Астрономический метод в хронологии состоит в использовании для датировки исторических документов тех или иных замечательных астрономических явлений (например, солнечных затмений), описанных в этом документе. Его зачинателями явились основатели современной научной хронологии Скалигер и Петавиус (XVI век), и он многократно использовался позднейшими исследователями (вплоть до нашего времени).

Этот метод обладает определенными преимуществами (давая надежные абсолютные даты в юлианских днях), но имеет также и много недостатков. Его некритическое использование может приводить (и на самом деле приводит) к крупным ошибкам.

В этой главе мы применим астрономический метод к датировке Фукидидовой «Истории Пелопоннесской войны», изложим теорию этого метода, обсудим его достоинства и недостатки, проанализируем его применение к датировкам античных и раннесредневековых литературных памятников и на этой основе найдем прямые доказательства апокрифичности ряда античных литературных памятников.

Когда Луна при движении вокруг Земли попадает в конус земной тени, на Земле (точнее, на ее ночном, обращенном к Луне полушарии) наступает лунное затмение. Оно длится около двух часов и возможно только в полнолуние, но из–за неправильностей движения Луны происходит не каждое полнолуние. В повторяемости лунных затмений имеется грубая, приблизительная периодичность, называемая саросом. Период сароса равен около 18 лет.

В течение этого срока бывает около 28 затмений Луны, так что вблизи любой даты можно всегда найти хотя бы одно лунное затмение

Сарос легко обнаруживается за 50—60 лет систематических наблюдений. Поэтому можно доверять сообщениям, что сарос был известен уже на заре развития астрономии.

Предсказание лунных затмений по саросу все же не очень надежно, и не только из–за неточности сароса, но и из–за того, что затмение может произойти в момент, когда в данной точке земной поверхности стоит день, и Луна не видна.

Солнечное затмение наступает, когда наблюдатель оказывается в конусе тени Луны. Если Луна полностью закрывает солнечный диск, на Земле наступает темнота и становятся видными звезды. Такое затмение называется полным. Его продолжительность — не более 8 минут в экваториальной зоне и не более 6 минут в средней зоне,

Тень Луны движется по Земле со скоростью 110 м/сек., прочерчивая узкую полосу. Ширина этой полосы не превышает 4°. Полоса полной тени окаймлена полосой полутени, ширина которой в одну сторону oт середины полосы полной тени (оси затмения) около 30° в средней зоне и около 15° в экваториальной зоне. Наблюдатель в этой зоне видит солнечный диск лишь частично закрытым Луной. Такое затмение называется частным. Максимальная степень покрытия диска Солнца луной называется глубиной затмения, или фазой, фаза оценивается в баллах ?, которые вычисляются по формуле

? = 12 ?

где ? — отношение части диаметра, покрытой тенью, ко всему диаметру. Полное затмение имеет фазу в 12 баллов. Солнечное затмение фиксируется глазом как потемнение, начиная с фазы 3—4 балла, фазы лунного затмения вычисляются несколько по–другому: к фазе в 12 баллов полного затмения прибавляется слагаемое, пропорциональное длительности затмения. В результате фаза лунного затмения может достигать 22,7 балла.

Бывают случаи, когда конус полной тени Луны не достигает Земли. В этом случае возможно так называемое кольцеобразное затмение Солнца. При кольцеобразном затмении, как и при любом частном, звезды не видны.

Солнечное затмение возможно только в новолуние. Однако не каждое новолуние сопровождается солнечным затмением, потому что из–за наклонения лунной орбиты к эклиптике (плоскости орбиты Земли) Земля может проскользнуть мимо конуса лунной тени. Поэтому в каждом году на Земле бывает только от двух до семи солнечных затмений. Каждая местность на Земле получает в среднем одно солнечное затмение с фазой не меньшей 6 баллов на протяжении 10— 20 лет до или после любой даты.

Предсказание солнечных затмений очень затруднено сложностью движения Луны, на которое, кроме Солнца и Земли, влияет притяжение других планет (скажем, Юпитера). Можно пытаться предсказывать затмения по саросу, в течение которого происходит около 43 затмений Солнца (15 частных, 14 кольцеобразных, 2 т.н. кольцеобразно–полных и 12 полных). Однако эти затмения, разделенные саросом, происходят, вообще говоря, в различных областях Земли, и потому предсказание для данного места оправдывается в среднем в одном случае из четырехсот (т.е. вероятность правильного предсказания равна 1/400) (см. [4]. стр. 415).

Теоретически лучшие результаты должен давать так называемый тройной сарос, длительностью в 54 года. Однако вероятность предсказаний с его помощью равна лишь 1/99, и потому практически он тоже неприменим. К тому же эмпирически тройной сарос может быть обнаружен только из наблюдений солнечных затмений. Ввиду его относительной длительности и малой повторяемости разделенных тройным саросом солнечных затмений, это обнаружение требует столь длительных и столь систематических наблюдений (не говоря уже о трудностях их математической обработки, необходимой для выявления ранее неизвестной периодичности), что всерьез говорить о его возможном употреблении в древности не приходится. Более или менее надежное предсказание солнечных затмений возможно только на базе достаточно продвинутой теории движения Луны, учитывающей хотя бы основные его неравенства. Поэтому немудрено, что даже через сто лет после Коперника солнечных затмений предсказывать еще фактически не умели. Следовательно, мы должны с большим скептицизмом относиться ко всем сообщениям о предсказаниях солнечных затмений до новою времени. Почти наверняка такие сообщения являются либо чистыми фантазиями, имеющими целью выдать желаемое за действительное, либо позднейшими апокрифами.

Это соображение очень важно, и мы обращаем на него особое внимание читателя.

«Астрономическая точность» давно сделалась общим местом. Может быть, поэтому многие не до конца понимают тот факт, что основные астрономические константы взяты из наблюдений и потому известны лишь с некоторой ошибкой. Вычислительные формулы астрономии получаются из бесконечных рядов отбрасыванием всех членов, начиная с некоторого, и потому также вносят систематические погрешности. Наконец, сами вычисления ведутся лишь с определенной точностью, из–за чего возникают так называемые ошибки округления, при вычислениях на длинные промежутки времени ошибки нарастают. и потому, скажем, затмения на тысячу лет вперед (или назад) в принципе не могут быть вычислены (предсказаны) с той (секундной) точностью, как затмения, близкие к нам по времени. Мы не говорим уже о том. что мыслимы источники ошибок, о существовании которых мы можем только подозревать и учесть которые в принципе нельзя (замедление вращения Земли, о ходе которого в древности мы ничего, не впадая в порочный круг, — сказать не можем, отклонения гравитационного взаимодействия от закона Ньютона и т.д. и т.п.).

Таким образом, заранее оценить величину допускаемой ошибки в принципе оказывается невозможным. Поэтому астрономы вынуждены вносить в свои формулы так называемые «эмпирические поправки», сравнивая вычисленные события с действительно происходившими. Эта ситуация прекрасно описана проф. А.А. Михайловым:

«Особое значение имеют дошедшие до нас сведения о наблюдении затмений в древности. Простое указание на то, что данное затмение было видимо как полное в определенном месте, позволяет определить положение Луны с точностью, далеко превосходящей наблюдения, производившиеся до применения зрительной трубы к измерительным целям. Наблюдение лунных затмений, хотя и с меньшей точностью. но все же, если оно сопровождается хотя бы грубым указанием на час ночи, когда затмение было видимо, позволяет определить положение Луны. Поэтому дошедшие до нас исторические наблюдения затмений являются главным и наиболее точным источником для определения положения Луны и Солнца в давно прошедшие времена, что имеет огромное значение для определения некоторых постоянных в движении Луны и Солнца и. в первую очередь, векового ускорения Луны, относительно величины и происхождения которого имелось много разногласий» ([24], стр. 28—29).

Мы еще вернемся к этим вопросам (в частности, к ускорению Луны), а пока лишь укажем, что во избежание порочного круга для уточнения астрономических констант необходимы затмения, надежно датированные внеастрономическими методами. Нужно знать дату затмения в юлианских днях и желательно время суток. Ввиду спутанности и нечеткости древних календарей это возможно только для сравнительно поздних, средневековых затмений. Недаром самое раннее затмение, которым воспользовался Гинцель для своих поправок Канона Оппольцера (см. ниже. § 3) датируется 590 годом н.э.

Рассмотрим теперь на конкретном примере, как применяются затмения для датировок исторических событий.

«Греческая историография, начало которой было положено Геродотом, достигает вершины научного и художественного выражения в произведении Фукидида, посвященном истории Пелопоннесской войны, очевидцем и участником которой был сам автор» ([14], стр.168).

Нам сообщают, что Фукидид (что, как сообщает Морозов, по–гречески означает «Кадилодатель», т.е. что–то вроде дьячка ; см. [4], стр.469), сын Олора, родился приблизительно в 460 г. до н.э. и умер в 396 г. до н.э. Он был богатым афинским аристократом и государственным деятелем. Во время войны Фукидид в качестве стратега неудачно командовал афинским флотом у берегов Фракии (север Греции) и был изгнан на 20 лет из Афин. Проживая во Фракии, он и написал свой труд. Перед концом войны Фукидид был амнистирован и вернулся в Афины. Вскоре он умер.

Историческая традиция полностью доверяет Фукидиду в описании событий войны как ее очевидцу и участнику. Сам Фукидид пишет, что он «описал и эти события в том порядке, как совершались они по летам и зимам… Я пережил всю войну, благодаря своему возрасту понимал ее и внимательно наблюдал, с тем чтобы узнать в точности отдельные события» (Фукидид, V, 26; см. [9], т.2, стр.20—21).

Фукидид является нашим единственным источником по истории Пелопоннесской войны: «после Фукидида.. никто уже не обращался к истории Пелопоннесской войны. Однако многие считали для себя лестным выступать в роли его последователей и продолжателей и начинали свои произведения с того места, на котором оборвалось произведение Фукидида» ([14], стр.171). Среди этих последователей можно назвать, например, Ксенофонта, Феопомпа и Эфора.

В настоящее время труд Фукидида делится на 8 книг; однако это деление не принадлежит автору. Подлинное деление повествования в оригинале было по летам и зимам.

В греческих оригиналах книга Фукидида называется «Совместное описание» («Сюнграфе»), но в переводах принято название «История Пелопоннесской войны».

Все изложение у Фукидида истории 27–летней войны между «ионийцами» и «дорийцами» из–за гегемонии является абсолютно четким и последовательным, хотя и не доведено до конца этой войны. Вот, например, резюме Ф.Г.Мищенко (переводчика Фукидида) событий первого года войны, сделанное им по книге II сочинения Фукидида (см. [9], т. 1, стр.1 81):

«Первое лето войны: нападение фивян на Платею (1—6). Вооружение лакедемонян и афинян, союзники тех и других (7—9). Первое вторжение лакедемонян в Аттику: сборы лакедемонян, речь Архидама (10—12). Меры афинян к отражению врага; отступление автора о древнем состоянии Аттики (13—17). Пребывание лакедемонян в Аттике (18—22). Отправление афинского флота в пелопоннесские воды и отступление лакедемонян из Аттики (23). Оборонительные мероприятия афинян (24). Военные действия афинян, заключение ими союза с Ситалкою, вторжение афинян в Мегариду и укрепление Аталанты (25—32). Зима. Военные действия коринфян (33). Государственные похороны павших на войне афинян, надгробная речь Перикла (34—46)».

Столь же подробно и последовательно описаны и следующие годы.

Подробность изложения дает возможность восстановить карту военных походов союзников (см. карту в [15], стр.192— 193). Весь театр военных действий расположен в восточной части Средиземноморья и не распространяется выше 41 ° северной широты; активному театру не принадлежали пролив Босфор и юг Крита, но зато многие битвы происходили на побережье Азии. Таким образом, все описанные Фукидидом события четко локализуются в весьма небольшом географическом квадрате восточного Средиземноморья.

Вот каким прекрасным слогом начинает свой труд Фукидид (перевод Ф.Г.Мищенко): «Фукидид, афинянин, написал историю войны между пелопоннесцами и афинянами, как они вели ее друг против друга. Начал он труд свой тотчас по возникновении войны, ибо был уверен, что она будет важна и более достопримечательна, чем все предшествовавшие. Заключал он так из того, что обе стороны имели все приспособления к этой войне в наилучшем состоянии, а также из того, что прочие сплины, как он видел, примыкали то к одной, то к другой стороне, одни тогда же, другие намеревались присоединиться после. Действительно, событие это было величайшим потрясением для еллинов, некоторой части варваров и, можно даже сказать, для огромного большинства всех народов. То, что предшествовало ей незадолго, и что происходило еще раньше, невозможно было за давностью времени исследовать с точностью, однако на основании свидетельств при помощи которых мне удается проникать с достоверностью в возможно далекое прошлое, я полагаю, что тогда не случилось ничего важного ни в военном деле, ни в каком–либо ином отношении, ибо, по–видимому, страна, именуемая ныне Елладою, заселена постоянными жителями лишь с недавнего времени, так как раньше происходили в ней переселения, и каждый народ легко покидал свою землю, будучи тесним другими обитателями, всякий раз в большом числе» (Фукидид, 1, 1—2; см. [9], т.1, стр.35—36).

Этот стиль выдержан на продолжении всех 880 страниц труда Фукидида. Ясно, что без многочисленных черновиков достичь такого слога невозможно. Сколько же драгоценного пергамена (и папируса) понадобилось Фукидиду (в условиях изгнания) для написания его книги?

Дальнейшее чтение труда Фукидида выявляет следующие его особенности:

1) автор демонстрирует огромную предварительную начитанность и писательскую опытность;

2) конструкции фраз весьма сложны и оснащены нетривиальными грамматическими построениями;

3) налицо четкое развитие стройной реалистической идеи в изложении исторических фактов;

4) налицо скептическое отношение ко всему сверхъестественному в жизни людей.

Как мы, уже выяснили (см. § 5, гл.1), первые три особенности присущи книгам эпохи бумаги и книгопечатания и не могли развиться 1 в добумажное время малочисленных и грамматически не унифицированных рукописей. Вольнодумство Фукидида (п.4) также определенно указывает на эпоху Возрождения.

Уже этого достаточно для обвинения книги Фукидида в апокрифичности. Посмотрим поэтому, какие имеются доказательства аутентичности Фукидида. Дают ли такие доказательства, скажем, рукописи труда Фукидида?

Что касается пергаменных рукописей (кодексов), то древнейшей из | них считается рукопись, хранящаяся во Флоренции и датируемая XI веком. К несколько более позднему времени относятся рукописи, хранящиеся в библиотеках Ватикана, Гейдельберга, Лондона, Мюнхена и Парижа. Все эти рукописи лишь незначительно разнятся друг от друга.

Следовательно, если мы даже поверим этим датам, то получится, что имеющиеся рукописи «Сюнграфе» позволяют лишь заключить, что этот труд был написан не позже XI века н.э. Однако мы уже замечали, что палеографические датировки в высшей степени ненадежны, поскольку ничто не мешает искусному писцу изготовить рукопись любым почерком.; Поэтому даже датировку XI веком мы можем принимать только с осторожностью.

Считается, что более древними, чем кодексы, являются папирусные фрагменты книги II «Истории» Фукидида и комментарии к ней, найденные в Оксиринхе. Однако датировка их еще менее надежна, а тот факт, что материалом этих фрагментов является папирус, ни о чем не говорит, поскольку в Египте папирус заменял бумагу даже и после изобретения книгопечатания.

Таким образом, о древности труда Фукидида рукописи нам фактически ничего не говорят, и потому вопрос о его аутентичности (или апокрифичности) надо решать другим путем.

Уже давно было обращено внимание на наличие в тексте Фукидида описаний двух солнечных и одного лунного затмений. Посмотрим, не позволят ли эти описания надежно датировать описываемые Фукидидом события и тем самым решить вопрос об аутентичности «Сюнграфе».

В книге I сочинения Фукидида есть упоминание о затмениях Солнца, но весьма общее и неопределенное. Хотя оно не может служить для астрономической датировки, мы для полноты картины приведем соответствующий текст:

«…последняя война затянулась надолго, и за время ее Эллада испытала столько бедствий, сколько не испытывала никогда в равный промежуток времени. Действительно, никогда не было взято и разорено столько городов, частью варварами, частью самими воюющими сторонами, причем в некоторых городах после их завоевания переменилось население; не было столько изгнаний и смертоубийств, частью в самой войне, частью в междоусобицах. Что рассказывается о прошлом по слухам и на деле подтверждается редко, то стало теперь несомненным: землетрясения, охватившие разом с ужасной силой огромную часть земли, солнечные затмения, случавшиеся чаще сравнительно с тем, как передают о прежних временах, потом засухи и, как их следствие, жестокий голод, и, наконец, чума, причинившая величайшие беды и также истребившая немало людей. В самом деле, все это обрушилось в одно время с последней войной. Начали эту войну афиняне и пелопоннесцы нарушением тридцатилетнего мира, который был заключен между ними после покорения Евбеи» (Фукидид, 1,23; см. [9], т.1, стр.51—52).

Напротив, в книге II солнечное затмение описано довольно подробно:

«В то же самое лето афиняне изгнали из Эгины эгинян вместе с женами и детьми, считая их главными виновниками войны; кроме того, они находили более безопасным для себя, если лежащая подле Пелопоннесса Эгина будет занята их гражданами. Немного времени спустя они послали на Эгину своих колонистов. Изгнанным эгинянам лакедемоняне дали для жительства Фирею и предоставили в их пользование поля ея отчасти из вражды к афинянам, отчасти за те услуги, которые оказали им эгиняне во время землетрясения и восстания гелотов. Фирейская область лежит на границе Аргопиды и Лаконики и простирается до моря. Одни из эгинян поселились здесь, другие рассеялись по остальной Елладе.

В то же самое лето, в новолуние, — кажется, только тогда это и возможно. — солнце затмилось после полудня, приняло вид полумесяца, причем появилось несколько звезд, и снова стало полным» (Фукидид, II, 27—28; см. [9], т.1, стр.202).

Обратим внимание, что автор хорошо понимает механизм затмения, упоминая об обязательности новолуния (во всяком случае, это — указание на уже длительную практику в наблюдении затмений в те времена).

Другое солнечное затмение описано в книге IV в следующих терминах:

«В ту же зиму и хиосцы срыли свое новое укрепление по требованию афинян, которые подозревали их в стремлении к какому–то перевороту; однако они заключили с афинянами договор, по мере возможности обеспечивши неприкосновенность своих учреждений со стороны афинян. Вместе с тем кончилась зима и седьмой год этой войны, историю которой написал Фукидид.

В начале следующего лета под новолуние было частичное затмение солнца, и в начале того же месяца произошло землетрясение» (Фукидид, IV, 51—52; см. [9], т.1, стр.428).

По–видимому, упоминаемый в тексте летний месяц (начало летней кампании) является мартом — обычный месяц начала летних походов (недаром «март» значит «месяц Марса»). Это замечание будет интересно проверить при исследовании окончательного решения задач!.

В книге VII говорится:

«Зима подходила к концу, кончался и восемнадцатый год войны, историю которой написал Фукидид.

Лишь только началась следующая весна, лакедемоняне и союзники в самую раннюю пору вторглись в Аттику… (Фукидид, VII, 18; см. [9], стр.219).

Далее, в пунктах 20—49 подробно излагаются летние события. Изучение длительности всех военных передвижений показывает, что следующие пункты 50—51 описывают уже конец лета:

«…Отсюда–то они и переправились в Селинунт. Тотчас по прибытии их сиракусяне стали готовиться к новому нападению на афинян морскими и сухопутными силами. Напротив, военачальники афинян, видя, что к неприятелям прибыло новое войско, что собственные дела их не поправляются, а с каждым днем во всех отношениях ухудшаются, особенно вследствие болезни людей, раскаивались, что не ушли раньше: сам Никия не сопротивлялся более с прежним упорством и желал только, чтобы решение это не оглашалось. Поэтому военачальники отдали приказ готовиться по сигналу всем к отплытию из стоянки (в Сицилии. — Авт.). Когда все было готово и афиняне .собирались отплыть, наступило лунное затмение; тогда было полнолуние. Большинство афинян, смущенные этим, требовали от военачальников подождать с отплытием, а Никий, придававший слишком большое значение предзнаменованиям и всему подобному, уверял, что не может быть и речи о том, чтобы двинуться с места раньше, как по прошествии трижды девяти дней: так наставляли гадатели. Вследствие этого произошло замедление, и афиняне остались» (Фукидид, VII, 50—51; см. [9], т.2, стр.247—248).

