Иногда даже не знаешь, что делать: возмущаться или ...

Вопреки фактам

Иногда даже не знаешь, что делать: возмущаться или смеяться? Забив себе голову хрущёвскими антисталинскими пропагандистскими клише, историки как отмороженные не соображают, что пишут. Вот некто Михаил Ильинский выдал книгу "Нарком Ягода" со стандартным для каждого околоисторического идиота набором выводов: Сталин приказал убить верных ленинцев, Вышинскому достаточно было только признания, следователи НКВД пытками заставляли подозреваемых эти признания выдумывать. Но при этом он публикует, цитирует и даже пересказывает массу документов тех лет и подробностей, выявленных на допросах, и впечатление такое, что Ильинский совершенно не понимает, что он опубликовал и процитировал.

Такой, взятый наобум пример. Вот Ильинский восхищается высокопоставленным чином ЧК-ГПУ-НКВД А.Х. Артузовым и считает его выдающимся контрразведчиком и образцом для подражания всех работников спецслужб. И тут же публикует письмо Артузова от 03.12.31 председателю ГПУ Менжинскому, которое по своему смыслу является образцом низкопоклонства и подлости. Как следует из текста, Менжинский и Ягода заподозрили Артузова в том, что тот сообщает в ЦК и, соответственно, Сталину факты о работе ГПУ, которые можно использовать для критики Менжинского и Ягоды. Артузов в отчаянии:

"…Итак, моя лояльность к Вашей линии, к Вам лично взята под сомнение! Мне трудно описать, насколько этот вывод убил и обескуражил меня. Ведь Вы для меня не только наш председатель, олицетворяющий линию партии в нашей борьбе, но ещё и Вячеслав Рудольфович — руководитель, первый мастер нашего дела; с Вашим именем связаны годы совместной прекрасной работы.

И сегодня я всё же должен приводить доказательства лояльности!

…По правде говоря, я думал, что и Генрих Григорьевич (Ягода — Ю.М.) уверен в моей полной лояльности, несмотря на свою крайнюю подозрительность.

…Наоборот, я считал всякую критику (вроде евдокимовской) разоружением ГПУ в наиболее ответственный момент…

Боюсь, что из меня не будет работника в условиях, когда надо доказывать свою лояльность…

…Вы можете быть совершенно уверенными, что никогда я не позволю себе сказать дурное слово о ГПУ или его руководстве".

Заметьте, кому Артузов клянётся в верности, — это не Родина, не государство, не партия и не Сталин, всё это для Артузова совмещено в лице Менжинского и его заместителя Ягоды. Такой вот верный чекист.

Так чему удивляться, что этот верный чекист на допросе показал следующее.

"Расскажите, при каких обстоятельствах вы были привлечены Ягодой к участию в антисоветском заговоре.

— В 1932 году мне позвонил Паукер и сказал, что меня срочно требует к себе Ягода. Я явился немедленно. В кабинете Ягоды находился Паукер. Ягода без слов показал мне агентурное сообщение Паукера, из которого было ясно, что наружная разведка Оперода точно засекла мои встречи с представителем "швейцарского Красного Креста" Верлиным в районе недалеко от Химок. Зафиксированы были номера машин, моей и Верлина, а также факт поездки Верлина в моей машине и возвращения его к своей машине почти через час.

Я понял, что никакие объяснения ни к чему не приведут, решил, что у меня нет другого выхода, как разоблачить себя перед Ягодой.

С тех пор, как Ягода узнал о моей связи с французами, он начал вести со мной откровенные антисоветские разговоры".

Как такое мог придумать следователь? Ведь это доказывается Ягодой, Паукером и сотрудниками Оперативного отдела, которые вели слежку за Верлиным.

Как можно сомневаться вот в таких показаниях Артузова:

"— Какие цели ставили заговорщики?

— Основная задача — восстановление капитализма в СССР. Совершенно ясно, отмечал Г.Г. Ягода, что никакого социализма мы не построим, никакой советской власти в окружении капиталистических стран быть не может. Нам необходим такой строй, который приближал бы нас к западноевропейским демократическим странам. Довольно потрясений! Нужно наконец зажить спокойной обеспеченной жизнью, открыто пользоваться всеми благами, которые мы, как руководители государства, должны иметь.

