Во времена, предшествующие инкскому завоеванию, население Анд поклонялось нескольким могущественным божествам, многочисленным идолам и священным местам, и многое из этого сохранилось под властью инков. Такова была их политика – оставлять покоренным провинциям значительную свободу верований, если люди подчинялись требованиям, налагаемым на них религиозными властями инков. Фактически божества, которым поклонялись инки, вошли в качестве главных в местный пантеон, которому пришлось уступить им пальму первенства. Но там, где инки сталкивались с древними и широко известными оракулами или святилищами, они оказывали им уважение, даже поклонялись и советовались с такими оракулами сами.

Согласно Сиесе, «инки верили, что существует Создатель всех вещей, и Солнце было их верховным божеством, которому они воздвигли великие храмы, они придавали значение бессмертию души и другим тайнам природы». Тем не менее религия инков, в своем общем приложении к повседневной жизни империи, первоначально не имела отношения ни к духовной жизни личности, ни к мистике. Скорее она была сформирована, чтобы обслуживать более практические цели, которые дополняли экономическую и социальную политику, отражающую реальную власть инков.

Однако не стоит думать, что практическая ориентация религии инков означала недостаток религиозного чувства со стороны людей. Наоборот, в основе тщательно структурированной религиозной теории лежали представления в высшей степени суеверной природы обитателей Андского региона. Человек должен был обеспечивать собственное благосостояние, тщательно выполняя все предписанные ритуальные требования и соблюдая каждую мелочь при отправлении культа. Это должно было гарантировать благоволение всех сил, чья власть, согласно их вере, проявлялась во всем, что их окружало. Любые неудачи или несчастья, свалившиеся на человека – не важно, относилось ли это к его физическому или экономическому состоянию, – рассматривались как наказание, наложенное сверхъестественными силами за проявленное невнимание, равно как и за неправильный поступок.

Взаимоотношения между инками и их божествами и относительная иерархия этих божеств в течение инкского периода показаны на космологической диаграмме Пачакути Ямки (см. рис. 49) и упрощенно на схеме (см. рис. 50). В этой модели Виракоча – Создатель – был как отцом, так и матерью Солнца и Луны, и Виракоча же, согласно Пачакути Ямки, обозначен как «Истинное Солнце». Солнце и Луна породили Венеру как «Утреннюю звезду» и Венеру – «Вечернюю звезду»; далее Утренняя звезда стала отцом Кама Пача (Владыка – Земля), от которого произошел мужчина, а Вечерняя звезда стала матерью Мама Коча (Владычица – Океан), от которой произошла женщина.

Рис. 49. Расположение инкских божеств на стене храма Солнца Кориканча в Куско (основано на схеме Пачакути Ямки)

Рис. 50. Упрощенная схема (согласно Р.Т. Зуидеме)

Природу этого божества трудно определить – его имя использовалось в таких разнообразных контекстах, что его, вероятно, необходимо рассматривать более как характеристику объекта, чем как четко определенное одиночное божество.

Сармьенто сообщает, что, по утверждению туземцев, вначале Виракоча создал темный мир без Солнца или Луны – они были созданы впоследствии, вместе с Громом, Звездами, Землей и Морем. И наконец, по его образу и подобию были созданы люди. Затем Виракоча, который был «бородатым», отправился, согласно верованиям, в путь по всей земле как распространитель культуры и шел, пока не достиг Манта, где и исчез за морем. Эти странствия кончаются в точности за границами ранней империи Тиауанако – Уари, и Сиеса идентифицирует Тикки Виракочу с великим божеством доинкского периода, связанным с Тиауанако. Сиеса (как и другие источники) также подтверждает существование влиятельного храма и идола Виракочи в селении Кача, остатки которого мы можем видеть и сегодня. Здесь, как говорили, Виракоча вызвал извержение вулкана в знак своего «недовольства» поведением людей. Однако в сообщениях об инках подчеркивается тот факт, что Виракоча был величиной неизвестной – «невидимым», – и видимым его образом является Солнце. Если так, то инки не строили храмы, вмещающие его образ, потому что он был слишком труднопредставимым. Но мы полагаем, что инки все же поклонялись ему в некоторых храмах доинкского периода, связанных с его культом, например в Пачакамаке; они также обращались к Виракоче через Уанакаури и выстроили храм в Каче, чтобы поместить туда его изображение, высеченное в камне; другое изображение Виракочи имело человеческий облик и помещалось в Кориканче, в Куско. Наконец, Пома писал, что Инка Пачакути пытался заменить прежний культ Солнца почитанием Создателя – Виракочи.

