Глава 15

Пора закругляться

Важно понимать не только то, что происходило, но и то, что должно было произойти, но чего не случилось. Именно об этом эта глава.

Существует понятие «точка невозврата» — то есть некая отметка на карте по маршруту самолета, пройдя которую он уже гарантированно не вернется на свой аэродром. Кстати, его используют в РЭНД-Корпорейшн, и не только когда приходится просчитывать полеты. Так и при разрушении СССР нашлась некая до конца не определенная точка, или, даже точнее, группа точек на некой плоскости, пройдя которую и удаляясь от которой Советский Союз должен был быть гарантированно разрушен. В силу чрезвычайно низкой, как общей политической культуры, так и по вопросам национальной безопасности, в СССР это не замечали.

Говоря объективно, на сегодня мы не способны вычислить тот переломный момент (час, день или более протяженное время), на который можно указать, что именно с этого момента «процесс зашел» столь далеко, что альтернативы развалу СССР уже не было.

Тогда в Америке этим вопросом были весьма озадачены, пытаясь прояснить его как на совещаниях политической верхушки, так и открыто — перед журналистами. 12 мая 1989 г. один из руководителей СНБ США адмирал Скоукрофт сказал репортерам: «Рано радоваться: Советский Союз, знаете ли, по-прежнему остается мощной военной державой. У нас с ним большие проблемы, кроме того, на данном этапе преобразования еще не достигли необратимого характера». В США на семинарах с участием президента нередко шло обсуждение момента необратимости перестроечных процессов, и уже в январе 1989 г. был сделан окончательный вывод, что «Горбачев начал процесс более необратимый, чем он сам»[653]. Тем самым ему был подписан приговор как политическому трупу, которого можно устранять с арены.

Если посмотреть на данную тему с позиции ситуационных технологий, то тогда нельзя не признать, что был момент, когда Советский Союз окончательно удалось загнать в порочный круг: что ни делай далее, каждое принятое решение все равно только усугубляет ситуацию. Необратимость процессов распада была достигнута в тот момент, когда запуск механизма саморазрушения достиг своего пика и далее система приобрела самодезорганизующийся характер. В этот момент наступило лавинообразное разрушение прямых и обратных связей между подсистемами. До этого момента — точки перелома — систему можно было еще сравнительно легко восстановить, вернув на «путь истинный», после — уже в принципе невозможно, или же с такими потерями, такой ценой, что проще было оставить, как есть, чем устраивать, например, гражданскую войну. Это было, по моей сегодняшней оценке, где-то летом 1989 г. Далее процесс как-то подзапустили, в СССР наступила некая пауза, и осенью больше занялись «друзьями».

Наизначительнейшую роль в деле связывания всей Советской системы в единое целое играл русский народ. Имелось ядро — РСФСР, имелись и пронизывающие связи в виде 25 млн русских, живущих в республиках. Инициаторами разрушения Союза этот фактор был воспринят и решение виделось в виде отторжения русской республики от остальных через принятие т. н. «Декларации о суверенитете». Главную роль тут сыграли обработанные в нужном ключе народные депутаты РСФСР, сгруппированные вокруг Ельцина.

Пройдя этот момент, система по сути дела потеряла возможность дать обратный ход.

В СССР не существовало системы индикаторов, все строилось на воле политиков. Внимание было отвлечено на такую ясно осязаемую и традиционную область, как явная война, а периферийными сферами национальной безопасности пренебрегали. И расплата за это пришла незамедлительно. Теперь же подчеркивают, что «весьма актуальной (…) задачей является разработка проблем выявления, структурирования, типологии опасностей, представляющих как реальную, так и потенциальную угрозу безопасности личности, (…), государству, обществу, всей цивилизации. (…)

Необходимо выработать общий реестр опасностей с их подробной характеристикой, включающей способы, интенсивность, результативность воздействия на человека, те или иные (…) системы»[654]. Не было понимания характера и размера угроз. Из того немногого, что открыто на эту в общем-то секретную тему, видно, что прорабатывали только отдельные акции: массовые беспорядки, создание незаконных вооруженных формирований, акции гражданского неповиновения, партизанская война. То есть спецслужбы рассматривали эту проблему не в целом, а фрагментарно. Не просчитывали эффекты. В информационно-аналитической сфере спецслужбы ограничивали себя только анализом, не применяя синтеза. Следовало же за каждым отдельным фактом видеть не только преступление с его юридической оценкой и событие социальной значимости; но и эффекты, которые действуют уже после самого события; уловить связи, суммировать их, а также уловить нарождающиеся тенденции, скрытые до поры; угрозы второго плана — понимая, что в своей сумме они могут свестись к качественно новой сути. Но КГБ был устроен так же, как и вся политическая система в целом и отработав однажды, более к той или иной теме старались не возвращаться: «Массовые беспорядки происходили каждый год. Они не носили антигосударственный характер и выдавались часто действиями или бездействием милиции, как реакция на убийство, незаконное задержание… После создания нашего (5-го. — А. Ш.) управления было не больше пяти случаев массовых беспорядков, мы не боролись — мы пытались предотвратить. Разослали по всем городам особую методику: за какими „болевыми точками“ наблюдать, чтобы не было напряжения»[655]. На том и успокоились…

Термин особый период времени мало знаком массовому читателю. Он означает весь спектр отклонений от нормального течения жизни: катастрофы, эпидемии, революции, войны — вот что попадает под это. Наш реинжиниринг псевдоперестройки будет неполон, если мы не возьмемся определить точку, пройдя которую всенепременно требовалось объявлять в стране ЧП.

Государственная безопасность старательно делала вид, что проблемы создания незаконных вооруженных формирований остались в прошлом: с тех пор, как еще в 50-х переловили всех бандеровцев на Украине и «лесных братьев» в Прибалтике. «Проснулись» только тогда, когда процесс был изрядно запущен. Офицер КГБ в недоумении: «До сих пор не могу понять, почему органы безопасности были так инертны в борьбе с незаконно создаваемыми вооруженными формированиями. Помню, как 25 июля 1990 года начальник отдела Инспекторского управления КГБ СССР полковник В. Иваненко поручил мне к концу дня разработать проект плана мероприятий КГБ СССР по разоружению незаконно созданных вооруженных формирований. При этом он сообщил, что к исходу рабочего дня Президент СССР Горбачев подпишет по этому поводу указ, который органам безопасности надлежит выполнять. Необходимость такого указа была очевидной. В ту пору органы безопасности располагали обширной информацией о создании в ряде регионов страны вооруженных формирований, которые провоцировали напряженность в стране, дестабилизировали обстановку и создавали угрозу жизни людей. Чтобы добыть оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества, экстремистские элементы нападали на военнослужащих и работников милиции, на различные гражданские и военные объекты. Нередко такие нападения заканчивались убийством ни в чем не повинных людей. Было выявлено немало случаев безответственного отношения к сохранению оружия, боеприпасов в частях и подразделениях Министерства обороны СССР и других министерств и ведомств, незаконного его изготовления на предприятиях. С учетом этих обстоятельств мы со старшим инспектором полковником Ю. Бузановым приступили к подготовке проекта плана мероприятий КГБ СССР по выявлению фактов создания вооруженных формирований, не предусмотренных законодательством, их запрещению и изъятию оружия в случае его незаконного хранения. План включал вопросы законодательного, организационного, предупредительно-профилактического, оперативного, оперативно-войскового и уголовно-процессуального характера. Опыта такой работы у органов безопасности было предостаточно. Они его накопили в борьбе с националистическим подпольем в Западной Украине и Прибалтике. Вечером того же дня Президент СССР М.С. Горбачев подписал Указ „О запрещении создания вооруженных формирований, не предусмотренных законодательством СССР, и изъятии оружия в случаях его незаконного хранения“. Ответственность за исполнение указа была возложена лично на Председателей Советов Министров союзных и автономных республик, а также на министра внутренних дел СССР В.В. Бакатина, председателя КГБ СССР В.А. Крючкова, министра обороны СССР Д.Т. Язова и их органы на местах. Этот указ, как и все остальные, так и остался невыполненным. Руководством КГБ СССР не был утвержден и подготовленный план по исполнению указа»[656]. Запомним эти слова. По приказу сверху рядовыми сотрудниками Конторы подготовлен план, а руководство не утвердило его. Как? Почему? — ничего не ясно.

Сами же комитетчики после сознательной и целенаправленной травли в печати были скованы в своих действиях: «В сырой и холодной Прибалтике, в закрытом густым туманом Владивостоке, в знойном Краснодарском крае я видел одно и то же. Огромные штаты местных подразделений КГБ не знали, ради чего они работают, какие проблемы должны решаться ими или сих помощью, какую информацию собирать и кому докладывать.

Совершалось множество суетливых механических движений (…), создавалась видимость активной работы. Люди обслуживания сами себя, успокаивали видимостью работы совесть, пытались быть чем-то кому-то полезными.

Пустота, вымороченность, обреченность в зданиях КГБ, и в зданиях партийных инстанций. Молчащие телефоны, томительное предчувствие надвигающейся беды и полная беспомощность всех должностных лиц, совсем недавно бывших полноправными властителями своих территорий»[657].

Но кое-кто, напротив, когда им задавался в той или иной форме традиционный вопрос: «Куда смотрит КГБ?» — находили давно уже заготовленные слова для ответа и старательно успокаивали контактирующую публику, осмеливающуюся спрашивать, и делали при этом весьма значительное лицо: профессионально-то занимающихся вопросами безопасности людей в обществе не было, ибо все было сосредоточено в Комитете. Вместо реального дела в виде хорошей контригры шел ненужный бумажный вал: принимались законы, писались записки, даже ЦК засуетился и там была подготовлена засекреченная Служебная записка «О буржуазной доктрине „мирного“ перехода от социализма к капитализму и путях прогнозирования подрывной тактики Запада против СССР», в некоторых местах даже объявлялось ЧП.

Кто главный во всем этом деле? Конечно же, Председатель КГБ В.А. Крючков.

