ГЛАВА 6 Биржевая торговля ему к лицу

Лэрри Розенберг

Господин Розенберг — давний член Чикагской товарной биржи и бывший председатель Совета Директоров. Долгие годы он был активным биржевым брокером и продолжает время от времени успешно заниматься заключением сделок за свой счет на бирже. Он президент «Лейк Шор Эссет Менеджмент энд ПиЭмБи», компании, уполномоченной на посредничество в срочных операциях.

Вопрос: Что в первую очередь привлекло Вас в торговле на бирже?

Лэрри: Во время учебы я работал, продавая

мужскую одежду, и одним из моих клиентов был крупный трейдер. После того, как я пару раз с ним поговорил, мне показалось, что это то, чем я хочу заниматься. Также я знал, что в биржевой торговле заключен больший потенциал, чем в продаже костюмов в маленьком розничном магазине.

Вопрос: Ваш клиент был крупным трейдером?

Лэрри: Ли Стерн

Вопрос: У него хороший вкус в одежде?

Лэрри: Да, хороший. Он был умным. Он позволял мне подсказывать ему!

Вопрос: Что ж, Вы всегда одевались со вкусом, Лэрри. И что же произошло?

Лэрри: Ли устроил меня на работу курьером. После того, как я проработал курьером, не знаю, что–то около года, меня призвали в армию. Когда я вернулся после армии, я снова навестил его и был несколько разочарован, поскольку членские взносы выросли. Когда я приехал они уже доходили до 4000 долларов. Я начал копить деньги. К тому времени, когда я накопил 1200 долларов, членство стоило 7000. Я просто не мог за ними угнаться!

Стоял 1960 год и, как я сказал, я был слегка разочарован. У меня было предложение от компании продавать страховые полисы и я собирался принять его. Я рассказал кому–то в операционном зале, что собираюсь работать страховым агентом. Ли Стерн подошел ко мне и сказал: «Лэрри, никто не хочет продавать страховые полисы. Купи членство!» К счастью, моя мать немного в меня верила. Я занял у нее 1500 долларов и стал членом Чикагской торговой палаты, но Ли Стерн действительно дал мне стумул.

Вопрос: Когда Вы размышляете о прошлом, что в первую очередь привлекло Вас в биржевой торговле? Я имею в виду, что Ли Стерн — это в некотором роде яркий персонаж. Вас привлек его стиль жизни?

Лэрри: Нет. Сначала я думал, что хочу пойти в юридический институт, но это скорее было связано с желанием ни на кого не работать, быть творцом своего собственного успеха, просто желанием, чтобы люди оценивали мои личные достоинства. Но на самом деле меня влекло к трейдерам. Среди них были ребята вселенского масштаба.

Я помню одну из своих первых встреч в качестве члена торговой палаты. Я познакомился с трейдером по имени Джо Даймонд. Джо был родом из Джорджии, действительно крупный парень, возможно, где–то 6 футов 6 дюймов ростом. Он носил огромную шляпу. По нему можно было сказать, как у него идут дела, потому что у него была бриллиантовая булавка для галстука и когда дела шли плохо, он ее закладывал, а когда он был в прибыли, он надевал ее и она сверкала на бирже в середине–конце 50–х. пока он не потерял все. Я хочу сказать, что сегодня несколько миллионов долларов — это не очень большие деньги, но тогда это было очень много. А мы сидели за столом, мы с Джо и еще полдюжины в основном молодых людей. И один из них сказал: «Джо. я не понимаю. Если у тебя было 5 миллионов долларов, как ты умудрился все их потерять? Почему ты не остановился, когда у тебя оставалось хотя бы два?» А он посмотрел парню прямо в глаза и сказал с этой невероятной гнусавостью, характерной для жителей Джорджии: «Сынок, то, что ты задаешь такой вопрос, говорит о том, что тебе никогда не видать 5 миллионов». И это правда. Он был настоящим произведением искусства. Ему нравилось носить то, что он называл «Техасским покрывалом». Он просто покупал предельные позиции по всему!

Вопрос: Это в основном зерновые?

