Проблема планирования семьи

И.Г. Недавно мы столкнулись с неожиданным явлением в жизни церкви. Трудно сказать, насколько это явление распространено, но некоторые молодые христианские семьи, несущие активные служения в церкви говорят: «Мы сейчас детей заводить не будем, мы это отложим на какое–то время, потому что сейчас дети будет мешать нашему служению». Что за этим стоит — страх иметь детей, или что–то иное?

О.В. Эти люди слушают себя, свою волю. А нужно постараться услышать, что говорит Господь. Это они решили так, а Бог как хочет?

При условии, если семья здорова и женщина в состоянии рожать, но имеет человеческий страх, то его надо побороть, а иначе он будет расти все более.

По моему опыту общения с многодетными семьями, видно, что Бог хочет, чтобы была полная семья, вопреки затруднениям. Иногда слабое здоровье могло показаться оправданием того, чтобы не иметь нового ребенка, но, если была вера в Бога, родители шли на риск, и Господь помогал: роды бывали безболезненными, и ребенок рождался полноценным. И находилось, чем его кормить, одевать, а родители бывали потом очень рады, что создается такая полнота жизни.

Конечно, в таких семьях много трудностей: и дети устают, и родители, но все равно все покрывается радостью. Но это при условии, что семья верующая, потому что они знают, Кто им помогает и на Кого можно надеяться в самых затруднительных случаях жизни. Помощь всегда приходит со стороны других христиан, от родных, близких, соседей. Меня очень радует, что такие семьи создаются, в этой семье видишь образ Церкви.

Но если человек не имеет такой веры, и у него есть препятствия к тому, чтобы заводить еще одного ребенка, нужно подумать.

И.Г. Николай Евграфович Пестов рассказывал, что его дочь Наталья, выйдя замуж за будущего священника Николая Соколова, решила совместно с супругом жить в братском союзе. Они поехали за благословением на такой образ жизни в семье к одному старцу, но тот им сказал: «Бог ждет от вас детей, и они будут нужны Церкви».

М.Г. Мы видим, как тяжело живут люди здесь в Латгалии. Бедность, ужасная безработица, несуразно перекошенные цены — все ведет к невозможности работать даже на своей земле, к полной нищете[46]. Такое положение встречается и во многих регионах России. И, как следствие, некоторые многодетные семьи уже не в состоянии содержать своих детей. Но жизнь не останавливается, несмотря ни на что: люди продолжают любить друг друга, дети рождаются. Стоит ли полагаться только на волю Божию при планировании следующего ребенка, или все–таки включаться самим в этот процесс регулирования рождаемости — с помощью контрацепции, например?

О.В. Я думаю, что родители должны это сами решать на своем семейном совете.

М.Г. Любое ли их решение будет по духу христианским?

О.В. Воля Божия может проявиться в желании и вдохновении на рождение следующего малыша или в отсутствии такого вдохновения. Если нет вдохновения — можно и это воспринять как волю Божию. Это вполне возможно. Бывает и так, что человек не ожидал такого вдохновения, а оно вдруг приходит. Господь никогда не оставляет человека, и в этом случае он каким–то незаметным образом изменяет их желания.

И.Г. В то время, как для многих семей дети — тяжелая обуза, есть также немало семей, которые мечтают иметь детей, но им это не дается. Они прикладывают огромные усилия в поисках поддержки со стороны медицины, тратят время, силы, средства, и все равно, очень часто ничего не получается. Для многих бездетных семей проблема детей становится самой главной проблемой в жизни. Ни о чем другом они уже не могут думать, молиться, разговаривать. Иногда хорошо видно, что желание иметь ребенка превращается в страсть. Люди порой готовы предпринимать самые необычные, самые «передовые» медицинские способы зачатия, порой с очень неясными биологическими и даже этическими последствиями. Не всегда ясно, где проходит эта тонкая граница, до каких пор усилия в этом направлении можно предпринимать — и молитвенные, и духовные, и медицинские?