Как предполагает Зуидема, представление о Виракоче могло толковаться, по крайней мере инками, как до некоторой степени отвлеченное понятие. К примеру, Муруа сообщает, что Капак Юпанки, пятый Инка, попросил своих советников разрешить не то религиозную, не то философскую проблему: кто главнее – Солнце или Виракоча? После долгой дискуссии Капак Юпанки выбрал Виракочу, поскольку Солнце могло быть заслонено малейшим облаком. Инки прекрасно осознавали предсказуемость поведения Солнца и, следовательно, делали логический вывод, что ему кто-то отдает команды. Муруа сообщает, что именно Инка Капак Юпанки сочинил великолепный гимн в честь Создателя, в котором рассказывается, как тот вылепил и раскрасил мужчин и женщин и что именно в период его правления и произошло чудесное извержение вулкана в Каче! Однако Зуидема считает помещение Виракочи выше Солнца всего лишь проявлением противопоставления социальных слоев, а не всеобщим мировоззрением. Храм Солнца правителей Ханан Куско располагался в Урин Куско, а храм Кишуарканча, в котором традиционно служили жрецы из Урин Куско, находился в Ханан Куско.

Основа противопоставления между Виракочей и Солнцем выглядит следующим образом: Солнце связано с небом, огнем и горами. Виракоча связан с землей, водой и побережьем. С этой точки зрения Зуидема смотрит на противопоставление между Солнцем и Виракочей, а также между Ханан и Урин, как на противопоставление между небом и землей, а также между горными и прибрежными регионами, хотя ничто не свидетельствует, что жители побережья в качестве логического следствия воспринимали себя как низших по отношению к населению горных областей.

В официальной структуре государственной религии инков Солнце традиционно возглавляло действующий пантеон. В качестве божественного предка династии Инков Солнце в рамках этой структуры играло доминирующую роль и ассоциировалось с верховенством и мощью инков.

Изучение инкскими астрономами движения солнца и двенадцатимесячный календарь по традиции тесно связаны с сельскохозяйственной практикой. Поклонение и культ Солнца и наблюдения за «Его» перемещениями имели чрезвычайно важное значение для людей, чей образ жизни был основан на сельскохозяйственной экономике. Солнце в холодном плоскогорье было «Дарователем Жизни», ведь его присутствие преобразовывало окружающую среду, вызывало созревание жизненно важного урожая, и не в последнюю очередь именно маисовых початков.

Главные инкские храмы, посвященные культу Солнца, правительство строило повсеместно на территории империи. В каждой области выделялись определенные земельные участки, которые обеспечивали содержание служителей культа и их помощников и где выпасали лам и выращивали маис, необходимый для ритуалов и жертвоприношений. Эти участки именовались «землями Солнца», и культ Солнца поглощал большую часть произведенной на них продукции. При этом другие культы, включая местные верования, также получали обеспечение с этих земель в пропорции, соответствующей их значению. В действительности, как предположил Кобо, эти участки рассматривались как «земли Религии», которые были поделены между различными культами. Монастыри Девственниц Солнца и Избранных Женщин, именуемые акльауаси, также снабжались продукцией с «земель Религии».

Главным храмом религии инков был Кориканча в Куско, и в его самом большом и богатом святилище содержалось изображение Солнца «громадной величины и сделанное из золота». Несколько изображений Солнца известны (по крайней мере, два из них попали в руки испанцев), и, судя по описаниям, они представляли Солнце в виде огромного золотого диска размером с человека, с лучами, расходящимися от человеческого лица. Сармьенто сообщает, что у Инки Пачакути было еще два изображения Солнца, изготовленных для Кориканчи: одно, называвшееся Виракоча Пачайачачи, представляло Создателя и было установлено справа от образа Солнца; другое, Чуки Илья, изображало бога Грома и располагалось слева от Солнца.

В большинстве храмов Солнца, построенных в провинциальных столицах, о Создателе упоминаний не было, и в них другие небесные боги служили Солнцу. Тем не менее Муруа пишет, что, когда Уайна Капак переехал со своим двором на жительство в Томебамбе, он построил следующие святилища:

«…и [Уайна Капак] выстроил там дома Создателя, Солнца и Грома, как в Куско, и он дал им земли, слуг и стада в том же порядке и по обычаю, принятому в Куско, и, кроме того, он устроил главную уаку, которая была наиболее почитаема и уважаема в Куско, именуемую Уанакаури, и также все другие уаки из окрестностей Куско, все в том же порядке и расположении, как они находились в Куско, и на площади он построил сооружение для усну, которое индейцы прозвали Чукипильяка [землетрясение], чтобы жертвовать чичу Солнцу, когда он пил с ним».

Важные ритуалы, связанные с предком инков – поклонение и другие важные церемонии, – происходили на Уакапата, Священной площади Куско. Крепость Саксайуаман также часто именовалась «Домом Солнца». Этот религиозный аспект ее, возможно, символически представляет мощь инков, особенно поскольку крепость также называлась «Домом Инки», а одна из ее башен звалась Сунтуруаси.

