Глава 10

Операция «Суфлер»: что бывает, когда хвост машет собакой?

Лубянкой была проведена грандиозная, тонкая операция. За наиболее видными политиками погромной для Советского Союза эпохи была установлена чекистская опека. Каждого члена Политбюро охраняли люди из КГБ. Но что такое охрана? Она знает только то, что охраняемый делал на виду и с кем встречался в формальной обстановке. А вот о чем говорят, что думают, над чем работают реально, какие бумаги читают и подписывают — это уже совсем другой уровень. Полный контроль политика можно осуществлять только через его окружение: секретарей в первую очередь, даже заместители играют тут не ту роль. И тогда помимо других контактов были образованы тандемы, иногда неразлучные, иногда чекисты подменяли друг друга.

На этот путь нас наставил В. Путин. 9 лет назад, тогда еще премьер в свой первый заход, он, на встрече с ветеранами разведки в Ясенево, возьми да и подскажи нам: «Должен доложить, что группа сотрудников, направленная под прикрытием на работу в правительство, со своими задачами справляется». В зале понимающе хмыкнули. Там сидели профессионалы, которые сделали в своей жизни и не такое, чтобы кого-то из «своих» инфильтровать в родное правительство. А нам — малосведующим — он этим самым подбросил «информацию к размышлению», вроде что-то и прояснил, но не дал еще всей полноты. Давайте же теперь постараемся разобраться с этим делом, задавшись чисто хронологическим вопросом: а когда, собственно, начался процесс внедрения?

Отсчет надо вести с мая 1982 г. По смерти М. Суслова (январь) Председатель КГБ Ю.В. Андропов из КГБ СССР переместился в ЦК КПСС, с площади Дзержинского в Кремль и на Старую площадь. У Ю.В. Андропова за 15 лет управления КГБ сложилась большая личная команда, представленная руководителями Секретариата и его консультантами. Это товарищи В.Н. Губернаторов, Б.С. Иванов, Е.И. Калгин, Е.Д. Карпещенко, Г.К. Ковтун, С.А. Кондрашов, В.А. Крючков, П.П. Лаптев, В.Г. Митяев, Ю.С. Плеханов, И.С. Розанов, H.A. Рымарев, И.Е. Синицын, Ю.И. Спорыхин, B.C. Ушаков, В.В. Шарапов. Из них он выбрал троих, и с ними он, попрощавшись на Коллегии, ушел с Лубянки. Эти трое: Лаптев, Калгин и Шарапов.

Генерал-майор В.В. Шарапов. До КГБ он работал в «Правде», выпустил несколько книг по Вьетнаму. Ю.В. Андропов обратил внимание на его публикации и пригласил к себе в мае 1971 г. Он служил у Председателя консультантом по разведке. Параллельно он был спичрайтером: писал редкие выступления и доклады, редактировал аналитические материалы. После смерти Ю.В. Андропова он оставался помощником по социалистическим странам и у К.У. Черненко, и у М.С. Горбачева.

Е.И. Калгин — это всего-то бывший личный шофер Андропова. Потом стал референтом в Секретариате. А в 1982 г. получил звание п-ка и стал начальником охраны. Что не совсем удивительно: Н. Власик у И.В. Сталина и А. Рябенко у Л.И. Брежнева тоже начинали с персонального водителя, а Р. Гуль у В. Ленина, по сути, совмещал эти обязанности. То есть помогли совершить головокружительную, как обычно пишут в таком случае, карьеру: бывший личный водитель с места в «Чайке» приземлился в руководящее кресло на генеральскую должность. Ну, тут за такое не то что будешь отрабатывать все, что прикажут, но еще и вперед забежишь и в глаза будешь хозяину заглядывать: чего угодно? Только дело-то в том, что необязательно хозяин тот, кому ты служишь… В разведке очень часто используют втемную…

П.П. Лаптев, который тоже работал у Ю.В. Андропова в отделе ЦК КПСС, был рекрутирован в Комитет в апреле 1968 г. Сразу получил звание п-ка. У кадровых сотрудников КГБ путь к полковничьим погонам занимал лет двадцать. Стал начальником Секретариата 9 августа 1971 г. Эту службу он будет нести до февраля 1979 г. Там он получит генеральское звание. Когда Ю.В. Андропов стал генсеком, то его имя появлялось в официальной хронике, где указывалось, что Пал Палыч — не какой-нибудь, а старший из его помощников. После смерти Ю.В. Андропова опять вернулся на работу в КГБ, но ненадолго. Уже в июне 1985 г. П. Лаптев назначен первым замзавом Общим отделом ЦК, а с мая до августа 1991 г. он — заведующий. В 1986 г. избран членом ЦРК КПСС.

Уцелевший помощник по международным делам А. Александров-Агентов, видя кругом под костюмами новичков одни погоны да лампасы, как-то спросил самого Андропова: как он сам относится к такой чекизации?.. Юрий Владимирович недовольно сдвинул брови и переспросил: а кто это говорит? Ответ был дан: народ. Ох уж этот народ при Советах, вот сошлешься на него, и можно говорить все что хочешь, даже правду царю!

Но в рамках операции потребовалось не только «секретарствовать», но еще и поруководить.

Бывший секретарь ЦК ВЛКСМ (потом, кстати, продвинувший на такой же пост и своего сына!), бывший генерал и зампред КГБ Белоруссии, затем министр внутренних дел той же республики А.Н. Аксенов в 1983 андроповском году был назначен Послом СССР в Польше. Ну, это естественно, там в то время были самые крутые перемены, и надо было хоть как-то сглаживать информацию, чтобы в Москве недопонимали степень угрозы всему «братскому сообществу социализма»: «в Багдаде-де все спокойно…». То есть в Варшаве…

С этой задачей человек справился, и его двинули дальше по лестнице. С 16 декабря 1985-го и по 16 мая 1989-го он — Председатель Государственного комитета СССР по телевидению и радиовещанию СССР. Затем — персональный пенсионер союзного значения. Это именно при нем появились передачи, многократно перемывавшие косточки Советской власти: «Прожектор перестройки», «Шестой этаж», «Взгляд» и все-все. Против населения повели такую психвойну, которой еще не знала мировая история. Когда на прежние, бредово-мифологизированные воззрения еще наложили шизофренические воздействия, то у народа окончательно снесло крышу.

Но ведь кто-то должен фиксировать уровень идиотизации населения и своевременно поднимать тревогу?.. Для этого был другой человек. Это некто В. Иванов, выпускник Военно-политической академии им. В.И. Ленина, с 1974 г. возглавлявший в академическом Институте социологии секретное отделение, занимавшееся специальными исследованиями для КГБ. В 1977 г. он назначается замом директора, а в 1983 г., неожиданно для науки, но не для сведущих кругов, когда уже тяжелобольной Ю.В. Андропов был хоть как-то при власти и менявший первых секретарей на вторых, министров на их замов, а завотделов ЦК на совершенно новых людей, становится директором.

Когда Ю.В. Андропов говорил, что «…мы в должной мере не изучили и не знаем общества, в котором живем…», то он лукавил. Знал он и то общество, которым давно уже тайно правил, и то, что другие знатоки сделают с этим обществом. А через кого это знание шло? Да вот через таких Ивановых.

А однажды этот тандем сыграл свою исключительную роль. Когда на Политбюро повели речь о том, что-де пресса совершенно распоясалась и вышла из-под партийного контроля и уже превзошла радио «Свободу» в охаивании Советской власти, то на заседании В.М. Чебриков сделал сообщение о том, что в КГБ был проведен анализ, из которого следовало, что критика в печати не носит деструктивный характер. Все Политбюро молчит: оно-то точно не знает ни общества, ни социологии, ни будущего… Вот оно, эффективное попарное взаимодействие: телевидение, руководимое чекистом, доводит дело до того, что страна сходит с ума и пилит сук, на котором сидит, а социолог в погонах готовит заключение, что такая деятельность не имеет угрозы. И можете не волноваться: это была бумага на самом высоком манипулятивном уровне. Но в том же году Иванов уходит со своего поста: мавр свое дело сделал…

Как ни трактуй, как ни излагай, как ни крути, а у драмы по имени «перестройка» есть свой топ-менеджер и главный герой: это — Горбачев. Свою роль он играл рьяно, самозабвенно, на сцене и за кулисами, но под четким незримым руководством суфлеров. Ему оставили двоих старых смотрящих — В. Шарапова и Е. Калгина. И добавили новых. Когда в марте 1990 г. М.С. Горбачев стал Президентом, то к партийной канцелярии — Общему Отделу ЦК КПСС — ему понадобилась еще и президентская — аппарат Президента СССР. Управляющим делами аппарата Президента СССР стал п-к E.H. Быстров. До ноября 1988 г. он был на должности начальника 12-го отдела, некое время проболтался без дела (а может быть, и наоборот, был, в таком деле, что нам лучше и не задаваться вопросами), и с весны 1990-го приступил к новым обязанностям. В этой должности он пробудет до самого конца: до декабря 1991-го.

Также в 1990-м в сотрудники аппарата был принят с должности начальника 2-го отдела 5-го управления п-к Ю. Кобяков. То есть — это во всем человек Ф.Д. Бобкова. Служил еще и малоизвестный помощник Б. Извозчиков. П-к Ю.Г. Кобаладзе работал по Англии, затем с 1984 по 1990 г. — центральный аппарат ПГУ, а параллельно числился обозревателем Гостелерадио СССР из пула генсека-президента.

А.И. Лукьянов в бытность Заведующим Общим Отделом имел у себя первым заместителем П. Лаптева. Он же перешел по наследству и к следующему завотделом — В. Болдину[387]. Когда А.И. Лукьянов был повышен до уровня Секретаря ЦК и Заведующего Отдела административных органов ЦК КПСС (то есть создалась ситуация, когда этот секретарь-куратор сам стал себя курировать: обычно эти должности разделены), ему помогало уже много, очень много людей в погонах. От ПГУ называют п-ков В. Косова и A.A. Корендясева.

