ПОГРАНИЧНАЯ ВОЙНА

В 1969 году вражда между Советским Союзом и Китаем приобре­ла зловещий военный аспект. Поводом стали пограничные споры. Гра­ницы на реках проводятся обычно по тайному фарватеру. Царское пра­вительство заставило Китай согласиться на границу по урезу воды вдоль китайского берега (см.: Вопросы истории, 2004, N° 5), иначе говоря, река Уссури со всеми островами оказалась российской.

В пятидесятых годах китайские руководители заговорили о том, что пора бы провести более справедливую границу. Но кон­фронтация между двумя странами сделала переговоры невозможными. Китайцы откровенно претендовали ни советские острова. Сначала при­ходили рыбаки, обычные китайцы с плакатами, потом появились люди с оружием.

Пограничные заставы появились здесь лишь недавно, и погра­ничников явно не хватало на огромный участок необорудованной гра­ницы. 57-й пограничный отряд находился в стадии формирования, ко­мандовал им полковник Демократ Владимирович Леонов. Условия службы были тяжелые. Не хватало офицеров, старшин. Трудно было со связью.

Перед пограничниками стояла практически невыполнимая задача — малыми силами, не применяя, оружия, раз разом вытеснять китайцев с советской территории. Эти столкновения быстро перерастали в дра­ки, в ход шли палки, колья, ломы. Пограничники обзавелись рогати­нами и дубинами, обливали китайцев из огнетушителей. Потом обзаве­лись пожарной машиной — мощная стена воды сметала китайцев. Посте­пенно схватки приобрели массовый, ожесточенный характер, запрещено было только одно — стрельба.

От советского берега до острова Даманский — полкилометра, от китайского меньше — в разное время года от трехсот до семидеся­ти метров. Остров необитаемый, весной его практически полностью заливает река. Китайские солдаты несколько раз пытались его захва­тить. Однажды был настоящий штыковой бой. Начальство требовало од­ного — не открывать огонь. За месяц до кровавых событий на Да­манском с бронетранспортеров сняли боекомплект, опечатали и отпра­вили на склад.

В феврале 1969 года все успокоилось. В Москве решили, что острый период миновал. Резервные группы вернулись в отряд. Остался только личный состав погранзастав. Командиры 1-й и 2-й застав не верили, что китайцы оставят их в покое. Нарушив приказ, на свой страх и риск они вернули боезапас в бронетранспортеры.

В ночь на 2 марта 1969 года на остров Даманский скрытно проникли и замаскировались несколько сот бойиов Народной освободи­тельной армии Китая. Пограничники этого не заметили и не подозре­вали, что им устроена засада.

Утром 2 марта пограничники засекли появление группы воору­женных китайцев, продвигавшихся к острову. Начальник 2-й заставы старший лейтенант Стрельников поднял личный состав и на трех маши­нах выехал на остров. Иван Иванович Стрельников закончил курсы младших лейтенантов и сам построил эту заставу в рыбацком поселке Нижне-Михайловка.

Стрельников, как положено, потребовал от китайцев покинуть остров. Вместо ответа, китайцы открыли огонь. Они практически в упор уничтожили две группы пограничников. И только третья группа, задержавшаяся в пути — подвела машина, под командованием младшего сержанта Юрия Бабанского вступила в бой. Они бы тоже погибли, но подоспел с двадцатью двумя бойцами начальник соседней заставы — старший лейтенант Бубенин.

Виталий Дмитриевич Бубенин, закончив Алма-Атинское пограну­чилише, прибыл на Дальний Восток летом 1966 года. Сначала он был заместителем у Стрельникова. А на следующий год командующий Тихо­океанским пограничным округом отвез молодого офицера на вертолете на Кулебякины сопки и показал:

— Запомните, лейтенант, здесь будет пограничная застава. Построите ее к 7 ноября — будете ее начальником.

Когда подоспел Виталий Бубенин, двадцать два советских по­граничника были убиты, один, тяжело раненный, попал в плен. Вернут его китайцы мертвым...

Командование отряда находилось на учениях и не подозревало, что рядом идет настоящий бой. Пограничникам не разрешалось брать с собой больше двух магазинов к автомату, то есть они должны были отстреливаться, экономя патроны. К исходу первого часа боя Бубенин был ранен и контужен при разрыве мины, но из боя не вышел.

