Пророк в своем отечестве

Жизнь его прошла в скорбях и теснотах, гонениях и бедах, в крепостях и в крепких замках, в страшных судах и в тяжких испытаниях…

(«Житие и страдания отца Авеля»)

Оные мои книги удивительные и преудивительные, и достойны те мои книги удивления и ужаса.

(Авель – Параскеве Потемкиной)

Авель (Василий Васильев) 18.03.1757, д. Акулово, Тульская губерния – 29.11.1841, церковная тюрьма Спасо-Ефимьевский монастырь, Суздаль

Пророки в нашем отечестве были и есть, да только «как известно, Парнас наш – Елабуга, а Кастальский ручей – Колыма». Так что русским Нострадамусам приходилось тяжко. Но даже среди них таинственностью, трагизмом и удивительно точными и страшными предсказаниями выделяется монах Авель, получивший прозвище Вещий.

Жизнь этого монаха не умещается в обычные рамки дат рождения и смерти. Да это и не просто жизнь, а самое настоящее житие, как сам он дерзновенно определил ее, написав в 20-е годы XIX века, лет за двадцать до смерти, «Житие и страдание отца и монаха Авеля». Дерзость в том, что в житиях описывается жизнь святых. Так что, называя так свое жизнеописание, монах как бы приравнивал себя к святым. Более того, он сделал это сам. Первым дерзнул назвать житием свои «мемуары» мятежный и неистовый протопоп Аввакум. Но он сознательно шел против церковных реформ и тем самым противопоставил себя официальной Церкви. Монах Авель Церкви себя не противопоставлял, он всегда оставался глубоко верующим человеком, чтившим Церковь. Хотя бы на словах.

Объединяли же огнепального протопопа и монаха-предсказателя твердая уверенность в своем предназначении, готовность следовать до конца по пути, определенному свыше, принимая муки и лишения. Аввакум – посылая мучителям проклятия и громовые анафемы, Авель – безропотно и терпеливо. Но оба ни на шаг, ни на слово не отступились от своих убеждений и пророчеств. А за это приходилось расплачиваться во все времена. Не случайно же из-под пера Авеля появилось словосочетание «житие и страдание».

Пророчества Авеля простирались на огромный временной отрезок русской истории – от правления Великой Екатерины до царствования Николая II. А возможно, и далее. По некоторым утверждениям – до самого что ни на есть конца.

Но обо всем по порядку. И для начала откроем пухлый том словаря биографий Брокгауза и Эфрона:

«Авель – монах-предсказатель, родился в 1757 году. Происхождения крестьянского. За свои предсказания дней и часов смерти Екатерины Второй и Павла Первого, нашествия французов и сожжения Москвы, многократно попадал в тюрьмы, а всего провел в заключении около 20 лет. По приказанию императора Николая Первого Авель был заточен в Спасо-Ефимьевский монастырь, где и умер в 1841 году».

Вот что писал сам о себе Авель в житии, напечатанном в журнале «Русская старина» за 1875 год. Пишет он о себе в третьем лице:

«Сей отец Авель родился в северных странах, в Московских пределах, в Тульской губернии, Алексеевской округи, Соломенской волости, деревне Акулово, в лето от Адама семь тысяч и двести шестьдесят и пять годов (7265), а от Бога Слова в одна тысяча и семьсот пятьдесят и семь годов (1757). Зачатие ему было и основание месяца июня и месяца сентября в пятое число; а изображение ему и рождение месяца декабря и марта в самое равноденствие; и дано имя ему, якоже и всем человекам, марта седьмаго числа. Жизни отцу Авелю от Бога положено восемьдесят и три года и четыре месяца; а потом плоть и дух его обновится, и душа его изобразится, яко Ангел и яко Архангел».

«…В семье хлебопашца и коновала Василия и жены его Ксении родился сын – Василий один из девятерых детей». Даты рождения указаны самим Авелем по юлианскому календарю. По григорианскому – родился он 18 марта, – почти «в самое равноденствие». Дату своей смерти он предсказал почти точно, немного «перевыполнив» норму – умер провидец 29 ноября 1841 года, прожив 84 года и восемь месяцев.

Крестьянскому сыну хватало работы по дому, и потому грамоте он стал приобщаться поздно, в 17 лет, работая на отходном промысле плотником в Кременчуге и Херсоне. Хотя по специальности он был коновалом, но как сам писал: «о сем мало внимаше». Впрочем, его постоянным длительным отлучкам на заработки есть и другая причина. О ней он позже сам поведал на допросах в тайной канцелярии: родители женили Василия против его воли на девице Анастасии, потому он и старался не жить в селении.

