Глава 4

ЭКСПАНСИЯ РИМА

Рим, согласно легенде, был основан в 753 г. до н. э. Через 500 лет он господствовал на итальянском полуострове, а через 750 лет правил Западной Европой и Средиземноморьем.

О римской армии до IV в. до н. э. известно мало. Однако к VI столетию до н. э. римляне стали вооруженной нацией. В истории Рима развитие военного дела и общественное устройство основательно влияли друг на друга. Все граждане мужского пола от 17 до 46 лет подлежали военной службе, а от 46 до 60 находились в запасе. Тактика римлян в это время почти определенно соответствовала обычной тактике греческих гоплитов.

Жестокое поражение от галлов при Аллии в 391 г. до н. э. вызвало необходимость начинать все сначала, и по инициативе Марка Фурия Камилла Рим был заново укреплен, а армия перестроена. Она по-прежнему состояла из призванных на службу граждан, оплачиваемых за время службы, но фалангу заменил легион. Главным родом войск в легионе была тяжелая пехота, он также включал конницу и велитов (малоимущих граждан, хуже снаряженных). Пехота выстраивалась в три эшелона – впереди гастаты, за ними принципы и в тылу триарии. Каждый из этих эшелонов разбивался на 10 подразделений, называвшихся манипулами (горстями), легкая пехота чередовалась с манипулами тяжелой пехоты. Вся пехота в легионе выстраивалась в шахматном порядке, манипулы второго ряда прикрывали интервалы между манипулами первого, а третьего – интервалы второго. Каждый эшелон, по-видимому, был глубиной в четыре шеренги, первые две состояли из 1200 воинов каждая, или по 120 воинов в манипуле, а триарии из 600. Конница располагалась на флангах и насчитывала по 300 воинов в 10 подразделениях. Позднее численность легиона возросла до 6000, а войска стали все больше пополняться за счет итальянских союзников.

Гастатов и принципов защищали бронзовый шлем и кирасы, а также полуцилиндрический прямоугольный щит. Оружие состояло из двух метательных копий, кинжала и остроконечного обоюдоострого меча длиной два фута. Триарии были вооружены подобным же образом, только вместо метательных копий у них были ручные. У велитов были меч, два метательных копья и круглый щит, на головах головной убор из волчьей шкуры. Копье можно было метать с помощью ремня, прикрепленного к древку ниже центра тяжести; он придавал копью в полете вращательное движение, тем самым увеличивая дальность и точность. Конница легионеров была вооружена скудно – кожаный щит, пика и меч.

Достоинство построения манипулами состояло в том, что позволяло эластично обороняться и гибко атаковать. Атаку легиона начинали велиты, которые в качестве легковооруженных застрельщиков прикрывали продвижение вперед тяжелой пехоты. Когда гастаты достигали нужного расстояния, они метали копья и незамедлительно продвигались дальше, чтобы поразить противника мечами. Во время боя задние ряды обеспечивали поддержку тем из переднего ряда, кто падал или уставал. Легионеры усиленно упражнялись в выполнении маневра по замене одного ряда другим, который со свежими силами продолжал атаку. Если дела складывались плохо, гастаты и принципы могли образовать один эшелон и отступить сквозь позиции триариев, которые тогда образовывали фалангу. Третья и окончательная атака вполне могла иметь победоносный исход. Применяя этот способ, римляне демонстрировали высокий уровень подготовки и дисциплины. Система трех эшелонов хорошо сказывалась на боевом духе войск, поскольку две трети воинов как можно дольше находились вне опасности, а передний эшелон в случае неудачи имел хорошую возможность благополучно отступить. Конница использовалась для разведки и преследования и не принимала участия в классическом маневре легиона, и зачастую конники воевали в пешем строю.

О римлянах говорили, что они были самой укрепленной армией в истории. Легион всегда опирался на укрепленный лагерь. Размеры и форма лагеря варьировались в зависимости от местности, но, если позволяли условия, он строился квадратным и достаточно большим, чтобы вмещать два легиона. Лагерь ограждался крепостными валами, частоколами и рвами. Римляне не жалели труда на сооружение этих лагерей по двум соображениям. Во-первых, они ценили безопасность и комфорт. В лагере они уделяли много времени боевой и физической подготовке, дабы выработать стойкость и способность держать боевые порядки – качества, необходимые для действий легиона. Во-вторых, легионы обычно не вступали в бой, если поблизости не было укрепленной территории, где можно было укрыться в случае неблагоприятного исхода сражения. В результате неудачи никогда не оборачивались катастрофами.

