7. Пылающий терновник в Коцке

7.1 Траурные дороги в Польше

…По заснеженным дорогам Польши идут люди и едут телеги. Их путь ведет к Коцку. Коцк – это маленькое местечко в Люблинском воеводстве Великой Польши. Неказисты домики Коцка. Низкие и грустные, они стоят в большой тесноте, как будто кто-то специально прижал их друг к другу. Тонкие белые струи дыма поднимаются над трубами.

В маленьких бедных лавочках и за покосившимися прилавками базара стоят евреи в надежде продать бутылку керосина, селедку или другую мелочь крестьянам из окрестных деревень. Но сегодня, 22 швата 5619 (1859) года, в местечке остановилась повседневная жизнь, оно затаило дыхание.

И нет сегодня ни одного человека, обсуждающего с крестьянами или домочадцами проблемы доходов, прибыли, торговли. Мысли всех обращены к праведнику, прикованному к постели. Сердца всех жителей местечка тревожно бьются, и их губы шепчут молитву с просьбой продлить жизнь. Жизнь рабби Менахем-Мендла.

Известие о болезни рабби Менахем-Мендла быстро распространилось по всей Польше. Оно ворвалось и в большие города, в которых живут десятки тысяч евреев, и в полузаброшенные деревни, где живут лишь одна-две еврейские семьи. В какое бы место ни приходило это известие, евреи немедленно прерывали обычный ход жизни.

Изучающие Тору прекращали свою учебу, праведные торопились закончить свои молитвы, торговцы закрывали двери своих магазинов, ремесленники прекращали работу в своих мастерских. Длинные колонны евреев трогаются в путь. Все они идут в одном направлении – в Коцк.

Движутся по дорогам великие мудрецы Торы в белых капотах и чулках, в черных шляпах, богатые, бедные – все. Большинство бедных идет пешком. Городской базар и улицы Коцка уже запружены телегами и каретами, но дороги, ведущие в местечко, все еще черны от огромного количества людей, карет, телег, приближающихся к Коцку. Прибывающие люди обходят постоялые дворы, в которых они раньше обычно останавливались. Исчезло обычное радостное возбуждение паломничества – ведь Коцк был признанным местом паломничества евреев. Эта радость возникала у каждого еврея по мере приближения к Раву. Казалось, что даже окрестные поля как будто прекратили песнь восхваления и начали петь грустную мелодию. Траурные дороги Польши…

Глаза всех были устремлены к одной комнате, в которой Рабби провел значительную часть своей жизни.