Мы считаем, что изучение информационной работы разведки как процесса творческого мышления дает весьма положительные результаты. Многие обстоятельства, благоприятные для процесса творческого мышления, также благоприятны и для информационной работы разведки. Значительная часть логики, теория вероятностей, методы, используемые в общественных науках, — все это в несколько измененном виде может быть с пользой применено в информационной работе. Научная работа и информационно-исследовательская работа разведки имеют много общих трудностей.

Достаточное количество «ничего» в сумме дает «нечто». «Факты ничего не значат». Процесс информационной работы в целом. Новое начинание. Аспекты информационной работы. Некоторые неофициальные определения. Зрелые размышления все же необходимы. Применение научного метода в информационной работе.

Эта глава начинается с разбора в качестве примера простой и вместе с тем типичной задачи. Дело начинается с того, что мы сталкиваемся с массой различных фактов, касающихся, по-видимому, событий повседневной жизни. Мы рассматриваем затем некоторые вопросы, связанные с превращением «сырых» фактов в очищенный и готовый продукт — разведывательную информацию.

Именно с таким положением сталкивается офицер информации, приступая к выполнению каждого нового задания. В информационной работе разведки при решении Многих задач мы имеем дело с множеством фактов, каждый из которых сам по себе имеет лишь незначительную ценность. Возникают вопросы: следует ли нам игнорировать их? Говорят ли факты сами за себя или мы должны объяснить их значение?

Переходя далее к готовой продукции информации, мы оказываемся перед необходимостью разобрать несколько аспектов информационной работы и уточнить некоторые определения. Затем мы рассматриваем процесс обобщения фактов на основе научного метода, с тем чтобы добиться возможно полного использования имеющегося материала для составления законченной информации.

Основной принцип интегрального исчисления, изложенный в общедоступной форме, гласит: «Если вы возьмете достаточное количество «ничего», то в сумме получите «нечто»[21]. Это положение является хорошим отправным пунктом для изучения информационной работы разведки.

Почти всегда можно найти факты, относящиеся в какой-то степени к вопросу, над которым работает разведка. Это основная аксиома информационной работы.

Одним из явлений, всегда удивлявших автора и возбуждавших его любопытство, был и остается процесс, в ходе которого, взяв определенное количество фактов, каждый из которых сам по себе не имеет почти никакого значения, и соединив их вместе, вы получаете достаточно ясную картину. Хотя это в информации общеизвестная истина, тем не менее имеет смысл привести несколько примеров.

Первый пример из области криптографии. Текст из нескольких слов, написанных даже самым простым шифром по методу замены, невозможно расшифровать. Однако целую страницу, написанную таким простым шифром, можно прочесть весьма быстро. Это прекрасный пример, показывающий, как из самых разрозненных фактов, каждый из которых сам по себе кажется лишенным смысла, часто можно составить ясное представление об изучаемом явлении. Хорошим примером в этом отношении является также головоломка-мозаика, решая которую складывают из кусочков различной формы определенный рисунок.

Весьма поучителен такой пример. Этот случай имел место в жизни; фамилии и названия пунктов нами изменены. Во время второй мировой войны одна воинская часть ускоренными темпами проходила подготовку в Кэмпе Клэборне (штат Луизиана) перед отправкой за океан. Сделать предстояло больше, чем можно было выполнить в рабочее время. Приходилось много работать по вечерам и за счет субботнего и воскресного отдыха (уикэнд). Майор Джонс — холостяк, способный и добросовестный штабной офицер — использовал для работы значительную часть своих уикэндов. Иногда он отправлялся провести уикэнд в близлежащий город Шривпорт, расположенный примерно в 160 км от лагеря, чтобы сделать там закупки в магазинах и развлечься. Ниже приводится календарь уикэндов майора, составленный одной женщиной из лагеря:

Календарь майора Джонса

1 мая — работал в Кэмпе Клэборне

8 мая — работал в Кэмпе Клэборне 15 мая — ездил в Шривпорт 22 мая — работал в Кэмпе Клэборне 29 мая — ездил в Новый Орлеан (штат Луизиана)

5 июня — работал в Кэмпе Клэборне 12 июня — работал в Кэмпе Клэборне 19 июня — ездил в Новый Орлеан (штат Луизиана) 26 июня — ездил в Шривпорт

3 июля — работал. в Кэмпе Клэборне 10 июля — работал в Кэмпе Клэборне 17 июля — ездил в Шривпорт 24 июля — работал в Кэмпе Клэборне 31 июля — работал в Кэмпе Клэборне

7 августа — работал в Кэмпе Клэборне 14 августа — ездил в Шривпорт 21 августа — работал в Кэмпе Клэборне 28 августа — работал в Кэмпе Клэборне

Изучение этого календаря не дает возможности обнаружить что-либо особенное. В нем нет ничего необычного.

Мисс Смит работала по вольному найму в лагере, а ее родители жили в Шривпорте. Подобно большинству вольнонаемных работников, получавших небольшую заработную плату и не имевших собственного автомобиля, она жила и проводила почти все свое время в районе лагеря и принимала участие во многих увеселительных мероприятиях, устраиваемых в лагере. Иногда она проводила уикэнд со своей семьей. Ниже приводится календарь ее уикэндов, составленный одной женщиной из лагеря:

Календарь мисс Смит

29 мая — в Шривпорте (штат Луизиана)

5 июня — в Кэмпе Клэборне

12 июня — в Кэмпе Клэборне

19 июня — ездила к друзьям в Новый Орлеан

26 июня — у себя дома в Шривпорте

3 июля — в Кэмпе Клэборне

10 июля — в Кэмпе Клэборне

17 июля — у себя дома в Шривпорте

24 июля — в Кэмпе Клэборне

31 июля — в Кэмпе Клэборне

7 августа — в Кэмпе Клэборне

14 августа — у себя дома в Шривпорте

21 августа — в Кэмпе Клэборне

Снова нельзя заметить ничего особенного. Однако сопоставьте эти два обычных календаря, и перед вами сразу вырисуется определенная картина. Человек, который поступил таким образом (скажем, из каких-то собственных побуждений), пришел к правильному выводу о том, что офицер и девушка, о которых идет речь, тайно встречались. Этот вывод оказался достоверной разведывательной информацией.

Приведенный пример, взятый из жизни, иллюстрирует, правда в слишком упрощенной форме, выдвинутое нами положение. При указанных выше обстоятельствах вывод напрашивается сам собой.

Рассмотренный в этом примере случай больше походил бы на настоящую информационную работу и, следовательно, выглядел бы более реальным (однако стал бы слишком сложным, чтобы его можно было привести в книге), если бы были представлены календари уикэндов всех офицеров и всех девушек из лагеря за целый год, а не за произвольно избранный нами в данном примере период в несколько месяцев.

В подобной, более близкой к практике форме наш пример показал бы, что в распоряжении разведчика, получившего задание заняться изучением любого вопроса, всегда имеется бесконечное количество сведений, мимо которых нельзя пройти. В основном эти сведения не имеют отношения к делу. Задача разведчика, в частности, состоит в том, чтобы возможно правильнее оценить имеющиеся сведения и «учуять» среди огромной массы фактов небольшую группу фактов, относящихся к делу, которые поэтому стоит изучать дальше. Когда будут обнаружены факты, еще ближе касающиеся исследуемого вопроса, разведчик обязан установить, каково их значение.

Если же начать изучать календарь всего персонала лагеря за каждый день на протяжении целого года, ни способ решения поставленной задачи, ни конечный вывод не будут столь очевидными.

Приходится удивляться, как часто можно составить правильное представление об изучаемом явлении при наличии большого количества относящихся к делу фактов, глубоком интересе к поставленной задаче, понимании предпосылок возникновения данного явления и достаточном времени для того, чтобы попробовать изучить факты с различных точек зрения (этот вопрос рассматривается ниже, в главе четвертой).

Ценность большого количества обычных и внешне непримечательных сведений — при условии, если их отбирает, изучает и объясняет компетентный разведчик, — была показана в рецензии на книгу Кульского.

Рецензент пишет: «Он (Кульский) исходит из того, что характер советского строя не представляет на самом деле ничего загадочного для человека, умеющего читать по-русски и готового взять на себя труд сравнить и сопоставить достаточное количество докладов, директив, теоретических и пропагандистских работ. Его книга подтверждает правильность этого тезиса, а также говорит о неиссякаемой энергии и трезвости суждений автора».

Метод подбора и сопоставления фактов, совершенно очевидно, применим и в работе контрразведки. Ограничения, устанавливаемые в целях обеспечения государственной безопасности, всегда непопулярны и нередко обременительны. Говоря о том или ином ограничении, мы часто спрашиваем: «Каким образом эти отрывочные сведения могут оказаться полезными для противника?»

Ответ гласит: «Если дело ограничится только этими отрывочными сведениями, то они не могут быть полезными для противника». Однако, как было показано выше, один в высшей степени безобидный факт, если к нему добавить большое количество других в такой же степени безобидных фактов, может зачастую оказаться весьма полезным для противника при условии, если он интересуется данным вопросом, активно собирает и оценивает соответствующие сведения.

Все это объясняет, каким образом многие действия, внешне не угрожающие безопасности, могут таить в себе опасность. Этим, конечно, не оправдываются те ограничительные меры контрразведки по обеспечению безопасности, которые не являются действительно необходимыми, и не отрицается необходимость разумного подхода при выработке контрразведывательных мер.

Один замечательный лектор Оксфордского университета часто восклицал, читая лекции: «Конечно, факты ничего не значат!» Один из лучших учеников сказал мне, что только через двадцать лет он понял смысл слов профессора.

Я убедился, что, выступая перед любой аудиторией, опасно повторять слова оксфордского профессора. Они вызывают резкий протест со стороны присутствующих до тех пор, пока им не объяснишь, как их следует понимать. Профессор, безусловно, никогда не предполагал, что его утверждение будет понято буквально. В действительности он хотел сказать: «Факт как таковой содержит в себе удивительно мало смысла, если его не рассматривать в сочетании с некоторыми другими фактами или не указать на его значение».

Практическое значение рассматриваемого вопроса для тех, кто занят информационной работой, станет ясным, если познакомиться с приводимым ниже простым примером, касающимся подготовки научных работников и инженеров. (Приведенные данные можно рассматривать, как в основном соответствующие действительности. В целях упрощения примера учитывается только количественная сторона подготовки кадров и исключается качество их подготовки.)

Известен факт: в 1953 году высшие учебные заведения Советского Союза выпустили 40 000 инженеров.

На первый взгляд кажется, что составителя информационного документа, где содержатся такие данные, должно охватить чувство некоторого радостного возбуждения в связи с тем, что он может привести эту цифру. Он вполне может гордиться своими достижениями при условии, если не остановится на этом.

Лицо, читающее документ, испытывает соблазн принять к сведению содержащуюся в нем информацию и удовлетвориться ею. Наконец-то он имеет определенные данные о возможностях Советского Союза в области подготовки инженеров. Но узнал ли он что-либо действительно заслуживающее внимания? Если он не является одним из немногочисленных специалистов по вопросу о подготовке инженерных кадров и будет честен перед самим собой, приведенная цифра не будет иметь для него почти никакого значения.

Сорок тысяч инженеров — это, безусловно, очень много, но СССР — самая крупная страна мира. Располагает ли Советский Союз достаточным количеством инженеров для удовлетворения своих потребностей в настоящее время?

Как только составитель документа добавит: «В 1947 году в Советском Союзе было подготовлено 15 000, а в 1950 году 28 000 инженеров», указанная цифра — 40 000 инженеров в 1953 году — начинает приобретать смысл. Если добавить еще, что в 1947, 1950 и 1953 годах в США подготавливалось соответственно 21 000, 52 000 и 27 000 инженеров, положение становится абсолютно ясным. Его можно изобразить в виде простой и наглядной диаграммы.

Теперь мы видим, какое небольшое значение имеет одна цифра, показывающая, что в 1953 году в СССР было выпущено 40 000 инженеров. Мы, безусловно, можем согласиться с утверждением оксфордского профессора, если его несколько перефразировать: «Один факт, взятый вне связи с другими, обычно не имеет почти никакого значения».

Из всего сказанного для офицера информации следует вывод: как правило, он не должен ограничиваться приведением только одного факта. Он должен давать для сравнения еще несколько связанных с ним фактов[22]. Тогда представляемая им информация приобретает действительную ценность.

Одна из причин, объясняющая, почему обычно не приводится несколько взаимосвязанных фактов, состоит в том, что для этого требуется проделать значительно большую работу. Другая причина заключается в том, что для составления информации по такому методу необходимо лучше знать изучаемое явление. Осознание этих истин кладет конец тому чувству самодовольства и самоуспокоенности, Которое вначале испытывают составитель документа и его читатель при виде одного голого факта. Вместе с тем в результате представления нескольких взаимосвязанных фактов во много раз повышается ценность любого информационного документа.

Постановка новых, более конкретных вопросов

Глубже заглянув в суть рассматриваемой проблемы, мы увидим и еще одну ее сторону. В связи с вопросом о количестве подготавливаемых в Советском Союзе инженеров перед лицом, пользующимся разведывательной информацией, встает еще ряд вопросов, на которые он захочет получить ответ. Уменьшается ли количество инженеров, ежегодно выпускаемых высшими учебными заведениями СССР, или оно остается в основном без изменений, или же увеличивается? Как меняется количество выпускников — медленно или быстро? В каком соотношении находятся эти данные с соответствующими цифрами по США? Каким количеством инженеров располагает Советский Союз для выполнения следующих видов работ:

а) сооружения плотин, каналов, шоссейных и железных дорог, мостов, фабрик, для производства промышленного оборудования и военного снаряжения;

б) эксплуатации технического оборудования;

в) для научно-исследовательской работы;

г) для преподавательской и административной работы?

Испытывает ли Советский Союз в указанных областях острую нехватку инженеров, которая явно ограничивает его возможности, или инженеры имеются в более или менее достаточном количестве, или же их более чем достаточно? Каково положение СССР в этом отношении по сравнению с положением США и, возможно, некоторых других стран, например Германии?

В какой степени мы должны учитывать при сравнении количества инженеров, подготовляемых в СССР, с соответствующими данными по США то обстоятельство, что экономика СССР переживает период быстрого развития от состояния отсталости до современного уровня? В Советском Союзе необходимо сооружать больше железных дорог, каналов, плотин и мостов, чем в США. В какой степени мы должны учитывать, если хотим, чтобы наше сравнение было правильным, и то обстоятельство, что в США на одного инженера производится значительно больше продукции, чем в СССР?

Более сложные вопросы, которые могут потребовать принятия политических решений и проведения их в жизнь, заключаются в следующем. Каким образом количество выпускаемых инженеров отражается на способности Советского Союза обеспечивать кадрами промышленность и вооруженные силы в каждой из таких областей, как строительство, эксплуатация оборудования, научно-исследовательская работа и преподавание в настоящее время, и как оно скажется в ближайшем будущем? Как выглядит в этом отношении положение СССР по сравнению с положением США сейчас и каким оно будет в ближайшем будущем?

Постановка этих более конкретных вопросов показывает нам, что одни лишь факты никогда не дают нам сведений, необходимых для принятия и проведения в жизнь политических решений. Морисон [11] на стр. 294 своей книги пишет: «Не верьте ошибочному мнению, что «факты говорят сами за себя>\.. Перепишите все собранные вами факты, и в результате получится нечто трудно читаемое и, возможно, вовсе непонятное».

Для решения нашей задачи мы должны иметь довольно полное представление об экономике и общественном строе обоих государств — США и СССР, иметь определенный критерий для сравнения данных, относящихся к этим странам. Мы вступаем, таким образом, в неизведанную область.

Правильные ответы на поставленные вопросы можно получить только в результате дополнительной исследовательской работы в области экономики или в других областях.

Как правило, подобное серьезное изучение новых неисследованных проблем лучше всего проводить вне разведывательных органов силами квалифицированных специалистов в области экономики, демографии, социологии, естественных наук и других отраслей знаний. В информационной работе необходимо сочетание глубоких знаний в области общественных и естественных наук с умением и способностью правильно оценивать явления, что присуще опытным профессиональным разведчикам. Добиться соединения этих двух начал — «основы» и «утка» ткани разведывательной информации (см. гл. 1) — одна из важнейших задач информационной работы стратегической разведки.

Один профессор Гарвардского университета, возвращая своему аспиранту работы, приводил его часто в замешательство пометками на полях против отдельных абзацев: «Значение?», «Значение?». Аспирант в конце концов понял в чем дело: важно раскрыть смысл или значение фактов и сделать их ясными сначала тому, кто пишет работу, а затем тому, кто ее читает.

Популярность некоторых прекрасных обозревателей объясняется тем, что они разъясняют смысл событий. В качестве примера автор может привести случай из своей собственной практики во время работы в войсковой разведке.

Во время второй мировой войны в течение всего периода военных действий в Европе я был начальником разведывательного отдела 19-го корпуса американской армии. Поэтому я всегда знал о том, как идут военные действия. Тем не менее я распорядился, чтобы мне регулярно давали для просмотра статьи военного редактора «Нью-Йорк таймc» Хэнсона Болдуина.

Работая в войсковой разведке, я, естественно, по многим вопросам, связанным с положением на фронте, был информирован гораздо лучше, чем Болдуин. Его статьи, приходившие ко мне по почте, неизбежно отставали от жизни на много дней. Я часто спрашивал себя: почему все же всегда стоило читать статьи Болдуина? Одна из причин состояла в том, что Болдуин никогда не ограничивался упоминанием единичного изолированного факта. Он раскрывал смысл такого факта, приводя дополнительные, связанные с ним факты. Болдуин, например, никогда не написал бы: «Новый японский истребитель может успешно вести бой на высоте 7000 метров». Он обязательно добавил бы при этом для сравнения: «Истребители старых образцов могли действовать только на высоте 5000 метров».

Теперь целесообразно остановиться и рассмотреть процесс информационной работы в целом. Мы обнаруживаем, что этот процесс представляет собой соединение ряда элементов, каждый из которых выполняет по отношению к остальным определенную роль.

Методы информационной работы, если последнюю рассматривать просто как процесс, имеют широкое применение в сфере общественных отношений, не говоря уже о разведке.

Трудность, с которой часто сталкиваются сотрудники информационной службы, ученые-социологи и вообще люди, связанные с какой-то общественной деятельностью, обычно заключается в том, что при решении многих стоящих перед ними задач практически трудно или невозможно добыть факты, необходимые для подтверждения сделанных выводов. В качестве примера таких трудностей в области разведки можно указать на решение задач, связанных с выводами о будущих возможностях или вероятном курсе действий; в области служебных отношений — на проблему выбора из нескольких человек одного для повышения по службе.

В каждом случае мы можем познакомиться с массой фактов. Некоторые из них имеют к делу непосредственное отношение, другие — отдаленное, третьи — никакого. Не-, которые данные правильны, другие — нет, а третьи — лишь частично правильны.

В каждом случае необходимо:

1) подобрать факты;

2) оценить их;

3) дать им определенное истолкование;

4) построить на их основе гипотезу или выдвинуть объяснение, с помощью которых мы смогли бы составить связное представление о всем изучаемом явлении, а также о взаимосвязи отдельных его элементов;

5) далее следует сделать выводы и проверить их правильность;

6) результат исследования и выводы должны быть изложены правильно и ясно. При этом необходимо выделить соответствующие моменты и указать тем, кто будет пользоваться информацией, степень достоверности отдельных фактов.

Описанный процесс лежит в основе метода решения многих задач. Он резко отличается от более простого и удобного метода, применимого при решении естественнонаучных и иных проблем, когда для проверки правильности сделанных выводов можно получить достаточное количество фактов путем кропотливого собирания данных, постановки экспериментов или с помощью несложных расчетов.

В процессе информационной разведки работы на каждой из указанных стадий — отбор, оценка, истолкование и обобщение фактов, составление выводов и изложение — требуются не только знания, но также умение трезво судить о вещах. По важным вопросам часто нет данных. На каждом шагу приходится иметь дело с явлениями, скорее вероятными, чем определенными. В некоторых случаях умный и знающий человек может прийти не к таким выводам, к каким пришли мы, разведчики. Мы имеем дело, скорее, с разумно допустимыми, чем доказанными решениями и выводами. Тем не менее процесс информационной работы разведки, затрагивающий на каждом шагу неопределенные величины, отнюдь нельзя сравнить с «игрой в орлянку». Специалист этого дела имеет во много раз больше шансов на успех, чем энтузиаст-любитель. Чтобы быть хорошим разведчиком, надо уметь наилучшим образом использовать имеющиеся под рукой факты[23]. Только талантом офицеры информации оправдывают свое существование.

Информационная работа — это процесс, в ходе которого руда фактов дробится, просеивается, очищается и превращается в чистое золото — продукт законченной информации. Этот процесс стоит изучить. Для ознакомления с основными теоретическими положениями, необходимыми для изучения данного вопроса, смотри книгу Ферфея [17].

Когда появляется новый вид человеческой деятельности и обнаруживается его самостоятельный характер или важность, полезно дать ему свое собственное наименование. Современная практика свидетельствует о ценности таких наименований. Подумайте, например, о таких терминах, как «автоматика», «кибернетика», «электроника» и даже «серендипити»[24].

Мы предлагаем дать широко применяемому и весьма важному процессу, в ходе которого из большого количества недостаточных и частично ненадежных фактов извлекается максимальная польза, то есть процессу информационной работы разведки, одно из приводимых ниже названий:

Искусство приходить к важным выводам на основе недостаточных данных.

Поиски значения фактов.

Выявление смысла фактов.

Индуктивная логика (рассматриваемый процесс не укладывается, однако, в рамки этого понятия).

«Хойристика» (Heuristic) (недавно созданное понятие, имеющее отношение к некоторым сторонам разбираемого процесса).

Ортосемантика (термин образован на основе двух греческих слов, обозначающих «подлинный смысл»).

Краткое рассмотрение процесса информационной работы в целом было особенно целесообразно предпринять в данной главе, так как в других разделах книги много места уделяется отдельным составным частям этого процесса. Изучая его с этих двух сторон, можно выработать полезные методы решения информационных задач.

Хотя информационная работа и исследования в области общественных и естественных наук имеют много общих принципов, изучение принципов информационной работы стратегической разведки как самостоятельной дисциплины — дело новое. Это обстоятельство обусловливает и в некоторой мере оправдывает форму изложения, избранную в настоящей книге. Наиболее эффективные методы исследования в данной области еще окончательно не выработаны.

Предпринятая автором попытка разработать принципы и методы информационной работы представляет собой новое начинание и явно страдает недостатками, которые обычно присущи первым исследованиям в новой области. Но ведь пути, прокладываемые первооткрывателями новых земель, помогают мужественным людям продолжить исследования дальше и кладут начало открытию их последователями более совершенных путей.

Что касается предложенных автором схем и различных методов подхода к изучению рассматриваемого вопроса, то он оценивает их не выше, чем можно оценить достижения танцующего медведя, о котором говорят: «Удивительно не то, что он танцует хорошо, а то, что он вообще может это делать».

Информационная работа включает три совершенно самостоятельных аспекта, каждый из которых необходимо рассмотреть отдельно. Если эти аспекты применительно к изучению какого-либо явления в иностранном государстве расположить в порядке возрастания их сложности и важности, они будут следовать в таком порядке:

1. Изучение существующего положения. Что делается в иностранном государстве? Чтобы ответить на этот вопрос в несложных случаях, требуется знать только факты. Иногда лицо, добывающее информацию, должно иметь возможность только наблюдать и считать. Например, человек, не являющийся специалистом, может сообщать, какую продукцию выпускает данный завод и в каком количестве, если он видит все это. Он может считать корабли или товарные вагоны.

2. Изучение возможностей. Что могут сделать в иностранном государстве? Чтобы ответить на такой вопрос, необходимо знакомство с той или иной профессией или наукой. Например, инженер-химик сумеет установить, что завод может вырабатывать тринитротолуол, и определить, в каком количестве, если известно, что на заводе имеется определенное оборудование, сырье и персонал. Во многих случаях вывод о возможностях может основываться почти целиком на данных технического характера.

3. Изучение намерений. Что намеревается сделать иностранное государство? При ответе на этот вопрос необходимо учитывать особенности национального характера народа и быть хорошо знакомым с изучаемым вопросом в целом. Чтобы дать правильный ответ, необходимо обладать способностью творчески мыслить и мудростью, которые приобретаются опытом и серьезными исследованиями. Только человек, досконально изучивший особенности мышления народа и деятелей соответствующего государства, может с успехом предвидеть их намерения, что в некоторой мере равнозначно чтению мыслей (см. главы 5 и 7).

Чтобы ответить на вопросы, относящиеся к существующему положению, по-видимому, необходимо располагать только голыми фактами. Факты, касающиеся промышленности, населения, военного снаряжения, биографий отдельных лиц и т. д., естественно, являются основой разведывательной информации. Они содержатся в различных весьма полезных документах, составляемых частично в качестве справочников и частично как учебные, пособия,

По причинам, рассмотренным выше, при изучении положения в каком-либо иностранном государстве хорошо начинать с фактов, но нельзя ограничиваться только этим.

При составлении таблиц или сборников фактического материала, очевидно, надо уметь правильно отобрать, оценить и изложить факты. Часто цифры, приводимые в опубликованном документе, нельзя обнаружить в первоисточниках. Эти цифры исчисляются на основании данных первоисточников с применением соответствующих коэффициентов или другим способом. Например, можно приблизительно установить численность населения страны в 1948 году, исходя из опубликованных данных на 1940 год и зная норму рождаемости и смертности.

Если исключить подобные вычисления и подсчеты с использованием соответствующих коэффициентов, составление информации относительно существующего положения требует меньших знаний в области общественных наук и в меньшей степени связано с истолкованием фактов, чем информационная работа разведки в остальных направлениях.

Здесь мы сталкиваемся с исключительно важным, часто употребляемым и вызывающим в разведке больше всего недоразумений термином «возможности». Термин «возможности» лежит в основе названий многих самых важных информационных документов.

Информация относительно возможностей часто излагается в форме, которая при отсутствии необходимых оговорок может серьезно дезориентировать читающего. Особенно это относится к выводам и заключениям, с которыми часто только и знакомятся люди, вырабатывающие политику. Так возникают невольные, но серьезные ошибки. И причиной этому является то, что два в равной мере способных и опытных разведчика истолковывают по-разному термин «возможности».

Когда речь идет о технике, смысл этого термина обычно ясен. Например, при определенных условиях грузовик может развить скорость 80 км/час; зенитное орудие может вести огонь на высоту до 7000 м и т. д. Здесь не могут возникнуть какие-либо недоразумения. Термин «возможности» не вызывает также сомнений в тех случаях, когда не приходится учитывать влияние противодействующих факторов. Например, СССР имеет возможность добывать в год столько-то миллионов тонн угля или может построить подводную лодку с атомным двигателем.

Когда во время войны в информационных документах речь идет о «возможностях», имеются в виду «возможности без учета противодействия». Такая трактовка на первый взгляд представляется вполне обоснованной. Однако никак нельзя оправдать те недоразумения и абсурдные положения, которые возникают в связи с таким пониманием рассматриваемого нами термина.

Рассуждают следующим образом: разведчики должны иметь сведения об иностранных государствах. Например, если говорят, что Куба имеет возможность высадить в США десант силами одного пехотного полка, это означает, что Куба располагает одним полком, должным образом обученным и оснащенным для высадки. Кроме того, это означает, что Куба имеет суда для перевозки и высадки одного полка, команды которых прошли необходимую для этого подготовку. При этом мы все время исходим из предположения, что Куба не встретит со стороны США никакого противодействия. Короче говоря, приведенное выше утверждение о «возможностях» Кубы означает всего лишь, что она имеет физические возможности высадить такой десант при отсутствии противодействия.

Теперь предположим, что США имеют абсолютное превосходство в воздухе и на море во всем районе Карибского моря; что США располагают прекрасной и безотказно действующей авиационной и морской разведкой, радарными установками и т. д. В этом случае Куба, располагая необходимыми войсками, снаряжением и судами, не сможет высадить полк на побережье Соединенных Штатов. Все ее суда будут либо потоплены, либо вынуждены вернуться назад. Но даже при условии, когда признается, что суда Кубы будут определенно потоплены, разведчик безапелляционно заявляет: «В случае войны Куба располагает возможностью высадить в США один ' пехотный полк».

Почему в информационном документе говорится, что противник имеет возможность высадить на побережье неприятельской страны один полк, тогда как фактически он этого сделать не может? Составитель документа знает, что противник не может провести такую операцию и не хочет никого вводить в заблуждение. В действительности, однако, он введет в заблуждение всякого, кому не известны оговорки, связанные с употреблением термина «возможности».

Когда говорят «возможности», имея при этом в виду «возможности при отсутствии противодействия», не заявляя, однако, прямо о последнем, преследуют цель избежать две трудности.

Во-первых, понимая под возможностями только то, чем располагает противник, и совершенно не учитывая при этом противодействия со стороны Соединенных Штатов, офицер информации может ограничиться выполнением своих непосредственных обязанностей, а именно изучением противника. Ему нет нужды в этом случае вдаваться в детали, совершенно не относящиеся, строго говоря, к кругу его обязанностей: он не должен знать всей системы оборонительных мероприятий США— на суше, на море и в воздухе. Если бы офицер информации учитывал не только возможности противника, но также Соединенных Штатов, ему пришлось бы удвоить объем представляемой информации. Кроме того, по соображениям безопасности не следует, чтобы секреты, связанные с обороной США, знал слишком широкий круг лиц.

Во-вторых, при одностороннем подходе к понятию «возможности» разведчик может не обладать знаниями в области военного искусства. Предположим, флот с десантом в составе таких-то судов при поддержке известного количества самолетов встретил противодействие со стороны определенного количества кораблей, береговых батарей и бомбардировщиков. Сколько войск удастся высадить при таких условиях? Чтобы решить такую задачу, необходимы обширные специальные военные знания, которыми обладают лишь немногие сотрудники информации. Им обычно и не требуется иметь таких знаний. Однако, только хорошо разбираясь в подобных вопросах, можно заявить, употребляя слова в их общепринятом обыденном значении: «Во время войны Куба располагает возможностью высадить в США десант в составе одного пехотного полка».

Путаница усиливается, поскольку, применительно к условиям мирного времени, отмеченные трудности понимания термина «возможности» не возникают. Когда мы употребляем этот термин, имея в виду мирное время, мы мыслим, говорим и пишем правильно. Это создает у нас ошибочное представление, будто дело всегда обстоит таким образом. Когда же мы пользуемся понятием «возможности» в условиях военного времени, неожиданно возникают недоразумения.

Иногда для обозначения «возможностей при отсутствии противодействия» используется термин «общие возможности», а для обозначения возможностей с учетом противодействия — «чистые возможности». Однако эти термины не применяются достаточно последовательно, чтобы можно было избежать бесконечной путаницы.

Если мы доведем до логического конца рассуждения о применении понятия «возможности» в том смысле, как его понимают разведчики, мы можем прийти к самым абсурдным выводам. Подумайте над следующими примерами.

Имея в виду некоторые сильнодействующие боевые отравляющие вещества, иногда публично говорят, что один самолет может доставить их в достаточном количестве для того, чтобы «уничтожить» столько-то миллионов человек. Подобные заявления обычно основаны на том, что если несколько миллиграммов этого отравляющего вещества поднести к носу человека и дать ему полностью его вдохнуть, то такой человек погибнет. Один самолет может взять на борт такое количество отравляющего вещества, с помощью которого имеется возможность истребить миллион человек только при указанных условиях. В этой связи можно сослаться на опубликованную 19 сентября 1946 года в газете «Нью-Йорк тайме» статью под следующим заголовком (я привожу здесь заголовок дословно. Статья не снабжена уточняющим подзаголовком): «Одна унция нового сверхотравляющего вещества может уничтожить население США и Канады». Обратите внимание, автору показалось недостаточным уничтожить все население США и он добавил еще канадцев. Таковы абсурдные выводы, к которым нас может привести употребление понятия «возможности» и рассуждения о том, что «можно» сделать с помощью данного вида оружия при отсутствии противодействия.

В качестве крайнего (на этот раз вымышленного) примера можно предположить следующее: американская армия насчитывает два миллиона человек. Куртэния имеет два миллиона патронов. С помощью одного патрона можно меньше чем за полминуты убить одного человека. Поэтому Куртэния имеет возможность уничтожить оборонительные силы США меньше чем за одну минуту!

Как лицо, пользующееся разведывательной информацией-, всегда относитесь с подозрением к термину «возможности». Будьте настроены критически, спрашивайте себя, что имеет в виду составитель информации, когда говорит о возможностях, при каких условиях его утверждения о возмрж-ностях окажутся правильными, при каких сомнительными или неправильными?

Как составитель информации всегда четко определяйте условия, при каких ваше утверждение будет правильным. Если вы говорите о возможностях применительно к воен-но'му времени или имеете в виду только возможность при отсутствии противодействия, обязательно оговорите эти обстоятельства. Никогда не допускайте, чтобы человек, пользующийся информацией, неправильно истолковывал ваши данные о возможностях. Старайтесь вовсе не пользоваться этим термином и применяйте, где это допустимо, какой-либо другой.

Если же вы лицо, редактирующее или проверяющее информационные документы после их составления, то критически изучайте все те места, где идет речь о «возможностях». В случае необходимости требуйте соответствующих разъяснений[25].

Сделав еще один шаг и вместо вопроса «Что может сделать противник?» поставив перед собой вопросы «Что намеревается сделать противник в будущем?», «Каково вероятное направление действий противника?», мы вступим в совершенно новую область.

Информация о «существующем положении» и «возможностях» основана на объективных фактах. Их можно, по крайней мере теоретически, измерить и сосчитать. Пытаясь же определить намерения или «вероятное направление действий» противника, мы поступаем, как гадалка, вперившая свой взор в хрустальный шар[26].

По мере того как мы оставляем область войсковой разведки и углубляемся в область стратегической разведки, такие понятия, как «намерения» и «вероятный курс действий», приобретают все больший вес. Кент [5], например, говорит: «Вероятный курс действий. Оценки. Я пытался доказать, что если вы представляете стратегическое положение Великофрузинии, изучили ее специфические уязвимые места и то, как она сама их оценивает, а также положение и уязвимые места других государств, с которыми необходимо считаться при оценке положения, то вы уже располагаете немалыми возможностями предсказать вероятный курс действий этой страны.

Для того чтобы ваше предсказание было более надежным, вы должны дополнительно располагать сведениями по следующим двум вопросам. Во-первых, вы должны знать, какого курса Великофрузиния придерживалась в прошлом. Не говорит ли история внешней политики этого государства о наличии какого-либо курса, которому оно будет следовать и в дальнейшем? Не проводило ли это государство в международных отношениях определенной линии в течение столь длительного времени, что эта линия превратилась в окончательно сложившуюся традицию? Не является ли эта линия призраком, основанным на чем-то иррациональном? Окажет ли эта традиция или призрак влияние, хотя бы вопреки логике, на вероятный курс действий Великофрузинии в настоящее время? Имеется ли у нее на международной арене союзник, с которым она никогда не порвет? Нуждалась ли она на протяжении многих лет в «восточном союзнике»? Есть ли у нее надежные «жизненно важные для сохранения государства коммуникации», которые она должна охранять? Стремится ли она приобрести «незамерзающие порты»? Сведения такого рода важны, но ими надо уметь пользоваться осторожно. Дело в том, что, хотя сила традиций велика, может случиться так, что именно в настоящий момент Великофрузиния собирается с духом, чтобы порвать с традициями прошлого. Во-вторых, вы должны знать предельно точно, как сами великофрузинцы оценивают свое положение в сложившейся обстановке…

Подводя итог, можно сказать, что если разведка вооружена разнообразными знаниями, охарактеризованными мною в этой главе, и если в ее распоряжении находятся многочисленные факты, на которых основаны эти знания, то разведка должна быть в состоянии выдвигать весьма проницательные предположения (их обычно называют «оценками») о вероятных действиях Великофрузинии или любой другой страны при любых обстоятельствах. Заметьте, что разведка не претендует при этом на непогрешимость своего предвидения. Разведка просто считает, что тот ответ, который она дает, представляет собой в высшей степени продуманную и объективно обоснованную «оценку».

Таким образом, разведка должна иметь обоснованное мнение о том, какие политические шаги та или иная страна будет, вероятно, предпринимать по своей собственной инициативе в течение следующего года».

В стратегической разведке мы имеем обычно больше времени для изучения обстановки, чем в войсковой разведке. Подготовка действий стратегического характера, с помощью которых данное государство будет пытаться осуществить свои намерения, часто затрагивает тысячи людей, требует проведения большой предварительной работы в промышленности и т. п., и поэтому ее трудно скрыть. Данные о «намерениях», представляемые стратегической разведкой, поэтому чаще оказываются правильными, чем соответствующие данные войсковой разведки.

В начале 1945 года лондонская газета «Дейли экспресс» опубликовала приводимую ниже заметку, которая являлась пародией на наши попытки как-то объяснить недостатки в использовании разведывательной информации в период сражения в Арденнах. Заметка затрагивала понятия «возможности» и «намерения», не называя их. Комментатор по военным вопросам газеты «Дейли экспресс» писал:

«С одной стороны, нельзя утверждать, что контрнаступление Рундштедта достигло своей цели и заставило союзников изменить планы их наступления. Но, с другой стороны, оно, несомненно, вызвало необходимость внести некоторые изменения в эти планы.

Контрнаступление Рундштедта вынудило союзников скорее отложить, нежели замедлить наступление, и лишь в этом смысле можно сказать, что оно привело к затяжке наступления, но отнюдь не войны в целом. Союзники не были застигнуты врасплох, так как они знали о возможности внезапного контрнаступления противника. Неожиданностью для союзников явилось только то, что немцы сочли целесообразным предпринять внезапное контрнаступление, несмотря на то, что они знали, что союзниками такое контрнаступление допускалось, хотя и считалось поэтому маловероятным».

Развивая мысли, изложенные выше, а также преследуя цель помочь избавиться от имеющей место путаницы по ряду вопросов, автор предлагает дополнительные пояснения следующим понятиям.

Уязвимость страны — это наличие у нее слабых мест, которые делают ее чувствительной к различным действиям, способным ослабить ее военный потенциал и подорвать боевой дух. Уязвимыми могут быть также области, имеющие лишь косвенное отношение к военному потенциалу, например промышленность, наука и политика.

Когда речь идет об уязвимости, имеется в виду, что какая-либо страна может с успехом предпринять враждебные действия против страны, уязвимой для подобных действий.

Применительно к разобранному выше примеру можно сказать, что Куба уязвима для военного вторжения со стороны США, а США неуязвимы для военного вторжения со стороны Кубы.

Информационная оценка — это документ, в котором либо анализируется существующее в данный момент положение, либо делается прогноз о развитии событий в будущем.

Любое предсказание, содержащееся в информационном документе, является оценкой. В оценках часто, но не всегда речь идет о будущих событиях. Работа по изучению армии Аркадии за последние пять лет, в ходе которой обнаружатся успехи в одной области строительства вооруженных сил и неудачи в другой, может завершиться оценкой, изложенной в виде следующего вывода: «Судя по всему, армия Аркадии в настоящее время гораздо боеспособнее, чем пять лет назад». В этом случае понятие «оценка» использовано правильно, хотя мы имеем дело с событиями, относящимися только к прошлому и настоящему.

Информация о существующем положении, основанная на непосредственных подсчетах, измерениях и простых вычислениях, не считается оценкой. Например, таблицы промеров глубин, биографические сведения, данные об урожае, экспорте, мостах оценками не являются. Однако если мы изучаем какой-либо вопрос, по которому трудно добыть факты (к вопросам такого рода относится многое из того, что связано с положением за железным занавесом), и если для соответствующих выводов по такому вопросу большое значение имеет понимание многих связанных с ним обстоятельств и представление о ситуации в целом, то в таком случае наша информация будет представлять собой оценку, хотя она и будет основываться только на фактах, касающихся существующего в настоящее время положения.

Предложенное определение информационной оценки отличается по смыслу от термина «оценка», употребляемого вне сферы разведывательной деятельности. Когда приводят цифровые материалы (например, о расстоянии или весе), обычно указывают, что некоторые цифры получены непосредственно с помощью измерения или взвешивания, а другие представляют собой «оценочные данные», то есть примерные данные, определяемые косвенным путем на основе имеющегося опыта. Важным элементом обучения в армии является «глазомерная оценка расстояния», когда высказываются предположения о расстоянии до различных предметов на местности. Затем эти догадки проверяются путем измерения, с тем чтобы по мере накопления опыта предположения или оценки становились более точными.

В данном случае речь идет о возможностях, которых нет в настоящее время, но которые, однако, могут появиться в пределах обозримого будущего. Когда мы говорим о потенциальных возможностях, нас не интересует, насколько вероятна их реализация. Например, страна с богатыми, но не разрабатываемыми запасами медной руды имеет потенциальные возможности организовать добычу руды для выплавки меди.

Для того чтобы составляемая информация в целом имела осмысленный характер, разведчик должен уметь зрело мыслить в самом широком смысле этого понятия.

Многие всю жизнь работают в какой-либо области, не пытаясь уяснить основ своего дела, познакомиться со смежными вопросами, продумать для уточнения своих взглядов важнейшие проблемы. Люди, не думающие о том деле, которым они непосредственно занимаются, а также о смежных вопросах, лишают себя в значительной мере удовлетворения от работы и, вероятно, не добиваются всего, чего они могли бы достичь. Тревельян в своей книге [4] особо подчеркивает эту же мысль.

Выдвинутое положение, конечно, применимо и к информационной службе, изучающей положение в иностранных государствах. Задача, стоящая в этой области, а именно изучать положение в странах, с которыми мы не можем наладить тесных непосредственных связей, отражена в названии книги Мида «Изучение культуры на расстоянии» [19] Возьмите в качестве примера историка, стремящегося понять и описать жизнь общества в период средних веков. За четверть часа перед завтраком такую задачу решить нельзя. Подобная поспешность губительно сказывается и на информационной работе разведки. Будь то историк или разведчик, он должен полностью проникнуться духом изучаемой им эпохи и страны. Более того, он должен постоянно думать о том, над чем работает. Во время таких раздумий явления приобретают определенные формы и проясняются тенденции развития событий (см. гл. 4). Зрелые размышления ничем заменить нельзя. За размышлениями должна следовать оценка рассматриваемых явлений.

Изучая то, что следует делать в ходе выполнения какого-то задания, всегда полезно подумать о скрытых опасностях, то есть о том, чего не следует делать. Имеют место самые ужасные случаи. Выше был охарактеризован процесс собирания воедино, обобщения разрозненных данных с тем, чтобы выяснить смысл изучаемого явления и получить возможность прийти к правильным выводам. О том, что может получиться, если мы будет впадать в крайность, применяя рассмотренные нами методы работы, свидетельствуют публикации лондонского общества Шерлока Холмса и аналогичного американского общества «Бейкер стрит ирре-гюларс».

Члены этих двух тесно связанных обществ посвятили себя изучению рассказов Конан Дойля о Шерлоке Холмсе. Оба общества издают «ученые записки», в которых освещаются различные стороны жизни Холмса, доктора Уотсона и других персонажей рассказов о Шерлоке Холмсе.

Публикуемые в ученых записках материалы пишутся на основе чрезвычайно тщательного изучения рассказов и исследования культурных, географических, метеорологических и политических условий, на фоне которых развивается действие рассказов. Эти работы по количеству используемых источников, вероятно, являются самыми полными из когда-либо написанных. Метод, с помощью которого они составляются, иллюстрирует обычный метод работы информационной службы. Труды о Шерлоке Холмсе — это по сути дела пародия на научную работу, и хотя люди занимаются ими исключительно в целях развлечения, они проявляют при этом большое остроумие и оригинальность.