Кроме оружия римским воинам на марше приходилось нести значительный груз – включая шанцевый инструмент и кухонные принадлежности. Питались они не особо сытно. Мясо было редкостью, основным продуктом питания в лагере были пресные пшеничные лепешки, которые пекли на горячих камнях или на углях.

Армией командовали два консула, избиравшиеся ежегодно. Обычно это были политики, не имевшие никакой командной подготовки. Такое своеобразное парное командование было задумано, чтобы уменьшить возможность тирании военных, но с военной точки зрения было абсурдом. В Древнем Риме не было класса офицерской аристократии. Каждую манипулу, основное тактическое подразделение, возглавляли два центуриона, опытные воины, принадлежавшие к тому же социальному слою, что и рядовые. Таким образом, боевыми действиями легиона руководили испытанные профессионалы, хорошо знавшие своих подчиненных. Полибий характеризует центурионов «не столько как безрассудных храбрецов, сколько как людей, обладающих командным даром, надежных и твердых духом... которые будут стойко держаться перед лицом превосходящего противника или непреодолимого давления и скорее умрут, чем покинут свое место». Они были стойкими и смелыми, разбирались в войне и считали ее работой, которую надо выполнять. И все кампании заканчивались успешно для Рима в значительной мере благодаря тому, что у него воспитывались первоклассные младшие командиры и рядовые воины.

На протяжении более 700 лет начиная с середины IV в. до н. э. структура легиона существенно не менялась.

К середине III в. до н. э. Рим с его растущими политическими и торговыми интересами столкнулся с притязаниями Карфагена, богатейшего города Запада. Первая Пуническая война (265 – 241 гг. до н. э.) закончилась в пользу Рима. Но к 220 г. мощь Карфагена стала возрождаться в Испании, и в 218 г. до н. э. 29-летний карфагенский генерал Ганнибал перевалил через Пиренеи, чтобы завоевать Италию. Во Вторую Пуническую войну (218 – 201 гг. до н. э.) Рим и Карфаген были равны по военной мощи, и каждая сторона знала, что нет иного выхода, кроме победы.

Ганнибал обстоятельно изучил эллинские и римские способы ведения войны и уже три года командовал армиями. Он пересек Пиренеи с разношерстной армией в 40 тысяч человек и 37 слонов. Армия в основном состояла из наемников, набранных в Африке, Испании и Галлии. Ее сплачивали лишь руководство Ганнибала и надежда пограбить. Главной составной частью была пехота, оснащенная короткими мечами, копьями, щитами и легкими доспехами. Самыми лучшими воинами были нумидийские конные копьеметатели под командованием блестящего командующего кавалерией Махарбала. Полибий пишет, что «армия брала не столько численностью, сколько умением воевать и поразительной физической подготовкой». На протяжении всей войны римляне численно превосходили карфагенян. К 217 г. число легионов возросло с пяти до одиннадцати, а на последнем этапе войны их было более двадцати – 100 тысяч человек. Стратегической целью Ганнибала в войне было не сокрушение Рима, а победное присутствие в Италии с целью подорвать его влияние в италийской конфедерации и заставить согласиться на сосуществование с Карфагеном. Он изображал освободителя, провозглашая, что «пришел воевать не с италийцами, а от их лица воюет с Римом».

Кампании Ганнибала и Сципиона

Ганнибал стремительно двинулся вдоль побережья Средиземного моря. При переходе через Альпы путь преградили местные племена и рано выпавший снег, так что, когда армия пробилась в северную Италию, ее численность сократилась до 20 тысяч человек пехоты и 6 тысяч конницы. Но в декабре 218 г. до н. э. у речки Требия он одержал первую из трех великих побед, уничтожив две трети римской армии. В 217 г. римляне решили встретить карфагенян с их превосходящей конницей не на равнине, а дальше к югу, в Апеннинах. Однако в апреле Ганнибал поймал противника между горами и северным берегом Тразименского озера. Римляне пренебрегли разведкой и рекогносцировкой. Скрытые туманом силы карфагенян неожиданно ударили с предгорий и за три часа уничтожили и пленили все войско противника. После этой победы Ганнибал двинулся вдоль адриатического побережья и весной 216 г. захватил римскую базу снабжения в Каннах. Здесь в августе он снова навязал римлянам битву.

Ганнибал построил свою армию в форме выпуклого полумесяца с пехотой в центре и мощными конными отрядами на флангах. Римская пехота, как обычно, построилась параллельными рядами, в тот день ею командовал консул Таренций Варрон – делец, которому подошла очередь быть генералом! Ганнибал начал сражение, обратив в бегство римскую конницу. Затем он позволил римской пехоте продвинуться вперед и потеснить полумесяц карфагенян, пока тот не стал вогнутым. В этот момент он внезапно двинул вперед расположенную слева и справа африканскую пехоту и повернул оба крыла внутрь вокруг римских флангов. Битва завершилась, когда вернувшаяся с преследования конница напала на римлян с тыла. Атакованная со всех четырех сторон, римская армия, как писал Фуллер, «была поглощена словно землетрясением».

