Глава 14

Мусульманские праздники

Месяц Рамадан. – Пост в дневное время. – Пиры по ночам и гостеприимство. – Поднесение праздничных подарков. – Ждем, когда появится новая луна. – Всеобщая радость. – Народ баньяны. – Хна и способы ее применения. – Общие молитвы. – Великий праздник. – Паломничество в Мекку. – Десятина в пользу бедных. – Почему необходимо нищенство.

Без сомнения, хорошо известно, что мусульманский мир отмечает один месяц в году суровым постом – воздержание от пищи в продолжение всего дня, что нельзя даже сравнить с гораздо более легким постом католиков. Этот пост обязателен для всех приверженцев ислама, в том числе для детей начиная с двенадцати лет. Моя мать, будучи крайне набожной, заставила меня соблюдать пост в месяц Рамадан уже с моих девяти лет. Разумеется, девятилетнему ребенку очень трудно совершенно ничего не есть и не пить четырнадцать с половиной часов. Но голод гораздо легче терпеть, чем ужасную жажду, которую человек чувствует в тропиках. В моем тогдашнем возрасте я, разумеется, имела очень смутное представление о религии и, к моему стыду, признаюсь, что иногда тайком выпивала глоток воды. Когда моя мать подробно расспрашивала меня, я виновато признавалась в своем проступке и получала прощение с условием, что больше не буду нарушать святой закон. Если строго соблюдать правила, то нельзя даже специально глотать собственную слюну.

В четыре часа утра выстрел из пушки сообщает о начале поста. Тот, кто в этот момент ест, сразу останавливается. Тот, кто только что поднес ко рту сосуд с питьем, прекращает пить, услышав этот сигнал. С этого мгновения ни один взрослый здоровый человек не смеет съесть ни куска, не может выпить ни капли. В месяц Рамадан все предпочитают днем спать, но зато веселиться допоздна. Солнце заходит в шесть часов, так что, помолившись сначала, люди могут прервать пост в половине седьмого вечера. Фрукты и вода в глиняных кувшинах стоят наготове как первая закуска для страдальцев. Вскоре вся семья собирается и, чтобы компенсировать дневной голод, начинает поглощать пищу с эпикурейской жадностью. Араб, который живет просто и бережливо, на пиршествах в Рамадан становится обжорой.

Вечера, а точнее, ночи люди проводят вместе, в дружеском общении; религиозные гимны, декламация стихов, рассказы чередуются с едой и питьем. В полночь пушка будит спящих, напоминая им, чтобы они приготовили сухур – еду, которую подают человеку в его комнату между тремя и четырьмя часами утра.

Так проходит целый месяц. Вначале случаются обмороки, и люди заметно худеют. Постепенно они привыкают к лишениям, становится меньше тех, кто спит весь день, и многие, кто выходил только для молитвы и еды в половине седьмого, начинают появляться на людях, как обычно.

Члены каждой семьи должны строго соблюдать пост, и от хозяев ожидают, что они убедят делать это и своих слуг. Работники на плантациях, которые обычно не приобщены ни к какой религии, могут поститься по желанию. Маленькие дети и больные не постятся, но больные должны сделать это после выздоровления. Путешественники и роженицы тоже освобождаются от поста, но и для них этот долг только отсрочивается.

Пост, разумеется, – это не просто воздержание. В Рамадан правоверный мусульманин строго оценивает себя, чтобы обнаружить свои моральные ошибки и вымолить прощение своих грехов, так же как в Страстную неделю благочестивый христианин готовится к причастию. Человек старается в этот месяц делать как можно больше добра, даже не убивать диких зверей. Таким образом, празднование Рамадана смягчает сердца, приближает человека к Богу, улучшает и облагораживает его если не на всю жизнь, то на время поста.

