Как же можно объяснить такое количество параллельных видов? Связаны ли они как-то друг с другом?

И когда вообще появился человек на земле? Ведь новые находки все углубляют и углубляют его возраст. Сегодня он приближается к 7 млн лет, но очевидно, что найдутся еще более древние люди. А возможно, было и другое человечество, которое обитало на земле десятки миллионов лет назад и следов которого почти не осталось.

Почему же на земле обитало так много человечеств? И где были центры его зарождения?

Многое в поисках места становления человека базировалось именно на психологическом факторе, на некоторых малообъяснимых допущениях и ощущениях, а не на научном расчете. Например, сам Дарвин в «Происхождении человека» сразу же задает вопрос о том, где мог возникнуть человек. Его рассуждения на первый взгляд наполнены строгой логикой и спокойными, неторопливыми выводами: «Это не Австралия, и это не океанический остров, как мы можем заключить из закона географического распространения. В каждом большом регионе мира ныне живущие млекопитающие самым тесным образом связаны с вымершими видами того же самого региона. А поэтому вполне вероятно, что именно Африка была первоначально населена вымершими высшими обезьянами, непосредственно соотносящимися с гориллами и шимпанзе. А поскольку два этих вида являются ближайшими родственниками человека, становится более чем вероятным, что наши ранние предки жили именно на африканском континенте, нежели в каких-то других местах».

Здесь все на первый взгляд последовательно и логично. Но, как всегда, возникает слишком много «но»…

А почему же сразу возникает утверждение, что человек мог произойти именно в одном месте? Это не объясняется ни последующими находками самых разных видов людей в разных концах земного шара, ни даже обычной логикой. Это все равно что рассуждать о «едином центре зарождения амеб на земле» или «единой географической колыбели всех млекопитающих». Безусловно, могли быть какие-то строго локализованные центры, но отнюдь не один.

К тому же – почему Африка? По Дарвину, лишь потому, что там обитают высшие обезьяны, которых он считал ближайшими родственниками человека. Но это оказывается верным, если только допустить не только сам факт эволюции, но и дальнейшей миграции человека на земле. Вообще на теорию миграции, в процессе которой человек занял почти всю землю, возлагались очень большие надежды. Это увязывало бы факт наличия единого центра (и, как следствие, единства всех людей) с повсеместным расселением человека. Например, в этом случае находки древнейших видов людей в Индонезии могут быть объяснены тем, что миллионы лет назад ранние Homo пересекли каким-то мистическим образом тысячи километров, отделяющих Африку от Явы, и расселились на местных островах. Столь же мистическим образом они не оставили никаких следов своей миграции на том пути, который проходили.

Теория «единого истока» утверждает, что современный человек произошел из одного центра и от одного вида древних гоминидов, которые, вероятно, проживали миллионы лет назад в Африке. При этом множество ветвей считаются «тупиковыми», хотя их представители прожили на земле в десятки раз больше времени, чем современный человек

Вот, например, какая ситуация сложилась с находками Человека прямоходящего. Первоначально считалось, что его единственным представителем является яванский питекантроп. Уже потом были обнаружены останки Человека прямоходящего на самых разных континентах, и это превратилось в настоящую головоломку, которую невозможно было сразу сложить, если исходить из того, что один вид порождал другой. Сама посылка оказывалась неправильной, и, как следствие, получался ошибочный результат. В действительности же параллельно друг другу в разных концах мира, на больших расстояниях друг от друга развивались в одном направлении практически одинаковые виды, причем явной связи между ними не прослеживалось. Раньше, до этих открытий, казалось все проще: ученые рисовали стройные схемы миграции, где стрелками было показано, как человек, выйдя из Африки, расселился по всему миру. Как предполагалось, в процессе своей миграции он эволюционировал, совершенствовался, его сознание становилось все гибче, рука – более умелой. Но все это были лишь предположения, поскольку необходимо каким-то образом связать воедино все эти разрозненные останки людей, в том числе и Человека прямоходящего. Так были ли они связаны между собой в реальности? Либо мы имеем дело с великими путешественниками, заселившими весь мир из одного центра, либо с относительно оседлыми существами, которые независимо друг от друга и почти одновременно развивались на замкнутых территориях?

В эпоху жизни Дарвина все неожиданные находки в разных частях мира – от Африки до Европы и Азии – были еще неизвестны, их большую часть обнаружат через столетие после предположений о едином центре. Но сама гипотеза «единого центра», несмотря на всю ее несостоятельность и несоответствие реальности, почему-то останется нетронутой. Столь сильна сила привычки и самовнушения. Прежде всего она очень хорошо объясняет сам факт происхождения человека – локальная мутация под воздействием местных факторов каких-то отрядов человекообразных обезьян. Ведь если признать, что центров было все же несколько, то никакой локальной мутацией этот процесс не объяснить – эта какая-то таинственная закономерность, заложенная в самой природе, в самом смысле созидания человека. Ведь если человек произошел не из единого центра или, более того – не «произошел» вовсе, то рушится всё, над чем так старательно работали десятки людей, и мы вновь возвращаемся в мир неизвестности.

Всякие новые находки не столько проливают свет на развитие человека, сколько еще больше запутывают ситуацию, показывая, что реальная картина была значительно сложнее, чем это представлялось не только 50 лет назад, но даже 10 лет назад. Как бы хотелось, чтобы человек развивался, как ему и «положено»: по ровной линии, с четкими ответвлениями, без многочисленных боковых «тропинок»! Тогда все ясно и понятно, тогда легче поверить в поэтапное развитие современного человека. И эта предполагаемая ровная линия не столько результат научного поиска, сколько психологической потребности все сделать четким и простым.

На этой схеме все просто: из животного мира выбежал человек из Афара, который породил две ветви – одна оказалась тупиковой, а вторая привела к современному человеку. Если бы действительно все было так просто… (Национальный музей Индонезии)

И как отклик на это стремление – многие книги, справочники и учебники даже после обнаружения многочисленных параллельных видов, живших на разных континентах, пестрят рассказами о «прямой линии развития человека». Вот, например, как об этом рассказывает официальный справочник Национального музея Индонезии, изданный в 1998: «В ту эпоху, когда Индонезия еще была частью азиатского континента, а Европа была покрыта льдами, остров Ява уже являлся одним из первых мест в мире, заселенных человеком. Костные останки, обнаруженные в 1891 г. у реки Соло на Восточной Яве, показывают, что Homo erectus был обезьяноподобным человеком, обладавшим прямохождением и обитавшим в Индонезии около 2 млн лет назад. Первоначально Homo erectus вел кочевой образ жизни, но постепенно он стал более социальным и образовал оседлые сообщества. Через какое-то время эти сообщества стали уже больше заниматься возделыванием и сбором урожая, нежели собирательством ягод». Здесь все очень просто и очень «ровно»: сначала существовал Человек прямоходящий, затем он, постепенно развиваясь, превратился в современных людей, создавших современную цивилизацию. И никаких ответвлений, боковых ветвей, параллельных видов людей. Идеальная схема! Увы, в действительности она никогда и не существовала.

В Национальном музее Индонезии, обладающем одной из самых поразительных в мире этнографических коллекций, мой взгляд приковала весьма примечательная и в известной степени забавная схема развития человечества. На ней ровные и четкие линии, напоминающие перекрестки абсолютно прямых дорог, показывают, как двигался человек. Вот в начале всего стоит Австралопитек из Афара (Australopithecus afarensis), дальше дорога четко разделяется на две ветви. По одной идут австралопитеки: сначала африканский (Australopithecus africanus), потом Австралопитек могучий (Australopithecus robustus). Всё, на этой линии дальше тупик. Зато другая линия оказывается куда более прогрессивной: сначала на ней стоит человек умелый (Homo habilis), затем человек прямоходящий Homo erectus), затем архаические виды Homo sapiens (вероятно, имеется в виду неандерталец) и, наконец, сам «венец эволюции» – Homo sapiens sapiens. И самое главное – на изображении все эти существа бегут – бегут вперед, как профессиональный современный бегун, без какого-либо учета реальной кинематики движения этих существ!

И сразу же создается впечатление, что все они, как на больших соревнованиях, рванули вперед к эволюции наперегонки, передавая друг другу эстафетную палочку эволюции. Смотрится очень убедительно. И не важно, что многие из них жили параллельно друг с другом, а рядом с ними обитали и многие другие виды людей. Главное, что «беговая дорожка» эволюции оказалась на схеме максимально прямой!

И даже неважно, что в этой схеме, на которую смотрят люди начала XXI века, не нашлось места никаким другим современным находкам, обнаруженным в конце 90-х – начале 2000-х годов, а сам рисунок отражает взгляды тридцатилетней давности. В конце концов, такие ровненькие и ясные схемы «забега по эволюционной дорожке» можно без труда обнаружить во многих вполне современных музеях мира, а также в учебниках и популярных книгах. Равно как и неважно, что она целиком противоречит всем последним открытиям, например, тому факту, что не объясняет, как Человек умелый, живший в Африке, «превратился» в Человека прямоходящего, жившего в Азии. И куда выпали другие виды людей, например, синантроп, который, как оказалось, серьезно отличается от яванского питекантропа. Важно другое: глядя на эту схему, современное человечество по-прежнему пестует себя иллюзиями существования единого центра становления человечества и одной «генеральной линии», которая привела, наконец, к нам, сделав из нас победителей в «эволюционном забеге».

Сегодня человек заселяет абсолютно всю землю, за исключением, пожалуй, лишь самых суровых областей у полюсов земли. Но даже сегодня многие ныне заселенные области весьма сложны для проживания, например, зоны пустынь и полупустынь, зоны с суровым холодным климатом или приморские зоны с риском постоянных затоплений.

Естественно, что многие современные достижения помогают вполне успешно жить даже в таких негостеприимных условиях, активно развивать города и даже промышленность, однако заселены были эти районы еще задолго до того, как были изобретены паровые котлы, электростанции и другие блага, облегчающие жизнь в суровом климате.

Человек расселился повсюду, покинув десятки тысяч лет назад благоприятные районы вдоль экватора. В связи со скачкообразным приростом населения зон с теплым и мягким климатом не стало хватать всем, и в результате земля оказалась полностью подчинена современным людям.