Сотрудников информационной службы должна насторожить одна из работ такого рода, посвященная исследованию вопроса о том, какой университет окончил доктор Уотсон. Этот вопрос никогда не приходил в голову Конан Дойлю — автору рассказов о Шерлоке Холмсе. Автор указанной работы занялся изучением явления, которое не имело места в действительности, даже в воображении Конан Дойля. Следовательно, его выводы не могут иметь под собой разумной основы. Тем не менее он пишет внешне убедительную работу, снабженную массой ссылок на источники, в которой утверждает, что доктор Уотсон окончил Йельский университет! (О том, как автор аргументирует свой вывод, говорит такой пример. Он приводит несколько высказываний доктора Уотсона с соответствующими ссылками на текст рассказов, в которых допущены грамматические ошибки. Это, по его мнению, говорит о том, что Уотсон не мог окончить Гарвардский университет. Далее следуют аналогичные умозаключения[27].)

Говоря серьезно, разведчикам стоит изучить эту статью, чтобы она послужила для них предупреждением о том, как легко, не имея почти никаких оснований, создать поверхностное, но внешне убедительное представление о каком-либо явлении и прийти к совершенно неправильным выводам.

Те, кто хочет познакомиться с «логикой Шерлока Холмса», могут обратиться к книге Раби [22]. Мы же на этом Шерлока Холмса оставляем в покое.

Возвращаясь к работе разведчиков, следует отметить, что задача сделать вывод осложняется, как это ни парадоксально, тем, что большинство авторов испытывают гораздо большее удовлетворение от работы, если они могут завершить свое исследование определенными выводами. Большинство начальников, стоящих над разведчиками, занимающимися информационной работой, также предпочитают, чтобы их подчиненные делали выводы. Почти все лица, пользующиеся материалами разведки, испытывают чувство удовлетворения, если составитель информации предлагает их вниманию такой вывод, за который можно ухватиться и решить, что с проблемой покончено. Они бывают несколько разочарованы, если составитель информации не предлагает им никаких выводов.

Таким образом, существует определенное давление психологического характера в пользу представления выводов, но стремление обязательно представить выводы в некоторых случаях чревато опасными последствиями.

Так называемый «научный метод» понимается разными людьми по-разному. Однако все при этом имеют в виду одни и' те же главные элементы этого метода: сбор фактов, построение гипотезы, проверку гипотезы и на основе всего этого составление выводов, которые могут быть использованы в качестве надежного отправного пункта для предвидения хода событий в будущем.

В процессе сбора фактов и проверки гипотезы важную роль играет наблюдение или, что еще лучше, экспериментирование. В нашей библиографии в конце книги указаны источники, в которых рассматривается суть научного метода. В этих работах отражены две крайние точки зрения, существующие по данному вопросу.

Применение метода научного исследования во многом способствовало прогрессу естественных наук. Он в значительной мере применим и в области общественных наук и, следовательно, в информационной работе разведки.

Изучение научного метода (точнее, методов) поможет разведчику в его деятельности — он лучше поймет, что представляет собой процесс исследовательской работы, а некоторые из изученных приемов сможет использовать на практике. Кроме того, применение научного метода для решения некоторых специфических информационных задач привлечет внимание к двум моментам, которые до сих пор оставались незамеченными в информации, и покажет, что они имеют большое значение.

Дальнейшее изложение мы будем строить, исходя из предположения, что вы, как разведчик, получили задание составить доклад по вопросу «Зависимость возможностей Куртэнии в развитии научной работы в настоящее время и в ближайшем будущем от подготовки научных кадров». Применяемый метод исследования будет описан в упрощенной форме, с тем чтобы устранить все детали, не имеющие отношения к обсуждаемым вопросам.

Дж. Томсон [20] рассматривает следующие этапы научного метода исследования (излагаются по книге Джи [21]):

сбор фактов;

их оценка;

группировка фактов в порядке, удобном для их обработки;

анализ и классификация фактов;

построение гипотезы;

изложение.

Этот перечень этапов исследовательской работы может быть подвергнут критике по двум соображениям, имеющим практическое значение для сотрудников информации.

Во-первых, вначале не предусмотрен такой этап, как «общее знакомство с проблемой» и «разработка общего плана решения проблемы». Без этого сбор фактов и остальная исследовательская работа не получат сколько-нибудь четкой направленности.

Во-вторых, и это имеет для нас решающее значение, почти все перечни этапов исследовательской работы, составленные авторами, занимавшимися научной работой, исходят из того, что научное исследование вплоть до его завершения, как правило, складывается из последовательной смены взаимно обусловленных этапов. Создается впечатление, что отступление или возвращение в процессе исследовательской работы к начальным этапам, что мы в дальнейшем будем называть обратной последовательностью этапов, является исключением из общего правила и его следует по возможности избегать.

Конант [22] и некоторые другие авторы отмечают, что научное исследование так же, как настоящая любовь, никогда не развивается гладко. Однако большие преимущества возвратного движения в ходе исследования, к сожалению, еще не были показаны достаточно наглядно, чтобы разведчики могли повседневно прибегать к этому приему.

Автор настоящей книги утверждает, что, строя информационную работу разведки на основе прямой последовательности этапов исследования, мы лишаем себя возможности воспользоваться весьма ценным для правильного направления работы методом обратной последовательности, применимым почти на всех этапах.

Вопрос о применении в научных исследованиях метода обратной последовательности этапов был поставлен в статье Гибсона [10], положения которой во многих отношениях применимы к информационной работе разведки. Мы считаем целесообразным дать полное описание этого метода, поскольку каждый его этап может быть с пользой применен в информационной работе.

Ниже рассматривается перечень этапов исследовательской работы, который представляет наибольшую пользу для информационной деятельности разведки. Названия этапов (в соответствии со схемой, изображенной на рис. 3) выделены курсивом. Детали касаются сформулированной выше задачи по изучению научных кадров Куртэнии.

Этап 1. Общее знакомство с проблемой. Ознакомление с проблемой в целом, а также со смежными вопросами, изучение которых может оказаться полезным; составление общего плана работы с указанием срока выполнения, исполнителей и основных источников, которые предположительно могут быть использованы.

Например, приступая к изучению проблемы научных кадров в Куртэнии, мы можем увидеть, что целесообразно учесть известные сведения о научных кадрах в США, а также каким образом систематизируются и излагаются соответствующие сведения по США.

Чтобы успешно справиться с заданием, очень важно вначале, при общем знакомстве с проблемой и составлении плана, действовать со знанием дела, обдуманно и рассудительно.

Этап 2. Определение используемых терминов и понятий. Необходимо определить и объяснить, что мы имеем и чего не имеем в виду, когда употребляем тот или иной термин или понятие, так чтобы это было ясно нам самим, тем, кто контролирует нашу работу, и тем, кто пользуется нашей информацией. «Определение понятий» является одним из девяти принципов информационной работы.

Применительно к нашему примеру необходимо определить: относятся ли к «научным кадрам» инженеры, выпускники технических школ, изучавшие химию и физику? Сводится ли смысл понятия «возможности в развитии научной работы» к возможностям по организации научно-исследовательской работы или оно включает возможности организовать также все прочие виды научной работы: исследовательскую работу в промышленности, научный контроль за производственными процессами, преподавание? Сколько лет следует иметь в виду, говоря «в ближайшем будущем»? Не следует ли собрать точные статистические данные о научных кадрах США, с тем чтобы сравнить их с данными по Куртэнии прежде, чем делать выводы? —

Таким образом, нам ясно, как необходимо с самого начала определить все термины и понятия, которые могут вызвать различные толкования[28].

Этап 3. Сбор фактов. Часть фактов можно легко получить в США, другие придется потребовать из-за границы.

К. этому этапу относится только подбор фактов, ноне добывание их на месте.

Этап 4. Истолкование фактов. Так кратко можно назвать процесс изучения и обработки фактов с целью выжать из них все, что они значат. На этом этапе выясняются также положительные и отрицательные стороны проделанной работы. Этот этап включает оценку, классификацию, анализ и уяснение фактов. На данном этапе исследования иногда полезно на основе имеющихся фактов составить диаграммы, подвергнуть факты статистическому анализу и т. п. Когда речь идет о проблемах информационной работы разведки, оценку часто считают самостоятельной стадией исследования. Мы же, характеризуя научный метод, вполне можем рассматривать ее в качестве составной части этапа истолкования.

Этап 5. Построение гипотезы. Истолковав имеющиеся факты, мы можем сформулировать рабочую гипотезу. Например, может оказаться, что Куртэния располагает чрезвычайно большим количеством инженеров-железнодорожников. Мы ставим перед собой вопрос — почему? Означает ли это, что Куртэния намного опередила СЩА в области транспортных возможностей или она настолько отстала от нас, что ей крайне необходимо построить много железных дорог, чтобы догнать другие развитые страны? Рабочие гипотезы, выдвигаемые на этом этапе, обычно связаны с какими-либо конкретными вопросами, отвечая на которые можно проверить сами гипотезы.

Многие считают построение гипотезы важнейшим моментом любого исследования как в области естественных или общественных наук, так и в области разведки. По мере изучения данного этапа мы открываем все новые полезные стороны рабочей гипотезы.

Гибсон [10] рассматривает гипотезу как положение. Он описывает три полезные стороны гипотезы:

«Попытка свести реальную практику или «факты» к привычным научным положениям с помощью объединяющей силы логики имеет важное значение по трем причинам.

Во-первых, тем самым облегчается уяснение проблемы. Установившееся положение — прекрасное подспорье для памяти. Мы можем располагать значительными знаниями, помня определенное научное положение и не перегружая себя отдельными фактами. Тем самым увеличивается способность человеческого разума познавать в обобщенном виде практику…

Во-вторых, научное положение является основой для уяснения отдельных фактов или явлений, так как вскрывает существующую между ними связь.

Мы можем осмыслить суть новых явлений, если выразим ее в знакомых нам понятиях.

В-третьих, приемлемое научное положение всегда содержит некоторые моменты, выходящие за его рамки и образующие разумное и плодотворное основание для предвидения новых фактов и явлений. Короче говоря, приемлемое положение (или теория) помогает мобилизовать наши знания для немедленного использования в сфере не только чистой, но и «прикладной науки».

Все сказанное можно суммировать следующим образом: «Нет ничего более практичного, чем хорошая теория».

Построение гипотезы, взятое в широком смысле, всегда присуще любой исследовательской работе. В самом начале исследования, когда вырабатывается общий план, мы исходим из определенных предположений (или гипотез) о том, какие факторы, вероятно, играют важную роль и какие почти определенно не имеют отношения к делу. Аналогичными гипотезами мы руководствуемся при сборе и истолковании фактов, формулировании выводов и изложении.

Гипотеза — термин, прочно утвердившийся в научной литературе. Разведчики для обозначения рассматриваемого этапа чаще применяют термин «интеграция», хотя эти два термина имеют не совсем одинаковое значение.

Этап 6. Выводы. На этом этапе производятся исследования, необходимые для доказательства или опровержения рабочих гипотез, выдвинутых на этапе 5, и формулируются окончательные выводы, являющиеся душой почти любого информационного документа. («Выводы» — последний из девяти принципов информационной работы.)

Этап 7. Изложение. Составление документа, завершающее работу. Составитель информационного документа должен не только ясно представлять себе то, о чем он пишет, но и уметь выразить свои мысли в ясной форме. Необходимо указывать степень достоверности каждого утверждения. Доклад о научных кадрах, вероятно, должен содержать таблицы и диаграммы. Правильно сравнить положение, существующее в различных странах, — дело трудное. Однако в рассматриваемом нами примере та часть информации, где сравнивается положение с научными кадрами в Куртэнии и США, может оказаться самой ценной.

Описанные этапы метода научного исследования в применении к информационной работе весьма сходны с теми этапами, на которые обычно делят свою работу разведчики. Сравнительная таблица этапов дается нами ниже.

Основные различия между ними состоят в следующем:

1. Оценка является самостоятельным и необходимым этапом информационной работы разведки, имеющей дело в основном с непроверенными первичными данными.

2. Термин «построение гипотезы» особенно широко употребляется в научной литературе.

В настоящей главе поэтому лучше исходить из признания и сохранения отмеченных различий и не пытаться искусственно втиснуть два совершенно схожих перечня этапов исследовательской работы в единые рамки.

Суть метода научного исследования состоит в том, что работа, проделанная на каждом этапе, считается предварительной. В результаты работы, проделанной на каждом этапе, могут быть внесены изменения в зависимости от новых данных, полученных по мере продолжения исследования на последующих этапах. Например, сбор фактов нельзя провести сразу и закончить в один прием.

После того как собрана часть фактов, их истолкование, несомненно, покажет, по каким вопросам требуется со-.брать дополнительные факты, и тем самым даст направление последующей исследовательской работе.

Точно так же дело обстоит и на других этапах. Например, общий план работы является в момент его разработки предварительным. Мы должны быть готовы принять предварительный план и в равной мере должны быть готовы возвращаться назад и вносить изменения в наш предварительный план каждый раз, когда в свете новых данных в этом возникнет необходимость. Последующее внимательное рассмотрение каждого этапа метода научного исследования внесет в этот вопрос полную ясность.

На схеме последовательности этапов научного исследования (см. рис. 3) показана прямая последовательность этапов информационной работы. Дальнейшее наше повествование необходимо непосредственно связывать с этой схемой.

Вначале мы рассмотрим один конкретный пример и укажем в целях иллюстрации некоторые направления, по которым может пойти мысль исследователя. Необходимо иметь в виду, что в других случаях исследование может идти и по другим направлениям и при этом будет установлено, что почти каждый из основных этапов находится в тесной взаимосвязи (не отраженной на рис. 3), можно сказать, со всеми остальными этапами.

Процесс исследования обычно проходит путем последовательного перехода от этапа 1 к этапу 2, затем к этапу 3 и т. д. Вместе с тем в процессе исследования иногда перескакивают через некоторые этапы, как это показано на схеме. Например, от этапа общего знакомства с проблемой к этапу изложения[31]. В самом начале работы над любым заданием полезно попытаться представить себе, какой характер будет носить документ, составлением которого закончится работа, и соответственно набросать план своей работы. В ее ходе этот план, подобно всем прочим элементам исследования, может изменяться. В нашем примере общее знакомство с заданием покажет желательность сравнить положение с научными кадрами в Куртэнии с положением в США. Это с самого начала определит характер фактов, которые мы должны будем собирать. Первоначальное знакомство с проблемой покажет, что при завершении работы над справкой потребуется составить ряд схем. Таким образом, обдумывая план нашей работы, мы преднамеренно перескакиваем с первого этапа на самый последний (от этапа 1 к этапу 7, направление С).

При общем знакомстве с задачей у нас почти всегда возникают рабочие гипотезы (направление В). В рассматриваемом примере мы могли бы построить гипотезу о том, что научно-исследовательская работа является важнейшим показателем научных возможностей. Мы могли бы выдвинуть гипотезу о том, что, если имеется достаточное количество высококвалифицированных научных работников, остальные категории специалистов появятся сами собой. С самого начала мы со всех сторон рассмотрим эту гипотезу. Последовательное рассмотрение подобных гипотез окажет влияние на весь процесс работы над докладом. Теперь давайте посмотрим, как возврат к более ранним этапам процесса исследования может внести коррективы в результаты работы, проделанной на более поздних этапах, и изменить предварительные выводы, которые могли быть сделаны на любом этапе.

Так, например, совершенно ясно, что мысли, которые могут у нас возникнуть на таких этапах, как истолкование фактов, построение гипотезы, выводы, изложение, вполне возможно, укажут на необходимость собрать дополнительные данные в определенных областях. Новые факты в свою очередь могут повлиять на процесс исследования. Все это отражено линиями обратной последовательности этапов на указанной схеме (соответственно направления N, R, U, V).

На схеме отражен и другой пример (от этапа 5 назад к этапу 3, направление R). Так у нас могла возникнуть гипотеза, что подлинным показателем научных возможностей страны является количество научных работников с высокими учеными степенями. В результате мы возвращаемся к этапу сбора фактов и концентрируем внимание на этой немногочисленной, но имеющей важное значение при определении научных возможностей страны в будущем, категории ученых.

В ходе истолкования собранных фактов может выясниться, что некоторые определения, выработанные нами в начале работы, расходятся с терминологией, употребляемой в Куртэнии. Используя обратную последовательность этапов, мы изменяем эти определения (от этапа 4 к этапу 2, направление Q).

Могут быть и другие случаи обратной связи между этапами. Некоторые наиболее распространенные случаи обратной связи показаны на схеме. Например, от этапа 5 назад к этапу 1, от этапа 6 назад к этапу 4 (соответственно направления 5 и Т). При решении различных задач могут возникнуть иные связи между этапами, не показанные на схеме.

Каждая линия прямой и обратной связи между этапами, показанная на схеме, имеет определенный смысл и заслуживает того, чтобы ее проследить до конца и понять. Тогда мы не пройдем мимо них в нашей работе и сможем извлечь максимальную выгоду из непостоянных, но весьма полезных взаимосвязей между основными этапами метода научного исследования, примененного в информационной работе разведки.

Мы дали элементарную схему основных этапов метода научного исследования и кратко проследили за ходом мысли исследователя при решении на основе этого метода одной задачи, взятой в качестве примера. Наше описание было логически связным и достаточно простым, чтобы в ходе его можно было подчеркнуть основные идеи. Перечень основных этапов запомнить нетрудно. С точки зрения логики, безусловно, правильно начинать исследование с общего знакомства с проблемой и составления плана и заканчивать изложением или представлением окончательного доклада. Теперь мы готовы к тому, чтобы продолжить изучение научного метода за пределами элементарной схемы в трех других направлениях, каждому из которых посвящается самостоятельный раздел (разделы А, В, С).

А. Последовательность этапов. Обычно в процессе исследования имеют место все семь указанных основных этапов. Обозначаются они либо так же, как это сделано в книге, либо сходными терминами. Объединение нескольких этапов в один и разделение одного этапа на несколько не меняет, по существу, приведенной нами схемы. Однако, как ни удивительно, весьма логичная последовательность этапов указанной схемы часто заменяется иной последовательностью.

Часто все исследование начинается с построения гипотезы. В нашей специальной области весьма оригинальная гипотеза может возникнуть в самом начале работы. Чем больше вы думаете над ней, тем больше убеждаетесь, что эта гипотеза открывает новый, сулящий успех путь к решению задачи. Затем вы собираете в этом направлении некоторое количество фактов (этап 3 по первоначальной схеме), которые, на ваш взгляд, подтверждают гипотезу. Ободренные, вы затем составляете план решения данной проблемы (этап 1 первоначальной схемы).

Многие исследователи начинали свою работу со сбора фактов в определенной области, не исходя из какой-либо определенной гипотезы и плана (то есть с этапа 3 по первоначальной схеме). Дарвин начал работу именно таким образом, со сбора фактов, которые впоследствии позволили ему создать теорию происхождения видов на основе естественного отбора, и закончил исследования опубликованием своего труда в 1859 году (этап 7 первоначальной схемы).

Гибсон [10] дает более сложное и, пожалуй, более верное, чем в настоящей книге, описание научного метода с его обратной последовательностью этапов, изображая его в виде движения по кругу, которое вы можете с равным основанием начать с любого этапа. На нашей схеме научный метод изображается как процесс, развивающийся преимущественно в одном направлении, в котором этап 1 является, как правило, обычным и логически приемлемым отправным пунктом.

В. Вторичный эффект применения обратной последовательности этапов. Теперь мы можем с пользой для дела более обстоятельно рассмотреть вторичный и третичный эффекты применения обратной последовательности этапов научного метода. Давайте на частном, уже знакомом нам примере посмотрим, как будет развиваться процесс применения обратной последовательности этапов.

Процесс исследования в данном случае будет выглядеть следующим образом.

Этап 3. Мы собираем отрывочные биографические данные о ведущих ученых Куртэнии.

Этап 4. Мы рассматриваем и истолковываем собранные факты и в результате обнаруживаем, что почти все ученые из того небольшого числа ученых, на которых удалось собрать сведения, имеют высокие ученые степени.

Этап 5. Мы строим рабочую гипотезу о том, что научные работники с высокими учеными степенями являются важнейшим фактором, определяющим возможности Куртэнии в области науки.

Обратная последовательность этапов. Возвращаясь от этапа 5 к этапу 3 (направление R), мы намного увеличиваем количество биографических данных об ученых Куртэнии.

От этапа 3 переходим к этапу 4. В результате истолкования дополнительных фактов возникает вопрос: в какой мере ученая степень «доктор философских наук» в Куртэнии соответствует степени «доктор философии» в США?

Вторичный эффект использования обратной последовательности этапов. Снова вернувшись от этапа 4 к этапу 3 (направление N), мы собираем сведения о значении понятия «доктор философских наук» в Куртэнии. Это — новое направление исследования, ранее нами не предусматривавшееся.

От этапа 3 опять переходим к этапу 4. Истолкование вновь собранных фактов показывает, что имеющаяся в Куртэнии ученая степень «кандидат наук» ближе всего соответствует американской степени «доктор философии» и что в Куртэнии относительно мало докторов философских наук.

Третичный эффект использования обратной последовательности этапов. Возвращаясь от этапа 4 к этапу 2 (направление Q), вносим исправления в выработанные нами определения понятий «ученые степени» Куртэнии. Сделанное исправление затрагивает все разделы подготавливаемого нами информационного доклада.

В этом простом примере обратная последовательность этапов была использована нами для того, чтобы направлять наше исследование по правильному руслу и постоянно его улучшать по мере развития. Этот прием позволяет при максимальной экономии усилий правильно организовать сбор и отбор фактов. Будет неправильно считать, что его применение приводит только к неприятной необходимости вновь отправляться в библиотеку за дополнительными материалами.

Более эффективно можно действовать только в двух случаях. Во-первых, если предположить, что мы всеведущи и с самого начала можем дать ответы на все вопросы. В этом случае наша работа отнюдь не будет носить исследовательский характер (здесь не будут изучаться неизвестные явления) и сведется к компиляции хорошо известных сведений. Во-вторых, если предположить, что при сборе фактов нам всегда будет сопутствовать везение и из бесчисленного количества фактов, которые можно собрать, нам, как правило, будут попадаться самые важные.

Общеизвестно, что новые факты могут породить новые гипотезы, которые в свою очередь могут поставить новые вопросы, требующие исследования, и указать новые методы исследования, выходящие за рамки первоначального плана работы. Наша задача, однако, состояла в том, чтобы показать, как эти обратные течения в исследовательской работе могут послужить дополнительным средством решения первоначально поставленной задачи. Применяя метод обратной последовательности этапов, мы расширяем свои знания по изучаемому вопросу в соответствии с принципом сложных процентов, получая проценты на проценты. Прибыли растут, если мы их полностью используем таким образом, который математики называют возведением в степень.

С. Построение гипотезы. Наконец, следует отметить выдающееся место, занимаемое этапом «построения гипотезы» во всем процессе (или цикле) информационной работы.

Мы видели, что все предварительное планирование работы по выполнению поставленного перед нами задания подсознательно основывается на предположениях и догадках, которые имеют отношение к изучаемой проблеме. Фактически без гипотез мы не можем даже думать об исследовании какого-либо вопроса. Иногда, составляя перечень этих гипотез и критически оценивая правильность каждой из них, мы обнаруживаем некоторые старые ошибки и находим более успешный метод решения стоящих перед нами задач. Большое количество предположений, выдвигаемых в процессе исследовательской работы, редко подтверждается, или выясняется, что некоторые из них содержат серьезные ошибки.

«Люди не выносят, когда им говорят о трех вещах: о том, что у них плохой вкус, что они не умеют обращаться с людьми и что они не умеют думать».

(Ричард Уэйл.)

Примеры информационных проблем, решаемых с помощью творческого мышления. Общие принципы умственной деятельности. Стадии процесса творческого мышления. Полезные методы. Шесть типов научных работников. Общие выводы.

Разведывательная информация по своему характеру в значительной мере представляет компиляцию. С большим трудолюбием мы собираем массу фактов, относящихся к данному вопросу и излагаем их в определенном, логически выдержанном порядке. Мы заполняем пробелы в материалах, суммируем цифровые данные. Это весьма полезный вид Деятельности, однако рассматривать его в настоящей главе мы не будем.

Для того чтобы полностью решить подобные задачи (по крайней мере в теории), достаточно обладать трудолюбием и знать определенные технические приемы. Здесь не нужны или почти не нужны вдохновение или особые интеллектуальные данные. Например, чтобы сделать самую подробную карту какой-либо территории, достаточно затратить на это соответствующее количество времени при условии, если работой будет заниматься специалист-картограф. Иначе обстоит дело с другими проблемами, которые могут иметь множество различных решений. Правильное решение в таких случаях может быть найдено только при наличии опыта, соответствующих умственных способностей и знаний.

Вот примеры задач такого рода: написать труд по какому-либо вопросу; в области органической химии раскрыть структуру атомов в молекуле бензина, как это сделал Кекуль; создать вакцину против полиомиелита; дать оценку возможному курсу действий данного государства в связи с приобретением Соединенными Штатами новых авиабаз в Африке.

Задачи такого рода нельзя решить с помощью только упорного труда и использования сложившихся технических приемов. Здесь требуется искусство творческого мышления, без чего невозможно мобилизовать наши умственные способности и использовать их самым эффективным образом для решения поставленной задачи.

Авторы большинства опубликованных работ по вопросу о творческом мышлении интересовались прежде всего решением проблем в области математики и других естественных наук, а также в области изобретательства. Среди работ такого рода, если их расположить в хронологической последовательности, можно указать труды Пуанкаре [26], Бэнкрофта [27], Плэтта и Бейкера [28], Россмэна [29], Полна [30], Конанта [31], Бевериджа [32].

Значительная часть из описанного этими авторами и почти все, что ими было написано относительно процесса творческого мышления, применимо к информационной работе разведки. Это и будет показано в настоящей главе.

Здесь будут также использованы материалы из работ не столь многочисленных авторов, рассматривавших в связи с процессом творческого мышления и другие вопросы. К их числу относятся следующие вопросы: а) разбор психологических предпосылок творческого мышления — Джеймс [33], Дьюи [34], Хэмфри [35], Уоллэс [36]; затронуты при этом будут только отдельные важные моменты, касающиеся психологических предпосылок; б) творческое изложение — Лоуес [37]; в) оригинальность в бизнесе и рекламе — Осборн [38].

Мы знаем, что наши читатели способны мыслить. Если информационная работа действительно является умственным процессом, то это полезно учитывать при решении проблем разведки. Необходимо дать ответ на следующие вопросы: «Каковы стадии процесса умственной работы?» и «Какие приемы умственной работы имеют всеобщее применение?»

При написании настоящей главы автор преследовал цель выдвинуть ряд представляющих определенный интерес принципов, применимых в области научных открытий, информационной работы разведки и в других сферах умственного труда.

Сначала мы рассматриваем некоторые проблемы информационной работы, решать которые необходимо с помощью творческого мышления. Эти проблемы образуют совокупность конкретных примеров разведывательной деятельности, в которой можно применить выдвинутые автором общие принципы умственного труда, рассматриваемые далее в настоя-" щей главе.

Затем процесс умственной работы рассматривается нами в общем плане, что служит введением к разбору четырех получивших широкое признание стадий творческого мышления. Понимание сути этих стадий позволит нам более успешно работать на каждой из них. Все это послужит основой для ознакомления с рядом приемов умственной работы, оказавшихся особенно полезными в информационной работе При этом мы будем, не стесняясь, заимствовать чужие идеи, если их можно использовать для совершенствования информационной работы разведки.

В заключение мы приведем высказывания известного ученого, исследовавшего вопрос о типах научно-исследовательских работников. Поскольку среди разведчиков-исследователей мы обнаруживаем те же типы, работа указанного ученого будет способствовать использованию разведчиков каждого типа наиболее целесообразно. Кроме того, ознакомившись с высказываниями этого ученого, каждый читатель легче сможет определить, к какому типу он относится, и наилучшим образом использовать свои способности.

Ниже приводится несколько типичных проблем, решаемых информационной службой разведки.

При чтении последующих разделов главы, посвященных той или иной стадии творческого мышления, например стадии «умозаключение», у читателя может возникнуть вопрос: как применить все эти положения в процессе построения гипотез, составления информационных прогнозов и т. д. для решения данных примерных проблем. Стадии процесса творческого мышления рассматриваются нами для того, чтобы непосредственно познакомиться с характером работы разведчика-исследователя. Указание на возможность непосредственного применения тех положений, которые рассматриваются в этой главе, для решения информационных проблем тем более необходимо, что рассматриваемые здесь стадии процесса творческого мышления являются прежде всего продуктом научной, а не информационно-исследовательской работы разведки.

Приводя примеры информационных проблем, мы следуем весьма разумному совету Дейля Карнеги: «Никогда не ограничивайтесь одним лишь провозглашением общего принципа, а приводите несколько конкретных примеров его применения на практике».

Предположим, что перед разведчиком-исследователем поставлен вопрос: каково качество подготовки инженеров, выпускаемых в настоящее время высшими учебными заведениями Куртэнии? Чтобы ответить на этот вопрос, он, очевидно, должен выработать метод определения качества подготовки инженеров.

В связи с решением данной проблемы сразу возникает ряд дополнительных вопросов:

Что мы имеем в виду, когда говорим о качестве подготовки инженеров? Есть ли это способность заниматься научно-исследовательской или преподавательской деятельностью? Следует ли каждое из этих качеств учитывать отдельно? Следует ли отдельно изучать качество подготовки инженеров различных специальностей — машиностроителей, строителей, электриков и т. д.?

Можем ли мы определить качество подготовки инженеров в одной стране без сравнения его с качеством подготовки инженеров в других странах?

Даже если мы выяснили качество подготовки инженеров в данной стране с помощью личных профессиональных связей с ними (применительно к Куртэнии это исключается), каким образом мы оценим качество их подготовки и как выразим свою оценку?

Стоит ли заниматься изучением качества подготовки инженеров в Куртэнии, даже если можно будет добыть необходимые сведения по этому вопросу? Если удастся получить ответ на поставленный вопрос, — принесет ли он пользу? Сможем ли мы в установленный срок и силами имеющихся работников разведки дать достоверный и вразумительный ответ? Не возникнут ли при этом такие значительные трудности, преодоление которых сделает работу разведки над данной задачей дорогостоящим и, может быть, безнадежным делом?

Если возникают существенные трудности, они, как отмечалось выше, связаны с недостаточным пониманием важнейших принципов и положений, на основе которых разведка должна решать поставленные задачи. Таким образом, в связи с «простой» на первый взгляд проблемой в процессе творческого мышления встает целый ряд новых вопросов.

Поставлен следующий вопрос: если в скором времени начнется война, какими возможностями будет располагать Куртэния в области дальнобойной артиллерии?

Допустим, чтов Куртэнии созданы хорошие образцы орудий. Далее следует выяснить, как обстоит дело с производством приборов управления огнем, артиллерийских снарядов, с подготовкой личного состава артиллерии. Нет ли здесь такого фактора, от которого зависели бы все стороны изучаемой проблемы? Для того чтобы работа по сбору необходимых сведений была продуктивной, вы должны на ранней стадии исследования построить рабочую гипотезу относительно важнейших факторов, действующих в изучаемой области. Этой рабочей гипотезой вы будете руководствоваться при сборе сведений до тех пор, пока не возникнет. новая, более совершенная гипотеза.

Например, возник вопрос о том, как в Куртэнии осуществляется сверху донизу контроль за научной работой.

Положение в данной области не является чем-то неизменным, и его нельзя отразить с помощью одних лишь схем организационного построения соответствующих органов. Здесь мы имеем дело с огромной организацией, каждый член которой имеет свои честолюбивые стремления, возможности, недостатки. Как в действительности работает эта организация, где фактически принимаются решения? В какой степени научный работник, стоящий на низших ступенях иерархической лестницы, может отстаивать свои научные убеждения? Действительно ли политический контроль исключает смелое и творческое развитие науки?

Как описать все это ясно, точно, выделив необходимые моменты, чтобы у лиц, познакомившихся с докладом разведки, создалось правильное представление о существующем положении? Решение этих задач требует творческого подхода как к изучению данной проблемы, так и к изложению результатов исследования.

Останутся ли коммунисты у власти в Аркадии после очередных парламентских выборов?

В поисках ответа на этот вопрос мы переберем в голове ряд возможных ключевых факторов, от которых все будет зависеть: размер урожая пшеницы; позицию того или иного политического лидера; размер помощи, получаемой Аркадией от Советского Союза и т. д. Отбор для дальнейшего изучения из множества факторов нескольких основное происходит на всех стадиях процесса творческого мышления.

Какого уровня может достичь развитие транспорта в Куртэнии к 1965 году?

В данном случае ключевые факторы и возможные методы решения задачи весьма очевидны. Фактором, способствующим развитию транспорта в Куртэнии, безусловно, является нужда в средствах транспорта; есть, конечно, и другие побудительные мотивы. Фактором, препятствующим развитию транспорта, явится возможная нехватка стали, рабочей силы и средств. Разведчик-исследователь должен будет решить творческую задачу — сопоставить положительные и отрицательные факторы, чтобы получить правильный ответ на поставленный вопрос.

После того как была поставлена задача и мы решили ее, по нашему мнению, более или менее удачно, после того как в результате дальнейших длительных раздумий и исследований в нашей голове возникло четксе представление об изучаемой проблеме — после всего этого встает вопрос: каким образом изложить наши мысли в докладе, который завершает работу? Должны ли мы докладывать о результатах своих исследований пространно или сжато? Следует ли излагать свои выводы в форме категорических утверждений или сопровождать их некоторыми оговорками? Какие схемы, иллюстрации, цитаты следует приводить? Окончательное изложение— это произведение искусства. Это задача настоящего художника и, следовательно, акт творческого мышления.

По вопросу о различных аспектах процесса мышления написано много. Этот вопрос является составной частью предмета логики и психологии и разбирается в трудах по педагогике и смежным дисциплинам. Соответствующие материалы можно найти в любой книге по логике, например у Уайтхеда [1] или Раби [23], или по психологии — у Джеймса [33] и др.

Вопрос о процессе мышления в доходчивой форме, с учетом последних достижений, однако весьма элементарно излагается в книге Хэмфри «Направленное мышление» [35]. Для этой книги характерен такой же общий подход к проблеме, какого придерживаемся и мы в данной главе.

Ниже излагаются лишь некоторые основные моменты, непосредственно связанные с процессом творческого мышления. При этом автор пользуется общедоступной терминологией и не пытается давать точные научные определения или формулировать свои мысли в совершенно специфических выражениях, присущих исследованиям по психологии.

Если человек не подчиняет работу мозга решению какой-то определенной задачи, его мысли более или менее бесцельно блуждают, перескакивая с одного вопроса на другой. Когда мы не ставим перед собой определенной цели на данной ступени процесса мышления, такое нецеленаправленное блуждание мысли, своего рода сон наяву, не требует особых усилий. Для меня не составляет труда подумать, что до Типперери[32] довольно далеко, если на мне не лежит обязанность выяснить, как туда добраться. Мысль человека может останавливаться и обычно останавливается последовательно на большом количестве вопросов и на каждом из них задерживается лишь некоторую долю секунды. Все это происходит без особых усилий.

Когда имеется побудительная причина для работы мозга в определенном направлении, мы делаем усилие, чтобы сконцентрировать свои мысли на каком-то одном общем вопросе. Но даже и в этом случае имеется тенденция к блужданию мысли, и нам приходится все время возвращать свои мысли, к стоящему перед нами вопросу.

Побудительная причина, заставляющая работать мозг, может быть весьма слабой — например, кратковременный интерес к лекции. Она может усилиться до серьезного желания усвоить урок. Самая сильная побудительная причина может представлять собой жгучее желание, целиком овладевшее человеком и сметающее на своем пути все препятствия.

Такая сильная побудительная причина может носить негативный характер — страх, желание скрыться, чувство крайнего неудобства и т. д., или позитивный характер — страсть, гнев, алчность, непреодолимое стремление достичь определенной цели. В основе побуждения часто бывает сложное сочетание нескольких факторов, нередко подсознательных. Сила побуждения в каждом случае влияет на конечный результат процесса мышления.

Различные жизнеотправления нашего организма могут совершаться сознательно, например: движение рук, ног; полусознательно, например: дыхание; совершенно бессознательно, например: биение сердца. Точно так же обстоит дело и с нашими мыслями. Некоторые из них полностью нами осознаны. Мы признаем их и знаем о их существовании. Некоторые — не осознаны. Мы не знаем о их существовании. Мы не знаем о тех контактах, в которые непрерывно вступают между собой неосознанные нами мысли, хотя впоследствии наше сознание может уловить конечный результат этих контактов.

На основе всего жизненного опыта, в том числе чтения и размышлений, в нашем сознании образуется огромное количество всевозможных представлений, которые мы воспринимаем как истины. Большинство из них, взятые сами по себе, правильны; некоторые вызваны предрассудками и, возможно, не обоснованы, некоторые — определенно ошибочны.

В своей повседневной жизни люди (как и животные) должны воспринимать всю эту огромную массу представлений в том виде, в каком они уже давно сложились. Обычно в нашей повседневной жизни мы не имеем времени, для того чтобы подвергать переоценке тысячи общепринятых истин.

Многие из нас привыкли рассматривать определенные действия как естественные и приятные, а другие — как крайне неприятные совершенно независимо от того, являются ли эти действия необходимыми или выгодными. Например, христианин считает естественным преклонять колена для молитвы. Старому солдату будет очень трудно совершить какой-либо акт, наносящий оскорбление флагу его государства. Приобретенные черты характера, привычки, предрассудки составляют часть нашего «я», часть нашего умственного багажа.

Когда перед нами встает какая-то проблема, мы начинаем быстро, почти мгновенно, перебирать в мозгу одно за другим возможные решения. Большинство из них мы отбрасываем прочь в тот же момент, когда они приходят на ум, а одно или два оставляем для более серьезного обдумывания. В конце концов мы останавливаемся на одном определенном решении.

Вам предстоит трехнедельный летний отпуск. Оставшись без денег, вы собирались спокойно провести его дома. Почта принесла сюрприз — чек на 1000 долларов, который прислал вам на отпуск дядя. Возникает вопрос: куда поехать?

Моментально вы перебираете в уме несколько мест и отбрасываете их одно за другим. Флорида? Там слишком жарко. К приятелю Джону? Слишком скучный человек, чтобы пробыть с ним три недели. Египет? Слишком далеко и дорого. Великобритания? Слишком дорого. Дорога туда и обратно на самолете или хорошем лайнере обойдется в 800 долларов. Глупо тратить деньги таким образом. И вы останавливаетесь пока на наиболее разумном решении — отправиться на мыс-Код, где живут ваши друзья. Это решение № 1.

Но вы продолжаете думать дальше. В Англии у вас есть приятель, которого вы очень хотели бы повидать. Занявшись серьезно наведением справок, обнаруживаете, что имеется возможность съездить на теплоходе в Англию и обратно за 300 долларов, выполняя на борту судна определенную работу. Тем самым поездка в Англию делается возможной с точки зрения времени и расходов. Вы решаете отправиться в Англию. Это решение № 2.

Автор просит читателей отметить, что критический пересмотр предположений, на которых основывалось принятие решения № 1, имел первостепенное значение. Поставим вопрос так: следует ли мне, располагая 1000 долларов и трехнедельным отпуском, отправиться в Англию? Правильный ответ — нет.

В связи с решением № 2 (ситуация та же, но подход иной) вопрос был поставлен иначе: могу ли я попасть в Англию, чтобы повидать своего знакомого и вернуться назад, имея в своем распоряжении всего 1000 долларов и три недели отпуска? Правильный ответ — да.

Новое решение стало возможным в результате основательного пересмотра прежнего предположения о том, что дорога в Англию и обратно обойдется в 800 долларов. Подвергая сомнению общепринятые предположения, мы часто можем прийти к новым выводам и лучше решить стоящую перед нами проблему.

Приведем еще один столь же простой пример, связанный с умственной деятельностью в процессе решения определенных проблем. Предположим, что, рассматривая свой бюджет, я пришел к вполне определенному выводу, что мои расходы превышают доходы. Увеличить доходы нет возможности. Следовательно, необходимо значительно сократить расходы. Обычно все поступают в подобном случае так, как это описано ниже. Я тщательно изучаю каждый пункт расходной части своего бюджета.

Сократить расходы на квартиру? Нет. Перевозка моих пожитков на новую квартиру будет стоить больше, чем я сэкономлю на квартплате.

Сократить расходы на одежду? Нет. Хорошая одежда создает видимость преуспевания; это один из факторов, способствующих успеху в деловом мире.

Продать автомобиль? Конечно, нет. Без него я не смогу работать и развлекаться. Мой образ жизни неразрывно связан с использованием автомобиля.

Так я просматриваю все свои статьи расходов. Каждый раз, когда я хочу резко сократить какие-либо расходы, возникают веские доводы против. Но я все же должен как-то сократить расходы. У меня ведь явно не хватает средств.

Приходится еще раз пересмотреть расходы. Факты не изменились, но на этот раз я ставлю под сомнение первоначальные предположения.

Сначала я исходил из предпосылки, что сокращение той или иной расходной статьи не должно причинить мне неудобства. Я наивно полагал, что можно найти возможность сократить расходы, соблюдая это условие.

Теперь я изучал свои расходы, убедившись, что сокращения необходимо сделать независимо от того, как это отразится на моих удобствах. На основании тех же фактов я прихожу к совершенно другим выводам. Я обнаруживаю, что могу существенно сократить многие расходы. Опять пересмотр первоначальных предположений позволил достичь совершенно иных результатов.

Рассмотрев кратко поставленные вопросы, можно сделать следующие выводы, полезные для информационной работы:

Мозг человека полон представлений, воспринимаемых в качестве истин. В процессе моментальной реакции сознания на внешние явления мы обращаемся к этим представлениям, как к непреложным фактам. Ища решения той или иной задачи, мысленно перебираем эти запасы фактов, быстро комбинируем, перетасовываем и отбрасываем большинство из них.

Какой ответ дадим мы на поставленный вопрос; найдем ли мы вообще на него ответ — все это в значительной степени зависит от того, признаем ли мы или поставим под сомнение представления, обычно воспринимаемые как истины.

Подавляющая масса наших представлений, рассматриваемых в качестве истин, правильна; некоторые из них являются предрассудками и могут направить наше мышление по неправильному пути. Третьи представления, принимаемые за истину, частично или целиком неверны.

Исследуя любой вопрос, полезно выписать те предположения, на которых основываются наши выводы, и подвергнуть каждое из них критическому анализу. Следует поставить перед собой следующие вопросы: Какова возможность того, что предположения окажутся неправильными? Какова возможность получения иного ответа, если предположение будет сформулировано иначе? Допустим, я очень хочу получить иной ответ. Какие изменения придется внести в формулировку исходного предположения?

Предположения лучше выписывать, чем держать их в уме, хотя бы потому, что в процессе письма наше внимание задерживается на каждом предположении на определенный ощутимый промежуток времени. Если предположения не записывать, наше сознание может бесцеремонно отбросить прочь все, что идет вразрез с первоначальной мыслью, и все это может забыться.

Аксиомы — под сомнение

Один крупный ученый, сделавший много открытий, сказал, что успеха в науке он добился потому, что всегда «подвергал сомнению аксиомы». Такой метод весьма эффективен при решении трудных задач информации. Вы исходите из предположения о существовании условий, резко отличающихся от условий, с которыми обычно ассоциируется данное явление. Если эти различные условия существуют, к чему они могут привести? Какие явления могут последовать и какие в этой связи факты может добыть наша разведка? Можем ли мы получить достоверные сведения о том, имеют ли место эти явления или нет?

