одном Онегине слились

(здесь и далее выделено мною. — М.Л.).

Воображаясь героиней
Своих возлюбленных творцов,
Кларисой, Юлией, Дельфиной,
Татьяна в тишине лесов
Одна с опасной книгой бродит,
Она в ней ищет и находит
Свой тайный жар, свои мечты,
Плоды сердечной полноты,
Вздыхает и, себе присвоя
Чужой восторг, чужую грусть,
В забвенье шепчет наизусть
Письмо для милого героя…
Но наш герой, кто б ни был он,
Уж верно был не Грандисон.

Потом Татьяна сообразила, что к чему. Но это после того, как убив Ленского, Онегин уехал из деревни. Татьяна стала ходить в его усадьбу и читать те книги, которые читал он.

И начинает понемногу
Моя Татьяна понимать
Теперь яснее — слава богу —
Того, по ком она вздыхать
Осуждена судьбою властной:
Чудак печальный и опасный,
Созданье ада иль небес,
Сей ангел, сей надменный бес,
Что ж он? Ужели подражанье,
Ничтожный призрак, иль еще
Москвич в Гарольдовом плаще,
Чужих причуд истолкованье,
Слов модных полный лексикон?
Уж не пародия ли он?

(выделено мною. — М.Л.)

Вот он, момент инсайта, момент самоизлечения. Вот то мгновение, когда с глаз спала пелена, и влюбленность прошла. Но не все могут сами сообразить! Нам, психотерапевтам, следует помогать в этом своим подопечным, что мы и делаем, способствуя их личностному росту.

А теперь смотрите, как описывает инсайт Пушкин:

Ужель загадку разрешила?
Ужели слово найдено?
Часы бегут; она забыла,
Что дома ждут ее давно…

Это та самая нирвана, в которой пребывает и пациент, наконец осознавший ситуацию. Это всегда облегчает состояние. К сожалению, как указывает К. Хорни, одного инсайта бывает недостаточно. Необходима серия, что почти невозможно без длительного профессионального лечения.

Но вернемся к Татьяне. Милые женщины, можете ли вы любить «подражанье», «ничтожный призрак», «чужих причуд истолкованье», «пародию»? И она не любила. И отказала Онегину именно поэтому, а не потому, что не решалась бросить вызов существующему строю, как пытались в свое время уверить нас преподаватели литературы. Это Татьяна-то, которая «любит не шутя»! Написала же она первой письмо Онегину! Просто она его уже не любила. Она ведь поняла, что он был «чувства мелкого рабом». Да и он ее не любил. Наш опыт показывает, что на истинную любовь невозможно не ответить.

Видный литературовед Н.Г. Полтавцева в беседе со мной как-то обронила такую фразу: «Я Пушкина боюсь. Он все знает». Действительно, он знает все. Но бояться его не следует. Лучше его изучать. Кое-что у него лежит на поверхности, но кое до чего надо докопаться.

Пожалуй, именно к древнегреческой мифологии чаще всего обращается современная психотерапия. Эрос и Танатос, комплекс Эдипа и комплекс Электры являются центральными понятиями классической системы психоанализа З.Фрейда. Э.Берн при создании своей системы сценарного анализа охотно использует примеры из древнегреческой мифологии. Он описывает шесть сценариев: «Никогда», или сценарий Тантала; «Всегда», или сценарий Арахны; «До», или сценарий Геракла; «После», или сценарий Дамокла; «Снова и снова», или сценарий Сизифа; «Открытый конец», или сценарий Филемона и Бавкиды. Давайте рассмотрим их. Но поскольку не все хорошо знакомы с древнегреческой мифологией, расскажу мифы подробней, чем Э.Берн. При этом я буду опираться на «Легенды и мифы Древней Греции» А.Н.Куна.

Сценарий «Никогда» основан на мифе о Тантале. Его суть — запрет на самое желанное. Тантал был любимцем богов и возгордился этим. Стал высокомерным и начал сомневаться во всеведении богов, с которыми нередко пировал. Он убил своего сына и под видом прекрасного блюда преподнес богам его мясо во время пира. Боги тотчас постигли умысел Тантала. Никто из них не коснулся ужасного блюда. Боги положили все мясо и кости сына Тантала в котел и с помощью чар оживили мальчика. Но преступление Тантала переполнило терпение богов, и они свергли его в подземное царство, где обрекли на вечные муки; там он и несет наказание. Мучимый жаждой и голодом, стоит он в прозрачной воде, которая доходит до самого подбородка. Ему лишь стоит наклониться, чтобы утолить мучительную жажду. Но едва наклоняется Тантал, как исчезает вода, и под ногами сухая черная земля. Над головой Тантала — ветви плодородных деревьев; сочные фиги, румяные яблоки, гранаты, груши и оливы висят низко над его головой: почти касаются его волос тяжелые спелые гроздья винограда, Изнуренный голодом, Тантал протягивает руки за прекрасными плодами, но налетает порыв бурного ветра и уносит плодоносные ветки. Но не только голод и жажда терзают Тантала — вечный страх сжимает его сердце. Над его головой нависла скала, едва держится она, грозит ежеминутно свалиться и раздавить своей тяжестью Тантала.

В клинической практике не очень часто встречаются пациенты с таким типом сценария. Обычно мы наблюдаем его при психологическом консультировании. У людей, находящихся в этом сценарии, воспитанием наложен запрет на любовь или на секс. Тем, кому запрещена любовь (первый вариант сценария), испытывают Танталовы муки из-за ее отсутствия и, чтобы избежать их, неосознанно выбирают профессии, связанные с частыми командировками, становятся моряками дальнего плавания. Их можно встретить среди представителей преступного мира. Частая смена сексуальных партнерш по механизмам порочного круга усиливает разочарование в противоположном поле вообще. По механизмам проекции и идентификации всех женщин они считают способными на измену и предательство. Нарождающуюся любовь уносит порыв бурного ветра ревности, подозрительности, скептицизма. Вечный страх надвигающегося одиночества, заражения венерическими заболеваниями и осложнений, связанных с разоблачениями и преследованиями со стороны прежних партнеров теперешних пассий, заставляет таких людей забыться с помощью алкоголя. Это может привести к импотенции и лишить их последнего удовольствия в жизни. Есть от чего сойти с ума. Запои и самоубийства — их удел. А ведь «счастье было так возможно, так близко».

Второй вариант сценария связан с запретом на секс, но с разрешением на любовь. Такие люди выбирают профессии, налагающие запрет на секс, но разрешающие любить. Это монахи и монахини, священники католической церкви. Их Танталовы муки хорошо описаны в художественных произведениях. Э.Берн подчеркивал, что иногда от такой жизни хочется броситься с небоскреба. Нередко запрет на секс нарушается, но ничем хорошим это не кончается. Танталовы муки продолжаются. Мужчина, находящийся в этом сценарии, не может открыто пройтись со своей любимой, обнять своего сына и услышать, как он называет его «папа». И кроме того, все время беспокоят муки совести и страх разоблачения. Еще раз прочитайте «Овода» и «Поющую в терновнике». В «Оводе» епископ должен был утвердить смертный приговор своему сыну, а в «Поющей в терновнике» главный герой отказался от своей возлюбленной ради карьеры.

Сценарий «Всегда» основан на мифе об Арахне. Арахна славилась своим искусством ткать, возгордилась этим и вызвала на состязание богиню Афину Палладу, которая, кроме того, что была «министром обороны», в свободное от основной работы время вышивала, ткала и делала это неплохо, а точнее, совершенно (богиня все-таки). В общем, было у нее такое хобби.

И вот под видом седой сгорбленной старухи, опершись на посох, предстала перед Арахной богиня Афина и сказала ей:

— Не одно зло несет с собой, Арахна, старость; годы несут с собой опыт. Послушайся моего совета: стремись превзойти лишь смертных своим искусством. Не вызывай богиню на состязание. Смиренно моли ее простить тебя за надменные слова. Молящих прощает богиня.

Арахна выпустила из рук тонкую пряжу; гневно сверкнули ее очи. Уверенная в своем искусстве, смело ответила она:

— Ты неразумна, старуха. Старость лишила тебя разума. Читай такие наставления своим невесткам и дочерям, меня же оставь в покое. Я сумею и сама дать себе совет. Что сказала я, то пусть и будет. Что же не идет Афина, отчего не хочет она состязаться со мной?

— Я здесь, Арахна! — воскликнула Афина, приняв свой настоящий образ.

Началось состязание. Не буду описывать, как оно проходило, кто что выткал. Нетрудно догадаться, кто победил. Конечно же, победу присудили Афине. И хотя работа Арахны была верхом совершенства и не уступала, как говорили очевидцы, работе Афины, в ее работах не было уважения к богам, даже проскальзывало презрение. Так вот, Арахну не просто лишили победы. Афина разорвала работу Арахны, а ее ударила челноком. Мало того, она превратила ее в паука. С тех пор висит паук-Арахна в своей паутине и вечно ткет ее, как ткала при жизни.

Здесь описана судьба многих проституток и распущенных женщин. Родители, ведущие не вполне добропорядочный образ жизни, но, как греческие боги, считающие, что им все можно, преследуют своих дочерей-подростков за невинный флирт с мальчиками, тем самым разжигая у них чрезмерное любопытство. Под влиянием этих провокаций случается именно то, что предсказывали родители. Ведь они все время говорили: «Принесешь в подоле! Пойдешь по рукам!» Их дочь-Арахна плетет всю свою молодость паутину, надеясь поймать богатого мужа, а все больше попадается мелочь — мухи да комары. А если и появляется что-то крупное, то удержать это не удается. В погоне за мухами потратила все силы. Хорошим примером может служить повесть «Интердевочка». И хоть героине вроде бы повезло, привычка вить паутину помешала воспользоваться счастливым случаем.

Сценарий «До» основан на мифе о Геракле. Его суть — отказ от радостей жизни до тех пор, пока не выполнил своего предназначения. Это очень распространенный сценарий. Родители говорят своим детям, что прежде всего им следует добиться успеха в жизни — окончить институт, получить квартиру, построить дом, купить машину, защитить диссертацию, добиться должности и пр., т. е. пробыть в рабстве и совершить двенадцать подвигов, как Геракл, и только после этого приобрести право на личную жизнь: поехать на курорт, пойти в театр, жениться и т. п. Судьбу Геракла знают все. Он двенадцать лет был в рабстве у ничтожного человека, совершил двенадцать(!) подвигов. Но страдания его не закончились. Он хотел жениться на прекрасной Иоле, дочери царя Эврита, и выполнил все условия, но царь отказал ему. В гневе он совершил убийство, снова на три года был продан в рабство и попал к капризной царице Омфале, которая находила наслаждение в издевательствах над великим героем. И дальше его путь не был усыпан розами, а умер он в страшных мучениях из-за дуры-жены, которая верила в порчу, привороты, колдовство и прочую ахинею. Она подарила Гераклу плащ, смоченный ядом лернейской гидры, так как его враги сказали ей, что если он наденет этот плащ, то уходящая любовь мужа обязательно вернется. Геракл надел этот плащ и умер в страшных мучениях, не добившись при жизни ни чинов, ни богатства, ни славы. Потом его вознесли на небо, и он стал богом.

Показана жизнь один к одному. Это жизнь Гадкого утенка или Вечного Принца, описанных мною ранее в книге «Если хочешь быть счастливым» (1995). Гераклы наших дней довольно часто встречаются среди людей, отмеченных божьей искрой таланта (вспомните — Геракл был сыном Зевса). Их жизнь — это те же самые двенадцать подвигов. Оставили бы их в покое, они спокойно бы учились и выросли гармоническими личностями. Но нет! В школе их хотят видеть круглыми отличниками. И уже тогда их принуждают совершать подвиги. Один из Гераклов, мой пациент, рассказывал, как одна учительница, когда он учился во втором классе, хотела продемонстрировать на выставке работ своих учеников его тетрадь. Но там было две четверки. Учительницу это не устраивало. Она его заставила переписать всю тетрадь так, чтобы там не было ни о/той ошибки. Чтобы этого добиться, ему пришлось переписывать шесть(!) раз двенадцатилистовую тетрадь. Согласитесь, сделать такое для ученика второго класса — это подвиг Геракла. Правда, потом в течение многих лет он испытывал отвращение к письменной работе, что впоследствии изрядно затормозило его карьеру. У нас много Гераклов-круглых отличников с великолепным интеллектом. Они проводят всю жизнь в рабстве у ничтожеств-начальников, которые на их материале защищают диссертации, подписывают своими именами их книги, присваивают себе их славу. Гераклы-гении, проводя всю жизнь в лишениях, нужде, нравственных, а иногда и физических муках, после смерти получают известность, становятся, как и Геракл, богами, на которых молятся последующие поколения. Не верите? Прочитайте наугад десять биографий известных людей, благодетелей человечества, мудрецов и пророков. А о скольких Гераклах мы никогда не услышим? На тренингах при психотерапевтическом лечении я помогаю Гераклам насладиться результатом своей деятельности при жизни и творить свободно, а не по гнетом Эврисфеев, Омфал и пр.