В юные годы он перенес тяжелую болезнь. Во время болезни с ним что-то происходит: то ли было какое-то видение, то ли он дал обет в случае выздоровления посвятить себя служению Богу. Чудом выздоровев, он обращается к родителям с просьбой благословить его на уход в монастырь. Вероятно, он и ранее был склонен к другой жизни, опять же не случайно по его собственным словам он «человек был простой, без всякого научения, и видом угрюмый».

Престарелые родители кормильца отпустить не пожелали, благословения своего Василию не дали. Но юноша уже не принадлежал себе, и в 1785 году он тайно уходит из деревни, оставив жену и троих детей. Пешком, кормясь подаянием, добирается до Петербурга, падает в ноги своему барину – действительному камергеру Льву Нарышкину, служившему обер-шталмейстером при дворе самого государя. Какими словами увещевал беглый крестьянин своего господина, неведомо, но вольную он получил, перекрестился и отправился в путь.

Будущий предсказатель проходит пешком по Руси и добирается до Валаамского монастыря. Там он принимает постриг с именем Адама. Прожив год в монастыре, он «взем от игумена благословение и отыде в пустыню». Несколько лет живет в одиночестве, в борьбе с искушениями. «Попусти Господь Бог на него искусы великие и превеликие. Множество темных духов нападаше нань». И в марте 1787 года было ему видение: два ангела вознесли его и сказали:

– Будешь ты новый Адам и древний отец и напиши все, что увидеть сумеешь, и скажи все, что услышать сумеешь. Но не всем скажи и не всем напиши, а только избранным Моим и только святым Моим.

А в ночь на 1 ноября 1787 года было ему еще одно «дивное видение и предивное», длившееся «не меньше тридесяти часов». Поведал ему Господь о тайнах будущего, велев донести предсказания эти народу: «Господь же… рече к нему, сказывая ему тайная и безвестная, и что будет ему и что будет всему миру». «И от того время отец Авель стал вся познавать и вся разуметь и пророчествовать». Покинул он пустынь и монастырь и пошел странником по земле православной. Так начал вещий монах Авель путь пророка и предсказателя.

«Ходил он так по разным монастырям и пустыням девять годов», пока не остановился в Николо-Бабевском монастыре Костромской епархии. Вот там, в крохотной монастырской келье, и написал он первую свою пророческую книгу, в которой предсказал, что царствующая императрица Екатерина II скончается через восемь месяцев. Показал эту книгу настоятелю новоявленный предсказатель в феврале 1796 года. И поехал вместе с книгой к епископу Костромскому и Галицкому Павлу, поскольку настоятель решил, что у того сан поболее и лоб повыше, пускай он и разбирается.

Епископ прочитал и постучал по лбу посохом. конечно же, Авелю. Дополнил свое мнение выразительной фразой, которая в подлиннике до нас не дошла, видимо, никто такое количество бранных слов записать не решился. Епископ Павел посоветовал провидцу забыть о написанном им безумном предсказании и возвращаться в монастырь – грехи замаливать, а перед тем указать на того, кто научал его такому святотатству. Но «Авель говорил епископу, что книгу свою писал сам, не списывал, а сочинял из видения; ибо, будучи в Валааме, пришел к заутрени в церковь, и как апостол Павел вознесен был на небо и там видел две книги и что видел, то самое и писал…».

Епископа затрясло от такого святотатства – надо же, пророк сиволапый, на небо он был «восхищен», с апостолом Павлом себя сравнивает! Не решившись уничтожить книгу, в которой были «различные царские секреты», епископ накричал на Авеля, пытаясь запугать его: «Сия книга написана смертною казнию!» Но и это предупреждение не образумило упрямца.

Вздохнул епископ, сплюнул, чертыхнулся сгоряча, перекрестился, вспомнил об указе от 19 октября 1762 года, который за подобные писания предусматривал расстриг из монахов и заключение под стражу. Но тут же всплыли в памяти слова о том, что «темна вода во облацех». Кто его знает, этого деревенского пророка, под страхом смерти на своем стоит упрямо. Вдруг и впрямь ему что-то тайное ведомо, все же пророчествовал не кому-то, самой императрице. Епископ Костромской и Галицкий ответственности не любил, потому отправил упрямого пророка к губернатору.