Ставя аксиомы под сомнение, мы делаем еще один шаг вперед в описанном выше процессе пересмотра первоначальных предположений и представлений. В информационной работе иногда бывает полезно допустить возможность существования условий, резко отличающихся от тех, которые обычно считаются нормальными.

Например, некоторое время было принято считать, что побудительным мотивом внешней политики руководителей Советского Союза являются высокомерие и агрессивность. Стоит подумать о противоположных побуждениях (не ставя вопрос о том, можно ли окончательно согласиться с правильностью такого предположения). Говоря иначе, предположим, что побудительным мотивом их политики является страх, порождаемый такими обстоятельствами, как низкий жизненный уровень их народа, наличие в их распоряжении лишь крайнего минимума необходимого продовольствия[33], авиационные базы враждебных государств, окружающие их страну со всех сторон.

В этом разделе мы подходим к сути основной проблемы книги, а именно интеллектуальной стороне информационной работы разведки.

Масса фактов, которые разведчик-исследователь должен изучить, готовя информационный документ, может поступать к нему без всякой логической последовательности. Обычно он не располагает всеми фактами; часто отсутствуют факты по некоторым важнейшим вопросам. Имеются достоверные и недостоверные сведения. Задача разведчика-исследователя состоит в том, чтобы составить на основе этой массы разрозненных фактов логичный и осмысленный информационный документ.

Описанный выше процесс творческого мышления представляет собой в общем процессе обработки фактов часть сугубо умственной деятельности, с помощью которой решаются информационные проблемы разведки или вырабатывается осмысленное представление об изучаемом явлении.

Чаще, конечно, вся проблема разбивается на несколько частей, так что в результате одного законченного акта творческого мышления решается только одна часть проблемы. Решая одну часть проблемы за другой, мы подходим к решению всей проблемы.

Процесс творческого мышления, будь то в области естественных наук или в области общественных наук (включая информационную работу разведки), и творческого изложения результатов различных исследований можно для удобства рассмотрения подразделить на четыре стадии, расположенные в следующей последовательности:

Накопление знаний и сведений

Осмысливание материала

Умозаключения и выводы

Проверка выводов

Перечень стадий процесса творческого мышления напоминает аналогичный перечень семи этапов метода научного исследования, подробно описанного нши в предыдущей главе.

В настоящем разделе автор преследует цель расчленить процесс мышления в его применении к информационной работе на указанные четыре стадии, что позволит нам наилучшим образом изучить процесс умственной деятельности. В соответствии с нашими практическими потребностями каждая стадия процесса творческого мышления будет рассмотрена отдельно. На рис. 4 весь процесс изображен графически.

(Вначале мы дадим лишь беглый обзор процесса творческого мышления в целом. После того как каждая стадия процесса будет более детально рассмотрена, станет ясным и ее место во всем процессе.)

Для примера предположим, что мы столкнулись с проблемой, касающейся Куртэнии. Нам нужно установить количество инженеров в Куртэнии или дать общее описание организации контроля за научно-исследовательской работой в этой стране, либо же представить сведения о ведущих деятелях нового правительства Куртэнии.

На стадии накопления знаний и сведений мы опираемся на имеющиеся в нашем сознании представления, идеи и предрассудки по данному вопросу, которые сложились у нас со времени учебы в институте. Например, мы были свидетелями успехов техники, читали о нехватке кадров научных работников, наблюдали результаты установления контроля высших инстанций над школами и другими учебными заведениями и научными учреждениями. Теперь мы собираем материал по поставленной перед нами конкретной задаче и много читаем в данной области.

Далее мы переходим к следующей стадии — осмысливанию материала. Мы обдумываем все прочитанное. Сознательно или бессознательно мы группируем факты таким образом, что начинает вырисовываться общая цельная картина.

Затем, если мы после длительного изучения основательно углубились в проблему и связанные с ней факты и горим желанием завершить наше исследование, подлинный смысл фактов и решение проблемы могут вырисовываться в нашем сознании часто в виде внезапно возникшей догадки, позволяющей сделать определенный вывод. Это будет третья стадия, стадия умозаключений и выводов. Эта стадия тесно связана с такими описанными выше этапами информационной работы, как истолкование фактов и построение гипотезы.

Четвертая стадия — проверка выводов. Здесь мы стараемся подтвердить или опровергнуть решение, найденное на стадии умозаключения и выводы. Стадия проверка выводов соответствует таким этапам процесса информационной работы, как проверка гипотезы и составление окончательных выводов

Применение принципов творческого мышления в информационной работе иногда может привести разведчика к ошибочным выводам или дать малозначительные результаты. С другой стороны, опираясь на эти принципы, разведчик может блестяще, по-новому решить важную проблему Качество информации будет зависеть от 1) имеющихся фактов и 2) подхода к этим фактам Обеспечение же правильного к ним подхода требует творческого мышления

Опыт показывает, что имеются некоторые условия, явно способствующие успеху творческого мышления, и есть условия, препятствующие ему. Эти условия описаны ниже Создавая благоприятные условия, мы повысим уровень информационной работы и во много раз увеличим шансы на успех

Для удобства изложения и чтобы облегчить задачу читателям, стадии творческого мышления рассматриваются нами каждая в отдельности, притом исходя из предпосылки, что они следуют одна после другой На самом же деле во времени отдельные стадии совпадают. Например, стадия осмысливания материала может начаться в то время, когда продолжается работа на стадии накопления знаний и сведений. Нет четких граней между стадиями и в смысле их содержания Важнейшие действия, предпринимаемые на каждой стадии, обозначены на схеме (рис. 4) кругами. Границы между стадиями могут изменяться в зависимости от необходимости и не являются столь четкими, как это показано на схеме.

Теперь перейдем к более детальному рассмотрению каждой стадии.

Эта стадия включает этап сбора фактов процесса информационной работы и большое количество других моментов.

На рис 4 в виде прямоугольников изображены знакомые нам семь основных эта юв процесса информационной работы и в виде менее четких фигур — частично наложенных друг на друга кругов — четыре стадии процесса творческого мышления. Стадия накопление знаний и сведений в определенной мере касается всех этапов процесса, информационной работы, но правильнее всего будет сказать, что она охватывает такие этапы, как составление плана, определение понятий и сбор фактов. Сбор фактов является основным на этой стадии.

Рассматривая процесс мышления, необходимо подчеркнуть, что на стадии накопление знаний и сведений мы сталкиваемся с огромной массой фактов, в большей или меньшей степени относящихся к делу, с ошибками, предрассудками, идеями, представлениями, накопившимися в нашем сознании в результате нашего общего образования и всего жизненного опыта. Часть этих сведений была, безусловно, специально собрана в связи с данным конкретным информационным заданием. Остальная часть сведений, оказывающая значительное влияние на результаты работы, накапливалась в нашей голове с детских лет.

Некоторые идеи и представления, имеющие прямое отношение к поставленной задаче, возможно, пронизывали содержание разговоров и литературных произведений в нашей стране на протяжении жизни многих поколений.

Такие выражения, как «бестолковый турок», «проклятый янки», широко употреблялись в определенные времена и в определенных странах и являлись чуть ли не выражением общепринятых взглядов в некоторых странах. Трудно избежать влияния таких выражений.

Занимаясь исследовательской работой в области естественных наук, мы не сталкиваемся с трудностями, порожденными предрассудками, усвоенными с детских лет, ибо имеем дело с такими не вызывающими эмоциональных проявлений понятиями, как сульфат бария и корень квадратный из минус единицы. В области информационной работы разведки суть проблемы может касаться вопросов расы, религии, политики, экономики и других явлений, в отношении которых сохраняют свою силу извечные предрассудки. Эти предрассудки оказывают влияние на определение нашего подхода к данной проблеме и на весь сознательный и подсознательный процесс мышления. В связи с наличием подобных эмоциональных предпосылок необходимо принимать специальные меры для предупреждения воздействия на наши решения предрассудков и предвзятых мнений.

Таким образом, на стадии накопления знаний и сведений мы широко используем все культурные ценности и опыт как свой личный, так и всего народа. Сюда относятся многие специальные знания в той или иной области химии, экономике, истории, которыми мы обладаем благодаря полученному образованию. И, естественно, трудно критически оценить всю массу фактов, мнений и предрассудков, накопившуюся в нашей голове за много лет.

В порядке противопоставления допустим, что мы на этапе сбор фактов процесса информационной работы старательно собираем данные из самых различных источников о количестве инженеров в Куртэнии. Каждый полученный факт в систематическом порядке заносится на отдельную карточку с указанием источника. Нетрудно понять, что всю эту массу сырых разведывательных сведений можно подвергнуть весьма тщательной критической проверке. Например, мы можем изучить заново каждую карточку. В результате мы будем знать, что данные всех карточек критически нами оценены. Мы можем показать любую карточку какому-либо постороннему специалисту, с тем чтобы он подтвердил или опроверг содержащиеся в ней данные. Другими словами, мы располагаем в письменной форме данными, ограниченными определенными рамками. Мы можем подвергнуть имеющиеся данные определенной обработке, и нашим коллегам будет ясен характер предпринятых нами действий.

Теперь посмотрим, как мы будем работать при решении определенной задачи на стадии накопление знаний и сведений, рассматривая данную стадию в самом широком смысле этого понятия, охарактеризованном выше в настоящем разделе. Предположим, я получил задание определить качество подготовки инженеров в Куртэнии и их возможности в области научно-исследовательской и практической работы на производстве.

Я подбираю данные из различных источников. Однако оценка качества подготовки инженеров в значительной мере предопределяется моим собственным опытом в области изучения и преподавания инженерного дела, в области взаимоотношений с инженерами высокой и низкой квалификации. Имеющийся более чем двадцатилетний опыт исследовательской работы в промышленности также влияет на мое суждение о возможностях инженеров Куртэнии в научно-исследовательской работе. Многие важнейшие, необходимые для выполнения данного задания идеи и представления «накапливались» в моей голове в течение ряда лет, до того как я впервые узнал о существовании информационной службы разведки и заинтересовался Куртэнией.

Невозможно собрать воедино, изложить в письменной форме и проверить все те данные, которые уже имеются у меня в голове и на которых будет основано мое суждение. Вероятно, я даже не осознаю того факта, что многие элементы моего собственного опыта оказывают влияние на мои суждения.

Эти простые примеры показывают, в чем состоит различие между этапом сбора фактов и стадией накопления знаний и сведений. Из этих примеров хорошо видно, что в нашем мозгу накапливается большая масса представлений и сведений, не всегда достаточно ясных и в некоторой степени беспорядочных, которые, несомненно, могут оказывать сильное влияние на принимаемые нами решения. Если многие из этих сведений и представлений неправильны, имеют в основе своей предрассудки, они могут стать непреодолимым препятствием на пути правильного решения информационной задачи. Даже если большинство сведений, содержащихся в моей голове, в основном правильны, они могут повести мою мысль по неправильному пути, в случае если они односторонне отражают действительность. Например, если я знаю пятерых французов и в силу чистой случайности четверо из них мошенники, только усилием воли можно избежать вывода, что все французы — мошенники.

Вместе с тем если разведчик накопил в своем мозгу значительные и в основном достоверные сведения из определенной отрасли знаний и если в результате его зрелых размышлений они приобрели стройный и осмысленный характер, то такие данные имеют для информационной работы неоценимое значение, практически такой осмысленный умственный багаж является необходимым условием успешной информационной работы. Пастер сказал: «В области наблюдений случай помогает только людям с подготовленным умом».

Подготовка — вот другое наименование стадии, названной нами «накопление знаний и сведений». В том значении, как его употребляет Грэхем Уоллэс [36], термин «подготовка» включает прежде всего образование и жизненный опыт; подготовка в таком смысле непременно должна предшествовать непосредственному сбору фактов в процессе решения информационной задачи.

Одним из факторов, более всего стимулирующих такое накопление материала в любой области, является живой интерес к изучаемому предмету, даже если это интерес только дилетанта, а не специалиста-профессионала. Человек, проявляющий такой интерес, как при чтении, так и в разговорах с другими обращает внимание на каждое случайное замечание, касающееся интересующего его предмета, и откладывает его у себя в голове на соответствующую полочку. Он использует все возможности, чтобы обсудить занимающий его вопрос со знающими людьми. Знания такого человека непрерывно расширяются и совершенствуются.

В этой связи уместно спросить, не таят ли в себе опасности слишком обширные знания по данному вопросу. Опасность заключается в том, что человек, накопивший слишком много сведений по какому-то вопросу, находится под сильным влиянием общепринятой точки зрения, и это может помешать ему выработать свое самостоятельное мнение. Практика исследовательской работы в области естественных наук знает много примеров, когда никому не известные в данной области исследователи, вроде Бессемера в сталеплавильной промышленности, делали открытия, шедшие вразрез с мнением опытных специалистов Не вызывает сомнения факт, что как в науке, так и в промышленности большинство успешных открытий делалось в борьбе с мнениями многих крупных специалистов. Хорошее резюме по этому поводу дает Беверидж [32]:

«Если человек много читает, это не освобождает его от необходимости думать. Афоризм Шоу «Чтение засоряет голову» в действительности не такая уж нелепица, как это кажется с первого взгляда.

Занимаясь вопросами, изучение которых еще не завершено, или какой-либо новой проблемой, или же представляющей собой новый вариант уже решенной проблемы, специалист обладает решающим преимуществом. Однако если объем наших знаний поданному вопросу остается неизменным и все в этой области кажется уже изучено до конца, тогда здесь требуется новый революционный подход, который скорее всего можно ожидать со стороны неспециалиста. Скептицизм, с которым специалисты почти всегда встречают новые революционные идеи, подтверждает мысль о том, что имевшиеся у них знания стали препятствием для дальнейшего движения вперед.

Лучший способ преодоления такого препятствия состоит в том, чтобы критически воспринимать прочитанное и сохранять чувство здорового скептицизма».

Глубокое знание основных принципов естественных и общественных наук, несомненно, весьма полезно для офицера информации. Его начитанность в вопросах, имеющих лишь отдаленное отношение к вопросу, которым он непосредственно занимается, часто стимулирует воображение и подсказывает интересные аналогии. И напротив, настойчивое изучение только данного узкого вопроса понапрасну будет истощать умственные способности разведчика.

Развивая эту же мысль применительно к специфической области информационной работы разведки, следует сказать, что многие хорошо продуманные и прочно сложившиеся суждения специалистов относительно жизненно важных вопросов, касающихся политики иностранных государств, оказа лись неверными Вот примеры. Немцы не верили, что Англия придет на помощь Франции в начале первой мировой войны. Союзники продолжали даже в конце второй мировой войны считать, что в Маньчжурии имеется миллионная японская армия. Итак, в информационной работе разведки часто бывает очень важно по-новому взглянуть на существующие обстоятельства, критически их переоценить.

После накопления и подбора фактов и сведений наступает их осмысливание, что представляет вторую логическую стадию процесса творческого мышления. На этой стадии исследователь обозревает своим умственным взором сведения, собранные для решения данной проблемы. Понятно, что при этом сведения оцениваются им в соответствии с его общей подготовкой, представляющей совокупность его образования и всего жизненного опыта Этот мыслительный процесс в известной мере совершается подсознательно, и его можно охарактеризовать как процесс приведения в систему и прочного усвоения доступных фактов

Для того чтобы приступить к глубокому анализу, в процессе которого вы систематизируете и располагаете в логическом порядке свои мысли и раскрываете существующие между ними связи, нет необходимости дожидаться окончания сбора фактов Этим можно заняться в самом начале работы над информационным или иным заданием. Тем, кто работает в обычной для информационной службы обстановке суматохи и спешки, должны особенно понравиться приводимые ниже выдержки о спокойных размышлениях, которые можно рассматривать как конкретные примеры работы на стадии осмысливания фактов и сведений.

Вот что писал Ганс Цинссер о работе крупного французского микробиолога Шарля Николя:

«Николь был одним из тех ученых, которые добиваются успеха в результате длительных предварительных размышлений, предшествующих постановке эксперимента. Ему не было свойственно неистовое и часто плохо продуманное экспериментирование, которое заставляет менее крупных исследователей все время копошиться, как муравьев. И в самом деле, я часто вспоминал муравьев, когда просматривал выпускаемые некоторыми лабораториями груды работ, о которых можно сказать «Зачем они?»…Николь ставил относительно мало экспериментов, и они были простыми. Но каждый из них ставился в результате многих часов раздумий… Затем он прямо шел к цели, не делая лишних усилий»[34].

Подсознательную работу нашего мозга на стадии осмысливания материала, пожалуй, вернее всего будет сравнить с работой наших глаз. Зрение человека устроено так, что только незначительная часть предметов, находящихся в пределах видимости, воспринимается четко. Об этих предметах говорят, что они находятся в фокусе, тогда как значительно большая часть предметов находится на грани видимости, где они хотя и видны, но нечетко.

Точно так же в определенный момент мы полностью осознаем только незначительную часть мыслительных процессов, происходящих в нашей голове. Значительно большая часть процессов происходит на грани нашего сознания.

Много мыслительных процессов происходит совершенно бессознательно, подобно тому как функционирует печень. Например, вы встретили на улице человека, о котором совершенно не вспоминали в течение ряда лет. Мгновенно вами выбирается имя этого человека из тысяч других имен, запечатленных в вашей памяти, и это имя вам известно к тому моменту, когда его следует произнести. В вашем уме черты лица человека ассоциируются с его именем. Ястров писал: «Ассоциационный механизм действует преимущественно в сфере подсознательных процессов».

Выдвинутые положения четко и убедительно изложены у Оливера Уэнделла Холмса [39]:

«Я приведу несколько примеров из области работы, проделываемой в невидимых мастерских сознания. В ходе разговора вы хотите что-то вспомнить. Как вы ни напрягаете свой ум, вам не удается это сделать. Тем не менее вы говорите: «Подождите минутку, я вспомню»— и продолжаете разговор. Вдруг, через несколько минут, то, что вы старались вспомнить, неожиданно приходит вам на ум, как будто это заранее приготовленный сверток, доставленный рассыльным, или подкидыш, оставленный в корзине у порога вашего сознания. Как это произошло, мы не знаем. Сознание, должно быть, работало, нащупывая и ища ответ в темноте, ибо само по себе все произойти не могло. Однако все это время наше сознание, как нам казалось, было занято другими мыслями…

Чем больше мы изучаем процесс мышления, тем больше убеждаемся, что этот процесс в значительной мере связан с автоматической, подсознательной активностью мозга. Те определенные идеи и представления, которые имеются в нашем сознании, — это лишь камни, по которым мы хотим перейти ручеек. Мы незнаем, как попадаем с одного камня на другой…

Люди, которые много говорят, не всегда много думают. Я сомневаюсь в том, что люди, которые много думают, то есть те люди, через головы которых проходит много осознанных мыслей, обязательно проделывают большую умственную работу».

Как бы до отмечено в начале главы, умственная работа при решении поставленной задачи состоит из непрерывной цепи попыток найти решение и ошибок. В конце концов мы наталкиваемся, более или менее случайно, на ответ, против которого нет явных возражений. После чего непрерывный процесс поисков решений и отбрасывания негодных решений приостанавливается. Мы сосредоточиваемся. Дальнейшие рассуждения подтверждают, что решение, на котором мы остановились, возможно, правильно. Мы не отбрасываем возможный ответ, на который нам удалось напасть. Напротив, мы задерживаемся на нем, подвергаем его дальнейшему рассмотрению и окончательно принимаем. Довольно схожую картину работы мозга дает Руджер [39А], рассказывая о решении головоломки. Бентли [39Б] об этом пишет следующее:

«По-видимому, сверхъестественные достижения гения объясняются в значительной мере концентрацией мысли на одних моментах и на игнорировании других. Широкое применение этого подхода сводит умственный процесс к простейшим элементам. Интуиция часто представляет лишь частичное отражение стремительного движения мысли».

У различных людей разная доля процесса мышления проходит сознательно, на грани сознания и подсознательно.

Довольно большую часть времени работа нашего мозга нами не осознается, не требует от нас умственного напряжения. Так бывает, когда мы бреемся, совершаем туалет, прогулку пешком до места работы, обычную механическую работу, для выполнения которой не требуется особого внимания, и т. д. Многие виды развлечений также занимают наше сознание не полностью, ровно настолько, чтобы «избежать неприятностей». К таким развлечениям можно отнести легкие гимнастические упражнения, поездку по железной дороге, слушание концерта и т. д.

Именно при таких условиях мыслительный процесс, проходящий на грани нашего сознания, будучи свободен от сознательного контроля, обращается обычно к тому, что нас более всего беспокоит или интересует. В это время наш мозг может проделать большую работу по систематизации и прочному усвоению данных, относящихся к проблеме, решением которой мы заняты.

Такие вопросы, как количество времени, в течение которого наша мысль работает на грани сознания, а также значение этого процесса пока что не привлекали к себе должного внимания. Возможно, значительная часть мыслительного процесса, считавшегося подсознательным, в действительности проходит на грани сознания.

Какие же условия благоприятствуют работе мозга на грани нашего сознания и за ее пределами?

Во-первых, необходимо иметь большой интерес к проблеме и горячее желание разрешить ее. Это стимулирует работу нашего мозга в данном направлении и тормозит его работу в других направлениях. Кроме того, проблема должна быть четко определена. Ведь недаром говорят, что «ясно сформулированный вопрос содержит в себе половину ответа».

Во-вторых (это условие тесно связано с первым), перед нами не должно стоять иных проблем, которые могли бы вытеснить из сознания основную. Перефразировав известную поговорку, можно сказать. «Там, где ваши сокровища и беды, там и ваши подсознательные мысли». Вы можете в рабочее время самым добросовестным образом направить усилия своего мозга на решение стоящей перед вами проблемы, но если вы не ушли в работу целиком настолько, что подсознательно ваш ум постоянно вновь и вновь возвращается к ней, или если у вас есть личные заботы, настолько жгучие, что они гонят прочь из головы проблемы информации, не рассчитывайте, что вам в голову придут блестящие догадки или что вам удастся сделать ценные выводы по работе.

В-третьих, ваш мозг должен располагать большим количеством относящихся к делу фактов и сведений. Точно так же, чем больше библиотека, где вы ищете по каталогу литературу по какому-либо вопросу, тем больше шансов найти то, что вас интересует. Поффенбергер [39В] пишет:

«Каким образом объяснить огромные различия между людьми с точки зрения их способности мыслить и ценности результатов их мышления? Эти различия проявляются, например, в количестве предположений, возникающих в сознании отдельных людей, и в том, в какой мере ум того или иного человека способен устанавливать различные взаимосвязи, существующие между изучаемой проблемой и приобретенными ранее знаниями. Если в уме гения решаемая проблема вызовет по ассоциации многочисленные воспоминания, представления, идеи, то в мозгу обычного человека этого не произойдет. Эти различия отчасти обусловлены тем, что люди от природы наделены неодинаковой любознательностью, которая заставляет человека интересоваться многими предметами и явлениями и искать между ними взаимосвязь.

Отмеченные различия обусловлены также тем, что в мозгу различных людей предположения возникают неодинаково быстро и легко: у одних — очень быстро, у других — слишком медленно».

В-четвертых, удерживаемые памятью факты и сведения должны быть систематизированы и осмыслены. Только тогда они могут принести пользу. Массу отдельных фактов можно сравнить с точки зрения их полезности с кипами книг, сложенных без всякого порядка и не внесенных в каталог. Лучше иметь меньше, но хорошо систематизированных и осмысленных фактов.

В-пятых, исследователь должен иметь хорошие материальные условия и уверенность, что его не отвлекут для выполнения другой работы.

Вудворд [39Г] пишет:

«В связи с исследованиями в данной области мы на опыте установили некоторые условия, благоприятствующие изобретательской деятельности. Это хорошее состояние здоровья, прекрасное знание предмета, стремление достичь определенного результата, оптимизм. Что означает последнее условие? Означает ли оно уверенность в своих силах, предприимчивость, готовность пойти на риск, энергичность, стремление действовать и способность отказаться от проторенных путей?»

Бенджер [39Д] в прекрасной статье «Организация исследовательской работы в промышленности» пишет:

«На исследовательскую работу в большей мере, чем на другие виды деятельности, влияет та обстановка, в которой все вы работаете… Я думаю, ничто так не вдохновляет человека на достижение наилучших результатов, как уверенность в том, что он способен справиться с работой».

В процессе работы как над информационной, так и над научной проблемой наступает такой момент, когда необходимо из большого количества возможных решений предварительно выбрать одно. Мы должны построить одну или несколько гипотез для дальнейшего изучения и отказаться окончательно или временно от многих возможных путей решения задачи, которые кажутся менее правильными. Когда мы приходим к определенному умозаключению, внимание концентрируется на одном или двух важнейших моментах и наш ум строит гипотезы, объясняющие значение этих мо-мгнтов во всей совокупности изучаемых явлений.

Ниже приводится несколько типичных случаев, когда в ходе работы из нескольких возможных решений необходимо выбирать одно. Для иллюстрации мы используем уже описанные в начале главы примеры информационной работы.

Типичным в этом отношении примером является выбор метода решения задачи, охарактеризованного в начале главы. Мы не в состоянии испробозать все возможные методы и должны остановиться наиадном или двух. В рассматриваемом примере задача состояла в том, чтобы найти метод определения качества подготовки инженеров, выпускаемых высшими учебными заведениями Куртэнии. Очевидно, глубокое уяснение важнейших вопросов, связанных с качеством подготовки инженеров, необходимое для того, чтобы обнаружить наиболее важное звено изучаемой проблемы, потребует зрелых размышлений, в ходе которых внезапно может блеснуть догадка, позволяющая сделать правильное умозаключение.

Следующий пример был связан с оценкой возможностей Куртэнии в области артиллерии. Успех любой оценки возможностей иностранного государства зависит от способности разведчика отобрать один или два фактора, имеющих решающее значение в изучаемой области. Иногда выбор падает на факторы, которые обычно не считаются важнейшими. На любой стадии решения информационной задачи, когда наш ум должен отобрать охарактеризованные выше важнейшие факторы, выбор иногда производится путем методического изучения всех возможных факторов, в результате чего мы и приходим к правильному решению. В этой связи можно привести характеристику, данную Чэртерисом [40] главнокомандующему английскими экспедиционными силами Хейгу[35]:

«Суть метода, с помощью которого Хейг принимал решения, состояла прежде всего в том, что он глубоко изучал все факторы. После этого он принимал продуманное и твердое решение».

Достоинством метода изучения всех возможных факторов является то, что он позволяет досконально разобраться в проблеме. Недостатком — большая затрата времени. Часто количество рабочих гипотез, заслуживающих внимания, бывает чрезмерно велико. В таком случае наш разум должен отобрать для дальнейшего изучения ограниченное количество гипотез. Нередко, стремясь к «доскональности» и изучая все подряд, мы уделяем так много времени сравнительно маловажным моментам, что лишаем себя возможности глубоко рассмотреть многие, в том числе наиболее важные аспекты поставленной задачи.

Наряду с кропотливым всесторонним изучением путь к решению проблемы можно иногда найти с помощью удачно высказанного суждения, интуиции, умозаключения (термин, используемый в настоящей книге), «ново-английской догадки» (термин Бэнкрофта), научной догадки (термин Плэтта). Это все равнозначные понятия. Но для этого нужны определенные условия. Вот важнейшие из них: 1. Перед исследователем должна быть поставлена конкретная задача, решить которую он стремится всеми силами (например, найти метод оценки качества подготовки инженеров в Куртэнии). 2. Необходимо на протяжении длительного периода изучать проблему, накапливать знания и сведения. 3. Необходимо осмыслить собранные сведения, проникнуть в суть проблемы. 4. Надо создать условия, благоприятствующие «умозаключению» или внезапному появлению догадки, с помощью которой исследователь может воспользоваться результатами собранных и осмысленных сведений, избежав некоторых неприятных ошибок.

После того как в результате правильного умозаключения мы остановились на одном из факторов, изучение которого обещает привести к решению проблемы, мы выдвигаем соответствующую гипотезу и проверяем ее правильность в процессе последующего исследования.

Плэтт и Бейкер [28] разослали ряду крупнейших американских ученых анкету с вопросами о том, как они приходят к «умозаключению», как у них появляется «научная догадка». Хотя при этом имелась в виду работа прежде всего в области естественных наук, вопросы, связанные с мыслительными процессами, пожалуй, в полной мере относятся и к информационной деятельности разведки.

В статье, написанной на основе изучения результатов опpоса, приводится ряд конкретных примеров. Что касается, например, общих условий, благоприятствующих умозаключению, ведущему к решению проблемы, то ряд научных работников заявили, что самые лучшие мысли приходят в голову, когда они утром идут пешком из дома в лабораторию или вечером, когда они возвращаются домой. Ряд ученых упомянули в этой связи загородные прогулки. Значительное количество ученых заявило, что научные догадки осеняют их в то время, когда они слушают музыку, а некоторые сказали, что это происходит, когда они слушают проповеди. Абель пишет:

«Издавна, с тех пор как Архимед решил проблему удельного веса, сидя в своей ванне… говорят, что научные открытия делают не в лабораториях, а в ваннах, во время дневных и вечернях прогулок, как, например, Гельмгольц, или ночью, когда не может успокоиться озадаченный мозг, о чем свидетельствуют многие ученые».

Важнейшей общей чертой всех приведенных случаев, безусловно, является состояние приятной расслабленности, а также уединение.

Один научный работник писал, отвечая на присланную ему анкету:

«В большинстве случаев догадки приходят мне в голову ранним утром, когда, лежа в постели, я размышляю о какой-либо проблеме, над которой до этого много поработал. Я отдохнул и нахожусь в состоянии некоторой физической расслабленности; мое душевное состояние прекрасно — я обдумываю и планирую работу, которой займусь днем. Я часто говорю, что проделываю значительно большую работу утром, до того как встану с постели, чем в течение всего остального дня».

Другой научный работник писал:

«Я должен сказать, что у меня догадки возникают в результате преднамеренного и целеустремленного обдумывания проблемы, в ходе которого сознательно или бессознательно используются широкие знания в других, тесно связанных с проблемой областях. Любые условия, благоприятствующие подобным размышлениям, дают положительные результаты. По характеру моей работы днем мне приходится выполнять много административных обязанностей, поэтому предаваться размышлениям я могу только по ночам, когда дневной труд окончен. Если хозяин, на которого я работаю, хочет, чтобы я мыслил творчески чаще, чем один раз в день, он должен освободить меня от административной работы. Пока же получается так, что я прилежно выполняю механическую работу днем на службе и занимаюсь творческим мышлением в нерабочее время — ночью».

Д-р М. X. Иттнер ответил в том же духе:

«На основании собственного опыта я считаю весьма полезными беседы с химиками, достигшими успехов в других, не связанных с моей работой областях, а также посещения заводов иного по сравнению с моей работой профиля. Я всегда вдохновляюсь, наблюдая, как другие преодолевают трудности, и мои собственные проблемы кажутся тогда мне менее трудными. Каждый раз, когда я прохожу по заводу, независимо от того, насколько отличается его профиль от области моей работы, у меня в голове возникают новые идеи, которые в очончательном виде имеют лишь отдаленное отношение к вызвавшим их явлениям. И тем не менее знакомство с некоторыми интересными явлениями из любой области весьма полезно)».

Мы обнаружили удивительную общность мнений среди опрошенных ученых. Многие из приславших ответы с большим чувством писали о неблагоприятных и не вызванных необходимостью условиях, в которых им приходится заниматься умственным трудом. Вместе с тем, безусловно, имеются условия, неблагоприятные для умственной работы, которые отчасти невозможно устранить. Многие называют в числе таких условий, например, умственную и физическую усталость, мелкие неприятности, шум, беспокойство в связи с домашними или финансовыми делами, состояние депрессии, гнев. Все это хорошо известно. Джеймс писал: «Беспокойство неизменно ведет к торможению ассоциационных процессов и снижению производительности труда».

Изобретатель Джордж Гибсон в числе особо неблагоприятных факторов указывает «необходимость вовремя приходить на работу». Мы все сочувствуем Гибсону, хотя, возможно, и не согласимся с ним.

Пожалуй, сильнее всего мешают творческому мышлению всевозможные вынужденные перерывы в работе. Этот момент вновь и вновь подчеркивается в ответах. Не менее плохо, если исследователь чувствует, что его могут в любое время отвлечь от работы над проблемой. Испытывая такое чувство, невозможно ослабить внутреннее напряжение и дать возможность полностью проявиться творческим способностям разума.

Эта мысль выражена в еще одном ответе на анкету Плэтта и Бейкера:

«Да, если вам приходится отвлекаться в связи с административными обязанностями, устранять всевозможные недоразумения, выслушивать споры и сплетни — все это «определенно неблагоприятные условия». Фолин хорошо сказал, что ученому «не нужен директор и от него не следует ожидать, что он сам станет директором».

Другой научный работник писал:

«Кто-то сказал, что обязанности ректора состоят в том, чтобы «с удовольствием терпеть дураков и немедленно отвечать на письма». Эти обязанности дают пр?во на соответствующую награду. Однако они не способствуют сосредоточенной научной работе и открытиям».

Все приведенные примеры касались исследовательской работы в области естественных наук. В каждом случае важным элементом исследования являлся предварительный выбор для последующего изучения одного или двух возможных решений проблемы. Стадия умозаключений и выводов в большой мере способствует успеху такой умственной работы. На многих этапах информационной работы точно так же приходится отбирать важнейшие из возможных решений.

Описанный мыслительный процесс помогает сделать этот выбор правильно. Все приведенные выше примеры могут быть с пользой применены в информационной работе стратегической разведки.

Эта стадия процесса творческого мышления соответствует проверке гипотезы и составлению выводов, то есть этапу 6 процесса информационной работы разведки. В ходе работы над заданием, возможно на стадии умозаключения, у нас появляется ясное представление о сущности изучаемой проблемы. Многие факты становятся на свои места, и нам кажется, что найден путь решения данной части проблемы.

Исходя из анализа примерных задач информационной службы, приведенных в начале главы, и дойдя в процессе работы над проблемой до стадии «проверка выводов», мы ставим перед собой следующие вопросы: правилен ли метол, который мы склонны избрать? Действительно ли правильна выдвинутая нами гипотеза, которая в данный момент кажется такой многообещающей, и можно ли на ее основе сформулировать окончательный вывод? Правильно ли представление о всей проблеме, которое так четко вырисовывается в нашем сознании в данный момент, верно ли оно отражает значение отдельных элементов проблемы? Действительно ти прогноз, который мы собираемся сделать, наиболее вероятен; нет ли против него серьезных возражений?

Очевидно, только в том случае, когда мы предлагаем какое-либо конкретное решение, мы можем подвергнуть его критическому рассмотрению. Только в этом случае мы можем проверить, изменить или отбросить его. Когда исследование проводится в области естественных наук, проверка выводов часто производится путем постановки в лаборатории одного или двух решающих экспериментов. В разведке же мы подтверждаем (или опровергаем) выводы посредством привлечения дополнительных фактов, имеющих решающее значение, к умственных экспериментов. Предположив, что наше решение правильно, мы спрашиваем себя: Что должно подтвердить его правильность? Какие должны существовать другие условия? Являются ли эти другие условия возможными или вероятными? К каким это может привести последствиям? Не противоречит ли созданная нами общая картина известным условиям, логике вещей и данным прошлого опыта?

Заметьте, если новое решение ведет явно к необычным результатам, это еще не дает основания просто от него отказаться. Такие результаты требуют только, чтобы исследователь действовал более осторожно.

Рассмотрев процесс творческого мышления, мы увидели, что существует ряд условий, создающих общую благоприятную обстановку для умственного труда. Эти условия вполне применимы к информационной работе стратегической разведки.

Офицер информации должен иметь хорошую предварительную подготовку и знания в той области, в которой он собирается работать. Он должен иметь возможность много читать (накопление знаний и сведений), но не до пресыщения. Затем, получив задание подготовить информационный документ по какой-либо проблеме, он должен иметь возможность обдумать проблему, попытаться сопоставить факты в различных вариантах, наметить несколько путей решения проблемы и, лучше всего, обсудить проблему в неофициальной обстановке с некоторыми интересующимися ею и компетентными в этой области коллегами (осмысливание).

В результате его может осенить догадка, дающая возможность решить отдельные части проблемы, что в свою очередь позволит выдвинуть правильную гипотезу или найти возможное решение проблемы в целом. А такая гипотеза станет предметом проверки в ходе ее дальнейшего изучения.

Группа учеников профессора Дорио[36] опубликовала интересную книгу [42] «Воображение — непочатый источник». В ней рассматриваются различные методы, которые применялись учеными, выдвинувшими оригинальные идеи. И в этом случае, как и раньше, мы попытаемся использовать в интересах информационной работы некоторые идеи, предназначавшиеся для использования в другой области (в данном случае в предпринимательской и рекламной деятельности). Ниже приводится несколько выдержек, имеющих прямое отношение к информационной работе разведки.

«Большинство людей готовы делать все, что угодно, лишь бы избежать необходимости мыслить, думать над стоящими перед ними проблемами. Они включают радио, читают, говорят — занимаются чем угодно, только бы не ломать голову».

Новая идея есть «новая комбинация старых величин… Способность комбинировать составляет основу процесса творческого мышления. Здесь в действие вступает воображение».

Основной способ выдвижения новых идей, предлагавшийся в книге, ранее уже применялся и пропагандировался Алексом Осборном [38]. Он назвал этот способ «мозговым штурмом».

В ходе обсуждения, проводимого по методу «мозгового штурма», любая проблема рассматривается с единственной целью — выявить новые идеи. В обсуждении участвует от 4 до 12 человек, желательно с различной подготовкой. Оно проводится в быстром темпе и продолжается 15–45 минут. Имеются руководитель обсуждения, который кратко объясняет суть проблемы, и лицо, ведущее запись (желательно, чтобы этот человек не принимал участия в дискуссии).

Суть метода состоит в том, что во время обсуждения запрещается выдвигать какие-либо возражения или сомнения против любой высказанной идеи. Девиз такого обсуждения — «Принимаем с благодарностью предложения всех участников». Один из участников обсуждения, выдвинув хорошую идею, помогает тем самым другому выдвинуть идею, которая окажется еще лучше. Дискуссия проходит, таким образом, при самом активном участии присутствующих в обнадеживающей и стимулирующей обстановке, которая благоприятствует свободному состязанию в оригинальности мышления. Никто не боится, что его новые, еще незрелые идеи могут быть встречены возражениями или насмешками, поскольку делать это запрещается. В определенном смысле можно сказать, что чем менее продуманы (то есть чем более оригинальны) идеи, выдвигаемые в ходе дискуссии, тем лучше.

Этот метод хорошо зарекомендовал себя на практике как средство стимулирования работы воображения и выявления новых идей в процессе решения любой конкретной проблемы.

Впоследствии, на другом обсуждении, возможно при новом составе участников, идеи, выдвинутые в ходе дискуссии по методу «мозгового штурма», изучаются и систематизируются. Каждая идея рассматривается внимательно и благосклонно. Большинство из них тотчас же отбрасывается, так как против них имеются явные возражения. В результате участники такого обсуждения часто приходят к одному решению, возможно более совершенному, чем решение, принимаемое обычным способом. Метод «мозгового штурма» полезен также тем, что с его помощью мы заглядываем в неизведанные уголки исследуемой области, где может скрываться от нас истина до тех пор, пока мы не сойдем с проторенной дороги и не проведем тщательной разведки на местности.

Наряду с изложением метода «мозгового штурма» в указанной книге о работе воображения приводится одно интересное положение, имеющее отношение к информационной работе разведки. Руководитель одной научной группы, говоря о необходимости широко поощрять людей высказывать новые идеи и призывая к отказу во время обмена мнениями от критики, сказал: «Если вы попробуете одновременно пустить через крац горячую и холодную воду, в результате пойдет не холодная и не горячая, а теплая вода. Если вы попытаетесь одновременно критиковать и творить, у вас не получится ни достаточно охлаждающей критики, ни достаточно воспламеняющих идей».

Это положение можно применить к многим совещаниям в информационной службе разведки, на которых часто бывает чрезмерная критика. Подобная сверхкритическая атмосфера порождает тип обсуждения, получивший название «осторожного».

Метод, требующий, чтобы в начале исследования наш подход к решению поставленной задачи был предельно смелым, оптимистичным, активным, безусловно, необходимо широко применять в информационной работе на этапе планирования и особенно на этапе изложения результатов исследования. Большинству из нас лучше писать первый вариант документа смело, с энтузиазмом, без остановок, оставляя свободные места для недостающих фактов. Затем надо еще раз браться за документ, восполнять недостающие факты и критически оценивать все ранее написанное. Первый вариант следует подвергать существенной переделке Кто-то давно сказал: «Лучше писать смело и править осторожно, чем писать осторожно и править смело».

После того как разведчик-исследователь проделал уже известную работу, занимаясь решением какой-то проблемы, обсуждение результатов его предварительных исследований с другими создает исключительно благоприятные условия для дальнейшей работы мысли, для устранения недостатков.

Это позволяет ему узнать чрезвычайно важное для него мнение посторонних лиц. Автор не в состоянии судить о ясности написанной им работы. Он знает лишь то, что ему хотелось написать, и только другой человек может сказать, удалось ли автору выразить свои мысли в ясной форме. Автор, конечно, считает выдвинутые им идеи важными Придерживается ли кто-либо другой такой же точки зрения?

Вначале лучше всего обсудить работу с приятелем, имеющим некоторую подготовку по исследуемому вопросу. Таким образом офицер информации получит представление о точке зрения других лиц на его работу, избежав при этом недружелюбной критики, которая сильно расхолаживает автора и может убить его оригинальные мысли в самом начале исследования. Кроме того, очень полезно устно излагать свои идеи кому-нибудь и отстаивать их в дружеском споре. Работа в одиночку не создает таких благоприятных условий. В том, что дело обстоит именно таким образом, убеждается, например, каждый аспирант, когда он обсуждает с научным руководителем ход своей исследовательской работы. Время от времени профессор задает ему вопросы, которые открывают перед ним совершенно новые стороны проблемы или обращают внимание на допущенные ошибки.

Говоря о постановке научно-исследовательской работы в Дженерал электрик компани, Сол Дашмэн, являвшийся в то время заместителем начальника научно-исследовательского отдела компании, рассказал:

«Мы не проводим регулярных совещаний сотрудников отдела. Самый полезный обмен мнениями возникает тогда, когда сотрудник, которому пришла в голову какая-то мысль, начинает делиться ею с кем-нибудь и заинтересовывает еще третьего коллегу. К тому времени, когда они окончат разговор, первоначальная мысль может претерпеть кардинальные изменения. Мы считаем полезным время от времени обмениваться мнениями по различным вопросам. Обсуждение проблемы в ходе ее решения, несомненно, приносит пользу».

По вопросу об организации обмена мнениями имеется много ценных работ. См. список литературы в конце книги.

Другой полезный метод описывается в книге Полиа [30]. В информационной работе живая игра воображения часто позволяет предвидеть вероятный результат исследования до того, как оно началось. Более того, сила воображения помогает заранее определить, можно ли решить стоящую задачу с помощью того или иного метода. Таким образом, мы видим, что часто бывает важно заняться последними этапами работы в самом ее начале, подобно тому как покорители Эвереста при подготовке к восхождению на его вершину изучали ее на расстоянии с помощью телескопа.

Для того чтобы подчеркнуть важность продумывания всей проблемы до конца еще до начала работы над ней, Полна приводит несколько пословиц. «Дурак смотрит на начало, а умный заглядывает в конец». Еще более язвительная пословица гласит: «Умный начинает с конца, а дурак кончает в начале».

Книга Полна будит мысль. Она называется «Как найти решение?» Хотя эта книга посвящена математическим проблемам, некоторые ее положения могут с пользой быть применены в информационной работе стратегической разведки. Ее автор — убежденный сторонник использования метода аналогии. Кроме того, он подчеркивает полезность тщательного изучения проблемы, указывает, что необходимо делать специальный упор на то, чтобы определить прежде всего один или два важнейших ее элемента.