Старший лейтенант отвел своих людей, а сам на броне­транспортере поехал вдоль острова и, ведя огонь из двух крупнока­либерных пулеметов, оказался у китайцев в тылу. Он вел огонь, пока бронетранспортер не подбили китайские артиллеристы. При абсолютном численном превосходстве китайцы ничего не смогли сделать с не­большой группой советских пограничников. Ни один из наших сол-лит не сплоховал, ни один не поддался панике, ни один не отступил, хотя шанс выжить был минимальным.

На помощь подъехала резервная группа с заставы Бубенина. Она доставила весь остававшийся боезапас, пулеметы и гранатомет. Стар­ший лейтенант (раненный и контуженный!) Бубенин пересел в броне­транспортер Стрельникова и опять двинулся в сторону китайцев. Бу­бенин ворвался в их расположение с фланга. Появление броне­транспортера было неожиданностью для китайцев. Безостановочно ра­ботавший крупнокалиберный пулемет рассекал китайские цепи.

Бубенину повезло — он выскочил прямо на командный пункт ки­тайцев и расстрелял его в упор. Оставшись без командования, китай­цы поддались панике и побежали. Уже в последний момент броне­транспортер подбили, и Бубенин вторично был контужен.

Только потом на вертолете появилось командование погранот­ряда, перебросили подкрепление с 3-й заставы. В бою погибли трид­цать два советских пограничника.

На следующий день из Москвы прилетела комиссия, | вторую возглавлял первый заместитель председателя КГБ генерал-полковник Николай Степанович Захаров.

В Имане (нынешнем Дальнереченске), где квартировали коман­дование погранотряда, прошли первые похороны, вспоминал собствен­ный корреспондент «Известий» но Дальнему Востоку Павел Демидов. — Собрался чуть не весь город. Выступает начальник Иманского погран­отряда полковник Демократ Леонов. Говорит хрипло, простуженно. Че­рез несколько дней Демократ Владимирович погибнет, как и его со­ратники, с которыми он прощается сейчас. Оркестр исполняет Гимн Советского Союза, на этом фоне слышен стук молотков — забивают гвозди в крышки гробов. И вдруг, перекрывая все звуки, раздается пронзительный детский крик: Па-а-па-а!

На всем участке 57-го погранотряда перешли на усиленный ре­жим охраны границы. Командир расквартированной по соседству 135-й мотострелковой дивизии получил приказ наметить маршруты выдвижения войск и артиллерии, если придется вступать в бой. Но вводить в действие армейские части не хотели, и пока что на помощь малочис­ленным пограничникам выдвинули всего две мотострелковые роты и два танковых взвода. Почему-то в Москве рассчитывали на то, что китай­цы больше не полезут. И допустили непростительную ошибку, за кото­рую опять пришлось заплатить кровью наших пограничников. Меньше чем через две недели вновь вспыхнули бои.

15 марта 1969 года заместитель министра иностранных дел Владимир Семенов записал в дневник: «В восемь часов утра позвонил Ю.В. Андропов и сообщил о новых осложнениях на советско-китайской границе (у острова Даманского). Несмотря на субботу, было заседа­ние политбюро. Приняли текст заявления Советского правительства. Внутри МИДа создал оперативную группу, ввел круглосуточное дежур­ство, вертелся у телефонов, как пляшущий человечек».

Китайцы наступали с самого утра при поддержке артиллерий­ского и минометного огня. Противостояла им маневренная группа по­гранотряда, не имевшая тяжелого оружия. Пограничники просили воен­ных о поддержке — рядом стояла минометная батарея, но ей запретили открывать огонь. Под напором превосходящих сил пограничники ото­шли. Китайцы заняли остров. Но пограничники не сдавались, хотя не располагали силами и средствами для общевойскового боя. На броне­транспортерах они пошли в контратаку, но китайская артиллерия жгла боевые машины.

Командир погранотряда полковник Леонов, не выдержав, бук­вально заставил четыре танка, не имевшие приказа действовать, двинуться вперед. Он сел в головной танк, который подбили. Полков­ник Леонов выбрался из горящей машины, но китайцы забросали его гранатами.

Генерал армии Вадим Александрович Матросов был тогда на­чальником штаба пограничных войск. Через много лет он рассказывал в интервью, как в тот день ему позвонил домой сам Брежнев:

— Что там происходит? Это война?

