|
||||
|
Глава девятнадцатая «ЗВЁЗДНЫЕ» МАРШРУТЫ ЗАГОВОРА ВЕКА…
Самые интересные страницы книги Николая Добрюхи «Как убивали Сталина» — с 348-й по 369-ю, где приведены выписки из журнала врачей, лечивших Сталина со 2 по 5 марта 1953 года, данные анализа крови, сделанные в эти дни, и упоминается акт о вскрытии тела. Доброюха уведомляет читателей, что он-де старался выбрать самые важные места из той кипы секретных бумаг, в которую, как он пишет, «по указанию властвовавшего тогда министра МВД (вообще-то, если уж министра, то ВД. — С.К.) Берии было свалено все, что писалось в те страшные часы»… Николай НАД написал об этом так, как будто обвинил Берию в чем-то… А ведь этим свидетельством он его невольно обеляет, убедительно доказывая непричастность Берии к убийству Сталина! Ведь преступник, напротив, сделал бы всё, чтобы эта кипа документов была как можно более тонкой, а то и вообще как-нибудь затерялась. Берия же приказал сохранять всё, включая черновики — благодаря чему Добрюха и смог установить факт многочисленного переписывания медицинских документов и несоответствия окончательных вариантов черновикам. Что же до самих документов, то я не буду приводить здесь из них ни одной строчки, лишь сообщив читателю, что они — по моему убеждению — подлинные, и в качестве таковых действительно переводят версию о намеренном отравлении Сталина в разряд исторического факта. Цитировать документы я не буду — это мало что прибавит к пониманию тех дней читателями, если не считать, что среди них могут оказаться профессиональные медицинские эксперты. К тому же Н. Добрюха приводит осторожные, но не отвергающие факт отравления, мнения главного токсиколога Москвы Ю. Н. Остапенко и главного судебно-медицинского эксперта Москвы В. Жарова. Итак, Сталин был убит. Отравлен. И убит не Берией, хотя книга Абдурахмана Авторханова «Загадка смерти Сталина» и имеет подзаголовок: «Заговор Берии». Берии не нужна была смерть Сталина, но первые сто с небольшим дней жизни СССР без Сталина прошли под знаком все более расширяющихся и углубляющихся инициатив Берии в самых разных сферах деятельности советского общества. Авторханов провокаторски передергивает — к заговору против Сталина Берия никакого отношения, конечно же, не имел. Кроме вполне очевидных соображений, это доказывает и логический анализ, предпринимать который мне приходится уже не в первый раз, но — что делать! Итак… Допустим, убийство Сталина организовал все же Берия, использовав свои старые связи в МГБ Игнатьева. Вообще-то уже это маловероятно! Если даже предположить, что надежных связей, причем не «вообще», а именно в Управлении охраны игнатьевского ведомства у Берии, через семь лет после его ухода из «органов», хватало, очень уж деликатным был вопрос, по которому ему пришлось бы к бывшим коллегам обращаться. Такие дела имеют какой-то шанс на успех тогда, когда ими занимается полноправный глава спецслужбы. Уж он-то может обстряпать все в лучшем виде: исподволь подобрать нужных будущих исполнителей с соответствующими личными, биографическими и служебными данными, а затем проверить их и расставить во всех необходимых ключевых точках, заменив ими кадры, преданные Сталину и его делу. Так что министр госбезопасности и начальник Управления охраны МГБ Игнатьев в этом смысле имел по сравнению с Берией возможности неограниченные. Причем даже такой на каждом шагу, как и любой «демократ», передергивающий факты и дух эпохи автор, как Леонид Млечин, признает, что Берия тогда не имел в МГБ власти и не мог влиять на подбор кадров сталинской охраны. Но, как сказано, допустим… Кадры, прямо подчиняющиеся Игнатьеву, выполнили «заказ» Берии. Сталин мертв, и Берия получает в свои руки объединенное Министерство внутренних дел, поглотившее Министерство государственной безопасности. Теперь кадры Игнатьева, устранившие Сталина по «заказу» Берии, — это уже кадры Берии. Берия нацелен на захват власти, причем уже легально имеет в своем распоряжении изменившие Сталину кадры охранников, замаранные в прямом убийстве вождя. Так почему бы их не «перебросить» теперь на «охрану», скажем, Хрущева или Маленкова? Ведь Берия — преступник, он убил Сталина, и убил безнаказанно! А что лучше, чем безнаказанность, поощряет и распаляет преступника? Сделав один