Книга Полна — одна из того большого количества книг, которые содержат полезные для офицера информации сведения, хотя об этом и не говорят их названия и задачи, которые авторы этих книг ставят перед собой.

В общественных науках вообще и в информационной работе разведки в частности редко удается удостовериться в правильности гипотезы или избранного направления исследования с помощью простого эксперимента. Выводы по решаемой проблеме офицер информации обычно делает на основе сложившегося у него мнения. В отличие от естественно-научных выводов выводы в информационной работе разведки редко могут быть доказаны Если предварительные выводы подверглись критике при последующем обсуждении, то окончательное решение обычно принимается на основе общего впечатления о проблеме, сложившегося в ходе обсуждения Последовательное взвешивание всех «за» и «против» — явление редкое.

В большинстве случаев общего впечатления оказывается вполне достаточно При таком положении, однако, имеется известная опасность, что выбор между двумя крайними точками зрения будет делать сторонник одной из них Он может с энтузиазмом относиться к одной из существующих точек зрения и считать противоположную точку зрения совершенно неправильной.

В том и другом случае вполне может получиться так, что Истина (как ни всемогуща она, по мнению Гарварда) не сможет восторжествовать над умеющими убедительно говорить людьми, которые при этом могут действовать искренне, но на основе неверной информации.

Такие трудности встречаются часто. Дискуссии, проводимые в информационной службе разведки, ничуть не хуже дискуссий, организуемых в деловых и политических кругах или в области общественных наук, в ходе которых обычно приходится отираться скорее на результаты обсуждения того или иного вопроса, чем на подтверждение выводов экспериментальным путем.

Конант [31] в своей книге доводит до логического конца мысль о том, что при решении любых вопросов должны быть в равной мере представлены как сторонники, так и противники предложенных решений, поскольку иначе энтузиазм может взять верх над трезвым рассудком.

Мысли Конанта хорошо выражены в приводимых ниже выдержках из его книги:

«Когда вы слушаете мнение специалиста, особенно такого, который с энтузиазмом отстаивает свою точку зрения, прежде всего требуется здоровый скептицизм. Затем надо найти второго не менее компетентного специалиста, решительно отстаивающего противоположную точку зрения. Если подобного специалиста в данный момент нет, можно пригласить какого-либо другого эрудированного человека, хотя бы и не участвующего в работе над данным заданием, выступить в роли «адвоката дьявола»[37]. Его следует попросить выступить в качестве оппонента при обсуждении выдвинутых решений. Подобный метод сопоставления противоположных мнений различных специалистов… почти стихийно стали применять в преуспевающих отраслях промышленности США. Однако в других областях аналогичные методы работы еще не выработаны; они не используются и правительством Соединенных Штатов.

Во всяком техническом начинании консерватизм неизменно противостоит подлинному энтузиазму. В ходе борьбы между ними разгораются страсти и доводы, имеющие в основе личную заинтересованность, переплетаются с техническими соображениями.

Здесь не место и не время развивать в деталях мой план исправления создавшегося положения, которое, по мнению многих, является серьезным. Я ограничусь лишь тем, что скажу следующее. На мой взгляд, деньги налогоплательщиков будут расходоваться более разумно, если министерство национальной обороны постепенно введет для рассмотрения новых предложений систему, напоминающую судебное разбирательство, требующее обязательно оспаривать выдвинутые положения. Когда возникает необходимость решить какой-либо вопрос, даже в четвертой или третьей от самого верха инстанции, один или два рефери[38] могли бы рассматривать все соображения «за» и «против». Важно, чтобы выдвинутое предложение оспаривалось; оспаривать данное предложение следует энергично, но беспристрастно… Затем можно составить краткое резюме позиции обеих сторон (в отличие от компромиссного доклада, представляемого комиссиями). С помощью резюме, излагающего противоположные точки зрения, возражений и перекрестного опроса можно выявить многие нюансы проблемы, многие предрассудки сторонников различных точек зрения. Обязательная оппозиция — вот что важно».

В основу своих предложений Конант положил принципы юриспруденции. Он считал, что правду можно установить скорее, если каждая сторона имеет адвоката. Разумность этих предложений подтверждается также опытом военных учений, свидетельствующих о превосходстве метода постановки двусторонних задач на карте и проведения двусторонних маневров над методом проведения односторонних учений под контролем посредника. Двусторонние действия доставляют намного больше хлопот как в военном деле, так и в информационной работе разведки, однако эти хлопоты более чем оправдываются высоким качеством получаемых результатов.

Интересно отметить, что постановка двусторонних задач стала одним из неизменных принципов исследовательской работы по оперативно-тактическим вопросам, проводимой штабом главнокомандующего вооруженными силами Североатлантического союза. Оперативно-тактические исследования имеют определенное сходство с исследованиями в информации. Применяя в особо важных случаях метод двустороннего подхода к решению стоящих перед разведкой проблем, можно добиться существенного улучшения информационной работы стратегической разведки.

Написание хорошего информационного документа, несомненно, является актом творческого мышления. При составлении чернового варианта документа следует обращать больше внимания на содержание, чем на стиль изложения.

Как отмечалось выше, когда пишется черновой вариант документа, ничто не должно сковывать воображение автора, он должен излагать свои мысли свободно. Затем автору следует критически оценить проделанную работу. Другие лица должны тщательно изучить и подвергнуть документ критике. В заключение сам автор должен попытаться со стороны оценить свою работу целиком. Он должен спросить себя, имея в виду историю вопроса, характер использованных им фактов и сведений, а также требования здравого смысла, правильно ли в документе и выводах оценены все стороны проблемы, обоснована ли нарисованная им общая картина.

Научных работников, занятых в области естественных и отчасти общественных наук, обычно подразделяют на несколько различных типов. Значительные различия, существующие среди научных работников, — вопрос, заслуживающий серьезного внимания. Этот вопрос имеет исключительно важное практическое значение для достижения наилучших результатов в исследованиях той или иной группы научных работников.

Научные работники каждого типа имеют свои сильные и слабые стороны. Каждый из них нуждается в различном руководстве. Некоторые ученые добиваются успеха и довольны своей работой, занимаясь одними проблемами, но почувствуют себя несчастными, если им придется заниматься другими проблемами даже в той же области науки. Это сейчас хорошо понимают руководители ряда научно-исследовательских учреждений, особенно крупных научных лабораторий. См., например, работы Плэтта [43] и Уилсона [44]. Наличие нескольких типов научных работников, с присущими каждому типу специфическими положительными и отрицательными качествами, характерно и для информационной работы разведки в такой же мере, как для других областей исследовательской деятельности. Однако тот факт, что научные работники представляют собой несколько различных типов, еще не полностью осознан в информации. Д-р Ральф Гибсон — директор лаборатории прикладной физики Джона Гопкинса — в статье «Некоторые вопросы научно-исследовательской работы» [10] дал характеристику ряду типов «творческих научных работников», применимую к разведчикам-исследователям в такой же мере, как и к остальным научным работникам. Он пишет:

«Среди творческих научных работников можно установить с точки зрения склада их ума по крайней мере шесть типов. Мы определили их в результате изучения авторов статей, помещаемых в серьезных журналах, или более фундаментальных работ из истории науки. (Приводимая классификация научных работников составлена неавторитетным специалистом и представляет собой лишь выводы неискушенного наблюдателя.) Вот эти типы:

а) прометеи;

б) критически или аналитически мыслящие научные работники;

в) работники, обладающие собирательным и индуктивным складом ума;

г) исследователи, обладающие собирательным и описательным складом ума;

д) скрупулезные исследователи;

е) заурядные труженики.

Очевидно, что данный человек может обладать не одним, а несколькими из перечисленных качеств, однако одно из них будет доминирующим.

Научный работник типа Прометея стремится внести нечто совершенно новое во все, чем он занимается. Его может озарить гениальная идея, открывающая новые горизонты в науке или кладущая начало новой всеобъемлющей теории. Такой ученый может изобрести более легкий и лучший способ постановки эксперимента и производства определенной продукции. Ученый типа Прометея переносит идеи из одной области науки в другую и мыслит в широком плане.

Критически и аналитически мыслящий исследователь ничего не берет на веру и тщательно изучает все материалы, с которыми сталкивается. Последовательный и строгий ученый, он глубоко вникает во все, что связано с изучаемым явлением. Такой пытливый ум особенно необходим для решения сложных вопросов, для выяснения ценности данных практики и определения логичности понятий.

Ученый, обладающий собирательно-индуктивным складом ума, изучая литературу и ставя эксперименты, собирает факты и пытается привести их в определенную систему. Исследователи этого типа во многом содействовали развитию, например, физической химии. Их открытия носят частный характер.

Собирательно описательным складом ума наделены исследователи, являющиеся опытными и острыми наблюдателями, которые запоминают и ясно описывают для других результаты своих наблюдений. Ученые с таким складом ума заложили основы важных наук — астрономии, геологии, естественной истории. Они всегда на передовых линиях исследовательской работы. Они, кроме того, способные преподаватели.

Скрупулезного исследователя беспокоит точность деталей, связанных с наблюдениями, применением избранного метода и всем процессом исследования. Научный работник, принадлежащий к этому типу, стремится быть аккуратным и точным. Наконец, научный работник последнего типа, заурядный и прилежный, неутомимо идет вперед, особенно там, где для доказательства какого-то одного положения необходимо ставить многочисленные эксперименты и где важное значение имеют повторные исследования.

История свидетельствует о том, что ученые, обладающие всеми отмеченными качествами ума, играют важную роль в деле обеспечения правильного и непрерывного развития всех отраслей науки и техники. Сбросить кого-либо из них со счетов значило бы проявить величайшее высокомерие. Скрупулезный исследователь, тратящий годы на установление подлинных фактов из области какого-либо сложного явления или на разработку более совершенной методики исследования, заурядный, но прилежный научный работник, тщательно изучающий с помощью большого количества опытов какой-то вопрос, — все они снабжают творческого работника с индуктивным складом ума материалами, которых тот сам, возможно, не смог бы добыть. Критически мыслящий ученый следит за тем, чтобы мысли и наблюдения развивались в правильном направлении, и тем самым помогает избежать дорогостоящих отклонений в сторону от правильного пути.

Каждый из них выполняет свою роль. Секрет рационального использования научных кадров в масштабах одной ли лаборатории или всей страны состоит в том, чтобы каждый ученый получал задание, соответствующее складу его ума, и чувствовал при этом, что выполняет полезную работу».

Последняя фраза Гибсона свидетельствует о том, что полезно всегда иметь в виду факт существования указанных типов научных работников. Над этим следует задуматься всем руководителям информационных органов разведки.

Главная мысль второй части книги состоит в том, что информационная работа разведки является интеллектуальным процессом. Изучая соответствующие процессы мышления, мы тем самым хорошо подготавливаемся к восприятию принципов информационной работы разведки. В рамках настоящей главы внимание автора было сосредоточено на одной конкретной части интеллектуального процесса, известной под названием «творческого мышления».

Для того чтобы творчески мыслить, недостаточно уметь упорно работать, хотя это качество играет важную роль. Для этого необходимо уметь быстро проникать в суть явления. Такой способностью располагает определенная категория людей, работающих в благоприятных условиях.

Каждый исследователь, усвоив соответствующие принципиальные положения, может улучшить условия своего умственного труда Руководители разведчиков, занятых информационной работой, могут сделать еще больше для того, чтобы создать своим подчиненным условия, благоприятствующие творческому мышлению.

Процесс творческого мышления был разбит нами в данной главе в целях лучшего его уяснения на четыре стадии: «Накопление знаний и сведений», «Осмысливание материала», «Умозаключения и выводы» и «Проверка выводов». Затем мы изложили пять методов, применение которых на различных этапах работы над информационным заданием часто оказывается полезным.

Наконец, мы указали на значительную разницу, которая существует между учеными различных типов с точки зрения их сильных и слабых сторон, с тем чтобы каждого из них можно было использовать наилучшим образом.

Во всей этой главе мы использовали положения, разработанные для смежных дисциплин. Поступая таким образом, мы действовали в соответствии с одним из основных принципов, выдвинутых нами, а именно: поскольку специальной литературы по информационной работе стратегической разведки мало, мы будем энергично вторгаться в сферу более разработанных дисциплин и использовать из них все ценное.

Когда Гомер касался струн лиры сладкозвучной,

Все пели — на суше и на море;

Бард мог идти и брать

Все, что хотел, — я тоже.

(Киплинг.)

Естественные и общественные науки. Повторяется ли история? Использование методов общественных наук в информационной работе. Устойчивость группового и национального характера. В какой мере иностранцы являются иностранцами?

Цель настоящей главы состоит в том, чтобы дать работникам информации примерное представление о предмете и методологии общественных наук, с тем чтобы они могли шире использовать созданную этими науками сокровищницу знаний о человеческой деятельности.

Прочитав главу, офицер информации не станет экономистом или специалистом в области других общественных наук, если до этого он не получил соответствующего образования. Он познакомится, однако, с теми ценностями, которыми располагает каждая из общественных наук. В главе описывается методология общественных наук для того, чтобы офицер информации мог выбрать подходящие методы и применить их в своей работе.

Автор поставил перед собой цель дать только примерные определения каждой из общественных наук. Более глубокие знания о различных сторонах общественных наук можно приобрести, обратившись к специальной литературе. Характеристика отдельных общественных наук сознательно сведена в книге до минимума.

Подход к решению любой информационной задачи с позиций общественных наук, как правило, поможет офицеру информации в одном или нескольких из указанных ниже направлений:

Во-первых, позволит уяснить основные моменты задания, объем наших знаний по данному вопросу и проблемы, связанные с заданием.

Во-вторых, подскажет методы, которые могут быть применены, если в них внести необходимые изменения.

В-третьих, поможет избежать наиболее распространенных ошибок.

В-четвертых, укажет в самом начале работы источники для дальнейших исследований.

При выполнении любого задания офицеру информации почти всегда могут помочь, хотя и необязательно дать окончательное решение стоящей перед ним проблемы, знания людей, ломавших до этого головы над аналогичными проблемами.

Офицеру информации полезно познакомиться с тем, как в других областях применяются такие методы исследования, как суждение по аналогии, изучение отдельных случаев, обобщения данных, с тем чтобы использовать эти методы в своей работе. Каждый работник информации должен дать самостоятельные, хорошо продуманные ответы на следующие вопросы: «Повторяется ли история?», «Существует ли национальный характер?», «В какой мере иностранцы являются иностранцами?» Не сделав этого, он может допустить какие-нибудь обычные в таких случаях ошибки или лишить себя возможности использовать полезные методы в информационной работе стратегической разведки.

Специальной литературы, посвященной принципам информационной работы стратегической разведки, чрезвычайно мало, да и имеющиеся работы не освещают современного состояния рассматриваемой области. Такое положение объясняется отчасти тем, что лишь недавно начали систематически изучать вопросы информационной работы стратегической разведки и отчасти отсутствием научных учреждений для разработки этих вопросов.

Конечно, имеется горстка исследователей-одиночек типа Шермана Кента и Джорджа Петти, которые оставили плодородную и возделанную почву в области исторической или военной науки, чтобы отправиться в неизведанную область стратегической разведки. Но таких мужественных исследователей слишком мало, чтобы покорить эту область.

Итак, мы, работники информации, не имея почти ничего за душой, подобно Гомеру из приведенного выше стихотворения Киплинга, идем вперед и берем все, что нам надо, а затем передаем это нашим читателям.

Мы установили, что информация стратегической разведки включает научную информацию по вопросам, полностью относящимся к области естественных наук, и политическую информацию по вопросам, целиком относящимся к области общественных наук. Имеются также некоторые другие виды информации, например географическая или информация о транспортных средствах, которые содержат элементы и тех и других наук.

Для того чтобы с наибольшей пользой применить в информационной работе методы, используемые в естественных и общественных науках, необходимо различать эти две группы наук и знать свойственные им сильные и слабые стороны.

История и география, например, являются древнейшими областями исследования. Однако мысль об объединении их, экономики и некоторых других дисциплин в новую самостоятельную группу под общим названием «общественные науки» возникла совсем недавно. Тот факт, что эти дисциплины получили название «наук» и была предпринята попытка превратить их в точные науки, дал некоторые положительные результаты, породив вместе с тем значительную путаницу.

Поскольку офицеры информации постоянно имеют дело с идеями, понятиями и методами, взятыми из общественных наук, им полезно бегло познакомиться с предметом этих наук, чтобы избежать упомянутой выше путаницы. В этом состоит назначение данного раздела книги.

При дальнейшем изложении автор широко использует прекрасный обзор общественных наук, данный Уилсоном Джи [21].

Такие понятия, как естественные науки, физические науки, общественные науки и т. д., сплошь и рядом встречаются разведчикам в их работе. В связи с тем что отсутствует общепринятое определение этих понятий, имеет смысл дать их примерную классификацию в соответствии с тем смыслом, который вкладывается в них автором настоящей книги.

В данном разделе указанные понятия рассматриваются в самом общем виде и определяется место каждого из них. Автор не пытается провести границу между смежными областями научных знаний, например между математикой и логикой или антропологией и социологией, поскольку здесь еще очень много спорного.

Автор считает, что достоинство его классификации состоит прежде всего в том, что она удобна. Она, кроме этого, ясна и соответствует обычной (но не общепринятой) практике. Классификация могла бы быть точнее и не содержать повторений. Однако автор считает, что она более полезна, чем детально разработанная классификация, учитывающая все тонкости. В тех случаях, когда одно понятие перекрывает другое, это настолько очевидно, что вряд ли может ввести кого-нибудь в заблуждение.

В самом начале можно также отметить, что в некоторых университетах изучаемые науки подразделяются на естественные, общественные и гуманитарные. Эта классификация полезна, но отнюдь не устанавливает четких границ между отдельными науками.

Оставляя в стороне гуманитарные науки, автор предлагает следующую классификацию:

I. Естественные науки

А. Математика (иногда причисляется к физическим наукам).

Б. Физические науки — науки, изучающие энергию и материю в их взаимосвязи:

1) астрономия — наука, изучающая вселенную за пределами нашей планеты;

2) геофизика — включает физическую географию, геологию, метеорологию, океанографию, науки, изучающие в широком плане устройство нашей планеты;

3) физика — включает ядерную физику; 4) химия.

В. Биологические науки:

1) ботаника;

2) зоология;

3) палеонтология;

4) медицинские науки — включают микробиологию;

5) сельскохозяйственные науки — рассматриваются как самостоятельные науки или относятся к ботанике и зоологии.

II. Общественные науки — науки, изучающие общественную жизнь человека

A. История.

Б. Культурная антропология[39].

B. Социология.

Г. Социальная психология.

Д. Политическая наука[40].

Е. Юриспруденция.

Ж- Экономика.

З. Культурная география[41].

Классификация общественных наук дана нами в самом общем виде. Вначале идут менее точные описательные науки, например история и социология, затем более определенные и точные науки, такие, как экономика и география. К числу общественных наук иногда относят этику, философию и педагогику. Очевидно, что все названные науки — как естественные, так и общественные — можно в свою очередь делить и подразделять до бесконечности. Дальнейшее деление никоим образом не отразилось бы на приведенной выше общей классификации, хотя в имеющихся рубриках дополнительно появились бы названия многих наук.

В самом общем виде Стюарт Чейз [50] определяет общественные науки как «применение научного метода для изучения человеческих взаимоотношений»[42].

Теперь мы можем перейти к определению и более детальному рассмотрению общественных наук. Это нелегкое дело. Обычно определение состоит из двух частей. Одна часть касается предмета (то есть характеристики данных наук как общественных), а вторая часть — соответствующего метода исследования (то есть характеристики данных дисциплин как научных).

Ученый, работающий в области общественных наук, заинтересован не столько в том, чтобы убедить кого-то в чем-то или даже предсказать ход развития событий в будущем, сколько в систематизации элементов, из которых складывается изучаемое явление, в определении факторов, играющих решающую роль в развитии событий при данных условиях, и, если это возможно, в установлении подлинных причинно-следственных связей между изучаемыми явлениями. Он не столько решает проблемы, сколько помогает лучше уяснить смысл проблем тем, кто занимается их решением.

О каких проблемах здесь идет речь? К общественным наукам не относится все то, что касается материального мира, форм жизни, всеобщих законов природы. И, наоборот, к ним относится все, что касается деятельности отдельных индивидуумов и целых общественных групп, выработки решений, создания различных общественных и государственных организаций.

Возникает вопрос: с помощью какого метода следует решать любую данную проблему из области человеческих отношений? Меньше всего нас свяжет следующий ответ: таким методом является тот, который максимально приближается к «научному методу» в пределах, допускаемых характером изучаемого нами вопроса из области человеческих отношений. Ему, безусловно, должны быть присущи такие характерные элементы научного метода, как определение ключевых терминов, формулировка основных предположений, систематическое развитие исследования от построения гипотезы через сбор и оценку фактов к выводам, логичность мышления на всех стадиях исследования.

Особенно важно, пожалуй, отметить, что ученый, работающий в области общественных наук, может только надеяться сохранить полную беспристрастность по отношению к исследуемому предмету. Как член общества, ученый почти всегда крайне заинтересован в исследуемом им предмете, поскольку общественные явления непосредственно и во многих отношениях затрагивают его положение, его чувства и т. п. Ученый в этой области должен всегда быть предельно точным и строгим в научной работе, насколько это позволяет исследуемый им предмет.

Таким образом, мы можем сделать вывод, что суть общественных наук состоит в изучении групповой жизни людей; эти науки используют метод анализа; они проливают свет на сложные общественные явления, помогают их осмыслить; они являются орудием в руках тех, кто направляет индивидуальную и коллективную деятельность людей; в будущем, возможно, с помощью общественных наук можно будет точно предугадывать развитие событий — даже сегодня некоторые общественные науки (например, экономика) позволяют сравнительно точно предсказывать общее направление развития событий (например, изменения на товарном рынке). Короче говоря, суть общественных наук состоит в систематическом применении настолько точных методов анализа, насколько это позволяет обстановка и предмет исследования для расширения наших знаний о поведении отдельных индивидуумов и общественных групп.

Коэн [15], однако, замечает:

«Общественные и естественные науки не следует считать совершенно не связанными между собой. Напротив, их надо рассматривать как науки, изучающие отдельные аспекты одного и того же предмета, но подходящие к ним с различных позиций. Общественная жизнь людей протекает в рамках явлений природы; однако определенные характерные особенности общественной жизни делают ее предметом изучения целой группы наук, которые можно назвать естественными науками человеческого общества. Во всяком случае, наблюдения и история свидетельствуют о том, что многие явления одновременно относятся как к области материального мира, так и общественной жизни…»

Во-первых, потому, что общественные науки изучают деятельность различных общественных групп, то есть как раз то, что представляет особый интерес для разведки.

Во-вторых, потому, что многие идеи и методы общественных наук можно позаимствовать и приспособить для использования в информационной работе разведки. Чтение литературы по общественным наукам расширит кругозор офицера информации, поможет ему составить более широкое и глубокое представление о проблемах информационной работы, так как обогатит его память знанием соответствующих примеров, аналогий и противоположений.

Наконец, читать литературу по общественным наукам полезно потому, что в ней содержится большое количество положений, с которыми работники информации не могут согласиться. Сталкиваясь с положениями, резко расходящимися с нашими обычными взглядами, мы мобилизуем свои умственные способности, чтобы опровергнуть эти положения. Общественные науки окончательно еще не сложились. Многие из их положений и понятий настолько неопределенны, что их трудно опровергнуть. Это дает возможность различным экстремистам печататься в серьезных журналах. Выступления против сомнительных положений и теорий всегда держат нас настороже, побуждают нас ко всему относиться критически.

Изучение общественных наук вообще полезно, поскольку помогает нам понять поведение людей. В частности, можно отметить, что благодаря большой положительной работе многих ученых в каждой общественной науке были выработаны совершенные методы исследования специфических явлений, изучаемых данной наукой. Поэтому стратегическая разведка может позаимствовать у каждой общественной науки ценные знания и методику исследовательской работы. Мы считаем, что эти знания могут быть ценными даже в тех случаях, когда они не являются абсолютно объективными и точными.

Экспериментирование и количественный анализ

Изучение различных явлений историей, экономикой, политикой и другими науками, исследующими общественную жизнь человека, проводилось на протяжении тысячелетий. Однако, как отмечает Стюарт Чейз, последовательное применение научного метода для изучения этих явлений, а также попытки выразить результаты исследования в количественных показателях и открыть общие закономерности общественной жизни были предприняты совсем недавно. Не удивительно поэтому, что общественные науки во многом еще незрелы[43]. В солидных специальных работах рядом с крайне пессимистическими оценками перспектив развития и полезности общественных наук можно встретить и весьма оптимистические высказывания на этот счет.

За последние пятьдесят лет в области общественных наук были предприняты значительные усилия, чтобы сделать исследования объективными и точными (выраженными в количественных показателях), чтобы отделить мнения и субъективные суждения от объективных фактов. Многие выражают надежду, что когда-нибудь мы в такой же мере изучим закономерности общественных явлений, в какой сейчас изучили закономерности явлений внешнего мира, представляющих предмет естественных наук, и сможем, располагая определенными отправными данными, уверенно предсказывать развитие событий в будущем.

Шпенглер[44] говорит: «Первые социологи… рассматривали науку по изучению общества как своеобразную социальную физику». Был достигнут значительный прогресс в деле применения в общественных науках методов, успешно разрабатывавшихся для естественных наук. И тем не менее всем ясно, что в силу присущих им внутренних особенностей общественные науки располагают ограниченными возможностями предвидения. Шпенглер, безусловно, вносит элемент здоровой и острой критики в этот вопрос, когда не без иронии говорит следующее:

«Сегодня методология непомерно возвеличена и превратилась в фетиш. Только тот считается подлинным ученым, кто строго придерживается следующих трех канонов:

1. Только те исследования являются научными, которые содержат количественный (статистический) анализ.

2. Единственная цель всякой науки — предвидение.

3. Ученый как таковой не смеет выражать свое мнение о том, что хорошо и что плохо…»

Далее Шпенглер описывает возникающие в этой связи трудности и заканчивает следующим выводом:

«Из сказанного следует, что общественные науки коренным образом отличаются от физических наук. Три указанных канона нельзя распространить ни на одну из общественных наук. Никакие претензии на точность исследования, никакая напускная объективность не смогут сделать общественную науку такой же точной, как естественные науки. Поэтому ученому, работающему в области общественных наук, определен удел художника, полагающегося на свой здравый смысл, а не на методологию, известную лишь горстке посвященных. Он должен руководствоваться не только данными лабораторных исследований, но в большей мере здравым смыслом и обычными нормами порядочности. Он не может создавать даже видимость, будто он ученый-естествоиспытатель».

Таким образом, в настоящее время и в пределах обозримого будущего на пути развития общественных наук и осуществления с их помощью предвидения стоят следующие важнейшие препятствия, которых не знают естественные науки.

Явления, исследуемые естественными науками, могут вновь воспроизводиться (например, давление пара при нагревании воды до 70 градусов по Цельсию). Ученому в этой области нет необходимости начинать все исследования с самого начала. Он может работать, полагаясь на достижения своих предшественников. Вода, которую мы возьмем, будет вести себя точно так же, как и во время опытов, поставленных ранее. Напротив, явления, изучаемые общественными науками, в силу своих особенностей не могут быть воспроизведены. Каждое исследуемое нами в этой области событие в известной степени является новым. Мы приступаем к работе, располагая данными только о сходных явлениях, имевших место в прошлом, а также относительно имеющихся методов исследования. Эти сведения составляют тот вклад, который общественные науки внесли вдело развития человеческих знаний.

В области естественных наук большинство важных для исследования факторов можно измерить с определенной степенью точности (например, температуру, давление, напряжение электрического тока и т. д.). В области общественных наук результаты измерения многих важных факторов в такой мере неопределенны (например, количественные показатели силы побудительных мотивов, способностей военного командира или руководителя и т. д.), что ценность всех таких количественных выводов практически весьма ограничена.

Вопрос об измерениях и количественном выражении результатов исследования имеет важнейшее значение для общественных наук, и особенно для информационной работы разведки. Я вовсе не хочу сказать, что многие важнейшие для информационной работы разведки факторы нельзя измерить. Однако измерения такого рода требуют много времени, сопряжены с трудностями и часто имеют сомнительную ценность. Результаты измерений в области общественных наук труднее использовать, чем результаты измерений, сделанных в области естественных наук. Это положение, имеющее такое большое значение для информационной работы, более обстоятельно будет рассмотрено в этой главе ниже.

Количественные показатели весьма полезны. Они в большей мере помогают предвидеть развитие событий в будущем. Однако нельзя сводить все дело к этим показателям. Большинство суждений, в том числе по важнейшим вопросам, не связано с измерениями и не основывается на количественном учете всех соображений за и против. Мы никогда не измеряем в каких-то единицах своего доверия к друзьям, своей любви к родине или интереса к собственной профессии. Точно так же дело обстоит и с общественными науками. Они полезны прежде всего потому, что помогают понять нам внутренние связи и ключевые факторы многих явлений, имеющих важнейшее значение для разведки. Далее, общественные науки полезны теми методами, которые были ими выработаны. Весьма полезным исследованием по этому вопросу является книга Сорокина [85А].

Давайте посмотрим, в чем заключается ценность общественных наук для офицера информации. Почему он обращается за помощью к общественным наукам, что в них такого? Что в общем представляет собой та помощь, которую офицер информации может получить от общественных наук и не может получить из других источников? Пегги [6] пишет:

«Эффективность информационной работы стратегической разведки зависит в будущем от использования и развития общественной науки… Современные общественные науки располагают комплексом знаний, основная масса которых после самой строгой проверки оказывается правильной и на практике доказала свою полез ность».

Джи [21] следующим образом суммирует свои взгляды относительно будущего общественных наук:

«Несмотря на то, что развитие общественных наук органически сопряжено с бесчисленными трудностями, именно они более всего занимают умы человечества в наш век. Именно они обещают сослужить самую большую службу человечеству».

История. Важность изучения истории человечества говорит сама за себя. Разведывательная информация, несомненно, представляет собой один из элементов истории — прошлой, настоящей и будущей, если вообще можно говорить о будущей истории. Несколько утрируя, можно сказать, что, если разведчик-исследователь разгадал все загадки истории, ему немного нужно знать еще, кроме фактов текущих событий, чтобы понять положение в той или иной стране. Многие историки не считают истерию общественной наукой и не понимают, что она многим обязана методам исследования, применяемым в этих науках. В большинстве классификаций история, однако, причисляется к общественным наукам [25].

Культурная антропология. Антропология, буквально — наука о человеке, подразделяется на физическую антропологию, изучающую биологическую природу человека, и культурную. Судя по названию, культурная антропология может включать изучение всех форм культуры — экономических, политических и т. п. отношений всех народов мира. Фактически культурная антропология изучала культуру древних и первобытных народов. Это, однако, пролило свет на многие современные проблемы.

Кимболл Янг [52] пишет «Со временем культурная антропология и социология будут объединены в одну дисциплину». Культурная антропология может помочь офицеру информации узнать обычаи отсталых народов, с которыми приходится иметь дело Соединенным Штатам или другим государствам; понять проблемы, с которыми, вероятно, столкнется Куртэния, эксплуатируя те или иные отсталые народности, проживающие на ее территории.

Социология — учение об обществе. Прежде всего она изучает национальный характер, обычаи, установившийся образ мышления народов и культуру вообще. Кроме социологии, эти вопросы изучаются также психологией, политической наукой, правоведением, экономикой, этикой и педагогикой. В изучении этих вопросов социология играет незначительную роль. Основной вклад социология сделала в изучение тех групповых общественных отношений, которые не носят преимущественно политического, экономического или правового характера.

Получилось так, что социология в меньшей мере занимается изучением первобытной культуры, чем культурная антропология. Тем не менее социология может помочь решить многие проблемы, относящиеся к области культурной антропологии. Офицер информации может рассчитывать, что социология поможет ему глубже уяснить роль народных обычаев, национального характера и «культуры» как факторов, определяющих поведение людей, а также деятельность общественных групп и институтов, не являющихся политическими или экономическими организациями. К Таким общественным институтам относятся, например, церковь, учебные заведения, общественные организации. Социология охватывает все вопросы, включая такой важный вопрос, как народонаселение, отнесенные к социологической разведывательной информации, составляющей один из видов стратегической информации. Ясно, что некоторые проблемы, изучаемые социологией, иногда имеют первостепенное значение для решения информационных задач.

Социальная психология изучает психологию человека в его взаимоотношениях с другими людьми, а также коллективную реакцию людей на внешние побудительные мотивы, особенности поведения общественных групп. Л. Браун [52А] пишет:

«Социальная психология изучает взаимодействие органических и общественных процессов, продуктом которых является человеческая природа». Социальная психология может помочь уяснить «национальный характер народа», рассматриваемый ниже в настоящей главе.

Политическая наука имеет отношение к развитию, структуре и деятельности органов государственной власти (см. Манро [54]).

Ученые, занятые в этой области науки, добились больших успехов в изучении, например, тех факторов, которые оказывают значительное влияние на исход выборов и деятельность государственных органов, включая такой фактор, как действия — общественных групп, выступающих против своего правительства. Тщательные исследования в этой области дали надежные сведения, которые во многих случаях можно использовать для решения специальных информационных задач. Работникам информации политическая наука может помочь установить ключевые факторы будущей политической кампании и определить результаты действия каждого из них. С помощью политической науки можно определить сильные и слабые стороны различных форм правления, а также последствия, к которым они могут привести при данных обстоятельствах.

Юриспруденция, то есть правоведение. Разведка может извлечь пользу из некоторых процессуальных принципов, особенно из принципа, предусматривающего представительство обеих сторон при разборе дела в суде. Из юристов часто получаются хорошие работники информации.

Экономика занимается социальными явлениями, относящимися прежде всего к обеспечению материальных потребностей отдельных индивидуумов и общественных групп. Она изучает такие категории, как предложение и спрос, цены, материальные ценности. Одной из важнейших основ мощи государства как в мирное, так и в военное время является промышленность. Исключительная важность экономической науки для изучения положения за границей очевидна.

Культурная география (иногда ее называют человеческой географией). Географическую науку можно подразделить на физическую географию, изучающую физическую природу, например реки, горы, воздушные и океанские течения, и культурную географию, занимающуюся в первую очередь явлениями, связанными с деятельностью людей, например городами, дорогами, плотинами, каналами и т. д. К культурной географии относится большинство вопросов экономической географии. Она тесно связана с экономикой. Культурная география имеет прямое отношение к ряду разновидностей стратегической информации и дает в большом объеме сведения для стратегической разведки, собирающей информацию о географии, средствах транспорта и связи, военных возможностях иностранных государств.

Те, кто оптимистически оценивают перспективы развития общественных наук, говорят в обоснование своей позиции, что ученого, работающего в этой области, следует сравнивать, с точки зрения его способности устанавливать общие закономерности явлений общественной жизни и предвидеть, скорее с биологом, чем с химиком. Биолог, подобно социологу, имеет дело с различными и отнюдь не однотипными проявлениями живой материи. Тем не менее он добился значительных успехов в установлении общих закономерностей и предвидении, опираясь на изучение большого количества явлений. Подобное сравнение социолога с биологом нельзя считать вполне правильным. Существенные различия между ними состоят в следующем. Занимаясь обобщениями и предсказывая будущие события, биолог часто имеет дело со средними величинами. Например, мы можем в опытном порядке установить урожайность пшеницы на нескольких участках, поставленных в различные условия (неодинаковая степень орошения, удобрения и т. п.). В этом случае при определении средней урожайности в равной мере учитывается каждый отдельный колос пшеницы. Выдающиеся личности не играют здесь никакой роли. На пшеничном поле нет руководителей, которые заставляли бы отдельные колосья развиваться определенным образом.

В других случаях биолог имеет дело с установлением определенной вероятности каких-то явлений, величин, например определяя смертность в результате эпидемии. Он может правильно предсказать, что смертность составит, например, 10 процентов, отчасти потому, что не должен указывать, кто именно попадет в число этих 10 процентов. Преимущество биолога состоит в том, что он имеет дело с большими числами. Он не интересуется, применимы ли открытые им закономерности и сделанные предсказания к отдельным лицам.

В области общественных наук дело обстоит иначе. Хотя с первого взгляда и кажется, что ученый имеет дело с тысячами людей, исход того или иного явления часто зависит отрешения весьма узкого круга лиц, оказывающих влияние на окружающие их многотысячные массы. Например, боевые качества солдат армии Ли[45] и армии Макклеллана[46] были примерно равны. Тот факт, что использование этих солдат дало различные результаты, объясняется существенными различиями в способностях генерала Ли и его ближайших офицеров, с одной стороны, и генерала Макклеллана и его ближайших офицеров — с другой. Точно так же решение одного человека — Гитлера — ввергло миллионы немцев во вторую мировую войну.

В области общественных наук ученый в ряде случаев (но не всегда) лишен возможности действовать наверняка, опираясь на большие числа. Даже в тех случаях, когда внешне кажется, что он основывает свои выводы на учете действий большого количества людей, и тогда к окончательным заключениям он приходит из понимания того факта, что на самом деле решения очень часто принимаются небольшим кругом лиц. Исследователю-биологу не приходится иметь дело с такими факторами, действующими в обществе, как подражание, убеждение, принуждение и руководство. Таким образом, при решении многих проблем ученые-социологи не могут вдохновляться успехами в области предвидения, достигнутыми биологами, имеющими дело с большими группами различных индивидуумов, которых они, однако, рассматривают в целом, не принимая во внимание отношения руководства и подчинения, существующие в данной группе. В других случаях социологи могут, подобно биологам, не обращать внимания на отдельных индивидуумов и оперировать только целыми группами людей. Мы должны полностью учитывать различия, существующие в области научно-исследовательской работы между социологами и биологами.

Подводя итог, следует сказать, что значительные успехи в области общественных наук достигнуты благодаря тому, что ученые стремились сделать свои работы более ясными (уточняя, например, используемую терминологию) и бол^е объективными, благодаря тому, что при планировании своей работы и оценке полученных результатов они стали применять метод математической статистики. Некоторые успехи в открытии закономерностей и в предвидении развития событий в будущем были достигнуты в тех случаях, когда ученые имели дело с большими числами и ситуациями, на исход которых не влияли отношения руководства и подчинения, а также когда ученые могли ограничиться исследованием определенных качественных показателей членов данной группы в целом и им не нужно было предсказывать поведение заранее отобранных индивидуумов. И все же исход многих событий и явлений, изучаемых общественными науками, зависит от поведения определенных личностей.

Этот вопрос возникает вновь и вновь, и он, конечно, имеет большое значение для информационной работы. Многие считают, что история определенно повторяется. См., например, Фараго [54 Б].

Поставим вопрос более широко: «Может ли повториться какая-либо ситуация, изученная общественными науками?»

Знакомясь с историей, мы обнаруживаем много удивительно схожих ситуаций. Приведем пример из недавнего прошлого. Наполеон одерживал блестящие победы, ведя войны против почти всех стран Европы. Поход в Россию имел для него роковые последствия. Судьбу Гитлера с полным основанием можно считать весьма схожей с судьбой Наполеона. Читатель может вспомнить сам другие примеры.

Спрашивая, повторяется ли история, мы должны иметь в виду также следующие вопросы. Они расположены нами в такой последовательности, что на последующие вопросы могут быть даны менее определенные ответы, чем на предыдущие.

А. Повторяются ли события истории подобно тому, как повторяются явления, изучаемые естественными науками? В естественных науках мы можем сказать, что в результате соединения серной кислоты с раствором хлористого бария всегда выпадает белый осадок — сульфат бария. Можем ли мы сказать, что крестьяне, недоедающие в определенной степени на протяжении данного количества лет, обязательно восстанут? Нет.

Можем ли мы получить положительный ответ на поставленный вопрос, если вместо «обязательно» скажем «в 80 случаях из 100»? Нет.

Очевидно, если мы мысленно представим себе ситуацию, которая полностью будет походить на имевшую место в прошлом ситуацию, когда вспыхнуло крестьянское восстание, нам станет ясно, что в будущем, вероятно, никогда уже не возникнет точно такой же ситуации. Таким образом, у нас не получится достаточно широкого обобщения, которое имело бы какую-то практическую ценность.

Следовательно, с точки зрения практических интересов информационной работы мы можем сказать, что история не повторяется.

В интересной и современной постановке этот вопрос, имеющий первостепенное значение для информационной работы, рассматривается Френкелем [54А].

Б. Имеет ли какая-либо сторона исторического процесса (экономическая, политическая, культурная) тенденции, обусловливающие определенную последовательность событий, как утверждает Тойнби? Может ли историк — специалист по данному и ближайшим смежным вопросам предсказать, даже в гораздо меньших масштабах, чем это пытается сделать Тойнби в своем труде «Цивилизация», развитие конкретного события на основе имеющихся у него знаний о тенденциях и «законах» исторического или экономического развития? Автор настоящей книги считает, что историк может это сделать только в редких случаях.

Очень редко тенденции в экономической, политической или других областях общественной жизни бывают достаточно ясными, чтобы можно было предсказать будущее, зная только, что произошло в подобной ситуации в прошлом. Известные данные относительно развития аналогичных событий в прошлом могут принести некоторую пользу. Однако самое главное — это знать специфические условия конкретной изучаемой ситуации, поскольку они играют исключительно большую роль.

В. Имеется ли в исторических событиях много общих элементов? Если это так, в любом данном событии можно выделить имевшие ранее место элементы и изучить их с учетом воздействия специфических для данного события факторов. Таким образом, предвидение может основываться на оценке старых и новых факторов. Другими словами, если даже история определенно не повторяется, может ли изучение истории принести какую-либо практическую пользу?

Безусловно, да.

Давайте рассмотрим несколько аналогичных примеров. Повторяются ли во всех своих чертах военные кампании или сражения прошлого? Конечно, нет. Содержатся ли в военных кампаниях и сражениях прошлого элементы, полезные для планирования будущих кампаний? Конечно, да. При прочих равных условиях имеет ли командующий, хорошо знакомый с историей войн, преимущество перед командующим, который не знаком с этой историей? Конечно, имеет. Оказывают ли характерные особенности военных кампаний и сражений прошлого — от сражения при Каннах[47] до первого сражения на Марне[48] — реальное воздействие на мышление и решения современных командующих? Да.

Если военные кампании никогда не повторяются, есть ли несомненная польза в тщательном изучении этих кампаний? Да.

Если нет двух совершенно одинаковых судебных дел и нельзя абсолютно одинаково проводить разные дела через суд, дает ли большая судебная практика какие-то преимущества адвокату, выступающему по данному делу? Да.

Если разговор между продавцом и покупателем никогда не повторяется, имеет ли преимущество опытный продавец? Да.

В каждом из приведенных примеров имеется один частично повторяющийся элемент, который в интересах дела — стоит запомнить и использовать применительно к новым ситуациям.

Общественные науки оказывают нам большую услугу, помогая понять каждую изучаемую ситуацию. Исследователь, вооруженный специальными методами и знаниями в своей области общественных наук и запомнивший большое количество более или менее сходных случаев, имевших место в прошлом, может выбрать общие для всех случаев элементы, установить специфические новые элементы и таким образом извлечь максимальную пользу из изучения истории своей науки. При этом специалист, обладающий основательными знаниями, преуспеет гораздо больше, чем дилетант, которому иногда приходят в голову удачные догадки, хотя история полностью и не повторяется.

