Глава 12

Партизанские леса

Южный партизанский округ Подмосковья. Высокиничский и Угодско-Заводский партизанские отряды. Отряд особого назначения Западного фронта. Операция по уничтожению штаба XII армейского корпуса. Подвиг председателя райисполкома. Забывчивость или неразборчивость «дедушки русского спецназа».

В приложениях к этой книге публикуется отрывок из воспоминаний бывшего командира 60-й стрелковой дивизии полковника, а затем генерал-майора Михаила Арсентьевича Зашибалова, в которых он пишет: «В 5 часов 30 минут 27 декабря стрелковые полки внезапной атакой вошли в гор. Высокиничи. 1281-й стр. полк во взаимодействии с первым дивизионом артиллерийского полка и ротой партизан овладел окраиной города…» Почти как в песне времен Гражданской войны: «Партизанские отряды занимали города…»

К октябрю 1941 года партизанское движение на оккупированной противником территории сумело превратиться в отдельное, народное войско и накопило большой опыт. Уже были разгромлены многие отряды и подпольные группы, сожжены целые деревни, помогавшие партизанам. Выжили самые хитрые и жестокие, самые осторожные и предусмотрительные. Партизанские базы и подбор кандидатов в отряды и группы в Московской области проводился уже с учетом имевшегося опыта, и положительного, и отрицательного. На войне учатся быстро.

Московский комитет ВКП(б) создал областной штаб по руководству подпольем и партизанским движением. Область была поделена на округа. В Южную группу районов вошли: Высокиничский, Малоярославецкий, Угодско-Заводский, Серпуховской с центром (окружкомом) в Серпухове. Южный окружком был один из двенадцати созданных в Московской области. Руководили Серпуховской группой партизанских отрядов заместитель председателя исполкома Мособлсовета Н. М. Васильев и директор треста совхозов Московской области И. И. Днов. Это были люди, хорошо знавшие районы, людей, обстановку в райцентрах и в сельской местности.

В четырех районах Южной группы были созданы семь партизанских отрядов. В них состояло более 220 человек.

Но когда немецкие войска подошли к Протве и Наре, оккупировав большую часть территорий Южного партизанского округа, фактически действующими остались только три отряда. В них числилось около 90 человек. Кроме того, 50 человек входили в различные подпольные группы. Некоторые партизанские базы оказались на линии фронта или в непосредственной близости от нее, а потому сразу же оказались непригодными. Складами продовольствия, медикаментов и оружия воспользовались либо красноармейцы, либо немцы.

Самым мощным и боеспособным оказался Высокиничский партизанский отряд. Успешно действовал Угодско-Заводский партизанский отряд. Эти партизанские формирования имели широко разветвленную сеть так называемых подпольных точек, где, как правило, проживали надежные люди, собиравшие ценную информацию, способные укрыть людей на период опасности, провести незаметно по тайным тропам и переходам целые подразделения и т. д. К примеру, в Высокиничском районе существовали следующие подпольные точки: Охотничье хозяйство в 15 км от Высокиничей (Т. И. Дементьев), Комарово (Т. Е. Бандулевич), Макарово (Р. Ф. Проснов), Караулово (А. Р. Голубев), Алтузово (В. Рудова), Горяново (И. Н. Фетисов и И. Т. Гусев).

Удивительный и редкий факт: партизаны Высокиничского отряда некоторое время пытались удерживать фронт обороны на серпуховском направлении и только потом перешли на положение лесных бойцов. 19 октября 1941 года передовые части XII армейского корпуса 4-й немецкой армии подошли к Высокиничам. Задачей немецкого авангарда было овладение райцентром Высокиничи, и после этого планировался стремительный марш на Серпухов. До Серпухова оставалось чуть больше двадцати километров. Для мотоциклистов и мотопехоты, посаженной на бронетранспортеры, этот бросок мог бы стать делом получаса, не больше.