успешный шаг, Берия должен был весьма быстро сделать и другой шаг — железо надо ковать, пока оно горячо! При этом Берии надо было вести себя очень осмотрительно, то есть — ничем не раздражать коллег, а особенно не предпринимать никаких инициатив, будоражащих их. Берия же ведет себя прямо противоположно тому, как должен был бы вести заговорщик. Он просто брызжет идеями, предложениями, он действует — но действует открыто и напористо. Он готовит в МВД и направляет в Президиум ЦК записку за запиской. Он активно и конструктивно вмешивается в экономику, во внешнюю политику, во внутреннюю национальную политику. И каждый раз его предложения так обоснованны, что их приходится принимать! Хорош «заговорщик»! Ему надо заботиться об организации серии новых «смертельных болезней» — хотя бы парочки, а он ликвидирует ГУЛАГ и паспортные ограничения для сотен тысяч людей, хлопочет о проектах республиканских орденов для деятелей культуры союзных республик, вызывает недовольство партийного руководства Украины, Белоруссии, Литвы своими убийственными записками о положении с национальными кадрами в этих республиках! И в довершение всего добивается принятия решения об отказе от украшения зданий по праздничным дням и колонн демонстрантов портретами руководства… ИНЫМ оказывается поведение Хрущева. Если посмотреть на его линию в первые четыре года после смерти Сталина, то вот она-то полностью укладывается в схему заговора. Первый шаг — физически убран Сталин. Его можно убрать лишь физически — политически он непоколебим. Второй шаг — физически убран и политически дискредитирован Берия. Его тоже непросто было бы уничтожить политически, если бы речь шла об открытом политическом противостоянии. Но, внезапно арестовав его, лишив его возможности защитить себя публично, в присутствии всех членов ЦК, удалось обеспечить вначале политическое, а затем и физическое убийство Берии. При этом удалось замарать в соучастии и почти всю партийно-государственную верхушку СССР. Третий шаг — XX съезд с его политической дискредитацией Сталина. Этот шаг кладет начало дискредитации уже дела Сталина, то есть — дела построения в России социалистического и затем — во многом — коммунистического общества новых, всесторонне образованных, развитых и потому свободных людей. Четвертый шаг — политическое устранение всего остального «сталинского» ядра» высшего руководства — Молотова, Маленкова и Кагановича. Пятый и последний шаг, предпринятый непосредственно Хрущевым, — нейтрализация наиболее непоследовательных остатков этого «ядра» — Булганина, Ворошилова, Первухина, Сабурова и окончательное «приручение» Микояна… Сегодня можно увидеть, что «цепь», позднее дополненная рядом новых «звеньев», приведших нас к Беловежским «соглашениям» 1992 года, — была встроена безупречно и эффективно. Она еще не полна, ибо последнее «звено» — окончательный распад и гибель России еще куется в трижды президентской «Россиянин». Но выстраивается эта «цепь», начиная с марта 1953 года, очень умно. Однако первое звено всей этой умно и точно продуманной цепи — убийство Сталина, замаскированное под естественную смерть. Мог ли продумать весь этот дальновидный алгоритм сам Хрущев — человек не умный, а всего лишь хитрый, и при этом злобный, мстительный, эмоциональный, самоуверенный, недалекий и не умеющий видеть перспективу? Человек, который впоследствии стал олицетворением мутного понятия «волюнтаризм». Вряд ли вся эта умная последовательность железно взаимосвязанных шагов могла прийти в голову Никиты Сергеевича — даже до последнего, предпринятого им самим пятого шага. Хрущев не был ни сознательным, ни подсознательным врагом социализма. Он был — если иметь в виду его личные симпатии и антипатии — даже вполне советским патриотом. И системным могильщиком социализма Хрущев оказался не в силу затаенной его злобы против Советской власти, не в силу нравственного перерождения, а в силу того, что могильщиком дела Ленина, Сталина и миллионов сознательных граждан СССР Хрущева сделали без ведома самого «дорогого Никиты Сергеевича» — «втемную»… А он всего лишь хотел удержаться на вершине власти, отомстить Сталину за сына, а потом затмить Сталина… Не вышло… Зато все вышло у тех, кто был сознательным врагом и ненавистником Сталина, социализма, Советской