Одна из основных трудностей в изучении религии Древнего Египта заключается в способе ее изложения обществу. Множество богов и представление богов в образе животных и людей с головой животных или птиц возмущали чувства еврейских пророков, которые осуждали многие понятия египетской религии. Другой враждебно настроенной группой были греческие авторы, первые Отцы христианства, и более поздние православные авторы. Мильтон выражает общие чувства, когда называет египетских богов «звероподобными». Более поздние авторы с высокомерным легкомыслием рассуждали на тему о религии Египта, забывая, что эта религия на протяжении тысячелетий помогала в тяжелые времена, служила утешением в горькие моменты жизни, придавала храбрость перед лицом смерти. Вполне возможно, что внешний вид богов кажется на наш взгляд нелепым и отталкивающим, но египетские боги были так же естественны для египтян, как Шива для индусов, Аллах для мусульман и Христос для христиан.

В одной главе можно только в общих чертах изложить основу египетской религии, но, главное, надо помнить, что эта религия никогда не была статичной. Социально-бытовые условия оказывали на религию намного большее влияние, чем религия на социально-бытовые условия; изменялись условия, и, соответственно, менялись направления и внешние формы проявления религии. Следует принимать во внимание те изменения, которые на протяжении многих веков происходили в религии Египта, как они происходили и в любой стране мира.

Древний Египет, как и другие страны, вырос из скопления маленьких государств, каждое из которых было независимым и имело собственного правителя и своего бога. Первые египетские боги – часто в виде животных – относились больше к богиням, чем к богам, но, вне зависимости от половой принадлежности, местное божество было высшим в своей области. Это была форма единобожия, обычная для первобытного общества. Во время войны бог, а не племя, терпел поражение или выходил победителем. С течением времени племена объединялись, и местные боги оказывались в зависимости от того, происходил процесс слияния мирно или племена объединялись в ходе военных действий. Если объединение прошло мирно, то боги в зависимости от возраста и пола становились или мужем и женой, или родителем и ребенком. Но часто одержавшее победу племя низводило бога побежденного племени, и он становился враждебной, вселяющей ужас силой.

Египетских богов можно разделить на четыре категории:

1. Местные боги, изначально животные, позже представлявшие собой человеческие тела с головами животных.

2. Осирис и сопровождавшие его боги.

3. Боги без храмов, изначально принадлежавшие только фараону.

4. Солнце и другие солнечные боги.

Но эти категории не были заключены в жесткие рамки. С развитием религии отмечалась демократизация ритуалов и верований. Боги, прежде принадлежавшие только фараону, стали принадлежать всем людям. Это особенно заметно в похоронном ритуале. Однако до окончания язычества и наступления христианства существовали определенные различия между богами правителя и богами народа, между царскими и народными праздниками. Однако в целом, и особенно в период правления и после правления XVIII династии (когда богословы пытались объединить пантеон), границы между четырьмя категориями, указанными выше, не были столь жесткими. Зачастую категории настолько перемешивались, что были практически неразличимы. Однако именно они создают основу, дающую возможность изучить религию Египта.

Особый интерес вызывает величайший из местных богов – фиванский Амон, поскольку весьма показательно его превращение из незначительного местного бога в известное всему миру высшее божество. Когда Фивы были обычным провинциальным городом, немногим больше деревни, Амон изображался в образе гуся или барана. К моменту появления надписей от гуся остались только два высоких пера в короне, когда Амон изображался в виде человека, и крайне редкие изображения бога в виде гуся. Иначе обстоит дело с бараном. Амон изображался в виде барана до окончательного исчезновения язычества. Геродот рассказывает легенду, связанную с обличьем барана, и подробности жертвоприношения.

«Все египтяне, принадлежащие к храмовому округу Зевса Фиванского или живущие в Фиванской области, не едят баранины, но приносят в жертву коз. Ведь они не везде почитают одних и тех же богов. Только Исиду и Осириса (который, по их словам, есть наш Дионис) они все одинаково чтят. Напротив, египтяне, принадлежащие к храмовому округу Мендеса, не употребляют в пищу козьего мяса, но приносят в жертву овец. По рассказам фиванцев и всех тех, кто по их побуждению воздерживается от баранины (баран считался у египтян воплощением Хнума), обычай этот установлен вот почему. Геракл захотел однажды непременно увидеть Зевса, а тот вовсе не пожелал, чтобы Геракл его видел. Когда Геракл стал настойчиво добиваться (свидания), Зевс придумал хитрость: он ободрал барана и отрезал ему голову, затем надел на себя руно и, держа голову перед собой, показался Гераклу. Поэтому-то египтяне и изображают Зевса с ликом барана, а от египтян переняли такой способ изображения аммонии (они происходят от египтян и эфиопов, а язык у них смешанный из языков этих народов). По-моему, и свое имя аммонии заимствовали от Зевса; ведь в Египте Зевса называют Амоном. Так вот, фиванцы не приносят в жертву баранов; они считают баранов священными по упомянутой выше причине. Только в единственный день в году на празднике Зевса они закалывают одного барана и, сняв руно, надевают его на статую Зевса, как это сделал некогда сам бог. Затем они приносят к ней другую статую Геракла. После этого все жители храмовой округи оплакивают барана и потом погребают в священной гробнице (имеется в виду праздник солнечного бога Амона и принесение в жертву священного барана)»[93].

Судьба Амона повторяла судьбу его города. В период правления XI династии Фивы были столицей Египта, Менту-хотеп III построил в Фивах пирамиду и величественный храм. В блестящий период правления XII династии многие фараоны носили имя, в состав которого входило имя бога Амона. Теперь Амон стал главным богом в Египте. Утратив влияние в период правления гиксосов, он быстро восстановил утраченные позиции после того, как воинственные правители Фив изгнали захватчиков и объединили страну. В Фивах по обоим берегам реки возвели великолепные храмы, богаче и величественнее которых еще никогда не возводилось в честь Амона.

Поскольку сражение рассматривалось как битва между двумя богами, а не как битва между двумя странами, завоевания Тутмоса III возвели Амона в ранг высшего бога; он достиг положения, которое никогда прежде не достигал ни один из богов. Появляется высшее божество, которое управляет не просто своим городом или даже страной, а всем миром. Амон стал царем всех богов, повелителем повелителей, царем царей. Хотя фараон официально считался сыном солнца, но в народном поверье был сыном Амона. Эта вера была настолько сильна, что когда Александр Великий прибыл в Египет и захотел упрочить свою власть и приобрести популярность, то отправился в оазис Амона. После прохождения необходимой церемонии оракул, несмотря на то что Александр был уже взрослым человеком, провозгласил его сыном Амона. В качестве доказательства своего божественного происхождения Александр носил шлем, украшенный кривыми рогами фиванского барана. Когда фараоны перенесли столицу на север, Фивы постепенно пришли в упадок, а вместе со своим городом и Амон стал утрачивать прежнее значение.

Но даже во времена наибольшего прославления Амон всегда был визирем бедных, заботясь о них так же, как о фараонах. Он был добрым богом, который выслушивал просьбы скромных просителей, но именно потому, что они были скромные, их редко записывали. Сохранились два небольших обращения к Амону, которые показывают чувства, которые просители испытывали к этому великому и могущественному богу, готовому помочь и царю в сражении, и бедняку в беде:

«О, Амон-Ра, ты, который был некогда первым царем, бог предвечный, судья для бедных, не берущий взяток с злодеев, ты не говоришь – «приведите свидетелей». Амон-Ра судит землю перстом своим; осуждает он грешников на костер, а праведников – направо».

«О, Амон, приклони ухо твое к одинокому в суде, когда он беден, а враг его богат; ведь суд сокрушит его; серебро и золото для писцов счетоводов; одежда – для слуг. Да найдет он, что Амон – визирь, дающий выйти из бедности, да найдет и бедный справедливость на суде»[94].

Несмотря на то что Амон был высшим богом, о нем было мало известно. Возможно, потому, что он был так велик, настолько выше всех богов, что не было необходимости в дополнительной помощи в виде создания легенд или пересказе чудес, чтобы придать ему еще больше значимости. Он был отцом всех фараонов, включая Птолемеев, а потому получал милости из рук своих благодарных сыновей. Он даровал победы Тутмосу III и появился перед Рамсесом II в тот тяжелый час, когда царя оставили на глазах врага. «И пришел Амон, когда я воззвал к нему, и простер он ко мне десницу свою, и я возликовал, – и был он как бы за мною и предо мною одновременно; и окликнул он меня: «Я с тобою. Я отец твой. Десница моя над тобою. Я благотворнее ста тысяч воинов. Я – владыка победы, любящий доблесть». И укрепилось сердце мое, и возликовала грудь. И совершилось все по замыслу моему»[95].

За исключением нескольких случаев, когда поток богатств устремлялся в северные города и Амону требовалось творить чудеса, чтобы показать, что его власть не уменьшилась, он на удивление сдержан. В отличие от греческого Зевса, нет никаких историй, связанных с его любовными похождениями, которые вызывали бы смех или раздражение. Когда богословы XVIII династии были охвачены желанием переженить своих богов, супругой Амона считалась Мут, а их сыном Хонсу, но в действительности народ никогда не связывал Амона с Мут и Хонсу. До самого конца Амон оставался бесстрастным и одиноким.

Баст (Бастет), богиня с головой кошки из Бубастиса, тоже прошла путь от обычного местного божества до одной из наиболее популярных богинь Египта. Тот факт, что первоначально она была местной богиней, доказывает, что культ этой богини относится к глубокой древности. Вторым доказательством служит то, что город получил название от храма этой богини. В ранние династические времена Бубастис был важным центром Дельты, настолько важным, что великий Хуфу не обошел вниманием храм богини[96].

Баст была хорошо известна, и ей поклонялись не только в ее городе, но и в других частях Египта. Однако массовое поклонение этой богине произошло только в период правления XXII династии, когда к власти неожиданно пришел Шешонк I, ставший фараоном и избравший столицей город Бубастис. Богиня приобрела влияние вместе с новым фараоном, и ее культ распространился по всей стране. Она оставалась одной из самых значимых египетских богинь, общенациональным божеством, когда греческие путешественники стали часто посещать Египет. Жрецы храмов пытались объединить Баст с богиней-львицей, Секхмет из Мемфиса, но для народа она сохранила свою индивидуальность и собственные обряды.

Геродот без каких-либо причин сравнивает богиню Баст с Артемидой: «У египтян Аполлон называется Ором, Деметра – Исидой, а Артемида – Бубастис». Геродот описывает храм и праздник богини, причем делится собственными знаниями, а не рассказами жрецов. «В этом городе стоит знаменитый храм (богини) Бубастис. Есть, правда, и другие еще более обширные и великолепные святилища, но ни одно из них так не радует взор, как этот храм. Бубастис же по-эллински – Артемида. Святилище же Бубастис вот какое. Оно целиком, за исключением входа, лежит на острове. Ведь из Нила ведут два канала, до входа в святилище идущие отдельно. Они обтекают храм с обеих сторон. Каждый канал шириной в 100 футов и осенен деревьями. Преддверие же высотой в 10 оргий и украшено замечательными статуями в 6 локтей вышины. А святилище расположено посреди города, и вид на него открывается из всех частей города. Так как город этот поднят насыпью, а святилище осталось на своем прежнем месте, то поэтому оно и доступно обозрению (из города) со всех сторон. Оно ограждено стеной, украшенной рельефами, а внутри его – роща с могучими деревьями, которыми обсажено высокое храмовое здание со статуей богини. Длиной и шириной священный участок с каждой стороны в одну стадию. От входа ведет дорога, мощенная камнем, около 3 стадий длиной, через городскую рыночную площадь на восток. Ширина ее 4 плефра. По обеим сторонам дороги стоят высокие до небес деревья. А ведет она к святилищу Гермеса. Таков этот храм… Когда египтяне едут в город Бубастис, то делают вот что. Плывут туда женщины и мужчины совместно, причем на каждой барке много тех и других. У некоторых женщин в руках трещотки, которыми они гремят. Иные мужчины весь путь играют на флейтах. Остальные же женщины и мужчины поют и хлопают в ладоши. Когда они подъезжают к какому-нибудь городу, то пристают к берегу и делают вот что. Одни женщины продолжают трещать в трещотки, как я сказал, другие же вызывают женщин этого города и издеваются над ними, третьи пляшут, четвертые стоят и задирают [подолы] своей одежды. Это они делают в каждом приречном городе. Наконец, по прибытии в Бубастис они справляют праздник с пышными жертвоприношениями: на этом празднике выпивают виноградного вина больше, чем за весь остальной год. Собирается же здесь, по словам местных жителей, до 700 000 людей обоего пола, кроме детей. Таково празднество в Бубастисе»[97].

Хотя в храме статуи с головой львицы жрецы подписывали именем Баст, маленькие статуэтки для личного поклонения богине всегда имели характерную круглую голову и уши кошки. Есть некоторые особенности у бронзовых фигурок Баст времен XXVI династии, которым до сих пор не нашли объяснения. Богиня изображена в длинном прямом платье, обычном для египтянок, но, в отличие от их платьев, платье богини украшено узором, то ли тканым, то ли вышивкой; можно предположить, что это произошло за счет чужеземного влияния. В правой руке богиня держит систр[98], на локте левой руке висит корзина, в руке так называемый «щит, или эгина, Баст».

Это не щит в привычном понимании слова. Он состоял из скульптурного изображения кошачьей головы, обрамленной широким ожерельем, образующим полукруг вокруг головы.

Рис. 4

Слово «Баст» состоит из древнеегипетского слова bas и женского окончания «-t». Древние египтяне не записывали гласные звуки, поэтому мы, скорее всего, никогда не узнаем, как в действительности звучало слово – «Баст» или «Бастет».

Римляне распространили поклонение богине Баст в Италии; следы ее культа были обнаружены в Риме, Неми и Помпеи. Кроме того, в Неми сохранилась статуя богини и перечень предметов одежды Баст: «Платье шелковое, пурпурное и темно-зеленое, два пояса, один золотой, два платья. Две мантии, туника, белое платье»[99].