О.В. Я думаю, что идти к деторождению каким–то неорганичным путем не следует. Господь уже дал такие формы жизни, которые должны развиваться, а не видоизменяться.

Соединение двух людей для чадорождения — это не просто введение семени в утробу, а таинственный психофизический и духовный акт. Он связан с молитвой, связан с переживаниями не только плотского, но и духовного единения. Поэтому распространенные сейчас неорганичные способы зачатия не видятся мне допустимыми.

Лучше, если есть на то желание, принять ребенка из детского дома или дома малютки и воспитывать его, потому что он все же рожден путем естественным, когда ничто не нарушено. Здесь, может быть, Господь даст возможность почувствовать его и полюбить, как своего. Мать так любит ребенка, что даже забывает, что не она его вынашивала.

И.Г. Я знаю немало людей, которые после многолетних неудачных попыток лечения, которые все врачи квалифицировали как абсолютно безнадежные, брали ребенка на усыновление, а потом вдруг сами рождали своего.

О.В. Прекрасно, слава Богу! Может быть, через общение с ребенком что–то происходит в организме целительное. Это тайна.

М.Г. В нашем обществе до сих пор положение приемного ребенка в семье признается общественным мнением как дело, несомненно, благородное, но в чем–то сомнительное. Многие знакомые и просто любопытствующие мучаются вопросом: «зачем они это сделали?» Недавно я прочитала в одном журнале статью об одной семье из Крыма, усыновившей много детей. Местные власти подарили им старенький микроавтобус. И некоторые соседи заявили: «вот наконец–то мы поняли, зачем они брали детей: ради автобуса!»

Живя в такой «дружественной» среде, подрастающий ребенок постоянно подвергается опасности быть травмированным от общения с такими людьми, которые готовы ему дать понять его «второсортность».

Многие приемные родители, опасаясь подобных тяжелых травм для ребенка, имитируют беременность, резко меняют место жительства и круг знакомых, чтобы даже и подозрения не было, что ребенок не родной. Другие же, напротив, уже в довольно раннем возрасте деликатно открывают ребенку тайну его происхождения, стараясь не травмировать его при этом и сохранить его доверие к приемным родителям. Но этот вопрос довольно тяжелый и разные семьи решают его по–разному.

Как Вы думаете, стоит ли приемным детям, усыновленным в младенчестве, знать тайну своего усыновления, т. е. знать, что родители — «биологически» не родные?

О.В. Мне кажется, что если родители приняли ребенка с любовью и дают ему все, что могли бы дать своему ребенку, то это знание, что родители — не родные, сможет ли что–нибудь изменить в жизни ребенка, в его духовном состоянии или в его отношениях с родителями? Если у ребенка будет духовное воспитание, то для него не так важно родство по крови. Это ситуация сложная, в каждом случае надо решать конкретно, нужно видеть этих людей, эту семью. Но мне кажется, что если родители даже откроют правду своему ребенку — не просто из боязни, что это может сделать кто–то еще, а только ради того, чтобы не лгать, чтобы между ними не было неправды, — это не будет для ребенка трагедией. Если любящий муж называет жену «моя родная», то понятно, что неправды здесь нет, хотя они и не родные по крови. Ведь физическое родство — не самое главное. Главное — стать родными духовно.

И.Г. Иосиф тоже ведь не был родным отцом Иисусу. Но, как только он понял, что Младенцу грозит опасность, все оставил: и дом, и хозяйство, и очень близких родственников. Он встал ночью и ушел с Марией и Иисусом. Этим Иосиф и показал, что он — действительно родной отец.

Примечания:

4

Джованни Гуаита. Жизнь человека: встреча неба и земли. Беседы с Католикосом Всех Армян Гарегином I. Москва, ФАМ, 1999. .

46

Затраты для крестьян только на один бензин для сельскохозяйственной техники, для выращивания одной тонны зерна, не считая затрат на удобрения и прочее, много больше, чем закупочная цена тонны этого зерна.