Наука, техника, кадры

Существует одна область, где решительно никто из военных, да и политических деятелей не может соперничать со Сталиным. Это кадровая политика. «Кадры решают все» — наверное, самый знаменитый и непреложный сталинский принцип. Этот принцип Сталин выдвинул на смену ленинскому лозунгу «техника решает все», когда проблема острой нехватки техники уже была ликвидирована. Это еще раз показывает, насколько сталинскому стилю руководства были чужды догмы, как он был гибок и чуток к требованиям времени.

Сталинская кадровая политика отличалась адресностью, то есть ответственным работникам многое давалось по сравнению с другими людьми, но с них и многое спрашивалось персонально вплоть до расстрела. Любой нарком мог поплатиться не только своим креслом, но и свободой за перерасход или нецелевое использование нескольких тысяч рублей. Что же удивляться, что Сталин сегодня не нравится тем, в работе которых царят «обезличка» и безответственность, а миллиарды рублей, выделяемые на федеральные целевые программы, исчезают неизвестно куда!

Сталин работал в основном после обеда, вечером и ночью. Это задавало практически круглосуточный ритм работы наркоматов и других государственных учреждений. Сталин ведь неспроста носил униформу — френч, он был работягой, солдатом трудового фронта. Точно так же Сталин относился ко всем своим помощникам. Почему он должен был щадить кинорежиссера, работника наркомата, директора завода? Чем лучше они были Жукова или Чуйкова, которые на работе ходили по краю жизни? Чем лучше были они многих и многих безымянных офицеров, отдававших за Родину жизнь? Сталин считал себя вправе спросить столь же строго с любого. Почему Сталин ограждался от критики? Потому, что если на смерть посылал Сталин, это означало — посылает народ, если приказал Сталин — приказала страна.

Все, кто работал со Сталиным, отмечали, что формальные соображения или личные амбиции для него мало значили, прежде всего в части расстановки кадров. Сталин, как можно заметить, не страдал личным пристрастием ни к одному из государственных, партийных, хозяйственных или военных деятелей. Обращаясь в письме к Д. Бедному с критикой его произведений, Сталин писал: «Вы хотите, чтобы я молчал из-за того, что Вы, оказывается, питаете ко мне «биографическую нежность»! Как Вы наивны и до чего Вы мало знаете большевиков...» Что это значит? Если человек работал на общее дело — Сталин стоял за него горой, если же человек, пусть и заслуженный, вставал на путь «оппортунизма, соглашательства, капитулянтства», переставал работать — Сталин безжалостно убирал его с пути.

Принципиальность Сталина поражает: 26 мая 1943 года он отдал командующему ВВС Маршалу авиации Новикову такой приказ:

«1. Немедленно снять с должности командира авиационного полка полковника В. И. Сталина и не давать ему каких-либо командных постов впредь до моего распоряжения.

2. Полку и бывшему командиру полка полковнику Сталину объявить, что полковник Спин и и снимается с должности командира полка за пьянство и разгул и за то, что он портит и развращает полк.

3. Исполнение донести».

Надо ли говорить, что существовал миллион и еще один способ решить вопрос иначе, без приказа по Красной Армии. Любой честный человек прекрасно представляет стыд и позор Василия, но гораздо сильнее Сталин наказал себя, ведь ему, как любому отцу, хотелось гордиться сыном. Сталин показал себя отцом не только Василию, но и сотням тысяч других офицеров, которые не могли не оценить этот приказ Верховного. Неудивительно, что смерть Сталина для миллионов наших людей, знавших его по таким вот поступкам, была хуже конца света. Василий же позднее вернулся к активной работе, успешно командовал дивизией и корпусом, не раз награждался.

Прощал Сталин не только своего сына, и не надо думать, что единственной формой отставки при Сталине была отправка в ГУЛАГ или лубянский подвал. Во-первых, Сталин с людьми работал очень терпеливо — учил их, прощал им ошибки, слабости. Бывали случаи, когда Сталин прощал даже ложь. Весной 1935 года Сталин говорил:

«Можно ли сказать, что наши люди поняли и осознали полностью великое значение этого нового лозунга ? Я этого не сказал бы. В противном случае мы не имели бы такого безобразного отношения к людям, к кадрам, к работникам. Лозунг «кадры решают все» — требует, чтобы руководители проявляли самое заботливое отношение к нашим работникам, к «малым» и «большим», в какой области бы они ни работали, выращивали их заботливо, помогали им, когда они нуждаются в поддержке, поощряли их, а когда они показывают первые успехи, выдвигали их вперед».