Генерал Матросов на следующий день должен был вылететь на место событий. Он просил дать ему время разобраться — тогда будет ясно. Брежнев требовал ответа немедленно:

Мне из Генштаба докладывают, что там уже все признаки на­стоящей войны.

Матросов ответил, что, по данным разведки, китайцы своих войск к границе не придвинули. Так что пока это это не война. Лео­нид Ильич несколько успокоился.

«Наверное, можно было бы и избежать такого обострении, — говорил Матросов, — в чем-то уступить, но наши Политики тогда на компромисс не пошли. В итоге мы получили на границе протяженностью а семь с половиной тысяч километров адскую обстановку. Люди нахо­дились в постоянном напряжении».

Генерал Матросов не мог понять логики высшей власти. Если не хотели пускать китайцев на Даманский, надо было сразу перебра­сывать туда соответствующие силы и дать достойный ответ. Если, напротив, не хотели ничего затевать, зачем подставили погранични­ков, обрекли их на смерть?

Пограничники жаловались, что командование Дальневосточного военного округа не желало вмешиваться и им помогать: это ваше дело, а не армии. К Даманскому вела всего одна дорога — развернуть войска было невозможно. Да и не хотели этого в Москве. Перестрелка между пограничниками — это инцидент на границе. Использование Во­оруженных сил — это уже война.

Только поздно вечером, после целого дня боев, пограничникам разрешили использовать четыре дивизиона ракетных установок залпо­вого огня «Град». Брежнев дал согласие. После десяти минутной об­работки острова ракетами, артиллерией и минометами китайцы отошли.

«Два залпа нашей ракетной установки «Град», наконец, поста­вили точку в кровавом конфликте: противника как ветром сдуло, — писал Павел Демидов. — Но к тому времени — к 16 марта — наши поте­ри уже составили пятьдесят восемь человек убитыми и девяносто четыре тяжелоранеными...

Остров Даманский — тысяча семьсот метров в длину и пятьсот в ширину. Весной его заливало с макушкой, летом и осенью там коси­ли траву для скота, а зимой — белое безмолвие... Через полгода было решено отдать Даманский Китаю. Соседи быстренько засыпали протоку между берегом и островом, и теперь о тех событиях напоми­нают могилы в центре Имана да детский вопль на пленке моего дикто­фона, перекрывающий стук молотков».

Во время событий на острове Даманском в марте 1969 года у Андропова было совещание. Что делать? Как реагировать? Горячо вы­ступали сторонники мощного удара по китайцам. Андропов был против, и его поддержал Брежнев. Обошлись без войны с Китаем, и конфликт постепенно угас.

16 и 17 апреля столкновения между советскими и китайскими пограничниками произошли на границе между Синьцзяном и Казахста­ном, стычки вспыхнули вновь 25 апреля и 2 мая. 9 мая в приказе ми­нистра обороны маршала Гречко по случаю победы в Великой Отече­ственной войне Китай впервые вместе с Соединенными Штатами и Феде­ративной Республикой был назван основным врагом Советского Союза.

В мае и в начале июня продолжались столкновения по всему Амуру. 8 августа произошли новые стычки. Китайское информационное агентство Синьхуа обвинило Советский Союз в подготовке войны про­тив Китая. Критические ситуации на китайской границе возникали и позже, но таких потерь, как на Даманском, уже не было.

В декабре 1972 года Андропов отправил в отставку командую­щего пограничными войсками генерал-полковника Павла Ивановича Зы­рянова. Ему исполнилось шестьдесят пять лет. Он командовал погра­ничниками двадцать лет — принял войска в 1952 году! Андропов хотел кого-нибудь помоложе. Начальником главного управления пограничных войск КГБ назначили Матросова. Андропов ценил Вадима Александрови­ча, сделал его заместителем председателя комитета. Такого раньше не было, чтобы начальник пограничников получал полководческое зва­ние генерала армии — по штатной должности он мог быть генерал-пол­ковником. В феврале 1982 года добился присвоения Матросову звания Герой Советского Союза.