После Канн большая часть южной Италии перешла на сторону карфагенян; но значительное ядро римской территории держалось твердо, а римский флот несомненно правил морями. Махарбал убеждал Ганнибала сразу двинуться на Рим. Тот отказался. Как мы уже писали, его стратегия не заключалась том, чтобы воевать насмерть, а просто заставить Рим пойти на мировую. Во всяком случае, ему недоставало сил для серьезной осады. Последовала война на изнурение, в которой римляне, которых большей частью возглавлял Квинт Фабий Максим, старались избегать решительных сражений. Они воспользовались своими укреплениями и численным преимуществом, дабы измотать войско Ганнибала и удерживать его на юге Италии, но не отваживались на него нападать. Победа на море в 208 г. до н. э. обеспечила Риму абсолютное превосходство на Средиземноморье и открывала возможность вторжения в Африку в будущем.

Этот поворот фортуны в пользу Рима в Италии через десять лет после Канн совпал с успехами на испанском фронте. Армию послали в Испанию в 218 г., и поначалу дела шли хорошо, но к 211 г. римлян оттеснили севернее Эбро. В 210 г. командование в Испании перешло к 25-летнему Публию Корнелию Сципиону. Сципион Африканский станет самым выдающимся из римских полководцев.

Битва при Каннах

В конце 210 г. Сципион высадился в Испании в Эмпории. С ним прибыло 10 тысяч пеших и 1000 конных воинов, с помощью которых потрепанная римская армия была доведена до четырех легионов. Сципион сразу принялся за формирование армии и повышение боевого духа своих воинов, а затем предпринял дерзкий эффектный маневр, наложивший отпечаток на весь ход войны. Вместо того чтобы вступать в бой с одной из трех находившихся в Испании армий противника, он решил двинуться прямо на Новый Карфаген, их главную базу, расположенную в 300 милях к югу по побережью. Армии противника находились в добрых десяти сутках перехода до Нового Карфагена, и Сципион рассчитал, что у него есть время. Он со своими армией и флотом покрыл расстояние в 300 миль примерно за неделю. Крепость, расположенная на скалистом мысу, считалась хорошо укрепленной, но Сципион застал защитников врасплох. Преодолев со своими людьми лагуну, он поставил штурмовые лестницы к самому слабому месту стены, и Новый Карфаген был быстро взят. Таким образом Сципион захватил базу противника и обосновался на его восточном фланге и в тылу.

В 208 г. до н. э. Сципион разбил карфагенскую армию у Бекулы. Потом в 206 г., хотя и уступая в численности, он снова одержал решающую победу при Илипе. Оттянув назад слабый центр, римляне двинули вперед расположенные на флангах самые сильные легионы. Те разбили испанских рекрутов на карфагенских флангах еще до начала действий в центре, а затем повернули внутрь, решив исход сражения. Сципион преследовал войска противника до моря, где тот сдался. В 205 г., когда Испания была полностью очищена от карфагенян, Сципион вернулся в Рим.

Карфаген теперь потерял Испанию, Сицилию и Сардинию, и Ганнибал был отрезан в нижней Италии. Римский сенат намеревался задушить его армию на месте. Но Сципион предложил другую стратегию. Он выступал за то, чтобы удерживать Ганнибала на юге Италии и в это время ударить по Карфагену в Северной Африке. Сенат не проявил такого желания, но Сципион принялся набирать, организовывать и обучать свою армию. В 204 г. он высадился в Африке. С ним были 25 тысяч воинов и поддержка нумидийского царя Масиниссы, который мог предоставить ему первоклассную конницу. Ему противостояла карфагенская армия из 20 тысяч пеших, 6 тысяч конных воинов и 140 слонов.

Весной 203 г. после четырехдневного броска Сципион с одним легионом и некоторым количеством конницы настиг противника на Баградской равнине и разбил его, применив совсем не римскую тактику – решительно атаковав конницей оба фланга. Карфаген запросил мира и отозвал Ганнибала. Но когда тот летом 203 г. высадился в Африке с 15 тысячами бойцов, карфагеняне в конечном счете решили продолжать борьбу. В следующем году Сципион опустошил богатую Баградскую равнину, а осенью был встречен армией Ганнибала у Замы, в пяти днях пути к юго-западу от Карфагена. При Заме в 202 г. до н. э. состоялась последняя битва Второй Пунической войны. Обе армии насчитывали примерно по 40 тысяч человек. Силы Ганнибала, возможно, были несколько многочисленнее, но большая часть пехоты Сципиона была лучше обучена, к тому же у него было преимущество в коннице – более 4 тысяч всадников против 2 тысяч у Ганнибала.