Теперь — А.Н. Яковлев. Этот «архитектор перестройки», будучи членом Политбюро и Секретарем ЦК КПСС, стал Председателем Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30–40-х и начала 50-х гг. При Комиссии была рабочая группа, где самую видную роль играли работники КГБ: заместитель председателя ген.-п-к В.П. Пирожков (1923–2009), начальник 10-го учетно-архивного отдела А.И. Фокин, товарищи С.Д. Машлат, В.И. Андреев, В.П. Наумов. Это наследство не было создано специально под него, оно ему досталось от прежнего Председателя Комиссии Михаила Сергеевича… А вот и не угадали. От Соломенцева.

Повторяю, что самое заманчивое место для этих людей была канцелярия. Тут они дневали и ночевали. П. Лаптев был не единственный, кто «курировал» Заведующего Общим Отделом ЦК КПСС по партийной линии и Заведующего аппаратом Президента по государственной В.И. Болдина. Был там и сын п-ка Виктора Морозова Олег. Ныне он — 1-й зампред Госдумы…

Кроме той скрытой системы, что нам проявляется, была и другая, гласная, пусть специфическая, но явная, полагающаяся.

24 января 1986 г. с поста министра МВД снят генерал армии В.В. Федорчук. Первым поставили А. Власова, вторым — В.В. Бакатина. Первые лица ушли, но чекистская сотня осталась. Хотя и не в полном составе: часть уже вернулась в родные пенаты, часть ушла на пенсию, кое-кто начал открыто уходить в бизнес, который они сами же себе разрешили — люди из Первого Главка прежде всего в совместные предприятия, словом, частично подсистема утрачивала завоеванные позиции и тогда туда отправлялись одни за другими под разными предлогами. П-к В.А. Рубанов, например, попал так: написал статью в журнал «Коммунист», в которой раскритиковал меры по маниакальной сверхсекретности в учреждениях системы безопасности и на заводах ВПК, что, по его мнению, позволяло скрывать недостатки. И, рассорившись таким образом со своим начальством, был уволен из своего НИИ проблем информации и пристроен в приемную министра. Пришел «подкрышник» из «Правды» А.Г. Черненко. Спецкор, а затем и замредакгора. С 1989 по 1991 г. являлся также главным редактором журнала «Советская милиция», а с 1991 по 1992 г. — начальником ЦОС МВД России.

Никто не забыт и в Министерстве обороны СССР. От командира войсковой части и выше — все под контролем. До самого верха. Выше всех — Член Политбюро ЦК КПСС министр обороны СССР Д.Т. Язов. Он пришел на этот пост с должности начальника Главного управления кадров. Подразумевается, что все свои действия человек на этой должности согласовывает с контрразведкой, видимо Д.Т. Язов был весьма послушен, за что и получил продвижение дальше.

За министром наблюдает начальник ТГУ. За годы перестройки их было трое: H.A. Душин, B.C. Сергеев, A.B. Жардецкий. Четвертый, Ю. Булыгин, был назначен уже после «путча». Кстати, с начальником военной контрразведки генерал-п-ком H.A. Душиным, бессменным в течении 13 лет, вышел казус. 14 июля 1987 г. в связи с выявленными в ходе проверки Инспекторским управлением недостатками в деятельности военной контрразведки он был освобожден от своих обязанностей. Принято считать, что аппарату Горбачева (мы уже описали, что это были за люди) нужно было освободить место для своего человека. Новый начальник — ген.-л-нт В. Сергеев пришел в центральный аппарат из Ставрополя. А 9 ноября 1990 года он уже умер.

Главнокомандующий Сухопутными войсками — заместитель министра обороны СССР генерал армии В.И. Варенников был практически неразлучен со своим куратором: заместителем начальника военной контрразведки ген.-м-ром Ю.А. Калгановым. И в Афгане, и в Баку они прекрасно сработались.

Министерство иностранных дел СССР. Тут просто наплыв сыновей генералов КГБ. У Ю.В. Андропова — сын Игорь, Посол по особым поручениям, имел ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла. У генерала армии В.А. Крючкова — сын Владимир, у ген.-п-ка В.Ф. Грушко — Александр, у ген.-л-нта В. Кирпиченко — Сергей. Когда на заре перестройки в министерстве прошла волна увольнений, никто из них не пострадал, а, наоборот, убрали тех, кто им мешал: предлогом для изгнания служило якобы кумовство, а их папы работали по другой линии.

Э.А. Шеварднадзе. За ним кочует п-к К. Надирашвили. Они прошли совместный длинный путь. Будущий п-к начинал сотрудником 1-го отдела КГБ Грузии. Затем был личным адъютантом в бытность Э. Шеварднадзе министром внутренних дел Грузинской ССР. А в Москве он работал в «святая святых»: Секретариате МИДа.

Добавьте к этому начальника 7-го Отдела (по должности). А также члена государственной комиссии по рассекречиванию и публикации дипломатических документов СССР, что работала в 1988–1990-е гг., ген.-л-нта С.А. Кондрашова.

Член Политбюро ЦК, секретарь ЦК Е.С. Строев. Его зять — м-р из Орловского училища связи КГБ А. Рогачев. Позднее ген.-м-р А. Рогачев будет советником Председателя Совета Федерации и Губернатора Орловской области. Убьют его 25 февраля 2009 г., как только Е. Строев уйдет на пенсию. Два события связаны. Интересно только, как. Газеты пока только гадают.

Председатели Госплана Н.В. Талызин и Ю.Д. Маслюков. Они оперативно обслуживаются начальником Службы безопасности в Госплане СССР — советником Председателя в ранге заместителя министра ген.-л-нтом И.Л. Устиновым и генералом О.Д. Гоциридзе. Кроме них в Госплане несли службу ген.-м-р П.А. Ворошилов замсоветника — замначальника 5-го отдела, п-ки В. Стучилов и Э. Сидоров. А п-к и кандидат матнаук В. Бирюков занимался вопросами режима безопасности и контролем за обработкой информации Главного вычислительного Центра.

Там же начальником отдела служил и ген.-м-р Б. Соломатин — талантливейший разведчик, наш резидент в США. Вот кто должен был возглавить нашу разведку после Сахаровского. Вроде бы и Ю.В. Андропов был не против. Но тут Б. Соломатин возьми и напиши докладную записку: так, мол, и так, вся возня вокруг «разрядки» есть только часть стратегической операции против нас со стороны западных МИДов и разведок, и мы проигрываем ее так же, как и во времена более «холодного» противостояния. Отправил ее в ЦК, а туда на следующий день вызвали Ю.В. Андропова, и Л.И. Брежнев спросил своим густым басом: «Слушай, а кто это у тебя там осмеливается оспаривать генеральную линию партии?»

Генеральные прокуроры СССР А.Я. Сухарев и Н.С. Трубин. Генпрокуратуру Союза «укрепили» в мае 1989 г., когда с должности начальника 5-го управления (напомним: борьба с идеологической диверсией) пришел ген.-м-р И.П. Абрамов. Человек Ф.Д. Бобкова.

Генеральные директора ТАСС Л. Спиридонов и Л. Кравченко под «колпаком» своих заместителей ген.-м-ра В. Кеворкова (настоящая фамилия — Геворкян) и A.A. Красикова.

Общественные организации вроде бы и далеко от Кремля, но тоже представляют интерес. В окружении Председателя фонда Мира А.Е. Карпова мы находим товарищей Калашникова, охранника В. Пищенко, а что касается сменявшихся переводчиков, то их, ясное дело, бессчетно.

Председатель Советского комитета защиты мира Г.А. Боровик имеет своим заместителем п-ка Р. Г. Богданова.

Святейшие Патриархи Русской Православной Церкви Пимен и Алексий II. Под неусыпным оком Господа… И заместителя председателя Совета по делам церквей п-ка Е. Милованова. И не знаю, как там насчет первого, но второго можно было ощущать во всей его плоти. Этот п-к работает в паре с другим, по фамилии В.И. Тимошевский, начальником 4-го отдела 5-го управления.

Собственно само начало «перестройки» историки трактуют и так, и эдак. Не все из них однозначно твердят о марте 1985 года: смерть генсека Константина Черненко/избрание Михаила Горбачева на его пост. Есть разные оценки. Не в этом дело. Есть среди оценщиков и такие, кто одну из реперных точек находит в литературе, и указывают на выход в журнале «Дружба народов» романа «Дети Арбата». Ее написал А.Н. Рыбаков. В книге немало нюансов, касающихся тонкостей жизни и работы «органов» в 30-е. Автора консультировал В.Н. Ильин — комиссар 3-го ранга в отставке, а в то время — оргсекретарь Московского отделения СП РСФСР. Перед войной занимался политическим сыском. На связи с ним работал будущий геройский террорист и разведчик Николай Кузнецов, который «освещал» те круги, что по роду деятельности много контактировали с иностранцами: богемный мир театра, официанток, горничных в гостиницах, проституток, спекулянтов и прочий проблемный контингент. А генерал в войну «погорел». Как-то поведал одному генералу-летчику, что его разрабатывают «органы». Получил 10 лет при И.В. Сталине и реабилитацию при Н.С. Хрущеве. В 1990-м он погибнет в автомобильной аварии. Мы никак не беремся комментировать событие.

Кто не помнит героев того времени Т.Х. Гдляна и Н. Иванова? Руководителя следственной группы Прокуратуры СССР и его заместителя? Эти два старших следователя по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР раскручивали «узбекское» и прочие «хлопковые» дела, потом вышли на «кремлевское». Они пересажали всех, кого можно в Ташкенте, и приближались к Москве. Тут им дали посадить двоих из ЦК, в том числе секретаря парторганизации ЦК. Им помогали старший следователь по особо важным делам Следственного управления КГБ СССР п-к A.C. Духанин, офицеры А. Жучков, И. Кудряков, В. Карабанов, С. Бушуев и другие неназываемые.