Но это уже – результат, а что же лежало в начале? Возник ли человек в одном центре, например, в Африке, затем расселившись по всей земле, или существовало сразу несколько центров развития человека? Споры по этому вопросу не прекращаются десятилетиями. И, как нам кажется, в рамках классической теории эволюции и расселения человека по земле разумного ответа на этот вопрос дать просто невозможно.

Идея многих центров развития человечества на земле (т. е. полицентризма) на первый взгляд кажется наиболее простой и рациональной. Она объясняет многое, например, как человек, стремительно преодолев тысячи километров, расселился по многим континентам. Откуда пошли разные расы и разительные отличия в антропологическом строении современных людей. Как возникли независимо друг от друга крупнейшие центры цивилизаций в Китае, Индии, Африке, в Европе.

Альтернативой гипотезе о множественности центров развития современных (в анатомическом плане) людей является теория о том, что современный человек произошел от одной конкретной популяции архаических Homo sapiens. И уже затем из этого центра распространился по всей земле. Параллельно с этим, вероятно, развивались и другие группы Homo sapiens, однако ни одна из них не продвинулась достаточно далеко для того, чтобы придти к современному человечеству.

Одно из объяснений существования множества человечеств на земле – теория «регионального континуума». Все люди получили свое развитие от Человека прямоходящего, но при этом каждая региональная популяция эволюционировала самостоятельно в соответствии со своими тенденциями. Стрелки означают обмен генами. В результате они все стали разными подвидами Человека разумного

Если вдуматься в идею полицентризма, она противоречит самой логике научной эволюции, а поэтому не может быть принята с особой легкостью. Она ставит неразрешимые вопросы, которые могут сокрушить теорию поэтапного развития видов и расселения человека на земле. Во-первых, сама логика поиска, заданная более столетия назад эволюционистами, подвигает нас к мысли о том, что позитивное накопление мутаций под воздействием внешних факторов (повышенное излучение? магнитные аномалии?) и переход от более примитивных видов к более прогрессивным могли произойти только в одном месте. Чисто психологически это придает особую строгость и стройность схеме эволюции: существует лишь один центр, где все и началось, а затем люди стали расселяться по всему земному шару в результате миграций. Во-вторых, это сразу решает проблему «неравенства» людей: если все произошли от единого предка, то здесь нет и не может быть дискриминации одних расовых групп другими. Это, конечно, заметно «упрощает жизнь»: теперь следует лишь выстроить находки в правильном порядке в одну линию. Заодно можно посмотреть, где зияют лакуны: туда надо «подставить» еще переходные виды, которые пока не найдены. Естественно, мы здесь намеренно утрируем логику поиска в системе моноцентризма, разумеется, реальный научный поиск значительно сложнее и глубже. Но тем не менее чисто теоретически кажущейся стройности в таком предположении значительно больше.

Впрочем, и среди сторонников моноцентризма в развитии человечества идут споры о том, где же находилась та колыбель, откуда пошло все человечество.

С момента рождения современной палеоантропологии два центра претендовали на статус «колыбели человечества». В начале это была Азия, ее восточная либо юго-восточная часть, а затем предпочтение ученых было отдано Африке, хотя теория «азиатского происхождения» остается по-прежнему популярной.

Идея азиатского центра становления человека современного вида была очень популярна практически до 30 – 50-х гг. ХХ в. – еще до начала крупных находок в африканском ущелье Олдувай, в Танзании и Кении. Первые находки ископаемых людей были сделаны именно в Азии: питекантроп на Яве, синантроп в Китае, сивапитек в Индии, гигантопитек в Китае и множество других. Казалось, все указывало именно на Азию… Однако находки в Африке различных подвидов австралопитека переместили центр внимания в Африку.

Впрочем, сегодня идея об «азиатской колыбели» время от времени возвращается в качестве рабочей гипотезы. За «азиатскую колыбель» выступают многие китайские ученые, которые считают, что разные группы гоминидов развивались на юге Китая, а также в районе современного Пекина и в провинции Юньнань. К тому же совсем недавно, в 2003 г., были обнаружены новые типы Человека прямоходящего в Индонезии, который развивался здесь как вполне процветающая ветвь, просуществовавшая почти полтора миллиона лет.

Однако все новые и новые находки в Африке с середины 70-х гг. на первый взгляд со всей очевидностью стали показывать правомерность именно теории «африканской колыбели». И вот в 1976 г. два столпа палеоантропологии – Роберт Лики и Алан Уолкер – выступают с развернутой концепцией единого предка всех гоминидов, в том числе австралопитеков и Человека прямоходящего. Все новые и новые костные останки подтверждают это предположение, к сегодняшнему дню уже обнаружено восемь видов австралопитеков, самым древним из которых 3,5–4 млн лет. Однако история человечества углубляется и дальше. В 2003 г. на северо-западе африканского государства Чад обнаружены останки человекоподобного существа, названного Тумай, которым 6–7 млн лет. И хотя многие ученые весьма критично отнеслись к предположениям о «человечности» Тумая и сочли ее «самкой древней гориллы», тем не менее стремление углубить историю «африканской колыбели» очевидно.

Итак, перед нами несколько возможных версий. Первая сводима к тому, что человечество начало свое развитие в Африке. При этом существовало множество параллельных ветвей типа яванского человека, синантропа в Китае, неандертальцев в Европе, которые просто исчезли с лица земли и не дали дальнейшего развития в сторону человека современного вида. Центр же развития человека, его сапиентации был один – Восточная Африка.

Другое предположение гласит, что центров развития было множество, причем все они были в равной степени успешны. Вряд ли можно назвать «неуспешными» яванских питекантропов, существовавших на земле полтора миллиона людей и очень близких к ним по «продолжительности жизни» синантропов. Даже неандертальцы продержались на земле, по крайней мере, в четыре раза дольше, чем существуем мы – люди современного вида.

Существуют вполне обоснованные предположения, что яванский Homo erectus был лишь одной из разновидностей Homo sapience, который развивался регионально на Яве. И таких региональных центров развития было немало – значительно больше, чем мы предполагаем и чем сегодня обнаружено.

Предположения о «локальном» происхождении человека известны давно и во многом исходят не столько из реальных фактов, сколько из желания обрести своих предков именно на том месте, где сегодня живут их потомки. Так, в частности, предполагают, что китайцы произошли от синантропов, живших около 500 тыс. лет назад, японцы – от яванских питекантропов. Несложно догадаться, что основными носителями таких предположений являются сами представители этих народов.

Определенное сходство между современными жителями и их «местными» предками действительно можно обнаружить. В частности, синантроп имел широкие передние резцы, что сегодня наблюдается и у жителей центрального Китая. Однако такой тип зубов встречается далеко не только у китайцев, его можно обнаружить, например, и у ряда африканских народов. Вообще, в случае с резцами речь, скорее всего, идет о неких адаптивных изменениях, которые не имеют отношения к установлению реальной генетической связи с предками. Такие черты могли развиться у Homo erectus, а затем быть повторены при наличии тех же внешних условий и у современного человека, который значительно позже пришел на территорию современного Китая, попав в схожее климатическое окружение.

Если же рассуждать о том, мог ли быть, скажем, синантроп предком именно современных жителей Китая, то между ними значительно больше различий, чем совпадений. Более того, Homo erectus вообще существенным образом отличается от Homo sapiens sapiens и доказательство их родства, а тем более и порождения, в настоящий момент представляется весьма и весьма проблематичным. Сами представители Homo erectus оказываются весьма схожи между собой, но крайне далеки от современных людей – возможно, они проходили иные стадии эволюции.

Идея моноцентризма опирается прежде всего на концепцию постоянных миграций человечества – именно так в течение тысячелетий оказались заселены практически все районы земного шара.

Вообще вопрос о многочисленных миграциях человека и его предков, в результате чего человечество расселилось практически по всему земному шару, не так прост, как это может показаться с первого взгляда. Чаще всего тезис о наличии миграции отрядов людей или их предков из Африки в Европу и Азию принимается априорно – ведь, как считается, только так они и сумели расселиться по земле. И именно миграции теоретически могут объяснить тот факт, что предки людей, появившись в Африке, затем оказались на других континентах.

Теоретически все представляется вполне логичным. Однако не очень понятно, что же могло подвигнуть отряды ранних людей на миграции. Люди мигрируют, если истощаются природные ресурсы, однако сложно предположить, что небольшие отряды австралопитеков или значительно более поздних неандертальцев смогли истощить тропический лес или саванну настолько, что пришлось сниматься с мест и уходить за сотни и тысячи километров. Может быть, причиной была конкуренция с другими отрядами себе подобных? Но гоминидов было настолько мало, что вытеснение их с насиженного ареала представляется маловероятным. Если же их было по-настоящему много, то тогда непонятно другое – почему же так мало обнаружено их останков?

Обычно считается, что человек современного вида стремительно осваивает землю. Стремительно «оккупировав» Европу и Африку, он появляется в Австралии не позже 50 тыс. лет назад (а возможно, и раньше), 20 тыс. лет назад приходит в северную часть России и Сибирь, а затем минимум 11 тыс. лет назад вступает в Америку. Это был уже вполне современный человек с развитой культурой и высокой умелостью, о чем свидетельствуют обнаруженные в Сибири иглы с ушком, пещерные росписи, на которых люди изображены уже в парках и теплых выделанных шкурах. Шкуры волков уже прекрасно выделываются и встречаются без лап – их обнаруживают в отдельных кучах. Развивается и первобытное домостроительство, перед жилищами сооружаются своеобразные тротуары, а вокруг них – стены из костей мамонта. Лампы, наполненные жиром животных, освещали жилища во время арктических ночей, а очаги согревали обитателей.

По одной из версий, все человечество вышло из единого центра в Африке, расселившись по всему миру. Но этому противоречит тот факт, что многие виды людей появились на планете практически одновременно

Не стоит, конечно, отрицать факт миграций в древности вообще, они, очевидно, происходили, но в рамках небольших регионов. Не благодаря им оказалась заселена земля, а благодаря, скорее всего, нескольким центрам развития человечества.

И все же не только костные находки могут указать на колыбель человечества. Теория о единичности центра становления современного человечества имеет свои корни не только в изучении ископаемых останков, которых слишком мало для того, чтобы сделать хоть какие-то выводы. Есть и другой метод – изучение митохондрий ДНК. Может быть, он позволит реконструировать «семейное древо» человечества?