Гром считался слугой и посыльным Солнца. В горной местности поклонение ему было связано с представлением о Венере как об Утренней звезде. Гром, или бог Погоды, именовался Ильяп'а или Ильяпа (слово, в котором объединяются понятия грома, молнии и удара молнии). Молитвы о дожде были адресованы ему. Дождь шел, как говорится в поэме (см. главу 2), когда он разбивал кувшин с дождем, который держала его сестра. Кобо описывает его как человека, составленного из звезд на небе, который в одной руке держит дубинку, а в другой пращу. Его одежды сияют, блистая молниями, когда он поворачивается, чтобы выстрелить камнем из своей пращи, – и гром гремит, когда этот камень разбивает кувшин, вызывая дождь. Поскольку присутствие этого божества ощущалось повсеместно, святилища для поклонения ему были широко распространены. Для него устраивались особые жертвоприношения, и связь с ним нужно было устанавливать с самых высоких мест.

Инка Пачакути выбрал Инти Ильяпу (бога Грома) своим личным гуанки (хранителем или «братом»), поскольку тот явился ему, говорил с ним и дал ему змею с двумя головами в качестве знака отличия и чтобы охранить его от несчастий. Инка брал этот символ с собой в сражения.

Дополняла мужчину-Солнце Мама Килья (Мать Луна). В то время как Инка был представителем Солнца на земле, его сестра-жена, койя, ассоциировалась с Луной. Луна представлялась в виде женщины и имела большое значение при расчете месяцев и для регулирования календаря праздников. Ей поклонялись в отдельном святилище, обособленном от святилищ ее мужа-Солнца, которому она служила. Ее святилища, украшенные серебром, обслуживались жрицами.

Звезды, из которых главной представительницей была Венера, рассматривались как дети Солнца и Луны. Им, а также созвездиям, поклонялись в убеждении, что они заботятся обо всех созданиях. Считалось, например, что у каждого вида птиц и животных есть свой покровитель; группы звезд также рассматривались в качестве покровителей определенных видов деятельности. Плеяды (колька, что означало «житница») повсеместно почитались всеми общинами и семьями, поскольку люди верили в то, что именно это созвездие отвечает за сохранность зерна. Другая группа звезд – Лира, или Южный Крест (Уркучильяй – «многоцветный самец-лама») – рассматривалась в качестве пастухов, которые, согласно верованиям, заботились о сохранении стад. Катачильяй, «второй лама», немного поменьше, сопутствовал Уркучильяю.

Пача Мама (Мать Земля), женское божество, была связана с сельским хозяйством. Ее представлял камень продолговатой формы, который устанавливали на полях и поклонялись ему, и просили защитить и удобрить землю. Чем больше полей или хозяйств находились под ее покровительством, тем большее значение она имела и большее уважение ей оказывали. Койя, в своей роли Мама Уако (мать Манко Капака), была покровительницей земледелия, и по традиции в августе, в начале сельскохозяйственного года, именно поле, посвященное Мама Уако, всегда обрабатывалось первым.

Родственная близость между койей и Матерью Землей проиллюстрирована в сообщении Муруа, в котором он описывает, как Уайна Капак установил мумию своей матери в качестве оракула Пача Мама в Томебамбе.

Мама Коча, Мать Озер и Воды на плоскогорье и Мать Моря на побережье, была объектом поклонения главным образом рыбаков.

Сверхъестественные силы, связанные с местами и объектами, назывались уаки (святые места). В «Relacion de los Ceques», в хронике Кобо, перечисляются и описываются уаки в том порядке, как они расположены вокруг Куско. «Взаимоотношения» описывают свыше 350 святых мест, группы которых составляли линии, радиально расходящиеся из центра Куско. Каждая воображаемая линия называлась кеке. Уайна Капак расположил уаки и в Томебамбе, точно так же следуя плану Куско; аналогичные системы кеке должны были расходиться по радиусам из других высокогорных городов. В Куско поддержание состояния уак, расположенных на этих линиях кеке, было поручено соответствующим социальным группам, на которые было поделено население города и с которыми оно в определенных случаях отождествлялось.

Вот как выглядит общий список уак города Куско: храмы, культовые объекты, могилы предков, камни, источники, родники, календарные метки, холмы, мосты, дома, каменоломни; также перечислены места, имеющие отношение к инкской мифологии или связанные с предыдущими императорами инков, как, например, Уанакаури, пещеры, холмы, камни, места собраний и поля сражений. На схеме системы кеке (см. рис. 51) показано распределение линий кеке в Куско по географическим регионам, представляющим четыре великих четверти империи. В трех четвертях – Чинчасуйу, Антисуйу и Кольясуйу – было соответственно по девять линий кеке. Эти девять линий были подразделены на три группы по три, именуемые кольяна (а), пайан (б), и кайао (в). В Контисуйу число линий кеке возрастало до четырнадцать. На территории, ограниченной каждой группой из трех линий, хронисты упоминают одну панаку и одну айлью в связи с пайан и кайао. Следовательно, возможно, что правители – основатели панак были связаны с кеке кольяна той самой группы, к которой относится их панака. Зуидема выдвинул предположение, что принципы организации, по которым строится религиозная система кеке, могут также оказаться фундаментальными принципами общественной и политической организации как Куско, так и всей империи.