Не складывается и личная жизнь у Гераклов. Окончив институт, иногда защитив диссертацию и получив хорошую должность, они становятся легкой добычей Сладкозвучных Сирен, у которых нет даже человеческого тела, а если есть, то не для них. Если Гераклам удается выбраться из их плена, то у них развивается ненависть к женскому полу, или же они становятся импотентами. В результате Гераклы остаются одинокими на всю жизнь и продолжают совершать свои подвиги на производстве. К концу жизни они становятся раздражительными и депрессивными.

Кстати, они могут совершить и тринадцатый подвиг — за одну ночь сделать пятьдесят девственниц женщинами. Я знавал одного Геракла, который после лечения нашел привлекательную партнершу с высоким сексуальным тонусом, с которой занимался сексом все остававшееся от довольно интенсивной работы время. Если бы он сам рассказал мне об этом, я бы ему не поверил. Но ко мне пришла на прием его партнерша, в прошлом тоже моя пациентка, с жалобами на слабость и утомляемость. Не подумайте, что она хотела менять его. Просто она хотела стать способной выдерживать такие нагрузки.

Гераклы встречаются и среди женщин. Часто они ведут жизнь Золушек, совершая свои подвиги, страдают неврастенией и психосоматическими заболеваниями. Иногда они добиваются больших успехов, продвигаются вверх и не знают, как избавиться от своего благоверного, ипохондрика и алкоголика. С таким вопросом они приходят ко мне на консультацию.

Сценарий «После» основан на мифе о Дамокле. Ему было позволено блаженствовать на престоле. Во время пира он увидел обнаженный меч, висящий на конском волосе над его головой, и понял призрачность своего благополучия. Девиз этого сценария: «Пока радуйся жизни, но знай, что потом, начнутся неприятности».

Дамоклы очень часто встречаются в нашей жизни. Делают таковыми их родители. Они в каждом конкретном случаю указывают, после какого события начнутся неприятности: после женитьбы (замужества), начала трудовой деятельности, призыва в армию, когда пойдут дети и т. д.

Один молодой человек был напуган предстоящим призывом в армию и по совету «друзей» стал наркоманом. В армию он действительно не попал. Но то положение, в котором он оказался, было похлеще военной службы. Теперь вот лечится.

Нередко при таком сценарии откладывается устройство семейной жизни. А если семья все-таки возникла, дети появляются поздно. Этим же сценарием обусловлен страх перед предстоящей работой, что проявляется в стремлении продолжить учебу, хотя обстоятельства для этого неблагоприятные.

Наиболее частая болезнь Дамоклов — невроз навязчивых состояний. Они боятся риска и испытывают большие затруднения при принятии решений. Даже если судьба вознесет их на руководящую должность, удержаться на ней они долго не смогут. Подведет здоровье — разовьется психосоматическое заболевание.

Сценарий «Снова и снова» основан на мифе о царе Сизифе. Никто во всей Греции по хитрости и изворотливости ума не мог сравняться с Сизифом. Но это не сочеталось с упорным трудом. Тем не менее за счет хитрости ему удалось скопить большие богатства. Он даже смог обмануть бога смерти Танатоса и царя подземного царства Аида. Тяжкое наказание несет Сизиф за свои обманы, которые он совершил на земле. Он осужден вкатывать на высокую крутую гору громадный камень. Напрягая все силы, трудится Сизиф. Пот струится градом с него от тяжкой работы. Все ближе вершина; еще усилие, и окончен будет труд Сизифа; но вырывается из его рук камень и с шумом катится вниз, поднимая облака пыли. Снова Сизиф принимается за работу и никогда не может достичь цели — вершины горы.

Очень часто этот сценарий встречается в нашей жизни, но современный Сизиф катит камень не на свою гору, а на ту, на которую его заставляют катить родители, друзья или мода.

Ситуация, которая довольно часто встречается в нашей действительности: сын хочет стать музыкантом — отец-адвокат настаивает на юридическом образовании, девочка имеет математические способности — ее уговаривают поступить в медицинский институт. Самое печальное, что при таком подходе появляется минус в позиции «ТРУД». Учеба в нелюбимом вузе становится Сизифовым трудом. Поскольку детям чуть ли не с пеленок не позволяют делать то, что им хочется, они могут рассказать, что такое Сизифов труд. Но трагедия заключается в том, что они даже не знают, кем бы им хотелось быть. Кстати, найти ответ на этот вопрос довольно сложно, и выбор у ребенка не так уж широк. И даже если родители, прошедшие психологическую подготовку, перестают давить на ребенка, сформированный сценарий продолжает оказывать отрицательное влияние. Приведу пример.

Один мой пациент, врач по профессии, проникшись идеей свободного развития детей, когда сыну исполнилось десять лет, снял с него психологическое давление и позволил заниматься тем, чем тот хотел. Сын брал уроки музыки, хотел стать футболистом, теннисистом, занимался дзюдо. Везде он пробовал, везде у него все получалось. Но вскоре он все бросал: теннис — потому что секция в школе распалась, борьбу дзюдо — после того как получил перелом руки и т. д. Нужно было еще одно усилие, чтобы закатить камень на гору, но внешние обстоятельства не позволяли сделать это.

В восьмом классе он решил пойти по стопам отца (у отца в результате психологической работы наметился определенный материальный успех). За один год поправил катастрофически упавшую успеваемость, и восьмой класс закончил без троек. Через некоторое время у отца возникли финансовые трудности. Тут началось повальное увлечение восточными единоборствами и появилась новая «профессия» — рэкетир-охранник. Он подался в секцию ушу. Упорно занимался в течение года. Успеваемость круто пошла вниз, но физически он довольно хорошо себя развил. Тренеры считали, что у него большое будущее, и ужесточили к нему требования, как и положено, если ученик подает надежды.

Тут на отца вновь свалился некоторый материальный успех. Сын бросает ушу и начинает интенсивно заниматься с репетиторами, чтобы поступить в медицинский институт, и вскоре становится первым учеником. Успешно поступает в мединститут и два года неплохо учится. Начались инфляционные процессы. Семья стала с трудом сводить концы с концами. Наш герой практически прекращает заниматься и пытается заниматься крупным бизнесом. Отец был в ужасе, но не запрещал. Телефон перегревался. Сын «торговал» КАМАЗами, кондитерскими фабриками и пр. Ничего у него не получалось. Он обвинял отца в том, что тот ему отказывает в регистрации частного предприятия, а поскольку он выступает лишь в роли исполнителя, все сделки у него срываются. Отец зарегистрировал предприятие, и тут сын чуть не стал жертвой крупной аферы. Потребовались все связи отца и материальные затраты, чтобы вывести его из игры. Это отвратило сына от бизнеса и повернуло лицом к медицине, где он выбрал, с его точки зрения, весьма прибыльную профессию — урологию. С азартом стал посещать кружок, ходил на ночные дежурства. Но когда достиг определенного уровня, то понял, что урология ему скоро надоест. В подавленном состоянии пришел он ко мне на консультацию. Институт он окончил весьма успешно, устроился в интернатуру. Чем дело кончится, не знаю.

В практике преподавателя психиатрии мне довольно часто приходилось видеть Сизифов, особенно на циклах наркологии. Каких только специалистов там не было! Терапевты, хирурги, гинекологи, урологи, врачи санитарного профиля и даже стоматологи. И если они не достигли успеха в своей работе, то можно предположить, что и в наркологии, если они не пройдут психологической подготовки и не выскочат из сценария Сизифа, у них ничего не получится. Ведь пришли они сюда по совету друзей и потому, что у наркологов двухмесячный отпуск и 25-процентная надбавка.

Если быть откровенным, то и я был в сценарии Сизифа, а потом испытал его тягу. В школе мне лучше всего давалась математика. Был такой эпизод. После окончания начальной школы я приобрел учебники арифметики за 5—7-й классы и прочитал их как художественную литературу недели за две. И на уроках арифметики мне нечего было делать. Раздражали нудные, с моей точки зрения, объяснения учительницы. Без каких-либо усилий я осваивал алгебру и геометрию. Не было задачи, которую я не смог бы решить. Поступать я решил в университет на математический факультет. Еще мне очень нравилась логика. Но изучали мы ее всего год. В классе, по-моему, она никому не нравилась. С отцом (врачом по специальности) у меня были очень хорошие отношения. Он меня не неволил, но неоднократно говорил, что учителя мало зарабатывают. А после окончания университета моя судьба — быть школьным учителем. У врачей же есть возможность работать на полторы ставки, и при моих способностях (учился я отлично по всем предметам и окончил школу с серебряной медалью) я быстро стану профессором и буду много зарабатывать.

В общем, пошел я в мединститут. Не скрою, первые два месяца учиться мне было крайне трудно. Было много зубрежки. Помогало то, что я «улавливал логику» в многочисленных бороздках, отверстиях и буграх костей. На третьем курсе я заболел, разочаровался в медицине и, если бы не ввели тогда философию, наверное, бросил бы институт.

На четвертом курсе по совету отца я пошел в хирургический кружок, но не в клинику, а на оперативную хирургию, где оперировал на собаках. Там я стал во главе целой группы студентов, и мы проводили пластические операции на кишечнике, формируя из его отдельных участков желудок. Некоторые собаки после такой травматической операции жили несколько месяцев. Чисто технически на человеке оперировать было значительно легче, только давило чувство ответственности. Кстати, пройдя такую школу, семь человек стали крупными хирургами, три из них — докторами наук, профессорами, но только не я, хотя именно у меня был хороший задел для кандидатской диссертации и теоретически я ее полностью осмыслил. Я делал доклады на конференциях и публиковался в журналах. После института я был призван в армию и по вечерам ходил на дежурства в госпиталь. Кроме того, записался в университет марксизма-ленинизма, где через месяц из ученика стал преподавателем. Но лечебной работы я добиться не мог и тосковал по ней, хотя неплохо продвигался по административной линии и к 27 годам стал начмедом госпиталя с перспективой стать его начальником.

Прервала эту карьеру болезнь. Я был уволен из армии и устроился в психиатрическую клинику клиническим лаборантом. Но работать в этой должности мне не пришлось. Начался отпускной период, и меня попросили на это время вести истории болезни под руководством опытного врача. Это и определило мою судьбу. На третий день я понял, что попал на свое место. Вскоре меня перевели в ординаторы. Я с остервенением взялся за учебу и уже через полгода мог проводить дифференциальную диагностику на уровне синдромов и симптомов, что было недоступно многим более опытным врачам.

Желание стать профессором оставалось, и через два года меня допустили к научной работе. Тема меня не очень интересовала, но она была «диссертабельна», и я начал усиленно работать, преодолевая отвращение к тому, что делал. Через два с половиной года диссертация была практически готова. Но в это время ВАК, хотя это и были годы застоя, запретил принимать к защите подобные работы, и это было совершенно справедливое решение. Мне бы бросить все это, но я попытался внести в работу какие-то изменения. И все равно ничего не получалось. Начались конфликты с научным руководителем. Т. е. он меня ругал, а я молча переживал.

Восемь лет я не жил, а «тянул лямку». Потом, к счастью, заболел (нарушение мозгового кровообращения в системе вертебробазилярнои артерии на почве гипертонической болезни). Ходить не мог, а мыслительная способность сохранялась. Случайно познакомился с современными взглядами на неврозы. Увлекся психотерапией и решил бросить научную работу. Стал делать то, что мне хочется. Лет через пять накопился отличный материал, который вполне годился для диссертации. И я стал его обобщать.

И тут я заметил тягу сценария Сизифа. Чем ближе я подходил к концу работы, тем тяжелее мне становилось, и появилось неутолимое желание все к черту бросить. На службе относились ко мне к этому времени очень хорошо (все-таки я стал специалистом по психологии общения), иногда позволяли не выходить на работу. Но дело не двигалось. Чтобы я не мог отлынивать, мне дали творческий отпуск. Но и в отпуске не работалось. По три дня, совершенно отупевший, сидел я перед чистым листом бумаги и не мог написать ни одной строчки. Сами понимаете, начала развиваться депрессия. Я решил бросить работу над диссертацией и стал изучать психоаналитическую литературу. Не знаю, чем бы все это кончилось, не попадись мне описание сценария Сизифа у Берна и работ Хорни, где я вычитал сакраментальную фразу невротиков, оправдывавших свои неудачи: «Стоит мне только захотеть…». Тогда я решил: напишу, как получится, а потом умные люди поправят. Так я избавился от одной из отличительных черт невротика — перфекционизма (стремления к совершенству). Я решил во что бы то ни стало докатить свой камень до вершины и стал записывать все что приходило в голову.