Они были единомышленниками: выступали за восстановление ре­жима постоянной охраны границы. Прежний начальник погранвойск ге­нерал Павел Иванович Зырянов предложил сократить численность лич­ного состава, отказаться от застав там, где нет в этом необходимо­сти, неопасные участки границы охранять маневренными группами, считал правильным больше денег вкладывать в инженерно-техическое оборудование границ.

Матросов в 1974 году предложил вернуться к прежней практике — ставить заставы везде, где есть граница, даже на прежде не охра­нявшихся участках Охотского моря и на необитаемых островах, хотя оборудование и содержание этих застав стоило огромных денег. Он нашел полное понимание и поддержку у Андропова. Юрий Владимирович, в свою очередь, не знал отказа, когда обращался к Брежневу за деньгами.

Стараниями Андропова пограничники увеличили свой арсенал, получили собственную авиацию, бронетанковую технику. Хотя военные недоумевали — зачем создавать параллельную армию. Но председатель КГБ брал верх в такого рода ведомственных спорах. Вооруженный кон­фликт на границе имел серьезные геополитические последствия — на­чалось осторожное сближение Китая и Соединенных Штатов.

Когда произошли столкновения советских и китайских поиск на берегах реки, о которой раньше никто в Америке и не слыхал, архи­тектор американской внешней политики Генри Киссинджер без колеба­ний повернул дипломатию в сторону Китая. Он был советником прези­дента Ричарда Никсона по национальной безопасности. Никсон не упустил возможности войти в историю как политик, который восстано­вил отношения с Пекином.

Москва хотела, чтобы Соединенные Штаты оставались нейтраль­ными в этом столкновении. Американцам казалось, что Москва может нанести упреждающий ядерный удар по Китаю. Генри Киссинджер был убежден, что нельзя допустить поражения Китая в войне с Советским Союзом.

Потому что после этого вся военная мощь СССР была бы повернута против Запада.

Главный орган китайской компартии газета «Жэньминь жибао» писала тогда: «Американский империализм находится при последнем издыхании. Хотя он дошел уже до своего конца, Никсон имеет на­глость говорить о будущем. Человек, стоящий одной ногой в моги­ле, пытается утешиться мечтами о рае».

В реальности китайские руководители были готовы к контактам с Вашингтоном. Китайцы хотели избавиться от угрозы войны на два фронта — и против СССР, и против США, выйти из международной изо­ляции и продемонстрировать всему миру свой престиж и значимость. Так начался сложный менуэт между американцами и китайцами, на­столько тонко организованный, что обе стороны всегда могли утвер­ждать, что между ними нет контакта. Американский посол в Польше увидел китайского дипломата на выставке и буквально подбежал к нему, чтобы передать послание из Вашингтона: американцы готовы к серьезным переговорам. У китайского дипломата едва не начался сер­дечный приступ, он не знал, что ответить, и просто убежал. Кон­такты налаживали через румын и пакистанцев.

Многие американские дипломаты говорили, что сближение с Ки­таем подорвет отношения с Советским Союзом. Киссинджер, напротив, считал, что это заставит Москву искать взаимопонимания с американ­цами. Реакция Советского Союза была такой, какой ее ожидал увидеть Киссинджер. Москва спешила показать, что с ней можно иметь более серьезные дела, чем с китайцами.

Тайная поездка Киссинджера в Китай состоялась в июле 1971 года. До этого Москва не горела желанием организовать встречу Ник­сона и Брежнева. После поездки позиция Москвы резко переменилась. Сближение Соединенных Штатов и Китая было воспринято как пораже­ние, как неудача советской политики. В реальности это был путь к стабилизации ситуации, Китай переставал быть непредсказуемым, опасным соседом, от которого можно было ждать всякого. С точки зрения геополитики он начал превращаться в нормального игрока, ко­торый подчиняете, определенным правилам. Уже в перестроечные вре­мена переговоры с Китаем привели к изменению линии границы. Остров Даманский отошел к Китаю и получил название Чжэньбаодао.

Китайское руководство, видимо, действительно не хотело то­гда большой войны. Но если бы лейтенанты Стрельников и Бубенин, сержант Бабанский и другие пограничники, сражавшиеся в марте 1969 года на острове Даманский, не проявили поразительного мужества, стойкости, готовности сражаться и, если надо, умереть в бою, у ки­тайских руководителей, пожалуй, могло возникнуть желание вновь и вновь проверять прочность советских границ штыком.