Местный бог, обязанный своей знаменитостью активности поклонников, был Тот. На древнеегипетском его имя было Джахути, или Тахути (Тот – греческая форма имени этого бога). Судя по тому, что сначала у него не было своего имени, Тот был второстепенным местным божком. Позже его стали представлять как мудрейшего бога, бога письменности, писца бога Ра. Он считался богом времени, математики и магии (в древних культурах врачебное искусство, математика и астрономия всегда были связаны с колдовством). Все писцы, инженеры, астрологи, астрономы и все те, кто имел отношение к математике и колдовству, поклонялись Тоту. Как писцы занимали все ключевые посты в Египте, так и Тот занимал одно из центральных мест в египетской религии. Тот возвратил Хору его Око. Тот помогал Осирису обучать людей навыкам цивилизованной жизни: устанавливал законы и обряды поклонения богам, учил орошать поля и выращивать урожай. Он писец великого суда богов в загробном мире, активно участвует в вынесении окончательного приговора душе умершего, сердце которого взвешивается на точных весах.

Как богу магии и письменности, Тоту доверили записать всю мудрость мира, и он собственноручно записал сорок два свитка. В период правления XXVIII династии, когда визирь заслушивал дела, несколько драгоценных свитков, в которых содержались все законы Египта, всегда приносили в суд на случай возникновения спорных моментов. Кроме того, Тоту приписывалось авторство книги по магии, или «книги по тайным наукам».

Будучи богом Луны, Тот через фазы этого небесного тела был связан с любыми астрономическими или астрологическими наблюдениями; его голову увенчивал полумесяц. К нему взывали во время болезни, но не потому, что он обладал познаниями в медицине, а потому, что был богом магии и мог излечить с помощью магических формул.

В теологии XX династии Птах рассматривался как чистый Интеллект, создавший мир и все в нем существующее, а Тот – Язык, Слово, с помощью которого появилось все задуманное Птахом. Это ранний пример теории Логоса[100], Словом «вызывая вещи из небытия», которая оказала такое глубокое воздействие на христианское учение.

Нет ничего удивительного, что греки тоже поклонялись Тоту. Они отожествили его с Гермесом, под именем Гермес Трисмегист[101]; под этим именем его почитали средневековые алхимики.

Тот обычно изображался в виде ибиса или человека с головой ибиса. Его священным животным был кинокефал, павиан с головой собаки. Иногда Тот изображался в образе обезьяны, но никогда человеком с головой обезьяны.

Культ Аписа, мемфисского быка, уходит корнями в глубокую древность. Апис был не единственным обожествленным быком. В Гелиополе поклонялись Мневису, в Гермонтисе – Бухису, а в Канопе священным быком был Бата. Самым известным из священных быков считался Апис. «Этот Апис, или Эпаф, должен происходить от коровы, которая после отела уже никогда не сможет иметь другого теленка. По словам египтян, на эту корову с неба нисходит луч света, и от него-то она рождает Аписа. А теленок этот, называемый Аписом, имеет вот какие признаки: он черный, на лбу у него белый четырехугольник, на спине изображение орла, на хвосте двойные волосы, а под языком – изображение жука». Геродот пишет, что, когда рождался новый Апис, его «торжественно везли по Реке в Мемфис, в храм Птаха, а жители выходили на берег и приветствовали священного быка»[102].

Апис, или Хапис, был, как и Осирис, тесно связан с Нилом и считался воплощением души Осириса на земле. Поскольку он был душой бога, то ему и поклонялись как богу; а его судьба повторяла судьбу земного воплощения божественного духа. Апису не дозволялось умереть от старости; его убивали в соответствии с ритуалом, и его место занимал новый Апис. Вот почему жители Мемфиса придавали такое большое значение появлению нового быка. После того как находили нового быка, старого быка «низвергали в Нил» (попросту топили), хотя есть свидетельства, что мясо быка съедали на ритуальном пиру, а шкуру, кости и некоторые части туши мумифицировали и хоронили с царскими почестями.

Место захоронения быков Аписов, Серапиум в Саккаре, представляет собой подземное сооружение, которое использовалось с периода правления XVIII династии до окончания правления фараонов. Каждый бык лежал в отдельном саркофаге, стоявшем в отдельной погребальной камере; на табличках были указаны даты рождения, вступления в должность и смерти царствующего фараона с точностью до одного дня. Эти таблички имеют огромное значение для определения сроков правления и последовательности царей в малоизвестные времена египетской истории.

В период правления Птолемеев Осириса и Аписа объединили в одного верховного бога, Сераписа, бога подземного царства, которому принадлежали все богатства, спрятанные под землей. По этой причине греки отожествляли его с богом Хадесом.

Остальные священные быки не имели такого значения, как Апис. Мневис был черным, очень крупным быком, с высокой холкой, напоминающей горб зебу. Он почитался как живое воплощение бога Солнца.

Во всех странах местные боги были основой религии. Время всегда вносит изменения. Вера и ритуалы со временем изменяют, если хотят удержать людей. Другими словами, религия должна идти в ногу со временем. В Древнем Египте можно проследить три переломных момента в развитии религии.

Первый переломный момент относится к одному из додинастических периодов, по всей видимости к герзейскому, когда вводится поклонение богу, который воскрес. Это время было не столько началом сельского хозяйства, сколько периодом ввоза в страну новых сортов зерна, виноградной лозы, изготовления алкогольных напитков из новых растений, запрещения каннибализма. Другими словами, чужеземная культура оказала влияние на развитие египетской культуры, рост знаний и постепенный подъем уровня жизни. Все эти факторы послужили распространению культа Осириса.

Второй переломный момент – вмешательство[103] династических царей.

Те, чьим тотемом был сокол Хор, боролись с теми, чьим тотемом были крокодил и гиппопотам, почитаемые под именем Сетх. Эта вражда породила легенду о Хоре и Сетхе, которая первоначально отличалась от легенды об Осирисе, умершем боге, но постепенно эти легенды объединились в одну.

Третий переломный момент наступил в период правления III или IV династии, когда поклонение Солнцу, прибывшее, по всей видимости, из облачной северной страны, распространилось по засушливой земле, где солнце считалось чем-то враждебным. В период правления V династии культ Солнца являлся прерогативой фараона. Культ достиг своего расцвета в период правления Эхнатона. Основная религия и три переломных момента в вере и ритуалах оказывали взаимное влияние. Столкновение различных форм религии послужило развитию новых представлений о боге и отношениях между богом и человеком; переход от примитивных культов к высоким религиозным идеалам лучше всего рассматривать на примере поклонения Осирису и ритуалов, связанным с этим богом.

Культ Осириса имеет самое важное значение из всех египетских культов, поскольку распространялся на все классы общества, от высшего до низшего. Возможно, это самый удачный примеры веры, найденной в большом количестве стран. Бог, который при жизни кормил людей своим изувеченным телом, а после смерти открывал перед ними надежду на вечное блаженство в загробном мире, естественно, занимал в сознании верующих главенствующее место, поэтому неудивительно, что культ Осириса затмил в Египте культы всех других богов.

Избранным человеком практически неизменно является царь. В нем живет божий дух, и потому он является земным воплощением бога. Бог – создатель, творец, дарующий жизнь, значит, земное воплощение бога в состоянии дать богатство своему народу и плодородие земле. В глазах подданных царь был богом. Притягательность такой веры очевидна: сам бог живет рядом со своими людьми, они видят его, человека среди людей, но в то же время он обладает мистической, могущественной силой бога. Но дух не более бессмертен, чем тело, в которое он воплощен. Если человек-бог стареет и постепенно теряет силы, то и заключенный в нем дух слабеет; если человек-бог умирает естественной смертью или убит, то дух разделяет его судьбу. Но если умрет дух создателя, сила воспроизводства, то что случится с верующими? Их ждет смерть; они сами и их имущество обречены. Чтобы избежать столь пагубной судьбы, следовало придумать, как переместить дух из стареющего обиталища в молодое, здоровое тело. Только смерть человека позволит выпустить заключенный в тело божественный дух, а поскольку нельзя допустить, чтобы он умер естественной смертью, значит, его следует убить. Действовать надо с предельной осторожностью, выполняя необходимый ритуал, поскольку это все равно что убить бога. Когда царь молод и энергичен, никто не осмелился бы поднять на него руку; его подданные были готовы умереть за него, но, когда он начинал стареть, наступало время, когда никто не шевельнул бы и пальцем, чтобы спасти его.

Царю-богу позволялось царствовать определенное число лет, обычно семь или девять или кратное этим числам количество лет. С течением времени и в связи с изменившимися условиями обычай, как это часто случается, изменился, и царю, вместо того чтобы приносить себя в жертву, было позволено находить замену, человека, который бы пострадал вместо него. На протяжении нескольких дней или недель этот «заместитель» исполнял роль царя, пользуясь всеми привилегиями высокого положения, а по окончании установленного времени его убивали, причем строго следуя ритуалу, словно он был настоящим царем. Примечательно, что все знали, каким будет конец.

Существовало три метода убийства божественной жертвы: а) зарезать, когда было важно, чтобы кровь ушла в землю; б) сжечь, в этом случае следовало собрать пепел и развеять его над полями; в) задушить, утопить, повесить и части тела захоронить в разных концах страны. Та настойчивость, с которой останки умершего бога должны непременно войти в соприкосновение с землей, свидетельствует об обряде, связанном с земледелием. Произраставшее из земли зерно давало жизнь, а значит, жизнь надо было вернуть обратно, в землю, поскольку даже труп Дарующего Жизнь был по-прежнему полон жизни.

Хотя Осирис соединил в себе все божественные явления природы, которые должны обеспечить богатство и процветание, больше о нем говорится как о правителе живых и мертвых. Осирис – олицетворение жизни и смерти. Бог изобилия, воплощенный в царе, был, естественно, предметом поклонения каждого жителя страны. Само его имя, состоящее из двух иероглифов, изображающих трон и глаз (рис. 5), которые читаются как УС-ИР, что означает «Занявший Трон», показывает, что он фараон.

Рис. 5

Вокруг фараона, живого Осириса, образовалась группа божеств, которая принадлежала ему и не имела отношения к остальным египтянам; рядом с Осирисом, мертвым фараоном, была группа божеств, которая первоначально принадлежала только ему, но позже была признана людьми низших сословий, когда все мертвые соединились с Осирисом. В более поздних формах религии трудно провести различие между группой божеств Осириса и фараона. Только исследуя религию на более ранней стадии, предпочтительно перед и в период правления XII династии, можно найти разницу между этими группами.

Группа Осириса состояла из пяти божеств, которые считались детьми богини Неба Нут: сам Осирис, Исида, Хор (или Анубис), Сетх и Нефтида (Нефтиса). Они были не столько братьями и сестрами Осириса, сколько божествами, связанными с его смертью и похоронами. Анубис был богом смерти, Сетх убийцей, Хор придумал обряд похорон, Исида и Нефтида были плакальщицами на похоронах.

Легенда и культ Осириса свидетельствуют о вере в воплощенного бога и ритуальное убийство царя. В ходе изучения древнеегипетских памятников выяснилось, что история об Осирисе, рассказанная Плутархом, в сущности, не имеет искажений.

«Рассказывают, что, воцарившись, Осирис тотчас отвратил египтян от скудного и звероподобного образа жизни, показал им плоды земли и научил чтить богов; а потом он странствовал, подчиняя себе всю землю и совсем не нуждаясь для этого в оружии, ибо большинство людей он склонял на свою сторону, очаровывая их убедительным словом, соединенным с пением и всевозможной музыкой… по возвращении же Осириса он (Сетх) стал готовить ему западню, втянув в заговор семьдесят два человека. Он соорудил по мерке саркофаг, прекрасный и чудесно украшенный, и принес его на пир и как бы в шутку предложил преподнести саркофаг в дар тому, кто уляжется в него по размеру. После того как попробовали все по очереди и ни одному гостю он не пришелся впору, Осирис вступил в гроб и лег. И будто заговорщики подбежали, захлопнули крышку и, заколотив ее снаружи гвоздями, залили горячим свинцом, затащили гроб в реку и пустили в море у Таниса, через устье, которое поэтому и теперь еще египтяне зовут ненавистным и мерзким». Исида нашла гроб с телом Осириса и спрятала его в лесу, но Сетх, «охотясь при луне, наткнулся на него и, узнав тело, растерзал его на четырнадцать частей и рассеял их… Когда Исида узнала об этом, она отправилась на поиски, переплывая болота на папирусной лодке. По этой причине будто бы крокодилы не трогают плавающих в папирусных челноках, испытывая или страх, или, клянусь Зевсом, почтение перед богиней. И потому якобы в Египте называют много гробниц Осириса, что Исида, отыскивая, хоронила каждый его член»[104].

Согласно другой легенде, Исида собрала фрагменты тела, устанавливая памятники в местах, где их находила. Затем вместе с Нефтидой они соединили все найденные части и с помощью своей магической силы вдохнули в тело жизнь, и бог воскрес. Таким образом, Осирис был богом мертвых и воскресших из мертвых, олицетворением зерна, похороненного в земле и весной пробившегося из земли. В культе Осириса основной упор делался на его смерти, похоронах и воскрешении из мертвых. Подробности его жизни на земле до того, как он был убит, представлены только в его ипостаси в качестве фараона.

Мертвый и похороненный бог, как это часто случается, становится правителем преступного мира, царем мертвых. Правитель царства, особенно когда он, подобно Осирису, управляет царством блаженства, имеет право отказать или выдать разрешение на вход в свое царство. Таким образом, бог мертвых становится великим и внушающим ужас судьей, перед которым умершие должны ответить за свои дела на земле. Поскольку наши знания о вере египтян в будущую жизнь почерпнуты из надписей и изображений, обнаруженных в гробницах, эта сторона деятельности Осириса наиболее изучена людьми, занимающимися историей Древнего Египта. Кроме того, Осирис был связан с луной и Нилом, и ему поклонялись как богу плодородия и великому Создателю. «Ты отец и мать всех людей, твоим дыханием они живы, твое тело дает им пищу».