В «мозговых центрах» СССР есть свое частное, но и тут общая картина такова же. Советская политическая аналитика имела своеобразие. Ей было трудней западной, да и любой другой. Попробуй более-менее связно показать реалии мира, не противореча идеологическим мифам! Все системное, концептуальное с прогностическим уклоном развивалось там, за бугром. Хочешь писать информацию нормально, аналитически, системно? Пожалуйста, это можно, но дружи с разведкой. А она имеет, понятно, доступ если не ко всем документам, то уж к методической составляющей американских РЭНДов точно. И тут, соответственно, представлено большое пространство для давления со стороны разведки. Вот пример. Методика ситуационного анализа, выполненная одной американской фирмой, была попросту позаимствована. В 1980 г. за эту американскую разработку Е.М. Примаков и членкор АН О. Быков закрытым указом были удостоены звания «Лауреат Государственной премии СССР».

Директор Института США и Канады, Академик Академии Наук СССР, доктор наук Г.А. Арбатов и проч. и проч. (как-то насчитали 34 титула, звания и чина у этого маститого), чуть ли не вертит генсеками. Но за его спиной маячит его заместитель п-к Р. Богданов, назначенный с должности начальника Отдела военно-политических исследований ИМЭМО.

Директора ИМЭМО АН СССР А.Н. Яковлев и Е.М. Примаков были на постоянном контакте с офицером по безопасности с 1983 г. п-ком К. Смирновым. Второй известный человек из нашей обоймы — это ученый секретарь ИМЭМО по международным связям Ю. Костко[388]. Когда Евгений Примаков перешел в Совет Безопасности СССР, то ему был навязан советник Ю. Зубаков с должности секретаря объединенного парткома КГБ.

Генеральный директор Экспериментального Творческого Центра Сергей Кургинян не был забыт[389]. В марте 1991 г. премьером Павловым было подписано секретное распоряжение № 200р, пункт 4 которого разрешал создавать временные рабочие группы с привлечением в их состав лиц офицерского и начальствующего состава, а также предусматривает по согласованию с Минобороны СССР, МВД СССР и КГБ СССР прикомандирование для работы в корпорации лиц офицерского и начальствующего состава с оставлением их на действительной военной службе.

У главы Российско-Американского университета, в дальнейшем преобразованного в «РАУ-Корпорацию», доктора наук А.И. Подберезкина в замах ходил п-к А.П. Большов.

В конце 1987 г. Б.Н. Ельцина «ушли» с поста первого секретаря МГК на должность Заместителя Председателя Госкомитета СССР по строительству. Госкомстрой находится в Фуркасовском переулке, сразу за Большим Домом на площади Дзержинского: из каждого окна можно наблюдать, чем там люди занимаются. Кроме визуального контроля, там за ним присматривал эксперт при Председателе и начальник отдела по совместительству В.П. Юрченко. Эксперт этот занимается, например, самыми прозаическим вопросами: надо, чтобы жилой дом был спроектирован и построен так, чтобы балконная дверь открывалась вовнутрь, и тогда штурмующему спецназу легче ее вышибить и оказаться в нужной квартире. А сам Председатель Госкомстроя СССР Валерий Серов приходился зятем В.М. Чебрикову. Роль A. B. Коржакова хорошо расписана. Его возвращение к Б.Н. Ельцину связано с тем, что официальная охрана Белого дома состояла из милиционеров. Нужны были строго «свои». В приемной «оттуда» сидел также один из его личных секретарей B. И. Мамукин.

A.B. Руцкой был благодарен КГБ. Именно эти люди дважды вытаскивали его из плена душманов. Они же способствовали присвоению ему звания Героя.

Когда Александр Владимирович стал вице-президентом РСФСР, то начальником охраны к нему был приставлен п-к милиции В.Н. Тараненко. Это следовало компенсировать. И вокруг него, не переставая, крутились чекисты. Помощник вице-президента РСФСР А.Н. Стерлигов, сотрудник аппарата вице-президента, а до этого преподаватель Высшей школы п/п-к КГБ Г. Янкович. В августе 1991 г. он — начальник разведки «Белого дома», в его отделе основном были ребята из госбезопасности. Экспертом по какому-то вопросу у A.B. Руцкого приглашался П. Александровский, следователь КГБ, ведший дело диссидента В. Красина.

У подзабытого ныне Р.И. Хасбулатова, тогда первого заместителя Председателя Верховного Совета РСФСР, помощником служил п/п-к A.A. Дроздов. Он якобы с 1974 г. работал журналистом «Комсомольской правды», а на самом деле был в разведке. Много народу в эту сеть было пускать нельзя. Поэтому приходилось совмещать, поэтому Александр был с сентября 1990 г. одновременно исполнительным директором газеты «Россия», а с февраля 1991 г. уже главным редактором. Но это по службе, а для души был еще и личный друг — директор ВАААП генерал-лейтенант H.H. Четвериков. Служил он резидентом в Париже, пока не выслали.

В окружении Председателя Совета Министров РСФСР И.С. Силаева их было множество: Председатель Центробанка РСФСР доктор наук п/п-к Г. Матюхин, Управляющий Делами Совета Министров РСФСР п-к А.Н. Стерлигов, министр торговли РСФСР с должности заместителя начальника отдела «П» управления нелегальной разведки «С» A.A. Хлыстов, сотрудник пресс-службы А. Евстафьев.

В «сладкую парочку» с вице-премьером О.И. Лобовым входил работник Министерства внешнеэкономических связей СССР п-к А. Муравьев. «Известия» потом много писали про то, что это они вдвоем учинили содружество с более чем сомнительным «АУМ-сенрикё»[390]. Да и откуда бы этой жалкой секте взять отравляющий газ, кроме как по уже отлаженным каналам поставок оружия террористическим организациям?

А вот и начальник войск связи — заместитель начальника Генерального штаба СССР ген.-п-к К.И. Кобец. По роду службы взаимодействовал с руководством 8-го Главного управления (правительственная шифросвязь) и 16-го управления (радиоперехват и дешифровка). Ему помогли стать народным депутатом. В 1991 г. он — Председатель Государственного комитета по обороне и безопасности при Правительстве РСФСР. А там комитетчиков было немерено.

Ну и чтобы покончить с Россией (в хорошем смысле этого слова), упомянем и пару, где в лидерах Первый секретарь ЦК новоиспеченной Компартии РСФСР И.К. Полозков. Ему почему-то обязательно понадобился советник по правовым вопросам. Где его можно найти, кроме как среди преподавателей Высшей Школы КГБ СССР?! Вот им и стал доктор наук Б. Курашвили.

Перейдем к Украине. Премьер-министр В. Фокин. Его родственница — жена замначальника Особого отдела по Ленинградской Военно-морской базе капитана 1-го ранга Ю.В. Ткача.

A. A. Акаева, Президента Киргизии, оперативно обслуживает п-к А.К. Орозов[391]. У казахского лидера H.A. Назарбаева есть офицер по связи КГБ с аппаратом Президента п-к Курмангалиев.

Теперь о столицах. Перво-наперво о Первопрестольной. И тут все схвачено! То есть все под колпаком.

Если в президиуме сидит Председатель Моссовета Г.Х. Попов, то в зале есть наши люди депутаты. Два следователя: п/п-к 5-го управления Е. Саушкин и А. Цопов. Г. Попов становится мэром, следом за ним с консультанта сектора кадров управления делами Моссовета в советники мэра и правительства г. Москвы переводится ген.-м-р A.C. Перелыгин. Занимался вопросами научно-технического обеспечения служб НН. Он не один: после августа добавился памятный нам п-к Н. Быстров на пост Управляющего делами мэрии. Там он будет так давить на ее аппарат, что сотрудники даже всуе не будут поминать его имя. И как опишет в статье «Страх» Ю.П. Щекочихин[392], власть его будет столь колоссальной, что он присвоит себе право подписывать документы вместо мэра.

Премьер правительства Ю.М. Лужков тоже не забыт. У него после августа 1991 года появляется советник. С должности заместителя начальника УКГБ по Москве и Московской области Е.П. Карабаинов переходит на «теплое местечко».

Теперь разберемся, кто «делал Собчака». Юрист-профессор и яркий демократ становится Председателем Ленинградского горсовета народных депутатов, а там и мэром Санкт-Петербурга. Кто ему «подвел» кагэбэшника В.В. Путина, неизвестно. Рекомендовали, и все, мол. Так, по крайней мере, об этом наговаривал Путин в книге «Разговор от первого лица». Упоминается там же, что, узнав о том, откуда пришел Путин, А. Собчак «тормознулся», о чем-то подумал и… заматерился. Совсем по-русски. Понять это можно: рушилась система демоценностей. И вот B. Путин стал помощником и советником А. Собчака, его левой рукой. Справа-то выстроились замы. 12 июня 1991 г. В. Путин был назначен председателем комитета по внешним связям мэрии. А там и другие подтянулись: начальник секретариата мэрии В. Голубев, главный специалист Комитета по внешним связям мэрии О. Сафонов, референт в отделе породненных городов Ленсовета капитан И. Сечин.

У Вице-президента СССР Г.И. Янаева был советник. Это сын генерала Филиппа Бобкова Сергей. Кстати — это наш писучий собрат: поэт, автор книги стихов, член Союза писателей.

Первый секретарь Красноярского краевого комитета КПСС в 1987–1990 годы О.С. Шенин действует в паре со своим начальником УКГБ: бывая в Москве, он выдает стандартный набор фраз: «Генерал уже перерос свой нынешний пост и достоин повышения». И В.П. Воротникова ставят на должность первого заместителя начальника Управления «3» (борьба с идеологической диверсией) КГБ СССР. Теперь уже «Валера» всем рассказывает о положительных сторонах О. Шенина. И того на съезде избирают членом Политбюро и секретарем ЦК — куратором силовиков. Тот опять способствует генералу, и В. Воротников становится уже последним в истории начальником приснопамятного Управления.

Добавьте сюда еще и внутреннюю агентуру, или, как тогда говорили, ДОСААФ, что расшифровывали как Добровольное общество содействия Андропову, Алиеву и Федорчуку. Словом, под колпаком у Мюллера оказались все. А своя это разведка или чужая, это роль играет мало.

За всей этой сеткой живых людей не видно. А ведь надо показать и какого-то хоть одного, чья работа была бы наиболее ярким примером.