Лэрри: Да, в каждом контракте. Он играл на повышение по всему, что попадалось ему на глаза!

Вопрос: То есть он не занимался традиционным хеджированием, покупками и продажами.

Лэрри: Он только покупал! Знаете, лет 15 спустя я услышал такую же мысль, приписываемую одному из братьев Хант. Но впервые я услышал ее от Джо Даймонда в 1961 году. «Если ты знаешь размер своего собственного капитала, значит, ты не многого стоишь!»

Есть еще одна история о Джо Даймонде. Когда в 50–х годах у него были деньги, он учредил несколько трастов. У него была жена и, если я не ошибаюсь, двое детей. Он учредил трасты так, что даже если он разорялся, его семья была защищена. Он прижал банкира и попытался нарушить правила траста, чтобы получить их деньги. Конечно, банкир не стал этого делать, к счастью для его семьи. И до самой смерти Джо, бывало, говорил: «Нельзя доверять банкирам–янки — они не дают человеку пользоваться своими собственными деньгами!»

Еще одна история о Джо Даймонде. Это просто классика жанра. Он хотел купить дом в Уилмет, прямо на берегу озера. Возьмем в расчет, что дело было в конце 50–х. тогда этот дом стоил, ну не знаю, что–то около 70 000 долларов

И вот Джо ходит по дому с саквояжем в руках. Еще до того, как риэлтор назвал Джо цену продавца, Джо говорит: «Я беру его». Риэлтор удивился: «Господин Даймонд, разве Вы не хотите, чтобы я назвал Вам цену, чтобы Вы могли поторговаться?». А Джо отвечает: «Нет. Если я что–то вижу и оно мне нравится, я это покупаю». Он открыл саквояж и начал выкладывать оттуда наличные!

Вопрос: Я слышал похожую историю о человеке, которого мы оба знаем, крупном трейдере из Оклахомы, занимавшимся скотом, Эдди Джонсоне. Очевидно, он родом из очень бедной семьи и сорвав свои первый крупный куш на рынке крупного рогатого скота, он пошел на Мичиган Авеню и спросил цену «Ролекс Президент». В то время, полагаю, их продавали по 5500 долларов, и он сказал: «Я хочу эти часы». Владелец магазина спросил: «Что ж и как Вы планируете за них заплатить?» А он ответил: «Я за все плачу наличными». — и купил 20 пар часов в качестве рождественских подарков для своих родных.

Лэрри: Я слышал эту историю.

Вопрос: Знаете, мы так много слышим о подобных трейдерах. Мы видели так много подобных парней, которые пришли без гроша в кармане, заработали огромные состояния и все для того, чтобы все потерять.

Лэрри: Полагаю, это так. Думаю, что Джо правильно сказал: если ты решил остановиться в определенной точке, ты не заработаешь подобного состояния.

Вопрос: Нужно хотеть получить все?

Лэрри: Да, таков склад ума таких парней. Нужно хотеть получить все. Нельзя останавливаться. Ты все время на линии прокатки. Джин Кэшмен, прекрасный человек, заработал уйму денег. Самое лучшее, что с ним произошло — это когда он вышел за лимиты. Комиссия по срочной биржевой торговле отстранила его от дел. Он сказал, что те шесть месяцев или год, в течение которых он был отстранен от дел, спасли его.

Вопрос: У него был шанс подумать.

Лэрри: Совершенно верно!

Вопрос: Я полагаю, что у большинства трейдеров и, конечно, у таких долгожителей в карьерном отношении, как Вы, должно быть много взлетов и падений. Как Вы считаете, было ли в Вашей биографии что–то, что подготовило Вас к этому?

Лэрри: Ну что ж, полагаю, секрет, возможно, кроется в моей наследственности. Боже мой, мои дедушка с бабушкой приехали сюда ни с чем. У них была рискованная жизнь.

Вопрос: Небезопасная и нестабильная!

Лэрри: Нужно было переносить все невзгоды, которые подбрасывала им жизнь. Мой отец торговал металлоломом, что, на самом деле, очень далеко от игры на рынках, гораздо более рискованно. Он имел дело с настоящим складом. У него был запас, он его продавал или не мог от него избавиться! Так что рискованная игра просматривается в моей биографии на самых разных уровнях.