Подведем итоги. Из текста однозначно вытекают следующие 6 утверждений:

1) В восточном квадрате Средиземноморского бассейна, простирающегося по широте приблизительно от 15 до 30° и по долготе от 30 до 45°, Фукидидом зафиксирована триада затмений: I (солнечное), II (солнечное), III (лунное) с интервалами между ними в 7 и 11 лет:

2) затмение I происходит летом;

3) затмение I является полным (видны звезды);

4) затмение I происходит после полудня (время местное);

5) затмение II происходит в начале лета;

6) затмение III (лунное) происходит в конце лета.

Кроме того, в тексте имеются указания, что затмение II происходит в марте, однако мы будем включать это условие в список четких требований 1—6. Задача состоит в том, чтобы найти триаду, удовлетворяющую условиям 1—6.

В XVI веке Петавиус подобрал для затмения I дату 3 августа–430 года. Кеплер (XVI век) подтвердил, что в эту дату затмение Действительно было. С этого момента мы и знаем дату начала Пелопоннесской войны: — 430 год.

Для затмения II Петавиус подобрал дату 21 марта–423 г.

Для затмения III Петавиус подобрал дату 27 августа–412г.

Таким образом, казалось бы, астрономия дает четкую датировку описанных событий в V веке до н.э. Однако рассмотрим найденную Петавиусом триаду (-430, — 423, — 412) более внимательно.

Для этой триады интервалы между затмениями равны требуемым 7 и 11 годам.

Лунное затмение–412 года имело фазу в 13,2 баллов и было видимо в Европе. Точка его зенитной видимости имела координаты +44° долготы и–18° широты, т.е. находилась на севере Мадагаскара. Это затмение удовлетворяет всем условиям, наложенным на затмение III.

Солнечное затмение–423 года является кольцеобразным (см. [16], стр. 178). Оно происходило утром на восходе Солнца в Атлантическом океане, до полудня — в Ирландии и Швеции, а затем полоса максимальной фазы ушла к Северному полюсу. Согласно Гинцелю (см. [16], стр.59) его фаза была равна 8,4 балла в Афинах и 9,4 балла в Риме. Это затмение удовлетворяет всем условиям, наложенным на затмение II.

Солнечное затмение–430 года после Петавиуса исследовалось многими авторами (Цех, Хейс, Стройк, Кеплер, Риччиоли, Гофман, Гинцель, Джонсон, Линн, Стокуэл, Зейфарт). Столь большое внимание этому затмению было уделено потому, что его фаза вызывала трудности. Согласно Петавиусу, фаза этого затмения в Афинах была равна 10,25 балла, а согласно Стройку — 11 баллам; лишь Кеплер утверждал, что фаза этого затмения равна 12 баллам, т.е. что это затмение было полным. Дальнейшие исследования, использующие уточненные данные о движении Луны, дали следующие результаты для фазы этого затмения в Афинах:

Цех — 10,38 балла,

Гофман — 10,72 балла,

Хейс — 7,9 балла.

В настоящее время принята фаза в 10 баллов, вычисленная Гинцелем.( см. [16].с.176—177).

Во всяком случае все авторитеты теперь сходятся, что это затмение было частным. Более того, согласно вычислениям Гинцеля, это затмение было кольцеобразным и потому нигде на Земле не было полным. Утром оно прошло Берингов пролив, в полдень, Северный полюс, к вечеру, Швецию, затем, Крым и на заходе Солнца закончилось в Месопотамии. Все это наглядно видно на карте.

Карта 1

Поскольку затмение 3 августа–430 года не было полным, в момент этого затмения нигде на Земле нельзя было видеть звезд. Фаза в 10 баллов в Афинах (и фаза в 9,4 балла в Риме) означает, что открыта 1/6 часть солнечного диска, а это дает ясный день, при котором никаких звезд не видно.

Более того, это затмение прошло Крым только в 17 ч. 22 мин. местного времени, а по Хейсу даже в 17 ч. 54 мин. Поэтому его только с большой натяжкой можно считать «послеполуденным», как четко сказано в текст — вечернее затмение.

Таким образом, указанное Петавиусом затмение–430 года не может быть затмением Фукидида, поскольку оно не удовлетворяет условиям 3 и 4.

Обнаружение этого обстоятельства было весьма неприятно для традиционных хронологов. Гинцель по этому поводу пишет: «Незначительность фазы затмения, которая согласно новым вычислениям оказалась равной 10? для Афин, вызвала некоторый Шок и сомнения в том, что «были видны звезды», как утверждает Фукидид…» ([16], стр.176). Цех попытался «объяснить» это

обстоятельство ссылками на «ясное небо Афин» и на «острое зрение древних» (!?). Поскольку звезд, очевидно, видно не было, то Хейс и Линн решили рассчитать расположение ярких планет в надежде, что, может быть, это спасет положение. Однако оказалось, что Марс был справа от Солнца всего в 3° над горизонтом, на одной прямой с Солнцем и Венерой, которая находилась в 30° над горизонтом. О Венере Гинцель весьма осторожно выражается, что, «возможно, она была видна», однако при «ясном дне» это маловероятно, поэтому все надежды были возложены на Юпитер и Сатурн. Однако оказалось, что Юпитер был в Близнецах под горизонтом, а Сатурн — в созвездии Рыб, тоже под горизонтом.

В сложившейся ситуации Джонсон предложил другое затмение, происшедшее 30 марта–432 г., но это затмение не включается ни в какую триаду (ближайшие триады: — 446, — 440, — 429 и–411, — 454, — 393: они также не подходят уже по другим соображениям), а фаза его равна всего 7,8 балла (см. [16], стр.177).

Тогда Стокуэл попытался пересмотреть вычисления фазы, чтобы отыскать возможность для ее увеличения ; однако, несмотря на все его поправки, ему удалось получить фазу только в 11,06 балла, что по–прежнему абсолютно неудовлетворительно. Впрочем, Гинцель относится к расчетам Стокуэла весьма скептически.

Зейфарт высказал предположение, что, возможно, в тексте Фукидида речь идет о затмении 27 января–429г. Однако, не говоря уже о том, что это затмение совершенно не соответствует описанию (например, оно не включается ни в одну триаду), оказалось, что оно вообще не было видно около Афин.

Гордиев узел проблемы «разрубил» Гофман, предложивший считать, что Фукидидовы звезды являются риторическим украшением (?!). Гофман основывается на том, что якобы Фукидид сообщает о появлении звезд в то время, когда Солнце еще имело форму полумесяца. И, на самом деле, Фукидид, сообщая о четырех событиях:

а) Солнце затмилось,

б) Солнце приняло вид полумесяца,

в) показались звезды,

г) Солнце снова восполнилось,

употребляет грамматические обороты, из которых следует лишь, что «а» было раньше «б» и «в», а «б» и «в» раньше «г». О временной же последовательности событий «б» и «в» судить по тексту Фукидида нельзя. В переводе Мищенко этот момент несколько смазан, но, например, в английском переводе Джоветта, темпоральная независимость событий «б» и «в» четко отражена. Таким образом, мнение Гофмана (разделяемое также современным исследователем Робертом Ньютоном) основано не на тексте Фукидида, а на желании во что бы то ни стало спасти традиционную датировку.

Несмотря на все это, дата Петавиуса изменена не была, и в любом учебнике можно теперь найти начало Пелопоннесской войны под–430 годом, хотя никаких оснований для этого, кроме определения Петавиуса, нет.

Подробность и основательность текста Фукидида делает несерьезным любые попытки поправить дело за счет изменения текста (кроме «решения» Гофмана, предлагалось, например, подвергнуть ревизии длительности интервалов между затмениями; однако даже авторы этого предложения отказались его конкретизировать).

Морозов ([4], стр.499—512) решил проверить, существуют ли вообще триады, удовлетворяющие условиям 1—6, а если существуют, то сколько их. Эта проверка по имеющимся таблицам затмений показала, что:

1) существует триада (I, II, III), полностью удовлетворяющая всем условиям 1—6,

2) в интервале от–900 года до +1600 года такая триада единственная.

Эта триада следующая: 2 августа +1133 года; 20 марта 1140 года; 28 августа +1151 года, т.е. XII век нашей эры.

Затмение I (2.VIII 1133). Полоса полного затмения начинается утром на южном побережье Гудзонова залива, перед полуднем пересекает Англию, в полдень — Германию, после полудня — Австрию, Босфор, Месопотамию и на заходе солнца прекращается в Индийском океане. Юпитер— в Овне над горизонтом; Сатурн— в Стрельце над горизонтом; кроме того, могли быть видимы Венера и Меркурий. Из звезд видны Регул, Денеб, Колос, Арктур, созвездие Большой Медведицы.

Затмение II (20.III 1140). Полоса полного затмения начинается утром на юге Мексики, пересекает Атлантический океан, после полудня проходит над Ламаншем, севером Германии и средней России, прекращается за Уральским хребтом. В Афинах является частным. В соответствии с текстом Фукидида это затмение произошло в марте.

Затмение III (28.VIII 1151). Частное лунное затмение с фазой в 4,0 балла с зенитной точкой (+8°, — 7°). В Европе видимо.

Эта триада может вызвать возражение в том, что полоса полной тени затмения I захватывает Элладу. Однако из текста Фукидида это требование с неизбежностью не вытекает, а более слабое условие 1 для нее выполнено.

Каждый желающий может проверить, пользуясь, скажем, таблицами Гинцеля, эти утверждения Морозова, выписав все триады затмений за любой интересующий его период и удостовериться, удовлетворяют ли они условиям 1— 6. Вся необходимая информация содержится в [16] или в [10].

Найденные Морозовым затмения I и II изображены на карте 2.

Карта 2

Три затмения Фукидида являются прямыми свидетельствами, доказывающими, что труд Фукидида был написан не ранее XII века н.э.

Совершенно невероятно, что Фукидид свои три затмения выдумал, так как тогда вообще не нашлось бы триады. Вместе с тем считать эти затмения поздними вставками трудно: слишком хорошо они ложатся в непрерывный и подробный рассказ. Кроме того, если мы откажем Фукидиду в доверии в отношении затмений, то какие основания у нас будут доверять ему во всем остальном?

Подчеркнем, что апокрифичность сочинения Фукидида выше была нами обоснована без каких–либо ссылок на астрономию. Даты затмений лишь подкрепляют вывод о его апокрифичности и уточняют время его истинного создания.

Впрочем, сомнительно, что известный нам текст Фукидида принадлежит именно XII веку: его чисто литературные достоинства превосходят, по–видимому, возможности этого века. Скорее, он написан существенно позже (непосредственно перед выходом печатного издания), но,конечно, на базе довольно подробных материалов, восходящих к XII веку (автор которых жил, по–видимому, в Константинополе, т.е. в городе, находящемся в полосе, где затмение 1133 года было полным).

Автору XII века не было, кроме того, нужно описывать современные ему события в искаженном, зашифрованном виде, да он и не смог бы это сделать: его современники сразу бы разоблачили обман.

Мы, по–видимому, никогда не узнаем, кто собирал первоначальный материал для книги Фукидида в XII веке, кто и почему был автором окончательного текста. Можно, однако, обратить внимание наличность Готфрида де Вильгардуэна, основателя известной династии Вильгар–дуэнов, знаменитого историка четвертого крестового похода. «… В качестве воина–дипломата Готфрид де Вильгардуэн является одним из самых энергичных вождей латинского крестового похода, и этот последний им же описан в знаменитой хронике — первом средневековом историческом сочинении, написанном на народном языке» ([18], стр.146).

Не исключено, что он мог, кроме того, написать также историю предыдущих десятилетий Греции (и окрестных государств),которая и легла позже в основу «Сюнграфе». Впрочем, не располагая достаточными данными о биографии Вильгардуэна, мы на этом предположении отнюдь не настаиваем. Одно теперь бесспорно: книга Фукидида является детищем эпохи Возрождения. Как пишет Морозов:

«Книга Фукидида — это не древность, это не средние века, это, по крайней мере, тринадцатый век нашей эры, это Эпоха Возрождения, понимаемого не как возобновление чего–то забытого в продолжение тысячелетий, а как своеобразный порыв нового литературного творчества, характерным приемом которого был апокриф, т.е. скрывание своих собственных произведений под вымышленными именами никогда не существовавших древних авторов» ([4], стр.531).

Но если труд Фукидида восходит к XII веку, то, кроме затмений, в нем должны остаться следы других реалий этого века. И, действительно, даже беглое сравнение «Истории» Фукидида с историей крестовых походов обнаруживает, как заметил Морозов, целый ряд параллелей. Например, знаменитая фукидидова чума вполне аналогична чумным эпидемиям, косившим ряды крестоносцев.

Особенно много интересных совпадений с историей Пелопоннесской войны обнаруживает, по мнению Морозова, происходившая как раз в период затмений 1133—1151 годов война между Византийской империей и норманнским королем Сицилии Роджером II (см. [5], стр.175).

До определенного (не очень высокого) уровня развития производительных сил развитие городов и их роль во многом определялись их географическим положением. Например, возвышение Москвы зависело от ее местоположения на скрещении речных торговых путей в центре процветающего экономического района.

Взглянем же на Афины. Вот что пишет Морозов: «Мог ли здесь когда–нибудь в прошлом… образоваться центр сильного государства, способного оказать какое–либо воздействие на Италию, Сицилию, Балканский полуостров или на Малую Азию?

Никогда! Окружающая местность слишком бедна физически, сравнительно с этими странами, чтобы здесь когда–нибудь основное население могло дать достаточное количество материальных ценностей для содержания сильного ударного ядра, способного быть перекинутым победоносно в поименованные мною страны. Афины по своей природе и географическому положению — это не более как постоялый двор, простая станция… для торговых судов, идущих из Неаполя, Мессины, Венеции и Ломбардии в Адрианополь и Константинополь, и наоборот. Благодаря этому Афины неизбежно должны были сделаться в средние века нашей эры, когда появились парусные суда дальнего плавания, и даже потом, довольно богатым и культурным, но никак не могущественным городом… сильным городом Афины никогда не могли быть. Постоялый двор не может воевать со своими постояльцами… Можно сказать совершенно наоборот: если в древности и был какой–либо город, наиболее заинтересованный в сохранении всеобщего мира в бассейне Средиземного моря, то это были именно Афины» ([4], стр.491).

В гл.18, где, в частности, исследуется средневековая история Афин, мы увидим, что эти теоретические положения полностью подтверждаются фактами.

Морозов, далее, спрашивает, как «война такого огромного масштаба, как описанная Фукидидом и охватившая весь бассейн Средиземного моря, могла возникнуть только из–за того, что горная деревушка Спарта, в которой по ее геофизическим условиям никогда не может быть (ни в прошлом, ни теперь, ни в будущем «до скончания веков»!) никакого культурного государственного центра, поссорилась с губернским городком Афинами, которые тоже не могли быть…первостепенным центром культуры и государственной жизни в относительно крупном масштабе?

А если эта война была вызвана не ссорой деревушки Спарты с губернским городком Афинами, то почему же Фукидид описывает ее, как войну за мировую (по тогдашнему масштабу) гегемонию этих двух пигмеев среди окружающих их, во много раз более крупных народностей на прибрежьях Средиземного моря?

С этой точки зрения нам не остается другого выбора, как допустить, что или все сочинение Фукидида есть дикий фантастический роман, или что именами Спарты и Афин в нем спрятались, как под псевдонимами, несравненно более могучие культурные центры, а под Пелопоннессом описан весь бассейн Средиземного моря… Только в таком случае книга Фукидида будет реальная история борьбы каких–то двух первоклассных культур Средиземного моря, вроде латинского Запада и эллинского Востока, действительные государственные центры которых скрыты Фукидидом под псевдонимами Афин и Спарты…» ([4], стр.489).

В другом месте Морозов еще раз возвращается к этой мысли:

«То же самое можно сказать и о знаменитой Спарте, ничтожное население которой в своем небольшом Лакейском ущелье, на несудоходной горной речонке Иврите, без всяких минеральных богатств и топлива для их обработки, подняло само себя, по Фукидиду, на большую культурную высоту, не иначе как схватив друг друга попарно подмышки, и полетело… воевать за гегемонию на Средиземном море. Читая «Историю Пелопоннесской войны», я в первый момент думал, что имею дело с какой–то грандиозной мистификацией, и только потом, после астрологического определения времени четырех (так у Морозова. — Авт.) указанных там затмений мне стало ясно, что псевдо–Фукидид тут описал довольно реально борьбу за гегемонию латинского Запада с эллинским Востоком, и что под именем Спарты (т.е. по–гречески — Узды) у него надо подразумевать Рим, а под Афинами — Византию, и что всю его книгу приходится признать за произведение эпохи Возрождения или ее кануна» ([2], стр.683).

С последними выводами Морозова можно спорить, поскольку вблизи все выглядит величественнее и история микроскопической борьбы двух городишек под пером непосредственного участника событий легко могла принять вселенские масштабы, но общее заключение о географической непригодности Афин (и Спарты) на роль крупных политических и государственных центров выглядит очень убедительна

Но если в этом отношении Морозов прав, то мы должны считать средневековыми апокрифами не только Фукидидовскую «Историю», но и все другие наши источники по истории «классической Греции». Один из главнейших такого рода источников — «Историю» Геродота

— мы разберем в § 6, а пока рассмотрим этот вопрос с несколько иной стороны.

От «классической Греции» мы имеем не только письменные свидетельства (в аутентичности которых, как мы видим, есть все основания сомневаться), но и памятники материальной культуры — руины архитектурных сооружений и предметы искусства. Если Морозов прав, то все эти памятники также должны иметь средневековое происхождение. В первую очередь здесь возникает вопрос, могли ли они быть созданы в средние века по общим условиям жизни того времени (уровню развития производительных сил, ремесла, культуры и искусства). В отношении предметов искусства мы этот вопрос рассмотрим в гл. 4, а в отношении архитектурных памятников

— в гл. 18. Однако, есть способ решить, кто прав, более просто и надежно, если обратиться к раннесредневековым письменным свидетельствам, относящимся к периоду, заведомо более раннему, чем возможное время средневекового сооружения «классических» храмов и дворцов. Оказывается, что и здесь все говорит в пользу точки зрения Морозова!

Подробный обзор всей средневековой информации об Афинах содержится в книге немецкого ученого Грегоровиуса «История города Афин в средние века» (см.[16]) . Из этой книги мы узнаем, что реальная история города Афин начинается приблизительно с X века н.э., а после его почти ничего не видно. Как пишет Грегоровиус, «судьбы (Афин. — Авт.) за эту эпоху покрыты таким непроницаемым мраком, что было даже выставлено чудовищнейшее мнение… будто Афины с VI по X век превратились в необитаемую лесную поросль» ([18], стр.41). Это мнение было впервые высказано немецким ученым Фальмерайером, который основывался на ряде найденных им документов. Естественно, что среди классиков оно вызвало взрыв опровержений (см. [16], примечания на стр.41) и, как утверждает Грегоровиус, ныне «доказательства существования Афин в мрачнейшую эпоху добыты вполне неоспоримые» ([18], стр.41). Однако это заявление Грегоровиуса остается, по существу, голословным, а фактом является то, что «потребовалось приискивать особые доказательства ради выяснения того только, что достославнейший город по преимуществу исторической страны вообще влачил еще тогда существование» ([18], стр.41).

Свято веря в существование Афин в древности и желая согласовать эту веру с добытыми им документами, Фальмерайер предположил, что в конце IV века н.э. аваро–славяне начисто вырезали всех «классических» греков. Ничем другим он не мог объяснить, почему в начале средних веков на месте Афин (и других греческих городов) простирались глухие леса. Это объяснение, конечно, очень слабо хотя бы потому, что массовая резня греческого населения, безусловно, была бы отмечена византийскими летописцами. Кроме того, Фальмерайер не замечает, что если бы лес покрывал «классические руины», то следы этого были заметны на них и до настоящего времени. Поэтому логическим следствием из найденных Фальмерайером документов является утверждение, что все эти руины принадлежат более позднему времени.