Вот есть такой, уже нами упоминавшийся А.Н. Стерлигов. Когда после снятия Н. Щелокова грянула атака КГБ на МВД СССР, то с должности начальника отдела Второй службы УКГБ по М и МО он стал начальником УБХСС ГУВД все по той же столице. К сегодняшнему дню уже неоднократно писалось и показывалось по телевидению, как арестовывали директора магазина «Елисеевский» Соколова и начальника торга Трегубова. Аресты, допросы и процессы шли с прицелом на первого секретаря МГК В.В. Гришина, но тот был чист как стеклышко. И потому главная цель: найти компрматериалы — не была достигнута.

В 1986–1990 гг. п-к А.Н. Стерлигов последовательно занимает следующие должности: замначальника 6-го сектора Экономического Отдела Совета Министров СССР, начальник ХОЗУ Совета Министров СССР. То есть «пасет» союзного премьера Н. Рыжкова. Назначен на эту должность он с подачи некоего п/п-ка КГБ, работника управления «В» ТГУ Гутина — зятя самого Н. Рыжкова[393]. После скандала с чекистским кооперативом АНТ, доведшим премьера до инфаркта и отставки, пробыв еще 3 месяца в аппарате Кабинета Министров СССР, п-к ушел в российский Совмин. Потом — к A.B. Руцкому помощником.

В августе 91-го получил звание «генерал-майор». И вправду: Давно уж пора. Далее Стерлигов стал начальником аппарата вице-президента РСФСР. Ельцин в «Записках президента»[394] удивлялся тому, как была неразлучна эта пара.

Однако к теме. Любому значимому событию всегда есть одно и то же банальное объяснение: «О чем бы с вами ни говорили, с вами всегда говорят о деньгах». А иначе для чего все делалось в 1985–1991 гг.?

Будущего предсовмина Н. Рыжкова по сути протестировали, пока он был на посту секретаря ЦК по экономике. Он — блестящий инженер, лауреат двух Госпремий СССР, но в экономике — полный профан. Ему бы вернуться на завод, еще куда-то, по крайней мере, для первого лица он никак не годится. А он все лез и лез вверх…

А положение в народном хозяйстве страны все хуже и хуже. Дела приобретали угрожающий характер. Именно со стороны КГБ, который, естественно, не отвечает за ситуацию в экономике и не боится начальства, на стол премьера приходили докладные записки. От 6-го управления КГБ, написанные на имя руководства Комитета, из которых следует, что советская экономика близка к краху. От Управления «Т», где сообщается об успехах Запада в электронике и вычислительной технике, в области создания новых технологий. Не всегда лучшими выглядели и тактико-технические характеристики советской и западной военной техники в сравнительных справках военной разведки. Кроме того, группа экономистов, сформированная при Межведомственном Совете по изучению опыта социалистических стран, подготовила анализ реформ экономики в Китае, в Югославии, в Венгрии и на основе этого предлагала свои соображения по либерализации экономики в СССР. Когда Ю.В. Андропов умер, эту группу разогнали. То есть проблем в стране было хоть отбавляй.

Кто ему клал на стол эти справки? Тут столько всяких лиц, что даже не знаешь, с кого начать. Начнем с ближайшего, а дальше по порядку. В наследство от Андропова остался Г.А. Алиев. Этот на виду. Начальник информационно-аналитического отдела аппарата Совета Министров СССР п-к В. Волков.

А кто не достиг «степеней известных» и посему был незаметен, но чья роль, тем не менее, исключительна? Это товарищи из 6-го сектора. Начальник п-к В.В. Бабаев. После окончания в 1968 г. МГУ — в органах, на руководящих должностях с 1970 г. Один из основных разработчиков информационно-аналитических систем. С 1976 по 1985 г. возглавлял Информационно-аналитическую службу УКГБ по М и МО, защитил первую в КГБ СССР кандидатскую диссертацию по анализу информации. С 1986 по 1990 г. — заведующий 6-м сектором в ранге помощника Председателя. 6-й сектор был создан в интересах разработки экономических и социальных проблем широкого спектра с опорой на использование спецслужб страны, имея практически неограниченные информационные возможности, прямое подчинение Председателю Совмина СССР и Председателю КГБ СССР, Генеральному секретарю ЦК КПСС. Он разрабатывал широкий спектр острых, в том числе закрытых проблем, и подготовил значительное число Постановлений правительства СССР по указанным вопросам, включая, в частности, проблемы алмазной области (торговля с «Де-Бирс»), золотодобычи, нефти и газодобычи, продажи/покупки зерна, а также вопросы экономической безопасности, коррупции в органах власти, развития перспективных направлений отечественной науки и техники. Являлся основным разработчиком практически всех направлений развития отечественного бизнеса — Законов о молодежном научно-техническом комплексе, о кооперации.

И тут грянул скандал с кооперативом АНТ. Это довольно известный случай, когда в Новороссийском порту была остановлена партия танков «Т-72». Сейчас такая история показалась бы наибанальнейшей: еще и не то пережили, но в то время это обернулось цепочкой событий. Началось с доклада на Съезде народных депутатов, а завершилось тем, что у Н.И. Рыжкова — инфаркт, вынужденная отставка. Больше всего похоже на то, что здесь переругались две команды, предположительно одна — из ПГУ, а вторая — из Шестого. В.В. Бабаев предпочел уйти. Он к тому времени создал свой «запасной аэродром»: Институт социально-экономического развития (ИСЭР). Сначала это была консультационная компания, созданная при Совете Министров СССР, «разрабатывающая широкий спектр вопросов». А в 1991 г. она обрела сугубо частный характер.

Это премьер. Но и остальные «ответственные товарищи» окружены таким же вниманием. Председатель Государственного Комитета экономических связей (1986–1988 гг.), министр внешнеэкономических связей СССР (1988–1991 гг.) К.Ф. Катушев и его заместитель О. Давыдов; а также 1-й заместитель начальника Главного Управления координации и регулирования внешнеэкономических операций, член Консультативного совета министерства М. Фрадков. Нынешний глава Ясенева в представлении не нуждается, но напомнить не помешает. Министр финансов СССР и будущий премьер B.C. Павлов и его помощник А.Н. Козлов (в 1975–1990 гг. он работал по линии «экономическая контрразведка и промышленная безопасность», в том числе и в 6-м управлении КГБ). Затем он будет руководителем Гохрана.

Управляющий Делами ЦК КПСС Н.Е. Кручина. Хранитель пресловутого «золота партии». Поставлен Ю.В. Андроповым в 1983 г. В ноябре 1990 г. к нему был прикомандирован п-к Л. Веселовский на должность замзаведующего сектором по координации экономической деятельности хозяйственных служб Управления Делами ЦК КПСС, был там и п-к А. Давиденко, оба с выходом на Ф.Д. Бобкова.

Газ — статья особая. Но не забытая. У Председателя правления концерна «Газпром» B.C. Черномырдина в 1989–1992 гг. начальником административного отдела концерна служил Г. Петелин. Потом вместе перекочевали в правительство. Зам Коржакова по СБП п-к милиции В. Стрелецкий, поставленный на добычу компромата на конкурентов, в своей книге «Мракобесие» чуть ли не первым среди выявленных коррупционеров называет именно Г. Петелина.

Рейдерская атака на золотой запас была разыграна как изнутри, так и извне. А потому обанкротить предприятие под названием «СССР» удалось просто. Даже сильно просто. В бюджет СССР было две статьи самых больших поступлений, и все от жидкостей. Первое: внутреннее, от водки. Социальная ситуация с алкоголизмом была действительно запущенной, но не такой уж тупиковой. Требовалось только ее разрешение не кавалеристской атакой в лоб, а исподволь. Понимая, что окончательного решения не может быть в принципе и подходы должны быть не морализаторские, главное в таком деле было не усугубить. Однако в Политбюро тогда сидели люди, не привыкшие мыслить глобально, а действовать локально. Итог известен и печален. Ущерб от антиалкогольной кампании называют двоякий: качественный и количественный. Бюджет недосчитался круглой суммы. Второе поступление: внешнее, от нефти. Но там во второй половине 80-х рухнули цены, а там и СССР… Откуда получить прибыль для бюджета? Народ давно уже забил на это дело: «Начальство делает вид, что оно нам платит, мы делаем вид, что работаем!» Успех в прорывных технологиях при уравниловке просто невозможен. Значит, как и всегда, должна была выручить прибыль от золота. Началась стремительная («Куй золото, пока Горбачев!») распродажа золотого запаса. Причем темпами не хуже чем в супермаркете при сбыте залежалого товара. По обобщенным данным, за годы правления Горбачева — Рыжкова золотой запас уменьшился с 2500 тонн до 220! На эти деньги можно было накупить невесть что. Но все было просто украдено. Кто конкретно эти люди — знают только посвященные.

Само по себе такое — в единичных случаях — не страшно. Если привести историческую справку, то еще один из первых видных чекистов И.К. Ксенофонтов (1884–1926), первый секретарь и член Коллегии ВЧК, с марта 1919 г. по апрель 1920 г. — заместитель Ф.Э. Дзержинского, в 1922–1925 гг. работал управделами ЦК РКП(б). И ничего.

Из нашей справки особенно видно, что именно Лубянка контролировала всех первых лиц, а заодно и весь процесс перестройки. А кто же еще? Руководство они опутали по всем правилам — учить этому не надо было! И оставаясь на службе, и уходя в ДР, увольняясь в запас КГБ по ст. 59 п. «в» КЗОТ — в связи с переходом на работу в гражданские министерства и ведомства, они работали на какую-то цель…

В связи с этим неизбежно возникает вопрос: кто у нас остался без внимания и были ли опекуны у Е.К. Лигачева? Он категорически отверг наличие «связей, порочащих его»[395], вот и объяснение того, почему его убрали с поста второго человека в партии.

Таковы были оперативные агентурные позиции КГБ. Схожая картина была в столицах союзных республик, в областных, краевых, республиканских центрах. Все это очень похоже на шпионскую сеть.

Иногда их работа приобретала ключевое значение: «В часы заседания Политбюро, на котором решалась проблема будущего руководителя партии и страны, Крючков пригласил меня в здание разведки. Он сослался на то, что в приемной Политбюро у него „свой“ человек, и мы, таким образом, будем в курсе происходящего. Мое любопытство и острота момента победили осторожность.