Я начал зарабатывать мелкой спекуляцией кукурузой и рожью. Если вернуться в те времена, то очень редко случалось, чтобы в течение целого дня происходили колебания на один цент. Я занимался большим количеством спрэдов по неполным лотам. Это было непросто. Мне приходилось заниматься чем–то еще, чтобы себя обеспечивать. Я продавал одежду три вечера в неделю и по субботам. Я был клерком на бирже днем. Я делал все, что было можно, для того, чтобы заключать сделки и оплачивать свои расхода.

Полагаю, те ребята, кто остается в седле в течение долгого времени — из моего поколения. Это почти что отличительная черта их личности. Они делают все от них зависящее для того, чтобы преуспеть в биржевой торговле и во всем остальном. Люди, остающиеся успешными трейдерами годами — это настоящие борцы — просто необходимо быть таким. И ты делаешь все от тебя зависящее, чтобы уцелеть, а иногда это значит выработать «по–настоящему творческий подход».

Вопрос: Пару лет назад я услышал историю о трейдере, который заработал состояние, а вскоре после этого его потерял. Его исключили из средней школы и поэтому он не мог найти высокооплачиваемую работу на неполный рабочий день. По вечерам он ходил в аэропорт О'Хара, где мыл полы за 3,5 доллара в час, просто для того, чтобы продержаться. Я хочу сказать, что часто слышишь подобные истории от трейдеров, о том, что они делают все, что угодно, лишь бы продержаться на плаву. Полагаю, что в этом отношении мы действительно необычная группа.

Лэрри: Думаю, это признак борца. Того, кто легко не сдается. Загляните в бар после закрытия рынка — тот. кто никогда не добьется успеха, напивается до беспамятства!

Вопрос: Можете вспомнить кого–то. кого Вы знали по работе, кто не сдался, кому удалось уцелеть, несмотря на все неприятности, причиняемые ему рынком'7

Лэрри: Таких людей на самом деле было много! Рики Барнз, господи, он то был на высоте, то в самом низу. Ли Стерн, посмотрите, через что он прошел и, по большей части, не по своей вине. Этими ребятами можно только восхищаться, все они борцы. Помню, давным–давно Хэнк Шэткин (из «Шэткин Арбор Карло энд Кампании») играл в карты и работал таксистом, чтобы поддерживать свою торговлю на бирже. Он был чертовски хорошим картежником!

Посмотрите на Пэта Арбора. Я был первым, у кого он торговал. Мы с Хэнком Шэткиным были партнерами.

Вопрос: У Вас была клиринговая компания?

Лэрри: Да, «Эс энд Ар» («Шэткин энд Розенберг»). Я помню, когда дела у Пэта пошли хорошо.

Вопрос: Конечно, помните, он же проходил по Вашим бухгалтерским книгам.

Лэрри: Точно.

Вопрос: Он на некоторое время уходил, как Вы знаете, работал на небоскребах, сваривая двутавровые балки.

Лэрри: Знаю, я борец, но когда доходит до такого, думаю, именно здесь я поставил бы точку! Не думаю, что я бы это пережил. Я нервничаю, даже глядя на это.

Вопрос: Это Ваш инстинкт самосохранения!

Лэрри: Верно.

Вопрос: Лэрри, в чем, на Ваш взгляд, заключается Ваша, как трейдера, основная сила?

Лэрри: В дисциплинированности. Чтобы выжить, нужно быть дисциплинированным — без этого ты уже история! Я очень дисциплинированный человек. Я всегда знаю, когда выйти из игры. Я всегда точно знаю, насколько я хочу рисковать!

Вопрос: Постояв рядом с Вами в операционном зале, я бы сказал, что у Вас великолепно это получается. Я имею в виду, что Вы обладаете способностью с легкостью покупать и продавать позиции.

Лэрри: Много раз на рынке я, к примеру, что–то покупал, но даже до того, как это появлялось у меня на карте, понимал, что ошибся, и немедленно продавал. Очевидно, что ты не так быстро продаешь, но концепция та же. Каждый раз, когда я покупал позицию, у меня была точка проигрыша. Я мог не знать, где моя точка выигрыша, но инстинктивно я знал, где ошибся.