Традиционное гостеприимство арабов в это время достигает максимума и становится, по сути дела, предписанием религии. Каждый, у кого есть дом или семья, угощает за своим столом множество людей, в том числе тех, кого знает лишь по имени. Он просто просит чтеца молитв в мечети, которую посещает, каждый день присылать к нему на ужин столько-то человек. Его гостями бывают не только люди бедные и малоимущие. Часто среди них встречаются очень состоятельные люди: это чужеземцы, оказавшиеся в это святое время года вне дома. Для истинно гостеприимного араба всегда бывает огромной радостью приютить у себя такого гостя. Любой без колебаний принимает пищу и питье от низшего по положению: о том, чтобы заплатить, незачем даже и думать, поскольку предложить деньги – значит оскорбить хозяина. При таких взглядах на жизнь эгоизм не может глубоко укорениться, и счастлив тот народ, который считает братскую любовь нерушимым долгом.

Отчасти Рамадан похож на недели перед Рождеством, потому что в начале следующего месяца раздают подарки. Шитье или вышивку дарят редко и только близким людям. Трудности, связанные с сохранением тайны подарка, те же, которые обычно встречаются здесь. Много раз я видела одинокую фигуру человека, наклонившегося над своей работой в малопосещаемом углу при ярком свете африканской луны! Как правило, для подарков покупают готовые вещи, и у ювелиров бывает самый лучший заработок. Золотых дел мастера у нас только баньяны из Восточной Индии – народ, непревзойденный в хитростях и обмане. Они большие знатоки своего ремесла и потому полностью вытеснили арабских ремесленников. В это время года на них проливается целый дождь заказов, и они никому не отказывают. Если мы желали добиться, чтобы заказанная вещь была изготовлена правильно, мы посылали пару вооруженных рабов наблюдать за нашим мастером во время его работы, чтобы рабы не давали ему заниматься другими заказами. Несомненно, этот способ (изобретенный одной из моих сестер) – весьма решительная мера, но он необходим, когда имеешь дело с мошенниками, которые не держат свое слово и в придачу – жалкие трусы.

Украшения и оружие дарят чаще всего, но допустимы и любые другие подарки – чистокровные лошади, белые мулы и – к ужасу цивилизованных европейцев – даже рабы!

Так что последняя неделя поста наполнена суетой и ожиданием. Ночь 26-го числа месяца Рамадана в особенности свята: это время, когда Магомет получил с неба Коран. Когда, наконец, наступает этот великий день – точнее, когда сгущаются сумерки, – весь народ занят лишь тем, что ищет взглядом новую луну. Наши календари предназначены только для школьников, да и бесполезны в этом случае, поскольку, чтобы пост закончился, луну нужно увидеть глазами. Любой, у кого есть подзорная труба или театральный бинокль, вызывает огромную зависть, этот желанный инструмент передается из рук в руки, друзья и знакомые присылают людей издалека, чтобы попросить его на время. Наш отец посылал людей с хорошим зрением на крышу форта, оставшегося у нас со времен португальского владычества, и на мачты своих кораблей, с поручением высматривать серебристый полумесяц. Вечером все находятся в напряженном ожидании, и каждую минуту кому-то кажется, что он услышал долгожданный радостный сигнал: каждый звук принимают за условный выстрел. Когда, наконец, выстрел действительно раздается, весь город начинает громко ликовать, и все поздравляют друг друга с праздником.

В сельской местности дело обстоит сложнее. Там предусмотрительность правителя не может обеспечить людей звуковым сигналом – знаком того, что нужное время наступило. Те, кто живет на плантациях, посылают в город конного гонца, который после сигнала пушки должен скакать назад с точным сообщением, что луну действительно увидели. Другие хозяева приказывают рабам влезть на верхушки самых высоких пальм и оттуда осматривать горизонт. То и дело такой наблюдатель принимает светлый и узкий клочок облака за лунный серп, дозор прерывается раньше времени, и ошибку обнаруживают лишь позже, когда поступают новости из города. Это значит, что грех придется искупать, возобновив пост, – тяжелый удар для людей, настроившихся на праздник.

В последнюю неделю не только очень много пекут, но и приобретают множество быков, овец, коз, газелей, цыплят и голубей, так что стойла для скота бывают переполнены. Телятины у нас не едят, а свинина строго запрещена мусульманам. Обеспеченные люди раздают деньги беднякам, чтобы те тоже могли удовлетворить свои нужды.