Мысль о том, что история повторяется в той или иной доступной уразумению форме, настолько захватывает автора, что он не может сдержать полет своего воображения. Допустим для практических целей, что история повторяется. Тогда все исторические события можно было бы закодировать и нанести на карточки счетной машины. В этом случае разведке, чтобы решить какую-либо задачу, касающуюся современного события, достаточно было бы пустить в ход машину. В результате просмотра машиной всех карточек было бы отобрано одно имевшее место событие, ближе всего подходящее к изучаемому современному событию. Нам осталось бы только прочитать по карточке, каков был исход этого события, внести необходимые изменения в даты и названия стран и получить на серебряном подносе (на карточке счетной машины) ответ на свой вопрос.

В этом полете фантазии, если говорить о других областях знаний, есть элементы реального. Описанный метод вполне серьезно применялся при составлении прогнозов погоды. Начинают в этом случае с того, что по записям отыскивают имевшие место в прошлом метеорологические условия, максимально приближающиеся к изучаемым. Далее смотрят по записям, как изменялась погода при таких метеорологических условиях. Если требуется предсказать погоду, можно предположить, что в настоящее время, когда налицо такие же метеорологические условия, как и в прошлом, погода изменится аналогичным образом. Этот метод применялся и в некоторых других областях.

Таким образом, хотя история и не повторяется, хорошее знание истории в своей области может принести пользу офицеру информации.

Однако ему недостаточно знать сами исторические факты. Он должен знать их значение. Офицеру информации должно быть известно не только то, что произошло, но и почему имели место те или иные явления. Ему требуются не только знания, но и понимание, мудрость. Тогда он сможет максимально использовать частично повторяющиеся элементы событий, опираясь на свой здравый смысл, сопоставить их с новыми специфическими факторами и на этой основе составить предельно точный прогноз на будущее.

В мире постоянно проводится критическое и позитивное изучение методов, применяемых в различных сферах человеческой деятельности. Если говорить о естественных науках, строительстве и промышленности, то все признают, что более совершенные методы помогают в работе. Мы обнаруживаем, что изучением методов работы занимаются в области педагогики, военной науки, истории. Методы общественных наук с недавнего времени являются объектом активной исследовательской работы. Из числа изданных за последнее время по этому вопросу книг можно назвать следующие: «Методы социологических исследований» [18], «Методы исследовательской работы в области общественных наук» [21], «Язык социологических исследований — книга для чтения по методологии социологических исследований» [58] и т. д.

В области информационной работы разведки методы как таковые пока что изучаются слабо, а ведь систематическое изучение методов в любой области науки, проводимое объективным специалистом, почти всегда помогает улучшить работу.

Теперь мы рассмотрим ряд методов, применяемых в общественных науках, которые могут оказаться полезными в информационной работе разведки.

Аналогия — один из самых полезных методов информационной работы разведки. Мы часто прибегаем к аналогии в нашей повседневной жизни.

«В августе прошлого года в городе было слишком жарко. Вероятно, нынешний август будет таким же. Надо подумать о том, чтобы выехать за город». «Принятый нами на работу в прошлый раз инженер, окончивший Йельский университет, оказался хорошим специалистом своего дела (вероятно, другой инженер из этого же университета также окажется выше средней квалификации). Давайте возьмем еще одного инженера, окончившего Йельский университет». В обоих случаях мы идем в своих рассуждениях от известного к неизвестному.

Рассуждения по аналогии столь обычны, легки и внешне убедительны, что мы постоянно к ним прибегаем. Иногда нам не удается использовать всех возможностей этого метода. Часто, рассуждая по аналогии, мы не замечаем многочисленных скрытых опасностей и совершаем ошибки. Для того чтобы наилучшим образом использовать метод аналогии, так же как и остальные методы информационной работы, описываемые в книге, надо рассмотреть достоинства и недостатки этого метода.

Рассуждая по аналогии, мы начинаем с явления, о котором хотим получить дополнительные сведения (например, мы хотим узнать, как жарко будет в августе текущего года). В поисках дополнительных сведений мы обращаемся к аналогичному явлению, имевшему место в прошлом, о котором мы кое-что уже знаем (в данном случае мы устанавливаем температуру в августе прошлого года). Мы считаем, что при отсутствии данных, говорящих об обратном, неизвестное явление, вероятно, будет примерно таким же, как известное. За исключением физических явлений, никакие другие явления практически не могут быть совершенно одинаковыми. Мы не можем знать всех определяющих факторов, поэтому обычно говорим «вероятно», «примерно такое же» и т. п.

Но тут же мы говорим себе, что в действительности наши суждения могут быть более определенными. При выполнении информационного задания в абсолютном большинстве случаев ничто не может заменить понимания изучаемого явления — предпосылок, из которых оно возникло, и факторов, определяющих его развитие. Чем глубже мы уясним данное явление, тем точнее можем говорить о нем, тем большей будет степень определенности нашей оценки, тем больше у нас будет уверенности, что удалось избежать обычно встречающихся скрытых опасностей.

Первая из таких опасностей состоит в том, что внешне весьма сходные явления, которые мы, решая поставленную проблему, считаем аналогичными, в действительности отличаются от изучаемого нами явления, так как их развитие определяли другие факторы, и поэтому мы не можем признать их аналогичными данному явлению.

Возьмем пример с инженером, окончившим Йельский университет. Место, которое он занимал среди прочих студентов факультета, является, очевидно, более правильным критерием оценки его способностей, чем сам факт окончания Йельского университета или другого первоклассного высшего учебного заведения. По уровню квалификации, вероятно, ближе стоят друг к другу инженер-механик из Йельского университета, входивший в первую десятку лучших студентов, и такой же инженер-механик из Массачусетского технологического института, чем два йельских инженера-механика — один из первой десятки и второй из последней десятки студентов. Таким образом, хотя инженеры — выпускники Йельского университета внешне кажутся равноценными, на самом деле они могут быть далеко не такими.

Вторая опасность состоит в том, что, рассуждая по аналогии, мы часто заходим слишком далеко. Сходство явлений, непосредственно облегчающее нашу задачу, может оказаться внешне столь значительным, что мы ошибочно распространим рассуждения по аналогии и следующие из них выводы далеко за действительно оправданные пределы. Достигнутые вначале благодаря применению метода аналогии успехи делают нас менее осторожными и приводят к опасным последствиям.

Подойдем теперь к вопросу в позитивном плане и посмотрим, что можно сделать для того, чтобы извлечь наибольшие выгоды из применения метода аналогии в информационной работе стратегической разведки.

Исходя из заявления по данному вопросу совета по общественным наукам (приводится в книге Джи [21]), а также учитывая специфику информационной работы, мы можем сказать, что для эффективного использования метода аналогии обычно необходимо соблюдать следующие условия:

1. Предварительно изучить поставленную проблему в достаточной мере для того, чтобы суметь четко определить элементы, аналогичные тем, с которыми мы собираемся их сравнивать.

2. Отыскать среди известных явлений аналогичные изучаемому. При этом надо следить, чтобы важнейшие элементы этого явления обладали достаточным сходством с соответствующими элементами изучаемого явления, без чего аналогия будет неоправданной. Важнейшие для решения поставленной задачи элементы обоих явлений не должны резко отличаться друг от друга, ибо в этом случае применение метода аналогии не принесет никакой пользы.

3. Изучить неизвестное явление, сравнивая его с известным аналогичным. При этом необходимо установить как черты сходства, так и различия между ними. Затем их можно будет сопоставить и взвесить. Всегда полезно выявлять черты, отличающие различные явления друг от друга.

Кто-то хорошо сказал, что при применении метода аналогии полезнее изучать черты различия, а не сходства аналогичных явлений.

Фрай и Леви [59] подчеркивают, что аналогии играют решающую роль при построении гипотез. Они пишут: «Способность видеть, что два явления, внешне весьма различных, в основе являются сходными, есть одно из выдающихся качеств мыслителя…»

Очевидно также, что, если найти несколько аналогичных явлений, наши рассуждения получат более прочное основание, чем рассуждения с использованием одной аналогии.

Известным способом упрощенного использования метода аналогии является процентный метод. Отправляясь от известных сведений, например о торговле, ценах, производстве за текущий год, мы определяем соответствующие цифры для следующего года, устанавливая, что они составят 90 или 150 % или еще сколько-нибудь процентов от показателей текущего года. Мы можем, например, определить, что производительность труда одного рабочего за час составляет в Куртэнии 60 % от производительности труда рабочего в США на таком же заводе. Процентный метод — это не метод ленивых людей. Нельзя думать, что с его помощью «можно узнать нечто, не зная ничего».

Используя его, мы, безусловно, должны уяснить всю совокупность затрагиваемых явлений. Тогда мы можем быть уверены, что сравниваемые явления настолько сходны, что наше сравнение обосновано. Мы обязательно должны уяснить различия между сравниваемыми сходными явлениями, чтобы учесть это, когда будем делать выводы. При определении процентных показателей необходимо критически, независимо и зрело мыслить. В этом, несомненно, суть Данного метода.

В условиях, когда из-за границы поступает довольно скудная информация, применение метода аналогии часто является лучшим, а иногда единственным методом, с помощью которого можно составить более или менее точное представление о некоторых сторонах изучаемого явления из жизни иностранного государства.

Одно из весьма немногочисленных исследований, имевших своей главной целью усовершенствование методов информационной работы разведки, было проведено в связи с изучением вопроса о выпуске определенной продукции в одном иностранном государстве.

Офицеры информации, выполнявшие это задание, столкнулись с обычным явлением — весьма скудной информацией. Имевшиеся сведения носили столь отрывочный характер, что на их основе было трудно или даже невозможно составить Какое-либо определенное представление. Положение казалось настолько безнадежным, что ничего не было сделано для того, чтобы найти из него выход.

Разведчики считали, что перед ними стоят две самостоятельные задачи. Во-первых, получить дополнительные сведения. Во-вторых, извлечь максимум пользы из имеющихся сведений. Они сосредоточили свои усилия на второй задаче. Все это как раз и составляло смысл информационной работы.

Приобретенный этими офицерами информации опыт и сделанные ими выводы подтверждают целесообразность систематического изучения методов работы в этой области, которые могут получить широкое применение при решении других информационных проблем. Выявленные ими в ходе работы полезные методы и трудности в равной мере заслуживают изучения.

Столкнувшись с серьезной нехваткой фактических данных и стремясь систематизировать и осмыслить имеющиеся отрывочные сведения, офицеры информации применили метод «аналогии». Они начали с построения рабочей гипотезы о том, что при отсутствии данных, говорящих о противном, проблемы, с которыми Куртэния сталкивается, и пути их решения, вероятно, весьма близки к соответствующим проблемам и путям их решения в США. Если принять во внимание, что речь шла о производстве определенных видов продукции, то такая гипотеза должна была в какой-то степени быть правильной. Основы физики, металлургии, инженерного дела одни и те же во всех странах мира.

В рассматриваемом случае метод аналогии ставит офицеров информации перед необходимостью обстоятельно изучить программу научно-исследовательской работы, связанной с выпуском данных видов продукции, проводимой в США. Они узнают, какие успехи достигнуты Америкой в этой области, какие проблемы остались нерешенными, в каком направлении развивается работа. Эти сведения позволяют им глубоко уяснить все вопросы, связанные с выпуском продукции, которой интересуется разведка. Офицерам информации легче представить себе проблемы, с которыми сталкивается Куртэния, если они знают, какая работа в этой области проводится в США.

Затем имеющиеся отрывочные сведения о всей научно-исследовательской работе в данной отрасли промышленности Куртэнии изучаются в свете полученных полных данных о соответствующей работе, проводимой в США.

Тут же нам становится ясным, что на основе имеющихся данных можно составить частичное представление о всем изучаемом вопросе. Данные по США помогают нам не только четко определить, какие дополнительные сведения особенно важно получить из-за границы, но также указать, каким образом и где вероятнее всего можно добыть эти сведения.

Таким образом, хотя проведенное исследование непосредственно не затрагивало методов добывания сведений на месте, оно позволило дать более четкие указания разведчикам, работающим в этой области. Несомненно, одна из важнейших задач работника информационной службы состоит в том, чтобы давать полезные направляющие указания разведчикам, добывающим сведения на месте. Эти указания могут выражаться в четких и определенных заявках на необходимые сведения, в выделении сведений, имеющих решающее значение, в высказываемых предположениях о том, где их можно найти.

В ходе выполнения того задания, которое мы описываем, после того как разведчики на месте получили более точные заявки, им удалось добыть дополнительные данные. Новые факты внесли большую ясность в изучаемый вопрос, поскольку разведчики-исследователи хорошо представляли себе весь процесс производства в данной области, непосредственно изучив его у себя в стране.

Рассматриваемый пример показывает, что польза, приносимая методом аналогии, заключается хотя бы в том, что мы приступаем к работе над заданием, обладая значительными знаниями в данной области, а именно мы знакомы с основами производства, достижениями, трудностями и планами США в исследуемой области. Некоторые из этих моментов, безусловно, весьма схожи с соответствующими моментами в Куртэнии.

В качестве крайнего примера давайте возьмем вопрос о запуске искусственного спутника земли, несущего людей. Даже очень мало зная о научно-исследовательской работе, проводимой в Куртэнии в этом направлении, мы могли бы вполне определенно предположить, что в 1957 году Куртэ-ния не будет располагать таким «межпланетным кораблем». К такому выводу мы приходим потому, что знаем, по опыту США, какие колоссальные трудности существуют в данной области[49].

Метод аналогии можно использовать в качестве эффективного средства проверки правильности выработанных нами методов оценки положения в Куртэнии. Например, мы могли выработать метод оценки качества подготовки инженеров в Куртэнии или установить определенные факторы, играющие решающую роль при оценке эффективности огня зенитной артиллерии Куртэнии или качества медицинского обслуживания населения сельских районов иностранного государства. Во всех этих случаях эффективный метод проверки правильности наших предположений будет состоять в следующем. Мы ставим вопрос: насколько успешными окажутся выработанные нами методы и критерии, если их применить для оценки качества аналогичной деятельности в США? Наглядный и смешной пример такого метода проверки дается Джеромом [60 А].

В некоторых случаях, когда положение в иностранном государстве резко отличается от положения в США, описанный метод может не дать решающих результатов или вовсе оказаться неприменимым. Однако в большинстве случаев с его помощью можно довольно точно установить правильность используемых нами критериев.

В исследовательской работе в области общественных наук часто применяются два совершенно противоположных метода: метод статистического анализа и метод изучения отдельных случаев. Эти методы настолько различны, что дополняют друг друга, помогая каждый по-своему установить истину. В каждом исследовании можно скорее добиться успеха, если применить отдельные элементы обоих этих _чметодов.

В качестве примера давайте познакомимся с исследованием экономического или социального положения семей в американской общине[50] (графстве, тауне[51], штате, сельском округе).

Одно из преимуществ метода статистического анализа заключается в том, что он позволяет охватить большое количество изучаемых объектов. В нашем примере с помощью этого метода могут быть изучены все семьи данного района или большое количество семей, взятых на выборку. Результаты исследования в этом случае обычно выражаются в обобщенном виде, в основном посредством таких показателей, как средние величины, и показателей распределения. Вот примеры использования этих показателей: доход одной семьи в среднем составляет 5000 долларов в год; доход распределяется таким образом, что 10 % семей получают свыше 15 000 долларов в год и т. д.; 40 % семей имеют по одному автомобилю и 5 % имеют по два и более автомобилей. Данные этого рода всем знакомы, и примеры можно приводить до бесконечности.

Напротив, применяя метод изучения отдельных случаев, мы отбираем явления, типичные для всей группы или подгруппы изучаемых явлений, и весьма детально анализируем каждое из них. Например, исследователь может написать: «Давайте рассмотрим положение семьи Джонса — типичной семьи со средним доходом. Господин Джонс женат, имеет двух сыновей и дочь. Семье принадлежит ферма стоимостью в 20 000 долларов, заложенная за 15 000 долларов. Джонсы имеют автомобиль марки «Шевроле», за который им остается выплатить 500 долларов. Джонсу 35 лет. Он окончил Техасский агрономическо-механизаторский колледж. Сыновья Джонса принимают активное участие в работе клуба 4-Н и предполагают, что станут фермерами, и т. д. и т. п.»

Каждое изучаемое явление связано с таким большим количеством фактов, что на определенной стадии исследования возникает необходимость применить какой-либо способ выражения этих фактов в обобщенном виде. Суммарные данные, средние значения, нормы отклонений от средних — все эти категории приносят пользу, однако с двумя существенными оговорками. Во-первых, взятые сами по себе, они могут ввести в заблуждение и, если их применять без разъяснений, могут привести к абсурдным выводам. Например, лица, окончившие Гарвардский университет, в среднем имеют 2,2 ребенка и 0,9 жены. Посетители кафетерия в среднем съедают за завтраком 0,1 ломтика яблочного пирога, 0,2 порции мороженого и 0,25 порции салата и т. д. В среднем акционер данной компании имеет 300 акций, а в действительности нет ни одного акционера, владеющего именно таким количеством акций. Несколько директоров компании имеют по 100 000 акций каждый, а тысячи служащих и рабочих по 5—10 акций (вопрос о средних значениях рассматривается в главе 6).

Второе возражение против сваливания в кучу отдельных явлений и применения для их характеристики суммарных величин и средних значений состоит в том, что эти показатели не отражают человеческой, эмоциональной стороны жизненных явлений. Мы можем представить себе правдоподобное положение—9 выпускников Гарвардского университета имеют жен, и один не женат. Но никто не может представить себе среднего выпускника, имеющего 0,9 жены (во имя истины и строгих академических традиций нам следует выражаться более точно и сказать — 0,937 жены).

Итак, статистический анализ и обобщения полезны. Однако крайне желательно дополнять их изучением отдельных случаев, приводя конкретные примеры положения отдельных людей, общественных групп, ферм и т. д., рассказывая о прошлом, настоящем и будущем этих людей, об их успехах и неудачах, одним словом, показывая их живыми, полнокровными. Тем самым мы внесем в разведывательную информацию важнейший элемент — саму жизнь.

Приступая к изучению американской общины, ученый, работающий в области общественных наук, в большинстве случаев свободен в выборе метода. Он заранее может решить, какая роль будет отведена им статистическому анализу, изучению отдельных случаев и другим методам.

В информационной работе дело обстоит иначе. Здесь часто приходится довольствоваться доступным материалом. Например, выполняя задание, сходное с описанным выше, изучая положение в колхозах Куртэнии, нам, может быть, придется почти целиком полагаться на статистические данные, публикуемые в прессе Куртэнии. Когда часть работы будет проделана, мы можем вдруг встретиться с одним-двумя перебежчиками, которые осветят этот вопрос совершенно иначе, чем он освещается официальной статистикой, а именно они могут рассказать о своей собственной жизни и жизни нескольких соседей.

Таким образом, проводя исследования в области общественных наук и в том числе в области информационной работы, в большинстве случаев весьма желательно использовать оба метода. Метод изучения отдельных случаев особенно важен для разведки, так как она широко прибегает к опросу военнопленных, перебежчиков, использует случайные контакты различного характера.

Рассматривая вопрос о применении этого метода в информационной работе разведки, целесообразно познакомиться с его сильными и слабыми сторонами.

Рассмотрение сильных сторон метода изучения отдельных явлений мы начнем с того, что приведем цитаты из книги Гуда и Хэтта [18].

«Изучение отдельных случаев… является таким способом систематизации социологического материала, который позволяет сохранить целостность социального явления — объекта исследования. Другими словами — это метод, при котором любая общественная единица берется в целом. При таком подходе любая общественная единица почти всегда изучается в ее развитии. В качестве такой единицы может выступать отдельная личность, семья или другая общественная группа, совокупность общественных отношений или процессов… или даже все общество».

Метод изучения отдельных случаев учитывает развитие и изменения явления, или, говоря другими словами, позволяет показать их в динамике, и этим он отличается от статического подхода.

Интересно отметить, что с незапамятных времен этот метод неизменно лежал в основе фольклора всех народов. Самое ценное качество этого метода состоит в том, что благодаря ему мы получаем живое, одухотворенное представление о явлении и нам открывается та часть истины, которую невозможно раскрыть с таким совершенством с помощью любого другого метода. Бернард [60] пишет:

«Описание отдельных случаев, если оно сделано точно, всегда правильно отражает реальную действительность, в то время как статистические обобщения, за исключением тех случаев, когда все подвергнутые статистическому анализу явления охарактеризованы каждое в отдельности, представляют собой лишь приближающиеся к действительности абстракции».

Метод изучения отдельных случаев приносит больше пользы на начальной стадии работы, при проведении предварительных исследований, чем на последующих стадиях.

Слабые стороны этого метода и вытекающие из них опасности обусловлены в основном двумя причинами. Первая причина состоит в том, что фактически исследование может охватывать лишь незначительное количество случаев. Даже если исследователь опишет в своей работе сотни отдельных случаев, читатель сможет удержать в голове лишь несколько из них. Когда же мы исследование основываем на анализе небольшого количества случаев, всегда существует опасность, что используемые источники информации могут оказаться необъективными или ненадежными. Например, если десять перебежчиков дают каждый в отдельности крайне отрицательную характеристику положению в стране, из которой они бежали, их информация может показаться убедительной. На самом же деле каждый из них мог давать информацию под воздействием некоторых одинаковых факторов. Такими факторами могут быть — ненависть к новому режиму, установленному в стране, из которой он только что бежал, желание оправдать бегство из родной страны. Тогда как оставшиеся в данной стране люди, мнение которых нам неизвестно, могут быть вполне удовлетворены существующим положением.

Отобранные случаи могут не давать правильного представления о всем «населении» или всех изучаемых явлениях, как это видно из приведенного выше примера. Так может случиться, даже если каждый отобранный случай получил правильную оценку и был точно описан. Анализ небольшого количества случаев может дать правильное представление о всем народе или какой-либо значительной части народа только при условии, если все население или соответствующая часть населения однородны по своему составу. Лица, читающие труды исследователя, склонны преувеличивать значение отобранных им случаев и считать, что эти случаи обязательно правильно отражают общее положение. С этой опасностью связана другая — преувеличение значения нетипичных явлений.

Причина второй опасности, вытекающей из использования метода изучения отдельных случаев, состоит в том, что исследователю трудно дать объективную оценку этим случаям, поскольку он непосредственно и тесно соприкасается с предметом изучения. Гуд и Хэтт [18] дают в этой связи следующие разъяснения:

«Основная опасность, связанная с использованием этого метода, кроется в реакции исследователя. У исследователя возникает ложное убеждение в правильности своих выводов… каждый случай, рассматриваемый как отдельное звено, приобретает в сознании исследователя характер законченного всеобъемлющего явления. Это вполне можно сравнить с чувством… уверенности в наших близких друзьях. Короче говоря, этот метод порождает у исследователя эмоциональное чувство уверенности в своей правоте, причем гораздо более сильное, чем прочие методы исследования».

Меры, которые следует принимать, чтобы избежать указанных опасностей, сводятся вкратце к следующему:

1. Ясно представлять себе существующие опасности и быть готовым энергично преодолевать их.

2. Тщательно отбирать для исследования случаи, в достаточной мере отражающие все важные аспекты изучаемого явления, обращая особое внимание на то, чтобы полное отражение получили взгляды, идущие вразрез с точкой зрения самого исследователя.

3. Старательно выявлять и отбрасывать сведения, поступившие из не заслуживающих доверия источников.

4. Обеспечивать критику положений, выдвинутых исследователем, и особенно первого варианта его работы, со стороны его коллег, которые не находятся, подобно ему самому, под впечатлением непосредственного соприкосновения с объектом изучения, оказывающего на него определенное влияние.

Сотрудник информационной службы сталкивается в данном случае с особыми трудностями. Дело в том, что в его распоряжении могут оказаться сведения относительно весьма небольшого количества «случаев», которые к тому же ни в коей мере не являются типичными. Несмотря на все их недостатки, глубокое изучение этих, возможно, необъективных данных об отдельных случаях позволит ему написать определенную часть подготавливаемого им документа и таким образом раскрыть какую-то одну сторону изучаемого явления, о которой никаким другим путем нельзя получить представление. Такими сведениями не следует пренебрегать, несмотря на указанные нами их недостатки. Составляя документ, автор должен сначала сам четко представить себе положительные и отрицательные моменты отдельных случаев и затем довести это до сведения лиц, для которых он готовит информационный документ.

Все, о чем мы писали до сих пор, можно рассматривать в качестве типичного примера использования общественных наук в информационной работе в том плане, как это было определено в самом начале главы. Рассматривая метод изучения отдельных случаев, мы видели, что работа, проделанная ранее в области общественных наук, окажет помощь офицеру информации именно таким образом, как мы указали в начале главы:

«Во-первых, позволит уяснить основные моменты задания… Во-вторых, подскажет методы… В-третьих, поможет избежать наиболее распространенных ошибок… В-четвертых, укажет… источники для дальнейших исследований».

Мысль о таком использовании достижений общественных наук в информационной работе разведки красной нитью проходит через всю книгу, хотя в других частях книги она, возможно, выражена не так четко, как в данной главе. Автор все время стремится помочь работникам информационной службы понять основные принципы, подсказать методы работы, предупредить об ошибках, указать соответствующие источники для изучения. В некоторых случаях автор не видел необходимости регламентировать каждый шаг работника информации.

«Из книг, за написание которых никто не возьмется, самыми сложными являются книги о народах и национальном характере».

(Жак Барцун. Цитируется по Клайнбергу [61].)

Приведенная в начале раздела цитата может произвести на читателя удручающее впечатление. Дочитав раздел до конца, читатель убедится, что дело обстоит не так уж плохо.

Цель, которую преследует здесь автор, проста. В самых высоких инстанциях часто употребляется такое понятие, как национальный характер. Мы часто читаем о немецкой основательности, восточной жестокости, французском остроумии и т. д. В какой мере правильны эти характеристики? Каким образом лучше всего можно использовать их в информационной работе разведки?

Безусловно, если характер каждого народа действительно имеет определенные отличительные черты, то их знание будет в большой мере способствовать правильной оценке вероятного курса действий данной страны и предсказыванию ее возможностей на много лет вперед. С другой стороны, если те или иные черты характера данного народа неустойчивы или в недостаточной мере ему присущи, надо быть настороже, не допускать, чтобы нас вводили в заблуждение даваемые народам характеристики, которые без всякой критической проверки обычно принимаются за чистую монету.

Мы можем начать рассмотрение поставленных вопросов с разбора аналогичного понятия — характер отдельной личности. С давних пор войсковая разведка использует сведения о характере военачальников противника. Разведывательная информация такого рода имела большой спрос во время второй мировой войны, особенно в ходе военных действий в Европе. Например, об одном немецком командующем было известно, что он действует активно и умеет смело и искусно использовать в бою танки; другой, по имеющимся сведениям, умел упорно обороняться; третьего можно было заставить отступить, предприняв активную демонстрацию силы. Данные такого рода о характере отдельных лиц оказывались особенно полезными. Если бы мы не использовали полностью сведения о характере командующих неприятеля, это было бы равноценно выбрасыванию на ветер ценной разведывательной информации. Пожалуй, особенно широко подобные сведения использовались во время гражданской войны в Америке, когда командующие обеих сторон часто знали друг друга лично. Участники гражданской войны очень много писали об этом в своих мемуарах. Наполеон также широко использовал сведения о характере военачальников противника. См. Фараго [54 Б].

Теперь мы перейдем к рассмотрению отдельных групп и народов. Термин «группа» мы используем в качестве общего понятия, включающего народ или группу людей в рамках данного народа, например высшие классы Великобритании, офицеров немецкого генерального штаба, французских мыслителей XVIII века.

Нас удивляет, что такие понятия, как «характер» группы или «склад ума» группы, получили широкое распространение и всеобщее признание.

Разведчик-исследователь должен решить, в какой мере он готов использовать в отношении какой-то общественной группы понятие «характер» в том ясном для него смысле, в каком он его употребляет, говоря о своих знакомых и отдельных общественных деятелях. Чтобы показать, какое широкое распространение в высших научных кругах получили понятия «характер» и «склад ума» группы, мы из большого количества фактов приведем лишь несколько примеров. Посетив недавно книжный магазин Колумбийского университета, мы обнаружили там пять сравнительно недавно изданных книг, в заголовках которых упоминался групповой или национальный «склад ума». Кдайнберг [61][52] в отличной и глубокой статье, посвященной национальному характеру, пишет: «Более половины авторов, написавших статьи для отдела «Психологические соображения, связанные с установлением мира», организованного в апрельском номере журнала «Джорнал оф Эбнормал энд сошиал психолоджи» за 1943 год, сочли необходимым в той или иной форме непосредственно затронуть вопрос о национальном характере».

Автор превосходного исторического труда «Немецкий народ» Вейт Валентин пишет: «Таким образом, свойством национального характера стало мелкое своекорыстие — завистливость, обидчивость, ревность, честолюбие, лишенное великодушия… Все эти качества способствовали появлению второй типичной стороны немецкого национального характера — рассудительности, почтения к властям, мундиру, титулам, чиновничеству и системе осведомления».

В последней главе работы Коммаджера [63] «Склад ума, образ мыслей и характер американцев после 1880 года» содержится ряд общих определений американского характера, которые автору настоящей книги представляются правильными. Коммаджер отметил такие черты американцев, которые в значительной мере не свойственны другим народам, поэтому они представляют определенную ценность для разведки иностранного государства, желающей понять американцев и определить возможное развитие американской политики.

Другой пример. В книге Сантаяны [64] есть глава «Лучшие качества английского характера». Характеристики этой главы применимы только к англичанам, и автор настоящей книги не знает другого народа, на который можно было бы их распространить.

А вот пример из другой области. Одно серьезное исследование, посвященное тактике английской пехоты [65], начинается с провозглашения в качестве основного постулата положения о том, что тактика пехоты «должна строиться на учете особенностей национального характера». Далее автор работы — англичанин — перечисляет пять основных качеств английского характера, имеющих отношение к его исследованию. Одним из них является «отсутствие воображения и вытекающая отсюда абсолютная уверенность в конечной победе». (Английский солдат не может представить себя побежденным, поэтому он держится и в конце концов побеждает. Солдаты, принадлежащие к народу с более живым воображением, яснее видят все опасности и немедленно сдаются.) И снова мы чувствуем, что мысли исследователя заслуживают внимания. Разведчику полезно читать такие книги. Наконец, известный английский дипломат Никольсон [66] отмечает некоторые особенности характера древних греков. Он считает, что национальный характер греков постоянно оказывал влияние на политику Греции.

Для того чтобы яснее показать, что мы имеем в виду, когда говорим о национальном или групповом характере, ниже приводится список некоторых черт характера. Эти черты сохраняют свою силу при различных условиях и на протяжении достаточно длительного периода времени, в связи с чем представляют определенную ценность для информационной работы стратегической разведки:

Трудолюбие

Основательность

Прогрессивность

Энтузиазм

Патриотизм

Воинственность

Смелость

Настойчивость

Справедливость

Воля к победе

Надежность

Правдивость

Великодушие

Острый ум

Мечтательность

Одухотворенность

Чувство сотрудничества

и качества, противоположные указанным.

Следует признать, что понятие «национальный характер» для исследователя весьма удобно. Относительно него можно делать различные поверхностные заключения, и всякий читатель может придумать многочисленные примеры, подтверждающие почти любое такое заключение. Вместе с тем такие заключения довольно расплывчаты, чтобы с ними легко было согласиться.

Приводимый в приложении Б список работ, в которых по-разному описывается американский характер, показывает, насколько различными и, следовательно, неопределенными могут быть наши оценки национального характера.

Аналогичное положение, сложившееся в другой области, может послужить нам предостережением. Годами в литературных произведениях широко практиковалось описание характерных особенностей действующих лиц. «Высокий лоб» указывал на «проницательность ума». Адмиралы наделялись «сильным подбородком», а определенные женщины «чувственным ртом». Эти характеристики устраивали писателей и читателей. С их помощью легче было нарисовать в словах живой портрет человека. Эти характеристики использовались лучшими писателями, и почти все считали их правильными.

К сожалению, критический анализ показывает, что характеристики такого рода отнюдь не являются правильными. В противном случае мы могли бы по лицу определять характер человека. Они не только бесполезны, но могут ввести в заблуждение при оценке характера человека. Ожидает ли удобное и привлекательное понятие национального и группового характера такая же судьба после того, как оно будет критически изучено?

О возможности широкого использования в информационной работе разведки понятия «групповой характер» многие предпочитают ничего определенного не говорить. Другие это понятие энергично критикуют. Автор повторяет, что его цель при написании данного раздела состояла в том, чтобы извлечь все, что есть действительно ценного в этом понятии, и избежать опасностей, которые могут возникнуть при его использовании. Автор повторяет также, что, поскольку это понятие все чаще встречается в специальной литературе, офицер информации должен определить к нему свое отношение. В противном случае он невольно может воспринимать это понятие как абсолютно точное.

Прежде всего давайте еще точнее определим рассматриваемое понятие и установим некоторые рамки, ограничивающие его практическое применение.

Мы имеем в виду черты характера, а не профессиональные навыки или даже обычаи как таковые. К чертам характера относятся энергичность, упрямство, отвага, осторожность, воля к победе, стремление выйти из борьбы и другие качества, указанные в приведенном списке.

В информационной работе мы часто сталкиваемся с вопросами, касающимися отдельных народов, поэтому целесообразно остановиться на национальном характере. Представители современной общественной науки склонны подчеркивать, что народы не имеют другой общности, кроме территории и центрального правительства. В рамках одного народа могут существовать самые различные этнические, культурные или даже языковые группы. Народ может состоять из весьма различных классов — крестьян, промышленных рабочих, высших классов и т. д.

Таким образом, мы можем признать, что отмеченное обстоятельство в значительной степени упрощает вопрос о том, имеется ли групповой и национальный характер, а в известных случаях — когда мы рассматриваем характер различных общественных групп народа, а не всего народа в целом — этот вопрос приобретает особый смысл, чего нельзя сказать о других случаях, когда мы поступаем иначе. Сначала мы можем рассматривать характер отобранных групп, а затем в случае необходимости пытаться описывать характер народа в целом.

Всем нам известно, что в любой стране подавляющее большинство народа действует и должно действовать в соответствии с политикой, вырабатываемой правительством. По решению правительства люди идут на войну, завязывают дружбу с народами тех или других соседних стран, платят высокие налоги для финансирования системы социального обеспечения и т. д. Подразделяя народ на группы, часто удается выявить те из них, которые занимают руководящее положение, и таким образом установить практически значимый национальный характер и предсказать курс действий данного государства. Такие предсказания гораздо легче было делать пятьдесят и более лет назад, чем в настоящее время.

Например, в XIX веке английские высшие классы представляли собой вполне определенную группу, занимавшую практически господствующее положение в правительстве. Уяснив характер высших классов, можно было в значительной мере установить, как проявляется английский национальный характер в отношении к таким вопросам, как война, дипломатия и многие другие.

Другой пример. Определенную группу американских семей на западной границе можно было назвать смелой и предприимчивой, если небольшая часть этих семей постоянно устремлялась в неизведанные земли, создавая тем самым на данном участке границы атмосферу активной предприимчивой деятельности. Еще один пример. Общественная группа в целом может быть названа «воинственной» при следующих условиях: если ее руководители воинственны в точном смысле этого слова; если значительная часть мужчин этой группы готова следовать за руководителями и из них можно сделать хороших солдат, пусть даже не очень рвущихся в бой; если в группе отсутствует организованное меньшинство сторонников мира.

Итак, применительно к целям настоящего исследования можно считать, что характер любой общественной группы отражается в ее практической деятельности. Обычно в любой общественной группе регламентирует жизнь и принимает решения незначительное, но энергичное меньшинство, голос которого звучит громче всех (см. гл. 6, Правило трех частей).

Теперь мы сравним наши знания о характере отдельных людей и то применение, которое эти знания могут получить в информационной работе, с аналогичными знаниями относительно группового характера и применением этих знаний опять-таки в информационной работе.

Автор убежден, что в характере каждого человека имеются черты, которые можно изучить и по которым можно с полной уверенностью судить о действиях человека в данных конкретных условиях. Автор убежден, что большинство читателей разделяют его точку зрения. Так, например, в прошлом характер людей, стоявших во главе немецкого генерального штаба, и в определенной мере характер всего офицерского корпуса Германии определял характер ее армии.

Теперь все обстоит сложнее. Однако, пожалуй, и в настоящее время можно определить практически значимый[53] национальный характер и предсказать вероятный курс действий многих развитых государств, учитывая особенности характера нескольких групп, играющих в данной обстановке решающую роль.

Задачу можно упростить, кроме того, путем отказа от рассмотрения некоторых групп, часто довольно крупных, которые в данной конкретной обстановке практически не играют заметной роли. Например, изучая Канаду, можно не учитывать эскимосов, но нельзя обойти канадских французов. Иногда одна группа, такая, как, например, фермеры или профсоюзы, практически может сорвать определенные действия правительства.

Далее, описывая характер какой-то группы, мы отнюдь не считаем, что все ее представители думают и действуют одинаково и имеют именно такой характер, как мы установили. Мы считаем только, что такой характер имеют достаточно много представителей группы и это оказывает воздействие на характер и даже на репутацию группы в целом.

Мы исходим из того, что любому из нас легче составить какое-то представление о характере отдельной личности, нежели о целой группе. В детстве мы начинаем с изучения отдельных членов своей семьи. В дальнейшем процесс изучения нами характеров отдельных личностей продолжается ежедневно в течение всей нашей жизни.

И напротив, в нашей повседневной деятельности нам обычно не пр'иходится изучать характер какой-либо большой группы, члены которой могут быть рассеяны на значительной территории. Далее, хотя никто не сомневается в том, что каждый индивидуум имеет свой характер, скептик на данной стадии рассмотрения этого вопроса вполне может заявить, что вероятность наличия у группы общего характера не больше чем вероятность наличия общего банковского счета у людей, оказавшихся в какой-то момент на центральном вокзале в Нью-Йорке.

Ниже мы рассмотрим еще два вопроса: 1) Имеется ли групповой характер и, следовательно, можно ли использовать данные о нем в информационной работе? 2) Если такой характер имеется, можно ли получить о нем достоверные сведения?

Предположим для начала, что на оба поставленных выше вопроса можно дать утвердительный ответ. Исходя из этого предположения, давайте рассмотрим некоторые возражения, выдвигаемые против попыток использовать понятие группового или национального характера в информационной работе стратегической разведки.

Возражение 1. Понятие «групповой характер» не является настолько определенным и устойчивым, чтобы мы были уверены в том, что данная группа будет действовать в соответствии с приписываемым ей характером, например проявлять трудолюбие, консерватизм, упрямство, мужество.

Ответ. Отдельный человек также не всегда действует в соответствии с его «характером». Однако наше представление о характере отдельных людей является достаточно правильным, чтобы мы могли уверенно судить о том, как будет действовать данный индивидуум при определенных условиях. Важно знать характер человека, с которым нам приходится иметь дело. Если мы во взаимоотношениях с этим человеком не используем сведений о его характере и рассматриваем его как среднего индивидуума, мы тем самым лишаем себя больших преимуществ.

Возражение 2. Национальный и групповой характер изменяется со временем (например, современные итальянцы сильно отличаются от древних римляй).

Ответ. Так же обстоит дело и с характером отдельных людей. Безрассудный юноша становится осторожным старцем. Изменение группового характера происходит медленнее, чем индивидуального. Если групповой характер остается в основном неизменным в течение всего периода, охватываемого разведывательной оценкой, например в течение десяти лет, мы спокойно можем не принимать во внимание тех изменений, которые могут произойти с ним через сто лет. Необходимо только проявлять осторожность при использовании исторических данных для оценки современного группового характера. Свойственные англичанам елизаветинской эпохи активность и предприимчивость сейчас, возможно, отсутствуют.

Возражение 3. Отсутствует четкое определение понятия «групповой характер». Никто не имеет ясного представления о составных элементах группового характера и генетических, психологических и культурных истоках этих элементов.

Ответ. Это возражение относится и к понятию «индивидуальный характер», которое также не было должным образом определено. Мы можем использовать знания о данном явлении, полученные опытным путем, задолго до того, как теоретически осмыслим характер этого явления. Люди могли греться на солнце задолго до того, как они выяснили строение солнца и характер тепловой радиации.

Возражение 4. Есть и другие аналогичные возражения. Так, например, не разработана методика использования исследований в области национального характера в целях предсказывания; отсутствуют оправдавшие себя критерии, позволяющие отличать правильное определение группового характера от неправильного.

Ответ. Индивидуальный характер также изучен недостаточно полно, и тем не менее мы можем эффективно использовать уже имеющиеся сведения относительно характера отдельных лиц.

Возражение 5. Имеется более веское возражение. Чтобы можно было уверенно использовать понятие «национальный характер», оно должно раскрывать причины, обусловливающие действия (народа) и положительную или отрицательную оценку, даваемую им различным явлениям.

Ответ. Автор согласен, что очень важно понимать причины, обусловливающие различные проявления группового характера. Такое понимание во много раз увеличивает полезность наших сведений о групповом характере.

Однако понимание этих причин не является обязательным при использовании соответствующих данных в информационной работе. Допустим, мы знаем, что на протяжении последних 150 лет англичане стойко держались во всех значительных войнах и добивались в конце концов победы, несмотря на катастрофические поражения в начале войны. Проявленную ими стойкость мы можем рассматривать как черту национального характера. Офицер информации, составляющий прогноз на будущее, без опасений может сказать, что в случае, если Великобритания завтра подвергнется нападению, она не капитулирует через несколько месяцев, а, вполне возможно, «добьется в конце концов победы». К этому вопросу мы можем подойти с позиций бихевиоризма[54], интересующегося только тем, что происходит.

Искать причины происходящих явлений — значит заниматься, по мнению бихевиористов, бесплодным умствованием. Основной причиной, заставляющей кого-то стойко держаться в войне, может быть страх перед противником или гордость. Нам хотелось бы выяснить эту причину. Знания о национальном характере, полученные исключительно путем изучения действий данного народа в недавнем прошлом, являются ценным подспорьем в информационной работе, даже если мы не знаем причин, обусловливающих появление тех или иных черт в характере данного народа.

Теперь мы возвратимся к двум важнейшим вопросам, сформулированным нами выше: 1) Имеется ли групповой характер и, следовательно, можно ли использовать данные о нем в информационной работе? 2) Если такой характер имеется, можно ли получить о нем достоверные сведения?

Необходимо признать, что современный уровень развития общественных наук и искусства информационной работы разведки не дает возможности научно обоснованно Ответить на поставленные вопросы. Методы решения этих проблем и изложения результатов исследования еще не разработаны. Разведчики-исследователи не занимались систематическим критическим изучением вопроса об использовании данных о национальном характере в информационных целях.

Однако разработка новых научных методов, решение соответствующих проблем и критическое применение результатов исследований в целях составления информационных прогнозов как раз и представляют те достижения, которые могут обеспечить своей работой ученые, занятые в области общественных наук. Именно такую плодотворную работу они проделали во многих других смежных областях.

Проблема же критического изучения национального и группового характера еще ждет своего решения. Плодами этих исследований охотно воспользуются работники информационной службы, дипломаты и др. Можно с уверенностью сказать, что через десять, двадцать или тридцать лет в разработке данной проблемы будут достигнуты значительные успехи и на основе серьезных исследований будут сделаны полезные выводы, которые позволят ответить на нерешенные еще вопросы. Однако разумно ли мы поступим, откладывая на тридцать лет решение вопроса об использовании в информационной работе данных о групповом и национальном характере.

Автор считает, что в данном случае, как и во многих других, мы должны извлекать максимальную пользу из того, что уже есть. Однако мы можем разумнее использовать сомнительные концепции, если будем откровенно отдавать себе отчет в том, что они еще не до конца обоснованы. Кроме того, мы не предлагаем решать тот или иной вопрос исключительно на основании наших представлений о национальном характере. Мы предлагаем использовать эти представления как один из видов сведений, которые мы, прежде чем сделать выводы, сопоставляем с другими фактами.