Его установочные данные: Крючков Владимир Александрович. 29 февраля 1924 года рождения. Русский. Место рождения — г. Царицын. Член КПСС с 1944 г. Окончил Всесоюзный заочный юридический институт, Высшую дипломатическую Школу МИД. Трудовой стаж с 1941 г. — рабочий на заводе. В 1943–1946 гг. на комсомольской работе: был комсоргом ЦК ВЛКСМ в Особой строительно-монтажной части № 25. С ноября 1946 г. по август 1951 г. работал в органах прокуратуры. В 1954–1959 гг. находился на дипломатической работе, сначала в МИД СССР, затем 3-м секретарем совпосольства в Венгрии. С 1959 г. — в аппарате ЦК КПСС: референт, завсектором, Помощник секретаря ЦК. Чекстаж с 1967 г. Личный номер Е-104577. С 1967 г. на руководящей работе в КГБ: с 24 мая — помощник Председателя КГБ, с 7 июля — начальник Секретариата КГБ, с 9 августа 1971 г. — 1-й замначальника ПГУ, с 26 декабря 1974 г. — начальник ПГУ и член Коллегии, с 23 ноября 1978 г. по 1 октября 1988 г. — зампред КГБ — начальник ПГУ. Звания: с 24 мая 1967 г. — п-к, с 17 мая 1968 г. — ген.-м-р, с 17 декабря 1973 г. — ген.-л-нт, с 16 декабря 1982 г. — ген.-п-к[658]. Но это формальное. Это пустое.

В.А. Крючков не спас СССР, он смотрел, не вмешиваясь в пагубные дела других, он не объявил — вовремя! — ЧП. Но что-то же он делал? Да, делал. Много встречался с журналистами и печатался сам, выступал, и раздавал интервью, где его спрашивали: «Если президент решит, что необходимо чрезвычайное положение в республиках, то какова в этом случае будет роль КГБ? — КГБ относится к исполнительной власти, и если у нас на этот счет будет соответствующее поручение (а оно, бесспорно, будет носить законный характер), то КГБ выполнит свою роль»[659].

Между различными структурами в центральном аппарате, между центром и подразделениями на местах шли информационные потоки, это естественно, и на каком-то сразу не уловимом этапе тревожные нотки стали доминирующими: империя разваливается, а те, кому поручена ее целостность, реагируют и довольно мягких формах. В октябре 1990 г. Председатель КГБ отправляет шифрограмму на места (см. Приложение № 4). А в конце ноября в руки журналистов попадает документ «Предложения о чрезвычайных мерах по борьбе с нарушениями правопорядка», в котором КГБ отводится чрезвычайная роль[660]. 7 февраля 1991 г. В.А. Крючков направил М.С. Горбачеву записку «О политической обстановке в стране», в которой предложил программу действий на год. В записке он предупреждал, что из-за острого политического кризиса возникла угроза развала СССР, демонтажа общественно-политической и экономической системы. Главным внутриполитическим противником объявлялся «Демократический Союз» и Верховный Совет РСФСР. Учитывая глубину кризиса и вероятность осложнения обстановки, не исключалась возможность образования в соответствующий момент временных структур в рамках осуществления чрезвычайных мер, представленных Президенту СССР Верховным Советом СССР (см. Приложение № 5).

У военных на случай войны существует так называемый мобилизационный план, войскам в приграничной полосе розданы планы на случай войны, после сигнала их вскрывают и начинают развертывать войска из мест постоянной дислокации согласно установкам Генштаба. Почему ничего подобного не оказалось в КГБ, почему не был задействован план в масштабах страны — пусть отвечают они сами… «Сама структура была такова, что каждое главное управление или просто управление имело свой собственный информационный отдел, в который сливались несостоявшиеся или отработанные кадры. Численность отделов была внушительной, иногда до сотни человек, а отдача рахитичной. Способность к осмыслению общегосударственных проблем, глубинных тенденций развития общества оставалась на крайне низком уровне. Но ни один руководитель самостоятельного управления не готов был передать получаемую информацию в „чужое“ аналитическое управление и лишиться возможности доклада пусть ущербной и корявой, но своей информации. В КГБ не было никакого единого банка данных по внутриполитической и социально-экономической проблематике»[661]. То есть, отсюда прямо следует: кагэбисты не смогли синтезировать все угрозы извне и изнутри, и принять решение об объявлении ЧП. Но если команда об этом отдается не автоматически по системе индикаторов, не через правовые институты, то дается через людей. Значит, был кто-то, кто должен был это сделать. Кто? Как ни крути, а другой фигуры, как Председатель КГБ, у меня нет…

Как нам удалось заметить, он часто пользовался приемом отраженного взаимодействия: при этом фигура его самого остается в тени, а жертва удара остается не только в неведении, но еще и благодарна тому за «помощь». Примеры этому таковы. Первое. «…B апреле 1991 года предложили рассмотреть сложившееся положение дел на заседании Политбюро ЦК. М.С. Горбачев согласился. Застрельщиком был И. Полозков. До 4 утра отрабатывали программу срочных дел для генсека. А около 5 часов В.А. Крючков позвонил Ивану Кузьмичу в машину и сказал: „Включи радио, послушай!“ „Голос Америки“ передавал все 8 пунктов, над которыми всю ночь трудилось Политбюро»[662]. Второе. По воспоминаниям последнего первого секретаря МГК: «…в июле я прочитал информацию наших контрразведчиков, которую мне дал Крючков и с которой был ознакомлен Горбачев: запись беседы с одним из наших демократов Яноша Корнай. Я. Корнай — американец венгерского происхождения, автор „венгерского пути к капитализму“, очень известный экономист. (В Москве издавались его книги, что предусматривает ситуацию для прикрытия поездки в СССР. — А. Ш.) Он говорил, что развитым капиталистическим странам, чтобы держаться на плаву, нужны рынки сбыта, сырьевые рынки, дешевая рабочая сила.

В Советском Союзе все это есть, но его огромные сырьевые ресурсы используются неэффективно. Поэтому с точки зрения общечеловеческих ценностей, целесообразно их изъять и передать тем странам, которые обеспечат должную эффективность.

СССР обладает огромными, но недостаточно продуктивно работающими людскими ресурсами. Надо примерно на 50 млн человек их сократить, а остальных заставить работать эффективно.

В этих целях надо расколоть Советский Союз, но не на национальные республики, а на экономические районы — сырьевой, топливный, обрабатывающий и т. д. Говорил Я. Карнай и о необходимости либерализации цен, приватизации, свертывании социальных программ, жесткой кредитной политике (…).

В области политической главное — ликвидация КПСС, а затем раскол коммунистического движения на фракции, что и было сделано. Планировалось внедрить во главе всех фракций своих людей, которые внешне выступая за единство комдвижения, будут делать все, чтобы оно никогда не объединилось. Смена руководства армии. Реорганизация в КГБ — поменять генералов на полковников. Тогда же он сказал, что все это должно совершиться одномоментно, в течение недели, и что час „N“ назовет „семерка“»[663].

Этот момент и сходные, уже будучи под следствием по делу ГКЧП, В.А. Крючков пытался вывернуть в свою пользу. 17 декабря 1991 г. в протокол было занесено следующее его объяснение: «Благодаря своему служебному положению я располагал широкой информацией об обстановке в стране, анализом перспектив ее развития. Информация поступала от наших отечественных источников, было немало важных, достаточно глубоких аналитических материалов, которые направлялись в КГБ советскими научно-исследовательскими институтами. Поступали представляющие большой интерес зарубежные материалы. Ценность последних в том, что готовились они не для нас, а сугубо для внутреннего потребления тех или иных стран. Да многое было просто на виду, люди стали негативное ощущать на себе…

Поступала также информация о том, что после распада СССР начнется массированное давление извне на отдельные территории совсем недавно единого Союза для установления для них иностранного влияния с далеко идущими целями.

Поступали сведения о глубоко настораживающих задумках в отношении нашей страны. Так, по некоторым из них, население Советского Союза якобы чрезмерно велико, и его следовало бы разными путями сократить. Речь шла не о каких-то цивилизованных методах. Даже приводились соответствующие расчеты. По этим расчетам, население нашей страны было бы целесообразно сократить до 150–160 млн человек. Определялся срок — в течение 25–30 лет. Территория нашей страны, ее недра и другие богатства в рамках общечеловеческих ценностей должны стать достоянием определенных частей мира. То есть, мы должны как бы поделиться этими общечеловеческими ценностями.

Докладывалось ли все это высшему руководству страны? Регулярно! Конечно, все это невероятно сложные вопросы. Развитие может пойти и в более благоприятном направлении, но вполне допустимо в ином — негативном. Тем более когда дело касается судьбы всей страны. К сожалению, несмотря на жизненно важное значение этих проблем адекватных ответов и реакции, соответствующих выводов не следовало…

Все шло, казалось, словно рок судьбы, вниз, в пропасть. А на каких-то рубежах надо и можно было остановиться в катастрофически ухудшающемся положении. Пойти к людям со всей правдой и начать выпрямлять положение, и в то же время уверенно двигаясь, но вперед. Все это давило на меня тяжелым грузом, висело тяжким бременем, угнетало. В разговорах с самыми разными людьми было видно, что и у них присутствует такое же настроение. Все понимали, куда мы идем, какая трагедия ждет наше государство. Я как председатель КГБ не скрывал наших оценок ситуации и перспектив, прямо говорил об этом в своем выступлении, например, на сессии Верховного Совета СССР в 1991 году»[664].

Третье. Забегая вперед, нужно указать, что в ночь на 21 августа 1991 г. группа «А» узнала о времени готовящегося штурма — 3 часа ночи — из радиопередачи раньше, чем получила отмашку на его исполнение официально[665]. Понятно, что тем самым любые действия были бессмысленны. Группа была просто морально разоружена.

Известно, какую большую роль играли американские «мозговые центры». Обратно, такое же значение должны иметь и советские. И не всех их было так просто удержать в узде. А раз так, то следовало их уничтожение. Бывшая Московская Высшая партшкола была преобразована в Российский социально-политический институт при ЦК КП РСФСР. Это был весьма значимый интеллектуальный Центр, а позиция руководства компартии была резко антигорбачевской. И тогда В.А. Крючков пишет записку в ЦК[666], и проблема решена. Нет помещений — нет и Центра. Скажем еще в порядке комментария, что здание не сильно-то и было нужно ЧК, сейчас в этом здании один вуз. Но, надо сказать, что КГБ с легкостью расставался со своими объектами, если они предназначались не партии, теряющей силы, а их антагонистам. Так, например, РПЦ был возвращен Храм Иконы Божией Матери «Знамение» в Аксиньине, с виду это простая церковь, которая находится на пересечении улиц Фестивальной и Смольной г. Москвы, на самом же деле это объект стратегического назначения: он долгое время служил входом в учебное заведение нелегальной разведки, которое функционировало под прикрытием специализированной психиатрической больницы № 47[667]!