Предположение об африканском континенте как первоцентре распространения людей современного вида логически вытекало из большого числа находок, обнаруженных в Восточной Африке. На первый взгляд здесь все кажется логичным. Но это лишь на первый взгляд…

Прежде всего, не так давно, в 2002 г., была разрушена уверенность, что люди развивались именно в Восточной Африке, где нашли многих австралопитеков. Но после обнаружения остатков Сахелонтропа («Тумая») в Чаде в 2002 г. центр «рождения первых людей» переместился более чем на 2 тыс. километров. Но ведь и это не может быть окончательным вариантом – не исключено, что в следующий раз «первый человек» будет найден еще за тысячи километров.

К тому же относительно большое количество находок в каком-нибудь месте не может служить строгим критерием, поскольку ни их большой массив, ни, наоборот, его отсутствие автоматически не свидетельствуют ни о чем конкретном. Совокупное количество раскопок и поисков, производящихся в мире, столь ничтожно относительно общей поверхности земли, что говорить о том, что в каком-то месте гоминидов было больше, чем в других, было бы явным преувеличением. «Африканская колыбель» долго бы оставалась лишь гипотезой, если бы не начало принципиально нового этапа исследований истоков человечества, связанного с ДНК самого человека.

Еще в 1986 г. британские исследователи Джеймс Уинскот и Адриан Хилл высказали предположение о возможности использовать биологические вещества – энзимы – для отделения пяти фрагментов ДНК от генов, отвечающего за получение части молекулы гемоглобина красных телец. Было проведено исследование, которое охватило около 600 человек, среди которых были африканцы, индусы, меланезийцы, таиландцы, англичане. Оказалось, что все неафриканские народы имеют ограниченное число общих сочетаний, в то время как наиболее характерными для африканцев является сочетание, отсутствующее у других групп [420, 180]. Из этого можно было сделать вывод, что именно жители Африки являются древнейшей этнической группой, появившейся на земле. И это была первая попытка «генетически» доказать африканский исток человечества. Тогда казалось, что окончательное решение близко…

В чем же заключается суть этой гипотезы?

Практически все наши гены закодированы в ДНК, располагающейся в клеточном ядре, однако часть из них находится в цитоплазме, за пределами ядра это и есть митохондрии. Здесь, в цитоплазме, идут окислительно-восстановительные процессы и продуцируется энергия, необходимая для того, чтобы поддерживать жизнь в самой клетке. В растениях хлоропласт, где накапливается солнечная энергия, также обладает собственным геномом, и принято считать, что как в случае с человеком, так и в случае с растениями и то, и другое является реликтом древнего эволюционного прошлого. В тот момент предки этих органелл существовали как отдельные, самостоятельные существа, и лишь позже оказались инкорпорированы внутрь клеток современных более высокоорганизованных существ [220, 320].

Изучение митохондрии позволило заглянуть как бы внутрь эволюционного процесса. Прежде всего, митохондрия имеет возможность очень быстро эволюционировать. Поскольку митохондрия не обладает восстановимыми энзимами (как, например, энзимы, находящиеся в ядре клетки), способными корректировать происходящие мутации, ДНК митохондрий аккумулируют генетические изменения в десять раз чаще, чем ДНК клетки. Иногда митохондрии ведут себя «странно», поскольку гены митохондрий в некоторых случаях пересекают межвидовые барьеры.

Как по митохондриальной ДНК определить происхождение человека. Большинство генов человека содержатся в молекулах ДНК в ядре клетки. Однако митохондрии, которые обеспечивают клетку энергией, также несут в себе часть ДНК – митохондриальные ДНК. В момент оплодотворения клетки в ядре клетки оказываются как мужские, так и женские ДНК. А вот митохондриальные ДНК передаются в новую яйцеклетку в неизменном виде по материнской линии. Таким образом, теоретически можно высчитать «праматерь человечества»

Однако важнейшая характерная особенность митохондрий заключается в том, что мужское семя не привносит митохондрию ДНК в оплодотворенное яйцо, и, таким образом, митохондрия достается плоду только по женской лини, благодаря чему не «переписывается» заново с каждым последующим поколением, как это случается с самой ДНК клетки. Во многом это объясняется тем, что мужская сперма не привносит цитоплазмы в оплодотворяемое яйцо, а существование митохондрии связано именно с цитоплазмой.

Яйцо несет в себе тысячи митохондрий, которые и достаются развивающемуся эмбриону. И хотя крайне небольшое количество мужских митохондрий могут проникать в оплодотворенное яйцо, их количество настолько мало, что, как считается, не способно повлиять на дальнейшее развитие плода. Таким образом, митохондрия содержит в себе в концентрированном виде всю историю человечества по женской линии. Теоретически «обратный отсчет» способен привести нас к некой первоженщине, обычно называемой «Евой», которая первая передала свою митохондрию потомству и которая теперь воспроизводится в десятках тысяч последующих поколений.

Эти постулаты легли в основу исследований американских ученых Ребекки Канн, Марк Стоункинга и Алан Уилсона из Калифорнийского университета в Беркли, которые изучали географическое распределение генов митохондриальных ДНК. Митохондрия может быть изменена только в процессе прижизненной мутации. Сравнивая митохондрию представителей различных по своему географическому положению популяций, Р. Канн и М. Стоункингом локализовали тот регион, где началось развитие Homo sapiens, а также указали на наиболее вероятное время начала этого процесса. Их исследования, проведенные в 1987 г., показали, что все ныне живущие люди могут происходить от единой женщины, некой «митохондриальной Евы», которая жила в Африке приблизительно 200 тыс. лет назад [58, 31–36; 59, 30–37]. Впрочем, эта Ева могла жить, по другим предположениям, и в Азии, однако так или иначе она и представляла тот исток, из которого пошло все человечество. Это предположение о первоженщине (на самом деле – о единой яйцеклетке), от которой пошло все современное человечество, получило название «гипотезы Евы». Таким образом, исследования выявили общность происхождения всех ныне живущих людей по женской линии.

Для доказательства гипотезы «африканской Евы» первоначально было обследовано 189 человек с разных континентов, у которых было выделено 135 различных последовательностей ДНК. После этого все последовательности были выстроены по ближайшему родству. В результате чего оказалось, что все африканские последовательности группируются вместе, в то время как неафриканские народы дают значительный разброс. Оказалось, что все митохондриальные ДНК всех ныне живущих людей происходят от одной предковой последовательности. И, скорее всего, этой «первой» митохондриальной ДНК обладала женщина, некогда жившая в Африке.

Это открытие, вокруг которого еще продолжаются споры, по сути, подводит нас к выводу о том, что все другие популяции архаических Homo sapiens, равно как и более ранних Homo erectus, должны быть вычеркнуты из списков наших возможных предков. Они оказались либо тупиковыми, либо крайне далекими от нас ветвями. «Истинный» же путь человечества пошел из Африки, и именно от него затем отделялись вторичные дороги и тропинки. Действительно генетически исследования показали, что африканская линия прослеживается значительно четче, чем все остальные. Как заметил известный специалист по эволюции Стив Джонс: «Ева, кажется, была все же черной», намекая не столько на цвет кожи «первой женщины», сколько на ее африканский исток [220, 320].

Долгое время многие исследователи были склонны интерпретировать африканские находки как показатель перехода от Homo erectus к современным Homo sapiens через ряд архаических форм. И этот переход произошел именно здесь, на африканском континенте. Эту концепцию, проповедуемую довольно обширной группой ученых, обычно называют гипотезой «из Африки», в противоположность гипотезе «из Азии» или «из многих центров».

В древности Африка была заселена разными видами ранних людей, многие из которых существовали практически одновременно. Карта крупнейших стоянок ранних гоминидов в Африке

Но возражений против этого накапливалось все больше и больше. Во-первых, как показали открытия в самом начале XXI в., Человек прямоходящий (Homo erectus) мог быть просто отдельной ветвью человечества – не ясно, откуда она произошла и дала ли начало каким-то другим видам. Да, действительно, именно в Африке обнаружено множество форм архаических людей. Но это еще автоматически не свидетельствует, что именно здесь мог совершиться переход от архантропов к современным людям и что он вообще мог совершиться. В частности, сторонники многорегионального развития человечества приводят целый ряд веских доводов в пользу того, что переход мог совершиться практически одновременно во многих районах Старого Света.

Еще в начале 90-х гг. многое представлялось достаточно ясным – первые люди современного вида, скорее всего, появились где-то на юге Африки. Здесь якобы и располагалась знаменитая «колыбель» человечества. Таких центров было два. Первый – Пограничная пещера, где были обнаружены останки древних черепов. Второй – фрагменты челюстей, относящихся по меньшей мере к десяти индивидуумам, обнаруженные у истока реки Класис. Однако датировка находки из Пограничной пещеры еще не подтверждена, к тому же она не похожа на современные африканские черепа, как это нередко ошибочно утверждается [80, 436].

Материалы с реки Класис идентифицированы значительнее точнее, их относят к 120 – 90 тыс. лет, то есть к периоду развития классических неандертальцев. Но найденные челюсти слишком фрагментированы, расколоты на сотни кусков. Более того, они несут следы надрезов и воздействия огнем, что свидетельствует о том, что обладатели этих челюстей стали жертвами каннибализма. Примечательно, что одна челюсть имеет хорошо развитый подбородок, а эта черта характерна для архаических Homo sapiens, например, она встречается среди мандибул (нижняя челюсть), обнаруженных в местечке Ла Ферасси во Франции. Очевидно, что люди с реки Класис опережали других в культурном отношении. В частности, они были единственные из известных нам племен того времени, которые умели сочетать питание с земли с морскими продуктами: после них сохранились огромные мусорные кучи, состоящие из останков моллюсков, которые можно встретить позже среди людей верхнего палеолита. Они обладали современной технологией в изготовлении примитивных ножей, делавшихся из длинных сколов с параллельными краями, которые в Европе появились значительно позже, лишь около 40 тыс. лет назад. Однако жители с реки Класис уже 70 тыс. лет назад специально затупляли задние части своих ножей, делая, таким образом, удобную рукоять, так же как и более поздние европейцы [191, 219]. Для многих исследователей все эти признаки являются очевидными показателями культурного прогресса населения с реки Класис. Однако находки в Европе и Юго-Восточной Азии показывают, что познавательные способности живших там архаических и современных Homo sapiens были не меньшими.