Сейчас появились многочисленные книжки, изображающие Сталина красным монархом, коммунистом на троне и т.п. Обычно подобные теории развивают иностранные «ученые», видевшие Россию только по телевизору.

У Сталина не было ни придворных, ни слуг, ни аристократии. Со Сталиным работали те, кто выдерживал его невероятные требования и ритм, те, кто переставал выдерживать, — переставали работать. Никакая близость к Сталину, никакие прошлые заслуги, никакая мировая известность не могли оградить человека от служебных требований вождя, позволить «присосаться» к организму государства и паразитировать на нем.

Дети высших партийных и военных руководителей, прежде всего сыновья, не избавлялись от жизненных трудностей и не воспитывались в качестве преемников элиты. Каждому из них в индивидуальном порядке надлежало найти свое место в советском обществе. За несколько лет до войны Сталин сказал сыновьям Василию, Якову и Артему Сергееву: «Нашей стране предстоит в будущем борьба не на жизнь, а на смерть — выбирайте себе военные училища, вы должны стать командирами Красной Армии». В годы войны старший лейтенант артиллерии Яков Джугашвили погиб в плену, Артем Сергеев прошел тяжелейший путь простого строевого командира, не раз был ранен, имел боевые награды. Начальству Артема даже в голову не приходило, кто он такой. Что касается Василия, то его быстрая военная карьера ничего в те годы сверхъестественного собой не являла, особенно в авиации. Например, наш знаменитый ас дважды Герой Советского Союза Кирилл Евстигнеев, бывший беспризорник с образованием семь классов, в 27 лет стал полковником.

Нет необходимости пояснять, что иначе не могли поступить уже и другие руководители государства. Дрались на фронтах войны все сыновья руководителей, достигшие призывного возраста: Тимошенко, Хрущева, Щербакова и других.

Государственная служба — не место для симпатий и антипатий, и Сталину не приходило в голову вознаграждать кого-либо высокими постами. Служба при Сталине была крестом, тяглом!

И.А. Бенедиктов, бывший нарком сельского хозяйства СССР, писал:

«Как и многие мои сверстники, я знал, что если проявлю себя должным образом на деле, то мне не дадут засидеться на месте, не позволят долгие годы «выслуживать» один чин за другим, растрачивая энергию и напор молодости на перекладывание канцелярских бумаг, а сразу же дадут дорогу, «двинут» через несколько ступеней «наверх», туда, где действуют и решают».

Перед войной в СССР высшие посты в армии и народном хозяйстве заняли молодые, энергичные руководители. Наркомы вооружений Д.Ф. Устинов, авиапрома А.И. Шахурин, сельского хозяйства И.А. Бенедиктов, машиностроения В.А. Малышев едва переступили тридцатилетний рубеж. Много было молодых руководителей в партийных органах. Сталин испытывал особое расположение и доверие к специалистам, получившим образование и воспитание после революции.Конечно, молодость — не единственное достоинство, которым обладали сталинские наркомы, главное, что они имели, — железную убежденность, веру в дело, которому служили.

При Сталине не устраивалось пустых, бессмысленных заседаний престарелых вельмож, вцепившихся в свои кресла мертвой хваткой, ничего не знавших о деле, всецело полагавшихся на аппарат, что во все времена было бичом России. Достаточно вспомнить, что до революции в высшем военном командовании России более 30% генералов имели возраст от 70 до 85 лет.

Если военные лавры со Сталиным по праву делят наши замечательные военачальники, то в деле строительства экономики, народного хозяйства ему не было равных. Естественно, что львиную долю внимания Сталина привлекала оборонная промышленность,, в частности, вопросы создания и внедрения новых вооружений. Поиск талантливых конструкторов, организаторов производства — это был конек Сталина. Его личная заслуга, что у нас работали такие руководители, как Вознесенский, Шахурин, Ванников, Устинов, Хрулев, Бенедиктов, Малышев. Под особой опекой Сталина находились конструкторы: Яковлев, Кошкин, Лавочкин, Ильюшин, Петляков, Туполев, Дегтярев, Нудельман, Маханов, Горюнов, Шпагин, Грабин, Поликарпов, Микоян и многие другие.

Кадровая работа не носила точечного характера, что важно еще понимать, она охватывала миллионы людей, всю страну. В 1940 году в СССР была создана система государственных трудовых резервов, и уже первый выпуск фабрично-заводского обучения в 1941 году дал промышленности около 400 тысяч специалистов. К 1939 году в СССР только публичных библиотек было 70 тысяч, театров — 800! Это, не станем забывать, по всей стране — от Чукотки до Коканда, где до советской власти, кроме балагана и лубков с картинками Японской войны, ничего не видели даже имущие классы. В том же 1937 году в СССР было построено почти полторы тысячи сельских школ!