Впервые за всю карьеру у Ганнибала не было превосходства в коннице, а это означало, что он не мог прибегнуть к тактике охвата с флангов, которая оказалась такой успешной при Каннах. Впереди своего войска он поставил 80 слонов. Пехота выстроилась в три эшелона. Первый состоял из лигурийской и галльской тяжелой пехоты, перемежающейся с мавританской легкой пехотой и балеарскими пращеметателями. Во второй эшелон он поставил части, на которые меньше всего полагался, – карфагенских и африканских новобранцев. Третий эшелон, состоявший из вернувшейся из Италии его собственной испытанной пехоты, держался в 200 ярдах позади второго, с тем чтобы не быть вовлеченным в бой, пока не наступит время решающего удара. Тысячу карфагенских конников Ганнибал поставил на правом фланге и тысячу нумидийцев на левом. Его целью было просто прорвать римский фронт. Многое зависело от слонов.

Сципион видоизменил обычный боевой порядок легиона с учетом наличия слонов у противника и собственного превосходства в коннице. Вместо построения манипул в три эшелона в шахматном порядке, он расположил их колоннами с промежутками для прохода слонов, которыми должны были заняться велиты. Промежутки между эшелонами были больше обычного, особенно далеко назад отодвигались триарии, давая возможность велитам в случае необходимости отступить между их рядами. На правый фланг он поставил основную конную силу – нумидийцев Масиниссы, а на левый – итальянскую конницу под командованием Лелия.

Сражение началось со стычки противостоящих частей нумидийских конников. Затем Ганнибал пустил в атаку слонов. Когда те, тяжело ступая, двинулись на римскую армию, Сципион дал команду по всему фронту трубить в трубы и рога. Внезапный трубный рев напугал слонов. Те, что были слева, повернули и врезались в ряды нумидийцев Ганнибала. Воспользовавшись замешательством в рядах отборной конницы противника, Масинисса ринулся в атаку и вытеснил нумидийцев с поля боя. В центре образование проходов в строю манипулов принесло плоды, ибо хотя слоны причинили тяжелый урон велитам, большинство слонов прошло сквозь строй римлян, не затронув тяжелую пехоту. Некоторых копьями римской конницы повернули назад в сторону правого фланга карфагенян. Лелий, как и Масинисса, воспользовался замешательством конницы противника и бросил свою конницу на карфагенский правый фланг. Таким образом, конница Ганнибала с самого начала была изгнана с поля боя и его фланги оказались оголенными.

Римская конница далеко отогнала карфагенскую, а тем временем начался второй этап сражения – в бой вступила пехота. Поначалу галлы и лигурийцы Ганнибала благодаря мобильности получили преимущество, но им по существу не удалось нарушить строй римлян, которые, имея преимущество в весе, постепенно начали теснить противника. Когда же в бой вступили принципы, второй эшелон карфагенян не смог удержать фронт, и, когда галлам показалось, что их покинули в беде, они прекратили борьбу и рассеялись, оставив второй эшелон перед лицом римлян. Земля была завалена трупами и стала скользкой от крови. Какое-то время новый карфагенский фронт теснил римских гастатов. Но затем римские командиры навели порядок в рядах принципов, и, располагая более широким фронтом, римляне оттеснили второй эшелон карфагенян и раздробили его на части. Оставшиеся в живых, как и раньше, бросились укрываться за следующим эшелоном, но, как и раньше, Ганнибал не дал свежим дисциплинированным частям смешаться с потерпевшими поражение. Его испытанные триарии направили вперед копья, и остатки второго эшелона карфагенян разбежались в сторону флангов.

Начался третий и самый ожесточенный этап сражения. Римляне уже наголову разбили два эшелона противника и несомненно были окрылены успехом. С другой стороны, за исключением триариев, все они выдержали тяжелый бой, а теперь им предстояло противостоять отборной пехоте Ганнибала, совершенно свежей и сохранившей нетронутыми боевые порядки. Сохраняя в этот момент поразительное хладнокровие, Сципион проверил состояние своих высокодисциплинированных войск. Распорядился перенести раненых в тыл, приказал переместить утомленных гастатов на фланги и перестроил принципов и триариев в единый плотный порядок по более широкому фронту, с тем чтобы выдержать удар атакующих и в то же время охватить противника с флангов. Полибий рассказывает, что после этого «обе стороны яростно набросились друг на друга. Поскольку силы, боевой дух и вооружение были примерно равны, исход сражения долгое время оставался неясным, воины упорно держали строй и падали замертво, не отступив ни на шаг». Некоторое время бой пехотинцев шел на равных. Затем, наконец, вернулась преследовавшая карфагенян конница Масиниссы и Лелия и с тыла ударила по пехоте Ганнибала. «Большинство его воинов погибло в строю, да и из тех, кто пытался бежать, мало кто остался в живых». Битва завершилась. Конница Сципиона закрепила победу и исход войны в целом, прочесав всю сельскую местность. Сам Ганнибал спасся. Сципион не пошел походом на Карфаген, потому что не располагал осадными средствами и к тому же намеревался продиктовать скорее умеренные, чем карательные условия мира.