Культ Осириса предусматривал жертвоприношение; вначале это был правитель, потом выбранный вместо него человек, так называемый «заместитель» (рис. 6). Это ритуальное убийство вносит невероятную путаницу в существующие описания бога и его культа, и даже в легенду об этом боге. Начать хотя бы с того, что два божества имеют одинаковые имена. Это, во-первых, Хор, бог династических царей, боровшийся с Сетхом, богом коренного народа, а во-вторых, Хор, сын Исиды и Осириса. Для объяснения обряда жертвоприношения Осирису (который сам был первой жертвой) Хор, сын Осириса и Исиды, вырос и превратился в мстителя (или защитника) своего отца. Борьба другого Хора с Сетхом превратилась в войну с убийцей Осириса, и человеческими жертвами, убитыми в присутствии Осириса, были сторонники Сетха, захваченные Хором во время битвы. В период правления XVIII династии в жертву стали приносить священных животных Сетха, антилоп. Жрец, а иногда и сам фараон отожествлял себя с Хором, мстившим за отца, и убивал врага Осириса. В этом обряде Осирис уже не был горячо любимым божеством, оплаканным и ежегодно оплакиваемым. Он был кровавым богом дикарей, богом, наслаждавшимся кровью: «Смотрите, бог этот, великий Убийца, Могучий Ужасом, он купается в вашей крови, он валяется на сгустках вашей запекшейся крови»[105].

Рис. 6

Как бог жизни, он мог дать жизнь, и жрец покупал жизнь ценою жизни других. Жизнь за жизнь.

Культ Осириса превратился в конечном итоге в смесь примитивных обрядов первобытного общества и некоторых высочайших идеалов поздней формы религии. В период Птолемеев все еще убивали бога, и этого бога называли врагом Осириса. Хотя это была всего лишь фигурка, сделанная из хлеба, верующие взывали во время праздника: «Ешьте плоть побежденного, пейте его кровь». Прошло относительно немного времени, когда Плутарх написал, что Осирис «в самом деле святой и священный… очень далек от земли и пребывает нетронутым, незапятнанным и чистым от всякой сущности, причастной к разрушению и смерти. И для людских душ, которые облекаются в этом мире в тела и страсти, бывает со-причастие богу только как образу туманного сновидения, которого можно коснуться познанием с помощью философии. Когда же души освобождаются и переходят в невидимое, незримое, невозмутимое и непорочное обиталище, тогда этот бог становится для них владыкой и царем, из-за него они как бы привязаны к несказанной и невыразимой для людей красоте, созерцают ее и ненасытно стремятся к ней»[106].

Изменение в толковании ритуала отмечено также в другом жертвоприношении, связанном с Осирисом, где жертвой служит свинья. В древности свинья считалась нечистым животным и запрещалась не только в пищу, но и для жертвоприношений: на свиней распространялось табу. По мнению Фразера, табу соответствует и святому, и нечистому, но в любом случае означает неприкосновенный. Геродот четко указывает, что первоначально свинья была священным животным Осириса. «Свинью египтяне считают нечистым животным. И если кто-нибудь, проходя мимо, коснется свиней, то сразу же идет к реке и в одежде, которая на нем, погружается в воду… Каждый египтянин закалывает в честь Диониса (то есть Осириса) вечером накануне праздника поросенка перед дверьми своего дома»[107].

Давайте попробуем разобраться в связи между Осирисом и свиньей. Любой, кто случайно коснулся запрещенного животного, должен был сразу же очиститься, погрузившись в Нил, то есть в реку, которая была еще одной формой Осириса. Жертву следовало принести в день полнолуния и, что существенно, съесть священное животное в тот же день. Бедняки, которые не могли позволить себе иметь свинью, вылепливали фигурки свиней из пшеничного теста, пекли их и приносили в жертву. Резали свиней у дверей дома, вероятно, с той целью, чтобы кровь попала на порог или на дверь. Ритуальное заклание и поедание животного подразумевают, что речь идет о священном животном, которое нельзя убивать для обычных нужд.

Главными центрами поклонения Осирису были Абидос на юге и Бусирис на севере, однако если в Абидосе во время праздника Осириса акцент делался на смерти бога, то в Бусирисе – на воскрешении из мертвых. В Абидосе разыгрывалась целая мистерия, в которой присутствовали страсти, смерть, похороны и воскрешение Осириса. Во времена правления Птолемеев это было кукольное представление, но при фараонах исполнителями были актеры, и даже есть подозрение, что в древности актеров, исполнявших роли Осириса и Сетха, приносили в жертву. Позже праздник в Абидосе символизировал посевной сезон и сбор урожая. Полую золотую фигурку бога заполняли песком и зерном и хоронили вместе с четырьмя маленькими фигурками, олицетворяющими четырех детей Хора. Эти фигурки тоже были полыми, и их заполняли песком, зерном и четырнадцатью драгоценными камнями. Похороны устраивались в каменной чаше, заполненной землей и ячменем, который поливали водой из Нила. Выросший ячмень символизировал воскрешение бога после его захоронения в земле, «так как рост сада и прирост божественной субстанции – это одно и то же».

В нескольких захоронениях времен XII династии были найдены предметы, связанные с культом Осириса. Во время раскопок в Лахуне при входе в пирамиду были найдены «сады Осириса» – комья земли с проросшим ячменем[108].

В гробницах периода XVIII династии были обнаружены «гробики Осириса», глиняные и деревянные, в которых лежали полые фигурки Осириса, начиненные землей и ячменем. Захоронение в могилах, несомненно, имело своей целью оживить умерших, другими словами, обеспечить бессмертие их души.

Культы Исиды и Осириса настолько тесно связаны, что разделить их практически не представляется возможным. Из иероглифов, составляющих имя Исиды (рис. 7), следует, что она была царицей, «Той, что на Троне», поэтому естественно, что ее мужем был Осирис, «Занявший Трон». Культ Исиды настолько распространился вширь и вдаль, что в Лондоне на берегу Темзы был храм Исиды, а в Честере алтарь Исиды. У нее было множество ипостасей, но главной из них была «Божественная Мать, Царица Небесная». Будучи преданной женой, она долго странствовала в поисках убитого мужа, чтобы похоронить его, она оплакивала его и воскресила из мертвых. Кроме того, Исида мать, она родила сына Хора, она защищает его в младенческом и детском возрасте, она помогает сыну в борьбе с Сетхом, с помощью заклинаний Исида помогает Хору победить сильного противника. Исида жена Занявшего Трон, но, поскольку Хор наследует трон Осириса, она становится одновременно и матерью, и женой правящего царя. Есть некоторые сомнения в том, что, когда счастливый претендент занял трон, он женился на основной наследнице, невзирая на тесное кровное родство.

Рис. 7

Рис. 8

Исида была величайшей из богинь, поскольку одной из ее ипостасей была «Великая Чарами, Повелительница Заклинаний», она единственная знала тайное имя Ра, ключ ко всем загадочным силам вселенной. Ее призывали в беде, для защиты детей и исцеления болезней: ведь она исцелила своего сына Хора, ужаленного в болотах скорпионами. Она была Великой Матерью всем, кто ей поклонялся.

Тефтида – богиня, чье происхождение и смысл существования неясны. Ее имя означает «хозяйка дома». Она должна быть богиней домашнего очага и появиться очень рано. Однако когда она появляется в пантеоне, то всего лишь вместе с сестрой Исидой в роли плакальщицы на похоронах Осириса. У нее нет никаких отличительных признаков, кроме ее имени на головном уборе. У нее нет не только храма, но даже какой-нибудь святыни в храме. Но, как у одной из присутствующих на похоронах Осириса, у нее есть определенное положение – защитница умершего. Она часто упоминается в «Текстах Пирамид», но без каких-либо подробностей, которые могли бы пролить свет на ее особый статус и культ. Жрецы XVIII династии, стремившиеся к упорядочению пантеона, выдали Тефтиду замуж за ее брата Сетха, убийцу Осириса, но, чтобы ввести ее в близкий круг Осириса, сделали ее младшей женой Осириса и матерью Анубиса. Изначально ей поклонялись, вероятнее всего, как одной из многих богинь-девственниц, и, в сущности, она так и осталась одна, несмотря на все усилия жрецов. Во время похорон Осириса Тефтида стоит у изголовья гроба. Из четырех богинь, которые являются защитницами умершего, она занимает второе по значимости место. Рядом с ней стоит Нейт, а напротив Исида и Селкет.

Бог Сетх – один из главных египетских богов, однако о нем известно меньше, чем о любом из великих богов. В папирусах XII династии его называют «его величество Сетх», до последнего периода это обращение относилось только к богу Ра. Сетха изображали в виде животного неизвестной породы с длинной изогнутой мордой, прямоугольными торчащими ушами, туловищем собаки с высоко поднятым раздвоенным хвостом. Изображение этого животного сохранилось на жезле царя Скорпиона и являлось тотемом одного из племен. Священным животным Сетха был осел, которого приносили ему в жертву, как лошадей Гелиосу в Греции, сбрасывая с утеса.

У Сетха не было супруги и потомков, и до самого конца он оставался замкнутым и независимым. В древности он был одним из помощников Осириса, который приходился ему братом, и мирно поделил египетское царство с Хором-соколом. Сетх правил на юге, а Хор распоряжался более плодородным севером. Центром культа Сетха был город Нубт («Город золота»). Одна из частей титулатуры фараона указывала на то, что царь находится под непосредственной защитой богинь юга и севера, но, когда боги стали вытеснять богинь из официальной религии, царь заменил титулатуру на новую, соединив Хора и Сетха и тем самым обеспечив себе защиту богов севера и юга.

Сетх тесно связан с жертвоприношением царей. Я думаю, что странный жрец, который занимает высшее положение в святилище Анубиса и одновременно в святилище Сетха, и был тем, кто убивал царей или тех, кто временно занимал царский трон. Он относится к III династии. Согласно «Текстам Пирамид», в период правления IV династии Сетх был связан с царским «бегством от смерти».

Первым врагом Сетха был не Осирис, а Хор, и вражда их была связана с разделом страны. Битвы между племенами сторонников Хора и сторонников Сетха закончились, по всей видимости, поражением людей Сетха. Существует древняя легенда о том, что Сетх обратился к суду богов, чтобы они разрешили его спор с Хором. Последовав хитрому совету Исиды, Хор одержал победу. В отчете об этом суде Сетх, которого называют «его величество Сетх», предстает грубым задирой, а Хор довольно беспомощным юношей.

Похоже, что в период правления XIX династии возобновилось поклонение Сетху, поскольку в титулатурах трех царей этой династии появилось имя этого бога; два Сетха, «Принадлежащий (богу) Сетху» или «Приверженец Сетха»; и Сетнахт, «Сети-победитель». Несколько позже, возможно в период правления XXII династии, Сетх стал воплощением зла, и в избытке религиозного рвения его имя и изображение стирали со всех монументов, его статуи разрушали, и даже «появлялись специальные тексты проклятий Сетху». Ему поклонялись в весьма ограниченном количестве мест, а его изображения часто заменялись изображением бога-крокодила или Тота, чей длинный клюв был почти так же изогнут, как морда мифического животного Сетха. В результате поднятой против Сетха кампании уцелело только несколько скульптур и изображений этого бога[109].

Когда в разгар зимы в Египет прибыли хетты, Рамсес II обратился к Сетху с просьбой о хорошей погоде, «и услыхал отец его Сутех (Сетх) все, что он сказал. И было небо спокойным…».

Греки называли этого бога Тифоном или Бебоном. Что касается имени Бебон, то «беб» означает «вихрь» воды или песка и соединяет бога с кружащимися столбами песка, которые летом несутся по выжженным просторам Египта. Хотя это имя редко упоминается в официальной религии, в некоторые периоды оно входило в состав личных имен. В период правления VI династии за счет разночтения имена двух царей произносились как Пепи.

Путаница в легенде об Осирисе произошла в основном из-за попытки совместить эту легенду с легендой о Хоре и Сетхе. Как это обычно бывает, ритуал оказал влияние на легенду, и, чтобы покончить с неразберихой, подправили легенду. Но при внимательном изучении фактов всегда можно найти объяснение.

У династических царей тотемом был сокол, и у каждого царя начиная с I династии был свой сокол, с которым он отождествлялся при жизни и после смерти. Он появлялся из яйца, был соколом в гнезде, сидел на троне Хора при жизни, был Хором во всех сражениях, реальным или метафорическим, и в смерти он летел соколом, чтобы объединиться с Создателем.

После захвата последователями Хора, шемсу-Хор, всего Египта, который до этого был под защитой двух богинь Нехбет и Уаджет (Уто), Египет перешел под защиту богов – Сетха и Хора. Сетх, самый значительный из местных богов, взял под защиту юг, а Хор, чьи последователи сделали своей столицей Мемфис, расположенный в начале Дельты, стал защитником севера. Единственное доказательство, что Хор, в отличие от его соперника Сетха, первоначально не входил в круг Осириса, состоит в том, что в герзейский и семайнский периоды его не всегда включали в число божеств тех пяти дополнительных дней, которые были вставлены в календарь.

У каждого фараона был его тотем, следовательно, каждый фараон был Хором, но в то же время каждый фараон был Осирисом, «Занявшим Трон». Положение осложнилось, когда фараон стал назначать одного из сыновей своим наследником, того сына, который был ребенком главной наследницы, то есть Исиды, «Той, что на Троне». Таким образом, на ребенка Хора возлагалась обязанность устроить похороны Осириса после смерти «Занявшего Трон».

Когда однажды доказали, что Хор-сокол – это Хор-ребенок, сын Исиды и Осириса, то получили объяснение сражения между Хором и Сетхом. Сетха сделали убийцей Осириса, возможно, потому, что его жрец был назначен палачом божественного царя. Таким образом, получилось, что Хор мстил Сетху за смерть своего отца.

Если признать, что фараон представлял троих из главных героев драмы Осириса, то картина слегка проясняется. Фараон сначала был Хором-ребенком, который вырос и стал Хором – защитником своего отца, и, наконец, в качестве Осириса, «Занявшего Трон», был убит Сетхом и восстал из мертвых.