Сценарий удерживал меня, но постепенно его тяга становилась все слабее, и я почти уложился в срок. Была большая радость. И хотя потом пришлось пройти через огонь защиты (один ученый совет не принял диссертацию к защите, второй провалил ее на предзащите, и лишь на третьем удалось с успехом и даже с блеском защититься), эти муки, связанные с внешними обстоятельствами, кажутся мне мизерными по сравнению с тягой сценария. Сейчас, думается, я из него выскочил, ибо все, что задумываю, довожу до конца, хотя и приходится преодолевать довольно значительные препятствия. Мне удается публиковать по две книги в год, вести интенсивную лечебную и педагогическую работу, не испытывая особого утомления.

Люди, находящиеся в сценарии «Открытый конец», редко попадают на прием к психотерапевту. Беру его описание из работы Э.Берна.

Модель для этого сценария — история Филемона и Бавкиды. По греческой легенде — это неразлучная, любящая чета, незлобивые и радушные люди. В награду за добрые дела боги превратили их в лавровые деревья. Так, некоторые старики, тихо выполнив свои небольшие задачи, проводят остаток своей жизни в «растительном» существовании, наподобие тихо шумящей на легком ветру листвы деревьев, сидя на лавочке возле дома и обмениваясь с окружающими случайно услышанными где-нибудь новостями. Такова судьба многих матерей, дети которых выросли и разъехались, или пенсионеров, проведших жизнь в труде, ни разу не нарушив правил внутреннего распорядка и родительских предписаний. Вроде бы в таком сценарии нет ничего плохого. Но ведь люди не развили своего таланта, не получили наслаждения от самих себя и тем самым обделили окружающих.

К Библии я прибегаю чаще всего при работе как с верующими, так и с неверующими. Образные и поэтические сравнения, которые я нахожу в ней, позволяют хорошо иллюстрировать психотерапевтические идеи. Их число неимоверно велико как в Ветхом, так и в Новом завете.

Так как в процессе личностно ориентированной психотерапии приходится разрушать ложные моральные ценности пациента, т. е. фактически лечить его больную совесть, следует показать, что наши ценности не только не противоречат библейским заповедям, но, наоборот, позволяют их исполнять. И здесь знание Библии и психотерапевтическая трактовка ее основных положений позволяют добиться значительных результатов.

Из Ветхого завета наиболее часто я использую Пятикнижие Моисеево, притчи Соломоновы, Екклесиаст, Премудрость Соломона и Премудрость Иисуса, сына Сирахова. Приходится только удивляться мудрости людей, живших несколько тысяч лет назад и предвосхитивших некоторые выдающиеся открытия современной науки. Хочу подчеркнуть, что я атеист и считаю, что только наука может понастоящему объединить всех людей, ибо наука изучает Законы природы и общества, которым подчиняются все люди без исключения. Ведь если погрузят незащищенную руку в кипящую воду и православный, и католик, и баптист, и иудей, и магометанин, у всех у них будет ожог! К сожалению, религиозная практика нередко разъединяет людей и народы. На одной из конференций всерьез обсуждались проблемы православной психотерапии. Мы, кажется, это уже проходили. У нас были и мичуринская биология, и марксистсколенинская философия. Но в свое время именно религия предопределяла прогресс и объединение человечества. Сейчас же, помоему, очередь науки!

Итак, сотворил Бог землю за шесть дней, а седьмой день отдыхал. И нам следует, поскольку мы — создания Божий, шесть дней творчески работать, а седьмой день отдыхать. Современной психологией выделены только две положительные фундаментальные эмоции: интерес и радость (Изард К., 1980). Интерес — единственная эмоция, при которой возможна продуктивная творческая деятельность. Последняя оказывает положительное влияние на здоровье, сопровождается наиболее экономичной тратой энергетических ресурсов. Только творческая работа может дать чувство радости, а эмоция радости, по современным данным, — оптимальная эмоция, при которой лучше всего идут восстановительные процессы в организме. Соотношение между интересом и радостью 6:1.

Хочу подчеркнуть, что Бог после того, как чтото сделал, оценивал свою работу, и каждый раз оставался доволен. Современные нейрохирургические исследования показали, что 35 % зон головного мозга стимулируются положительными эмоциями. Эмоцией интереса стимулируются 30 % зон, а эмоцией радости — 5 %. Библия установила ритм работы и отдыха и указывает, что труд должен быть творческим, тогда человек будет доволен результатами своего труда. Мук творчества не бывает, муки возникают, когда нет творчества. Отсюда вырисовывается задача психотерапии — помочь пациенту найти или интересную работу, или интерес в работе. А эти идеи примыкают к экзистенциальному анализу, который видит смысл жизни прежде всего в осуществлении созидательных ценностей, затем ценностей переживания, а когда приходится пострадать, то и здесь можно найти смысл.

В Библии указывается, что Бог понимал, что человек не может быть один, и плохо, что «…для человека не нашлось помощника, подобного ему» (Быт. 2, 20). Бог увидел недостаток и исправил его: он создал женщину. В Библии правильно описывается значимость близких для человека, и для мужчины определяет главным жену, а для женщины — мужа. «Потому оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей; и будут одна плоть» (Быт. 2, 24). Это же вытекает и из данных науки. Человеческая практика, к сожалению, воспитывает нас в духе того, что самыми близкими для индивида являются родители или дети. Если на этом тезисе человек строит свое поведение, то он вступает в противоречие с Законами, по которым он устроен, да и с Законами Библии, что является сильным источником стресса. Вспомни такие расхожие высказывания: «Жен будет много, а мать одна», «Прежде всего думай о родителях», «Если ты за него выйдешь замуж и уедешь, я этого не переживу». Когда длительно сохраняется невротическая связь с родителями, у пациентов плохо налаживается семейная жизнь, начинаются болезни.

Фактически все воспитание строится у нас так, что человека заражают «первородным грехом». А это является постоянным источником стресса, ибо обучают его считать основными те ценности, которые противоречат его природе. Фактически все это приводит к авторитарной этике (Э. Фромм), что противоречит гуманистической этике, направленной на развитие человека, его способностей и талантов. Работа Э. Фромма «Человек для себя» (1994) показывает вред такого воспитания. Я тоже попытался раскрыть это положение в книге «Я: Алгоритм удачи». Психотерапевт старается избавить пациента от «первородного греха», чтобы он не судил, что такое хорошо, а что такое плохо. Приведу фрагмент занятия по снятию «первородного греха».

«Первый и основной источник стресса — „первородный грех“. Помните, Бог запретил Адаму и Еве есть с древа познания добра и зла и пригрозил им смертью, если они нарушат этот завет? «И сказал змей жене: нет, не умрете; но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как бога, знающие добро и зло» (Быт. 3, 45).

Человек, знающий, что такое хорошо, а что такое плохо, заражен «первородным грехом». Но только не из рая его изгнали, а в его душе поселился ад. Теперь он должен оценить любого человека, любое его действие, любое явление да и самого себя и все свои действия с точки зрения хорошо это или плохо. Как тут с ума не сойти! Дети, которые еще не знают, что такое хорошо, а что такое плохо, живут счастливо и ничего глупого не делают. Правда, своими действиями они мешают нам жить. И мы, зараженные «первородным грехом» от своих родителей, заражаем им своих детей. Вспомни стихотворение В. В. Маяковского «Что такое хорошо и что такое плохо?». А дальше получается по М. Ю. Лермонтову:

Богаты мы, едва из с колыбели,
Ошибками отцов и поздним их умом,
И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,
Как пир на празднике чужом.

И ненавидим мы, и любим мы случайно,
Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,
И царствует в душе какойто холод тайный.
Когда огонь кипит в крови.

А у Данте в девятом круге Ада грешники вмерзли в лед:

Мы были там, — мне страшно этих строк, —
Где тени ледяного слоя
Сквозят глубоко, как в стекле сучок.

Одни лежат; другие вмерзли стоя.
Кто вверх, кто книзу головой застыв;
А кто дугой, лицо ступнями кроя.

Так и живут люди с «первородным грехом» — льдом от Дьявола и огнем от Бога. Огонь от Бога тянет вверх, к личностному росту, а лед от Дьявола — в мороз застоя. В результате довольно часто внутриличностный рост равен нулю.

Это хорошо иллюстрирует тест самооценки Дембо (рис. 4.1).

Ты видишь перед собой четыре шкалы. Размести себя на каждой. Если ты расположил себя на них посередине, то, следовательно, ты заражен «первородным грехом», т. е. ты сравниваешь себя с другими. Этот тест проводится со школьниками, студентами, молодыми специалистами и опытными специалистами, выходящими на пенсию, санитарами, врачами, доцентами, профессорами. И все ставят себя посередине!

Посмотри, что получается. Жизнь человека проходит как бы на гладком столбе. Он все время пытается подняться вверх, обстоятельства его сталкивают вниз. А итог — все время посередине. Какаято часть людей выше меня, и я преклоняюсь перед ними, потому что знаю (если, конечно, у меня именно такая система ценностей), что быть кандидатом или доктором наук хорошо, а «неостепененным» врачом — плохо. Но ведь когда я был студентом, то считал, что врачом быть лучше, ну а те, кто не студенты, те вообще не люди. И когда я стану кандидатом наук или доктором, покоя все равно знать не буду Мне захочется стать академиком, а там я счастье свое буду связывать с Нобелевской премией. И буду чувствовать себя глубоко несчастным от того, что до сих пор ее не получил.

Каково же было мое изумление, когда я узнал, что вся система ценностей, в которой я воспитывался, не имеет никакого значения в армии, куда я попал после окончания института. Там солдаты и даже офицеры не очень отличали санинструктора и фельдшера от врача. Всех называли докторами и смотрели на всех нас снизу вверх (думаю, потому, что тогда не было военных действий). Тоже были заражены «первородным грехом».

Человека, зараженного «первородным грехом», мучает зависть к тем, кто наверху, презрение — к тем, кто внизу, и чувство вины перед собой. Он весь охвачен страхами, которых часто не осознает. Ведь мы часто страдаем не от того, что у нас нет чегото, а от того, что это есть у другого, «Жигули» неплохая машина, а ее владелец переживает от того, что у него нет «Вольво» и одновременно презирает владельца «Запорожца». И вот такой человек начинает гоняться не за тем, что ему нужно, а за тем, что позволит ему подняться чуточку выше, к тем, кто, с его точки зрения, находится на вершине столба. Ведь все, что нам необходимо, у нас под рукой, потеем мы от погони за избытком.

Что же делать? Избавляться от «первородного греха»! Как? Повали этот столб и определи на нем свое место (рис. 4.2).

Никто из нас не выше и не ниже. Мы просто на разных местах и нам следует знать свое место в коллективе. Если я работаю врачом в больнице, то там я — номер один. Все остальные сотрудники должны работать на меня. Но если я работаю врачом в спортивной команде, то там я номер четыре или даже пять, а номер один — футболист, ибо, в конечном итоге, от его игры на поле зависит судьба всего коллектива, в том числе и моя. Но можно еще и переходить с места на место Для этого нужно не только повалить столб, но и сойти с него.

Человек, избавившийся от «первородного греха», имеет только одну заботу — личностный рост. И в жизни у него много радостей. Прочитал книгу, овладел какимто навыком, познакомился с интересным человеком, написал статью — все в радость, и тебя не будет волновать, что другой в это время приобрел дачу, машину, познакомился с английской королевой.

Избавившись от «первородного греха», ты становишься самим собой. У каждого свое счастье!

В работе с больными я стараюсь избавить их от «первородного греха». Хочется, чтобы они видели мир своими глазами, а не чужими.

Послушай, что рассказал мне один больной неврозом навязчивых состояний, который избавился от «первородного греха» и пошел дорогой личностного роста.