Не сомневаясь в существовании Афин и в них «классических» построек, Грегоровиус тем не менее отмечает, что в это время «город Афины давал византийским летописцам лишь редкие поводы хотя бы вскользь касаться его дел» ([18], стр.42), одновременно указывая, что так же дело–то обстоит и по отношению ко всей вообще Греции. Когда же он начинает рассматривать эти «редкие поводы», невольно поражаешься сухостью и краткостью информации.

Например, Павел Дьякон сообщает, что император Констанций II (он же Константин III) в 662 году полгода пробыл в Афинах, но, как с горечью замечает Грегоровиус, ни он, ни другие летописцы не сообщают никаких подробностей, «ни единого имени какого–либо афинянина, ни местных должностных лиц, ни городских памятников, словом сказать, отмечают лишь голый факт пребывания императора в Афинах» ([18], стр.43). Не были ли эти сообщения позднейшими интерполяциями?

Столь же сухи и неопределенны сведения церковных источников. Как пишет Грегоровиус, «в начале средних веков духовная деятельность афинской церкви ускользает от нашего суждения», добавляя, что «ни единый из семи вселенских соборов не собирался в древнегреческих городах», и заключая, что «вся церковная история города Афин представляется нам столь же бессодержательной и тупою, как гражданская история этого города» ([18], стр.47).

«Бессодержательность» истории всегда является одной из наиболее веских улик ее апокрифичности, поскольку в аутентичных источниках не могут не проскочить живые и красочные подробности.

«После кратковременного пребывания императора Констанция в Афинах этот город опять от нас скрывается во тьму, не имеющую истории. Долгое время на забытый город не падает ни единого ₁ проблеска света. Только вследствие знаменитой распри из–з| поклонения иконам… Греция временно (!? — Авт.) пробуждается опять к жизни и проявляет пред нами деятельность» ([18], стр.50).

Этим «пробуждением» является мятеж жителей Циклад Космы : Агеллиана против Византии, быстро подавленный центральной властью. Однако, «в какой мере принимал город Афины участие греческом мятеже, нам неизвестно» ([18], стр.53).

Фактически первое после 662 г. упоминание Афин в византийски хрониках относится к 752 г. (почти через сто лет!), да и то только ка места рождения императрицы Ирины. Затем Афины вновь появляются на свет в 807 г. по аналогичному поводу бракосочетания афинянки Феофано, племянницы Ирины, с наследником византийского престола Грегоровиус придает этим двум фактам непомерное значение, вывод из них целое воздушное строение гипотез об остатках «прежнего величия» Афин в это время. О характере и уровне рассуждений Грегоровиуса (который по сравнению с другими «классиками) является еще очень осторожным человеком) могут дать представление следующие его слова, которые мы не считаем нужным даже комментировать: «Если бы можно было проникнуть в тьму истории Афин и других греческих городов в VIII веке, то, конечно, мы бы та открыли могущественную, поддерживающую сношения с Римом партию иконодулов, которою заправляли ревнительные епископы монахи. Эта партия рассчитывала за испытанные преследования отомстить путем восстания, под предводительством Космы Агеллиана, и, весьма вероятно, в глазах византийцев, которые долгое время афинян почитали за язычников, эти последние теперь слили; иконодулов. Поэтому и Ирина, пред въездом в столицу, должна торжественно отречься от поклонения иконам…» ([18], стр.61).

Значение афинянок–императриц, по мнению Грегоровиуса, состоит еще в том, что они «напоминали о существовании родного своего города даже в эпоху все более сгущавшегося варварства и невежества. Это тем более примечательно, что никогда ни единый афинянин, ни вообще уроженец древней (т.е. материковой. — Авт.) Греции не только не вступал на византийский престол, но за время существований восточно–римской империи даже и не блистал заведомо для истории на сколько–нибудь видном поприще» ([18], стр.65).

Последняя информация, еще раз подчеркивая незначительность Афин, полностью согласуется с общими установками Морозова. Что же касается «афинянок–императриц», то, если даже информация об их афинском происхождении не является поздней нарочитой вставкой, где гарантия, что летописец, к которому восходят эти сведения, понимал под Афинами именно современные Афины? Ведь никаких подробностей, позволяющих произвести отождествление, он о них не дает.

«После падения императрицы Феофаны Афины, как и прочая Эллада, настолько сходят со сцены истории, что затруднительно даже отыскать где–либо само упоминание этого города в сопоставлении с современными событиями. Единственно Пелопоннес, где славяне всего прочнее утвердились, давал повод византийцам по этой именно причине вмешиваться в греческие дела» ([18], стр.66).

Даже через сто лет «ни история, ни предание не нарушают для нас безмолвия, окутывающего судьбы достославного города. Это безмолвие настолько непроницаемо, что тот, кто исследует следы жизни знаменитого города в описываемые столетия, радуется, словно открытию, когда натыкается хотя бы на ничтожнейшие данные, вроде приводимых в «житии» св. Луки о том, как чудотворец посетил Афины, молился в Парфенонской (!? — Авт.) церкви и нашел пристанище в одном из тамошних монастырей» ([18], стр.74). Где уж в такой обстановке задаваться неприятными вопросами об аутентичности обнаруживаемой информации.

Впрочем, к этому времени Афины упоминаются, особенно в церковных документах, достаточно часто, чтобы с определенной уверенностью можно было полагать их уже реально существующими. Так, например, на VIII вселенском соборе выступал афинский епископ Никита, а в 887 г. император Лев VI ссылает в Афины своих противников. Перед 869 г. афинская епископия была преобразована в митрополию. Среди соисканий империи она занимала двадцать восьмое (!) место (см. [18], стр.75).

Таким образом, к концу IX века Афины предстают пред нами как недавно появившийся на месте «необитаемой лесной поросли», незначительный пограничный городок, являющийся местом ссылки. Некоторое значение он имеет лишь как церковный центр. По сообщениям византийских историков, на это время падает усиленная христианизация «языческого» населения славянской Греции, ведущаяся в основном из Афин. Это объясняет, почему государственно–ничтожный городок оказывается центром не просто епископии, но Даже митрополии, хотя и занимающей лишь двадцать восьмое место. Таково было реальное начало истории Афин.

Первым нецерковным упоминанием об Афинах, которому, по–видимому, можно доверять, является сообщение Кедреноса о посещении Афин в 1018 г. императором Василием II Болгаробойцем. Однако сетует Грегоровиус: «Те немногие византийские летописцы, которые соизволили отметить это важное для Афин событие, коротко повествуют, что император отслужил в церкви богоматери благодарственное молебствие за ниспосланную ему победу над болгарами и украсил храм многочисленными чудными дарами, а затем держал дальнейший путь в Константинополь. Летописцы ни единым словом не обмолвились ни о продолжительности пребывания императора в Афинах, ни о том, что его там занимало, что он там устраивал и чем распоряжался» ([18], стр.78). Очевидно, это была простая дневка на пути домой, что не мешает Грегоровиусу фантазировать в уже знакомом нам стиле: «А между тем почтенный акрополь в последний (и первый. — Авт.) раз осветился блеском византийского императорского двора, и здесь вокруг увенчанного победою властителя Востока собрались стратеги, епископы, судьи, архонты и депутации от всех греческих городов» ([18], стр.78).

Грегоровиуса (см. [18], стр.100—101) поражает почти полное отсутствие в Афинах эпиграфических памятников средних веков (не только рассматриваемого сейчас времени, но и более позднего периода). Имеются лишь разрозненные и малосодержательные надписи, сделанные афинскими священниками у входов церквей, состоящие из молитв или некрологических сведений. В некоторых из них сообщаются также и сведения о сооружении и перестройке церквей.

Несмотря на всеми признаваемую подлинность этих надписей, специалисты относятся к ним с осторожностью из–за их неразборчивости, вызывающей сомнение в правильности чтения. Интересно, что и тогда, когда эти надписи можно прочитать, сообщаемые ими сведения во многом расходятся с показаниями книжно–рукописных источников.

Считается, что наиболее ранние из этих надписей восходят к IX веку (хотя и есть одна сомнительная надпись якобы VII века), но большинство их принадлежит XII веку. Самые поздние надписи принадлежат уже новейшим временам.

Отмечая скудость этих надписей, Грегоровиус (см. [18], стр.101) пытается объяснить отсутствие «прочих многочисленных эпиграфических памятников» их гибелью во время турецкого владычества, поскольку «немыслимо, конечно, предположить, чтобы средневековые афиняне ограничивались только этой жалкою эпиграфиею». Но он не объясняет, почему надписи при церковных дверях сохранились, а все остальные надписи полностью исчезли, хотя он и должен знать, что бесследное исчезновение «многочисленных» надписей возможно только при их сознательном и планомерном уничтожении (да и при этом какие–то следы остаются).

Грегоровиус не может понять, почему «длинный ряд христианских могильных памятников», сохранившийся в Риме, совершенно отсутствует в Афинах, хотя к нынешнему времени в Афинах найдено много античных памятников и надписей.

С точки зрения теории Морозова здесь, конечно, никаких проблем нет: бедность средневекового афинского некрополя объясняется тем, что все его памятники отнесены в древность.

То же самое относится, конечно, и к другим эпиграфическим памятникам, на отсутствие которых в Афинах напрасно сетует Грегоровиус.

В XII веке Афины по–прежнему находятся в полном забвении и, например, византийский ученый и философ Михаил Акопинат, вынужденный жить в Афинах, жалуется в своих письмах на общее бескультурье и «деревенский образ жизни» в Афинах.

Вместе с тем в это же время всюду в культурном мире кристаллизуется мнение об Афинах как о центре учености и мудрости, и это мнение тем сильнее, чем дальше мы удаляемся от самих Афин.

Мы более подробно рассмотрим этот вопрос в гл. 18, а сейчас лишь заметим, что в это время имя Афин было общим наименованием центров образования и мудрости и их слава как города всяческой учености подогревалась многочисленными рассказами, которые ныне расцениваются как «баснословные». Герои рыцарских романов, которые складываются как раз в это время, изучают науки не где–либо, а обязательно в Афинах. Готфрид Витербский писал, что науки в Афинах ведут свое начало непосредственно от Юпитера, который был первым афинским царем (см. [13], стр.114).

Многочисленные улики, показывающие.что миф об Афинах возник вдали от Греции, мы также обсудим в гл. 18. Пока же мы лишь укажем, что даже греческие географические названия явно выдуманы вдали от нее самой. Чего стоит, например, термин «Пелопоннес», означающий в переводе «остров Пелопа»! Назвать так полуостров (носящий в самой Греции имя «Морея»)мог только человек, никогда его не посещавший.

Солнечное затмение — самое поразительное (из всех не катастрофических событий) явление, которое человек может наблюдать на протяжении своей жизни. Поэтому неудивительно, что древний человек стремился зафиксировать это редкое событие не только в своей памяти, но и на письме Идея использовать сообщения о затмениях для датировки документов появилась еще в XVI веке, вместе с зарождением современной астрономии, и эксплуатировалась с тех пор десятками исследователей, перечислять которых здесь смысла нет.

Создание астрономической базы для претворения в жизнь этой идеи следующим образом описано проф. А.А. Михайловым (мы дословно воспроизводим текст Михайлова, лишь удалив ссылки на литературу)

«…многочисленные упоминания с указанием дат солнечных и лунных затмений в летописях представляют почти единственную возможность установить соответствующую дату по юлианскому календарю и, таким образом, создать правильную хронологию.

Все эти задачи требуют… возможности легко и быстро установить моменты и главнейшие обстоятельства видимости прошлых затмений до самых древних исторических источников. В связи с этим создано много различных вспомогательных средств в форме таблиц и каталогов, дающих с большей или меньшей подробностью, точностью и удобством требуемые сведения. Предназначенные для этой цели таблицы были включены в вышедшее в 1750 г. первым изданием сочинение «Искусство проверки дат», составленное бенедиктинскими монахами и преследовавшее хронологические цели (москвичам доступно издание 1819 г., имеющееся в библиотеке Планетария. — Авт.). Первоначально охватывавшее промежуток времени с начала н.э., оно, во втором издании, пополнилось таблицами Пенгре, захватывающими десять предыдущих веков. Для вычисления фаз Луны, в частности, сизигий, сопровождающихся затмениями, Ларжего составил таблицы… Более точные таблицы, дающие ряд вспомогательных величин для вычисления затмений, даны Ганзеном. По их образцу составлены еще более точные и полные таблицы Оппольцера, а также и таблицы Лемана, для этой же цели служат таблицы Ньюкомба. Специально для вычисления лунных затмений составлены таблицы Оппольцера.

Ряд изданий, получивших название канонов затмений, содержат (так у Михайлова. — Авт.) наиболее монументальное из них — Канон Оппольцера, изданный в 1887 г и охватывающий 8000 солнечных затмений с–1207 г. по +2161 г. и 5200 лунных затмений с–1206 до +2163 гг. Для каждого солнечною затмения даётся момент его середины и около 20 вспомогательных величин применительно к теории Ганзена для более детального вычисления по формулам, приведенным в предисловии. В случае полных и кольцеобразных затмений приводятся также географические координаты трех точек центральных линий, а именно — начальной, где затмение начинается при восходе Солнца, средней, где затмение начинается в полдень, и конечной, где затмение кончается при заходе Солнца. Для лунных затмений даются момент середины, величина наибольшей фазы в «дюймах», т.е. в двенадцатых долях диаметра Луны, половина продолжительности полной и частной фаз и географические координаты точки земной поверхности, в которой Луна в момент наибольшей фазы находится в зените. К Канону приложена так называемая иконография на 160 картах, составленных в полярной проекции Постеля, изображены северное полушарие Земли и часть южного до широты —30° с проведенными центральными линиями всех полных и кольцеобразных затмений, проходящими через эту область.

…Канон Оппольцера представляет основную сводку всех затмений, которой приходится пользоваться прежде всего для получения предварительных сведений о затмениях текущего времени, а также для всяких исследований в области исторических затмений. Хотя приведенные в Каноне вспомогательные величины для солнечных затмений и позволяют вычислить более подробные данные как в отношении видимости затмений для данного места, так и в смысле положения той или иной линии, определяющей течение затмения для Земли вообще, однако это вычисление все же довольно кропотливо и для лиц, мало знакомых с вычислительной техникой, например, для историков, может представить некоторые затруднения.

Ввиду этого Шрам составил вспомогательные таблицы, упрощающие получение по данным Канона Оппольцера дополнительных сведений, хотя и за счет некоторого уменьшения точности.

Для старых затмений данные Оппольцера неточны, и один из сотрудников его по Канону— Гинцель — вскоре после выхода Канона вывел эмпирические поправки к нему на основании обработки наблюдений средневековых затмений. Шрам во второй своей работе на основе этих поправок составил таблицы, дающие непосредственно поправки вспомогательных величин Оппольцера. Насколько серьезны ошибки Канона, видно из следующего:

Желание обработать наблюдения ряда исторических затмений в целях уточнения теории движения Луны, с одной стороны, и стремление дать более удобное средство историкам для отождествления исторических затмений, с другой, побудили Гинцеля составить Специальный канон затмений, дающий, во–первых, исправленные элементы всех затмений Солнца, числом 455, видимых в пределах культурных стран древности, расположенных вокруг Средиземного моря, и Месопотамии (точнее, между 10° западной и 50° восточной долготы и между 25 и 50° северной широты) в промежутке времени от–900 до +600 г. Затем даются моменты и величина наибольшей фазы для городов. Рим, Афины. Фивы и Вавилон, а также величина наибольшей фазы для пунктов с круглыми географическими координатами (через 5° по широте 10° по долготе). Далее приводятся координаты северной и южной границ полосы полной или кольцеобразной фазы. Список 1627 лунных затмений за тот же промежуток времени содержит указания на условия видимости их в упомянутых четырех городах. Затем приводится сравнение вычислений с наблюдением ряда исторических затмений, и, наконец, даются карты с изображением полос полных и кольцеобразных затмений.

Работу Гинцеля продолжил Шретер. Его Специальный канон содержит данные для 300 центральных солнечных и 671 полного лунного затмения, имевших место между 600 и 1800 гг. н.э. для Европы (точнее, между 30° западной и 75° восточной долготы и между 30 и 70° северной широты), с еще большими подробностями, чем у Гинцеля. Так, для солнечных затмений даются не только границы полосы полной или кольцеобразной фазы, но также положение северной и южной изофаз в 9 дюймов, т.е. линий, где частное затмение достигает 0,75 диаметра Солнца, изображенных также на картах. Для полных лунных затмений приводятся точки, в которых Луна восходит и заходит в моменты начала и конца частного затмения и наибольшей фазы.

В глубь веков канон Гинцеля продолжен Нейгебауэром. Его вычисления охватывают солнечные затмения, видимые между–600 и–4200 гг. в Малой Азии. Месопотамии и Египте, и дают момент и величину наибольшей фазы для шести столиц древнего мира.

Для отрезка времени, охватываемого русской историей, составлен М.А. Вильевым Канон русских затмений, данный в приложении к книге Д.О.Святского «Астрономические явления в русских летописях», Этот канон содержит список солнечных затмений между 1060 и 1715 гг., дает момент и величину наибольшей фазы для некоторого среднего пункта с широтой 55° и восточной долготой 32° (близ Смоленска) и содержит карты с показанием полос полных и кольцеобразных затмений для Европейской России. Приведены еще компактные таблицы для вычисления лунных затмений.

…В заключение заметим, что собрания таблиц, предназначенные для целей хронологии, тоже содержат, обычно в более или менее подробной и точной форме, таблицы, позволяющие вычислять сизигии и, в частности, те, которые сопровождаются затмениями. Таковы хронологические таблицы Шрама и Нейгебауэра. Наиболее точные таблицы сизигий, составленные по образцу таблиц Оппольцера, изданы в трудах Берлинского вычислительного института Шохом» ([24], стр. 28—31).

К этому следует добавить указание на фундаментальный труд Гинцеля [10]. содержащий уточненные таблицы.

Для внесения своих поправок к Канону Оппольцера Гинцель использовал описанное в источниках 21 солнечное затмение, даты которых простираются от 590 г. до 1386 г.(см. [16], стр. 4). Поэтому поправкам Гинцеля можно верить лишь постольку, поскольку можно верить правильности датировок этих затмений.

Вместе с тем при максимальной ширине полосы затмения в 4° поправки Гинцеля довольно существенны. Хотя, как мы уже отмечали, при вычислении далеко отстоящих от нас по времени затмений неизбежно накапливаются ошибки, сомнительно, чтобы эти ошибки были столь значительны. Не зря ли Гинцель так слепо доверял средневековым источникам (особенно наиболее ранним)?

Рассмотрим же теперь, как вся эта астрономическая машинерия применяется к установлению исторических дат.

Оказывается, что лишь в весьма редких случаях ее применение может быть осуществлено с полной надежностью. Вот что пишет проф. Н.М. Никольский, один из наиболее основательных критиков теории Морозова:

«Астрономический метол, конечно, имеет то огромное преимущество, что он может давать совершенно точные данные. Но точность его отнюдь не абсолютная, а обусловленная, и применимость его ограниченная. Бесспорно, когда дается совершенно определенная астрономическая задача, исходящая из определенных данных, решение ее будет совершенно определенным и точным. (Это пишет историк. Мы же знаем, что даже это. вообще говоря, не так. — Авт.) …Дело не в этом, а дело в условиях задачи. Верно ли она составлена? Ибо если в ней изменится хотя бы один элемент, то и решение получится совсем другое.