Как потом оказалось, центральный аппарат 5-го управления, отобранный Ф.Д. Бобковым, был для него своим на 100 %. Он потом чуть не в полном составе перешел на службу под крыло В. Гусинского и К?. Но остается низовой аппарат. На тех самых местах, где как раз набирает силу сепаратизм. Он может противодействовать, и за это… его надо уничтожить. 4 августа 1989 г. В.А. Крючковым направлена записка в ЦК КПСС «О создании в КГБ СССР Управления по защите Советского конституционного строя», в котором предусматривается, что «вновь создаваемое Управление по защите советского конституционного строя будет действовать в качестве самостоятельного управления КГБ СССР. Пятые управления, службы, отделы-отделения КГБ республик, УКГБ краев и областей упраздняются»[668]. 11-го было принято одноименное Постановление Политбюро ЦК КПСС № П164/87; 13-го — Постановление Совета Министров СССР № 634–143; а 29-го вышел приказ КГБ № 00124 «Об образовании управления „3“».

Мы многое, если не все, знаем и перепроверяем через метод. То, что В.А. Крючков обладал всей текущей информацией — через донесения агентуры и доклады с мест, — это сомнений не вызывает. Но вот тут уместен вопрос: а был ли до конца В.А. Крючков вооружен методологически или действовал спонтанно? Чтобы быть до конца уверенным в провале т. н. «путча», нужно было доподлинно знать не только поведение отдельных лиц, но и всей массы — потому что рискованная игра предполагала, что достаточно выйти хоть какой-то группе из сценария, все пойдет насмарку, их трудно будет парировать. Нам дают ответ: «Незадолго до путча начальник социологической лаборатории КГБ СССР подполковник Валерий Комков, опираясь на результаты своих исследований, предупреждал Владимира Крючкова о том, что абсолютное большинство оперсостава не пойдет на выполнение приказов, аналогичных тем, что были позже отданы, 18–21 августа 1991 г.»[669]. То есть он был точно убежден, что путч провалится, и подстрахован.

Манипулировал он и своей системой. В конце июля 1991 г. собрали руководящий состав центрального аппарата по обсуждению оперативной ситуации в стране. Из зала задали вопрос:

— Товарищ генерал армии, как вы думаете, сумеет ли КПСС удержать власть?

— Неужели у вас есть сомнения? — удивился В.А. Крючков. — Запомните все: на ближайшие 20 лет я не вижу никакой силы, способной изменить политическую ситуацию в стране. «Какая повязка была у Председателя КГБ на глазах? Или велась игра? Но почему тогда он не доверял людям, с кем трудился бок о бок? Не повел за собой», — удивляется источник информации[670]. Мало кому удавалось понять все («И лишь немногие, очень немногие». А. Даллес) и запросить о Председателе КГБ ответы на те вопросы, а если и спрашивал о неискренности, то ответы давались в такой категорической форме: «Необходимо расследовать деятельность КГБ»[671]. Ах, если б в этой среде знали еще и о закрытых контактах, тогда вопросы б не задавали… В начале все того же июля у В.А. Крючкова состоялась встреча с отставным руководителем итальянской военной разведки адмиралом Ф. Мартини. Сразу же после беседы адмирал вместе с супругой вылетели в Рим. Как сообщается в публикации, первый контакт между ними состоялся еще в мае 1990 г. Прикрытием была якобы информация о том, что во время чемпионата мира по футболу арабские террористы собирались предпринять ряд акций против советской сборной из-за произраильской позиции руководства СССР[672]. Автор книги «Тайные битвы XX столетия», уделяя внимание этой беседе, приписывает ей ключевое значение[673]. О встречах с Р. Гейтсом мы говорили, но вот этот еще один канал, по-видимому, был решающим.

Несмотря на то что начальник советской разведки никогда по-настоящему и не служил в разведке, а сделал чисто партийную карьеру (такое в СССР было довольно часто), тем не менее он вполне заслуживает того, чтобы назвать его довольно подготовленным и информированным человеком.

Все это делалось небескорыстно: после «отсидки», которую В.А. Крючков использовал для написания книги, он был устроен через Ф.Д. Бобкова на теплое место консультанта московской фирмы «Система». Естественно, раз все свалили на подневольного М.С. Горбачева, то реноме самого В.А. Крючкова не пострадало. Он по-прежнему раздавал интервью. Написал несколько книг. Ему устраивали теплый прием левые и патриоты на своих посиделках. Владимир Александрович охотно на них ходил. И интересовал его там только один вопрос: догадываются или нет эти люди, кто их на самом-то деле сдал?

Его боевой соратник Ф.Д. Бобков вел такую же практику. В 1994 г. у него была встреча с прозревшим писателем-диссидентом В. Максимовым, автором известного «Целили в коммунизм, а попали в Россию», тот просил его дать данные по агентуре КГБ, проникшей в сферы управления СССР и России, и бросил в сердцах: «За анекдоты-то вы сажали, а настоящих врагов…» Бобков не упустил возможности свалить всю вину на журнал «Континент», посетовал на несовершенство правовой базы, но назвал агентами недолговечных президентов Гамсахурдиа (Грузия) и Эльчибея (Азербайджан), которых скоро сметут генералы-силовики Шеварднадзе и Алиев.

Особенно хорошо подобные игры удавались со своим агентом подневольным М.С. Горбачевым. Во-первых, он был управляем через компромат. В свое время, будучи на Ставрополье, Михаил Сергеевич много там наворовал.

О.И. Гайданов с должности замначальника следственного управления Прокуратуры Казахской ССР был направлен в Узбекистан: «Почти через год членам оперативной группы, разрабатывавшим и осуществлявшим операцию в Бухаре, предстояла новая далекая и серьезная командировка. Группу, усиленную работниками центрального аппарата КГБ СССР, перебросили на юг России, и она начала работать в Ставрополе и вокруг него. Ближайшие планы генерального секретаря ЦК КПСС (Ю.В. Андропова. — А. Ш.) по борьбе с коррупцией и особенно место предстоящего удара ни у Мелкумова, ни у других людей его группы сомнений не вызывали. Однако в СССР произошла очередная, и на этот раз последняя, смена власти. Неизвестно, насколько новый генеральный секретарь ЦК КПСС, бывший первый секретарь Ставропольского крайкома партии М.С. Горбачев имеет к этому личное отношение, но в мае 1985 г. вся группа была отозвана из Ставрополя и больше туда не возвращалась. Все документы, которые за несколько месяцев они успели наработать в Ставрополе, остались на Лубянке… Майоры и подполковники КГБ Узбекистана были возвращены в Ташкент. Им объяснили, что их бухарское дело получило слишком большое развитие, а сил не хватает. Ребята умные, они понимали, что фактически за этим стоит, но офицерам КГБ не положено задавать вопросы, они должны выполнять приказ. А приказ — дорога в Узбекистан, продолжить начатое ими дело, которое к этому времени было принято к производству Т. Гдляном, следователем по особо важным делам Прокуратуры СССР»[674]. И хотя деятельность группы была сорвана, но компрматериал-то они какой-никакой накопили, и он был. И был в определенных руках.

В мае 1991 г. М.С. Горбачев вызвал В.А. Крючкова в кабинет на Старой площади и спросил: «Что там за возня идет на Ставрополье вокруг моего имени? Надо бы разобраться, кто этим занимается. Откуда исходит? Охотников бросить тень на мое имя найдется немало…»[675]. Комитет шантажировал генсека-президента, давая по своим каналам эту информацию наверх. Тот, как и всякий обычный вор, трепетал, и становился послушнее.

Теперь рассмотрим еще момент взаимоотношений между генсеком и его председателем КГБ на предмет как все же вводить ЧП. И тут главный чекист и главный политик водили за нос друг друга и сами себя. За день до разговора в Кремле в мае 1991 г., например, состоялся разговор В.А. Крючкова и М.С. Горбачева, последний позвонил в машину первого и сказал, что прочел информацию КГБ из Вашингтона о предстоящем развале Союза и спросил: «Кому нужно так нагнетать атмосферу?» В.А. Крючков, представив убедительные доказательства, сказал: «Считаю информацию заслуживающей внимания, она подкрепляется другими сообщениями, в том числе агентурными данными, да и самое главное — всей нашей действительностью». На следующий день М.С. Горбачев уклонился от продолжения разговора, больше его интересовал компромат на себя, чем судьба страны[676]. Опытные интриганы вели себя как последние дешевки, всячески выворачивая руки и… себе, и своим партнерам, а более всего честным советским людям, все более и более понимающим, что происходит что-то не то. В самом деле, не совсем уж и слепые же были кругом люди, и каждый в меру своего понимания говорил о близком крахе всего советского. Тогда же родился и часто звучал призыв: «Господин президент! // Назревает инцидент!..»; но кто ж тогда знал, что он: 1) давний агент КГБ, 2) предатель. Впрочем, для некоторых он и сейчас как отец родной…

Комитетчики-антисоветчики сами маскировали свои намерения и прикрывались М.С. Горбачевым, как проститутка пытается прикрыть одеялом блуд, а тому, в свою очередь, не хотелось, чтоб его использовали. «Вспоминает», а на самом-то деле проводит еще одну акцию прикрытия, небезызвестный Ф.Д. Бобков: «Расскажу о подготовке одного из мероприятий, относящихся к разряду „решительных мер“. Речь шла о недопущении ликвидации советской власти в Латвии. Это был конец 1990 года. (…) Пуго (…) участвовал во встрече у Горбачева, где решалось, быть или не быть упомянутой акции.

Встреча состоялась по нашему с Крючковым настоянию. Мы считали, что Горбачев должен знать суть акции, осуществляемой по его указанию, видеть ее возможные последствия и как президент дать правовое согласие. Не скрою, что к тому времени президент уже успел зарекомендовать себя „не ведающим о том, что происходит в стране“, если общественность хотела иметь достоверную информацию. Для него „как снег на голову“ обрушились события в Тбилиси в апреле 1989 года, он „не знал“ о том, что вот-вот вспыхнет карабахский конфликт, да и в других случаях уклонялся от того, чтобы принять на себя хотя бы малую часть ответственности за происходящее в стране.

