У нас на работе есть любимое развлечение – ходить на обед. Согласитесь, прекрасное занятие… А на обеде любимое развлечение – разминка для ума, словесный пинг-понг. Для пинг-понга у нас есть три главные темы – Бог, аборты, искусственный разум.

Мой любимый обеденный оппонент – Валера Чумаков, начальник соседнего отдела. Потому что он боговер, противник абортов и не верит в искусственный разум. К боговерству Валера пришел в достаточно зрелом возрасте. То есть лет до двадцати пяти примерно он был нормальным человеком. А потом постепенно скатился к боговерству. Любопытен мотив. И любопытен он своим полным отсутствием! Просто Валера стал интересоваться вопросами православия и, по его собственному признанию, не нашел в догматах православия ничего такого, что противоречило бы его взглядам на жизнь. Кроме Бога, конечно. Ну а раз православные принципы организации жизни не противоречили его личным принципам, Валера их принял, заодно прихватив и Бога. В нагрузку.

– Зачем тебе Бог нужен? – обычно спрашиваю я Валеру где-то между салатом и супом.

– Что значит зачем? А зачем тебе Луна нужна? Они просто есть – и Бог, и Луна.

– Ну, Луна, допустим, видна невооруженным глазом. А Бога не только не видно, но его раньше вовсе не было! Для тебя. А потом он откуда-то появился в твоей голове. Зачем ты его туда впустил?

– Мне так легче жить.

– То есть ты понимаешь, что твой Бог – это чистая психология? Внутренняя психотерапия?

– Пусть даже так… Но Бог все равно есть!

Валера – большой ребенок. Я давно заметил, что к Богу часто обращаются люди инфантильные, слабые, легко внушаемые. Большому ребенку трудно жить одному в этом огромном равнодушном мире, и он ищет патрона, опекуна, покровителя. Хозяина.

– Валера, знаешь, какая между нами разница? Я сам себе хозяин, а ты раб. Раб Божий. По внутреннему своему психологическому состоянию ты несвободный человек. Я волк, а ты собака. Цепной пес.

На цепного пса Валера не обижается. Он соглашается быть и рабом, и псом.

– Пускай у меня есть хозяин! Он прикажет, я буду гавкать. Но зато, если я попрошу, и он захочет мне помочь, то поможет.

– А если не захочет?

– Ну, пути господни неисповедимы…

Они так всегда говорят, когда у них ни хрена не получается. Как только боговеры попадают в какой-то логический или гуманитарный тупик, как только Бог остается глух к их мольбам – а выполнение Богом молитвенных просьб это всегда лотерея (см. «Теория вероятности») – они всегда так отвечают: неисповедимы, мол.

– Почему молодая женщина потеряла двух детей и мужа, погибших в автокатастрофе? За что их Всеблагой так наказал?

– Пути господни неисповедимы…

– Почему Господь угробил в Хиросиме (Дрездене, Освенциме) несколько сотен тысяч человек за один присест? Там что, специально одни грешники собрались, как в Содоме?

– Пути господни неисповедимы…

– Зачем Бог дал человеку свободу воли и, стало быть, возможность грешить? Чтобы потом было за что наказывать?

– Пути господни неисповедимы…

По сути, эта фраза – вежливое посылание собеседника на хрен. И самого себя тоже. Эта фраза – оскорбление собственного сознания, собственной логики. Эта фраза – трусость улитки, скрывающейся под панцирем. Это – не ответ. Это стыдливый уход от ответа.

Так же, впрочем, как и сам Бог. Бог – это ведь не ответ на те вопросы бытия, которые мучают человека. Это попытка переложить ответственность на чужие плечи. Интеллектуальная лень.

– Зачем тебе Бог, Валера? – спрашиваю я в очередной день, как всегда между салатом и борщом.

– С ним легче. Иначе все бессмысленно! Я умру – и все? Зачем тогда существует Вселенная? Какой в ней смысл?

Вот в этом-то все и дело! Когда неохота искать ответы, легче спихнуть все на Бога – пусть он разбирается. Начальнику виднее, какой во всем этом смысл. А мы тут мелкие сошки, посидим тихонечко, за нас все решат насчет смысла… Недостойная человека позиция, по-моему. Как прав был кто-то из великих, когда сказал: «Верующий – это человек, который не знает, что делать с собственной жизнью, а претендует при этом на жизнь вечную»!

Они обвиняют нас в том, что мы гедонисты и живем ради удовольствий вместо того, чтобы плоть умерщвлять да о Боге думать. Но сами-то, сами они стремятся к вечным наслаждениям (в раю)!

– Валер, ну, допустим, смысл твоей жизни и жизни других людей знает начальник Вселенной. А какой смысл в его жизни, божеской?

– Не знаю, это уже не мои проблемы.

– А над Богом есть другой Бог, поглавнее?

– Не знаю. Возможно.

– А вдруг наш Бог – это просто дворник и алкоголик в мире божественной иерархии? Вдруг он не только о нас не может позаботиться, но и о себе? Вдруг его скоро уволят за развал хозяйства? Вдруг он нас пропил? Или проиграл в очко?

– Ты богохульствуешь.

– Нет, просто спрашиваю. А ты ответь.

– Возможно, и над ним есть начальники. Я не знаю.

Они ничего не знают. Они просто слепо и тупо верят. У них в голове еретическая каша. Хотя все подобные Валере интеллигенты-боговеры считают себя православными, у всех представление о Боге разное – порой не совпадающее с официальными догматами. Зато представление о Боге очень хорошо коррелирует с психотипом и хорошему психоаналитику даст пищу для размышлений… Для одного Бог – ревнивец и вседержитель… Для другого – Любовь и Добро, и поэтому простит всех, даже самых отпетых грешников. Даже Чикатило… Для третьего Бог вообще не личность и никакими качествами личности не обладает – просто слепой закон мироздания… Каждый лепит себе Бога по образу и подобию своему. Слабые и обижаемые хотят видеть его бесконечно добрым; жесткие и любящие порядок – бесконечно строгим. А большинство просто компилирует, добавляя в блюдо по имени «Бог» немного строгости, немного всепрощения и немного внеличностного.

– Почему нельзя грешить, если Бог все равно простит, он же всемилостивый? – спрашиваю у Валеры, попивая компот.

– Бог всемилостив, конечно. Но люди сами себя наказывают, греша. Не Бог наказывает людей, их наказывает закон, созданный Богом.

Вот вам! И всемилостивый, и не совсем всемилостивый, и внеличностный – просто объективный закон природы, который работает сам по себе. И все через запятую.

– У тебя в голове полное говно, Валера. И ты сам этого не замечаешь. Потому что слишком ослеплен своей верой. Разберись со всей этой нелогичностью. Почему, кстати, твой Господь допускает у тебя в голове такие отрывочные и противоречивые знания о себе?

– Пути Господни неисповедимы…

Я предлагаю в этой книге другой путь. Исповедимый. И тот путь, который я советую пройти вам, это путь свободного человека. Причем совершенно неважно, верите вы в Бога или нет. В любом случае эта книга будет вам полезна. По меньшей мере, вы узнаете, как функционирует мир.

Скажу больше: есть Бог или нет – вообще неважно. Это ничего не меняет в нашем мире. Потому что Бог, даже если он есть, не выступает каждую пятницу вечером по телевизору с рекомендациями и наставлениями. Приходится каждому довольствоваться собственным представлением о том, что для Него хорошо, а что плохо. Или же ходить к «особам, приближенным…» – попам. Когда самому разбираться лень, проще делегировать часть своих управленческих функций специалистам. Переложить ответственность. Но попов тоже много, и Бога они также не видели, и у каждого такого «специалиста по вере» свое мнение о том, что такое хорошо и что такое плохо.

Образовательный, нравственный, интеллектуальный уровень попов разный, и на один и тот же вопрос они зачастую дают разные ответы.

В итоге Бог в нашем мире ведет себя так, будто его нет.

Но даже если бы Он начал по пятницам выступать по телевизору со своими проповедями и инструкциями по правильному поведению в разных ситуациях, уже через пару недель несчастный Господь увяз бы в поправках, разъяснениях и подпунктах: «Те слова, которые, применительно к ситуации, что я описывал как пример в позапрошлую пятницу, и которые, как выяснилось, не все правильно поняли, в иных ситуациях, о которых я доложу ниже, необходимо понимать с учетом тех поправок, которые будут ясны из следующих примеров…».

А уж если учесть, что люди постоянно умирают и рождаются, несчастный Господь совсем измучился бы в повторах, разъяснениях и примерах конкретных ситуаций. Потому что в разных ситуациях участвуют разные люди, и на всех единых инструкций не напасешься.

Приходится думать самим.

Причем что интересно – люди верующие часто проживают жизнь, как стихийные атеисты. В быту они совсем не думают о своем Боге. Они думают о том, что вот нужно купить карточку для оплаты в метро, чтобы съездить в «Автозапчасти» за ШРУСом для своего старого «Ниссана». Они думают об обеде и деньгах, о двойке сына, о начальственной выволочке… О том, что нужно перепрыгнуть вот эту лужу, чтобы не намочить ноги. Бегут в аптеку за парацетамолом… Никто не молится: Господи, перенеси меня через лужу, вылечи меня от гриппа!.. И только когда совсем приспичит – так, что самому себе помочь сложно, вдруг вспоминают о покровителе, который – заснул он там, что ли? – оказывается, не замечает всех бед конкретной личности. А раз так, не мешало бы побеспокоить его молитовкой. Авось, поможет. Чай, не по пустякам тревожим!

Как правило, не помогает. Но зато уж если случается удача… О-о! Это, конечно, Бог помог! Кому же еще?..

Интересно, сколько минут в своей бытовой суете человек живет верующим, то есть прямо думает о Боге? Ну, восемь часов он спит. Восемь часов работает. На работе приходится работать. Плюс час обеда, плюс полтора часа на дорогу, за которые нужно проглотить газету. Плюс жена, ужин, душ, дети-троечники, телевизор, уикенд, дача… Где тут Бог? Есть ли хоть минута для дум о нем и догадок о собственном предназначении в этом мире? Нету. Да и зачем время терять? Во-первых, Богу виднее, зачем каждый из нас тут небо коптит, так что этот вопрос с повестки снят. А во-вторых, ну что даст человеку дума о Боге? Ничего. Что мы о нем знаем? Практически ноль. Что Ему надо, чего Он хочет? Неизвестно. Ну, так чего тратить время на задачу со всеми неизвестными? Она нерешаема.

Никто и не думает о Боге. Почти никто и почти никогда. Люди просто живут. Некоторые иногда ходят в церковь. Потому что есть такой ритуал, и его, говорят, нужно соблюдать. Вопросы о том, нужны ли Богу эти походы в церковь, не ставятся. Или на них отвечается так: не Богу, а мне нужны они, чтобы спастись. От чего спастись? От перепрыгивания луж, парацетамола, детей-троечников, развалившегося ШРУСа?..

Хотя, надо признать, иногда атеисты своими неудобными вопросами заставляют людей, которые считают себя верующими, думать о Боге и искать ответы на эти неприятные вопросы. Начинают выдумывать, обрисовывать своего Бога, пытаясь продраться сквозь логические противоречия этой гипотезы. Не получается.

