Крокодил в постели, или Эротическая кулинария – 2

Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало,
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше спи один, чем вместе с кем попало.

(О. Хайям. Рубайя)

Ну что можно сказать об алкоголе – вечном спутнике любовных игр? Многое можно сказать об алкоголе, вечном спутнике любовных игр. Если Теренций замечал, что без Бахуса Венера зябнет, то широко цитируемый в предыдущей эротокулинарии Назон рекомендовал не нажираться вдребезги перед погружением. А Свядощ, чья «Сексопатология женщины» была бестселлером моего входящего в жизнь поколения лоботрясов обоего пола, настаивал на воздержании от алкоголя, коли и «ибо алкоголь не способствует легкому перенесению воздержания». А одна специалистка по любви и физической близости того же призыва вообще бухнула печатно на весь тогдашний СССР 70-х годов: «Перед дефлорацией допустимо выпить бокал красного (лучше сухого, а не крепленого) вина и съесть чтонибудь необременительное». Где Лев Моисеевич д-р Щеглов, главный сексопатолог С.-Петербурга, надыбал рецепт «Тонизирующего вина», ума не приложу, однако:

В 1 литр сладкого муската добавить 30 г корицы, 30 г женьшеня и 30 г ванили. Настаивать 15 дней, часто взбалтывая. Затем процедить напиток и добавить 15 капель душистой амбры. Пить каждый день по одной рюмке (50 г).

А тем не менее италики рекомендовали – фалерно, греки – рецину, французы – бордо, испанцы – бычью кровь, вепсы – медовуху, англичане – херес, шотландцы – горячий эль с перцем и можжевелом, мексиканцы – текилу, берегослоновокостьцы (нынешние котдивуары) – пальмовое вино, русские… Ну, по этой части – разночтенья. «По избытку зелена винца – уд не опамятуется», – писал анонимный спец XVIII века. А смесью английской горькой и «сенбернарского ликера» с цитроном и кайенским перцем подстегивала неуемность Елизавета Петровна – большая затейница была официальная девушка Российской империи.

Что творилось с популярными русскими народными героями Рогдаем (см. «Руслан – Людмилу») и Лукой Мудищевым (см. одноименную поэму Псевдо-Баркова, а по всей видимости, всё же Лонгинова, изрядный был порнограф, да и работал цензором) по принятии стимулирующих напитков – общеизвестно. Опять же, свадебные застолья, они очень способствуют непорочной дефлорации. Как продекламировал с укоризной мне в полдень следующего дня (у меня было так себе настроеньице. И общая разбитость в членах. Перебрал афродизиаков, не иначе…) доктор Щеглов:

Известнейший индийский трактат «Камасутра», оказывается, советует съесть перед ночью любви смесь из риса, сваренного в молоке, с воробьиными яйцами, жареным злым луком и медом». Маргарита Наваррская, «королева Марго», как следует из прелюбопытнейшего и до этого широко мной цитируемого сочинения Ги Бретона «История любви в истории Франции», заказывала повару для своего любовника (виконта Шанваллона) остро приправленные блюда. Меню придумывала она сама. «Надо полагать, – пишет Ги Бретон, – Маргарита кормила любовника артишоками, кресс-салатом, сельдереем, пасленом, спаржей, морковью, перцем, лавровым листом, гвоздикой, креветками, зайчатиной, петушиными и бекасьими потрохами, то есть блюдами, чьи благотворные свойства к тому времени были хорошо известны». Не говоря о испанских мушках в токайском, понятное дело.

А Лева Щеглов утверждал, что…

Генрих Наваррский, то есть «Анри Четвертый веселый был король…», выпивал каждое утро рюмку коньяка, смешанного с желтком. От чего, вероятно, приходил в отличнейшее состояние своего гасконского духа. Я бы тоже приходил, особливо если без желтка. Дались им эти желтки! Очень активные, несмотря что вымерли, кельты ежедневно лакали темное пиво с желтком. Не говорите о гогольмоголе. Ни слова! Особенно о так называемом гусарском коктейле «Смерть девкам!».

Перетирается 50 граммов сахара с 20 фазаньими или, так уж и быть, 10 перепелиными яйцами. Добавляется на кончике сабли перца, мускатный орех, 4 ядрышка миндаля, лимонный сок, всё еще раз взбивается с медленно вливаемым ромом (150 г). Выпивается залпом, и город берется приступом.

