…Летом 1918 года в почти пустом здании детдома на Заострожной улице в городе Орле по ночам происходили странные события. Своей необъяснимостью они до смерти пугали его немногих обитателей. Об этом случае в 1990 году сообщила Ирина Николаевна Денисова, учительница из Краснодара. А непосредственным участником событий была её родная бабушка – Татьяна Алексеевна Белова (1907 – 1984). Мать Татьяны Алексеевны (прабабушка И. Н Денисовой) тогда устроилась на работу завхозом в тот детский дом. Там же разрешили и жить. На лето всех детей из детдома вывезли в село, на дачи. В здании остались лишь будущая бабушка И. Н. Денисовой – одиннадцатилетняя Таня, двое её братьев подростков, мать Тани с сестрой и пожилая уборщица.

В один из вечеров они легли спать на втором этаже. Таня с мамой и со своей тётей – в комнате в одном конце коридора, мальчишки – отдельно, в комнате посредине коридора, а уборщица – в противоположном конце коридора. Входная дверь была заперта.

Ночью Таня проснулась от странного звука, будто кто-то спрыгнул вниз с топчанов, сложенных один на другой в соседней комнате. Она позвала маму. Увидела, что мама и тётя не спят, а сидят, сжавшись, и с ужасом смотрят на дверь. Из коридора раздавались странные звуки. Вот как Ирина Николаевна передаёт рассказ своей бабушки:

"Сначала будто катились по полу большие чугунные шары – звеня, сталкивались, опять катились и опять звенели. Затем раздался топот множества бегущих детских ножек. После этого – звуки, как от удара хлыста или циркового бича. Они начинались около двери соседней комнаты с топчанами, проносились по коридору и затихали в его конце. Затем последовала тишина, и снова все продолжалось в той же очерёдности: шары, ножки, бич. Так длилось до середины ночи.

В одну из пауз раздался сильный стук в дверь. Это стучали испуганные мальчишки. Они все слышали и прибежали к матери. В коридоре, когда бежали, ничего не видели. Только дверь закрылась (мальчиков впустили), все началось снова и длилось до утра.

Рассвело. Пошли трамваи. Мать Тани набралась храбрости, подошла к двери и стала через закрытую дверь стыдить неизвестно кого: «Прекратите безобразие! Уже утро!» – и т. д. Звуки продолжались, но уже реже и тише и вскоре стихли совсем. Когда, осмелев, они вышли и стали осматривать помещение, то ничего подозрительного не нашли. Уборщица не слышала, спала всю ночь.

В первую мировую войну в детдоме был госпиталь. Милиция (куда мама Тани и её тётя заявили о происшедшем) нашла в подвале здания кости, черепа, полуистлевшие бинты".

И вот что добавила Ирина Николаевна: её бабушка вспоминать об этом случае не любила и рассказывала о нём очень неохотно. Её конечно же можно понять. Вспоминать о таком действительно тяжело.

А между тем с подобными происшествиями люди встречаются уже давным-давно. Они издревле знали, что некоторые места обитания человека – шалаши, пещеры, хижины, дома, общественные постройки, культовые сооружения, даже места первобытных стоянок – иногда бывают беспокойными: там по ночам что-то видится или слышится, поиски же разумных причин странностей обычно ни к чему не приводят. Обитатели меняются один за другим, не в силах терпеть непонятную напасть, потом в доме вообще никто не хочет жить, он запустевает, становится необитаемым и постепенно разрушается. А место, где он стоял, ещё долго пользуется дурной славой. Иногда плохая репутация сопровождает такое строение или место, где оно стояло, сотни лет. Подобные дома и места назвали беспокойными, поскольку люди уже давно заметили, что беспокойства связаны с местом, где они наблюдаются.

Однако и в старину не все разделяли подобные убеждения (впрочем, это же можно утверждать и о нашем времени). Одним из несогласных был Реджинальд Скотт – английский демонолог, писатель, ревностный протестант. Все, что говорится о беспокойных домах, Скотт объявлял суеверием. Об этом он, в частности, заявил в вышедшей в 1584 году в Лондоне книге «Выявление колдовства». Скотт вопрошает несогласных: «Где живут души, кои во множестве роятся в прошлом? Где обитают духи? Кто слышал производимые ими звуки? Кто видел их самих?» Он считал, что беспокойные дома – не что иное, как плод слухов, распускаемых антипротестантами с целью доказательства истинности доктрины о существовании ада, в котором обитают грешные души.

Противоположного мнения придерживался современник Р. Скотта, иезуит и доктор теологии Петрус Тиреус. Свои взгляды он высказал в книге, которая называется «Заражённые (в оригинале – инфицированные) места» (Кёльн, 1598). В ней 352 страницы и длинный подзаголовок: «О местах, часто посещаемых злобными духами демонов и смерти. С добавлением трактата о ночных преследованиях, которые обычно предвещают смерть людей». Примечателен уже сам по себе начальный абзац книги: «В том, что определённые места часто посещаются призраками и духами, сомнения нет».

Прошло около трехсот лет, и в изданной в Лондоне в 1894 году книге известного английского учёного и психоисследователя Эндрю Ленга «Кок-Лейн и здравый смысл» её автор спрашивает, а какой ответ на вопросы Р. Скотта о том, кто слышал или видел духов, был бы дан в конце XIX века? По мнению Ленга, такой: «Священнослужители-протестанты, армейские офицеры, домохозяйки, управляющие имениями, стряпчие – в общем, представители всех слоёв общества, за исключением членов комиссии по изучению беспокойных домов при Обществе психических исследований». Ленг слегка иронизирует по поводу зачастую излишнего скептицизма, свойственного членам Общества, президентом которого он всё же стал в 1911 году.

В текущем столетии внимание психоисследователей сосредоточивалось большей частью на изучении шумных духов – полтергейстов. Исследований, имеющих дело с феноменом беспокойных домов, проведено значительно меньше, возможно потому, что шумные духи зачастую делают жизнь семьи, к которой они привязались, совершенно невыносимой – ведь от них не всегда удаётся спастись даже бегством! А то, что обитает в беспокойном доме, привязано не к человеку, а к месту и остаётся там в течение десятилетий и даже столетий, но такое место, если беспокойства досаждают слишком сильно, всегда можно покинуть.

Однако кое-какие особенности феномена беспокойных домов были выявлены – в основном во второй половине нашего века. Тем не менее, некоторые парапсихологи называют «большой тройкой» такие феномены, как полтергейст, беспокойные дома и привидения. Может быть, ввиду их совершенной уж экзотичности. Но вместе с тем симптоматика беспокойных домов существенно отличается от таковой при полтергейстах. Так, феномены беспокойных домов обычно долгоживущи. Они практически независимы от человека, поскольку привязаны к месту. Если семья покидает вдруг ставший или оказавшийся беспокойным дом, то на новом месте их уже ничто не беспокоит. А семья, которая вселилась в тот покинутый прежними хозяевами дом, тут же начинает испытывать на себе его злые чары. Иногда сменяются целые поколения владельцев, а дом все продолжает оставаться беспокойным. Поэтому он пользуется дурной славой. Мало охотников жить в таких домах! Как было сказано в одном из старых журналов за 1887 год, «казуистика беспокойных домов содержит в себе случаи необыкновенно низкой арендной платы».

Феномены, проявляющиеся в беспокойных домах, в большинстве своём ограничиваются определённым зданием, даже определёнными комнатами одного и того же дома. Однако известны и такие случаи, когда явление это охватывает даже целые довольно обширные местности.

Феномены беспокойных домов обычно проявляют себя ночью, когда все обитатели спят, при этом спящие могут проснуться. Часто слышны звуки, имитирующие жизнепроявления человека (шагов по полу и по лестнице, покашливаний, вздохов, хлопания дверьми, рубки дров и пр.). Физические проявления обычно редки и менее разрушительны. Например, наблюдается очень мало бросаний и швыряний предметов домашнего обихода, а если уж «забеспокоилась» бьющаяся посуда, то она мало когда разбивается. И ещё: в отличие от полтергейстных, в беспокойных домах двигаются преимущественно тяжёлые предметы, на большие расстояния, с усложнёнными траекториями, с незначительными разрушениями, со многими приземлениями.

Феномен привидений – почти непременный атрибут симптоматики беспокойных домов. Привидения также обычно наблюдаются ночью, невероятно пугая при этом обитателей дома. Увидевшие хоть раз привидение потом всю свою жизнь помнят это незабываемое зрелище. Существуют фотографии привидений. Это говорит о том, что они – отнюдь не только плод больного или слишком богатого воображения (хотя и так бывает), а являют собой какую-то странную и неведомую, но реальность.

О том, что это действительно так, свидетельствует проведённое уже в наши дни наблюдение в одном из беспокойных домов штата Кентукки, США. Та комната дома, в которой когда-то произошла ужасная трагедия, стала беспокойной. Исследователь решил понаблюдать, как поведут себя в ней различные животные. Первой он запустил в комнату собаку: сделав несколько шагов, она зарычала, попятилась к двери и выскочила за порог. Кошка вырвалась из рук исследователя все у той же невидимой границы, выпустила когти, вспрыгнула ему на плечи, а затем бросилась на пол, заползла в угол и с шипением забралась под кресло. Крыса вела себя спокойно – ей всё было нипочём. Гремучая змея сразу же приняла угрожающую стойку, нацелившись на то же кресло. В обычном же помещении те же животные вели себя спокойно и мирно.

Беспокойные дома как в наши дни, так и в далёком прошлом проявляют свой «характер» на один и тот же манер. Познакомимся на конкретных примерах, как это происходило по крайней мере в течение примерно последних двухсот лет. Первый случай относится к концу восьмидесятых годов XVIII века. Он изложен в письме одной принадлежащей к знатному семейству молодой англичанки. Вот что она сообщает адресату: "Сэр Джемс, мать моя, я и брат мой Чарлз покинули наше отечество в конце 1786 года. Поживши в разных местах, мы наконец решились поселиться в Лилле, где нашли хороших профессоров; у нас были рекомендательные письма к лучшим семействам в городе. Сэр Джемс продолжал своё путешествие, а мы, проведя несколько дней в очень неудобной квартире, наняли большой и красивый дом за чрезвычайно низкую цену, даже для Франции.

Три недели спустя после того, как мы в нём поселились, матушка отправилась со мною к банкиру, на которого сэр Роберт Гаррис дал нам вексель. Мы попросили его выплатить некоторую сумму денег, и он отсчитал нам её пятифранковыми монетами. Так как это составляло довольно значительную тяжесть, которую мы не могли унести с собою, то мы просили его прислать её к нам на дом, на площадь Золотого Льва. Адрес удивил его. «Я не знаю, – сказал он, – на этой площади никакого помещения, приличного для вас, кроме одного дома, который давно уже стоит пустой, потому что в нём показываются привидения». Он произнёс эти слова с важным видом и самым естественным голосом.

Мысль, что дом наш посещается домовыми, много заставила нас смеяться, однако ж мы просили ни слова не говорить об этом слугам, чтобы они не забрали себе в голову каких-нибудь глупостей; с нашей стороны, маменька и я, мы решили никому на свете не сообщать слышанного. «Ведь это, верно, привидение будило нас столько раз, расхаживая над нашей головою», – сказала мне, смеясь, матушка. В самом деле, мы несколько ночей кряду слышали, что в верхнем этаже кто-то расхаживал взад и вперёд тяжёлыми шагами; мы думали, что это ходит кто-нибудь из слуг".

На другой день, так как ночью шаги снова нас разбудили, матушка спросила у горничной по имени Кресвель, кто живёт над нами. «Никто, – отвечала девушка, – там пустой чердак». Восемь или десять дней спустя Кресвель пришла к матушке и сказала ей, что все французские слуги хотят уйти от нас, потому что в доме водятся привидения, и прибавила, что по этому случаю рассказывают странное происшествие.

Этот дом вместе с другою собственностью принадлежал малолетнему сироте, у которого опекуном был родной дядя. Опекун поступал с ним самым бесчеловечным образом и наконец запер его в клетку. Потом мальчик пропал без вести, и все полагали, что дядя убил его. Убийца наследовал имение своей жертвы, покинул дом и продал его отцу теперешнего владельца. С тех пор он был несколько раз нанят, но никто не оставался в нём более недели или много двух. До нашего приезда он долго стоял пустым. «Неужели ты в самом деле веришь в этот вздор?» – «Право, не знаю, как вам сказать, – отвечала девушка, – на чердаке над вашею комнатой стоит железная клетка, которую вы сами можете увидеть, если вам угодно».

Мы встали, чтобы посмотреть, точно ли она говорит правду, и так как в эту самую минуту пришёл к нам старый офицер, кавалер ордена св. Людовика, то мы попросили его проводить нас и взошли с ним вместе наверх. Как и говорила Кресвель, мы нашли обширный чердак с кирпичными стенами, совершенно пустой, кроме железной клетки, стоявшей в одном из углов, похожей на те, в которых запирают диких зверей, за исключением, однако, размеров: 4 квадратных фута в ширину и 8 в вышину. В стену, к которой она была прислонена, вделана цепь, а на конце цепи висел заржавленный ошейник. Я содрогнулась при мысли, что, быть может, действительно в этой клетке жило человеческое существо. Старый друг наш смотрел на клетку с таким же ужасом, как и мы, и утверждал, что она, по всей очевидности, была сделана с какою-нибудь зверскою целью. Но так как мы не верили в привидения, то были убеждены, что шум производили люди, которые находили в том свою выгоду, чтобы дом оставался необитаемым. Нам было очень неприятно, что они имели возможность во всякое время пробраться в дом, и мы решились найти себе другое жилище, а между тем поступать с осторожностью.

Дней через десять после того, как мы приняли это решение, матушка, смотря однажды на Кресвель, которая пришла одевать её, нашла, что она чрезвычайно бледна и имеет болезненный вид!

«О! сударыня, – отвечала она, – мы с миссис Марш ужасно перепугались, и нам невозможно будет уснуть в той комнате, где мы теперь живём»

«Хорошо, – отвечала матушка, – вы будете спать обе в моём кабинете. Но сперва расскажи мне, что вас так перепугало»

«Кто-то прошёл через нашу комнату ночью, мы обе его видели, но спрятали головы под одеяло в ужаснейшем испуге и пролежали так до утра»

При этих словах я не могла удержаться от смеха, но Кресвель залилась слезами. Видя её в таком состоянии, я, чтобы её утешить, сказала, что нам предлагали нанять прекрасный дом и что мы скоро оставим теперешнее наше жилище.

Несколько дней спустя матушка попросила нас с братом принести из её комнаты пяльцы, чтобы приготовить работу к завтрашнему дню. Мы только что отужинали; при свете лампы, которую всегда зажигали вечером, мы всходили по лестнице, как вдруг увидели перед собою длинное и худое существо – на нём было широкое платье, распущенные волосы в беспорядке падали на плечи. Мы оба подумали, что это сестра наша Анна, и закричали ей: «Шутка твоя не удастся, душенька, ты не испугаешь нас!»

При этих словах фигура исчезла в углублении стены, но так как мы нашли его пустым, когда проходили мимо, то оба были того мнения, что сестра так или иначе скрылась и убежала через потаённую лестницу. Мы рассказали это происшествие матушке, которая заметила: «Странно! У Анны болела голова, и она легла в постель ещё прежде, нежели вы возвратились с прогулки». Алиса, которая сидела с работою у её кровати, уверяла нас, что она спала таким образом уже более часа. Когда мы передали это обстоятельство Кресвель, бедная девушка побледнела как смерть и вскричала, что описанная нами фигура была та самая, которая её так перепугала. Примерно тогда же брат Генрих приехал к нам на несколько дней, и мы отвели ему комнату на верхнем этаже на противоположной стороне дома. На другой день, когда он сошёл к завтраку, то спросил с сердитым видом у матушки, неужели в прошедший вечер она сочла его настолько пьяным, будто он не в состоянии сам погасить свечку, что велела присматривать за ним бездельникам, французским слугам. Матушка отвечала, что она никогда и не думала этого делать. Но брат твёрдо стоял в своём негодовании и прибавил: «Вчера ночью я соскочил с постели и отворил дверь; при свете месяца я увидел одного из этих негодяев, в низу лестницы, в халате, который развевался вокруг него, и с волосами, падающими по плечам. Если бы я не был раздет, то побежал бы за ним и порядком бы его отделал, чтобы он не смел в другой раз за мной присматривать».

Теперь мы уже совсем были готовы оставить этот дом. Мы наняли другой, владелец которого уехал на некоторое время в Швейцарию. Дней за пять до переезда к нам приехали господин и госпожа Аткинс. Мы рассказали им странные происшествия, заметив, что чрезвычайно неприятно было жить в доме, куда могли пробираться посторонние люди, хотя мы и не открыли, каким образом они до этого дошли и какие были их намерения, кроме желания попугать нас. Мы прибавили, что никто не мог спать в комнате, где жили сначала Марш и Кресвель. При этих словах госпожа Аткинс расхохоталась, говоря, что она была бы в восторге провести в ней ночь, если бы маменька это позволила, и что с её маленькой собачкой никакое привидение её не испугало бы. Так как маменька не имела причины противиться её желанию, то госпожа Аткинс просила своего мужа возвратиться домой и прислать с их человеком её ночной шлафор, прежде чем запрут городские ворота, потому что они жили за городом. Господин Аткинс улыбнулся и сказал, что она очень самоуверенна, но не порицал её намерения и прислал ей требуемые вещи. Жена его простилась с нами и вошла в зловещую комнату со своей собачкой, не показывая ни малейшего признака боязни. Когда она вышла к нам на другой день, то мы все удивились её расстроенному виду. Когда спросили, не страшно ли ей было, она отвечала, что её разбудил кто-то, тихо ходивший по комнате. Она явственно ~ различила человеческий образ, и собака её, которая была необыкновенно живого характера и беспрестанно на всех лаяла, оставалась безмолвной и неподвижной, несмотря на все старания хоть как-то расшевелить животное. Когда приехал муж и, желая рассеять её дурное расположение, стал уверять, что она видела это во сне, госпожа Аткинс не на шутку рассердилась. Должно было допустить, что она действительно что-нибудь да видела. После её отъезда матушка сказала, что она не могла верить существованию привидения, бродящего по комнатам, но несмотря на это желала никогда не встречаться с таинственным существом, которое так пугало людей.

За три дня до переезда на другую квартиру я совершила большую прогулку верхом и от усталости заснула, лишь только легла в постель. Далеко за полночь что-то вдруг меня разбудило, только я не могу сказать, что это было такое: к шуму шагов мы так уже привыкли, что он не производил на нас никакого действия. Я спала вместе с матушкой и лицом была обращена к ней; переменив положение, я увидела у комода между мною и окошком высокого и худого человека в широком халате – одной рукой он опирался на комод, и глаза его, казалось, смотрели прямо на меня. Я видела его необыкновенно явственно при свете лампады, которая очень ясно горела. Это был молодой человек, худой и бледный; лицо его выражало такую глубокую грусть, что я, кажется, век этого не забуду. Признаюсь, я очень испугалась и в особенности смертельно боялась, чтобы матушка вдруг не проснулась и не увидела привидения, но шум её дыхания показывал, что она спит крепким сном. В эту самую минуту часы пробили четыре. Прошёл по крайней мере час, прежде чем я наконец собралась духом и взглянула на комод, возле которого уже никого не было. Между тем я не слыхала ни малейшего шума, хотя прислушивалась изо всех сил. Я больше не засыпала, как вы легко можете себе вообразить, и очень обрадовалась, когда Кресвель постучалась у дверей, как она делала каждое утро, потому что мы на ночь всегда запирались; тогда я вставала и отпирала дверь, а на этот раз я против обыкновения закричала ей: «Войди, войди! Дверь не заперта!» Но она отвечала, что дверь заперта, и я должна была встать и отпереть её. Когда я рассказала матушке о происшедшем, она очень благодарила меня за то, что я её не разбудила, и хвалила моё бесстрашие. Так как я любила её больше всего на свете, то во внимании моем не было ничего необыкновенного. Матушка не захотела больше оставаться на этой квартире ни одной ночи, и мы переехали из неё в тот же день, но прежде того со всеми нашими слугами сделали общий обыск, чтобы узнать, не было ли какого средства проникнуть в дом посторонним людям, но как мы ни искали, ничего не могли найти".

В этом случае семейство имело возможность переменить место жительства, чем и воспользовалось. Но так бывает не всегда. Когда беспокойным становится, например, дом приходского священника, он по долгу службы не имеет права покинуть его. Именно в таком вот доме пришлось жить преподобному Джону Стюарту. Он находился в приходе Сейдерштерн, вблизи Факенгема, графство Норфолк, Великобритания. О том, что происходило в том странном доме, известно из письма Стюарта от II мая 1841 года, адресованного майору Эдварду Муру, собиравшему по всей Англии сведения о самозвонящих колокольчиках. Вот что сообщил майору священник:

"Сэр! Вы написали своё письмо (я получил его вчера) действительно в таинственный дом. Во всей Англии вы едва ли найдёте другой подобный. Но, к сожалению, я не могу вам быть полезен в отношении собственно «колокольного звона».

Наши тревоги в этом церковном доме гораздо серьёзнее. Непрерывный ряд стуков, стонов, криков, противной скребни, тяжкого топота и громовых ударов во всех комнатах и коридорах преследует нас здесь в течение почти девяти лет, всё время, как я заведую приходом. Все это ещё продолжается, на докуку моей семье и к ужасу слуг, которые иногда бросают нас.

Мне удалось проследить существование стуков в доме, по несомненным данным, за последние 60 лет, и я не сомневаюсь, что если бы ещё был в живых кто-либо из лиц, обитавших в нём ранее, то я мог бы продолжить свои розыски и далее с таким же успехом.

В 1833 и 1834 годах мы охотно открывали свой дом для всех порядочных людей, известных нам лично или кем-либо представленных, кто желал удовлетворить своему любопытству. Но наша уступчивость была употреблена во зло, наши побуждения перетолкованы в дурную сторону и даже на наш характер брошена тень. Потому мы должны были закрыть двери для посторонних.

В 1834 году я подготовил к печати свой дневник. Труд мой должен был выйти в издании г-на Родда, известного книгопродавца на Ньюпорт-стрит, в Лондоне. Но так как конца истории все ещё не было, то я отлагал и своё намерение со дня на день, из года в год – все в ожидании конца…"

Книга Стюарта так и не была издана. Видимо, потому, что в ожидании прекращения беспокойств наступил-таки конец – не их, асе автора, наследникам же было не до книги…

Некоторые беспокойные комнаты, например в гостиницах, иногда долго пустуют в ожидании нечаянного постояльца, а затем удивляют его неприятными сюрпризами, как это однажды случилось с одним российским инженером. Вот как он сам об этом рассказывал.

"В один ненастный осенний день 1858 года, выехав ранним утром из одного небольшого местечка в Галиции, я после утомительного путешествия прибыл вечером в городок Освенцим. Служил я в это время инженером в городе Львове. Тот, кто путешествовал в этих краях 30 лет тому назад, согласится со мною, что в те времена подобный переезд был тяжёл, во многих отношениях сопряжён с большими неудобствами, а потому понятно, что я приехал в упомянутое местечко сильно усталый, тем более что целый день не имел горячей пищи.

Хозяин гостиницы, в которой я остановился. Лове, был известен за лучшего трактирщика во всём городе и, кроме того, содержал буфет, с достоинствами которого я имел возможность ознакомиться во время своих частых странствий по этому краю. Поужинав в общей столовой и напившись по польскому обыкновению чаю, я спросил себе комнату для ночлега. Молодой слуга отвёл меня на первый этаж древнего монастыря, превращённого, благодаря меркантильному духу нашего времени, в гостиницу. Пройдя обширную залу, вероятно, служившую некогда трапезною для монахов, а в настоящее время играющую роль танцевального зала для освенцимской золотой молодёжи, мы вышли в длинный монастырский коридор, по сторонам которого были расположены некогда кельи монахов, ныне спальные комнаты для путешественников. Мне отвели комнату в самом конце длинного коридора и, за исключением меня, в это время не было в гостинице ни одного проезжающего. Заперев дверь на ключ и на защёлку, я лёг в постель и потушил свечку.

Прошло, вероятно, не более получаса, когда при свете яркой луны, освещавшей комнату, я совершенно ясно увидел, как дверь, которая приходилась прямо напротив моей кровати, и которую перед этим я запер на ключ и на защёлку, медленно открылась. В дверях показалась фигура высокого вооружённого мужчины. Он, не входя, остановился на пороге, подозрительно осматривая комнату, как бы с целью обокрасть её. Поражённый не столько страхом, сколько удивлением и негодованием, я не мог произнести ни слова, и, прежде чем собрался спросить его о причине столь неожиданного посещения, он исчез за дверью. Вскочив с постели в величайшей досаде на подобный визит, я подошёл к двери, чтобы снова запереть её, но тут, к крайнему своему изумлению, заметил, что она по-прежнему заперта на ключ и на защёлку. Поражённый этою неожиданностью, я некоторое время не знал, что и думать, наконец, рассмеялся над самим собою, догадавшись, что всё это было, конечно, галлюцинацией или кошмаром, вызванным слишком обильным ужином. Я улёгся снова, стараясь как можно скорее заснуть. И на этот раз я пролежал не более получаса, как снова увидел, что в комнату вошла высокая бледная фигура и остановилась близ двери, оглядывая меня маленькими и пронзительным глазами. Даже теперь, после тридцати лет, протёкших с того времени, я как живую вижу перед собою эту странную фигуру, имевшую вид каторжника, только что порвавшего свои цепи и собирающегося на новое преступление. Обезумев от страха, я машинально схватился за револьвер, лежавший на моём ночном столике. В то же самое время вошедший человек двинулся от двери и, сделав, точно кошка, несколько крадущихся шагов, внезапным прыжком бросился на меня с поднятым кинжалом. Рука с кинжалом опустилась на меня, и одновременно с этим грянул выстрел моего револьвера. Я вскрикнул и вскочил с постели, и в то же время убийца скрылся, сильно хлопнув Дверью, так что гул пошёл по коридору. Некоторое время я ясно слышал удалявшиеся от моей двери шаги, затем на минуту все затихло.