В качестве мер по восстановлению капитализма в СССР намечались: ограничение, а затем отмена монополии внешней торговли; широкое предоставление всякого рода концессий иностранным капиталистам; отмена ограничений по въезду и выезду иностранцев; постепенное вовлечение СССР в мировой торгово-промышленный оборот; выход советской валюты на международный рынок; отмена всех привилегий для коллективных хозяйств в экономике; свободный выбор для крестьян форм землепользования (колхоз, артель, единоличное хозяйство, хуторское или другое хозяйство); увеличение норм личной собственности.

В области политической Ягода выделял необходимость ослабления борьбы с классовым врагом, дать свободу политзаключённым, обеспечить демократические свободы — слова, собраний, печати, неприкосновенности личности и жилища; провести свободные выборы на основе демократической конституции, по духу приближенной к конституциям буржуазных республик, и, конечно, при соблюдении полного равенства граждан СССР независимо от социального и национального происхождения, характера труда (умственного и физического) и т. д. Ягода был готов отказаться от всех прав, завоёванных пролетариатом, в пользу прав, утерянных буржуазией в результате революции. Будучи недостаточно подготовленным теоретически, — говорил Артузов, — он излагал политические цели заговорщиков недостаточно чётко. Он ведь не теоретик, и многое в его высказываниях звучало, как перепев чужих мыслей".

Это ведь программа, осуществлённая Горбачёвым, Ельциным, Яковлевым и ещё кучкой ренегатов в 1991 году, причём они совершили преступление, предусмотренное ст. 64 тогдашнего Уголовного кодекса, и подлежат, как и «герои 1937 года», расстрелу. Причём, эти ренегаты уничтожили СССР именно с той целью, что была и у Ягоды, — чтобы открыто пользоваться благами, на которые, как они полагали, они имели право как руководители. Как можно сомневаться, что Ягода предавал во имя барахла, если Ильинский начинает книгу с перечня того, что у Ягоды конфисковали, и этот перечень в 130 позиций, которому и сейчас многие магазины позавидуют, возглавляют:

«1. Денег советских — 22 997 руб. 59 коп., в том числе сберегательная книжка на 6180 руб. 59 коп.

2. Вин разных — 1229 бут., большинство из них заграничные и изготовления — 1897, 1900 и 1902 гг.

3. Коллекция порнографических снимков — 3904.

4. Порнографических фильмов — 11 шт.

5. Сигарет заграничных разных, египетских и турецких — 11075 шт.

6. Табак заграничный — 9 коробов.

7. Пальто мужск. Разных, большинство из них заграничных — 21 шт.

8. Шуб и бекеш на беличьем меху — 4 шт.

9. Пальто дамских разных заграничных — 9 шт.

10. Манто беличьего меха — 1 шт.

11. Котиковых манто — 2 шт.

12. Каракулевых дамских пальто — 2 шт.

13. Кожаных пальто — 4 шт.

14 Кожаных и замшевых курток заграничных — 11 шт.

15 Костюмов мужских разных заграничных — 22 шт.

16. Брюк разных — 29 пар.

17. Пиджаков заграничных — 5 шт.

18. Гимнастёрок коверкотовых из заграничного материала, защитного цвета и др. — 5 шт.

20. Сапог шевровых, хромовых и др. — 19 пар.

21. Обуви мужской разной (ботинки и полуботинки), преимущественно заграничной — 23 пары.

22. Обуви дамской заграничной — 31 пара».

И так далее и тому подобное, заканчивая позицией: «130. Чемоданов заграничных и сундуков — 24». А собравший все эти документы в книгу М. Ильинский по поводу пересказа Артузова программы заговорщиков, вопрошает: «(Мог ли состояться такой разговор? Вернее всего, нет. Вся запись могла быть фальшивкой. — Авт.)» Так, может, мы до сих пор живём в богатом и могучем СССР, может, это ублюдочное СНГ тоже фальшивка?

Ильинский постоянно стонет, что все изменники 30-х годов якобы оговорили себя под пытками, и тут же даёт выступление Ягоды перед оперативным составом НКВД, а там есть такие указания:

«Забывают о том, что каждый неправильный арест играет на руку классовому врагу, что мы собственными руками создаём врагов Советской власти. Разве у нас при следствии нет случаев грубого обращения, даже применения «мата»? А кто вам дал право на это? Не говоря о недопустимости ругани вообще, но ведь пока арестованный не осуждён, он — полноправный гражданин Союза. Отсюда и все последствия. Вы себя компрометируете. А нам приходится рассчитываться, потому что заключённый написал письмо о том, что при допросе его ругали «матом».