Потому что для объяснения мира гипотеза Бога не нужна.

– Все ученые верят в Бога! – выбрасывает иногда изо рта мой друг Валера.

– Валер, мы же договаривались: фразы со словами «все», «для всех», «каждому» априори являются бессмысленными.

– Ну, хорошо, хорошо. Не все. Но большинство ученых верят в Бога!

Он смотрит на меня своими голубыми глазами так, как будто привел какой-то совершенно неопровержимый аргумент в пользу существования Бога. Я вздыхаю:

– Во-первых, нет такой мировой статистики. Напротив, академик Гинзбург как-то сказал мне в беседе, что ему попадались отдельные данные по американским ученым, из которых следует, что большинство из них как раз атеисты. Но дело же не в этом! Дело в том, что даже верующие ученые напрочь отрицают Бога в своей науке! В их науке нет Бога! Они все позитивисты, изучающие объективные законы природы. А те из ученых, кто верит, делает это на поле вне своей специальности, то есть в быту. Потому что научное знание рационально, а вера иррациональна. С Богом в науке делать нечего. Наука отвечает на вопросы, а вера от вопросов отпихивается фразой «Пути Господни неисповедимы».

Мир с Богом – это унизительный путь вниз. Путь от совершенства к несовершенству. Совершенный Бог – менее совершенный безгрешный человек, придуманный им для собственной забавы, – еще менее совершенный согрешивший человек – Конец света и Страшный суд, на коем всем жившим обломится за грехи по самое не балуй. Занавес… Мрачный, страшный мир.

А мир без Бога – это путь вверх. От нуля, от мертвой материи, от примитивных структур – к животным, к человеку. Это постоянное усложнение конструкции и рост информационного обмена (интеллекта). Это путь бесконечного совершенствования. Путь от полного ничтожества через человека к сияющим вершинам Разума. Это и есть путь к Богу.

Парадокс: для того, чтобы прийти к Богу, нужно забыть о нем. Я сказал «прийти»? Точнее было бы сказать «стать им».

Привыкайте, это книга парадоксов. Которые и составляют нашу жизнь.

Мой хороший знакомый, великий механик профессор Гулиа тоже верит в Бога. Он говорит, что Богу наши души зачем-то нужны. А души грешников – это выбраковка. Безгрешные же души Богом используются далее.

– А зачем Богу наши души? – спросил я Гулиа. – Где он их использует?

Разлив еще по одной, профессор ответил:

– Не знаю. Мне все равно.

– Может быть, он шьет из них тапки? Может быть, надевает как бусинки на нитку, чтобы сделать себе дешевую фенечку?

– Не знаю, мне все равно…

Таковы они, боговеры. Негордые, несамостоятельные дети. Они соглашаются даже на то, чтобы Бог, если ему нужда приспичит, о них ноги вытирал. И поэтому…

Вот, новую заповедь даю вам: цивилизация сейчас находится на таком этапе своего развития, что даже если Бог и есть в этом мире, сегодня его главной задачей было бы внушить человечеству, что его нет. Потому что нам пора взрослеть. Пора перестать полагаться на Папу, на Барина, который придет и рассудит. Нужно выходить во взрослую, то есть самостоятельную жизнь.

Бог умер. Мы остались одни в пустой и равнодушной Вселенной. Кто поможет нам, кроме нас самих? Только мы сами. Потому что мы братья. Братья по рождению и крови. И должны идти по жизни как братья – помогая друг другу на трудных перевалах мироздания. Потому что больше-то нам помочь некому. Бог умер.

Бог ушел из нашего мира. Не привыкнув к этой мысли, повзрослеть невозможно.

Нельзя стать по-настоящему нравственным, если над тобой висит Небесная Кара. Небесный Кнут и Небесный Пряник необходимы примитивным людям, у которых нет ничего в душе, кроме страха и жадности. А людям внутренне сложным и умным, то есть нравственным, внешние погонялки не нужны, они сеют добро по своему внутреннему устройству. Потому что у них есть разум – внутренние программы, внутреннее понимание, как надо гуманно поступать в каждом конкретном случае, чтобы не причинить окружающим боль, а, напротив, подарить им и себе радость. Короче говоря, возлюби не Бога, а окружающих (своих смертных братьев в пустой Вселенной).

Бога нет – любите друг друга!

Такая мораль без Бога гораздо лучше, во сто крат качественнее, чем религиозная мораль, которая добивается от человека достойного поведения путем шантажа. Я очень радовался этой своей идее, пока не узнал, что ту же самую мысль выдвинул немецкий священник Бонхёффер, сгинувший в немецких концлагерях. Так прямо и писал, что «совершеннолетний мир» сумеет отказаться от гипотезы Бога, переболеть богобоязненностью и нуждой во внешней опеке, став «абсолютно безрелигиозным», и тем самым приблизиться к Богу.

Какой удар со стороны классика!

Что ж, приходится признать, что гении мы оба.

Я вас не очень утомил?

Признаюсь, меня терзают смутные сомнения. Мне очень хочется рассказать вам все, что я знаю, но, во-первых, для этого понадобится много больше, чем одна книга. А во-вторых, кто все это будет читать? Я, допустим, желаю рассказать вам про векторные бозоны и вообще про все четыре известных физике мировых взаимодействия, которые отвечают за любые процессы, протекающие во Вселенной. Но боюсь, после слов «векторные бозоны» наиболее истеричные девушки зашвырнут эту книгу куда подальше, а наименее истеричные будут использовать в качестве снотворного на ночь.

Поэтому я постараюсь написать эту книгу попроще. Ибо я как Христос – работаю на широкую публику. Если же вдруг какой-нибудь кусок данного произведения покажется вам сложным для ума или попросту неинтересным, смело можете его пропустить, я разрешаю. Честное слово, сердиться не буду – лишь бы вам было приятно…

Правда, некоторые неприятные вещи мне рассказать вам все-таки придется. Объясню, почему. Дело в том, что многие граждане преступно полагают человека венцом творения. А появление на Земле человека представляется им фактом весьма особенным, почти (или без «почти») сакральным, из ряда вон выходящим. Между тем современная наука считает эволюцию человека всего лишь частью общеэволюционных процессов, идущих во Вселенной. Не с человека эволюция началась, не человеком она и закончится. Есть общие законы эволюции, которые начали работать с момента Большого взрыва, и будут работать, пока существуют источники свободной энергии. Чтобы понять эти не очень сложные законы развития, начнем мы наше путешествие с момента сотворения мира. Я думаю, это будет правильно.

И еще один технический момент. Возможно, вы заметите в книге некоторые повторы – мыслей, рассуждений, фактов. Не пугайтесь, это не признаки авторского склероза, это сделано мною намеренно. Во-первых, с учетом истеричек, пропускающих целые куски повествования и потому рискующих упустить важную мысль. А во-вторых, повторенье – мать ученья. То, что повторено дважды-трижды, воспринимается уже как нечто давно знакомое, почти банальное, привычное, почти своё. К тому же теория познания гласит: чтобы информация запомнилась, она должна быть избыточной. Запоминается примерно процентов 30 от новой информации, а 70% – забывается почти сразу. Так что если вы хотите вбить в чью-то голову 30 килобайт, забивать придется все сто. Либо тупо повторять одно и то же, разукрашивая правила яркими примерами. Я использую оба варианта воздействия на твои неокрепшие мозги, читатель. Скажи мне спасибо…

Тому, кто и так все уже знает про этот мир. Например, верующим. У них на все готов ответ: так сделал Бог! Или, скажем, людям, увлеченным эзотерикой, – им тоже не стоит. Все равно их странной веры это не поколеблет. Да эта аудитория в большинстве своем, я думаю, и не будет читать мою «благую весть». Потому что книги и знания подбираются человеком под мировоззрение. Не совпадающее с мировоззрением отсеивается автоматически. Не принимается. Забывается.

Мировоззрение человека формируется так же, как растет кристалл. В чем-то оно случайностно. Кристалл в пересыщенном растворе тоже начинает расти не сам по себе, не на пустом месте, а на какой-то пылинке или невидимой глазу соринке. В науке эти мелкие примеси, всегда присутствующие в растворе, называются зернами кристаллизации. Точно так же капли дождя в облаке начинают конденсироваться не где попало, а на микросоринках и пылинках.

Так вот, система взглядов человека формируется аналогичным образом – зерном кристаллизации здесь являются случайные детские интересы, подростковое любопытство, но главное – характер и природные склонности. И стоит чему-то из прочитанного «зацепиться» за интерес, произвести впечатление… Так уж работает наша память – самые глубокие следы в ней оставляет то, что сопровождалось самыми сильными эмоциями. (Кстати, это известный рецепт воздействия на людей: хотите, чтобы усвоилось – произведите впечатление!)

Испуг… Восторг… Удивление… Боль… Любая сильная эмоция запечатлевает сопровождающую ее информацию навсегда. Колом потом не выбьешь…

Если человек что-то запомнил, с чем-то мировоззренческим внутренне согласился, если информация легла ему на душу, понравилась его существу, дело сделано – следующая усвоенная информация будет работать в том же направлении. Человек станет искать и неосознанно сепарировать сведения. Читать вполне определенные книги, газеты, смотреть фильмы. Информация, противоположно направленная, будет «стекать, не осаждаясь». Так начинается селекция сведений. Человек неосознанно сепарирует информацию, отбрасывая неприемлемое, не согласующееся с его картиной мира, но зато каждое пустяшное подтверждающее лыко вставляя в строку.

– Бред сивой кобылы, – говорит ученый, когда ему приносят варианты вечных двигателей. – Даже разбираться не буду.

– Чушь собачья, – отбрасывает антрополог книгу Майкла Кремо «Неизвестная история человечества». – Пускай ее читают обыватели или поклонники аюрведы! Чего мне зря время терять…

– Прочел я эту хрень, – говорю я Валере Чумакову, возвращая статью очередного псевдоученого, который «доказывает», что жизнь на Земле самозародиться ну никак не могла. – Здесь ошибка состоит в том, что твой химик зачем-то просчитывает вероятность самосборки молекул ДНК. А ведь до сложных молекул была еще химическая эволюция… А вот ты лучше почитай-ка статью Коликова «Проблема 2000» о новом политико-экономическом видении роли Христа в той давней истории с распятием.

– Даже читать не буду! Грех! – отмахивается Валера.

Не хочет человек читать то, что противоречит его миропониманию. Чего, действительно, зря время-то терять?! А если и читает, то сразу ищет, за что бы зацепиться, чтобы опровергнуть.

Между тем мир настолько многообразен, что в нем на любую теорию и точку зрения найдется уйма подтверждающей информации. Но человек не может объять необъятное. Он не может (и не хочет) знать всего. Поэтому мозг жадно выхватывает то, что легко переварится, то, что ложится в канву, и выращивает вполне направленную структуру – кристалл мировоззрения. Вектор. Жизненную опору. Ту, которая более по вкусу организму, а не ту, которая «истинна».