Ещё через минуту хозяин с прислугою стучались мне в дверь со словами:

«Что такое случилось? Кто это выстрелил?»

«Разве вы его не видали?» – сказал я.

«Кого?» – спросил хозяин.

«Человека, по которому я сейчас стрелял.»

«Кто же это такой?» – опять спросил хозяин.

«Не знаю», – ответил я.

Когда я рассказал, что со мною случилось. Лове спросил, зачем я не запер дверь.

«Помилуйте, – отвечал я, – разве можно запереть её крепче, чем я её запер?»

Но каким образом, несмотря на это, дверь всё-таки открылась?

«Пусть кто может объяснит мне это, я же решительно понять не могу», – отвечал я. Хозяин и прислуга обменялись значительным дом: «Пойдёмте, милостивый государь, я вам дам другую комнату, вам нельзя здесь оставаться». Слуга взял мои вещи, и мы оставили эту комнату, в стене которой нашли пулю моего револьвера.

Я был слишком взволнован, чтобы заснуть, и мы отправились в столовую, теперь пустую, так как было уже за полночь. По моей просьбе хозяин приказал подать мне чаю и за стаканом пунша рассказал мне следующее. «Видите ли, – сказал он, – данная вам по моему личному приказанию комната находится в особенных условиях. С тех пор как я приобрёл эту гостиницу, ни один путешественник, ночевавший в этой комнате, не выходил из неё, не будучи испуган. Последний человек, ночевавший здесь перед вами, был турист из Гарца, которого утром нашли на полу мёртвым, поражённым апоплексическим ударом. С тех пор прошло два года, в продолжение которых никто не ночевал в этой комнате. Когда вы приехали сюда, я подумал, что вы человек смелый и решительный, который способен снять очарование с этой комнаты, но то, что случилось сегодня, заставляет меня навсегда закрыть её».

Хозяин гостиницы, конечно же, поступил опрометчиво, предоставив номер с привидением своему постояльцу. Ведь в нём уже произошло несчастье – смерть туриста из Гарца, да и другие гости были не в восторге от этой комнаты. Да, видно, жадность заела: сам-то хозяин так и не решился хоть раз там заночевать, экспериментировал на приезжих.

Жить или пребывать в беспокойных домах доводится не только простым смертным, но и всемирно известным людям. Вот что, по свидетельству кандидата физико-математических наук Валентина Псаломщикова, рассказывает сотрудник такого серьёзного научного журнала, как «Вестник Академии наук СССР», Наталья Сафронова: «Когда я писала биографию Виктора Гюго, то выяснилось, что в изгнании на острове Гернси писатель купил себе дом, выстроенный задолго до того настоящим пиратом, корсаром, – дом, о котором ходила дурная слава. По ночам Виктор Гюго, его жена, сыновья и дочь слышали, как пел прекрасный женский голос, кто-то невидимый вздыхал, шуршал юбками, стучал каблучками, шелестел страницами. Иногда по утрам рукописи оказывались разбросанными по полу… Эти свидетельства переходят необъяснёнными из одной книги о Викторе Гюго в другую. Биографы не могут выбросить их, потому что не имеют морального права демонстрировать недоверие к коллективным показаниям семьи Гюго. Галлюцинациями они это тоже не считают».

Кстати, нередко обитатели беспокойных домов слышат, видят, ощущают или испытывают одно и то же независимо друг от друга, но скрывают свои впечатления, опасаясь прослыть не совсем нормальными. Но какое-либо совсем уж необычное происшествие, бывает, заставляет их разговориться, и тогда все с удивлением узнают, что и другие несчастные переживают то же самое. Какие уж тут галлюцинации!

Как помнит читатель, начало изложения конкретных случаев было положено письмом молодой англичанки, семья которой в конце 80-х годов XVIII века арендовала дом в Лилле, на площади Золотого Льва. Он оказался беспокойным, и поэтому из него пришлось выехать. В 80-х годах XIX века тот дом был переоборудован под гостиницу. В мае 1887 года в ней остановились три подруги-англичанки. Похоже, одной из них в качестве спальни досталась комната, в которой столетием ранее обитали Кресвель и Марш – служанки той английской семьи, и где их ночью напугало привидение.

Видимо, и столетие спустя дом пользовался дурной славой: других постояльцев, кроме англичанок, в гостинице не было. Дама, оказавшаяся в бывшей комнате служанок, как и её подруги, готовилась ко сну. Однако не успела она лечь в постель, как под дверью послышались чьи-то шаги. Одна из её подруг тоже услышала их. Открыли двери, выглянули в коридор – пусто. А шаги все продолжали слышаться. Вновь заперли двери, а под ними кто-то все прохаживался. Едва пережив от страха ночь, ранним утром три леди покинули гостиницу и выехали из города, чтобы больше туда никогда не возвращаться.

В 1886 году газета «Санкт-Петербургские ведомости» опубликовала рассказ человека, снимавшего квартиру у хозяина беспокойного дома. Вначале его удивило странное поведение собаки, затем пришёл черёд изумиться ему самому. Вот как он описывает то необычное событие:

"Много лет тому назад у меня в доме жила собака по имени Бекас. У неё была масса достоинств, если сказать коротко – это была необыкновенно умная собака. Я вёл тогда жизнь довольно рассеянную, бывал много в свете, возвращался домой очень поздно, иногда на следующее утро, и вообще не ложился ранее третьего или четвёртого часа. Однажды я заболел так называемой жабой (опасным воспалением горла) и должен был оставаться дома. В первую же ночь во время болезни я читал в постели, когда часы прозвонили «страшный час полуночи». Бекас спал в углу на своей подушке. Только вдруг вижу я, что он встаёт с глухим ворчанием, глаза его устремлены на дверь спальни. Потом замечаю в собаке признаки необыкновенного волнения и страха. Она подходит ко мне, шерсть дыбом, глаза обращены на дверь, она продолжает ворчать и трясётся всем телом.

Это меня тем более удивило, что когда что-нибудь тревожит её ночью, то она обыкновенно не ворчит, а громко лает и бросается вперёд.

Вдруг раздаётся сильный стук во входную дверь, и кто-то шевелит ручкою от замка, как бы силясь отворить дверь, запертую ключом. Я, позвав лакея, спросил его, не видел ли он из своего окна, кто так поздно, не звоня, ломится в дверь? Заспанный Антон отвечал: «В окно не видно никого, да и никого нет». – «Кто же это стучит?» – "А кто его знает?

Это уже пятая ночь. Если бы вы приходили домой раньше, то слышали бы это не первый раз. Мне сначала страшно было, и я попросил знакомого лакея со второго этажа ночевать со мною; теперь уже привык, пусть его стучит". Я встал, взял свечу и пошёл к двери, позвав собаку, но Бекас вместо того, чтобы следовать за мною, вскочил на мою постель и забился под одеяло. Я сперва удостоверился, смотря в окно лакейской, что у моих дверей действительно никто не стоял, как между тем замочная ручка не переставала стучать, подымаясь и опускаясь. Я отпер внезапно дверь, думая поймать кого-нибудь, но никого не было. Когда дверь осталась отворённою, то ручка перестала двигаться. Как только дверь была опять заперта, ручка стала по-прежнему сильно стучать. Я спросил, долго ли это будет продолжаться. Антон отвечал, что стучит обыкновенно четверть часа или двадцать минут, и действительно вскоре все успокоилось.

На другой день я послал за управляющим. Немец выслушал меня с тевтонскою флегмою, потом сказал: «А, так это теперь у фас? Это ничефо, потерпите, каспадин, это продолшается только нетелю. Так само пыло у токгор Сфотерус, у анкличанин Карр, у тапакеречник Полле, ну а теберь у фас. Ну, ферно опойдетфесь том».

Я спрашивал доктора Сведеруса, и он рассказал мне точно то же, что я слышал от моего Антона. Доктор даже заставлял своего лакея спать ночью снаружи двери, а на лестнице караулил дворник, и все это не помешало дверной ручке двигаться, и лакей с дворником напрасно старались удержать её, неугомонная щеколда была сильнее их обоих. У меня стучало ещё две ночи, но я уже не выходил к двери, старался только успокоить дрожавшего Бекаса. Я справлялся в домовой конторе и узнал, что после меня другие квартиранты испытывали то же самое.

Кто мне сможет объяснить случившееся? А также то, что злой и очень чуткой собаке препятствовало залаять, слыша такой шум у двери, а заставляло её дрожать и визжать от страха?"

В этом рассказе сомнителен лишь один момент – снимаемые квартиры становятся беспокойными поочерёдно… Обычно так не бывает: то, что производит беспокойства, как правило, не выходит за пределы занимаемой жилплощади, «оно» – домосед и иногда «живёт» в одной и той же комнате столетиями. Но для редактора газеты это могло показаться скучным, и он внёс свою лепту в повествование. Не исключено также, что историю мог приукрасить и рассказчик.

Правда, иногда рассказчики присваивают чужие истории, выдавая себя за их персонажей. Незнакомые с первоисточниками редакторы и издатели принимают сообщение «пострадавшего» в обеспокоенном доме за чистую монету и публикуют его рассказ. А последующие авторы упорно, в течение многих десятилетий, цитируют плагиат, также не подозревая о первоисточнике. Именно такая история произошла с рассказом молодой англичанки, семья которой в конце 80-хгодов XVIII века поселилась в беспокойном доме на площади Золотого Льва в Лилле.

Эту историю впервые рассказала английская писательница Кэтрин Кроув в книге «Ночная сторона природы, или Духи и духовидцы» (Лондон, 1848), ставшей бестселлером середины прошлого века. Однако к концу столетия о книге мало кто помнил. В 90-х годах XIX века в английском журнале «Корнхилл мэгэзайн» были опубликованы воспоминания некоей мисс Пеннимен о пережитом ею и её семьёй в 1865 году ужасе в беспокойном доме на площади Золотого Льва в Лилле. За исключением даты и фамилии рассказчицы, рассказ даже в самых мельчайших подробностях повторяет историю, описанную в книге «Ночная сторона природы». Однако английский писатель Колин Вильсон в своей монографии «Полтергейст!», изданной в 1982 году, приводит эту историю со слов мисс Пеннимен, несмотря на то, что в списке рекомендованной им литературы числится и книга Кэтрин Кроув. Возможно, писателю было некогда подробно читать чужие книги, ведь только своих он написал свыше полусотни…

Но продолжим нашу хронологию дальше. Вот что, например, было извлечено из протоколов полицейского дознания, произведённого Владимиро-Волынским уездным исправником А. С. Вощиным в присутствии протоиерея отца Климента Андреевского: «Во Владимиро-Волынском уезде в 1888 году многие жители замечали ночами в сентябре над Мстиславским храмом странный свет, белесо-красное зарево, поднимающееся и опускающееся среди развалин этого храма. Некоторые очевидцы удостоверяли, что явление сопровождалось как бы слышанием голосов, хоровым пением». Развалины культовых построек также иногда бывают беспокойными.

А вот Боллечин-хауз в шотландском графстве Пертишир стал беспокойным после смерти хозяина, майора Стюарта, последовавшей в 1876 году, а также уничтожения любимых майором четырнадцати собак его родственниками.

Майор жил в этом доме свыше сорока лет и слыл весьма эксцентричным человеком. Он верил в перевоплощение душ, обожал собак, коих к моменту кончины было четырнадцать, и утверждал, что после смерти воплотится в теле своего любимого чёрного спаниеля. Однако после кончины Стюарта семья покойного умертвила всех его четвероногих любимцев, совершив, как показали последующие события, весьма серьёзную ошибку.

Первые признаки того, что это действительно так, проявились тогда, когда племянник майора, унаследовавший Боллечин-хауз, въехал в дом со своей женой. Как-то последняя, находясь в комнате, где майор устроил библиотеку, и разбирая его книги, внезапно ощутила едкий собачий запах. Затем что-то невидимое толкнуло её. Каким-то образом она почувствовала, что это было животное. Потом стали наблюдаться и другие странности: различные шумы в отсутствие кого бы то ни было, постукивания, какие-то странные взрывы-хлопки, иногда сердитые голоса. Поиски источников звуков ни к чему не привели.

К 1896 году Боллечин-хауз уже имел устойчивую репутацию беспокойного. Но место было прекрасное, и новый хозяин дома – капитан Стюарт в августе того же года решил начать сдавать его в аренду на спортивный сезон тем, кто желал бы укрепить своё здоровье. Знал ли он о репутации дома, неизвестно. Во всяком случае, он приобрёл его годом ранее, после того, как племянник прежнего владельца дома был задавлен экипажем на одной из улиц Лондона.

Как бы то ни было, но желающих поправить здоровье в столь прекрасном месте нашлось довольно много.

Все они приезжали на несколько месяцев, но, пожив неделю-другую, покидали дом, даже не требуя возвращения денег за не использованный полностью срок. Как оказалось, они всё время чувствовали толчки и слышали сопение каких-то невидимых животных, что пугало их до полусмерти.

Когда маркиз Бюте прослышал о тех странностях, он решил лично расследовать их. Маркиз интересовался спиритизмом и был членом Общества психических исследований. Он арендовал дом в складчину с майором Тэйлором и другими членами Общества, и они стали совместно готовиться к выполнению намеченного.

В конце концов им удалось собрать в доме 35 гостей. Большинство из них не знали о репутации дома, но вскоре обнаружили, чем он её заслужил.

Первое время все гости приписывали шумы совам, водопроводным трубам и слугам. Но вскоре стало ясно, что стуки, приглушённые взрывы, шаркающие шаги, ссорящиеся голоса, чьё-то беспрерывное чтение вслух – всего этого оказалось слишком много, чтобы приписать странные звуки ночным совам, армии слуг и самым неисправным в мире водопроводным трубам. Гости начали следить друг за другом. В конце концов мужчины принялись ночами играть в покер, вооружившись пистолетами.

Но этих гостей было не так-то легко испугать. Чем не менее по ночам раздавались мощные удары в двери спален, и почти вслед за этим тут же, сгущаясь прямо в воздухе, возникал прелестный чёрный спаниель, который спустя некоторое время как бы таял прямо на глазах. Свидетелями его появления и исчезновения 5ыли почти все гости беспокойного дома.

Невидимые собаки часто сопели, ударяли хвостами по стенам, толкали гостей влажными холодными носами. Однажды одна из двух леди, занимавших одну комнату на двоих, была ночью разбужена поскуливанием своей собаки, которую она привезла с собой. Её любимица не отрывала взгляда от прикроватного столика. Леди проследила за её глазами и увидела две чёрные собачьи лапы, заканчивающиеся ничем прямо в воздухе. А один джентльмен как-то ночью увидел в футе от своей кровати чью-то бесплотную руку с зажатым в ней крестом. В лощине близ дома не раз замечали плачущую призрачную монахиню, похожую на умершую лет шестнадцать тому назад сестру майора, первого владельца дома.

В конце концов, 34 гостя из 35 на личном опыте убедились, что Боллечин-хауз оказался домом более чем беспокойным. Как отнёсся к этому хозяин дома, осталось покрыто мраком неизвестности…

В нашем веке «нехорошие» дома и места продолжают доставлять беспокойство людям сходным образом. О бытиях лета 1918 года в орловском детдоме говорилось в самом начале нашего рассказа о беспокойных домах. Вообще же в первые годы советской власти подобных сообщений было немало – людям нередко приходилось покидать насиженные места и селиться в незнакомых, которые, бывало, оказывались беспокойными. Так, в одном из номеров журнала «Чудеса и приключения» за 1993 год безымянный автор сообщил о двух подобных случаях. Его знакомая – Ф. О. Полякова в годы революции вместе с дочерьми эвакуировалась из Москвы в один небольшой южный город России, переполненный беженцами. Ей с трудом удалось найти свободный дом – единственный в городе. Он пустовал, так как считался «нечистым». Однако выхода не было – пришлось там поселиться.

С первых же дней начались странности: непонятные звуки из-под пола, входящая в дом женщина, которая в нём загадочно исчезала. По просьбе Поляковой вскрыли пол и обнаружили гроб с женским трупом. Его захоронили как положено, и беспокойства прекратились.

Другой Случай приключился с писателем Б. А. Садовским, которому пришлось по переезде из Ленинграда в Москву поселиться в подвале Успенской трапезной церкви Новодевичьего монастыря. Писателя на новом месте жительства стали беспокоить странные звуки из-под пола. Пришлось обратиться к коменданту. Тот распорядился разобрать пол подвала. Под ним обнаружили двадцать два гроба – представителей духовенства издревле было принято хоронить под церковью. Гробы вынули и захоронили на кладбище, а писатель стал жить спокойно, ожидая улучшения своих жилищных условий.

А в самом начале Отечественной войны беспокойной стала шахта! Об этом в 1987 году сообщил ленинградец А. И. Богомолов. Вот что рассказал Андрей Ильич: «В 1941 году я работал на одной из воркутинских шахт. Однажды шахту закрыли на целых две недели: из неё неслись стоны, шум. Мы работали рядом и все слышали. Некоторые из нас ходили туда, но вылетали, как сумасшедшие. Взрывались электролампы. Из Москвы приезжала комиссия. Через некоторое время все прекратилось, и мы приступили к работе. А на шахте нашли какого-то „врага“, как это бывало в то время».

Одна из жительниц Харькова недавно сообщила о странных событиях, очевидцем которых стала в 1950 году в Днепропетровске. Вот что она рассказала: "Жила я в частном доме. И вот ночью с шумом стали летать в комнате стулья. Такое впечатление, как будто их кто то приподнимает и с силой бросает. Зажгла свет. Кругом валяются стулья. Проверила – нигде никого нет, двери заперты.

Тогда я стала ложиться спать, не выключая свет, да, собственно, лежала, а не спала. А спальню от комнаты отделяли шторы. И вот лежу я с открытыми глазами, и передо мной появился мужчина. Немолодой, плотный, наклонил голову ко мне и как-то иронически улыбался. Постоял минуту и исчез. Задвигались шторы, хлопнули двери комнаты и наружная.

А наутро двери оказались заперты, никаких следов.

Лицо этого мужчины я запомнила навсегда. У него одежда и лицо были одного цвета, бледно-жёлтого. Облик какой-то нечеловеческий, чуть-чуть светящийся, как неживой.

Потом две ночи летали стулья, всё было разбросано. В квартире спрятаться никто не мог, я тщательно проверяла. И я срочно выехала в Харьков, к родным. Там подобное не повторялось".

Видно, тот частный дом оказался беспокойным. К сожалению, осталось неизвестным, как в нём себя чувствовали последующие квартиранты.

Иногда потенциально беспокойный дом действительно становится таковым после какого-нибудь провоцирующего происшествия. 0б одном таком случае сообщила Милона Тамм из Эстонии. Её рассказ был напечатан в специальном выпуске альманаха «Феномен» в 1991 году. Милона рассказала, что ee родители купили хутор, хозяйка которого умерла 3aj несколько лет до этого. На хуторе стоял старинный дом, рядом разваливающиеся сараи и амбары. Дочь хозяйку в шутку сказала, что если повезёт, то здесь и клад можно найти. "Однажды, – рассказывает Милона, – мы вспомнили про этот разговор и стали обсуждать: а что, если в громадной старинной печке деньги спрятаны?

После всех этих разговоров стали происходить странные вещи. Кто бы сказал – не поверила. По природ я – страшный скептик, да и было мне тогда лет 15-16, и никаким страхам и россказням не верила. А тут бабуля хозяйка, видать, рассердилась на нас, царство ей небесное. Не нужно было обсуждать её и на клад зариться.

Вечерами мы часто на кухне играли в карты, иногда даже засиживались за полночь. Вдруг наверху начинал кто-то ходить, стулья двигать. У нас на чердаке была ещё комната, там я жила. Жутко становилось. Мы послали мужчин наверх проверить. Зайдут – никого, и пока они там находятся – тишина. Спустятся вниз – опять шаги, и настолько явственные, что ушам не верилось. Я с тех пор в той комнате перестала ночевать, страшно было. Мы даже соседей звали послушать. Когда я замуж вышла, мы с мужем снова заняли ту комнату. Сидим как-то вечером, слышим, будто кто-то пришёл: открылась и закрылась входная дверь. Я спустилась – никого, закрыла дверь на ключ. Через несколько минут опять кто-то зашёл, у меня аж мурашки по спине забегали. Муж посмотрел – дверь на ключе. Страх, да и только. Иногда слышались шаги на лестнице, даже кто-то будто скрёбся за дверью, шумы, шорохи всякие, половицы скрипели… Мы в те вечера уже спать не могли – просто тряслись от страха. Включали свет и радио погромче, и только так засыпали. Родне рассказали, те посмеялись. Кончилось тем, что продали этот проклятый дом".

А теперь перенесёмся из балтийской Эстонии в холодную северную тундру, где даже временные места обитания человека могут оказаться беспокойными. Именно о таком случае летом 1996 года сообщил житель Воркуты М. А. Уляшев. К сожалению, Михаил Алексеевич не написал, когда это с ним было. Вот что он рассказывает:

"Как-то вечером, а вечера в Арктике очень длинные, так как в полярную ночь солнце вовсе не появляется на горизонте, двое из нашей геофизической партии рассказали мне весьма пикантную историю. Они в один голос утверждали, что из окна дощатого домика, где мы сидели возле печки и пили чай, они видели малиново-красный шар, приплюснутый к земле, и этот шар Двигался. Когда же они решили подойти поближе к неизвестному объекту, то шар начал подниматься и улетел за горизонт. Тогда я поинтересовался, а не выдавал ли в этот день начальник партии спирт для технических нужд? В геофизических поисковых партиях очень много точных приборов, требующих тщательной чистки и регулировки перед работами. Геологи отметили, что в этот день они действительно получали спирт, протирали и чистили приборы. Тут я не выдержал и громко расхохотался. «С пьяных глаз можно увидеть не только малиновый шар, но и кривоногих чёртиков», – сказал я им вполне серьёзно. Они недоуменно посмотрели на меня и обиделись. С тех пор мы поссорились на этой почве. Дело происходило в балке – домике на полозьях под номером четыре.

Этот случай постепенно забылся, но жить в этом балке почему-то все отказывались. В нём происходили разные каверзные происшествия, и поэтому домик пустовал. Лишь иногда проезжие оленеводы останавливались там на ночлег.

В один прекрасный морозный день в феврале начальник геофизической партии мне объявил, что все переезжают на новое место стоянки за сотни вёрст, а я должен остаться сторожить технику, которую доставят позже. Возражений быть не могло, и пришлось согласиться. Домики подцепили трактора, и санный поезд покинул место стоянки. Каково же было моё удивление, когда домик номер четыре оставили мне, а все остальные переехали на новое место. Тут у меня волосы зашевелились! Кругом безбрежная тундра, белое безмолвие, а иногда это холодное место со снежными заносами называют ещё и белой погибелью, а я обязан сторожить и ухаживать за оставшейся техникой. Все те байки, которые я слышал раньше, просто не выходили из моей головы.

Первая ночь прошла спокойно, но в дальнейшем я был просто атакован неизвестными пришельцами. Никаких шаров, конечно, не видел, но в домике стоял полный бедлам. Сперва начали передвигаться тарелки, а полярные совы с непонятными звуками принялись стучаться в дверь. Я невольно насторожился. Наточил топор поострее и положил его возле койки на случай внезапного нападения, а лук со стрелами лежал на столе, готовый к стрельбе. Ружья не было, и приходилось рассчитывать на первобытные орудия обороны.

Атаковали меня через две недели после переселения. Однажды ночью, когда я уже спал, вдруг раздался громкий взрыв возле противоположной от меня стены домика. Я вскочил и схватился за топор. Затем в домике воцарилась тишина. Тогда я зажёг свечу, другого света не было, и стал осторожно осматривать стены. Никаких повреждений от взрыва не обнаружил. На полу валялись какие-то незнакомые мне предметы, я наклонился к ним, и при этом свеча потухла. В это время в окошечке засветилось лицо женщины – с некоторой аномалинкой, но довольно симпатичное. Она была похожа на актрису кино Веру Васильеву, очень популярную в фильмах 50-х годов. Видение исчезло моментально, как только я чиркнул спичкой. Тогда у меня мурашки пробежали по спине, стало не просто страшно, но и жутко. Долго я стоял в оцепенении, не зная, что и делать. Ведь на дворе глухая ночь, за сотни вёрст ни одной души, и я наедине с неизвестными призраками.

Собравшись с духом, снова зажёг свечу и уже не подходил к койке. Сон как рукой сняло, так до утра и простоял в комнате с топором в руках. Я бодрствовал до рассвета, боясь выйти из домика, но больше ничего не произошло. Лишь с рассветом вышел из балка и осмотрелся кругом. Следов никаких не обнаружил, да и не мог заметить, так как немного пуржило, и снег засыпал пространство возле домика. Все же решил более детально изучить то место, где произошёл взрыв. Каково же было моё удивление, когда на стене домика, на высоте 25– 30 сантиметров от снежного покрова обнаружил глубокую вмятину от сильного удара, как будто кто-то хотел проломить стену тяжёлой кувалдой – даже доски потрескались! К сожалению, для более точной экспертизы у меня не было приборов, а специалистов тем более, и пришлось на этом успокоиться.

Две ночи подряд не спал, стараясь выяснить причину происшедших событий, но бесполезно. Спал урывками днём, а ночами бодрствовал, но ничего выяснить не удалось. На третью ночь лёг как обычно и уснул. Спал нормально, но утром проснулся от непонятного шума. Прислушался повнимательнее и за перегородкой услышал негромкие, но вполне внятные слова: «Фу, он не наш. Бьяха». Тогда снова вскочил, обошёл весь домик с топором в руках, но никого не обнаружил. Взгляд остановился на небольшом портрете женщины, висевшем на стене. Какой-то художник, видимо живший до меня в этом балке, нарисовал портрет маслом. Как и прежнее видение, явившееся мне раньше в окошке балка, женщина была похожа на актрису Васильеву, и её лицо было тоже с некоторыми аномалиями: нос приплюснутый в переносице, глаза расставлены чуть дальше друг от друга, чем обычно у людей, но овал лица был симпатичен.