Рис. 51. Схематическое изображение системы кеке и солнечных башен (согласно Р.Т. Зуидеме)

В Уанакаури, наиболее важной уаке, большинство хронистов распознавали небесное божество и описывали как «веретенообразный необработанный камень», располагавшийся на горе Уанакаури неподалеку от Куско. Холм также был связан, согласно Сармьенто, с радугой и может рассматриваться как пример горы, представляющей небесного бога. Согласно мифу о происхождении, камень представлял Айар Учу, одного из братьев Манко Капака, который считался особым покровителем религии для инкских семей и молодежи. По этой причине он играет выдающуюся роль в инкских ритуалах и обрядах достижения совершеннолетия, во время которых императорское семейство посещало святилище для проведения особых церемоний; некоторые источники добавляют, что инки приходили сюда и для того, чтобы поклоняться Создателю. Другие горы в окрестностях Куско предположительно также были влиятельными божествами, чья сверхъестественная сила обычно оценивалась соразмерно их высоте.

Айар Качи, Владыка Земель, еще один из братьев Манко Капака, согласно верованиям, был превращен в камень на месте будущего храма Солнца, когда он символически вступил во владение Куско. Подобные каменные колонны обычно считались уаками и покровителями полей. Граничные метки, именуемые сайва, также рассматривались как уаки, равно как и груды камней под названием апасита, которыми отмечали опасные или имеющие особое значение участки на дорогах. Фактически все, что было безжизненным, необычным или в некотором смысле внушающим благоговение, могло называться уакой и служить объектом поклонения. Небольшие изображения и амулеты, представляющие людей, животных, растения и тому подобное, которые были сделаны из камня необычной формы или окраски или кристалла, также назывались уаками; их носили с собой и использовали для личной защиты. Император имел такого хранителя, которого он называл гуанки и который, по его словам, оберегал его и давал ему советы. У Инки Пачакути это был бог Грома, который являлся ему во сне, но Манко Капак и Майта Капак предпочитали птицу инти.

Главный жрец Куско возглавлял иерархию священнослужителей империи. Его называли уиллак ума (Верховный жрец). Однако главным хранителем Солнца был сам император, который инспектировал храмы, оракулов и их поместья. Все первосвященники храма в Куско, вероятно, принадлежали к панаке потомков Инки Виракочи (или происходили от Льоке Юпанки) или были близкими родственниками Инки. Главному жрецу, пишет Биас Валера, подчинялись хатун уиллка, они были главами десяти епархий, на которые делилась страна, и, таким образом, чем-то вроде епископов. Ниже хатун уиллка по рангу стояли яна уиллка, обычные священники.

Кобо сообщает, что Верховный жрец занимал свой пост пожизненно, что он был женат, и его настолько почитали, что он соперничал авторитетом с Сапа Никой. Он обладал властью над всеми святилищами и храмами, в которые именно он назначал жрецов. Иерархическая ступень жрецов, возможно, варьировалась, как это имело место в случае кураков, в зависимости от значения святилища. Крупные святилища, вероятно, обслуживались жрецами различных рангов, чьи обязанности охватывали широкий спектр видов деятельности: предсказания, интерпретация оракулов, выслушивание исповедей и назначение покаяний, моления, посредничество при общении с умершими, выполнение жертвоприношений, руководящая роль в многочисленных ритуалах; а также диагностирование и лечение заболеваний. Для большинства этих обязанностей были названия, но нет сведений о том, как специализировались жрецы. По крайней мере, в небольших святилищах множество разнообразных обязанностей должен был выполнять единственный жрец или смотритель, а в святилищах ограниченного местного значения семья или айлью, имеющая к ним отношение, обеспечивала содержание и проживание служителя, обычно пожилого человека, который присматривал за уакой.

Несмотря на то что в большинстве святилищ служили жрецы мужского пола, жрицы иногда занимали положение, дающее большую власть. В храме доинкского времени Вари-Вилка, в провинции Хауха, влиятельному божеству, представляющему собой дерево с золотыми женскими грудями и в женском наряде, служила жрица по имени Сарпай. Жрицы в Куско и в других инкских городах должны были прислуживать в святилищах Луны и носить ее серебряное изображение. Но группа Избранных Женщин была посвящена также и в общее служение в храмах Солнца и образовывала орден, во главе которого стояла Верховная жрица. Эта Верховная жрица выбиралась за ее высокое происхождение из Девственниц Солнца императорской крови в акльауаси. Жрицы давали пожизненный обет целомудрия, но жрецам было позволено вступать в брак, как это имело место в случае Верховного жреца.