Пристраиваясь к обстановке, он навязчиво твердил мне, что генсеком должен стать Горбачев. (…)

Кстати, „свой“ человек в приемной Горбачева вскоре стал руководителем того подразделения в контрразведке, которое занималось подслушиванием телефонных разговоров высшего эшелона власти, в том числе и членов Политбюро (напоминаю — Е.И. Калгин. — А. Ш.).

Итак, мы потягивали виски, пили кофе и время от времени получали информацию из приемной Политбюро. Первая весточка была ободряющей: все идет нормально. А это означало, Что предложена кандидатура Горбачева. Не скрою, я, зная состав Политбюро, опасался, что начнется дискуссия. Но этого не случилось. И когда пришло сообщение от агента Крючкова, что Горбачева единогласно возвели на высокий партийный трон, Крючков воодушевился, поскольку именно с этим событием он связывал свою будущую карьеру.

Облегченно вздохнули, поздравили друг друга, выпили за здоровье нового генсека. Крючков снова затеял разговор по внутренним проблемам КГБ. Он „плел лапти“ в том стиле, что Горбачеву нужна твердая опора, которую он может найти прежде всего в КГБ. Но при условии, что будут произведены серьезные кадровые изменения»[396]. Извиняюсь за тон, которым А. Яковлев говорит о В.А. Крючкове: делали-делали одно общее дело, а «валят» всю вину за происшедшее на одного «архитектора перестройки»…

Если давать информацию в более развернутом виде, то их попарное взаимодействие могло приобретать разные формы. В.Ф. Грушко, который также был задействован в такой операции, позже вспоминал: «Еще в январе 1991 года В.А. Крючков пригласил меня к себе для того, чтобы познакомиться, по его словам, с „весьма интересным собеседником“. Им оказался Юрий Владимирович Скоков, являвшийся в то время первым заместителем Председателя Совета Министров России. Крючков представил нас друг другу и порекомендовал договориться о регулярных контактах. Из беседы я понял, что у Скокова были соответствующие полномочия от Председателя Верховного Совета Российской Федерации Бориса Николаевича Ельцина. Когда Скоков ушел, я поинтересовался у Крючкова, какими будут мои задачи. „Оставляю их на ваше со Скоковым усмотрение, — ответил Председатель КГБ. — Цель состоит в обмене мнениями для лучшего взаимопонимания. Контакт рассматривайте как рабочий, а меня информируйте лишь тогда, когда сочтете необходимым“.

Мы встречались со Скоковым два-три раза в месяц, обычно вечером. Скоков произвел на меня впечатление достойного и озабоченного судьбами государства человека, хорошо разбиравшегося в вопросах внутренней и внешней политики, не говоря уже об экономике. Вскоре у нас сложились хорошие отношения, позволявшие отлично понимать друг друга. Это не только помогало нам обоим лучше представлять развитие обстановки в стране, но и имело практическое значение. Когда Российская Федерация начала проводить более самостоятельную, чем ранее, линию в области внешней торговли, я предложил Скокову снабжать российское руководство информацией о возможностях и надежности западных партнеров. Соответствующие поручения были даны Первому главному (разведывательному) и Шестому (экономическому) управлениям КГБ СССР. Полагаю, что это было важным шагом, поскольку своего, республиканского Комитета у России, в отличие от других союзных республик, не было.

Наше взаимодействие продолжало укрепляться. Так, Скоков информировал меня о предстоящих поездках Ельцина и других российских руководителей в Кузбасс, Коми АССР и другие регионы. В соответствующие органы на местах сразу были отданы распоряжения о заблаговременной подготовке для приезжающих информационных материалов о насущных социально-экономических и политических проблемах соответствующих автономных республик, краев и областей России, а также об обеспечении безопасности и надежной связи в ходе поездок»[397].

Внимательные исследователи, дотошно изучавшие одного из деятелей «перестройки», добивались четких результатов, показывая всю непростую историю взаимоотношений ведущего и ведомого, которые со временем могли и поменяться местами. Так и случилось с Б.Е. Немцовым: «На рубеже 80–90-х годов в штат Горьковского УКГБ был зачислен некий полковник Евгений Павлович Мартынов. Он курировал работу по линии 5-го управления КГБ СССР, которое, как известно, отвечало за борьбу с диссидентским движением. (…) В это время и познакомились Борис Ефимович и Евгений Павлович. Познакомились (не скажу — подружились) в такой степени, что Мартынов стал частенько наведываться к Немцову в гости. Говорили о важном иль просто чаи гоняли — Бог весть. Но когда об этом узнали сослуживцы полковника, были они немало поражены: они-то лучше других знали, что Мартынов не получал санкцию начальства, которую необходимо иметь для личных встреч с теми, на кого заведено оперативное дело. (…)

Заинтересованные оперативники принялись дотошно изучать послужной список присланного полковника. Выяснилось, что черновой оперативной работой Мартынов, по сути, никогда всерьез не занимался. Его служебные функции, как правило, ограничивались „общим руководством“: здесь политзанятия организовать, там взбучку устроить нерадивому. А офицер, тем не менее, рос и рос по служебной лестнице. Вот он уже начальник УКГБ в небольшом приволжском городке, затем еще выше — начальник госбезопасности в большом среднеазиатском городе, И. наконец, теплое полковничье место в Горьком. В чем секрет его карьеры?

И вскоре разобрались. Мартынов выполнял деликатные и ответственные поручения самого генерала Филиппа Денисовича Бобкова. (…)

Примерно в середине 1990 года оперативное дело на Немцова закрыли, что по тем временам, как уверяли нас видавшие виды оперативники, было фактом исключительным. Произойти это могло только по распоряжению с самого верха.

Не беремся утверждать, что Немцов был секретным сотрудником Бобкова, — нет документов. И как знать, кто кого мог использовать: 5-е Управление — Немцова или будущий губернатор — госбезопасность?

Немцов, став губернатором, приблизил к себе полковника, пригласив в свою администрацию. Мартынов верой и правдой служил ему какое-то время, а потом был вышвырнут без объяснений. Говорят, он опрометчиво пытался „влиять“ на губернатора, намекая на то, что Ведомство „своих“ людей так просто не отпускает, и… скоропостижно скончался»[398].

Вполне очевидно, что в функции надзирающих в обязательном порядке входило:

— подкладывать «нужные» документы, блокировать и не пропускать «ненужные» — то есть управлять информационными потоками, это делалось ими, хотя ныне они пытаются свалить с больной головы на здоровую[399];

— подталкивать к тем или иным решениям;

— отслеживать устойчивые связи и разовые контакты, разговоры и настроения объекта ведения;

— мониторинг слов и действий дает возможность заполучить информацию о стиле и способе мышления, с тем чтобы помогать психологам дать рекомендации по корректировке поведения подопечного в нужном направлении;

— поддерживать навязываемые со стороны правила игры;

— добывать компрометирующие материалы, чтобы удерживать на крючке, для этого следить за счетами в западных банках (например, у той же P.M. Горбачевой);

— учитывая чрезвычайно скоротечный характер происходящего, иногда требовалось, чтоб поднадзорный находился в пределах досягаемости для связи. (Такова общая картина для всех, но были еще и дополнительные задачи: так, заданием для людей вокруг Б.Н. Ельцина было следить, чтобы подопечный был в кондиционном состоянии, а не «расслаблялся» накануне, или же, наоборот, могло требоваться его неявление на людях, и тогда его «отключали».)

Делалось это во многом в условиях очевидности и не сильно то скрывалось от постороннего глаза. Второе. Этой системой пользовались, и взаимно. Вот один пример, рисующий эти два положения. В начале марта 1991 г. начальник УКГБ по Приморскому краю ген.-л-нт К.А. Григорьев был в Москве, и, как оп вспоминает, «…я в очередной раз напросился на прием к шефу. Он принял меня, но оговорился, что располагает очень ограниченным временем — в пределах 5–7 минут. В этот момент раздался телефонный звонок. Из приветствия Крючкова: „Здравствуйте, Михаил Сергеевич!“ — я понял, кто был на втором аппарате, и сразу же вскочил, намереваясь уйти. Владимир Александрович жестом усадил меня на место. Разговор был кратким: „особого нового ничего нет, ах, вы по нему… Принял укол, выпил стакан коньяку и готовится сейчас к выступлению. Хорошо… До встречи“»[400].

Иногда это носило характер разового мероприятия: «…под эгидой парламента шла работа над проектом нового союзного договора. Авторитетная рабочая группа заседала поочередно в кинозале и столовой подмосковного совминовского пансионата „Морозовка“, недалеко от Зеленограда, среди „обитателей“ которого бушевали политические страсти. Директор пансионата — бывший сотрудник КГБ (…) Василий Макарович Скидан обеспечивал работу этой группы начиная с организации охраны вплоть до отменного питания и отдыха»[401].

Не только СССР был на особом счету. Как пишут люди, бывшие на месте некоторых любопытных событий, В.А. Крючков летал в Афганистан 13 раз! И в такие наезды он руководил сотнями офицеров, прикомандированных к афганским ведомствам[402]. Сколько же они вообще держали под колпаком, не передается никакому исчислению!

Эта система, видимо, сложилась очень давно. Например, только сейчас стало известно, что будущий дипломат А. Огородник во время срочной службы был завербован военной контрразведкой КГБ, куда он отчеты писал под псевдонимом «Стахановец». Во время загранкомандировки он был завербован ЦРУ (агент «Трианон» — иногда пишут «Тригон»). Он был подведен не то к дочери секретаря ЦК К. Русакова, не то к племяннице В.В. Гришина. А вот была ли это его личная инициатива или одной (а может быть, сразу двух) спецслужб, не совсем ясно.

Теперь возникает естественный вопрос: здесь видна рука хорошего профессионала, который сплел сеть агентуры вокруг нужных лиц и стал ими манипулировать в процессе, который «пошел» и привел к тому, что Советскую систему «разнесло». А вот кто этот человек? Кто есть объект нашей главной заинтересованности?