Вот такая история. Когда приехали трактористы за цистернами горюче-смазочных материалов, я тотчас же отпросился на базу и больше в этот домик ни ногой. Некоторые геологи говорили, что в нём поселилась нечистая сила, а те, над которыми я посмеивался раньше, теперь сами стали подтрунивал" надо мной". А зря…

Теперь перенесёмся в морские просторы. Вот о чём сообщалось в последнем номере американского «Журнала странностей» за 1988 год: «Рыбаки английского траулера „Пикеринг“ отказались выйти в море, поскольку на судне их постоянно преследовали какие-то дьявольские наваждения. То ночью по палубе начинает разгуливать призрак их утонувшего товарища, то стынут до изморози на стенах жарко натопленные каюты, то вспыхивают какие-то таинственные огни. В открытом море, как внимательно ни управляй судном, оно вдруг начинает ходить кругами, а после полуночи радиолокатор выходит из строя. Пригласили преподобного Томаса Уиллиса, и после его вмешательства траулер наконец отдал швартовы».

Конечно, балок в тундре или корабль в море, если они становятся беспокойными, доставляют много тревог их обитателям: ведь бежать-то там некуда!

А в конце 1989 года газета «Советская культура» рассказала, что стало беспокойно в помещении фонда Н. А. Рубакина в тогдашней Ленинской библиотеке. В редакцию позвонила сотрудница, обслуживающая фонд: «Помогите, работать стало просто невозможно. Нас замучило привидение».

"Конечно, – сообщала газета, – мы немедленно отправились на встречу с привидением, тем более что адрес его обитания в библиотеке нам дали точный: фонд Н. А. Рубакина. Сорок восемь длинных стеллажей занимает этот фонд. На стене – портрет бывшего владельца книг, человека необычной судьбы. Родился знаменитый библиограф в 1862 году, участвовал в работе нелегальной студенческой организации, был арестован за революционную пропаганду, а в 1907 году эмигрировал в Швейцарию. Знаток раритетов, разработавший интересную теорию библиопсихологии, автор многих трудов, он завещал все свои книжные богатства в дар России. И, как выяснилось теперь, именно Николай Александрович оказался кандидатом на роль привидения.

О проделках призрака нам поведали сотрудницы фонда. Они считают, что поселился он здесь давным-давно. Ну а чем себя проявляет? Не поздороваешься с ним утром – ни за что не найдёшь нужную книгу. А по вечерам (здесь работают до 22 часов) таинственный фантом нагоняет на всех страх, да такой, что и описать невозможно.

Почему же сотрудницы фонда «грешат» на Рубакина? Да потому, оказывается, что, когда в 1948 году его книги были привезены в Москву, вместе с ними в библиотеке некоторое время находилась и урна' с прахом их бывшего владельца. Тогда-то он, мол, и покинул стены сосуда, чтобы зажить тоскливой жизнью призрака среди дорогих сердцу изданий".

Любопытно, что в случаях, когда дома становятся беспокойными, все странности приписываются привидению, даже несмотря на то, что действующая при этом ила остаётся невидимой. Ведь невидимку-то уж никак нельзя назвать привидением!

Как уже заметил читатель, беспокойными чаще всего становятся дома и строения общественного назначения, а шумные духи – полтергейсты более склонны к семейному уюту, они большей частью поселяются в отдельных квартирах, поскольку привязаны не к месту, а к людям.

Можно сказать, что Саше Белых и его семье из города Белово Кемеровской области ещё повезло: невидимки в их квартире только стучат. Вот что об этом осенью 1991 года рассказал сам Саша: «Сначала у нас всё было спокойно, а потом стали происходить странные случаи. По всей квартире начали раздаваться какие-то стуки. Они слышались днём и ночью, ударяло то по стенам, то по полу, то по отопительным трубам и т. д. Стук этот похож больше всего на какое-то щёлканье. Но ощущение такое, что кто-то стучит железным ногтем. Что удивительно: щелчок произошёл в одной стороне, а через какие-то доли секунды, как будто с очень большой скоростью, он переносится в другую. Я пробовал говорить с этим явлением, но ответа не последовало, только щелчки на некоторое время затихли. Никаких разрушений в доме не происходило». И не должно быть – ведь это вытворяли отнюдь не шумные духи, а беспокойные невидимки – уж духи-то вряд ли бы лишили себя удовольствия побуянить.

В том же 1991 году в другом месте, в многоквартирном доме, в посёлке Чкаловский Ростовской области происходили более серьёзные события. Здесь за пять лет до этого в одной из квартир убили девушку. Об этом беспокойном доме поведал Виктор Тетис, руководитель Северо-Кавказского филиала «Уфоцентра» России и одновременно ведущий спецвыпусков «Летучий голландец» ростовской молодёжной газеты «Наше время». В «Летучем голландце» в 1991-1992 годах печаталась его документальная повесть «Мои встречи с неведомым», одна из глав которой была посвящена беспокойствам, творящимся в том доме в посёлке Чкаловский (текст главы приводится с некоторыми сокращениями). "Слухи о женщине в белом, обрастая самыми невероятными подробностями, как тараканы, расползались по посёлку Чкаловскому.

Известно, что дыма без огня не бывает. И вот я стучу в дверь квартиры, где меня совсем не ждут. Не совсем ясны обстоятельства, при которых в редакции появился этот адрес, но он оказался точен. Я попал в ту самую исходную точку, откуда эти слухи брали начало. Женщина в белом регулярно появляется именно здесь.

Итак, что же происходит в этой аномальной квартире? Здесь живут три девушки Ирина, Лариса и Света. Фамилии, место работы и адрес, по вполне понятным причинам, я опускаю, но в редакции они имеются.

Впервые женщина в белом появилась в июле 1991 года и с тех пор наведывается не реже одного раза в месяц, иногда по нескольку раз в неделю.

Чаще всего её видит Ирина, реже – Лариса, Света – не наблюдала ни разу и в её существование не верит вообще. Всего я насчитал шесть человек, кто хотя бы раз сподобился наблюдать это таинственное явление.

Как выглядит женщина в белом? Рост приблизительно 160 сантиметров, лица не видно – сплошная белая маска. Вместо глаз – пустые тёмные провалы, иногда в них появляются два светящихся огонька красновато синеватого цвета (аналогию этому цвету в нашем языке подобрать оказалось затруднительно).

До пояса свисают бело-седые распущенные волосы. Стройную фигуру плотно облегает длинное, до пят, платье. Пуговиц, застёжек, швов – не видно. Рукава опущены до запястий, вверху платье заканчивается у горла, и везде его края плавно переходят в тело. То есть видно, что это одежда, но составляющая как бы единое целое с телом. И при всём этом гостья полупрозрачна, сквозь неё просматриваются находящиеся сзади предметы, мебель.

Чаще всего женщина появляется в предрассветные часы, примерно от трех до пяти утра, но были случаи, когда её видели и в одиннадцать, и в двенадцать ночи. Визиты незнакомки непродолжительны, от нескольких секунд до четырех-пяти минут. Спят или бодрствуют хозяйки квартиры – значения не имеет, но каждое её появление предваряется состоянием панического страха, ужаса. Однако стоит взглянуть на гостью, как страх пропадает.

В момент исчезновения женщины в белом и сразу после этого появляется тяжесть в голове и руках, тело кажется разбитым и уставшим. Через некоторое время это состояние плавно исчезает.

Со временем девушки привыкли к посещениям незнакомки и уже так бурно, как поначалу, не реагируют. Я, по крайней мере, не заметил, чтобы они очень уж сильно боялись этой неожиданно свалившейся на их голову напасти.

Разговаривать с гостьей никто не пытается, лишь однажды Лариса спросила: «К худу или добру?» Ответ прозвучал телепатически: «К добру!»

Но так происходит не со всеми. Был случай, когда женщина в белом появилась в соседней квартире, и вскоре у живущей там девушки произошли крупные неприятности в личной жизни.

Однажды понаблюдать за женщиной в белом напросился знакомый одной из девушек, Алексей. Белая фигура возникла внезапно. Алексей потянулся к выключателю, но тут же получил мысленный приказ: «Не надо!» Тогда он попытался её обойти. Шаг в сторону – женщина тоже, шаг в другую – она опять преградила путь. Тогда Алексей протянул руку и отодвинул настырную незнакомку. При этом его рука не коснулась белой фигуры, однако та отодвинулась. Парень сделал шаг, и вновь женщина стояла перед ним, не пропуская.

Алексей поднял руку для удара, но получил мысленное предупреждение о том, что при этом разобьётся стекло, что разбудит спящих девушек (за спиной женщины находилась стеклянная дверь, ведущая на кухню). Тогда Алексей плавно, но с ускорением ткнул рукой перед собой. Рука пронзила женщину в белом насквозь и ладонью упёрлась в стекло. И в тот же миг незнакомка очутилась по ту сторону двери.

…Когда появилась женщина в белом, Ирина сильно испугалась. Тут же ей была внушена мысль о том, что Лариса рядом, и девушка успокоилась (Лариса, однако, была на работе в ночной смене). Какая-то сила подняла её и, оставив в горизонтальном положении, перенесла в соседнюю комнату. Затем тело девушки опустилось на пол, причём голова очутилась на включённой электроплитке (это случилось 20 ноября, в комнате было холодно). Ирина не чувствовала ни жары, ни холода – ничего.

Утром девушка проснулась на своём обычном месте. Все, что произошло ночью, помнила отлично. Возникает вопрос: если это было не астральное тело, а физическое – могло ли оно спокойно лежать на включённой электроплитке? Если кто-то скажет, что могло, экспериментируйте сами, тут я вам не помощник.

Ещё одно наблюдение: в квартире девушек женщина в белом всегда появляется из одного и того же угла. И оно не единично. Очень часто такие призраки появляются вблизи кладбищ, в старинных замках, древних строениях. Есть, очевидно, какая-то привязка к определённым местам.

Фантомы могут активно воздействовать на материальные тела и даже на физические процессы. Возьмём примеры из той же квартиры.

Неоднократно девушки оставляли на ночь свет включённым, но после каждого посещения их квартиры женщиной в белом все лампочки оказывались перегоревшими. Плохо стал работать телевизор, причём из всего многоквартирного дома телевизоры плохо работают только у этих девушек и в квартире этажом выше.

Кстати, там лет пять назад была убита девушка. Не исключено, что именно её фантом появляется в этом многострадальном доме.

Почему-то чаще всего рассказы о призраках, женщинах в белом и т. п. связаны с когда-то жившими людьми, умерщвлёнными насильственным путём. Вот, например, что рассказала мне та же самая Лариса:

"Два года тому назад моя лучшая подруга Люба отравилась. А через две-три недели… она стала по ночам приходить ко мне. По виду нормальный человек, одета как обычно, в свитер. Она ходила по комнате, садилась на кровать и разговаривала со мной. Тело её не было прозрачным, но однажды, когда я, в волнении, закурила, дым прошёл через фигуру подруги насквозь. Да и в движениях какая-то неестественность чувствовалась.

Разговаривали обо всём. Не раз Люба предлагала присоединиться к ней. Она уверяла, что ей там хорошо и даже нравится. Однажды Люба показала мне лист бумаги, на котором были написаны семь фамилий. Эти люди вскоре должны были уйти к ней. Мне стало страшно, так как это были ребята из нашей компании, друзья, но я ничего не могла сделать. За полгода шестеро из этого списка погибли и все – насильственной смертью (кто-то зарезан, кто-то застрелен, кто-то разбился на мотоцикле и т. д.).

Люба регулярно приходила ко мне в течение года, а когда я поставила в церкви свечку, её визиты, наконец, прекратились".

Виктор Петрович заканчивает свой рассказ такими словами: «Только об одном хочу предупредить: не занимайтесь самодеятельными экспериментами в этой области. Это очень опасно!» Совет этот своевременный и добрый, ему действительно необходимо следовать. Ведь неведомое всегда неожиданно и опасно, к тому же нередко весьма коварно. Об этом, в частности, предупреждал и А. Блок. У него в чудесном стихотворении «Есть игра: осторожно войти…» этому посвящены такие вот предостерегающие строки:

А пока – в неизвестном живём
И не ведаем сил мы своих,
И, как дети, играя с огнём,
Обжигаем себя и других…

Но продолжим нашу экскурсию по беспокойным домам. Не в одной только доброй старой Англии, но и в нашей многострадальной России старинные, имеющие богатую, нередко трагическую историю дворцы оказываются беспокойными. Пример тому – Михайловский замок в Санкт-Петербурге и расположенные в окрестностях северной столицы Гатчинский дворец Екатерины II и Екатерининский дворец в Царском Селе. Что существенно – беспокойства там проявляются и в наши дни. Тому есть множество свидетелей среди работников охраны и персонала, занятого обслуживанием зданий в ночные смены.

Вот, например. Гатчинский дворец. Его построил Ринальди, а доводили «до ума» Бренна и Кузьмин. В нём томился Павел 1, закончивший свой земной путь в Михайловском замке. О том, с чем в 1990-1992 годах сталкивались по ночам в Гатчинском дворце милиционеры из службы его охраны, рассказала Е. Анфимова. Как и В. Тетис в его случае, она побывала на месте событий и подробно расспросила очевидцев. Вот её беседа с сержантом милиции Анной Евдокимовой, которая работала во внутренней охране дворца: "Ощущение такое, что мимо кто-то быстро проходит, обдавая тебя ветерком. В центральной части дворца это бывает реже, а вот в арсенальном каре часто слышны мужские, иногда женские шаги, а то вдруг будто собака пробежит. Один раз в зале раздался смех, мы думали – грабители или кто-то из реставраторов заночевал. Стали искать – никого, а смех то из одного угла, то из другого. Потом все стихло.

«До того, как вы начали работать здесь, вам приходилось слышать об этих явлениях?»

«Перед самым первым дежурством ребята меня предупреждали, но думала – разыгрывают. До тех пор, пока сама не убедилась. – Эти… призраки не причиняли вам зла? – Одного сотрудника внутренней охраны пытались душить, но он сделал вот так, – Аня проводит тыльной стороной ладони по подбородку, – и его отпустили. Другой милиционер как-то прилёг отдохнуть на топчан, вдруг слышит, прямо к нему – шаги. Идёт кто-то и не сворачивает, прямо через него. Тогда он стал ругаться: „Зачем на людей наступаешь?!“ Ему никто не ответил, и все стихло. А вот ещё один милиционер с центрального поста рассказывал, что видел, как в воздухе появился светлый сгусток вроде облака, почти над самым полом, и скрылся за скульптурой „Урания“. Он шёл, потрогал скульптуру, вроде все на месте, а облака нигде нет».

Все это, сообщает Анфимова, уже давно не новость для работников милиции: «Я расспрашивала о привидениях, и Аня отвечала таким тоном, словно речь шла о протекающем кухонном кране: досадно, конечно, однако все привыкли».

Тем же вечером Анфимова расспросила сержанта милиции Игоря Степанова, который обычно дежурит в арсенальном каре. Беседа проходила в присутствии А. Евдокимовой. Вот что, по свидетельству Алфимовой, рассказал Степанов; его сообщение она сопровождает своими комментариями, пояснив, что он работал в охране дворца с 1990 года и с тех пор накопил достаточно впечатлений: "Сначала Игорь дежурил снаружи и должен был с определёнными промежутками ходить вокруг дворца. При этом он обратил внимание, что если подойти к Часовой башне, то можно услышать очень тихую музыку, доносящуюся изнутри.

А зимой 1991 года сержанта Степанова перевели во внутреннюю охрану дворца, и довольно долго он не замечал ничего необычного. Все началось, когда он начал дежурить в галерее арсенального каре.

«В первый же вечер, где-то в половине девятого, я услышал, что по галерее кто-то идёт. Шаги были очень тяжёлые, даже паркет скрипел. Судя по шагам, это был мужчина ростом около метра восьмидесяти с сорок пятым размером обуви. Не доходя до меня, он уронил что-то вроде трости: я чётко слышал, как она покатилась по полу. Он остановился, поднял упавший предмет и зашагал дальше»

«Как вы себя чувствовали, когда раздались шаги? Игорь колеблется, прежде чем ответить: – Если честно… У меня волосы встали дыбом! А часа через четыре после этого я услышал, как по лестнице почти бегом спускается женщина: каблучки стучат, юбка шуршит. Лестница находится как раз за дверью. Женщина до двери добежала и остановилась. И вдруг я вижу: ручка поворачивается. В тот момент я просто окаменел от ужаса. А теперь привык, кричу, как рой знакомой: „Заходи чай пить!“ Но она ни разу не показалась»

«А помнишь, – подсказывает Дня, – в девяносто втором году, 7 января? Они расшумелись за дверью, где стоит ящик с музейными тапочками! Нам казалось, что кто-то этими тапочками кидается. Вышли посмотреть – никого, и тапки на месте» «Неужели к этому можно привыкнуть?»

«Мы привыкли…»

Я вглядываюсь в серьёзные лица ребят. Нет, похоже, они не шутят. Кроме того, у меня записаны фамилии милиционеров охраны, готовых подтвердить, выражаясь профессиональным языком, свидетельские показания".

А о том, что ночами творилось в другом дворце – Екатерининском в Царском Селе, в 1996 году сообщил В. Псаломщиков, со ссылкой на свидетельства инспектора пожарной охраны Людмилы Алексеевны Балашовой. Вот что она рассказала: «Дежурим мы в ночную смену вдвоём, ночью – тишина гробовая. Двери у нас все закрыты, даже на этаже. И вдруг слышатся размеренные шаги, осторожные такие, доходят до тупика в конце коридора и удаляются. Такой ужас берет, что я вам передать не могу. Через какое-то время выходим проверять замки – все в порядке… Наш электрик как-то ночью от этих шагов чуть с ума не сошёл. Наружная дверь заперта. И вдруг, говорит, слышу не просто шаги, а даже с грохотом, как от сапог со шпорами. И так же внезапно стихли, как будто человек просто прошёл сквозь стену на улицу. Можно продолжать отмахиваться от подобных свидетельств, но это будет не от большого ума. Если есть явление, часто и в одном месте повторяющееся и даже зафиксированное милицейскими протоколами, то его надо исследовать».

Псаломщиков также сообщает, что как-то пионера, охранявшего Гатчинский дворец, а также электрика из Екатерининского дворца «ночью кто-то невидимый пытался душить!». В заключение исследователь приводит курьёзное свидетельство уборщицы, работавшей в бывшем кабинете Александра I: "Она услышала вполне явственный мужской голос: «Попробуй только плохо убрать!»…

А вот любопытное сообщение Вячеслава Аничкова, корреспондента ИТАР-ТАСС в Объединённых Арабских Жиратах, датированное II ноября 1994 года: "Странные вещи происходят в одном из домов в городе Дубай. Нынешним обитателям квартиры являются призраки бывших жильцов, зверски убитых в этом доме в январе 1992 года.

Как сообщила газета «Халидж тайме», два с половиной года назад сорокалетний банковский служащий Хамеш Сагар, его жена, двое детей одиннадцати и тринадцати лет и мать были до смерти избиты бейсбольной битой и заколоты. Филиппинцы – новые жильцы квартиры, ничего не знавшие о происшедшей там трагедии, спустя некоторое время после вселения в дом стали замечать необычные явления: возле ванной комнаты они неоднократно видели тень женщины, внезапно появлявшуюся и так же внезапно исчезавшую. Несколько месяцев назад в квартире был проведён религиозный обряд, после чего привидения стали появляться реже, однако чьё-то присутствие в доме до сих пор ощущают как хозяева квартиры, так и их гости.

По словам Джо Гонзалеса, работающего в дубайской компании «Гранд моторе» и живущего в злополучной квартире, однажды он проснулся в два часа ночи от ощущения, что в комнате находится кто-то ещё. Он увидел силуэт женщины, которая жестом попросила его следовать за ней. Молодой человек направился за «женщиной», которая легко прошла через матерчатую перегородку и исчезла в ванной комнате. Когда он зажёг свет, в ванной никого не оказалось. Джо утверждает, что пятеро из шести жильцов квартиры, а также их гости в разное время видели привидения.

Однажды один из гостей поинтересовался у хозяев, почему их сын так поздно принимает душ, поскольку он отчётливо слышал шум воды в ванной.

Велико же было его удивление, когда он узнал, что ребёнок давно спит.

Другой гость, чистивший как-то утром зубы, ясно услышал голос ребёнка, сказавший ему «привет». Ещё одна филиппинка, побывавшая в гостях в этом доме, увидела женщину в белой накидке и двоих детей. Испуганная девушка натянула на голову простыню. Когда же она осмелилась взглянуть на «гостей» снова, их в комнате уже не было".

В октябре 1996 года корреспондент газеты «Известия» Геннадий Бочаров поведал о привидениях и прочих беспокойствах, которые досаждают В. В. Витте в его финском доме. Владимир Владимирович – гражданин Финляндии, он – потомок немецкой ветви рода, давшего России крупного государственного деятеля и знаменитого реформатора Сергея Юльевича Вигге. Сам В. В. Витте в силу служебных обстоятельств живёт в Москве – он генеральный представитель авиакомпании «Финнэйр» и всю жизнь был связан с гражданской авиацией, его семья живёт в Финляндии.

Бурная авиационная биография В. В. Витте связана с работой во многих странах мира. Однако, как сообщает Бочаров, подлинные испытания Владимира Владимировича поджидали не на гудящих от ветра просторах, а в двухэтажном деревянном доме, сработанном лесниками в 1890 году на острове Петтиаари в Средней Финляндии. Этот дом, как и остров, семейство Витте получило в наследство. Вскоре, правда, выяснилось, что радоваться рано: огромный сруб площадью в 170 квадратных метров был уже унаследован… привидениями. Именно они вполне по-хозяйски расположились в его многочисленных закоулках.

Верить в подобные вещи в приличном обществе, конечно, не принято. Не поверил в это и московский журналист из очень известного информационного агентства. Не поверил – и с готовностью принял приглашение фон Витте погостить в интересном доме.

Дело едва не закончилось для гостя инфарктом. Именно поэтому, добавляет Бочаров, я не называю фамилию бедолаги.

Что происходит в доме? В полнолуние со стен дома срываются иконы. Упав на пол, непостижимым образом остаются невредимыми. Грузные шаги невидимого, неторопливого существа никогда не замирают. Особенно неутомимы они летом, когда все семейство Вигге – три дочери и жена – приезжают из Хельсинки «на природу». А он – из Москвы. В дождливые ночи в доме слышны всхлипы, печальный плач или хихиканье, от которого в жилах стынет кровь.

Между тем сам Владимир Владимирович настроен решительно: «Ладить нужно со всеми». Он ладит".

И наконец, последняя история с беспокойным домом, о которой мы расскажем, началась в 1993 году и спустя три года завершилась – благополучно для его обитателей. О том, как всё это было, осенью 1996 года подробно информировал российскую и зарубежную общественность корреспондент агентства Рейтер Крис Скиклуна. Дело в том, что беспокойным стало здание Российского культурного центра в столице Мальты Валетте. Крис Скиклун поведал следующее: "Необъяснимые события начались в 1993 году. Как рассказывает Елизавета Золина, директор Российского культурного Центра: «По всему зданию разносился шум, как будто толпы людей ели, разговаривали и расхаживали по комнатам. Мы думали, что это сосед устраивает вечеринки». Сосед, однако, сам пришёл к российскому директору, возмущаясь якобы устроенным россиянами ночным дебошем, но обнаружил, что семья директора уже мирно спит. Как-то раз муж Золиной проснулся от лая собаки и почувствовал рядом с собой чьё-то тяжёлое дыхание. По словам супругов, странности начинали происходить после полуночи, днём же их ничего не беспокоило.

Другим чудом оказалась стена в доме, построенном в XVI веке. «Это единственная часть здания, уцелевшая со времён, когда хозяин дома, Оливер Старки, жил здесь, – повествует Елизавета Золина. – Сколько бы мы ни красили её в белый цвет, она обязательно становилась чёрной недели через две-три».

Перепуганные Золины не могли решить, что предпринять, пока друг семьи, работающий в государственном архиве Мальты, не упомянул о завещании Старки, сохранившемся среди бумаг Мальтийского ордена. В нём рыцарь завещал деньги на проведение регулярных служб за упокой его души. К моменту, когда семья директора культурного центра России вселилась в дом Старки (похороненного, кстати, всего в одном квартале от своего бывшего жилища), о завещании никто не вспоминал несколько сот лет.

Муж Золиной принял решение заказывать в храме раз в три месяца заупокойную мессу. Как только была отслужена первая, положение вещей резко изменилось. Призрак, по словам директора, продолжает напоминать о себе, но «ведёт себя дружески». Старки скончался в мае 1588 года. Он единственный рядовой рыцарь, похороненный в подземной усыпальнице орденского собора святого Иоанна, предназначенной исключительно для великих магистров. Такой чести он удостоился по причине тесной дружбы с Жаном де ла Валетом. (основателем столицы Мальты, у которого почтенный рыцарь служил секретарём).

Читатель, возможно, заметил, что в двух последних случаях, как и в некоторых предыдущих, это моё «нечто», которое делает дом беспокойным, названо призраком или привидением, хотя действующее начало проявляло себя невидимо. Правда, когда оно является нам воочию, от этого легче не становится. Скорее наоборот, делается ещё страшнее и непонятнее. А как хотелось бы все это объяснить!

Так, например, уже известный читателю М. А. Уляшев из Воркуты в письме в редакцию журнала «Вокруг света», при котором работал семинар «Экология непознанного», сетовал на то, что на нём много говорилось о разных аномальных явлениях, "но ни в одной статье не было дано объяснения их природы, не сообщалось об их научном анализе и о мнениях учёных. «Не может быть, – продолжает Уляшев, – чтобы люди нашего поколения, разгадавшие много тайн и загадок космоса, проникшие глубоко в недра земли и в глубины океанов, не смогли бы объяснить самые обыденные явления, происходящие вокруг нас. Меня, – заключает он, – это волнует прежде всего».