Вопрос: Вы знаете свой порог риска.

Лэрри: Да, совершенно верно. Я знаю, когда выходить из игры, если я ошибся.

Вопрос: Итак, Вы уверены, что Ваша главная сила как трейдера заключается в дисциплинированности.

Лэрри: Совершенно верно. Знаете, никто никогда не выходил из этого бизнеса, теряя понемногу. Тебя вышибают один или два мощных удара. Если ты защитишься от этого и следуешь правилам, все остальное — просто малина.

Вопрос: Лэрри, считаете ли Вы, что этот совет остается настолько же актуальным сегодня, насколько он был актуален в 1961 году?

Лэрри: Думаю, он был актуален в 1861 году и будет актуален в 2061. Я хочу сказать, что я полагаю, что это жизненный факт. Это жизнь трейдера!

Вопрос: И тем не менее для людей это непросто — не знать биржевую торговлю, но заниматься ей!

Лэрри: Это из–за эго, потому что приходится признавать, что ты не прав. Если позволяешь эго вмешиваться в дело, у тебя нет ни единого шанса, безнадежно! Как только в дело вмешивается эго, ты обречен!

Я кое–чему научился у долгожителя Чикагской торговой палаты, Адама Киффела. У него была клиринговая компания. В те дни Адам вернулся к соевым бобам и осуществил спрэд на 500, что в 60–х было крупной партией. Он был одним из самых крупных трейдеров в операционном зале. Он постоянно менял машины. Однажды я увидел его в операционном зале, он торговал одним лотом и я задал ему вопрос об этом. Он сказал то, что я никогда не забуду: «Есть время торговать сотней, а есть время торговать только по одному контракту. Ты можешь торговать только тем количеством, которое, по мнению рынка, является подходящим!» Я научился кое–чему у Адама Киффела. Часто новые трейдеры думают, что они не достигли цели, пока они не начали оперировать своими 10, 20 или 100 контрактами. Это эго. Вы должны уважать то, что говорит Вам рынок!

Вопрос: Лэрри, в чем заключалась Ваша слабость в биржевой торговле?

Лэрри: Думаю, иногда я слишком консервативен.

Вопрос: У Вас нет такого настроя, как у Джо Даймонда?

Лэрри: Нет, конечно, нет! Но иногда я думаю, что я не даю сделкам полностью созреть и слишком рано выхожу из игры.

Вопрос: Почему, на Ваш взгляд, так происходит? Из–за страха потерять накопленную прибыль?

Лэрри: Думаю, отчасти так происходит потому, что я дитя своей среды. Под этим я подразумеваю, что пробыв биржевым брокером так много лет, я каждый вечер сводил счета. Расчетная цена становилась ценой открытия утром. Это мои деньги и я не хочу отдавать ни копейки из них. В операционном зале, возможно, у меня бывает три проигрышных дня в год. Это совершенно невозможно осуществить, сидя перед экраном монитора.

Вопрос: Лэрри, какое влияние, на Ваш взгляд, биржевая торговля оказала на Вашу личную жизнь и Ваш брак?

Лэрри: Не думаю, что она вообще оказала какое–то влияние. Я много лет женат на своей возлюбленной, с которой мы познакомились еще в средней школе, у меня трое детей и мы всего достигли вместе. Я не приносил домой стресса. Хотя, не буду кривить душой, если я терял много денег, я не был счастлив, но некоторые из самых крупных подарков, которые я покупал своей жене, были куплены после плохого дня на рынке. Любой человек может тратить деньги, когда зарабатывает их, а вот когда теряет…

Вопрос: Какая психология за этим стоит?

Лэрри: Думаю, ты просто показываешь окружающему миру, что убытки не поставили тебя на колени, что у тебя по–прежнему есть все необходимое для успеха, что у тебя есть уверенность в том. что ты тут же вернешься, что это была крупная потеря, но это лишь ухаб на дороге. «Лежачий полицейский». И я на самом деле думаю, что если позволить этому достать тебя, то вместо простого ухаба потеря станет горой на пути.