В Куско многие акльи были дочерьми высшей аристократии, тогда как в других местах их выбирали апупанака. После прибытия в акльауаси за молодыми девушками присматривали и обучали их мамакуны. В Куско, после того как их представляли императору, их подразделяли на три основных категории: тех, которых отдадут мужчинам, тех, кто будет обслуживать религиозные культы (особенно культ Солнца), и тех, кто будет обучать в монастырях следующие поколения аклья. Пома описывает шесть категорий обычных девственниц и шесть категорий девственниц, посвященных божествам. Эти категории могут представлять возрастные группы, но, вероятно, они существовали одновременно с иерархическим порядком, выражавшимся в различии обязанностей. В эти обязанности входило обслуживание разнообразных идолов или святилищ, кроме того, акльи окрашивали, пряли и ткали ткань кумби для Инки и для Солнца (для императора и для религиозных жертвоприношений), готовили чичу и жертвенную пищу и получали образование.

Сармьенто оставил описание одного из визитов Пачакути в храм Солнца, когда он наблюдал, как мамакуны готовят трапезу для Солнца: «Это делалось, чтобы предложить множество хорошо приготовленной пищи изображению или идолу Солнца, а затем бросить ее в большой костер, разведенный на алтаре. То же самое было сделано с напитком. Главная мамакуна подняла перед Солнцем небольшую чашу, а остальное было выплеснуто в огонь. И кроме этого много кувшинов этого напитка было вылито в лохань, которая имела сток, и все это было принесено в жертву Солнцу».

Целомудрию акльей и мамакун придавалось исключительно важное значение, и оберегали его с чрезвычайной строгостью. Пома описывает наказания, которые определялись за любое отступление от закона: обоих соучастников вешали за волосы на скалу или на дерево, пока они не умрут, и даже если акльа была взята силой, ей назначали пятьдесят ударов веревкой с камнем на конце, то есть избивали до полусмерти.

Моча, жест почтения перед божеством или перед императором, представлял собой низкий поясной поклон, причем руки были распростерты выше уровня головы. Причмокнув губами, поклоняющийся подносил открытые ладони к губам и целовал кончики пальцев. Иногда, чтобы продемонстрировать особое почтение, в руках также держали хлыст.

Молиться и общаться с божествами можно было про себя, вслух или при помощи жестов. Поклонялись водным источникам, полям Солнца, горам и другим бросающимся в глаза объектам на местности. Оказать почтение можно было разными простыми способами, к примеру добавить еще один камень в апакита (груду камней). Можно было произнести стандартную фразу, или придумать свою, или попросить жрецов или друзей произнести формально более правильные молитвы. Традиционные молитвы читались в случае важных общественных ритуалов; возможно, они восходят к молитвам, первоначально сформулированным кем-то из Сапа Инков или высших жрецов. Поскольку считалось, что грех может вызвать гнев богов и навлечь несчастья, в ритуал поклонения входила также исповедь. Жрец, который принимал исповедь, иногда проверял истинность ее при помощи гадания, и если обнаруживал ложь или полуправду, исповедующегося наказывали – на его спину сбрасывали тяжелый камень. За исключением подобных случаев жрец обычно сохранял тайну исповеди. Когда инки исповедовались, они делали это конфиденциально, обращаясь непосредственно к Солнцу, прося его заступничества перед другими богами.

Обязательным требованием подготовки к большинству празднеств и церемоний, которые почти всегда включали поклонение или ритуалы культа, было очищение и пост участвующих. Пост большей частью ограничивался воздержанием от мяса, соли, вкусных специй при приготовлении пищи, а также от сексуальных отношений. Постные дни перед праздниками тщательно соблюдались, а продолжительность их варьировалась от двух до шести дней. Кроме того, пост также практиковался как часть покаяния или лечения, и тогда он проходил под наблюдением жрецов. Сиеса сообщает, что наиболее религиозных индейцев или тех людей, кого считали приближенными к богам, просили поститься в течение целого года, чтобы у всех было хорошее здоровье. Такой пост мог начаться после того, как маис был посеян, и продолжаться, пока не уберут весь урожай. Особый пост держал император. Он постился в одиночестве, в уединенном месте, перед своей коронацией или перед тем, как принять важные решения. Такие решения сопровождались жертвоприношениями богам и консультацией с оракулом или церемонией гадания – кальпа.