Ключевой информацией мы не располагаем. Объект нашего внимания ничем явным себя не проявил, и провести его установку нам не удастся. Для того чтобы подойти к ответу, мы должны провести перечисление. Это должен быть человек, который не входит в число вышеперечисленных лиц: все они были только пешками в большой оперативной игре. Этот человек не должен стоять на самом виду: там и без того хлопот хватает. Это мог быть человек от Ю.В. Андропова, который выявил и вылепил большинство своего окружения по образу и подобию своему. Этот человек и сам должен быть достаточно самостоятельной фигурой, чтобы вступать в контакты и с Западом, и с «нашей» элитой.

В любом случае — это один из тех великих (только с большим, самым большим знаком «минус»!) разведчиков, по выражению Директора Института Русской истории РГГУ А.И. Фурсова, «о которых мы не узнаем именно потому, что их деятельность увенчалась полным успехом»[403].

Если бы я сочинял беллетристику, то я бы сказал даже так: Ю.В. Андропов велел организовать себе лжепохороны, а сам закулисно руководил всем процессом… В наше время, когда взбалмошной публике подбрасывают, что Глен Миллер и Юрий Андропов — одно и то же лицо, и это ретранслируется, этому бы поверили. Но и без него хватало всяких…

Такого рода координатором мог быть Г.А. Алиев. Он всегда был достаточно наверху, но в то же время рядом. Член Политбюро и заместитель Председателя Совета Министров СССР — посты высокие, но не такие уж и публичные. Он ушел на пенсию и в то же время остался в Москве — на ключевом месте, в 1987–1988 гг. он — Государственный советник при Совете Министров СССР. Да и зять Махмуд, п-к КГБ[404], всегда под рукой для мелких поручений. К нему вполне могли заходить все, кто был нужен. Алиев, сидя в Москве, выжидал, пока обломают рога конкуренты, проигрывая войну в Карабахе. Потом он переместился в Нахичевань, а оттуда — в Баку. Не позже, но и не раньше… Его не обманули — ему досталась целая нефтеносная республика. Но в 1990 г. он переезжает из Москвы, и кому-то же надо «оставаться на хозяйстве»? Здесь возможна и передача функций для последующих дел кому-то еще.

Е.П. Питовранов? Да, вполне мог быть…

Может быть, и Ф.Д. Бобков, но вот то, что A.B. Коржаков позволяет себе уже положить бойцов из его секьюрити мордой в снег, то есть в любом случае «наезжать» (простите за специфический сленг последних лет), явно говорит о равном статусе, а такого рода фигура была бы неприкосновенной.

Если он из разведки, то он мог носить весьма высокий ранг. Но он в таком случае — есть продукт розыгрыша внешних сил. И на сегодня хорошо известно, как это делается. По крайней мере хорошо прописан один пример, когда при помощи извне делается лифт для успешной карьеры: «Возвышение (…) произошло не без скрытой помощи англичан, которые не давали виз нашим сотрудникам, выезжавшим в Лондон. Руководство отдела вполне резонно стало посылать в Лондон свои собственные кадры, а не опираться на чужие отделы, где работали „чужаки“. Гордиевский только начал изучать английский, Англию он совершенно не знал, но все же его решили „попробовать на визу“, не особенно рассчитывая на успех. Гордиевский сам мне говорил, что не питает никаких надежд на успех (это лишний раз доказывает его хитрость и умение вести двойную жизнь), однако, к превеликому удивлению всех, эту визу он получил.

Я лично и другие сотрудники объясняли это тем, что, не зная английского, с американцами и англичанами в Дании он не встречался и потому не „засветился“, кроме того как вербовщик и оперативный работник Гордиевский у нас не котировался, его „коньком“ было умение „писать информацию“, особенно с использованием газет. В отделе объясняли получение визы таким образом: англичане не могут всем отказывать в визе бесконечно, видимо, они решили, что, слабо зная английский язык, страну, Гордиевский принесет меньше вреда, чем эксперт по Англии. Кроме того, мы блокировали визу английскому дипломату, собиравшемуся в Москву, и дали понять, что отказ Гордиевскому автоматически повлечет за собой ответный удар.

(…) Отметим, что английская разведка, дабы обеспечить доступ Гордиевскому к более широкому спектру секретной информации, начала аккуратно прокладывать ему путь наверх, постепенно выгоняя из страны всех его руководителей, и в конце концов Москва оказалась перед дилеммой: либо снова пуститься в бесконечную визовую войну с англичанами, пробивая на место резидента новые кадры, либо утвердить в этой должности Гордиевского. Последнее одержало верх»[405]. Сколько раз и кому именно вражеские разведки аккуратно прокладывали путь наверх, точно не известно. Но можно предполагать, что нашему герою помогли примерно так же.

Наверное, именно о нем рассказывают в недавно изданной книге. П-к В. Меднис получил информацию от одного из своих надежных источников о том, что в окружении Председателя КГБ действует особо ценный агент западной спецслужбы. Более того, агент является не только источником информации, но еще и имеет возможность производить кадровые назначения. Он завербован одной из разведок стран НАТО. ЦРУ, естественно, заинтересовано в том, чтобы проводить свою агентуру на высокие посты в разведке. Но в ведение Америки его не передают. А используют сами — давая, довольно дозированно, получаемые сведения. По получении такой «горячей» информации, резидент немедленно убыл в Москву. Встреча с Председателем не могла состояться официальным путем: «крот» явно узнал бы о такой аудиенции. Пришлось действовать в обход — через знакомого члена Политбюро ЦК КПСС А.Я. Пельше. И вот в 19.00 22 ноября 1973 г. разведчик встретился со своим высшим начальником. Он изложил сведения и выдвинул предположение, что под эту категорию подходят лишь два человека, и их фамилии он указал на листочке бумаги. Реакция же была очевидной: Ю.В. Андропов помолчал, глядя перед собой в одну точку. Потом положил бумажку в карман, так и не взглянув в нее. Задал кое-какие вопросы о ситуации в главке и лишь на прощание сказал: «Да, нелегко вам придется…» Сообщают также, что уже через три дня источник был уничтожен, а резидент переведен замначальником научно-исследовательского отдела в КИ[406]. Раз источник был уничтожен — значит, Ю.В. Андропов приказал его убрать? Еще вопрос: сделал он это через свои возможности или же оперативно связался с западными коллегами?

Таковы, собственно, наши попытки разгадать: а кто же мог им быть? Великий Комбинатор не поддается четкой идентификации. Его никто не ищет. Нет его портретов на стендах «Их разыскивает милиция» и т. д. Где он? — Уехал с «холода» или так и не был отозван и остался в Москве? Что именно и сколько он получил за свою работу? Был изначально свободен в своем выборе или был все же элемент давления? Может быть, он был ликвидирован или умер своей смертью?

Роль же Председателя КГБ была в таком случае чисто декоративной — его власть не выходила за пределы здания на Лубянке или еще меньше того: за пределы собственного кабинета. А если использовали максиму английской разведки: «Это дело настолько важное, что его нужно поручить рядовому сотруднику», то дело его вычисления вообще безнадежное: может оказаться, что его фамилия никогда не появлялась в открытых источниках… И сколько бы мы сегодня ни бились над вопросом: «Who is мистер координатор?», мы не сможем ответить на него из-за нехватки информации. Пока он останется в нашей памяти как неизвестный по фамилии-имени-отчеству: Икс-Игрек-Зетович.

Где же были партийные органы, царствующие, но давно уже реально не правящие? Где же был их хваленый контроль? Может быть, его не было вообще, по той хотя бы причине, что люди из спецслужб проходили его дважды: при вступлении в партию и в эти самые «органы»? И раз он был жёсток при входе, то внутри его не отслеживали?

Контроль партии за «органами» осуществлялся в разных формах, в том числе и через совместную работу. Но и тут не удалось соблюсти равенство. Так, например, 17 марта 1921 г. был издан секретный циркуляр ВЦИК и ЦК РКП(б) о создании системы государственной информации «в целях своевременного и полного осведомления и принятия соответствующих мер». Государственные информационные тройки на местах создавались из представителей губкома, губисполкома и ГубЧК. Инструкцией от 19 апреля 1921 г. устанавливалось, что тройка пользуется аппаратом ЧК и «фактическое руководство всеми работами принадлежит исключительно губчека»[407]. Формально все было в норме — кому положено было подчиняться, тот и подчинялся: «Надежным методом влияния партийных инстанций на кадровую политику в отношении структур правопорядка служило утверждение номенклатуры должностей работников административных органов. С октября 1924 года назначения на должности (…) начальника губотдела ГПУ согласовывались с ЦК РКП(б) и утверждались губкомами; работники губернских (…) отделов ОГПУ утверждались губкомами партии»[408].

Те люди, что создали за О. Пеньковского книжку «Письма Пеньковского», отмечали, что Председатель КГБ генерал армии И. Серов стоит перед заведующим Отделом административных органов генерал-майором Н.Р. Мироновым навытяжку. Было это или нет — свидетелей уже не осталось. Но можно с уверенностью сказать, что уже другая пара: член Политбюро ЦК КПСС, Председатель КГБ Ю.В. Андропов и член ЦК КПСС, заведующий Отделом административных органов Н.И. Савинкин не были в таких отношениях. Даже весь Отдел был не в состоянии проконтролировать всех комитетчиков: на чуть ли не пятисоттысячный коллектив КГБ приходилось 5 (пять!) работников сектора ГБ Отдела аппарата ЦК. Они только и успевали, проверить анкеты отъезжающих за границу, и их поток был столь велик, что о будущих подонках-перебежчиках и будущих героях писалось только одним стилем — канцеляритом, и в выражениях «Беспредельно предан делу КПСС». Формальный контроль имел и Московский горком партии, но не напрямую, над всем КГБ СССР, а только через его партком — точно так же, как и над всеми министерствами и ведомствами. Некоторое значение, конечно же, имело то, что здание КГБ охраняли прапорщики из дивизии им. Дзержинского МВД — чем это обернулось для МВД, мы уже говорили. Ю.В. Андропов был доволен завотделом Н. Савинкиным — по крайней мере, он не стал его смещать в 1983 г., когда было основательно почищено руководство аппарата ЦК КПСС.