Тем не менее значительная древность находок в Африке, казалось бы, подтверждает теорию, что люди современного вида, а не только архантропы, вышли из Африки и позже заселили другие регионы мира. Однако костные находки показывают обратное. Теоретически нам следовало бы ожидать, что архаические Homo sapiens в Юго-Восточной Азии были заменены или вытеснены людьми современного типа, которые переместились сюда в процессе длительного путешествия из Африки. Прежде всего, у нас нет никаких подтверждений такой волны иммиграции. Более того, в Восточной Азии прослеживается относительный континуум различных типов Homo «местного» происхождения: Homo erectus сначала заменяется на архантропов, а позже – на Homo sapiens современного типа, причем четкость такой преемственности здесь еще более очевидна, чем в Африке.

Костные останки, обнаруженные в Восточной Азии, с одной стороны, и находки в Европе, Африке, Западной Азии, с другой, хотя и имеют заметные различия, однако во всех случаях обнаруживают явную преемственность между собой внутри одного региона. Это, в частности, демонстрирует ряд находок на территории современного Китая, при этом никаких следов «вторжения» из Африки или вообще извне не наблюдается [319, 291]. И вновь, как во многих других случаях, которые мы анализировали, «великий поход» из Африки, который хотя логично и вытекает из «теории Евы», однако все же не подтверждается находками. Реальная миграция человечества из Африки не прослеживается.

Итак, ситуации с теорией «африканской колыбели» складывается весьма запутанная. С одной стороны, перед нами – анализ ДНК, подтверждающий «теорию Евы», который, собственно, и дал начало теории «африканской колыбели». С другой стороны, существует абсолютная неподтвержденность этой гипотезы полевыми находками. Казалось бы, имеет смысл признать все же более вероятной моноцентричную африканскую теорию происхождения человека, поскольку анализ ДНК все же показывает нам более надежные подходы к эволюционному механизму.

Однако почему же все-таки находки молчат о расселении людей из Африки? И как это сопоставить с «гипотезой Евы»? Может быть, есть какие-то изъяны и в анализе митохондрий? Действительно, начиная с 1992 г. Дж. Маркс и другие публикуют ряд материалов, демонстрирующих ряд неточностей в теории, построенной на анализе митохондрий. Изучение Y-хромосомы должно было подтвердить «гипотезу Евы», однако показало обратное. Если митохондрия передается по женской линии, то Y-хромосома передается по мужской линии от отца к сыну. Однако образцы Y-хромосомы, которые использовались для исследования, не позволили высказать никаких устойчивых предположений [277, 19].

Самым парадоксальным образом исследования, приведшие к теории «единой Евы всего человечества», оказались обращены против самих сторонников единого центра развития.

Прежде всего здесь возникает поразительная путаница с датами. Один из самых важных вопросов: а когда могла жить эта митохондриальная Ева? Увы, мы не только не получим на наш вопрос точного ответа, но, услышав разные мнения, можем запутаться еще больше. Даже патриархи идеи «первобытной Евы» Марк Стонкинг и Ребекка Канн называют, мягко говоря, не совсем точные даты. В их трактовках эта знаменитая Ева могла жить от 50 до 500 тыс. лет назад [360, 17–39]. Как видим, это дает повод для самых разных спекуляций по этому поводу. Если Еве действительно исполнилось лишь 50 тыс. лет, то очевидно, что в лучшем случае она могла соотноситься только с людьми современного вида. А все другие люди, в том числе и неандертальцы, Прямоходящие, Умелые и множество других никакого отношения к этой праматери не имели. Но тогда закономерно возникает вопрос: как за такой короткий промежуток времени люди успели мигрировать из Африки, где жила их праматерь, расселиться по всей земле, вытеснить на периферию все параллельные виды людей? За такой короткий срок этого решительно невозможно сделать, а значит, то ли Ева действительно оказывается значительно старше, то ли существует какая-то серьезная ошибка в самой теории митохондриальной Евы.

Ну что ж, пускай ей 500 тыс. лет – за этот период можно успеть многое, в том числе и заселить всю землю. Но это только лишний раз подтверждает, что люди современного вида жили в течение сотен лет параллельно с другими людьми. Это сразу же ставит крест на теории постепенной эволюции одних видов людей в другие.

И самое главное – сама «теория Евы» может быть применена только к людям современного вида. Откуда и как появились все остальные виды людей, по-прежнему остается загадкой.

Вообще реально даты, устанавливаемые путем анализа ДНК, напрочь отказываются подчиняться ранее известным теоретическим построениям. Такая же картина, как и с приблизительными датами существования предполагаемой Евы, открывается и при анализе Y-хромосомы. На первый взгляд этот анализ важен, прежде всего потому, что именно Y-хромосома наследуется только одним полом – мужскими особями. Теоретически рассчитав время появления первой Y-хромосомы, то есть первого «современного мужчины», можно проследить и истоки всего современного человечества. Правда, у многих возникают сомнения в том, что такой подход действительно может дать адекватный результат, поскольку само допущение существования некой «первой Y-хромосомы» столь же спорно, сколь и «первой митохондриальной ДНК» в случае с «первобытной Евой». Но даже и здесь все столь же туманно, как и с датами жизни праматери всего человечества.

По одним предположениям, в своем современном виде она сформировалась 49–37 тыс. лет назад (и это близко к предполагаемому моменту возникновения на земле кроманьонцев), по другим 411 – 51 тыс. лет назад с точностью 95 % [431, 1985]. К сожалению, такая «точность» может лишь завести в тупик, ведь этому периоду соответствуют самые разные виды людей!

Исследования показали и другую характерную особенность жителей африканского континента: у африканцев по крайней мере в два раза чаще встречаются генетические вариации, чем у жителей других районов земного шара, что свидетельствует о длительном их присутствии в Африке. Впрочем, это в равной степени может говорить и о давнем присутствии здесь рода Homo вообще, в противоположность виду sapiens.

Схематичное изображение «теории Евы». Единый предок по женской линии может быть обнаружен у всех членов любой популяции. Здесь на примере пятнадцати поколений показаны развитие и угасание разных популяций. В каждом поколении некоторые линии оказываются тупиковыми и обрываются – популяция прекращает свое существование. В конце концов случайным образом одна линия (на рисунке выделена темным цветом) вытесняет все другие. Так появляется современное человечество

Существует и еще несколько критических замечаний, показывающих далеко не столь большую надежность метода анализа ДНК, как это еще предполагалось десятилетие назад. Дело в том, что было принято интерпретировать генетическую дистанцию с точки зрения вполне определенной, заранее заданной концепции эволюции, обычно называемой «ветвистой моделью». Вместе с этим практически целиком игнорировались другие гипотезы, которые могли быть вполне допустимое объяснение генетическим вариациям. В качестве одного из таких примеров можно привести модель Дж. Релесфорда, который высказал предположение, что генетическое разнообразие в Африке может говорить в пользу большой численности популяции при малом количестве смешений с другими. Вместе с этим остальная часть населения земли может в равной степени свидетельствовать как о высоком уровне генного обмена, равно как и недавно начавшейся дивергенции [327, 265].

Существует также заметное противоречие между генетическими и статистическими исследованиями в этой области. Так статистика, изучающая, как могли образоваться последующие ветви человечества, показала, что африканская колыбель более не может считаться истоком древней митохондрии для многих других частях света. Молекулярная генетика, не вдаваясь в статистические подробности, просто упустила из виду, какой невероятно большой объем информации необходим, чтобы создать новое эволюционное древо из определенных последовательностей ДНК. Безусловно, нет необходимости отрицать высокий уровень генетического разнообразия в Африке, однако из-за статистических данных «африканская Ева» превратилась, используя слова Т. Гексли, «в красивую теорию, разрушенную безобразным фактом» [157, 583].

Последние исследования различий между разными группами популяций показали, что несколько других ветвей, имеющих свои корни в различных частях земного шара, не менее хорошо объясняют результаты генетических исследований. Возможно, Ева и была африканкой, но это все, что мы можем сказать, исходя из исследования митохондрий.

Даже приняв за отправную точку истинность постулата об африканском истоке, мы вынуждены будем признать, что «высчитывание» первой Евы – не более чем статистический артефакт, для чего стоит принять во внимание следующие рассуждения. В каждый конкретный момент на земле живет большое, хотя статистически и органичное количество женщин, способных производить потомство. Однако это не значит ни того, что все они обязательно произведут потомство, ни того, что они передадут свой генотип митохондрий последующим поколениям, – такой вариант, в частности, возможен в случае появления всего лишь одного сына, а не дочери. В дальнейшем митохондрии передаваться не будут, поскольку, напомним, они предаются лишь по женской линии, и, таким образом, генотип ряда женщин просто исчезнет.

Для сравнения приведем пример высчитывания генеалогической линии, которая сродни линии передачи митохондрии. Каждый из нас обладает двумя родителями, четырьмя бабушками-дедушками и т. д., и теоретически наше родственное древо простирается бесконечно далеко, таким образом, доходя до общего первопредка. Однако в каждый конкретный момент на земле живет лишь ограниченное количество наших прямых родственников. Для простоты рассуждений, предположим, что фамильное имя передавалось без изменений на протяжении всего времени. В конце концов путем долгих поисков мы сможем дойти до человека, который первым взял себе эту фамилию. Однако само по себе это не означает, что наш однофамилец и, возможно, родственник был единственным человеком, живущим на земле в тот момент, рядом с ним существовали и сотни других, чьи фамилии к сегодняшнему дню уже исчезли.

Очевидно, что гипотеза «африканской колыбели» пока что остается лишь гипотезой и не находит надежных подтверждений для того, чтобы считать ее даже рабочей гипотезой. Может быть, костные находки скажут нам больше?

Приоритет Африки в становлении был заметно поколеблен находками, сделанными в 90-х гг. ХХ в. в Азии, которые продемонстрировали, что еще рано отказываться от теории азиатской колыбели человечества. В январе 1997 г. в Таиланде учеными Департамента Минеральных ресурсов Бангкока совместно с группой из Института Эволюционных исследований Университета Монпелье (Франция) были обнаружены часть челюсти и зуб древнего примата, вес которого составлял 6–7 килограммов. Уже предварительный анализ находки, датируемой 35 миллионами лет, показал, что она может служить доказательством теории параллельного и независимого развития по пути сапиентации в разных регионах земного шара. Вместе с этим ученые предположили, что ранние гоминиды могли перемещаться между Северной Африкой и Южной Азией. Хотя ни одно из этих двух предположений не может быть доказано в полной мере, очевидно, что Азия играла одну из важнейших ролей в эволюционном процессе [Sunday times 1997, 11].