После пушечного выстрела, который разрешает начать так называемый Малый праздник, в арабском доме начинаются – и становятся все сильней – волнение и суматоха. Сотни сияющих от радости людей бегают взад-вперед, забыв о своей обычной, полной достоинства походке: все спешат пожелать благополучия и добра своим родным и друзьям. В порыве этого религиозного восторга два врага готовы пожать один другому руку в знак прощения, надеясь, что заслужили прощение Бога тем, как очистили свои сердца от скверны перед праздником.

Из-за веселого шума, множества криков на разных языках и ругани по адресу уставших от труда рабов спать в эту ночь почти невозможно. Слугам и служанкам в первую очередь не бывает ни минуты отдыха. Мясники хватают своих мычащих или блеющих жертв, чтобы убить их, произнеся перед этим предписанные слова: «Во имя всемилостивого Бога!» В соответствии со священным ритуалом они перерезают животному горло, затем отрезают ему голову и снимают с него шкуру. Так туша попадает на кухню вовремя, и ее успевают приготовить для завтрашнего пиршества.

После такой большой резни наш двор заполнялся лужами крови. Вегетарианцы-баньяны, живущие на Занзибаре, ненавидели наши праздники и обходили стороной те места, где мусульмане резали скот. Баньяны – почти единственные предприниматели на нашем острове и одновременно – самые скупые ростовщики. Их клиенты ненавидят их всем сердцем и жестоко насмехаются над ними в дни таких праздников: под предлогом, что какая-нибудь богатая дама желает сделать покупку, грубые люди заманивают баньянов – которые всегда ищут случай для торговли – на бойню и не дают уйти, выставляя их на всеобщее посмешище.

Но не только шум мешает дамам спать. Они ломают голову над тем, как затмить одна другую великолепием своих нарядов. Праздник длится три дня, и в каждый из них положено надевать новый наряд – совершенно новый до последней мелочи, с головы до ног. Благовоний в это время потребляют столько же, сколько пива в Берлине в дни праздника Троицы. Многие арабские дамы тратят по пятьсот долларов серебром в год на благовония, и аромат, исходящий от них, нельзя было бы вынести, если бы не постоянно открытые окна и двери.

Важную роль в праздничном наряде восточной дамы играет хна. Ее получают из листьев определенного куста и используют, чтобы окрашивать ладони женщин и детей в стойкий красный цвет, а также и как средство против прыщей, веснушек и зуда. Листья хны – они похожи на листья мирта – сначала высушивают и превращают в порошок, затем соединяют с лимонным соком и небольшим количеством воды, размешивают все это, получившуюся массу выставляют на солнце и наконец снова обрабатывают лимонным соком, чтобы она не затвердела.

Та, кого должны окрасить, лежит на спине, вытянувшись во весь рост. Сначала массу наносят на ступни; их поверхность оставляют неокрашенной, но покрывают хной все пальцы ног, подошвы и бока ступней. На массу кладут слой мягких листьев и туго обматывают все это повязками. Потом то же самое проделывают с ладонями. Тыльную сторону ладони оставляют без окраски, а края ладоней и каждый палец до первого сустава облепляют хной и перевязывают. Тщеславная красавица всю ночь лежит на своей постели неподвижно, чтобы повязка не сдвинулась с места и не испортила ее красоту. Дело в том, что окрашены могут быть только те части ступней и ладоней, которые я назвала; если хна окажется на тыльной стороне руки или над первым суставом пальца, это считается отвратительным уродством. Защититься от комаров и мух невозможно, хотя богатая дама может приказать рабыням отгонять их от нее веерами до утра – времени, когда массу осторожно снимают. На следующую ночь пытка начинается снова и на третью повторяется опять, потому что краску нужно нанести три раза, чтобы получился густой темно-красный цвет, который продержится целый месяц, несмотря на любое мытье. Пожилые дамы и дети не проделывают эту процедуру, а обливают слабым раствором хны кожу ладоней, чтобы охладиться.