О приближении к Высокиничам моторизованной колонны противника в Серпухов сообщили партизанские связные. Войск в городе не оказалось. Наскребли несколько десятков бойцов из различных охранных и хозяйственных подразделений. К счастью, в городе задержался экипаж Т-34 старшего лейтенанта Д. Ф. Лавриненко, будущего Героя Советского Союза. Танковая бригада двигалась на северный участок обороны, к Истре. Лавриненко, как рассказывают знатоки местной истории, загостевался у подруги. Когда подняли тревогу и обратились к нему за помощью, он тут же согласился. Тридцатьчетверка старшего лейтенанта Д. Ф. Лавриненко возглавила боевую группу, которая спешно выдвинулась к Высокиничам. Здесь в нее влились Высокиничский партизанский отряд (в полном составе), подразделения подольских курсантов и различные части, оказавшиеся в тот момент поблизости и мобилизованные для предстоящей операции.

На шоссе была устроена засада. Немцы двигались колонной, когда на них напал одиночный Т-34. Он расстрелял из пушки несколько танков и бросился давить гусеницами уцелевших пехотинцев и артиллеристов, которые кинулись устанавливать орудия. Партизаны и стрелковые подразделения завершили операцию по разгрому немецкой колонны, двигавшейся на Серпухов.

После этой операции партизаны еще несколько дней находились в окопах. Потом ушли в леса.

Командиры отрядов быстро наладили связь со штабами 43-й и 49-й армий, которые действовали по ту сторону фронта на этом направлении. Начали передавать ценные сведения о численности войск противника, передвижении техники и живой силы, о концентрации на тех или иных участках, о складах, базах и позициях. После уточнения координат объекты, разведанные партизанами, становились целями для советской артиллерии и авиации.

Так, однажды партизаны совершенно случайно зашли в дом лесника Т. Д. Золотарева близ села Буриново. А у него — гость, немец. И не просто немец, а офицер штаба. Скрутили его и потащили через лес. Немец дал показания: в Буринове и окрестностях накапливается большая группировка противника для очередного удара по Серпухову. Утром по приказу штаба Западного фронта скопление немецких войск бомбила наша авиация.

С 19 по 24 ноября в райцентре Угодский Завод была проведена крупная операция по разгрому штаба XII армейского корпуса. В сущности, судя по количеству трофеев и масштабу действий, это была одна из самых крупных и самых удачных партизанских операций по нападению на штабы воинских формирований и на гарнизоны врага.

Когда партизанской разведкой было установлено, что в Угодском Заводе разместился штаб одного из армейских корпусов противника, через линию фронта ушла информация. Одновременно с письменным докладом в Москву пробирался один из руководителей партизанского движения в Южном округе бывший председатель исполкома угодско-заводского совета М. А. Гурьянов. Он нарисовал подробную схему расположения немецкого штаба. Дело в том, что штаб генерала Шрота разместился в здании райисполкома в центре Угодского Завода. Самолеты вылетали несколько раз. Несколько раз почти без помех выходили на цель, но бомбометание проводили неточно, ни одна из бомб в штаб не попала. Командующий Западным фронтом генерал Г. К. Жуков знал эту информацию и за событиями следил внимательно. Ведь Угодка — это его родина. В нескольких километрах от райцентра на реке Протве находилась его родная деревня. Буквально перед самым приходом немцев он успел вывезти из Стрелковки мать и сестру.

Видя неэффективность работы авиации, Жуков приказал провести наземную операцию.

Сил партизан, базы которых находились в окрестностях Угодского Завода, было конечно же недостаточно. Сюда срочно был переброшено подвижное соединение особого назначения под командованием полковника С. И. Иовлева. По различным данным, которые приводят исследователи этой операции, в бою с немецким гарнизоном в ночь на 24 ноября 1941 года участвовало 302 бойца Отряда особого назначения и 135 партизан.