Не так просто сравнить достоинства и недостатки двух великих полководцев, противостоявших друг другу в сражении при Заме. Ганнибал, возможно, был сильнее в тактике, его тактический талант в битве при Каннах безусловно сравним с руководством любым сражением в истории военного искусства. Армия Ганнибала по боевой подготовке уступала армии Сципиона – значительная часть его пехоты была лишь полуобучена, и он значительно уступал противнику в численности конницы. Ему пришлось рискнуть, использовав слонов, ибо все зависело от того, как они себя поведут. В данном случае они катастрофически его подвели. И тем не менее, даже после этого, придержав до самого конца свою лучшую пехоту и вынудив римскую пехоту потратить силы на его второстепенные войска, он почти выправил положение. Сципион у Замы не допустил ни одной ошибки, а его хладнокровная перестройка войск в разгар боя была мастерским шагом. Но даже при этом исход битвы решили ниспосланное небом в последнюю минуту возвращение конницы и боевые качества римской пехоты. Ганнибал сделал все, что мог, но к 202 г. до н. э. после 16 лет непрерывного руководства войсками, возможно, лучшая его пора миновала.

Сципион был самым нестандартно мыслящим из римских тактиков. Пешие легионы превосходили все, что до того видел мир, однако Сципион осознал, что без хорошей конницы римские войска очень много теряют, и он на время устранил этот недостаток. Но здесь, в отношении признания необходимости конницы и способов ее применения, Сципион признавал первенство за Ганнибалом. Он применял конницу по классическому образцу, заданному Александром и Ганнибалом, и его строй полумесяцем в сражении при Илипе очень походил на построение войск Ганнибала в битве при Каннах. К сожалению, при формировании конницы Сципион не готовил римских частей, а зависел от союзных и наемных всадников. В войнах II в. до н. э., когда римлянам противостояли противники, воевавшие в строю пеших фаланг, тактическиие уроки Сципиона были забыты.

И Ганнибал, и Сципион отличались исключительным умением обращаться с людьми. Ганнибал овладел Италией, имея армию, набранную со всех концов западного Средиземноморья. Он обучил ее и привел к великим победам. Как пишет Полибий, «на протяжении целых 16 лет Ганнибал непрерывно воевал с Римом в Италии, ни разу не давая передышки своей армии, однако постоянно держа под контролем огромную массу воинов без каких-либо признаков недовольства к нему самому или друг к другу». Оба полководца отличались бесстрашием и пользовались популярностью у своих воинов. Сципион перед сражением при Заме объехал ряды своих воинов, лично вдохновляя их.

Махарбал был прав, когда после Канн сказал Ганнибалу, что тот не знает, как воспользоваться победой. Поразительно, что он так и не создал подходящих осадных средств, если не для нападения на Рим, то по крайней мере для захвата укреплений, на которые опиралась фабианская стратегия римлян. После Канн Ганнибал утратил инициативу, дал возможность Фабию повернуть ход войны и со временем оказался в ловушке в южной Италии. Разумеется, он так и не понял важности морской мощи. Сципион, напротив, продемонстрировал свое военное мастерство оригинальностью и дальновидностью стратегии. Всякий раз, когда появлялась возможность, он наносил удары по базам противника, и всегда с огромным успехом. Его план удерживать Ганнибала в нижней Италии и нанести удар непосредственно по Африке, опустошая таким образом страну и вынуждая его оставить Италию, был образцом гениальной стратегии. Блестящим был также замысел Сципиона выманить Ганнибала на последнее сражение при Заме. Продвигаясь по богатой Баградской долине, опустошая ее по пути, он угрожал Карфагену уничтожением одного из главных источников снабжения и вынудил Ганнибала выйти из города и в то же время сократил путь для двигавшегося на помощь Масиниссы, тем самым получив ставшее решающим превосходство в коннице. В чем Сципион несомненно превосходил Ганнибала, так это в стратегии. В конечном счете это качество оказалось важнейшим, поставив Сципиона в ряд с величайшими творцами истории.