Так мозгу проще – брать легкоусваиваемое. Это нормально, это всего лишь психологическое следствие одного из общефизических законов природы – принципа наименьшего действия. Вообще говоря, все физические, химические, биологические, психологические и социальные законы – лишь следствия главного и единственного Закона Природы – закона сохранения массы-энергии. Который проявляет себя на разных уровнях организации материи в виде разных законов физики, химии, биофизики, психологии… Система стремится сохранить свое состояние, а если нужно меняться, стремится сделать это максимально «безболезненно», с наименьшими затратами энергии… Но не будем отвлекаться…

Короче говоря, мозг выращивает себе опорный вектор миропонимания – направление относительной компетентности. А это значит, что наше мировоззрение, наши убеждения – лишь тень нашего незнания. Ибо незнание безгранично, а знание ограничено направлением.

Честно говоря, я хотел эту главку написать где-нибудь в конце книжки. А придется здесь. Потому что – к слову пришлось. А писатель, как известно, «ради красного словца не пожалеет и отца». Понимаю, что тактически выгоднее было бы написать об относительности истины после основного изложения: чтобы заранее не давать читателю повод сомневаться, чтобы принял все изложенное как истину, но… что сделано, то сделано.

Вообще говоря, то, о чем я собираюсь вам сейчас сообщить, интуитивно должно быть ясно каждому – так, во всяком случае, я думал раньше. Но жизнь заставила меня пересмотреть мою позицию. Оказалось, не каждому. Оказалось, есть даже среди интеллигентных людей, даже неверующих и даже академиков наивные натуры. Эти граждане всерьез полагают, что существует Истина.

Я полагаю иначе: нет Истины, есть точки зрения. 1995 год. Редакция журнала «Огонек». Завотделом по фамилии Матизен. Неглупый, между прочим, человек. Сидим, беседуем об относительности истины. Он никак не может взять в толк, о чем речь:

– А разве «дважды два – четыре» – не абсолютная истина?..

Ну, был бы он верующим человеком, я бы еще понял: для верующего есть Абсолют – некая Мировая Система Координат. Она же Любовь. Она же Истина. Но неверующему говорить об Истине с большой буквы как-то не пристало.

Табуретка не может мыслить, а стало быть оценивать (например, на предмет истинности или ложности или на предмет «нравится – не нравится», «хорошо-плохо», «добро-зло»)… И автомобиль не может давать оценок. И Луна. И спиннинг. И гора. И… Нет, проще перечислить, что в этом мире МОЖЕТ давать оценки. Только человек. Субъект. И всё!.. Только субъект думает и дает оценки. Значит, оценка истинности всегда субъективна. То, что считает верным один, полагает ошибочным (ересью, оппортунизмом, лженаукой и т.д.) другой. То, что хорошо одному, плохо другому. То, что обзывает злом один, бесспорное добро для другого. То, что один считает вкусным, другой находит безвкусным.

Что вы сказали? О вкусах не спорят?.. Ах, деточка! Только о них и спорят!

Девяносто девять процентов всех людских споров – это споры о вкусах и определениях (то есть все равно о вкусах). «Аборт – это убийство или неубийство?»… Как договоритесь определять слово «убийство», так и получится. Но поскольку определения каждый подбирает на свой вкус и жизненный манер, спор может длиться вечно.

Вкус, красота и удобство – не более чем привычка.

– Так-то оно так, но разве «дважды два – четыре» – не истина в последней инстанции. Кто будет с этим спорить? Разве только псих?

1. А разве психа мало? Он – живое доказательство относительности истины. Истины относительно воспринимающего субъекта.

2. И даже если такого психа мы не найдем, все равно «дважды два – четыре» есть истина, ограниченная рамками математики. Математически определенная истина. Истина в границах конкретной науки. С таким простым, практически бытовым примером это может быть не всем понятно, но вряд ли кто будет спорить, что «сумма углов в треугольнике равна 180 градусам» только в рамках геометрии Евклида. А в рамках других геометрий она уже не верна. А для безграмотного бушмена из австралийской пустыни эти слова вообще ничего не значат, они для него не истина и не ложь, а так – белый шум.

Истина у каждого своя и называется мнением. Мнения могут совпадать.

«А разве то, что Земля не плоская, и не стоит на трех китах, а представляет собой шар, вращающийся вокруг Солнца, разве это не истина? Раньше люди заблуждались, а теперь с помощью науки узнали правду, не так ли?» – спросят меня шестидесятники и Матизен.

– Науки не ищут истины! – отвечу я. – Науки строят модели. Была одна модель, стала другая.

Вот модель Птолемея. Вот модель Коперника. Вот модель атома Бора. Вот модель периодической таблицы элементов имени товарища Менделеева. Вот теория относительности Эйнштейна. Это все – информационные модели. Природа не знает ничего про модель атома Бора, да атом и не похож на эту модель! Природа ничего не знает про таблицу Менделеева, ей и в голову не приходило располагать элементы по таблице, у нее и головы-то нет, чтобы строить модели! Природа просто существует, а мы ее просто описываем разными моделями – более или менее практичными.

В этом мире существует только реальность и разные информационные модели, ее описывающие. Больше ничего. Если модель, придуманная учеными, адекватна, то есть дает предсказуемый результат, то есть из нее рано или поздно можно получить практическую пользу, ее называют истинной – гипотеза переходит в общепризнанную теорию.

Научные модели сменяют одна другую, заменяясь более точными. То есть более практичными. Иногда случаются казусы. Когда-то люди не знали, что такое тепло. И физиками была выдвинута теория теплорода – особой невесомой жидкости, которой чем больше в каком-либо теле, тем оно горячее. Передача тепла от тела к телу – просто перетекание из горячего в холодное теплорода. Теперь-то мы «знаем» (придерживаемся другой модели), что температура – это просто мера внутренней энергии тела, быстрота колебаний его молекул, а когда-то «ошибочная» теория теплорода позволила вывести адекватные формулы, которыми физики пользуются до сих пор. «Неверная» теория позволила вывести «верные» формулы, которые точно описывают процессы теплопередачи! Вот вам отличный пример того, что нет истин, а есть лишь придуманные описательные системы – качественные и количественные.

Можно ли сказать, что теория теплорода была заблуждением? Так и тянет ляпнуть «да». Ведь наука от этой модели уже отказалась! Значит, она ложна? Помилуйте, как же ложна, если эта модель позволила вывести верные формулы?.. Разве может из Лжи вытекать Истина, дорогие традиционалисты?

Или – можно сказать, что боровская модель атома истинна? Моделька примитивная, физиками ныне всерьез не рассматривается и служит только для объяснения, что есть атом, школьниками студентам. На большее не годна. Так истинна она или нет?

Истинна! В рамках своей задачи (объяснение для школьников). И ложна для всех остальных задач. Любая модель, любая функция имеет свою область определения. И это относится не только к физике, между прочим. Это относится ко всем наукам. В том числе общественным. В том числе к психологии. В том числе к политике. Модель подбирается под задачу – вот главное. Если вы ставите природе (или обществу) вопрос, вы должны четко понимать, какой ответ хотите получить. То есть для каких целей вы вопрошаете. В фундаментальной науке целью является удовлетворение любопытства. То есть ученые проводят массу опытов, а потом под них придумывают теории. Иногда бывает наоборот, придумывают теории, а потом проверяют их на адекватность реальности.

«А если ввести Бога? – спросят меня верующие. – Не лучше ли будет тогда? Ведь появится общая система координат, общий отсчет. Проще станет жить и ориентироваться.»

Увы. Введение гипотезы Бога ничего не дает. По той же самой причине: представления о Боге у всех разные. А Бог, как я уже писал выше, не выступает по телевизору с рекомендациями. А если бы и выступал… см. выше.

А может быть, нам всем договориться одинаково понимать Бога, Добро, Зло?.. Тоже наивная попытка. Даже если «единомышленники» организуют общественную структуру с общими ценностями в рамках одной религиозной парадигмы (такие структуры называются церквями или конфессиями) – все равно это дохлый номер! В любом, даже самом маленьком коллективе разным людям трудно договориться. А уж для больших коллективов социальная психология отмечает следующее вполне естественное явление: как только Община разрастается с единиц членов до десятков и сотен тысяч членов, так она неизбежно начинает дробиться на микроколлективы. Большие ядра неустойчивы. Они тут же распадаются на фракции, течения, кружки, группировки, секты. Община начинает дробиться и делить ценностные категории, толкования, а позже и имущество. Огромной по численности церковь быть просто не может: начинается процесс самораспада на ветки. (Это, к слову, называется эволюцией.) Поэтому общей религии для всех нет и быть не может. Едва возникнув на мгновение, она тут же распадется на десятки крупных и тысячи мелких кусков.

Нет, религия – не выход. Значит, нужно привыкать жить в сложном мире, где все относительно – пространство и время, курсы валют, добро и зло, вкус и безвкусие, истина и ложь…

Может быть, в таком мире жить и сложно, зато такой мир лучше охраняет интересы индивидуальности. Так, если вам кто-то говорит: «Думаю, лучше будет, если ты сделаешь то-то и то-то», не премините уточнить: «А для кого лучше?» Иначе непонятно.

«Лучше, если они разойдутся…» Кому лучше?

«Хорошо бы, если б ты сходила в магазин за хлебом…» Для кого хорошо?

«Порнографию нужно запретить…» Кому нужно? В этом вопросе даже два смысла: 1) Кому запретить – то есть, кто будет другим запрещать, кто станет решать за других? 2) Кому запретить – то есть, для кого она будет запрещена?

«Социализм гуманнее капитализма…» Для кого?

«Этот памятник портит облик города!..» В чьих глазах?

«А правда состоит в том, что…» Чья правда?

«Люди должны быть патриотами…» Кому должны? И почему? И все ли?

Умоляю, никогда не забывайте уточнять фамилию того кому будет лучше, вкуснее, добрее… Может быть, вовсе не вам?

В общем, есть только одна Абсолютная Истина:

Конечно, наиболее продвинутые граждане уже догадались, от какой печки я сейчас пойду плясать. От сингулярной, конечно. С тех пор, как наука точно выяснила, что Вселенная имеет начало, все серьезные граждане теперь пляшут от этой печки. Мир просто перевернулся в наших глазах, когда ученые поняли, что он начален (антоним слову «конечен»).

А ведь сначала начала не было… Так во всяком случае полагала наука пару-тройку веков назад. Да что там пару-тройку! Так казалось физикам еще в начале XX века! В их понимании Вселенная бесконечно тянулась в пространстве и во времени. Она существовала всегда и везде. Это наполняло душу спокойной уверенностью, на фоне которой уже не особо замечались некоторые логические нестыковки. Например… Что значит – Вселенная будет существовать вечно? Это значит, что срок ее жизни никогда не пройдет. Другими словами, до своей смерти Вселенная не дотянет. Ясно и просто. Но при этом зависал вопрос о прошлом – как так могло случиться, что Вселенная существовала всегда? Это ведь означает, что в прошлом у нас тоже вечность! А вечность пройти не может по определению! Как же она умудрилась пройти и дотечь до наших дней? Почему мы вообще существуем, если до нашего существования – принципиально непроходимая бесконечность?

Ясно, что Вселенная даже теоретически может быть вечной только односторонне – не как математическая прямая, тянущаяся в обе стороны без конца, а как математический луч, уходящий из точки в бесконечность. Тогда, глядя в прошлое, мы всегда можем сказать: от начала мира прошло столько-то биллионов лет, а глядя в будущее, увидим впереди вечность. Правда, уже несколько девальвированную отсутствием таковой в прошлом. А ну как и в будущем ее нет?