А посему, когда он сказал В.А. Крючкову, доложившему ему о готовности к проведению акции: „Действуйте“, мы попросили принять нас для подробнейшего доклада.

И доложили. Получили одобрение. Особенно настойчив был Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе. Он сказал даже, что хорошо бы эту акцию начать с Грузии, где у власти был Гамсахурдия.

Но здесь вышла заминка. Мы попросили не только устного разрешения. Горбачев и Шеварднадзе высказали удивление. До сих пор звучат слова Шеварднадзе: „Зачем? Это акция спецслужб. Она не должна санкционироваться государством. В каком положении окажется МИД?“ Горбачев: „Но я же даю свое согласие“. — „Мало, Михаил Сергеевич, ибо это акция не спецслужб, а государственной власти. Она наводит порядок в стране, а спецслужбы и армия выполняют ее волю“.

По предложению Горбачева окончательное решение отложили на неделю, затем еще на неделю… Стало ясно, что президент смел тогда, когда есть на кого свалить вину. (…)

На всякую информацию о действиях Запада, подталкивающего разрушительный процесс, о гибельных для страны внутренних сложностях у Горбачева был один ответ: „Комитет госбезопасности драматизирует обстановку“. А драматизировал ее не только комитет. Об этом били тревогу многие честные люди, понявшие надвигающуюся беду»[677].

Другие комитетчики также были в игре. По воспоминаниям Грушко: «Однажды, в отсутствие Крючкова мне довелось лично информировать Горбачева о развитии ситуации на Украине. Я доложил ему о конкретных проявлениях националистических и сепаратистских настроений, игнорирование которых могло привести к требованиям о выходе Украины из Союза. Горбачев показался мне встревоженным и заявил, что „нужно что-то предпринимать“. Но что последовало за этим? От принятий каких-либо решений он по сути дела устранился, попытавшись переложить урегулирование вопросов общегосударственной важности на плечи КГБ, что выходило за рамки наших полномочий и возможностей»[678].

И уже потом Михаил Сергеевич утверждал: «Мне не раз в последние годы удавалось гасить, предупреждать опасное развитие событий»[679]. Вот как интересно оказывается можно трактовать уклонение от своих обязанностей. Здесь стоит понимать, что нас пытаются дезинформировать. Сама ситуация наиграна от начала и до конца. Да, введение ЧП — прерогатива высших органов государственной власти, юридическая сторона дела должна быть как можно более легитимной, а потом уж к делу приступают армия, МВД, спецслужбы на наиболее сложных и ювелирно точных участках общего дела. В народе говорят по этому поводу так: «Иван кивает на Петра, Петр кивает на Ивана, все вместе на Абрама, а страны-то нет…» Нет же, вместо того чтобы просто ввести ЧП, вывернули все так, чтобы был некий ГКЧП. Его объявили… А далее ничего не делалось.

Поздно, слишком поздно было искать ответ на вопрос: «Может ли государственная измена исходить от главы государства?»…[680]. Но сегодня мы на него отвечаем так: может, если, конечно же, глава спецслужбы разрешит.

И все же «лишь немногие, очень немногие будут догадываться». В Комитете Верховного Совета СССР по науке, народному образованию и культуре «…регулярно собирались представители самых „нестыкующихся“ направлений — военные, представители правоохранительных органов, ученые, духовные лидеры. Что объединяло этих людей? Под руководством академика Ю. Рыжова они разрабатывали концепцию национальной безопасности СССР. Уже тогда было очевидно, что необходимость такой работы недооценивалась большинством наших руководителей. В общественном сознании национальная безопасность ассоциировалась лишь со сферой компетенции КГБ. Между тем, в цивилизованном мире концепция национальной безопасности является основой государственной политики, она включает в себя также вопросы экономические, научно-технические, духовные, демографические, то есть буквально все аспекты жизни общества. Приходящие к власти главы государств и политические партии именно стратегию национальной безопасности объявляют вопросом первостепенной важности. Но у нас год назад мудрости еще недоставало. А может быть, не о мудрости надо говорить…

Бывший председатель КГБ В.А. Крючков при обсуждении в верховном Совете законопроекта об органах КГБ заявил, что разговоры о новой концепции безопасности страны — это пустая трата времени. Дальнейшая работа группы была пресечена по указанию бывшего председателя союзного парламента А.И. Лукьянова. Когда Анатолию Ивановичу вручили список специалистов, работавших над концепцией, с просьбой официально оформить эту группу, он проговорил: „Наконец-то мы узнали тех, кто занимается у нас в государстве подрывной деятельностью“[681]. Слова не были брошены на ветер, многие участники группы Рыжова подверглись преследованиям, особенно это коснулось военных специалистов. (…)

Академик Ю. Рыжов пытался достучаться до высоких кабинетов, от него отмахивались: создан же Совет безопасности. Бесполезно было объяснять, что в таком виде это чисто декоративный орган, реальными полномочиями не наделенный…»[682].

В самом деле, как-то странно, что группа народных депутатов, созданная с согласия Президента 27 апреля, прекратила свое участие 6 июня по распоряжению спикера парламента.

Надо сказать, что с пониманием некоторых вопросов безопасности и без КГБ ученые справлялись довольно недурно. Впрочем, судите сами: «Раньше угрозы мы ждали из-за рубежа. В наши дни в эти слова вкладывается уже иной смысл: лишь бы не было гражданской войны. Сегодня угроза для безопасности страны (…) таится внутри ее границ. И главная опасность — это унылая перспектива безнадежной экономической и технической отсталости, социальной деградации, разрушения общественных и национальных связей. Если теперь мы попытаемся воспользоваться привычными концепциями национальной безопасности, то обнаружим их полную бессмысленность. Можно даже утверждать, что концепция национальной безопасности в современных условиях у нас начисто отсутствует. Из чего она складывалась традиционно? Необходимость иметь количество (а лучше и качество) вооружения такое же, как и у вероятного противника. Плюс к этому — КГБ для охраны секретов, разоблачения происков все тех же врагов и защиты правящих верхов. Сегодня же вопрос национальной безопасности — это уже вопрос и военный, и экономический, и экологический, и политический, и устойчивости культуры, и прорывов в науке.

Нынешнее кризисное состояние советского общества позволяет утверждать, что в современных условиях безопасность СССР определяется прежде всего нашей способностью решить неотложные внутренние политико-правовые, национально-государственные, социально-экономические, экологические и гуманитарные проблемы. (…) Когда депутаты вклинились в ее проблемы, то все поначалу не выглядело особенно сложным. (…) При внимательном рассмотрении ситуации обнаружили, что существует системообразующий момент, с которого надо начинать. Это концепция национальной безопасности. (…)

К сожалению, нашим сегодняшним подходам к анализу вопросов безопасности явно недостает системности. Это либо импульсивная реакция, нацеленная на латание дыр, либо ведомственное стягивание на себя ветхого одеяла. Например, Конституция СССР определяет государственную безопасность как важнейшую функцию государства, но из этого не следует, что данную сферу, как это пытаются делать сейчас, нужно отдать на откуп Министерству обороны и КГБ. Наоборот, нынешнее положение нашей страны убедительно показывает, сколь пагубно влияет на ее развитие отсутствие целостной концепции безопасности, механизмов и структур, определяющих масштаб и характер существующих угроз, четкого определения приоритетов и последовательности решаемых задач. В частности, в документе „О реформе системы безопасности страны“, подготовленном группой, состоящей из народных депутатов и экспертов (…), подчеркивается, что необходимо разработать такую концепцию, которая охватывала бы внутренние и внешние аспекты безопасности страны, рассматривала их в целостной системе взаимосвязанных факторов, направленной на защиту общенациональных интересов. (…)

Угроза безопасности — это перспектива такого развития событий, которое будет создавать опасность самого существования Советского Союза, его независимости и выживания как социально-экономической и политической общности.

В документе „О реформе системы безопасности страны“ угрозы безопасности СССР разделяются на несколько групп.

В сфере политической многие процессы приняли непредсказуемый характер. Многие органы государственной власти фактически прекратили осуществление своих функций. Массовый характер приняли нарушения законности и правопорядка. Возникла опасность насильственного разрешения возникших противоречий. Реальной становится опасность распада СССР. (…)

В сфере экономической основная угроза безопасности Советского Союза заключается в перспективе необратимого технологического отставания, скатывания на задворки мирового экономического развития, социального регресса и дезинтеграции общества. Советский Союз давно перешагнул безопасные границы научно-технической зависимости от Запада, и дальнейшее продвижение по пути импорта передовых технологий за счет кредитов и сырьевого экспорта равносильно постепенному технологическому самоубийству…»[683].

Если б занимались ерундой, как некоторые в погонах и при лампасах, то их бы никто и не трогал, а так умный противник оказался опасным. В прошлом нами четко показано, что верхушка КГБ контролировала многое и многих. Но не все. А раз так, то неконтролируемое нужно уничтожить на корню. Мы, опять же, недаром в предыдущем описывали, какая прослойка «nation security & intelligence» существовала в Штатах. Но ведь что-то было и в СССР, и оно было вне КГБ. А раз так… «Комиссия официально просуществовала символические сорок дней и была „с благодарностью“ распущена с обещанием, что в дальнейшем все заботы о предмете берет на себя президент СССР.

Закрыта Комиссия была под давлением силовых структур, и первую очередь, лично председателя КГБ Владимира Крючкова Единственным результатом деятельности Комиссии было провозглашение ею либеральной парадигмы концепции безопасности (человек, общество, государство) и комплексности проблемы безопасности, включающей не только военно-политическую безопасность, но также и экономическую, культурную, экологическую, демографическую, информационную и ряд других ее составляющих»[684]. В. Крючков, выступая как-то в парламенте, в ответе на вопрос о комиссии Рыжова назвал ее несерьезным начинанием. Затем, после уже «победы демократии», от Ю.А. Рыжова избавились привычным способом: отправили послом в США.

Январь

1 — умер ген.-л-нт Ф.К. Мортин.

2 — рижский ОМОН освободил Дом печати, который был незаконно захвачен местными властями, хотя принадлежал партийным органам.

3 — В.А. Крючков принял посла США в СССР Дж. Мэтлока и имел с ним беседу по широкому кругу вопросов, представляющих взаимный интерес.