Отряд особого назначения был создан при штабе Западного фронта полковником С. И. Иовлевым. Командующий фронтом Г. К. Жуков не только инициировал создание этого отряда, но и всячески способствовал его скорейшему формированию. В дальнейшем командование Отряда особого назначения Западного фронта будет подчиняться непосредственно и напрямую только командующему и приказы получать только от него лично. Отряд насчитывал 600 человек. В него вошли добровольцы из числа рядовых бойцов и сержантов, ранее побывавших в боях, а также сержанты и командиры среднего звена из резерва Военного совета Западного, фронта, из частей аэродромного обслуживания, из политуправления и разведотдела фронта. Заместителем командира Отряда особого назначения стал капитан В. В. Жабо. Он только что прибыл из госпиталя, бывший пограничник. Пограничников в отряде было много. Вооружение составляло стрелковое оружие: автоматы, пулеметы, автоматические винтовки, а также винтовки-«бесшумки», оснащенные специальными приборами для беспламенной и бесшумной стрельбы, гранаты и «новое модернизированное оружие». О последнем исследователи пишут общо. Что это было за новое модернизированное, никто толком не поясняет. Скорее всего, мины различной конструкции. Но и наличие редких и, вне всякого сомнения, новых на тот период винтовок-«бесшумок» о многом говорит. Хотя в своих воспоминаниях бывший боец Отряда особого назначения П. Ф. Москаленко писал буквально следующее: «Наше, калязинское, отделение определили в роту Ковалева. Выдали винтовки, бывшие в бою, грязные, ржавые, много патронов и по 2–3 гранаты. Дополнительно получили обмундирование: ватные брюки и телогрейку, теплое белье, шерстяной шарф, меховые варежки, продовольствие: на каждого по килограмму масла, сала, колбасы, сахара и по плитке шоколада, по фляге спирта, сухари и концентраты (суп гороховый, каша гречневая)».

Отряд уже действовал под Серпуховом и Высокиничами. П. Ф. Москаленко вспоминал о боях 12–20 ноября 1941 года: «Произведя разведку, мы захватили мосты через Протву в Высокиничах, Ильинском, Ивановском, Овчинино. В это время кавалерийский корпус Белова начал прорыв немецкой обороны. Однако контрудары не имели успеха, и нам приказали уничтожить мосты, что мы и сделали. После этого напали на вражеские гарнизоны в деревнях вблизи Угодского Завода, уничтожали живую силу противника из засад на дорогах, ликвидировали вражескую радиостанцию и вернулись к подтянувшимся подразделениям. Иовлев по рации получил задачу разгромить немецкий гарнизон в самом Угодском Заводе. На задание под командой Жабо отправились два отряда милиции Московской области и Угодско-Заводский партизанский отряд».

Здесь кое-что требует существенного уточнения. Во-первых, «отряды милиции» под командой Жабо были, по всей вероятности, бывшими двумя погранотрядами, которые в тот период патрулировали дороги и охраняли особо важные объекты. Именно поэтому они вскоре целиком перейдут в подчинение капитану-пограничнику В. В. Жабо и будут действовать автономно, сохраняя лишь формальное подчинение полковнику С. И. Иовлеву.

Большинство исследователей темы атаки на штаб XII армейского корпуса в Угодском Заводе излагают события, предшествовавшие операции, так: 12 ноября 1941 года Отряд особого назначения Западного фронта на автомашинах выехал к линии фронта, в пути часть колонны отстала из-за налета немецкой авиации, и по этой причине полковник Иовлев поручает капитану Жабо ждать задержавшихся для «сформирования из личного состава самостоятельного боеспособного подразделения», а сам с отрядом в 400 человек приступил к выполнению задания в Угодском Заводе…

Но дело в том, что командовать операцией в Угодке будет именно капитан В. В. Жабо. И он возглавит одну из восьми групп, основную, самую мощную. И с ним рядом будут идти бывший предрик Угодско-Заводского района М. А. Гурьянов и командир местного партизанского отряда лейтенант В. А. Карасев. Оба они вскоре станут Героями Советского Союза. Один — посмертно. Другой доживет до Победы.