власти и России. А их у России, у Советской власти, у социализма и у Сталина было более чем достаточно. И только ли Хрущеву нужна была в начале 1953 года скорая смерть Сталина? ЗАГОВОР против Сталина с какого-то момента представился мне в виде своего рода «звездного» пробега или похода… Об этой когда-то популярной форме массовых спортивных мероприятий, описанной даже во 2-м издании Большой Советской Энциклопедии (т. 16, стр. 553) сегодня прочно забыли. Суть такого похода в том, что его участники выходят из разных исходных пунктов на периферии и по заранее разработанным маршрутам собираются в одной точке. Так вот, и к Сталину, а точнее — к идее его убийства, с какого-то момента потянулись «маршруты» системного «звездного» заговора. Нет, я не хочу сказать, что вокруг Сталина как некий чудовищный спрут сплелась зловещая, могущественная тайная организация, щупальца которой раскинулись на весь мир. Я имею в виду всего лишь системный характер его наличия и разветвленности, определяемый тем принципом, который был вынесен в эпиграф главы нулевой этой книги. Соответственно, далеко не все «маршруты» этого «заговора» были прямо или даже косвенно скоординированы. Не каждый из участников знал или хотя бы подозревал о существовании других «маршрутов». Не каждый шел по «маршруту» реально — было немало таких, кто лишь предавался желаниям сродни маниловским: вот, мол, как было хорошо, если бы Сталин исчез. И не каждый из реально вышедших в путь достиг конечной точки — Москвы на рубеже февраля и марта 1953 года. Кто-то разрабатывал свой «маршрут», сидя в Лондоне или Вашингтоне… Кто-то — в Москве или Жмеринке… Кто-то имел огромные материальные возможности для организации заговора, но не имел надежных подходов к Сталину и его окружению. Кто-то имел подходы, давние личные знакомства, но не имел средств для подкупа, запугивания, запутывания… Кто-то, повторяю, лишь мечтал о том, чтобы Сталин умер так же «своевременно», как весной 1945 года «умер» — полностью выполнив роль «мавра» Золотого Интернационала — президент США Рузвельт. Кто-то зондировал почву для заговора по линии сохранившихся антисоветских, троцкистских или эсеровских связей. Кто-то из врагов Сталина носил цилиндр, кто-то — ермолку или бейсболку, а кто-то — интеллигентскую шляпу или псевдодемократическую кепку. Для кого-то смерть Сталина была всего лишь желательной в принципе, так что вопрос сроков не был критическим. А для кого-то смерть Сталина была нужна в реальном масштабе времени — вот прямо сейчас, в ближайшие дни. Кто-то мог подождать, а для кого-то промедление было смерти подобно. Поэт Виктор Боков уже в наши дни, накануне своего 85-летия, повинился перед Сталиным, заявив:
А что, если бы такого вот Бокова реально нацелили на Сталина тогда, когда Бокову исполнилось не восемьдесят пять, а тридцать лет? Или чуть позднее — в 1953 году, когда Бокову было лет этак сорок с гаком? Причем о Бокове я упомянул лишь для примера… Недовольных Сталиным в «низах» хватало и без Бокова… А вот поэтическое свидетельство уже поэта Пастернака, вынесенное в эпиграф этой главы. Его строки о смерти Сталина, ранее мне неизвестные, я узнал из книги Н. Добрюхи и должен признаться, что не ожидал от внешне аполитичного Пастернака такого смелого политического обвинения! Ведь «темные силы храма» — это прямое указание на причастность к смерти Сталина «рыцарей Храма», «строителей Храма», «детей Вдовы», «наследников Хирама», «вольных каменщиков», а попросту — масонов! Нет, нет, увольте меня сейчас от любых дискуссий! Это Борис Пастернак написал, а Николай Добрюха его строки привел. Так что все претензии — к ним. Разными, очень разными были антисталинские силы, сформировавшиеся в мире к весне 1953 года. Они были разными по гражданству, по мировоззрению, по материальному и общественному положению, по происхождению, по уровню идейности и даже по уровню личной ненависти к Сталину. Но важно, что все эти силы вместе хотели одного — смерти Сталина. Кто-то, повторяю, лишь ее желал… Кто-то — действовал… Кто-то при этом оказывался в тупике или шел ложным «маршрутом», который никогда не привел бы к конечной точке — Сталину, лежащему в Мавзолее. Кто-то шел потенциально успешным «маршрутом», но недостаточно энергично и недостаточно