Хору-ребенку (Хорпакрату, как называли его греки) уделяется мало внимания в легенде Осириса. Фактически он что-то вроде нереального персонажа, созданного для того, чтобы подчеркнуть роль Исиды как матери и заострить внимание на ее магическом даре, с помощью которого она, «Великая Чарами», успешно вылечила все болезни своего младенца и помогала в более серьезных случаях. Только во времена Птолемеев ему стали придавать большее значение; он стал олицетворением утреннего, новорожденного солнца.

Хор-старший (Хар-вер, или Ароэрис у греков) был одним из великих богов, тесно связанных с царем. О его сражениях с Сетхом рассказано почти во всех храмах, и в дни, посвященные памяти Осириса, разыгрывалась мистерия с убийством и воскрешением Осириса. Он играл главную роль во всех официальных церемониях фараонов. На стенах храма в Эдфу[110], одного из самых больших храмов Египта, посвященного богу Хору, сохранились надписи, повествующие о драме, разыгравшейся между двумя великими богами, Хором и Сетхом.

В египетской религии фараон занимает особое положение, поскольку он является воплощением бога. Он всесильный, поскольку бог; он царь, потому что бог. Те, кто клялся именем царя, лжесвидетельствуя, подвергались смертной казни. «Бояться Бога и чтить Царя». Ему принадлежала вся земля и все люди, потому что он был «Тем, кто дарует изобилие», всеобщим Спасителем.

Чувства к фараону выражаются в надписях. Аменемхета III называют «благим богом, создавшим род человеческий». Другая надпись, тоже относящаяся к периоду правления XII династии, повествует об обожаемом царе, который «делает Египет зеленее Великого Нила. Он есть жизнь. Он тот, кто создает все, чтобы мог существовать род людской». Царица Хатшепсут, правившая как царь, сообщает о себе простой фразой: «Я – Бог, источник Жизни»[111].

Фараон был богочеловеком, воплощением божества в человеческом облике. Он мог, как человек, позволить поклоняться себе как богу. Как бог, он даровал все своим подданным; как человек, он был похож на других людей, созданных его богом. Его жизнь полностью отличалась от жизни других людей, и его бог отличался от богов его народа. Для подданных фараон был олицетворением, живым воплощением бога того города или местности, которые ему случалось посетить; он был богом в человеческом обличие, которого они могли видеть, с которым могли говорить и обожать. Но сам царь поклонялся Солнцу, сыном которого он был и имя которого включил в свою титулатуру, когда стал Осирисом, «Владеющим Троном».

Почти в каждом периоде подчеркивается божественное происхождение фараона. Как человек он всходил на трон по праву брака с наследницей, но как фараон он был богом, и божественность достигалась только физическим происхождением от бога. Начиная с периода правления V династии фараона начали называть сыном Ра, который, по представлению египтян, был богом царей. Бог обязательно должен был посетить царицу в видимой форме, во всем величии своей божественности. О том, как это происходило, повествуют надписи Хатшепсут и Аменхотепа III. Сначала бог Амон совещается с двенадцатью божествами о том, какую женщину ему следует выбрать, чтобы она родила ему сына. Тот считает, что для этого подходит жена фараона. Он берет Амона за руку и приводит во дворец. Амон принимает облик ее царствующего супруга, царя Тутмоса. Амон «обнаружил ее в отдохновении ее, в покоях (буквально в красотах) дворца. Проснулась она от благовония бога, рассмеялась она перед величеством его. Тогда подошел он к ней тотчас, ощутил он желание к ней, обратил он сердце свое к ней. Дал он, чтобы узрела она его в образе его бога, после того как вошел он к ней. Радостна она, когда видит красоту его; любовь его проникает тело ее, наполненное благовонием бога, ароматом (тела) его всяким в качестве (запаха) Пунта». Далее повествуется о том, что через положенный срок царица родила божественного ребенка. «Явился бог этот великолепный, чтобы увидеть дочь его, любимую им, царя Верхнего и Нижнего Египта Мааткара, да живет она». Совершенно ясно, что это царь посетил свою жену в сопровождении жрецов, свиты божественной особы. В Абу-Симбеле изображен бог Птах, который, обращаясь к Рамсесу II, говорит: «Я – твой отец… Я принял облик барана, властителя Мендеса, и породил тебя в чреве твоей августейшей матери», чтобы сделать «тебя властителем двух земель».

Царь был воплощением благоденствия, но одновременно Божественной Жертвой, которую могли предать смерти, чтобы обеспечить благоденствие; это было вполне оправдано, поскольку смерть одного человека давала жизнь многим людям. Согласно «Текстам Пирамид», принесение в жертву царя было известно в период правления VI династии и связывалось с благодатным дождем. По легенде, Осирис прибыл в Египет из северной страны, и его культ уже тогда предусматривал обряд принесения человеческой жертвы, и жертвой этой был царь. Однако в «Текстах Пирамид» говорится, что этот же ритуал был в южном Египте, где поклонялись Сетху. Я думаю, что это был египетский культ, но связанный с культом Осириса и завезен в Египет теми же людьми, которые познакомили египтян с пшеницей и хлебопашеством.

Обратимся к тексту, который начинается с описания дождя. Затем указывается причина, по которой царь должен умереть, – он не съел «око Хора», которое является синонимом пищи. По всей видимости, это означает, что в стране был голод.

Еще один текст этого же фараона сообщает, что он родился «до того, как небо возникло, до того, как земля возникла, до того, как люди возникли, до того, как рождены были боги, до того, как смерть возникла». А дальше он сообщает, что, как бог, не погибнет от врагов, не умрет от старости и от болезни, потому что он Неувядающая Звезда.

Пепи сообщает, что он находится между двух границ, означающих границы жизни, между рождением и смертью и, следовательно, не может умереть, пока не достигнет дальней границы своей жизни.

Очевидно, что вспахивание земли было частью церемонии, благодаря которой фараон сохранял свою жизнь, когда наступало время приносить его в жертву. При Рамсесе III, по крайней мере спустя две тысячи лет после «Текстов Пирамид», в храме Мединет-Абу царь изображен вспахивающим поле и собирающим урожай. Если верить Книге мертвых, то в период правления XVIII династии существовал такой обычай: кровью жертв обрызгивали землю и затем ее вспахивали.

О методах, с помощью которых убивали фараона, почти ничего не известно, но можно сделать выводы на основании некоторых фактов. Скорее всего, с помощью укуса ядовитой змеи. Этой змеей была рогатая гадюка, известная как фу (сокращенно ф); ее название входит в состав имени древних царей, к примеру, Ху-фу, Шепсес-ка-ф, а впоследствии было заменено на имя бога солнца Ра. Позже царской змеей вместо гадюки стала кобра. Замена гадюки на кобру становится понятна после того, как выясняется различие между ядами этих двух змей. Укус гадюки вызывает долгую, мучительную смерть. Яд кобры оказывает парализующее воздействие, действуя быстро и безболезненно. Когда гадюка исчезает из имен фараонов, тут же появляется кобра в качестве знака царского отличия. Кобра становится орудием смерти, направленным против врагов царя; но в каких-то случаях это орудие смерти, предназначенное для царя, как в случае с последним правителем Египта, Клеопатрой.

Если царь умирал от укуса ядовитой змеи, перед мумификацией некоторые части тела хоронили в земле. Возможно, это служило основанием для удаления внутренних органов царя. По крайней мере, есть объяснение тому, почему крайне редко можно было обнаружить мумифицированные сердце и легкие. Своим дыханием фараон давал жизнь земле, и, вполне возможно, легкие хоронили немумифицированными, чтобы земля могла дышать, то есть жить.

Изучение бога Анубиса показало, что первоначально он был богом смерти для фараона. Согласно легенде, Анубис, забальзамировав тело убитого бога, изобрел процесс мумификации. У него было несколько титулов: «Владыка земли священной»; «Первый из божественного навеса» (также указывал на его связь с помещением, в котором проходила мумификация, и погребальной камерой гробницы); «Тот, кто на своем змеином холме». Два первых указывают на его связь с фараоном. Образ Анубиса, лежащего на девяти иноземных пленниках, символизирующих зло, издревле изображался на печатях стражи Долины царей, оттиски которых покрывали замурованные входы в гробницы фараонов, а если, как было сказано выше, ритуальное убийство царя совершалось с помощью ядовитой змеи, но последний титул не нуждается в объяснении.

В странах, где практиковалось ритуальное убийство монарха, жертва всегда получала сообщение о неизбежной смерти. Найдено доказательство, что в Египте перед фараоном появлялся жрец Анубиса в маске шакала[112]; кроме того, жрец Анубиса, по всей видимости, занимал должность царского палача.

Со временем Анубис стал для всех египтян, а не только для фараонов богом смерти и постепенно утратил тесную связь с фараонами. Он стал выступать в качестве защитника Исиды; в период правления Птолемеев он уже считался просто преданной собакой богини. В «Золотом осле» Апулей так описывает этого бога: «Наводящий ужас посредник между небесным и подземным миром, с величественным ликом, то темным, то золотым, высоко возносит свою песью голову Анубис, в левой руке держа кадуцей, правою потрясая зеленой пальмовой ветвью», возглавляет процессию богов.

Анубис всегда играл большую роль в магических ритуалах и предсказаниях. Для предсказаний использовалась бронзовая, серебряная[113] и даже глиняная чаша, внутренняя поверхность которой обязательно должна была быть темной. Основание чаши украшало изображение Анубиса. Чаша заполнялась водой, поверхность которой покрывал тонкий слой масла. Курился фимиам, звучали заклинания, и провидец пристально вглядывался в поверхность, пока ему не являлись видения. Первым появлялся Анубис, чтобы подготовить путь великим богам, которые, появившись, отвечали на вопросы провидца[114].

Среди древнейших божеств, связанных с фараоном, были богини Юга и Севера, коршун и кобра. Нехбет, коршун, была богиней Юга, Верхнего Египта, защитницей царя. Возможно, причиной воплощения богини в коршуна послужил тот факт, что коршун имел больший размах крыльев, чем любая другая из египетских птиц, а значит, закрывая крыльями птенцов, обеспечивал им наиболее надежную защиту. Богиня охраняла только фараона, и со времен Нармера ее изображают с расправленными крыльями над головой фараона (расправленные крылья символизируют защиту).

Святилище богини-кобры, Уаджет (богини Буто), находилось в болотах Дельты. Корни культа кобры уходят в глубокую древность. Уаджет тоже была защитницей фараона, но, в отличие от пассивной защиты Нехбет, которая действовала как птица, закрывающая своими крыльями птенцов, Уаджет была агрессивной и мгновенно атаковала врага. Кобра с раскрытым капюшоном, урей, готовая к нападению, помещалась на корону или лоб фараона как символ царской власти. Считалось, что с этого места ей проще всего защитить царя, испуская ослепительные лучи, которые испепеляют всех встретившихся на пути врагов, либо выплевывая яд. Несущий смерть взгляд лег в основу греческой легенды о Василиске, царском змее.

Короны Юга и Севера считались олицетворением богинь, охраняющих царя. Так называемая «белая корона» Верхнего Египта с головой коршуна являлась символом богини Нехбет, а «красная корона» с головой кобры – символом богини Уаджет, божества Дельты. Затем цари, как правители «обеих земель», стали носить двойную корону, составленную из корон Севера и Юга, символизирующую обеих богинь.

Сешат относится к древним богиням, поскольку в период правления III династии уже был жрец Сешат. Сешат связывают с Тотом; иногда в качестве дочери, но чаще называют супругой Тота. Эта богиня – покровительница письменности и геометрии имела отношение только к фараону. Одна из ее главных обязанностей заключалась в участии при закладке храмов; она помогала фараону измерять размеры нового храма с помощью «измерительного шнура». Тот, хотя был богом счета, прикладной математики и геометрии, не принимал участия в этой церемонии. Богиня Сешат записывала имена и годы правления царей на листьях древа жизни, тем самым, во-первых, обеспечивая период владычества защитой богов, а кроме того, увековечивая имена правителей. Однако, поскольку ее первым жрецом был зловещий мемфисский Каба-Секер, о котором уже упоминалось, являвшийся также жрецом Анубиса и Сетха и, следовательно связанный со смертью Воплощения Бога, то, вероятно, именно по этой причине Сешат и была той богиней, которая рассчитывала длину жизни царя.

Хотя первоначально Бес был царским богом, впоследствии он стал одним из самых любимых богов, которому поклонялись все слои общества – от знати до крестьянства. Он был чужеземным богом и появился в Египте в период правления XII династии. Бес был богом – покровителем молодых матерей и новорожденных. В древности он изображался танцором, а в период правления XVIII династии его уже изображают танцующим вокруг Та-урт, богини рождаемости и материнства; он размахивает ножом и бьет в маленький барабан. В римские времена барабан превращается в щит, и Бес напоминает куретов, которые кружились вокруг младенца Зевса, громко бряцая оружием.

Беса ни с кем не спутаешь. У него маленькое, недоразвитое туловище, кривые ноги, широкое бородатое лицо, вздернутый нос, сведенные к переносице брови; на лбу два коротких рожка. Он изображался в накинутой на плечи шкуре льва или леопарда. Считалось, что его уродливая внешность отпугивает злых духов от матери и ребенка; нож и барабан тоже служили для устрашения врага.

Бес – единственный бог, которого на рельефах изображали анфас. С периода правления XVIII династии культ Беса получает широкое распространение. Его изображения воплощаются в самых разных формах, особенно в статуэтках и статуях. Его часто изображают на различных керамических сосудах, на амулетах и подвесках. Во времена правления Птолемеев все женщины и дети носят по крайней мере по одному амулету с изображением Беса. Изображение Беса на сосудах для косметики должно было охранять содержащиеся в нем масла и придавать им целебную силу, а женщине, владелице сосуда, особую красоту. Зеркало с рельефным изображением бога Беса сохраняло жизнь человеку, так как египтяне считали отражение равным человеку. Изображения Беса украшали глиняные светильники и подставки для головы, подголовники, чтобы бог охранял покой спящего. Бес становится богом семьи, главным богом дома.