Что можно на это ответить Михаилу Алексеевичу? Всё-таки события, с которыми мы имели дело, весьма необычные, и если даже они и наблюдаются в повседневном быту, то уж обыденными-то их никак не назовёшь! И связаны они, скорее всего, с самыми сокровенными глубинами нашего естества, а не с глубинами космоса. А поскольку у науки пока нет средств для проникновения в такие глубины нашей человеческой сущности, она не в силах её не только понять, а и признать, и потому все эти странные явления для науки как бы не существуют. Она их упорно отрицает. Мол, следует ли изучать то, чего нет? Конечно же, наука так и поступает: на нет и науки нет… Однако отдельные её представители, нередко с оглядкой на своих коллег – как бы чего не заподозрили! – исследуют подобные странные явления в приватном порядке, смыкаясь в своих интересах с любителями. Но серьёзные исследования так не ведутся.

Правда, человечество имеет и другие способы познания, назовём их вненаучными, что отнюдь не означает их не– или антинаучность. Они просто другие. Мы имеем в виду уже давно накапливаемый человечеством опыт интуитивного, религиозного, мистического, художественного постижения мира, который в ряде случаев дополняет или подтверждает опыт науки. В других случаях, наоборот, он, на первый взгляд, противоречит науке. Но ведь наука в современном её виде насчитывает всего лишь несколько сотен лет, а вненаучный опыт постижения мира неизмеримо древнее, и науке следовало бы прислушаться к накопленным им откровениям. Пока же до этого ещё очень далеко…

Этот совершенно восхитительный рассказ, названный «Привидение в департаменте», впервые был опубликован газетой «Санкт-Петербургские ведомости» в воскресном номере от 8 мая 1888 года. Его, несомненно, одарённый литературным талантом автор укрылся за инициалами «Г.Н.». Приводим рассказ по тексту, перепечатанному в одном из номеров журнала «Ребус» за 1888 год.

"На днях один очень почтенный сановник передал мне следующую странную историю, имевшую место в начале шестидесятых годов в здании одного из министерств в Петербурге. История настолько странна и удивительна, что ею можно поделиться с читателями. Кроме того, для меня она имеет следующее достоинство: если бы я прочёл её в «Ребусе» – журнале, который, как всем известно, выписывается для покойных родственников(?)', ничего тут удивительного не было бы. Но передававшее мне её лицо – скептик чрезвычайный и смотрит на все с физико-математической точки зрения, так как и курс-то кончил именно на этом «естественном»

Знак вопроса в скобках поставлен возмущённым издателем «Ребуса» В. И. Прибытковым факультете. Наконец, тем дороже его рассказ, что он сам является в нём лицом действующим. Рассказывал он историю с видимым неудовольствием: по его собственным словам, она противоречит его убеждениям, а давать какие бы то ни было объяснения на её счёт отказался, и даже закончил сожалением, зачем вообще-то её рассказал.

Рассказ его заключался в следующем:

"Я был делопроизводителем в нашем департаменте, а директор приходился мне дядей. Обедал я у него чуть не ежедневно, тем более что жена его была барынька пречудесная и ко мне, холостому племяннику, относилась весьма сочувственно. Понадобилась однажды вечером дяде справка, не хочет ждать до будущего дня: сейчас ему подай. А справка у меня в столе, в департаменте, и ключ у меня. Дядя говорит: «Сейчас я велю заложить лошадь, поезжай и привези немедленно». Нечего делать, поехал. Зимний вечер, снег, вьюга. Приезжаю. Конечно, некоторый переполох. Сторож у нас из жидов был и всегда после присутствия в подпитии, и звали его Шмульсонн. Он засуетился, зажёг сальную свечку (ведь это теперь по всем министерствам керосин, а тогда по стенам только горели масляные лампы), и отправились мы с ним во второй этаж, в департамент.

Ну, обстановка совершенно диккенсовского романа. Лестница огромная, темно: от свечки даже точно темнее ещё стало – даёт она только маленький круг света, а остальное – мгла самая беспросветная. В окна вьюга так и стучит: все закидало хлопьями, стекла звенят. Ну, я ко всему этому всегда поверхностно относился, и потому на нервы мне это не действовало. Ну, идём. Отпирает Шмуль одну дверь, другую. Вот и департамент наш: огромная карта Российской империи во всю стену, портреты государей во весь рост. Идём все дальше.

Только когда мы входили как раз в ту комнату, где я, по обыкновению, занимался, показалось мне, что кто-то, серый такой, выходит в противоположную дверь. Показалось мне, и тотчас же я отогнал эту мысль, решив, что это тень от нашего шевелящегося пламени. Даже не вздрогнул, а подошёл к своему столу, говорю Шмулю: «Свети хорошенько», – вынул ключ, отпер ящик и стал рыться.

Но едва я сел и воцарилась тишина, как совершенно явственно послышались в соседней комнате шаги.

«Шмуль, – говорю, – там есть кто-то.»

А он отрицательно трясёт головой:

«Никого, васе вышокородие, ижвольте быть шпокойны.»

Ну что же, думаю, верно, это ветер. Нашёл бумаги, задвинул ящик, только хотел встать, слышу, что там не только шаги, а и стулом кто-то двигает.

«Шмуль, – говорю, – разве ты не слышишь?»

«Слышу, – говорит, – только это так. Ижвольте уходить.»

«Как так? Пойдём, посмотрим…»

Тут же он скорчил недовольное лицо.

«Оштавьте, – говорит. – Ну цего шмотреть. Нехай её!»

«Да про кого ты?»

«Да про бабу»

«Про какую бабу?»

«Да что тут ходит»

«Что ты врёшь! Какая баба? Зачем она здесь? Гони её вон…»

Он протянул шею и повёл носом:

«Н-ну! Как её выгонишь, коли она не живая!»

«Ты опять пьян?»

"Никак нет. Ижвольте спросить у всех сторожей. Как девять часов ударит, и пошла стучать по асем комнатам… И ребёночек на руках… "

Меня взорвала эта глупость.

«Бери свечу, идём!»

И опять, едва мы вошли в соседнюю комнату, я увидел, что кто-то промелькнул в двери. «Шалишь!» – подумал я и скорыми шагами направился туда. Сзади ковылял Шмуль и все твердил:

«Оштавьте, васе вышокородие, ну што вам!»

В третьей комнате я уже ясно видел, как между столов, торопясь и путаясь, шла невысоконькая бабёнка в платке на голове, кацавейке, с чем-то завёрнутым в одеяло.

«Что тебе надо? Пошла вон!» – крикнул я. Она на мгновение остановилась, испуганно оглянулась и затем, быстро семеня ногами, пошла по анфиладе тёмных комнат. Я пошёл за ней.

«Стой! Постой! Кто ты? Как попала сюда?»

Но она не оборачивалась, не останавливалась. Я решил остановить её во что бы то ни стало; я знал, что загоню её в последнюю комнату, откуда нет выхода.

Но вот тут-то и произошёл казус. Она, очевидно, прошла сквозь запертые двери, оттого что за мгновение перед тем я видел её в дверях и так близко, что почти дотрагивался до её плеч, а через мгновение руки мои встретили наглухо запертые створки, и больше ничего.

Холодный пот у меня выступил на лбу, я растерянно взглянул на Шмуля.

«Ну! – сказал он совсем хмуро. – Ну и что, вжяли? Охота васе вышокородие со всякою, можно сказать, мерзостью возиться!»

«Шмуль, да это что же?» – спросил я.

«Ну, и если она толчётся тут каждый вечер, жначит, так надо, – философствовал он, – жначит, её земля не принимает…»

«Ты её часто видишь?»

"А кто её не видит? Её все писаря видят, что внизу живут, она у них все по коридору ходит… она и теперь там… "

«Что за чепуха! Зачем же?…»

Он пожал плечами.

Вьюга забила в стекло как-то особенно яро, снег просто так и рвался в окна. От наших фигур две огромные тени шевелились по стенам, цепляясь головами за потолок…

«Столоначальник Афтыкин её два раза видели, – заметил мой спутник, – и даже бежали от неё в испуге…»

Я прошёл в дежурную комнату выпить стакан воды. Дежурный чиновник Поклепкин сердито расписывался в книге насчёт получения от курьера какого-то пакета.

«Вот ми опять её видели», – заметил Шмуль дежурному, зажимая пальцами пламя свечи.

«Изволили видеть?» – отнёсся ко мне Поклепкин. – «Недаром второй стаканчик изволите испийать. А каково-с дежурить? На прошлой неделе она явилась сюда, в дежурную комнату, с младенцем. Никифоров так и грянулся…»

«Однако же это дело надо исследовать», – заметил я.

"Да как вы его исследуете? Ходит видение из загробного мира и смущает. Что же тут поделать? Разве молебен отслужить? Но в таких разах и молебствие не помогает, ведь это не «наваждение, а просто покойник…»

«Нет, это надо разрешить как-нибудь», – настаивал я.

«Премного обяжете. А то дежурить невозможно. Помилуйте, ведь всем видимо: курьеры, и те видят. Младенцы даже лицезреют. Намедни семилетний сын Иванова видел… Просто хоть переходи в другое ведомство»

Когда полчаса спустя я рассказал все происшествие в гостиной дяди, где собрался кружок обычных знакомых, мне не поверили, даже подняли меня на смех. Тогда я предложил всем убедиться: пойти ночью в наше министерство и удостовериться. Среди хохота и шуток начали составляться пари и заклады. Определён был день для исследования.

Я предварительно собрал подробные сведения о том, где по преимуществу является это странное существо. Оказывается, что ежедневно, между одиннадцатью и двенадцатью часами ночи, оно блуждает по длинному коридору, по обе стороны которого расположены квартиры писарей и курьеров, и качает своего ребёнка. Если кто показывается в коридоре, она выжидает его приближения и затем начинает уходить всегда в одну и ту же сторону, откуда приходит. Собралось нас пять человек, пожелавших призрак этот поймать во что бы то ни стало. Кроме того, я выбрал двух сторожей поздоровее, в том числе и Шмуля, снабдив их фонарями.

Собрались мы в десять вечера в свободной комнате, где жильцов не было, поставили ломберный стол и уселись за преферанс. Уж это одно обстоятельство указывало на то, насколько мы скептически относились к самому факту появления тени. Немало было смеха по поводу шпаги, которую я принёс с собой и поставил в угол. Спрашивали, отчего я не взял револьвера, говоря, что надворному советнику приличнее всего таким оружием сражаться с какою-то бабою, посещающею коридор с курьерами и писарями. В углу были сервированы водка и закуска. Ну, словом, было очень весело, ровно до той минуты, когда Шмуль, тихо стоявший у двери настороже, шепнул:

«Идёт!»

Карты посыпались у нас из рук. Почти все побледнели. Я схватил шпагу и стал настороже… Сторожа взяли фонари. Сердце выколачивало барабанную дробь. Шмуль, поглядывавший в щёлочку, сказал:

«Близко!… Слюшайте…»

Мерный стук шагов раздавался явственно и гулко по пустому коридору. Слышно было, что кто-то идёт неторопливо, неуверенной походкой. Шмуль обратился ко мне и сказал:

«Ну!»

Я, сжимая эфес шпаги, распахнул дверь и сделал шаг в коридор. Она была в двух шагах от меня. При моем появлении она сразу остановилась. Свет от фонаря падал на её старый клетчатый платок, от которого густая тень ложилась на лицо, но и лицо было видно: бледное, со впавшими щеками и лихорадочным взглядом. На руках её шевелилось что-то завёрнутое в тряпки. Она смотрела на меня исподлобья – черты лица её точно колыхались, то расплывались, то выступали ясно…

С минуту мы молча стояли друг перед другом. Наконец я овладел собою и сделал шаг к ней. Она быстро повернулась и пошла прочь.

«Свети!» – крикнул я и кинулся за нею.

Но и она побежала. Свет прыгал возле меня и ясно освещал её спину – старую полинявшую кацавейку. Ноги её шлёпали быстро, стуча башмаками, я видел их, они были без чулок – худые, посиневшие, башмаки свободно хлябали на них; я видел её круглую пятку…

Она выбежала на чёрную лестницу и стала подниматься наверх. Удивительно, как она не теряла своей обуви, прыгая через три ступеньки, так что мы едва поспевали. Вот один поворот, другой, третий. Она бежит все выше, мы задыхаемся, но бежим-нельзя же потерять её из виду. Вот и четвёртый, последний, этаж. Я один опередил других и все ещё её вижу. Она бежит ещё выше, но куда же? Последний поворот, и я наткнулся на какую-то дверь – дальше хода нет.

Вот и Шмуль с фонарём. Это дверь на чердак. У двери никого: вокруг голые стены. На двери огромный замок. Все мы столпились. Что же делать? Послать за ключом, натурально. Бегал за ним Шмуль минут десять, не меньше. Долго возились, пока открыли тугой замок. Вот и отворилась дверь. Не поздно ли?

Обыкновенный чердак, красные кирпичи по стенам, запах затхлости и пыли. Взошли, огляделись.

«Да, много найдёте!» – сказал кто-то… А она стоит неподалёку и смотрит на нас, я опять к ней, она опять повернулась и опять пошла. Бежать уж неловко: пол кирпичный, неровный.

Да и она не торопится, идёт в трех шагах от нас.

Дошла она до одного угла. Остановилась, опять к нам обернулась и прижалась спиной к стене. Шмуль поднёс ей фонарь к самому лицу, она отклонилась и вдруг точно стала уходить в стену, точно её вдавливало что туда, и ведь туг же на глазах у нас ушла совсем, и осталась только кирпичная стена, и ничего больше. Долго мы стояли молча.

Что же делать?… Что там за стеной? Смотритель объяснил, что там стена соседнего дома… Тут я только заметил, что у меня в одной руке шпага, а в другой мелок: я как собрался записывать ремиз, так и не выпустил его из рук. Я начертил большой белый крест на том месте, куда она ушла, и мы стали спускаться.

Вот и весь мой рассказ. Но самое удивительное впереди. Я настоял, чтобы под моим крестом вынули ряд кирпичей. Постройка была фундаментальная, крепостная. На высоте аршина от пола найдено было пустое пространство. Там лежали кости женского скелета. Платье истлело, остались только башмаки. Детского скелета не было. Доктор заявил, что костям не менее полустолетия. Наш священник кости отпел, и их похоронили где-то за мой счёт. Никакие привидения более не показывались в нашем министерстве".

Приведённый ниже рассказ был опубликован в одном из номеров журнала"Ребус" за 1917 год. Вот его текст.

"В полицейском архиве города Вологды имелось дело о странных явлениях в слободе Фрязиной. В 1820-х годах здесь на пустыре построил дом купец Смородинов, не посмотрев на то, что по слухам на этом месте в лунные ночи мерещился неизвестный, бродивший средь вереска, и слышались стоны. Разобрав старое строение, Смородинов обнаружил подвал с человеческими костями на цепи. Но не придал этому значения и велел перенести их в ближнюю реку и спустить в воду. Всё происходило ночью, отверстие подземелья заложили и начали постройку.

Таким образом, через несколько лет дом бы выстроен и заселён. Смородинов изредка отлучался из него по торговым делам и как-то раз, приехав из города, поинтересовался, не ждёт ли его один неизвестный. Ему ответили, что нет. Смородинов оповестил о встрече с ним в городе и обещании неизвестного господина навестить его. Домочадцы восприняли весть как вполненую. Купец подождал гостя до вечера и, когда смеркалось, пошёл почивать.

Как он после сам рассказывал, около полуночи ему послышались внизу шаги. Все ближе и ближе. Словно приближался кто-то, хорошо знакомый с расположением комнат. Смородинов посмотрел на открывающиеся двери и в полумраке свечи различил перед собою незнакомого господина, встретившегося ему в городе: в кафтане, высокой шапке, глаза из-под косматых бровей смотрят пристально и сурово. Поднял сухую руку, что-то бормоча, погрозил Смородинову и исчез, точно растаял.

Придя в себя, купец поднял домашних, надеясь что-нибудь узнать, но никто ничего не видел, и Смородинов счёл пережитое им за кошмар. Жене, однако, не сказал всей правды и только пожаловался на нервное расстройство.

Минуло какое-то время. Смородинов, как и другие из его сословия, увлекался конными бегами. Особенную радость доставил ему купленный в тот год один орловский рысак, на котором он стал выезжать.

В одно из воскресений возвращался он санным путём домой. Дорога проходила берегом реки, но в одном месте круто загибала и подходила к крутому обрыву, ограждённому тумбами. Место было опасное, и Смородинов всегда приказывал кучеру сдерживать здесь горячую лошадь. Но на этот раз, едва они приготовились сбавить скорость, как точно из-под земли перед ними появился незнакомец в том самом кафтане и высокой шапке; поднял обе руки, загораживая дорогу, и громко гикнул. Вожжи выпали из рук Смородинова, рысак шарахнулся в сторону кручи, и тут же конь и сани с ездоками полетели вниз. Мягкий снег несколько облегчил их падение, но сани, разбитые вдребезги, с порванной сбруей и обезумевшей лошадью найдены были на другой день за десять вёрст от Фрязиной.

Купец, поднятый прохожими в беспамятстве, все твердил о ком-то, а, очнувшись, спросил, все ли благополучно дома. Когда в постели жена и домочадцы успокоили его, Смородинов объявил, что они немедленно собираются и всем семейством переезжают к тестю. На уговоры, к чему такая спешка без оснований, он нервно отвечал:

«Боюсь, боюсь, как бы он ночью не пришёл опять…»

«О чём ты, Николай Петрович? – шёпотом допытывалась жена. – Кто он?»

Смородинов понял, что таиться больше нельзя, и подробно рассказал все происшедшее, упомянув о костях, опущенных в реку. Жена заметила, что он придаёт этому значение вследствие расстроенного воображения. Несчастный случай мог произойти с ним и вне связи с суеверием. Впрочем, ради успокоения больного она не стала его отговаривать, и они поспешили переехать, говоря другим, что дом надо ремонтировать, полы сели и обои нуждаются в замене.

Тем временем часть прислуги осталась во флигеле, и в последующую ночь сторож церкви Андрея Первозванного, отбивая часы, услышал оттуда раздирающие душу крики и вопли, а затем увидел бегущих служащих купца. Приютив их в сторожке, он узнал: едва, потушив свет, они легли, как в полумраке увидели перед собою высокого неизвестного, который стал их сбрасывать на пол, и они ничего не могли поделать, такой он внушал ужас.

Дали знать полиции, оцепили флигель и дом, оповестили Смородинова. По словам очевидцев, он тотчас же описал им обеспокоившего их пришельца. Обыскали помещение, но ничего не нашли. Только на сеновале обнаружили парализованную от испытанного ею страха стряпуху, которая открыла другим тайну Смородинского дома. Захаживающий к ней на кухню каменщик говорил, как в подвале нашли кости и ночью утопили их в реке неотмоленными.

Власти притянули к ответу Смородинова и всю артель строителей. Дело было направлено к архиерею на заключение с запросом. Тотчас же на купца консистория наложила епитимью за кощунство над останками неизвестного. И на этом власти успокоились, а на дом легла дурная слава: ни покупать его, ни жить в нём никто более не отваживался.

В ту пору из столицы приехал ссыльный доктор Яблоков. Намереваясь прижиться на окраине, он осмотрел Смородинский особняк и объявил, что не прочь в нём поселиться, тем более что собирался жениться и завести хозяйство. Смородинов не скрыл, почему сам не живёт в доме, хотя доктор и слышать не хотел ни о чём подобном, называя его страхи суеверием, массовым психозом.

В результате через пару месяцев, прямо из-под венца, доктор Яблоков с молодой женой вошли в купленный ими дом. С окрестными людьми они уже успели перезнакомиться, и приглашённых на свадебный пир было предостаточно.

Несколько снижала веселье гостей лишь репутация дома, но на это старались не обращать внимания. Молодая, хотя и пугливо озиралась по сторонам, муж успокаивал её и шутил, пока в буфете не раздался странный грохот посуды. Все бросились туда и обомлели, обнаружив на полу скатерти и разбитые бутылки, посуду и закуски. «Это не иначе, как опять он!» – раздались голоса среди присутствующих. Доктор, сконфуженный, просил не беспокоиться и только поспешил во флигель, чтобы послать кучера за новыми покупками, как вышедшая оттуда прислуга доложила, что и те флигеле неспокойно: бросаются неизвестно кем мебель, веники и другое. Доктор Яблоков в досаде открыл помещение, но едва переступил порог, как в него полетели находящиеся там предметы.

Собрались люди, взяли фонари, поскольку начало темнеть, обыскали каждый угол, вплоть до подполья, но не обнаружили никого. Когда же компания в количестве шести мужчин опять вознамерилась вернуться в дом, вокруг поднялся такой грохот, что все опрометью бросились в сени, а оттуда вслед им летели поленья, ведра, и некоторых больно ушибло. Фонари к тому же не зажигались, и паника среди гостей воцарилась самая настоящая.

Вторично дом Смородинова опустел, теперь уже надолго. Хозяин пожертвовал его церкви на помин души неизвестных людей, погребённых без отпевания. Церковный причт освятил помещение, объявил об этом и решил сдать дом в аренду. Как раз на постой требовалось место солдатскому гарнизону. Но недели через две после его занятия служивыми повторились те же «беспокойные» явления, так что и солдаты потребовали перевода их в другое место. Просьба была уважена.

После этого флигель и все постройки сломали, место с подземельем засыпали землёй, распахали и заняли под огороды.

Ныне таинственное место лежит где-то в середине Фрязиной, и застроено ли оно – неизвестно".

Предлагаемый рассказ – одна из версий истории о первых встречах со знаменитой Коричневой леди. Она приводится по тексту книги Роберта Дель Оуэна «Спорная область между двумя мирами» (СПб., 1891). Оуэн в свою очередь ссылается на рассказ Флоренс Мэрриат, записанный ею со слов очевидца, своего отца, писателя Фредерика Мэрриата, и напечатанный в американском журнале «Харперс уикли» в номере от 24 декабря 1870 года. Оуэн делает такое замечание: «Я излагаю некоторые его части в сжатом виде, а главные факты передаю собственными словами автора». И ещё одно существенное добавление Оуэна, он приводит весьма важное уточнение Флоренс Мэрриат: «Сохраняя в изложении все подробности событий, я тщательно маскирую имена лиц и названия мест, чтобы своей неосторожностью в этом отношении не оскорбить скромность ещё живых людей». В современных же версиях этой истории даются подлинные имена участников и название места событий, о которых дальше пойдёт речь. Это – Рейнхем-холл, монументальный и величественный дом в Норфолке, Великобритания. Тогда Рейнхем-холлом владело семейство Таушендов. Время действия – вторая половина 30-х годов прошлого века. Вот этот поразительный рассказ.

"В одном из северных графств Англии стоит загородный дом – Бернгам-грин, доставшийся современным его обитателям, сэру Гарри и леди Бэлл, по наследству. У дома этого есть свой дух, но владельцы, «как это бывает почти всегда с развитыми людьми, только смеялись над такого рода слухами». Они окружили себя всевозможной роскошью и не хотели ничего знать про легенду.

Знакомые на радушные приглашения хозяев стекались массами в Бернгам-грин; все находили и местность очаровательной, и хозяев прекрасными людьми. Но спустя некоторое время гости уже извинялись, как-то уклончиво, в необходимости сократить своё посещение и робко отклоняли все дальнейшие приглашения хозяев. Оказывалось, что они знали уже о местном духе; некоторые утверждали, что видели его, а остальные ни за что не соглашались оставаться в беспокойном доме.

Сэр Гарри и леди Бэлл были крайне раздосадованы и делали все, что могли, чтобы искоренить суеверный слух. Они расследовали историю призрака, слывшего под именем «хозяйки Бернгам-грина», и открыли, что это был, по народному преданию, дух одной женщины из числа их предков, жившей во времена Елизаветы, которая подозревалась в отравлении своего мужа. Её портрет висел в одной из спальных комнат, оставшихся без употребления.

Леди Бэлл распорядилась подновить эту комнату и убрать как можно веселее. Портрет «хозяйки» был тоже вычищен и вставлен в новую раму. Напрасно! "Никто не соглашался ночевать в комнате. Слуги отказывались от места, стоило только лишь заикнуться им о духе, а гости после второй или третьей ночи непременно просили отвести им другую комнату вместо этой. Гость за гостем обращались в бегство, чтобы уже не приезжать сюда более.

В этом затруднении сэр Гарри обратился за советом в капитану Мэрриату, своему старинному приятелю. Капитан, безусловно не веря слуху, вызвался сам погостить в беспокойной комнате. И предложение его было принято с радостью.

С парою пистолетов под подушкой он провёл там несколько ночей совершенно спокойно и уже подплывал о возвращении домой. Но ему не удалось так легко отделаться.

По прошествии недели, раз вечером, когда капитан Мэрриат собирался уже лечь спать, к нему постучался в дверь Лассэль, один из гостей, и пригласил пройти к себе в комнату, чтобы осмотреть нового образца охотничье ружьё, о достоинствах которого они только что разговаривали в курительном зале. Капитан, уже снявший с себя сюртук и жилет, забрав пистолеты: «На случай встречи с духом», – заметил он шутя, перешёл по коридору в комнату Лассэля и, поболтав с ним несколько минут о качествах нового ружья, направился обратно. Лассэль пошёл с ним вместе. «Только чтобы защитить вас от духа», – сказал он со смехом, продолжая шутку капитана.