Мне всегда довольно хорошо удавалось контролировать эмоциональную сторону. На самом деле я никогда не вымещал злобу ни на ком из семьи. Возможно, я не был по–настоящему счастлив, но я никогда никого ни в чем не винил. Знаете, это не вина рынка. Не вина компьютера. Не вина клиринговой компании. Это твоя вина, когда ты напортачил. И в конечном итоге, чтобы быть успешным, ты должен это знать. Не прочитать об этом в книге, а жить с этим изо дня в день, всегда, когда заключаешь сделки.

Вопрос: Конечно, ребята, которые не могут принять на себя личную ответственность, заканчивают тем, что обвиняют в этом кого–то другого, да?

Лэрри: Да, это так. Я все время об этом слышу. «Это из–за отчета по занятости!» Послушайте, все это — часть игры

Вопрос: Считаете ли Вы, что успешные трейдеры в этом отношении отличаются от других людей?

Лэрри: Ну. действительно, хорошие трейдеры осознают то, что они несут ответственность. Полагаю, что многие трейдеры по–прежнему этому не научились, потому что об этом слышишь постоянно.

Вопрос: Это их брокер!

Лэрри: Господи, не поверите, это паршивое исполнение ордера или рок, или Гринспэн что–то сказал. И ты так часто это слышишь. Я хочу сказать, что я никогда не слышал от людей, которых я считаю хорошими трейдерами ничего подобного. Чтобы они перекладывали ответственность на кого–то другого, кроме самих себя!

Вопрос: Лэрри, Вы являетесь членом биржи более 35 лет. Вы были основным игроком в операционном зале. Каким был Ваш лучший момент на рынке?

Лэрри: Я был председателем биржи и мы с Лео Меламедом собирались в Южную Африку, чтобы разработать контракт по золоту. Мы ехали через Рио. Но я уехал из страны с большой позицией по крупному рогатому скоту.

Там должен был выйти отчет. Я приехал в Рио, а в то время не было такого, что ты просто поднимаешь трубку и набираешь номер. После того, как я просидел на телефоне столько времени, что сейчас это показалось бы вечностью, я обнаружил, что рынок резко рухнул накануне выхода отчета. Я уехал за два дня до того, а рынок развалился в последний момент заключения сделок. Я играл на повышение, мой стоп был выше на два пункта. На следующий день вышел отчет. Он был невероятно «бычьим» и рынок доходил до верхних пределов три дня подряд. Это была самая крупная сделка, которая у меня когда–либо была на рынке!

Я знал, что если я просто стоял бы на бирже, я никогда не выдержал бы такого обрушения перед выходом отчета. Я вы плел бы из игры!

Вопрос: А так вышло, что Вы захватили все движение рынка.

Лэрри: Все движение и даже больше того. Я был в восторге. Это был один из пиков моей торговой карьеры. Я хочу сказать, что я был в Рио, а мы с Лео очень серьезно работали!

Вопрос: Вы подмигиваете. Вы с Лео, должно быть, очень хорошо поработали в Ипанеме!

Не могли бы Вы описать, что чувствуешь, когда проходишь через такой период, как этот, когда кажется, что ты все время богатеешь.

Лэрри: Да, тогда действительно кажется, будто ты пуленепробиваемый. Рынок падает, ты покупаешь, и он поднимается. Рынок идет наверх, ты продаешь, и он падает. Кажется, что ты движешься абсолютно синхронно с рынком. Ты просто попал в один ритм с рынком. Ты находишься в абсолютной гармонии со всем, что бы ни происходило. Я не очень уверен в том, что создает такое ощущение, но пока оно у тебя есть, нужно этим пользоваться!

Вопрос: Каким был Ваш самый худший момент на рынке?

Лэрри: Ох, у меня их было несколько, доложу я Вам!

Вопрос: Только несколько? Вы счастливчик!