Губернатор, ознакомившись с книгой, не пригласил автора к обеду, а дал ему пощечину и посадил в острог, откуда бедолагу под строгим караулом, чтобы по дороге речами неразумными и предсказаниями бредовыми людей не смущал, доставили в Петербург. В Петербурге нашлись люди, искренне заинтересовавшиеся его предсказаниями. Они служили в Тайной Экспедиции и старательно записывали все сказанное монахом в протоколы допросов. Во время допросов следователем Александром Макаровым простодушный Авель ни от одного своего слова не отказался, утверждая, что мучался совестью девять лет, с 1787 года, со дня видения. Он желал и боялся «об оном гласе сказать Ея Величеству». И вот в Бабаевском монастыре все же записал свои видения.

Если бы не царская фамилия, скорее всего, пропал бы он без вести, запороли бы провидца или сгноили в глухих монастырях. Но, поскольку пророчество касалось царственной особы, суть дела доложили графу Самойлову, генерал-прокурору. Граф собственной персоной прибыл в Тайную Экспедицию, долго беседовал с провидцем, склоняясь к тому, что перед ним юродивый. Он беседовал с Авелем «на высоких тонах», бил по лицу, кричал на него: «Как ты, злая глава, смел писать такие слова, на земного бога?» Авель стоял на своем и только бубнил, утирая разбитый нос: «Меня научил секреты составлять Бог!»

После долгих сомнений решили все же доложить о предсказателе царице. Екатерине II, услышавшей дату своей собственной кончины, стало дурно, что, впрочем, в данной ситуации неудивительно. Кому бы при таком известии хорошо стало?! Поначалу она «за сие дерзновение и буйственность» хотела казнить монаха, как и предусматривалось законом. Но все же решила проявить великодушие и указом от 17 марта 1796 года «Ея Императорское Величество. указать соизволила оного Василия Васильева. посадить в Шлиссельбургскую крепость… А вышесказанные писанные им бумаги запечатать печатью генерал-прокурора, хранить в Тайной Экспедиции».

В сырых шлиссельбургских казематах пробыл Авель десять месяцев и десять дней. В каземате он узнал потрясшую Россию новость, о которой ему давно было ведомо: 6 ноября 1796 года, в 9 часов утра, скоропостижно скончалась императрица Екатерина II. Скончалась точно день в день согласно предсказанию вещего монаха.

На трон взошел Павел Петрович. Как всегда при смене власти менялись и чиновники. Сменился и генерал-прокурор Сената, а пост его занял князь Куракин. Разбирая в первую очередь особо секретные бумаги, он натолкнулся на пакет, запечатанный личной печатью генерал-прокурора графа Самойлова. Вскрыв пакет, Куракин обнаружил в нем ужасным почерком записанные предсказания, от которых у него волосы дыбом встали. Более всего поразило его сбывшееся роковое предсказание о смерти императрицы.

Одним из первых, встречавших Авеля и оставивших об этом письменное свидетельство, был не кто иной, как А. П. Ермолов. Тот самый Ермолов, будущий герой Бородина и грозный усмиритель мятежного Кавказа. Но это потом. А пока. опальный будущий герой, отсидевший по ложному навету три месяца в Петропавловской крепости, был сослан в Кострому. Там и встретился с таинственным монахом.

«.Проживал в Костроме некто Авель, который был одарен способностью верно предсказывать будущее. Однажды за столом у костромского губернатора Лумпа Авель во всеуслышание предсказал день и ночь кончины императрицы Екатерины II. Причем с такой поразительной, как потом оказалось, точностью, что это было похоже на предсказание пророка. В другой раз Авель объявил, что намерен поговорить с Павлом Петровичем, но был посажен за сию дерзость в крепость. Возвратившись в Кострому, Авель предсказал день и час кончины нового императора Павла I. Все предсказанное Авелем буквально сбылось».

Хитрый и опытный царедворец, князь Куракин хорошо знал склонность Павла I к мистицизму, потому «книгу» сидевшего в каземате пророка он преподнес императору. Немало удивленный сбывшимся предсказанием, Павел, скорый на решения, отдал распоряжение, и 12 декабря 1796 года князь А. Б. Куракин приказал коменданту Шлиссельбургской крепости Колюбякину прислать в Петербург арестанта Васильева. Поразивший воображение монарха предсказатель, дурно пахнущий плесенью шлиссельбургского каземата, предстал пред царственные очи.