Битва при Заме

Вторая Пуническая война положила начало Римской империи, и на протяжении II и I вв. до н. э. Рим был вовлечен в непрерывные войны ради сохранения и расширения своего господства над Средиземноморьем. Надо признать, что некоторые из этих кампаний были отмечены лишь бездарностью военачальников и отсутствием дисциплины в легионах. Однако Рим процветал за счет дани с входивших в империю стран и труда рабов, и подобная экономика требовала нескончаемых завоеваний.

Хотя главным фактором в победе Рима над Карфагеном было превосходство на море и хотя Римской империи приходилось опираться на Средиземноморье, сами римляне были предпочтительно сухопутными жителями. Из военно-морской истории Рима достойны упоминания победы Дуиллия в Первую Пуническую войну и предпринятое Помпеем в 67 г. до н. э. систематичное прочесывание Средиземного моря от пиратов. Однако римляне не внесли ничего значительного в искусство войны на море.

Между 104-м и 101 гг. до н. э. Гай Марий провел в армии важные реформы. С целью сделать легион более плотным, в то же время сохранив маневренность, он увеличил численность основной тактической единицы, заменив манипулу из 120 бойцов на когорту из 600 человек. Одновременно установил общую численность легиона в 6 тысяч бойцов. Таким образом, легион состоял из десяти когорт. Каждая когорта подразделялась на шесть центурий под командой центурионов. Было упразднено до того находившееся на вооружении триариев простое копье, и все три эшелона получили усовершенствованное метательное копье. Исчезли велиты и легионная конница, отныне вся конница и легкая пехота поставлялись союзниками. Появился более сплоченный и грозный легион, которому предстояло стать орудием завоеваний Юлия Цезаря. Марий также вручил каждому легиону штандарт с фигурой орла, новые орлы стали символами легионов, и их потеря в бою считалась величайшим позором.

Самой важной переменой, которую осуществил Марий, было расширение круга вербуемых в армию, она стала открытой для всех желавших завербоваться. Это привело к быстрой профессионализации легионов, и воздействие армии на политику было поистине революционным. Из-за того что государство не взяло на себя содержание военных, солдаты были преданы не государству, а набиравшему их полководцу. Он их снаряжал и вооружал, и они шли за ним, пока ему светил успех и имелись виды на добычу. Это нововведение открыло возможности для карьеры целому ряду воинов-политиков I в. до н. э. – Марию, Сулле, Помпею и Цезарю.

В конце 59 г. до н. э. в Рим пришло известие, что гельветы собираются перекочевать из Швейцарии на юго-запад Галлии. Как только Юлий Цезарь освободился от обязанностей консула на тот год, он поспешил в Женеву. Цезарю тогда был 41 год. Предыдущий военный опыт был у него весьма ограниченным. В 81 г. до н. э. он служил в Малой Азии и получил венок из листьев дуба за спасение соратника при штурме Митилены. Но потом он сосредоточился на политической карьере, пробился в консулы благодаря демагогии и угрозам военной силой.

Возможно, двигаясь на Женеву в 58 г. до н. э., Цезарь еще не имел определенного плана завоеваний. Но он был честолюбив, и, чтобы оставаться на вершине римской политики, ему нужны были слава... и армия. В начале лета 58 г. он остановил гельветов, построив 19-мильную цепь укреплений в долине Роны, а затем разгромил их при Армеси. Выставляя себя перед галлами не завоевателем, а освободителем, он затем двинулся на север от старой римской границы, чтобы очистить Эльзас от недавно вторгшихся и осевших здесь германцев. Близ Весонтиона построенные в три эшелона шесть легионов Цезаря одолели семь германских племен. Зимой 58/57 г. Цезарь расквартировал там свои легионы.

Проникновение римских войск в их страну теперь встретило антагонизм белгов, полугерманской конфедерации племен, населявших северную Галлию. Весной 57 г. Цезарь поспешил на север и на речке Эна встретил 300-тысячную армию белгов. Белги воевали, как воюют примитивные варвары, – неорганизованной пешей ватагой. Большинство располагало только длинными мечами с тупым концом и деревянными или плетеными щитами. Они дрались полуобнаженными, хотя на вождях были бронзовые латы и богато декорированные шлемы. Время от времени благодаря дикому натиску они брали верх, но обычно, пользуясь выражением Фуллера, при встрече с римлянами «храбрость разбивалась о скалы дисциплины». Раздоры в рядах белгов позволили Цезарю разбивать племена поодиночке. К концу 56 г. вся Галлия, за исключением Центрального массива, была покорена.