«В школе и институте я учился отлично, и мне прочили научную карьеру крупного математика — профессора и даже академика. Но жизнь дала трещину. Мне уже было 40, а я все еще был рядовым педагогом. Когда с вашей помощью я понял, что меня ориентировали не столько на математику, сколько на академика, мне стало ясно, что я много нервной энергии потратил на то, чтобы карабкаться по столбу, о котором вы рассказывали на занятиях. Взял не ту тему, которая меня интересовала, а по настоянию научного руководителя ту, по которой легче защитить диссертацию. Когда я повалил столб, а потом сошел с него и стал заниматься тем, что мне интересно, и меньше думать о чинах, мне сразу же стало легче. Я перестал беспокоить других, да и меня оставили в покое. На диссертацию не хватало энергии, я решил написать книгу, где обобщил все свои данные. Началась перестройка, и я рискнул опубликовать монографию за свой счет. По ней я защитился. Мне сразу присвоили докторскую степень. Сейчас приглашают на конференции даже за рубеж. Приятели советуют мне идти к начальству и просить повышения. Но я сам думаю, зачем? Откуда я знаю, что хорош для повышения? Наверное, не очень, раз не повышают. Если начальству удобно держать меня на этой должности, то мне тем более удобно на ней находиться. Чем ходить по кабинетам, лучше я еще чтонибудь сделаю!

Десять заповедей я широко использую в психотерапевтической работе. Поэтому приведу их здесь со своими комментариями.

«Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (Исх. 20, 3).

Блестящая заповедь. С точки зрения человека науки это значит: опирайся только на факты и выводы, которые вытекают из этих фактов, конечно, если мышление работает правильно.

«Не делай себе кумира…» (Исх. 20, 4).

Очень прогрессивная и современная заповедь, которая учит не преклоняться перед авторитетами, а полагаться на себя, опираясь на знания законов природы. Клинический анализ показывает, что большинство несчастий у больных неврозами проистекает потому, что они преклоняются перед авторитетами и не полагаются на Законы, по которым мы устроены: пьют, нарушают режим дня, не занимаются физической и психологической подготовкой, живут по принципам, которые разрушают их внутреннюю структуру, идентифицируют себя с авторитетами и ориентируются на ложные ценности. В современной психотерапии этот грех определяется различными терминами. Родитель — в трансактном анализе, интроект — в гештальтгерапии, малоадаптивная мысль — в системе когнитивной терапии, патологическая привычка — в бихевиоризме.

«Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно; ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно» (Исх. 20, 7).

Повидимому, Бог рекомендовал заниматься делом, а не тратить время на пустые разговоры. Здесь уже прослеживаются идеи о взятии ответственности за свою жизнь на себя, идеи психологической зрелости.

«Помни день субботний, чтобы святить его» (Исх. 20, 8).

Тоже неплохая заповедь. Отдыхать необходимо.

«Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе» (Исх. 20, 12)

По поводу этой заповеди замечу, что Бог требует почитания, а не послушания. Ведь если дети во всем будут слушаться родителей, прогресс остановится. Родителям следует избавиться от «первородного греха». Тогда они перестанут думать, что они, конечно же, умнее своих потомков. Это я больше себе говорю. Ведь я не только отец, но и дед. И отношения с детьми и внуками у меня хорошие, потому что я не заставляю их слушаться меня. Они меня почитают, хотя я и не вбивал им в головы эту заповедь.

«Не убивай» (Исх. 20, 13).

«Не прелюбодействуй» (Исх. 20, 14).

«Не кради» (Исх. 20, 15).

«Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего» (Исх. 20, 16).

«Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего» (Исх. 20,17).

Все эти заповеди хороши, но только две составлены так, что их легко выполнить: «Помни день субботний…» и «Почитай отца твоего и мать твою…». Все остальные начинаются с запретов. Бог, если Он есть, не мог дать заповеди в такой форме! Суть человека такова, что именно запретное будет наиболее желанным, и именно это он будет хотеть делать.

Может быть, если бы Бог не запретил есть с дерева познания добра и зла, Адам и Ева и не подошли бы ни разу к нему. Всеведущий Бог не мог не знать, что заповеди, составленные в форме запретов, обязательно будут нарушаться. Поэтому он не только запретил, но и указал, что делать, но Моисей то ли не полагался на разум своих соплеменников, то ли в спешке передал в основном только запретительную часть заповедей. В процессе психотерапевтической работы я стараюсь придать им утвердительную форму.

«Не делай себе кумира» превращается в «Живи своим умом», естественно, соблюдая Законы природы; «Не убивай» — в «Налаживай отношения с партнером» (вот тутто как раз психология общения и нужна); «Не прелюбодействуй» — в «Наладь сексуальные отношения со своим (своей) супругом (супругой)» (в голову не придет прелюбодействовать); «Не кради» — в «Учись зарабатывать» (некогда и незачем будет красть) и автоматически выполнятся заповеди «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего» и «Не желай дома ближнего твоего…».

Многие заповеди, касающиеся диетологии, гигиены половой жизни, весьма разумны и укрепляют семью. В частности, длительное воздержание после месячных — лучшая профилактика пресыщения собственной женой.

«Если у кого будет сын буйный и непокорный, не повинующийся голосу отца своего и голосу матери своей, и они наказывали его, но он не слушает их: То отец его и мать его пусть …<…> скажут старейшинам города своего; „сей сын наш буен и непокорен, не слушает слов наших, мот и пьяница“; тогда все жители города его пусть побьют его камнями до смерти; и так истреби зло из среды себя…» (Втор. 21, 18–21).

Не хочу судить о справедливости этого правила, но его соблюдение, конечно же, способствует сохранению человеческого генофонда, ибо известно, что сохранность его зависит от мужчины, а алкоголизация последнего его разрушает.

«Отцы не должны быть наказываемы смертию за детей… каждый должен быть наказываем смертию за свое преступление» (Втор. 24, 16).

Прекрасное правило, которое часто не соблюдается. А во время войн выбиваются семьи и народы,

«Если кто взял жену недавно, то пусть не идет на войну, и ничего не должно возлагать на него; пусть он остается свободен в доме своем в продолжение одного года и увеселяет жену свою, которую взял» (Втор. 24, 5).

Какая забота о генофонде!

В Библии десять заповедей неоднократно повторяются («Повторенье — мать ученья»). Вот и в моем пособии есть повторы.

Хочу также привести слова Моисея: «Смотрите, поступайте так, как повелел вам Господь, Бог наш; не уклоняйтесь ни направо, ни налево. Ходите по тому пути, по которому повелел вам Господь, Бог ваш, дабы вы были живы, и хорошо было вам, и прожили много времени на той земле, которую получите во владение» (Втор. 5, 32–33).

И действительно, легче жить в соответствии со своей природой. Об этом говорил римский император Марк Аврелий. И если юридические законы и требования морали соответствуют законам природы, то они без возражения выполняются. Вот и я стараюсь, чтобы мои подопечные научились жить в соответствии с Законами, по которым они устроены, без отклонений «ни направо, ни налево».

Цель их — «…познать мудрость и наставление, понять изречения разума; усвоить правила благоразумия, правосудия, суда и правоты; простым дать смышленость, юноше — знание и рассудительность…» (Прит. 1, 2–4).

В чем же видится начало мудрости? «Начало мудрости — страх Господень…» (Прит. 1, 7).

Очень важное положение. А чего следует бояться атеисту? Понятно чего — нарушать законы природы, в том числе и законы общения, ибо они не знают исключений. Я опускаю очевидные наставления типа «не следует иметь общих дел с ворами, разбойниками, обманищками».

А вот призыв премудрости бороться с невежеством я хочу подчеркнуть. «Доколе, невежды, будете любить невежество? доколе буйные будут услаждаться буйством? доколе глупцы будут ненавидеть знание?» (Прит. 1, 22). «Я [премудрость] звала, и вы не послушались; простирала руку мою, и не было внимающего; и вы отвергли все мои советы, и обличений моих не приняли; за то и я посмеюсь вашей погибели; порадуюсь, когда придет на вас ужас; когда придет на вас ужас, как буря, и беда, как вихрь, принесется на вас; когда постигнет вас скорбь и теснота. Тогда будут звать меня, и я не услышу; с утра будут искать меня, и не найдут меня. За то, что они возненавидели знание и не избрали для себя страха Господня…» (Прит. 1, 24–29).

Здесь я хочу прервать речь премудрости. Многие современные методики (психоанализ, гештальттерапия, когнитивная психотерапия и др.) направлены на осознание того, что в Библии называется премудростью. В психотерапевтической практике и практике консультирования пациенты и клиенты, находясь в состоянии выраженного эмоционального напряжения, не могут и не хотят понять, что говорит им психотерапевт или психолог. Премудрость покидает их, и приходят на них «ужас, как буря, и беда, как вихрь». Но поздно шить парус, если началась буря.

А теперь снова предоставим слово премудрости: «Не приняли совета моего, презрели все обличения мои; за то и будут они вкушать от плодов путей своих и насыщаться от помыслов их» (Прит. 1, 30–31).

И опять появилось у меня желание прервать речь премудрости и обратить внимание на то, что большинство людей страдают не от глупости, а оттого, что не смогли найти правильный путь (ума достаточно, а разума, премудрости не хватает). Что бы ты умного ни делал, если не стоишь на правильном пути, имеешь неверные помыслы, исход один — падение в пропасть.

Но вернемся к речи премудрости:

«…слушающий меня будет жить безопасно и спокойно, не страшась зла» (Прит. 1, 33).

Фактически здесь все отражено правильно. Но форма изложения— запугивание. Вот почему нередко при чтении этих отрывков проявляется прямо противоположный эффект. Задача психотерапии — преподнести этот материал в другой форме, что и делается с помощью современных методов.

Вторая глава притч Соломоновых — это гимн мудрости и разуму.

«Сын мой! если ты примешь слова мои и сохранишь при себе заповеди мои, так что ухо твое сделаешь внимательным к мудрости, и наклонишь сердце твое к размышлению; если будешь призывать знание и взывать к разуму; если будешь искать его, как серебра, и отыскивать его, как Сокровище: то уразумеешь страх Господень и найдешь познание о Боге» (Прит. 2, 15).

«Когда мудрость войдет в сердце твое, и знание будет приятно душе твоей, тогда рассудительность будет оберегать тебя, разум будет охранять тебя, дабы спасти тебя от пути злого, от человека, говорящего ложь, от тех, которые оставляют стези прямые, чтобы ходить путями тьмы…» (Прит. 2, 10–13).

И еще:

«Блажен человек, который снискал мудрость, и человек, который приобрел разум! Потому что приобретение ее лучше приобретения серебра, и прибыли от нее больше, нежели от золота. Она дороже драгоценных камней, и ничто из желаемого тобою не сравнится с нею. Долгоденствие в правой руке ее, а в левой у нее богатство и слава…» (Прит. 3, 13–16).

«Она — древо жизни для тех, которые приобретает ее, — и блаженны, которые сохраняют ее!» (Прит 3,18).

«…Храни здравомыслие и рассудительность, — и они будут жизнию для души твоей и украшением для шеи твоей. Тогда безопасно пойдешь по пути твоему, и нога твоя не споткнется. Когда ляжешь спать, не будешь бояться; и когда уснешь, сон твой приятен будет» (Прит. 3, 21–24).

Далее идут конкретные советы, что следует делать, а чего не следует.

Не следует отказывать в благодеянии нуждающемуся, когда в силах сделать это, замышлять против ближнего зло, когда он без опасения живет с тобою, ссориться без причины, вступать на стезю нечестивых.

И опять о значении мудрости;

«Приобретай мудрость, приобретай разум… Не оставляй ее, и она будет охранять тебя; люби ее, и она будет оберегать тебя. Главное — мудрость: приобретай мудрость, и всем имением твоим приобретай разум. Высоко цени ее, и она возвысит тебя; она прославит тебя, если ты прилепишься к ней; возложит на голову твою прекрасный венок, доставит тебе великолепный венец» (Прит. 4, 5–9).

«Когда пойдешь, не будет стеснен ход твой, и когда побежишь, не споткнешься» (Прит. 4, 12).

В своей работе я следую этим указаниям и систематически занимаюсь логикой, этим шлифовальным камнем ума. Читателя я прошу вернуться к лекции о когнитивной терапии. Там как раз идет обучение мудрости (распознавание малоадаптивных мыслей и их удаление и из сознания, и из бессознательного).

Целую главу посвящает Соломон предостережению от супружеских измен.

«Ибо мед источают уста чужой жены, и мягче елея речь ее; но последствия от нее горьки, как полынь, остры, как меч обоюдоострый; ноги ее нисходят к смерти, стопы ее достигают преисподней» (Прит. 5, 3–5).

«Держи дальше от нее путь твой, и не подходи близко к дверям дома ее, чтобы здоровья твоего не отдать другим и лет твоих мучителю; чтобы не насыщались силою твоею чужие, и труды твои не были для чужого дома. И ты будешь стонать после, когда плоть твоя и тело будут истощены…» (Прит. 5, 812).