При применении астрономического метола в исторической науке самое главное затруднение заключается именно в постановке задачи. Нам почти всегда приходится иметь дело не с прямыми астрономическими указаниями, а со сбивчивыми и нелепыми сообщениями древних памятников. Тут могут быть три категории случаев. Первая, наиболее редкая, но зато всегда плодотворная, — это, когда текст не оставляет никаких сомнений в смысле астрономического содержания. Астрономический метод в таких случаях оказывает исторической науке неоценимые услуги… Вторая категория случаев имеет дело также с чисто астрономическими текстами, но неясными по своему содержанию или терминам… Такого рода тексты уже не могут быть твердыми опорными пунктами, так как при различном их истолковании получатся совершенно различные результаты; точный результат может получиться лишь в том случае, если при помощи целого ряда кропотливых вспомогательных исследований удастся установить правильность истолкования данного текста. Третья категория текстов — самая опасная. Это — такого рода тексты, астрономическое содержание которых сомнительно, в которых астрономические явления не названы как таковые, но имеются символы, которым может быть дано астрономическое истолкование. Так как намерения и мысли автора, скрывшего их за символами, нам остаются обычно неизвестными, то мы можем, конечно, предлагать и астрономическое толкование, но лишь как одну из возможных гипотез, не устраняющую возможности и всяких других гипотез. Кроме того, и само астрономическое толкование в таких случаях может быть разнообразным» ([52], стр. 160— 161).

Всецело разделяя эти общие соображения Никольского, мы конкретизируем их для интересующего нас случая солнечных (и лунных) затмений, которые, как правило, подпадают под первую (иди вторую) категории Никольского.

Идеальный случай имеет место, когда затмение детально описано и точно указано место и время его совершения (месяц, день и час). В этом случае для установления даты достаточно справиться в канонах Оппольцера или Гинцеля. Если же хотя бы один элемент описания опушен, то дело, как правило, совсем плохо.

Для любого места почти в каждом столетии можно наши солнечное затмение, которое в этом месте происходило. Поэтому для надежных датировок почти всегда необходима дополнительная информация.

Например, нам удалось точно датировать затмения Фукидида в основном только потому, что их было три с точно установленными интервалами между ними, а такого рода триад совсем мало.

Очень часто имеющаяся в античном документе информация не согласуется с данными астрономии: в период времени, к которому, по данным традиционной истории, относится документ, не существует затмения, обладающего всеми указанными в нем особенностями (пример — затмения Фукидида), В такой ситуации обычно отыскивают затмение, лишь частично удовлетворяющее условиям, либо на основании весьма скользких и. как правило, чисто гипотетических соображений подгоняют данные документа под желательное затмение. Примером такой якобы «астрономической» датировки и является традиционная датировка Пелопоннесской войны.

Широкий простор для реинтерпретации данных открывается также в связи с календарем. Мы уже обсуждали календарные проблемы в § 8 гл. 1, но сейчас, чтобы подчеркнуть независимость «астрономического» подхода от результатов этою обсуждения, мы этими результатами пользоваться не будем и подойдем к календарным вопросам с несколько иной стороны.

Устойчивый юлианский календарь (с високосами) существует по общепринятым представлениям с 46 г. до н.э (В дальнейшем мы обсудим эту дату и покажем, что на самом деле юлианский календарь введен только в IV веке н.э; однако для наших теперешних целей дата введения в употребление юлианского календаря значения не имеет; более того, чем раньше был введен этот календарь, тем для нашей теперешней аргументации лучше) До этого, по тем же традиционным представлениям, в Риме действовал чрезвычайно путанный календарь, никакой закономерности в котором не было. Эта шаткость и неопределенность календаря позволяют историкам как угодно сдвигать (технический и не столь одиозный термин «интерпретировать») приводимые в источниках даты (примеры мы увидим в следующем параграфе).

Вообще, у историков античности наблюдается неудержимое желание по возможности укорачивать календарный год (они готовы для этого использовать любые, сколь угодно туманные указания текстов). Рекордом является, по–видимому, год в 346 (!) дней (см. [10]. т.2, стр. 175). При таком укорачивании возникает дрейф календаря по юлианскому, что дает возможность рассматривать указание на какой–нибудь месяц как указание на практически любой другой месяц года (например, в тексте написано «июль», а можно читать «сентябрь»; см. следующий параграф).

Существующие многочисленные способы подгонки дат в целом называются «календарными гипотезами». Подчеркнем, что, как правило, эти гипотезы основываются на чрезвычайно туманных и неоднозначно интерпретируемых указаниях текстов. Неудивительно. что число «календарных гипотез» равно числу исследователей, занимавшихся древними исчислениями времени.

Поэтому Морозов совершенно прав, утверждая, что, где начинаются «календарные гипотезы», там кончается какое–либо рациональное использование астрономии. Комбинируя астрономические данные с «календарными гипотезами», можно доказать все, что угодно, но достоверность такого доказательства не имеет никакого отношения к достоверности астрономии.

Морозов предлагает считать все даты античных документов юлианскими (и тем самым читать, в частности, «июль» только как «июль», а «сентябрь» — только как «сентябрь»). Методологическое преимущество этой, если хотите, тоже календарной гипотезы состоит в том, что она принимается раз навсегда и не меняется, когда мы встречаемся с «неудобной» датой. Ее оправданием служит тот факт, выясняющийся апостериори, что она приводит к единообразным результатам, не имеющим беспорядочного чисто случайного разброса (как было бы, если бы эта гипотеза совершенно не отвечала истине)

Именно, как мы ниже покажем (см. § 5), в каждом из случаев, когда в античном документе имеется достаточная астрономическая информация, существует (и, как правило, единственное) более позднее затмение (обычно относящееся к эпохе Возрождения или времени, ей непосредственно предшествующему), полностью отвечающее условиям, описанным в документе (так что ситуация с Фукидидом является не исключением, а правилом).

Если же содержащаяся в документе астрономическая информация скудна, то можно подобрать много затмений как античных, так и средневековых, удовлетворяющих всем условиям. Поэтому в этом случае ссылка на астрономическое подтверждение античной даты документа является не чем иным, как прямым обманом.

С точки же зрения, обсужденной в § 8 гл. 1, «календарная гипотеза Морозова» является не гипотезой, а закономерным выводом из развитых там общетеоретических положений. Определенная подтверждаемость этой «гипотезы» получающимися при датировке затмений результатами подкрепляет, таким образом, и эти теоретические положения.

Чтобы проиллюстрировать сделанные в предыдущем параграфе общие выводы, мы рассмотрим четыре примера: два из римской хронологии, один — из греческой и один — из египетской.

В IV декаде Тита Ливия мы читаем (см. [5], стр. 275): «Когда консул отправился на войну из порта Бриндизи во время праздников в честь Аполлона, за пять дней до июльских ид, днем, при ясной погоде. произошло затмение, так как Луна подошла под диск Солнца» (Ливий, XXXVII, 4,4).

Отметим, что автор прекрасно понимает природу затмений. Скалигер и Петавиус, предположив, что июль приходился на современный март, датировали это затмение 14 марта–189 г. Их календарная гипотеза в настоящее время более или менее общепринята, однако, например, Стокуэлл и Зейфарт предпочитают другую гипотезу, из которой следует дата 17 июля —187 г. (см. [16]. стр. 189—190).

Что же получится, если, честно следуя Ливию, искать затмение не из априорных гипотез, а по указанной Ливнем дате 10 июля (это и есть «за пять дней до июльских ид»)? При этом, чтобы избежать ошибки (связанной с возможностью другого, отличного от принятого теперь, отсчета начала суток), стоит добавить еще 9 и 11 июля и, таким образом, искать видимое в Южной Европе (большая точность здесь вредна) затмение, происходившее 9,10 или 11 июля неизвестного года.

Просмотрев таблицы Гинцсля (и для контроля таблицы Оппольцера), можно убедиться (это при известном терпении может быть проделано каждым), что в период от–800 г. до 1589 г. было единственное солнечное затмение, полностью удовлетворяющее условиям задачи: это — затмение 10 июля 967 г. н.э., видимое в Риме и в Афинах с фазой в 10,8 балла (закрыто 9/10 диска Солнца). В Италии это затмение произошло утром (середина траектории по Земле была пройдена в 6 ч. 58 мин.), было прекрасно видимо, и Луна подошла под диск Солнца.

Впервые это затмение было указано Морозовым (см. [5], стр. 274—283). Морозов, кроме этого затмения, приводит и обсуждает еще два затмения: 10 июля +530 г. и 10 июля +1032 г., но они отпадают ввиду незначительности фазы Например, затмение +530 г. даже не обозначено на картах Гинцеля в [16].

В V декаде Ливия (см. [5], стр. 268) говорится:

«Прошло время и летнего солнцестояния. Когда укрепление лагеря было окончено (описывается война против царя Персея в Македонии. — Акт.), консул Сульпиций Галл трибун 2–го легиона объявил, что «в следующую ночь — пусть никто не считает это за чудо! — от 2–го до 4–го часа ночи будет лунное затмение. Так как это явление происходит естественным порядком и в определенное время, то о нем можно знать наперед и предсказывать его. А потому, как не удивляются тому, что Луна то является в виде полного круга, то, во время ущерба, имеет форму небольшого рога, потому что Солнце и Луна соответственно восходят в определенное время, так и не должно считать знамением и того обстоятельства, что свет Луны затмевается, когда ее покроет тень Земли». В ночь, накануне сентябрьских нон, когда в указанный час произошло лунное затмение, мудрость Галла показалась римским воинам почти божественною. На македонян же это подействовало как печальное знамение, предвещающее падение их царства и гибель народа. Так объяснил им это явление и прорицатель. Крики и вопли раздавались в лагере македонян, пока Луна не заблистала снова своим светом» (Ливий, X IV, 36—37).

Нам говорят, что эта астрономическая лекция прочитана перед «железными легионами» Древнего Рима за две тысячи лет до наших дней, когда еще не было юлианского календаря, а следовательно, и регулярной астрономии! Несмотря на то, что в тексте ясно говорится о сентябре, Петавиус дал дату 21 июня–167 г., обосновывая, конечно, свой выбор соответствующей календарной гипотезой, но не обращая внимания на то. что в–167 г летнее солнцестояние было 23 июня, а речь Галла произносится после солнцестояния, а не до него,

Эта натяжка давно уже вызывала неудовольствие хронологов, однако рядом с этой датой нет никакого другого более подходящего затмения, и потому (!) эта дата была зафиксирована. Правда, Гинцель пытается обосновать эту дату ссылками на Полибия и Плутарха, у которых якобы описано то же событие (см. [16], стр. 190—192), но это, естественно, натяжки не ликвидирует.

Понимая текст Тита Ливия буквально, т.е. считая сентябрь сентябрем, мы должны найти лунное затмение, происходившее в ночь с 4 на 5 сентября с 2 до 4 часов ночи по местному времени в Македонии (которое отличается от времени по Гринвичу примерно на полтора часа). Чтобы исключить возможность ошибки при толковании выражения «накануне сентябрьских нон», мы добавим еще две ночи с 3 на 4 сентября и с 5 на 6 сентября.

Просмотрев таблицы Гинцеля (см. [10]или [16] и для контроля таблицы Оппольцера), можно убедиться, что было лишь три лунных затмения, удовлетворяющих этим условиям. Первое произошло в ночь с 3 на 4 сентября 936 г. н.э. и было сверхполным затмением с фазой в 14 баллов. Второе произошло в ночь с 4 на 5 сентября 415 г. н.э., а третье — в ночь с 4 на 5 сентября 955 г. н.э. Два последних затмения полностью удовлетворяют всем условиям задачи, а первое — в предположении, что «ночь накануне нон» означает ночь с 3 на 4 сентября.

Подробно эти затмения описаны в [5], стр. 266—272. В [5] на стр. 269 указывается также затмение–106 г., однако оно было столь незначительно по фазе, что никакого внимания привлечь не могло, а тем более вызвать волнение войск.

Мы склонны принять затмение 955 г., поскольку оно находится рядом с описанным в IV декаде затмением 967 г.

У Тита Ливия указано еще два солнечных затмения. Мы рассмотрим их в следующем параграфе.

В XX песне «Одиссеи» мы находим следующие строки, относящиеся к возвращению Одиссея:

« .. и на солнце я вижу, находит

Страшная тень, и под нею вся земля покрывается мраком»

Одного указания на факт затмения, конечно, мало, но, к счастью, в XIX песне говорится:

«Прежде чем солнце окончит свой круг, Одиссей возвратится»,

а в XIII песне, — что в момент возвращения

«…поднялась звезда лучезарная, вестница светлой

В сумраке утра рожденной зари…».

Значит, нам надо искать затмение, проходившее через Средиземноморье (большая точность здесь вредна) и случившееся, во–первых, когда Венера находится в утренней видимости и, во–вторых, когда Солнце заканчивает свой годичный круг, т.е. переходит небесный экватор Таких моментов два: перед весенним равноденствием в марте и осенним равноденствием в сентябре. Морозов сообщает ([4], стр. 447), что, исследуя этот вопрос, Шох предложил затмение 16 апреля 1178 г. до н.э. Однако это затмение не подходит, так как в 1178 г. до н.э. весеннее равноденствие было 1 апреля, на две недели ранее затмения, а Венера была в это время не в утренней, а в вечерней видимости.

Морозов далее утверждает, что он просмотрел все предравноденственные затмения вплоть до XVI века н.э., видимые в Средиземноморье, и обнаружил их только три: два весной и одно летом. Весенние затмения были 10/III 592 г. н.э. и 10/III 601 г. н.э., а осеннее — 3/IX 1178 г. Первое затмение прошло через Итаку и Неаполь, но Венера была в вечерней видимости. Второе затмение проходило из Сахары через Александрию в Сибирь, а Венера была в полном блеске видима по утрам. Третье (осеннее) затмение прошло через Корсику, Мессину и Крит, но Венера была невидима, теряясь в лучах вечерней зари. Таким образом, всем условиям удовлетворяет единственное затмение 10 марта 601 г. н.э.

Впрочем, Морозов не отвергает и других двух затмений (более того, он их определенно предпочитает), поскольку оба они были значительно эффектнее затмения 10/III 601 г. и проходили по большей части Средиземноморья. Особо эффектно было затмение 3 сентября 1178 г. н.э.

В египетских письменных памятниках имеется только одно упоминание о затмении — знаменитое Такелотово затмение, вызвавшее много разногласий. Египтологи насчитывают 4 Такелота: один в XXI–й династии, два — в XX–й и один — в XXIII–й. Надпись, относящаяся якобы к Такелоту II, находится на стене храма в Карнаке и была впервые опубликована Лепсиусом, который перевел ее следующим образом:

«15 года, в 24 день Хояка, в царствование августейшества его отца случилось в этой стране… в небе борющаяся луна…».

Однако уже в 1861 г. Бёрч показал, что вместо месяца Хояка нужно читать месяц Месори. Вот его перевод:

«25 дня Месори в 45 год царствования его доблестного отца правителя Западных Фив небо стало невидимо… борющаяся луна…»

Гёмпач предположил, что в надписи описывается не лунное, а солнечное затмение и что Такелот II должен быть сыном Осоркона III. Поскольку Гемпач относил смерть последнего к–852 г., то, по его подсчету, 15 год Такелота является–840 г., а 25 Месори он признал соответствующим 11 марта. Почему? Только потому, пишет Гинцель, что «в–840 г. только на 11 марта приходится подходящее солнечное затмение» ([16], стр. 261).

Однако при последующих, более точных вычислениях выяснилось, что это затмение было невидимо в Египте.

Тогда Хинкс все–таки решил, что в тексте описано лунное затмение, но поступил не лучше: он отнес его на 4 апреля–944 г.. причем, как и Лепсиус. он читал в документе 24 Хояка вместо 25 Месори. Однако это затмение было весьма незначительным, а после уточненных вычислений Гинцеля оказалось, что оно тоже было невидимо в Египте.

Когда это вскрылось. Хинкс, с отчаяния, отнес описание документа к солнечному затмению 1 апреля–926 г. Но и тут астрономия подшутила над Хинксом. По более точным вычислениям, оказалось, что это затмение опять–таки было невидимо в Египте.

Тогда Рашка предложил считать его опять лунным затмением 17 марта — 869 г. Однако и тут при уточнений вычислений оказалось, что и это затмение было невидимо в Египте.

Отстаивая свою новую теорию египетского календаря, Рашка не сдался и назвал другое лунное затмение: 16 марта–850 г. Хотя фаза этого затмения была весьма незначительна, оно все же было видно в Египте. Но тут возмутились специалисты по дешифровке текстов и заявили, что 25 Месори ни при каких условиях не может означать 16 марта. После бурного обсуждения это затмение также было отвергнуто.

Тогда Рашка предложил лунное затмение 7 марта–822 г. Тут дешифровщики не возражали, но… какой–то злой рок преследовал Такелотово затмение, после более точных проверочных вычислений выяснилось, что затмение 7 марта–822 г. снова было невидимо в Египте.

После того, как по копии Эдвина Смита текст этого документа был издан в исправленном виде Гудвином, Шабэ еще раз подверг его тщательному исследованию. Он не смог получить ни одной астрономической даты и поэтому заявил, что вообще в тексте говорится не о небесном явлении, а о «разрастающемся в Египте восстании».

Малер, понимая нелепость такого толкования, просмотрел все солнечные и лунные затмения в Египте, которые падали бы на 25 Месори в интервале от–1045 г. до–745 г., а Рашка перебрал вес видимые в Египте лунные затмения от–1000 г. до–700 г., но оба они были вынуждены констатировать, что за эти 300 лет ни одно затмение не удовлетворяет условиям задачи и не падает на данный день.

После всех этих хлопот профессор Август Эйзенлор в 1890 г. еще раз старательно сфотографировал надпись при очень большом увеличении и дал свой перевод этого текста:

«Когда затем в 15 году, в месяце Месори, 25 дня, под владычеством отца Гора, великолепного, божественного князя Фив, не проглотило небо месяца… великое несчастье настало в нашей стране…»

Однако этот новый перевод ничего, по существу, не изменил.

В сложившейся ситуации были сделаны попытки поискать Такелотово затмение в более широких временных рамках (хотя, как указывает Гинцель, «по традиционной хронологии ХХ–я династия, к которой причисляется Такелот II, началась с–960 года»; см. [16], стр. 262). Так, например, Линн отнес 15 год Такелота II к–785 г., в котором 25 Месори совпадает по традиционным расчетам с 25 февраля. Предполагая, что в тексте речь идет о лунном затмении, он снова пытается найти затмение, и снова в указанный день никакого затмения нет. Тогда Линн, вспомнив перевод Бругша: «Небо не было видимо, месяц был ужасен, предвещая бедствия этой стране», заявил, что здесь речь идет не о затмении, а «о каком–то метеорологическом явлении».

Подытоживая всю эту дискуссию, Гинцель, которого не удовлетворяет метеорологическое объяснение, приходит к заключению, что, скорее всего, здесь дело идет об ожидаемом, но не наступившем затмении, и, чтобы не обострять ссору астрономии с египетской историей, советует астрономам прекратить всякое дальнейшее изыскание времени солнечных и лунных затмений в Древнем Египте: «…sowird manwohl femerhin die nachsuchung nach den in Aegypten sichtbar gewesenen Sonnen–und Mondfmsternissen aufgeben mussen([16], стр. 262).

He желая соглашаться с этим пораженческим выводом (к которому можно прийти, конечно, только от полного отчаяния), Морозов ([16], стр. 758—762) предпринял исследование лунных затмений, видимых в Египте между 17 и 19 августа (так в соответствии со своими общими концепциями он толкует дату 25 Месори), и обнаружил несколько полных (и сверхполных) лунных затмений, приходящихся на эту дату в годы после н.э. По соображениям, которые мы обсудим в гл. 13, он считает Такелотово затмение сверхполным лунным затмением в ночь на 17 августа 593 г. н.э.

Такелотово затмение принадлежит к третьей категории астрономических явлений по классификации Никольского. Мы его привели как яркий пример трудностей, возникающих при попытках астрономических датировок явлений этой категории.

Этот пример нас учит не поддаваться гипнозу слов «доказано астрономически» и каждый раз, когда мы встречаем астрономическую датировку, тщательно проверять, какие дополнительные предположения (например, календарные или дешифровочные гипотезы) были явно или неявно в этой датировке использованы.

Дата 17 августа 593 г. н.э., без сомнения, должна шокировать читателя, привыкшего к мысли о глубокой древности Египта. Мы не будем сейчас ее обсуждать, но просим ее запомнить.

Затмение в «Одиссее» также принадлежит к третьей категории. Оно демонстрирует трудности другого сорта, когда необходимые характеристики затмения приходится буквально вылавливать в чуждом астрономии тексте.