Осенью 55 г. до н. э. Цезарь совершил первый поход на Британию, который, по существу, был не более чем разведкой. В июле 54 г. в Ла-Манше появился, возможно, самый большой до войны 1939 – 1945 гг. флот, направлявшийся в Сандвич с пятью легионами и двумя тысячами галльских конников на борту. Бритты были слишком напуганы, чтобы воспрепятствовать высадке, и Цезарь погнал их внутрь страны. Но практически в тот же день он узнал, что его суда пострадали от непогоды. Бритты приободрились и под руководством Кассивелауна повели решительную партизанскую войну. Однако Цезарь разбил их в битве близ Брентфорда и захватил опорный пункт Кассивелауна на другой стороне Темзы. Было пора возвращаться в Галлию, так что он, продиктовав умеренные условия, вернулся назад. Сто лет римляне не возвращались в Британию, дань, вероятно, так и не выплачивалась. К собственным описаниям Цезаря этих двух вторжений следует отнестись с определенным недоверием, создается впечатление, что он старается скрыть неудачу.

Цезарю давно было пора обратить внимание на Галлию, потому что во многих ее частях назревал бунт. В 53 г. до н. э. у бунтующих появился предводитель в лице вождя племени эбуронов Амбиорикса. Он уничтожил легион у Амьена, а затем на римский манер осадил один из римских лагерей. После форсированного марша Цезарь выручил осажденных, но весь остаток года ушел на подавление эбуронов. Амбиорикса оттеснили в глубь Арденн, еще одного племенного вождя запороли до смерти, а земли эбуронов систематично опустошали. Уничтожали урожай и скот и, как пишет Цезарь, «каждое встречавшееся селение, каждый дом предавали огню». Пока что раздоры между восставшими вождями давали преимущество Цезарю. Но в 52 г. появился новый вождь, способный, прежде всего благодаря чрезвычайно жестоким методам поддержания дисциплины, объединить восставшие племена. Им был Верцингеториг, вождь племени арвернов. В начале этого года Цезарь вносил замешательство в ряды противника путем стремительных бросков через заснеженные горы. Затем он осадил Аварик. Верцингеториг намеревался вести войну на истощение, избегая столкновений между своими бойцами и легионами. Он попытался деблокировать Аварик, превратив окружающую местность в дымящуюся пустыню, дабы лишить римлян продовольствия. Но Цезарь захватил город, зверски расправился с жителями и захватил запасы зерна. Наконец Цезарь застиг вождя арвернов в его крепости Алезии и начал осаду. Подвергшись нападению поспешившей на выручку Верцингеторигу большой армии, так что он сам одновременно оказался и осажденным и осаждающим, Цезарь удерживал 25 миль полевых укреплений и в итоге нанес поражение обеим армиям противника. Эта замечательная победа сломила сопротивление галльских повстанцев. Был заключен великодушный мир, и Галлия больше не беспокоила Рим.

Тем временем обстановка в Италии коренным образом изменилась, поскольку в 53 г. до н. э. с политической арены исчез Красс, видный политический деятель, с которым Цезарь был в дружеских отношениях. Вынашивая грандиозные замыслы восточных завоеваний, Красс вторгся в могучую Парфянскую империю. Парфянская армия целиком состояла из конницы. Знать, восседавшая на крупных, сильных защищенных доспехами несейских конях, сражалась наподобие средневековых рыцарей, закованная в доспехи и поражающая врага копьями. Масса их вассалов составляла легкую конницу, вооруженную специально укороченными луками для стрельбы сидя в седле. Они были обучены выполнению знаменитого парфянского маневра, когда, поворачивая от противника в притворном бегстве, они стреляли поверх конского крупа. Красе встретил конницу противника из 11 тысяч всадников под командованием Сурена у Карр. Следуя своей обычной тактике, парфяне выманили вперед его авангард, а затем развернулись, чтобы окружить его и уничтожить. Главные силы римской пешей армии выстроились квадратом и стояли насмерть под стрелами более мобильного противника. Из 36 тысяч римлян уцелели только около 10 тысяч.