А потом, вы иногда кричите на арестованного. Это от бессилия. Следователь, который вооружён уликами, чувствует за собой всю силу партии, мощь страны, знает, что бесполезно кричать на человека сидящего. Он у вас в руках, за решёткой, и кричать о том, что вы его расстреляете, или угрожать ему — это трусость. Нужно спокойно, терпеливо, со знанием дела доказать ему его виновность и с созданием своей правоты изобличать его в тех преступлениях, которые он совершил. У вас есть всё для этого. Иначе следствие никуда не годится. Грош ему цена».

Так били в НКВД арестованных или даже кричать на них боялись? Били, били! — слышу я вопли жертв хрущёвской оттепели — вон и Вышинский говорил, что признание — это царица доказательств. Так вдумайтесь в то, что говорил Вышинский, — признание не является доказательством, это всего лишь их итог. А Вышинский требовал, чтобы НКВД представляло ему, прокурору СССР, не признания, а реальные доказательства. На пленуме ЦК 3 марта 1937 года, Вышинский, предупреждая необоснованное привлечение людей к суду, делал такое замечание НКВД.

«Вышинский: Соприкасаясь с работой НКВД в течение ряда лет сначала в качестве заместителя прокурора Союза, а затем прокурора Союза ССР и в качестве работника, не только обвинителя, но человека, которому пришлось председательствовать в суде по таким делам, как «Шахтинское дело», «Дело промпартии», Дело электровредителей (Метро — Виккерс), я должен сказать, что в основе всех этих процессов лежал всегда материал вполне объективный, убедительный и добросовестный. Это же нужно сказать и о двух последних процессах. Но, однако, сплошь и рядом чувствуется, что в следственном производстве имеется целый ряд недостатков. В большинстве случаев следствие на практике ограничивается тем, что главной своей задачей ставит получение собственного признания обвиняемого. Это представляло значительную опасность, если всё дело строилось лишь на собственном признании обвиняемого. Если такое дело рассматривается судом и если обвиняемый на самом процессе откажется от ранее принесённого признания, то дело может провалиться. Мы здесь оказываемся обезоруженными полностью, так как, ничем не подкрепив признание, не можем ничего противопоставить отказу от ранее данного признания. Такая методика ведения расследования, опирающаяся только на собственное признание, — недооценка вещественных доказательств, недооценка экспертизы и т. д. — и до сих пор имеет большое распространение.

Известно, что у нас около 40 %, а по некоторым категориям дел — около 50 % дел кончаются прекращением, отменой или изменением приговоров. Против этой болезни и была ещё в 1933 году направлена инструкция 8 мая. В чём заключается основная мысль этой инструкции? Она заключается в том, чтобы предостеречь против огульного, неосновательного привлечения людей к ответственности. Я должен добавить, что до сих пор инструкция 8 мая выполняется плохо».

И ведь не только Ильинский, но и масса других «серьёзных» историков печатают такие документы, пялятся в них, делают вид, что понимают то, что там написано, а после этого талдычат и талдычат, что в 30-х годах никаких изменников не было, а просто Сталин «боролся за власть».

Скажу пару слов и о пресловутом антифашистском комитете. Генералу-майору юстиции Чепцову, председателю суда, приговорившему в 1952 году членов комитета к расстрелу за шпионаж, по его собственным объяснениям ни Сталин, ни Политбюро приказа расстреливать не давали. И как я уже писал, такие приказы Чепцов не имел права исполнять. Более того, само Политбюро не могло понять, как евреи, спасенные СССР от уничтожения, могут вредить СССР? Политбюро трижды рассматривало материалы следствия.

Я знаю, что вы, Александр Федорович, скажете — что бедных евреев пытали в НКВД. Я достаточно живо интересуюсь историей и вот, что я заметил. О пытках в НКВД вопят все. Но, что интересно, все, кто прошли через НКВД и вопят о пытках, пишут о них со слов других. Лично никто из них пыток не испытал. От князя Трубецкого, заместителя главы боевой монархической организации в Москве в 1919 году, через Солженицына до моего знакомого, арестованного через пару дней после смерти Сталина и получившего 25 лет в 1953 году.

Бывший друг Солженицына — хранивший его архивы — Самутин был во время войны редактором власовской газеты. В 1946 году его, вместе с адъютантом генерала Шкуро, убивавшим югославских партизан, датчане передали в СМЕРШ (еще хуже НКВД) 5-й армии. Самутин вспоминал, что они очень боялись того, что им немедленно поотбивают внутренности, заморят голодом и пытками заставят наговорить на себя. К его удивлению, их никто пальцем не тронул, питание было нормальное, а когда он на словесную грубость следователя отказался давать показания (напросился!), проклятое НКВД взяло и… заменило ему следователя на вежливого. (Свои 10 лет он все равно получил).