В 1938 году 107 тысяч специалистов получили высшее образование, это не считая военных! Народное хозяйство получило более 25 тысяч инженеров, 10 тысяч специалистов-сельскохозяйственников, 13 тысяч врачей. Можно представить себе такие цифры в 1913 году?

Вот с таким трудовым резервом можно было воевать! И именно в таких вещах, а не в какой-то особенной воинственности русских и кроется секрет нашей Победы.

Сталин вникал в мельчайшие технические детали разработок, во все без исключения вопросы технологического, тактико-технического плана, выезжал на полигоны, отстрелы, встречаясь с армейскими офицерами-испытателями. Военную технику привозили в Кремль — и танки, и стрелковое оружие. Сталин не стеснялся ползать по полу своего кабинета с автоматом ППШ, проверяя — удобно ли будет стрелять бойцу с лыж, из-за щита.

Особенно показательна история с принятием на вооружение пушки Ф-22 калибром 76 мм конструктора Грабина. Перед войной во многих армиях мира обычная артиллерия считалась устаревшей, и предпочтение отдавалось универсальным безоткатным (динамореактивным) системам. В частности, за переход на такие орудия ратовал маршал Тухачевский, который убеждал Грабина переключиться с разработки пушек на динамореактивное оружие. Сталин неоднократно встречался и с Грабиным, разработавшим пушку Ф-22, и с конструктором Махановым, который предлагал динамореактивное орудие. Сталин присутствовал и на сравнительных отстрелах пушек, по завершении которых неожиданно попросил конструкторов покритиковать друг друга, а затем и самих себя. На состоявшемся через несколько дней заседании в Кремле Сталин вопреки мнению всех без исключения военных и инженеров приказал принять к войсковым испытаниям пушку Ф-22. Прошло несколько недель, и Главное артиллерийское управление «забраковало» пушку Грабина, доложив, что она прыгает, тяжелая и т.п. Сталин тем не менее настоял на доработке орудия и внеочередном запуске его в массовое производство.

В ходе войны безоткатные орудия Маханова использовались исключительно в зенитной артиллерии, а дивизионные пушки Ф-22 и их модификации, без преувеличения, сломили хребет вермахту. Артиллерийские наступления, артиллерийские армии были основаны на замечательных качествах наших пушек, прежде всего Ф-22. Заслуга перед Родиной в этом принадлежит Сталину.

Автор не склонен преувеличивать полководческие дарования Сталина, его вклад в военное искусство, но он, безусловно, является отцом нашей советской артиллерии. Сталин был убежден, что успех на поле боя определяет прежде всего артиллерия. Именно Сталин был автором идеи создания артиллерийских армий и проведения артиллерийского наступления. Плотность артиллерийских орудий на направлениях главного удара наших войск в наступлении была 200—300 орудий на километр фронта. Однако преимущество русских пушек заключалось не только в их количестве. Благодаря более высокой инженерной культуре, привлечению к разработке врачей-физиологов наши орудийные расчеты меньше уставали во время многочасовых артподготовок, не снижали темпа огня. У наших пушек практически никогда не случалось отказов, поломок или осечек. Управление стрельбой к 1943—1944 годам достигло совершенства, и наши артиллеристы гоняли фашистов по полю боя, только маневрируя траекториями огня. Сколько тысяч жизней солдат сберегла забота Сталина об артиллерии!

Сталин принимал непосредственное участие в создании танков КВ, ИС, Т-34, самоходных артиллерийских установок, противотанковых ружей, реактивной артиллерии, самолетов МИГ, Як, Пе и Ил, винтовок С ВТ и С ВС, автоматов ППШ. Сталин утверждал все их мельчайшие модификации и усовершенствования.Сталин знал по имени-отчеству и в лицо многих директоров и ведущих инженеров крупных заводов, парторгов, часто встречался с ними.

На небывалую высоту поднялась при Сталине фундаментальная наука: Иоффе, Ландау, Курчатов, Капица, Келдыш, Харитон, Тарле, Павлов, Мичурин, Королев, Патон — это только некоторые громкие имена. При Сталине под его опекой создавалась знаменитая королевская «семерка» — ракета Р-7, которая через четыре года после смерти вождя подняла в Космос Спутник, но еще раньше обеспечила ядерный щит России.

