«Плевать на все это, вот стану Президентом…»

Он вбежал в гостиничный номер. Где стакан? Налив вина – залпом выпил. Глянул на себя в зеркало. Старт сделан. Никто его не остановит. Плевал он на своих обидчиков. Лицо точно у дядьки Трофима. Включил телевизор. Заиграла музыка. Больше не надо, никакого спиртного… Нет, еще стакан… Председатель комиссии Верховного Совета… Должность! Пускай навсегда забудут о директоре совхоза.

Стук в дверь. Он опасливо распахнул ее. Лицо депутата Синицына.

– Привет, Сашка. Поздравляю. – Пожал руку. – Но сейчас держаться надо… Пройдутся по тебе как следует… И землю вспомнят, и «Волгу» приватизированную, и участие в банке… Не говорю уже о бабах.

– Херня все это. Они вагонами вывозят, а мы что с тобой? Нищие! Ты со стройки машину досок упер, а я навоза! Мы за народ должны бороться, все вскрыть, все показать, людям глаза открыть!

– Ну, тебя опять понесло. Кто ж тебе поверит после всего?

Он схватил Синицына за ворот, притянул к себе:

– Ты хреново знаешь историю, Ленечка. Один умный человек сказал: «Чем невероятнее ложь, тем больше в нее поверят…». Да вообще плевать на все это, вот стану Президентом… Пойдешь вместе со мной?

Раскрасневшийся Синицын глянул на него:

– Куда деваться, конечно, пойду… Только есть одна опасность.

– Да плевал я на твою опасность… Плевал… Пойдешь, куда тебе деваться. И мне тоже. А теперь отваливай, ко мне гость должен прийти.

– Понимаю, понимаю, какой… В дверях Синицын столкнулся с пышногрудой женщиной.

– Может, прибрать у вас, Александр Григорьевич, бельишко поменять?

– Самое время, самое время, – прорычал он, задыхаясь, и захлопнул за Синицыным дверь.