В любом примитивном обществе таинство рождения всегда волновало умы и было окружено магическими ритуалами и необычными верованиями. К примеру, считалось, что плацента оказывает влияние не только на внешность и характер ребенка, но и на его судьбу, а потому с ней следует обращаться с предельной осторожностью и обязательно сохранять. Вера в чудодейственную плаценту сохранялась в Египте даже в те времена, когда страна достигла высокого уровня цивилизации. Царская плацента хранилась в специальном сосуде, и ее хоронили как мумию. Вскоре царскую плаценту стали связывать с Хонсу – богом луны, матерью которого была богиня неба Нут. На всех официальных церемониях перед фараоном несли насаженную на шест царскую плаценту, завернутую в ткань, – прототип флагов и знамен дальнейшей истории.

Наибольшее распространение получили культы двух богинь. Одной из этих древнейших богинь была Хатхор (Хатор); на рис. 9 и 10 представлены два вида написания ее имени. Первоначально она представлялась в образе коровы. Главная сложность в изучении Хатхор заключается в том, что она отожествляется со многими богинями. Она – богиня неба, она львица-Секхмет, и, наконец, она настолько переплетается с Исидой, что зачастую сложно отделить одну от другой. Однако греки считали, что две эти великие богини абсолютно не связаны друг с другом. У них Исида отожествлялась с Деметрой, а Хатхор – с Афродитой, но нет никаких факторов, свидетельствующих об их различии.

Рис. 9

Рис. 10

Изначально все коровы были священными животными Хатхор, и после того, как Исида тесно связывается с Хатхор, она перенимает внешний признак Хатхор – коровьи рога. В храме Дейр-эль-Бахри было святилище Хатхор, и особо почитались священные коровы.

Кроме того, Хатхор почиталась как богиня, встречающая усопших в загробном мире. Тут она выступает как хозяйка сикомора. Выступая из ветвей сикомора загробного мира, Хатхор поит вновь прибывших в загробный мир живительной влагой.

Хатхор одна из богинь, представленных на рельефах анфас; она изображена в образе женщины с ушами и рогами коровы. Во многих храмах капители колонн выполнялись в виде головы Хатхор с систром между рогами. Наилучшим примером таких капителей являются капители колонн в храме богини в Дендере.

Та-урт относится к божествам, которым поклонялись по всему Египту, но у которых не было своих храмов. Та-урт – богиня беременных женщин и новорожденных; ее почитали все женщины, от царицы до беднейшей крестьянки. Она изображалась в виде стоящей на задних лапах самки гиппопотама, возможно, по той причине, что в этом положении фигура животного напоминает фигуру беременной женщины. Изготавливалось большое количество статуй и статуэток богини: статуи жертвовались в храмы, статуэтки являлись предметами личного пользования, как и амулеты с изображением богини. В качестве материала для изготовления статуй использовался камень и бронза. Амулеты могли быть в виде гиппопотама или только головы животного. В амратский период эти амулеты делали из полудрагоценных камней, но в династический период использовались более дешевые материалы. Изображения Та-урт часто помещали на подголовниках, кроватях и других домашних предметах. В период правления XXVI династии небольшие, изящно вырезанные фигурки Та-урт клали на мумию в соответствии с твердой верой в то, что смерть есть рождение в новой жизни.

Имя богини Та-урт (в греческом варианте Тоэрис) означает «Великая». Чрезвычайная простота имени говорит о том, что ее культ уходит корнями в глубокую древность, когда было одно божество – богиня рождения.

Ра, богу солнца, придавалось первостепенное значение, поскольку его, как бога фараона, внешне почитали больше других богов; исключение составляли Исида и Осирис. Чтобы разобраться в египетской религии, всегда следует помнить о том положении, которое занимал фараон. Он сам был богом: в одной ипостаси он был Хором, в другой – Осирисом. Фараон являлся олицетворением всех местных божеств, поэтому ему принадлежали все храмы. Он был богом в человеческом обличье. Существовал единственный бог, которому фараон был обязан выказывать преданность, который стоял выше его, и этим богом было солнце. До наступления правления XVIII династии никто не смел поклоняться богу фараона, но положение изменилось с появлением в Египте гиксосов. Цари-воины XVIII династии, делившие невзгоды и опасности со своими воинами, были более человечными и либеральными, чем богоподобные цари предыдущих династий, обособившиеся от народа. Цари XVIII династии уже в равной степени были как богами, так и людьми.

Фараоны строили и содержали храмы и, вполне естественно, делали все, что было в их власти, чтобы выказать почитание своему богу, но одновременно они не должны были умалять значения местных богов. Компромисса удалось достигнуть, добавив к имени бога Ра имя местного бога. Вот так в период Нового царства Амон превратился в Амона-Ра, крокодил Себек в Себека-Ра и так далее и тому подобное. Богини более решительно отстаивали собственную индивидуальность, пока многих из них в конечном итоге не поглотила царская богиня Исида. Наши знания храмовых ритуалов почерпнуты в основном из периода Нового царства, когда культ солнца завладел всеми традиционными церемониями, изменив насколько возможно ритуалы. Теперь отправление культов проходило по более или менее стандартной схеме.

Согласно легенде матерью солнца была Нут, богиня неба, которая ежедневно проглатывала солнце при заходе и заново рождала его при восходе. По другому общепринятому мнению, солнце плыло в лодке по небесному Нилу. Лодка называлась «лодка миллионов лет»; утром это была лодка Манджент (рассветная лодка), а вечером лодка Месектет (вечерняя лодка). Дневное путешествие по небу всегда протекало нормально, но плавание в ночное время таило массу опасностей, частично из-за темноты, а в основном из-за страшного змея Апофиса (Апопа), который подкарауливает бога, чтобы убить его. Египтяне считали, что солнце является источником высокой температуры, но не света, о чем свидетельствует рассказ о путешествии солнца в полной темноте. Эхнатон и его советники были первыми, кто, похоже, понял, что солнце не только источник тепла, но и света.

Культ солнца появился примерно в период правления III династии и был окончательно введен в период правления V династии, когда фараонами стали сыновья верховного жреца Ра. По легенде они были также сыновьями бога, но нам ясно дается понять, что настоящим их отцом был верховный жрец Ра. Однако именно в период правления этой династии фараоны включили в свои титулатуры «сын Ра», слова, которые располагались перед именем царя и заявляли о его физическом отношении к солнцу.

Главным центром культа солнца был город Иуну, который греки называли Гелиополь – «город солнца». Предметом поклонения, находившимся в храме, был пирамидальный камень под названием Бенбен, являвшийся прообразом обелиска. Древнейший храм солнца, относящийся к периоду правления V династии, был возведен вместе с царскими пирамидами в Абусире. Предметом поклонения служил обелиск с установленным на нем Бенбеном, или обелиск с пирамидальной вершиной. Первые невысокие обелиски устанавливали на высокие прямоугольные основания. Закрепленный на вершине пирамиды диск из позолоченного металла отражал первые лучи восходящего солнца. Верующим должно было казаться, что бог в камне и сияние исходит от диска.

Удивительно, что во всех дошедших до нас легендах чувствуется слегка пренебрежительное отношение к этому великому богу фараонов. В одной из легенд его обманывает Исида; в другой он настолько стар и глуп, что над ним смеется все человечество; в третьей его проклятие не производит никакого эффекта на мудрого и хитрого Тота. В легендах позднего периода он находится на заднем плане как своего рода последнее средство на тот случай, если что-то пойдет не так, как надо другим богам. Он скорее пассивный высший бог, чем активный правитель мира. Бог солнца был защитником богов, а не людей.

Ежедневные ритуалы в храмах отличались весьма незначительно, только тем, что касалось отличий жизни богов или богинь. Неизменен был и ритуал, связанный с равным им божеством, фараоном. Бог просыпался утром под пение хвалебного гимна. Затем следовал утренний туалет; к делу приступали цирюльник, мастер по маникюру и педикюру, специалист по благовониям. Далее царь облачался в одежды, надевал корону и украшения. Царский наряд не просто превосходил роскошью одеяние знати, сановников и высших военачальников – ему надлежало соответствовать божественной сущности его величества. И наконец, первый прием пищи, другими словами, утреннее жертвоприношение. После этого бог под пение гимнов отправлялся в храм, где принимался за работу: принимал ходатайства, рассматривал сложные дела и выносил решение, выслушивал и одобрял или не одобрял предложения. Днем он удалялся в свои покои, чтобы отдохнуть, насладиться музыкой и танцами в исполнении танцовщиц. Вечером появлялся снова, следовал прием пищи (вечернее жертвоприношение), а затем он удалялся на ночь. Ему помогали разоблачиться, исполнялся вечерний гимн, закрывались двери, и фараон мирно отходил ко сну.

Во время особых праздников участники процессии несли изображение бога к тому месту, где возникал спор по поводу земли. Таким образом, у бога была возможность осмотреть спорную земельную собственность и принять наиболее аргументированное решение.

Кроме того, существовал и такой способ разрешения спорных вопросов. Жрецы несли на плечах святыню, богу выдвигали вопрос, и святыня тут же делалась настолько тяжелой, что жрецы были не в состоянии удержать ее и опускали на землю. Считалось, что таким образом бог давал согласие на простой вопрос: «Принадлежит ли эта земля тому-то?» Этот способ одобряли христианские святые и мученики на Востоке. Когда похоронная процессия подходила к тому месту, где они желали быть похороненными, их тела становились настолько тяжелыми, что дальше их уже было невозможно нести.

В каждом храме проводились праздники практически по одному сценарию лишь с небольшими изменениями, связанными с полом и личностью божества. Главными событиями во время праздников были появление божества и жертвоприношение.

Первый день нового года отмечали по всей стране, и слуги домов подносили в этот день подарки своему хозяину. Под этим следует понимать, что жрецы совершали жертвоприношения своему богу из принесенных в храм даров. В Сиуте[115]существовала церемония зажигания огня при выходе бога к процессии. На празднике богини Баст процессия двигалась на ладьях.

Царские праздники были столь же многочисленными и значимыми, как праздники, проводившиеся в храмах. Годовщине Вступления (то есть вступления на престол) придавалось огромное значение, поскольку боги обещали фараону несметное число Вступлений. Годовщина, как и день рождения фараона, отмечалась как всенародный праздник. Но чаще всего в связи с фараоном упоминается «праздник хвоста», «сед-хеб». Несмотря на частые упоминания этого праздника, не дается никаких объяснений относительно его названия. Во время церемонии основная роль отводилась фигуре Осириса, супруге царя, часто называемой дочерью царя, и четырем личным штандартам фараона. По мнению некоторых египтологов, праздник знаменовал магическое восстановление мужских сил царя и тем самым плодородия его страны. Что касается названия, то бычий хвост был необходимым предметом царского облачения и знаком божественного отличия[116].

Египетский похоронный ритуал всегда вызывал настолько большой интерес, что существует масса литературы по этому вопросу. Однако всегда следует помнить, что сложная мумификация, роскошно отделанные гробы и настенные росписи и рельефы гробниц имели отношение только к власть имущим. Бедных людей хоронили в песке, поставив рядом несколько сосудов с едой и питьем. Вообще-то нельзя с уверенностью утверждать, что бедняков обязательно хоронили. Скорее всего, считалось, что у них не будет новой жизни, и их тела просто сбрасывали в реку или оставляли в пустыне. И не без оснований животные и птицы, питающиеся падалью, – стервятники, крокодилы и шакалы – были обожествлены.

Тщательно разработанный похоронный ритуал, заупокойные храмы и жрецы первоначально имели отношение только к фараону. И только когда началась демократизация религии, высшая знать позаимствовала царский ритуал. Спустя какое-то время люди, занимавшие более низкое положение, тоже начали соблюдать похоронный ритуал, правда, с некоторыми изменениями, в зависимости от имевшихся у них средств. В конечном итоге каждый, кто был в состоянии сделать гробницу, отождествлялся с Осирисом, и семья хоронила покойного с соблюдением всех ритуалов Осириса, которые могла себе позволить.

Мумификация появилась в Египте в период правления III династии, в тот самый период, когда был введен культ солнца, стали использовать камни для возведения больших строений, строить пирамиды для царей и мастабы для высшей знати. Как до сих пор не известно, было ли все это связано между собой, так и не понятен источник этих нововведений.

Процесс мумифицирования описывался со всеми подробностями настолько часто, что, думаю, будет вполне достаточно обрисовать его вкратце. У первых мумий удаляли внутренние органы (оставляя мозг) и заполняли полость пряностями и смолой.

Затем тело оборачивали тонкой материей, иногда на лицо надевали позолоченную гипсовую маску[117] и укладывали в деревянный гроб.

После многочисленных церемоний гроб опускали в погребальную камеру, выдолбленную в известковой глине, лежащей под слоем песка. Если использовался каменный саркофаг, то сначала его опускали в погребальную камеру, а затем в него уже опускался деревянный гроб. Внутренние органы бальзамировали отдельно, оборачивали тканью и помещали в коробку с четырьмя отделениями или в четыре сосуда, так называемые канопы. Канопы или коробку, в зависимости от того, куда укладывали внутренние органы, ставили рядом с гробом в погребальной камере.

В период Среднего царства процесс бальзамирования людей, не занимавших высокого положения, был несколько проще. Удаленные внутренние органы и мозг вместе с телом опускали в едкий натр или в солевой раствор[118].

По-прежнему для бальзамирования использовали пряности и смолу, но только для представителей высшего сословия. Тело укладывали в саркофаг в виде человеческой фигуры, который, в свою очередь, опускали в деревянный гроб, разрисованный изнутри и снаружи молитвами, заговорами и изображениями личной собственности умершего. Во многих гробницах были найдены деревянные фигурки слуг. Хотя они не отличаются изяществом и грубо раскрашены, но в них есть то, что называется «душа», не говоря уже об индивидуальности. При раскопках найдены статуэтки умершего в виде мумий периода Среднего царства. Эти фигурки жалкое подобие прекрасных статуй Ка умершего времен Древнего царства.