5 — в органы ТГУ отправлена шифрограмма № 174033. Со ссылкой на «Временное положение о негласном оперативном составе органов КГБ» предлагается, используя свои возможности, развернуть работу по формированию различных коммерческих структур. Предполагается, что эти структуры должны иметь выход на международные рынки. Необходимость иметь такие структуры обусловлена обострением внутриполитической ситуации. Предполагалось их использование для достижения следующих стратегических целей: 1. Обеспечение надежного прикрытия руководства и наиболее ценных оперативных работников в случае развития внутриполитической ситуации по восточногерманскому варианту. 2. Получение финансовых средств для организации работы против приходящего к власти деструктивного элемента в условиях подполья. 3. Создание условий для эффективного использования зарубежной и внутренней агентуры при нарастающей политической нестабильности[685].

13 — В.А. Крючков совместно с О. Шениным и Ю.Д. Маслюковым встречаются в Москве с бывшим премьером Литвы С. Сакалаускосом, срочно прибывшим по вызову из Мапуту, и предлагают ему войти в состав т. н. Комитета Национального Спасения. Последовал отказ. Экс-премьер съездил на родину. Через несколько дней состоялась новая встреча с таким же результатом.

16 — в соответствии с постановлением Верховного Совета СССР № 1910-1 «Об организации и мерах по обеспечению проведения референдума СССР по вопросу сохранения СССР» в п. 7 предписывалось МО, КГБ и МВД СССР организовать проведение референдума в воинских частях. Состоялись похороны л-нта В. Шатских. Постовые Рижского ОМОНа открыли стрельбу после провокации возле места дислокации.

20 — Совет Министров Латвии принял постановление № 33 о создании Департамента Общественной Безопасности. Директор ДОБа — п/п-к Я. Башкерс. Зам. — п-к А. Плявиньш из разведуправления Прибалтийского ВО, куратор агентурной разведки — включая и зарубежную сеть. Один сотрудников — м-р В. Руданс из КГБ Латвии, уволился в 1990 г., работал в представительстве в ГДР. Рижский ОМОН занимает здание МВД республики. При этом погибли два милиционера, два оператора, снимавшие инцидент, и один прохожий.

23 — опубликовано интервью В.А. Крючкова «Литературной газете», в котором рассматриваются несколько тем: слова на Съезде народных депутатов Э. Шеварднадзе о том, что страна идет к диктатуре, как КГБ и его предшественники боролись с врагами народа и диссидентами.

26 — Указ Президента СССР «О взаимодействии милиции и подразделений Вооруженных Сил СССР при обеспечении порядка и борьбы с преступностью».

26 — Указ «О борьбе с экономическим саботажем».

27 — вильнюсский ОМОН разгромил два поста литовской таможни.

29 — Указом Президента СССР образован Комитет по координации деятельности правоохранительных органов при Президенте СССР. Указом Президента СССР были произведены серьезные кадровые перемещения в руководстве КГБ СССР Получили отставку Ф.Д. Бобков и В.П. Пирожков. Первым зампредом назначен В.Ф. Грушко, зампредами новый начальник ВГУ Г.Ф. Титов и В.Ф. Лебедев.

30 — по решению Мособлсовета РПЦ был возвращен Николо-Угрешский монастырь, расположенный на территории ранее закрытого города Дзержинский Люберецкого района Московской области. Монастырь был отторгнут еще в 20-е, и там располагалась трудкоммуна ОГПУ, затем — подразделения оперативного обслуживания НПО по производству топлива для ракет различного назначения.

П-к КГБ Павлюченко вывез Председателя Верховного Совета Южно-Осетинской АССР Т. Кулумбекова с территории гарнизона ВВ МВД (Цхинвал) в Тбилиси, где последний содержатся в изоляторе КГБ.

Начальником управления «3» назначен В.П. Воротником (вместо Е.Ф. Иванова), начальником Аналитического управления КГБ — Н.С. Леонов (вместо В.Ф. Лебедева).

31 — на базе Госкомитета РСФСР по общественной безопасности и взаимодействию с министерством обороны СССР образован Госкомитет РСФСР по обороне и безопасности.

В начале месяца народный депутат В. Подзирук направлял запрос в КГБ СССР, где спрашивал о применении в практике отечественных спецслужб СВЧ и других излучений. Зампред В. Пирожков дал ответ, в котором в частности говорилось: «Сведениями умышленного облучения СВЧ мы не располагаем».

Выпущен единственный номер бюллетеня «Информационный бюллетень КГБ СССР. Специальный выпуск. 1991, январь».

Февраль

2 — зампреду КГБ СССР В.Ф. Лебедеву присвоено звани «ген.-м-р».

4 — вышел Указ Президента СССР № УП-1423 «О мерах по усилению борьбы с наиболее опасными преступлениями и их организованными формами», где в частности говорилось: «2. Главному управлению МВД СССР по борьбе с наиболее опасными преступлениями, организованной преступностью, коррупцией и наркобизнесом совместно с органами КГБ СССР основное внимание сконцентрировать на выявлении, пресечении и расследовании деятельности преступных сообществ, совершающих наиболее опасные преступления, обладающих межреспубликанскими, международными и коррумпированными связями».

11 — состоялось совещание в кабинете Председателя КГБ, где обсуждались вопросы о сохранении СССР[686].

12 — в Италии вместе с семьей перешел на сторону врага сотрудник резидентуры С. Илларионов, работавший под прикрытием вице-консула в Генуе.

20 — вышло Постановление Совета Министров СССР № 46 «О прохождении военнослужащими МО, МВД и КГБ СССР действительной военной службы на территории республик Закавказья».

Март

1 — в ЦК КПСС состоялась встреча В.Ф. Лебедева и B.C. Леонова с работниками Идеологического Отдела ЦК КПСС[687].

3 — на раздельных заседаниях палат Верховного Совета СССР рассмотрен в первом чтении и принят закон «Об органах государственной безопасности в СССР».

4 — австралийской контрразведкой арестован советский разведчик А.Р. Кадыров.

6 — народный депутат СССР Ю.П. Власов направил письмо А.И. Лукьянову с жалобой на вмешательство КГБ в личную жизнь, нарушения права на тайну переписки и на проникновение в жилище.

7 — членом Совета Безопасности СССР избран В.А. Крючков.

16 — принят Указ Президента СССР «Об Управлении КГБ СССР по городу Москве и Московской области». Согласно этому Указу УКГБ было выведено из подчинения создаваемого КГБ РСФСР и получило статус структурного подразделения Центрального аппарата КГБ СССР, а начальник управления по своему статусу назначался зампредом КГБ СССР. На совещании у вице-президента СССР Г.И. Янаева после референдума 17 марта Г.Е. Агеев со ссылкой на лубянских аналитиков утверждал, что события в НКАО провоцируются армянской стороной, но от оказания какой-либо помощи уклонился, добавив, что к величайшему сожалению, в УК нет внятного размежевания между борьбой за самоопределение народов и разжиганием межнациональных конфликтов.

20–22 — в Брюсселе состоялся коллоквиум в Экономическом Совете НАТО на тему «Советская экономика в подчинении Горбачева».

25 — в открытой прессе США приводятся выдержки из доклада ЦРУ и Defense Intelligence Agency, где утверждается, что В.А. Крючков и министр обороны СССР Д.Т. Язов имеют большее влияние на каждодневные политические решения в СССР, нежели Президент Горбачев. Аналитики DIA предсказывают: до конца года Горбачев вынужден будет покинуть свое кресло[688].

28 — в связи с открытием III Съезда народных депутатов РСФСР весь центр Москвы перекрыт войсками и техникой.

Вышла шифрограмма Председателя КГБ СССР № 3088, в которой определены задачи спецчастей войск КГБ СССР и механизм их использования согласно Положению «О спецчастях войск КГБ СССР», в которой говорится, что: «Специальные части войск КГБ СССР являются вооруженными формированиями, предназначенными для участия в обеспечении защиты конституционного строя, безопасности и территориальной целостности СССР; пресечении экстремистских действий, направленных на насильственное свержение или изменение советского государственного или общественного строя и дестабилизацию обстановки в стране; обеспечении жизнедеятельности органов государственного управления СССР в чрезвычайных ситуациях; осуществлении мероприятий по плану штаба по чрезвычайным ситуациям КГБ СССР; оказания помощи погранвойскам в охране государственной границы при резком обострении оперативной и общественно-политической обстановки в приграничных районах; оказания помощи гражданскому населению, терпящему бедствие вследствие землетрясения крупных аварий, пожаров и т. п. Кроме того, спецчасти войск КГБ СССР могут привлекаться для участия в обеспечении общественной безопасности в районах, где объявлено президент ское правление. При привлечении спецчастей в районах, где объявлено чрезвычайное положение, они действуют в соответствии со ст. 11 Закона СССР О правовом режиме чрезвычайного положения».

Создан Оперативный штаб КГБ СССР.

Апрель

10 — Постановлением Кабинета Министров СССР № 162-44 и приказом КГБ СССР № 0266 от 17 апреля было создано управление по руководству специальными частями войск КГБ (Управление «СЧ»).

13 — В.Ф. Грушко присвоено звание «ген.-п-к».

15 — новое руководство спецслужб Болгарии объявило о том, что двое иностранцев под оперативными именами «Гектор» и «Атанас» за участие в операции по ликвидации в Лондоне эмигранта Г. Маркова были награждены болгарскими орденами.

17 — с должности командира Кремлевского полка начальником Управления «СЧ» назначен ген.-м-р И.П. Коленчук.

19 — произошел подрыв памятника В.И. Ленину в г. Старице, на место прибыли СОГ УКГБ и УВД по Калининской области.

22 — Н.С. Леонов выступил перед делегатами Всесоюзного депутатского объединения «Союз»[689].

23 — учреждена Ассоциация ветеранов внешней разведки. (В настоящее время в ней состоят более 4000 чел., ее возглавляет ген. Л.В. Рябченя.)

24 — Верховным Советом РСФСР принято решение о выборах президента. Кандидату Б.Н. Ельцину глава Всероссийского Биржевого банка А. Конаныхин через посредничество бывшего офицера 9-го управления В. Ряшенцева выделил 7 000 000 дол. Ряд источников утверждает, что это были деньги КГБ[690].

25 — Аналитической Службой по советским делам ЦРУ подготовлен доклад «Советский котел»[691].

27 — приказом Председателя КГБ СССР № 0064 определены штаты Управления «СЧ» и сроки его комплектования в 1991–1992 гг.