Лэрри: В начале карьеры у нас с Хэнком были денежные проблемы, но я не могу припомнить какого–то отдельного случая, как та сделка с крупным рогатым скотом, когда я был в Рио. Но есть периоды, когда я делал ошибки при заключении сделок. Дела идут не очень, а ты наоборот усиливаешь нажим. Обычно, если у меня начинается проигрышный период, я беру отпуск. Когда я говорю «отпуск», я имею в виду, что я дополнял свой проигрышный период тем, что делал ошибку, уходя с рынка с позициями. Теперь я просто ухожу в отпуск. Никаких позиций!

Вопрос: То есть Вы полностью уходите с рынка.

Лэрри: Полностью. Я не звоню, ничего не делаю. Я возвращаюсь и начинаю все с нуля.

Вопрос: Вы ездите в какое–то особое место?

Лэрри: Мне нравится ездить на Карибы поплавать. Раньше я ходил на лыжах, делал что угодно, чтобы развеяться, чтобы вновь суметь начать все сначала со свежей головой.

Расскажу Вам смешную историю. Обещаю, это будет правдивая история. Где–го лет десять назад у меня был период затишья. Я сидел в комнате отдыха для членов биржи за чашкой кофе с одним парнем, а он мне и говорит: «Ну что, как дела?» Я ответил: «Не очень». Он сказал: «У меня тоже не идет торговля», — и спросил, — «Почему бы нам не отдохнуть пару деньков?» В тот же день мы были в «О'Хара» и шли к самолету, направляющемуся в Л ос Анжел ее. Мы прилетели через четыре часа, немного подвыпившими. В полете мы выпили пару бокалов.

На следующий день мы «работали», мы целый день наряжались в шелковые рубашки, темные очки, и гак далее — как двое распущенных сумасшедших из передачи «В субботу вечером в прямом эфире»!

Ну вот, мы с этим парнем, который, я должен добавить, одевается немного дешевле, чем Джек Бенни, гуляли по Родео Драйв. Он увидел магазин «Хермес» и хочет в него зайти. Хотя он никогда о нем не слышал, его привлек шелковый халат с витрины. Он обернулся ко мне и говорит: «Классный халат». И говорит продавщице: «Я возьму два — для себя и для своего друга». Он понятия не имел о ценах в «Хермес». Я хочу сказать, что он действительно действовал под влиянием момента. Я сказал ему: «Послушай, не нужно».

Он говорит: «Отстань. Мы же друзья!» Он смотрит на чек, 4000 долларов… и вместо легкого румянца от выпитого его лицо заливает мертвенная бледность. Я спрашиваю: «Что случилось?». Он в буквальном смысле не мог и слова сказать, широко открыл от удивления рот, прямо как персонаж из мультфильма. В конце концов он выпалил: «Что ж, может, мой друг не хочет такой».

Вопрос: А Вы?

Лэрри: Конечно же хотел, но вес было в порядке. Я достаточно повеселился, просто наблюдая, как он обливается потом.

Вопрос: Но он купил один халат?

Лэрри: Да, он слишком растерялся, чтобы не взять ни одного. Думаю, бедный парень ходил повсюду с этой огромной коробкой от «Хермес» до конца выходных. Знаете, каждый раз, когда я его вижу, я спрашиваю его о халате!

Вопрос: Я покупал машины, которые стоят дешевле этого халата.

Лэрри: Когда я был председателем палаты, я ездил в Европу от лица Чикагской товарной биржи, чтобы развить бизнес.

Вопрос: Вы выполняли работу по продвижению услуг для биржи?

Лэрри: Совершенно верно, мы давали пресс–конференции и в то время нас было больше, чем журналистов. До моего отъезда мой друг сказал: «Гм. Если ты собираешься путешествовать по Европе от биржи, ты обязательно должен купить себе костюм из этой новой ткани. Она классная. На ней не остается заломов».

Вопрос: Полиэстр?

Лэрри: Совершенно верно. Для меня это имело значение! И вот я покупаю такой костюм. Прекрасный синий в тонкую полоску полиэстр. Я не обратил на него серьезного внимания, упаковал его и уехал в Лондон. С первого же раза, когда я его надел, я почувствовал себя дискомфортно. Я посмотрел на себя в зеркало и сказал: «Уж лучше я буду ходить в шортах, чем одену это в общество». Я выбросил его в мусорное ведро. Полагаю, он, возможно, до сих пор в Лондоне!