К этому же присоединяются многочисленные находки на территории Китая. Напомним, что самая знаменитая находка на территории Китая – синантроп, или Пекинский человек, – была обнаружена в 70 км к юго-западу от Пекина в пещере Чжоукоудянь в середине 20-х гг. Первоначально было найдено пять черепов древних гоминидов, затем палеоантропологи подняли на поверхность останки более 40 существ. Им дали общее название Пекинский человек, или синантроп.

Находка синантропа положила конец сомнениям, которые высказывал даже такой энтузиаст азиатского истока человечества, как Эжен Дюбуа, – ранние люди действительно населяли Азию еще в глубокой древности. Естественно, что ко времени находки синантропа еще никто не предполагал, что где-то в Африке в толщах земли скрываются следы еще более древних австралопитеков, а история человечества значительно более запутана, чем можно предположить, и отнюдь не представляет собой прямую линию.

Но синантроп был далеко не единственной китайской находкой. Так, в провинции Хубэй в уезде Юнсянь в 1989 – 90 г. были обнаружены два черепа, которые еще больше запутали не только картину китайских находок, но и общие представления о расселении людей. Китайские специалисты из Института культурного наследия и археологии в г. Ухань (столица пров. Хубэй) под руководством Ли Тяньюаня идентифицировали их как Homo erectus и определили их возраст в 600 тыс. лет.

Исследователей поразило, что своими надбровными дугами черепа из Юнсяня повторяют находки на Яве, т. е. близки к питекантропу, по строению скул они близки к большинству китайских черепов, однако фасциальные измерения показали их поразительную близость к значительно более поздним черепам, обнаруженным в Европе.

Это сразу же дало рождение самым разнообразным гипотезам. Прежде всего, оказалось, что разнообразие Homo erectus значительно больше, чем предполагалось ранее. Одновременно на земном шаре в разных его концах могло обитать несколько десятков представителей этого вида.

Возможно, различия между представителями Homo erectus из разных частей мира объяснялись межрасовыми признаками? Такую версию высказал ряд ученых, в том числе Деннис Элтер из Университета Калифорнии в Беркли [164, 106]. Его поддержала часть китайских ученых, обычно стоящая на той позиции, что расообразование имеет очень глубокий исток. Таким образом, было сделано предположение, что расы складывались по крайне мере уже полмиллиона лет назад, по сути, их возникновение и проявление у современных людей обязано различным отрядам Homo erectus, развивавшимся в разных географических условиях и, возможно, от разных предков.

Впрочем, возникли и другие предположения. Прежде всего, возможно, находки из Юнсяня вообще не следует идентифицировать как Homo erectus, черепа принадлежат какому-то другому виду, жившему в Китае параллельно с Homo erectus, но никак не связанному с ним. Этот вид был обозначен, как Homo heidelbegensis – Человек гейдельбергский, предположительно он дал начало сразу двум другим видам – Homo sapiens современного вида и неандертальцам, позже вымершим. Неандертальцы, выносливые к холоду, переселились из Азии в Европу между 230 и 30 тыс. лет назад [163].

Один из патриархов раскопок в Чжоукоудянь Цзя Ланьпо в конце концов признался: «Сегодня здесь не так много осталось. Нам лучше все оставить до следующих поколений» [164, 100].

Предыстория человека, несмотря на большое количество претендентов на роль его предков, так и остается покрытой мраком. Как бы нам не хотелось четко разглядеть дорогу, которая приводит к Человеку разумному, она так и не видна – перед нами лишь некие параллельные тропы. Так или иначе, единственно надежной «точкой в пространстве» является современный Homo sapiens sapiens, прототипом которого является все тот же кроманьонец. Это значит, что любой представитель современного человечества – эскимос, негроид, шотландец, житель южного Китая, – все они обладают абсолютно одинаковым базовым набором генов. Но одновременно с этим не существует двух людей, у которых генокод был бы абсолютно идентичен, если исключить однояйцевых близнецов. Именно это явление, если формулировать несколько упрощенно, и именуется полиморфизмом.

Но насколько вообще похожи люди друг на друга? Естественно, здесь мы задаем этот вопрос не в плане физиогномического сходства, но относительно самых базовых его составляющих. И здесь оказывается, что каждый человек в генетическом плане столь же похож на своего собрата, сколь и отличен от него. И когда мы говорим, что «люди – разные», мы порой не подозреваем, сколь близко от истины мы находимся и на какую важную подробность указываем.

Обычно, говоря о «различности человеков», имеют в виду этнические и расовые различия. Нередко на их основе и строят теории о генезисе людей, о разделении некогда единого человечества на расовые группы, либо изначального возникновения различных рас или этносов от разных групп человекоподобных предков. Однако порой такие рассуждения оказываются вообще неактуальными, поскольку упускают из виду действительно важную черту, на основе которой различается человечество.

Полиморфизм был подмечен еще в ту пору, когда Карл Ландстэйн доказал наличие различных групп крови у человека. У разных представителей одной и той же популяции, в том числе и у близких родственников, могут встречаться четыре различных группы крови. Если учитывать еще и наличие резус-фактора (соответственно, положительный и отрицательный резус), то различия в крови между людьми становятся еще более очевидными. Более того, так называемая «колониальная антропология» разделила человечество на 450 различных рас, и в своих теориях во многом опиралась на различия, в том числе и в группах крови человека.

Митохондриальная ДНК. Часть генов находится в митохондриях, здесь показана часть цитоплазмы клетки. И где-то здесь лежит ответ на загадку о месте происхождения человека

Жан Доссе обратил внимание на наличие несовместимости тканей одних и тех же органов у людей. Все эти открытия и особенности породили различные гипотезы о генетической уникальности каждого человека.

Обратим внимание на одну важнейшую особенность: различия в группах крови и в совместимости тканей оказываются значительно более существенным для жизни человека, чем расовые различия. По сути, именно они, а не этнические различия, и составляют «витальную» часть диверсификации человеческих групп. При переливании крови, положим, от жителя Баварии к японцу с Хоккайдо, меньше всего будут учитываться их расовые различия, но больше всего совместимость групп крови и резус-фактор. Ошибка в совместимости группы крови может привести к гибели человека, несовместимость тканей при пересадке ведет к их отторжению и также к возможной смерти пациента. «Несовместимость» в расах таких последствий не дает. А поэтому мы и говорим, что расовые и этнические различия не являются действительно жизненно важными для человека.

К тому же современная генетика целиком подтверждает малосущественность этнических различий, поскольку не существует, скажет, «желтых» или «черных» генов. Предположительно цвет кожи и строение тела являются результатами адаптации человека к окружающей среде и не затрагивают внутренних особенностей генетического строения. Приведем классический пример: папуасы и африканец внешне похожи друг на друга, хотя имеют и различное происхождение и генетически далеки друг от друга. В то же время папуасы стоят ближе к китайцам, хотя абсолютно не походят на них.

Теоретически можно вычислить процесс «завоевания мира» людьми и его поэтапность лишь на основе генетических исследований. Это должно показать нам, как человек продвигался по мирам, как осваивал континенты и, самое главное, откуда он «стартовал». В идеальном варианте это выглядит приблизительно следующим образом: когда небольшой отряд отправляется завоевывать новую территорию и отделяется от своей основной группы, он вследствие своей малочисленности и наличия полиморфизма не способен сохранить все возможные генетические варианты, присущие изначальной группе.

Предположим, что изначальная группа включает тридцать человек, что, скорее всего, соответствует действительности, поскольку первичные локальные группы были немногочисленны. Из этих тридцати людей десять являются носителями гена А, другие десять – гена В, четверо – С, трое – гена D, и по одному – генов E, F, G. Теперь десять человек отделяются от основной группы и уходят осваивать новые территории. Предположим, что из них трое несут ген А, четверо – В, двое – С и один – G.

И здесь, на этом этапе, происходят крайне важные изменения. В большой группе частота, с которой встречался ген G, была 1/30, теперь же это процентное соотношение резко увеличилось, достигнув 1/10, хотя в абсолютном выражении носителем этого гена является один и тот же человек.

Вместе с этим в большой группе частота генов А и В была абсолютно одинаковой (по десять носителей), теперь же ген В стал встречаться чаще, хотя в абсолютном плане количество его носителей уменьшилось. Естественно, все это повлияет и на потомство, которое будет произведено на свет группой переселенцев. Иногда это явление называется «эффект создателя». Именно он и позволяет в «обратном порядке» отследить пути, по которым следовал человек в эпоху своего расселения по земному шару.

Однако это само по себе еще не позволяет определить время начала такой миграции, не говоря уже о дате ее конкретных этапов. Биологические часы в этом случае могут насчитывать миллионы лет, а поэтому ни о какой точности говорить не приходится. Единственное, на что могут опираться в данном случае исследователи, это археологические находки. Однако, как мы уже рассказывали, проблем с их датировкой возникает не меньше, чем с поисками «недостающего звена», а поэтому мы вновь оказываемся в тупике – загадка времени происхождения (возникновения?) человека остается нераскрытой.

Разумеется, существуют и другие способы датировки расселения человечества по земному шару, например, данные лингвистики, родства и различия языков. И все же и в этом случае мы оперируем не абсолютными, но относительными датами – мы высчитываем поэтапность (раньше-позже, предыдущий-последующий), но не реальную дату. Наука способна определить, какой язык или группа языков произошли первыми или раньше других, но сам момент рождения вычислить невозможно.

И все же некоторые подробности мы можем восстановить. Около 100 тыс. лет назад были заселены некоторые части Африки и Среднего Востока, в частности, появляются первые люди современного вида на территории современного Израиля, обнаруженные в гроте Кафзех. Итак, скорее всего в неолите происходит первый из известных нам демографических взрывов, который приводит к резкому увеличению миграции.

По ряду предположений, еще 30 тыс. лет назад на земле жило несколько небольших групп людей – Homo sapiens sapiens. Но далеко не все они непосредственно ведут к нам. Часть ученых, опирающихся на генетические исследования, например, японец Танака, француз А. Ланганэ, пришли к выводу, что все сегодняшнее человечество произошло от небольшой группы людей современного вида приблизительно 60–30 тыс. лет назад. Первоначально такая группа могла насчитывать не более 5 тыс. человек, разросшись затем до 30 тыс., включая детей и стариков [241, 141]. Параллельно с этим на земле существовали и другие, столь же небольшие группы людей, но они исчезли, не дав устойчивого потомства и проиграв «соревнование за жизнь». Это значит, что исчезновение различных групп Homo происходило не только миллионы лет назад, но, в сущности, совсем недавно, и этот процесс можно считать характерным вообще для всей истории человечества.