Скорее всего, именно В. В. Жабо получил от командующего фронтом подробную директиву к операции в Угодском Заводе, а затем, со своими пограничниками, и исполнял ее. Группа, как известно, была усилена местными партизанами. В своих мемуарах Г. К. Жуков пишет о Жабо следующее: «Кадровый офицер-пограничник, он отличался большим мужеством и храбростью. Мне его рекомендовали как исполнительного и решительного командира. Я принял его лично. В. В. Жабо понравился мне своей готовностью идти на любое ответственное дело. Как уроженец тех мест, где отряду предстояло действовать, я знал хорошо местность, где дислоцировались соединения 12-го корпуса противника, и дал ряд советов…»

Вот за эти «советы» и уцепятся потом недоброжелатели маршала, приписывая ему личный интерес в этой операции. Но об этом немного позже.

План операции, о чем вспоминают многие из ее участников, был разработан и обсужден «на совете командиров и политруков всех отрядов». Атаковать угодско-заводский гарнизон и штаб армейского корпуса решили ночью, одновременно в восьми местах. Для этого было сформировано девять групп. Одна резервная, в обязанности которой было ждать возвращения восьми других в лесу и принимать раненых и убитых во время боя. В каждую группу распределены были проводники — из партизанских отрядов.

24 ноября около 2.00 отряды вышли на исходные. Двигались отдельными колоннами по наикратчайшим маршрутам. Все лишнее снаряжение, которое могло мешать во время марша и в бою, оставили в лесу. Все были проинструктированы, в том числе и по поводу сигналов к началу боестолкновения и выхода из боя после выполнения операции. Группа старшего лейтенанта госбезопасности В. А. Бабакина (96 человек) имела задачу захватить и уничтожить телефонную станцию, радиоузел и почту. Группа старшего лейтенанта госбезопасности Д. К. Каверзнева должна была окружить офицерское общежитие и уничтожить всех находящихся в помещении. Общежитие немецких офицеров находилось в здании бывшего райкома партии. Группа, которую вел капитан В. В. Жабо, как уже говорилось выше, должна была громить штаб армейского корпуса.

Колонны вышли из леса и двинулись через поле к райцентру, расходясь каждая к своему «участку». Перед самыми дворами движение главной колонны обнаружил немецкий часовой. Его пытались убрать выстрелами из бесшумной винтовки, но немец все же успел дать очередь из автомата. Первоначальный план рушился с самого начала. По плану сигналом к началу общих действий должен быть взрыв аптеки. Но теперь группами командовали их командиры. С криками «Ура!» они бросились вперед. Вся последовательность операции нарушилась.

Основная группа быстро достигла центра поселка и окружила здание штаба XII армейского корпуса (райисполкома). Во время боя в здании отличились М. А. Гурьянов и лейтенант В. А. Карасев. В. А. Карасев в бою был ранен. Они забросали окна и коридоры штаба гранатами. Некоторые исследователи утверждают, что М. А. Гурьянов по лестнице поднялся на второй этаж, отыскал свой кабинет, где на стене висела немецкая штабная карта, сорвал ее и набил полный мешок немецкими документами. Из воспоминаний партизана Угодско-Заводского отряда В. И. Касторнова (запись 11 марта 1985 года): «При отступлении с операции мы сделали привал на Ясной Поляне. Развели небольшой костер. У меня был брикет каши. Набрали снегу, растопили на огне и сварили кашу. Гурьянов ел кашу вместе с нами. А раненого Карасева увела группа партизан в направлении линии фронта. Во время налета я один из первых подскочил к зданию райисполкома и начал бросать в окна гранаты и бутылки с горючей смесью. Перед зданием райисполкома, на переулке ул. Советской, был частный дом, в тот дом к немцам, которые были на крыльце, бросил гранату и их взрывом уничтожил. Мельком видел, как Гурьянов бросил гранату во входную дверь райисполкома. В проход бросились в здание Гурьянов, Карасев и другие партизаны. С улицы в окна летели гранаты. Несколько попали в верхние этажи. Фашисты выскакивали из дома, но их партизаны расстреливали на лету.