Таким образом, бегло ознакомившись с имеющимися сведениями, мы можем дать утвердительный ответ на вопрос, имеется ли национальный характер и должны ли мы использовать данные о нем в целях информации.

Хотя этот вопрос никогда не являлся предметом глубокого исследования, мы считаем, что и групповой характер как явление существует и что по своему содержанию и присущим ему недостаткам это понятие весьма схоже с понятием «индивидуальный характер». Бесспорно, существуют определенные неблагоприятные условия, при которых могут утратить силу обычные черты группового или индивидуального характера. Даже самые мужественные люди могут дрогнуть перед лицом исключительно серьезной опасности. Даже самые трудолюбивые люди могут вопреки своему характеру потерять интерес к делу, если возникнут слишком большие затруднения.

Бывают случаи, когда индивидуум или группа в интересах великого дела предпринимают активные действия, несмотря на то, что до этого их характер отличало полное ко всему безразличие. Мы признаем также, что характер может со временем постепенно измениться. Однако в пределах тех сроков, с которыми имеет дело разведка, групповой характер является ценным отправным моментом. В этих пределах мы, как правило, можем считать его устойчивым.

Для того чтобы лучше уяснить различия в характере отдельных групп, давайте рассмотрим несколько пар однотипных групп. Каждая из приводимых ниже групп обладает достаточным внутренним единством для того, чтобы было оправдано ее изучение как группы. Группы подобраны и распределены по парам таким образом, чтобы характеры групп, попавших в одну пару, существенным образом отличались друг от друга. В качестве примеров можно привести следующие группы.

Фермеры и крестьяне двух примерно равных по площади территорий.

В качестве таких территорий можно взять два расположенных на большом расстоянии друг от друга графства в США, либо же один район в США, другой в СССР, или же, наконец, один район во Франции и другой в Германии.

Американские и английские шахтеры.

Население двух примерно равных по величине городов, расположенных в разных районах страны.

Французская и немецкая армии перед началом второй мировой войны.

Американские и немецкие химики в 1930 году.

Члены американских и английских профсоюзов.

Выпускники американских и советских колледжей и университетов.

Население Италии и Франции.

Различия практически значимого характера однотипных групп складываются в результате действия одного или нескольких из следующих факторов:

1. Генетика. В науке имеется тенденция принижать значение врожденных различий (помимо физических) между расовыми, этническими и. другими группами[55].

2. Культура. В широком смысле слова это — вся совокупность тех идей, представлений, теорий и т. п., которые присущи данной группе. Сюда относятся обычаи, фольклор, религия, образование, духовные ценности.

3. Отбор. Каждая данная группа есть продукт отбора, в результате которого из более многочисленного населения любыми способами, сознательно и бессознательно, отбираются отдельные лица, с тем чтобы соответствующая группа имела в своем составе как можно больше людей физически сильных, умных, храбрых и т. д.[56]

4. Природные условия. Климат, почва, изолированность территории. Эти условия могут сделать жизнь слишком легкой; они могут стимулировать активность и делать работу плодотворной; наконец, природные условия могут быть столь тяжелыми, что все силы данной группы уйдут только на поддержание своего существования[57].

5. Конструктивное внутригрупповое сотрудничество. Члены группы могут вознаграждаться либо на основе системы фаворитизма, либо по заслугам. Все члены группы могут получать одинаковое вознаграждение или может существовать система свободной конкуренции. Члены группы могут получать или не получать признание и вознаграждение за свои заслуги; антиобщественные действия могут караться или не караться. Руководители группы могут способствовать или препятствовать развитию определенных черт характера.

Далее, каким образом можно получить сведения о групповом характере вообще или об особенностях характера определенной группы, проявляющихся в данной конкретной обстановке?

Частично ответ на это заключается в том, что правительство и другие организации должны выступать инициаторами разработки методологии исследований в этой области и таким образом обеспечивать получение сведений о характере определенных групп. Однако опять возникает вопрос, что следует делать сотрудникам информационной службы до того, как будут предприняты и завершены эти исследования?

Предположим, перед офицером информации, изучающим данное иностранное государство, поставлена задача представить доклад: 1) об экономическом восстановлении этой страны, на результаты которого должна оказать определенное влияние такая черта национального характера, как трудолюбие; 2) о возможности развязывания этой страной войны, в связи с чем воинственность как черта национального характера сыграет свою роль; 3) о перспективах заключения с этой страной на справедливой основе договора об урегулировании спорных международных вопросов, в связи с чем определенную роль сыграют такие черты национального характера, как дружелюбие и справедливость. Каким путем следует идти в подобном случае, чтобы ответить на следующий вопрос: какое влияние окажет так называемый национальный характер (если он вообще существует и может оказать какое-то влияние) на решение поставленной перед разведкой задачи?

Во-первых, подразделите вопрос о национальном характере на ряд подвопросов о характере определенных групп, имеющих отношение к изучаемым вопросам. Необходимо знать, какая группа или какие группы данной страны играют в изучаемой области важную роль; какие группы в данной стране пользуются достаточным влиянием, чтобы выступить в качестве инициатора определенных действий, и, наконец, какие группы могут воспрепятствовать определенным действиям.

Во-вторых, рассматривая только относящиеся к делу группы, необходимо определить, каким образом принимаются и осуществляются решения в каждой из таких групп. Принимаются ли решения одним-двумя лидерами или относительно малочисленным «исполнительным комитетом»? Соглашаются ли, как правило, остальные члены группы с этими решениями? Определяет ли незначительное меньшинство группы политику, которую более или менее добровольно принимают остальные? Выражают ли решения группы волю большинства? Следует ли судить о характере группы по совокупной деятельности всех ее членов, а не лидеров и незначительного меньшинства? Например, о характере группы бережливых людей можно судить по количеству сбережений всей группы, в которую входят как люди, имеющие значительные сбережения, так и совершенно их не имеющие.

В-третьих, следует выяснить историю развития каждой группы, обладающей данными чертами характера.

В-четвертых, необходимо установить, не произошло ли недавно каких-либо важных изменений в составе, руководстве и условиях жизни группы, которые могут привести к выводу о том, что в ближайшем будущем характер группы изменится. Если такие изменения имели место, то в каком направлении? Можно ли предположить, что изменения будут происходить и в будущем?

Таким образом, несмотря на несовершенство наших знаний относительно национального характера и методов решения проблем, на которых сказывается его влияние, мы можем определить вероятный курс действий данной группы. Для этого мы используем метод анализа и сужаем рамки изучаемого вопроса, сосредоточивая все внимание на характере подгруппы, способной оказать решающее воздействие на развитие интересующего нас явления. В некоторых случаях мы должны также изучать подгруппы, противодействие которых может помешать успешному проведению государством определенных мероприятий.

Итак, мы повторяем: сведения о национальном характере вполне могут быть использованы разведкой в целях предвидения, несмотря на то, что вопрос о национальном характере полностью еще не изучен.

И в данной области мы придерживаемся провозглашенного нами ранее принципа — пытаемся извлечь максимальную пользу из концепций, которые могут быть использованы в информационной работе. И здесь мы ставим перед собой задачу помочь разведчикам понять основные принципы информационной работы, найти разумные методы, предупредить их от ошибок и указать на полезные для них работы в этой области.

С вопросом о национальном характере тесно связан другой вопрос: в какой мере иностранцы являются иностранцами? Иными словами, в какой мере иностранцы отличаются своим поведением от американцев?

Этот вопрос имеет важнейшее значение при решении многих информационных проблем. Каждый разведчик должен выработать определенную точку зрения по данному вопросу. Большинство разведчиков делают это бессознательно. Вопрос этот, однако, настолько важен и здесь настолько сильным может оказаться влияние личных предубеждений, что его целесообразно специально рассмотреть, максимально использовав при этом все те положительные знания психологии, естественных и общественных наук, которые могут пролить свет на этот вопрос.

Поскольку Америка в известной степени изолирована от остального мира, не удивительно, что многие американцы мыслят, как провинциалы. Миллионы американцев проживают почти всю свою жизнь, не встретив человека, который не говорил бы по-английски и не побывал бы в других странах. Когда они, наконец, отправляются путешествовать, их возмущает, что заморские земли наводнены иностранцами. Как у Марка Твена, они удивляются, что в Париже даже дети говорят по-французски.

Генерал Дорио говорил: «Многие американцы думают, что все народы смотрят на вещи с англосаксонской точки зрения; по крайней мере, если другие народы не делают этого, они обязаны мыслить именно так».

Вопрос ставился следующим образом: Не являются ли иностранцы теми же американцами, только с бородами? Имеет ли различие между ними чисто внешнее проявление — в языке, одежде, манерах — или же они и ведут себя совершенно по-разному?

При определении вероятного курса действий какого-нибудь иностранца или иностранной общественной группы нам свойственно «ставить себя на их место» и затем решать, что мы предприняли бы в подобных условиях. Предварительно обдумывая поставленную задачу, мы, конечно, всегда прибегаем к этому приему. Мы неизбежно думаем о том, что бы мы сами сделали в данном случае, хотя эти соображения не оказывают решающего влияния на наши окончательные выводы относительно действий иностранного государства.

Многие разведчики, однако, считают недопустимым ставить себя на место иностранцев. Они заявляют, что американцы и иностранцы настолько отличаются друг от друга своей подготовкой и мотивами своих действий, что применение указанного приема приводит к серьезным ошибкам, тем более что такой способ рассуждений является весьма заманчивым. Мы всегда считаем вполне естественным, чтобы другие люди действовали именно так, как стали бы действовать мы сами, очутившись на их месте. Таким образом, выводы, к которым мы приходим, ставя себя на место других, только выглядят убедительными.

Некоторые считают, что все люди в основном одинаковы. Они полагают, что черты сходства между отдельными людьми имеют значение, скажем, в тысячу раз больше, чем черты различия. Все люди, подобно животным, испытывают такие физические ощущения, как голод и холод, половое влечение, неприязнь и боль, усталость и т. д. Людьми как человеческими существами движут такие побудительные мотивы, как гордость, тщеславие, любопытство, воинственность и т. д. Просмотрев литературу всех времен, можно отметить, что зачастую одни и те же побудительные мотивы руководили древними евреями, греками, римлянами, людьми, живущими в средние века, в эпоху королевы Елизаветы (Англия) и в наши дни. Из всего этого некоторые делают вывод, что общественные группы во всех странах мира будут вести себя в равных условиях в основном одинаково. Такова одна из крайних точек зрения по разбираемому нами вопросу.

Сторонники другой крайней точки зрения считают, что, например, представитель Востока выглядит, говорит и воспринимает все иначе, чем мы с вами. По выражению его лица мы не можем судить с такой определенностью о его мыслях, как по выражению лица американца. Мы знаем, что этот человек принадлежит к совершенно другой цивилизации. В силу этих причин мы предполагаем, что поведение представителя Востока настолько отличается от нашего, что его невозможно понять, и мы не пытаемся его понять.

Среднюю позицию между сторонниками этих двух крайних точек зрения занимает тот, кто, возможно бессознательно, приходит к выводу, что англичане смотрят на вещи в основном так же, как американцы, жители Западной Европы — несколько иначе; что же касается жителей Восточной Европы, то их взгляды отличаются еще больше, а взгляды народов стран Востока настолько отличаются от взглядов американцев, что их практически понять невозможно.

Независимо от того, какую точку зрения мы решим принять, мы должны это сделать, только хорошенько подумав. При этом не следует обманывать самого себя. Мы должны по крайней мере учитывать, помня слова генерала Дорио, что народы многих стран не разделяют взглядов (просвещенных) англосаксов. Несмотря на то, что французы многому научились у англичан и американцев, «с сожалением приходится констатировать, что французы по-прежнему остаются французами».

Офицерам информации постоянно приходится судить о поведении иностранцев. Из того, что нами сказано в настоящем разделе книги, должно быть ясно, что разведчику необходимо хорошо знать историю, географию, литературу и язык той страны, которой он занимается. Ткань разведывательной информации состоит из основы и утка — знания в соответствующей области науки должны сочетаться со знаниями о данном народе. Для того чтобы разведчик мог судить об экономике, химической промышленности или политике иностранного государства, он должен быть знаком не только с экономикой, химией и политическими науками, но также иметь определенное представление о людях, работающих в интересующих его областях. В этом состоит одно из отличий разведчика от обычного ученого-экономиста или другого, пусть самого квалифицированного представителя естественных или общественных наук.

Таким образом, разведчикам важно знать образ мыслей иностранцев. Многим это удается с трудом. Некоторые не желают приобретать таких знаний. Они напоминают Эдварда Грея, английского министра иностранных дел в период перед началом первой мировой войны, о котором говорили, что он — министр иностранных дел, мало интересующийся иностранцами.

Мы не ответили на вопрос, в какой мере иностранцы являются иностранцами. Но мы все-таки показали, что читателю, который хочет успешно работать в разведке, следует подумать над ответом на этот вопрос.

Использование в информационной работе теории вероятностей и математической статистики. Мыслить категориями теории вероятностей. Область вероятности — ничейная земля разведки. Правило трех частей. Применение теории вероятностей, доведенное до крайности. Выражение степени достоверности информации.

Знание теории вероятностей и тесно связанной с ней математической статистики и умение применить их на практике является одним из самых важных и полезных элементов образования офицера информации. В огромном количестве случаев такие знания окажут неоценимую помощь в информационной работе, оградят от многих ошибок.

Большинство из нас специально не изучало теории вероятностей и математической статистики и либо слабо разбирается в высшей математике, либо вовсе не знакомо с ней. Многие ошибочно считают, что для уяснения теории вероятностей необходимо знание высшей математики, и потому избегают пользоваться ею, так как думают, что это им не под силу.

Для того чтобы рассеять это заблуждение, следует напомнить, что существуют три степени знакомства с теорией вероятностей, каждой из которых достаточно, чтобы с пользой применять эту теорию в нашей работе.

Во-первых, офицер информации может научиться «мыслить категориями теории вероятностей», уяснив смысл примерно двух десятков терминов, например, таких, как вероятность, кривая нормального распределения, среднее значение, медиана, мода, среднее квадратичное отклонение от среднего значения, средняя квадратичная ошибка, случайная ошибка, дисперсия, корреляция, статистическая значимость. Особенно важно понять характер различия между средними величинами, а также такие термины, как дециль, квартиль, ошибки выборочного метода, доверительные пределы и т. д. Таким путем разведчик получит представление о теории вероятностей и сможет здраво судить о соответствующих понятиях, хотя, возможно, никогда он не научится производить вычисления по методу математической статистики.

Во-вторых, он может хорошо разобраться в приведенных выше терминах и научиться производить большинство связанных с ними простых вычислений. Для этого не требуется обладать какими-то специальными математическими знаниями, кроме знания арифметики и элементарной алгебры.

В-третьих, он мог в такой мере раньше изучить или вновь освоить методы математического анализа, логику и математическую статистику, что он становится специалистом в этой области и может справиться с многими трудностями, связанными с применением теории вероятностей в информационной работе.

О том, как приобрести о теории вероятностей знания всех трех степеней, рассказывается в работах, указанных в списке литературы в конце книги.

Назначение настоящей главы можно определить так же, как Морони [69] определил назначение своей книги «Факты из цифр».

«В конце концов весь смысл такой книги, как моя, состоит в том, чтобы вызвать интерес к рассматриваемым в ней вопросам. Автор сочтет себя вполне удовлетворенным, если хотя бы некоторые читатели, охотно расстающиеся с автором и его книгой, вместе с тем получат некоторое представление о предмете и захотят поучиться у более опытных наставников, чьи имена указаны в библиографическом списке, являющемся своеобразной книгой почета».

(Это высказывание можно в полной мере применить к настоящей книге и ее автору.)

В приводимых ниже выдержках из книги Морони (курсив наш. — В. П.) говорится о том значении, которое имеет математическая статистика для работы с цифровым материалом, а также для проведения исследований в области естественных и общественных наук.

«Мы ближе всего подходим к статистике, когда производим в школе приближенные вычисления (к сожалению, развитию таких навыков уделяют все меньше внимания)…

Против чего я выступаю, так это против того, что учителя явно боятся знакомить детей с вопросами, на которые нельзя дать точный ответ. В результате детей плохо готовят к вступлению в реальную жизнь. Сомнительно, чтобы где-нибудь, помимо банка, где клерки пересчитывают грязными руками чужие медяки, точность, на которую способна арифметика, имела какую-либо ценность. Почему нас не обучают элементарным правилам обращения с цифровым материалом, являющимся плотью и кровью нашей повседневной жизни?..

Нет нужды долго раздумывать, чтобы убедиться в том, что в современной жизни вряд ли найдется область, где нельзя было бы с пользой применить, пусть в самой простой форме, научной статистики…

Я обращаюсь к молодежи и говорю: как можно скорее займитесь изучением статистики. Не отказывайтесь от этого по недопониманию ее важности или испугавшись тяжелой умственной работы…

Кем бы вы ни были, если в процессе работы вам приходится истолковывать фактический материал, вы можете обойтись без статистики, но ее незнание отрицательно скажется на результатах вашей работы».

В настоящей главе приводится несколько Примеров использования теории вероятностей и математической статистики при решении специальных информационных задач.

«Теория вероятностей является незаменимым подспорьем в практической деятельности. Люди могут обходиться без специального изучения теории вероятностей лишь потому, что они интуитивно чувствуют ее законы».

(Рапопорт [70].)

«У всех нас в голове имеется прибор, учитывающий вероятные явления».

(Фридман.)

Многие явления, с которыми приходится иметь дело офицеру информации, являются только вероятными. Часто информационная работа разведки приносит особенно большую пользу благодаря умелому использованию данных о вероятных явлениях. В свете этих данных можно по-новому осмыслить тот или иной важный вопрос.

«Мышление категориями теории вероятностей» и восприятие мира через призму статистики помогает вырабатывать правильное представление о явлениях, которые мы изучаем, и является ценным методом решения многих задач. Ниже рассматриваются некоторые вопросы, связанные с теорией вероятностей, которые неизбежно должны возникнуть у человека, мыслящего категориями этой теории.

Офицер информации, мыслящий категориями теории вероятностей, поймет, что степень достоверности различных сведений, с которыми он имеет дело, может колебаться от почти полной достоверности до почти полной недостоверности. В соответствии с теорией вероятностей достоверность выражается как «вероятность=1» (например, можно почти определенно сказать, что завтра взойдет солнце), а недостоверность как «вероятность=0» (например, предположение о том, что данному человеку сегодня на голову упадет метеор, является настолько нереальным, что вероятность этого события, по существу, сводится к нулю).

Офицер информации поймет, что теоретически почти любое явление возможно, и вместе с тем ему будет ясно, что по соображениям практического характера следует заниматься только теми явлениями, которые характеризуются определенной степенью вероятности. Черчилль как-то сказал: «Невозможно вести войну наверняка». Разведчик-исследователь поймет, что люди, которые в своих рассуждениях и размышлениях постоянно опираются на маловероятные явления, выраженные словами «возможно, что…», лишь зря тратят время. В информационной работе не может получить сколько-нибудь широкого применения точка зрения, согласно которой любую проблему можно решить одним махом.

Человек, мыслящий с учетом требований теории вероятностей, всегда критически относится к следующему аргументу, часто выдвигаемому в спорах с целью прийти к соглашению: «В конце концов вся разница сводится к различию в степени». Он понимает, что различие в степени может на практике означать коренное отличие одного явления от другого. Например, предположим, что вы и я иностранцы, прибывшие на корабле в Нью-Йорк. Я высадился на берег, имея пять центов в кармане, вы — тысячу долларов. Мы находимся в одинаковом положении. У нас обоих есть деньги. Различие в нашем положении только в степени, в количестве денег, которыми располагает каждый из нас.

Тот, кто мыслит категориями теории вероятностей, добросовестно использует в работе возможности, связанные с «рассчитанным риском». Он не побоится пойти на разумный риск. С другой стороны, он не обманывает самого себя и других, делая вид, что в работе его нет никакого риска. Он отдает себе полный отчет в степени риска и заранее намечает, что следует предпринять, если имевшиеся опасения подтвердятся на практике. Располагая самым небольшим минимумом знаний в статистике, он может с большой пользой для дела приблизительно определить степень риска.

Человек, мыслящий с учетом требований теории вероятностей, поймет, что все время случаются совершенно невероятные явления. При игре в бридж, как подсчитал Уивер [72J, вероятность получения при следующей сдаче именно тех карт, которые оказались у вас на руках сейчас, составляет 1: 635 013 599 600. Такова же вероятность получения как посредственных карт, так и карт, состоящих целиком из козырей. Скэрн [71] об этом пишет так:

«Прежде всего обнаруживается, что тот факт, что вам вчера поразительно везло при игре в карты… не является таким уж удивительным явлением. При игре в крэпс игрок, поставивший на двух тузов и полагающий, что вероятность появления этих карт при следующей сдаче равна 1: 30, считает себя счастливчиком, если два туза появлялись подряд при четырех сдачах, и он делал ставку на них все четыре раза. Он счел бы себя еще более удачливым, если бы узнал, что вероятность такой сдачи равна 1: 1 679 615… Игроки забывают, что эта степень вероятности выхода данных карт в среднем составляет один раз на 1 679 615 сдач. Они забывают, что в тот вечер, когда несколько раз подряд вышла пара тузов, одновременно проходили тысячи других игр в крэпс и карты сдавались несколько миллионов раз. Более удивительным было бы положение, при котором в какой-нибудь игре не вышла бы пара тузов четыре раза подряд. Тот факт, что эта удача выпала на вашу долю, означает только, что вы принимали участие именно в этой игре».

Офицер информации, интересующийся теорией вероятностей, поступит правильно, прочитав небольшую статью Уивера [72], озаглавленную «Вероятность, редкость, интерес, удивление». Прочитав статью, разведчик поймет, почему Уивер противопоставляет стоящие в заголовке слова друг другу. Он пишет:

«Все ученые должны интересоваться вероятными явлениями; отнюдь не редко и, безусловно, с удивлением мы обнаруживаем ученых, которых удивляет тот факт, что невероятные явления имеют место. Ученые всегда вправе интересоваться такими явлениями, но лишь в редких случаях эти явления должны вызывать у них удивление».

В приведенных выше примерах речь шла о единичных явлениях. При сравнительном изучении двух рядов величин можно высчитать коэффициент корреляции между ними.

Например, на свободном рынке обычно наблюдается большая степень корреляции между размером урожая и рыночными ценами на соответствующую продукцию сельского хозяйства. Часто корреляция привлекает наше внимание к причинно-следственным связям, существующим между изучаемыми двумя рядами величин. В области естественных и общественных наук установление существенной корреляции часто заставляет нас искать возможные связи между явлениями, которые в противном случае могли остаться незамеченными. Это особенно характерно для информационной работы.

С точки зрения разведки весьма близким к корреляции является положение, при котором несколько отдельных явлений весьма точно совпадают во времени. Например, у человека, остановившегося в гостинице, когда он спал, украли пять тысяч долларов. Вскоре после этого случая один из ночных сторожей гостиницы уплатил по закладной за свой дом и начал сорить деньгами. Здесь действуют в соответствии с давно известным принципом: Post hoc, ergo propter hoc («После этого — следовательно, вследствие этого»). Необходимо уяснить, какое значение имеет этот принцип.

Описанные нами три случая в равной мере могут привлечь внимание офицера информации и даже вызвать у него определенные сомнения. Вот эти три случая:

1) корреляция двух рядов событий;

2) совпадение во времени двух или нескольких событий;

3) случай, когда имеет место событие, которое a priori рассматривается как весьма невероятное (как в приведенном примере с картами, сдаваемыми при игре в бридж).

В каждом из трех случаев, естественно, могут иметь место или же могут быть придуманы самые нелепые корреляции. Так, Сэржент [78] пишет, что в северном полушарии существует обратная корреляция между среднемесячной температурой воздуха и количеством букв в названии месяца. Месяцы, содержащие много букв в названии, — декабрь, январь и февраль — холодные. Месяцы с короткими названиями — май, июнь, июль — жаркие. В жизни имеется бессчисленное количество забавных» но бессмысленных случаев корреляций и совпадений.

Вопрос: Каким образом должен офицер информации использовать три указанных случая? Следует ли их игнорировать в связи с имеющими место нелепостями? Или, с другой стороны, должен ли он считать, что они о чем-то свидетельствуют, поскольку данный высокий коэффициент корреляции или данное единичное явление могли случайно иметь место только в одном из ста (или миллиона) случаев?

Ответ: Правильное решение этого вопроса не исчерпывается выбором одного из двух предложенных выше выходов. Если обстоятельства оправдывают работу в данном направлении, офицер информации должен продолжить изучение вопроса.

Корреляция, совпадение или необычное явление сами по себе ничего не доказывают, но они могут привлечь внимание к отдельным вопросам и привести к дополнительному исследованию. Для разведки имеет значение только такое положение, при котором можно установить логическую связь между двумя рядами явлений или двумя совпадающими во времени явлениями либо же дать разумное объяснение какому-либо необычному единичному явлению. Для того чтобы вызвать интерес у разведки, необходимо открыть логическую связь между явлениями или дать им определенное объяснение.

Уайтхед [91] пишет:

«Самая распространенная ошибка связана с предположением о том, что в случае, когда проведены длительные и точные математические вычисления, можно с полной уверенностью считать результаты этих вычислений применимыми к какому-либо явлению природы».

Таким образом, офицер информации, знакомый с теорией вероятностей, правильно оценивает корреляции с высоким коэффициентом и в высшей степени необычные явления. Он знает, как извлечь ту пользу, которая может в них заключаться. Если данные явления представляют интерес толькоих необычным характером, он не станет зря тратить время на поиски причин, объясняющих, почему они имели место.

Любой группе однородных измеримых величин, таких, например, как рост людей, коэффициент умственного развития, размер заработной платы, свойственно явление дисперсии: некоторые люди имеют высокий рост, другие низкий. Часто мы обнаруживаем, что наряду с существованием отдельных очень низких людей рост подавляющего большинства составляет примерно 1 м 75 см.

Человеку, мыслящему с учетом теории вероятностей, даже если он не знает высшей математики, знакома «кривая нормального распределения», изображенная на рис. 5. На этом рисунке отражена относительная частота повторяемости определенного роста, коэффициента умственного развития и размера заработной платы для любой данной группы явлений. Результаты широкого исследования группы однородных явлений, проведенного выборочным методом, должны графически выразиться в виде кривой, изображенной на рис. 5. Наиболее часто повторяющиеся значения должны сосредоточиваться по обе стороны от линии, изображающей среднее арифметическое значение для данных явлений.

Степень дисперсии может определяться различными путями: путем учета амплитуды, среднего квадратичного отклонения, среднего отклонения, вероятной ошибки и т. д. Соответствующие определения и формулы можно найти в любой книге по математической статистике (см. список литературы в конце книги).

Если результаты изучения частоты повторяемости явлений какой-либо группы изображаются в виде кривой, приведенной на рис. 6, офицер информации может с полным основанием считать, что фактически он изучал не одну, а две различные группы.

Офицер информации, познакомившись с теорией вероятностей, поймет, что при изучении фактического материала можно извлечь ценную для разведки информацию с помощью такого «параметра», как среднее квадратичное отклонение. Он поймет также, что извлечь пользу из большого количества цифр, например из тысячи цифр, едва ли удастся, если не применить какой-либо обобщающий показатель — параметр. Помимо параметров, служащих для определения степени дисперсии, имеются параметры, характеризующие срединную тенденцию повторяемости величин данной группы. Самыми важными параметрами такого рода являются среднее арифметическое значение, медиана и мода. Все эти параметры иногда объединяют под общим названием «среднее значение». Эта категория является довольно любопытной В среднем значении получает выражение «лучшее из худшего и худшее из лучшего».

Руководствуясь приобретенным ранее" опытом, офицер информации, однако, никогда не принимает за чистую монету поверхностные рассуждения, основанные на средних значениях. В отчетах компаний часто можно встретить следующие заявления:

«Круг акционеров нашей компании весьма широк. Каждый акционер в среднем имеет 100 акций». У многих создается впечатление, что очень большое количество акционеров имеет примерно по сто акций каждый. Приведенное выше заявление обычно делается со специальной целью создать такое впечатление. В действительности подавляющая масса акций может находиться в руках весьма узкой группы акционеров. Вместе с тем правление компании могло провозгласить о своем намерении превратить рабочих и служащих в собственников компании и продать тысячам рабочих и служащих по 5—25 акций каждому. В результате акции могут распределяться следующим образом:

Директор А……………….. 40 000 акций

Директор Б……………….. 25000 акций

Директор В……………….. 20 000 акций

500 рабочих и служащих (по 20 акций у каждого) 10000 акций

500 рабочих и служащих (по 10 акций у каждого) 5 000 акций

1003 акционера владеют…………..100 000 акций

В среднем каждый акционер имеет 99,7 акций.

Разведчик, знакомый с теорией вероятностей, понимает, что медиана или мода лучше выражают срединную тенденцию повторяемости большого количества величин, чем среднее арифметическое значение.

Пожалуй, нагляднее всего сравнительная характеристика среднего значения, медианы и моды дана на схеме в книге Хаффа [73], воспроизведенной на рис. 7.

Разведчик, мыслящий с учетом теории вероятностей, понимает, что обычно отдельные величины группируются вокруг определенного среднего значения и по мере удаления от этого среднего значения дисперсия все более и более увеличивается. Он понимает, что величины, наиболее удаленные от среднего значения, могут существенным образом отличаться от основной массы величин данной группы. В каждом конкретном случае он четко указывает, что его интересует прежде всего основная масса величин или крайние для данной группы величины.

Например, разрабатывая курс лекций для студентов, не следует ориентироваться на самых способных или самых слабых студентов. Лекции, которые могут усвоить самые слабые из 200 студентов первого курса, покажутся совершенно неудовлетворительными студентам со средними способностями, составляющими 90 процентов. Точно так же лекции, которые могут заинтересовать двух-трех наиболее способных студентов, не будут усвоены основной массой студентов.

Напротив, при проектировании моста мы исходим из учета максимальной нагрузки. Мост может провалиться под тяжестью максимальной, а не средней нагрузки.

Офицер информации, знакомый с теорией вероятностей и учитывающий широкую дисперсию внутри данной группы величин, будь то рост людей, дневная температура или точность артиллерийского огня, ясно представляет себе, что, отобрав десять величин из ста, он может случайно столкнуться с крайними или средними для данной группы показателями, например с самым высоким, самым низким или средним ростом людей изучаемой группы Такой разведчик обычно не делает окончательных выводов на основании изучения небольшой выборки без дополнительной работы над проблемой. Он знает, что в информационной работе многие выводы приходится делать на основе выборочного материала. Математическая статистика учит его, каким образом извлекать максимальную пользу из имеющихся выборок, допуская при этом минимум ошибок. Чтобы понимать все это, ему не требуется знать высшую математику.

Офицер информации знает, что внутри неоднородной группы величин можно обнаружить несколько величин, далеко отстоящих в обоих направлениях от среднего для данной группы показателя. Например, среди группы студентов могут встретиться один-два чрезвычайно способных или крайне тупых студента. Из большого количества артиллерийских снарядов, выпущенных по одной цели, один или два без всякой видимой причины упадут с большим перелетом или недолетом В любой политической организации, религиозном или ином движении можно обнаружить небольшое количество фанатиков, взгляды которых все считают слишком крайними и поэтому неразумными. Можно сказать, что нормальным является такое положение, когда несколько процентов крайних для данной группы величин являются анормальными для группы в целом.

Степень отклонения крайних величин от среднего для данной группы показателя зависит обычно от трех факторов. Прежде всего она явно зависит от состава данной группы. Допустим, что в США в одном графстве живет 1000 человек в возрасте от 20 до 30 лет Можно предположить, что среди них найдется несколько человек с низким коэффициентом умственного развития. Однако, если взять 1000 человек такого же возраста, получивших недавно степень доктора философии, среди них вы, конечно, не обнаружите такого отклонения от среднего коэффициента умственного развития.

Вторым важным фактором является размер изучаемой выборки или размер группы. Мы удивимся и нам покажется забавным, если среди четырех студентов, живущих в одной комнате общежития, один будет иметь рост 1 м 98 см, а другой только 1 м 52 см. Однако, если взять всех студентов колледжа, то наличие среди них двоих с таким различным ростом ни у кого не вызовет удивления. Говоря другими словами, чем больше размер выборки, тем большей обычно будет амплитуда колебания показателей роста между самым высоким и самым низким. При условии если несколько сравниваемых групп состоят из жителей одного района, самый высокий человек в большой группе, вероятно, окажется выше самого высокого человека в маленькой группе. Точно так же дело будет обстоять с другими крайними величинами. Таким образом, математическая статистика дает нам простую и весьма полезную формулу, показывающую, что амплитуда колебаний (и, следовательно, величина крайностей) зависит от размера изучаемой выборки.

Третий фактор, определяющий предполагаемую степень отклонения крайних величин от среднего для данной группы или «выборки» показателя и имеющий для нас практическое значение, связан с характером группы или «населения», откуда была взята выборка. Если не требовать особой точности, можно сказать, что некоторые группы людей, артиллерийских снарядов, деталей машин и показателей температуры воздуха за несколько дней характеризует тенденция к единообразию. Другим группам свойственно в значительной мере многообразие и даже неустойчивость величин. С помощью формулы среднего квадратичного отклонения и других параметров математической статистики можно в простой и удобной форме выразить предполагаемые важные различия величин внутри данной группы.

Мы повторяем, что часто решающее значение имеют крайние величины, как самые высокие (максимальная нагрузка), так и самые низкие (самое слабое звено цепи).

Человек, знакомый с теорией вероятностей, всегда правильно сумеет оценить значение таких крайних величин. С помощью несложных вычислений он может определить, чего следует ожидать при данных условиях, и соответствующим образом подготовиться. Использование теории вероятностей получает все более широкое распространение в промышленности, естественных науках и в некоторых областях общественных наук. В военном деле — в артиллерии — давно применяется понятие «вероятная ошибка». Теория вероятностей может получить самое широкое применение и в информационной работе стратегической разведки.

Математическая статистика окажет значительную помощь при решении указанных в заголовке задач. Прибегнув к ее содействию, офицер информации сможет извлечь максимум пользы из имеющихся сведений и избежать многих обычных ошибок. Всего этого можно достичь, зная математику в пределах элементарной алгебры.

Мостеллер и Буш [77] заканчивают написанную ими для учебника социальной психологии прекрасную главу «Избранные методы количественного анализа» следующими словами:

«Научная статистика представляет в распоряжение исследователя методы, полезные для проведения углубленной исследовательской работы. Однако использование этих методов не освобождает от необходимости мыслить и трудиться. Основная цель обучения студентов статистике состоит в том, чтобы научить их статистически мыслить (курсив наш. — В. П.), а не просто заучить формулы математической статистики…»

В данном разделе книги мы следуем этому совету и пытаемся помочь развитию статистического мышления как одного из условий успеха в информационной работе. Иными словами, мы стремимся научить читателя мыслить категориями теории вероятностей.

Офицер информации, не являющийся специалистом-математиком и желающий глубже изучить теорию вероятностей и методы математической статистики, знание которых во многом может облегчить его работу, обнаружит, что большинство книг по этим вопросам оказывает на него явно отрицательное влияние. Ознакомление с этими книгами снижает у него интерес к указанным вопросам и не способствует их усвоению. У него создается впечатление, что математическая статистика сводится к массе формул из высшей математики и что изучить статистику абсолютно невозможно. Подобное впечатление является ложным. Рядовому работнику информационной службы, обладающему здоровым любопытством к рассматриваемым нами вопросам и серьезно стремящемуся повысить свою квалификацию, мы рекомендуем познакомиться с указанными ниже книгами в том порядке, как они перечислены.

Хафф [73], «Как обманывать с помощью статистики». Книга читается без особого умственного напряжения. Весьма популярно в ней показывается практическая полезность применения теории вероятностей.

Морони [69], «Факты из цифр». Просто и в весьма доступной форме в книге рассматриваются основные теоретические положения, методы и формулы математической статистики. Офицер информации может познакомиться с наиболее простыми положениями этой книги. В результате он без особого труда уяснит основные теоретические положения и методы математической статистики. Для того чтобы научиться уверенно применять эти методы, требуется определенное время и трудолюбие.

Линдквист [74], «Начальный курс статистики», пересмотренное издание; его же [75] «Книга для чтения к начальному курсу статистики», пересмотренное издание.

Нейсвангер [76], «Элементарные методы статистического анализа экономических данных». Книга предназначена для начинающих. В ней содержатся весьма детальные и доступные для понимания разъяснения.

Кохран, Мостеллер и Такей [79], «Принципы выборочного метода».

Джеймсон [80] приводит ряд прекрасных примеров из современной практики, показывающих, насколько важно уметь применять теорию вероятностей для решения оперативно-тактических задач.

В период первой мировой войны никто в войсках не любил ничейную землю — пространство между окопами воюющих сторон. Однако ночная разведка на ничейной земле приносила хорошие результаты. Несмотря на потери, та сторона, которая энергично занималась разведкой на ничейной земле, получала ценную разведывательную информацию и определенные тактические преимущества над противником. Сторона, проявлявшая нерешительность в проведении разведки в этой опасной полосе, оказывалась явно в невыгодном положении. Точно так же дело обстоит с использованием в информационной работе большого количества неопределенных по своему характеру сведений. Это опасное, но благодарное поле деятельности для офицера информации.

Приведем другой аналогичный пример. Известный горный инженер Джон Хейс Хэммонд, добившийся 50 лет тому назад выдающихся успехов в своей работе, одним из первых при оценке величины запасов руд систематически стал выделять:

разведанные запасы руды;

вероятные запасы руды;

возможные запасы руды.

Хэммонд обогатил своих хозяев, применив новый метод, в соответствии с которым при разведке руд он придавал серьезное значение учету вероятных и возможных запасов руды. Точно так же и в информационной работе масса неопределенной информации, вероятные и возможные запасы разведывательного сырья являются благодарной для исследователя ничейной землей, полной скрытых опасностей, требующей жертв, которую вместе с тем смелому и опытному офицеру информации имеет смысл изучать и использовать.

Многие не решаются высказать в письменной форме свое мнение по какому-нибудь вопросу до тех пор, пока они не смогут показать, сославшись, возможно, на научные источники, что это мнение является достаточно обоснованным. Тот, кто отказывается принимать решение до тех пор, пока не получит всех имеющихся фактов, в действительности принимает определенное решение, а именно — откладывает решение данного вопроса. При решении тактических задач на карту часто наносятся позиции войск синих и красных и ставится задача: «Определить, какое решение должен принять командующий синих в 9.00 22 марта». Основную трудность командующий войсками синих видит в выборе момента для принятия решения. Каким минимумом разведывательных сведений должен располагать командующий для принятия решения? Если он захочет дождаться получения от разведки исчерпывающих сведений, ему, безусловно, придется ждать до бесконечности.

Фон Мольтке старший писал о военных действиях:

«При любых условиях необходимо исходить из создавшейся обстановки, полной неизвестного и неясного, затем надо трезво взвесить известные всем факты, построить догадку относительно скрытых факторов, быстро принять решение и без колебаний действовать в соответствии с этим решением» [7].

Приведенная цитата подчеркивает одно положение, весьма неприятное для излишне щепетильных и стремящихся к полному совершенству людей. Суть этого положения состоит в следующем: наша разведывательная информация никогда не бывает безупречной. Правительственные органы всегда принимают решения на основе неполной информации. Если в правительственном органе заявляют: «Мы ничего не будем предпринимать по вопросу об импорте Аркадии до получения дополнительной информации», те, по существу, там принимают решение, исходящее из предположения, что с данным вопросом можно подождать.

Некоторые выводы, к которым мы приходим в повседневной жизни, основаны на объективных фактах. В основе многих выводов лежат мнения, которые мы не можем подкрепить какими-либо фактами. Некоторые выводы основаны на фактах и мнениях. Так же обстоит дело и в информационной работе, и оно всегда будет обстоять именно так.

Говорят, что работники информационной службы не должны делать выводы, «не подкрепленные фактами». Конечно, мы предпочли бы иметь дело с фактами, которые можно всем продемонстрировать. Однако после того, как запас фактов исчерпан, необходимо полностью использовать высказываемые мнения. Это означает, что у нас всегда должны быть люди, способные высказать самые компетентные суждения по данному вопросу.

Мнение офицера информации, хорошо осведомленного о данной стране и разбирающегося в соответствующих естественных и общественных науках, обладающего опытом информационной работы и доказавшего, что он умеет трезво и разумно судить об изучаемых явлениях, является для разведки весьма ценным капиталом. Информационная служба разведки должна следить за тем, чтобы лицам, пользующимся ее документами, было ясно, какие разделы этих документов составлены преимущественно на основе мнений. Извиняться за наличие таких разделов не обязательно.

Мнения, так же как и другие важнейшие элементы разведывательной информации, необходимо подвергать критическому разбору. Люди, высказавшие мнения, должны доказывать их правильность.

Несколько перефразировав приведенное выше высказывание Мольтке, мы можем применить его к практике информационной работы. Мы можем сказать: «Сделав все возможное для того, чтобы заранее собрать необходимые сведения, трезво взвесьте известные вам факты, дайте оценку скрытым от вас факторам, быстро примите решение и продолжайте воевать». (Мы считаем, что именно это имел прежде всего в виду Мольтке.) В результате перефразирования высказывание Мольтке было улучшено в двух отношениях. Во-первых, в новом варианте мы подчеркиваем, что для успеха информационной работы стратегической разведки необходимо заблаговременно в плановом порядке проводить соответствующие подготовительные мероприятия. Во-вторых, мы устраняем слово «догадка» — ужасное слово, которое всегда режет слух.

Если серьезно разобраться в вопросе, мы увидим, что офицер информации никогда не строит догадок в том смысле, что он не принимает решений, полагаясь на чистую случайность, как это делает человек, гадающий, как упадет подброшенная им монета. По любому важному вопросу офицер информации должен иметь под рукой самые надежные сведения, которые должны быть хорошо систематизированы, с тем чтобы он мог в короткий срок представить в письменной или устной форме продуманные соображения по данному вопросу.

Нам хочется подчеркнуть, что информационная работа не должна ограничиваться областью полной определенности, где все выводы могут основываться непосредственно на прочной основе достоверных фактов. Разведка должна охотно вторгаться в благодарную область ничейной земли — вероятности. Она должна полностью использовать такой ценный капитал, как «продуманные мнения», при условии, если составитель информационного документа указывает тем, для кого он предназначается, какие выводы основаны на одних мнениях и какова степень правильности этих мнений.

Впервые я услышал о правиле трех частей от одного местного работника министерства сельского хозяйства, который думал, что он сделал великое открытие.

В обязанности этого работника входило помогать фермерам своего района лучше вести хозяйство — использовать для посева лучшие сорта пшеницы, применять больше удобрений и т. п. Время от времени он проводил по вечерам беседы, распространял специальную литературу и другими способами пропагандировал передовые методы ведения сельского хозяйства. Он рассказал мне, что, несмотря на все старания, ему никогда не удавалось сразу убедить больше одной трети наиболее передовых фермеров принять его рекомендации. Позже к этим более прогрессивным хозяевам присоединилась еще одна часть фермеров. Последняя часть наиболее отсталых фермеров не желала вводить никаких улучшений. Рано или поздно в силу определенных экономических факторов последние разорялись и лишались своих ферм.

В другой раз такие же соображения высказал мне один опытный педагог, профессор университета. Он говорил о гом, что в первые годы после второй мировой войны в колледж в связи с принятием так называемого «Солдатского билля о правах» принимали слишком много студентов. При таком большом количестве студентов было трудно, а зачастую невозможно хорошо организовать преподавание. Профессор сказал мне: «В таких условиях, вы не можете, как это обычно делается, уделить достаточное внимание каждому студенту. Приходится планировать время таким образом, чтобы расходовать его с наибольшей пользой.'