последовательно. А кто-то дошел до реально успешного конца. Но успех его был обусловлен общей атмосферой, сложившейся в интернациональной антисталинской среде, общим ее желанием уничтожить Сталина не мытьем, так катаньем, не пулей, так ядом, не сегодня, так завтра… 23 июля 1934 года Сталин принял в Кремле английского писателя-фантаста Герберта Уэллса. Запись этой беседы была опубликована в № 17 журнала ЦК ВКП(б) «Большевик» за 1934 год. Уэллс уже приезжал в Россию в 1920 году, встречался с Лениным. По возвращении домой он написал тогда знаменитую свою книгу «Россия во мгле», где назвал Ленина «кремлёвским мечтателем». Теперь он вновь беседовал уже с другим руководителем Советской России и признавал свою давнюю неправоту. Много интересного можно было извлечь из записи их разговора, по сейчас мне вспоминается то место, когда Уэллс задал Сталину вопрос: «Вы, мистер Сталин, лучше, чем кто-либо иной, знаете, что такое революция, и притом на практике. Восстают ли когда-либо массы сами? Не считаете ли Вы установленной истиной тот факт, что все революции делаются меньшинством?» Сталин тогда ответил: «Для революции требуется ведущее… меньшинство, но самое талантливое, преданное и энергичное меньшинство будет беспомощно, если не будет опираться на хотя бы пассивную поддержку миллионов людей». Уэллс переспросил: «Хотя бы пассивную? Может быть, подсознательную?» И Сталин уточнил: «Частично и на полуинстинктивную, и на полусознательную поддержку, но без поддержки миллионов самое лучшее меньшинство бессильно». Говоря о «меньшинстве», Сталин имел в виду, как он и сам отметил, революционное, служащее идеям социализма меньшинство. Говоря о «миллионах», он имел в виду миллионы простых людей, живущих жизнью неактивной, несознательной, полурастительной, но — живущих. Однако в мире имелось и другое меньшинство, системной верхушкой которого была избранная Золотая Элита мира, которая опиралась на силу золотых же миллионов — долларов, фунтов, франков, песет… Впрочем, этот Золотой Интернационал мог опираться на поддержку и миллионов людей, но тут уж — лишь до тех пор, пока в мире существовал тот безграничный океан массовой человеческой глупости, в котором извечно плавает скорлупа беззакония. Однако даже при наличии этого океана Золотая Элита не могла рассчитывать на хотя бы пассивную массовую поддержку в деле убийства Сталина. В этом деле она могла рассчитывать лишь на поддержку себе подобных элитарных слоев. А также — и на поддержку тех, кто всеми силами стремился из категории тех, кого — по определению Талейрана — стригут, перейти в категорию тех, кто стрижет. Впрочем, были еще и те, кому Сталин и его дело не давали жить жизнью мелкой, но сытой и собственнической… Те, кто хотел не быть, и даже не казаться, а просто обывать. Не забудем еще об одной категории — весьма специфической, но реально существующей и нередко, увы, пользующейся определенным влиянием на общество. Это люди, обладающие неким «геном демократии», который определяет их особое общественное, а точнее — антиобщественное, поведение. Им плохо, когда миру хорошо. Эти отличные от людей «люди» нормальных людей не-на-ви-дят. На генетическом уровне. Они запускают в оборот выражения типа: «Лучше быть мертвым, чем красным»… Они под вспышки фотокамер пожирают со своими — надо полагать, тоже обладающими «геном демократии» — отпрысками огромный торт в виде лежащего в гробу Ленина… И их генетические собратья, жившие в эпоху Сталина по обе стороны государственной границы СССР, не могли не ненавидеть именно Сталина. И ненавидели. А еще были люди, просто внутренне недисциплинированные, жадные до денег, удовольствий, карьеры… Такие тоже могли стать — не организаторами, нет, но — исполнителями чужой воли, желающей убить Сталина… Много, много накопилось в мире к весне 1953 года антисталинских сил. И они не могли добиться успеха в деле «звездного» заговора против Сталина без поддержки друг друга — пусть нередко пассивной, подсознательной, полуинстинктивной и полусознательной. Кто-то лишь желал. Кто-то прикидывал шансы… Кто-то действовал. А кто-то добился успеха. Так ли уж важно — кто конкретно? Важно — зачем? |
|
|||
|
Главная | Контакты | Прислать материал | Добавить в избранное | Сообщить об ошибке |
||||
|
|
||||