Не стоит полагать, что группы людей выбивали друг друга. Думается, причины исчезновения подавляющего большинства таких групп были куда прозаичнее, а из-за этого и страшнее. Резкие климатические изменения, оледенения, погодные ненастья могли настолько уменьшить «критическую массу» в любой группе, что она уже не способна была выживать. Не исключено, что и в палеолите на земле могли свирепствовать вирусы типа Эбола, СПИДа и другие. Впрочем, они могли свирепствовать и раньше, еще до появления Homo sapience, и именно это и приводило к очередной катастрофе, заставляющей человечество начинать все сначала.

В теории «одного центра» развития человечества что-то не совпадает с реальностью. Прежде всего – временные рамки. Как мы видели, практически повсеместно люди развиваются параллельно и независимо друг от друга. Так может быть все-таки – полицентризм? Параллельные виды человечества в разных регионах земного шара?

Многие специалисты, взвесив многочисленные теории о месте происхождения человечества, начинают склоняться в последнее время в сторону предположения о нескольких центрах развития человечества. В частности, известный антрополог Уильям Хавиленд пишет: «Кажется, доказательства все же свидетельствуют в пользу мультирегионального происхождения анатомически современных людей» [191, 221].

Одним из первых идею о том, что человек развивался сразу в нескольких центрах по всему миру – идею полицентризма – выдвинул немецкий антрополог Франц Вейденрейх (1873–1948). Он долгое время работал в Гейдельбергском Университете, а затем в 1934, будучи преследуем как еврей в фашисткой Германии, он перебирается в Чикаго. Вейденрейх отличался поразительной тщательностью в научных описаниях, он обследовал и описал сотни костных останков, десятки пещер и стоянок. Вейденрейх был поразительно плодовитым ученым, он опубликовал сотни статей, добрый десяток книг, разработал ряд интереснейших гипотез. Он занимался изучением практически всех крупнейших азиатских находок своего времени, в том числе синантропа и питекантропа, а в 1946 г. он публикует книгу «Обезьяны, гиганты и человек», где и говорит о возможности многих центров развития человека.

Со своими неординарными взглядами и поразительной работоспособностью, Вейденрейх нередко становился мишенью для насмешек и резких выпадов со стороны коллег. Как-то, например, он выступал перед Американской Ассоциацией Антропологов в Нью-Йорке в 1940, и его доклад был посвящен исследованиям объема мозга и черепа у собак. Но его акцент был настолько заметен, что многие подумали, что вместо «собак» (dogs) он рассказывает об «утках» (ducks), что привело к забавному конфузу [200, 410].

Схематичное изложение версии Ф. Вейденрейха – «схема канделябра», иллюстрирующая концепцию многих центров развития различных видов людей на земном шаре – теорию полигенизма (по В. Хауэлу, 1959)

Именно Вейденрейх предлагает концепцию многих центров развития различных видов людей на земном шаре – теорию полигенизма. Она заключалась в том, что эволюция шла параллельными путями через серию различных ступеней в разных частях мира. Как видим, Вейденрейх не только не отказывался от самой теории эволюции, но и давал ей новое объяснение, пытаясь увязать параллелизм на земле самых разных видов людей. Стоит учитывать, что во времена Вейденрейха, то есть в 20–40 гг. ХХ вв., таких параллельных форм было обнаружено еще не так много, как сегодня, но уже тогда это представляло заметный удар по концепции «одного центра человечества». Более того, из его концепции вытекало, что различные человеческие расы произошли от различных подвидов человекообразных гоминидов, рода Homo путем конвергенции. Вейденрейх допускал, что первое расовое разделение людей произошло очень давно, на самых ранних этапах развитие рода Homo. Затем они уже смешивались, создавали союзы, однако существовал некогда этап, когда расы (по сути – разные подвиды) существовали на земле в несмешанном и изначально-чистом виде. Это утверждение автоматически вытекает из параллелизма развития людей и общей теории полигенизма.

Проблема школы Вейденрейха заключалась в том, что она не смогла дать ответы на два ключевых вопроса, которые логически вытекали из всех построений самого Вейденрейха. Во-первых, была непонятна причина географической дивергенции возникновения человека, а, во-вторых, причина сохранения устойчивости этих различий на протяжении долгого времени. В тот период представлялось, что эти вопросы должны иметь ясный ответ, иначе гипотеза о полицентризме просто не имеет право на существование.

Современное развитие схемы Вейденрейха о множественности центров развития человечества в соответствии с находками 80 – 90-х гг. ХХ в.

Взгляды Вейденрейха были позже обобщены в виде схемы, получившей забавное название «канделябр Вейденрейха» из-за ее характерного вида. Сам Вейденрейх таких схем не рисовал, однако один из его последователей В. Хауэл в конце 50-хх гг. очень точно изображает эту «схему канделябра». В этой схеме отсутствовали многие звенья – тогда ничего не было известно о многочисленных находках «параллельного человечества» ни в Индонезии, ни в Африке, ни в Европе, поэтому многие места оставались вакантны. И, тем не менее, эта теория рождала стройную схему развития абсолютно параллельных четырех ветвей (подвидов) человечества. В самом низу, то есть в начале схемы, стояли знаки вопросов – вакантные места для будущих находок. Первая линия начиналась от яванских находок на реке Соло (питекантроп), вела к находкам ранних Homo sapiens в Ваджаке на Яве и, наконец, выводила к австралоидной расе. Вторая линия начиналась с пекинского синантропа, вела к «людям из верхней пещеры» в Чжоукоудяне и выводила на монголоидов. Линия негроидной расы имела неизвестного в тот момент предка, шла через ряд находок в Родезии и в Боскопе. Наконец, «евразийцы» (в терминологии того времени) начинались с обитателей пещеры Схул и вели к Кроманьонцам [202].

Прошло более чем три десятилетия, и эта странная «схема канделябра» Вейденрейха не только нашла свое подтверждение, но многие вакантные ячейки стали шаг за шагом заполняться.

В новой редакции схемы «параллельных людей» остались те же четыре ветви, которые разделись в глубокой древности, задолго до возникновения не только человека разумного, но даже его исторических предков – человека прямоходящего и человека умелого. В 1993 г. В. Хауэлл положил в основу своего «канделябра» находку из африканского Нарикотоме (т. н. ET-3733). И хотя сегодня, скорее всего, находка из Нарикотоме не может считаться самой древней (к тому же параллельно гоминидам из Нарикотоме уже жили другие параллельные виды), это не меняет основной сути схемы: разделение произошло в глубокой древности.

Но вот очевидный парадокс: если сегодня никаких рас в чистом виде уже нет, и уже в течение сотен тысяч лет они активно смешиваются друг с другом, почему же до сих пор сохраняются очевидные различия между людьми? И почему в разных концах земли абсолютно параллельным образом шла эволюция человека? И почему не идет сегодня?

Разные расы или разные виды людей?

Спросим себя, а почему разные виды людей сосуществовали, какой странный природный механизм породил на одном пространстве несколько практически идентичных видов? Вероятно, механизм «параллельных человечеств» заложен в самой природе. Как мы уже видели, параллельное существование сразу нескольких близких, но не тождественных или родственных видов, является скорее нормой, нежели исключением. И лишь современный человек сумел остаться в одиночестве. Или все же он не одинок? Ведь существуют еще и расы…

Достаточно выйти на улицу большого города, чтобы, посмотрев вокруг себя, увидеть поразительное многообразие людей: разное строение черепа, разный цвет кожи, разные пропорции тела, разный цвет и структура волос. Уже несколько столетий, чтобы объяснить эти различия, используется понятие «расы» и «расовых признаков». Теоретически все расы возникли как результат приспособления человека к различным климатическим и географическим условиям. Спор идет в основном вокруг того, когда это могло произойти, – сотни, десятки или тысячи лет назад. На уровне обыденного сознания большинство жителей тех стран, где обнаружены древнейшие ископаемые люди, относят свое начало именно к ним. Так, китайцы, в том числе и на уровне официальной науки, утверждают, что пошли от синантропов – это значит, что им, по крайней мере 400–800 тыс. лет. Индонезийцы мало сомневаются в том, что их корни лежат где-то среди яванских синантропов и насчитывают минимум 1,5 млн лет. Таким образом, каждый видит в любой ископаемой находке, обнаруженной на его территории, своего предка.

Доказать такое прямое наследование очень сложно, если не едва ли возможно. Однако можно показать другое – откуда, с какого континента вышли предки этих людей.

Насколько же понятие расы оправдано с биологической точки зрения? Связаны ли они с различными группами древних людей, развившихся в разных центрах? Решение этого вопроса затруднено тем, что до сих пор в точности не ясно, что, какой генетический механизм заставляет конкретного человека принадлежать к той или иной расе.

Люди не очень знают свое прошлое, точнее, не знают его совсем. И поэтому считается, что все «белые» пошли из Европы, а «черные» – из Африки. Но, как показали исследования Марка Шривера из Университета Пенсильвании, приблизительно 30 % американцев, которые считают себя «белыми», на самом деле меньше чем в 90 % случаев имеют европейских предков. То есть, строго говоря, «генетически белыми» они не являются.

К тому же заметим, что расовые отличия воспринимаются зачастую достаточно субъективно. Например, человек, которого без всяких сомнений сочтут «чернокожим» где-нибудь в России или Европе, окажется «белокожим» в центральной Африке.

Попробуйте разделить на группы населения современных США. Чаше всего это делается формально, в большинстве анкет есть графы «афроамериканец», «азиоамериканец», «белый», «испаноговорящий», «коренной американец» (т. е. индеец) и т. д., причем человек сам относит себя к определенной группе. Все это – очень политически корректно, здесь нет очевидных указаний на расовую принадлежность, но тем не менее попытка установить этническую принадлежность присутствует. И, самое главное, человек сам волен отнести себя к «белым» или «испаноговорящим» на основе того, с кем он себя идентифицирует. Но в большинстве случае это не будет иметь никакого отношения к его реальному происхождению!