Утром праздничного дня все в четыре часа уже находятся на ногах и долго читают первую молитву, искренне благодаря Всемогущего Творца и Властителя Вселенной за все благое, что Он посылает по своему соизволению, и за то плохое, что Он посылает нам, чтобы испытать нас. Но вот молитвы завершены – и можно увидеть, как нарядные дамы почти бегут по веранде: они желают показаться другим во всей красе, пока вокруг мало народу. Через час женщине уже трудно будет выделиться среди общей роскоши и великолепия. Это можно было бы сравнить с бальным залом, если бы на севере не было столько белого цвета, однообразного и бледного.

Жителям Востока нравятся только яркие сочетания цветов. Как была бы шокирована европейская модница, увидев арабскую женщину в похожей на длинную рубаху одежде из красного шелка, вышитого и обшитого повсюду золотыми и серебряными нитями, и в зеленых сатиновых шароварах! Конечно, ей это показалось бы странным точно так же, как мне показались странными европейцы во всем сером или во всем черном, когда я впервые их увидела. Мне не понравились эти цвета цивилизации, и я немало времени перебарывала себя, прежде чем усвоила эти «элегантные» вкусы.

В шесть часов звучит новый выстрел из пушки. Затем одна за другой разносятся праздничные новости. Военные корабли других стран, которые оказались в этот день в нашей гавани, присоединяются к праздничному салюту и дают залп из двадцати одной пушки. Каждый араб, который может выразить свою радость стрельбой, делает это не жалея пороха, так что иностранец, без сомнения, решил бы, что город обстреливают враги. Все корабли ярко украшены, флаги свисают с нок-рей и мачт и местных, и иностранных судов.

Еще через час мечети наполняются людьми, а сотни тех, кто не смог попасть внутрь, молятся рядом с мечетями. Выполнение мусульманских религиозных обрядов требует усилий от тела, поскольку молящийся должен, находясь перед Богом, много раз низко кланяться, касаясь лбом земли. На грязной и покрытой камнями улице это непросто. Но ни один верный последователь ислама не позволит дождю, буре или чему-нибудь еще помешать его молитвам, а после поста он считает важным долгом вознести молитвы к Богу в мечети или рядом с мечетью. Сеид Саид имел обыкновение исполнять этот обычай в святом здании возле дворца, вместе со своими сыновьями и бесчисленным множеством сопровождающих. Еще один артиллерийский залп сообщает о завершении религиозной службы, и с этого момента верующие могут сколько угодно вкушать свои любимые лакомства, так что пост, по сути дела, кончается после утренних поклонов.

Мы, женщины, дожидались возвращения Сеида Саида в его покоях и, когда он входил, вставали все сразу, шли навстречу, поздравляли его и целовали ему руку в знак уважения. Руке каждого знатного мужчины и каждой знатной женщины приходится много вытерпеть в религиозный праздник: ее без конца моют и обрызгивают или натирают благовониями с рассвета до заката. Те, кто равен по положению, целуют друг другу руку, люди из средних слоев общества целуют наклоненную голову более знатного человека, а женщина-простолюдинка может поцеловать знатной особе только ноги.

В такие праздники мой отец приказывал устроить, под руководством главного евнуха, большую раздачу подарков, похожих на те, которые описаны в предыдущей главе. Но на этот раз подарки были для всех. Султан одаривал не только свою семью, но также знатных людей из Африки и Азии, находившихся в это время в столице, всех своих гражданских чиновников, солдат и офицеров, матросов и капитанов, управляющих своих сорока пяти плантаций и всех своих рабов, которых было, вероятно, более восьми тысяч. Очаровательный немецкий обычай, чтобы дети делали родителям подарки в их день рождения и на Рождество, не существует в моей стране, где день рождения человека не отмечают и где глава семьи никогда ничего не принимает от своих детей.