В самом начале работы выявите наиболее способных студентов, составляющих первую четверть группы. Этими студентами в дальнейшем можно не заниматься. Они в состоянии все усвоить сами и наверняка сдадут экзамены.

Затем как можно скорее выявите самых слабых студентов, составляющих последнюю четверть группы. На них не следует зря тратить время. Они не принесут славы ни вам, ни университету. Вероятно, им не удастся получить диплом инженера.

Чтобы расходовать свое время с максимальным эффектом, тратьте его почти целиком на студентов со средними способностями, составляющими половину группы. Они нуждаются в вашей помощи и обладают достаточными способностями, чтобы извлечь из нее пользу».

Приведем последний пример, о котором автору довелось где-то читать[58]. Молодой врач-терапевт в начале своей медицинской карьеры был подавлен легшей на него ответственностью за жизнь и здоровье своих пациентов. Другой пожилой врач успокаивал своего молодого коллегу примерно так: «Вам не следует беспокоиться за здоровье всех своих пациентов Третья часть их не страдает от какого-либо серьезного заболевания. Природа исцелит их с помощью или без помощи ваших лекарств. Вторая треть страдает неизлечимыми болезнями. Вы не можете существенным образом изменить ход их болезни. Остается еще одна треть пациентов, которые нуждаются в вашей помощи и за которых вам только и следует беспокоиться».

Разделение любой изучаемой группы людей или организаций на три части практически полезно и помогает уяснить явление «дисперсии», свойственное любому развивающемуся обществу и являющееся важнейшим элементом математической статистики. С помощью этого метода мы выделяем в рамках любой данной группы руководителей людей, которые занимают положение в середине группы и со временем воспримут передовые методы, и, наконец, людей, плетущихся в хвосте Рано или поздно в силу экономической или интеллектуальной конкуренции либо же в результате болезни последняя часть группы исчезает Этот метод помогает работникам информации понять многочисленные проблемы, с которыми они сталкиваются, а также определить, в каком направлении могут измениться действующие в настоящее время факторы.

Население любой данной страны удобно рассматривать, разделив его на три части. Хотя, конечно, трудно определенно сказать, где должны проходить разграничительные линии между ними. С точки зрения статистики ближе к истине будет разделение на верхнюю четверть, среднюю половину и нижнюю четверть. У специалиста-статистика это деление будет звучать более научно, поскольку он применит термин «квартили». Средняя половина у него будет называться «междуквартильным промежутком» (рис. 5), столь милым сердцу статистиков старой школы.

В течение столетия первый и второй законы термодинамики направляли развитие мысли в области естественных наук. Быть может, описанное нами правило трех частей заслуживает того, чтобы его назвать первым законом человеческой динамики. Возможно, этот закон окажет аналогичное влияние на развитие общественных наук.

В качестве примера применения теории вероятностей познакомьтесь с правилом № 816 из книги покойного Генри Уивера [80 А].

Правило № 816. Относительно новых идей.

Встретившись с новой идеей, вы скорее всего поступите правильно, если выскажетесь против нее.

Основания:

1. Возможно, это нехорошая идея. Новые идеи редко бывают хорошими.

2. Даже если это хорошая идея, ее ценность, возможно, никогда не удастся проверить на практике.

3. Даже если это хорошая идея и она будет испытана, возможно, ее не удастся сразу претворить в жизнь.

4. Даже если это хорошая идея, если ее испытывали и она удачно претворена в жизнь, всегда можно будет найти против нее достаточно других возражений.

Поэтому, встретившись с новой идеей, вы скорее всего поступите правильно (или, во всяком случае, не будете рисковать), если прямо и определенно выскажетесь против нее.

С точки зрения формальной логики теоретические основы приведенных выше рассуждений правильны.

Однако можно выставить вполне резонные доводы в обоснование и противоположной точки зрения, состоящей в том, что разумно поступает тот, кто с вниманием относится к новым идеям и изучает наиболее многообещающие из них. Данная точка зрения не менее логична, чем правило № 816, и может принести больше пользы, если ею руководствоваться на практике.

Правило № 816 игнорирует два соображения, которые всегда следует иметь в виду, применяя на практике теорию вероятностей. В связи с данным примером эти соображения состоят в следующем.

Во-первых, польза от успешного осуществления одной новой идеи часто превышает издержки, связанные с проверкой сотен неудачных идей.

Во-вторых, автор правила № 816 «стремится быть благоразумнее, чем этого требует разум». Иными словами, он строит свои выводы, исходя только из возможностей, вероятность реализации которых не подвергает всесторонней проверке, как того требует здравый смысл.

Математическая статистика и теория вероятностей не могут сами по себе обеспечить достаточно широкой основы для решения как информационных проблем в разведке, так и практических проблем в других областях. В определенный момент должны сыграть свою роль разум и здравый смысл.

При решении любого вопроса, связанного с применением статистики, в момент, когда вам надо сделать выводы, немедленно заявляет свои права здравый смысл. Это неизбежно. Для многих — это причина постоянного раздражения. Отсюда необходимость здравого смысла еще раз подчеркивает особую роль опытных разведчиков во всех случаях, когда требуется принимать практические решения, определяющие успех информационной работы.

Часто невозможно дать разумный ответ на разумный вопрос, не прибегая к категориям теории вероятностей.

Во многих областях деятельности, помимо информационной работы в разведке, естественных и общественных наук, автор обычно уверен в надежности привлеченных им фактов и сделанных выводов и, можно сказать, «не испытывает сколько-нибудь оправданных сомнений» на этот счет, иначе он не станет опубликовывать свою работу. Напротив, в разведке в силу стоящих перед ней задач приходится готовить информационные документы и делать в них соответствующие выводы, основываясь на данных, которые часто имеют очень малую степень достоверности.

Документы, написанные на основе неполных сведений и содержащие сомнительные выводы, бывают весьма полезны для разведки и лиц, ответственных за принятие политических решений, не потому, что в них случайно делаются правильные догадки, а потому, что в них собрано все, что нам известно по данному вопросу, а также потому, что в них проводится четкая грань между тем, что мы знаем и чего не знаем

Действия, которые предпримет познакомившийся с информационным документом человек, будь то другой разведчик или лицо, ответственное за выработку политики, — естественно, в огромной мере зависят от степени достоверности информации, содержащейся в этом документе. Некоторые факты можно без всяких колебаний считать достоверными. Другие же, хотя и правдоподобны, представляются тем не менее весьма сомнительными. Поэтому составитель информационного документа обязан определить степень достоверности приводимой в нем информации и довести об этом до сведения лиц, читающих документ.

Буквенно-цифровая система определения достоверности сведений

Для оценки надежности источника сведений и достоверности самих сведений был разработан условный код, известный под названием буквенно-цифровой системы. Надежность источника сведений в соответствии с этой системой обозначается буквами от А до Е, достоверность сведений— цифрами от 1 до 6. Ниже приводится расшифровка обозначений этого кода.

Надежность источника

А — абсолютно надежный источник,

Б — обычно надежный источник,

В — довольно надежный источник,

Г — не всегда надежный источник,

Д — ненадежный источник,

Е — надежность источника нельзя определить.

Достоверность сведений

1. Достоверность сведений подтверждается данными из других источников.

2. Сведения, вероятно, правильны.

3. Сведения, возможно, правильны.

4. Сомнительные сведения.

5. Сведения неправдоподобны.

6. Достоверность сведений нельзя установить.

Помимо создания этой простой системы оценки надежности источника, почти ничего не было сделано, чтобы облегчить выражение степени определенности и достоверности сведений, содержащихся в документах разведки, а также для установления взаимопонимания между составителями разведывательной информации и теми, кто ею пользуется. Напротив, тот факт, что в информационной работе приходится иметь дело преимущественно с ненадежными источниками, использовался при составлении некоторых документов для оправдания нечеткости в оценке достоверности сведений.

В качестве примера можно указать на использование в информационных документах такого недопустимого выражения: «Сообщают, что…» Это выражение не сопровождается какими-либо дополнительными разъяснениями, кото-' рые помогли бы читателю уяснить характер сведений. Составителю информационного документа, конечно в определенной мере, известна степень достоверности приводимых им сведений. Он должен сообщить об этом тем, кто будет читать документ. В противном случае этот документ не заслуживает внимания. Составитель документа может по крайней мере писать следующим образом: «Как сообщают перебежчики, показания которых, по-видимому, являются достоверными…», или «Как сообщает местная пресса…», или «Как сообщают туристы…» и т. д.

Приведем другой пример неудачного выражения. Иногда пишут: «Возможно, что…», не определяя при этом вероятность описываемого явления. Разведчик, изучивший явление, о котором он пишет, имеет определенные основания, чтобы судить о вероятности или невероятности данного явления. Иногда стоит задуматься над тем, что внешне значительные фразы бывают совершенно бессмысленными. Взять, к примеру, хотя бы такую фразу: «Возможно, что в данный момент в Куртэнии какой-нибудь инженер, склонившись над чертежной доской, работает над созданием нового оружия, с помощью которого можно стереть с лица земли значительную часть оборонительных укреплений Соединенных Штатов». Разве можно представить себе в качестве основы для выработки политического курса и практических мероприятий что-либо более бесполезное, чем такая фраза?

В информационных документах используются иногда и другие, приводимые ниже выражения: «Вероятно, что…», «Весьма вероятно, что…» и т. д. Явление можно считать «вероятным» при 51 шансе за и 49 против; точно так же «вероятным» считается явление при 999 шансах из 1000. Употребляются и такие столь же неясные выражения: «Имеется много шансов, что…», «Шансы говорят в пользу того, что…» и т. д. Составитель информационного документа обычно имеет более четкое представление о степени вероятности описываемых явлений, о чем ему следует сообщить тем, кто будет читать документ, не претендуя при этом на такую точность, которой нельзя обеспечить.

Чтобы показать графически все степени достоверности сведений от совершенно достоверных до совершенно недостоверных и дать каждой степени соответствующее определение, Шерман Кент составил схему, воспроизводимую нами на рис. 8, которая дает наглядную классификацию сведений с точки зрения степени их достоверности. Схема Кента определенно поможет составителю информационного документа полностью довести до сведения лиц, которым предназначается этот документ, степень достоверности приводимых в нем сведений.

Разведчики стремятся в составляемых ими документах указывать степень надежности использованных источников и достоверности приведенных сведений. Для этого необходимо, чтобы документы составлялись в точных выражениях, одинаково понимаемых как автором документа, так и тем, кто будет его читать.

По степени достоверности сведения целесообразно подразделять на следующие виды.

Почти определенно, что сведения достоверны

(шансы: за — 9 или более, против — 1 или менее)

Равнозначные выражения:

Примечание: Категорическое утверждение, касающееся таких фактов, явлений, проверить которые явно невозможно, выражается обычно в следующей фразе: «Можно почти определенно сказать, что…» К этому виду информации относится любое категорическое утверждение относительно будущего:

«Указывают, что…»

«Мы полагаем, что…»

«Очевидно, что…» (или «Ясно, что…»)

«Почти нет сомнений, что…» (или «Несомненно, что…»)

Имеется много шансов, что сведения достоверны

(примерно 3 шанса за и 1 — против)

Равнозначные выражения:

«Вероятно, что…» (или другие выражения, близкие к понятию «вероятно»)

«Вполне вероятно, что…»

«Похоже, что…»

«Кажется, что…»

«Должно быть»

«Предполагается, что…» (или «Ожидается, что…»)

«Логично будет предположить, что…»

«Разумно будет сделать вывод, что…»

Шансы за и против того, что сведения достоверна, примерно равны

(шансы: за —1, против — 1, или 50: 50)

Имеется много шансов, что сведения недостоверны

(примерно 1 шанс — за и 3 — против)

Почти определенно — сведения недостоверны

(примерно 1 шанс за и 9 и более против)

Равнозначные выражения:

Для двух последних видов те же, что для первых двух, только с добавлением «не» или другого отрицания.

Только в том случае, если составитель информационного документа не желает даже приблизительно определить степень достоверности содержащихся в нем сведений, он может без всяких разъяснений использовать следующие выражения:

«Возможно, что…»

«Может быть…» (форму «может быть» следует использовать только в условных предложениях)

«Это могло иметь место…»

Морзе и Кимболл [81], рассматривая вопрос о «показателях эффективности», применяемых в исследованиях операций[59], пишут: «Следует подчеркнуть, что константы, используемые при анализе оперативных вопросов, полезны, несмотря на то, что они носят сугубо приблизительный характер. Дело втом, что в результате использования метода исследования операций обычно удается добиться уточнения констант на 3, 10 и более единиц…»

(Затем указанные авторы характеризуют мышление приближенными понятиями, применение которых дает различные результаты, отличающиеся друг от друга на множитель 3 или более, как «хемибельное мышление», и объясняют этот термин, имеющий математическое происхождение.)

«При предварительном анализе операции обычно бывает достаточно определить константу с точностью до ¹/₃.

Хемибельное мышление чрезвычайно полезно во всех областях науки, и применение его вошло в привычку у большинства крупных ученых. Оно особенно полезно при проведении исследований операций».

Практика показывает, что применение теории вероятностей и методов математической статистики дает замечательные результаты в исследованиях операций. Имеющиеся данные говорят о том, что систематическое применение этих методов в информационной работе будет не менее полезным. Вопрос об исследованиях операций в наше время обстоятельно рассматривается в статье полковника С. Джилмэна [82].

Исследования операций сводятся к применению методов математического анализа для изучения стратегических, тактических и технических военных проблем. При этом в полной мере используются военные знания и здравый смысл. Новых результатов в этой области удается достичь благодаря соединению методов военной науки с методами математического анализа. По мере возможности результаты исследований выражаются в количественных показателях. Термин «исследования операций» в настоящее время применяется также в промышленности. Здесь он включает в себя многие инженерно-технические методы, плодотворно применявшиеся в течение многих лет.

Не скажет и маг мудрейший,

Что ждет меня в Лионе,

Коль до Лиона

Путь — сто лье.

Туман будущего. Пять основных факторов, обусловливающих успех предвидения. Необходимые знания. Общие принципы предвидения. Компетентность составителя информационного документа. Коллективное предвидение. Учет решающих моментов. Типовые формы разведывательных прогнозов.

Все виды разведки проявляют значительный интерес к будущему.

Войсковая разведка почти всегда интересуется ближайшим будущим, в то время как интересы стратегической разведки связаны с более отдаленным будущим. Учитывая колоссальные изменения, которые могут произойти в будущем в производстве вооружения, развитии промышленности и в политике, и необходимость подготовиться к этим изменениям, мы должны все настойчивее стараться проникнуть в тайны будущего, отдаленного от нас 25 и даже 50 годами.

Часто, когда речь идет о настоящем, нас фактически в большой мере интересует ближайшее будущее. Все составляемые нами планы касаются будущего. Швин [7] пишет: «Понятие „что есть" не имело бы существенного значения, если бы оно не содержало в зародыше понятия „что будет"». Рапопорт [70] ярко выразил эту же мысль в следующих словах: «Настоящее, являющееся концентрированным выражением прошедшего, влияет на будущее».

В вопросе о предвидении существует много путаницы. Мы обнаруживаем, что в одной и той же фразе речь может идти о предвидении как в естественных, так и в общественных науках, тогда как между этими двумя видами предвидения имеется очень мало общего и само слово «предвидение» имеет различный смысл в каждом из этих двух случаев.

В соответствии с целями настоящего исследования полезно будет рассмотреть различия между предвидением в области общественных отношений и предвидением в естественных науках.

Мало кто представляет себе, с какими трудностями сталкивается человек, взявшийся предсказать какое-либо явление из области человеческих взаимоотношений. Эти трудности стремительно возрастают по мере того, как мы пытаемся глубже заглянуть в будущее. Каждая неясность порождает массу новых неясностей, и путаница усиливается тем больше, чем глубже мы пытаемся проникнуть в тайны будущего. Для того чтобы в полной мере понять, какие неясности встречаются на пути предсказывания, читатель может спросить самого себя, на каких условиях он согласился бы заключить пари о том, что определенное событие произойдет в будущем.

Давайте рассмотрим пример, касающийся США. Если в августе 1955 года я захотел бы заключить пари о том, кто будет избран президентом Соединенных Штатов Америки в 1956 году, ставки за и против определенного кандидата могли бы оказаться равными и вряд ли мои шансы правильно предсказать исход выборов были бы больше чем 1:2. А если бы я заключил пари о том, что определенный человек будет избран президентом в 1960 году, то каждому ясно, что я оказался бы в более трудном положении, так как за четыре коротких года обстановка в огромной мере изменилась бы. Кандидату, который мог быть избран в 1960 году, в 1955 году должно было бы быть минимум 30 лет. К этому времени он завоевал известность в своем родном городе или штате и, возможно, о нем узнали широкие круги общественности. Тем не менее очень мало шансов, что какой-то из нынешних кандидатов будет в 1960 году избран президентом.

Читатель может сам оценить положение. Допустим, заключая пари в 1955 году о том, что определенный кандидат будет избран президентом в 1960 году, можно сделать ставку примерно 1: 5. Применительно к выборам 1970 года ставка превысит 1: 500.

Мы разобрали простой пример, касающийся явления, с которым мы все знакомы, а именно избрания коренного американца, достигшего зрелого возраста, президентом Соединенных Штатов. Наше предсказание не связано с событиями в Сибири, где мало кто из американцев бывал; нам не приходится иметь дело с незнакомым общественным строем или таинственным спутником земли. Однако, если в рассмотренном случае вопрос будет поставлен в совершенно категорической форме «Какую ставку вы готовы сделать?», ставки против избрания любого данного кандидата, безусловно, превысят 500: 1.

Обращаясь к предвидению в других областях, мы видим, насколько примитивными и ошибочными были некоторые наши прогнозы. Возможно, что предсказания, которые мы делаем в настоящее время, окажутся не менее ошибочными, если мы не приложим серьезных усилий для усовершенствования искусства предвидения и не добьемся значительного прогресса в этой области, где мы имеем так мало шансов на успех.

Следует еще раз отметить, что в области общественных отношений со временем появляется ряд факторов, некоторые из которых трудно, а другие и вовсе невозможно предвидеть. Именно поэтому некоторые наши прогнозы не оправдываются. Одни из этих факторов оказывают прямое воздействие на изучаемое явление; другие — косвенное, а в результате возникает совершенно непредвиденная обстановка. К числу таких факторов относятся революции, наводнения, ураганы, неурожаи, новые достижения в использовании атомной энергии и управляемых снарядов, движение антиколониализма, инфляция. Всегда следует помнить о возможности появления таких неожиданных факторов.

Туман войны справедливо считается одним из факторов, оказывающих воздействие на исход военных действий. Такое же значение имеет для разведки и туман будущего. Нельзя сказать, что этот туман густой, но он распространяется повсюду. Предметы, расположенные в непосредственной близости от нас, мы видим через этот туман совершенно отчетливо. Предметы, расположенные на большом расстоянии, мы видим явно хуже. В некоторых направлениях видимость лучше, в других хуже. Некоторые предметы видны лучше, другие хуже, точно так же как в настоящем тумане. На определенном расстоянии туман будущего практически уже ничего не позволяет различать.

Информационная служба нашей стратегической разведки обычно недооценивала ту неясность положения, которая порождается туманом будущего. За исключением отдельных случаев, мы удивительно мало сделали, чтобы научиться лучше видеть в этом «тумане».

Давайте теперь обратимся к другой области, коренным образом отличающейся от сферы общественных отношений, в которой ни одно явление в точности не повторяется. Давайте заглянем в область физических наук, где часто применяется термин «предсказание». Например, говорят, что ценность гипотезы состоит в том, что она помогает нам «предсказывать» то, что произойдет. Приведем простейший пример. Если взять закрытый сосуд, не полностью наполненный чистой водой, и нагреть его до определенной температуры, можно знать наперед, каким будет давление в сосуде.

Автор просит читателей отметить, что в данном случае термин «предсказание» имеет не тот смысл, который вкладывался в него в начале главы. В данном случае автор не имеет в виду, что ему известно то, что произойдет в будущем. Он хочет сказать, что ему известно то, что всегда происходило, происходит и будет происходить. Мои знания о результатах данного эксперимента точны и неизменны независимо от того, подвергался ли закрытый сосуд нагреванию 500 лет назад, сегодня или его будут нагревать завтра либо же через 500 лет. Я знаю, что происходит в любом из этих случаев. Таков смысл термина «предсказание», когда речь не идет о будущем. Знания об исходе эксперимента не становятся менее достоверными от того, что его осуществление отодвигается дальше в будущее[60].

Можно, между прочим, отметить, что обстоятельства, обычно влияющие на предсказание в информации, не имеют абсолютно никакого значения для предсказания в области физических наук. Абсолютно безразлично, производится ли физический эксперимент коммунистом или капиталистом, в Англии или в Сибири, за 500 лет до рождества Христова или в 2500 году нашей эры. Иногда в одном и том же предложении или абзаце речь идет одновременно о предсказаниях в области физических наук и общественных отношений. В одном абзаце иногда предсказываются затмение солнца и результаты выборов. Взятые вместе эти два предсказания не имеют никакой практической ценности. Соединение этих предсказаний порождает путаницу, поскольку смешиваются явления, имеющие лишь внешнее сходство и коренным образом отличающиеся друг от друга.

В промежутке между двумя рассмотренными нами четкими значениями понятия «предсказание» имеются различные другие смысловые оттенки этого термина. Можно начать с такого оттенка, когда речь преимущественно идет о знании того, что всегда происходит, как, например, в случае, когда мы говорим о применении какого-либо общего «закона» общественных наук; здесь в отличие от случаев изучения единичных явлений нас почти не интересует, что произойдет в будущем. Далее мы постепенно переходим к таким оттенкам понятия «предсказания», которые упор делают на то, что произойдет в будущем. В таком смысле это понятие употребляется, например, в информационной работе стратегической разведки.

Пример предсказания первого рода. Мы можем предсказать процент смертных случаев среди лиц, больных определенной болезнью в условиях современного цивилизованного общества. При этом мы исходим из знания обычной смертности от этой болезни в современных условиях. Допустим известный нам процент смертности среди больных туберкулезом соответствовал данным о смертности среди них за прошлый*год и за текущий год. В будущем году уровень смертности останется без существенных изменений. Однако он был совершенно иным сто лет назад и будет абсолютно другим через сто лет благодаря развитию медицины.

Пример предсказания второго рода. Многие преданные своему делу социологи пытаются открыть «законы» в каждой из общественных наук, с тем чтобы получить возможность предсказывать, что произойдет при данных условиях (имея в виду то, что обычно происходит). Так, например, в области экономики непрерывный рост государственного долга приводит к инфляции; в политической жизни в условиях демократического строя тяжелое экономическое положение страны приводит к смене правительства. Законы науки должны выражать общие истины, в равной мере применимые пять лет назад, сегодня и через пять лет. Без каких-либо изменений такие формулировки могут быть применены для предсказания явлений, действительно относящихся к будущему.

Разведка может сообщать в своих выводах, что в связи с длительным тяжелым экономическим положением, которое, очевидно, не скоро изменится к лучшему, правительство данной страны падет. Здесь речь идет о конкретном жизненном явлении, которое выходит за рамки общих законов и связано с рядом других исключительно важных факторов. Будущее выступает здесь как наш активный противник. Оно порождает непредвиденные обстоятельства, которые могут повлиять на исход изучаемого явления. Независимо от того, насколько хорошо мы знаем положение в настоящее время, достоверность предсказания будет тем меньше, чем глубже мы будем проникать в будущее. Обстановка изменилась. Раньше перед нами вырисовывалась ясная картина, освещенная светом законов общественных наук, и мы могли четко видеть на большом расстоянии. Теперь все окутано туманом будущего. Чем больше удалены от нас предметы, тем хуже мы их видим в этом «тумане».

В информационной работе предсказания касаются действительно будущего данного явления. Дальше в настоящей главе, когда речь будет идти о разведывательных оценках в отношении будущего, мы, чтобы избежать путаницы, будем применять термин «предвидение», а не «предсказание».

При оценке вероятности возникновения в будущем какого-нибудь явления следует различать несколько неодинаковых ситуаций. Может, например, сложиться такая ситуация, когда при выпадении одного звена из всей цепи обстоятельств данное предсказываемое событие не может иметь места. Например, я заранее заказал номер в определенной гостинице на побережье, чтобы со своей женой и тремя детьми провести там летний отпуск, начинающийся 1 августа. От каких факторов зависит, смогу ли я с семьей начать там отдыхать именно в этот день?

Имеется ряд относительно маловероятных причин, каждая из которых, однако, может помешать мне провести отпуск так, как я его запланировал. Каждый из пяти членов семьи может серьезно заболеть, и поездка будет отложена. Каждый из нас может даже умереть до начала отпуска. Во время поездки на автомобиле к месту отдыха не исключена авария, которая помешает нам своевременно прибыть в гостиницу. Имеются сотни других возможных причин, могущих сорвать планы проведения отпуска, о которых мы обычно не-думаем, но с которыми другим приходилось сталкиваться. Гостиница может сгореть, ее может разрушить ураган, хозяин ее может обанкротиться. Серьезный кризис может поразить ту отрасль экономики, в которой я работаю, и отпуск придется отложить. К тем же результатам могут привести война, забастовка, эпидемия. Наконец, просто мы сами — моя жена и я — можем изменить наши планы.

Многие прогнозы в информации имеют аналогичный характер. Могут возникнуть сотни препятствий, каждое из которых полностью нарушит предсказанный ход развития событий. В данном случае какое-либо непредвиденное обстоятельство не может сделать осуществление высказанных предположений более вероятным. Все непредвиденные факторы оказывают только отрицательное влияние.

В качестве примера, когда для успеха в будущем какого-то дела обязательно требуется наличие всех необходимых факторов, можно взять вопрос относительно управляемых снарядов. Какова степень вероятности создания в США управляемой межконтинентальной ракеты в течение ближайших пяти лет? Для упрощения поставленного вопроса предположим, что создание ракеты зависит от трех обстоятельств: создания достаточно мощного двигателя, жаростойких материалов и соответствующих приборов управления. Ясно, что для создания ракеты необходимо успешно решить все три указанные задачи. Средние показатели здесь не имеют значения. Блестящее решение вопроса о приборах управления не имеет практической ценности, если, например, двигатель ракеты не работает.

Примером другой ситуации является ситуация, при которой имеется несколько взаимозаменяющих способов осуществления предсказываемого явления. Допустим, я могу попасть в определенный город по железной дороге, на автомобиле или пешком. Человек, решивший добраться до города, не сможет этого сделать только при условии, если он не сможет воспользоваться ни одним из этих трех способов передвижения.

В заключение можно сказать, что туман будущего[61] постоянно мешает офицерам информации, затуманивая тот хрустальный шар, с помощью которого они стремятся заглянуть в будущее. В настоящей главе автор ищет средства, с помощью которых можно было бы хоть частично устранить это препятствие.

Мы стремимся сделать свои разведывательные прогнозы возможно более конкретными и точными, не ожидая и не требуя в каждом случае абсолютной точности. Касаясь смежной с информационной работой разведки сферы, Маршалл [85] пишет: «Критерием успешного планирования в области внешней политики является не совершенство планов, а их полезность». Морони [69] говорит то же самое: «Мы стремимся не к идеальному, а к достаточно правильному описанию». Итак, успешным разведывательным прогнозом можно назвать тот максимально точный прогноз, который позволили сделать имеющиеся данные и методы информационной работы, который был сделан своевременно и оказал существенную помощь тому, для кого он в первую очередь предназначался.

Критерием качества предвидения, так же как и других видов информации, является полезность (см. главу 2).

Если мы сделали все, что можно было сделать в данных условиях, и наше предвидение оказалось полезным для деятелей, ответственных за выработку политики, мы можем на время считать себя удовлетворенными. Мы надеемся, что через год сумеем дать более совершенный прогноз. Поэтому мы стремимся собрать более полные данные, улучшить методы работы и обогатить наши знания. Мы особенно стараемся добиваться систематического совершенствования методов предвидения.

Дафф Купер говорит: «Советовать достигать совершенства бесполезно, когда грозит война». Мы можем согласиться с ним, заменив вторую часть фразы словами «когда грозит нарушение сроков представления информационного документа».

Учитывая, что предвидение в информационной работе стратегической разведки имеет жизненно важное значение для национальной безопасности, приходится удивляться тому, как мало сделано в области конструктивного и критического изучения методики предвидения в информационной работе. По мере возникновения перед нами той или иной проблемы, мы каждый раз используем наилучшие методы, которые знаем в данный момент. Однако до сих пор мы почти ничего не сделали для разработки более совершенных методов предвидения. Сейчас у нас нет особых оснований надеяться, что через год методы предвидения станут лучше. Значительный интерес в этой связи представляет работа Сорокина [85А].

На данной стадии исследования читателю полезно составить предварительное представление об основных факторах, которые в совокупности обусловливают предвидение. После того как читатель прочтет краткое описание этих факторов, данное на следующей странице, ему сразу же станет ясной существующая между ними взаимосвязь. Затем, познакомившись с более подробной характеристикой каждого отдельного фактора, читатель полностью уяснит их значение.

Основные условия правильного предвидения в информационной работе определяются следующими, существенным образом отличающимися друг от друга пятью факторами.

Составитель информационного документа должен прежде всего иметь

Фактор 1. Полнота, достоверность и точность сведений и обоснованность предположений.

Фактор 2. Знание национального характера изучаемого народа. Каков характер народа, его культура, в какой мере он прогрессивен, какова его воля к победе?

Опираясь на эти знания, составитель информационного документа вырабатывает методы предвидения, учитывая следующие

Фактор 3. Общие принципы А. Принципы, применимые для всех случаев: предвидение на основе причинных связей, по аналогии, на основе теории вероятностей. Б. Принципы, применимые к длительным явлениям: предвидение на основе учета устойчивых тенденций, развития событий в определенном направлении, цикличного развития событий.

Умелое использование необходимых знаний с помощью методов, выработанных на основе общих принципов предвидения, предполагает

Фактор 4. Компетентность в области используемых естественных и общественных наук.

Фактор 5. Творческие способности. Зрелость суждений. Образование, опыт и дисциплинированное воображение. Способность зрело судить, обладать (если возможно) мудростью.

Чтобы добиться полезных результатов, составитель информационного документа должен в определенной минимальной мере обладать качествами, удовлетворяющими всем требованиям перечисленных факторов, и следовать указанным общим принципам. Дальнейшее совершенствование этих качеств сделает предвидение более точным. Правильное предвидение может быть сделано только тем, кто полностью будет отвечать всем этим требованиям.

Путь ко всякому предвидению начинается с изучения имеющихся сведений. Наши оценки развития данного явления в будущем основаны на знании того, что представляет собой это явление в настоящее время. На эти оценки оказывают влияние также и сведения о прошлом изучаемого явления.

Нет необходимости объяснять значение для информационной службы полных, достоверных и точных сведений. Ничто не может заменить доброкачественных сведений. Офицер информации редко располагает данными, которые отвечали бы всем этим требованиям в такой мере, как он хотел бы. Он должен в соответствии с каждым из трех указанных критериев определить степень достоверности используемых данных и довести это до сведения лиц, пользующихся его информацией. Вопрос о достоверности сведений был рассмотрен в предыдущей главе.

Когда мы имеем дело с величинами, поддающимися измерениям, математическая статистика и здравый смысл помогут нам определить степень точности используемых цифр и вероятный верхний и нижний предел их точности. Статистический анализ дает возможность определить степень точности производных цифр, полученных с помощью математической обработки первоначальных данных.

Тесно связаны с фактическими сведениями все те предположения, как бы они ни были различны по степени своей определенности, которые мы выдвигаем, приступая к составлению любого прогноза на будущее. Файрстон [89] пишет:

«В основе любого предвидения или предсказания должен лежать ряд предположений. Если они правильны, мы сможем сделать точный или достаточно точный прогноз. Если исходные положения неправильны, прогноз будет неточным независимо от того, насколько точны данные, лежащие в его основе… Статистика помогает предвидеть, но сама по себе еще не обеспечивает возможности правильного предвидения. С помощью статистики можно добиться в этом отношении лучших результатов, однако в конечном счете все зависит от отправных предположений».

Другие авторы также подчеркивают, что наряду с фактическим материалом предположения также имеют важное значение. В этой связи необходимо добиваться четкости мышления. Важное значение приобретает также критический анализ как собственных, так и чужих прогнозов.

Вторым фактором, обусловливающим успех предвидения, является знание характера народа изучаемой страны. Говоря проще, надо знать, что представляет собой данный народ.

Характер народа — одна из тех неопределенных категорий, которые трудно выразить с помощью цифр. В связи с этим имеется тенденция игнорировать этот фактор и отдавать предпочтение изучению таких измеримых величин, как количество тонн выплавляемого чугуна или количество произведенных снарядов. Однако характер народа является одним из тех основных факторов, которые надо учитывать, делая любой прогноз. Понять характер данного народа может только тот, кто глубоко изучил соответствующую страну и ее культуру. Сведения о характере народа настолько отличаются от сведений о вооружении, чугуне или народонаселении, что мы выделили для их рассмотрения самостоятельный раздел.

Начинать изучение характера народа надо с культурного прошлого данного географического района. Обычно таким районом является страна. Однако внутри данного народа часто может существовать общественная группа, играющая решающую роль.

Определение характера народа нельзя, однако, исчерпать перечислением данных относительно его «культурного прошлого». Чтобы дать ему всестороннее определение, необходимо ответить на ряд других важных вопросов, а именно: свойственны ли этому народу упадочные настроения, разочарованность, разобщенность или, напротив, предприимчивость, стремление к прогрессу, оптимизм, воля к победе? Способен ли этот народ драться до конца или стремится скорее выйти из борьбы? Является ли данный народ хорошим соседом или, напротив, беспокойным соседом, склонным к ссорам?

Знание характера народа имеет не меньшее значение, чем знание экономических и политических вопросов для объяснения таких явлений, как быстрая капитуляция, имевшая место в ряде войн, и, напротив, решимость воюющих сторон драться до конца во время второй мировой войны; быстрый технический прогресс, имевший место за последнее время в СССР — стране, основная масса населения которой в 1917 году была неграмотной, восстановление промышленного производства в Западной Германии после 1946 года и многих других явлений, которые могут заинтересовать читателя.

Понять характер народа в какой-то степени может помочь изучение новейшей истории данной страны и ее национальных героев. Другие аспекты этого понятия мы уже обстоятельно рассмотрели, правда с несколько иной точки зрения, в главе 5, в разделе, озаглавленном «Устойчивость группового или национального характера».

История знает многочисленные примеры, когда народы, которым была присуща непреодолимая воля к победе, совершали просто чудеса героизма. И, напротив, народы, обладавшие всеми материальными и интеллектуальными возможностями, терпели позорные поражения, вследствие того, что были разобщены и лишены чувства общественного долга.

Достижение народом тех или иных результатов может зависеть от его характера. Нет надобности далеко ходить за примером: сравните достижения Франции в годы первой и второй мировых войн.

Нет другого более важного для предвидения фактора, чем знание духа народа. Учет этого фактора является одним из девяти принципов информационной работы разведки (см. гл. 2).

Теперь мы перейдем к рассмотрению третьего фактора, общих принципов предвидения. Поскольку эти принципы изучены слабо, исключая принципы предвидения в некоторых ограниченных областях общественных наук, а применительно к информационной работе стратегической разведки, пожалуй, и вовсе не изучены, необходимо рассмотреть их более подробно.

Первые попытки делать предсказания имели место на заре истории человечества и выражались они в виде магических прорицаний и гаданий. Более современными примерами в этой области являются прогнозы войсковой разведки о намерениях противника, биржевые прогнозы, прогнозы о степени занятости рабочей силы, о результатах выборов и др. Каждое деловое предприятие должно постоянно составлять прогноз относительно размаха своей деятельности в будущем. Наконец, имеются прогнозы стратегической разведки, которые интересуют нас в данном случае. Применительно к другим странам, как потенциальным друзьям, так и потенциальным врагам США, эти прогнозы должны охватывать разнообразные вопросы:

Возможности в области промышленного производства (например, чугуна, нефти).

Возможности создания различных видов вооружения.

Возможности увеличения экономической мощи.

Возможности в области научной работы.

Прочность позиций правительства.

Вероятный курс действий в дипломатической, промышленной и военной областях.

Степень распространения определенных идей, например, националистических чувств.

Основной вопрос состоит в следующем: существуют ли общие принципы предвидения, применимые для составления любого прогноза, которые может с пользой для дела изучать, совершенствовать и применять стратегическая разведка? Если такие принципы существуют или их можно разработать всем, кто занимается составлением прогнозов, их следует изучить.

Общих принципов предвидения, применимых в различных сферах, удивительно мало. Частично они описаны Брос-сом [57]. Одним из лучших критериев для оценки будущего обычно является прошлое. Даже в случаях неожиданного разрыва с прошлым (например, в результате революций во Франции и России) многие черты прошлого сохраняются и продолжают оказывать влияние. Таким образом, предвидение начинается с учета развития изучаемого явления в прошлом и настоящем и показывает, какие изменения данное явление, вероятно, претерпит в будущем.

Имеется два вида общих принципов предвидения. Во-первых, имеется три общих принципа, применимых для составления. любых прогнозов, в том числе относительно таких единичных явлений, как результаты выборов, начало войны, создание какого-либо нового оружия. Вот эти принципы:

Предвидение на основе причинных связей.

Предвидение по аналогии.

Предвидение с использованием теории вероятностей.

Далее идут принципы предвидения, применимые только к длительным явлениям. Такие явления можно изобразить на диаграмме, одним из показателей которой будет время. В качестве примеров к длительным явлениям, например, можно отнести динамику цен, занятость рабочей силы, рост народонаселения. Положение в любой такой области легко уяснить, познакомившись с правильно составленной диаграммой, на которой отражен, например, рост народонаселения за несколько лет.

К числу этих принципов относятся следующие:

Предвидение на основе учета устойчивых тенденций.

Предвидение на основе учета развития событий в определенном направлении.

Предвидение на основе учета цикличного развития событий.

Указанные принципы предвидения на основе причинных связей, по аналогии и с помощью теории вероятностей отнюдь не исключают друг друга. Как правило, в процессе решения данной проблемы используются все три принципа.

Применяя принцип предвидения на основе причинных связей, мы делаем упор на изучение причин, обусловливающих изучаемое явление. Сюда относятся причины, порождающие данное явление или делающие его возникновение невозможным. Принцип может быть применен для оценки таких единичных явлений, как революция, начало войны, падение диктаторского режима и т. д. Он неприменим для предсказания развития длительных явлений, которое можно отобразить на диаграмме с помощью кривой. Чтобы применять этот принцип, необходимо знать характер действия многих факторов. Им могут пользоваться только весьма опытные офицеры информации, поскольку его применение требует изучения широкого круга вопросов. Здесь решающее значение могут иметь явления из совершенно другой области или же явления, происходящие в другом, не изучаемом нами районе. Подобно другим методам исследования, принцип предвидения на основе причинных связей предполагает изучение факторов, указывающих на приближение определенных явлений.

Трудно представить себе разведчика-исследователя, который, пытаясь сделать какой-нибудь прогноз, не старался бы понять причин, обусловливающих развитие изучаемого им явления. Он может изучать причины, непосредственно обусловливающие развитие данного явления, причины, имеющие к нему более отдаленное отношение, и т. д. Теоретически невозможно определить, когда и где следует остановиться в этом деле. Интересы практики, однако, указывают, когда и где дальнейшее изучение отдаленных причин не оправдывает затрачиваемого на это времени и сил.

Понятие «причинность» широко обсуждается философами, в частности в литературе по философии науки, например у Рапопорта [70] в его книге «Прикладная философия».

В качестве примера предположим, что перед нами поставлена задача установить, удержится ли у власти в течение трех лет диктатор, захвативший власть в Аркадии. Решать эту задачу мы будем по принципу установления причинных связей. После того как мы хорошо изучим культурное прошлое этой страны, стоящие перед ней экономические, социальные и политические проблемы, ее институты и политических деятелей, мы, возможно, постараемся найти ответы на следующие вопросы:

Каковы причины народных волнений, которые привели к падению правительства, существовавшего до прихода к власти диктатора?

В чем сила диктатора, кто его поддерживает?

Укрепляются или ослабевают силы, поддерживающие диктатора?

Какие деятели или партии хотели бы занять место диктатора?

В чем сила оппозиции и кто ее поддерживает?

Усиливается или ослабевает оппозиция и почему?

Какие трудности (например, неурожай, распад правительственной коалиции, противодействие со стороны другой страны и т. д.) могут поставить под угрозу существование режима диктатора или привести к его падению?

Какова вероятность появления таких трудностей?

Можно ли установить решающий-фактор, определяющий развитие событий в этой стране, и т. п.?

Определив движущие силы общественного развития данной страны, вскрыв причины успехов и неудач различных общественных групп, мы получаем возможность сосредоточивать свое внимание на решающих факторах и часто можем точно установить, чего следует ожидать в будущем.

Мы можем, например, прийти к выводу, что при существующем в изучаемой стране положении засуха и последующий неурожай, несомненно, приведут к победоносной революции. Далее мы обнаруживаем, что такая засуха случается в данной стране примерно один раз в десять лет.

Предвидение по аналогии. Действуя по этому методу, мы при построении первоначальных гипотез о событиях, которых следует ожидать в будущем, начинаем не с изучения тенденций, присущих данному явлению, и причин, обусловливающих его развитие, а с рассмотрения явлений, имевших место при аналогичных обстоятельствах, которые нам хорошо известны. Для сравнения желательно брать явления из недавнего прошлого.

Таким образом мы идем от известного к неизвестному. Следуя этому принципу, мы можем широко использовать знания, накопленные общественными науками. Аналогия как метод работы в области общественных наук была рассмотрена в главе Й. В настоящем разделе мы останавливаемся только на применении аналогии в целях предвидения. Например, при составлении прогноза о развитии событий в какой-либо стране полезно сравнить обстановку в этой стране с более знакомой нам обстановкой, соответствующими событиями и их исходом в США или другой стране, о которой мы имеем более полное представление.

Зная, чем кончилось какое-то событие в прошлом, мы можем судить об исходе изучаемого нами аналогичного события. Такой метод настолько закономерен, что мы постоянно пользуемся им в нашей повседневной жизни, не наделяя его какими-либо пышными названиями. Этим методом пользуются почти все. Например, когда в 1941 году гитлеровские войска вторглись в Россию, многие сравнивали это вторжение с нашествием Наполеона в 1812 году и предсказывали агрессору 1941 года такой же катастрофический конец, который выпал на долю" Наполеона.

Предвидение по аналогии опасно тем, что почти всегда такой путь кажется привлекательным и убедительным, хотя в действительности он не всегда надежен.

Важнейшие черты внешне схожих явлений могут коренным образом отличаться друг от друга. Для того чтобы рассуждения по аналогии казались убедительными, достаточно лишь немного знать историю. Например, любой, даже незнакомый с экономикой человек может предсказать, что после победы республиканской партии на выборах в США наступит экономическая депрессия, и многие поверят такому предсказанию.

Использование аналогии часто бывает полезным на начальном этапе работы. Как хорошо сказал Ходнетт [86], аналогии порождают предположения, но ничего не доказывают. Разработка метода предвидения по аналогии считается крупнейшим вкладом информационной службы в методологию общественных наук. Часто этот метод применяется в силу необходимости, когда нет возможности использовать другие средства. Сам по себе он не является надежным. Он может дать хорошие результаты на начальной стадии работы. Однако мы всегда должны стремиться подвергнуть проверке возникшее в результате применения принципа аналогии первоначальное предположение, изучая соответствующие причинные связи и используя другие принципы.

Предвидение на основе теории вероятностей. Другим общим принципом, применимым почти в любом случае, когда речь идет о составлении разведывательного прогноза, является использование имеющей огромное значение теории вероятностей. Эта теория имеет такое же основополагающее значение, как математика (см. гл. 6).