В период Нового царства (1738–1102 до н. э.) произошли большие изменения в способах мумификации и в погребальном ритуале. «Похоронный ритуал Новой империи полностью отличается от похоронного ритуала Среднего царства. Период гиксосов препятствовал даже развитию египетских погребальных церемоний, и предметы, помещавшиеся с умершим, по большей части отличались по форме, стилю и материалам от использовавшихся в Среднем царстве»[119].

Два важнейших изменения связаны с канопами и статуэтками умершего в виде мумий. В период Древнего царства канопы закрывались обычными крышками; в период Среднего царства на крышках появились изображения человеческих голов, по всей видимости, это были портреты умершего; в период Нового царства на крышках каноп изображались головы четырех богов – сыновей Хора: Хапи, имеющего голову павиана; Дуамутеф с головой шакала; Кебексенуф с головой сокола и Имеет с человеческой головой[120].

Кроме этих богов, умершие находились под защитой четырех богинь: Исиды, Нефтиды, Селкет и Нут. Теперь не стало отдельно фигурок умершего, а отдельно фигурок слуг. Фигурки объединили под общим названием «ушебти» (или «шавабти»)[121].

На ушебти писали имя умершего, а позднее магические тексты, которые входили в шестую главу Книги мертвых. Вот два примера надписей на ушебти:

«О ушебти! Если повелят Осирису выполнить любую работу, которую следует выполнять в загробном мире, – смотри, будь начеку, чтобы выполнять то, что положено человеку там. «Вот я!» – да ответишь ты, когда позовут тебя. Ищи момент всякий, чтобы трудиться, чтобы вспахивать поля, наполнять каналы водой, перетаскивать песок с востока на запад. И снова говори слова эти: «Вот я!», когда позовут тебя».

«О ты, ушебти, фигурка писца Небсени, если меня призовут или повелят мне выполнять работу, которую выполняют по очереди все населяющие загробный мир, пусть любые тяготы будут возложены на тебя, а не на меня и при посеве, и при наполнении каналов водой, и при переноске песка с востока на запад. «Воистину я здесь и выполню то, что ты приказываешь».

В период правления XXI династии в моду вошел новый тип мумий для представителей высшего сословия: лицу мумии стали придавать облик живого человека. Мумии стали украшать множеством амулетов, и резко возросло количество ушебти, помещаемых в гробницы. Ушебти этого периода изображают приземистых людей; зачастую это фигурки, покрытые синей глазурью с черной надписью, идущей сверху вниз.

Во времена Птолемеев и римский период для мумификации использовался битум, который придавал телам черный оттенок. Словом «мумия» средневековые лекари обозначали лекарство, которое хорошо помогало при лечении ушибов и ран.

Геродот, посетивший Египет, когда страна находилась под властью персов, пишет, что бальзамирование занимает семьдесят дней. Этот срок согласуется с библейской записью о бальзамировании Иакова[122], само бальзамирование которого заняло сорок дней, а траур (оплакивание) длился семьдесят дней. «И повелел Иосиф слугам своим – врачам бальзамировать отца его… И исполнилось ему сорок дней, ибо столько дней употребляется на бальзамирование, и оплакивали его Египтяне семьдесят дней».

Дополнительные тридцать дней[123] уходили на обертывание мумии, поскольку обертывание каждым льняным бинтом сопровождалось соответствующей молитвой и церемонией.

Подтверждение находим в записи, согласно которой Рамсес IV вступил на престол через семьдесят два дня после смерти отца, Рамсеса III; семьдесят дней ушло на бальзамирование и обертывание мумии, один день на похороны и один день на церемонию вступления на трон.

Дату похорон можно определить не только по способу бальзамирования, но и по тому, как забинтована мумия, по стилю и украшению гроба, по форме каноп. Царские пелены и пелены для высшей знати, которые ткали специально для обертывания мумий, были очень высокого качества; для менее знатных людей использовалась бывшая в употреблении ткань, разорванная на широкие полосы. Пелены из старой ткани представляют для археологов особый интерес, поскольку по ним можно судить, для каких целей использовалась эта ткань в обычной жизни, определить способ прядения, состав красящего вещества. Во время раскопок была найдена невероятно красивая пелена времен римского правления, когда родственники держали мумии дома.

Гробы были деревянные; они, поначалу очень простые, прямоугольной формы, со временем становились все более замысловатыми. В период правления XI династии фараоны ввели моду на портретные гробы. Гробы делали в форме мумии с лицом умершего, каким оно было при жизни. Вскоре эта мода распространилась на все имущие слои населения, и такие гробы изготавливали вплоть до правления XXVI династии. Затем, из-за проблем с древесиной, стали делать гробы из картона. Суровый холст покрывали штукатуркой и быстро красили под дерево и рисовали лицо умершего, пока не высохла штукатурка. Во времена Птолемеев изготовление погребальных принадлежностей получило дальнейшее развитие. Из покрытого гипсом холста изготавливалась маска, закрывавшая голову и плечи, которая затем раскрашивалась. В маску вставляли глаза из стекла или поделочных камней; женские маски были позолоченные, с глазами из стекла, имитирующего драгоценные камни. Некоторые из этих масок демонстрируют хороший художественный вкус и мастерство ремесленников. Последнее изменение в технику изготовления портретных гробов было внесено при римлянах во II веке н. э.

Все религии пытаются определить, какая часть человеческого существа остается жить после смерти, и существует много разных мнений относительно бесплотного существования. Каждый народ, приходивший и живший в Нильской долине, имел свое представление о жизни после смерти, о том, как и где продолжается существование. В период Нового царства теологи попытались навести порядок в этой хаотической массе различных верований. Они объединили в официальной религии шесть представлений о существовании после смерти, поскольку в то время считалось, что к полной сущности человека относятся шесть не поддающихся точному определению частей:

1. Ба (обычно переводится как душа).

2. Акх (Ах) (переводится как Сияние, составная часть души).

3. Имя.

4. Тень.

5. Сердце (средоточие ума и чувств).

6. Ка.

Первоначально они существовали отдельно, и каждое племя выбирало для себя ту часть, которая, по его представлению, будет жить вечно. Теологи Нового царства, объединив все шесть частей, учили, что все эти части должны быть бессмертны, чтобы человек продолжал жить после смерти. Религия становилось сложнее, и, соответственно, усложнялся погребальный ритуал. В окончательном варианте умершего соединили с Осирисом и стали называть Осирисом, но умерший получил только имя, поскольку его никогда не рассматривали как бога.

Самым древним и, вероятно, самым важным из верований в загробную жизнь была вера в Ка. Египтологи давно ведут споры, но до сих пор не могут прийти к единому мнению, поскольку никто еще не смог дать удовлетворительного объяснения относительно значения Ка. Однако совершенно ясно, что это была неотъемлемая часть людей и богов. Основное значение этого слова – «энергия», но оно может также означать пищу, а с женским окончанием (ка-т) означает работу, обычно ручной труд. Ка царя изображается в виде человека с поднятыми над головой и согнутыми с локтях руками, на которых сидит сокол, что свидетельствует о связи Ка с царским тотемом. Вне зависимости от того, было ли это Ка царя или человека, занимавшего низкое положение, не вызывает сомнений, что Ка был бессмертен. Однако в своей последующей жизни Ка нуждался в пище, которая ему преподносилась как жертвоприношение, и в жилье, то есть в гробнице. Вера в то, что Ка остается на земле, в гробнице или рядом с ней, и может умереть от голода и жажды, заставляла родственников умершего заполнять гробницу провизией, вырезать на ее стенах изображения продуктов и одежды, приносить заупокойные дары и жертвы и произносить магические заклинания о даровании покойному всего необходимого. С течением времени живым стало ясно, что мертвых быстро забывают и невозможно на протяжении длительного времени регулярно доставлять пищу для Ка. В связи с этим ритуал подвергся изменению. Оказалось, что достаточно просто произносить необходимые молитвы-заклинания, которые будут служить пищей для Ка. Надписи в гробницах, относящихся к захвату Египта персами, содержат так называемые «обращения умерших к живым», в которых содержатся просьбы не жалеть пищи и напитков, прославлять Ка умершего, не причинять зла Ка умершего и т. д.

Укрепление культа Осириса повлекло за собой новую вереницу идей. Осирис дарует изобилие в загробном царстве, как даровал его в этом. В его загробном царстве никогда не бывает голода, поскольку там не бывает неурожая, в отличие от Египта, в котором всегда существовала угроза голода, а урожай зависел от разливов Нила. Поскольку было совершенно ясно, что каждый не может попасть в эту чудесную страну, кандидаты подвергались своего рода испытанию. Трудно сказать, когда появилась идея насчет весов; во всяком случае, сцена взвешивания является одним из излюбленных изображений начиная с периода правления XVIII династии. Эти изображения, безусловно, свидетельствуют о путанице мыслей. К примеру, умерший стоит рядом с весами и наблюдает за взвешиванием. Вероятно, это Ка умершего, а не его телесная оболочка. Далее. Умершего называют Осирисом, хотя первоначально с Осирисом отожествляли только царя. Взвешивание производит Анубис, бог смерти, а Тот стоит рядом с весами и записывает показания. Обычно рядом с Тотом находится чудовище Аммит, который пожирает сердце умершего, если оно отягощено грехами. По окончании взвешивания «Тот, судья правый и истинный Великого Сонма Богов, которые в присутствии Осириса, говорит: «Слушайте вы это суждение. Сердце Осириса (то есть умершего) было взвешено в самой истине, и его сердце-душа принесло свидетельство в его пользу. Его сердце было найдено правым на суде в великом равновесии. Не было обнаружено никакого нечестия в нем. Он не растрачивал жертвоприношений, которые были совершаемы в храмах. Он не совершал никаких злонамеренных действий. И он не приводил свои уста в движение злобными словами в то время, пока он был на земле». В ответ «Великий сонм богов говорит Тоту, который обитает в Гермополе: «То, что исходит из твоих уст, должно быть объявлено истинным. Умерший (писарь Ани), чье слово правдиво, святой и праведный. Он не совершил никакого греха, и он не причинил нам никакого зла. Пожиратель душ (Аммит) не будет допущен, чтобы одолеть его. Приношения мясных ястий и прием в присутствии бога Осириса будут дарованы ему вместе с постоянной обителью на Поле Жертвоприношений, как (всем) последователям Хора». Хор берет умершего за руку и подводит для представления к Осирису. Трон, на котором восседает Осирис, покоится на бассейне с водой, откуда растет цветок лотоса с бутонами. Обращаясь к Осирису, Хор, сын Исиды, Говорит: «Я пришел к тебе и привел умершего (Ани). Его сердце праведно, и оно сошло с весов. Оно не прегрешило ни против одного бога, ни одной богини. Тот взял его согласно распоряжению, изреченному для него Сонмом Богов, и оно (сердце) оказалось и самым правдивым, и самым праведным. Ты даруй, чтобы пироги и пиво давались ему, и позволь ему появиться в присутствии бога Осириса, и дозволь ему быть подобным последователям Хора на веки вечные». После этого слово берет умерший: «Я есмь перед тобой, о Владыка Запада, и нет порока в моем теле. Я не говорил того, что заведомо неправда. Я также не содеял ничего с вероломным сердцем. Даруй ты мне (благо), чтобы я был подобен тем возлюбленным, которые суть в твоей свите. И чтобы я мог быть Осирисом, сильно возлюбленным прекрасного бога и возлюбленным властелина Обеих Земель». Ответ Осириса никогда не приводится, но рядом с Ани изображают стол приношений, заваленный мясом, фруктами, цветами, выше изображены сосуды с вином, пивом, маслом, воском вместе с хлебами, жертвенными пирогами, тушками уток, цветочными гирляндами и бутонами. Одним словом, праведник попадает в царство изобилия.

Существовала еще одна версия относительно Ка. Когда умирающий испускал последний вздох, его Ка спешил к границе царства мертвых, туда, где большой сикомор расправил свои ветви. Под ветвями стояла великая богиня, ожидая появления Ка, которому она подносила пищу и питье. В этом случае Ка представал в виде человека в одежде, которую он носил при жизни. Отведав пищу и питье, Ка получал проход в царство счастья, и это самое простое, поскольку самое древнее, представление о загробной жизни. Многие главы Книги мертвых представляют Ка как бессмертную часть человека, и эта бесплотная часть может возвращаться на землю и «вдыхать сладкие бризы Северного ветра».

Представление о путешествии Солнца по небу первоначально было связано с богом Солнца, следовательно, являлось прерогативой царя.