Другая большая группа людей при заполнении анкет именует себя «афроамериканцами», причем к этой группе себя относят в основном те люди, чьи предки относительно недавно проживали в Западной Африке. Полиморфизм среди них встречается значительно чаще, чем у европейцев, азиатов и коренных жителей Америки. За столетия афроамериканцы активно смешивались с группами, чей исток лежит совсем в других частях мира, и поэтому «африканцами» себя будут считать, как выходцы из южной, так и из западной Африки, в то время как генетические исследования демонстрируют, что между ними разница едва ли не бoльшая, чем между выходцами и, Африки и Европы. Марк Д. Шривер из Университета Пенсильвании, в частности, обнаружил, что западноафриканский вклад в гены тех, кто именует себя «афроамериканцами», составляет в среднем 80 %, однако сама «вилка» может составлять от 20 % до 100 %, и «африканец» на самом деле может оказаться совсем не африканцем. И, как видно, вряд ли стоит полностью доверять тому, к какой группе люди сами относят себя.

Да и разделить людей можно по-разному. Как раз в этом и заключается субъективный фактор, хотя сами по себе эти различия, конечно же, объективны. Например, в одну группу можно поместить представителей одного цвета кожи, ведь цветовая гамма кожи также заложена в генах. А можно провести различия по другим характеристикам, например, особенностям строения туловища.

Являются ли эти генетически обусловленные группы расами? Строго говоря, то, что обычно именуется расовыми признаками, как оказалось, в очень малой степени зависит от того, как выглядит человек. Например, для самого простого и очевидного отделения одной расы от другой обращают внимание на цвет кожи и черты лица, в том числе на скулы, строение носа, надбровных дуг и т. д. Но исследования показали, что люди с одинаковыми внешними характеристиками могут заметно отличаться друг от друга генетически. Например, жители Африки южнее Сахары и австралийские аборигены обладают очень близкой пигментацией кожи и схожими чертами лица, но они очень сильно различаются генетически. Существуют и противоположные примеры, когда в результате адаптации к разным условиям обитания генетически одинаковые группы могут выглядеть по-разному. Вывод достаточно прост – то, что обычно именуется расовыми признаками, очень косвенно связано с реальными различиями людей и чаще всего является результатом адаптации к внешней среде.

Может ли генетическая информация использоваться для разделения людей по расам или по каким-то другим признакам? Заложена ли эта информация в наших генах и каким образом она наследуется? Насколько она устойчива? Как расовые признаки могут быть связаны с характерными заболеваниями?

И вообще – происходят ли представители разных групп, которые мы называем расами, из одного «генетического котла», или они представляют собой потомков самых разных отрядов и видов древних людей, которые пришли этот мир в разных центрах и долгое время жили несвязанно между собой?

Действительно, некоторые группы людей генетически отличаются от других, но сама суть различий будет заключаться в том, какие гены или группы генов будут исследованы. Само наличие этого различия можно трактовать по-разному. Например, можно сказать, что оно указывает на то, что люди с различиями на уровне генов произошли от разных групп ископаемых людей, или, наоборот, сделать вывод о том, насколько велика диверсификация человечества в процессе его развития из единого центра под воздействием среды и расселения.

Более того, само по себе наличие таких генетических различий говорит лишь… о наличии различий. Дело в том, что примерно 90 % генетических вариаций наблюдаются среди населения, живущего на одном и том же континенте, и лишь приблизительно 10 % вариаций отличают людей одного континента от другого. Что это означает? Лишь то, что люди разных континентов лишь немногим отличаются друг от друга, чем люди, живущие на одной части суши. Другими словами отличают континентальные поселения. Другими словами, люди от различных популяций, в среднем только немного более отличаются друг от друга, чем люди, принадлежащие к одной и той же популяции.

При сравнении митохондриальной ДНК 14 людей и 4 шимпанзе оказалось, что они разделяют много общих черт, но при этом давно отделились друг от друга. У людей же присутствуют как черты, характерные для выходцев из Африки, так и для неафриканского населения, однако количество генов, характерных для выходцев из Африки, преобладает

По сути, говоря о расах, часто подразумевают не генетические различия, а социальные и психологические. Например, цвет кожи или черты лица. На первый взгляд, они нам могут точно указать, к какой расе принадлежит человек. Но стоят ли за этим какие-то генетические различия?

Возможно, те группы, которые мы сегодня именуем расами, на самом деле связаны с разными видами человечества, которые когда-то существовали параллельно друг другу и изолированно, а затем благодаря расселению смешались? Существует немало сторонников версии о том, что расы – на самом деле есть отголоски разных групп древних людей, причем корни этих различий могут уходить еще к Homo erectus.

Так, останки Homo erectus, обнаруженные в разных регионах мира (Африка, Китай, Ява, Израиль, Грузия), показали, что между ними существуют заметные антропологические различия, причем различия такого типа не сводимы к обычной непохожести одного человека на другого – речь может идти об очень раннем начале расообразования буквально в 1,5–1,8 млн лет назад. Исходя из раннего начала обособленного развития Homo erectus (1,6–2 млн лет), это показывает значительно более глубокий исторический исток рас и, как следствие, – более заметные расовые различия, нежели предполагалось ранее. Параллельно с этим стоит обратить внимание, что углубление истории расообразования само по себе не может служить в пользу той или иной расы, более того – в известной мере уравнивает расы во временном континууме исторического процесса.

Вопрос о раннем расообразовании остается до сих пор открытым и весьма спорным. По сути, при столкновении с костными останками миллионолетней давности, обычно крайне фрагментарными, нет никакой возможности установить ни саму расовую принадлежность, ни существование ее в ту эпоху как таковой. Тем не менее концепции раннего или «изначального» расового разделения имеют достаточно много сторонников в мире. В частности, китайские ученые утверждают, что антропологический тип пекинского человека или синантропа (500–400 тыс. лет назад), обнаруженного в пещере Чжоукоудянь под Пекином, близок как к виду современного китайца, так и азиатов вообще. Цзя Юйчжан, участвовавший еще в первой серии раскопок в 30-х годах, считает, что носовая кость пекинского человека «была впалая, а щеки – плоскими, как это встречается у современных азиатов» [164, 101]. Большинство ученых отрицают прямую связь между пекинским человеком и современными китайцами, однако группа китайских ученых (Цзя Ланьпо и др.) утверждают, что генетически синантроп и нынешнее население Китая, прежде всего основная народность Китая «хань», являются буквально генетическими «родственниками». Они же отстаивают идею азиатского центра развития человека.

Для китайских ученых вопрос о месте происхождения человека также не вызывает никаких сомнений – конечно же, это Китай или, по крайней мере, Восточная Азия. Цзя Ланьпо подчеркивает: «Я не уверен, что истоки человека лежат в Африке. Я скорее полагаю, что первый человек мог иметь своим истоком юг Азии, например, какую-то часть суши, пролегающую между восточной частью Пакистана и западной оконечностью Китая».

Однако следует учитывать, что теория раннего расообразования окажется действительно работающей только тогда, когда будет точно установлено, что, скажем, современные китайцы действительно являются потомками тех Homo erectus, что жили на территории Китая, а представители африканских народностей генетически родственны останкам людей из Олдувайского ущелья. Антропология в настоящий момент не располагает никакими методами, способными подтвердить это. А поэтому различия между Homo erectus могут быть сведены именно к колебаниям внутри одного вида. Возможно также признание рас внутри Человека прямоходящего, но и это автоматически не приведет к выводу о том, что именно от этих различий пошло современное расообразование.

Как считается, более 100 тыс. лет назад анатомически современные люди начали расселяться по всей земле, и в результате этого процесса человеческая популяция на земле выросла самым невероятным образом.

Так были ли изначально связаны эти группы между собой? Для ответа на этот вопрос можно использовать те тончайшие вариации в генах, которые встречаются внутри одного вида. Такие вариации именуются полиморфизмом. Собственно, именно полиморфизм в различных пределах и делает ныне живущих на земле людей столь разными. Большинство случаев полиморфизма не влияют на сами гены. Такие вариации нейтральны по отношению к развитию самого вида и не затрагивают каких-то отдельных его черт. Однако встречается полиморфизм и на генетическом уровне, и это, например, может выразиться в наследственных болезнях. Общее количество полиморфизмов колоссально, когда исследователи разгадывали геном человека – полный набор ДНК, то оказалось, что существуют миллионы таких вариаций. Распределение различного рода полиморфизмов среди популяции, по сути, отражает историю этой группы населения и, как считается, является результатом естественного отбора.

По существу, идеальным полиморфизмом можно считать некую вариацию, которая присутствует у всех членов отдельно взятой группы. Это сразу же должно нам сказать, что эти люди имеют единый исток, развивались в течение долго времени совместно и имели очень малое количество внешних влияний. И если обнаружить какую-то устойчивую генетическую вариацию у людей, живущих, скажем, в Китае и в Центральной Африке, то можно с большой долей уверенности предположить, что эти группы, разделенные тысячами километров, все же когда-то имели общий исток. Но в чистом виде таких случаев не встречается, что объяснить достаточно просто. Прежде всего, либо люди отделились друг от друга очень давно и эти вариации стерлись под воздействием смешанных браков, либо человечество изначально не было единым, а представляло собой разрозненные группы, развивающиеся из разных колыбелей.

Однако именно благодаря полиморфизмам можно сегодня разделить людей на некие группы.

Полиморфизм встречается с разной частотой у разных групп населения по всему миру, а поэтому был выбран весьма оригинальный способ свести людей по нескольким группам – предполагаемым расам. В его основе лежит попытка обнаружить общность вариаций: теоретически люди с наличием одинакового полиморфизма должны либо принадлежать к одной группе, либо, по крайней мере, иметь общее происхождение. Для этого было решено использовать один из типов полиморфизма, состоящего из т. н. алу-последовательности – короткого ретропозона приматов. Это короткие части ДНК, которые по своей последовательности идентичны друг другу. Алу-последовательности время от времени реплицируются, и получившаяся точная копия встраивает себя в случайном порядке в изначальную хромосому или в любую другую хромосому, что не влияет в целом на деятельность генов. Однако каждое встраивание является по-своему уникальным. Как только алу-последовательность встроила себя, она остается на этом месте навсегда и вместе с генами передается из одного поколения другому. И, как следствие, если два человека имеют одинаковую алу-последовательность, то теоретически они должны были происходить от одинакового предка, который и передал им однажды эту специфическую часть ДНК.