На более низком уровне существовали обкомовские и крайкомовские отделы адморганов. Но что они могли? Даже первые секретари, как потом оказалось, не вмешивались в дела местных «органов». Первый секретарь двух обкомов В.В. Бакатин сказал так: «Приходил на партийные собрания… и от имени партии произносил речь, посвященную бдительности. Вот и весь контроль». Тогда же прозвучала и оценка первого секретаря Краснодарского крайкома И.К. Полозкова: «Что же касается права партийного контроля над деятельностью администрации (…), то он не распространялся над деятельностью советских, военных учреждений и КГБ»[409].

Если б партократы знали не только В.И. Ленина, а всего лишь общую историю, то у них, возможно, все же как-то бы да отложился мировой опыт в этой сфере. Контроль за полицией у Наполеона, например, предельно — для той поры — четко разработан: «Особенное внимание было посвящено Бонапартом организации столичной префектуры полиции. Префект парижской полиции, хотя и подчиненный министру полиции, был поставлен совсем особо от других сановников, имел свой личный доклад у первого консула, и вообще уже с самого начала было ясно, что первый консул в лице парижского префекта полиции хочет иметь как бы контрольный осведомительный орган, который помогал бы следить за действиями слишком уж могущественного министра полиции.

Бонапарт с умыслом несколько дробил свою политическую полицию и стремился иметь не одну, а две или даже три полиции, которые наблюдали бы не только за гражданами, но и друг за другом. Он поставил во главе министерства полиции Фуше, очень ловкого шпиона, хитрого провокатора, пронырливого интригана, словом, сыщика-специалиста. Но Бонапарт знал вместе с тем, что Фуше не то что его, а отца родного продаст при случае за сходную цену. Чтобы обезопасить себя со стороны, первый консул и завел доверенных шпионов с очерченной задачей: шпионить за самим Фуше. А чтобы точно уловить момент, когда Фуше это заметит и постарается их подкупить, Бонапарт держал еще и третью серию шпионов, функция которых была следить за шпионами, наблюдающими за Фуше»[410].

У И.В. Сталина более-менее получался контроль за своими спецслужбами, но и он иногда мог пойти не традиционно-формальным путем контроля — через ЦК, а совсем неожиданным. Так, не увидев ясности ни в правленной им же статье в «Правде» «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей» от первых строк: «Сегодня публикуется хроника ТАСС об аресте группы врачей-вредителей. Эта террористическая группа, раскрытая некоторое время тому назад органами ГБ, ставила своей целью, путем вредительского лечения, сократить жизнь активным деятелям Советского Союза» — и до последних «…чтобы ликвидировать вредительство, нужно покончить с ротозейством в наших рядах»[411], ни в представленных документах, он поручил его дополнительную проработку не человеку из ЦК, а попросил сделать ему выборку по людям, которые пусть и не знали оперативную практику, но были честными и не связанными с Москвой. На эту роль отобрали троих: секретаря ЦК ВЛКСМ В.Н. Зайчикова, первого секретаря Челябинского обкома ВЛКСМ П. Колобанова и аспиранта АОН H.H. Месяцева. Двое первых не работали в «органах», а последний в 1943–1945 гг. был начальником следственной части ОКР «Смерш» 5-й гвардейской армии. В.Н. Зайчикову поручили дело бывшего министра Абакумова, П. Колобанову — «дело врачей», а H.H. Месяцев с его подготовкой должен был курировать оба. Именно им было поручено дополнительно и всесторонне изучить это дело и доложить свои выводы. Увы, не успели!..[412].

Тем не менее при первой же возможности Отдел административных органов ЦК КПСС был переориентирован и превращен в Отдел по законодательной инициативе и правовым вопросам. Из всех контролирующих КГБ СССР органов осталась только одна Генпрокуратура СССР и лично Начальник управления по надзору за исполнением законов КГБ СССР — член Коллегии Прокуратуры СССР госсоветник юстиции 2-го класса В.И. Илюхин. Но других механизмов уже нет, и что он может один? Только возбудить уголовное дело против Горбачева по ст. 64 (измена Родине), а после увольнения, которое последовало тут же, председательствовать в Общественной комиссии по Расследованию антиконституционной деятельности президента СССР.

Со стороны допускают упрощения, когда говорят о таких ложных и противоречивых явлениях: «…Утверждение, будто ЧК, НКВД и МГБ наносили тяжкий урон стране именно тогда, когда по злой воле своих руководителей выходили из-под контроля ЦК ВКП(б) — миф, пущенный в обращение теми, кто отлично знал, что и зачем творит. Ведь работники органов, фигурально выражаясь, не композиторы, а оркестранты, исполняющие под управлением дирижера, коим была партия, ею сочиненную музыку»[413]. Даже теперь, после детальных расследований, нам продолжают навязывать: «В исчезновении с политической карты мира СССР и в катаклизмах конца восьмидесятых — начала девяностых годов виноваты не чекисты, а руководство страны, которое допустило все это. Чекисты, как и их предшественники — жандармы в Российской империи, — были лишь мечом и щитом в руках правителей. Они всегда следовали воле императора или генерального секретаря»[414]. Как спецслужбы всегда следовали воле императоров или генсека, мы более чем подробно пересказали во 2-й главе.

Говорить о контроле можно и наивно, и в меру профессионально[415], но все равно только как о неком идеале, вряд ли достижимом.

Из многочисленных свидетельств мемуаристов и исследований следует информация о контроле над Ю.В. Андроповым со стороны его заместителей: Г.К. Цинева и С.К. Цвигуна. Но у заместителей Председателя КГБ была еще и масса прямых служебных обязанностей, а С.К. Цвигун еще и книжки пописывал. Правда, не все принадлежит его перу — ему помогали сочинять «его» книжки в «Огоньке», где работала его жена[416]. Как пишут его контактеры, попасть к нему на прием «было делом чрезвычайно сложным, он всегда оказывался занятым, и по большей части вопросами не из чекистской сферы. Его постоянно „одолевали“ то представители литературы и искусства, то визитеры с прежних мест работы»[417]. Сообщают, что кабинет Председателя прослушивался, но на конспиративных-то квартирах Ю.В. Андропов мог встречаться бесконтрольно с кем угодно и сколько угодно.

На Западе контролирует деятельность своих разведслужб прежде всего та прослойка, о которой мы писали — именно там есть люди, которые глубоко разбираются в методах спецслужб, а значит, и видят значительную часть ошибок или преступлений своих разведчиков.

Но если это не приходило в голову советским партбоссам, на Западе этому вопросу было уделено неслабое внимание. Там. как ни странно, в противоположность Советам, связка контролирующие органы — советские спецслужбы была изучена[418]. И обратно советской практике, сразу по окончании «перестройки», западные ученые, как бы спохватившись, изучили этот вопрос у себя. Пристальному вниманию и изучению подверглись следующие темы (далее указываются названия статей, вошедших в книгу): 1) контролинг разведки: определение проблемы; 2) разведка и американская политическая система; 3) контроль за ЦРУ: критический анализ скрытых течений; 4) оценка контролинга за разведкой; 5) контролинг разведки: ценность профессионалов разведки; 6) контроль за тайными операциями; 7) контроль на секретном театре: внешняя контрразведка; 8) реструктуризация контроля в Канаде: расследование комиссии Мак-Дональда и право[419]. Но это там…

А у нас никто и не задался вопросом: «Находятся ли спецслужбы под полным контролем государства? Может ли часть из них иметь собственную повестку дня или проект, управляемый из части госаппарата или структурами транснационального характера?»[420].

А кончилось и совсем анекдотично. Контроль над самими собой чекисты установили сами. С должности Председателя КГБ Азербайджанской ССР завсектором проблем ГБ Государственно-правового отдела ЦК КПСС был назначен ген.-м-р И.И. Гореловский. (Потом служил в разведке, уволен в звании ген.-п-ка, сейчас в ТПП России.) Подобная ситуация была однажды и ранее: когда А.Н. Малыгин с должности начальника 5-го отдела ТГУ был назначен в ЦК завсектором органов ГБ, проработал на этом посту с 26.6.61 по 8.6.67 и был переведен зампредом КГБ. На это время, как мы помним, приходится и октябрь 64-го… H.A. Душин до назначения на пост начальника ТГУ работал также на этом посту. Ни одна спецура, наверное, не имела более благоприятного климата у себя в стране: высший руководитель — «наш» агент, контроль осуществляет «свой»… Делай все, что хочешь.

Прошли годы, никто ничего не понял. Но как только было отмечено повышенное перемещение с Лубянки в Кремль, так сразу же один из этих призвал: «Не надо бояться чекистов во власти»[421]. В.В. Путин на собрании по случаю Дня чекиста в декабре 1999 г. был более откровенен: «Я хочу доложить, что группа сотрудников ФСБ, направленная в командировку для работы под прикрытием в правительство, на первом этапе со своими задачами справляется». О господи! Неужели вот это все — еще только первый этап?

Январь

6 — ген.-п-к В.И. Алидин освобожден от обязанностей начальника УКГБ по М и МО и отправлен в отставку; на его пост с должности заведующего сектором органов ГБ Отдела административных органов ЦК КПСС был назначен Н.Е. Челноков.

15–25 — в связи с госпереворотом в Адене резидентура ПГУ работала в чрезвычайных условиях и была занята преимущественно эвакуацией: благодаря хорошим агентурным позициям, смелым действиям оперсостава и большой предварительной мобработе в совколонии удалось практически без потерь эвакуировать более 6 тыс. совграждан и 2 тыс. иностранцев.

24 — с поста министра снят В. Федорчук.

На одном заседании Политбюро при обсуждении вопроса «О мерах по упорядочению контактов советских должностных лиц с иностранными гражданами», М.С. Горбачев высказался так: «У нас в этом вопросе много вольницы, нарушаются элементарные правила таких контактов. Люди не докладывают о своих контактах, о содержании бесед. Нам пришлось даже убрать из ЦК двух работников, которые допускали такого рода нарушения. Это серьезные вещи. Болтунов нам надо буквально вышибать из аппарата ЦК и внешнеполитических ведомств. У нас есть данные, что противник проявляет интерес к таким лицам…»[422].