Кальпа («сила») проводилась во время приготовления к военной кампании. Церемония состояла из жертвоприношения ламы (см. рис. 52), по результатам которого жрец прогнозировал результат кампании, удаляя легкое и надувая его через жилу, а затем рассматривая отметки на поверхности легкого. По внутренностям ламы также судили о том, подходящий ли избран наследник. К нескольким знаменитым оракулам, например, оракулам Вари-Вилка, Пачакамака, Апу-Римак (около соответствующей реки) и Римак (около Лимы), или в храме на острове Титикака, обращались паломники со всех концов империи. В этих святилищах изваяния были вымазаны кровью жертв, а жрецы истолковывали предсказания оракула. Но любая уака могла дать ответ на вопросы относительно болезни, утраченного имущества, врагов, совершенных преступлений, правды или лживости – короче говоря, относительно любой проблемы. В Кончаке была обнаружена любопытная скала – внутри нее было вырублено помещение, в котором мог прятаться здешний жрец.

Рис. 52. Гадание: Сапа Инка советуется со жрецом. Внутренности ламы в ритуале Кальпа

Дж. Роув описывает чрезвычайно торжественный способ гадания инков, который также сопровождался жертвами и применялся в важных ситуациях: общение с духами производилось в этом случае при помощи огня (см. рис. 52). Огонь зажигался в двух металлических или керамических жаровнях, установленных вплотную друг к другу, а вокруг них расставлялись блюда с едой и напитки. Держа во рту жвачку из листьев коки, предсказатель с воплями и стонами призывал духов, приглашая их на пир. Голоса, выражающие согласие, должны были исходить из огня. Вероятно, этот трюк проделывался при помощи чревовещания, но «высказывания духа подтверждались языками пламени, вырывающимися из определенных отверстий в жаровне, которыми, разумеется, манипулировали помощники, дуя в трубочки».

Омо, местных колдунов, обычно тайно практикующих черную магию, инки опасались и немедленно осуждали их за любой вред, который те могли причинить. К ним обращались с разными небольшими просьбами, и они утверждали, что разговаривают непосредственно с духами во тьме. В число типичных суеверий входили также своего рода игры, которые повсеместно распространены даже сегодня, – к примеру, подсчитывалось, четное или нечетное выпало число. Однако предполагалось, что используемые при этом камушки имеют магическое происхождение. Наблюдали за передвижениями животных, особенно пауков, истолковывали их, а к необычным событиям в сверхъестественном или естественном мире относились как к предзнаменованиям.

Затмения и падающие звезды считались дурными знаками. Кобо описывает ритуалы, исполняемые при затмении Луны. Верили, что когда Луна затмевается, то это на нее напала пума или змея, которая хочет ее разорвать, – поэтому люди кричали и хлестали собак, чтобы те подняли вой и напугали агрессора. Мужчины делали приготовления, как будто для битвы: они дули в трубы, били в барабаны и поднимали страшный шум; они стреляли в Луну из луков и потрясали копьями, чтобы прогнать пуму или змею прочь.

Определенные звуки, издаваемые животными, такие, к примеру, как уханье совы или вой собаки, предвещали смерть, а некоторые животные – такие как змеи, ящерицы, пауки, жабы и мотыльки, – если их видели неподалеку от жилища, воспринимались как плохие предзнаменования – возможно, потому, что подобных тварей использовали колдуны. В некоторых областях Андского региона лисы также считались плохим предзнаменованием .

Даже если над огнем взлетали искры, могли подумать, что огонь рассердился, и тогда его надо было задобрить, плеснув ему немного чичи.

Сны могли восприниматься как важные сверхъестественные события, испытания и предзнаменования, и тогда их нужно было истолковать.

Всем важным событиям обязательно сопутствовали жертвоприношения, и общественные праздники, на которых присутствовал в качестве свидетеля Инка, «проводились с великой торжественностью». Вид жертвы, приемлемой для того или иного божества или уаки, зависел от события, и иногда жрец выбирал их посредством гадания.

Самыми распространенными публичными жертвоприношениями были жертвоприношения лам, морских свинок или, что происходило реже, птиц и даже людей. Кровь этих жертв предлагали идолу и вымазывали его ею. Капаккоча, «человеческая жертва», жертва двух младенцев, совершалась ежегодно только в наиболее важных храмах. Никогда человеческую кровь не проливали в менее почитаемых храмах, в которых самыми значительными приношениями были золото, серебро и листья коки. Капаккоча иногда выполнялась и во время больших бедствий, например болезни императора или когда разражался всеобщий голод, шла тяжелая война или свирепствовала чума.

При коронации нового императора приносили в жертву до 200 детей. Кобо сообщает, что жертвам было примерно по десять лет, и мальчиков отнимали в качестве налога, а девочек выбирали из тех, кто уже был отобран в акльауаси. Детей приносили в жертву после торжественного пира. Иногда их напаивали допьяна. Затем их либо душили, либо перерезали горло, либо вырезали им сердца.