Аудиенция была длительной, но проходила с глазу на глаз, и потому точных свидетельств о содержании беседы не сохранилось. Многие утверждают, что именно тогда Авель со свойственной ему прямотой назвал дату смерти самого Павла и предсказал судьбы империи на двести лет вперед. Тогда же, якобы, и появилось знаменитое завещание Павла I.

В некоторых статьях, посвященных провидцу, приводится его предсказание императору Павлу: «Коротко будет царствование твое. На Софрония Иерусалимского (святой, день памяти которого совпадает с днем смерти императора) в опочивальне своей будешь задушен злодеями, коих греешь ты на царственной груди своей. Сказано бо в Евангелии: «Враги человеку домашние его»». Последняя фраза – намек на участие в заговоре сына Павла – Александра, будущего императора.

Думаю, исходя из дальнейших событий, вряд ли Авель во время высочайшей аудиенции предсказал Павлу его гибель, потому как император проявил к нему искренний интерес, выказал свое расположение и даже издал 14 декабря 1796 года высочайший рескрипт, повелевавший расстригу Авеля по его желанию постричь в монахи. Тогда-то вместо имени Адам он принимает имя Авель. Так что данное предсказание – чистой воды литература – никакими свидетельствами современников и показаниями самого Авеля не подкрепленное. Все прочие предсказания вещего монаха подтверждаются протоколами допросов, свидетельствами современников.

Некоторое время монах Авель жил в Невской лавре. Но в столице пророку стало скучно, он отправляется на Валаам. А по дороге передумал и неожиданно вечный затворник появляется в Москве, где проповедует и прорицает за деньги всем желающим. Потом так же неожиданно уезжает все же на Валаам. Оказавшись в более привычной для него среде, Авель тут же берется за перо. Он пишет новую книгу, в которой предсказывает… дату смерти приласкавшего его императора.

Как и в прошлый раз, прятать предсказание Авель не стал, ознакомив с ним монастырских пастырей, которые по прочтении перепугались и отослали книгу Петербургскому митрополиту Амвросию. Следствие, проведенное митрополитом, выдает заключение, что книга «написана тайная и безвестная, и ничто же ему не понятна». Сам митрополит Амвросий, не осиливший расшифровку предсказаний вещего монаха, в отчете обер-прокурору Святейшего Синода доложил: «Монах Авель, по записке своей, в монастыре им написанной, открыл мне. Оное его открытие, им самим написанное, на рассмотрение Ваше при сем прилагаю. Из разговора же я ничего достойного внимания не нашел, кроме открывающегося в нем помешательства в уме, ханжества и рассказов о своих тайновидениях, от которых пустынники даже в страх приходят. Впрочем, Бог весть». Митрополит переправляет ужасное предсказание в секретную палату.

Книга ложится на стол Павлу I. В книге содержится пророчество о скорой насильственной смерти Павла Петровича, о которой при личном свидании монах либо благоразумно промолчал, либо ему еще не было откровения. Указывается даже точный срок смерти императора – якобы смерть ему будет наказанием за невыполненное обещание построить церковь и посвятить ее архистратигу Михаилу, а прожить государю осталось столько, сколько букв будет в надписи над воротами Михайловского замка, строящегося вместо обещанной церкви. Впечатлительный Павел перепуган и взбешен, он отдает приказ засадить прорицателя в каземат.

12 мая 1800 года Авель заключен в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. Но сидеть ему там недолго – тучи вокруг венценосной головы Павла сгущаются. Юродивая Ксения Петербургская, предсказавшая, как и Авель, смерть Екатерины II, пророчествует по всему городу то же, что и Авель, – количество лет отпущенных Павлу I, совпадает с количеством букв в библейской надписи над воротами. Народ валом валил к замку. считать буквы. Букв было – сорок семь.

Обет, о котором упоминал Авель, нарушенный Павлом I, опять же был связан с мистикой и видением. Караульному в старом Летнем дворце елизаветинской постройки явился архистратиг Михаил и повелел возвести на месте старого дворца храм, посвященный ему, архистратигу. Так говорят легенды. Авель же, провидевший все тайные явления, упрекал Павла в том, что тот строит Михайловский замок для себя вместо храма, посвященного архистратигу Михаилу.

Известно и явление Павлу его прадеда – Петра Великого, дважды повторившего ставшую легендарной фразу: «Бедный, бедный Павел!»