Бывшему Генеральному прокурору Казаннику не откажешь в антисталинизме, в угоду Ельцину он в 1993 году арестовал невинных защитников Белого Дома и не возбудил уголовного дела против Ельцина за захват законодательной власти, что является преступлением — изменой Родине. Так вот в том же году в газете «Известия» от 13.10.93 он писал: "На юридическом факультете Иркутского университета нам давали — была хрущевская оттепель — задания написать курсовую работу по материалам тех уголовных дел, которые расследовались в тридцатые-пятидесятые годы. И к своему ужасу еще будучи студентом, я убедился, что даже тогда законность в строгом смысле слова не нарушалась, были такие драконовские законы, они и исполнялись".

"В строгом смысле" исполнялась "драконовская" статья 115 Уголовного Кодекса, по которой следователь, нарушивший законность при допросах, получал 5 лет. Не поэтому ли никто из побывавших в НКВД о своих пытках не вспоминает?

Поэтому мысль о том, что евреев антифашистского комитета пытали, весьма сомнительна. Но Сталину она не показалась вздорной и после трех рассмотрений этого дела на Политбюро, он послал члена Политбюро Шкирятова лично опросить всех подозреваемых. Шкирятов, один на один, опросил всех. И все подтвердили, что они шпионили в пользу Америки. Особенно убедительные факты шпионажа представил Шкирятову упоминаемый Вами Лозовский. Но даже после этого ни Сталин, ни Политбюро никаких указаний суду не давали. Судья — генерал Чепцов — убил всех лично.

Причем, не приговорил, а убил! Если бы он сделал это по своему убеждению — то это был бы приговор. Но он писал в своем объяснении Г. Жукову, что он сомневался в виновности и предварительно пытался согласовать приговор в МГБ с Игнатьевым и Рюминым и даже с Маленковым. Но если сомневался, то зачем же убил?! Для Вас это вопрос риторический — ведь он "им верил", как и Вы призываете «верить» вождям. А потом, уже беззаветно веря Хрущеву, он всех ранее убитых реабилитировал.

Вы призываете поплакать на могиле членов этого комитета, а я предварительно хотел бы посмотреть на их уголовные дела, прочесть их показания, как и показания всех тех, кого вы упомянули в списке. Но начиная с Хрущева сделать это невозможно — эти открытые тогда дела стали нынче секретными.

Молотов допустил большую ошибку — он делился с Жемчужиной, своей женой, тем, о чем говорили на Политбюро, и что являлось государственной тайной. А Жемчужина делилась этими секретами с некоторыми сионистскими кругами, а уж те — с США. В США, кстати, за такие вещи и сегодня сажают на электрический стул.

Вы удивляетесь преданности Молотова Сталину? А посмотрите на свою преданность всем его клеветникам — от Ельцина до Хрущева. От Вашей преданности душа радуется. Хрущев был убийцей, он, а не Сталин, требовал увеличить лимиты расстрелянных чрезвычайными тройками. Даже после чистки им архивов, сохранилась записка в которой он жалуется Сталину на то, что Москва оправдывает тех, кого он осудил. Но для Вас он — свой, он — герой, он — как и Вы готов был на все, чтобы угодить начальству. Он ему «верил» и в Ваших глазах он — убийца — не виновен!

По Вашему начало «правды» — это когда "веришь лидеру". И даже когда ему в угоду совершаешь подлость, то это все равно «правда». Вы полагаете, что это "заложено в русской душе"?

Не согласен! Может быть это заложено в жидовской душе, в капээрэфовской душе, в капээсэсовской душе — не знаю. Но ни в русской душе, ни в коммунистической — этого нет!

Ведь мы всех судим по себе. Вдумайтесь в русскую поговорку — честный вору поверит, а вор честному — никогда. Вы полагаете, что Сталин только тем и занимался, что сидел, вертел пальцем в носу и думал — какого бы еще верного ленинца убить? Вы в этом уверены? Значит, на месте Сталина Вы действительно только бы этим и занимались.

Вы полагаете, что вокруг Сталина были люди, которые по его приказу убивали заведомо невиновных. Но ведь это подлость и если Вы в этом уверены, значит Вы — подлец.

А если Вы в этом сомневаетесь, то Вы обязаны искать истину, а не повторять убогую клевету. И хотя я не Ваш «лидер», но поверьте мне: Сталин — это проба на подлость. По отношению к нему можно понять — подлец человек или нет. Если он, конечно, не дурак.