Бегство в монастырь?

И.Г. Отец Виктор, многие люди считают, что ребенка лучше ограждать от этого мира, лежащего во зле. Некоторые родители начинают ребенка с детства готовить, например, к карьере священнослужителя или к поступлению в монастырь. Не потому, что к этому призвание — редко бывает, что у человека в два–три года видно призвание, — а чтобы оградить его от мира.

Несколько лет тому назад одна церковная женщина привела ко мне сына–отрока и сказала: «Я готовлю его к поступлению в монастырь». Она хотела, чтобы с ним занимались историей. И она четко определила границы: «Вот этому его надо учить, а это ему не нужно, потому что в монастыре не пригодится». Такую программу жизни для сына она успешно реализовала. Недавно я узнал, что он уже иеромонах в Троице–Сергиевой Лавре.

О.В. Человек ограждается от зла не тем, что уходит в монастырь. И в монастыре действуют темные силы. Антоний Великий уходил в пустыню и подвергался таким нападениям темных сил, что они его избивали до полусмерти. Зло остается в этом мире, оно не может восходить к Богу. Поэтому оно ранит людей. Силы зла всюду присутствуют в этом мире, от них не скроешься в монастыре. Но нужно уметь противостоять злу в любых обстоятельствах жизни: и в монастыре, и в миру. Нужно понять простую истину, что Бог — на всяком месте. Следовательно, нужно искать не место, не монастыри, а искать Христа.

Когда начинают искать монастыри, то часто это бывает на романтическом, эмоциональном уровне. Кажется, что в монастыре безгрешная жизнь И, что монахи как ангелы. Это иллюзии. Или начинают любоваться внешним видом монастыря. Паломники, возвращаясь из Пюхтиц[29], с восторгом мне говорят: «Батюшка, какое там пение, какие там розы в монастырском саду!» А я говорю: «Там есть не только розы, но и скотный двор. И если бы вы вошли в монастырь не Святыми вратами, то вы бы увидели старых уже женщин, которые выгребают навоз из коровников, носят воду, колют дрова, пекут хлеб. А в это время кто–то поет ангельскими голосами на клиросе». Как говорил монах одного из западных монастырей: «если ты, сидя в коровнике и доя корову, думаешь, что кто–то, кто сейчас поет в монастырском храме ближе к Богу, ты неправильно понимаешь Бога».

Монастыри были, есть и будут. В древние времена они были очень разнообразными. У нас сейчас стараются все как–то подогнать под один устав. Но вопрос: быть или не быть человеку в монастыре — это дело призвания. Потому что Иисус Христос говорит в Евангелии о скопцах духовных: они были, есть и будут.

Поступление в монастырь — это не поступление в институт, которое планируется. Когда меня спрашивают: «поступать в институт или не поступать?», говорю:

- Не поступать.

И на вопрос, поступать в монастырь или не поступать, отвечаю:

– Не поступать.

– А почему?

– Если действительно хочешь — никто тебя не удержит. Допустим, ты не поступил в медицинский институт. Если чувствуешь призвание, что ты должен быть только врачом, то даже после четырех заходов поступишь.

И.Г. Недавно слышал удивительное известие, что за последние десять лет в России было более полумиллиона монашеских постригов. Не знаю, насколько этому можно доверять, потому что статистики в принципе нет, но говорил по телевизору довольно авторитетный и осторожный человек из церковных кругов. Трудно представить, что было такое количество призваний.

О.В. Мы знаем, что на практике бывает и крещение без подготовки: работает конвейер. Крещение — это второе рождение, духовное. Когда крестятся, духовно рождаются. Монах меняет свое имя и тоже начинает новую жизнь. К такой жизни во Христе, монашеской жизни, нужно готовиться. В западных монастырях есть новициат, продолжающийся несколько лет, чтобы подготовить человека к этой новой жизни. Затем монахи дают обеты, и есть обряд регулярного подтверждения обетов.

Серафим Саровский не сразу был пострижен. Из его жития известно, что он восемь лет был послушником[30]. Я думаю, что он во многом отличался своим духовным обликом от тех, с кем он начал жить в монастыре. Но, имея такие благодатные силы, тем не менее, он прошел длительный искус[31].

Я думаю, что человек должен обязательно прожить этот подготовительный период, не стремиться его сократить или избежать. Если человек идет в монастырь с нетвердым желанием: «посмотрю, как там получится» — ничего хорошего не получится. Он ставит себя на нетвердую почву и дает повод своей нерешительности и сомнениям. Если человек решил — он должен не колебаться. Иначе первое какое–то столкновение — у него может возникнуть обида, и он уйдет. А если он идет с намерением твердым, то готов претерпеть все.

Из патериков мы знаем такие случаи, когда в монастырь приходил какой–нибудь человек из мира, то игумен его прогонял, говоря при этом обидные слова. Тот уходил. На другое утро, когда открывались монастырские ворота, он опять появлялся там. Попадался на глаза игумена, и опять его выгоняли. И в третий раз такая же случалась история. Когда он был так испытан, и игумен видел, что его желание твердо, то не мог ему отказать. Действительно, тогда его монашеская жизнь устраивалась. Он проходил искус послушника, потом рясофор[32], потом его постригали в мантию.

Сейчас часто случаются постриги без испытания, без подготовки. Следовательно, полагается нетвердое основание жизни. Человек может и прожить в монастыре, и состариться в нем, но как в каком–то духовном пансионе, не принеся плодов.

Примечания:

2

Thomas Merton, Diario di un testimone colpevole, Milano, 2004, p13.

3

Оливье Клеман. Беседы с патриархом Афиногором. Брюссель, «Жизнь с Богом», 1993

29

Речь идет о Свято–Успенском Пюхтицком женском монастыре, находящемся в небольшом селении на северо–востоке Эстонии, известным своими строгими правилами монашеской жизни.

30

Так в православной традиции называется человек, готовящийся к принесению монашеских обетов.

31

В переводе с церковнославянского языка — искушение, испытание. Так обычно называется время подготовки к принесению монашеских обетов.

32

Принесение монашеских обетов происходит постепенно, как правило, в три этапа. Переход на новую ступень сопровождается специальным церковным обрядом, во время которого человек получает право носить определенные монашеские одеяния. «Рясофор» в переводе с греческого, означает «носящий рясу». На следующей ступени посвящения монаху вручают мантию.