Хорошо было древним! Они не задумывались над подобными вопросами. Их Вселенная была отражением локального мира, земного. В котором лето сменялось осенью, день – ночью, и даже редкие затмения подчинялись четкой ритмике, которую наиболее хитрые и обладающие свободным временем особи (жрецы) умели рассчитывать и предсказывать. Таков Мир! Он цикличен! Все возвращается на круги своя, ничто не ново под Луной. И все, что мы видим вокруг и переживаем внутри себя, когда-нибудь повторится в точности. Архимед снова будет сидеть и в задумчивости чертать на песке палочкой никому не понятные загогульки…

Древний мир язычников был цикличным. Эту цикличность убило христианство.

Христианство разорвало круг времени и остановило бессмысленное коловращение событий. Время стало направленным отрезком. Мир теперь имел начало (сотворение) и конец (Страшный суд). По обеим сторонам простиралась непостижимая бессобытийная вечность. Только «слева» от временного отрезка летал бесплотный дух Элохим, а «справа» толпы довольных праведников и безрадостных грешников пребывали кто в райской нирване, кто в огненной геенне, где испытывали кайф и душевные муки соответственно.

Когда развитие наук впервые поставило под вопрос существование христианского Бога, ученые-позитивисты предположили, что Вселенная существовала всегда и будет существовать всегда. Это было первой научной моделью мироздания.

У этой модели были свои недостатки. Как логические, описанные выше, так и физические. Во-первых, если Вселенная бесконечна во все стороны, то в ней бесконечное количество звезд, и в любой точке ночного неба должна быть звезда. То есть ночное небо должно светиться ВСЁ! Вместо черного неба с густотой звезд должно быть сплошное сияние! Этого не наблюдается. Может быть, число звезд хоть и огромно, но все же конечно?

Во-вторых, Эйнштейн обратил внимание, что звезды в вечной и равномерной Вселенной под действием гравитации и благодаря случайной неравномерности должны были давным-давно собраться в одну кучу и свалиться друг на друга. Звезды ведь не расположены в строго математическом объемно-шахматном порядке, значит, всегда есть некоторые, пусть небольшие, звездные сгущения, которые неминуемо послужат концентраторами гравитации и вызовут сначала слабое, а потом все более нарастающее движение других звезд в сторону этих скоплений. А там уж и до беды недалеко!.. То есть стационарная Вселенная попросту неустойчива! А поскольку она вечна, то вечность назад уже должна была съежиться.

Почему же не произошло всеобщей катастрофы? Может быть, наряду с силами мирового тяготения действуют силы отталкивания? Чтобы придать Вселенной равновесие, Эйнштейн ввел в свои уравнения новый член – некую космологическую постоянную, обозначив ее греческим значком «лямбда». Эта самая лямбда и обеспечивала «расталкивание» звезд. Эйнштейн свою лямбду не любил. Потому что как физик прекрасно понимал, что высосал ее из пальца – только для того, чтобы уравнять члены в формуле. Ну, и заодно спасти свою модель Вселенной от «кучи-малы».

И многие физики тоже не любили эйнштейновскую лямбду. По той же причине: если силы всемирного тяготения наблюдались ими постоянно невооруженным глазом (шел, поскользнулся, упал, очнулся – гипс), то никаких сил всемирного отталкивания и в помине не было! Гениальный Ландау запрещал своим студентам даже упоминать об этой тухлой лямбде.

В общем, физикам нужно было какое-то иное объяснение существования Вселенной. И они это объяснение нашли. В 1923 году питерский профессор Александр Фридман нашел нестационарное решение уравнений Эйнштейна. Он показал, что если Вселенная расширяется, то это расширение с успехом может заменить придуманную Эйнштейном «лямбду расталкивания». Звездные скопления потому не сваливаются друг на друга под действием гравитации, понял Фридман, что галактики просто активно разлетаются друг от друга, словно вылетели все из одного центра после некоего мощного первотолчка. Позже это было подтверждено экспериментально. В 30-х годах американский астроном Хаббл проанализировал данные астрономических наблюдений и пришел к выводу, что Фридман абсолютно прав.

Было открыто так называемое «красное смещение» (говорящее, что галактики действительно удаляются от Земли, причем чем они дальше, тем быстрее) и обнаружена фоновая температура Вселенной, равная 3 градусам по Кельвину (минус 270 градусов по Цельсию). В какую сторону ни направь радиотелескоп, отовсюду к нам доходит равномерное фоновое излучение частотой З?10^11 Гц, не имеющее никакого конкретного источника. Это тепловой шум Вселенной, остатки великих температур, бушевавших в момент ее рождения.

Так возникла теория, которой сейчас придерживаются все физики и космологи – теория Большого взрыва. Сегодня наука представляет себе рождение мироздания следующим образом…

Мир появился из сингулярности. Сингулярность, как известно ныне каждому юноше, обдумывающему житье, – это точка бесконечно малого радиуса с бесконечно большой плотностью и бесконечно большой температурой. Ее мгновенный разлет, называемый Большим взрывом, и сотворил материю, время и пространство. Случилось это, по последним данным, 13,7 миллиардов лет тому назад.

А что было до сингулярности? И откуда она вообще взялась? И где она взялась, если не было пространства?..

Хорошие вопросы. Их всегда задают физикам. И физики начинают честно отвечать, употребляя такие выражения, как «первичный вакуум», «хиггсово поле», после чего ясности у спросившего не прибавляется, а желание спрашивать пропадает само собой.

Поэтому я нахожусь в затруднении. Но раз уж взялся за гуж, не говори, что пупок надорвал. Начнем, пожалуй. Тем более что на первый, самый естественный вопрос я в своей жизни отвечал неоднократно. Как вы понимаете, случалось это чаще всего в столовой нашей редакции где-то между вторым и компотом.

– А что же было ДО сингулярности? – на голубом глазу спрашивали меня редакционные девушки, любившие прислушиваться к нашим с Валерием застольным беседам.

Вопрос некорректно поставлен. Здесь некорректность того же рода, как в знаменитом вопросе «вы уже перестали пить коньяк по утрам?» Кратко ответить невозможно, потому что в вопросе уже содержится утверждение о том, что вы пьете коньяк по утрам. И вопрос касается только одного – перестали или продолжаете. А если я не пью? Или не коньяк? Или не по утрам? Или весьма эпизодически?

Так и в вопросе о том, что было до сингулярности. В нем ведь стоит словечко «до». А оно предполагает шкалу времени, на которой относительно любой произвольной точки можно выбрать состояние «до» (слева) и состояние «после» (справа). А если эта шкала – не прямая линия, а луч? Левее начальной точки у луча нет ничего. Соответственно, вопрос о том, что было «до» сингулярности, лишен смысла. Потому что времени не было.

А почему физики говорят, что времени не было? А потому, что не было событий.

Услышьте, что я сказал! Это очень важное замечание – про события. Доверчивый мой друг Валера Чумаков, который верит не только в существование Бога, но и в разные другие глупости, всерьез утверждает, что в далеком светлом будущем люди изобретут машину времени и начнут вовсю путешествовать туда-сюда. Как эта вера в машину времени сочетается у него с верой в христианского Бога, я не совсем представляю. Впрочем, может быть чудесное воскрешение Христа – дело рук пришельцев из будущего? Не будем фантазировать. Мы-то знаем, что времени нет.

Времени нет. Есть движение материи в пространстве, которое воспринимается нами как время.

Я пытался объяснить это Валере. Но порой простые вещи воспринимаются людьми очень тяжело…

– Валера! Для того, чтобы попасть в прошлое, нужно «всего лишь», чтобы все атомы, все излучения, все элементарные частицы во Вселенной были расположены так, как они были расположены в тот момент времени, в который ты хочешь попасть – в тех же пространственных координатах и с теми же импульсами. Ну, кроме тех молекул и атомов, разумеется, которые составляют тебя, ведь ты же хочешь погулять по прошлому, а не превратиться в младенца или исчезнуть… Как ты понимаешь, Валера, это невозможно. По многим причинам. Нет такой энергии во Вселенной, чтобы переставить все ее частицы в нужное положение и запустить. Нет такого механизма, чтобы заставить их это сделать. Нет полной информации, где и как располагались все частицы Вселенной, допустим, 25 октября 1917 года. (А уж если учесть принцип Гейзенберга, который иначе называют принципом неопределенности, задача представляется совсем туманной… Принцип Гейзенберга гласит, что мы принципиально никогда не можем знать одновременно и импульс (скорость) и координату частицы. Но о Гейзенберге ниже.)

Время – такая же искусственная придумка физиков, как энергия. Ведь энергии тоже не существует! Энергии не существует «в чистом виде». Есть движение, воспринимаемое как мера кинетической энергии. Есть высота подъема тела, воспринимаемая как потенциальная энергия. Есть электромагнитное излучение, которое физики иногда действительно обзывают энергией. Но это лишь фигура речи. Такая же как «чайник закипел». Чайник ведь не кипит, кипит вода в чайнике. Просто после того, как Эйнштейн написал свою великую формулу Е=mc2, стали говорить, будто наука установила связь между энергией и массой. На самом деле с помощью эйнштейновской формулы стало возможно выразить любую энергию в единицах массы (килограммах), а любую массу в единицах энергии (джоулях). Не более. А в физическом смысле формула установила связь между веществом и излучением. Излучение – это не энергия. Излучение – это материя. Материя имеет три ипостаси – вещество, поле, вакуум. А фикцию энергии физики придумали для обсчета процессов. И так к ней привыкли, что стали уже воспринимать как нечто самостоятельно существующее.

Вот и время есть лишь некая придуманная величина, удобная для расчетов. В мире нет энергии. В мире нет времени, есть только движущаяся материя. Собственно, время всегда и измеряется по равномерному движению – ходом стрелки в часах, пересыпанием песка в стеклянной колбе, оборотами Земли вокруг Солнца.

А вот почему время направленно? Действительно, в пространстве можно двигаться как направо, так и налево, как вперед, так и назад, а во времени – только вперед. Почему существует стрела времени? По той же самой причине: времени нет. Время проявляется через законы движения материи. А они таковы, что некоторые процессы идут направленно. Это, собственно, и воспринимается нами, как стрела времени.

Например, тепло от горячего тела передается менее нагретому. Почему? А чисто статистически. Ведь тепло – мера скорости частичек тела. Горячие, то есть быстрые частицы, стукаясь с холодными, передают им часть своего импульса, скорости уравниваются. Конечно, теоретически возможен вариант, когда медленная частичка так удачно стукнет быструю, что скорость быстрой еще больше увеличится, а медленная совсем остановится. Но это крайне маловероятное пространственное сочетание скоростей и направлений движения (медленный атом «догнал» сзади быстрый и подтолкнул под определенным углом). Чаще всего происходят обычные хаотичные соударения, выравнивающие скорости. Так что знаменитое Второе начало термодинамики, запрещающее передачу тепла от холодных тел горячим, носит чисто статистический характер. И тепловая смерть Вселенной, предсказанная Клаузиусом – дитя статистической физики… Это – термодинамическая составляющая стрелы времени. Есть и иные составляющие.