Коридор был длинный и тёмный, так как огни с полночи уже гасились, но, вступая в него, они заметили в отдалении тусклый свет, который, видимо, приближался с противоположного конца, и свет этот держала в руках женская фигура. Дети нескольких семей помещались в комнатах над коридором – в верхнем этаже, и Лассэль подал мысль, что это, должно быть, какая-нибудь из дам идёт в детскую навестить детей. Капитан, вспомнив, что он только в брюках и рубашке, нашёл неловким показаться даме в таком костюме, и увлёк своего спутника в сторону. Но конец мы передадим собственными словами Флоренс Мэрриат:

"Комнаты расположены были по коридору одна против другой и сообщались с ним двойными дверями. Отворяя первую дверь, вы попадали как бы в маленькую переднюю и находили там вторую дверь, вводящую уже в самую спальню. Многие, входя в свою комнату, затворяли за собою только эту вторую дверь, оставляя первую непритворенной. Лассэль и мой отец сунулись в одну из таких каморок и получили, таким образом, возможность укрыться, засев за полуотворённой дверью.

Там, в потёмках, они прикорнули оба, и я уверена, потешались внутренне над странным положением, в котором вдруг очутились. Их удерживало от громкого смеха разве только опасение выдать себя в своём незаконном убежище и испугать, с одной стороны, обитателя спальни, перед которой они поместились, а с другой – даму, приближавшуюся к месту их засады.

Приближалась она очень медленно, или так, по крайней мере, казалось им. Но сквозь щёлку в дверях они могли наблюдать за светом её ночника. Мой отец упорно заглядывал в эту щёлку и вдруг полусдавленным шёпотом воскликнул: «Лассэль! Ради Бога! Это она!…» Он изучил очень внимательно портрет предполагаемого привидения, он отлично знал все подробности её одежды и наружности и уже не мог сомневаться ни в красном атласном саке, ни в белых корсаже и юбке, ни в высоких бриджах, ни в уложенных подушкой волосах этой фигуры, которая к ним теперь подходила.

«Великолепная гримировка! – заметил отец шёпотом. – Но кто бы под нею ни скрывался, я покажу ему, что такими штуками меня не проведёшь!»

Лассэль, однако, не отозвался ни словом. Был ли это подлог или нет – его, во всяком случае, не увлекал соблазн лицезреть «хозяйку дома».

А она все подвигалась, медленно и с достоинством, не глядя ни в ту, нив другую сторону, между тем как отец мой взвёл курок пистолета и уже готов был к свиданию. Отец полагал, что она пройдёт дальше, мимо их пристанища, и намерен был следовать за нею и вызвать на разговор, но в этот момент тусклый луч света, поравнявшись с дверью, вдруг остановился. Лассэль дрожал. Он был далеко не трус, но нервозен. Даже мой отец, со своими железными нервами, притих невольно.

Ещё мгновение, и лампа двинулась опять, и все идёт ближе, ближе… И из-за притворённой двери, точно и в самом деле надо ей было видеть, кто там сидит, взглянули на них пытливо и вопросительно бледное лицо и недобрые глаза «хозяйки Бернгам-грина».

В то же мгновение отец мой распахнул дверь и предстал перед нею. Она стояла в коридоре совершенно такой же, какой была изображена на портрете в своей спальне, но с улыбкою злорадного торжества на лице. И раздражённый этим выражением её лица, едва ли сознавая, что делает, отец мой поднял пистолет и выстрелил в фигуру чуть ли не в упор. Пуля пробила дверь комнаты, противоположной той, у которой они стояли, а «хозяйка дома», с тою же самою улыбкою на лице, направилась к стене и скрылась за ней.

Естественно, тут уже нечего было разъяснять. Был налицо только факт появления и исчезновения человеческой фигуры. И если духи не могут являться, то что же такое был тот образ, который видели оба эти господина и в который даже выстрелил один из них?…"

Так завершает пересказ той давней истории престарелый и мудрый социалист-психоисследователь Роберт Дель Оуэн.

Странный феномен самоперемещающихся в склепе гробов ввёл в научный оборот Э. Ленг (1844-1912) – английский писатель, историк, антрополог, этнограф, филолог, фольклорист и исследователь аномальных явлений. И сделал он это в достаточно осторожной форме – выступил в 1907 году перед членами Фольклорного общества Великобритании с анализом рассказов о нескольких случаях самодвижущихся гробов. Коллеги восприняли сообщение докладчика совершенно но – фольклористам доводилось выслушивать и не такое! – и рекомендовали доклад напечатать. Он был опубликован в английском журнале «Фольклор», в его 18-м томе за 1907 год. Так эта тема стала достоянием фольклористов и психоисследователей. И те и другие рассматривали её со своих узкопрофессиональных точек зрения: для фольклористов это было нечто вроде мифологических рассказов, парапсихологи же анализировали возможные доказательства реальности тех неправдоподобных событий и вели поиски похожих случаев; сейчас их известно около полудюжины.

Сведения о самом первом таком происшествии были напечатаны в одном из лондонских журналов за 1760 год. Согласно этому сообщению странные явления наблюдались в склепе, принадлежавшем одной французской семье из деревеньки Стентон, графство Суффолк, Великобритания. Безымянный автор сообщил, что когда какое-то время тому назад открыли склеп, чтобы похоронить скончавшегося члена этой семьи, то, к удивлению многих жителей, увидели, что несколько тяжеленных свинцовых гробов оказались смещёнными со своих мест. Их поставили на место, а склеп замуровали. Когда через семь лет умер другой член семьи, при вскрытии склепа обнаружили, что гробы опять стоят не на месте. Спустя два года вновь пришлось размуровывать склеп: гробы не только были сняты с постаментов, но один из них «взобрался» на четвёртую ступеньку входа!

Он оказался столь тяжёлым, что восемь человек не без труда водрузили его на положенное ему место.

Следующий по времени случай считается лучше засвидетельствованным (в том числе современниками) и задокументированным. Арена странных «грободвижений» – семейный склеп Чейзов при Церкви Христа на острове Барбадос – заморском владении Великобритании. Время действия – второе десятилетие прошлого века.

Глава семьи, полковник Томас Чейз, задумал построить семейный склеп и сделал это, надо сказать, с размахом. В готовом виде усыпальница имела размеры 12х7 футов, была углублена в землю почти на 5 футов, причём на два фута она была выдолблена в скальной породе. Стены и пол выложили камнем. Сверху склеп прикрыли тяжеленной плитой из голубого девонширского мрамора, залив её по краям цементом. Все сооружение находилось на высоте 100 футов выше уровня моря.

Недолго склеп простоял пустым. Его первым обитателем стал свинцовый гроб с телом Томазины Годдард. Случилось это 31 июля 1807 года. Такой же гроб с телом Мэри – младшей дочери полковника – появился в склепе 22 февраля 1808 года. 6 июля 1812 года в склеп внесли свинцовый гроб с телом Доркас – старшей дочери Чейза. А 9 августа 1812 года туда же в свинцовом гробу поместили тело самого Томаса Чейза. Однако при вскрытии усыпальницы обнаружили, что два свинцовых гроба оказались не на месте, в частности гроб Мэри – в противоположном углу от места, где он был установлен. После каждого вскрытия склеп тщательно замуровывали, следы проникновения в него отсутствовали, а потому случай произвёл на всех весьма тягостное впечатление.

Осенью 1816 года умерли сразу двое родственников Чейзов. Тело С. В. Эймеса, ребёнка, внесли в склеп 25 сентября, Самуэля Бревстера – 17 ноября. Каждый раз при размуровывании усыпальницы размещённые в ней свинцовые гробы находили разбросанными. То же самое увидели 7 июля 1819 года – когда вскрыли склеп, чтобы внести в него гроб с телом другой родственницы, Томазины Кларк, оказалось, что все гробы ВНОВЬ переместились!

На похоронах Томазины Кларк присутствовал лорд Комбермер, губернатор Барбадоса. Он пришёл не столько затем, чтобы отдать ей последний долг, сколько для того, чтобы лично убедиться в достоверности слухов, будоражащих вверенное его попечению население острова. Увидев все собственными глазами, он решил принять меры. После того как гробы были положены на место – по три пары, один над другим, он тщательно обследовал пол и стены. По его распоряжению был сделан точный рисунок расположения шести гробов, пол склепа посыпали тонким слоем белого песка. Затем усыпальницу закрыли тяжеленной мраморной плитой и тщательно зацементировали. В ещё не затвердевшем цементе губернатор в нескольких местах поставил свою печать, то же сделали и другие приглашённые им ответственные лица.

18 апреля 1820 года изнутри склепа послышался шум. Об этом тут же дали знать губернатору, и он решил вскрыть склеп немедленно. Население острова было взбудоражено, и к началу размуровывания у Церкви Христа собралось несколько тысяч человек.

Прежде всего, проверили печати на застывшем цементе – они были не тронуты. С трудом разбили цемент и сдвинули плиту в сторону. Все шесть гробов вновь лежали в беспорядке, а самый тяжёлый – Томаса Чеша – стоял на попа! А его едва поднимали восемь человек. Песок на полу остался нетронутым – человеческих или иных следов на нём не было. Расположение разбросных в беспорядке гробов зарисовали, гробы из Склепа убрали и захоронили каждый в отдельной могиле, после чего усыпальница Чейзев перестала вызывать головную боль у губернатора и панику среди населения острова.

Некоторое время спустя ареной сходных событий стал другой остров – Эзель, в Эстонии. Случилось это в 1844 году. На том острове был один-единственный город – Аренсбург. Недалеко от него располагалось кладбище, рядом проходила дорога в город. С некоторых пор путники, проезжавшие по ночам мимо кладбища, вдруг стали слышать раздающиеся оттуда стоны и стуки, а лошади безумно пугались и неслись сломя голову. На кладбище стоял склеп, принадлежавший семейству Бунсгевденов. Когда один из них умер, гроб с его телом намеревались захоронить в склепе, где уже покоились останки прежде умерших членов семьи. Но когда его вскрыли, нашли гробы в невообразимом беспорядке – они были не только разбросаны, но в некоторых случаях лежали друг на друге! Только три гроба остались на месте – два детских и один с телом старухи. Всё это вызвало волнение среди местного населения.

Решили создать комиссию для расследования странного случая. В неё вошли барон Гульденштуббе – председатель, а членами стали бургомистр, член магистрата, священник и врач. Гробы были расставлены по своим местам, пол и ведущие в склеп ступени посыпали тонким слоем золы, склеп замуровали, двери опечатали печатью консистории и городского управления, выставили круглосуточную охрану из солдат.

Через три дня склеп вскрыли, предварительно проверив сохранность печатей. На этот раз все находилось в ещё большем беспорядке, оказались не на своих местах даже те три гроба, которые ранее остававшись нетронутыми. Многие из гробов стояли торчком, «головой» вниз. Но это было ещё не все. Крышка одного из гробов оказалась сдвинутой, и из-под неё высовывалась оголённая по локоть высохшая рука трупа. Какихлибо следов человека на тонком слое золы не было.

Самодвижения гробов продолжались до тех пор, пока Бунсгевдены не догадались все их предать земле.

Примерно в то же самое время или несколькими годами позже (сообщивший в 1867 году этот факт человек указывает: «около двадцати лет тому назад») стали двигаться гробы в одном из склепов сельского кладбища деревни Гретфорд, графство Линкольншир, Англия. Трижды при каждом очередном его вскрытии при отсутствии каких-либо следов проникновения все находившиеся там свинцовые гробы оказывались в беспорядке: одни стояли торчком, другие – прислонёнными к стене.

Некоторые из гробов были столь тяжелы, что шесть человек с трудом водружали их на место. Чем закончилась история, неизвестно.

Имеется сообщение, что примерно в 1880 году в подземном склепе церкви в Борли, в 60 милях к югу от Лондона, не раз находили захороненные в нём гробы на неположенных местах. Вообще-то это весьма правдоподобно, поскольку раньше рядом с этой церковью стоял дом приходских священников Борли-Ректори, пользовавшийся дурной известностью: он был беспокойным и сгорел в 1939 году.

Итак, перед нами прошли достаточно однотипные истории, некоторые из них весьма надёжно засвидетельствованы. Однако их приемлемого объяснения пока никто не смог предложить. Вода, в которой всплыли свинцовые гробы? Во всех случаях в склепах признаков воды не было. Подвижки земной коры? Но почему же гробы в соседних склепах вели себя спокойно? Злоумышленники? Но «почерк» действий явно какой-то нечеловеческий, да и эксперименты с круглосуточной охраной склепа и нетронутые печати не оставляют этому предположению никаких шансов на правдоподобие.

Тогда что же это? Пока вопрос повисает в воздухе. Есть ещё один вариант ответа: во всём «виноват» полтергейст. Ведь, в самом деле, редкая книга об этом загадочном явлении проходит мимо феномена самопередвигающихся гробов. Правда, в наиболее серьёзных работах о проделках шумных духов подобные случаи, рассматривая в разделах, посвящённых тем явлениям, которые нельзя отнести к полтергейсту. Ведь феномену «грободвижений» не свойствен полтергейстный синдром – совокупить симптомов, присущих каверзам шумных духов, проделки которых в 80 процентах случаев так или иначе связаны с конкретными живыми людьми. Когда же дело касается мёртвых, обычно проявляется синдром беспокойных домов. Хотя возможны и промежуточные случаи. тем не менее симптом «грободвижений» всё-таки её близко к симптоматике именно беспокойных домов, потому его не следует относить к проявлениям полтергейста.

В Фредиксбурге, штат Вирджиния (США), из-за беспечности автолюбителя Перси Труслоу в начале марта 1986 года все движение по городской автостраде было блокировано почти на два часа. Оставив свой старый автомобиль у обочины с работающим двигателем. Перси зашёл в ближайший магазин. Пока он делал покупки, его автомобиль неожиданно дал задний ход и стал описывать круги на автомагистрали со скоростью около 50 километров в час. Это продолжалось до тех пор, пока не кончилось горючее. Вызванные полицейские не могли приблизиться к машине.

Аналогичное происшествие: в выпуске телевизионной программы «Сегодня в мире» 24 декабря 1986 года были показаны кадры американской хроники и передано сообщение о том, как пустой автомобиль передвигался задним ходом по улице со скоростью 40 километров в час. Полицейский остановил' его, прострелив колеса…

И ещё. 25 августа 1988 года мир облетел телерепортаж о том, что в одном из городов США автомобиль без водителя самостоятельно задним ходом ездил по кругу со скоростью 30– 40 километров в час. Автомобиль остановила полиция, поставив на его пути патрульную машину.

Кто заводил эти автомобили? Совпадение, случайная искра в системе зажигания? Хорошо, но тогда как могли сами собой включиться задние передачи? Или это дело рук шутников? Но не слишком ли много шутников и совпадений?

Кроме того, известны случаи, когда шутки можно полностью исключить. Например, происшествия, о которых говорилось в прессе в январе 1987 года: «Выведены из строя неизвестными лицами около 100 танков и бронетранспортёров на военной базе США в районе люксембургского города Санем. По сообщению газеты „Цайтунг фум летцебургер фоллек“, повреждены наиболее сложные узлы боевых машин, в частности оптические системы наведения. Специалисты высказывают удивление по поводу того, как и кому удалось вить эту акцию. Территория базы, обнесённая забором из колючей проволоки высотой в два человеческих роста, круглосуточно охраняется пешими и моторизованными патрулями».

Итак, что это? Необъяснимые случайности или?… Или есть некая разумная сила, вмешивающаяся в наши дела? Сообщивший в 1991 году обо всех этих не поддающихся разумному объяснению происшествиях Александр Кусефил предположил, что загадочные инциденты со сложной техникой, созданной руками человека, возможно, связаны с незримым присутствием неких пока неизвестных нам сил.

Редакция выходящего в США «Журнала странностей» в одном из его последних номеров за 1988 год постановила признать "самыми электрическими людьми планеты сорокашестилетнюю домашнюю хозяйку Полин Шоу из Манчестера и не названного по имени китайца из провинции Синьцзян. Что касается последнего, то его коллеги-рабочие предпочитают не здороваться с ним за руку, поскольку он бьёт током настолько сильно, что буквально сшибает людей с ног. Такими же свойствами обладает китаянка Лю Ин, она уже около десяти лет продолжает озадачивать учёных и врачей. Последние, попытавшись помочь ей, оказались просто в шоке, причём в буквальном смысле слова: при каждой попытке дотронуться до пациентки возникал сильнейший электрический разряд и врачей било током! Напряжение удалось измерить – стрелка вольтметра достигла отметки 100 вольт.

Что касается Полин Шоу, то она, как и её китайские коллеги, внешне не отличается никакими особенностями. Но когда приходит в банк или универмаг, служащие посматривают на неё с изрядным любопытством: дело в том, что своими неосторожными прикосновениями, а зачастую и вовсе без них она уже испортила множество электробытовых устройств и приборов. Холодильные установки в универсамах и компьютеры в банках выходят из строя, когда она находится рядом. Как сообщила газета «Сан», электрооборудование портится, если Полин прикасается к нему. За относительно недолгий срок она простым прикосновением пережгла 25 утюгов, 18 тостеров, 15 электрочайников, 6 электросушилок, 10 стиральных машин, 12 телевизоров, 12 радиоприёмников, 3 видеомагнитофона и по меньшей мере 250 лампочек. Общий ущерб, причинённый ею домашнему хозяйству, оценивается в 8000 фунтов стерлингов. Что касается лампочек, то они попросту взрываются от прикосновения её рук. Да и шутка ли сказать – порой пальцы Полин «искрят» электроразрядами длиной до восьми сантиметров! Однажды она нечаянно сварила рыбок в аквариуме, дотронувшись рукой до устройства для подогрева воды…

Полин рассказывает, что иногда ей удаётся «снимать» электрическое напряжение под душем, но случаются дни, когда она бывает «заряжена» очень сильно: «Когда у меня очень болит голова, это значит, что во мне скопилось много электричества, и я наверняка испорчу что-нибудь».

Такие «электрические» люди были известны давно, ещё до того, как появились первые электробытовые приборы. Поэтому тогда от воздействия подобных людей страдали только окружающие. Полагали, от них исходит некая странная сила, например необузданная животномагнетическая. Но ни носителям этой силы, ни её жертвам легче от такого «открытия» не становилось.

В материалах ряда авторов, как зарубежных, так и отечественных, в качестве примеров «электрических» людей обычно ошибочно описываются некоторые носители полтергейста. И это при всём при том, что вот уже в течение почти полутораста лет не раз отмечалось, на основании опытов, что сила, стоящая за таким носителем, не имеет, как говорили раньше, «сродства» ни с электричеством, ни с магнетизмом, а больше похожа на механическую. Классический пример подобного рода ошибки – случай с Анжеликой Котэн, которую до сих пор вопреки фактам называют «электрической кой». Однако исследования, проведённые в 1846 году во Франции президентом Парижской академии наук, директором Парижской обсерватории, известным физиком и астрономом того времени Франсуа Араго (1786 – 1853), показали, что это не так – её «сила» не имела ничего общего с электрической. Результаты были опубликованы в одном из номеров «Журнальде деба» за 1846 год. Предмет исследования – необычные феномены, связанные с четырнадцатилетней Анжеликой Котэн из деревни Бовиньи, Франция.

В день её рождения, 15 января 1846 года, в восьмом часу вечера массивный дубовый стол, за котором сидела Анжелика, внезапно стал «сам собой качаться и двигаться, так что невозможно было удержать его на месте». В последующие дни «все двигалось вокруг Анжелики, точно по мановению волшебного жезла». А между тем она отличалась крайней апатичностью. Но стоило ей приблизиться к какому-либо предмету, как тот немедленно отскакивал от неё. Самого лёгкого прикосновения её руки или платья было достаточно, чтобы тяжёлая мебель принималась кружиться и прыгать по комнате. Невозможно было удержать в своих руках что-либо, до чего дотрагивалась Анжелика: предмет тут же начинал дёргаться и выскакивал из ваших рук. Когда эта сила проявлялась с особой активностью, Анжелика, случалось, билась в конвульсиях. При этом частота биения её сердца достигала 120 ударов в минуту. Она так пугалась при этом, что часто в ужасе убегала из дома.

В деревне говорили, что она одержима нечистой силой, и даже называли человека, «испортившего» её. Обратились за помощью к местному кюре. Убедившись в реальности аномальных проявлений, почтенный священнослужитель усомнился в пригодности в этом случае обрядов католической церкви и посоветовал призвать на помощь медицину. Он сумел убедить своих суеверных прихожан, что они имеют дело не с нечистой силой, а с необычным состоянием организма, правда, крайне редким, но подлежащим ведению не духовной власти, а медицины. Весть об этих странных явлениях вскоре достигла Парижа: «Много учёных и докторов приезжали на место происшествия с целью исследовать непонятные свойства молодой девушки». Анжелику стали называть «электрической девушкой», что отражало наиболее распространённую тогда гипотезу о природе действующих сил. Один из первых исследователей, некто де Фаремон, «…полагая, что действовавшая в том случае сила была тождественна силе электричества, принёс с собой несколько простейших электрических приборов, но присутствия электричества не обнаружил». Однако когда он подкладывал стекло под стул, на котором сидела Анжелика, и под её ноги, то явления прекращались. В отношении последнего было высказано предположение, что, возможно, «учёные аппараты производили угнетающее впечатление на молодую девушку, что невольно отражалось на силе явлений».

Примерно в середине февраля 1846 года Анжелику привезли в Париж. Здесь её феномен самолично наблюдали и даже испытывали на самих себе Араго и три его коллеги – астрономы Матье, Ложье и Гужон. Сам Араго был настолько поражён увиденным, что настоял на назначении от Парижской академии наук специальной комиссии для изучения этих явлений. После заслушивания в Академии доклада о проведённых опытах для более полного исследования феноменов, связанных с Анжеликой, была назначена специальная комиссия в составе Араго, Беккереля, Жоффруа Сент-Илера и Бабине. Комиссия почти не обращала внимания на механические проявления феноменов Анжелики, она стремилась главным образом обнаружить присутствие в организме девушки «свободного электричества». Для этого использовались физические инструменты, которые должны были выявить присутствие электричества, сходного с тем, «которое развивается в наших электрических машинах или в электрических аппаратах некоторых пород рыб или угрей». Один из таких инструментов изображён на старинном рисунке. Это – электроскоп. Но использовался и обычный компас. Оказалось, что в присутствии Анжелики компасная стрелка начинала «пляску святого Витта»! Но электроскоп на Анжелику никак не реагировал, даже если от неё «отскакивали» стулья.

Прошло чуть более десяти лет, и в начале декабря 1857 года в присутствии Гонорины Сеген, крестьянской девочки тринадцати с половиной лет, отданной учиться на белошвейку в местечке Ла Ге департамента Луара во Франции, стала двигаться и опрокидываться мебель. Один из исследователей, доктор Пино, желая исследовать природу таинственной силы, развиваемой девочкой, использовал «простой аппарат, состоящий из бузиновых шариков, подвешенных на шелковинке, в надежде, не будут ли они притягиваться, как от действия электричества». Когда поднялся в воздух и опрокинулся весьма массивный и тяжёлый деревянный стул, шарики остались неподвижными. Доктор Пино специально подчеркнул: «ноги и руки девушки оставались совершенно неподвижны и были на виду». А предметы, тем не менее, двигались, но это совсем не отражалось на самодельном электроскопе.

Похожие исследования и с теми же результатами были проведены в 1871 году в России. Тогда странные явления (самопроизвольные стуки, полёты, самодвижения предметов, необычные световые эффекты, самовозгорания) наблюдались в семье В. А. Щапова, занимавшей отдельный дом на хуторе в 30 верстах от города Илецка, что на Урале, и были связаны с его двадцатилетней женой. Ранней весной 1871 года на хутор инкогнито приехала официальная комиссия, «снаряжённая по распоряжению самого губернатора, генерала Веревкина». Комиссия состояла из инженера-технолога А. Ф. Акутина (председатель), редактора газеты «Уральские войсковые ведомости» Н. Ф. Савичева и доктора А. Д. Шустова.

В первый же вечер члены комиссии стали свидетелями стуков, полётов предметов и прочих эффектов. На следующий день они приступили к работе. По словам Щапова, ими «…поставлены были привезённые с собой физические приборы, для чего даже взломали часть пола в спальне жены и поставили там железный прут, один конец которого углубили в самую почву под полом, а другой, верхний, с загнутым и заострённым концом, приходился против той стеклянной двери, в которую обыкновенно раздавались удары и на стекле которой устроен был конденсатор из листов свинцовой бумаги. Привезены были ими и лейденская банка, компасы, магнит и всякая научная диковинка, но ни один из приборов во все времена не оказался пригодным ни для одного опыта: посредством их не удалось уловить ни малейшего намёка на сродство явлений с электричеством и магнетизмом; равно как и химические реакции, производимые самим Акутиным, не показали никакого особенно напряжённого состояния атмосферного электричества в помещениях дома или насыщения окружающего воздуха сгущённым озоном. Словом, – заключает Щапов, – все усердные старания их по этому предмету не привели ни к чему, а явления между тем своеобразно продолжались каждый вечер аккуратно».

Более поздние исследования, проведённые во второй половине нашего столетия, показали, что полтергейстная сила скорее сходна с механической, а не с электрической, магнитной или электромагнитной. Её воздействие на бытовые электроприборы объясняется «механическим влиянием, не имеющим видимой причины». К такому выводу в 1968 году пришли известные немецкие физики Ф. Каргер и Г. Циха из Института плазмофизики имени Макса Планка в Мюнхене, расследовавшие случай полтергейста, отягощённый «электробезобразиями».

В некоторых случаях, похоже, носитель полтергейста все же способен воздействовать на бытовые электроприборы так же, как и домохозяйка Полин Шоу. Об этом свидетельствует сообщение газеты «Унита», Италия, от 9 августа 1983 года из Формии: "Родители Бенедетто Супино, шестнадцатилетнего паранормального подростка, который на расстоянии щёлкает электрическими выключателями, на расстоянии поджигает различные объекты и, похоже, обладает сильнейшим магнитным зарядом, продолжают испытывать беспокойство за судьбу своего сына. «Нас беспокоит ситуация, – заявила журналисту агентства АНСА мать Бенедетто, – мы обращались даже к президенту республики Пертини, чтобы найти специалиста, который вылечит Бенедетто. Кто-нибудь должен нам помочь». Синьора Супино сказала журналисту, что даже сегодня утром, в день, когда она давала интервью, её сын, который в настоящее время учится на заочных курсах по электронике, дважды пережёг электрический выключатель в доме: «В той или иной степени эти явления начались в октябре прошлого года. Лишь недавно мы связали их с Бенедетто».