Все предсказания сбылись в ночь с 11 на 12 марта 1801 года. «Бедный, бедный Павел» скончался от «апоплексического удара», нанесенного в висок золотой табакеркой. Царствовал русский Гамлет четыре года, четыре месяца и четыре дня, несколько месяцев не дожив даже до сорока семи лет (он родился 20 сентября 1754 года).

Как говорят, в ночь убийства с крыши сорвалась огромная стая ворон, огласив окрестности замка криками, вселяющими в сердца ужас. Утверждают, что с тех пор так происходит каждый год в ночь с 11 на 12 марта.

Пророчество вещего монаха сбылось (опять!) через десять месяцев и десять дней. После смерти Павла I Авеля выпустили под строгий надзор в Соловецкий монастырь, запретив покидать его. Но запретить волхвовать вещему монаху не может никто. Украдкой он пишет новую книгу, в которой предсказывает совершенно невероятные события, описывая «как будет Москва взята французами и в который год». При этом указывается 1812 год и предсказывается сожжение Москвы.

Предсказание становится известно императору Александру I. Обеспокоенный не столько самим предсказанием, казавшимся в то время диким и нелепым, сколько тем, что слухи об этом предсказании будут разноситься молвой, государь повелел посадить монаха-предсказателя в островную монастырскую тюрьму на Соловках, мстительно повелев «быть ему там дотоле, пока не сбудутся его пророчества».

Пророчества сбылись 14 сентября 1812 года, через десять лет и десять месяцев(!). Наполеон вошел в первопрестольную, оставленную Кутузовым. Александр I обладал прекрасной памятью и тут же, по получении известия о начавшемся в Москве пожаре, продиктовал помощнику своему, князю А. Н. Голицыну, письмо в Соловки: «Монаха Авеля выключить из числа колодников и включить в число монахов на всю полную свободу. Ежели жив, здоров, то езжал бы к нам в Петербург, мы желаем его видеть и нечто с ним поговорить».

Письмо было получено на Соловках 1 октября и вызвало у соловецкого игумена Иллариона нервную дрожь. Видимо, с узником он не церемонился, потому встреча Авеля и императора ничего хорошего лично ему не предвещала. Наверняка узник нажалуется, а государь за обиды не пожалует. Илларион пишет, что «ныне отец Авель болен и не может к вам быть, а разве на будущий год весною».

Государь догадался, что за «болезнь» у вещего монаха и через Синод повелел: «Непременно монаха Авеля выпустить из Соловецкого монастыря и дать ему паспорт во все российские города и монастыри. И чтобы он всем был доволен, платьем и деньгами». Иллариону персонально было указано: «Дать отцу Авелю денег на прогон до Петербурга».

Илларион после такого указа решил уморить голодом строптивого старца. Возмущенный Авель предрек ему и его помощникам смерть неминучую. Испуганный игумен, знавший о пророческом даре Авеля, отпустил его. Но от пророчества нет спасения. Той же зимою на Соловках случился странный мор, Илларион скончался, так же «Бог весть от какой хворобы» умерли его подручные, чинившие зло Авелю.

Сам же монах летом 1813 года прибыл в Петербург. Император Александр I в это время находился за границей, и Авеля принял князь Голицын, который «рад был ему зело и вопрошал о судьбах Божиих». Беседа была долгой, точно ее содержание никому неизвестно, поскольку разговор шел с глазу на глаз. По свидетельству самого монаха, поведал он князю «вся от начала до конца». Услышав в «тайных ответах» вещего монаха якобы судьбы всех государей до конца веков, до прихода Антихриста, князь ужаснулся: представить прорицателя государю не решился, снабдил его средствами и отправил в паломничество по святым местам. Заботы о материальном благополучии Авеля взяла на себя графиня П. А. Потемкина, ставшая его покровительницей и почитательницей.

Несмотря на перенесенные невзгоды и лишения, был монах Авель телом крепок и духом могуч. Он побывал в греческом Афоне, в Царьграде – Константинополе, в Иерусалиме. Насидевшись по тюрьмам, он остерегался пророчествовать. Да, наверняка, и князь Голицын сделал ему серьезные внушения, так как от пророчеств Авель воздерживался. После странствий поселился в Троице-Сергиевой лавре и жил, не зная ни в чем отказа.

К этому времени слава о его пророчествах разошлась по России. К нему в монастырь стали ездить жаждущие предсказаний, особенно досаждали настойчивые светские дамы. Но на все вопросы монах упрямо отвечал, что сам он не предсказывает будущее – он только проводник слов Господа. Так же отказом отвечал он на многочисленные просьбы огласить что-то из его пророчеств.