Сразу заметим, какой-то отдельно взятый полиморфизм не может служить признаком принадлежности к той или иной группе, надо изучить несколько десятков таких устойчивых изменений, чтобы сделать вывод о принадлежности человека.

Чтобы проверить это предположение, Майкл Бамшад и Линн Джордж из Университета Юта изучили сто случаев полиморфизма алу-последовательности среди 565 людей, родившихся в самых разных местах на земном шаре: в Африке в районе Сахары, в Азии и Европе. Прежде всего ученые определили наличие или отсутствие ста алу-последовательностей у этих людей, а затем для чистоты эксперимента исключили из рассмотрения все способы идентификации человека, например, место его происхождения, формальную принадлежность к той или иной этнической или лингвистической группе. Таким образом, появилась возможность сортировать людей только на основе их генетических данных.

В результате такого «слепого» анализа все люди оказались разделены на четыре группы. И после этого их этнические «ярлыки» были возвращены на место. Оказалось, что две группы состоят только из жителей Африки южнее Сахары, причем одна из групп практически целиком состояла из пигмеев мбути. Две другие группы состояли соответственно из жителей Европы и Восточной Азии. Было также установлено, что для того, чтобы определить с 90 %-ой вероятности принадлежность человека к той или иной группе, необходимо 60 случаев полиморфизма в алу-последовательностях [19, 578–589]. Чтобы сказать это со 100 %-й точностью, потребуется уже 100 случаев полиморфизма.

К аналогичным же выводам пришли и генетики Ноа А. Розенберг и Джонатан К. Прайчард из Стэндфордского Университета. Они изучили 375 случаев полиморфизма, названными «короткими тандемными повторениями» среди более чем тысячи человек из 52 этнических групп Африки, Азии, Европы и Америки.

В этом случае, поскольку выборка была больше, удалось выделить пять групп людей, предки которых оказались изолированы друг от друга гигантскими расстояниями и прежде всего океаническими водами: африканцы южнее Сахары; европейцы и выходцы из Азии к западу от Гималаев; жители восточной Азии; жители Новой Гвинеи и Меланезии; коренные американцы. Для точности анализа было решено выделить еще и некие подгруппы в пределах каждой большой группы, которая, как видим, в целом соответствовала этнической принадлежности.

Как видим, самый простой вывод, который очевидно вытекает из этих исследований – генетический анализ действительно способен указать на различия людей согласно их географическому происхождению. Но в реальности не все так просто. Легче всего выделить именно те группы, которые были издавна отделены друг от друга и жили в разных концах земли. В этом случае генетические вариации внутри одной и той же группы заметно усиливаются – ведь все подобные изменения передаются по наследству.

Однако в мире существует очень много районов, где жители представляют собой результат смешения нескольких исходных групп, например, коренных жителей Европы и Азии. Характерный пример – Индия. Ее жители имеют в своих генетических структурах много общего как с европейцами, так и с азиатами – в сущности, это лишь подтверждает исторические сведения о смешном характере населения севера Индии и о постоянных миграциях уже в историческую эпоху. Поскольку Индия оказалась подчинена генетическим влияниям Европы и Азии, местные жители не смогли составить уникальную группу.

Можно ли выделить в таких случаях некую коренную группы, от которой пошли в этом случае все ответвления? Теоретически да, однако для этого придется изучить, возможно, тысячи случаев полиморфизма, чтобы четко выделить те группы, которые скрещивались между собой.

Все вместе это подводит нас к нескольким весьма интересным выводам. Во-первых, исследования показали, что реально существующие группы не совпадают с традиционными расами – монголоидами, негроидами, европеоидами. Люди, которые на первый взгляд должны были произойти из одного континента и относиться к одной и той же расе, в реальности оказываются членами совсем разных групп. Эти группы и есть те древнейшие изолированные группы населения земли, которые долгое время развивались независимо друг от друга и начали смешиваться лишь совсем недавно. Второй и не менее важный вывод заключается в том, что различия между людьми действительно существуют на генетическом уровне, и связано это именно с древнейшими различиями в происхождении.

В конце 90-х гг. ряд крупнейших исследовательских центров выступил с серьезными заявлениями: целый ряд болезней напрямую связан с этническими и расовыми признаками. И, как следствие, было бы правильным под каждую конкретную этническую группу подбирать свой набор лекарств. Это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Общество, которые столь долго и упорно выступало за абсолютное равенство всех рас, вдруг заявляет, что различия между расами имеют генетические свойство! И еще это означало, что различия между людьми определены значительно более глубокими факторами, нежели адаптация под климатические условия проживания. Есть окончательно не подтвержденные, но интересные данные, что организм афроамериканцев плохо реагирует на некоторые сердечные лекарства и, как следствие, для них надо составлять особые фармакологические композиции – в некоторых штатах появились даже средства с особой надписью на упаковке. Впрочем, многие специалисты считают это не более чем рекламным трюком для завоевания чернокожих клиентов. Тем не менее хорошо известна непереносимость среди многих народов Африки и Азии молочных продуктов, поскольку в их организме отсутствуют соответствующие ферменты, ответственные за расщепление этих продуктов. Так значит ли это, что, разделяя людей по расам, мы, таким образом, говорим, например, об особенностях их реакции на различные виды лекарств, а также о подходящей для них пище?

Дебаты развернулись по этому поводу немалые. Некоторые исследователи утверждали, что различия между группами являются настолько незначительными, а исторические «злоупотребления», связанные с категоризацией людей по расам, могут быть настолько грубыми, что принадлежность к той или этнической группе должна играть очень небольшую роль в медицинских и генетических исследованиях. Другая же группа ученых настаивала на том, что при любом лечении и тем более при генетических исследованиях надо в обязательном порядке использовать понятие этноса или группы, поскольку все это вносит свой «вклад» в развитие болезни. Группа ученых из Оксфордского университета очень жестко заявила в целом ряде научных журналов, что «раса» не может быть тем понятием, которым оперирует врач.

Однако многочисленные исследования показывают, что все же связь между этнической группой и заболеваниями существует. Некоторые виды заболеваний характерны в основном для определенных рас. Например, кистозный фиброз чаще всего обнаруживают среди коренных европейцев, а серповидно-клеточную анемию (т. н. анемию Геррика) с характерными серповидными эритроцитами, проявляющуюся в основном в малокровии и изменениями костей, – среди выходцев из Африки. Почему же?

По сути, это не болезнь, это парадоксальный способ защиты живых существ. Например, люди, которые унаследовали одну копию полиморфизма серповидной анемии, одновременно с этим отличаются удивительной устойчивостью к малярии, столь сильно распространенной в Африке. А вот европейцы, обладающие хотя бы одной полиморфной копией кистозного фиброза, значительно меньше подвержены обезвоживанию организма, которое вызывается холерой, – и здесь не трудно вспомнить страшные эпидемии холеры, которые пришлось пережить европейцам в период средневековья. Это и есть защитные мутации, которые одновременно могут вызывать и другие болезни. Но сама такая болезнь, например, серповидная анемия, может проявиться лишь в том случае, если человек унаследовал, по крайней мере, две таких мутироваших копии.

Устойчивость к болезням и вызовам внешней среды – вот что заставляет мутировать наши гены. Это приводит и к некоторым парадоксальным последствиям, например, к возникновению естественной защиты от СПИДа. Ряд людей обладает интересным полиморфизмом, связанным с отсутствием в обеих копиях их гена участка, который кодирует рецептор поверхности клетки, именуемый химиорецептор-5, сокращенно CCR5. Большинство штаммов вируса ВИЧ-1, который и вызывает СПИД, связывается с рецептором CCR5, чтобы получить доступ внутрь клетки. Не находя его, вирус не может «поселиться» в организме. Таким образом, люди, которые испытывают недостаток в рецепторах CCR5, являются устойчивыми к ВИЧ-инфекции. Этот поразительный полиморфизм в гене рецептора CCR5 найден почти исключительно среди жителей северо-восточной Европы. Причем разные виды полиморфизма CCR5 по-разному проявляются у разных групп населения. Некоторые виды полиморфизма не предотвращают заражение организма, но заметно уменьшают возникновение СПИДа и количество смертельных случаев, в других же случаях лишь замедляют развитие заболевания. Но и один и тот же вид полиморфизма может по-разному отражаться на разных группах населения. Например, один вид полиморфизма заметно замедляет болезнь или может вовсе предотвратить ее у выходцев из Европы, но, наоборот, ускоряет развитие СПИДа среди выходцев из Африки. Вообще именно наши предки «виноваты» во многих наших болезнях, например, как предполагается, даже в диабете и гипертонии [74, 1166–1170]. В частности, группа ученых во главе с Нейлом Ришом из Стэндфордского Университета считает, что расовые различия все же имеют влияние на развитие целого ряда болезней в организме человека. Так, было установлено, что количество осложнений от диабета второго (более тяжелого) типа заметно зависит от того, к какой этнической группе принадлежит человек.

При развитии подобных болезней полиморфизм имеет очень большое значение, а поэтому установление действительного происхождения человека может заметно повлиять на успешность его лечения, но в каждом конкретном случае это сделать очень затруднительно, если едва ли возможно. Теоретически, если бы была возможность провести генетическое исследование всех людей, то можно было бы установить не только, каким заболеваниям подвержен индивид, но и как его лечить и как уменьшить риск развития тех или иных недугов.

И здесь же становится понятным происхождение тех болезней, которые считались «этнически обусловленными». Связаны они, конечно, не с этносами, а с древнейшим происхождением самых разных групп людей, которые могут и не догадываться о том, кто же был их действительными предками. Такие мутации явились результатом активизации защитных функций против болезней, которые встречались во вполне определенных точках планеты. Поэтому выходцы из Африки действительно чаще болеют серповидной анемией, а европейцы – кистозным фиброзом.

Люди страдают из-за того, что изменили свою исходную область обитания и стали смешиваться с другими людьми. По сути, организм многих людей не предназначен для переселения совсем в другие области земного шара и вступления в активные контакты с другими жителями планеты. Естественно, было бы нелепым пытаться как-то это предотвратить. Логика развития цивилизации заставляет население планеты перемещаться, смешиваться, вступать в браки между представителями разных групп. Но мы говорим лишь о том, что изначально предполагалось: люди происходили из разных центров, и не «планировалось» их переселение и активное смешение. Что-то нарушило эту божественную логику развития.