При столкновении двух протонов получается ядро «тяжелого водорода», позитрон и нейтрино:

Это одна из тех реакций, которые идут в недрах звезд небольшой массы. Теоретически все реакции в природе обратимы. Но! После столкновения нейтрино улетело прочь из звезды со скоростью света – и поминай, как звали. Теоретически можно представить себе встречу тяжелого водорода, позитрона и шального нейтрино. Однако вероятность этой встречи, во-первых, чрезвычайна мала. А во-вторых, нейтрино практически не взаимодействует с веществом. Эта шальная частичка может легко прошить свинцовую плиту толщиной от Земли до Солнца. Так что и по этой причине вероятность обратной реакции ничтожна. Потому звезды и светят, что идут в них направленные (необратимые) реакции.

Потому и существует то, что мы воспринимаем, как направление времени, как необратимость. Которая на самом деле – лишь направленные реакции.

Итак, мы не можем сказать, что было «до» сингулярности. Зато мы можем сказать, что было после. И высказать, некоторые предположения о том, как она возникла.

Представим себе: время от Сотворения – ноль. Сингулярность – бесконечная плотность, бесконечная температура, бесконечно малый размер. Точка. Точка отсчета.

Начали! Когда с момента начала мира прошло 10^–35 секунды, Великое Взаимодействие перестало существовать… Так… Кажется, я изрядно влип. Теперь мне придется объяснять, что такое Великое Взаимодействие. Материальчик еще на пару-тройку популярных книжек…

Признаться, я испытываю некоторые затруднения, раздумывая над этой частью книги. Мне совершенно не ясно, что и в какой мере требует пояснения. Нужно ли мне излагать школьный курс, или читатель не дурак и примерно представляет, как устроено вещество и чем отличается нейтрон от протона. Во всяком случае я очень хочу на это надеяться, чтобы иметь возможность не пересказывать то, что и так должен знать любой культурный человек. Мне не хочется верить, что среди моих читателей есть люди, которые не понимают принципов организации таблицы Менделеева и не в курсе физического смысла номера химического элемента. А если подобные люди еще существуют, им нужно прекратить чтение данной книги, пойти и немедленно повеситься. Так выйдет гораздо гуманнее для всего цивилизованного человечества. Не тяните, умоляю вас…

Вы еще здесь?.. Ладно, читайте дальше, дядя шутит…

И все-таки в дебри физики мы с вами углубляться не будем. Скажу вкратце, для справки, что любые события, происходящие в нашем мире, объясняются только четырьмя главными физическими взаимодействиями – гравитационным, сильным, слабым, электромагнитным.

Гравитационное взаимодействие отвечает за всемирное тяготение. За вращение Земли вокруг Солнца, за то, что мы ходим по нашей планете, а не улетаем с нее к чертовой матери. Любой предмет, имеющий массу, притягивается к любому другому массивному предмету. Таково проявление одного из свойств вещества – массы.

Другое свойство вещества – электрический заряд. Если «гравитационный заряд» имеет как бы один знак (все тела массивны, а все массы притягиваются), то электрических зарядов два – положительный и отрицательный. Одноименные заряды отталкиваются, разноименные притягиваются, все хорошо… Это называется электромагнитным взаимодействием. Электромагнитное взаимодействие отвечает почти за все, что мы наблюдаем вокруг себя, за всю химию, биологию, упругость, силы трения… Химические, биологические, механические реакции – это все разные проявления электромагнитного взаимодействия.

Сильное взаимодействие – это внутриядерные силы, они отвечают за связь протонов и нейтронов в ядре атома. Если бы не эти чудесные силы, атомные ядра вмиг разлетелись бы под действием сил электростатического отталкивания, ведь они сложены из одноименно заряженных частиц – протонов!

Наконец, слабое взаимодействие. Его еще называют распадным. Оно отвечает за превращения элементарных частиц в микромире. При слабом взаимодействии, как правило, выделяется нейтрино. Если бы не нейтринные реакции, не светило бы нам солнышко!

Считается, что в первое мгновение существования мира, когда размер Вселенной составлял несколько микрон, четыре мировых взаимодействия были неотличимы друг от друга и представляли собой одно Великое Взаимодействие. Все усилия физиков сейчас направлены на разработку теории, которая объединила бы четыре взаимодействия в одно, суперсимметричное взаимодействие. Это было бы здорово и многое объяснило бы в мире, но пока что удалось разработать только модель электрослабого взаимодействия, объединив в одно электромагнитное и слабое…

Но вернемся к нашему миру, которому 10^–35 секунды от роду. Температура мира в этот момент составляла 10^14 ГэВ, а плотность его была 10^80 г/см3. Чтобы вы имели представление о том, что такое 10^14 ГэВ, я скажу, что это 10^27 градусов Кельвина.

То есть температура мира на тот момент была 1 000 000 000 000 000 000 000 000 000 градусов по Кельвину. Или по Цельсию, тут уж без разницы.

А возраст мира составлял 1/100 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 долю секунды.

При этом диаметр Вселенной равнялся 10 сантиметрам. Немногим больше теннисного мяча.

Именно в этот миг гравитационное взаимодействие отделилось от Великого, повысив разнообразие мира «на единичку». Это и было первым шагом эволюции. Что вообще такое эволюция? Эволюция – это процесс усложнения материальных систем.

Дальше Вселенная стремительно раздувалась, «обменивая» температуру на пространство. Энергия (температура) Вселенной быстро падала, а сцена для будущих действий (пространство) стремительно расширялась. (Позже знаменитый физик Александр Линде назовет это стремительное расширение инфляцией). Механизм эволюции запустился.

В первые мгновения не было никакой разницы между веществом и излучением – они были симметричны, неразличимы. В многочисленных столкновениях вещество превращалось в поле, а поле в вещество. Позже вещество и излучение разделились. Отделилось сильное взаимодействие, и их стало уже три – гравитационное, сильное и электрослабое.

В момент времени 10^–12 секунды наконец слабое взаимодействие отделилось от электромагнитного. Плотность мира тогда составляла 10^20 г/см3, температура 10^16 °К, а размер приближался к миллиарду километров.

Шло время. И в момент, когда Вселенной стукнуло 10^–6 секунды, а ее температура упала до величин совсем уже неприличных 10^13 °К, бедняжку раздуло до 100 миллиардов километров, а кварки начали слипаться и формировать нейтроны и протоны. Здесь необходимо маленькое пояснение. Как известно, практически все вещество, которое мы видим вокруг себя, «сделано» из трех элементарных частиц – протона, нейтрона и электрона. Сейчас физики, которые занимаются элементарными частицами, предполагают, что протоны и нейтроны строятся из более мелких частичек – кварков. На этом предположении они даже построили новую теоретическую науку – квантовую хромодинамику. Наука хорошая получилась, вот только проверить ее на практике никак невозможно: чтобы разбить протон на кварки, необходимо приложить совершенно невообразимую энергию, которая существовала в первые мгновения жизни Вселенной. Тогда энергии горячей Вселенной хватало для того, чтобы отрывать кварки друг от друга. Теперь настали иные времена.

Это очень важный момент в понимании механизмов эволюции! Тех самых механизмов, которые действуют на всех природных уровнях. Запомните первое правило эволюции: как только энергия связи между частичками становится выше шальной энергии среды, так появляются первые структуры, которые среда уже не может разрушить: силенок не хватает. Почему не растворяется и не рассыпается камень? Потому что энергия окружающего его воздуха недостаточна для того, чтобы разорвать связи внутри камня, Но если мы начнем повышать энергию среды, камень рано или поздно расплавится и растечется.

Брак – это совместное сожительство двух человеческих частичек. Но если мы начнем повышать агрессивную энергию среды, создавать людям невыносимые трудности в жизни, их брак распадется. Энергия среды превысит энергию брачной связи.

Впрочем, до браков нам еще далеко, у нас пока что прошло только 10^–6 сек. Вселенная представляла собой кашу из лептонов, излучения, протонов и нейтронов. Посмотрим, что стало с этой кашей дальше.

Поскольку взорвавшаяся Вселенная расширяется, ее температура падает – и вещественные структуры еще больше усложняются. Когда с момента рождения мира прошла одна десятая доля секунды, температура мира упала до 30 миллиардов градусов. В это время начали формироваться первые ядра гелия (два протона, два нейтрона) и дейтона (тяжелого водорода).

Важный момент – практически все частицы новорожденной Вселенной к этому моменту уже проаннигилировали со своими античастицами, то есть взаимоуничтожились, превратившись во вспышки света. В «живых» остался мизер – одна миллиардная часть того, что было. Дело в том, что частиц оказалось на одну миллиардную долю больше, чем античастиц. Вот из этой одной миллиардной и состоит теперь весь наш мир. Лишь одна миллиардная часть того, что было, осталась! Я говорю это затем, чтобы вы поняли второе эволюционное правило – количество неудачных попыток на много порядков превышает количество удачных. Природа действует без плана. Природа действует вслепую. Методом проб и ошибок. Поэтому ей приходится работать с большим запасом. Например, чтобы получился мир, ей «пришлось» создать вещества в миллиард раз больше необходимого.

И сразу третье правило эволюции: с течением времени число удачных попыток растет! Из миллионов семян одуванчика выживает одно-два. Из 1 145 000 устриц-мальков выживает одна. Поэтому, чтобы продолжить вид, устрица откладывает 150 000 000 икринок. Космические цифры, правда?.. Но с повышением уровня организации материи число удачных попыток возрастает. Чтобы выжил десяток мальков осетра, природе уже не нужны миллиарды икринок, достаточно тысяч. Полвека – век назад в крестьянских семьях выживало до половины родившихся детей. Сейчас у современных горожан выживают почти все. Это наглядное действие эволюции. К этому действию мы еще вернемся не раз.

…Итак, минула тысяча лет. Вселенную раздуло еще больше, ее температура упала до 30 000 градусов (1 эВ), и стало возможным появление первых атомов. Дело в том, что энергия связи электрона с ядром атома равна 1 эВ. И как только энергия среды упала ниже этой отметки, электроны перестали отрываться от ядра.

Прошло 200 миллионов лет. Температура Вселенной упала примерно до 300 °К. Начали формироваться более сложные структуры – звезды. Они конденсировались из межзвездного газа, который состоял в основном из водорода с примесью гелия. (Еще несколько лет назад считалось, что первые звезды зажглись только через миллиард лет после начала мира, однако последние астрономические данные сократили этот срок впятеро.)

Дальнейшая эволюция вещества шла уже в недрах звездных топок. Все, что стоит в периодической системе химических элементов правее и ниже гелия, то есть практически вся таблица Менделеева – это продукт звездных фабрик. В результате ядерных реакций, которые я сейчас не буду приводить, чтобы совсем не распугать читателей, в недрах первого поколения звезд было произведено то вещество, из которого состоим мы с вами – все эти углероды, магнии, кислороды, железо… в общем, все, кроме трансурановых. Химические элементы, расположенные в таблице Менделеева правее железа, вырабатываются при взрывах сверхновых звезд.