На подобную просьбу графини Потемкиной, своей покровительницы, он отвечает также отказом, только более прямо объясняя причины: «Я от вас получил недавно два письма, и пишите вы в них: сказать вам пророчества то и то. Знаете ли, что я вам скажу: мне запрещено пророчествовать именным указом. Так сказано: ежели монах Авель станет пророчествовать вслух людям или кому писать на хартиях, то брать тех людей под секрет, и самого монаха Авеля тоже, и держать их в тюрьмах или острогах под крепкими стражами. Видите, Прасковья Андреевна, каково наше пророчество или прозорливство. В тюрьмах лутче быть или на воле, сего ради размысли убо. Я согласился ныне лучше ничего не знать да быть на воле, а нежели знать да быть в тюрьмах да под неволею. Писано есть: буди мудры яко змии и чисты яко голуби; то есть буди мудр, да больше молчи; есть еще писано: погублю премудрость премудрых и разум разумных отвергну, и прочая таковая; вот до чего дошли со своею премудростию и с своим разумом. Итак, я ныне положился лутче ничего не знать, хотя и знать, да молчать».

Словом, к своему разочарованию домашним прорицателем графиня не обзавелась. Но поскольку она покровительствовала предсказателю, Авель согласился вместо пророчеств давать ей советы по ведению хозяйства и другим делам. Графиня была рада и этому. Если бы она знала, чем для нее обернутся советы прорицателя!

Получилось же следующее: сын графини, Сергей, поссорился с матушкой, не поделив с ней суконную фабрику. Будучи человеком расторопным, он решил воздействовать на строптивую мать через ее домашнего советчика. Молодой Потемкин всячески обхаживал монаха, зазывал его в гости, поил и кормил. В конце концов предложил Авелю две тысячи рублей «на паломничество». Монах был вещим, но не был неподкупным, поддался соблазну и уговорил графиню уступить сыну завод.

Потемкина, находившаяся под огромным влиянием Авеля, сделала так, как он советовал. Сергей же, получив свое, оставил Авеля без денег. Разобиженный монах стал настраивать мать против сына, требуя уже с нее две тысячи рублей, как видно, сумма запала ему в душу. Графиня, видимо, во всем разобралась, очень огорчилась и от огорчения умерла. А Авель остался без покровительницы.

«Знал и молчал» Авель долго. 24 октября 1823 года он поступает в Серпуховской Высоцкий монастырь. Почти девять лет не было слышно его пророчеств. Вероятно, в это время он писал книгу «Житие и страдание отца и монаха Авеля», рассказывающую о нем самом, его странствиях и предсказаниях, и еще одну из дошедших до нас, «Книгу Бытия». В этой книге говорится о возникновении земли и сотворении мира. Никаких пророчеств в тексте, увы, нет, слова просты и понятны, чего нельзя сказать о рисунках, сделанных самим провидцем. По некоторым предположениям они напоминают гороскопы, но в большинстве своем не понятны вообще.

Молчание монаха было нарушено вскоре после переселения в Высоцкий монастырь. По Москве поползли упорные слухи о скорой кончине Александра I, о том, что Константин отречется от престола, убоявшись участи убиенного Павла. Предсказывалось даже восстание 25 декабря 1825 года. Источником этих страшных предсказаний был конечно же вещий монах.

Как ни странно, на этот раз никаких санкций не последовало, тюрьма и сума минули отчаянного предсказателя. Возможно, так случилось потому, что незадолго до этого император Александр I ездил к преподобному Серафиму Саровскому, и тот предсказал ему почти то же самое, что прорицал монах Авель.

Жить бы предсказателю тихо и смиренно, да погубила его нелепая оплошность. Весной 1826 года готовилась коронация Николая I. Графиня А. П. Каменская спросила Авеля, будет ли коронация. Она так пристала к Авелю с этим вопросом, что он, вопреки прежним своим правилам, в сердцах ответил: «Не придется вам радоваться коронации». По Москве тут же пошел гулять слух, что не быть Николаю I государем, поскольку все приняли и истолковали слова Авеля именно так. Значение же этих слов было иное: государь разгневался на графиню Каменскую за бунт в ее имениях крестьян, замученных притеснениями и поборами, и ей было запрещено показываться при дворе. Тем более присутствовать на коронации.