Полученные даты этого затмения находятся в полном соответствии с обсужденным в гл. 1 тезисом об апокрифичности классической литературы и заставляют думать, что сочинение хотя бы отдельных фрагментов «Одиссеи» было произведено не ранее VII века н.э. (по–видимому, по путевым запискам какого–то действительно совершенного путешествия) и, следовательно, составление окончательного текста — еще позже.

Датировка Ливиевых затмений X веком н.э. не имеет абсолютной надежности, с которой датированы затмения Фукидида, поскольку она использует предположение, что даты Ливия даны в юлианском календаре. Однако она полностью согласуется с обсужденными в гл. 1 характерными чертами книги Ливия и вместе с ними составляет достаточно убедительные свидетельства в пользу средневекового происхождения книг Ливия.

Обратим внимание, что затмение, описанное в V декаде, произошло в 955 г., а описанное в IV декаде — в 967 г. Это означает, что средневековый компилятор, составивший окончательный текст «Почтенного Ливийца», спутал порядок событий и поместил более ранние события после более поздних. Вот как говорит об этом Морозов:

«Очевидно, что порядок книг, а с ними и глав в сборнике Ливия перепутан, и каждый из рассказов этого сборника мы должны рассматривать отдельно, как и легенды об Иисусе в Евангелиях, или же мы должны оставить наше доверие к полной точности датировки разбираемого нами теперь затмения и допустить, что оно было отмечено не тотчас, а установлено в своем первоисточнике по воспоминаниям старожилов, уже забывших точный день события.

Но ведь этим самым мы признаем, что старожилы перепутали и все остальное… А если мы будем упорно утверждать, что они путали только вычислимые нами события, но верно передавали невычислимые, и в подтверждение невычислимого будем исправлять вычислимое, перенося, например, мартовские затмения на декабрь, то, конечно, подтвердим астрономией что угодно.

Не пойдем же по этому скользкому пути, и если в четвертой декаде «Почтенного Ливийца» сказано (кн. 37, § 4), что 10—11 июля в Риме было солнечное затмение, потому что Луна подошла под диск Солнца, то и будем понимать это буквально, а не «иносказательно», как теологи понимают Евангелие, хотя бы для этого и пришлось допустить, что сочинение Тита Ливия не есть сплошное последовательное повествование, а комплект многих отдельных рассказов, распределенных автором в фиктивную хронологическую связь друг с другом» ([5], стр. 281—282).

Заметим в заключение, что позднее компилятивное происхождение книг Ливия объясняет также противоречивость содержащейся в них информации и странные параллелизмы с греческой историей. Сочинители обеих «Историй» явно опирались на один и тот же источник информации.

Неоднократно упоминавшийся выше Гинцель. подытоживая и завершая работу своих многочисленных предшественников, составил полный список всех случаев, когда описанные в греко–латинских сочинениях и раннесредневековых хрониках солнечные и лунные затмения якобы позволили на основе астрономических таблиц дать (или подтвердить) датировку древних событий. Этот список содержит около 90 затмений и охватывает период от появления греческой письменности до 592 года н.э.

Ниже мы воспроизводим этот список. В первом столбце стоит порядковый номер затмения, сопровождаемый буквой С, если затмение солнечное, и буквой Л, если затмение лунное. Во втором столбце помешена астрономически установленная дата затмения, в третьем столбце указано историческое событие, к которому приурочено затмение, и в четвертом перечислены источники.

Дату затмения мы указываем в так называемом «астрономическом» счете на единицу, отличающемся от счета «до н.э.». Например, — 243 г. означает 244 г. до н.э. Естественно, что +243 г. означает просто 243 г. н.э.

Таблица распределения затмений Гинцеля по векам

Обращает на себя внимание неравномерность распределения зарегистрированных затмений по векам и их относительное малое число (по отношению к числу всех происходивших затмений).

Список затмений

Подробный разбор каждого из этих затмений требует, как это было продемонстрировано на примере затмений Фукидида, кропотливого и громоздкого исследования. Поэтому мы приведем только основные факты и выводы с точными ссылками на литературу.

В основном мы будем интересоваться только тем, позволяет ли данное затмение независимо и самостоятельно датировать историческое событие, то есть подтверждает ли авторитет астрономии (считающейся «точной наукой») даты, признанные исторической традицией.

Затмение № l ([16], стр. 167—169, [4], стр. 427).

Источником сведений об этом затмении является отрывок из стихотворения поэта Архилоха, якобы жившего где–то в VII веке до н.э. Астрономическое содержание сводится к констатации факта затмения. Понятно, что ни о какой датировке с помощью астрономии говорить не приходится: затмение 6/IV–647 г. столь же хорошо годится, как и любое другое происшедшее в этом веке. Утверждение, что указание этого затмения хотя в каком–то смысле астрономически подтверждает время жизни Архилоха — чистый юмор.

Морозов полагает, что это затмение произошло в 305 г. н.э.

Затмение № 2 ([16], стр. 169—173. [4]. стр. 414—418).

Геродот сообщает, что Фалес это затмение предсказал. Поэтому (см. § 1) сообщение Геродота является явным апокрифом.

Геродот сообщает лишь факт затмения. Его повторяет Плиний, датируя четырьмя разными способами, различающимися лет на шестьдесят.

Затмением Фалеса занимались многие (Скалигер, Петавиус. Кальвизиус, Строик, Байли, Бозаннэ, Стэкли, Майер, Ларчер, Эшер, Вольней, Гинцель и др.). Почти каждый из исследователей предлагал свое затмение (от затмения 19/V–556 г. до затмения 3/II -625 г.). Само обилие решений показывает, что ничего определенного на самом деле астрономия сказать не может. Она не подтверждает традиционную датировку, а лишь ей не противоречит (как и должно быть всякий раз, когда характерные детали затмения неизвестны).

Морозов предполагает, что это затмение произошло 14/I 484 г. н.э.

Затмение № 3 ([16], стр. 173—174, [4], стр. 419).

Ксенофонт лишь констатирует факт полного затмения в районе города Лариссы. Затмение 19/V–556 г. не подходит, поскольку его фаза была равна только 11 баллам. Таким образом, здесь астрономия опровергает традиционную датировку. Понимая это, Гинцель сопровождает дату 19/V–556 г. знаком вопроса.

Определить истинную дату чисто астрономически невозможно из–за отсутствия информации. Морозов на основании некоторых довольно слабых аргументов считает, что заслуживают внимания затмения 29/I 512 г. н.э., 15/II 538 г. н.э. и 25/V 1267 г. н.э.

Затмения №№ 4 и 5 ([16], стр. 174—177, [4], стр. 419—421).

Геродот описывает два затмения, разделенные парой лет. О первом он сообщает лишь факт затмения, а о втором, что оно было полным («из дня стала ночь») и происходило «перед началом войны». По традиционной хронологии, второе затмение должно быть в–470 г. Но в этом году (и в следующих годах) никакого полного солнечного затмения не было: затмение 17/II -477 г., не говоря уже о том, что его дата отличается от традиционной, было частным. Что же касается первого затмения, то, как отмечает Гинцель, фаза в 7,32 балла затмения 2/X–479 г. столь мала, что оно вряд ли могло быть замечено без предварительного уведомления и распознано как затмение без закопченного стекла. Отдельно взятое первое сообщение Геродота еще можно было бы с натяжкой считать не противоречащим астрономическим данным, но в сочетания с отсутствием второго затмения следует признать, что оба сообщения Геродота астрономия опровергает.

Морозов утверждает, что существуют только две пары затмений, удовлетворяющие описанию Геродота: 5/XI 644 г. н.э., 21/VI 646 г. н.э. и 2/X 1084 г. н.э., 16/II 1086 г. н.э.

Затмение № 6 ([16], стр. 176–177, [4]. стр. 421— 422 и 499— 510).

Это затмение Фукидида мы уже детально обсудили в § 2. Напомним, что в сочетании с остальными двумя затмениями (см. ниже № 8 и 9) описание Фукидида однозначно дает затмение 2/VIII 1133 г. Таким образом, астрономия здесь вполне определенно опровергает традиционную дату.

Затмение №7 ([16], стр. 177 и [4], стр. 422—423).

Это затмение следующим образом описано Аристофаном в его комедии «Облака» (перевод под ред. СТР.Апта):

 «И Селена путь привычный позабыла, свой фонарь

 Спрятал Гелиос, исчезнув с небосклона и грозя,

 Что светить не станет, ест будет властвовать Клеон»,

В этом списании неясно, какое затмение имеется в виду — солнечное, лунное, или, может быть, здесь описаны два затмения — и солнечное, и лунное. Зато дата дана довольно точно: по традиционной хронологии избрание Клеона стратегом состоялось в–423 г.

Гофман полагает, что это — солнечное затмение № 8, якобы описанное Фукидидом. Зейфарт считает его солнечным затмением 8/VIII -421 г.; однако это затмение не было видимо в Афинах. Гинцель придерживается мнения Кальвизиуса, что это лунное затмение 4/X–424 г. Можно ли считать, что в такой ситуации астрономия хотя бы не противоречит традиционной дате, мы предоставляем судить читателю.

К слову сказать, чтобы продемонстрировать, с какой безапелляционностью историки пользуются астрономическими данными, мы процитируем комментарий В. Ярхо к этим стихам Аристофана:

«Аристофан вспоминает о лунном затмении в октябре 425 г. и солнечном затмении в марте 424 г., когда Клеон был избран стратегом после победы при Пилосс» (см. [90], стр. 437).

После этого умилительного «и» у читателя не остается никакого сомнения, что датировка дважды надежно подтверждена астрономией!

Затмения №№ 8 и 9 ([161, стр. 178—179, [4], стр. 424—425 и499—510).

Это — второе и третье затмения Фукидида. Как мы уже знаем, они на самом деле произошли 20/III 1140г. и 28/VIII 1151 г.

Считается, что затмение № 9 описано также Плутархом. Если это так, то, следовательно. Плутарх также является апокрифом. Однако Морозов полагает, что Плутарх имел в виду какое–то другое лунное затмение.

Затмение № 10 ([16], стр. 179, [4], стр. 425).

Под описание Ксенофонта подходит любое вечернее лунное затмение. Дата 15/IV–405 г., предложенная Петавиусом, расходится тем не менее почти на два года с датой, указываемой Ксенофонтом.

О том же затмении сообщает Диодор под–405 г. Таким образом, сообщение Диодора астрономией не отвергается, но, подчеркнем еще раз, и не подтверждается, потому что без указания месяца и дня можно найти лунное затмение практически в любом десятилетии.

Морозов полагает, что это — затмение 26/X 375 г. н.э. или какое–то еще более позднее.

Затмение № 11 ([16], стр. 179, [4], стр. 425—426).

Ксенофонт и Сенека сообщают лишь факт затмения в 373 г. Олимпийской эры, т.е. по традиционной хронологии в–403 г. Таким образом, астрономические данные не противоречат сообщениям Ксенофонта и Сенеки.

Морозов, полагая, что Олимпийская эра совпадает с н.э. (основания этого мнения мы обсудим в своем месте), указывает на затмение 8/IX 378 г.

Затмение № 12 ([16], стр. 180—182, [4], стр. 425).

Цицерон сообщает, что затмение происходило 7 июня (в июньские ноны). Дата 21/V–399 г., признаваемая Гинцелем, основана на непроверяемой календарной гипотезе. Гольцапфель, основываясь на другой календарной гипотезе, дает дату 18/I -401 г.

Морозов предлагает дату 6/VI 346 г. н.э.

Затмение № 13 ([16], стр. 182, [4], стр. 427–428).

Затмение описано Ксенофонтом как частное. О нем же якобы упоминают Плутарх и Диодор. Последний указывает, что оно происходило в 386 г. Олимпийской эры, т.е. в–389 г. Поскольку в этом году никакого затмения на самом деле не было, Петавиус предложил ближайшее затмение 14/VIII -393 г.

Морозов на основании своего отождествления Олимпийской эры с нашей предлагает затмение 15/IX 386 г.

Затмение № 14 ([16], стр. 182—183, [4], стр. 428).

По сообщениям Диодора и Плутарха, это затмение произошло в 417 г. Олимпийской эры, т.е. в–357г. Давая ему дату 13 июля–363г. Гинцель предполагает, что Диодор и Плутарх ошиблись на 6 лет.

Морозов напоминает, что 19/VII 418 г. н.э. имело место замечательное во многих отношениях полное солнечное затмение (№ 60).

Затмение № 15 ([16], стр. 183. [4], стр. 428–430).

Подобрать удовлетворяющее солнечное затмение около традиционной даты оказывается невозможным. Сопровождая затмение 12/V–360 г, в своем списке знаком вопроса, Гинцель пишет, что его выбор «основывается лишь на авторитете Гофмана».

Можно почти наверняка утверждать апокрифичность сообщения Плутарха, поскольку он сообщает, что Дион это затмение предсказал.

Морозов склонен отождествлять его с затмением № 60.

Затмение № 16 ([16], стр. 183, [4], стр. 430).

Плутарх сообщает, что затмение произошло перед отплытием Диона против Дионисия. Дата 3/VII1–356 г предложена Кальвизиусом. Она сомнительна, во–первых, потому, что это затмение имеет ничтожную фазу в 2,3 балла, а во–вторых, потому, что, по Днодору, отплытие Диона состоялось в 424 г. Олимпийской эры, т.е. в–350 г.

Морозов отмечает, что 21/III 423 г. н.э. также было лунное затмение.

Затмение № 17 ([16], СТР. 184, [4], стр. 431).

Тит Ливий говорит, что настала «ночь посреди дня». Если он действительно имеет в виду солнечное затмение (по контексту может быть и вулканическое извержение), то информация совершенно недостаточна для каких–либо выводов. Гинцель поэтому сопровождает затмение 15/IV–339 г. знаком вопроса.

Морозов полагает, что это может быть опять затмение № 60,

Затмение № 18 ([16], стр. 184—185, [4], стр. 431—432).

Это лунное затмение упоминается целым рядом авторов (кроме Плутарха и Арриана, также Птолемеем, Плинием и Курциусом). Оно произошло во втором часу после захода солнца или после полуночи. Затмение 20/IX–330 г. (указанное Скалигером) было, однако, в четвертом часу по заходу Солнца.

Морозов полагает, что это было затмение 18/VI 224 г., которое, по крайней мере, произошло во втором часу после полуночи.

Затмение № 19 ([16], стр. 185—187, [4], стр. 432).

Диодор и Юстин констатируют лишь факт полного затмения на западе Средиземного моря. Выбор затмения 15/VIII -309 г., предложенный Скалигером и Петавиусом, с точки зрения астрономии совершенно произволен.

Затмение № 20 ([16], стр. 187, [4], стр. 433).

Ливий пишет лишь «о чудесных явлениях». Сомнительно, что он имел в виду затмение. Дата 7/Х1–295 г. предложена Кальвизиусом, а Дата 24/III -293 г. — Зейфартом.

Затмение № 21 ([16], стр. 187—188, [4], стр. 433—434).

Полибий сообщает лишь факт лунного затмения. Дата 20/III–218 г., принятая Гинцелем, предложена Петавиусом. Скалигер считал его затмением 1/IX–217 г.

Затмения №№ 22 и 23 ([16], стр. 188. [4].стр. 434—435 и [5]. стр. 283—289).

Датировка этих затмений облегчается тем, что, согласно Ливию, они составляют пару, разделенную приблизительно 11—13 годами. Решение Петавиуса 11/II -216 г. и 6/V–202 г. этим условиям удовлетворяет. Однако астрономически возможны и другие решения. Морозов указывает пару (17/III 443 г., 24/II 453 г.), присовокупляя, что она лучше соответствует описанию Ливия, поскольку за два года до затмения № 23 Ливий сообщает о комете, а как раз в 450 г. н.э. было одно из возвращений знаменитой кометы Галлея. Впрочем, возможно, что Ливий описывает какую–нибудь непериодическую комету, и тогда становятся возможными и другие пары.

Затмение № 24 ([16], стр. 89, [4], стр. 435—436). Лишь факт затмения сообщен автором XII века Зонарасом, а также Иосифом Флавием, который явно пользовался Зонарасом как первоисточником (что, кстати, еще раз независимо указывает на подложность сочинения Флавия). Астрономия снова ничего определенного о дате сказать не может. В предложенной Зейфартом дате 19/X–201 г. Гинцель сомневается, так как это затмение имело малую фазу в 3,2 балла и вряд ли могло быть замечено без предварительного оповещения и закопченного стекла.

Морозов предлагает затмение 20/VIII 472 г. н.э.

Затмение № 25 ([16], стр. 189—190, [4], стр. 436–437).

Это затмение мы подробно обсудили в § 4. Напомним, что наша дата этого затмения 10/VII 967г.

Затмение № 26 ([16], стр. 190, [4], стр. 436–437).

Ливий пишет очень неопределенно: «днем… появился мрак», — и указывает время приблизительно через два года после затмения № 25. Принимал, что последнее произошло 10/VII 967 г., можно предложить для затмения № 26 (если это действительно затмение) дату 8/V 970 г.

Затмение № 27 ([16], стр. 190—192, [4]. стр. 437-—439).

Это — лунное затмение, предсказанное Сульпицием Галлом (см.§ 4), Наша дата 5/IX 955 г. Впрочем, Морозов больше склоняется к дате 5/TV 415 г

Гинцель думает, что это же затмение описано Плутархом и Полибием (а также Цицероном, Плинием. Квинтилианом, Валерием Максимом и Фронтином Стратегом). Однако детали описаний Плутарха и Ливия расходятся. Если это какое–то другое затмение, то его с полным правом можно отнести почти к любому году.

Затмения №№ 28 и 29 ([16], стр. 192, [4], стр. 440— 441).

Под этими двумя номерами Гинцель ссылается на описание Обсеквенсом трех разных затмений, разделенных соответственно 10 и 34 годами. Дата 19/VII -103 г. для первых из этих затмений предложена Риччиоли. Однако остальных двух затмений Обсеквенса в годах–93 и–59 не обнаруживается. Поэтому Гинцелю не остается ничего другого, как объявить эти затмения «сомнительными» и не давать им никакой даты.

Морозов утверждает, что от начала н.э. до XV века имеется только одна триада видимых в районе Средиземного моря солнечных затмений, разделенных интервалами в 10 лет и 34 года, а именно триада 4/III 349 г., 15/III 359 г., 20/XI 393 г.

Затмение № 30 ([16], стр. 193, [4], стр. 377—378).

Описано Цицероном и якобы произошло в его консульство в–62г. Дата 3/V–42 г. предложена Голыдапфелем, Унгсром и Солтау, Это затмение было на закате Луны утром, а Цицерон ясно говорит «среди ночи». По той же причине не подходит предложенное Стройкам и Зейфартом вечернее затмение 27/X–62 г. Ближайшее же ночное затмение (предложенное еще Кальвизиусом) было 7/XI -63 г. — на год раньше срока. Таким образом, здесь астрономия определенно опровергает сообщение Цицерона.

Морозов склоняется к дате 19/IV 292 г,

Затмение № 31 ([16], стр. 93–95).

Под этим номером Гинцель собрал ряд сообщений о солнечных затмениях, которые он не в состоянии астрономически датировать.

Дион Кассий описывает полное солнечное затмение при отъезде Помпея в Диррахиум. Петавиус, за неимением лучшего, отождествил его с частным затмением 7/III -50 г. Морозов полагает, что это затмение произошло 3/1II 325 г.(см. [4], стр. 378).

Лукан сообщает о затмении при переходе Цезаря через Рубикон. Поскольку в–48 г., к которому историки относят это событие, никакого затмения не было, Хейс предложил считать (?!) его затмением 7/III -50 г Морозов полагает, что это затмение произошло 10/V 305 г. (см. [4], стр. 378—379).

Вергилий, Овидий, Тибулл, Аврелий Виктор и Плутарх сообщают о затмении в день убийства Юлия Цезаря. О нем же упоминают Иосиф Флавий, Кедренос и Сервий. Несмотря на такое обилие сообщений, астрономия утверждает, что ни в–44 г., когда якобы был убит Цезарь, ни в соседние годы никакого солнечного затмения в Риме или его окрестностях не было. Поэтому Гинцель называет его «сомнительным».