После разведки Карасева в Угодский Завод 28.10 разрабатывался план налета на райцентр.

Иовлев С. И. собрал партизан и сказал, что командиром у нас будет Жабо.

Окончательный план налета с учетом (неразборчиво) был разработан в Ясной Поляне».

Стилистика мемуара сохранена. Говорят, Иван Яковлевич особо гордился тем, что после удачно проведенной операции ни у кого не оказалось еды. А есть вскоре все очень даже захотели. Скорее всего, когда операция пошла не по первоначальному плану и возвращались группы в лес другими путями, свое снаряжение, в том числе и запас продовольствия, попросту бросили. Но Иван Яковлевич один брикетик каши, видимо, берег около сердца, и он, этот брикетик, согрел всем души. Жуковцы любят рассказывать, что когда в прежние времена ветераны партизанского отряда собирались в музее своего земляка маршала Г. К. Жукова, то, вспоминая тот бой, в первую очередь вспоминали ту торопливую кашу в лесу.

29 ноября газета «Правда» вышла с сообщением о крупном успехе партизан Подмосковья. «От Советского Информбюро»: «Получено сообщение о большом успехе партизан, действующих в оккупированных немцами районах Московской области. 24 ноября несколько партизанских отрядов под командованием товарищей Ж., К., П., Б., объединившихся для совместных действий против оккупантов, совершили налет на крупный населенный пункт, в котором расположился штаб одного из войсковых соединений немецко-фашистской армии. Ночью после тщательной разведки славные советские патриоты обрушились на ничего не подозревавшего врага. Прервав сначала всякую связь немецкого штаба со своими частями, партизаны затем огнем и гранатами уничтожили несколько больших зданий, в которых расположились военные учреждения фашистов. Разгромлен штаб немецкого корпуса. Захвачены важные документы. Отважные бойцы-партизаны перебили около 600 немцев, в том числе много офицеров, и уничтожили склад с горючим, авторемонтную базу, 80 грузовых машин, 23 легковых машины, 4 танка, бронемашину, обоз с боеприпасами и несколько пулеметных точек. При подготовке этой операции разведкой партизанского отряда был разгромлен отряд гестапо. Гитлеровцы потеряли при этом убитыми и ранеными 40 солдат и офицеров».

Сводный отряд потерял в этой схватке 18 человек убитыми и 8 ранеными. Во время выхода немцы перехватили партизанскую разведку. Среди разведчиков оказался М. А. Гурьянов. Он долго отстреливался. Был ранен и, раненный, захвачен в плен. М. А. Гурьянова немцы привезли в Угодский Завод. Три дня пытали они бывшего председателя райисполкома. Им уже не были нужны никакие сведения от пленного. Отряды растворились в лесах. Своих мертвых немцы похоронили. Местные жители города Жукова (Угодский Завод), пережившие здесь войну, рассказывают, что особенно много немцы похоронили своих офицеров. Офицерское кладбище они устроили на берегу речки Угодки на правом ее берегу близ моста. А М. А. Гурьянова ждала казнь.

В последнее время некоторая часть историков либерального толка в запале — все можно! — швырнули порцию грязи несправедливого и на историю этой операции. Дескать, не было никакой операции в Угодском Заводе. А было нечто неудавшееся, с легкостью отбитое немецким гарнизоном, проводимое для того, чтобы отвлечь от другой операции, проведенной в районе Стрелковки… Не дает покоя некоторой части нашего общества слава Маршала Победы Г. К. Жукова. У него конечно же были свои недостатки и свои просчеты, в том числе и военные. Но приписывать ему то, что он якобы положит десятки жизней партизан и бойцов Отряда особого назначения, чтобы вывести из родной Стрелковки «свою семью»… Мать и сестру по его просьбе (или приказу, как хотите) вывезли еще до оккупации района, то есть в октябре. Операция же по разгрому штаба XII корпуса или его служб, а также тылов была проведена в конце ноября, после неудавшегося контрнаступления механизированной группы генерала П. А. Белова из района Шахлово, севернее Серпухова, на Кременки и Высокиничи.