У мусульман есть лишь два праздника в году, что может показаться непонятным католикам с их частыми праздниками: Малый праздник и Великий праздник, которые оба называются Байрам. Второй – почти повторение первого, только его отмечают пышнее и в сердцах еще больше религиозного воодушевления. Это еще и время великого паломничества в Мекку, которое по крайней мере один раз в жизни совершает каждый верующий, способный ходить. Ревностные последователи ислама, не боясь холеры и других болезней, которые уносят жизнь тысяч паломников, бесчисленными толпами стремятся в святой город пророка и молят там прощения за свои грехи. Те, кто беден, должны проходить огромные расстояния пешком, а переезды на кораблях, где они просто лежат друг на друге, ужасны. Но они продолжают свой путь: их судьба в руках Господа. Такое упорство, которое не боится никаких усилий, никаких трудностей, никаких опасностей, поистине заслуживает благосклонности.

Великий праздник отмечается в десятый день двенадцатого месяца и длится от трех до семи дней. Каждый, у кого хватает денег купить овцу, приказывает зарезать овцу в первый день и раздает ее мясо беднякам. Согласно правилам, это животное не должно иметь ни единого недостатка, даже такого мелкого, как отсутствие одного зуба. Ни владелец жертвенного животного, ни члены его семьи, ни даже его слуги не должны прикасаться к мясу жертвы: оно все, до последнего куска, принадлежит неимущим.

В истинно восточных странах (я исключаю из их числа Турцию, Египет и Тунис, поскольку там цивилизация наполовину европейская) никто не понимает значения слов «акции» и «облигации», так что слово «инвестиция» там не существует. Имущество состоит из плантаций, домов, рабов, скота, драгоценностей и денег, и вера мусульманина предписывает ему отдавать в пользу бедных десятую часть того, что остается у него из его урожая, из платы за аренду его домов и от других источников дохода. Более того, его драгоценности – золото, серебро и драгоценные камни – должен оценить знающий свое дело оценщик, и одна десятая часть их должна быть отдана в пользу бедных: два налога – на доход и на собственность – в одном! Власти к нашему обычаю не причастны, каждый чувствует обязательства своей душой. Этот закон установил пророк, поэтому ему строго подчиняются и исполняют без замечаний и обсуждений по принципу «пусть левая рука не знает, что делает правая». Исполняют со скрупулезной точностью, чтобы потом не страдать от мук совести.

При таких обстоятельствах в каждом мусульманском государстве почти неизбежно должна существовать как общественное установление целая армия нищих. Как еще можно исполнять долг самообложения налогом? Наши нищие не похожи на тех несчастных, которых можно увидеть здесь, и примерно половина из них имеет больше, чем на самом деле желает иметь. Нищенство – их профессия, их вторая натура, и если бы они перестали просить милостыню, то были бы несчастны. Иногда нищенство бывает наследственным делом, и в этом случае кто-то может услышать такое обращение: «Вы знаете меня? Я сын (дочь, невестка и т. д.) такого-то, к которому вы были так щедры, когда он был жив (или она была жива). Я занял (заняла) его (ее) место. Поэтому если у вас есть что-нибудь, чтобы дать, то, пожалуйста, посылайте это мне».

Каждый раз, когда мы были должны исполнить обет – а это случалось несколько раз в год, – бедняки толпами собирались к нам, чтобы получить свою долю во время предписанной обычаем раздачи милостыни. Или, если кто-то заболевал, они умудрялись пронюхать об этом и начинали, сменяя друг друга, стоять под окнами, словно часовые, за что получали достаточно крупное вознаграждение. Не могу сказать, что есть подобная благотворительность – братская любовь или средство угодить всемогущему Богу. В любом случае это красивый обычай.

Тела многих нищих поражены множеством рубцов и язв. У некоторых из них полностью сгнил нос, другие изуродованы иначе, но тоже ужасно. Это жертвы болезни, называемой белас; при ней ладони и ступни становятся белыми как снег. Никто не решается иметь дела с несчастными людьми, так как их недуг считается заразным. Я не знаю, проказа ли это. Но страдальцы получают щедрую милостыню, которая делает их горестное существование немного более терпимым.

После завершения большого Байрама раздача подарков не завершается. Те, кто был болен или не смог получить подарок по иной причине – например, был в отъезде, – даже не думают отказаться от них. Может пройти много недель или месяцев после праздника, может даже приближаться следующий праздник, но они все же приходят и просят свои подарки.