То же, но с ванилью, корицей вместо перца и миндаля и коньяком вместо рома, а яйца какие угодно, то есть какие достанешь в горящей Москве, – называется «Наполеон». Чудовищный мусс «Бондарчук» по сигнону гоголь-моголя рекомендовал мне один знакомый каскадер: 1 яйцо, 20 г сахару, на кончике ножа: соль, перец, ваниль; водка, сок 1 лимона, (водки граммов двести) – все бабы наши.

Яичный же ликер в неограниченных количествах пожирал единственный мой знакомый Гедиминович, известнейший на всё Вильно рогоносец. А вот в тибетской фармосексокулинарии рекомендуются яйца змей и черепах. Впрочем, знавал одного покойника, отравившегося – вы будете смеяться – пантокрином, то есть перловой кашей на бульоне из свежих пантов. Бабник он был никудышный, повар еще хуже. Будет алтайская земля ему пухом. «Представители многих, причем зачастую не прибрежных народов отмечали стимулирующие свойства рыбы и прочих даров моря», – Щеглов Л. М., д. м. н, проф. Как верно, Лева. Да – «еще римляне считали рыбу продуктом, питающим сладострастие. Причем особенно ценилось мясо ската, акул и других морских организмов, которые и сегодня пользуются репутацией стимуляторов. К ним также относят крабов, лангустов, морских ежей, устриц. Объяснение этому надо искать прежде всего в высоком содержании фосфора в названных продуктах».

Ладно. Икра морских ежей не сходит с шаббатного стола каждого плодовитого митнагеда – суперортодоксального иудея. Что же до римлян… «Подавали Гаю Калигуле молоки мурен…» (Н. Буньери. «Оргастика»); «Налимья печень похоть разжигает» (Рафаэль Альберти), «и устрицы двусмысленная плоть…» – Камоэнс.

Но я всё ж не балуюсь, а монографию тачаю. Книгу, предназначенную стать руководством к действию. Шульхан Арух русскоязычный. Отсель хочется порекомендовать что-нибудь актуальненькое, годное к немедленному исполнению. Вот, Никола Фламель, XVI век, тебе, новый репатриант:

«Возьмите семя репейника, истолките его в ступке, добавьте левое яичко трехлетнего козла, щепотку порошка, изготовленного из шерсти, взятой со спины собаки чисто белого окраса, и не когда-нибудь, а только в первый день новолуния, но сожженной на седьмой. Всё это всыпать в бутылку, наполовину заполненную водкой, и откупорить только через три недели, в течение которых настойка подвергается влиянию звезд.

На двадцать первый день, который одновременно является первым днем следующего новолунья, прокипятить эту смесь до тех пор, пока она не загустеет, после этого добавить четыре капли семени крокодила и всё процедить через фильтровальный мешочек. Процеженная жидкость и есть то, чем следует растирать половые органы человека, лишенного мужской силы. Эффект от жидкости мгновенный и чудодейственный. Она столь активна, что уже приходилось видеть женщин, забеременевших только лишь потому, что растерли себе ею соответствующие части тела, откуда она, естественно, переносилась на мужской орган, о чем мужчина даже не подозревал!

Но так как крокодилы редки в нашей стране (а в нашей, в нашей-то нет. – М. Г.), – осторожно замечает Никола Фламель, – и потому трудно раздобыть семя этого животного, его можно без ущерба заменить семенем очень многих пород собак. Но как бы там ни было, многие прибегали к этому средству довольно часто и каждый раз с успехом».

В вышеприведенном пассаже особенно меня растрогали три обстоятельства. Первое – «процедить через фильтровальный мешочек», второе – либерализм автора, позволяющего подмену крокодила-мужчины кобельком, третье – то, что всё это предназначено для, так сказать, наружного употребления, то есть под кулинарию не канает… Что я, собственно, обнаружил, уже просмаковав текстик. Но что не попало из богатейшего наследия не с кем попало ужинавшего человечества в cor– pus delicti?!! Что не вместилось в кодекс нашей секседы?! Больно. Невыносимо. Отсель продолжим в следующей главе. Оставайтесь с нами!