В нелепую дискуссию втянули даже небезызвестного И. Г. Старинова, которого по праву называют «дедушкой русского спецназа». «Дедушка» в своей статье «Второй фронт», к примеру, об этой операции написал такое: «Партизаны понесли большие потери. У немцев погибло всего два человека. Эта операция у Жукова описывается. Только она совсем не так протекала». Дальше «дедушка» Илья Григорьевич рассказывает о том, как он помешал включению этой операции в шеститомную историю Великой Отечественной войны и что для этого сделал. «Поехали в Угодский Завод. Это было в конце 50-х годов. Проводили опросы. Да, рассказывали нам, здесь были партизаны. На полпути их перехватили. Убили двух полицейских, это точно, а насчет немцев — ни одного». Вот уже и собственных двоих немцев Илья Григорьевич вспомнить не может, немцев, выходит, и вовсе не было, были двое полицейских. А может, речь идет о другой операции? Ведь полковник С И. Иовлев за несколько дней пытался провести операцию по захвату штаба в Угодском Заводе и тогда она закончилась неудачей.

Дело в том, что участники истории, ее действующие лица — люди весьма и весьма заинтересованные. Правда, о подоплеке своей пристрастности, как правило, помалкивают. У меня есть основания не доверять и мемуарам И. Г. Старинова. Вот, к примеру, он пишет: «Насколько целесообразны, например, террористические акции партизан, если немцы проводят после них жесточайшие массовые карательные операции. В Белоруссии одного немца убили, а они целую деревню сожгли… Так вот, ничего в этом Угодском Заводе немцы не жгли. Потому что самих потерь не было».

Пора завершать и эту главу. И завершу я ее несколькими комментариями к цитате И. Г. Старинова.

Во-первых, немцам незачем было жечь Угодский Завод, потому что на дворе ноябрь, а в Москву их не пускают, и надо где-то зимовать. На углях не согреешься, как говорят в России. Немцы это тоже хорошо понимали.

Во-вторых, не «богу диверсий» называть партизан Великой Отечественной войны террористами. Ведь и сам он посылал через линию фронтов своих учеников, которые и жгли, и взрывали. И после них, исчезнувших в ночи, тоже брали заложников. Да и действовали диверсионные отряды более жестоко. Партизаны, разрабатывая и проводя ту или иную операцию, все же вынуждены были думать о том, что им в лесах еще предстоит жить, ходить к своим людям в деревни. А диверсанты после себя оставляли пустыню. Достаточно почитать в приложениях странички из дневника комиссара Отряда особого назначения лейтенанта госбезопасности Вадима Бабакина, чтобы между строк понять многое из того, о чем впрямую в дневнике не сказано, а именно о расстрелах жителей и окруженцев, которые случайно набрели на их базу. Война.

В-третьих и последних. Немцы понимали, кто оказался в их руках. М. А. Гурьянов был в Угодском Заводе и в районе человеком уважаемым, авторитетным. Они изловили, в сущности, главного врага. И он, Гурьянов, должен был искупить вину всех. Он и искупил.

Очевидцы вспоминают, что, когда его вешали на здании райисполкома, веревки подходящей не нашлось. Взяли кусок телефонного провода и свили петлю из него. Ростом М. А. Гурьянов был под два метра. Да еще провод растянулся. Тело председателя райисполкома, уже после смертных судорог, стало на ноги, дотянувшись до брусчатки тротуара. И люди, согнанные на казнь к райисполкому, расходились, оцепенев от ужаса и со словами, произнесенными казненным за мгновение до смерти: «Прощайте, товарищи! Смерть немецким захватчикам! А за меня отомстят!»

Немцы не вынесли стояния партизанского вожака у стены райисполкома и спустя некоторое время срезали петлю и бросили тело М. А. Гурьянова во дворе здания.

Вот и решай, читатель, как отнестись к словам знаменитого учителя диверсантов о том, что никакой операции, никаких потерь в Угодском Заводе не было.