В зависимости от массы звезда может либо тихо угаснуть, либо взорваться. Некоторые звезды взрывались, раскидывая по галактике наработанный материал. Межзвездная пыль под воздействием гравитации конденсировалась в пылевые облака, из которых формировалось второе поколение звезд – уже с планетными системами. Из этих веществ сформировались и мы. Так что кто-то из астрономов был совершенно прав, когда сказал, что люди состоят из пепла умерших звезд. Это не поэтическая фраза, это простая констатация факта.

Вообще процесс формирования и горения звезд весьма интересен, и я бы обязательно уделил ему побольше места, но боюсь уже злоупотреблять вниманием читателя. Упомяну лишь, что эволюция вещества в межзвездных просторах доходит до органических соединений. То есть органические вещества впервые появляются не на планетах, как думают многие, а прямо в межзвездной пыли.

В штате Аризона, в обсерватории Китт Пик стоит работающий на миллиметровых волнах радиотелескоп, специально предназначенный для поиска в межзвездном газе молекулярных соединений. С его помощью было установлено, что туманность Ориона является так называемым ГМО – гигантским молекулярным облаком. И в составе этого облака присутствуют такие сложные органические соединения, как метил, формальдегид, изоциановая кислота, муравьиная кислота, метанол, метиламин, диметиловый эфир и другие. К слову сказать, многие из этих органических молекул являются основой молекулы ДНК.

…Это все примеры физической и химической эволюции вещества. До эволюции биохимической и следующей за ней биологической, а также социальной мы пока еще не добрались. Нам нужно решить еще один вопрос, о котором в звездных скитаниях мы как-то позабыли – а откуда возникла сингулярность?

Да, это правда. Если, конечно, считать «ничевом» тот первичный бессобытийный вакуум, в котором возникла наша чудесная сингулярность – зерно Вселенной.

Между тем вакуум вовсе не «ничего». Вакуум не пустота, как многие полагают. С тех пор, как Дирак обозвал вакуум морем виртуальных частиц, мнение физиков о вакууме кардинально изменилось. Это раньше он был «пустым вместилищем вещей», а ныне превратился в представлении ученых в полноценную материю, пусть и с несколько необычными свойствами.

Вакуум представляет собой океан виртуальных, то есть никак не проявленных частиц. Частиц без всяких свойств! Частиц в особом, «нулевом» состоянии. Представить себе это непросто. Ведь если что-то никак не проявляет себя в этом мире, значит, оно не существует! Почему тогда физики говорят, что вакуум – море виртуальных частиц? Почему не табуреток? Не арбузов? Ведь и вакуумные табуретки, и вакуумные арбузы тоже никак не проявляют себя в этом мире! А дело в том, что вакуум постоянно «кипит» – виртуальные частицы все время на мгновение выныривают в реальность, то есть появляются из ничего и тут же исчезают. По закону сохранения заряда возникают частицы из вакуума только парами – частица вместе с античастицей, например, электрон – позитрон, протон – антипротон… Пары возникают и сразу схлопываются.

Схлопываются они так быстро, что «увидеть» их невозможно. Но можно успеть растащить. Если приложить к вакууму сильное электромагнитное поле, то можно растащить в разные стороны возникшие электрон и позитрон, прежде, чем они схлопнутся. Такие опыты были поставлены.

Был обнаружен еще один эффект, говорящий о том, что вакуум непрерывно порождает и съедает частицы. «Если вакуум действительно кипит, то электрон-позитронные пары, которые образуются вокруг реального атома, должны вносить небольшие коррективы в движение электрона по атомной орбите – экранировать заряд электрона от внешнего наблюдателя» – рассуждали физики. Эти эффекты были обнаружены экспериментально и названы лэмбовским сдвигом.

…Чует мое сердце, что вакуум преподнесет нам еще немало сюрпризов. Кажется, один он уже преподнес…

В самом конце XX века в Беркли (штат Калифорния) состоялась конференция на тему «Наука и духовные искания». На нее съехались более трехсот светил физики и биологии со всего мира. В большинстве своем верующие. Один из участников – Чарлз Таунс, который в 1964 году вместе с Басовым и Прохоровым получил «нобелевку» за создание лазера – сказал: «Мне кажется, за законами мироздания скрывается разумное существо».

Ну, сказал и сказал. Мало ли, кто что говорит. Но в общем контексте конференции это прозвучало так, что даже такой серьезный журнал, как «Newsweek» вышел с заголовком «Наука открывает Бога».

Конечно, «Newsweek» поторопился со своим заголовком. Во-первых, большинство ученых все-таки люди неверующие. Журнал «Nature» опубликовал данные опроса среди американских ученых. Оказалось, что даже в пуританской богобоязненной Америке, где атеистом быть неполиткорректно, неприлично (все равно что признаться вслух в инцесте) и даже подозрительно, лишь сорок с небольшим процентов ученых признались, что верят в «личного Бога». Обратите внимание – в «личного Бога». Эта расплывчатая формулировка – почти эвфемизм слова «агностик». А агностиками (то есть людьми, сомневающимися в существовании Бога) обычно называют себя те американцы, которым стремно лепить себе на лоб непристойное слово «атеист».

Во-вторых, наука не может «открыть» Бога, скорее, она его постоянно закрывает. Даже искренне верующие ученые решительно изгоняют Бога из своей вотчины – физики из физики, биологи из биологии… Просто потому, что таков научный принцип – искать естественные объяснения реальности, а не сверхъестественные. Ни один ученый не использует гипотезу Бога в своих исследованиях. Поскольку использовать такую гипотезу означает просто прекратить думать и начать молиться.

Между прочим Ватикан не без интереса отнесся к вышеупомянутой конференции верующих ученых, которые хотели «примирить» веру с наукой. И это при том, что каждый конкретный ученый решительно вытеснял Бога за пределы своих знаний, отодвигая его либо в область непознанного, либо в эфемерную область «духа»… Папа Иоанн Павел II вообще к науке относится лояльно. Он реабилитировал Галилео Галилея и Чарлза Дарвина, извинился за мелкие неприятности, доставленные Европе святой инквизицией, а в своей энциклике от 1998 года даже предложил ученым и церкви заключить «перемирие».

Ватикан уже не протестует против происхождения человека от обезьяны. Сломив сопротивление наиболее реакционного крыла попов, Папа, припертый к стенке научными фактами, признал и благословил дарвиновское учение об эволюции, заявив: «Не будем спорить, все равно биологи разбираются в этом лучше».

По сути, у Папы осталась только одна область науки, за которой может прятаться Бог, – космогония. Парадокс: та самая космогония, которая когда-то смертельно рассорила науку и церковь, из-за разных взглядов на которую заживо сгорел на костре несчастный Джордано Бруно, после открытия Большого взрыва заставила поникшую церковь вновь встрепенуться. «Признание Большого взрыва только облагородило облик Бога!» – воскликнул ватиканский астроном и иезуитский патер Вильям Штегер.

Действительно, если мир начален, если был Первотолчок, то… Бог опять очень удачно нарисовался в качестве Первопричины. Кто сделал этот Первотолчок, кто сотворил сингулярность? Почему бы не Бог?

Любопытно, что одним из создателей теории Большого взрыва был молодой бельгийский священник и астроном Жорж Леметр. В 1931 году он опубликовал теорию, по которой мир произошел из «первоатома», который взорвался, и из него вылетели время, пространство и материя. «Становление мира, – писал Леметр, – можно сравнить с отгорающим залпом фейерверка. Мы стоим на остывшей лаве и смотрим, как медленно гаснут солнца». Эту теорию он придумал в конце 1920-х годов после посещения обсерватории Маунт-Вилсон в Калифорнии. Именно там Эдвин Хаббл обнаружил, что галактики разлетаются в разные стороны, как осколки гранаты. Леметр экстраполировал их движение в обратную сторону и придумал Большой взрыв. Его гипотеза потом стала общепризнанной теорией.

Из теории Большого взрыва вытекали два предположения относительно дальнейшей судьбы мира – разлет галактик либо прекратится, заторможенный силой всемирного тяготения, либо продолжится.

В первом случае после остановки галактик начнется их ускоряющееся стягивание, и Вселенная опять схлопнется в сингулярность. Ничто не сможет выжить в этом кошмаре, мы же знаем, что такое сингулярность – в ней нет ни времени, ни пространства, ни даже элементарных частиц. Зато потом сингулярность опять взорвется новой вселенной…

Во втором случае разбег галактик будет продолжаться вечно. Звезды в конце концов погаснут, и в темном пространстве останутся холодные комки материи в виде остывших звезд и планет. Возможен и еще более неприятный вариант – распадется само вещество. Это зависит от того, вечен ли протон. Раньше считалось, что протон – частица вечная. Потом у физиков-теоретиков появились предположения, что время его жизни хоть и огромно, но все-таки конечно. Проводились даже эксперименты – ученые искали случаи спонтанного распада протонов. Не нашли. То ли протон все же вечен, то ли время его жизни больше, чем предположили.

Если протон не вечен, вещество во Вселенной – все эти остывшие холодные куски материи через неисчислимые биллионы лет распадутся и остается только излучение, нейтрино и редкие электроны и позитроны. Причем одну частицу от другой будет отделять расстояние, в миллиарды раз превышающее размеры сегодняшней Вселенной. Кошмар пустой вечности, в которой нет никаких структур, а только хаос.

Но дело сейчас не в этих частностях – распадется протон или не распадется. Дело в том, что если Вселенная живет по первому сценарию, пульсирующему – то взорвется, то опять схлопнется, – Бог делается ненужным. Вселенная (точнее, вселенные) существует как бы вечно, и ни в каком Создателе вроде бы не нуждается.

А во втором случае – бесконечного раздутия – вроде бы нуждается!

От чего зависит сценарий жизни Вселенной? Расчеты говорят: от средней плотности Вселенной. Если она больше критического значения, значит, общая масса, содержащаяся во Вселенной, такова, что ее взаимопритяжение затормозит разбег и начнется сбег галактик. Если средняя плотность меньше – разлет будет продолжаться вечно. Точная величина средней плотности Вселенной неизвестна. Но!

Но в последнее время (если быть точным, за последние годы XX и первые годы XXI веков) появились новейшие данные, которые проясняют дальнейшую судьбу мироздания. Они свидетельствуют о том, что разлет галактик никогда не сменится сжатием. Но и вечным этот разлет не будет! Как же так?! Ведь выше мы писали, что если Вселенная не пульсирует от сингулярности к сингулярности, значит, она вечна в одну сторону – в будущее. Но тут внес свою лепту новый радиотелескоп «Хаббл»…

Космический телескоп «Хаббл» обошелся американцам в полтора миллиарда долларов. Когда в 1990 году его запустили в космос, он стал самым дорогим спутником в истории человечества. Но это еще не все! Три года спустя к нему пришлось послать экспедицию из семи астронавтов на шаттле, поскольку выяснилось, что оптика телескопа слабовата для тех наблюдений, которые хотели получить ученые. Переоборудование телескопа на орбите обошлось еще в миллиард долларов.

Что же приобрело человечество за два с половиной миллиарда американских денег? Новые знания о начале и конце Вселенной.

Телескопу удалось заглянуть в прошлое на 12 миллиардов лет и понять кое-что о начале Вселенной. Ведь телескопы – это машины времени. Чем они чувствительнее, тем дальше заглядывают в пространство и, соответственно, во время. От Луны до Земли излучение идет одну секунду. От Солнца – 8 минут. Мы видим Луну, какой она была секунду назад. Мы видим Солнце, каким оно было 8 минут назад. Мы видим звезду альфа Центавра такой, какой она была 4,3 года назад, потому что до нее 4,3 световых года.