28 — в разгар ожесточенной перестрелки в районе сел Садарак-Ерасх и Хачик-Ауш (район примыкания Армении к Нахичевани) на смену внутренним войскам прибыли подразделения спецчастей КГБ (в/часть 1471). В течение короткого времени они добились прекращения стрельбы и до 14 мая стабилизировали обстановку[692]. С апреля по август в Нагорном Карабахе и примыкающих районах проводилась операция «Кольцо».

30 — на своем заседании Совет Безопасности СССР обсуждал вопрос о ЧП.

Вышел разовый выпуск «Курьера советской разведки». Указывается, что Приложение к закрытому «Ежемесячнику КГБ». Цена — 3 руб.

Май

3–4 — состоялся фестиваль газеты «Правда», один из его лозунгов «КГБ без тайн».

5 — с должности заместителя начальника Инспекторского управления председателем КГБ РСФСР был назначен ген.-м-р (с 13 апреля 1991 г.) В.В. Иваненко.

6 — на состоявшемся совещании по вопросу о создании КГБ РСФСР Г.Е. Агеев и A.A. Курков выступили против ухода под юрисдикцию России[693]. Тем не менее был подписан Протокол между Б.Н. Ельциным и В.А. Крючковым об образовании в соответствии с решением Съезда народных депутатов РСФСР КГБ РСФСР, имеющего статус союзно-республиканского Госкомитета.

Первое время штат насчитывал 14 чел., и собственных территориальных органов не имел. Размещался в здании Верховного Совета РСФСР.

Во время контактов руководства союзного КГБ с Б.Н. Ельциным государственником генералом Н.С. Леоновым была осуществлена тщетная попытка «…повлиять хоть как-то на судьбу Советского Союза. Тогда в связи с планом Б.Н. Ельцина создать свой отдельный — российский КГБ, В.Крючков договорился о личной встрече с Б.Н. Ельциным в Белом доме. Они пригласил и меня (вместе с двумя другими генералами) принять участие в этой поездке. По дороге к Краснопресненской набережной я обратился к своему тогдашнему шефу со следующими словами: „Владимир Александрович! Сохранение СССР как великой державы превосходит по своей значимости все другие целеустановки, которые раздирают сейчас нашу политическую жизнь. Вы сейчас пойдете к Борису Николаевичу, предложите ему поддержку как единственному реальному кандидату на пост президента СССР вместо полностью изжившего себя М.С. Горбачева Легитимность Горбачева условна, потому что он избран Съездом народных депутатов (да и то с немалым трудом), а страна нуждается в президенте, избранном всенародным прямым голосованием. Поставьте вопрос о проведении таких выборов и пообещайте поддержку Ельцину. Как бы ни был неприятен Борис Николаевич — сейчас он непобедим. Но он всего лишь человек, жизнь которого ограничена коротким сроком. Пусть будет он президентом всего СССР, но такой ценой будет сохранена держава. Для страны и народов — это безусловно плохой, но все-таки лучший вариант, нежели распад и гибель СССР. Я уверен, что он ухватится за это предложение“. Я ссылался на притчу о Соломонове суде. (…)

По приезде в Белый дом В.А. Крючков уединился с Ельциным, а нам дали в собеседники Г. Бурбулиса. Я так и не узнал, сказал ли наш бывший шеф об этом варианте Б.Н. Ельцину иди нет. Скорее всего не сказал. До сих пор я не уверен, что это предложение было абсолютно нереальным»[694].

На Армянской АЭС прошли учения ОУЦ на случай захвата террористами реакторного цеха.

8 — в соответствии с Приказом Председателя КГБ СССР № 0314 для оказания помощи силам и средствам, участвующим _в стабилизации обстановки в приграничных районах Азербайджана и Армении были задействованы подразделения 75 МСД. С этой целью были выставлены 9 сторожевых застав (не менее взвода каждая) на линии границы Азербайджана и Армении с задачей обеспечить прикрытие ряда населенных пунктов и защиту местного населения, а также взять под охрану участок железной дороги с имеющимися на ней объектами на мегринском направлении с местом дислокации подразделения с. Нювади.

12 — при возвращении из-за границы в Израиле арестован начальник Службы безопасности канцелярии Премьер-министра п-к Ш. Левинсон, завербованный КГБ в 1983 г.

16 — на совместном заседании Верховного Совета СССР принят закон СССР «Об органах государственной безопасности в СССР». По окончании обсуждения выступил В.А. Крючков, в частности им было сказано: «…Мы ведем серьезную борьбу. Для нас мирные будни — это боевые дни. Не обходится без потерь и здесь, и там — за рубежом. Ну что ж, мы сознательно выбрали наш путь и с этого пути сворачивать не собираемся.

Дорогие товарищи! Хотел бы обратить внимание на одно обстоятельство. Сейчас наша страна вступила в полосу такого кризиса, из которого мы можем выйти только все вместе. Мы понимаем, что такое согласие, что такое путь совместной борьбы. Но вместе с тем, если мы сталкиваемся с насилием, если для кого-то обычные человеческие слова ничего не значат, то думаю, мы должны действовать. И тот Закон, который вы нам дали в руки, — очень острое оружие. Мы будем им пользоваться только законным путем и только тогда, когда будем встречаться с противодействием. (…)

…Система безопасности — это единая категория. Если только мы „разобьем“ безопасность на части, у нас не будет государственной безопасности. Думаю, что это касается Союза в целом…

(…) Думаю, что в борьбе за те ценности, которые для нас очень дороги, мы с нашего пути никогда не сойдем. И если говорить о главной ценности, то эта ценность — Союз. Думаю, Нам не простят потом, если мы допустим, чтобы этот Союз распался и разрушился»[695].

Принят Указ Президента СССР № 7-1977 «О неотложных Мерах».

17 — Аналитическое управление КГБ преобразовано в Информационно-аналитическое управление КГБ.

Принят Закон РСФСР «О чрезвычайном положении».

В середине месяца начались погромы таможенных пунктов Литвы, в ночь с 22 на 23 — Латвии и Эстонии.

21 — принят новый текст Закона СССР «О поездках за границу и эмиграции».

Очередной арест В. Новодворской.

22 — вышел Указ Президента СССР № УП-2003 «Об образовании Государственной Технической Комиссии СССР по защите информации при Президенте СССР».

Изменил Родине в форме бегства за границу сотрудник ПГУ М. Бутков. Будучи в течение 3 лет секретарем партбюро одного из курсов на основном факультете КИ, он по партийной должности знал полные установочные данные (лично готовил и проверял партийные анкеты и характеристики), а также языковую специализацию и закрепление по распределению всех вступающих в КПСС. Кроме того, он имел возможность собрать практически исчерпывающие сведения о личных качествах всех однокурсников по КИ, позволяющих составить их психологические и профессиональные портреты. После опубликования его книги «КГБ в Норвегии» из этой страны было выслано несколько десятков сотрудников совзагранучреждений, практически все норвежское направление в ПГУ стало «невыездным» в страны НАТО. Последствия этого предательства ощущаются по сей день. Бутков впоследствии попросил убежища в Великобритании, получил гражданство и воинскую пенсию, организовал частную фирму в Женеве для предоставления услуг «новым» русским по организации обучения, лечения и банковского обслуживания в Швейцарии, «кинул» своих клиентов на 3 миллиона фунтов стерлингов, был заочно осужден уже британским судом и исчез. Ну что ж, совершенно нормальное поведение для советского разведчика…

24 — закон СССР «Об органах государственной безопасности в СССР» опубликован и вступил в силу.

27 — в связи с обвинениями в адрес КГБ в том, что-де был дан приказ на места всячески бороться против кандидатуры Ельцина на выборы в президенты РСФСР, ЦОС КГБ сообщил, что никакие шифрограммы на места не отправлялись.

30 — Генпрокурор СССР возбудил против Рижского ОМОНа уголовное дело в связи с превышением им полномочий.

На участке границы между Нахичеванской республикой Азербайджанской ССР и Республикой Армения введена 75-я дивизия КГБ СССР (в/часть 1099, командир — Р. Слабошевич).

Проведена встреча представителей органов власти граничащих районов и административных органов местных властей, на которой присутствовали со стороны органов КГБ начальник Араратского райотдела КГБ Б.Ж. Ванян, заместитель председателя КГБ Нахичеванской автономной республики А.П. Оруджев[696].

Командировка В.А. Крючкова и Н.С. Леонова на Кубу, где ими заключен договор… на поставку сахара.

П-к Б.П. Бесков назначен начальником ОУЦ КГБ СССР.

Ген. — м-р П.П. Лаптев назначен Заведующим Общим отделом ЦК КПСС.

В автоаварию попал министр обороны Д.Т. Язов. Сам он не пострадал, но с сильными ушибами в больницу доставлена его супруга.

Июнь

6–19 — в сенате США на заседании подкомитета по Европе Комитета по международным делам состоялась конференция «Советский кризис и интересы США: будущее советской военщины и экономики».

14 — депутация Моссовета (и примкнувший к ним пенсионер А. Фельдман) были на приеме у Председателя КГБ, в ответ на один из вопросов В.А. Крючков сказал им, что в случае опасности КГБ будет на стороне народа.

Председателем КГБ дано указание начальнику ПГУ отныне направлять телеграммы и аналитические записки, ранее шедшие только на «Самый Верх», еще и в адрес Б.Н.Ельцина.

17 — на закрытом заседании Верховного Совета СССР В.А. Крючков довел до сведения депутатов записку в ЦК КПСС за подписью Ю.В. Андропова, подготовленную внешней разведкой, «О планах ЦРУ по приобретению агентуры влияния среди советских граждан» от 24 января 1977 г. «По достоверным данным, полученным Комитетом государственной безопасности, последнее время ЦРУ США на основе анализа и прогноза своих специалистов о дальнейших путях развития СССР разрабатывает планы по активизации враждебной деятельности, направленной на разложение советского общества и дезорганизацию социалистической экономики. В этих целях американская разведка ставит задачу осуществлять вербовку агентуры влияния из числа советских граждан, проводить их обучение и в дальнейшем продвигать в сферу управления политикой, экономикой и наукой Советского Союза.

ЦРУ разработало программы индивидуальной подготовки агентов влияния, предусматривающей приобретение ими навыков шпионской деятельности, а также их концентрированную политическую и идеологическую обработку. Кроме того, один из важнейших аспектов подготовки такой агентуры — преподавание методов управления в руководящем звене народного хозяйства.