Предназначенные в жертву, не имеющие физических недостатков, обходили вокруг идола, которому их должны были пожертвовать. Для отдельных богов специально отбирали лам разного цвета: ламы чистого белого цвета предназначались Солнцу, коричневые – Виракоче, а пегие – богу Грома. Другие жертвы – листья коки, маис, ткань кумби и специальные изображения, вырезанные из дерева и представляющие людей, которые торжественно сжигались. Золотые и серебряные украшения либо погребали в земле, либо вешали на стены святилища. После того как из хранилищ при уаке извлекалось определенное количество предписанных пожертвований, то есть после того, как были совершены официальные жертвоприношения, принимались частные подношения, которые распределялись между идолом и жрецами. В эти частные предложения входила чича, особым образом приготовленная пища, бусы, отполированные или гравированные раковины и перья. Более значительные частные подношения могли включать ламу или морскую свинку. В жертву приносились также несколько волосков, выдернутых из брови, или даже капли крови из ушных мочек.

Некоторые пожертвования Солнцу приносились ежедневно на главной площади Куско. Перед восходом раскладывался костер из стволов, покрытых резьбой, который зажигали с первым лучом; затем в огонь бросали специально приготовленную пищу, чтобы накормить Солнце. В течение дня приносили в жертву темно-рыжую ламу, сжигая ее вместе с кокой. Кроме того, в первый день каждого месяца император и аристократия, проживающая в старой части Куско, собирались в Уакапате, где Верховный жрец от имени Солнца посвящал 100 лам Виракоче. Затем ламы разделялись между 30 служителями, представляющими дни месяца, каждый из которых должен был на протяжении месяца, когда настанет его черед, принести в жертву доставшихся ему трех или четырех лам. В конце месяца все жертвы сжигали, а кости растирали в порошок и убирали в хранилище.

Солнце, Луна и звезды служили объектами наблюдения и исследования для инкских астрономов. Астрономы позднего периода научились приводить в соответствие 12 лунных месяцев и 12 солнечных, поскольку цикл из 12 лунных месяцев насчитывает всего 354 дня, а солнечный год – 365 дней с четвертью.

12 месяцев солнечного календаря, в том числе сезон сева и начало сельскохозяйственного года, отсчитывались от момента восхода солнца над одной из особых каменных башен, выстроенных специально с этой целью. Двенадцать этих башен, именуемых пакаонанкак (отметки времени), были построены на возвышенностях к востоку и западу от Куско. (Хотя некоторые источники предполагают, что этих башен, возможно, было только четыре, и они отмечали равноденствия и солнцестояния.) В первый день каждого месяца восход солнца над одной из башен можно было наблюдать с усну, расположенного на главной площади Куско.

По традиции инки опирались в своих подсчетах и на лунные месяцы. Вероятно, они были в ходу до того, как было обнаружено их несоответствие с солнечными месяцами, что и заставило Инку Пачакути выстроить башни для наблюдения за Солнцем. Но отсчет лунных месяцев продолжался, особенно по той причине, что многие ритуалы, насколько известно, были связаны с фазами Луны. Для того чтобы согласовать их с солнечными месяцами, праздники отмечались тогда, когда Луна в первый раз проходила необходимую фазу в течение солнечного месяца.

Церемониальный календарь Куско превратился в государственный цикл церемоний и празднеств, наиболее важными из которых были:

Инти Райми, праздник Солнца, проходил в июне, в момент зимнего солнцестояния. На холмах вокруг Куско в честь Солнца совершались многочисленные жертвоприношения. В число их входили дети, которых погребали живыми с серебряными и золотыми сосудами, растертые в порошок морские раковины и ламы. За этим следовало торжественное пиршество за счет Солнца, и все участвовали в танце на общественной площади.

Чауа-уаркиз, Чакра Рикуйчик, или Чакра Кона (месяц вспашки), отмечался в июле, когда жертвы приносились уаке, главенствующей над системой орошения долины.

Япакис, Чакра Айапуи, или Капак Сикис (месяц посева), – август, когда жертвы приносили всем уакам. После того как зернами маиса торжественно засевали поле Мама Уаки, приносили жертвы Морозу, Воздуху, Воде и Солнцу.

Койя Райми и Китуа (праздник Луны) праздновали в сентябре во время весеннего равноденствия, и Пома сообщает, что это был месяц, в котором женщины были наиболее счастливы. Праздник Китуа начинался в момент появления новой Луны. Мужчины занимались очищением города от болезней. После того как болезнь прогоняли, все мылись и в знак очищения вымазывали маисовой кашей лица и дверные притолоки. Далее следовали несколько дней пиров и танцев, после которых приносили в жертву четырех лам и исследовали их легкие, ища предзнаменования. По этому случаю все подчиненные племена приносили на Уакапату свои уаки, признавая власть Инки.

К'антарай, или Ума Райми, проводился в месяце, соответствующем октябрю, в течение которого посевы тщательно оберегали. Приносили жертвы главной уаке и при необходимости проводили специальные церемонии и жертвоприношения для увеличения количества осадков.