Все верования строились таким образом, чтобы соответствовать естественным природным явлениям, а поскольку солнце постоянно находилось в движении, надо было придумать какое-то объяснение этому движению. Для египтянина дорогой была река, средством передвижения лодка, и путешествие связывалось с плаванием на лодке. Солнце должно было соответствовать этому представлению, поэтому оно плыло по небу в лодке по настоящей, хотя и невидимой, реке. По Царству Мрака солнце тоже плыло на лодке и по реке. Существуют два варианта путешествия солнца. Первый вариант изображен и описан на стенах царских захоронений и назван египтянами Книгой о том, что в Дуате. Второй вариант описание которого представлено на царских саркофагах, не имел египетского названия; современные египтологи дали ему название Книга врат. Варианты отличаются только деталями. Загробный мир, известный как Дуат, разделен на двенадцать секций, имеющих свое название и разделенных воротами, охраняемыми стражами. Секции соответствуют двенадцати ночным часам. В лодке находятся боги, призванные защитить бога Солнца от опасностей, подстерегающих его во время ночного плавания. Кроме того, лодку по каждой секции может провести только та богиня, которая знает пароль, открывающий ворота в следующую секцию; без пароля даже Ра не может миновать врата. На закате солнце умирает, и по царству мрака путешествует усопшее солнце. Во время путешествия происходят два серьезных события. Первое связано с постоянно повторяющейся попыткой гигантского, внушающего ужас змея Апопа уничтожить солнце, попыткой, которую срывали боги, сопровождавшие солнце. Второе событие связано с Хепри, изображенным в виде скарабея, который ожидает появления умершего солнца, «чтобы душа Хепри и душа Ра соединились». Хепри означает «существование», следовательно, Жизнь. Таким образом, душа Ра оживает, и он рождается к восходу солнца, а его мертвое тело выбрасывается из лодки перед тем, как он взойдет над египетской землей. В этой истории, конечно, много противоречий. Одна из проблем связана с Апопом – его нельзя убивать. Каждую ночь он ждет Ра на одном и том же месте, и каждую ночь боги, сопровождающие мертвое солнце, выскакивают из лодки, связывают гигантского змея цепями и закалывают ножами. Но каждую ночь он опять чувствует себя превосходно и готов вступить в бой, в котором он всегда терпит поражение. В Книге врат приводится интересный вариант борьбы со змеем. Боги, очевидно, недостаточно сильны, чтобы справиться с гигантским змеем, а потому из земли появляется огромная рука, которая крепко держит цепь. Наши знания египетской религии зачастую не позволяют объяснить события, происходящие в загробном мире, но сцены наказания дьяволов, «врагов Ра», не вызывают никаких трудностей. На изображениях ясно показаны Кипящее и Огненное озера. Позы змей в загробном мире красноречиво говорят об их отношении к происходящему: одни – защитницы, другие – враги. Защитник ладьи, змей Мехен, обвивает кольцами своего тела трон, на котором сидит Ра, чтобы защитить его от Апопа. Другая змея, безымянная, выплевывает яд в лица связанных пленников. Но самым опасным из змей является, конечно, Апоп.

Теологи оказались в затруднительном положении, поскольку надо было каким-то образом согласовать эту теорию жизни после смерти с остальными теориями. Они придумывают царство Осириса как одну из территорий Дуата; царство Сокара, покровителя Мемфисского некрополя и одного из стражей входа в потусторонний мир, которое, как предполагается, представляло собой песчаную территорию, поэтому ладья, во время ночного путешествия по этой территории, превращается в змею, которая ползет по песку. Но самым сложным было совместить теорию, связанную с появлением в ладье солнца на восходе и ежедневного рождения солнца от богини неба Нут. Наконец, было придумано довольно неуклюжее объяснение. В последний час ладья заплывает в тело гигантского змея и, пройдя сквозь утробу чудовища, выходит к подножию восточных гор. Затем через пещеру, зияющую в одной из гор, ладья вылетает на небосвод. Распахиваются «Двери Горизонта», Ра умывается в священном загробном озере и торжественно переходит на дневную ладью. Это символический проход младенца-солнца через тело матери и окончательное рождение.

Поначалу только фараон обладал привилегией сопровождать солнце по Дуату и принимать участие в сражении с гигантским Апопом, но демократизация религии предоставила это право жрецам и высшей знати. Их души сопровождали солнце с заката до восхода, а затем свободно возвращались домой, где могли сидеть в тенистых садах и наслаждаться «сладкими бризами Северного ветра». На закате они собирались в Абидосе, садились в ладью и через врата в Абидосе попадали в царство кромешной темноты. Нигде не упоминается, предполагалась ли, что всегда будет повторяться эта монотонная последовательность событий, но совершенно ясно, что некоторое разнообразие должны были вносить ежедневные посещения страны и ее жителей.

Другой частью человеческой сущности, способной сохранять бессмертие, было Ба, которое современные египтологи обычно называют Душой. Ба изображали в виде птицы с человеческой головой; это существо было размером с обычного петуха. Вера в Ба зародилась, по всей видимости, довольно поздно, поскольку о ней не найдено никаких упоминаний до периода правления XVIII династии, но совершенно ясно, что это древнее представление неграмотных людей, которые заняли видное положение в период национального возрождения после изгнания гиксосов. Ба было внешней сущностью, остававшейся рядом с умершим. Ба иногда изображают в руках живого владельца, иногда на груди мумии или парящим над умершим в погребальной камере. Нет никаких объяснений точного назначения Ба, но возможно, это некая форма Внешней Души, в которую верят многие примитивные народы. Однако вполне возможно, что это просто измененный вариант тотема – сокола фараона, приспособленный для более демократичной религии поздних династий.

Еще одной теорией загробной жизни, которой египтологи уделяют мало внимания, является теория перевоплощения. Геродот очень четко высказывается по этому вопросу. «Египтяне первыми стали учить, что человеческая душа бессмертна и что по смерти тела она переходит в другое существо, рождающееся в этот момент; и по прохождении через все создания Земли, моря и воздух она опять входит в человеческое тело при его рождении. Она завершает этот цикл в три тысячи лет. Некоторые из эллинов прежде и теперь использовали это учение как свое собственное. Я знаю их имена, но не называю их… Я записываю лишь то, что мне рассказано, как я это услышал»[124].

Утверждение Геродота полностью подтверждают египетские свидетельства. Первоначально способность перевоплощаться была присуща только фараонам. Подтверждением служат имена первых царей XII династии – Аменемхета I и Сенусерта I. Аменемхет означает «Амон впереди» или «Амон во главе»; его тронное имя «Тот, кто умиротворяет сердце Ра», а дополнительный титул «Тот, кто повторяет рождения». Сенусерт означает «Человек богини Усерт»; его тронное имя «Возникающая душа Ра», а дополнительный титул – «Тот, чьи рождения живут»; именно так обращался к нему бог Амон в Карнаке. В период правления XVIII династии теория перевоплощения получает дальнейшее развитие и начинает охватывать различные слои населения. В великой религиозной сокровищнице, Книге мертвых, есть примерно десять глав, в которых перечислены различные формы превращения. Восьмидесятая глава – «начало глав превращения существ». Далее следует заклинание, что надо делать, чтобы превратиться в голубя, а в приложении говорится, что каждый, кто знаком с этой книгой, знает, что надо делать, а те, кто не знаком, не должны выходить из загробного мира «в определенный день» и не должны входить, после того как вышли. Возможны различные превращения. Умерший может превратиться не только в голубя, но в змею, бога Птаха, барана бога Атума, птицу Бенну[125], лотос, золотого ястреба, божественного ястреба, бога-крокодила Себека.

Заклинание для «превращения» в бога-крокодила Себека звучит следующим образом: «Я бог-крокодил Себек, который обитает посреди ужаса перед ним. Я Себек, и я хватаю мою жертву, подобно хищному зверю. Я великая Рыба, которая есть в Камуи. Я Господин, которому совершают поклоны и простирания ниц в Секхеме (Летополе). И Осирис Ани – господин, кому поклоны и простирания ниц совершаются в Секхеме. Смотрите, я обитатель в его страхах, я крокодил, его первенец. Я приношу добычу издалека. Я – Рыба Гора, Великий в Камуи. Я также господин поклонений в Секхеме». По мнению Геродота, «египтяне также первыми стали учить о бессмертии человеческой души. Когда умирает тело, душа переходит в другое существо, как раз рождающееся в тот момент. Пройдя через (тела) всех земных и морских животных и птиц, она снова вселяется в тело новорожденного ребенка. Это круговращение продолжается три тысячи лет». Считается, что первым о теории перевоплощения стал говорить Пифагор, но она уже поседела от древности, до того как греки вышли из варварства. Поскольку, как известно, Пифагор провел несколько лет в Египте, где учился у знаменитых египетских жрецов, то совершенно ясно, что он не может рассчитывать на авторство приписываемой ему теории, поскольку явно перенял чужую идею и выдал за собственную.

Религиозные египетские тексты демонстрируют страх египтян перед смертью. В Текстах Пирамид фараону предлагают заглянуть в загробный мир, где он будет великим богом, которому будут подчиняться земля и небо. В Книге мертвых находятся заклинания, которые следует выучить наизусть, чтобы иметь возможность выбраться из темноты могилы и «выступать вперед днем». Глава за главой предлагают заклинания, с помощью которых человек мог бы вернуться на землю:

«Глава об открытии могилы для души (Ба) и для тени, и о выходе днем, и о власти над двумя ногами», «Глава о занесении ног и о выступлении на землю», «Глава о проложении силой пути к Западу и о выступлении вперед днем», «Глава о выступлении вперед днем и о жизни после смерти», «Глава о том, как заставить человека вернуться, чтобы взглянуть на свой дом на земле». В Книге мертвых есть «Глава о вдыхании воздуха и обладании властью над водой в Харт-Нитр. Привет тебе, о Сикомор, священное дерево богини Нут! Дай мне от той воды и от того воздуха, что в тебе. Я обнимаю тот престол, который в Гелиополе (Уну), и я несу стражу, охраняю Яйцо Канкан-Уэра (Великого Гоготуна). Оно процветает, и я процветаю; оно живет, и я живу; оно вдыхает воздух, и я вдыхаю воздух, Я, Осирис Ани, чье слово есть истина, с миром (упокоился)».

Причина появления подобного заклинания объясняется просто: египтяне понимали, что без дыхания нет жизни, и, зная, что смерть неизбежна, пытались подготовиться к ней, заучивая заклинания, которые позволили бы им вернуться на родную землю.

На обустройство храмов тратились невероятные средства, особенно в период правления XVIII династии, когда со всех частей света в Египет стекались огромные богатства. В тот период самыми почитаемыми фараонами богами были Амон и Осирис, и их храмы представляли собой незабываемое зрелище, однако другие боги тоже не были забыты.

Огромные суммы тратились на священную ладью Амона. Вот что об этом говорится в большой карнакской надписи: «Приказал его величество построить большой корабль «Начала реки» – «Усерхетамон» – имя его, из нового кедра лучшего с террас для того, чтобы совершать (в нем хорошие) путешествия (на Новый год)». Внук Яхмеса, Тутмос I, приказал верховному казначею провести работы в храме Осириса и, среди прочего, изготовить для Осириса «переносную ладью из серебра, золота, лазурита, черной меди и всяких драгоценных камней. Кроме того, царь перечисляет то, что уже сделал для Осириса. «Я доставил для него многочисленные жертвенные столы, систры, ожерелья, кадильницы, круглые столы… Я соорудил для него священную ладью из нового соснового дерева, лучшего соснового дерева с террас: ее нос и ее корма из электрума, заставляя воды празднично сиять, чтобы совершать ее плавание в ней во время ее праздника «Округа Пеки». Хатшепсут следует примеру отца и строит еще более богатую священную ладью. Кроме того, по приказу царицы в карнакском храме Амона были установлены два обелиска из асуанского гранита. Она «сделала их как памятник ее отцу Амону, владыке Фив, главе Карнака, воздвигнув ему два обелиска из вечного южного гранита с верхушками из лучшего всех стран электра, которые видны на обоих (берегах) Нила. Их лучи затопляют Египет, когда солнце восходит между ними, когда оно поднимается на небесном горизонте». Но построенные предшественниками ладьи меркнут по сравнению с ладьей, построенной Аменхотепом III, поскольку, как известно, все, что он делал, он делал великолепно. Аменхотеп III построил эту священную ладью как памятник тому, кто был для него отцом, «Амону-Ра, повелителю Фив». Эта широкая и длинная ладья была сделана из лучшего кедра, украшена золотом и серебром.

Двери храмов также свидетельствовали о чрезмерной расточительности фараонов. Говоря о своем храме в Дейр-эль-Бахри, Хатшепсут с гордостью сообщает, что его огромные двери из «бронзы, украшенные фигурками из электрума». Тутмос III построил в Карнаке храм из «белого прекрасного камня». Далее он перечисляет установленные ворота, огромную дверь из кедра, украшенную золотом и «настоящей черной медью», и добавляет, что никто еще не сооружал ничего прекраснее этого храма.

Аменхотеп III не отстает от своих предшественников, сообщая о роскошных дверях, которые он установил в храмах. Говоря о Карнаке, он подчеркивает, что установил «великую дверь», всю покрытую золотом, а затем уже описывает красоты этого «обширного и просторного» храма, пилоны и флагштоки которого достигают неба и небесных светил.

В Солебе Аменхотеп III построил храм из прекрасного «светлого песчаника», весь отделанный золотом. В надписях, сохранившихся в развалинах этого храма, Аменхотеп III торжественно заявляет, что он построил этот храм в качестве памятника для возвеличения своего образа, называя себя «владыкой Нубии, великим богом, владыкой неба».

В надписях начиная с правления XVIII династии особо подчеркивается, что фигуры богов, когда выносили из святилища, ставили на покрытый серебряными плитами пол. Амон, призванный рассудить вопрос относительно некоего жреца, «появился на серебряном полу в Доме Амона в утренний час». Многие фигуры богов делались из золота; святыни покрывались золотом и украшались «дорогими камнями», чтобы при попадании солнечных лучей они «освещали всю землю». Створки двери, обшитые золотом, упоминаются в надписи о суде над жрецом, которого заставили признаться в ограблении «дома золота» царя Усер-маат-Ра, вынудив рассказать, кто вместе с ним участвовал в краже и сколько золота они похитили, с учетом «золота, снятого с врат».

Фараоны не жалели средств на строительство, восстановление и украшение храмов, не забывая при этом жрецов. Со времен Древнего царства храмы получали во владение земельные наделы, продукты и корм для скота. С ростом богатства соответственно увеличивались пожертвования, и в период Нового царства жрецы были самым богатым классом общества. В папирусе «Харрис» содержится перечень даров, движимого и недвижимого имущества, которые Рамсес III пожаловал храмам. Жрецов в буквальном смысле слова засыпали подарками; храмы получали землю, рабов, животных всех видов и пород, зерно, овощи и фрукты, лодки, льняное полотно и одежду, золото и серебро, в натуральном виде и в виде изделий. Храмы были владельцами по крайней мере половины государственных доходов. За время своего правления второй фараон XXII династии, Осоркон I (924–895 до н. э.), пожертвовал храмам 2 300 000 дебен[126] золота и серебра, помимо бронзы, ляпис-лазури и вина из оазисов, которое стоило почти столько же, сколько драгоценные металлы.