Наученный горьким житейским опытом Авель понял, что подобные пророчества ему с рук не сойдут, и почел за благо исчезнуть из столицы. В июне 1826 года он ушел из монастыря «неизвестно куда и не являлся». Но по повелению императора Николая I был найден в родной деревне под Тулой, взят под стражу и указом Синода от 27 августа того же года отправлен в арестантское отделение Суздальского Спасо-Евфимьевского монастыря, главную церковную тюрьму.

Будучи в монастыре он, возможно, написал еще одну «зело престрашную» книгу и по своему обыкновению отослал государю для ознакомления. Эту гипотезу более ста лет назад высказал сотрудник журнала «Ребус» Сербов в докладе о монахе Авеле на первом Всероссийском съезде спиритуалистов. Что же мог предсказать Авель императору Николаю I? Наверное, бесславную Крымскую кампанию и преждевременную смерть. Несомненно то, что предсказание государю не понравилось. Настолько, что на волю предсказатель больше не вышел.

В протоколах допросов Авеля упоминаются пять тетрадей, или книг. В других источниках говорится всего о трех книгах, написанных Авелем за всю жизнь. Так или иначе, почти все они бесследно исчезли в XIX веке. Заметим, эти книги были не книгами в современном понимании, а сшитыми между собой листами бумаги: от 40 до 60 листов. 17 марта 1796 года Министерством юстиции Российской империи было заведено «Дело о крестьянине вотчины Л. А. Нарышкина именем Василий Васильев, находившемся Костромской губернии в Бабаевском монастыре под именем иеромонаха Адама, а потом назвавшегося Авелем и о сочиненной им книге на 67 листах».

Как уже упоминалось, сохранилось всего две книги прорицателя: «Книга Бытия» и «Житие и страдания отца и монаха Авеля». Ни в той, ни в другой книге пророчеств не присутствует. Только описание уже сбывшихся предсказаний. Но император Павел I c тетрадями, приложенными к следственному делу, ознакомился, более того, он беседовал и с самим монахом. Согласно многочисленным легендам, после этого появилось знаменитое завещание суеверного императора, о котором неоднократно упоминали многие мемуаристы.

Широко известен рассказ М. Ф. Герингер, урожденной Аделунг, обер-камерфрау императрицы Александры Федоровны: «В Гатчинском дворце. в анфиладе зал была одна небольшая зала, в ней посередине на пьедестале стоял довольно большой узорчатый ларец с затейливыми украшениями. Ларец был заперт на ключ и опечатан. Было известно, что в этом ларце хранится нечто, что было положено вдовой Павла I, Императрицей Марией Феодоровной, и что ею было завещано открыть ларец и вынуть в нем хранящееся только тогда, когда исполнится сто лет со дня кончины Императора Павла I, и притом только тому, кто в тот год будет занимать Царский Престол в России. Павел Петрович скончался в ночь с 11 на 12 марта 1801 года». В ларце этом, согласно преданиям, хранилось предсказание, собственноручно написанное Авелем по просьбе Павла I. Но узнать подлинную тайну ларца суждено было Николаю II в 1901 году. А пока…

В монастырской арестантской камере закончилось «житие и страдание» монаха Авеля. Произошло это в январе или феврале 1841 года (по другой версии – 29 ноября 1841 года). Напутствованный святыми таинствами, русский Нострадамус был погребен за алтарем арестантской церкви Святого Николая. А что же его пророчество, запечатанное для потомков Павлом I?

Вернемся к мемуарам обер-камерфрау М.Ф. Герингер: «В утро 12 марта 1901 года <… > и Государь и Государыня были очень оживленны и веселы, собираясь из Царскосельского Александровского дворца ехать в Гатчину вскрывать вековую тайну. К этой поездке они готовились, как к праздничной интересной прогулке, обещавшей им доставить незаурядное развлечение. Поехали они веселы, но возвратились задумчивые и печальные, и о том, что обрели они в этом ларце, никому <… > ничего не сказали. После этой поездки <… > Государь стал поминать о 1918 годе как о роковом годе и для него лично, и для Династии».

Согласно многочисленным легендам, вещий Авель предсказывал в точности все, что уже произошло с государями российскими, а самому Николаю II – его трагическую судьбу и гибель царской семьи в 1918 году. Надо заметить, что государь к предсказанию давно умершего монаха отнесся весьма серьезно. Дело было даже не в том, что все его пророчества сбылись в точности (справедливости ради заметим – не все, например, он предсказал Александру I, что он умрет монахом. Впрочем, если серьезно отнестись к многочисленным легендам о таинственном старце Федоре Кузьмиче, ведшем, по сути, монашеский образ жизни, то…), а в том, что Николаю II уже и другие предсказывали несчастную судьбу.