Руководство американской разведки планирует целенаправленно и настойчиво, не считаясь с затратами, вести поиск лиц, способных по своим личным и деловым качествам в перспективе занять административные должности в аппарате управления и выполнять сформулированные противником задачи. При этом ЦРУ исходит из того, что деятельность отдельных, не связанных между собой агентов влияния, проводящих в жизнь политику саботажа и искривления руководящих указаний, будет координироваться и направляться из единого центра, созданного в рамках американской разведки.

По замыслу ЦРУ, целенаправленная деятельность агентуры влияния будет способствовать созданию определенных трудностей внутриполитического характера в Советском Союзе, задержит развитие нашей экономики, будет вести научные изыскания в Советском Союзе по тупиковым направлениям. При выработке указанных планов американская разведка исходит из того, что возрастающие контакты Советского Союза с Западом создают благоприятные предпосылки для их реализации в современных условиях.

По заявлениям американских разведчиков, призванных непосредственно заниматься работой с такой агентурой из числа советских граждан, осуществляемая в настоящее время американскими спецслужбами программа будет способствовать качественным изменениям в различных сферах жизни нашего общества, и прежде всего в экономике, что приведет в конечном счете к принятию Советским Союзом многих западных идеалов.

КГБ учитывает полученную информацию для организации мероприятий по вскрытию и пресечению планов американской разведки» (Записка КГБ СССР в ЦК КПСС «О планах ЦРУ по приобретению агентуры влияния среди советских граждан».[697]). Всего в качестве Председателя B.А. Крючкову пришлось выступать в печати, по телевидению, принимать делегации или отдельных лиц более 300 раз[698].

22 — принят Указ Президента СССР «О военных советах в органах госбезопасности».

23 — замначальника ПГУ ген. В.И. Гургенов под псевдонимом «В. Артемов» на страницах газеты «Московские новости» опубликовал отзыв на статьи Е.М. Альбац о КГБ[699] с просьбой передать гонорар обществу «Мемориал».

27 — Начальником войск Краснознаменного погранокруга КГБ СССР ген.-л-нтом В.А. Губенко утверждена Пояснительная записка к плану войсковой охраны Резиденции Президента СССР (объект «Заря»). Согласно Записке войсковую охрану внешних подступов к объекту в период его функционирования осуществляет 79 погранотряд силами и средствами 4 погк во взаимодействии со 2 погк, 5 отдельной бригады пограничных сторожевых кораблей, УКГБ по Крымской области, Отделом в Крыму Службы охраны КГБ СССР. Пограничные наряды по охране внешних подступов к объекту располагаются вдоль сигнализационной системы «Гоби — ЕИ» и несут службу круглосуточно со сменой на месте. Охрана объекта со стороны моря осуществляется пограннарядами, 3 линиями ограждения типа «Лагуна», усиленными в ночное время[700].

На заседание Коллегии впервые приглашены председатели республиканских комитетов. Обсуждалось много серьезных вопросов, но ни единого слова не было сказано о предстоящей акции.

Отставными сотрудниками ПГУ образована Российская Гуманитарная Ассоциация — Центр российских и международных исследований. По-видимому, здесь аналогом послужила Внешнеполитическая Ассоциация, созданная мидовцами. Ею ставились задачи осуществления независимых исследований по проблемам внутреннего положения в России и вопросам национальной безопасности. Открыто под ее эгидой публиковался некий С. Новиков. К настоящему времени Ассоциация не существует.

В газете «Политика» п-к МВД, д-р юридических наук B.C. Овчинский, тесно сотрудничающий с ЭТЦ, публикует статью «„Бархатная революция“ или контрперестройка», в которой показывается, что на изначальный замысел «перестройки» наложена деятельность спецслужб, что привело страну к пропасти.

Социологической лабораторией КГБ проведен опрос, в ходе которого выявлено: 50 % слушателей ВКШ исповедуют биоморализм, полагают, что существует разная мораль для своих и для чужих; 35,5 % из них согласились с тем, что «цель оправдывает средства»; 33,3 % считают, что нравственность чекиста отличается от нравственности обычного человека; 77,6 % убеждены, что причиной бедственного положения страны является саботаж; 19,3 % отнесли наши беды на счет действий западных спецслужб; 13,4 % подозревают, что радикально настроенные неформалы содержатся также на средства ЦРУ; 42,3 % винят эти же службы в обострении национальных отношений внутри страны; 62,6 % чекистов оправдывают применение силы для разгона мирной демонстрации, даже если это повлечет за собой кровь, и полагают, что антисоветские, антигосударственные действия должны подавляться силой[701].

Специалистами по компьютерной технике Зеленоградского районного отдела КГБ организовано предприятие информационно-аналитического профиля «Икар». Его учредителями стали УКГБ по М. и МО и Исполком Зеленоградского Горсовета. У нарождающегося рынка появились потребности в информации. Следовало создать механизм, имеющий доступ к максимально большому числу информационных массивов и обладающий способностью их обработки. Одновременно этот механизм предполагалось использовать в интересах государства как заказчика информационно-аналитических исследований. Первым заказом была база данных абонентов Зеленоградского телефонного узла, затем на конкретных заказах научились работать с зарубежными базами данных. Предприятие постепенно оснащалось техникой и методологией, прирастало квалифицированными кадрами, осваивало некоторые «комитетские» наработки, которые ничуть не уступали западным. Одновременно обогащался новыми технологиями и техникой Зеленоградский отдел. Решающий вклад в технологическое развитие предприятия внесли в этот период сотрудники Высшей школы КГБ П.Л.Пилюгин и А.Я.Свинобой.

Июль

20 — состоялось Всероссийское совещание руководящего состава органов безопасности. В выступлении Б.Н. Ельцина в частности говорилось: «По всем вопросам, за небольшим исключением, мы договорились с тов. В.А. Крючковым о структуре КГБ России и разделении функций».

25 — в «Правде» опубликовано Заявление бюро партийных комитетов организаций КПСС Вооруженных Сил СССР, КГБ СССР и ВВ МВД СССР с протестом против Указа Б.Н.Ельцина о прекращении деятельности партийных структур в государственных органах.

30 — в 15.00 на базе Службы охраны в Крыму «Мухолатка» началось совещание по проведению спецмероприятий в Крыму, связанное с приездом на отдых Президента СССР и членов его семьи. Совещанием руководил В.В. Генералов. Совещание прошло в обычном порядке. Отдан приказ групповому дозору пограничных кораблей в составе ПСКР-813, -637, «Измаил», «108» с 18.00 03 августа 1991 г. выйти на охрану госграницы СССР в район, прилегающий к объекту «Заря», службу нести по усиленному варианту[702].

H.A. Ермаков назначен председателем Таможенного Комната при Кабинете Министров СССР.

Август

1 — зампред КГБ Таджикской ССР на пресс-конференции сообщил об усилении активности пакистанских спецслужб, о росте исламского фундаментализма, о выполнении т. н. «Программы „М“» по дестабилизации социально-политической ситуации в среднеазиатских республиках, о школе по подготовке агентуры в Афганистане, проникновении военных инструкторов в Таджикистан, Узбекистан, Туркменистан.

5 — на основании указаний зампреда Я. Калиниченко № 2980 в связи с обострением противоречий, связанных с пребыванием подразделений 75 МСД в с. Нювади и на объектах железной дороги в пределах Мегринского района Армении, находящихся в этом месте с мая месяца, а также непринятием юридических актов руководством Армении о правомерности нахождения подразделений погранвойск в этом районе, подразделения были переведены на усиление пограничных застав.

7 — рекогносцировка Москвы начальником отдела ЦРУ М. Билдером. В эти же дни с подобной целью приезжал также директор отдела РЭНД корпорации Д. Эзраиль.

16 — умер начальник ХОЗУ КГБ СССР К.А. Пожарский.

В Нагорном Карабахе армянскими боевиками захвачен 41 военнослужащий. Будут освобождены 19-го после обеда.

17 — Указом Президента 26 комитетчикам присвоены генеральские звания.

Вышел приказ Председателя КГБ СССР № 0582, которым определен порядок переподчинения спецчастей КГБ СССР Управлению «СЧ» с началом от 1 октября 1991 г.

Вышел Приказ Председателя КГБ СССР «О расширении прав руководящего состава органов государственной безопасности» № 163.

На тот момент 7-м управлением КГБ отслеживалась информация по следующим лицам: 1. Задонский Г.И.; 2. Попцов О.М.; 3. Тимофеев Л.; 4. Миронов В.П.; 5. Шабад А.Е.; 6. Лысенко В.; 7. Пономарев Л.А.; 8. Румянцев О.Г.; 9. Челноков М.Б.; 10. Иванов В.А.; И. Новодворская В.И.; 12. Сулакшин С.С.; 13. Кузин; 14. Тарасов А.М.; 15. Шнейдер; 16. Шахрай С.М.; 17. Руцкой A.B.; 18. Оболенский A.M.; 19. Боксер В.О.; 20. Гуревич Л.Б.; 21. Болдырев Ю.Ю.; (…) 25. Любимов В.Н.; 26. Баткин; 27. Музыкантский; 28. Кригер; 29. Сендеров; 30. Ковалев С.А.; 31. Комчатов В.Ф.; Хасбулатов Р.И.; 33. Скурлатов В.; 34. Якунин Г.П.; 35 Любимов М.; 36. Травкин H.H.; 37. Убожко Л.Г.; 38. Шейнис В.Л.; 39. Калугин О.Д.; 40. Яковлев А.Н.; 41. Проселков; 42. Полторанин М.Н.; 43. Шемаев Л.; 44. Бурбулис Г.Э.; 45. Промахов; 46. Черниченко Ю.; 47. Щекочихин Ю.; 48. Шеварднадзе Э.А.; 49. Попов Г.Х.; 50. Гдлян Т.Х.[703]; 51. Шаталин С.С.; 52. Адамович А.; 53. Волкогонов Д.А.; 54. Рыжов Ю.А.; 55. Григорьянц С.; 56. Уражцев В.Г.; 57. Коротич В.; 58. Тутов Н.Д.; 59. Бурлацкий Ф.М.; 60. Станкевич С.Б.; 61. Заславский И.И.; 62. Белозерцев С.В.; 63. Яковлев Е.В.; 64. Аксючиц; 65. Мурашев А.Н.; 66. Дегтярев; 67. Супруги Б.В. Ракитский и Г.Я. Ракитская; 68. Бакатин В.В.; 69. Ельцин Б.Н.

