зируя народную религию и рассчитывая на доверие столь же ангажированной публики...

зируя народную религию и рассчитывая на доверие столь же ангажированной публики к его экзотическому знанию. Были и другие, еще более необычные фигуры, которые буквально на ногах преодолевали эти пространства, видя в такого рода посредничестве осуществление политических и религиозных идеалов.

Когда-то Виктор Данилов раньше других ушел в народ, которым для него, как и для многих его товарищей, оказались сектанты[390]. Арест следовал за арестом и побег за побегом. Данилов отказывался называть властям свое имя и звался Обитателем земного шара; мы чувствуем здесь знакомую риторику бегунов с одной стороны, футуристов с другой стороны. Рацион политических ссыльных в Сибири казался ему недопустимой роскошью, и он раздавал его товарищам. В ссылке он выучил якутский язык и женился на якутке. Купил коров, сбивал масло, менял его на мех, мех продавал, на вырученные деньги покупал ножи, топоры, ружья. Несколько дней в году он все это складывал у юрты и отдавал якутам. Эти дни стали местными праздниками[391].

Его дети выросли якутами. Сам он бродячим философом странствовал по сектантским общинам Южной России, иногда являясь в Петербург. Там он делал доклады в Географическом или Религиозно-философском обществе, печатался в Духовном христианине и Вестнике теософии, рассказывал о народе писателям и министрам. Он никогда не носил шапки[392], придумал новую «религию-знание» и пытался создать Общество религиозного объединения, куда не принимал тех, кто состоял в любой из партий. С годами он стал монархистом и верил только в диктатуру царской фамилии. В этом он находил взаимопонимание со Львом Толстым, которому объяснял:

Май этого года [1905] провел в Женеве, знаю лично деятелей партии центра, партий С. Р., большевиков и меньшевиков, говорил с ними, был несколько раз у бабушки Брешковской; читал доклад у большевиков и С. Р., был у Плеханова, беседовал с Лениным и увидал, что нет ни одной более или менее крупной личности [...] нужен диктатор и таким диктатором может быть только Русский Государь из дома Романовьгх[393].

Толстой, по словам Данилова, соглашался: «Вы говорите мои слова, мои мысли». Данилов надеялся на аудиенцию у царя, чтобы объяснить ему «религию-знание» и необходимость духовных реформ. Толстой, по словам Данилова, дал ему письмо для передачи Николаю, но тот Данилова не принял.

В мае 1911 Данилову удалось встретиться со Столыпиным. «Петр Аркадьевич интересовался сущностью сектантства, особенно Нового

Бонч-Бруевич 643

Израиля»; больше других интересовал Столыпина вопрос о том, признавал ли Лубков себя Христом, а также сексуальные нравы в его общине. Судя по опубликованному отчету, Данилов отвечал, что Лубков «открыл людям новый мир высоких духовных чувств; он заботится об их благоустройстве и они с признательностью считают его своим Христом, то есть Спасителем». Не преминул Данилов указать и на то, что «книги о Новом Израиле страдают крупными недостатками»; то был очевидный выпад в сторону Бонч-Бруевича[394]. В. Г. Богораз-Тан, когда-то запечатлевший женитьбу Данилова на якутке в рассказе Ожил, рассказывал с иронией о том, как Данилов в последние годы своей жизни ходил на прием к министрам,

чтобы подавать им советы о том, как надо управлять Россией. И они — ничего, слушали, но только не исполняли [...] Насколько я знаю, иные министры из самых жестоковыйных (...] считали его одним из источников для ознакомления с «народными настроениями»[395].

В архиве сохранилась записка Данилова, вероятно написанная для такой встречи. В ней интересно не только пророчество русской Реформации, но и агрессия в сторону «разрушителей» типа Бонч-Бруевича: они «трутся около» сект со своими негодными шаблонами, но все же наделены более верным чувством самосохранения, чем сам Столыпин.

Реформация надвигается.

Разрушители, инстинктом самосохранения, начинают что-то обонять. Они трутся около, бессильные пока принять в ней участие. Их шаблоны не годятся.

Удастся ли Петру Аркадьевичу справиться с разрушителями в области религиозной так же, как удалось в политической? Теперь борьба будет труднее.

Придется искать опоры в той среде, которую дворяне третируют и не понимают.

Все зависит от того, способен ли Петр Аркадьевич видеть вдаль на десятки лет [...]

Реформация всегда захватывает все области; она сносит устарелое и обнаруживает, освобождает к развитию новое ядро жизни [...] Много крови прольется, если разрушители станут во главе реформаци-онного движения [...]

Революции брюха подавлялись неоднократно, почти всегда. Революцию духа трудно подавить, особенно если дух освобождается от суеверия.

Все в России совершалось сверху. И это сохранило психические силы народа для творчества.

Реформация должна быть сверху. Это сохранит цельность и единство многонародной России. [...]

Обновление России не обойдется без комиссаров Верховной власти[396].

Примечания:

3

Sianislavand Christina Grof. Beyond Death The Gates of Consciousness. London. Thames. 1980; Slanislav Grof. Beyond the Brain: Birth, Death and Transcendence in Psychotherapy. Albany: State University of New York Press, 1985.

39

«Его пьянство, его многоречивость, его жалобы, его бессмысленное и безысходное мучение делало его временами невменяемым» — Н. Берберова. Курсив мой. Москва: Согласие, 1996. 189.

390

Виктор Александрович Данилов (1851 — 1916). Родился в семье помещика Харьковской губернии; учился в Цюрихе, фармацевт В 1871 — 72 начал пропаганду среди духоборов, бежал за границу, в 1874 вернулся к сектантам и был арестован в Кутаиси. Проходил по процессу 193-х. В 1879 и 1881 получал новые сроки; из Сибири вышел в 1904.

391

Шапке в разных сектах придавалось символическое значение. Английские квакеры, наоборот, ни перед кем не снимали шапки.

392

Шапке в разных сектах придавалось символическое значение. Английские квакеры, наоборот, ни перед кем не снимали шапки.

393

В. Данилов. У Л. H. Толстого - РНБ. ф.238. ед.хр 73. У Гусева (Летопись жизни и творчества Л. Н. Толстого 1891—1910) сведения об этом визите отсутствуют.

394

Виктор Александрович Данилов (1851 — 1916). Родился в семье помещика Харьковской губернии; учился в Цюрихе, фармацевт В 1871 — 72 начал пропаганду среди духоборов, бежал за границу, в 1874 вернулся к сектантам и был арестован в Кутаиси. Проходил по процессу 193-х. В 1879 и 1881 получал новые сроки; из Сибири вышел в 1904.

395

Некролог С. Сумского в Киевской мысли, 10 февраля 1916.

396

Шапке в разных сектах придавалось символическое значение. Английские квакеры, наоборот, ни перед кем не снимали шапки.