«Пей воду из твоего водоема и текущую из твоего колодезя» (Прит. 5, 15).

Между прочим, поклонники уринотерапии используют эту фразу для обоснования своего метода лечения. Курьезно, но факт!

«Источник твой да будет благословлен; и утешайся женою юности твоей, любезною ланию и прекрасною серною; груди ее да упояют тебя во всякое время; любовию ее услаждайся постоянно» (Прит. 5, 18–19).

И еще:

«Не пожелай красоты ее [чужой жены] в сердце твоем, и да не увлечет она тебя ресницами своими; потому что изза жены блудной обнищевают до куска хлеба; а замужняя жена уловляет дорогую душу. Может ли кто взять себе огонь в пазуху, чтобы не прогорело платье его? Может ли кто ходить по горящим угольям, чтобы не обжечь ног своих?» (Прит. 6, 25–28).

«Кто же прелюбодействует с женщиною, у того нет ума…» (Прит. 6, 32).

Но ведь не исполняются заповеди! Морализировать не годится. В процессе психотерапии я привожу конкретные факты, иллюстрирующие положения Библии. Выход в наше время — развод. Внебрачная связь подрывает здоровье, финансы и отнимает слишком много времени. Глупо! А профилактика супружеских измен должна быть позитивной и заключаться в коррекции сексуальных отношений. Тогда и в голову не придет искать «уста чужой жены».

Соломон предостерегает от поручительства за другого.

«Сын мой! если ты поручился за ближнего твоего и дал руку твою за другого, ты опутал себя словами уст твоих, пойман словами уст твоих» (Прит. 6, 1–2).

Это положение перекликается с одним из семи речений греческих мудрецов: «Ни за кого не ручайся!» До чего верное правило!

Вот рассказ одного из моих коллег:

«Я поручился за своего ученика и устроил его в одно очень престижное учреждение, хотя видел ряд его недостатков. Но уж очень он просил. Там он совершил ряд проступков, которые были несовместимы с работой в этом учреждении. Он оказался нечистоплотным в делах и в личных отношениях. Ему предложили уволиться. Если бы он усвоил те принципы, по которым живу я и мои ученики, он бы немедленно уволился. Но нет! Началась тяжба. Руководитель учреждения совершенно справедливо предъявил мне претензии и сообщил об этом моему начальнику. В конце концов он уволился, но у меня были серьезные неприятности. Кроме того, в последующем этот человек распространил обо мне слухи, обвинив меня в тех действиях, которые совершал он: вхождение в доверие, кража бланков, шантаж и угрозы. Большого вреда он мне не причинил, так как репутация моя была достаточно хорошей, и потом все стало на свои места. Но мне было неприятно..»

Этот случай позволил мне сделать практический вывод. Все мои ученики устраиваются на работу сами. Я им помогаю только составить сценарий переговоров. Конечно, они указывают, что у меня учились. Чаще им удается устроиться так, что их руководители не обращаются ко мне за консультациями. Когда же следует звонок, я даю положительную характеристику своему ученику, если я действительно о нем хорошего мнения. Если же мнение о нем у меня не сложилось или оно отрицательное, то подтверждаю, что он у меня учился, и говорю, что за короткий период учебы я не успел хорошо узнать его.

Поэтично наставление не лениться:

«Поищи к муравью, ленивец, посмотри на действия его, и будь мудрым. Нет у него ни начальника, ни приставника, ни повелителя; но он заготовляет летом хлеб свой, собирает во время жатвы пищу свою. Доколе ты, ленивец, будешь спать? когда ты встанешь от сна твоего? Немного поспишь, немного подремлешь, немного, сложив руки, полежишь: и придет, как прохожий, бедность твоя, и нужда твоя, как разбойник» (Прит. 6, 611).

К сожалению, в Библии не показано, как человек становится ленивым. Ведь дети изначально не ленивы. Наши наблюдения показали, что лень развивается при неправильном воспитании, когда детям не разрешают делать то, что они хотят, и заставляют делать то, что им не хочется. Разработан ряд технических приемов, позволяющих перевести желательную для детей деятельность в социально полезную.

Все Законы вечны и присутствуют везде, но действуют они только тогда, когда имеются соответствующие условия. Вода при 100 °C и атмосферном давлении 760 мм ртутного столба кипит. Это Закон. На Земле есть соответствующие условия, и мы можем наблюдать его действие. На Солнце таких условий нет, поэтому там этот Закон не действует. Но если соответствующие условия на Солнце будут созданы, то и на нем вода будет кипеть при 100 °C.

Вот некоторые изречения из Притч Соломоновых, которые используются в психотерапевтической работе. Привожу их почти без пояснений.

«Что золотое кольцо в носу у свиньи, то женщина красивая и безрассудная» (Прит. 11, 22).

Не в бровь, а в глаз. Об этом я рассказываю в статье «Психология красоты» в книге «Психотерапевтические этюды».

«Путь глупого прямой в его глазах» (Прит. 12, 15).

Это примета дурака.

«Надежда, долго не сбывающаяся, томит сердце, а исполнившееся желание — как древо жизни» (Прит. 13, 12).

«В устах глупого — бич гордости…» (Прит. 14, 3).

«И при смехе иногда болит сердце, а концом радости бывает печаль» (Прит. 14, 13).

Это изречение я использую, когда хочу проиллюстрировать тезис о том, что при слишком бурном выражении радости происходит напрасная трата энергии и душевных сил.

«Кроткий ответ отвращает гнев, а оскорбительное слово возбуждает ярость» (Прит. 15, 1).

«Все дни несчастного печальны; а у кого сердце весело, у того всегда пир» (Прит. 15, 15).

«Веселое сердце благотворно, как врачевство, а унылый дух сушит кости» (Прит. 17, 22).

«Погибели предшествует гордость, и падению — надменность» (Прит. 16, 18).

Понятно без разъяснений.

«Разум для имеющих его — источник жизни, а ученость глупых — глупость» (Прит. 16, 22).

«Приятная речь — сотовый мед, сладка для души и целебна для костей» (Прит. 16, 24).

«Долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собою лучше завоевателя города» (Прит. 16, 32).

Красиво и верно! Но долготерпение бывает только у того, у кого есть цель в жизни. Поэтому тренировать долготерпение бесполезно. Нужно наметить цель. Тогда и появится долготерпение. Примером тому могут служить все люди, достигшие успеха: писатели, спортсмены, музыканты и пр.

«Лучше встретить человеку медведицу, лишенную детей, нежели глупца с его глупостью» (Прит. 17, 12).

«И глупец, когда молчит, может показаться мудрым, и затворяющий уста свои — благоразумным» (Прит. 17, 28).

У Пушкина читаем: «Хранить молчанье в важном споре».

«Глупый не любит знания, а только бы выказать свой ум» (Прит. 18, 2).

«Слова наушника — как лакомства, и они входят во внутренность чрева» (Прит. 18, 8).

Хорошее предупреждение и красиво сказано.

«Перед падением возносится сердце человека, а смирение предшествует славе» (Прит. 18, 12).

Хорошая примета! Проанализируй судьбы исторических лиц.

«Кто дает ответ не выслушав, тот глуп, и стыд ему» (Прит. 18, 13).

Порок, который я часто наблюдаю у руководителей. При таком поведении ты себя обнажаешь, а то, о чем думает партнер, не узнаешь.

«Подарок у человека дает ему простор и до вельмож доведет его» (Прит. 18, 16).

Рекомендация давать взятку.

А ниже можно прочесть:

«Подарок тайный потушает гнев, и дар в пазуху сильную ярость» (Прит. 21, 14).

«Кто хочет иметь друзей, тот и сам должен быть дружелюбным; и бывает друг, более привязанный, нежели брат» (Прит. 18, 24).

«Благоразумие делает человека медленным на гнев, и слава для него — быть снисходительным к проступкам» (Прит. 19, 11).

Хорошее правило, которое следовало бы усвоить руководителям, педагогам и родителям.

«Глупый сын — сокрушение для отца, а сварливая жена — сточная труба» (Прит. 1, 9,13).

«Лучше жить в углу на кровле, нежели со сварливою женою в пространном доме» (Прит. 21, 9).

Я советую эти изречения повесить на видном месте в каждом доме.

«Гневливый пусть терпит наказание: потому что, если пощадить его, придется тебе еще больше наказывать его» (Прит. 19, 19).

Это для снисходительных начальников и родителей. Действительно, спустишь один раз, постепенно вспышки будут более мощными. Придется потом сильнее наказывать.

«Вино — глумливо, сикера — буйна; и всякий, увлекающийся ими, неразумен» (Прит. 20, 1).

Здесь выражено отношение к алкоголизации.

«Кто хранит уста свои и язык свой, тот хранит от бед душу свою» (Прит. 21, 23).

Рекомендация поменьше болтать.

«Наставь юношу при начале пути его: он не уклонится от него, когда и состареет» (Прит. 22, 6).

Очень важная заповедь в духе сценарного анализа Э. Берна, согласно которому судьба человека определяется его генами и воспитанием в первые пять—семь лет жизни. Наука считает, что наставлять нужно не в юном возрасте, а в раннем детстве. Я за науку.

«… Кто дает богатому, тот обеднеет» (Прит. 22, 16)

Подумай и убедись, что это так. Бедному можно дать немного, и он будет доволен.

«Не дружись с гневливым, и не сообщайся с человеком вспыльчивым, чтобы не научиться путям его и не навлечь петли на душу твою» (Прит. 22, 24).

Пациенты часто жалуются на гневливость своих партнеров и хотят их переделать, а, согласно Библии, следует прекратить с ними общаться.

«Не заботься о том, чтобы нажить богатство; оставь такие мысли твои. Устремишь глаза твои на него, и — его уже нет; потому что оно сделает себе крылья и, как орел, улетит к небу» (Прит. 23, 45).

Добавить нечего.

«В уши глупого не говори, потому что он презрит разумные слова твои» (Прит. 23, 9).

Многие страдания невротиков происходят от того, что они Нарушают это правило.

«…Блудница — глубокая пропасть, и чужая жена — тесный колодезь; она, как разбойник, сидит в засаде и умножает между людьми законопреступников» (Прит. 23, 27–28)

Все правильно! Но это возможно только потому, что сексуальные отношения у супругов не налажены.

«Если ты в день бедствия оказался слабым, то бедна сила твоя» (Прит. 24, 10).

Очень мудрые слова!

«Соверши дела твои вне дома, окончи их на поле твоем, и потом устрояй и дом твой» (Прит. 24, 27).

«Не отвечай глупому по глупости его, чтоб и тебе не сделаться подобным ему; не отвечай глупому по глупости его, чтобы он не стал мудрецом в глазах своих» (Прит. 26, 4–5)

«Как пес возвращается на блевотину свою, так глупый повторяет глупость свою» (Прит. 6, 11).

Не надо надеяться, что глупец поумнеет.

«Хватает пса за уши, кто, проходя мимо, вмешивается в чужую ссору» (Прит. 6, 17).

Многие больные страдают изза своей гиперсоциальности, изза того, что раньше называлось «активной жизненной позицией». Они вмешиваются в конфликты, возникающие в транспорте, в очередях, в толпе на улицах, стыдят подростков, и т. п., помогают тем, кто их не просит, и часто попадают в тяжелое положение. Во время дискуссий они возмущаются, когда я заявляю, что прохожу мимо дерущихся, не читаю нотаций пьяному дебоширу. Но ведь если я это буду делать, то сейчас не смогу читать лекцию. Ведь наведением порядка должны заниматься совсем другие люди, профессионалы, которые знают и умеют это делать. Доказать мне это бывает трудно, но Библия убеждает быстрее. Один мой знакомый с возмущением рассказал мне, как в транспорте он ударил нахала, который приставал к женщине. А та подала на него в суд. Оказалось, что нахал был ее сожителем. Я привел знакомому эту цитату. Он рассмеялся и успокоился.

А про наушника лучше сказать то, что написано о нем в Библии:

«Где нет больше дров, огонь погасает; и где нет наушника, раздор утихает» (Прит. 26, 20).

«Устами своими притворяется враг, а в сердце своем замышляет коварство» (Прит. 26, 24).

«Если он говорит и нежным голосом, не верь ему; потому что семь мерзостей в сердце его» (Прит. 26, 25).

Предостережения от лести:

«Что плавильня — для серебра, горнило для золота, то для человека уста, которые хвалят его» (Прит. 27, 21).

«Человек, льстящий другу своему, расстилает сеть ногам его» (Прит. 29, 5).

Следующие стихи весьма поучительны.