Примечания:

6

Григ Е. (Семинихин Е.) Да, я там работал. М.: Гея, 1997. С. 201.

7

Клайн Р. ЦРУ от Рузвельта до Рейгана. N.-Y.: Liberty Publishing House. 1989. С. 110.

65

Савич И. (Блюдин И.А.). На острие тайной войны. Страницы истории зарубежных спецслужб. М.: Коллекция «Совершенно секретно», 2002. С. 29, 200.

66

Orbis. 1984. Vol. 28. № 2.

67

Савич И. (Блюдин И.А.). На острие тайной войны. Страницы истории зарубежных спецслужб. М.: Коллекция «Совершенно секретно», 2002. С. 136–137.

68

Савич И. (Блюдин И.А.). На острие тайной войны. Страницы истории зарубежных спецслужб. М.: Коллекция «Совершенно секретно», 2002. С. 235.

69

Савич И. (Блюдин И.А.). На острие тайной войны. Страницы истории зарубежных спецслужб. М.: Коллекция «Совершенно секретно», 2002. С. 202–203.

70

Лубянка. Отечественные спецслужбы вчера, сегодня, завтра. Историко-публицистический альманах. Выпуск 4. М.: Клуб ветеранов госбезопасности, 2006. С. 162.

653

Бешлосс М., Тэлботт С. На самом высоком уровне. Закулисная история окончания «холодной войны». М.: АО «Все для вас», 1994. С. 66, 28.

654

Митрохин В.И. Сущность и категориальный аппарат современной концепции национальной безопасности. М.: МГСУ «Союз», 1999. С. 20.

655

Бобков Ф.Д. в беседе с Тереховым А. Генерал, потерявший страну. // Совершенно секретно. 1998. № 1. С. 26.

656

Леган И. КГБ и ФСБ. Взгляд изнутри. М.: Центркнига, 2001. С. 240.

657

Шебаршин Л.В. Рука Москвы. Записки начальника советской разведки. М.: Центр-100, 1992. С. 274.

658

Степанков В.Г., Лисов Е.К. Кремлевский заговор. Версия следствия. Пермь: Урал-Пресс Лтд, 1993. С. 53.

659

Аргументы и факты. 1990. № 52. С. 4.

660

Альбац Е.М. Мина замедленного действия. М.: РУССЛИТ, 1992. С. 233.

661

Леонов Н.С. Лихолетье. Записки главного аналитика Лубянки. М.: Эксмо, Алгоритм, 2005. С.436.

662

http://forum.orlovs.pp.ru/viewtopic.php?t=588&view=next&

663

Прокофьев Ю.А. До и после запрета КПСС. Первый секретарь МГК КПСС вспоминает. М.: Эксмо, Алгоритм, 2005. С. 258–259.

664

Цит. по: Степанков В.Г., Лисов Е.К. Кремлевский заговор. Версия следствия. Пермь: Урал-Пресс Лтд, 1993. С. 69.

665

Степанков В.Г., Лисов Е.К. Кремлевский заговор. Версия следствия. Пермь: Урал-Пресс Лтд, 1993. С. 173.

666

Альбац Е.М. Мина замедленного действия. М.: РУССЛИТ, 1992. С. 315.

4. Секретно. Комитет Государственной Безопасности СССР — ЦК КПСС. 29.04.91. № 825-К.

О передаче на баланс здания РСПИ при ЦК КП РСФСР. В связи с происходящими организационно-структурными преобразованиями в центральном аппарате Комитета госбезопасности созданы ряд важных для обеспечения государственной безопасности страны подразделений (Управление по борьбе с организованной преступностью, Центр общественных связей, Аналитическое управление). Начато формирование Управления по руководству специальными частями войск КГБ СССР, а также Комитет госбезопасности РСФСР.

В настоящее время Комитет испытывает острую нужду в служебных помещениях в г. Москва, так как размещение указанных подразделений осуществляется без дополнительного строительства. С учетом изложенного просим рассмотреть возможность передачи на баланс КГБ СССР здания Российского социально-политического института при ЦК КП РСФСР по ул. Садово-Кудринская, дом 9, строения 1, 2. С МГК КПСС (т. Прокофьевым Ю.А.) согласовано. Председатель Комитета В.А. Крючков (Альбац Е., 1992. С.315).

667

Атаманенко И.Г. О чем молчала Лубянка. КГБ изнутри глазами профессионала. М.: BeГа, 2007. С. 134–137.

668

Лубянка. Органы ВЧК — ОГПУ — НКВД — НКГБ — МГБ — МВД — КГБ. 1917–1991. Справочник. / Сост. Кокурин А.И., Петров Н.В. Науч. ред. Пихойя Р.Г. М.: Издание МФД, 2003. С. 731.

669

Крыштановская О. Теперь их знают не только в лицо. Что открывают архивы социологической службы КГБ? // Московские новости. 1991, 3 ноября. № 44. С. 15.

670

Алмазов С.Н. Налоговая полиция: Создать и действовать. Воспоминания первого Директора Налоговой Полиции России. М.: Вече, 2000. С. 97.

671

Необходимо расследовать деятельность КГБ, считает офицер госбезопасности и требует отставки председателя КГБ Владимира Крючкова. // Столица. 1991, март. № 11–12. С. 16–18.

672

Публикация подготовлена Соколовой И. Итальянские спецслужбы знали о планах гэкачепистов. Адмирал Мартини был заранее информирован об августовском путче, утверждает итальянский журнал «Эспрессо». // Известия, московский выпуск. 1992, 2 января. № 2. С. 4.

673

Воронов В. Служба. М.: ЦГО, 2004. С. 300.

674

Гайданов О.И. На должности Керенского, в кабинете Сталина. / Изд. 2-е. М.: Эксмо, 2006. С. 334–350.

675

Крючков В. Личное дело. В двух частях. М.: Олимп, ACT, 1996. Т. 2 С. 21–22.

676

Крючков В. Личное дело. В двух частях. М.: Олимп, ACT, 1996. Т. 2 С. 21–22.

677

Бобков Ф.Д. Последние двадцать лет. Записки начальника политической контрразведки. М.: Русское слово, 2006. С. 46–48.

678

Грушко В.Ф. Судьба разведчика. Книга воспоминаний. М.: Международные отношения, 1997. С. 202.

679

Горбачев М.С. Августовский путч: причины и следствия. М.: Новости, 1991. 15.9. Куркин Б.А. «Может ли государственная измена исходить от главы государства?» (Опыт философского повествования). //Домострой. 1991,9 июля. № 26. С. 11.

680

Куркин Б.А. «Может ли государственная измена исходить от главы государства?» (Опыт философского повествования). //Домострой. 1991,9 июля. № 26. С. 10–11.

681

Нам должно быть понятным, что этот самый А.И. Лукьянов действовал в точности с установками Даллеса: «…И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества…»

682

Откуда исходит угроза СССР? // Известия. 1991,17 сентября. № 222. С. 4.

683

Рыжов Ю.А. в беседе с Черкасенко А. Стратегия безопасности страны. // Армия и общество. М.: Прогресс, 1990. С. 377–378, 381–382.

684

Цит. по: http://www.politikum.info/news/details/?id=22335

685

Дейч М. Лубянка: Все на продажу? //Литературная газета. 1992. 24 июня. № 26. С. 13.

686

Леонов Н.С. Лихолетье. Записки главного аналитика Лубянки. М.: Эксмо, Алгоритм, 2005. С. 438.

687

Леонов Н.С. Лихолетье. Записки главного аналитика Лубянки. М.: Эксмо, Алгоритм, 2005. С. 441–442.

688

Альбац Е.М. Мина замедленного действия. М.: РУССЛИТ, 1992. С. 235, со ссылкой на: U.S. News & World Report. 1991, March 25.

689

Леонов Н.С. Лихолетье. Записки главного аналитика Лубянки. М.: Эксмо, Алгоритм, 2005. С. 448–453.

690

КоммерсантЪ-Деньги. 2006,23 октября. № 43. С. 22–24.

691

Из архива национальной безопасности США. Прогнозы ЦРУ в отношении СССР. 1991. Введение Бирна М. и Зубока В.М. // Новая и новейшая история. 1996, март — апрель. № 2. С. 114–119.

692

Широнин В. Под колпаком контрразведки. Тайная подоплека перестройки. М.: Палея, 1996. С. 304.

693

Алмазов С.Н. Налоговая полиция: Создать и действовать. Воспоминания первого Директора Налоговой Полиции России. М.: Вече, 2000. С. 104.

694

Леонов Н.С. Крестный путь России. 1991–2000. М.: Русский дом, 2003. С. 56–57.

695

Бюллетень № 58 совместного заседания Совета Союза и Совета Национальностей 16 мая 1991 г. / Верховный Совет СССР. Пятая сессия. Вечернее заседание. М., 1991. С. 15–16.

696

Широнин В. Под колпаком контрразведки. Тайная подоплека перестройки. М.: Палея, 1996. С. 303.

697

Цит. по: Караулов A.B. Частушки. «Плохой мальчик». Новый вариант известной книги. М.: Коллекция «Совершенно секретно», 1997. Т. 2. С. 389–390.

698

Цит. по: Караулов A.B. Частушки. «Плохой мальчик». Новый вариант известной книги. М.: Коллекция «Совершенно секретно», 1997. Т. 2. С. 424–425.

699

Артемов В. Орден меченосцев? Чекистская тема в «МН» и других газетах. // Московские новости. 1991,23 июня. № 25. С. 15.

700

Урушадзе Г.Ф. Выбранные места из переписки с врагами. Семь дней за кулисами власти. С-Пб: Издательство Европейского Дома, 1995. С. 386.

701

Альбац Е.М. Мина замедленного действия. М.: РУССЛИТ, 1992. С. 200–201.

702

Урушадзе Г.Ф. Выбранные места из переписки с врагами. Семь дней за кулисами власти. С-Пб: Издательство Европейского Дома, 1995. С. 391, 392.

703

Гдлян Т.Х., Иванов Н.В. Кремлевское дело. Повесть-хроника. Р/нД: АО «Книга», 1994. С. 287.

18. Если первое время прослушивание кабинетов в Москве и Ташкенте проводилось эпизодически, то с конца 1988 г. стало постоянным (Гдлян Т.Х., Иванов Н.И., 1994. С. 287).