Оказалось, что Нектанеб II, последний фараон египетского происхождения, проявлял такую же щедрость по отношению к храмам. На следующий день после воцарения на престоле царь распорядился передать «десятину с золота, серебра и всего прочего, ввозимого из стран «греческого моря» в гавань Хенут, и десятину со всего производства Пиамро, называемого Нукрат (Навкратис), что на берегу Ани, храму своей «матери Нейт».

Много писалось об этических нормах древних египтян. Мы знаем, что с древнейших времен жители этой страны отличались высокими моральными принципами. Первым было моральное обязательство по отношению к богу, но, поскольку царь и бог были едины, значит, моральное обязательство и по отношению к царю. О высоких моральных принципах свидетельствуют надписи, в которых отмечаются все добрые поступки, совершенные ради товарищей. Все это вместе, отношение к товарищам и царю, выраженное в словах, свидетельствует об их благочестии. В такой стране, как Египет, с его неплодородной почвой и постоянной угрозой голода, накормить голодного считалось актом милосердия. Как мы говорили, транспортным путем в Египте служила река, движение по которой из-за предательских песчаных отмелей да еще против сильного порывистого ветра зачастую заканчивалось весьма печально; многие лишились не только лодок, но и жизни. Богатые, добродетельные люди всегда «дарили лодку потерпевшему кораблекрушение». Хороший правитель гордился тем, что не притесняет свой народ и заботится о нуждающихся в помощи. Он действовал как «отец для оставшихся без отца, как муж для вдовы, как защитник для сироты» и был особенно внимателен к тем, у кого не было матери. В тяжелые для страны времена он обеспечивал народ необходимым и с гордостью говорил, что в его время никто не голодал. Как судья он был абсолютно беспристрастен, и многие судьи утверждали, что приблизились к этому идеалу. Надпись, относящаяся к периоду правления VI династии, сохранила заявление судьи о том, что, рассматривая дела о наследовании, он делает все для того, чтобы не лишить сына отцовского наследства. В предписании о служебных обязанностях визиря Тутмос III особо настаивает на беспристрастности судьи, подчеркивает необходимость рассматривать все дела одинаково, не отдавая предпочтения друзьям и родственникам и «не допуская, чтобы пришедший последним был выслушан раньше пришедшего первым». Харемхеб (Хоремхеб), последний фараон XVIII династии, пошел еще дальше. В своем указе, «ища благое дело для Египта, исследуя дела», он перечисляет критерии подбора на должность судей: «немногоречивые, благонравные, умеющие судить, слушающие речь царя и законы судебной палаты»; любой судья, уличенный в злоупотреблениях своим служебным положением, подвергался позорной казни: ему отрезали нос и отправляли в ссылку. Рамсес III, назначая судей для суда над заговорщиками, пытавшимися его убить, наставлял их сначала убедиться в вине обвиняемых, прежде чем выдвигать обвинение.

Сановник Интеф, живший во времена правления VIII династии, в надгробной надписи сообщает о своей беспристрастности: «Я был свободен от пристрастий, когда подвергал наказанию виновных». Кроме того, он считает, что служил бедным, помогал тем, кто остался без отца, опекал сирот, защищал слабых.

В одной из надписей царский чиновник объясняет причину особого благоволения со стороны фараона тем, что он «всегда был спокоен и никогда не повторял злых слов».

Тех, кто вел правильный образ жизни и делал людям добро, ждет не только счастливая жизнь в загробном мире, но они оставят по себе добрую память в своем городе.

В 125-й главе Книги мертвых дается перечень грехов – отступлений от принятых норм поведения. Прежде чем предстать перед судом Осириса, умерший произносит речь перед загробным судом во главе с великим богом Ра, уверяя, что не совершал грехов во время жизни на земле. «Я не совершил несправедливостей против людей; я не был жесток к животным; я не совершал грехов в Месте Истины; я не пытался узнать то, что еще не стало; я не был безразличен, видя зло; я не был… мое имя не было сообщено водителю Ладьи; я не богохульствовал; я не отнимал (ничего) у бедняка; я не нарушал божественного табу; я не вредил служителю в глазах его хозяина; я не отравлял; я не заставлял (никого) рыдать; я не убивал; я не приказывал убивать; я никому не причинял страдания; я не преуменьшал пищевые доходы храма; я не портил хлеба для богов; я не крал печенья (поднесенные) для умерших; я не был педерастом; я не предавался прелюбодеянию в святилище моего городского бога; я не увеличивал и не уменьшал никаких мер; я не изменял (площади) аруры; я не обманывал и на пол-аруры; я не увеличивал веса гири; я не надувал на весах; я не отнимал молока от уст младенцев; я не лишал мелкий скот пастбища; я не ловил птиц (предназначенных) богам; я не удил их рыбу; я не устанавливал заслонов для (отведения) воды; я не тушил горящего (на алтаре) огня; я не нарушал мясной пост; я не останавливал скот… я не задерживал выхода бога (из храма)». Эта исповедь, не что иное, как нравственный кодекс, показывает, каких высот достиг этот народ по сравнению с остальными древними народами, насколько благороднее была его религия, чем любая из когда-либо существовавших религий. Когда простой человек говорил, что был любим своим отцом, вызывал похвалу матери, любим сестрами и братьями, это были не пустые слова, не показное благочестие. Человек, который вызывал любовь у всей семьи, должен был быть добрым и справедливым.

В период правления XII династии фараон мог гордиться тем, что он делал для своего народа. «Я молился богу урожая, и был урожай»; никто не голодал; все были сыты и довольны.

Египет называют родиной магии, главным образом благодаря библейскому сказанию о чудесах египетских магов, которым противостоят чудеса Моисея и Аарона, оказавшихся победителями в этом своего рода «соревновании». Практически невозможно провести различие между магическими и религиозными ритуалами. Некоторые магические ритуалы связаны с древними, зачастую забытыми, религиозными ритуалами; другие являются следствием борьбы с природными явлениями, а остальные можно отнести за счет воображения недисциплинированного ума.

Предсказание будущих событий, которое заклеймили словом «колдовство», первоначально было попыткой узнать волю бога, чтобы человек, задавший вопрос, мог действовать в соответствии с этим желанием. Современное слово «предсказание» указывает на религиозное происхождение ритуала. Существует много способов предсказания. В Древнем Египте в основном практиковались предсказания по сновидениям. Этому обучали в храмах, особенно в Гелиополе, где главный жрец носил титул «великий провидец». Следует отметить, что знаменитого толкователя снов, Иосифа, женатого на дочери «жреца Илиопольского», Асенефе, фараон возвысил до положения второго человека в государстве благодаря разумному и ясному истолкованию царских снов. «И сказал фараон Иосифу: вот, я поставляю тебя над всею землею Египетскою. И снял фараон перстень свой с руки своей и надел его на руку Иосифа; одел его в виссонные одежды, возложил золотую цепь на шею ему; велел везти его на второй из своих колесниц и провозглашать пред ним: преклоняйтесь! И поставил его над всею землею Египетскою. И сказал фараон Иосифу: я фараон; без тебя никто не двинет ни руки своей, ни ноги своей во всей земле Египетской. И нарек фараон Иосифу имя: Цафнаф-панеах, и дал ему в жены Асенефу, дочь Потифера, жреца Илиопольского. И пошел Иосиф по земле Египетской».

И в древние времена, и в наши дни магию в основном использовали для того, чтобы вызвать любовь. В древности любовный напиток был столь же распространен, а может, и больше, как в наши дни. К сожалению, сохранилось совсем немного древних рецептов любовного напитка и заклинаний, которые следовало произносить втайне от других и обязательно в ночное время.

Одно из самых необычных заклинаний, в котором возлюбленный угрожает богу, если не исполнится его желание, датируется периодом правления XX династии (приблизительно 1100 г. до н. э.).

Привет тебе, Ра-Хорахти, отче богов,
Привет вам, Семь Хатхор,
Вам, украшенным алыми повязками!
Привет вам, боги,
Владыки небес и земли!
Пусть она, дочь его, будет следовать за мной,
Словно бык за кормом,
Словно служанка за детьми,
Словно пастух на стадом.
Если вы не принудите ее следовать за мной,
Я напущу огонь на Бусирис
И спалю его[127].

В магических ритуалах использовались фигурки из воска. В качестве примера можно привести дело заговорщиков в период правления Рамсеса III, о котором рассказывалось ранее. Предлагался и такой способ уничтожения врагов: «Сделай из воска фигурки всех живых и неживых врагов фараона и напиши на них имена этих людей зеленой краской. Сложи фигурки в ящик, плюй на них, а потом топчи «нечистой» левой ногой. После этого исколи их ножом и брось в горящую солому, которую затем погаси, залив мочой взрослой женщины». В период правления XII династии (2300 г. до н. э.) имена врагов фараона писали на глиняных чашах или дощечках, затем разбивали на мелкие кусочки, считая, что тем самым разрушают жизни врагов, чьи имена написаны на этих предметах. Среди найденных черепков с проклятиями был обнаружен один с длинным перечнем злых дел: «Каждое злое слово, каждая злая речь, каждая злая мысль, каждый злой заговор, каждая злая вещь, каждый злой сон». Глиняный предмет с надписью отожествлялся с конкретным человеком или людьми, и его уничтожение означало разрушение жизни того или тех, против кого было направлено заклинание.

Насколько много было способов тайных магических проклятий, настолько много должно было быть и способов защиты против проклятий. Одним из самых сильных магических средств защиты считался амулет, который египтянин носил на себе. В доме, особенно на дверях и окнах, развешивали талисманы, чтобы помешать злым духам проникнуть в дом. Удар в спину, физический или магический, всегда является неожиданным, поэтому висевший на спине между лопатками менат[128] выполнял защитную функцию, поскольку в нем постоянно находилась богиня Хатхор.

Но иногда обычные амулеты и магические ритуалы были бессильны против мощных проклятий. В этом случае приходилось обращаться к умершему родственнику, который занимал видное положение при жизни, а значит, сохранял его и в загробном мире и имел там такое же влияние, как и на земле. Просьба писалась на глиняной чаше или вазе, которую ставили рядом с захоронением того, к кому была обращена просьба. Это был последний способ отчаявшегося человека прервать череду неудач, но, к сожалению, нет свидетельств, насколько успешной была эта попытка. Во время раскопок было найдено обращение человека, имя которого неизвестно, к своему умершему отцу, относящееся к Первому переходному периоду (около 2800 г. до н. э.). В нем сын напоминает отцу разговор, во время которого некий Иду сказал, что, находясь в другом мире, не позволит, чтобы несчастья сломили его сына, и просит, чтобы отец, если он любит его, остановил поток несчастий, обрушившихся на его голову. Кроме того, он попросил у умершего отца второго здорового ребенка.

Проклятия, написанные в египетских гробницах, всегда вызывают повышенный интерес, несмотря на то что заставляют содрогнуться от наводящих ужас угроз. Однако необходимо отметить, что проклятия направлены против тех, кто покушается на приношения, а не против осквернителей гробниц. Другими словами, стоит вопрос о собственности, принадлежащей жрецам (жречеству); редко можно было увидеть большее проявление ярости, чем у жрецов, когда кто-то посягал или просто угрожал их собственности. Кроме того, следует отметить одну особенность: чем большую власть обретали жрецы, тем более злобными становились проклятия.

В одном из захоронений, относящемся к периоду правления V династии, была обнаружена надпись угрожающего характера в отношении людей, которые, если посмеют присвоить себе собственность, находящуюся в могиле, или сделать что-нибудь дурное, «предстанут перед судом великого Бога».

На стене гробницы Хархуфа, который получил известность благодаря тому, что привез фараону Пепи II «пигмея, умеющего плясать», сохранилась надпись: «Любого, кто войдет в эту гробницу, как в собственную, я поймаю словно дикую утку; за это он предстанет перед судом Великого Бога».

В храме Мина в Коптосе сохранилась надпись о наложенном проклятии в период правления одного из Интефов XII династии. Жрецы обратились к царю с обвинением некоего Тети, сына Минхотепа, в совершении «дурного дела». Царь тут же отрешает виновного от должности и лишает его и все его потомство принадлежащих им доходов. Царь приказывает никогда не вспоминать его имя в храме; вычеркнуть его имя из всех официальных документов. Для египтян самым страшным наказанием считалось уничтожение написанного имени, поскольку имя было подлинной сущностью реальности. Другими словами, этот несчастный лишался жизни и в этом, и в загробном мире. Но фараону и этого показалось мало, и он заранее проклинает тех «царей и правителей», которые окажут Тети снисхождение. Он предупреждает, что в этом случае они никогда не будут носить ни Белую, ни Красную корону; никогда богини не будут добры к ним. А если кто-нибудь из чиновников вздумает просить за Тети, то лишится всей собственности, которая отойдет храму Мина.

Однако не многие проклятия могут сравниться с угрозой Аменхотепа сына Хапу, великого визиря Аменхотепа III, который был обожествлен во времена Птолемеев: «Если военачальник или писец армейский, который сменит меня, обнаружит, что храм обветшал и что какие-либо принадлежащие храму вещи были отняты у рабов, женщин и мужчин, выращивающих зерно для моего пожертвования, и если он потом поддержит исполнение всех законов и распоряжений фараона, то да получит он удовлетворение в земной жизни. Но на тех, кто нарушит (указ) и не доложит об этом, обрушится уничтожающая кара Амона, господина Фив, который не позволит им получить удовлетворение в должности царского писца по делам войска, которую они получили после меня! Он навлечет на них ярость царя в день его гнева, змей на его венце изрыгнет огонь на их головы и уничтожит их сыновей. Он пожрет их тела, и они станут как змей Апофис в день Нового года. Они будут утоплены в океане, который скроет их тела; они не получат похоронные службы праведников, они не охладят себя в речном потоке. Их сыновья не придут им на смену, с их женами поступят постыдно у них же на глазах. Достойные люди не будут ходить в их дома, пока они живут на земле. Они не услышат голос царя, когда он радуется. Их назовут врагами. Их тела погибнут! Они будут голодать! Умирать от жажды! Их тела умрут!»