Морозов полагает, что Юлий Цезарь списан с Констанция Хлора, в год смерти которого действительно было эффектное затмение 21/VII 306 г. (см. [4], стр. 379—381).

Гинцель обсуждает также два затмения, описанных в так называемой «Пасхальной хронике» (раннесредневековой компиляции, составленной по неизвестным источникам). Описания эти весьма путанные и темные Стройк решился предложить затмения 19/V–35г. и 20/VIII -30 г., по многим причинам совершенно неподходящие (см [4], стр. 396—398).

Затмение № 32 ([16], стр. 195—196, [4], стр. 381 —383). Это затмение Иосиф Флавий описывает как происшедшее перед Пасхой незадолго до смерти Ирода. Поскольку это затмение очень важно для датировки времени рождения Иисуса, ему было уделено много внимания. Дата 3/III — 3 г. указана Пегавиусом и Кеплером как время единственного подходящего лунного затмения около начала нашей эры. На этом и только на этом основании покоится общепринятое теологами «рациональной школы» мнение, что Иисус Христос родился по крайней мере за 5 пет до своего официального рождества. Однако это затмение имело ничтожную фазу в 4,4 балла и было почти за месяц до пасхи. Поэтому многие ученые отвергают дату Петавиуса — Кеплера и считают, что Флавий ошибочно (!) связал его с Пасхой. На этом основании Риччиоли предлагает дату 29/XII 1 г. до н.э., Хайнд — дату 9/I того же года, а Стокуэлл—даже 15/IX 4г. н.э. Уже из самого множества этих решений ясно, что ни одно из них не соответствует всем обстоятельствам дела.

Морозов считает, что здесь речь идет о затмении 31/V 337 г

Затмение № 33 ([16], стр. 196—197, [4], стр. 383).

Это затмение описано Дионом Кассием как частное. Дата 28/111 5 г., согласная с традиционной хронологией, предложена Петавиусом, Риччиоли и Стройком. Зейфарт предлагает не согласующееся с традицией затмение 6/II 7 г.

Морозов предлагает затмение 6/VIII 324 г.

Затмение № 34 ([16], стр. 197–198, [4], стр. 383— 385).

Затмение отнесено Тацитом и Дионом Кассием к смерти Октавиана, наступившей якобы I8/VIII 14 г. Затмение 27/IV 14 г. предложено Петавиусом и Скалигером. Как всегда для лунных затмений, астрономия может предложить массу других решений.

Морозов считает, что здесь речь идет о затмении 31/V 337 г.

Затмение № 35 ([16], стр. 198–200, [4], стр. 385—388).

Затмение описано Евсевием как происшедшее в день казни Христа, По его словам, это было полное солнечное затмение, случившееся в полнолуние. Риччиоли прямо поэтому говорит о «чудесном характере» этого затмения (напомним, что по законам природы солнечные затмения возможны только в новолуние). Дата 24/XI 29 г. предложена Вурмом, Гинцелем и Гофманом, которые полагают, пренебрегая прямыми указаниями Евсевия. что это затмение произошло за несколько лет до распятия.

Затмение № 36 ([16], стр. 200–201, [4], стр. 388).

Это — то же затмение № 35. но интерпретированное согласно Евангелиям как лунное. Дата 3/1V 33 г. предложена Риччиоли. Гинцель, вычислив его фазу, показал, что в Иерусалиме оно не было видно.

Затмение № 37 ([16], стр. 201, [4], стр. 388—389).

Дион Кассий пишет, что это затмение было заранее предсказано, и, более того, заранее было вычислено его точное время и максимальная фаза. Дата 1/VIII 45 г, предложена Петавиусом. Гинцель, вычислив его фазу, заметил, что оно едва ли было видимо в Риме. Ввиду предвычисленности затмения это явный апокриф.

Затмение № 38 ([16], стр. 201, [4], стр. 389—390).

Аврелий Виктор описывает его как частное. Дион и Сенека, ничего не говоря о затмении, позволяют наложить сообщение Виктора на традиционную временную шкалу где–то в 46—47 г. н.э. Как всегда для лунных затмений, астрономия бессильна сказать что–нибудь определенное. Наличие затмения 1/I 47 г. не подтверждает и не опровергает традиционную дату.

Затмение № 39 ([16]. стр. 201—202, [4], стр. 390—394).

Кроме Плиния, о затмении пишут также Дион и Тацит. Думают, что у всех трех речь идет об одном и том же затмении. Дата 30/IV 59 г. предложена Риччиоли, Стройкой и Цехом. Но это было частное затмение, тогда как Дион определенно говорит о полном.

Дион Кассий упоминает еще о полном лунном затмении, которое Гинцель считает «очень сомнительным». Гофман предложил затмение 18/X 69 г., являющееся частным,

Затмение № 40 ([16], стр. 202—204. [4], стр. 392—393).

Плутарх характеризует это полное солнечное затмение как послеполуденное и «недавнее». Затмение 20/III 71 г. предложено Сгройком. Но оно было утром и за 50 лет до традиционной даты смерти Плутарха. Предложенное Кеплером затмение 1/VI 113 г. также было утром.

Морозов полагает, что это может быть затмение 19/VII 418 г.

Затмение № 41 ([16], стр. 204—205, [4], стр. 394—396).

Плиний сообщает о разделенных пятнадцатью днями солнечном и лунном затмениях, происшедших при Веспасиане. Указанная Гинцелем (а до него Цехом) пара прекрасно подходит под описание Плиния. Морозов отмечает, что в иные эпохи можно найти и другие пары, так что одна астрономия и в этом случае не дает однозначного решения. Он указывает, в частности, на пару 18/VIII 388г и 2/IX 388 г.

Гинцель обсуждает также частное солнечное затмение, происшедшее, по сообщению псевдо–Виктора, в день смерти Нервы. Кальвизиус счел это затмением 21/III 98 г. Но оно имело столь малую фазу в 3,5 балла, что едва ли могло быть вообще замечено Кроме того. смерть Нервы относят к 17/I 98 г., за два месяца до затмения. Поэтому Гинцель считает, что сообщение псевдо–Виктора астрономией не подтверждается.

Затмение № 42 ([16], стр. 205—206, [4]. стр. 398—399).

Лампридий говорит только, что «внезапный туман и мрак появился около январских календ». Стройк, считая, что здесь описано затмение, дает приведенную Гинцелем дату. На самом же деле, конечно, астрономия здесь сказать ничего определенного не может.

Затмение № 43 ([16], стр. 206, [4], стр. 399–400).

Во время затмения 3/VI 197 г. Солнце находилось в созвездии Близнецов, тогда как Тертуллиан определенно указывает, что во время затмения Солнце было в созвездии Льва. Гинцель вынужден это противоречие игнорировать, поскольку с 176 г. по 212 г. никакого затмения во Льве не было.

Морозов предлагает затмение 20/VIII 472 г.

Затмение № 44 ([16], стр. 206—207, [4], стр. 401–403).

Затмение описано Дионом Кассием. Дата 7/Х 218 г. предложена Гофманом. Морозов пишет: «Мне кажется, что лучшее соответствие трудно подыскать», указывая, что следующее подходящее затмение было только 29/VII 512 г. Таким образом, чисто астрономический выбор здесь также невозможен.

Затмение № 45 ([16], стр. 207, [4], стр. 403—404).

Юлий Капитолиец утверждает, что это затмение было полным и что оно произошло при императоре Гордиане, правившем, по исторической традиции, с 238 г. по 244 г. Однако в этот период (и даже вообще за весь III век) в Риме было видно одно затмение, и то частное (происходившее в указанную Гинцелем дату 5/VIII 240 г.). Поэтому Гинцель сопровождает это затмение в своем списке знаком вопроса и считает, что показания Капитолийца астрономически не подтверждены.

Морозов указывает на затмение 20/VI 540 г.

Затмение № 46 ([16], стр. 207—208, [4], стр. 342—343).

Затмение описано в «Константинопольских Консулариях», известных как «первая европейская летопись». В действительности эта летопись до нас не дошла. В «Пасхальной хронике» и в «Хронике» Гидация говорится, что в Италии еще до времен Константина велись записи о замечательных событиях и что они продолжались до смерти Феодосия I в 305 г. Один экземпляр этих хроник попал якобы в Испанию, где выдержки из него пересказал Гидаций и продолжил хронику далее. Выдержки из этих хроник цитирует также «Пасхальная хроника», описывая события до 630 г. В XIX веке знаменитый историк Моммзен выбрал из «Пасхальной хроники» и «Хроники» Гидация все такие ссылки и по этим кусочкам «восстановил» первоначальные Консуларии. Как пишет Морозов, «…научная ценность подобного экстракта, несмотря на весь авторитет Моммзена, не может быть велика, так как сообщения позднейших авторов (и особенно малоцеременных средневековых) не могут иметь достоверности первоисточника…» ([4], стр. 342).

Этот общий вывод подтверждается и на рассматриваемом затмении. Консуларии указывают для него 291 г н.э.. в который никаких затмений не было. Дата 4/V 292 г. указана Сиком, а Петавиус и Стройк считают, что это — затмение 15/V 298 г. Морозов отмечает, что с тем же правом можно было бы взять, скажем, затмение 3/III 295 г.

Затмение № 47 ([16], стр. 208, [4], стр. 346—948).

Затмение описано в житии св. Феликса, как происходившее в ночь на 31/VIII 303 г. Ближайшее лунное затмение 31/VIII 304 г., указываемое Гинцелем, произошло позже на год и один день. Снова при допущении временных сдвигов астрономия ничего положительного не доказывает, а без этого допущения опровергает сообщение. Гинцель сопровождает это затмение знаком вопроса.

Затмение № 48 ([16], стр. 208—209. [4], стр. 348—349).

Аврелий Виктор описывает «повреждение» Солнца при императоре Лицинии в Богоявление (т.е. 6 января). Петавиус дал дату 20/XII 317 г., а Стройк и Зейфарт — дату 31/XII 316 г. Позже оказалось, что эти затмения в районе Средиземного моря были невидимы. Поэтому Гинцель, игнорируя указание на день Богоявления, принимает дату 16/VII 316 г., хотя и сопровождает ее двумя знаками вопроса. «Но, — как справедливо пишет Морозов. — поступая так насильственно с текстом, можно доказать все, что угодно» Он подчеркивает, что после н.э. единственное «богоявленское» затмение, видимое в Европе, произошло лишь в 1163 г.

Затмение № 49 ([16], стр. 209, [4], стр. 344).

Это второе упоминание о затмениях в «Константинопольских Консулариях». Согласно «Консулариям», оно произошло в 318 г. На самом же деле в этом году затмений совсем не было, а ближайшие затмения 6/VII 316 г. и 20/XII 317 г., предложенные соответственно Петавиусом и Зейфартом, были плохо видны (или совсем не видны) на юге Европы. Указанная Гинцелем дата 6/V 319 г. предложена Стройном. Однако это затмение было в Риме на закате Солнца, тогда как «Консуларии» дают для него время «в девятом часу дня». (Считается, что римляне той эпохи пользовались «дневными» часами, т.е. закату Солнца соответствовало 12 часов.)

Затмение № 50 ([16], стр. 209—210, [4], стр. 350—351).

Об этом затмении сообщает не только Гамартоль, но и Георгий Монах, а также Кедренос. Оно характеризуется как полное. С другой стороны, указываемое Гинцелем затмение 6/VIII 324 г. было частным с половинной фазой в 6,8 балла. «Приходится признать, — пишет Морозов, — что «хроника Гамартоля» не есть первичный документ, а, так же как и хроника Георгия Монаха и историческая компиляция Кедреноса, относится к концу средних веков или даже к эпохе Возрождения».

Затмение № 51 ([16]. стр. 210, [4], стр. 350 и 351—352).

Сицилийский астролог Фирмикус говорит, что это затмение было «мудро предусмотрено вниманием некоторых математиков» (!?). Дата 17/VII 334 г. предложена Петавиусом. Это — кольцеобразное затмение, хотя, насколько можно понять из довольно невнятного текста, Фирмикус считает его полным. Гинцель склонен полагать, что это затмение совпадает с затмением № 50.

Затмения №№ 52 и 53 ([16]. стр. 211—212. [41, стр. 352—354).

Затмения описаны Теофаном (автором IX века), а первое затмение — также бл. Иеронимом, Кассиодором и Кедреносом. Судя по тексту, интервал между затмениями приблизительно равен году. Первое затмение было полным, а второе произошло утром в воскресенье. Теофан относит их к 338 г. Поскольку в этом году таких затмений не было, Петавиус, допуская сдвиг на 8 лет, предлагает указанные в таблице Гинцеля затмения 6/V1 346 г. и 9/X 348 г. Как отмечает Морозов, никаких других пар затмений, обладающих указанными Теофаном свойствами, на интервале от начала н.э. до наших дней не существует. Поэтому надо признать, что здесь астрономия согласуется с историей, исправляя ее на 8 лет.

Интересно, отмечает Морозов, что Кассиодор и бл. Иероним указывают для первого затмения почти правильный 348 год, а Кедренос (в XII веке!) дает еще более точную дату — 347 г. Самое же интересное то, что некоторые якобы поздние и компилятивные хроники, обычно считающиеся ненадежными и восходящими к Иерониму и Теофану, дают правильный 346 год! Как это произошло, можно только гадать.

Затмение № 54 ([16], стр. 212—213, [4], стр. 354—355).

Затмение 28/VIII 360 г. предложено Петавиусом, но оно плохо согласуется с описанием Аммиана и имеет слишком малую фазу в 2,8 балла. Поэтому Стокуэлл предложил затмение 9/X 348 г., но оно тоже плохо подходит.

Затмение № 55 ([16] стр. 216, [4], стр. 356—360).

Это первое затмение, описанное ученым–астрономом, с точным указанием даты, часа и продолжительности затмения. Оно имеет важное значение для выяснения некоторых календарных эр, и мы еще к нему вернемся. Затмение 16/VI 364 г., указанное Цехом, лишь в минутах отличается от описанного Теоном (правда, если мы примем одну хитрую календарную гипотезу; в противном случае затмение Теона падет на 22/VI 1126 г.). До окончательного выяснения можно считать, что современная астрономическая наука это затмение подтверждает.

Затмение № 56 ([16] стр. 211—214, [4], стр. 345—346).

Это затмение описано в «Итальянских Консулариях», являющихся, подобно «Константинопольским», искусственным продуктом. Они были «восстановлены» Хольдер–Эггером по цитатам в хрониках. Это же затмение описано в хронике Марцеллина. Однако в указанное в этих сочинениях время никакого затмения не было. Дата 20/XI 393 г. найдена Петавиусом и Кальвизиусом в предположении, что Марцеллин допустил ошибку.

Морозов считает, что здесь речь идет о позднейшей вставке, произведенной средневековым ученым, пытавшимся, но, естественно, не сумевшим вычислить затмение 20/XI 385 г.

Затмение № 57 ([16], стр. 214—215, [4], стр. 362—365).

Это затмение упомянуто в речи бл. Иеронима «Против Иоанна», являющейся образцом церковного красноречия, явно более поздней эпохи, как происшедшее около дня Пятидесятницы (т.е. не ранее 10 мая и не позже 14 июня). Стройк считает, что это затмение произошло 6/IV 395 г., а Зейфарт, — что 7/VI 392 г., через 20 дней после Пятидесятницы. Дата Гинцеля 3/VII 400 г. также далека от Пятидесятницы. Поэтому Гинцель высказывает предположение, что, быть может. Иероним описался и вместо лунного затмения написал «солнечное» (!). Однако подысканное им лунное затмение 1/VI 402 г. все же на целую неделю отстоит от Пятидесятницы.

Морозов обращает внимание, что до 1621 года никаких затмений около Пятидесятницы, видимых в Европе, вообще не было Таким образом, если сообщение о затмении не является чистой фантазией. то мы неизбежно должны считать речь Иеронима очень поздним апокрифом (что полностью согласуется с ее тоном и языком).

Затмение № 58 ([16], стр. 215—216. [4], стр. 365—366). Клавдиан описывает это затмение в поэме «О битве при Поллентино». Эта битва якобы произошла в 403 г. Однако в этом году, как назло, лунных затмений не было, хотя в три предшествующих года их было пять. Ввиду многочисленности этих затмений на какой–нибудь определенной дате остановиться трудно.

Затмение № 59 ([16], стр. 216—217, [4]. стр. 311—314).

Затмение описано в хронике Гидация под 400 г., в «Константинопольских Консуляриях» под 402 г. и в Галльской хронике под 403 г. Указано, что затмение произошло во вторник 11 ноября. Гинцель считает, что это одно и то же затмение, обратившееся в целое гнездо из–за неточной датировки года. Проверка по канону Оппольцера показывает, что в интервале до 1500 года солнечное затмение, видимое в Европе 11 ноября, было только в 402 г. и в 421 г. Так как 11 ноября было вторником в 402 г. и пятницей в 421 т., то можно считать, что астрономия полностью подтверждает сообщения этих хроник.

Заметим, что это первое надежное астрономическое подтверждение традиционной даты.

Затмение № 60 ([16], стр. 217—218, [4], стр. 314—317).

У Филосторгия мы находим настолько подробное описание итого затмения, что его мог тогда сделать только очевидец. Оно подробно описано также в «Пасхальной хронике», в «Хронике» Гидация, в Галльской хронике и в «Летописях древней хронографии», Нет ни малейшего сомнения, что эти описания относятся к затмению 19/VII 418г.

Затмение № 61 ([16], стр. 219. [4], стр. 318—319).

Затмение 23/XII 447 г. является единственным, подходящим под описание в хронике Гидация.

Затмение № 62 ([16], стр. 219, [4], стр.319—320).

Описание этого лунного затмения астрономическим данным не противоречит, хотя по отношению к лунному затмению это не бог весть как удивительно, но все же приятно.

Затмения №№ 63 и 64 ([16], стр. 221, [4], стр. 320—322).

Оба эти затмения астрономия в основном подтверждает.

Затмение № 65 ([16]. стр. 222, [4]. стр. 323—324).

Затмение 20/VII 464 г. подходит по всем статьям. Морозов называет его «сомнительным», поскольку он отыскал другого кандидата — затмение 20/VII 483 г. Но, по–видимому, он это делает зря, так как затмение 483 г. не было видно в Европе.

Затмение № 66 ([16], стр. 222, [4], стр..323—324).

Описание затмения содержится в биографии Прокла, принадлежащей перу его ученика Марино. Предложенное Рейнером и Риччини затмение 14/I 484 г. вполне соответствует описанию Марино. Марино упоминает о предсказанном затмении через два года после этого. Такое также есть (19/V 486 г.).

Затмение № 67 ([16], стр. 222—223, [4], стр.326).

Затмение описано Григорием Турским и в так называемом «Пасхальном Кампануме». «Кампанум» дает дату 485 г., июльские календы (по–латински — INK.IVL), т.е. 1 июля. Но 1 июля в районе Средиземного моря солнечные затмения были только в 56 г., 558 г. и в 1079 г. Стройк думает (и с ним вполне согласны Гинцель и Морозов), что при переписке рукописи копиист ошибся, и что в первоисточнике было IVK.IVN, т.е. «IV день перед июньскими календами» (29 мая). Действительно, 29/V 485 г. по Европе прошло солнечное затмение, имевшее в Клермоне (где жил Григорий) фазу в 9.7 балла. Таким образом, с определенной оговоркой можно считать сообщение Григория Турского астрономически подтвержденным.

Затмение № 68 ([16], стр. 223, [4], стр. 326—327).

Марцеллин путано датирует это затмение, указывая две даты: 496 г. и 497 г. И в первом, и во втором году солнечные затмения были, но с небольшой фазой. Гинцель предпочитает (следуя Стройку) затмение 497 г., так как оно имело большую фазу. Поскольку Марцеллин дня не указывает, астрономия на самом деле — ничего определенного сказать не может, и утверждение об астрономической подтвержденности сообщения Марцеллина является чистой фикцией.

Затмение № 69 ([16], стр. 223, [4], стр. 327).

Сообщение об этом затмении астрономическим данным не противоречит.