«Хаббл» заглянул на 12 миллиардов – все равно, световых или обычных, – лет. Еще немного, и мы заглянем еще дальше, еще ближе к первым мгновениям мироздания.

«Хаббл» изучал сверхновые. Сверхновые, как вы знаете, – это взорвавшиеся звезды. Их пойманное телескопом излучение принесло настоящую сенсацию – оказалось, что ускорение разлета галактик во Вселенной растет, вместо того, чтобы падать! Это очень странно. Ведь гравитация должна тормозить первичный толчок Большого взрыва. И то, что они не тормозятся, а, напротив, ускоряются, было для астрономов совершенно неожиданным.

Оказывается, какая-то сила властно расталкивает Вселенную. Пространство (по сути – вакуум) пухнет, как тесто, разнося изюминки галактик, содержащиеся в нем, все дальше и дальше друг от друга. Что же играет роль дрожжей? Подсчитано, что три четверти всей суммарной энергии Вселенной приходится именно на долю этой таинственной расталкивающей силы, возникающей из пустоты, из ничего, из вакуума. Может быть, Бог и есть Ничто?

Физикам пришлось вспомнить о ненавидимой эйнштейновской лямбде – константе «космического расталкивания». Сейчас и физики, и журналисты ее называют темной энергией, такой термин утвердился. Но если последние видят в темной энергии нечто чуть ли не мистическое, первые говорят о ненулевой плотности вакуума. Раньше считалось само собой разумеющимся, что плотность пустоты равна нулю. Плотность воды равна единице – в одном кубическом сантиметре воды содержится один грамм этого вещества. В одном кубическом сантиметре железа около восьми грамм вещества. А сколько вещества в пустоте? Нисколько! Ноль грамм! Поэтому-де и плотность вакуума должна равняться нулю.

Но вакуум – не пустота. Вакуум – море непроявленных частиц. А еще в вакууме всегда есть какое-то электромагнитное поле. И если плотность вакуума отлична от нуля, это и может производить эффект расталкивания вещества во Вселенной.

Вот один из сценариев дальнейшей жизни Вселенной. С учетом вакуумного расталкивания его разработал профессор Роберт Колдвелл из Калифорнийского технологического института. У него получилась Теория большого разрыва, согласно которой через 22 миллиарда лет темная энергия разорвет Вселенную на элементарные частицы.

Сейчас наш мир находится на плато-фазе своего развития, то есть все более-менее спокойно. Но потом процесс пойдет по нарастающей, ускоренно, взрывообразно, по экспоненте… За 60 миллионов лет до Конца света Млечный путь разлетится на отдельные звезды. За три месяца до Большого разрыва темная энергия вакуума оторвет от Солнца планеты, которые разлетятся во все стороны. За месяц до конца света начнут разлетаться газовые шары звезд. Затем, за полчаса до Конца света начнут взрываться планеты. За несколько секунд до Конца света разлетятся на отдельные атомы молекулы. За 10^–19 сек до Конца света электроны посрывает со своих атомных орбит. Чуть позже развалятся атомные ядра, разлетевшись на отдельные протоны и нейтроны. Вселенная снова станет безвидна и пуста.

Этот печальный сценарий будет реализован, если: 1) Колдвелл прав в своих расчетах и предположениях; 2) данные астрономических наблюдений за сверхновыми интерпретированы правильно. А между тем всемирно известный физик Андрей Линде так не считает. Это тот самый Линде, который раньше жил в Питере, а ныне служит профессором в Стэнфорде. Именно он разработал теорию космической инфляции, которой мы здесь не касались за недостатком места и которая позволила объяснить некоторые странности в строении нашей Вселенной, например, однородность распределения вещества во Вселенной в больших масштабах.

Так вот, Линде не считает, что Вселенную ждет вечный разлет. Он полагает, что мы сейчас «присутствуем» при окончательной фазе ее увеличения, которая сменится сжатием… Но в любом случае все это – дела дней далеких. О будущем человечества и мира мы еще поговорим, а пока…

Не ко времени увлекшись рассуждениями о конце Вселенной, мы позабыли про Бога и про главный вопрос – откуда взялась сингулярность? Пришла наконец пора на него ответить. Может, это боженька подсуропил?

Надо сказать, представления о Боге у последней волны верующих физиков и космологов сильно отличаются от традиционных. Они знают о Вселенной слишком много, чтобы их Бог был похож на Бога былых времен. В мир пришел новый Бог.

Не ревнивец. И не вседержитель. И не глобальный контролер. И не судья. Ему, вообще, похоже, глубоко плевать на мелких козявок, копошащихся на одной из планет, болтающейся вокруг третьестепенного желтого карлика на окраине одной из мириадов галактик. За последние 13 миллиардов лет он ни разу не вмешался и не оставил никаких видимых следов участия в делах Вселенной.

Это Бог, когда-то запустивший Вселенную и больше не вмешивающийся в течение событий в ней. Не только физики, но и современные биологи (они тоже не понаслышке знакомы с эволюцией!) отводят Богу роль весьма скромную, потому что прекрасно видят и понимают законы развития. И знают, что законов природы вполне достаточно для развития Вселенной и человека в ней. Генетик и лауреат Нобелевской премии Вернер Арбер заметил: «Бог создал нечто самоорганизующееся. Он был настолько хитер, что спланировал все так, чтобы ему незачем было вмешиваться».

Итак, здесь Бог не нужен. Все идет своим чередом, который раз и навсегда задан Им.

А Им ли? До этого вопроса мы скоро дойдем.

Впрочем, если даже Бог и запустил Вселенную, то предвидеть, как все будет в ней развиваться, он не мог. Просто потому, что создавая законы Вселенной, сам же создал знаменитый принцип неопределенности, который иначе называют принципом Гейзенберга. Принцип, который лежит в основе всех мировых случайностей и принципиальных непредсказуемостей. Об этом принципе мы еще поговорим подробнее, а сейчас отметим лишь, что, будучи открытым в начале XX века, он положил конец легендам о божественном всезнании. Во всяком случае, в глазах физиков. Создав принцип неопределенности, Бог сам себя ограничил.

Открытие этого принципа означало, что мир не фатален. И что в нем просто не содержится абсолютно точной информации о нем самом. Тогдашних физиков, выросших в парадигме ньютоновской механики, это потрясло. Даже Эйнштейн недоумевал: «Неужели Бог играет в кости?»

Это не значит, что Эйнштейн верил в Бога. В 1921 году Эйнштейн получил следующую телеграмму от нью-йоркского раввина Герберта Гольштейна: «Верите ли вы в Бога тчк оплаченный ответ 50 слов». Эйнштейн уложился в 24 слова: «Я верю в Бога Спинозы, который проявляет себя в закономерной гармонии бытия, но вовсе не в Бога, который хлопочет о судьбах и делах людей». Богом для Эйнштейна была природа.

Спиноза, упомянутый Эйнштейном, – мыслитель XVII века, который первым отождествил Бога с природой. Естественно, такая трактовка тогдашним попам (да и нынешним тоже) понравится не могла: слишком уж «никаким» выглядел в ней Бог. Что же останется от религии, а главное, от института церкви, если лишить Бога возможности карать и осыпать милостями тех, кто ему глянется или, напротив, несимпатичен.

Современные физики пошли дальше Спинозы с Эйнштейном. Один из теоретиков Большого взрыва Вайнберг рассудил: «Если Бог оцепенело застыл по ту сторону пространства и времени, если Бог устраняется от всего и вся, к чему едва прикасается наука, то почему бы вообще не отказаться от такого Бога? Бог и так уже изгнан наукой из всех уголков Вселенной и стоит едва различимой тенью у ее истоков… Нужно ли и дальше лицемерить и вмешивать в нашу Вселенную нечто никогда в ней не бывшее и нигде не существовавшее? Это же чистейшее лицемерие – приравнивать Бога к безличным законам природы!»

Что ж, в последовательности и логике Вайнбергу не откажешь. Его поддерживает нобелевский лауреат Леон Ледерман: «На переднем рубеже науки еще есть уголок, в котором сохранилось место для Творца, но за последние полвека уголок этот заметно уменьшился и продолжает сужаться».

Как в воду глядел блаженный Августин, который более полутора тысяч лет назад предсказывал, что потуги ученых не кончатся добром для Бога: «Эти упрямые начетчики и педанты не успокоятся, пока не изгонят Творца из всего мироздания».

До последнего времени для Бога в мире оставалась только одна работа – запустить Вселенную, сделав сингулярность. Иначе откуда же она взялась? Однако и тут за последние десятилетия Бог потерпел сокрушительное фиаско: физики придумали, как из ниоткуда может получиться сингулярность. Все дело в первичном вакууме и квантовой механике! Если вакуум порождает материю (те же электрон-позитронные пары, допустим), то почему бы вакуумной флуктуации не породить малюсенькую сингулярность? Ведь сингулярность имеет размеры квантовые, значит, к ней можно применить механику квантового мира.

Этим вопросом занимались Зельдович, Новиков и знаменитый американский физик Стивен Хоккинг – парализованный инвалид, передвигающийся на инвалидной коляске и говорящий при помощи специального электронного аппарата, который снимает звуки прямо с гортани ученого. Их расчеты показали принципиальную возможность подобного предположения: Все возникло из Ничего. Причем, что характерно, это не противоречит никаким физическим законам сохранения. Потому что положительная энергия вещества Вселенной может быть скомпенсирована отрицательной энергией тяготения, так что результирующая энергия Вселенной равна нулю. Нулю равен также электрический заряд Вселенной – она в целом электронейтральна: в мире столько же электронов, сколько протонов. Правда, у Вселенной большой барионный заряд, а также лептонный, но теория и практика показывают, что строгого требования к сохранению этих зарядов при сверхвысоких температурах не существует.

Итак, наша Вселенная – дитя флуктуации – мировой непредсказуемой случайности.

– Впрочем, это вовсе не доказывает, что Бога не существует, – поспешил с улыбкой утешить попов Хоккинг. – Это значит, что в нем просто нет необходимости.

Но у служителей культа оставался в запасе последний козырь, последний рубеж обороны – набор уникальных мировых констант.

Наш мир действительно кое в чем поражает. Он как будто нарочно сделан так, словно природа задалась целью вырастить в нем человека (или, шире говоря, сложные структуры).

Ну, например… Протон тяжелее электрона в 1 836 раз. Почему в 1 836? Почему не в 342?.. Не в 1,38?.. Не в 28 564,1?.. Из теории не вытекает, что соотношение масс протона и электрона должно быть именно таким – 1 836. Но если бы оно было хоть немножко другим, никакие сложные системы – ни молекулы, ни даже атомы в такой Вселенной существовать бы не могли.

Даже если бы масса электрона была хоть чуть-чуть выше (всего на 0,1% от массы атома водорода), время горения звезд сильно сократилось бы, и эволюция просто не успела бы породить жизнь.

Если бы энергия связи в ядре дейтерия была всего на 0,02% ниже, не смог бы идти синтез ядер в звездах.