Еще будучи наследником, в 1891 году, он путешествовал по Дальнему востоку. В Японии его представили известному предсказателю, отшельнику-монаху Теракуто. Сохранилась дневниковая запись сопровождавшего государя переводчика маркиза Ито: «.великие скорби и потрясения ждут тебя и страну твою. Ты принесешь жертву за весь свой народ, как искупитель за его безрассудства.» Отшельник якобы предупредил, что будет вскоре знак, подтверждающий его пророчество.

Через несколько дней, 29 апреля, в Нагасаки, фанатик Тсуда Сацо бросился на наследника российского престола с мечом. Принц Георг, находившийся рядом, отразил удар бамбуковой тростью, и наследник получил лишь скользящий удар по голове. Позже, повелением Александра III, трость эту осыпали алмазами. Радость спасения была велика, но все же смутное беспокойство от предсказания монаха-отшельника осталось. И наверняка предсказание это вспомнилось Николаю II, когда он прочел страшные пророчества Авеля.

Николай впал в тяжелую задумчивость. А вскоре окончательно уверовал в неизбежность судьбы. 20 июля 1903 года, когда царская чета прибыла в город Саров на торжества, Елена Михайловна Мотовилова, вдова служки преподобного Серафима Саровского, прославленного и чтимого святого, передала государю запечатанный конверт. Это было посмертное послание святого государю Российскому. Точное содержание письма осталось неизвестным, но, судя по тому что государь по прочтении был «сокрушен и даже горько плакал», в письме были пророчества, касавшиеся судеб государства и лично Николая II. Косвенно это подтверждает и посещение в те же дни царской четой блаженной Паши Саровской. По свидетельству очевидцев, она предсказала Николаю и Александре мученическую кончину и трагедию государства Российского. Государыня кричала: «Не верю! Не может быть!»

Возможно, это знание судьбы, ее предопределенность, объясняет многое в загадочном поведении последнего императора России в последние годы жизни: его безразличие к собственной судьбе, паралич воли, политическую апатию. Он знал свою судьбу и сознательно шел навстречу ей. А судьбу его, как и всех предшествовавших ему царей, предсказал монах Авель.

Тетради, или, как сам он их называет, «книги» с предсказаниями монаха Авеля в настоящее время либо уничтожены, либо затеряны в архивах монастырей или сыскных приказов. Утрачены, как утрачены и книги пророчеств Иоанна Кронштадтского и Серафима Саровского.

Вещим Авелем были в точности предсказаны судьбы всех государей российских, он предсказал обе мировые войны со свойственными им особенностями, Гражданскую войну и «безбожное иго» и многое другое, вплоть до 2892 года, по пророку – года конца света. Хотя, все это пересказы версий и рассказов современников, сами же пророчества его пока, как уже писалось, не найдены. По этому поводу существует множество версий, появляются «сенсационные» статьи с заголовками, наподобие вот такого «Знал ли Путин о предсказании Авеля?»

Не исключено, что предсказания Авеля скрыты где-то в архивах секретного отдела, которым руководил чекист Бокий. Сверхсекретный отдел занимался поисками Шамбалы, паранормальными явлениями, пророчествами и предсказаниями. Все материалы этого сверхсекретного отдела до сих пор якобы не обнаружены.

В письме к графине Потемкиной Авель сообщал, что сочинил для нее несколько книг, которые и обещал выслать в скором времени. «Оных книг, – пишет Авель, – со мною нет. Хранятся они в сокровенном месте. Оные мои книги удивительные и преудивительные, и достойны те мои книги удивления и ужаса. А читать их только тем, кто уповает на Господа Бога».

В «благодарность» за свои пророчества Авель более двадцати лет жизни провел в тюрьмах. «Жизнь его прошла в скорбях и теснотах, гонениях и бедах, в крепостях и в крепких замках, в страшных судах и в тяжких испытаниях», – говорится в «Житии и страдании отца Авеля».

Роковая дата – 2892 год, то есть конец света, часто упоминается в работах о монахе Авеле, но не подтверждена записанными самим пророком предсказаниями. Считается, что книга о приходе Антихриста и есть та самая «главная», «достойная удивления и ужаса» книга Авеля. Пока она не найдена, мы о времени прихода Антихриста ничего не знаем. Да и нужно ли знать – ведь это, между прочим, конец света. Конец всего.