Все знания в области теории вероятностей, которые может приобрести офицер информации, помогут ему уяснить распределение случайных явлений и величин в окружающем нас мире и тем самым сделают его прогноз более точным. Для начала он может уяснить некоторые положения теории вероятностей и научиться мыслить категориями этой теории (см. гл. 6). Затем он может расширить элементарные знания путем изучения доступной ему литературы, указанной в библиографии к главе 6. Он может даже овладеть техникой математической статистики. Мы считаем, что к информационной работе имеет прямое отношение высказывание выдающихся специалистов по теории вероятностей Мостеллера и Буша, цитированное нами выше: «Основная цель обучения студентов статистике должна состоять в том, чтобы научить их статистически мыслить, а не просто заучить формулы математической статистики…»

Особенно большое значение чистой случайности в области общественных явлений, включая развитие познания и прогресс человечества, придает Брилл[62]. Мы полагаем, что книгу Брилла стоит прочитать, так как она будит мысль, хотя выводы его мы и считаем неправильными.

Предвидение на основе учета устойчивых тенденций. В этом случае мы исходим из предположения, что при отсутствии данных, говорящих об обратном, существующее положение не претерпит значительных изменений в течение периода, охватываемого прогнозом.

Составляя разведывательный прогноз, мы в подавляющем большинстве случаев учитываем такой фактор, как устойчивость положения. Изучая любую страну, мы обычно исходим из предположения, что существующая там форма правления, промышленность, культура, границы и т. д. в будущем не изменятся существенным образом. Если дело будет обстоять иначе, положение там станет неустойчивым, в стране воцарится хаос. Таким образом, любой прогноз разведки в любом явлении молчаливо учитывает устойчивые тенденции, исходит из неизменности положения даже в тех трудных случаях, когда прогноз касается неустойчивого явления. Прогнозы разведки обычно относятся к ограниченному кругу интересующих ее явлений. Некоторые из этих явлений могут претерпеть изменения.

Опасность появляется тогда, когда изменения происходят медленно и постепенно, без каких-либо явных признаков, которые могли бы привлечь к ним внимание. Изменения такого рода могут протекать спокойно и вместе с тем носить глубокий характер. Эти изменения могут остаться незамеченными всеми, кроме особенно внимательных исследователей. Англичане часто с раздражением говорят, что, поскольку прогресс Англии в области обеспечения общественного благосостояния протекал постепенно и не был связан с событиями такого рода, как французская революция, некоторые вовсе отрицают этот прогресс.

Многие явления, кажущиеся внешне стабильными, мо-г>т претерпевать серьезнейшие внутренние изменения. Исторические факты могут говорить о видимой устойчивости данного явления на протяжении многих лет в прошлом; однако коренные изменения могут оказаться неизбежными. В качестве примера можно указать на развитие националистического движения[63] в странах Северной Африки. Другой пример — падение военной мощи Франции в 30-х годах XX века.

Спокойно развивающиеся глубинные течения подобного рода могут обнаружить только настоящие специалисты в соответствующей области. Это еще раз говорит о том, что сотрудники информационной службы должны обладать высокой профессиональной квалификацией.

Свойственные человеку от природы качества — консерватизм, сопротивление новому и стремление не признавать как можно дольше имевшие место изменения, получили выражение в следующем высказывании одного старого английского адмирала, сделанном незадолго до начала первой мировой войны: «Когда я поступил на службу во флот, мало кто интересовался торпедами. Я не могу понять, почему все так много говорят сейчас об этих чертовых штучках?»

Таким образом, к предположению «все остается без перемен» необходимо относиться весьма критически.

В наше время изменения в политической, экономической и технической областях, безусловно, протекают быстрее. Однако мало еще кто ясно себе представляет, что темпы развития увеличились и что это составляет отличительную черту нашего времени. Поэтому многие явления, ранее считавшиеся совершенно невероятными, могут оказаться возможными, если мы заглянем на 10–25 лет вперед.

Предвидение на основе учета развития событий в определенном направлении. Этот принцип применяется в тех случаях, когда имеется какая-то определенная тенденция развития событий по восходящей или нисходящей линии и мы предполагаем, что на период, охватываемый предвидением, кривая развития будет идти в том же направлении, что и раньше, если у нас нет данных, говорящих о противном.

В настоящее время, когда широкое распространение получило составление схем и диаграмм, применение указанного принципа предвидения стало обычным явлением, пожалуй, даже слишком обычным. Мы имеем дело с диаграммами, одним из показателей которых является время, изображающими в виде кривых численность населения, количество специалистов, выпускаемых вузами, производство чугуна, объем импорта, расходы и всевозможные другие измеримые или кажущиеся измеримыми явления.

Существует естественная тенденция предполагать, что кривая, шедшая в определенном направлении в течение ряда лет, будет идти в том же направлении и в последующие годы. Тенденция развития может быть выражена не только с помощью кривой, но также с помощью цифр. Однако в этом случае труднее уяснить положение с одного взгляда. Если развитие идет по восходящей линии, мы — американцы— в силу нашего оптимистического мировоззрения, выраженного лозунгом «больше и лучше», склонны считать, что развитие будет идти в таком же направлении дольше, чем это может быть на самом деле.

Допустим, что возможности Куртэнии в какой-то области намного меньше возможностей США. Допустим, что на протяжении последних нескольких лет возможности Куртэнии в данной области увеличивались быстрее, чем возможности США, хотя Куртэния все еще серьезно отстает от них. Допустим, наконец, что вы хотите «поднять тревогу», поскольку такое положение «угрожает»[64] национальной безопасности США. Для этого достаточно публично заявить: «Если данная тенденция сохранится…» Дальше вы можете говорить все что угодно.

Сточки зрения математики вы будете правы, утверждая, что, если данная тенденция сохранится и темпы развития в течение продолжительного периода будут нарастать так же, как и в настоящее время, эта угроза безопасности США станет реальной. Итак, практическое значение имеет условие: «Если данная тенденция сохранится». В дальнейшем все будет зависеть от этого условия.

Люди, познакомившиеся с таким заявлением, почти всегда считают, что, по мнению автора, указанная тенденция, очевидно, сохранится и поэтому в пределах обозримого будущего возникнет угроза для США. Поэтому тот, кто делает подобное заявление, обязательно должен указать, сохранится ли, по его мнению, данная тенденция или нет. Тот же, кто знакомится с таким утверждением, не должен принимать его за абсолютную истину.

Ниже приводится курьезный пример, показывающий, к каким нелепостям приводят рассуждения о тенденциях развития, доведенные до крайности. Этот пример, пожалуй, поможет читателю запомнить высказанные нами выше предостережения. Пример взят из книги С. Л. Клеменса «Жизнь на Миссисипи», написанной в 1883 году.

«За 175 лет длина Миссисипи в ее нижнем течении сократилась на 242 мили. В среднем река укорачивалась более чем на 1,3 мили в год. Всякий здравомыслящий человек, не являющийся тупицей или идиотом, поймет, что ровно миллион лет назад длина Миссисипи составляла более 1 300 000 миль и она пересекала Мексиканский залив, подобно удилищу. В силу тех же причин каждому должно быть ясно, что по прошествии 742 лет протяженность Миссисипи в ее нижнем течении сократится до одной мили с четвертью. Улицы Каира и Нового Орлеана сольются, и население этих двух городов будет заниматься своими делами под руководством одного мэра и общего совета олдерменов. В науке есть нечто такое, от чего захватывает дух. Обладая пустяковыми запасами фактов, с помощью науки можно выдвинуть невероятное количество догадок и предположений».

В информационной работе принцип предвидения на основе учета развития событий в известном направлении может применяться, например, при составлении прогнозов относительно численности населения данной страны, развития производства в СССР по пятилетнему плану, хода научно-исследовательской работы в данной области, уменьшения мировых запасов меди или нефти. Любая спекуляция на повышении биржевых цен является примером предвидения, основанного на учете развития событий в известном направлении (до тех пор, пока цена акций не начнет падать).

Исследования в области естественных и общественных наук, а также практика говорят о том, что лишь в редких случаях направление развития какого-то явления и выражающая его кривая могут в течение длительного времени оставаться в основном неизменными.

Существуют некоторые общие условия, могущие привести к тому, что восходящая кривая будет в течение некоторого времени круто во все возрастающем темпе идти вверх, так называемая экспонентная или логарифмическая кривая. Наиболее широко известны кривые сложных процентов или темпа роста.

Распространяющийся во всех направлениях лесной пожар наглядно иллюстрирует тенденцию, при которой в соответствии с определенным ускорением развитие какого-то явления происходит все быстрее и быстрее. Другой пример: каждый десяток покупателей (или членов коммунистической партии) каждую неделю вербует еще одного нового покупателя (члена партии); подобного рода быстрое и непрерывно ускоряющееся движение обычно наблюдается на начальной стадии развития какого-либо явления.

Полезные и интересные сведения о простейших математических расчетах в данной области имеются в книгах по элементарной математике, вроде книги Сойера [87], или в книгах о способах графических расчетов, например у Шмида [88].

Всем нам известно, однако, что имеются факторы, удерживающие подобное развитие в определенных рамках. Капитал, помещенный в банк, не возрастает до безграничных размеров, несмотря на то, что кривая сложных процентов на капитал непрерывно ползет вверх. Ни один лесной пожар никогда не уничтожал все леса, имеющиеся на земле. Существует хорошо известный и весьма важный принцип Ле Шателье, в соответствии с которым развитие само создает для себя ограничивающие факторы. Этот принцип впервые был разработан применительно к естественным наукам, а впоследствии распространен и на область общественных наук. Например: 1) Неограниченный рост численности населения на определенной территории порождает скученность населения, голод, болезни, которые в свою очередь препятствуют дальнейшему росту населения. 2) Непрерывное повышение цен приводит к сокращению сбыта, увеличению количества произведенной продукции, что в свою очередь замедляет рост цен. Действие принципа Ле Шателье, выражающееся в том, что поднимающаяся кривая постепенно приобретает горизонтальное направление или даже идет вниз, особенно заметно на более поздних стадиях движения по восходящей линии.

Офицер информации, ищущий причины и условия, приводящие к изменению данной кривой, всегда стремится обнаружить факторы, которые могут существенным образом изменить направление развития, нарушая теоретически выведенную траекторию. В этом и состоит одна из его обязанностей.

Тенденция восходящей кривой к принятию горизонтального направления часто имеет место, и поэтому ее учет при составлении разведывательного прогноза имеет огромное значение. Офицер информации всегда должен исходить из того, что такая тенденция действует, и искать подтверждения этому предположению.

Вообще движущая сила любых энергичных действий имеет тенденцию к ослаблению. Развитие отдельных народов не доходит до того, чтобы какой-либо народ мог поглотить остальные народы мира. Однако ни принцип Ле Шателье, ни теории Тойнби не дают возможности определить, когда в развитии того. или иного явления наступает момент, после чего начинается движение по нисходящей, — через несколько лет или через несколько сот лет. И тем не менее человек, занимающийся составлением прогнозов на будущее, всегда должен помнить о принципе Ле Шателье, который, однако, в большинстве случаев не принесет ему пользы, если он не располагает обширными дополнительными данными из других источников.

Предвидение на основе учета цикличного развития событий. Приливы и отливы характерны не только для океанов, но также и для развития многих других явлений. Цены поднимаются и падают. Деловая активность возрастает и идет на спад, причем циклы эти имеют нерегулярный характер. Такая же судьба постигает политические партии. Предвидение, основанное на учете цикличного развития событий, отчасти исходит из предположения, что история в определенной мере повторяется, то есть что события, развивавшиеся в прошлом циклично, и впредь будут развиваться таким же образом.

Очевидно, если явление развивается циклично, то прогнозы, строившиеся из предположения, что развитие этого явления происходит в одном направлении в течение длительного времени, оказываются ошибочными. На таких позициях стоят, например, те, кто верит, что курс акций на бирже будет постоянно повышаться, и поэтому их приобретает.

Цикличность в области общественных отношений обычно порождается внутренне присущими этим отношениям закономерностями, ограничивающими крайние проявления, о чем было сказано при описании принципа предсказывания, основанного на учете развития событий в определенном направлении. Например, активная и боевая партия в результате того, что ей все время сопутствует успех, становится постепенно дряблой и разлагается, и, таким образом, создаются условия для ее падения. Если в процессе составления прогноза возникает предположение, что данное явление развивается циклично, необходимо, чтобы это предположение подтверждалось достоверными данными, охватывающими достаточно длительный период развития этого явления в прошлом. Решение может быть принято на основании данных не менее чем о двух полных циклах. Для составления серьезных выводов относительно продолжительности периодов подъема и упадка требуются достаточно полные данные за более длительный период.

Регулярность цикличного развития многих явлений, изучаемых физикой, геофизикой и астрономией, например приливов, характера погоды в различные времена года, длины волны, выдерживается почти абсолютно точно, что позволяет делать на этой основе надежные предсказания. Цикличное увеличение и уменьшение численности диких животных также происходит относительно регулярно. Цикличный метод широко изучается экономической наукой.

Автору настоящей книги не известен какой-либо цикл в сфере человеческой деятельности, который повторялся бы настолько регулярно, чтобы можно было составить хотя бы примерный прогноз на будущее, исходя исключительно из данных об этом цикле. Вместе с тем сведения о каком-либо цикле, взятые в совокупности с другими данными, полезны. Кроме того, следует отметить, что быстрое изменение политических, экономических и социальных условий приводит к тому, что в любой области, интересующей разведку, цикличные явления, наблюдавшиеся на протяжении последних 50 лет, почти наверняка претерпят серьезные изменения в течение последующих 50 лет.

Наибольшая польза от изучения цикличных явлений в процессе составления разведывательных прогнозов состоит в том, что мы узнаем, что данному явлению скорее присуще цикличное развитие, нежели развитие в определенном направлении или застой. Составив такое представление, мы поступаем более осторожно, делая какие-то выводы.

Большую пользу может принести также диаграмма, отражающая циклы, имевшие место в прошлом, за возможно более длительный период времени. На диаграмме должны быть отмечены такие события, как война, различные политические мероприятия и т. п., которые могли оказать влияние на цикличное развитие цен, на цикличные изменения в занятости рабочей силы, политическом курсе в прошлом или могут оказать такое влияние в будущем. Диаграмму имевших место в прошлом циклов можно сопроводить пояснениями о продолжительности периодов между наивысшими точками развития.

Наконец, при изучении любого явления, например изменения биржевого курса, может принести пользу определение признаков, заранее указывающих на приближение нового цикла. (Таким признаком является, например, индекс Доу Джонса.)

Указанными моментами ограничивается реальная польза, которую офицер информации может извлечь из принципа предсказывания, основанного на учете цикличного развития событий.

В пределах определенного периода любое длительное явление, представляющее интерес для информации и поддающееся в такой мере количественному анализу, что его можно отразить на диаграмме, одним из показателей которой является время, будет либо оставаться без существенных изменений, либо развиваться по восходящей или нисходящей линии, либо развиваться циклично (допустима комбинация указанных возможностей). Таким образом, принципы предвидения, основанные на учете устойчивых тенденций, развития событий в определенном направлении и цикличного развития событий, охватывают все возможные формы предвидения, основанного на описанном «графическом» подходе.

Компетентность разведчика в области используемых наук составляет четвертый фактор из числа основных факторов, обусловливающих предвидение. Предвидение в любой об. ласти, безусловно, требует постоянно иметь в виду рассмотренные выше основные принципы. Однако, если взять конкретный пример — составление прогноза относительно движения цен, промышленного производства или занятости рабочей силы, — мы увидим, что имеем дело с экономическими по своей природе явлениями. Если мы компетентны в области экономической науки, мы уверенно будем решать соответствующие вопросы. Если нет, если в экономике мы новички, мы не можем ожидать, что достигнем полного успеха, на который может рассчитывать специалист в области экономики.

Точно так же будет обстоять дело и с прогнозом относительно народонаселения. Рассмотрев некоторые общие принципы, применимые к предвидению в любой области, мы обнаружим, что в данном случае перед нами хорошо разработанная область демографии. Если мы имеем знания в этой области, мы сможем с успехом применить соответствующие методы исследования. Если нет — будем блуждать в потемках.

Составление разведывательных прогнозов может потребовать специальных знаний также в области метеорологии, физики, эпидемиологии и других естественных наук. Точно так же могут потребоваться специальные знания в области общественных наук, наиболее талантливые представители которых в последнее время уделяют много внимания изучению внутренних причинных связей, движущих сил, лежащих в основе явлений политической, социальной и культурной жизни. Специалист, имеющий знания в этих областях науки, чувствует себя уверенно. Ему известны имевшие место в прошлом явления, аналогичные изучаемым. Он, конечно, легче найдет правильный путь к решению вопроса и точнее определит вероятное направление развития событий в будущем, чем человек, не знакомый с данной наукой или имеющий о ней поверхностное представление.

Итак, в числе важных условий, обеспечивающих успех подготовки разведывательных прогнозов, необходимо указать использование специалистов в области непосредственно затрагиваемых естественных и общественных наук, знакомых также с методами и принципами информационной работы стратегической разведки.

Пятый и последний из кардинальных факторов, обеспечивающих успех в предвидении, — это творческие способности и зрелость суждений составителя информационного документа. Эти качества позволяют свести все добытые многочисленные, но разрозненные данные о характере народа, а также принципы предвидения и познания в области естественных и общественных наук в единое осмысленное целое, отражающее причинно-следственные связи между этими отдельными элементами знаний. Зрелость суждений помогает офицеру информации отобрать из множества факторов главные, решающие. Работник стратегической разведки, занимающийся составлением прогнозов, должен обладать знаниями, здравым смыслом и проницательным умом.

Общая профессиональная компетентность, необходимая для составления первоклассных разведывательных прогнозов, слагается из трех совершенно различных элементов знания и личных качеств, которые приобретаются офицером информации в различное время и различными способами. Во-первых, это знания в области тех естественных и общественных наук, с использованием которых в первую очередь связана работа над составлением прогноза. Знания этого рода приобретаются в процессе обучения в школе и высших учебных заведениях. Во-вторых, это знание методов информационной работы разведки и знание изучаемого района. Эти знания приобретаются преимущественно в процессе информационной работы. В-третьих, это зрелость суждений и проницательность ума. Эти качества — для многих результат многолетнего опыта работы, глубоких раздумий и творческих споров. Во всех этих трех отношениях требования, предъявляемые к первоклассному офицеру информации, в основном те же, что и требования, предъявляемые к первоклассному юристу, врачу, военному. Все они должны иметь первоклассное образование, профессиональный опыт и природные способности.

Многие авторы подчеркивают важность профессиональной компетентности и показывают, что ее нельзя приобрести сразу. Кент [5], например, пишет:

«Глубокие теоретические обобщения — явление редкое, и сделать их не просто. Это редчайший продукт информационной работы, и это дело по силам только наиболее квалифицированным специалистам нашей страны. От них требуется, чтобы они свободно владели предметом, были беспристрастны перед лицом новых данных, изобретательны в создании новых методов исследования, имели богатое воображение, были смелы и оригинальны в своих гипотезах, критичны в отношении собственных склонностей и предубеждений, искусны в изложении своих выводов. От них требуется прекраснейшая профессиональная квалификация, высочайшая интеллектуальная честность и очень большая житейская мудрость. В данном случае я говорю не о грубой, хотя и важной, материи, которую можно назвать приобретенными фактами. Речь идет об утонченных знаниях, рождающихся в развитых и высокоорганизованных мозговых клетках».

Если один человек не обладает всеми качествами, необходимыми для составления правильного прогноза, делу можно в известной мере помочь, объединив несколько работников, получивших различную подготовку, в бригаду, каждый член которой будет вносить свой вклад в общее дело и участвовать в свободном творческом обсуждении изучаемого вопроса. Тем самым мы обеспечиваем себе исключительно благоприятные условия, так как опираемся при решении поставленной проблемы на более широкие знания и различные точки зрения.

Например, над составлением прогноза относительно определенного этапа экономического развития Куртэнии могут работать два человека: экономист (желательно, чтобы он одновременно являлся и разведчиком) и специалист по Куртэнии — кадровый офицер информации, курирующий Куртэнию в течение ряда лет. Один из них может отвечать за работу, другой — выступать в роли его помощника. Возглавить работу может также какой-нибудь руководящий работник разведки, специализирующийся р. а составлении разведывательных прогнозов; его опыт, здравый смысл и проницательный ум окажутся особенно полезными. Такой руководитель может принять участие в работе уже после того, как будет подготовлен первый вариант документа. Если он не имеет возможности принять активного участия в процессе работы над заданием, хорошо, чтобы он на самой начальной стадии работы обсудил изучаемый вопрос с двумя другими работниками, с тем чтобы прийти к общему мнению с ними относительно целей и масштаба исследования и употребляемых терминов и понятий. В этом случае руководителю придется затрачивать значительно меньше усилий на исправление и окончательную доработку представленного бригадой первого варианта документа на пересмотр сделанных ею выводов.

При правильной организации и-соответствующем руководстве к работе по составлению данного разведывательного прогноза с пользой для дела может быть привлечена большая группа людей.

Общественные науки оказывают нам полезную услугу, помогая понять характер и природу различных социальных процессов. Они показывают, в каких кругах фактически вырабатывается политика, кто принимает политические решения и что происходит потом.

Так, например, общественные науки могут рассказать нам об истории прохождения важного законопроекта через конгресс, роли, которую при этом играют комитеты палат, партийные лидеры, лоббисты, члены конгресса, выступающие с речами, и т. д.; о характере первобытных общин и условий жизни их членов; об изменениях, происшедших за последнее время в жизни сельских общин; о причинах, обусловивших итоги выборов. Общественные науки расскажут обо всем этом, прибегая лишь в незначительной степени к количественным показателям или вовсе обходясь без них. Однако, если они могут дать удовлетворительный количественный анализ важнейших факторов, они принесут еще большую пользу.

Многие ученые, работающие в области общественных наук, с гордостью говорят о своей способности определять характерпоследствий, порождаемых определенными обстоятельствами. Например, инфляция обычно следует за длительным периодом роста национального долга. Однако многие ученые не желают рисковать своей научной репутацией и отказываются делать прогнозы даже в той специальной области знаний, где они работают; например, они не захотят сказать, когда определенный рост государственного долга приведет к инфляции, сколь острой она будет; они не станут также делать прогнозов относительно результатов предстоящих выборов или возможности сохранения мира между двумя враждующими государствами в течение ближайших пяти лет.

Иначе дело обстоит в разведке. Нетрудно понять, что в интересах разработки политики и обеспечения национальной безопасности многие информационные документы должны содержать определенные прогнозы, эти прогнозы должен делать в установленные сроки и часто на основе скудных данных офицер информации независимо от того, нравится это ему или нет. И действительно, кто-то должен делать прогнозы. На долю разведчиков, несомненно, вы-пзла участь всегда быть на передовой линии, ступать там, где не осмеливаются появляться ангелы, если ученых-социологов позволительно назвать ангелами.

Ученые, работающие в области общественных наук, могут тем не менее часто оказать важную услугу, даже если они и не хотят делать прогнозов об исходе событий. Они могут указать на те решающие моменты, от которых могут зависеть результаты выборов, исход сражения, развитие какой-либо идеи.

Рассмотрим следующий пример. Во время президентской кампании, когда борьба шла между Юзом и Вильсоном, Юз пользовался большей популярностью. Говорят, что он проиграл на выборах потому, что, проводя избирательную кампанию в Калифорнии, однажды не пожал руку Джонсону — лидеру республиканской партии штата Калифорния. Джонсон обиделся. Он не оказал активной поддержки Юзу. В результате Юз потерял голоса выборщиков от Калифорнии и в связи с этим не прошел на пост президента.

Говорят, что специалисты в области политической науки могли вполне определенно указать, что исход выборов будет зависеть от Калифорнии, а результаты голосования в Калифорнии — от поддержки той или иной кандидатуры Джонсоном, даже если они не хотели предсказывать, как будет действовать Джонсон. Можно с полным основанием предположить, что, если бы ученые сообщили Юзу все эти соображения и убедили его в их справедливости, он действовал бы иначе.

То же самое можно сказать о составлении разведкой прогноза относительно исхода сражения или по любому другому вопросу. Если кто-либо указывает офицеру информации на решающий момент и может привести веские доводы в пользу правильности своего суждения, он тем самым позволяет ему сосредоточить внимание на этом моменте и способствует составлению прогноза. Но, чтобы указать на решающий момент, от которого зависит исход выборов, сражения или осуществления политических мероприятий, естественно, необходимо знать все другие стороны изучаемого явления. При этом предполагается, что положение на остальных участках избирательной кампании или линии фронта будет именно таким, как ожидалось.

В армии США в течение длительного времени при составлении многих важных документов широко использовались типовые формы. К числу таких документов относятся: оценка обстановки, боевые приказы и многие документы войсковой разведки, например регулярные сводки разведки и разведывательные оценки.

В Полевом уставе армии США FM-101-5, Организация и работа штабов, 1954, содержится детальное описание применяемых типовых форм документов и даются примерные образцы документов, составленных по этим формам[65]. См. «Решение военных задач» [86 А].

Если типовые формы документации используются не слепо, а разумно, как подсобные средства, и время от времени пересматриваются, они, как показала практика многих лет, приносят пользу. Они весьма полезны для обучения любых категорий работников. Применение типовых форм позволяет экономить время и силы и гарантирует, что в процессе работы из поля зрения не выпадут какие-либо важные элементы задания.

Весьма вероятно, что использование типовых форм документации может принести такую же пользу и в отдельных областях информационной работы стратегической разведки. Типовые формы, несомненно, можно использовать в ходе обучения разведчиков для привития им навыков систематического мышления и выработки общности взглядов среди работников информационной службы разведки.

В качестве первого шага на пути разработки типовых форм для стратегической разведки ниже описывается форма составления прогноза относительно возможностей иностранного государства в указанной области. Можно разработать также форму оценки вероятного курса действий данной страны[66].

Из приводимого ниже описания явствует желательность всестороннего освещения любой проблемы, с тем чтобы ясны были как сильные, так и слабые стороны аргументации составителя прогноза. Такой подход отстаивается Конантом [31] и более детально рассматривается в главе 4.

Назначение формы

Предлагаемая форма должна способствовать совершенствованию методов предвидения возможностей иностранных государств. С этой целью особое внимание обращается на важность следующих моментов:

а) Последовательное описание благоприятных[67] и неблагоприятных факторов с оценкой конечного итога их взаимодействия, примерно так, как это делается при оценке обстановки в соответствии с Полевым уставом армии США FM-101-5.

б) Сравнение положения в иностранном государстве с известным нам аналогичным положением в тех случаях, когда это возможно.

в) Четкое формулирование разумных предположений, определение верхних и нижних пределов развития данного явления и различных возможностей в данной области. Прогноз должен содержать указание на некоторые основные факторы, определяющие развитие изучаемого явления, а также указание степени достоверности прогноза.

Пояснения

Последовательное описание как благоприятных, так и неблагоприятных факторов помогает выявить важнейшие факторы, определяющие развитие данного явления, и определить, какой в совокупности эффект они могут оказать — положительный или отрицательный. Такой подход помогает всестороннеизучить явление, уточнить некоторые применяемые в настоящее время методы работы и установить решающие моменты, на которых основывается предвидение.

Сравнивая положение в иностранном государстве с известным нам аналогичным положением, действующие факторы которого нам известны и могут быть изучены, мы проливаем некоторый свет на изучаемое явление, которое в противном случае осталось бы неясным.

Разумные предположения указывают на возможные верхние и нижние пределы развития изучаемого явления и помогают лучше уяснить правильность количественных показателей и точность сделанных оценок.

Все эти приемы принесут несколько большую пользу в области составления разведывательных прогнозов по сравнению с той ограниченной пользой, которую они приносят вообще, и заметной пользой, приносимой ими в некоторых областях, например в экономической статистике. Они помогут выработать навыки последовательного мышления и сделают более ясными основы, на которых мы строим свои выводы.

Примерная форма документа

Эту форму следует рассматривать только как пособие и применять в тех случаях, когда она подходит. Отдельные неприменимые элементы следует опускать.

Постановка проблемы

Предположения

Объем исследования и терминология

Общее рассмотрение проблемы. Указание на важность проблемы; описание общей обстановки; краткий перечень общих факторов, обусловливающих изучаемое явление. Данный раздел документа предусматривает рассмотрение прежде всего таких постоянно действующих факторов, которые необходимо всегда учитывать при решении подобного рода проблемы, а не частных факторов, связанных с данной страной или явлением. Остальные разделы документа касаются только данной конкретной страны и обстоятельств поставленной задачи, если в последнем есть необходимость.

Исторический анализ. Развитие изучаемого явления и его тенденции. Составление диаграмм в тех случаях, когда это возможно. Причины, обусловливающие развитие изучаемого явления в данном направлении. Выяснение на основе исторического анализа, какой принцип предвидения должен быть избран — предвидение, основанное на учете устойчивых тенденций, развития событий в определенном направлении или цикличного развития событий.

Существующее положение. Изучение настоящего является исходным пунктом для изучения будущего. Определяется объем наших знаний относительно фактов и методов исследования.

Благоприятные факторы. Каждый значительный фактор, благоприятствующий развитию явлений, о которых идет речь в данном прогнозе, рассматривается в отдельности; дается оценка максимальному эффекту, который может иметь действие каждого из этих факторов. Определяется вероятность сохранения на определенное время в будущем данной степени эффективности действия каждого из факторов.

Неблагоприятные факторы. Рассматриваются с тех же позиций, что и благоприятные.

Аналогичные положения. Изучаемое явление сравнивается с аналогичными явлениями, о которых у нас имеется больше сведений, например с явлениями, происходившими в прошлом в том же иностранном государстве, или с известными явлениями в США или какой-нибудь дружественной стране.

Причины, важнейшие факторы и решающие моменты. Углубленно изучается каждый из этих факторов, имеющих важное, а возможно, даже решающее значение.

Окончательное рассмотрение проблемы в целом. Учитывается взаимосвязь всех указанных выше моментов.

Выводы. Включают указание на степень достоверности прогноза и в тех случаях, когда это возможно, — на степень точности приводимых цифровых данных.

Примечания:

2

У Тревельяна есть интересное замечание относительно истории: «Правда не пишется в серых тонах. Она состоит из черных и белых пятен». (Имеется в виду английский буржуазный историк Джордж Маколей Тревельян, принадлежащий в английской историографии к либеральному направлению, род. в 1876 г. — Ред.)

3

Теренций, Публий (ок. 195–159 гг. до н. э.), римский драматург, автор ряда нравоописательных комедий, заслуживших признание типичностью выведенных в них характеров и стройностью композиции. — Прим. ред.

4

Уток — поперечные нити ткани, расположенные параллельно друг другу, пересекающиеся с продольными нитями — основой. От утка требуется мягкость, пушистость, хороший застил лица ткани, — Прим. ред.

5

Уайтхед А. Н., Цели образования, Нью-Йорк, 1929.— Прим. ред.

6

Готшалк Л., Понимание истории. Основы исторического метода, Нью-Йорк, 1954. — Прим. ред.

21

Математикам эта формулировка представится неудовлетворительной.

22

Один циник сказал, что опасно приводить больше чем один факт, ибо второй факт может противоречить первому.

23

Это положение напоминает девиз игроков в карты «Удачу чаще всего приносят не хорошие карты, а уменье хорошо играть с плохими картами на руках».

24

Этот термин был создан в середине XVIII века, после того как была опубликована книга о приключениях трех принцев острова Serendip (Цейлона), которые благодаря счастливому случаю сделали совершенно неожиданные для себя открытия. Термин Serendipity был создан для обозначения ценного неожиданного открытия, сделанного благодаря случаю или особой проницательности, практичности ума С недавних пор этот термин вновь стал употребляться в англосаксонской литературе и в том же значении — для обозначения счастливых случайностей в научно-исследовательской работе и подчеркивания значения научной подготовленности для успешного использования таких случайностей. — Прим. ред.

25

Отмеченные выше трудности, возникающие в связи с употреблением термина «возможности», не являются надуманными и имеют место в настоящее время. С ними сталкиваются в самых высоких кругах, о чем свидетельствует серьезное недоразумение, возникшее в связи с высказываниями адмирала Кэрни в то время, когда он занимал пост главнокомандующего военно-морскими силами. В опубликованной 13 апреля 1955 года в газете «Нью-Йорк тайме» заметке говорилось: «Впоследствии адмирал Кэрни заявил в конгрессе, что он не предсказывал, как это ему приписывают, что коммунисты нападут на острова Мацзу в середине апреля. Адмирал сказал, что он говорил о возможностях, а не намерениях противника».

26

Наиболее ясно и критически по вопросу об определении намерений противника писал Шван [7]. Его прекрасная книга, посвященная целиком войсковой разведке, весьма полезна тем, что в ней подчеркивается опасность, связанная с распространенными поверхностными рассуждениями о намерениях противника (см. гл. 2 его книги «Возможности или вероятные намерения»). В боевом наставлении американской армии FM 30-5, Войсковая разведка, введенном в действие в феврале 1951 года, в статье 47 говорится: «Командиры должны быть уверены, что они основывают свои действия, боевые порядки и планы на оценках возможностей противника, а не его намерений».

27

Winthrop Wetherbee, The Third Continent- Futher Light on Dr. Watson, Baker Street Journal (New Series), 2, 1955, 129.

28

Среди военных распространен афоризм. «То, что может вызвать путаницу, вызовет ее».

29

Этот вопрос рассматривался в данной главе в разделе «Процесс информационной работы в целом».

30

См. рис. 3.

31

См. также гл. 4, раздел «Полезные методы», подраздел «Начиняя с конца».

32

Улица в Лондоне. — Прим. ред.

33

Рассуждения об агрессивности Советского Союза, о низком жизненном уровне в нем представляют типичные клеветнические измышления, распространяемые буржуазной пропагандой о стране социализма. Всем известные многочисленные мероприятия СССР, направленные на смягчение международной напряженности, и широко публикуемые статистические данные убедительно показывают несостоятельность подобных утверждений. — Прим. ред.

34

Цитируется по Бевериджу [32].

35

Имеется в виду Дуглас Хейг (1861–1928), главнокомандующий английскими экспедиционными силами во Франции в первую мировую войну. — Прим. ред.

36

Бригадный генерал армии США в отставке, специалист по вопросам управления промышленностью, профессор Гарвардской высшей школы управления промышленностью.

37

В Римской католической церкви так называли официальное лицо, избиравшееся для того, чтобы критически изучить все факты из жизни покойного, которого предлагали причислить к лику святых. Стало нарицательным для людей, относящихся ко всему критически, замечающих во всем только недостатки. — Прим. ред.

38

Третейский судья. — Прим. ред.

39

Раздел буржуазной антропологии, изучающий человека как общественное существо. Представляет собой сложный конгломерат, включающий в себя археологию, лингвистику и этнографию. Философской основой так называемой культурной антропологии являются реакционные идеи социального дарвинизма и самого откровенного расизма. — Прим ред.

40

В буржуазной науке так называют отрасль знаний, изучающую различные политические институты, а также принципы, организацию и способы государственного управления. — Прим. ред.

41

Раздел буржуазной географии, изучающий влияние географической среды на общество, называется также антропогеографией, или человеческой географией. Антинаучно объясняет причины общественных явлений условиями географической среды. — Прим. ред.

42

Такое определение общественных наук антинаучно, поскольку оно игнорирует классовую природу современного буржуазного общества и помогает затушевать раздирающие его антагонистические противоречия. Подлинные общественные науки изучают не просто отношения между людьми, а их общественные, классовые отношения. — Прим ред.

43

Говоря о незрелости общественных наук, автор имеет в виду буржуазные науки и игнорирует такие общественные науки, как диалектический и исторический материализм, марксистская политическая экономия, которые вскрыли закономерности общественной жизни, дали научное объяснение истории человечества и указали пути и методы преобразования общества. — Прим. ред.

44

Освальд Шпенглер (1880–1936), немецкий философ-идеалист, идейный предшественник германского фашизма. Враг материалистического подхода к истории, к общественным явлениям, враг марксизма. — Пpuм. ред.

45

Имеется в виду генерал Роберт Эдвард Ли (1807–1870), командовавший в период Гражданской войны в Америке армией конфедератов. — Прим. ред.

46

Макклеллан Джордж (1826–1885), американский генерал, командовал в 1861–1862 гг. в период Гражданской войны в Америке армией северян. — Прим. ред.

47

Имеется в виду знаменитое сражение при Каннах, в котором в 216 г. до н. э. Ганнибал наголову разбил римлян, применив тактику окружения и уничтожения окруженного противника. — Прим. ред.

48

Первое сражение на Марне, в результате которого союзники остановили наступление немцев, произошло в сентябре 1914 года. — Прим. ред.

49

Если в данном случае под Куртэнией имеется в виду СССР, то запуск Советским Союзом именно в 1957 году двух искусственных спутников земли, запуск им в 1958 году третьего искусственного спутника земли, представляющего собой прообраз будущего межпланетного корабля, и многочисленные провалы попыток США запустить собственные спутники убедительно говорят о порочности рецептов применения методов аналогии, даваемых автором. — Прим. ред.

50

Под общиной в США понимается любой административный район, на территории которого действуют единые для данного района законы и установления. — Прим. ред.

51

Административная единица местного самоуправления в США; на тауны делится большинство американских графств. Под их контролем находятся местные школы, дороги и т. п. — Прим. ред.

52

Клайнберг неоправданно назвал свою статью «Наука, о национальном характере». Науки о национальном характере, конечно, нет, точно так же как нет подлинной науки о характере отдельной личности. Однако он приходит к интересным выводам. «Я не без основания пессимистически оцениваю состояние данной «науки» в настоящее время, тем не менее я серьезно надеюсь на ее успешное развитие в будущем. Достичь этого трудно — вопрос это сложный, но поставленная задача не невыполнима… Мы можем создать науку о национальном характере».

53

Практически значимый характер отдельного человека или группы представлен теми чертами характера, которые настолько ярко выражены и настолько сильны, что явно обнаруживают себя в действиях данного индивидуума или данной группы. Например, нельзя сказать о человеке, что практически он является скандалистом, только на том основании, что он имеет склонность к ссорам. Его можно назвать скандалистом, если он часто вступает в ссоры. Об общественной группе нельзя сказать, что она практически прогрессивна, если она только стремится к прогрессу. Ее можно охарактеризовать как прогрессивную только в том случае, если своей деятельностью она обеспечивает явный прогресс общества.

54

Распространенная в современной буржуазной, особенно американской, психологии лжетеория, игнорирующая роль сознания и всецело сводящая поведение человека к физиологическим актам. Основоположник этой «теории» Джон Уотсон утверждал, что для психологии представляют ценность только данные непосредственного наблюдения за поведением человека. — Прим. ред.

55

Объяснение особенностей национального характера различных народов наследственностью, то есть биологическими факторами, крайне реакционно, оно лежит в основе многочисленных расистских теорий. Советская биологическая наука доказала полную несостоятельность вейсманизма и морганизма, этих реакционных направлений в современной буржуазной биологии, из арсенала которых черпают подобные теории воинствующие американские расисты. — Прим. ред.

56

Рассуждая об отборе, якобы имеющем место в человеческом обществе, автор пытается оживить мальтузианские теории, опровергнутые марксистско-ленинской наукой и практикой социалистического строительства в СССР и других социалистических странах.

В современных условиях идеологи американского империализма пытаются' всячески распространять идеи мальтузианства, видимо, для того, чтобы оправдать политику подготовки новой мировой войны, которую проводят империалисты США, разгул расизма в «свободных» Соединенных Штатах и многочисленные антинародные мероприятия американского и других капиталистических правительств, ввергающие народные массы в омут безработицы и нищеты. — Прим. ред.

57

Мы не можем согласиться с геополитическими рассуждениями автора о том, что географическая среда оказывает определяющее влияние на национальный характер, на общественную жизнь людей. Решающим фактором, определяющим общественную жизнь людей, является характер производственных отношений. В царской России народы Средней Азии, Кавказа жили в благоприятных климатических условиях, но в экономическом, политическом и культурном отношениях они, как и народности Севера, были крайне отсталыми, так как их угнетали свои феодалы и русская буржуазия Октябрьская революция раскрепостила эти народы, и в тех же географических условиях они за короткий исторический срок добились выдающихся успехов в экономическом, политическом и культурном строительстве. — Прим. ред.

58

Вероятно, в трудах У. Ослера — профессора кафедры медицины Оксфордского университета.

59

Исследованиями операций указанные авторы называют изучение с широким привлечением методов математической статистики эффективности вооружения, снаряжения и боевых действий.

60

Для тех, кто хочет достичь полной ясности относительно возможностей предвидения в информационной работе, весьма важно разобраться в путанице, связанной с употреблением термина «предсказание». Поэтому стоит привести несколько характерных примеров из этой области. Смит и Данкэн [84] пишут (стр. 652). «Одна из задач науки состоит в том, чтобы предсказывать… Любой закон науки является в определенном смысле предсказанием. Он предсказывает, что произойдет при определенных обстоятельствах Например, в соответствии с законом земного тяготения шарик, который вы уронили с крыши высокого здания, будет падать с ускорением 9,8 м в секунду».

Безусловно, закон тяготения будет действовать в будущем так же, как он действовал в прошлом, хотя процитированное выше предложение и тысячи других аналогичных предложений составляются в будущем времени, фактически в них идет речь о том, что падающий шарик всегда имеет определенное ускорение независимо от того, идет ли речь о прошлом, настоящем или будущем.

61

Один офицер информации высказал по данному вопросу следующие интересные соображения «Меня больше беспокоит «туман настоящего», чем «туман будущего», ибо прежде всего нужно уяснить, что происходит в настоящее время… Офицеру информации поручена задача, за которую не взялся бы ни один историк (то есть ученый), а именно — писать историю по мере того, как она развивается в настоящее время, когда в грохоте и хаосе становления соединяются прошлое и будущее. Можно предполагать, какого рода событие произойдет в будущем, но невозможно предвидеть, в какой форме оно проявит себя».

62

Вrill J., The Chance Character of Human Existence, N. Y., Philosophical Library, 1956.

63

Так в буржуазной литературе называют национально-освободительное движение колониальных и зависимых народов, стремясь скрыть глубоко демократический и прогрессивным характер этого движения, представить его как движение реакционное. — Прим. ред.

64

Слово «угроза» широко употребляется в настоящее время в газетных заголовках. Оно удобно для заголовков, поскольку состоит всего из шести букв. Однако газеты слишком злоупотребляют словом «угроза». Хорошее слово, оно, подобно многим другим, утратило значительную долю своей ценности, поскольку его пускают в ход слишком часто.

Как же теперь нам выразить свою мысль, если мы действительно имеем в виду «угрозу»?

65

Журнал «Панч» [88 А] описывает, как в английском военно-морском колледже слушателей учат разработке подобных типовых форм документации после того, как они завершают изучение курса «умственного процесса, именуемого критическим анализом». И хотя процесс обучения их этому искусству описан в юмористической форме, тем не менее о нем можно составить полное и ясное представление.

66

Эта форма представляет собой измененную схему, предложенную в статье полковника Уолтера Сиуелла «Оценка риска», Military Review, Command and General Staff College, Ft. Leavenworth, Kansas, Aug. 1953.

67

Под «благоприятными» факторами понимаются факторы, способствующие реализации рассматриваемого предположения. Например, если составляется пятилетний прогноз относительно развития высшего образования в СССР или развития военно-воздушных сил в коммунистическом Китае, то благоприятными факторами будут те, которые будут способствовать развитию образования или военно-воздушных сил. Эти факторы вовсе не обязательно должны благоприятствовать Соединенным Штатам. Суть в том, чтобы при составлении прогноза были в равной мере учтены аргументы за и против.