Мировая гравитационная константа, которую мы все проходили в школе, изучая ньютоновский закон всемирного тяготения, равна числу 6,672. А не 6,84, например, или не 123,8. Если бы константа была чуть больше, Вселенная давно бы уже схлопнулась обратно в сингулярность. И вся беда в том, что физики не видят причин, по которым гравитационная константа именно такова.

То же самое касается значений зарядов частиц, скорости света, сил ядерных взаимодействий… На сегодняшний день известны десятки самых разных констант и соотношений между ними. Причем, что поразительно – все они критически важны для существования нашего мира! И все они не вытекают ни из каких теорий! Словно кто-то нарочно подбирал такие значения мировых констант, чтобы в нашем мире появились условия для создания жизни. Богословов данное обстоятельство чрезвычайно радует, и они с торжествующей улыбкой говорят о провидении Божьем. В самом деле, вероятность случайного подбора физических констант так низка, что поневоле задумаешься о их намеренном задании именно такими.

– Если бы мы случайно подбирали физические константы, – бросил как-то британский физик Пол Дэвич, – то убедились бы, что во всех сделанных нами Вселенных не могла бы возникнуть жизнь. Она могла бы возникнуть только при том уникальном сочетании физических параметров, которые мы имеем. Возникает ощущение, что Вселенная специально мастерилась под людей.

Этот парадокс получил название антропного принципа. Который, разумеется, вскоре благополучно получил естественное объяснение. Даже два. На выбор.

Первое объяснение. Физики сейчас действительно не видят необходимости, чтобы физические константы имели именно такие значения, а не другие. Они, честно говоря, даже не понимают физической сущности многих физических констант. Например, что такое барионный заряд? Что такое электрический заряд? Что такое масса и почему она у электрона такая, а у протона эдакая?..

Простым гражданам электрический заряд представляется чем-то более понятным, нежели заряд барионный. Масса – еще понятнее: на рынок и в магазин все ходят, с весами дело имеют. Многие сидят на диетах, пытаясь уменьшить массу тела. К массе люди привыкли. Привычка создает иллюзию понимания. Я бы даже так сказал: в большинстве случаев привычка – это и есть первый уровень понимания. Но физикам первого приближения недостаточно, им необходимо проникнуть в суть вещей.

Физики знают, что такое по сути упругость или трение – это всего лишь проявление электромагнетизма. Трение, химизм, упругость, пластичность, биологизм – лишь различные проявления притяжения отрицательно заряженного электрона к положительно заряженному протону. Это притяжение лежит в основе всего, что мы видим вокруг себя, в основе нас самих, в основе любви, ненависти, цивилизации, в основе вещей. Электрический заряд есть то, что строит вещество.

Но что такое по сути заряд? На этот вопрос ответа пока нет. Разумеется, когда-нибудь появится теория Единого поля, которую еще называют Теорией Всего, и на этот вопрос будет получен ответ. Возможно, из этой теории станет понятен физический смысл (физическая суть) зарядов, спина, странности, цветности и прочих квантовых свойств. Возможно, будет открыт механизм фиксации мировых констант (скорость света, постоянная Планка, гравитационная постоянная и т.д. и т.п.) – констант, которые определяют лицо нашего мира. И если действительно глубинные свойства вакуума жестко определяют физические константы, если эти константы, коих десятки, должны быть именно такими и не могут быть другими, антропный принцип получит отличное разрешение.

Второе объяснение. Оно еще проще. В самом деле, если вакуум кипит флуктуациями, одна из которых разрослась даже до уровня нашей Вселенной, то почему, собственно, Вселенная должна быть только одна? Это выглядит даже странно. Вселенных должны быть мириады!

Да мироздание просто кишит вселенными, как кипящий суп пузырями! – такую теорию предложили физики. Пузыри вселенных появляются, раздуваются и схлопываются. В каждой из бесконечного множества вселенных свой набор физических констант. Просто в тех вселенных, где физические постоянные иные, невозможно зарождение сложных структур и, соответственно, там некому рассуждать о Божьем провидении. Вот и вся разгадка нашей уникальности.

Другими словами, из бесконечного числа вселенных есть какой-то небольшой процент тех, в которых может появиться жизнь. Пусть физических констант и их возможных вариантов десятки и даже сотни – но если мы начинаем «трясти коробку» и если у нас бесконечное число попыток, в каждый миллионный или миллиардный или триллионный «встрях», мы будет случайно получать нужное соотношение. Вот так еще раз проявится закон эволюции – природа играет вслепую. Из триллиона попыток создания вселенных – одна удачная. Каждая миллиардная частичка в новорожденной Вселенной выживает. У мальков осетра выживает один из тысячи. У львят выживает уже больше половины… На пути эволюции природа умнеет.

Кстати, об эволюции. Весьма любопытную теорию придумал профессор Пенсильванского университета Ли Смолин. Он напрямую применил принцип биологической эволюции к вселенным! До того, как Дарвин сформулировал свой принцип отбора, люди с удивлением смотрели на то, что все животные удивительным образом приспособлены для жизни в своих природных условиях: у муравьеда – длинная морда и длинный язык, чтобы извлекать пищу из муравьиных ходов, рыбы очень удачно дышат жабрами и так далее. «Кто же это все так разумно устроил? Не иначе, Бог!» – полагали они.

Дарвин показал, как получается разумное устройство без всякого Бога, и что разумного в нем не больше, чем в камне, катящемся с горы вниз. Почему камень катится? Потому что хочет попасть в объятия матери-земли или потому что работает закон всемирного тяготения? Дарвин – Ньютон от биологии. В его время гены и мутации еще не были открыты, поэтому он не мог сказать, отчего происходят изменения в организмах. Но он точно предугадал, что случайные изменения у животных каким-то образом должны происходить от поколения к поколению. И среди родившихся выживает и дает потомство наиболее приспособленный.

Этот же принцип предложил применить Смолин по отношению к вселенным. И у них, по Смолину, идет отбор. Потому что они: 1) размножаются, 2) у размножившихся «выживают» и дают потомство только те, в которых потомки не очень отличаются от предков.

Смолин предположил, что Вселенные размножаются при помощи черных дыр. Для двоечников напомню: черная дыра – это прошедшая жизненный цикл угасшая массивная звезда, в которой начался гравитационный коллапс. Звезды заканчивают свою жизнь печально. Некоторые угасают, превращаясь в красных карликов, некоторые взрываются (новые и сверхновые звезды). По мере выработки горючего газовый шар звезды перестает распирать изнутри излучением, и вещество начинает сжиматься под действием гравитации.

У некоторых звезд гравитационное сжатие доходит даже до так называемой нейтронной стадии – звезда превращается в небольшой объект диаметром в несколько десятков километров, состоящий из одних нейтронов. Мощная гравитация загоняет в такой звезде электроны внутрь протонов, получаются электронейтральные нейтроны. Вообще-то нейтроны нестабильны (время жизни свободного нейтрона 16 минут), но в тесных условиях звезды они просто не могут распасться. Тело нейтронной звезды имеет плотность ядерного вещества и представляет собой как бы одно гигантское атомное ядро. Булавочная головка такого вещества весит миллионы тонн. В нейтронной звезде силы гравитации уравновешиваются силами взаимодействия между нейтронами.

Если же масса звезды еще больше, ее сжатие не может остановить уже ничто. Звезда коллапсирует – схлопывается в точку. В какой-то момент коллапса гравитация становится такой сильной, что даже свет не может вырваться из звезды. На такую звезду все может падать, но ничто не может излучиться. Поэтому и воспринимается она внешним наблюдателем, как черная дыра в пространстве. Критический радиус, после съеживания за который уже ничто не может вырваться из плена такой звезды, и после которого она, собственно, и превращается в черную дыру, называется горизонтом событий. «Горизонт событий» – очень важное понятие в физике.

Этим красивым словосочетанием называют границу, из-за которой до нас не может долететь свет. А поскольку электромагнитное излучение – самое быстрое, что существует в мире, получается, что никакую информацию из-за горизонта событий мы получить не можем. Ведь информация не есть нечто эфемерное, информация – это определенным образом организованная материя. Например, радиоволна. И если даже излучение не «добивает» до нас из-за горизонта событий, значит, никакая информация, никакие сведения оттуда не могут быть получены – нечем доставить!

Для внешнего наблюдателя сжатие звезды по мере приближения к горизонту событий будет все замедляться и замедляться, но с точки зрения самой звезды коллапс происходит почти мгновенно. (Эффект теории относительности, тяготение замедляет течение времени.)

Итак, звезда схлопывается в точку. Мы знаем, как называется такая точка с бесконечным давлением – сингулярность.

Черные дыры – зародыши новых вселенных! – предположил Смолин. Уйдя от нас за горизонт событий, они сжимаются в сингулярность, которая взрывается в иную вселенную «в другом пространстве». Точнее, не в другом, в своем собственном. Новая вселенная сама создает себе и время и пространство. Совершенно не мешая нашей Вселенной. Да и как она может помешать из-за горизонта событий? Для самой звезды это случается в один миг, с точки зрения нашей Вселенной этого не случится никогда, вернее, случится «через вечность».

Набор физических констант в новорожденной вселенной может быть любым. Но если он таков, что в этой вселенной не образуются даже атомы, звезды в такой вселенной не зажгутся и, соответственно, не будет черных дыр. И значит, такая вселенная окажется бесплодной. Род вселенных она не продолжит. А вселенные с подходящим набором «цифр» размножатся потом через черные дыры. Так растет число «правильных» вселенных, в которых горят звезды, а значит – из них получаются черные дыры и попутно возникает жизнь вокруг звезд на планетах.

Роль биологических мутаций во вселенных играет изменение физических констант. Вот такой вселенский отбор…

В общем, все красиво в теории множественных вселенных, однако есть в ней одно «но».

Это «но» довольно ясно выразил один из астрономов: «Гипотеза о множественности Вселенных довольно умозрительна. С таким же успехом можно было поручить сотворение мира Господу Богу! В обоих случаях, пытаясь разгадать тайну мироздания, мы просто достаем из-под полы козырь, который не имеет ничего общего с серьезной наукой».

Что он имел ввиду? А то, что наука в данном случае нагородила гипотезу принципиально непроверяемую. До сих пор самым убойным аргументом науки против церкви был следующий: гипотеза Бога принципиально непроверяема, недоказуема. И церковники с ними соглашались: да, мол, недоказуема, ее надо принимать на веру, хочешь – принимаешь, не хочешь – нет.

И вот теперь непроверяемую гипотезу выдвинули сами физики и астрономы! Поскольку все иные вселенные лежат для нас за горизонтом событий, мы не только не можем узнать, что в них происходит, но и не можем даже проверить, существуют ли они или это наша голая придумка! Ведь все эти вселенные лежат вне нашего времени и пространства, ибо время, пространство и движущаяся в них материя и есть Вселенная. А другие вселенные отделены от нас бездной несуществования.

Впрочем, у науки и на это есть свой джокер. Его подсказал некто Гедель – математик. О его поистине великой теореме мы поговорим позже. А пока скажем бегло, что если доказательство некоего положения в рамках существующей теории невозможно, значит, нужно выйти за рамки теории. Будем ждать появления более общих физических моделей.