«Три вещи непостижимы для меня, и четырех я не понимаю: пути орла на небе, пути змея на скале, пути корабля среди моря и пути мужчины к девице» (Прит. 30, 1.8—19).

«От трех трясется земля, четырех она не может носить: Раба, когда он делается царем; глупого, когда он досыта ест хлеб; позорную женщину, когда она выходит замуж, и служанку, когда она занимает место госпожи своей» (Прит. 30, 21–23).

«Всему свое время, и время всякой вещи под небом. Время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное. Время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру» (Еккл. 3, 1–8).

Этот отрывок я часто привожу в процессе психотерапии, особенно когда применяется когнитивная методика, где приходится корригировать малоадаптивные мысли больного, желающего, чтобы всегда и везде ему было хорошо, чтобы его всегда и все любили, и пр. Во время сенситивного тренинга я говорю, что необходимо как можно быстрее давать партнеру обратную связь, сообщая о своем отношении к нему, и привожу цитату: «…Время обнимать, и время уклоняться от объятий».

Представь себе такую сцену.

Сидят на лавочке Он и Она, оба застенчивые и нерешительные. Наконец он рискнул и обнял ее. Все великолепно. Они сидят, обнявшись. Оба довольны… Но вот приходит «время уклоняться от объятий». Но Он боится, что ему больше не позволят обнять, а Она боится, что Он больше не решится ее обнять, и наслаждение превращается в муку. В конце концов Она не выдерживает и в гневе сбрасывает его руку со своего плеча. И все потому, что не выполнили этой простой библейской заповеди. Если бы обратная связь была дана в тот момент, когда объятие перестало давать наслаждение, то все было бы нормально.

А приведенный ниже отрывок используется при раскрытии положений экзистенциального анализа.

«Вот еще что я нашел доброго и приятного: есть и пить и наслаждаться добром во всех трудах своих, какими кто трудится под солнцем во все дни жизни своей, которые ему дал Бог; потому что это его доля. И если какому человеку Бог дал богатство и имущество, и дал ему власть пользоваться от Них и брать свою долю и наслаждаться от трудов своих, то это — дар Божий» (Еккл.5, 17–18).

Фрейд много позднее напишет, что в этой жизни стоит делать две вещи: любить и работать.

«Во дни благополучия пользуйся благом, а во дни несчастия размышляй…» (Еккл. 7, 14).

И несчастье имеет смысл.

«И похвалил я веселие; потому что нет лучшего для человека под солнцем, как есть, пить и веселиться; это сопровождает его в трудах во дни жизни его, которые дал ему Бог под солнцем» (Еккл. 8,15).

«Кто находится между живыми, тому есть еще надежда, так как и псу живому лучше, нежели мертвому льву. Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них Предана забвению; и любовь их и ненависть их и ревность их уже исчезли, и нет им более части во веки ни в чем, что делается под солнцем. Итак иди, ешь с веселием хлеб твой, и пей в радости сердце вино твое, когда Бог благоволит к делам твоим. Да будут во всякое время одежды твои светлы, и да не оскудевает елей на голове твоей. Наслаждайся жизнию с женою, которую любишь, во все дни суетной жизни твоей, и которую дал тебе Бог под солнцем на все суетные дни твои; потому что это — доля твоя в жизни и в трудах твоих, какими ты трудишься под солнцем. Все, что может рука твоя делать, по силам делай; потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости» (Еккл. 9, 4—10).

Здесь мы видим фактически полное изложение экзистенциального анализа, в соответствии с которым смысл жизни в труде, любви и страданиях. Этот отрывок широко используется в работе с покушающимися на самоубийство.

«Слова мудрых, высказанные спокойно, выслушиваются лучше, нежели крик властелина между глупыми. Мудрость лучше воинских орудий…» (Еккл. 9, 17–18).

Впоследствии Фрейд отмечал, что голос интеллекта тих, но он не устает повторять — и слушатели находятся.

«Начало ее [премудрости] есть искреннейшее желание учения, а забота об учении — любовь, любовь же — хранение законов ее, а наблюдение законов — залог бессмертия…» (Прем. 6, 17–18).

«Множество мудрых — спасение миру, и царь разумный — благосостояние народа» (Прем. 6, 26).

Очень интересные положения. Прочитай их еще раз!

А вот как ценил премудрость Соломон:

«…Я молился, и дарован мне разум; я взывал, и сошел на меня дух премудрости. Я предпочел ее скипетрам и престолам и богатство почитал за ничто в сравнении с нею; драгоценного камня я не сравнил с нею, потому что перед нею все золото — ничтожный песок, а серебро — грязь в сравнении с нею. Я полюбил ее более здоровья и красоты и избрал ее предпочтительно перед светом, ибо свет ее неугасим. А вместе с нею пришли ко мне все блага и несметное богатство через руки ее; я радовался всему, потому что премудрость руководствовала ими» (Прем. 7, 8—12).

«Познал я все, и сокровенное и явное, ибо научила меня премудрость, художница всего. Она есть дух разумный, святый, единородный, многочастный, тонкий, удобоподвижный, светлый, чистый, ясный, невредительный, влаголюбивый, скорый, неудержимый, благодетельный, человеколюбивый, твердый, непоколебимый, спокойный, беспечальный, всевидящий и проникающий все умные, чистые, тончайшие духи. Ибо премудрость подвижнее всякого движения, и по чистоте своей сквозь все проходит и проникает, <…> Она — одна, но может все, и, пребывая в самой себе, все обновляет, и, преходя из рода в род в святые души, приготовляет друзей Божиих и пророков…» (Прем. 7, 21–27).

«Чрез меру трудного для тебя не ищи, и что свыше сил твоих, того не испытывай» (Сир. 3, 22).

Очень полезный стих для невротиков, которые в силу гиперсоциальности взваливают на себя дела, которые невозможно выполнить в принципе, например, перевоспитать другого человека, сделать так, чтобы все были ими довольны, чтобы всякий раз им сопутствовал успех.

«Кто любит опасность, тот впадет в нее…» (Сир. 3, 25).

Многие люди напоминают мне альпинистов. Просто так жить они не могут. Они сами себе создают опасности, а потом их преодолевают. Таким любителям опасностей помочь очень трудно.

«Не удерживай слова, когда оно может помочь: ибо в слове познается мудрость, и в речи языка — знание» (Сир, 4,27–28).

Стих перекликается с другими изречениями из Библии, о которых я уже говорил.

«Не будь скор языком твоим, и ленив и нерадив в делах твоих. Не будь, как лев, в доме твоем и подозрителен к домочадцам твоим. Да не будет рука твоя распростертою к принятию и сжатой при отдания» (Сир. 4, 33–35).

«Не полагайся на имущества твои и не говори: станет на жизнь мою» (Сир. 5, 1).

Хороший совет для тех, кто живет по принципу: «На мой век хватит». Жалко, что эти люди Библию не читают и моих лекций не слушают.

«Будь скор к слушанию, и обдуманно давай ответ. Если имеешь знание, то отвечай ближнему, а если нет, то рука твоя да будет на устах твоих. В речах — слава и бесчестие, и язык человека бывает падением ему» (Сир. 5, 13–15).

«Не возноси себя в помыслах души твоей, чтобы душа твоя не была растерзана, как вол: листья твои ты истребишь и плоды твои погубишь, и останешься, как сухое дерево» (Сир. 6, 23).

«Не ссорься с человеком сильным, чтобы когданибудь не впасть в его руки. Не заводи тяжбы с человеком богатым, чтобы он не имел перевеса над тобою; ибо золото многих погубило, и склоняло сердца царей. Не спорь с человеком, дерзким на язык, и не подкладывай дров на огонь его. Не шути с невеждою, чтобы не подверглись бесчестию твои предки» (Сир. 8, 15).

«Не радуйся смерти человека, хотя бы он был самый враждебный тебе: помни, что все мы умрем» (Сир. 8, 8).

«Не разжигай углей грешника, чтобы не сгореть от пламени огня его, и не восставай против наглеца, чтобы он не засел засадою в устах твоих» (Сир. 8, 13–14).

«Не давай взаймы человеку, который сильнее тебя; а если дашь, то считай себя потерявшим» (Сир. 8, 15).

«Не поручайся сверх силы твоей; а если поручишься, заботься, как обязанный заплатить» (Сир. 8, 16).

Хорошие советы, и в комментариях не нуждаются.

«С отважным не пускайся в путь, чтобы он ее был тебе в тягость; ибо он будет поступать по своему произволу, и ты можешь погибнуть от его безрассудства» (Сир. 8, 18).

Вот рассказ одного моего пациента:

«Когда я услышал этот стих в первый раз, он показался мне странным и неверным. Но потом я проанализировал свою жизнь и понял, что причина моих неудач заключалась в том, что я всю жизнь мечтал пристроиться к сильной личности и с ее поддержкой решить свои проблемы. Сейчас я понял, что сильная личность имеет свои проблемы и будет использовать меня для их решения. А притязания сильной личности гораздо серьезнее моих. И если я не могу справиться со своими задачами, то тем более не смогу выполнить его. Теперь я стараюсь решать свои проблемы сам, прибегая к помощи профессионалов. Кстати, история фашизма, завоевательных войн и революций показывает судьбу тех, кто пускается в путь с отважными».

«Каков правитель народа, таковы и служащие при нем; и каков начальствующий над городом, таковы и все живущие в нем» (Сир. 10, 2).

Главный психолог в коллективе — руководитель. Он же и эмоциональный лидер. Замечено, что в коллективе всегда такое настроение, какое у первого лица.

«Гордость не сотворена для людей, ни ярость гнева — для рождающихся от жен» (Сир. 10, 21).

Очень точное замечание. Гордость и гнев — признаки невротизма. Подробно об этом пишет Шопенгауэр…

«Не умничай много, чтобы делать дело твое, и не хвались во время нужды» (Сир. 10, 29).

Комментарии не нужны.

«Не хвали человека за красоту его, и не имей отвращения к человеку за наружность его» (Сир. 11, 2),

Этой теме посвящена статья «Психология красоты» из книги «Психологические этюды».

«Прежде, нежели исследуешь, не порицай; узнай прежде, тогда и упрекай. Прежде, нежели выслушаешь, не отвечай, и среди речи не перебивай. Не спорь о деле, для тебя ненужном, и не сиди на суде грешников» (Сир. 11, 7–9).

Все один к одному. Советы весьма необходимые. К сожалению, ими не пользуются.

«…Не берись за множество дел: при множестве дел не останешься без вины. И если будешь гнаться за ними, не достигнешь, и, убегая, не уйдешь» (Сир. 11, 10).

Специально для лиц с «активной жизненной позицией», которые берутся за все.

«Во дни счастья бывает забвение о несчастье, и во дни несчастья не вспомнится о счастье» (Сир. 11, 25).

Верное наблюдение. Позже Данте писал: «Вдвойне несчастен тот, кто в дни печали про сладостные вспоминает времена». Я предлагаю пациентам «разбавить» несчастье какиминибудь делами. Об этом я уже говорил.

«Минутное страдание производит забвение утех, и при кончине человека открываются дела его. Прежде смерти на называй никого блаженным; человек познается в детях своих» (Сир. 11, 2728).

Перекликается с речением Солона, одного из семи древнегреческих мудрецов: «Жизни конец наблюдай».

«Посели в доме твоем чужого, и он расстроит тебя смутами и сделает тебя чужим для твоих» (Сир. 11, 34).

«Не верь врагу твоему вовек, ибо, как ржавеет медь, так и злоба его…» (Сир. 12, 10).

«Устами своими враг усладит тебя, но в сердце своем замышляет ввергнуть тебя в яму: глазами своими враг будет плакать, а когда найдет случай, не насытится кровью» (Сир. 12, 15).

«Не поднимай тяжести свыше твоей силы, и не входи в общение с теми, кто сильнее и богаче тебя» (Сир. 13, 2).

Далее описано все то, что сделает с тобой богатый и сильный, причем очень точно. Затем идет призыв общаться только с равным. А если хочешь общаться с более сильными, стань сам сильнее.

«Какой мир у гиены с собакою? И какой мир у богатого с бедным? Ловля у львов — дикие ослы в пустыне, так пастбища богатых — бедные. Отвратительно для гордого смирение: так отвратителен для богатого бедный. Когда пошатнется богатый, он поддерживается друзьями; а когда упадет бедный, то отталкивается и друзьями. Когда подвергнется несчастью богатый, у него много помощников; сказал нелепость, и оправдали его. Подвергся несчастью бедняк, и еще бранят его; сказал разумно, и его не слушают. Заговорил богатый, — и все замолчали и превознесли его речь до облаков; заговорил бедный, и говорят: „это кто такой?“ И если он споткнется, то совсем низвергнут его» (Сир. 13, 22–29).