В других случаях люди, находящиеся в полтергейстной квартире, испытывают не только наносимые неведомо кем чисто механические толчки, но и нечто типа электрического удара. Однако всегда, когда дело связано с носителем полтергейста, проявляется множество свойственных этому феномену симптомов – самодвижения предметов, необъяснимые стуки, самовозгорания и прочее. В случаях же с «электрическими» людьми проявляется лишь симптом электрического воздействия на приборы и людей, окружающих носителя столь странного явления.

С «высоковольтными» людьми, как уже знает читатель, опасно иметь дело. Об одном таком случае в 1997 году поведала М. Голомолзина (газета «НЛО», 1997, N 4). Вот что она сообщила о жителе Волгодонска Т., молодом человеке хрупкого телосложения: "В детстве он был хилым болезненным мальчиком. Сверстники часто дразнили его, доводя до слёз. В таком состоянии он чувствовал лёгкий зуд в пальцах. В полную же силу «электрические способности» пробудились во время службы в армии, когда он током ударил сержанта, сильно разозлившего его.

Но Т., не желая делать свои способности достоянием публики, почти шесть лет скрывал их. Однажды он сорвался, и это привело к разглашению его тайны. После работы Т. возвращался домой в переполненном транспорте, где его оскорбил не особенно вежливый попутчик. Т. драться не стал, но его «электрический организм» заработал со страшной силой. И поэтому, когда на повороте Т. схватился за поручень, стоящие рядом люди ощутили удар током. Приехала милиция, пришлось объясняться.

После этого случая Т. обследовали в научно-техническом центре, имеющем отношение к военно-промышленному комплексу и расположенном в одном подмосковном городе. Учёные установили, что под воздействием внешних раздражителей организм Т. спонтанно вырабатывает электричество. Если на ногах у «электрического человека» обувь на толстой резиновой подошве, отрицательные заряды накапливаются на левой половине туловища, положительные – на правой, причём разница потенциалов может достигать трех тысяч вольт".

М. Голомолзина приводит и другие аналогичные случаи, наблюдавшиеся как в прошлом веке, так и в наше время: "Дженни Морган из Седалии, штат Миссури, жившая в 90-х годах прошлого века, обладала «высоким электрическим потенциалом»: от неё во все стороны летели электрические искры! Взрослые по возможности старались держаться подальше от девочки. Те же, кто по забывчивости здоровались с ней за руку или прикасались к ней, от шока даже теряли сознание. Подобное же воздействие на людей оказывал шестилетний мальчик из племени Зулу, которого демонстрировали в Эдинбурге в 1882 году. Прикосновение к нему тоже вызывало электрошок. От тела младенца, родившегося в Сен-Урбэн во Франции в 1869 году, исходили такие разряды, что причиняли боль всем, кто к нему прикасался. От его пальцев шли светящиеся лучи, и когда он в возрасте всего девяти месяцев скончался, свечение его тела продолжалось ещё в течение нескольких минут. Дуглас Хант в своей книге «Предсказание» сообщает о двух «высоковольтных младенцах»: один из которых мог зарядить лейденскую банку, а другой – вызвать вибрацию в предметах, подносимых к нему на небольшое расстояние. Последний же, по свидетельству очевидцев, испускал «нежное белое сияние».

А вот какая история произошла с тридцатилетней ткачихой Исико Дзикаро из Киото (Япония). Как-то раз она внезапно почувствовала себя плохо: резко поднялась температура, появились сильные головные боли. В больнице, при обследовании выяснилось, что от тела Исико исходят электрические разряды. Вольтметр, подключённый к телу женщины, показал напряжение 14 вольт, от чего загорелась электрическая лампочка, и включился радиоприёмник. Медики предположили, что Исико стала «живым генератором электроэнергии» вследствие многолетней работы с синтетическими нитями.

Аналогично воздействует на приборы и Фульхенсио Деварра из венесуэльского города Сан-Кристобаль. В спокойном состоянии Деварра не способен причинить вреда, но вот когда разозлится – берегись! В такие моменты его карие глаза становятся белесыми, а курчавые волосы распрямляются и, можно сказать, встают дыбом. У окружающих мгновенно разряжаются батарейки в часах, а у близстоящих автомобилей садятся аккумуляторы. Как и Полин Шоу, Деварра выводит из строя электронные трубки телевизоров и компьютеров. Утверждают также, что некоторые люди, находящиеся поблизости, падают в обморок, а мелкие насекомые просто погибают. Успокоившись, Деварра может проспать сутки, а, проснувшись, начинает много есть и пить, словно восполняя огромную потерю энергии".

Можно привести достаточно много других подобных примеров и наблюдений. Они показывают, что в ряде случаев для того, чтобы убедиться, что организм человека вырабатывает электроэнергию, его вовсе не надо подключать к электрокардиографу или электроэнцефалографу, чтобы зарегистрировать биотоки сердца или мозга. К такому человеку достаточно просто прикоснуться. Но лучше этого не делать, поверьте на слово: он способен поразить вас не хуже электрического ската!

Исследователям полтергейста не часто достаётся на себе испытать его злые чары. Ведь они редко узнают о феномене из первых рук, чаще – из сообщений средств массовой информации, иногда – по слухам, то есть с известным опозданием. По прибытии на место выясняется, что уже ничего не происходит: то ли всё кончилось, то ли наступило временное затишье. Дальше всё зависит от опыта и терпения исследователя. Иногда играет роль случайность, и ты становишься очевидцем небывалого.

Скорее всего, самым первым учёным, которому лично довелось лицезреть полтергейст в действии, был знаменитый английский философ Джозеф Гленвиль (1636-1680). Его глубоко интересовали такие необычные явления, как привидения, беспокойные дома и конечно же то, что сегодня мы называем полтергейстом. И когда в мае 1662 года в английском городе Тедворте в доме мирового судьи Джона Момпессона начались настолько странные события, что они вскоре стали известны по всей Англии и даже привлекли внимание самого короля, философ выехал на место небывалых происшествий, «виновницами» которых были две младшие дочери судьи.

Он прибыл в тот «нехороший» дом в конце января – начале февраля 1663 года. Вот что он там, по его словам, наблюдал: «При мне это досаждало детям как раз в то время, когда они ложились спать… Поднимаясь по лестнице, я слышал какое-то странное поскребывание, а когда мы вошли в комнату, заметил, что это было как раз позади валика, подкладываемого под подушки детской кровати… Царапание было такое сильное, какое только возможно сделать длинными когтями… В кровати лежали две маленькие скромные девочки, примерно семи и одиннадцати лет. Я видел их ручки, лежавшие поверх одеял, так что они никак не могли издавать звуки, которые слышались за их головами. Так как мне сказали, что он может подражать всякого рода звукам, то я, ради опыта, попробовал поцарапать несколько раз по простыне – пять, семь, десять раз подряд, – и всё это было воспроизведено с остановкой после каждого повтора. Я осматривал под кроватью и позади, поднимал одеяла и простыни, ощупывал валик, обстукивал стену за кроватью, словом, я проделал всё возможное, чтобы только убедиться, не было ли тут какой-нибудь подделки или естественной причины: то же самое сделал и мой коллега, но мы ничего не могли обнаружить… После царапания, которое продолжалось около получаса или более, это перешло в середину постели, поддетой, и тут стало пыхтеть очень громко, подобно запыхавшейся собаке. Я положил руку на это место и почувствовал, что постель приподнимается к моей руке, как если бы кто-нибудь изнутри подталкивал её… Это пыхтение было до того сильно, что производило весьма заметное сотрясение комнаты и окон… В то время, как слышалось пыхтение, я случайно увидел, что в холщовом мешке, висевшем у другой кровати, как будто что-то шевелится. Думая, что это крыса или мышь, я схватил мешок одной рукой за верхний конец, а другой прощупал его сверху донизу, но ровно ничего не нашёл. Поблизости никто не стоял, так что шевелить мешок было некому, да если бы и было кому, то во всяком случае никто не мог бы произвести именно такого рода движение, которое, казалось, происходило изнутри, как бы от шевеления какого-нибудь живого существа».

Обдумав увиденное, Гленвиль пришёл к таким выводам: «Я вполне убедился, убеждён и поныне, что эти звуки – дело какого-либо демона или духа… тут было нечто необычайное, нечто такое, что у нас принято называть сверхъестественным». Он уехал, сетуя на то, что собственная его лошадь заболела на обратном пути и через несколько дней пала…

Прошло свыше 200 лет, пока другому известному учёному повезло увидеть полтергейст в действии. Это был английский физик и психоисследовательсэр Уильям Баррет. В 1877 году ему довелось лично расследовать вспышку полтергейста в деревушке Дерригонелли, в доме, в котором жил вдовец с четырьмя дочерьми и сыном; им было от десяти до двадцати лет. Шумный дух, как оказалось, привязался к двенадцатилетней Мегги. Профессор Баррет прибыл в тот дом днём с одним из своих коллег, как когда-то и Гленвиль, но беспокоившие всех стуки начались лишь вечером. Баррет попросил помощника понаблюдать за домом снаружи – не шалит ли кто? Но вокруг никого не было. Тогда в сопровождении вдовца и его сына он вошёл в спальню девочек. Не спала лишь Мегги. Она лежала, но её руки и ноги выглядывали из-под одеяла. А стуки все продолжались. Тогда учёный зажёг лампу. Стуки прекратились, но вскоре возобновились вновь. Они почему-то исходили из стен и потолка спальни. При этом, отметил Баррет, никто из присутствующих не двигался. И тут на кровать внезапно упал камень!

В этот раз профессору даже удалось пообщаться со стучащим духом. Он просил его – как вслух, так и мысленно, простучать определённое число раз. И дух охотно и без ошибки исполнял все приказания учёного.

В 1900 году знаменитый итальянский криминалист и не менее известный психоисследователь профессор Чезаре Ломброзо посетил винный подвал дома молодого виноторговца, в котором, как говорили, бутылки двигались сами по себе, разбивались и даже взрывались. А в самом доме летали столы и стулья, обычно, когда хозяин был дома. Кто бы ни входил в подвал, бутылки тут же начинали биться, утверждал хозяин. Ломброзо решил проверить это неправдоподобное заявление на деле. Он спустился в подвал, зажёг шесть свечей, поставив их на столе в середине помещения. Бутылки лежали плашмя, одна на другой, на пяти длинных полках. Профессор со свечой внимательно осмотрел помещение в поисках верёвок или нитей, привязанных к бутылкам, но ничего подозрительного не обнаружил. Затем стал наблюдать. Спустя несколько минут со второй и третьей полок сами собой стали выскакивать бутылки – две, четыре, затем ещё и ещё – и падать на пол, но как-то бережно, будто их кто нёс: шесть бутылок, тем не менее, разбились, две остались целыми. Четверть часа спустя, упали и разбились ещё три бутылки. Когда Ломброзо покидал подвал, упала ещё одна бутылка. Как только он закрыл за собой дверь, в подвале воцарилась тишина.

Если до текущего столетия учёных и исследователей феномена, лично засвидетельствовавших буйство духов, можно пересчитать по пальцам, то в нашем веке их было столько, что всех не перечесть. Назовём лишь некоторых.

В 1925-1926 годах многие психоисследователи наблюдали разнообразные феномены полтергейста, которые сосредоточивались вокруг тринадцатилетней девочки Элеоноры Цугун из небольшого румынского городка Тульпа. А все началось после того, как она в феврале 1925 года навестила в деревне свою стопятилетнюю бабушку, пользовавшуюся репутацией ведьмы. По пути к ней девочка нашла на обочине дороги несколько монет и купила на них сладостей, на что бабушка авторитетно заметила: деньги оставлены дьяволом. На следующий день на девочку постоянно обрушивался каменный дождь, камни разбивали оконные стекла, а небольшие предметы и вещи вблизи «одержимой» сами собой взвивались вверх. Её тут же отправили домой.

Но странности продолжились и там. Родители искали помощи, где только можно. О происходящем с Элеонорой написали газеты, и события стали достоянием европейской печати. Так о девочке узнали психоисследователи. Первым к ней приехал Фриц Грюневальд из Германии, который вскоре стал свидетелем полётов вокруг «одержимой» самых разнообразных вещей. Пробыв с Элеонорой несколько недель, Грюневальд убедился, что оставлять её среди невежественных и суеверных жителей городка нельзя. Исследователь, к радости родителей девочки, увёз Элеонору в Берлин, где собирался провести ряд научных экспериментов, поселив её в своём доме. Однако вскоре он неожиданно умер от разрыва сердца…

Если бы не румынская психоисследовательница графиня Зоя Василько-Сереки, проживавшая в Вене, положение Элеоноры оказалось бы весьма незавидным. Она удочерила девочку, и та стала жить в венской квартире графини, обучаясь парикмахерскому искусству и одновременно непроизвольно демонстрируя симптомы типичного подросткового полтергейста, сопровождавшиеся некоторыми проявлениями одержимости. Чаще всего происходило самодвижение предметов; иногда они падали, возникая как бы в воздухе, но начало движения графине ни разу наблюдать не удалось. Помимо этого, в доме стали появляться неведомо как записки, слышались произносимые неизвестно кем фразы. Дракула (демон по-румынски), который, по мнению Элеоноры, все это делал, вскоре сосредоточил почти все своё внимание на девочке: толкал, щипал, кусал и бил её, вышвыривал из кровати, дёргал за волосы, втыкал в кожу иголки, заливал её обувь водой. Все это наблюдалось уже к марту 1926 года и было засвидетельствовано немецкими психоисследователями Шренк-Нотцингом и Гансом Розенбахом из Берлина.

В конце апреля 1926 года в Вену прибыл для наблюдения за симптомами полтергейста, проявляемыми Элеонорой, известный английский психоисследователь Гарри Прайс. Вот что ему пришлось там, в частности, видеть. Он писал: «Графиня и я сидели на кушетке и наблюдали за Элеонорой, которая забавлялась с игрушечным ружьём, стреляющим целлулоидными шариками для пинг-понга. Внезапно шарик раскололся и обе его половины упали к нашим нога1й. Но тут графиня подскочила, то же сделал и я: используемый -для открывания конвертов стальной стилет с ручкой, длиной около десяти дюймов, стрелой пронёсся через комнату откуда-то сзади меня и упал напротив закрытой двери. Я мгновенно обернулся, но не обнаружил ничего, что могло бы заставить стилет сорваться с места – письменного стола позади нас». Также Прайс видел стремительный пролёт и падение игрушечной собачки Элеоноры, медленное сползание с кресла подушечки, которая, в конце концов, свалилась на пол, и многое другое. При этом вблизи самодвижущихся предметов никого не было.

Прайс, лично удостоверившись, что пресса и очевидцы не лгут, не ошибаются и нисколько не преувеличивают, пригласил графиню и Элеонору в Лондон с тем, чтобы провести более строгие исследования в своей Национальной лаборатории психических исследований. Они прибыли 30 сентября 1926 года. В первые же дни сотрудники лаборатории не раз наблюдали, как падающие откуда-то из-под потолка небольшие предметы ударялись о девочку, не причиняя ей боли. Вместе с тем на теле Элеоноры стали без видимых причин возникать синяки и царапины, причём прямо на глазах исследователей: девочка внезапно вскрикивала от боли, и на её лице, кистях рук или предплечьях возникали красные царапины, а той следы укусов. Последние были похожи на её собственные, но появлялись в местах, укусить которые анатомически невозможно. Да и микрофлора «слюны», исследованная под микроскопом, отличалась от присущей Элеоноре слюны. До сих пор сохранился фрагмент киноплёнки, заснятой Прайсом, запечатлевший возникновение на коже девочки следов от невидимых укусов и ударов. К лету 1927 года полтергейст покинул Элеонору, и она смогла вернуться в Румынию, где стала зарабатывать на жизнь парикмахерским ремеслом.

Особенно часто исследователи полтергейста стали лично сталкиваться с самыми разными проявлениями феномена во второй половине нынешнего столетия. Вот что однажды наблюдал известный американский парапсихолог У. Ролл. Он узнал, что в присутствии двенадцатилетнего Роджера происходит перемещение различных предметов. В декабре 1968 года Ролл прибыл в штат Кентукки, в дом, где жил мальчик. «Я старался всё время держаться около него, – пишет исследователь. – Однажды он пошёл на кухню, и я следом за ним на расстоянии нескольких футов. Остановившись между мойкой и кухонным столом, он повернулся лицом ко мне. В этот момент стол подпрыгнул в воздух, повернулся приблизительно на сорок пять градусов и опустился на спинки четырех стульев, стоявших вокруг него, не касаясь ножками пола. Рядом с Роджером никого не было, и я не мог объяснить это явление известными причинами».

С очень любопытным случаем встретился в 1969 году знаменитый немецкий парапсихолог Ганс Бендер при исследовании вспышки полтергейста в Никлгейме, ФРГ. Там на одну семью, состоящую из супругов и их тринадцатилетней дочери Бриджит, обрушились невиданные напасти: загадочные удары в двери и окна, выпадение камней внутри и снаружи дома. Потом по дому стали летать предметы домашнего обихода, куриные яйца разбивались о головы гостей, рвалась одежда, любимую куклу Бриджит нашли в непристойной позе. Призвали на помощь пастора. Во время молитвы упавший с потолка камень как бы приклеился к столу, будто притянутый магнитом. Когда пастор взял его в руки, он почему-то был горячим. Различные предметы домашнего обихода внезапно исчезали из дома и позднее обнаруживались вне него. Однажды Бендер с целью убедиться в этом разложил флаконы с лекарствами на кухонном столе и попросил всех выйти из дома. Затем сам закрыл все окна и двери и вышел наружу. Очень скоро один из флаконов возник в воздухе рядом с домом, другой – на уровне крыши; оба упали на землю как-то зигзагообразно.

А однажды, когда профессор, придя в полтергейстный дом, готовился к очередному эксперименту, произошло следующее. Бендер и вся семья собрались на кухне. Больше в доме никого не было. Своё пальто профессор повесил в шкафу вблизи кухни. Мать Бриджит зачем-то собралась выйти, но внезапно тут же вбежала на кухню с криком: «Профессор! Ваше пальто аккуратно положено на снег перед крыльцом!»

Все одновременно вышли на крыльцо. Аккуратно сложенное профессорское пальто возлежало на снежном ложе. Никаких следов того, кто бы мог это сделать, на снегу не было – он оставался девственно чист! Бендер тут же сделал фотоснимок и принялся за анализ происшедшего.

Поскольку, пока все были на кухне, текущие разговоры записывались на магнитофон, прокрутили ленту обратно и установили, что мать Бриджит отсутствовала всего восемь секунд. «Следственный эксперимент» показал, что снять пальто, вынести из дома и аккуратно уложить на снег нельзя быстрее чем за двадцать секунд, а не оставив на снегу следов – вообще невозможно! Профессор был крайне поражён всем этим…

С начала 80-х годов с проявлениями полтергейста все чаще стали сталкиваться и российские исследователи. Первому повезло В. Н. Фоменко. 22 марта 1983 года вечером он посетил самую известную в то время «нехорошую» квартиру в московском районе Измайлово. Пик событий там давно прошёл. В квартире во время визита исследователя были только мальчик Юра, к которому привязался полтергейст, его младшая сестра и их отец; мать дежурила в ночной смене. В 21.10, как описывает Валентин Николаевич все затем происшедшее, они «услышали сильный удар ключей о пластик пола. Звук был одиночный, без последующего удара о стеку, плинтус, дверь или мебель от рикошетирования, без удара ключа о ключ. Сила звука удара соответствовала их броску на поя со всего размаха».

Войдя в прихожую, Фоменко обнаружил, что исчезли ключи, которые он минут десять назад видел вставленными в замочную скважину врезного замка входной двери с поворотом на девяносто градусов. Поиски ключей успеха не имели.

«Через десять минут после исчезновения ключей, – сообщает Валентин Николаевич, – когда я стоял в дверях комнаты рядом с отцом детей, а они – в коридоре справа, я увидел боковым зрением, как над головами детей, примерно на четверть метра ниже основания антресоли внезапно в воздухе появились ключи, очень короткое время (не более десятой доли секунды) находились на одном месте без движения, а затем метнулись через поле зрения влево вниз и ударились о пол в большой комнате. Скорость движения была столь велика, что ключей практически не было видно в полёте… Звук удара ключей о пол, как и при вылете их из замка, был очень сильным… Также не было звука скольжения, звяканья ключей друг о друга и удара о что-нибудь после рикошета».

Но самое удивительное, замечает Фоменко, было в том, что ключи лежали там, где упали: «При такой скорости и угле падения около тридцати градусов ключи должны были бы скользить по паркету метров сто, в данном случае – до платяного шкафа, а они лежали примерно в тридцати сантиметрах от входной двери в эту комнату».

Наблюдать и даже испытывать «на собственной шкуре» проказы, напасти и «нападения» шумных духов довелось и одному из авторов этой книги. Рассказывает Игорь Винокуров.

“В одной из московских квартир мне пришлось стать не только очевидцем, но и жертвой «нападений». Сигнал о том, что в ней наблюдается нечто странное, я получил во второй половине дня 15 октября 1988 года. Созвонился с хозяевами и, узнав что происходит (тогда их больше всего беспокоили водяные «нападения» и синхронно спешащие часы, я, бросив в портфель запасные брюки и положив туда же свой будильник, отправился в путь.

Приехав, застал такую картину: вся квартира представляла собой одну большую сушилку! Просушивалось все: матрацы, простыни, одеяла, подушки, наволочки, пододеяльники, покрывала, платья, брюки, юбки и прочее. Дело осложнялось тем, что отопление, как нарочно, ещё не было включено. Особо доставалось одиннадцатилетней Наташе, носителю феномена. Когда она ложилась спать, приходилось неоднократно и безуспешно менять постельное бельё: только что заменённое на сухое, оно вдруг оказывалось мокрым! Запаха же не было, вода оказывалась обычной – московской водопроводной. Она появлялась неизвестно откуда: вдруг на полу, стульях, табуретках возникали лужицы воды, непонятно как и почему смачивались кресла, диван, постель и бельё, одежда.

Во время рассказа об этих и других странных событиях все мы – Наташа, её дадя, бабушка и дедушка, а также я – сидели в одной комнате. Время от времени Наташа или её дядя со смущённой улыбкой скромно удалялись из комнаты – около полудюжины раз – и возвращались в других, сухих брюках (дядя) или юбочках (Наташа). Места, на которых они только что сидели, будь то диван, стул с мягкой обивкой или табуретка с пластиковым сиденьем – внезапно становились мокрыми. Однажды чуть-чуть не оказался мокрым дедушка. Он деликатно и с опаской присел на краешек табуретки – и вдруг на другом её краю все мы увидели узкую, в несколько сантиметров шириной, полоску воды!

Мне было очень непросто сохранять спокойствие, одновременно и наблюдая эти невозможные феномены, и выслушивая рассказы о других не менее странных событиях. Вот что мне сообщили. Все началось утром 14 октября 1988 года: проснувшись, бабушка Наташи взглянула на часы. Они показывали 10:45. Подумала – то ли проспала, то ли часы спешат. Однако настенные, двое настольных и двое наручных тоже показывали 10:45. Включила радио. Голос диктора произнёс: «Московское время восемь часов пятнадцать минут». Поставила стрелки всех часов в соответствии со сказанным. В течение дня стрелки несколько раз оказывались синхронно переведёнными на два-три часа вперёд.

Вскоре начались странные происшествия в совмещённом санузле. Около полдюжины тюбиков с зубной пастой, кремами и шампунями вдруг оказывались выложенными веером на стиральной машине – с открученными колпачками и частично выдавленным содержимым.

Затем стали смачиваться водой постели. На следующий день, 15 октября, ещё не было девяти, бабушка с внучкой удивлённо наблюдали, как висящие на подвеске неработающие настенные часы, из которых был вынут элемент питания, сами собой раскачивались, а их стрелки быстро вращались вперёд. Это продолжалось несколько секунд. На кухне сами собой зажигались газовые горелки, однажды газ шёл из всех четырех конфорок! Принесли от соседей исправные настольные электронные часы с цифровым циферблатом. Но и они стали уходить вперёд. Вновь, как и накануне, видели уложенные на стиральной машине тюбики. В санузле на полу была найдена разобранной на части безопасная бритва. Футляр от неё нашли в унитазе. Происходили и другие столь же странные события.

Когда я в тот день впервые прибыл в эту квартиру, было 18:15. Перед началом беседы выложили на стол трое часов: двое настольных и одни наручные. В 19:10 обнаружили, что все они ушли вперёд на 2 часа 10 минут. Мой будильник (он был в портфеле, и я никому не сказал об этом) показывал правильное время. В 19.15 выложили на стол сразу шесть штук часов: мой будильник, трое наручных и двое настольных. В 19:47 (истинное время определяли по телефону) все шесть показывали 21:40; столько же было и на висящих на кухне механических часах-кукушке. Последние, как ни странно, «переводились» бесшумно, без обычного боя.

В то первое посещение этой «нехорошей» квартиры «пострадал», да и то обратимо, лишь мой будильник. Запасные брюки мне, к счастью, на этот раз не понадобились. В данном случае эта предосторожность оказалась излишней, но не бессмысленной: я знал, что на первых этапах развития фазы водного полтергейста смачивается все и вся, и лишь потом смачивание фокусируется на носителе таких проявлений и на принадлежащих ему вещах. Носителем в данном случае была Наташа, и феномен смачивания уже вступал в фазу сосредоточения на ней и на её вещах. Поэтому-то меня и не затронуло.