Таким образом, когда осенью 50 г. Цезарь вернулся в Италию, они с Помпеем встретились один на один и гражданская война стала неизбежной. У Цезаря была победоносная и преданная ему армия из девяти легионов. У Помпея было десять, семь из них находились в Испании, кроме того, он господствовал на море. Вероятность получить поддержку народа была предпочтительнее у Цезаря. В январе Цезарь, выбрав для себя войну, переправился через реку Рубикон и решительно двинулся к югу. Помпей с 62 г. не ведал настоящей войны и, имея в своем распоряжении плохо подготовленное войско, не желал ввязываться в сражение с покорителем галлов и его ветеранами, так что в конце марта, преследуемый по пятам Цезарем, он переправил свою армию по морю в Македонию. За десять недель после перехода через Рубикон Цезарь овладел Италией. В апреле 49 г. Цезарь отбыл в Испанию и там за семь месяцев без кровопролития подчинил себе семь легионов Помпея – после форсированного марша зажал противника в ущелье близ Илерды. В январе 48 г. он со своей армией появился в Македонии – проскользнув мимо патрулировавших судов Помпея и высадив на берег семь легионов. Осажденная в Диррахие армия Помпея через некоторое время вырвалась из окружения. Решающее сражение гражданской войны состоялось в августе в Фарсале. Помпей все еще хотел избежать боя, но его командирам не терпелось сразиться. Он потерпел поражение, остатки армии сдались, а сам он бежал в Египет, где был убит.

Цезарю еще предстояло очистить от сторонников Помпея некоторые провинции. Сначала он последовал за своим врагом в Египет, там влюбился в царицу Клеопатру и задержался на девять месяцев. Затем, в июле 47 г., отправился в Понтийское царство, где у Зелы разбил мятежного Фарнака и послал сенаторам свое донесение: «Пришел, увидел, победил». Но после Фарсальского сражения уже прошел год, и помпейцы собрались под началом Лабиена в Африке. В декабре 47 г. Цезарь высадился в Африке с одним легионом и 600 конниками. Сначала он встретил упорное сопротивление, но, получив следующей весной подкрепление, успешно завершил африканскую кампанию победой при Тапсе. В 45 г. Цезарь разбил последних помпейцев в Испании при Мунде, сделавшись таким образом властелином мира. В Риме он стал пожизненным диктатором. Хотя его правление нельзя назвать непопулярным, в марте 44 г. до н. э. он был убит республиканцами.

Будучи полководцем, всюду добивавшимся успехов, Цезарь, тем не менее, заслуживает жесточайшей критики. Он не сумел провести явно назревшей реорганизации своей армии. Без надлежащей легкой пехоты ему потребовалось значительно больше времени для победы над галлами. Цезарь не подготовил более или менее подходящей конницы, полагаясь на наемников из среды варваров. Этот недостаток снова и снова ставил его в затруднительное положение. Разведка зачастую была плохой. Он забывал о своих коммуникациях. Из-за небрежности Цезарь дважды почти терял флот у британских берегов, а когда это случалось, у него не оказывалось надлежащих средств для ремонта. Система снабжения полностью отказывала в битвах при Илерде и Диррахие, так что войска почти голодали.

Как стратег Цезарь, если не сказать больше, не отличался постоянством. Он периодически разбивал галлов, а затем проводил лето в отдаленном не имеющем значения районе, а в это время за его спиной назревало восстание. Стремительные бескровные завоевания Италии и Испании совершенно не похожи на его действия на более поздних этапах гражданской войны. Цезарь не воспользовался преимуществом своей внезапной высадки в Македонии, дав знать о своем присутствии Помпею, а теряя время в Египте и Понте, дал возможность помпейцам собраться и перегруппироваться в Африке. Первый раз он высадился в Африке с до смешного малым войском – одним легионом и 600 конниками. Как тактик Цезарь не проявил оригинальности. Он пренебрегал конницей и сражался с разными противниками традиционным трехэшелонным легионом. Правда, он был выдающимся пехотным полководцем. Как в политике, так и в тактике, когда он понимал, что надо делать, то принимал решения и действовал быстро и в известной мере смело. Часто он действовал слишком поспешно и опрометчиво, но в целом такая маневренность приносила плоды – как в действиях против гельветов и Верцингеторига, при нападении на Брундизий и перед сражениями при Илерде и Тапсе.

Не менее важным фактором успехов были личные качества и черты характера самого Цезаря. Одного его присутствия в войсках, казалось, было достаточно, чтобы вселить в них такую же непоколебимую уверенность в победе, какой обладал он. Его жизнерадостность и остроумие, а также его удачливость вселяли в солдат веру и преданность. Он был блестящим, пользующимся популярностью политиком, обладал замечательным ораторским даром, и главным образом благодаря его популярности в народных массах Италия сразу же встала на его сторону в гражданской войне. Его единственной заботой была власть, и, чтобы удержать ее, он был абсолютно безжалостным и безнравственным. Никто еще не вел войну такими страшными методами, как Цезарь в Галлии. Но когда ему это было выгодно, во время гражданской войны и позже, он мог отнестись к противниику снисходительно и терпимо.

Как человек и военачальник Цезарь, пожалуй, был самым разочаровывающим из великих завоевателей. Тем не менее в своих усилиях по расширению Римской империи он был одним из главных творцов западной истории.