Затмение № 70 ([16], стр. 223—224, [4], стр. 327—328).

Если допустить сдвиг на один день, то все сообщения об этом частном затмении прекрасно подтверждаются.

Затмение № 71 ([16], стр. 224–225, [4].стр. 328—330).

Это полное затмение подтверждается, если допустить небольшие исправления дат, указанных в источниках.

Гинцель указывает еще один источник («Сангальские извлечения», составленные де Росси в 1867 г.). Описание затмения в этих «Извлечениях» путаное и противоречивое. Гинцелъ сопровождает его знаком вопроса и практически не учитывает. Морозов думает ([4]. стр. 330— 331), что это сообщение может относиться к затмению 29/IV 534 г.

Затмение № 72 ([16], стр. 225, [4]. стр. 331—333),

Затмения указаны Краллем и вполне соответствуют описанию Индикоплевста. Тем не менее имеется настораживающий элемент; Индикоплевст сообщает, что затмения были заранее предсказаны. В чем здесь дело, сказать без специального исследования трудно. Быть может, Индикоплевст просто фантазирует, чтобы поразить воображение читателя, а быть может, действительно удалось предсказать солнечное затмение по саросу.

Затмение № 73 ([16], стр. 225–226, [4], стр. 333).

Дата затмения 3/X 563 г. расходится с датой 1/Х 563 г., указываемой Григорием. Однако Григорий сообщает, что в этом году на небе появилась комета. Это опять неточно — комета была в 565 г. Мнение Морозова: «…сопоставление затмения и кометы, мне кажется, исключает возможность всякой другой даты. Вероятно, запись была сделана не сразу, а впоследствии, по воспоминаниям». Как бы то ни было, но мы должны признать, что здесь астрономическое подтверждение имеет место лишь с большой натяжкой.

Затмение № 74 ([16], стр. 226, [4], стр. 333—334).

Затмение (лунное) действительно произошло в указанный в «Извлечениях» день и год. Ничего большего астрономия утверждать не может.

Затмения №№ 75 – 77 ([16], стр. 226—227, [4], стр. 334—335).

Год второго затмения указан Григорием с ошибкой. Поскольку нет оснований сомневаться в аутентичности сочинения Григория (язык, стиль и орфография определенно указывают на раннее средневековье). можно считать сообщения Григория астрономически подтвержденными с оговоркой, что, по–видимому, Григорий не наблюдал сам этих затмений, а пользовался сообщениями других (или записал их впоследствии, по памяти).

Затмение № 78 ([16], стр. 227—228, [4], стр. 335—337).

Из всех источников только Григорий сообщает месяц, в котором произошло затмение, да и то, по–видимому, неправильно. Вопреки мнению Морозова (и традиционных историков), нельзя считать, что здесь астрономия подтвердила аутентичность источников. Это все–таки случай, когда одна астрономия ничего определенного сказать не может

Затмения №№ 79 и 80 ([16], стр. 228, [4], стр. 337–338).

Для этой пары затмений Фредегар не указывает ни месяца, ни дня. Поэтому ситуация здесь та же, что и с предыдущим затмением.

Рассмотрено всего около 90 (точнее, 89) сообщений о затмениях. В пяти из них (№ 17, 20, 26, 34, 35) можно сомневаться, идет ли вообще речь о затмениях. Поэтому мы их из рассмотрения исключим. Исключим также «чудесное» затмение № 35, неясно описанное затмение № 7, требующее дополнительных гипотез затмение № 12, путаное затмение № 71 и не дающее никакой информации затмение № 1.

Остающиеся 79 затмений мы разобьем на четыре группы:

I группа. К этой группе, состоящей из 23 затмений, мы отнесем затмение № 2, затмение Диодора из № 10, затмения № 11, 19, 21—23, 33, 34, 38, два затмения из № 41, затмения № 44, 62, 68, 69, 74 — 80. Описание этих затмений допускает много астрономических решений, но среди этих решений имеется затмение, приходящееся на традиционную дату. Таким образом, здесь астрономия не противоречит традиционной истории, хотя и нельзя сказать, что она ее подтверждает.

Заметим, что, как и естественно ожидать, почти половина затмений этой группы — лунные.

II группа. К этой группе, состоящей из 30 затмений, мы отнесем затмения № 3—5, затмение Ксенофонта из № 10, затмения № 13—16, 18,24,30, все пять затмений из № 31, затмения № 32,36,37,39, последнее затмение из № 41, затмения № 43,45—47,49—51,54,58. Описание этих затмений также допускает много астрономических решений, но среди этих решений нет затмения, которое происходило в традиционную дату. Указанные Гинцелем затмения либо обладают астрономическими характеристиками, противоречащими описанию, либо произошли во время, отличающееся, по крайней мере, на два года от традиционной даты. Затмений второго сорта, впрочем, только три (затмение Ксенофонта из № 10, отклоняющееся на два года, затмение № 13, отклоняющееся на 4 года, и затмение № 14, отклоняющееся на 6 лет); поэтому включение их в первую группу лишь незначительно изменит статистику.

В отношении затмений этой группы следует считать, что астрономия опровергает традиционные даты (и надежность источников) или, в лучшем случае, лишь с большими натяжками им не противоречит.

При обсуждении затмений первой и второй группы мы, как правило, приводили мнения Морозова о том, когда эти затмения в действительности произошли. Подчеркнем, что эти мнения опираются, как правило, не на астрономию, а на другие его соображения, которые мы в своем месте изложим и обсудим. Сейчас же мы хотим лишь отметить, что эти соображения, таким образом, астрономией не отвергаются (но и подтверждаются лишь с той же силой, что и традиционные датировки).

III группа К этой группе, состоящей из 10 затмений, мы отнесем затмения № 6, 8. 9, 25, 27. 28. оба затмения № 29. затмения № 48 и № 57. Описания этих затмений позволяют единственным образом найти удовлетворяющее им затмение, которое оказывается значительно более поздним. Здесь астрономия безапелляционно отвергает традиционные даты, доказывая позднее происхождение источников

IV группа. К этой гpyппe мы отнесем затмения, подобно затмениям третьей группы, однозначно характеризующиеся их описанием в источнике, но попадающие на традиционные даты. К этим затмениям, бесспорно, принадлежат затмения № 59—61, 63—65 и одно затмение № 66. К ним также, по–видимому, принадлежат затмения № 52. 53, 55, 67, 70, оба затмения № 72 и, быть может, затмение № 73, Всего в этой группе содержится, таким образом, 16 затмений. Эти и только эти затмения можно считать астрономически подтверждающими традиционные даты.

Сразу же бросается в глаза, что затмения четвертой группы появляются лишь в IV веке! Поэтому целесообразно отдельно сосчитать затмения до № 55. происходившие (по традиционным воззрениям) до середины IV века, и затмения с большими номерами Результат этого подсчета мы сведем в таблицу

Таблица числа затмений

Проценты даны с округлением.

Мы видим, что до середины IV века н.э. (а значит, в том числе и в античное время) нет ни одного затмения, надежно подтверждающего традиционную дату. Большинство затмений (75%) отвергается астрономическими данными, и лишь четверть всех затмений этим данным не противоречит.

Напротив, после IV века более половины описаний затмений подтверждает традиционную дату, более трети им не противоречит, и лишь жалкие 8% (на самом деле лишь 7%, расхождение вызвано ошибками округления) опровергаются астрономией. Обратим также внимание, что половина затмений первой группы после IV века происходит из одного и того же. явно небрежного и не очень авторитетного источника (Григория Турского). Без него различие двух классов затмений было бы еще более рачительным

Эта статистика однозначно указывает на апокрифированность всех описаний затмений до IV века н.э. Ничем другим ее объяснить невозможно.

В последнее время древние затмения были заново изучены Робертом Ньютоном, рассмотревшим не только античные, но и средневековые затмения. Мы не будем подробно излагать его труды, а приведем только одну цитату, подводящую итог его исследований.

«Мы можем использовать древние астрономические данные для хронологических целей, однако с некоторыми ограничениями. Ненормально большое число древних записей либо ложны, либо содержат ошибки больше, чем те, которых можно было бы ожидать, исходя из технических возможностей того времени.

Данные текстов часто ошибочны в серьезных масштабах, даже в терминах календарной системы, используемой наблюдателем. Из приблизительно 700 записей о солнечных затмениях год ошибочен примерно в каждой четвертой записи. Эта ошибка может достигать 550 лет (! — Авт.). Кроме того, в, по крайней мере, десяти случаях датирование так безобразно искажено, что мы не можем даже сказать, какое затмение имеется в виду. Эти записи особенно опасны. Нам удалось выяснить, что они не могут быть идентифицированы только потому, что мы знаем хронологическую систему, использованную в их датировании. Если бы мы не знали системы, то мы могли бы и не узнать, что эти данные были искажены, а это легко могло бы привести нас к ложным идентификациям» ([83], стр. 115, перевод А.Т.Фоменко).

Ньютон, свято веря традиционной хронологической сетке, даже не ставит вопроса о причине всех этих эффектов. Как, например, могла возникнуть ошибка в 550 лет?

Удивительно, что он не замечает также парадоксальности ситуации, когда дополнительное знание (в данном случае, знание используемой хронистом календарной системы) не помогает, а, наоборот, мешает идентификации затмений. Не является ли это «знание» попросту ложным?

Мы будем пользоваться последним русским изданием «Истории» Геродота, выполненным Г.А.Стратановским и снабженным комментариями проф. В.Г.Боруховича (см. [44]). Излагаемый в этом параграфе анализ принадлежит в основном И.А.Володину.

Из комментариев в [44] мы в первую очередь узнаем, что рукопись «Истории в девяти книгах» Геродота была обнаружена только в XV в. н.э., когда, после взятия Константинополя турками в 1453 г., эти документы были вывезены в Западную Европу. Различные варианты этого текста (т.е. различные рукописи) хранятся в настоящее время в библиотеках Рима, Флоренции, Милана, Мадрида, Парижа, Оксфорда. Кембриджа, Гейдельберга и других городов (см. [44], стр. 500). Число этих вариантов довольно значительно; так, в издании Г. Штейна (Берлин, 1869—1881) учтено 46 рукописей. Содержащиеся в них разночтения затрагивают в основном диалектные черты текста, и изредка в них отражены варианты, имеющие смысловое значение. Путем обработки этих вариантов и был восстановлен оригинальный текст «Истории».

Эти рукописи считаются наследниками «непрерывной исторической традиции», которая, согласно предположению историков, состоит в том, что на протяжении многих столетий они переписывались любознательными переписчиками. Рукописи, дошедшие до нас, считаются написанными не ранее X в. н.э. (см. [44], стр. 500). Никаких документов, имеющих отношение к «Истории», до X века не существует. Желание получить такие документы привело к тому, что в начале нашего века были обнаружены папирусные отрывки Геродота, которые были мгновенно отнесены в античную эпоху и «датированы» I— II вв. н.э. Эти отрывки содержат гл. 115—116 книг (см. ссылки на публикации в [44], стр. 500).

Отношение историков к труду Геродота было всегда очень противоречиво. Большое разнообразие сведений, относящихся к самым различным областям жизни человеческого общества, художественность изложения, обилие басен и анекдотов, фантастические детали, — «все это очень рано навлекло на Геродота обвинение в искажении истины» ([44], стр. 494).

Уже «древние авторы» не доверяли Геродоту. Так, например, Ктесий обвинял Геродота во лживости (см. [44], стр. 494). Скептическое отношение к Геродоту заметно у Страбона; резкие отзывы о Геродоте оставил Диодор (см.[44], стр. 94). Особенно непримирим был Плутарх, обвинивший Геродота в отсутствии элементарных «человеческих достоинств». Плутарх даже написал специальный трактат «О злонравии Геродота».

В эпоху Возрождения латинский перевод труда Геродота, выполненный знаменитым Лоренцо Валлой (Венеция, 1479 г.), и издание греческого текста не менее знаменитым Альдом Мануцием привлекли внимание к «отцу истории». Крупнейший французский филолог Этьен (Стефанус) опубликовал в 1566 г. в Женеве свою «Апологию Геродота», но «критическое и часто враждебное отношение к первому историку Европы довольно часто давало себя знать вплоть до конца XIX в.» ([44], стр. 495).

Проф. Борухович яростно защищает Геродота. «От Геродота требовали того, что он заведомо дать не мог в силу объективных причин… При тогдашнем уровне источниковедения и критики универсальная энциклопедического характера история, созданная Геродотом, могла только впитать наряду с действительными фактами множество фольклорных сюжетов… Подходя к Геродоту с позиций современной европейской науки, придирчивые (? — Авт.) критики превращали его то в старательного, но мало разборчивого компилятора, то просто в недобросовестного автора, намеренно вводящего в заблуждение читателя рассказами о своих мнимых путешествиях» ([44], стр. 496).

Здесь Борухович имеет в виду известного исследователя Геродота Сейса, чья книга, вышедшая в свет в 1883 г., вызвала в свое время немало шума. По мнению Б. Г. Боруховича, Сейс незаслуженно (!) «обвинил Геродота в сознательном обмане своих читателей рассказами о путешествиях, которых не совершал, и фактах, которые не могли иметь места» ([44] стр. 496).

А мы–то думали, что писать о путешествиях, которых не совершал, и фактах, которые не могли иметь места, — это и значит обманывать читателя. По логике проф. Боруховича «Путешествия» небезызвестного сэра Джона Мандевиля окажутся вполне достоверным источником. Как говорится, избави Боже, нас от этаких друзей, а уж от врагов мы сами избавимся!

Сравнение Геродота с Джоном Мандевилем не случайно: «Сравнительно–литературоведческие исследования в начале XX в. способствовали оценке Геродота как писателя–новеллиста типа Боккаччо, мастера художественного рассказа» ([44], стр. 496). «С художественной точки зрения стиль Геродота принято называть новеллистическим. Принять форму новеллы мог исторический факт, предание, легенда, сказка и даже басня» ([44], стр. 472). Историю о Ксерксе и его брате Масисте Л. Я. Лурье назвал даже «жутким романом» (см. [44], стр. 473).

«Серьезным нападкам подвергался Геродот в качестве военного историка, но его неопытность в военном деле была весьма преувеличена критиками» ([44], стр. 497).

Читатель, может быть, думает, что стали известны какие–то новые материалы, документы, на которых и базируется это «восстановление доброго имени Геродота». Но нет, читаем дальше:

«Разумеется, он не может ни в какой мере сравниться с Фукидидом. который был военным по профессии, но нельзя утверждать (? — Авт.), что он не знал совершенно ни тактики, ни стратегии. Работы Ганди, Кромайера и других исследователей, сумевших учесть чисто технические трудности, стоявшие перед Геродотом как военным историком, а также несовершенство источников, которыми он пользовался, восстановили к нему доверие и в этом отношении. Особенно важен труд Хигнетта, защитившего Геродота от ряда обвинений в недобросовестности» ([44], стр. 497).

Итак, новых документов не прибавилось, а оказалось достаточно «учесть чисто технические трудности», чтобы доказать истинность утверждений Геродота. Посмотрим далее, может быть, все–таки нам сообщат какие–либо документы, на основании которых с Геродота снимается звание «писателя–новеллиста типа Боккаччо». По поводу критики Геродота высказался Майрс:

«Два поколения тому назад ученые утверждали, исходя из упущений и ошибок Геродота, что в основе его информации лежат сплетни и слухи, а также сочинения других путешественников, его обычное умолчание об источниках, откуда он черпал информацию, объяснялось как умышленный плагиат (а чем еще это объяснить? — Авт) Было сделано заключение на основании все тех же ошибок, что он не посетил тех мест, которые он описывает, и не видел тех объектов, о которых он упоминает. (Читатель, внимание! — сейчас мы узнаем, на каком основании снимается с Геродота это обвинение. — Авт.) За этим последовало более тщательное изучение самого текста сочинения Геродота, обстоятельств его возникновения, личности автора, как ее можно представить на основании его труда. Итогом было полное восстановление доброго имени Геродота как правдивого и добросовестного исследователя, признание тех трудностей, которые перед ним стояли. Был принят методически верный принцип различения материалов источников Геродота в зависимости от их качеств — дурных и хороших (!? — Авт.), предвзятых и непредвзятых, исследована манера использования их автором с целью выяснения особенностей исследовательского метода Геродота» ([44], стр. 497).

Это — все. Вот так и доказывается достоверность сведений того или иного текста — надо еще раз перечитать тот же текст и «учесть технические трудности». Сэр Джон был бы очень доволен, если бы к его писаниям был применен этот прием

Мы видим, что историки хотят верить Геродоту они априори подходят к нему как к добросовестному и достоверному источнику. Мы же хотим беспристрастно оцепить, насколько Геродоту можно доверять, и существуют ли серьезные аргументы в пользу его надежности.

В этой связи в первую очередь следует рассмотреть вопрос об источниках информации Геродота. О сообщениях Геродота по истории Египта комментатор Геродота пишет: «Сообщения о древних царях Египта сопровождаются у Геродота ссылками на египетских жрецов и переводчиков» ([44], стр. 481). «Степень достоверности труда Геродота целиком зависит от источников его информации. Рассказы о Древнем Египте в египетском логосе иногда просто фантастичны, но вина здесь лежит на информаторах — местных переводчиках и гидах, людях малосведущих и не заботящихся о достоверности того, что они рассказывали» ([44], стр. 485) «Источники, которыми он пользовался (в основном устные рассказы часто случайных людей; если он и общался с египетскими жрецами, то только самого низкого ранга, менее всего информированными), были крайне несовершенными» ([44, стр. 496).

Нужно отдать должное адвокатской увертливости проф. Боруховича. Но сам Геродот немедленно разрушает все построение. Он нигде не говорит, что его собеседники–жрецы — люди «низкого ранта», — это домысел историка, пытающегося обелить Геродота и прикрыть его противоречия обвинением жрецов Более того, среди информаторов Геродота египетские жрецы занимают одно из высших мест по осведомленности, и, в отличие от историков, он относится к жрецам с должным уважением: «… Итак, я верю рассказам жрецов об Египте и целиком разделяю их мнение» ([44], стр, 83).

Вообще, возникает законный вопрос: если уж не доверять информации жрецов, то почему тогда мы должны доверять всей остальной массе других информаторов, которые вообще являются «случайными людьми)?. Странно, что информация, полученная Геродотом от специалистов–профессионалов, считается историками недостоверной, а анекдоты, рассказанные Геродоту неизвестными лицами, — заслуживающими доверия.

Впрочем, мы вполне согласны с проф. Боруховичем по вопросу о ненадежности источников информации Геродота, мы только не понимаем, почему вину за это надо снимать с Геродота. Ведь сам Геродот предпочитает не называть своих информаторов. Как правило, он ограничивается анонимной ссылкой типа «говорят коринфяне», «говорят афиняне», «рассказ этот передают аркадяне» и т. п. Историки строят только гипотезы о том, кто могли бы быть наиболее вероятными его информаторами, однако никаких положительных утверждений о первоисточниках этого писателя–новеллиста в действительности нет (см. [44], стр. 483).

Но, быть может, несмотря на ненадежность источников, Геродот сумел избежать крупных ошибок? Посмотрим же, что рассказывает Геродот, например, о Египте.

Изложив весьма подробно историю Хеопса, Геродот заканчивает ее так: «Царствовал же этот Хеопс, по словам египтян, 50 лет, а после его кончины престол наследовал его брат Хефрен. Он поступал во всем подобно брату и также построил пирамиду, которая, впрочем, не достигает величины Хеопсовой…» ([44], стр. 120).

К этой фразе имеется комментарий. Оказывается, жрецы обманули Геродота, «Хеопс (Хуфу) царствовал только 24 года Ему наследовал брат Дедефра, после которого вступил на престол сын Хеопса Хефрен» ([44]. стр. 513)

Но такого рода «мелкие» (на четверть столетия!) ошибки не исчерпывают тех «неточностей», которыми переполнен труд Геродота.

«Так вот, до времени царя Рампсинита, рассказывали далее жрецы, при хороших законах Египет достиг великого процветания. Однако его преемник Хеопс вверг страну в пучину бедствий. Прежде всего, он повелел закрыть все святилища и запретил совершать жертвоприношения» ([44], стр. 119).