Я стал чаще наведываться в эту квартиру и не раз подвергался там различным «нападениям». Через несколько дней чай в чашке, который на моих глазах приготовила и подала мне хозяйка, оказался солёным. Она не удивилась, лишь посочувствовала: только вчера хозяин, собственноручно приготовив на кухне чай и туг же пригубив его – ещё сладкий! – понёс чашку в комнату, не выпуская из рук. Сел и, наученный горьким, вернее, солёным опытом, осторожно попробовал вновь: уже солёный… На следующее утро работающие и учащиеся члены семьи ушли из дома «солоно хлебавши» – неоднократно приготовляемый чай оказывался немилосердно солёным! Пришлось хозяйке вручить всем уходящим по яблоку, как бы в виде сухого пайка…

В другие посещения этой квартиры я не раз жалел об опрометчиво не взятых с собой запасных ботинках, зимней шапке, шарфе, перчатках: кое-что оказывало под струёй воды прямо в раковине, кое-что портилось, кое-что на время бесследно исчезало. Чем-то я очень не угодил поселившейся в той семье нечистой силе. Она не раз буквально выживала меня из квартиры, и однажды я испытал в течение примерно получаса свыше двадцати «нападений» на принадлежащие мне вещи. Сумев наконец-то собрать в охапку залитые водой зимнюю шапку и ботинки, пальто без пуговиц, исчезнувший, а потом найденный втиснутым в рукав пальто причудливо – в виде Чебурашки – завязанный шарф, выскочил на лестничную площадку. Я вежливо отклонил любезное предложение искренне соболезновавших мне хозяев «нехорошей» квартиры вновь войти в неё.

Прямо на площадке привёл в относительный порядок себя и свои вещи и, рассыпаясь в извинениях, тут же отбыл восвояси, испытывая укоры совести, что оставил эту несчастную семью наедине со столь вредной нечистью.

Почему-то шумные духи к моим вещам относились без того почтения, которое они за двадцать лет до того выказали в отношении пальто профессора Ганса Бендера… Со временем полтергейстные пакости в этой квартире сосредоточились на манипуляциях с предметами домашнего обихода: они летали, их как бы швыряли, перемещали, они исчезали, иногда насовсем, и вновь появлялись. Особенно доставалось Наташе и дневниковым записям о странных событиях, которые регулярно вела её бабушка. Эти записи часто пропадали, иногда возвращались. Часть их бабушка отдала на хранение Фоменко и мне. А лицо Наташи оказывалось разрисованным цветными фломастерами, шариковой пастой, чёрной сапожной ваксой – все это наносилось молниеносно и незаметно для неё самой.

Приглашённая Фоменко ясновидящая) пользуясь рамкой, вращающейся в её руке над алфавитом, нашла, что все это – проделки некоего Оникса. И ещё она сказала, что в той квартире умер мужчина. Навели справки. Действительно, семья вселилась сюда после смерти её прежнего хозяина…

Знакомству с семьёй, где живёт Наташа, я обязан тому самому пресловутому Барабашке, что в сентябре 1988 года незаконно прописался в одном из московских общежитий молодых строителей и никак не желал оттуда уходить. Семья Наташи выписывала газету «Труд», в одном из номеров которой говорилось об этом случае. Сообразив, что у них происходит что-то похожее, они и связались через газету со мной.

А в гостях у Барабашки я был дважды. Особенно запомнилось второе посещение. Оно состоялось 28 сентября 1988 года. Тогда слухи об этой истории ещё широко не распространились. Было не так уж много досуже любопытствующих, никто не ломился ни в окна, ни в двери квартиры, где жили три подруги – Феруза, Флюза и Таня, которые пока ещё не страдали от будущей известности. Мы с В. Н. Фоменко, согласно предварительной договорённости, пришли около восьми вечера. Уже тогда было ясно, что все странности связаны с Ферузой.

Минут через пятнадцать после нашего прибытия начались стуки в пол. Я заметил, что они раздаются из-под ступнёй Ферузы. Приглядевшись внимательнее, увидел, что одновременно со стуками у Ферузы сокращаются сухожилия ступнёй: один стук – одно сокращение, два стука – два сокращения, стук из-под левой ступни – сокращаются сухожилия левой ступни и т. д. Стало неинтересно: я знал, что некоторые люди могут щёлкать не только суставами пальцев рук. Чтобы исключить эту возможность, попросил всех оторвать ноги от пола. Сделала это и Феруза – друг Барабашки. К моему удивлению, стуки не прекратились! Но изменилось место их приложения. Теперь уже они раздавались из матраца кровати, на которой сидела Феруза. Я присел рядом с ней. К моему ещё большему удивлению, одновременно с глухими, как бы ватными стуками я буквально на собственной шкуре почувствовал отчётливые, как бы от дотрагивания незаточенным карандашом, прикосновения к себе изнутри матраца, и так много раз! Уступил своё место Фоменко – все слышат глухие стуки из матраца, а он сообщает ещё и о таких же прикосновениях. Вновь занял своё место – то же самое. Под общий смех заглянул под кровать – убедиться, что там никого нет.

Так я узнал, что такое полтергейст, так сказать, на своей собственной шкуре…"

В истории полтергейста известны десятки судебных дел, возбуждённых в связи с проказами шумных духов. В роли ответчиков обычно выступали люди: носитель и жертвы феномена, иногда семья в целом, а то и посторонние, подозреваемые в «напуске» полтергейста посредством колдовства. Участь привлечённых в старину обычно бывала незавидна: их приговаривали к смертной казни, подвергали жестоким наказаниям. В более поздние времена, случалось, суд не усматривал в «деяниях» привлечённых к ответственности состава преступления – выяснялось, что самих действий просто не было! И тогда подозреваемых оправдывали. А ответчиками фактически становились шумные духи. В таких случаях решение возлагалось на суд Божий, и дело закрывалось официальным постановлением суда: ведь не привлекать же, в самом деле, к ответственности духов!

Первое из дошедших до нас судебных дел, возбуждённых в связи с буйством шумных духов, рассматривалось Верховным судом Парижа в ноябре 1534 года. Последнее из известных – в марте 1992 года народным судом Невского района Ленинграда; оно завершилось оправданием семьи, обвинённой в затоплении нижних квартир: не вчинять же было иск полтергейсту!

В ряде случаев в руки исследователей попадают копии судебных решений по делам, связанным со вспышками полтергейста. Такие документы отражают отношение суда и общества к феномену в те или иные времена, а также предоставляют в руки исследователей показания очевидцев, засвидетельствовавших перед судом реальность противоречащих здравому смыслу происшествий. К подобного рода документам относится и приводимая ниже копия решения Виленской соединённой палаты уголовного и гражданского суда от 28 мая 1874 года. Вот полный текст этого уникального постановления:

"1874 года, мая 28 дня. По указу Его Императорского Величества Виленская соединённая палата уголовного и гражданского суда по уголовному отделению слушал уголовное дело о крестьянине Бардадыме, обвиняемом в мошенничестве. Докладывал секретарь Прокопович.

Обстоятельства дела: Виндзигольский сельский староста донёс Сумилишскому волостному правлению, что 26 января сего 1874 года в деревне Шаколданы Яков Яковлев Бардадым, за условленную с крестьянином Домиником Беганским плату 30 копеек получив бутылку молока, неизвестно что делал, а после сего приказал давать это молоко больному ребёнку Беганского. После ухода Бардадыма в доме Беганских произошло необыкновенное явление: оставленная Бардадымом бутылка с молоком переходила с места на место, в избе Беганских какая-то тайная сила бросала сено, сучья и камни. Это явление продолжалось в течение двух суток, пока не пригласили Якова Бардадыма. По прибытии его в избе Беганских все утихло, но при сём Бардадым потребовал от Беганского 15 рублей за прекращение необыкновенного бросания камней и прочего, однако сошёлся на 5 рублях и двух гарнцах водки, которые и получил от Беганского.

Крестьянин Санкт-Петербургской губернии Новоладожского уезда Яков Яковлев Бардадым, 31 года, по ремеслу коновал, показал, что дал бутылку с молоком, прочитав над этим молоком лишь молитвы, по просьбе Беганского, для врачевания ребёнка, у коего была грыжа, так как знал, что молоко помогает от грыжи, деньги же 5 рублей взял у Беганского потому, что несколько лет тому назад эту сумму он дал взаймы брату Беганского, ныне умершему. О причине необыкновенного хождения бутылки, бросания камней и прочего в жильё Беганских ничего не знает, не видел этого и ни с кем в стачке для обмана крестьян не был: его действительно привезли к Беганскому, но для чего, не помнит, так как был совершенно пьян, и что там происходило, не знает

Доминик Беганский под присягой показал, что когда у него заболел сын, то он отправился к знахарю, но по дороге встретил Бардадыма, который, узнав о цели поездки, потребовал бутылку молока, что-то пошептал и, передав бутылку показателю (то есть Доминику Беганскому), приказал давать это молоко больному ребёнку. За это показатель дал Бардадыму 30 копеек. Ребёнку не сделалось ни хуже, ни лучше, но после возвращения показателя домой, вечером, началось с печи бросание испачканных щепок, дров, обмёрзших камней и других предметов. А на третий день привязанная бутылка начала переходить с одного места на другое, когда же была выброшена во двор, то снова явилась на место, но, наконец, показатель разбил эту бутылку. Все это продолжалось две недели. После показатель пригласил к себе Бардадыма, и по прибытии его в дом все прекратилось, и показатель дал Бардадыму 5 рублей и угостил двумя бутылками водки.

6 марта, после начала дела, когда Бардадым содержался в тюрьме, бросание началось опять и происходило не только в комнате, но и в других строениях и на дворе; бывало все это только при домашних, а при посторонних прекращалось. Шестеро соседей Беганских показали под присягою, что они были очевидцами бросания камней, дров и других предметов в квартире Беганского; при них приехал Бардадым хмельной, но не совсем пьян, и просил у Беганского за усмирение 15 рублей, а потом согласился на 5 рублей, и тут же было выпито два гарнца водки. Вскоре Бардадым был арестован волостным начальством, и после ухода его снова началось бросание камней и прочих предметов в течение двух недель, потом прекратилось, а с 6 марта началось снова.

Свидетели Пишок и Кирцюк показали под присягой, что они видели, как бутылка переходила с места на место и, где бы ни была поставлена, возвращалась к порогу в сенях. И туда же возвратилась и после того, как была выброшена на двор; когда эта же бутылка была привязана верёвкой к гвоздю, то верёвка развязалась и бутылка возвратилась к порогу. Пока жители находились также при бросании камней и других предметов и осматривали хату, то никого, кто бы мог бросать, не нашли, а равно не нашли дыр в потолке в том месте, откуда были бросаемы разные предметы.

Судебный следователь, по осмотре дома и других строений крестьян Беганских, записал в протокол, что по осмотре ничего подозрительного не найдено. Хата Беганского довольно просторна, хорошо освещена, отверстий ни в потолке, ни в стенах нет, даже потолка достать нельзя. В чулане при этом доме усматривается на полу разбросанный картофель и рассыпано зерно и мука; в сенях валяются камни величиной с большое яблоко, в амбаре на полу усматривается тоже рассыпанным зерно и бобы, на стенах и на двери хаты видны выбоины, происшедшие, как полагать надо, от брошенных в них камней.

Обвиняемый Бардадым отдан 9 марта сего года судебным следователем на поруки Трокскому мещанину Якову Малиновскому. У Бардадыма взяты ножик и два ланцета для пускания крови, представлены в Палату и хранятся в числе вещественных доказательств.

Товарищ Виленского Губернского Прокурора Григорович, принимая во внимание, что произведённым по сему предмету следствием заявляет:

1) Что не обнаружено, чтобы крестьянин Санкт-Петербургской губернии Новоладожского уезда Яков Яковлев Бардадым, 31 года, возвращая Беганскому бутылку с молоком как средство для поправления здоровья больного ребёнка, присваивал себе какие-либо сверхъестественные свойства или качества или приписывал бы таковые данному им в бутылке питью;

2) Что не обнаружено также, чтобы Бардадым принимал какое-либо действительное участие как в бросании разного рода предметов, так и в прекращении этого явления в жильё Беганских.

3) И что показаниями свидетелей Марцианны Беганской, Адама Пинюка, Антона и Викентия Баласевичей и Корцюка Бардадым уличается в том, что получил от Беганского 5 рублей и 2 гарнца водки под предлогом усмирения в доме Беганских бросания камней и прочее. На основании сего, он обвиняется в том, что выманил у крестьянина Доминика Беганского 5 рублей и 2 гарнца водки под предлогом укрощения в доме Беганского бросания камней и других предметов, то есть в преступном деянии, предусмотренном во 2 пункте статьи 174 и статьи 173 “Устава о наказаниях, налагаемых мировым судьёй”.

По обвинению же в колдовстве и делание чудес, на основании статьи 304 2-й книги XV тома “Свода Законов”, Бардадыма следует признать по суду оправданным. За проживательство же без установленного на жительство вида, на основании статьи 1220 Устава Уголовного Судопроизводства, следует передать в распоряжение Трокского Уездного Полицейского Управления.

Приказали: по соображении настоящего дела оказывается, что по заявлению крестьянина Беганского, подтверждённому шестью его соседями под присягой, в доме его с 26 января в течение довольно продолжительного времени происходило бросание с того угла, в котором находится печь, разных предметов неизвестно кем. Так как это происходило после получения Беганским от крестьянина Бардадыма бутылки с молоком для лечения больного ребёнка Беганского и, кроме того, с упомянутой бутылкой, по показанию того же Беганского и его соседей, также происходило странное явление – она от неизвестной причины передвигалась сама с места на место, у Беганского и его соседей составилось убеждение, что это сделано Бардадымом, и потому он был приглашён в дом Беганского, и после прибытия его бросание разных предметов прекратилось, а за усмирение Бардадым потребовал 15 рублей, но после ограничился 5 рублями и двумя гарнцами водки, которые и получил от Беганского. Хотя Бардадым в получении денег и водки за усмирение бросания в доме Беганского разных предметов не сознался, а показал, что деньги были получены им в возврат данных брату Беганского, но поскольку заявление Беганского подтверждено шестью его соседями, очевидцами, спрошенными под присягой, Товарищ Виленского Губернского Прокурора Григорович в том деянии Бардадыма усматривает проступок, предусмотренный 173 и пунктом 2174 статьи “Устава о наказаниях, налагаемых мировым судьёй”, то есть мошенничество.

Сообразив изложенное выше и принимая во внимание:

а) что мошенничеством закон признает похищение чужого движимого имущества посредством какого-либо обмана (1665 статья Уложения о наказаниях).

б) Что, хотя, Бардадым получил от Беганского 5 рублей за усмирение бросания разных предметов в хате Беганского, но чтобы таковое бросание предметов было подготовлено им, Бардадымом, или же чтобы он принимал в том какое-либо участие, следствием не обнаружено и даже не обнаружен виновный в том, одно же получение денег за обещание прекратить бросание предметов в хате Беганского не может считаться обманом, ибо, по показанию свидетелей, таковое по прибытии Бардадыма прекратилось, и хотя началось вскоре снова, но после арестования его за неимение вида (на жительство. – Авт.).

Притом же, если бы он не был арестован, то, может быть, мог бы действительно принять какие-либо естественные меры для прекращения упомянутого явления – Палата находит, что он, Бардадым, по обвинению в мошенничестве должен быть от суда освобождён на основании 304 статьи 2-й книги XV тома Свода Законов. Что же касается до проживательства Бардадыма без письменного вида, то обстоятельство это, на основании 1220 статьи Устава Уголовного Судопроизводства, подлежит рассмотрению полиции, и посему дело следует передать на сей предмет в Трокское Уездное Полицейское Управление.

Посему Виленская Соединённая Палата Уголовного и Гражданского суда определяет:

1) Крестьянина Новоладожского уезда Санкт-Петербургской тубернии Якова Яковлева Бардадыма, 31 года, по обвинению в мошенничестве, на основании 304 статьи 2-й книги XV тома Свода Законов от суда освободить;

2) Настоящее дело передать в Трокское Уездное Полицейское Управление на распоряжение по предмету о проживательстве Бардадыма и передержательстве его без письменного вида, предписать полиции дело по рассмотрении представить в Палату;

3) Приговор этот объявить Бардадыму по месту жительства его в г. Троках, а также возвратить ему взятые у него и хранящиеся в Палате ножик и два ланцета чрез Трокское Уездное Полицейское Управление, которому предписать освободить Трокского мещанина Якова Иванова Малиновского от поручительства за Бардадыма по сему делу;

4) Дело сие считать по Палате решённым".

В последнем десятилетии газеты, журналы, радио, телевидение не раз удивляли нас сообщениями о якобы неизвестной ранее необычайной способности отдельных людей удерживать на различных поверхностях тела (ладонях, подошвах, спине, груди, лбу, голенях, бёдрах) самые разнообразные предметы. Среди них были ножи, вилки, ложки, монеты, ситечки, очки, расчёски, ключи, книги, карманные часы, утюги, ножницы, металлическая, фарфоровая и фаянсовая посуда, тюбики с зубной пастой, тубы с губной помадой, металлические подносы, сковороды, кисточки, авторучки, компасы, металлические листы, массажные щётки, брелоки, гантели, фотоаппараты, пудреницы, спичечные коробки, молотки, золотые кольца, листки бумаги, магнитофонные кассеты, стеклянные пластины, портмоне, консервные крышки, линейки и Бог знает что ещё!

Первое сообщение о таком явлении пришло в 1988 году из Белоруссии: его успешно демонстрировала шестиклассница одной из гродненских школ Инга Гайдученко. Вскоре счёт подобных умельцев пошёл на сотни, и ими заинтересовались учёные. Выяснилось, что в подавляющем числе случаев прилипание обязано потной коже и слегка положительному по отношению к вертикали наклону поверхности, к которой прилип предмет; имела значение и его гладкость. Однако у небольшой части умельцев предметы все равно продолжали как бы притягиваться к поверхности тела и при устранении этих и некоторых других подозрительных моментов.

Вскоре появилась и первая публикация о феномене в научном издании: доктор биологических наук А. П. Дубров напечатал в первом номере журнала «Парапсихология в СССР» за 1992 год статью «Биопритяжение и биогравитация?», в которой сделал некоторые обобщения. Главный вывод таков: явление объективно существует и обнаружено у многих людей. Дубров предложил называть феномен биопритяжением или биогрилипанием «до установления его истинной природы». «Сила притяжения, – писал учёный, – может быть настолько большой, что предмет очень трудно оторвать от тела даже взрослому человеку, а в эксперименте показана способность человека удерживать груз на груди весом в пятьдесят килограммов». Например, «человек-магнит» Юрий Ткаченко из Сочи продемонстрировал следующее: приложил к груди тридцатикилограммовую металлическую плиту и, дождавшись, когда она «залипла» в вертикальном положении, принял на грудь поданную ассистентом двадцатикилограммовую, положенную поверх первой. Та тоже «залипла». Обе держались десять двенадцать секунд.

А вот описание похожей демонстрации тринадцатилетней Инги Гайдученко: «Вот она вытягивает руку, приставляет к ладони дно большой алюминиевой сковороды, и та… повисает, словно примагниченная. Папа подносит к сковороде одну задругой две килограммовые гантели, которые со звоном прилипают к днищу. Затем добавляет туда же трехсотграммовый молоток. Общий вес предметов, „повисших“ над полом вопреки всем законам, – около четырех килограммов».

Зоной биоприлипания, отмечает Дубров, является практически все тело человека. При этом размеры и форма предметов, материал, из которого они сделаны, – значения не имеет: люди одновременно удерживали металлические, деревянные или пластмассовые предметы различных размеров и форм. Возрастной диапазон «биоприлипал» достаточно широк – от четырех и до шестидесяти семи лет.

«Обнаружение свойства биопритяжения у человека, – указывает Дубров, – является фундаментальным открытием в парапсихологии». Он же пишет об «открытии у людей неизвестной ранее способности к „биопритяжению“ („биоприлипанию“) предметов к телу». Зададимся вопросом: «неизвестной ранее» кому? Парапсихологам? Скорее всего да. Действительно, ни в зарубежной, ни в отечественной печати подобное явление почти не описано. Почти, – потому что по крайней мере несколько прецедентов было. В 1969 году руководитель лаборатории магнитобиологии Р. Хомерики из Тбилиси обнаружил эффект прилипания предметов у А. Криворотова – одного из немногих тогдашних экстрасенсов (журнал «Техника – молодёжи», 1969, N 3). Но самое первое подробное описание феномена скорее всего было сделано ещё в 1853 году; в 1895-м его опубликовали на русском языке. Уникальность этого наблюдения состоит в том, что биоприлипание проявилось в качестве одного из симптомов полтергейста – симптома крайне редкого даже для этого необычного явления.

Та примечательная вспышка полтергейста началась 1 января 1852 года и продолжалась по крайней мере до 15 мая 1853-го. События происходили в маленьком городке Бергцаберне в Баварии. Они подробно описаны в двух брошюрах под одним и тем же заголовком «Так называемый стучащий дух в Бергцаберне», изданных редактором «Бергцабернской газеты» Ф. А. Бланкам в 1852 и 1853 годах. В переводе на русский язык оба выпуска представлены в книге лидера российского спиритизма А. Н. Аксакова «Предвестники спиритизма за последние 250 лет» (СПб., 1895).

Полтергейстные пакости наблюдались в доме портного Петра Зенгера и были связаны с его одиннадцатилетней дочерью Филиппиной. Это был подростковый полтергейст, осложнённый проявлениями истеро одержимости. При переводе девочки в другие комнаты дома, к соседям, при помещении её в больницу странные напасти следовали за ней безотлучно. Основные симптомы «заболевания» проявлялись в возникновении вблизи Филиппины необъяснимых звуков (стуки, удары, царапания, жужжание, свисты) и в самодвижении предметов (происходили необъяснимые перемещения, передвижения и опрокидывания мебели, бросания вещей).

Феномен биоприлипания наблюдался в октября и ноябре 1852 года. Вот как его проявления описывали в первоисточнике:

"26 октября вечером в числе других лиц в комнате находились: лиценциат прав Людвш нэ, капитан Симон, оба из Вейсенбурга, и господин Сиверт из Бергцаберна. Филиппина Зенгер находилась ло время в состоянии сомнамбулизма. Господин Сиверт подал Филиппине завёрнутые в бумагу волосы, желая видеть, что она с ними будет делать. Она развернула бумагу, не вынимая волос, приблизила её к своим закрытым векам, потом отвела её в сторону, как бы рассматривая. «Я бы очень хотела знать, – сказала она, – что находится в этой бумаге… Это волосы одной дамы, которой я не знаю… Если она хочет прийти, пусть приходит… Я не могу её пригласить, потому что я с ней незнакома». На вопросы, обращённые к ней господином Сивертом, она не отвечала. Она положила бумагу на ладонь своей руки, которую вытянула и перевернула, но бумага не упала. Потом она положила бумагу на конец указательного пальца и, говоря: «не падай», описывала рукой полукруг, и бумага оставалась на конце пальца. Затем, не делая ни малейшего способствующего падению движения, произнесла: «теперь падай», – и бумага отделилась. Повернувшись к стене, сказала: «теперь я хочу тебя прикрепить к стене», приложила к стене бумагу, и бумага осталась прикреплённой в продолжение пяти-шести минут, после чего она её отняла. При тщательном осмотре стены и бумаги не было обнаружено никаких причин этого прилипания. Нужно заметить, что комната была отлично освещена, что и дало нам возможность сообщить все эти подробности.

На другой день вечером ей дали другие предметы: ключи, монеты, портсигар, часы, золотые и серебряные кольца, и все эти вещи, без исключения, приставали к её руке и висели в воздухе. При этом было замечено, что серебро лучше приставало, чем другие вещества: серебряные монеты отнимали с трудом, и, по-видимому, это причиняло боль ребёнку.

Вот одно из самых замечательных явлений этого рода. В субботу II ноября один из присутствующих офицеров дал ей свою саблю и портупею, что, по проверке, все весило 4 фунта, и все это осталось висящим под пальцем медиума, качаясь в воздухе. Не менее странно и то обстоятельство, что к руке приставали все предметы, из какого бы они ни были вещества. Это магнетическое свойство сообщалось простым прикосновением руки тем лицам, которые оказывались восприимчивыми для этой передачи, мы видели тому несколько примеров.

Капитану Центнеру, бывшему в это время в Бергцаберне свидетелю всех этих явлений, пришла мысль поместить около ребёнка компас и наблюдать его колебания. Стрелка при первом опыте уклонилась на 15 градусов, при последующих же осталась неподвижной, хотя ребёнок держал компас в одной руке, а другой водил по нему. Этот опыт нам доказал, что эти явления не могут быть объяснены действием магнитного тока, тем более что магнитное притяжение не распространяется на все тела без исключения.

Перед началом своих сеансов маленькая сомнамбула звала обыкновенно всех, кто находился в доме, к себе в комнату. «Идите, идите» или «давайте, давайте», – говорила она. Часто она до тех пор не успокаивалась, пока все без исключения не собирались у её кровати. С явным нетерпением просила она тогда, чтобы дали какую-нибудь вещь; переданный ей предмет тотчас приставал к её пальцам. Случалось, присутствовало десять, двенадцать лиц, и каждый передавал ей несколько предметов".

Как можно видеть, основные особенности феномена, подмеченные А. П. Дубровым в 1992 году, наличествовали и в 1852-м, то есть в обоих случаях наблюдатели имели дело с одним и тем же явлением.

В апреле 1990 года с феноменом полтергейстного биоприлипания встретился один из авторов этой книги, Игорь Винокуров. То был обычный московский подростковый полтергейст, привязавшийся к десятилетнему мальчику. Основные симптомы: самодвижения предметов, самовозгорания, появление луж и струй воды.

В один из дней в той «нехорошей» квартире собрались исследователи полтергейста и сослуживцы отца подростка. Последний был явно доволен проявленным к нему вниманием. Но поскольку ни огня, ни воды все нигде не появлялось, а предметы сами собой все никак не хотели двигаться, мальчик предложил взрослым новую забаву: попробовать «приклеить» к своей ладошке папиросу или сигарету. Курящие тут же вынули искомое. К удивлению присутствующих, папиросы, сигареты и даже пустые коробки из-под них прямо-таки прилипали к ладошкам мальчика, даже если ладонь была повёрнута вниз – горизонтально земле. Заставили мальчика вымыть руки горячей водой с мылом – он это сделал под наблюдением взрослых. А результат оставался тем же. Более того, при попытке оторвать сигарету или папиросу от ладони мальчика чувствовалось сопротивление – предмет как бы приклеивался к ладони в одной двух точках, и при попытке оторвать его кожа в тех точках натягивалась. Через несколько дней биоприлипание, к огорчению подростка и взрослых, прекратилось.