Может быть, комуто это не понравится, но это правда. Не жалуйся на бедность — стань богатым. Кстати, богатство определяется не счетом в банке, а состоянием души. Тот, кто живет по закону любви — быть довольным тем, что имеешь, не мысля об ином — всегда богат.

«Не всякому слову верь. Иной погрешает словом, но не от души; и кто не погрешал языком своим? Расспроси ближнего твоего прежде, нежели грозить ему…» (Сир. 19, 16–18).

Хороший совет!

«…Во всякой мудрости — исполнение закона» (Сир. 19, 18).

Верно и обратное: если исполняешь Законы (я имею в виду законы природы), всегда поступаешь мудро…

«Гораздо лучше обличить, нежели сердиться тайно» (Сир. 20, 1).

Это об обратной связи.

«Злой порок в человеке — ложь; в устах невежд она — всегда» (Сир. 20, 24).

Верное замечание. Невежда всегда лгун, хотя и не осознает этого. Понятно, что необходимо хорошее образование, если не хочешь оказаться лжецом. Или молчи.

«Угощения и подарки ослепляют глаза мудрых и, как бы узда в устах, отвращают обличения. Скрытая мудрость и утаенное сокровище — какая польза от обоих? Лучше человек, скрывающий свою глупость, нежели человек, скрывающий свою мудрость» (Сир. 20, 29–31).

«Строящий дом свой на чужие деньги — то же, что собирающий камни для своей могилы» (Сир. 21, 9).

«Поучающий глупого — то же, что склеивающий черепки, или пробуждающий спящего от глубокого сна» (Сир. 22, 7).

«Прежде пламени бывает в печи пар и дым: так прежде кровопролития — ссоры» (Сир. 22, 28).

«Можно перенести всякую рану, только не рану сердечную, и всякую злость, только не злость женскую…» (Сир. 25, 15).

«Соглашусь лучше жить со львом и драконом, нежели жить со злою женою» (Сир. 25, 18).

«Люби друга и будь верен ему; а если откроешь тайны его, не гонись больше за ним: ибо как человек убивает своего врага, так ты убил дружбу ближнего; и как ты выпустил бы из рук своих птицу, так ты упустил друга и не поймаешь его; не гонись за ним, ибо он далеко ушел и убежал, как серна из сети. Рану можно перевязать, и после ссоры возможно примирение; но кто открыл тайны, тот потерял надежду на примирение» (Сир. 27, 1727).

«Удар бича делает рубцы, а удар языка сокрушит кости; многие пали от острия меча, но не столько, сколько павших от языка; счастлив, кто укрылся от него, кто не испытал ярости его, кто не влачил ярма его и не связан был узами его; ибо ярмо его — ярмо железное, и узы его — узы медные, смерть лютая — смерть его, и самый ад лучше его» (Сир. 28, 20–24).

Какое серьезное предостережение! При обучении психотерапевтов я всегда призываю очень осторожно пользоваться словами, ибо слова вызывают эмоции, эмоции — мысли, мысли — действия. Это снаружи. Внутри может произойти вегетативная буря. Пациентов я учу укрываться от злого языка.

«Лучше бедняк здоровый и крепкий силами, нежели богач с изможденным телом; здоровье и благосостояние тела дороже всякого золота, и крепкое тело лучше несметного богатства; нет богатства лучше телесного здоровья, и нет радости выше радости сердечной; лучше смерть, нежели горестная жизнь или постоянно продолжающаяся болезнь» (Сир. 30, 14–17).

Много хороших советов. И Шопенгауэр говорил позднее почти теми же словами. На психотерапевтических сеансах следует обучить больных здоровому образу жизни.

«Не предавайся печали душею твоею и не мучь себя своею мнительностью; веселье сердца — жизнь человека, и радость мужа — долгоденствие; люби душу твою и утешай сердце твое и удаляй от себя печаль, ибо печаль многих убила, а пользы в ней нет» (Сир. 30, 22–25).

Один недостаток в этих советах. Здесь говорится, ЧТО делать, но не указывается КАК. Этим как раз и занимается психотерапия.

«Насмешливый друг то же, что ярый конь, который под всяким седоком ржет» (Сир. 33, 6).

Если насмешливый, то уже не друг. Лучше всего помогает справляться с насмешниками психологическое айкидо.

«…ни сыну, ни жене, ни брату, ни другу не давай власти над тобою при жизни твоей; и не отдавай другому имения твоего, чтобы, раскаявшись, не умолять о нем. Доколе ты жив и дыхание в тебе, не заменяй себя никем; ибо лучше, чтобы дети просили тебя, нежели тебе смотреть в руки сыновей твоих. Во всех делах твоих будь главным…» (Сир. 33, 19–23).

Если бы король Лир воспользовался этим советом!

«Убивает ближнего, кто отнимает у него пропитание, и проливает кровь, кто лишает наемника платы» (Сир. 34, 22).

А это для наших руководителей, которые не платят зарплаты своим сотрудникам.

«Всякий советник хвалит свой совет, но иной советует в свою пользу; от советника охраняй душу твою и наперед узнай, что ему нужно; ибо, может быть, он будет советовать для самого себя; может быть, он бросит на тебя жребий и скажет тебе: „путь твой хорош“; а сам станет напротив тебя, чтобы посмотреть, что случится с тобою. Не советуйся с недоброжелателем твоим и от завистников твоих скрывай намерения. Не советуйся с женою о сопернице ее и с боязливым — о войне, с продавцом — о мене, с покупщиком — о продаже, с завистливым — о благодарности, с немилосердным — о благотворительности, с ленивым — о всяком деле, с годовым наемником — об окончании работы. <…> Держись совета сердца твоего, ибо нет никого для тебя вернее его; душа человека иногда больше скажет, нежели семь наблюдателей, сидящих на высоком месте для наблюдения» (Сир. 37, 7—13).

На психотерапевтических тренингах показывается, что человек должен сам принимать решения и нести ответственность за них. А задача психотерапевта не давать советы, а научить пациента самостоятельно принимать решения.

«Сын мой! над умершим пролей слезы и, как бы подвергшийся жестокому несчастию, начни плач; прилично облеки тело его и не пренебреги погребением его; горький да будет плач и рыдание теплое, и продолжи сетование о нем, по достоинству его, день или два, для избежания осуждения, и тогда утешься от печали; ибо от печали бывает смерть, и печаль сердечная истощит силу. С несчастьем пребывает и печаль… Не предавай сердца твоего печали; отдаляй ее от себя, вспоминая о конце. Не забывай о сем, ибо нет возвращения; и ему ты не принесешь пользы, а себе повредишь» (Сир. 38, 16–21).

«С упокоением умершего успокой и память о нем, и утешься о нем по исходе души его» (Сир. 38, 23).

«Не смотри на красоту человека и не сиди среди женщин: ибо как из одежд выходит моль, так от женщины — лукавство женское» (Сир. 42, 12–13).

Сказано верно и коротко. Мне же пришлось написать об этом целых двадцать страниц.

Из Нового завета в своей работе я чаще всего обращаюсь к Евангелию от Матфея. В нем мне больше всего увиделись идеи гештальттерапии. Кроме того, там также прослеживаются идеи трансактного и экзистенциального анализа, сценарного перепрограммирования и т. д. Разница только в том, что Иисусу Христу удавалось получить эти результаты в одно мгновение, а психотерапевтам приходится много и упорно работать.

«Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков; не нарушить пришел Я, но исполнить» (Матф. 5, 17).

«Вы слышали, что сказано древним: „не убивай; кто же убьет, подлежит суду“. А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто скажет брату своему „рака“ (пустой человек), подлежит синедриону (верховному судилищу); а кто скажет: „безумный“, подлежит геенне огненной» (Матф. 5,21–22).

«Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье…» (Матф. 5,25).

Если подумать, то Иисус Христос прав. Что такое гнев? Это незавершенное убийство. Животное не гневается — оно приходит в ярость. Глаза при этом становятся широкими, пасть раскрывается в оскале, лапы готовы к удару, и животное сразу же нападает. В социуме ярость показывать не положено, набрасываться опасно. И вместо ярости возникает гнев. При этом сдерживается агрессия, которая должна быть направлена вовне. Сжимаются кулаки, стискиваются челюсти, раздуваются крылья носа. Агрессия, которая должна быть направлена на другого, направляется на себя. Если человеку часто приходится гневаться, у него постепенно портится характер, а на лице застывает недовольное выражение. Он перестает осознавать, что находится в постоянном эмоциональном напряжении. Рано или поздно постоянно гневающийся человек, пытаясь найти причину своих неудач, начинает когото ненавидеть. Нельзя жить с ненавистью в душе. Христос заботился не о врагах наших, а о нас. Когда есть ненависть в душе, найдешь, кого ненавидеть. Эти рассуждения помогли мне понять, что мириться друг с другом нужно как можно быстрее и нельзя гневаться на другого человека. В свете гештальттерапии гнев — это признак незавершенного гештальта. Однако одной проповеди недостаточно, нужна кропотливая работа пациента и врача.

«Вы слышали, что сказано древним: „не прелюбодействуй“. А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Матф. 5, 2728).

И опять правильно! К сожалению, когда отношения между супругами не налажены, остаются неудовлетворенными те психологические и сексуальные потребности, которые можно удовлетворить только с партнером противоположного пола. Если эти потребности не удовлетворяются в семье, а мораль не позволяет вступить в контакт с другим партнером, то волейневолей человек начинает прелюбодействовать «в сердце своем».

Недостаток религиозных догм, как я уже отмечал, заключается в том, что они просто запрещают человеку чтото делать, ибо это может привести к беде. И только психотерапия учит человека жить так, чтобы он не нарушал в общемто разумных социальных норм не потому, что это запрещено, а потому, что нет потребности это делать.

«Еще слышали вы, что сказано древним: „не преступай клятвы…“. А Я говорю вам: не клянись вовсе… <…> Но да будет слово ваше: „да, да“, „нет, нет“; а что сверх этого, то от лукавого» (Матф. 5, 33–34, 37).

Замечено, что тот, кто чересчур старается уговорить когото, обманывает. Аффектируется то, чего нет на самом деле. Замечено, что когда человек клянется, то часто клятву свою нарушает. Это вытекает из природы человека делать все наоборот. Я бы к этому еще добавил, что не следует требовать клятвы с другого человека. После того, как она дана, она скорее будет нарушена.

«Вы слышали, что сказано: „око за око, и зуб за зуб“. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую…» (Матф. 5, 38, 39).

На этом основано сформулированное мною правило принципа амортизации. Правда, я сделал некоторое уточнение: «Если ты видишь, что ктото хочет тебя ударить, постарайся сделать так, чтобы он промахнулся».

«Вы слышали, что сказано: „люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего“. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас…» (Матф. 5, 4344).

Важная мысль. Врагов действительно следует любить, ибо от них больше толку, чем от друзей, — они тебе не позволяют расслабиться, они тебя тренируют.

«Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного. Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры и в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою. У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Матф. 6, 1–4).

Ниже я хочу привести фрагмент психотерапевтического занятия, посвященного этой теме.

«Вы можете спросить, а существуют ли бескорыстные поступки? Существует ли благодеяние? Да, существует! Это тогда, когда „левая рука твоя не знает, что делает правая“. Если я знаю, что я сделал благодеяние, то это и есть награда за мой поступок, и я не буду требовать благодарности за свое деяние, ибо если я требую благодарности, это уже не благодеяние. Тем, кому я сделал что то хорошее, я должен сказать спасибо за то, что они приняли от меня мое деяние, и не буду ждать благодарности.

Поэтому я хочу сказать спасибо моим детям за то, что они с моей помощью выросли достойными людьми, ибо если бы они этого не сделали, как бы я мог считать себя хорошим отцом? Я хочу сказать спасибо моим больным за то, что они выздоровели, ибо как бы я мог знать, что я хороший врач? Я хочу сказать спасибо моим ученикам за то, что они стали высококвалифицированными специалистами и достойными людьми, ибо как бы я мог знать, что я хороший педагог? Я хочу сказать спасибо своей жене за то, что она уже почти тридцать лет живет со мной, не собирается уходить от меня и даже говорит, что я хороший. Если бы она этого не делала, как бы я узнал, что я хороший муж?»

А вот вам и пример благодеяний:

В 1979 г., находясь в состоянии душевного надлома, я слушал лекции профессора С. С. Либиха. Они меня потрясли и совершили переворот в моем сознании. Я стал жить иначе, вышел из душевного кризиса, и мои сегодняшние успехи начались с того момента. Но знал ли он, что оказал мне благодеяние? Конечно нет. И когда я сказал ему спасибо в 1992 г., когда нас опять свела судьба, он меня не узнал. Ведь когда он читал лекции, он просто жил для себя.