Наука при Сталине, в условиях острого дефицита средств, строжайшей экономии, была устремлена в будущее и, что называется, дерзала. Сегодня, несмотря на то, что противостояние систем снято с повестки дня мировой политики, крупнейшие державы продолжают научный поиск в основном в военном направлении. Космос не развивается, гуманитарные науки деградируют, а престижные научные премии получают американские профессора, выдумывающие новые способы делания денег из воздуха.

Говорят, что мы создали ядерное оружие благодаря добытым из-за границы чертежам и схемам. Что это оружие собирали у нас чуть ли не по иностранной инструкции. Надо понимать, что на голом месте нельзя создать атомной отрасли — нужны специалисты — и теоретики, и производственники, нужны мощности для строительства атомного реактора, развитая промышленность, транспорт, цветная металлургия, электротехника, химия, нужны конструкторы, которые могут создать боевое устройство, применить его к имеющимся в армии средствам доставки, обеспечить базирование, безопасность ядерных сил.

Конечно, такие факторы, как железная дисциплина среди ученых, привлеченных к работе Особого комитета по атомной энергии, помощь наших разведчиков, способствовали быстрому созданию в СССР атомной бомбы. Способствовали, но не более.

Так же как способствовали успеху и Сталинские премии, которых с 1941 по 1952 год было выдано ученым и руководителям предприятий ни много ни мало — восемь с половиной тысяч. Тот же П. Капица, жаловавшийся Сталину на жесткость руководства Берии, получил две сталинские премии, а это, между прочим, не считая и без того высоких доходов ученых, 100 тысяч рублей.

Даже в военные годы сотни представителей науки получали именную поддержку от Государственного Комитета Обороны. Для выдающихся ученых были предусмотрены пайки по литерам А (на сумму 500 рублей) и Б (на сумму 300 рублей) по государственным ценам (килограмм красной икры стоил 18 рублей).

Кроме этой особой поддержки тысячи ученых, деятелей искусства получали ежедневные бесплатные обеды. Естественно, ученые, многие из которых имели сбережения в десятки, сотни тысяч и даже миллионы рублей, могли покупать продукты на рынке, посещать рестораны. Московские рестораны, между прочим, кормили ученых и деятелей культуры с тридцатипроцентной скидкой, а старших офицеров армии и флота за полцены.

При этом рабочие оборонных заводов по карточкам могли отоварить в 1942 году 600 граммов хлеба в день, а в течение месяца купить кусок мыла, бутылку водки, четыре килограмма крупы, килограмм мяса или яичный порошок. По всей стране кофе готовили из желудей, пекли оладьи из картофельной кожуры, где вместо муки были толченые березовые листья. Голод был не только в блокадном Ленинграде, страшная нужда опустилась над всей страной. Например, в 1942 году гражданской продукции практически не производилось, все работоспособные кадры были перемещены в военную промышленность или ушли на фронт. Приходило в упадок коммунальное хозяйство, невозможно было приобрести подчас самых необходимых в быту вещей. Так жил народ.

Так, как наши ученые, не питались в войну даже боевые летные экипажи. В 1946 году Сталин приказал построить для ученых первый под Москвой дачный поселок. Надо понимать, что означало в 1946 году такое строительство в разоренной дотла, разрушенной стране. Разве не вправе был Сталин перед лицом смертельных вызовов Родине спросить с ученых отдачи? Потребовать от них служить народу и стране, как служили ей герои-фронтовики?

Сталин прекрасно знал научную среду: склоки, наветы, группировки, кляузы. Терять на это время при создании атомной бомбы было нельзя. Ученые были мобилизованы. Они находились на казарменном положении. Цена вопроса была — 50 миллионов жизней в случае войны с США. И войны удалось избежать. Между прочим, ни до атомного проекта, ни после него Сталин никогда не прибегал к похожим методам руководства наукой. Более того, всегда старался быть мягким с учеными. Атомный проект — это Сталинград нашей науки, им необходимо гордиться, а не пугать нынешнее поколение. Кстати, сейчас поносят Сталина как раз дети тех, кто получал премии и ел икру, а отнюдь не те, чьи отцы и деды жевали суррогаты.

Конечно, в кадровой политике при Сталине были и ошибки и перекосы, были подлецы и бездарности — кто спорит? Это жизнь! В ней нет ничего абсолютного, ничего идеального.Однако СССР был несокрушим до тех пор, пока во всех сферах — от завода до театра — сохранялись сталинские кадры, привыкшие к максимализму в работе, стремлению к совершенству, высокой конкуренции, ответственности.