Феномены полтергейста в дореволюционной России именовались самопроизвольными медиумическими явлениями, то есть родственными наблюдаемым на спиритических сеансах, а потому биоприлипание иногда проявляют и медиумы на таких сеансах. Так, на одном из них выдающийся английский медиум Д. Д. Юм (1833-1886) как-то положил руку ладонью вниз на тяжёлую книгу, лежавшую на столе, затем приподнял её – книга последовала за рукой как приклеенная. Юм стал водить рукой из стороны в сторону – книга двигалась вслед за ней. Однако на спиритических сеансах этот феномен наблюдается столь же редко, как и при полтергейсте.

…А вообще-то феномен биоприлипания давно был известен людям, лишь одни учёные узнали о нём недавно. Но люди не знали, как это называть, а потому просто рассказывали и демонстрировали. Некоторые – на протяжении десятков лет, как, например, это делал В. Д. Никуличев. В августе 1942 года его, военного моряка, ранило. В санчасти хирурги при обработке раны заметили, что положенные на обнажённую грудь раненого металлические инструменты словно бы примагничивались к коже и не падали даже тогда, когда тело положили на бок. Потом, выздоровев и вернувшись на фронт, Василий Дмитриевич в промежутке между боями показывал товарищам «фокусы»: «приклеивал» к телу всякие предметы. С тех пор он проделывал это бессчётное число раз, а в 1990 году – в присутствии корреспондентов газет «Адыгейская правда» и «Правда». Последняя же рассказала об этом случае в номере от 5 марта 1990 года.

Однажды утром в середине января 1956 года американка Маргарет Ньюби обнаружила на ощупь что-то вроде прыщиков на правом плече и предплечье. Взглянув, заметила несколько точек, но все осмотреть не удалось. Прищлось взять ручное зеркало. В нём отразились в обратном изображении цифра 7 и буква А, начертанные на коже в виде знака «7А», образованного из отдельных точек, нанесённых как бы внутрикожно.

Двумя месяцами позднее жизнь вынудила Маргарет искать работу. Ей удалось устроиться на почту. Начальство почему-то распорядилось предоставить новой служащей место в отделе «7А»…

Подобные случаи давно известны в летописи аномальных явлений, споры идут лишь о причинах, вызывающих появление меток на теле. Врачи-дерматологи считают, что в разных случаях причины появления странных изображений на теле могут быть разными, но все они исключительно «посюсторонние» и вполне укладываются в картины самых банальных болезней кожи. Это может быть фитодерматит, при котором заявляются порой фотографически чёткие изображения растений на коже при её соприкосновении с листьями, травой, цветами. Например, на пигментацию кожи могут влиять эфирные масла, содержащиеся в таком зонтичном растении, как борщевик. Некоторые метки на теле возникают при контакте кожи с насекомыми. Дерматиты иногда возникают при ношении одежды из синтетики или крашенной веществами, вызывающими аллергию. Возможна и очаговая склеродермия различного, но сугубо земного происхождения. У некоторых пострадавших от ядерных взрывов в Хиросиме и Нагасаки на коже образовались тепловые ожоги в форме листьев и веток. В некоторых случаях, считают дерматологи, осветление кожи может быть связано с частичным обескровливанием поверхностных капиллярных сосудов.

Как бы то ни было, но метки на коже – знаки не только наших дней. Например, Н. Севвдова сообщила в 1990 году, что случилось с одной из жительниц Прейди (Латвия), когда она 36 лет тому назад отдыхала с мужем у озера:

«Вдруг она почувствовала, что кто-то укусил или уколол её в правую лопатку… Подумала, что оса. Муж с трудом различил точку-бугорок. А через несколько недель на лопатке проступил яркий розовый узор: три порхающих по кругу бабочки. Узор сохранился до сих пор. Правда, розовым он становится только летом, при попадании на тело солнечных лучей. А в остальное время года он бледнеет – светлее кожи».

Вероятно, дерматологи правы в отношении некоторых непосредственных причин появления меток на коже, но в других случаях прослеживается их явная связь с разного рода аномальными явлениями. Правда, вряд ли найдётся дерматолог, который запишет в истории болезни: «знак полтергейста» или «метка НЛО»…

А между тем странные изображения на теле известны во многих странах мира и довольно-таки давно. География сообщений весьма обширна, например, что касается республик бывшего СССР, то это – Россия, Таджикистан, Украина, Эстония, Латвия, Литва. Особенно много сообщений о метках на теле приходило в 1989-1990 годах из Прибалтики, когда десятки людей стали жертвой до того им неизвестной и малоприятной напасти.

Если к этому добавить и другие случаи, то вырисовывается такая картина. Форма изображений – самая разная. Тут и рисунки неведомых листьев с зубчиками и прожилками, еловых веток, различных геометрических фигур (квадраты, треугольники), стилизованных цифр и каких-то каббалистических знаков, стрел, порхающих бабочек, человечков с антеннами на голове, буквы W, ковша, различных изогнутых и прямых линий и так далее.

Возраст пострадавших – от подросткового до пенсионного. Места появления меток – руки, ноги, спина (обычно правая лопатка). Цвет меток – красный, ярко красный, ярко-розовый, оранжевый и т.д. В отдельных случаях появлялись метки белого цвета, в других – они со временем белели или тускнели. Время жизни меток – от нескольких часов до десятков лет. Иногда метка наносилась на кожу одного и того же человека повторно, с интервалом от нескольких недель до нескольких лет. Время появления меток – лето и осень. Обнажено тело или закрыто одеждой, в помещении ли находится человек или на открытом воздухе, сияет ли солнце, или оно скрыто за облаками, жарко или прохладно – похоже, принципиального значения не имеет. Хотя наибольшее число меток, сообщали их владельцы, появилось у них 21 июня 1990 года.

Изображения поражают своей фотографической ясностью, чёткостью передачи рисунка на коже. Они словно нарисованы старательной детской рукой… Иногда нанесение меток не было связано с изменением самочувствия. Но при этом возникали удивление и чувство тревоги, как почти всегда при встрече с непонятным. Иногда появляются боль, ощущение, укола или укуса, на месте метки, бывает, наблюдаются ожоговые симптомы.

Это то, что касается как бы клиники заболевания. А в отношении обстоятельств, с которыми люди связывали появление меток, дело обстоит весьма любопытно. Чаще всего они грешили на НЛО.

Например, как сообщает В. Орлов, одна жительница Тамбова, Антонина И., 14 августа 1982 года отдыхала у реки. Минут через сорок почувствовала какое-то смутное беспокойство, отчего-то стало жарко: «И тут заметила на левой руке покраснение в виде отпечатка листа. Машинально взглянув вверх, она увидела на значительной высоте бледно-розовый диск с короткими белыми лучами. Тот вскоре уменьшился в размерах и пропал». К вечеру краснота прошла, но белый контур листа частично проглядывался и в 1988 году. И ещё одно интересное наблюдение: «Причём все пять лет рука была словно наэлектризована, из пальцев пучками вылетали искры».

А вот другие подобные случаи. 21 июня 1990 года 53-летняя Анна Ивановна С., которая проводила отпуск в палаточном лагере на берегу реки Лиелупе, отправилась с утра на пляж. Провела там около двух часов, даже вздремнула. Во сне, как она утверждает, видела «неземного человека» и общалась с ним. На следующий день почувствовала жжение в области правой лопатки. А там – как след от ожога в форме ветки с листьями ярко-красного цвета. Через день кожа облупилась, остался зуд. И – чувство внутреннего беспокойства, тревоги. К тому же, когда Анна Ивановна приехала домой, все часы, какие были в квартире – настенные и наручные, механические и электронные, – стали уходить вперёд ровно на полчаса. Анна Ивановна отнесла их в мастерскую. Там проверили и нашли отрегулированными исключительно точно, так что спешить они не должны… 1 сентября 1990 года у пенсионерки Н. Гурской, живущей в Киеве, на внутренней стороне предплечья левой руки появилась буква W, составленная из красных точек. Её сфотографировали, а через несколько минут знак исчез. Вечером 2 октября она увидела на кисти правой руки небольшую красную вмятинку. От неё и почти до локтя шла полукруглая линия, внутри – полукруг меньшего размера. Женщина была встревожена всем этим, долго не могла уснуть. В четыре часа утра знак исчез, и она тут же уснула. Запомнила странное сновидение: «Стою, а мне навстречу идёт высокий мужчина в голубом одеянии. Я ощутила, что меня тянет к нему неведомая сила. Тут же проснулась».

31 октября часов в семь вечера Н. Гурская с дочерью и зятем ехали в машине. Вот её рассказ о том, что с ней произошло. – Вдруг с правой стороны на небе мы увидели

большую красную звезду, которая находилась ниже остальных. Она казалась нам неподвижной, и мы всю дорогу более двух часов наблюдали за ней. Тогда я ещё подумала: опять будут знаки. Ведь завтра первое число! Так оно и вышло.

1 ноября 1990 года знаки появились на руках как матери, так и дочери. У дочери на левой руке была изображена как бы веточка ёлки длиной шесть сантиметров, на правой – три сходящихся линии. У матери – ковш на левой руке. Только на этот раз все знаки почему-то были белого цвета.

И, наконец, самый яркий случай. Он произошёл 23 мая 1990 года в посёлке Шархинау, что в знаменитом в кругах исследователей аномальных явлений Гиссарском районе Таджикистана. Рассказывает семиклассница Дина Шакирова: «В II часов утра я пришла домой из школы. Вдруг стало очень жарко, разболелась голова. Подошла к окну – что-то меня ослепило. Приоткрываю глаза и вижу: за окном висит светящийся шар размером с нашу комнату. Открывается люк. Внутри шара светло. Спиной ко мне сидят два робота в какой-то похожей на металлическую одежде. А сбоку женщина – это я поняла по фигуре в черно-белом платье – и смотрит на меня. Лицо неприятное, к голове сбоку прикреплён какой-то предмет, возможно, прибор… Женщина чем то щёлкнула, и я услышала словно внутри себя глухой механический голос: „Ты полетишь с нами“. Я не хотела! Но тут потеряла сознание. Когда очнулась, первым делом почувствовала боль в правой ноге».

В больницу девочку доставила машина «скорой помощи». Измерили давление – 140 на 90, высокое для её возраста. Была очень возбуждена, – руки холодные, зрачки расширены, всё время повторяла: «Полетели, полетели!» На правой ноге выше колена – рисунок оранжевого цвета, словно ожог. Рисунок гладкий, не рельефный, не смывается и спиртом.

Даже если оставить рассказ Дины на её совести, то впечатляют объективные показатели её состояния и появление рисунка – как бы человечка с лучистым солнечным кругом над головой… Похожий случай описал уже упоминавшийся В. Орлов. Он произошёл ночью в городе Рудном Кустанайской области. Примерно в четыре утра Ирина Р. вдруг проснулась от необъяснимой тревоги. Она подошла к постели маленькой дочери. Ирина рассказывает: «Оглянувшись, заметила в верхнем углу балконной двери светящийся шар размером с яблоко. От него в комнату шёл яркий жёлтый луч с зеленоватым оттенком. Инстинктивно прикрыв дочь одеялом от этого луча, женщина тут же услышала сильный шум в ушах, ощутила резкую головную боль – и потеряла сознание. Примерно через час, придя в себя и привстав, почувствовала боль, как от ожога. В нижней части живота был след шириной около двух сантиметров и длиной чуть меньше ладони. Врач-дерматолог определил ожог как „проникающий“, исключив из возможных причин прикосновение раскалённого предмета или удар». Но наиболее поразительный случай подобного рода сообщила Светлана Семёнова. Её очерк «Знак Божий?» был напечатан в первом номере за 1991 год альманаха «Визит», издаваемого Свердловской областной уфологической комиссией. Свой материал Семёнова сопроводила фотографией пострадавшего – 42-летнего Виктора К., на правой лопатке которого чётко заметён ярко-красный в натуральном виде, чёрный на фоне снимка знак в форме креста, под которым – как бы положенная «спинкой» на бок печатная буква "К". Высота креста – около 10 сантиметров, ширина – 12. Судя по фотографии, размеры буквы "К" примерно равны размерам креста. Случай изобилует как типично уфологическими, так и полтергейстными симптомами. Вот как излагает происшедшее Светлана Семёнова (текст приводится с сокращениями):

"Ночью Виктора кто-то сильно толкнул. Открыв глаза, он застыл от удивления: перед ним стоял человек в белом! Попытка Виктора подняться с кровати оказалась тщетной – тело было как чужое. Говорить он тоже не мог и поэтому задал гостю вопрос мысленно: «Ты кто?»

Внезапно гость повернулся «лицом» к Виктору. У гостя не было лица как такового, вместо лица имелась некая плоскость без глаз, рта и носа. Через секунду Виктор увидел перед собой бегущие по этой плоскости незнакомые картинки. Тут он понял, что это – ответ на его вопрос, и начал говорить со своим гостем:

Виктор: Откуда Вы?

Ответная картинка: Объёмное изображение нашей галактики в разных, сменяющих друг друга проекциях, поочерёдная пульсация всех представленных небесных тел.

Виктор: Что будет с Землёй?

Ответная картинка: Большая яблоня, под ней муравейник. Яблоня растёт, становится мощнее, отодвигая муравейник. На месте бывшего муравейника – сотни погибших муравьёв.

Виктор: Как спасти Землю?

Вместо картинки «телепатический» ответ: “Остановиться. От Земли идёт очень много быстрых атомов. Энергия добывается нерационально. Десятая планета Солнечной системы уже погибла по этой причине”.

Виктор: Существует ли разница во времени у вас и у нас?

Ответная картинка: Тихая спокойная речка и бурный водопад. Цифры: один год и десять минут.

Виктор: Как вы передвигаетесь по космосу? Ответный голос: – Мы не передвигаемся. Мы здесь и везде.

Виктор: НЛО – это ваши корабли?

Голос: Нет, это земные проблемы. Мы к этому отношения не имеем.

Виктор: Зачем я вам нужен?

Голос: Мы хотим сделать тебя нашим представителем на Земле.

Виктор: Почему именно меня?

Голос: Ты обладаешь последовательным мышлением. Представитель нам нужен потому, что мы тратим слишком много энергии на нашу земную материализацию.

Затем Виктору показали какую-то, как он понял, очень важную старинную книгу. Некоторые из её страниц были чёрного цвета. И вдруг он понял, что это Библия и что часть содержащихся в ней сведений неверна.

Гость пообещал Виктору, что через полгода возьмёт его в свой мир, и тут же бесшумно растворился в воздухе.

Виктор встал с кровати, пытаясь сбросить пелену дурмана. Оделся и вышел на кухню. Он чувствовал, что его лихорадит. В изнеможении опустился на пол и просидел так до утра.

Прошло полгода. Однажды утром Виктор проснулся раньше обычного: неприятно ломило виски, и слегка кружилась голова. Тут проснулся сын, и он стал собирать его в детский сад. На это время Виктор как бы забыл о головной боли, но потом ему опять стало плохо, ион пошёл вздремнуть в спальную комнату. Жена с сыном ушли, оставив его спящим на кровати. Отведя сына в садик, жена минут через десять нулась домой, позвонила. Никто не открывал, беспокоясь, она открыла дверь своим ключом и вбежала в квартиру.

Виктора она нашла не в спальне, а в гостиной: он лежал там на полу, у балконной двери, почти обнажённым. Жена бросилась к нему и в ужасе отпрянула: безумный взгляд остановившихся глаз, багровая пена изо рта и непрерывные конвульсии тела сделали мужа почти неузнаваемым.

Вызвали «неотложку». До её приезда удалось кое-как привести Виктора в чувство. Едва шевеля бледно-синими губами, он пытался что-то сказать. Поняли лишь одно: как он оказался на полу у балкона, он не знает. Врач приехавшей вскоре «неотложки» измерил Виктору давление: 230 на 120! Внутривенное введение лекарства не помогло, Виктор оставался все в том же состоянии. Когда его осторожно приподняли с пола, увидели на правой лопатке ярко-красный крест, а под ним – лежащую «на боку» букву "К". Знаки сфотографировали.

После этого Виктор попытался встать и пойти в спальную комнату, из которой он каким-то образом попал в гостиную. Но дверь в спальню оказалась запертой изнутри! Пришлось взломать её.

Когда вошли в спальню, то нашли все предметы в ней на своих обычных местах. За исключением вещей, принадлежащих Виктору. Его одежда, в которой он уснул, была вывернута наизнанку и расположена так, как будто из неё только что как бы вынули тело хозяина. Наручные часы Виктора с нерасстегнутым браслетом также были вывернуты наизнанку. Большие электронные часы с календарём показывали апрель, хотя стоял октябрь.

Диагноз дерматолога – «пятно неизвестного происхождения». Но через десять дней знак неожиданно посветлел, а через два месяца был виден лишь при интенсивном растирании спины.

Через десять дней после появления знака сгорел дом в деревне, в которой жила мать Виктора. Все, что могло гореть, превратилось в пепел, за исключением старинной религиозной книги XIX века: она осталась целой!

Когда Виктор приехал к матери, она, естественно" была в очень тяжёлом состоянии. Увидев её, Виктор неожиданно для себя поднял руки над её головой и произнёс какие-то слова. Мать открыла глаза, поднялась с постели и совершенно успокоилась. Так Виктор обнаружил у себя способность лечить других людей, что он охотно и делает с тех пор.

С того дня, как на правой лопатке Виктора появились эти «Божьи метки», он видит один и тот же сон: будто он, Виктор, – странник и ходит с посохом и сумкой по земле. Каждый раз местность меняется, он встречает на своём пути каких-то людей, что-то говорит им. Что-то вспомнить не может…"

Иногда «нечистая» сила оставляет изображения на теле человека в связи с буйством шумных духов. Так, в одной из полтергейстных квартир в Москве метки, причём красного цвета, появлялись на теле взрослой дочери хозяйки и дважды – на ней самой. В первый раз – через несколько месяцев после начала полтергейста – 10 мая 1990 года. Вот что рассказывает хозяйка квартиры:

"Когда дочь повернулась, я в проходящем через окно свете заметила что-то странное на её теле. Присмотревшись, увидела – это отпечатки рук на её ногах. Чёткие, резкие, как будто выдавленные в мокром песке, а не на коже. Глубина – до трех миллиметров. Чтобы их оставить, надо было бы иметь сразу три руки, так как все отпечатки были одинаково чёткими, и кожа на их месте только начинала краснеть. Было впечатление, что «рукоположение» только что произведено. Отпечатки были расположены на ногах таким образом, что если бы дочь задалась целью сделать их сама, ей пришлось бы сесть в позу лотоса, положив две руки на внутренние поверхности голеней, а третью – поверх колена. Однако за несколько минут до этого она спала в самой обычной позе. Впечатление от следов такое, будто их оставила тонкая женская рука с удлинёнными ногтями.

Через несколько дней отпечатки возникли вновь, и опять они были как бы от трех рук. Но на этот раз они были на правом плече. Один – в форме подушечек четырех пальцев – был почти на спине. Два же других резко краснели в верхней части правой руки и были похожи на вложенные друг в друга указательный, средний и безымянный пальцы двух рук. Но на этот раз отпечатки были размытые, очень красные, как бы давно «сделанные».

Днём 15 февраля 1991 года, будучи одна в квартире, почувствовала, как по мне будто бы пробежал небольшой зверёк, типа бурундука, а возможно, и меньше. Пробежал от шеи вниз, в вырез халата, с усилием нырнул в него, как бы оскальзываясь лапками на коже. Вслед за этим было похожее движение кого-то ещё меньше по тому же направлению. Цепочка, на которой висит нательный крестик, несколько приподнялась и опустилась на кожу. Сама! Потом за хлопотами я совсем забыла про это. Уже вечером, стоя под душем, я увидела, что у меня на коже – там, где «оскальзывался» тот «зверёк» – краснеют две царапины: верхняя – три с половиной сантиметра длиной, нижняя – около трех сантиметров.

Множественные красные отпечатки на правом плече и животе дочери возникли 22 апреля 1991 года. А 13 мая я, взглянув в зеркало, обнаружила следы как бы от двух пальцев на своём лице – по обе стороны носа. Следы красные, нечёткие, вдавленные в кожу".

О появлении накожных знаков у обитателя другой полтергейстной квартиры, в Краснодаре, сообщал В. Орлов. В ней жил двенадцатилетний Саша А. За три месяца до того, как у него по утрам то на лбу, то на туловище, то на ногах стали появляться странные, похожие на иероглифы знаки, семье не давал покоя полтергейст: «Падал шкаф, выезжала на середину комнаты кровать, самопроизвольно появлялась вода, не раз обливавшая Сашу. И лишь затем пошла писанина на теле».

В других случаях можно проследить связь необычных узоров на коже с религиозными переживаниями. Чаще всего эти узоры объясняются феноменом стигматизма. Он состоит в том, что у глубоко верующих на теле появляются стигматы в виде язв или кровоточащих ран. Их расположение аналогично расположению ран на теле Иисуса Христа, что были причиной его смертных мук.

Во второй половине прошлого века француженка Мари-Жюли Жахени в дополнение к традиционно христианским стигматам на протяжении свыше 20 лет носила на своей коже изображение цветка, креста и слов «О Crux Ave» («Славься, крест»). Феномен стигматизма в своих обычных проявлениях довольно полно объяснён наукой: это – плоды самовнушения, выраженного в крайней степени. Но начертание целой фразы?

О нескольких случаях появления в 1993-1994 годах меток на теле жителей города Костромы сообщил живающий там исследователь аномальных явлений, полковник юстиции В. П. Дьячков. Они описаны в его книге «Аномальная зона», изданной в 1995 году. В ней Виталий Петрович описал поистине уникальный случай появления меток-рисунков на теле лошади! Вот что он об этом сообщает: "В ноябре 1992 года известная костромская поэтесса, сотрудница Парфеньевской районной газеты Татьяна Иноземцева купила лошадь. Не удивляйтесь: это сугубо бытовое, житейское событие имеет непосредственное отношение к нашему повествованию.

Лошадка Майка была пятилетней кобылой соловой масти, работящей, смирной, ласковой. Она исправно несла и исполняла нехитрые лошадиные обязанности, радуя хозяйку, за что сполна получала и овёс, и пахучее сено, и пойло с отрубями.

Из рада вон выходящее событие, не побоимся сказать – чудо! – произошло с Майкой в начале апреля 1993 года. На крупе лошади, в 20 сантиметров правее репицы хвоста появился чёткий рисунок: идеальной формы круг диаметром 8 сантиметров, а в него вписана буква "М". Технически рисунок был сделан путём тиснения на шерстяном покрове животного. Деталь: волосы были «уложены» строго по часовой стрелке, примерно так же, как злаковые растения в знаменитых «кругах на полях».

Вначале Татьяна решила – это клеймо, которое она сразу не заметила. Но вспомнила, что тавро обычно ставят на спине, в том месте, где находится седло (чтобы было не очень заметно). Чаще всего тавро – номер лошади, поставленный раскалённым железом, запекается на коже, шерсть в этом месте сходит, и лишь потом повреждённая площадь кожи зарастает, но всегда только белыми волосами, что делает тавро заметным на любой масти.

Прошло четыре месяца… В первых числах августа посмотрела хозяйка на свою работницу и обомлела – нет буквы "М", вместо неё в тот же круг «вписан» равнобедренный треугольник. Чудеса, да и только! Лошадка Майка стала знаменитой – её посещали сотрудники редакции, соседи, лично – начальник отдела внутренних дел Парфеньевского района: смотрели, удивлённо охали, щедро скармливали удивительной лошадке кусочки сахара, одобрительно похлопывали по крупу – тому месту, где располагались удивительные рисунки, которые с течением времени менялись… Да, менялись!

Круг с вписанным в него треугольником продержался до конца сентября, а в последние дни произошла такая метаморфоза: появился треугольник с несколько проДДенными вниз линиями, в нём – круг, слегка выходящий за объём треугольника. И – самое главное – маленький, «схематичный» человечек: его головка, стилизованная по форме под пламя свечи обозначена в круге, всё остальное – ниже. Руками он как бы держится за боковые края – ребра треугольника. Ножки показаны в Движении и перспективе: левая вытянута вперёд и на ней виднеется башмачок, правая – откинута назад. Рисунок сохранялся до 15 сентября 1993 года. Затем появился такой же человечек, его голова была заключена в пространство, по форме напоминающее пламя свечи. Ножки у человечка на этот раз были одинаковыми, хотя и несколько расставленными в стороны, правая рука отсутствовала, а в левой был некий предмет, условно похожий на чемоданчик или портфель.

Рисунок просуществовал два дня, а 17 октября 1993 года появился новый: некое сложной конфигурации тело, напоминающее пропеллер, наклонённый примерно на 30 градусов. Часть правой «лопасти» начертана не сплошной линией, а пунктиром. В ней – голова все того же человечка, туловище за рамками «лопасти», ножки раздвинуты, рук нет. В левой (нижней) лопасти – звёздочка. В конце месяца рисунок исчез, и больше уже ничего не появлялось. Возможно, потому, что у лошади начался активный рост шерсти и сохранить «тиснение» было бы невозможно.

Татьяна постоянно расчёсывала (скребком) шерсть лошади, купала её летом чуть ли не каждый день, благо река была рядом, однако рисунки не исчезали, не деформировались.

Жаль, не были приняты меры к фотографированию рисунков, состриганию с них образцов шерсти и её исследованию. Мы договорились – если рисунки весной вновь появятся – немедленно я получу об этом сообщение, будут сделаны фото, химические и спектрографические исследования срезов шерсти".