Я хочу здесь вспомнить своего научного руководителя профессора Б. Д. Петракова. Он случайно услышал мое выступление на одной из конференций в 1986 г. Некоторые высказанные мною идеи его заинтересовали. Он сам предложил стать моим научным руководителем. Знал ли он, что оказывает мне благодеяние? Конечно не знал! Это он делал для себя. Ему нужно было больше учеников, чтобы стать академиком.

У меня было еще много благодетелей. Всех не перечислишь. Всем им я говорил и сейчас говорю спасибо и пытаюсь оказать им какое то содействие. Правда, большинство из них в этом не нуждается. Они, мои благодетели, все разные по полу, возрасту, темпераменту, образованию, социальному положению. Но объединяет их одно. Никто из них ни разу мне не сказал, как много он для меня сделал и не требовал благодарности. Если я кого то из своих благодетелей здесь не назвал, то он не обидится на меня. Ведь если он оказал благодеяние, то не подозревает, что оказал благодеяние. А если он знает, что оказал благодеяние, то это знание и есть ему награда.

Оказывал ли я благодеяния? По видимому, да, потому что совершенно неожиданно люди говорили мне спасибо через много лет после нашей встречи. Я их к этому времени уже не помнил, ибо я все время жил для себя!»

«Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подделывают и крадут; Но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляет и где воры не подкапывают и не крадут; Ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше. <…> …Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело — одежды? <…> Итак не заботьтесь и не говорите: „что нам есть?“ или: „что пить?“ или: „во что одеться?“ …Потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам. Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний день сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы» (Матф. 6, 1921, 25,31–34).

Еще раз внимательно прочитай эти стихи. Ведь здесь прослеживается одна из основных идей гештальттерапии: жить «ЗДЕСЬ и ТЕПЕРЬ». И это не значит, что надо отказаться от материальных благ. Я разъясняю своим подопечным, что следует заботиться о личностном росте (искать Царства Божия), а это значит, и о профессиональном. («Сделай свое дело — и ты узнаешь, кто ты». Это уже из экзистенциального анализа.) А раз ты станешь профессионалом высокого класса, то это все — что есть, что пить или во что одеться — приложится.

Могу привести много клинических примеров, из которых видно, как личностный рост автоматически приводил к материальному благополучию.

Один из моих больных рассказал следующее:

«Я заметил, что, как только на душе стало спокойнее, уменьшился аппетит. Я похудел, хотя мне это не удавалось смолоду, исчезло много потребностей. И еще: не получив прибавки в жалованье, я заметил, что мое материальное благосостояние выросло. Вскоре я стал больше зарабатывать».

Вот еще афоризмы, которыми я постоянно пользуюсь в своей работе.

«Не судите, да не судимы будете: ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. И что ты смотришь на сучек в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или как скажешь брату твоему: „дай, я выну сучек из глаза твоего“; а вот, в твоем глазе бревно? Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучек из глаза брата твоего» (Матф. 7, 15).

Здесь прослеживаются идеи проекции. Так, одна больная осуждала половые связи вне рамок законного брака, а потом, когда это случилось с ней, она ожидала осуждения со стороны других. Было или не было осуждения со стороны других, но себя она уже судила тем же судом, которым судила других.

И далее очень важное поучение:

«Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего пред свиньями, чтоб они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас» (Матф. 7, 6).

Это правило для гениев и талантов.

«Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят» (Матф. 7,7— 11).

Опираясь на это высказывание, я рекомендую быстрее давать партнеру обратную связь — объясняться в любви, просить у партнера то, что вам нужно от него, не ждать, чтобы он догадался, добиваться своего, а не ждать, когда тебе это предложат. Помните, об этом я уже говорил?

А теперь случай из практики.

К., видный мужчина 40 лет, жаловался, что ему не везло в любви. Жизнь у него сложилась более или менее удачно, но он с горечью вспоминает, что в трех случаях при сильной влюбленности он, с его точки зрения, не пользовался взаимностью и так и не сделал прямого предложения. Я посоветовал ему встретиться с этими теперь уже взрослыми женщинами и рассказать, что он их когдато сильно любил. Начал он с самой сильной своей привязанности. От нее он получил несколько пощечин с комментарием: «Я приходила к тебе, мы были одни, но ты говорил о сопротивлении материалов. Ты хотел, чтобы я сама начала раздеваться?!» Если бы она имела в то время хорошую психологическую подготовку, то сделала бы это. Ведь она его тоже любила. А жизнь ее, видимо, не сложилась, раз она все это помнила…

И, наконец, общий вывод. Золотое правило общения:

«Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки» (Матф. 7,12).

«И никто к ветхой одежде не приставляет заплаты из небеленой ткани; ибо вновь пришитое отдерет от старого, и дыра будет еще хуже» (Матф. 9,16).

Это специально для врачей, когда обдумывают лечение пожилых людей в плане назначения сильнодействующих средств и психоаналитических методов лечения.

«Не думайте, что Я пришел принести мир на Землю; не мир пришел Я принести, но меч; Ибо Я пришел разделить человека с отцем его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку — домашние его. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня…» (Матф. 10, 3437).

Данное положение взяла на вооружение гештальттерапия. Это борьба со слиянием, одним из защитных механизмов, препятствующих личностному росту.

Вдумайтесь в эти слова: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня…» Для меня, атеиста, это призыв следовать законам природы, а не ориентироваться на родственные связи.

Широко используется в психотерапевтической работе известная притча о сеятеле.

«…Вот, вышел сеятель сеять; и когда он сеял, иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то; иное упало на места каменистые, где не много было земли, и скоро взошло, потому что земля была неглубока; Когда же взошло солнце, увяло и, как не имело корня, засохло; иное упало в терние, и выросло терние и заглушило его; иное упало на добрую землю и принесло плод: одно во сто крат, а другое в шестьдесят, иное же в тридцать» (Матф. 13, 3–8).

Здесь точно описано, как воспринимают идеи личностно ориентированной психотерапии разные группы людей. К ней нечувствительны те, у которых, несмотря на выраженный невротизм, имеется переживание чувства успеха. Им, что ни делай, что ни говори, все в каменистую почву. Это руководители, почившие на лаврах, это студенты, которые пришли в институт не столько учиться, сколько весело провести время Это «новые русские» на стадии накопления богатства.

Ко второй категории лиц относятся больные, настроенные на быстрый эффект, посетив дватри занятия групповой терапии или психоанализа и получив видимый незначительный эффект, они прекращают работу над собой, перестают посещать занятия группы и через несколько месяцев их знания «засыхают», они утрачивают приобретенные навыки и их положение опять ухудшается. Они заболевают и обращаются к врачу, который лечит их лекарствами, считая, что личностно ориентированные методы им не подходят. К этой же категории лиц относятся и начинающие психотерапевты, которые с интересом прослушают курс психотерапии, но не решатся использовать полученные знания, которые от неупотребления вскоре «засохнут». И останутся у них только воспоминания о том, что они слышали чтото интересное.

К третьей категории относятся «мудрецы», которые, случайно попав на занятия, постоянно забивают психотерапевта вопросами и стараются переделать не себя, а его.

К четвертой категории относятся лица, которые понимают, что так, как они живут, жить нельзя, в том числе больные, которые осознали, что лекарственное лечение им помочь не может. Они находятся вкризисной ситуации и осознают, что следует менять не ситуацию, а самого себя. В эту группу входят и врачи, глубоко разочаровавшиеся врезультатах своей работы и осознавшие, что все время сидели в кабинете с вращающимися дверями, из которых больные выходили с незначительным улучшением и в которые через некоторое время входили в еще худшем состоянии. Эта категория лиц, переделав себя, выздоравливала, становилась эффективными впроизводственной деятельности.

А следующие строки Евангелия — прямое указание врачам быть понятным больному:

«Потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют…» (Матф. 13, 13).

Нам, врачам, следует объяснять больным так, чтобы они не могли понять нас какнибудь иначе. К сожалению, многие врачи не владеют приемами рациональной психотерапии, речь их бывает сухой, непонятной и пугающей больного. А следует говорить образно, или, по Иисусу Христу, притчами.

«…Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем» (Матф. 13, 57).

Это испытали на себе практически все. В доме своем тебя попрежнему считают ребенком, а своих соотечественников мы признаем только после того, как их признали за границей, но не следует убиваться по этому поводу Нельзя же выступать против законов! Да и мне диссертацию удалось защитить только после того, как была публикация в иностранном журнале. И это пособие, скорее всего, будет принято научным миром с прохладцей. Сейчас ко мне на прием приходят откуда угодно, приезжают из других городов и стран, но только не мои приятели и коллеги по институту.

«Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них [учеников] и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное; итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном…» (Матф. 18, 24).

Это программа для сценарного анализа, задача которого — сформировать такой характер, при котором отношение к себе, близким, людям вообще и труду имело бы позитивное содержание. То есть человеку надо вернуться к такой системе отношений, которая была у нас, когда мы были малыми детьми. Нам следует отличаться от детей только в одном. Мы должны уметь позаботиться о себе сами, тогда как о детях заботятся другие.

В Евангелии от Матфея можно увидеть и индивидуальный подход, лежащий в основе всех современных течений психотерапии, в частности экзистенциального анализа, рассматривающего человеческое сообщество как мозаичный рисунок, где каждая часть рисунка абсолютно незаменима, практически всех психоаналитических методик и когнитивной терапии.

«Как вам кажется? Если бы у Кого было сто овец, и одна из них заблудилась, то не оставит ли он девяносто девять в горах и не пойдет ли искать заблудившуюся? и если случится найти ее, то, истинно говорю вам, он радуется о ней более, нежели о девяноста девяти не заблудившихся» (Матф. 18,12–13).

Для психотерапевта это руководство к действию. Если вдруг комуто во время сеанса групповой терапии станет плохо и он заплачет, то руководитель бросает всю группу и начинает заниматься только с плачущим. Потом к этому процессу присоединяется вся группа, и нет лучше подобных занятий, именно на них пациенты становятся как дети, возвращаются к самим себе, формируется чувство коллективизма и навыки само— и взаимопомощи. Возникает совершенно необычная психологическая атмосфера, когда не хочется расходиться и нет потребности говорить. Все сидят молча и не испытывают никаких неудобств, даже если таковые в комнате для занятий и имеются — теснота, жара или холод, духота и пр. Както на занятиях одна пациентка в слезах выбежала из комнаты. Я попробовал продолжить занятия без нее. Ничего не получилось. Я не мог сосредоточиться, группа меня не слушала. Тогда я вышел и вернул пациентку, и вся группа ею занималась. Все кончилось благополучно, и я понял, что следует оставить девяносто девять и искать сотую, заблудшую.

Это крайне необходимо и в масштабе всей страны. Так, США, где психотерапевтические и психологические идеи сильно развиты, готовы послать войска на выручку одного попавшего в беду за рубежом человека. И каждый гражданин здесь знает, что если с ним случится чтолибо подобное, страна позаботится о нем.

«Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешившему против меня? до семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе: „до семи“, но до седмижды семидесяти раз» (Матф. 18,21–22).

Это следует делать не ради партнера по общению, а ради себя, ибо, как я уже говорил выше, если есть ненависть в душе, всегда найдешь, кого ненавидеть, и гнев твой может пасть на невинного (реакция вымещения). Тогда при своих неудачах учитель вымещает свою злость на слегка провинившемся ученике, отец — на ребенке, муж — на жене, начальник — на подчиненном. Но тогда остается нерешенной основная проблема, которая часто совсем в другом. Тогда учитель не решит своих проблем в семье, отец — на производстве, у мужа не хватит сил для подготовки доклада, а у начальника — для решения сложной семейной ситуации.

Хочу заметить, что церковные деятели охотно изучают психотерапию и психологические науки. Я сам както проводил с ними занятия по трансактному анализу.

И в заключение приведу основную для психотерапии заповедь (об этом я уже много говорил):

«Возлюби ближнего твоего, как самого себя…» (Матф. 22,39).

Но для того, чтобы любить другого, я должен любить самого себя. Если я себя не люблю, у меня нет шансов на счастье. Полюбив другого, я, как честный человек, должен от него уйти. Ведь я себя не люблю, так как во мне мало хорошего, и нельзя подсовывать плохое любимому человеку!

Заканчивая разговор, я хочу заметить, что церковные деятели охотно изучают психотерапию и психологические науки. Я сам как-то проводил с ними занятия по трансактному анализу.