Смотрим комментарии к этому сообщению Геродота: «Геродот путает хронологию Египта: Рампсинит (Рамзес II) — царь XIX династии (1345 1200 гг. до н.э.), а Хеопс — IV династии (2600— 2480 гг. до н.э)»<[44], стр. 513).

Это означает, что жрецы (а не Геродот) обманули своего доверчивого слушателя ни много, ни мало — на тысячу двести лет! Мы советуем читателю немного подумать на эту тему — что означает ошибка в тысячу лет в последовательном рассказе.

Вот что, оказывается, называется «некоторыми неточностями» в книгах Геродота. И эти ошибки, повторяем, возникают в последовательном, связном и подробном рассказе!

Но скачок в тысячу лет — это еще пустяки:

«Чтобы превзойти прежних египетских царей, Асихис воздвиг в память о себе пирамиду из глиняных кирпичей… Вот что совершил этот царь. После него, рассказывали жрецы, царствовал слепец из города Анисиса по имени также Анисис…» ([44], стр. 123).

Читаем комментарий: «Геродот делает здесь скачок от конца IV династии (ок. 2480 г. до н.э.) к началу эфиопского владычества в Египте (ок. 715 г. до н.э.)» ([44], стр. 514).

Это означает, что жрецы снова обманули Геродота на тысячу восемьсот лет. Это то же самое, как если бы какой–нибудь русский историк, подробно излагая историю Российского государства, воспроизведя легенды из истории Скифии I в. н.э., сразу же перешел бы к истории царя Николая II.

Несмотря на тысячелетние скачки в хронологии Геродота, историки строили свою хронологическую сетку в основном по Геродоту. В частности, именно у него они узнали впервые о чудовищной длительности истории Египта:

«Они объяснили мне, что со времени первого египетского царя и до последнего жреца Гефиста прошло 341 поколение людей, и за это время было столько же верховных жрецов и царей. Но 300 поколений составляет 10000 лет, считая по три поколения в столетие. Да сверх 300 еще 41 поколение дает 1340 лет. Таким образом, по словам жрецов, за 11340 лет в Египте царствовали только смертные люди, а не боги в человеческом образе…» ([44], стр. 124).

Естественно, что критически настроенные специалисты восприняли хронологическую информацию Геродота крайне недоверчиво. Так, например, профессор Мук выдвинул гипотезу, что срок правления каждого жреца фактически был значительно меньшим, чем полагал Геродот: не 3 поколения в столетие, а 4 или 5 (20—25 лет правления в среднем для каждого жреца). Это дает, естественно, меньшую цифру, 7 — 8 тыс. лет. Некоторые другие специалисты еще более уменьшали среднюю длительность правления жреца (например, брали 17 лет), что еще более сжимало сроки существования цепочки египетских династий. Но никто из исследователей не задался естественным вопросом: где гарантия того, что названные жрецы все правили последовательно друг за другом, ведь не исключено, что в действительности весь этот длинный список состоит из нескольких. более мелких списков, описывавших династии, правившие параллельно, или просто называвших одну и ту же династию различными прозвищами. Жрецы могли и не обманывать Геродота — они назвали ему общее число правителей, не вдаваясь в подробности, кто из них правил последовательно, а кто параллельно.

Что же касается «мелких» ошибок в хронологии — на 30—40 лет, то они заполняют труд Геродота густым слоем:

«Питтак не мог встретиться с Крезом в 560 г. (кстати, такой даты в тексте Геродота нет. — Авт.), так как умер в 570 г. до н.э.» ([44], стр. 502),

«…В этом ошибка Геродота, ибо путешествие Солона падает на 594—584 гг. Крез же царствовал с 560 г. до н.э. Поэтому Солон не мог встретиться с Крезом. Посещение Солоном Амасиса (егип. Аб–мосе). который царствовал с 569 по 526 г., также противоречит хронологии» ([44], стр. 502).

«Хронология источников Геродота здесь ненадежна. Эти события должны были относиться уже к 490 г. до н.э. — году Марафонской битвы» ([44], стр. 529).

Нас уверяют, что здание истории стройное и непротиворечивое. Но как же так? Ведь у Геродота целая страница посвящена подробному изложению взаимоотношений Креза с Солоном (см. [44], стр. 19), а нам говорят, что «Солон не мог встретиться с Крезом». Может быть, прав Геродот, а неправа традиционная хронологическая сетка?

Геродот путается не только в хронологии. Оказывается, что жрецы — информаторы Геродота — не знали собственных царей:

«За Минем следовало 320 других царей, имена которых жрецы перечислили мне по своей книге. В течение стольких людских поколений среди этих царей были эфиопы и одна женщина–египтянка. Все остальные были мужчины и египтяне. Царицу же эту звали, так же как и ту вавилонскую, Нитокрис» ([44], стр. 109).

Читаем комментарий: «Сведения Геродота о египетских фараонах до эпохи эфиопских царей (715—663 гг. до н.э.) восходят к двум различным преданиям (откуда это известно? — Авт.). Из первого предания взяты рассказы о Нитокрис (VI династия), о царях XII династии Сесострисе III и Морисе (Аменемхет III). Второе предание является источником народных сказок (? — Авт.) о Рампсините (Рамзес III) и царях IV династии Хеопсе, Хефрене и Микерине, Геродотова хронология царей не соответствует царской хронологии во фрагментах царских списков Манефона» ([44], стр. 512).

«Так Сесострис прошел по материку, пока не переправился из Азии в Европу и не покорил скифов и фракийцев» ([44], стр. 110). Читаем комментарий: «Геродот путает царя Сесостриса с царем Псамметихом I…» ([44], стр. 512). Геродот не только получал от жрецов ложную информацию (добавим: ложную, по мнению традиционных историков), но и те события, которые видел собственными глазами, передает с грубыми ошибками:

«У них (у египтян. — Авт.) употребляется, впрочем, двоякого рода письмо: одно называется священным (иератическим), а другое демотическим (общенародным)» ([44], стр. 91).

Но историкам лучше известно, какое письмо употреблялось во времена Геродота. (Неясно только, откуда у них эта информация.) Читаем комментарий: «Здесь Геродот неточен. В его время у египтян было распространено древнейшее иероглифическое письмо (для надписей), иероглифическое упрощенное письмо, иератический курсив (для деловых бумаг и писем) (кстати, никакой «бумаги» еще нет, — Авт.) и, наконец, демотическое письмо (для широкого употребления)» ([44], стр. 510). Значит ли это, что, по мнению историков, Геродот не видел надписей, выполненных иероглифами!?

Геродот не знает и географии:

«Одной из самых, может быть, серьезных ошибок Геродота было высказанное предположение, будто Нил течет в том же направлении, что и Истр (Дунай): Дунай пересекает Европу с запада на восток, Нил течет параллельно Истру (П 33: «Я предполагаю, что Нил имеет такое же течение, как и Истр») ([44], стр. 492).

«Приводимые Геродотом цифры совершенно не сходятся с данными о величине Черного моря, известными из древних географий» ([44], стр. 521).

Нет, поистине надо крепко верить в Геродота, чтобы и после этого в нем не сомневаться! Может быть, разгадка в том, что, «как уже давно показали египтологи, сочинение Геродота для Египта Саисской эпохи является единственным источником, позволяющим представить связную историю страны…» ([44], стр. 495).

Единственный источник надо ценить, и проф. Борухович заявляет: «Зато для Саисской эпохи, близкой по времени к Геродоту, труд его является первостепенной важности источником, без которого наше знание этой эпохи в истории Египта было бы намного беднее» ([44], стр. 485). Еще бы! Ведь других источников нет!

Геродот рассказывает также о Персии. По мнению историков, здесь дело обстоит лучше: «Наибольшей достоверностью отличаются три последние книги произведения Геродота, где речь идет о походе Ксеркса, и это единогласно отмечается всеми исследователями» ([44], стр. 485—486). Однако откуда получена Геродотом информация о персидской державе, у историков имеются только гипотезы. К тому же «объяснение Геродотом трех персидских царских имен показывает, что он совершенно не знал иранских языков» ([44], стр. 531). Было предположено, что информатором Геродота о персидских делах мог быть Зопир (см. [44], стр. 482). Этого предположения оказалось достаточно для того, чтобы Б. А. Тураев написал: «Зопир, поселившись в Афинах, делился с Геродотом сведениями из преданий своего рода…» ([32], т.2, стр. 127).

Мы видим, как предположение превратилось в утверждение. Интересно, что «хотя Геродот нигде не упоминает Бехистунской надписи и, по–видимому, даже не знал ее, но некоторые места его изложения являются буквальными переводами соответствующих выражений этой надписи» ([44], стр. 482).

«Геродот сильно преувеличил размеры Вавилона. По данным раскопок, окружность города не превышает 18 км» ([44], стр. 507).

Но как же так? Геродот подробнейшим образом описывает огромный город, заканчивая свое изложение так: «Вавилон был не только очень большим городом, но и самым красивым из всех городов, которые я знаю» ([44], стр. 67).

Мы считаем это противоречие между Геродотом и традиционной историей очень серьезным.

По Геродоту, окружность Вавилона составляет около 90 км (!). Это, по его словам, грандиозная столица. Либо Геродот никогда не видел того, что он описывает, либо он описывает какой–то другой город, а не те развалины не очень крупного поселения в пустыне, которые археологи поспешно приняли за Вавилон.

Мы прекратим на этом перечисление ошибок Геродота, поскольку это становится уже утомительным. Читатель может сам удлинить их список, просмотрев комментарии в [44], которые переполнены утверждениями, что «здесь Геродот ошибся…», «здесь Геродот путает…» и т.д. и т.п..

Слишком уж много ошибок у Геродота! Неужели безвестные информаторы Геродота только и делали, что его обманывали?

А может быть, это не ошибки? Не ошибаются ли сами историки? Ведь их опровержения Геродота покоятся на очень и очень сомнительных основаниях… Вот, например, Геродот пишет: «Так с переменным успехом продолжалась эта затяжная война, и на шестой год во время одной битвы внезапно день превратился в ночь. Это солнечное затмение предсказал ионянам Фалес Милетский и даже точно определил заранее год, в котором оно и наступило…» ([44], стр. 34), а в комментарии мы читаем: «Это солнечное затмение произошло 28 мая 585/4 г. до н.э. Геродот же взял другое затмение, именно 30 сентября 610 г., и потому отодвинул на 25 лет смерть Гигеса и включил в число исторических фактов свидания Креза с Солоном, Питтаком и Алкмеоном (В.В. Струве. Этюды, стр. 98). Таким образом, неправильная датировка событий в Малой Азии и Греции VII—VI вв. до н.э. обусловлена не субъективными религиозно–моральными воззрениями Геродота, а неправильной датировкой предсказанного Фалесом солнечного затмения (В.В. Струве. Этюды, стр. 100)» ([44], стр. 504).

Здесь речь идет о затмении № 2 по списку Гинцеля (см. § 5). Напомним, что проблема датировки этого солнечного затмения была объектом длительной и ожесточенном дискуссии (что и неудивительно, поскольку никаких астрономических характеристик затмения Геродот не сообщает, и потому приходится не по солнечному затмению находить дату, а, наоборот, по дате, почему–то привлекающей исследователя, подбирать затмение). Было предложено более десятка различных затмений на интервале около 70 лет. В частности, затмение 28/V 585/4 г. до н.э. предложено Бозаннэ, а затмение 30/IV 610 г. до н.э. — Байли. Мнение Струве, что Геродот имел в виду первое затмение, а описал второе, обосновывается лишь гипотезами и вертится в порочном кругу.

К слову сказать, Геродот упоминает всего три затмения (№ 2, 4 и 5 по списку Гинцеля) и снова без каких–либо подробностей. Поэтому использование их упоминаний для целей датировки невозможно, а уверенные заявления типа «Это было 2 октября 480 г.» ([44], стр. 543) являются, в лучшем случае, плодом недомыслия.

Таким образом, мы неожиданно смыкаемся с проф. Боруховичем в Доверии Геродоту, но, конечно, совсем на другой базе. Мы вообще склонны доверять связным и подробным кускам текста — их трудно выдумать «на пустом месте». Другое дело — как эти куски понимать. Ведь понимание (интерпретация) текста есть функция не только самого текста, но и общей предварительной установки читателя (исследователя). Если мы предположим, что книга Геродота является средневековым сочинением, трактующим (пусть в несвязной и спутанной форме) о каких–то событиях и людях той эпохи, то сразу отношение к ней изменится, и бывшие «ошибки», быть может, окажутся чистой правдой.

Но есть ли основания считать книгу Геродота написанной в средние века? Оказывается, что такие основания есть и некоторые из них очень серьезны. Начнем сначала с мелочей.

Делаемое Геродотом отождествление направлений течения Нила и Дуная оказывается, как сообщает сам проф. Борухович, было широко распространено в средневековой Европе вплоть до конца XVIII века (см. [44], стр. 493).

Геродот пишет:

«Смешно видеть, как многие люди уже начертили карты земли, хотя никто из них даже не может правильно объяснить очертания земли. Они изображают океан обтекающим землю, которая кругла, словно вычерчена циркулем» ([44]. стр. 196).

Смотрим комментарий, Оказывается, что в оригинале стоит слово, которое допускает равноправный второй перевод: «Или: «Словно выточена на токарном станке»» ([44], стр. 520). Как это понимать? Во времена Геродота уже известны токарные станки?

Даже специалисты–астрономы без тени сомнения принимают сообщение Геродота, что «египтяне же считают 12 месяцев по 30 дней и прибавляют каждый год (в конце) еще 5 дней сверх (этого) числа. причем у них круговращение времен года (всегда) приходится на одно и то же время» ([44], стр. 81), не замечая, что оно грубо противоречиво: разница в 1/4 дня быстро накапливается и приводит к сильному дрейфу календаря по климатическим периодам.

Поэтому, если мы поверим Геродоту в том, что календарь не дрейфовал, то нам придется признать, что в первой половине фразы он опустил пояснение «или 6 дней», т.е. что Геродотовы египтяне пользовались юлианским (!) календарем.

Фукидид считается младшим современником Геродота. Существует даже басня о том, что будто однажды Геродот читал публично свою историю, а присутствовавший при этом Фукидид, слушая чтение. заплакал. Геродот якобы заметил это и сказал отцу Фукидида, Олору: «Олор, природа твоего сына жаждет знаний» (см. [9], введение).

Сам Геродот лишь вскользь упоминает о Пелопоннесской войне (см. [44], стр. 439), но и этого нам достаточно. Поскольку в § 2 мы установили, что «История» Фукидида описывает события XII века, то и описания Геродота мы должны отнести туда же (так что, кстати сказать, греко–персидские войны, описанные Геродотом, мы должны искать в XI—XII веках; стоит в этой связи заметить, что общепринятым наименованием турок в средневековье было «персы»).

В этой связи обращает на себя внимание также ряд замечательных сообщений Геродота этнографического плана.

Геродот неоднократно говорит о больших людских массах, называемых крестонеями, или крестонами. Более того, существует целая область Крестония, город Крестон и т. д.

«…Ксеркс же во главе сухопутного войска выступил из Аканфа, избрав прямой путь через внутренние области страны на Ферму. Путь лежал через Теонию и Крестонию к реке Эхидору. Река эта берет начало свое в Крестонии…» ([44], стр. 345).

«Из перечисленных рек в одном только Эхидоре, вытекающем из земли крестонов, не хватило воды…» ([44], стр. 345).

«Там царь бисальтов и крестонийской земли, фракиец, совершил чудовищный поступок…» ([44], стр. 408).

Примеры можно умножать очень долго, поскольку упоминания о крестонах рассыпаны по всему тексту Геродота.

Встречаются также имена, производные от слова «кросс»: «…Область же, где они расположены, еще и поныне называется Кроссеей» ([44], стр. 344).

Геродот относится к крестонеям, как к хорошо известной людской массе, племени, народу, не считая нужным пускаться в подробности их жизни, как он это делает по отношению к далеким и неизвестным племенам. Более того, по отношению к местам их расселения Крестонеи служат своеобразной точкой отсчета:

«Нравы и обычаи у всех одинаковы, кроме гетов, травсов и племен, Живущих севернее крестонеев» ([44], стр. 239),

«…У племен же, обитающих севернее крестонеев, существует вот какой обычай…» ([44], стр. 240).

Согласно Геродоту крестонеи играли большую роль в этногенезе эллинов:

«На каком языке говорили пеласги, я точно сказать не могу. Если же судить по теперешним пеласгам, что живут севернее гирсенов в городе Крестоне, они некогда были соседями племени, которое ныне называется дорийцами, и обитали тогда в стране, теперь именуемой Фессалиотида… Из этого можно вывести заключение… пеласги говорили на варварском языке. Если, стало быть, и все пеласгическое племя так говорило, тогда и аттический народ, будучи пеласгическим по происхождению, также должен был изменить свои язык, когда стал частью эллинов. Ведь ещё и поныне жители Крестона и Плакии говорят на другом языке, не похожем на язык соседей. Это доказывает, что они еще и теперь сохраняют своеобразные черты языка, который они принесли с собой после переселения в эти края. Что до эллинского племени, то оно, по–моему, с самого начала говорило на одном и том же языке. До своего объединения с пеласгами эллины были немногочисленны. Из такого довольно скромного начала они численно возросли и включили в себя множество племен, главным образом оттого, что к ним присоединились пеласги и много других чужеземных племен» ([44], стр. 27).

Запомним же, что аттический народ, таким образом, варварский по происхождению и первоначально говорил на языке крестонов, которые пришли откуда–то в Грецию, и слились с эллинами, после чего «аттический народ был расколот и подавлен междоусобными смутами» ([441, стр. 27)

Естественно ожидать, что столь важный народ, как крестонеи, историками отождествлен и подробно изучен. Однако нет! Историки хранят по поводу крестонеев удивительное молчание. Вот все упоминания о крестонеях в комментариях:

1. Племена фракийцев, живших над крестонеями, обитали между верховьями совр. Струмы и Вардаром» ([44], стр. 524).

2. «Крестон — город в Халкидике, I, 57» ([44] стр. 571).

3. «Крестония — областьво Фракии, VII, 124,127, VITL П6» ([44], стр.. 571).

4. «Кроссея — область во Фракии, VII, 123» ([44], стр. 571).

Таким образом, в комментариях лишь повторяются сведения Геродота без каких–либо добавлений и разъяснений.

Более того, смотрим подробнейшую карту мира по Геродоту, приложенную к берлинскому изданию Геродота 1964 г. и воспроизведенную (в виде вкладки) в [44]. На этой карте отмечены все, даже мелкие города и поселения, упомянутые в книгах Геродота Но ни крестонеи, ни крестоны, ни город Крестон, ни область Крестония, ни область Кроссея не отмечены на этой карте. Составители карты предпочли почему–то умолчать обо всех этих племенах и областях!

В свете тесной связи Фукидида и Геродота невольно возникает предположение, что под именем крестонеев Геродот выводит крестоносцев, которые в начале XIII века захватили Грецию и положили начало так называемым «крестоносным государствам».

Тот факт, что «крест» является славянским словом, смущать нас не должен, поскольку в греческом языке славянизмы весьма многочисленны. Слово «кросс» говорит об английском влиянии, вполне, с нашей точки зрения, естественном, поскольку английские рыцари были, как известно, активными участниками крестовых походов.

Наш вывод об апокрифичности Геродота базируется в основном на астрономически доказанной апокрифичности Фукидида. Это пример, как доказательство апокрифичности одной книги влечет доказательство апокрифичности другой, сцепленной с ней, книги.

Тем не менее и в самом тексте Геродота имеется, как мы видели, немало «странностей», заставляющих усомниться в её аутентичности. Не говоря уже о «таинственных» крестонеях, настораживает само обилие ошибок Геродота, т.е., говоря более точно, его расхождений с ортодоксальной хронологической сеткой. Человек может лгать по многим причинам, но почему Геродоту (или его информаторам–жрецам) нужно было путать политически и идеологически нейтральную хронологию, в рамках традиционной схемы совершенно необъяснимо.

В гл. 13 мы обоснуем новую хронологию Египта, согласующуюся в основном с информацией Геродота.