Вопрос: А это был дорогой полиэстр, не так ли?

Лэрри: Не просто дорогой, лучший. Знаете, у меня отвращение к подобным вещам. Даже когда я играл в гольф, я никогда не надевал слаксы для гольфа из полиэстра. Я не носил ничего с полиэстром.

Вопрос: Считаете ли Вы. что трейдеры более активны, нежели другие люди?

Лэрри: Совершенно точно. Если ты занимаешься биржевой торговлей, тебе просто необходимо быть энергичным. Я хочу сказать, что здесь каждый день приносит что–то новое. Знаете, ты словно контролируешь свою судьбу.

Вопрос: В том числе физически. Полагаю, мы все чувствуем энергетическую подпитку.

Лэрри: Наверное, да. И даже когда я терплю поражение. Именно поэтому я ухожу в отпуск, чтобы вновь подпитаться энергией. Одной из причин, почему я ушел с биржи, было то, что она больше не подзаряжала меня. После 30 лет работы в операционном зале я чувствовал себя перегоревшим. Мне нравится заключать сделки в офисе. Теперь я подзарядился. Я получаю удовольствие от жизни!

Вопрос: После 35 лет постоянной биржевой торговли, чему она Вас научила, что поведала о Вас самом?

Лэрри: Я понял, что я не такой умный, каким считал себя.

Вопрос: Говорят, рынок может очень унизить.

Лэрри: Это абсолютно точно! Это единственный на свете вид бизнеса, где человек с коэффициентом умственного развития 160 может разориться, а парень с коэффициентом 80 — заработать 10 миллионов долларов! На самом деле иногда я думаю, что люди с коэффициентом 80 имеют на бирже больше шансов; они не боятся!

Вопрос: Но на самом деле, Лэрри, Вы отлично знаете, что именно люди с высоким коэффициентом умственного развития…

Лэрри: Ну, я где–то прочитал, что трейдеры как группа обладают высоким коэффициентом умственного развития. Не знаю, так это или нет. Я мог бы наполнить эту комнату большим количеством людей, которые могли бы опровергнуть этот факт. Но давайте смотреть фактам в лицо: у всего своя цена. Бесплатного образования не бывает. Когда ты ходишь в школу, ты платишь за обучение и тем же самым ты занимаешься на рынке. Не думаю, что можно когда–либо научиться чему–то бесплатно. Ты либо учишься на своих ошибках, либо ты обречен их повторять.

Полагаю, уход с рынка был для меня очень важен. Мне это действительно нравится. Это дало мне новую жизнь. Я чувствую, что для меня это похоже на начало нового дела.

Вопрос: Лэрри, что на Ваш взгляд, выделяет Вас среди других трейдеров?

Лэрри: Думаю, несколько вешей. Мы о них говорили ранее. Первое — это дисциплинированность. Второе — чувство собственной безопасности. Я счастлив тем, кто я, и что я из себя представляю. Знаете, я думаю, мы все меняемся, и абсолютного совершенства не существует, но я очень доволен своей жизнью. Я также ежедневно учусь чему–то новому.

Вопрос: Вы чему–то научились сегодня?

Лэрри: Да.

Вопрос: После 35 лет работы на бирже, чему Вы научились сегодня?

Лэрри: Это маленькая техническая тонкость. Она отлично работает. Я просто наблюдал за своими индикаторами и кое–чему научился сегодня С ее помощью я осуществил сделку и она отлично сработала.

Вопрос: Еще один день, чтобы выжить.

Лэрри: Совершенно верно. Но знаете что? Это оказывает на тебя положительное психологическое влияние, потому что ты все время приходишь туда, чтобы научиться чему–то новому. Когда действуешь с таким отношением к делу, это подзаряжает.

Вопрос: Новый день, новые начинания?

Лэрри: Совершенно верно, и знание того, что когда завтра прозвенит звонок, я буду здесь.

Вопрос: Будете там же, где находитесь сейчас. Лэрри: Точно! И буду готов действовать.