Айамарка, соответствующий ноябрю, был месяцем, во время которого проводился Праздник Мертвых. Покойников выносили на всеобщее обозрение, совершали особые церемонии и подносили им жертвы и пищу. Обряды наступления совершеннолетия начинались с того, что кандидаты проводили ночь на Уанакари и совершали жертвоприношения.

Капак Райми (величайшее празднество) совпадал по времени с декабрьским солнцестоянием, когда совершались обряды уарачико, после которых из провинций в Куско приносили продукцию, принадлежавшую императору и религии; за этим следовало грандиозное празднество и жертвоприношения золота, серебра и младенцев.

Камай килья: во время январского новолуния ритуал уарачико продолжался; участники постились, проводили обряды покаяния, на главной площади происходило потешное сражение, а затем следовали танцы и жертвоприношения. В полнолуние ко всему этому добавлялись дополнительные танцы и жертвы, и танцовщики несли цепь мумурко — длинную четырехцветную шерстяную веревку, возможно представлявшую четыре великих четверти. Спустя шесть дней все прошлогодние жертвы сжигали и сбрасывали в реку, чтобы их унесло к Виракоче.

Хатун-пукуй (великое созревание) проводили в месяце, соответствующем февралю. В новолуние жертвенное золото и серебро преподносили сначала Солнцу, затем Луне и другим божествам. «Двадцать морских свинок и 20 вязанок дров было пожертвовано Солнцу ради урожая».

Пача-пучуй (созревание Земли) проводили в месяце, соответствующем марту, месяцу осеннего равноденствия. В это время соблюдали пост, и при новой Луне ухаживали за зреющими посевами и приносили в жертву черных лам.

Айриуа, или Камай Инка Райми, апрельский праздник, был посвящен Инке и проходил под покровительством Солнца. Проводилась церемония в честь эмблемы императора, которую несли члены его фамилии, распевая гимны священной ламе. Это было совершенно белое животное, одетое так же, как члены процессии, которое принимало участие во многих церемониях, символизируя первую ламу на земле.

Айморай килья, или Хатун Куски (великое Возделывание), отмечался в месяц, соответствующий маю. Праздники этого месяца проводились в честь сбора урожая маиса и отправки его на хранение. Солнцу и уакам жертвовали лам, а затем следовали пиршества, на которых в большом количестве поглощали чичу. Тогда же проводилось множество местных праздников и ритуалов. Мальчики, прошедшие возрастной обряд, убирали урожай с поля Мама Уаки.

Кроме того, некоторые праздники отмечались, когда возникала необходимость, как в случае Иту. Ритуалы Иту начинали с поста, все провинциалы и собаки высылались из города, а на Уакапату приносили изображения божеств. После жертвоприношений процессия молодых мужчин, одетых в красные рубахи и пышно разукрашенных, проходила вокруг площади и била в небольшие белые барабаны. Когда они усаживались, по тому же пути проходили знатные люди, разбрасывая коку. Это действо повторялось восемь раз, и участники проводили ночь на площади, молясь Виракоче и Солнцу. Затем следовал пир, продолжавшийся в течение двух дней.

Короткие отрезки времени, как, например, время дня, отсчитывались практически по положению Солнца и измерялись расстоянием, которое оно прошло по небу. Пома сообщает, что неделя у инков продолжалась десять дней и что три таких недели составляли месяц в 30 дней. Иногда добавляли один или два дополнительных дня.

Зуидема подчеркивает значение системы кеке для календаря. Он объясняет, что башни, связанные с каждой группой из трех кеке в регионе Куско, как оказалось, представляют месяц. Номер уаки на линии кеке мог, следовательно, указывать день недели, и общее число их – 333. Добавляя к этому главные храмы и башни, получаем в общей сложности 350 – отсюда следует логический вывод, что это число очень близко к 365 дням и что другой метод вычисления мог бы разрешить несоответствие, составив ровно год. Эта тема требует дальнейших исследований.

Более длинные периоды времени так тщательно не отмечались и не высчитывались.

Продолжительность правления династии в годах считалась величиной постоянной – согласно записям Сармьенто, правители от Манко Капака до Инки Пачакути царствовали в течение ста лет каждый, плюс или минус несколько лет – корректировка, сделанная, возможно, для того, чтобы придать большее правдоподобие таким заявлениям в глазах читателей его истории. Шкала времени основывалась на пятиричном и десятиричном делении. Эта система теоретически использовалась, чтобы разделять срок жизни людей на приблизительные возрастные группы в установленных пределах, а также чтобы вычислять другие временные промежутки. Согласно инкской системе деления времени, миновало пять исторических периодов по тысяче лет каждый. Срок жизни Солнца именовался Капак-уатан (тысяча лет), и каждое Солнце соответствовало историческому периоду, подразделенному на два Пачакути (по пятьсот лет каждый), когда совершались великие перемены. В перечне правителей инков, составленном Монтесино, Инка Пачакути значился девятым, носившим это имя, и с его правления, вероятно, начался пятый период.