Сотрудник резидентуры ПГУ п-к В.П. Гундарев перебежал из Греции на Запад.

Пресечена разведывательно-техническая операция ЦРУ США «Absorb» (впитывание), суть которой в начинении спецаппаратурой железнодорожного контейнера № CTIV — 1317221 и отправке по маршруту Находка — ФРГ. К 1983 г. ЦРУ разными путями смогло установить точное местонахождение всех стационарных наземных ядерных ракет СССР, но полной информацией о количестве РБГ не имело. Аналитики решили, что есть некий научный подход к этой проблеме. Посчитали, что, измерив уровень радиации, излучаемый каждой ракетой, можно установить, какое количество боеголовок (10, 6 или 4) несет в себе та или иная разделяемая боевая часть ракеты. Заслать шпиона со счетчиком Гейгера измерить эти показатели на заводе в тогдашних условиях было нереально из-за плотного контрразведывательного контроля. Тогда обратили внимание на путь изготовленной ракеты от заводских ворот до шахты — с западной части их возили в восточную, причем львиная доля пути приходилась на Транссиб. Затраты Агентства составляли не менее 50 млн долл. По итогам срыва этой операции была пресс-конференция в пресс-центре МИД на Зубовском бульваре.

Февраль

11 — деятель сионистского движения в СССР Н. Щаранский был обменян на пятерых провалившихся сотрудников ПГУ и союзных разведок. В том числе, среди них был К.Ф. Кэхэр — нелегал Первого управления Службы национальной безопасности ЧССР, который был заброшен вместе с женой в США в 1965 г. В 1969 г. окончил Русский институт Колумбийского университета, в 1970 г. ему была присвоена степень доктора философии (научный руководитель — З. Бжезинский). В 1972–1975 гг. работал аналитиком советского отдела ЦРУ, в 1975–1979 гг. — внешним консультантом и научным сотрудником Института изучения коммунизма. В конце 1984 г. арестован ФБР по обвинению в шпионаже, считается, что причина ареста — информация О. Калугина. После размена работал в Институте прогнозирования АН ЧССР.

14 — посол США в СССР А.Х. Хартман сообщил на пресс-конференции о том, что сотрудники НН КГБ с целью облегчения слежки за американскими дипломатами незаметно наносили на их одежду так называемый «шпионский порошок», обладающий безвредными свойствами, но дававший устойчивый след от пребывания «помеченных»: контрразведчики заранее обрабатывали все места, которых будут касаться потенциальные объекты слежки. Потом, в свою очередь, следы этого вещества останутся на всех предметах, с которыми этот человек вступал в контакт. Если нужно было подтверждение, что тот или иной совгражданин встречался с установленным сотрудником резидентуры ЦРУ, то пассажирское сиденье автомобиля обрабатывалось порошком и позднее просто отмечалось его наличие и не стоило вести постоянное наблюдение. Это и дорого, и кроме того, профессионал мог его отметить. У ЦРУ было только подозрение об этом после того, как на одном американце были обнаружены остатки нитрофенила пентадиена, входившего в этот «Шпионский порошок». Это было сделано после ареста С. Воронцова, именно он сдал секреты ведения слежки таким способом[423].

24 — как следствие побега п-ка В. Гундарева, сотруднику КГБ О. Туманову, работавшему в течение 20 лет под своим именем на радиостанции «Свобода» в Мюнхене, был передан условий сигнал на срочное возвращение, и он был эксфильтрован через Западный Берлин. Туманов был моряком срочной службы и дезертировал с боевого корабля у берегов Ливии: «выбрал свободу». Затем он был перевербован КГБ и сделал большую карьеру на РС/РСЕ: занял пост главного редактора Русской службы, которая имела ведущее положение среди прочих национальных служб. Материалы Туманов передавал во время встреч в Вене, Восточном Берлине и Хельсинки. Через Туманова попали личные дела сотрудников радио и служебные документы конфиденциального характера. В 1974 г. и.о. начальника отдела, курировавшего Туманова, был назначен В. Гундарев.

В период работы XXVII съезда КПСС в Москве было установлено 16 чел., прибывших в столицу с провокационными намерениями: 12 из них препровождены к местам их постоянного проживания, 4 с явными признаками расстройства психики помещены в психиатрические лечебницы.

25 — М.С. Горбачев, выступая на XXVII съезде КПСС с Отчетным докладом, в частности, сказал: «В условиях наращивания подрывной деятельности спецслужб империализма против Советского Союза и других социалистических стран значительно возрастает ответственность, лежащая на органах государственной безопасности. Под руководством партии, строго соблюдая советские законы, они ведут большую работу по разоблачению враждебных происков, пресечению всякого рода подрывных действий, охране священных рубежей нашей Родины. Мы убеждены, что советские чекисты, воины-пограничники всегда будут находиться на высоте предъявляемых к ним требований, будут проявлять бдительность, выдержку и твердость в борьбе с любыми посягательствами на наш общественный и государственный строй (Продолжительные аплодисменты)»[424].

28 — в выступлении на съезде В.М. Чебрикова прозвучали такие слова: «Наши органы госбезопасности, в отличие от спецслужб империалистических государств, не стоят над народом, они всегда были и есть плоть от плоти советского народа. (Аплодисменты). Они обеспечивают безопасность не только государства, как собственно организации политической власти, но и безопасность советского общества, поскольку их социальные основы и интересы при социализме едины. Поэтому задача обеспечения государственной безопасности является делом всего общества, каждого советского гражданина. Мы постоянно стремимся к тому, чтобы наши связи с трудящимися крепли и расширялись, чтобы наши действия были понятны советским людям, находили их одобрение и полную поддержку»[425]. Много лет позже подобные высказывания были прокомментированы следующим образом: «Все другие спецслужбы, кроме советской и ее бывших сателлитов, разговоров на тему о близости к народу никогда не ведут. Мы же и наши „друзья“ из соцстран — так их называли на оперативном жаргоне, орали об этой близости изо всех сил. На самом деле это — страшная чепуха: нет более удаленных учреждений, чем спецслужбы (…) Единственная причина утверждать, что мы были ближе к народу, это то, что заботами ВЧК — НКВД — НКГБ — МГБ — КГБ было охвачено большое количество граждан собственной страны, чем где бы то ни было. Вся близость спецслужбы и народа умещается в объеме отношений оперативных работников и их агентов»[426]. (Читатель пусть сам сопоставит, что больше соответствует истине.)

После съезда штаб-квартиру советской разведки в Ясенево посетил первый секретарь Свердловского обкома партии. «Петров очень просто и умно рассказал о съезде, о своей области, третьей, подчеркнул он, в стране по производству промышленной продукции, о своих товарищах по работе. Потом стал говорить о планах на 1986–1990 годы, раскладывать задания по годам и сказал буквально следующее: „Нам здесь все ясно, но вот как добиться выполнения этих цифр, мы не знаем“. (…) У меня почти перехватило дыхание… Если не знает он, первый секретарь крупнейшей партийной организации, то что же знает многоликий безответственный съезд, поставивший нереальные задачи?

Петров как будто понял по прошедшей волне в зале, что он сильно смутил слушателей таким признанием. Он стал вспоминать годы войны, когда производительность возросла в 7 раз за три года, когда родилось „советское чудо из чудес“, но этим самым как бы подчеркнул беспомощность сравнения»[427].

Март

3 — на съезде КПСС членами ЦК КПСС избраны А.Н. Аксенов (в должности Председателя Госкомитета СССР по телевидению и радиовещанию), Г. Алиев, Ф.Д. Бобков, Н.П. Емохонов, В.А. Крючков, Б.К. Пуго, В.М. Чебриков; кандидатами в члены ЦК КПСС Г.Е. Агеев; членами ЦРК КПСС — П. Лаптев, В. Шарапов.

20 — МГБ ГДР получена информация о том, что ливийцы готовят взрыв в Западном Берлине. Э. Хоннекер приказал «предоставить товарищам полную свободу действий». Взрыв произведен 5 апреля.

С должности замначальника ВГУ ген.-л-нт В.К. Бояров назначен первым заместителем вновь образованного Главного Управления Государственного Таможенного Комитета при Совете Министров СССР.

В целях недопущения передачи на Запад информации враждебного характера, через возможности 12-го Отдела КГБ, в марте объекту «Оса» (Л. Богораз) не предоставлялись международные телефонные переговоры 95 раз.

Апрель

2 — массовые беспорядки в Якутске: драка между якутами и русскими, число участников — 600 чел.

18 — зам. Директора ЦРУ назначен Р. Гейтс.

26 — на Чернобыльской АЭС произошла авария с взрывом ядерного реактора и выбросом радиоактивных веществ.

В 1.30 26 апреля телефонный звонок разбудил начальника Припятского горотдела КГБ (в должности с августа 1985 г.) п/п-ка В.Н. Клочко: пожар на 4-м блоке. Через 18 минут после взрыва В. Клочко и его подчиненные В. Богдан и В. Суховилин были на месте аварии, начав опрос персонала смены, проверку сохранности периметра и сигнализации — отрабатывалась версия возможной диверсии. Вскоре к оперативным мероприятиям подключился весь поднятый по тревоге л/с горотдела КГБ. Шульгин и Кокоруза опрашивали строителей. Ю. Матковский и А. Рыбак в медсанчасти беседовали с потерпевшими, которые в ручном режиме останавливали 3-й блок и получили большую дозу облучения, сами превратившись в источник радиации для собеседников.

В 2.30 на место аварии выехали СОГ КГБ УССР во главе с зампредом ген.-м-ром Ю. Петровым и замначальника 6-го Управления п/п-ком В. Слободенюком, Киевского УКГБ пол началом п-ков Г. Сивца и М. Турко. Через две недели работы она смогла дать заключение по вопросам аварии: «…Мнение большинства людей сводится к тому, что общей причиной аварии явилась низкая культура работников АЭС. Речь идет не о квалификации, а о культуре работы, внутренней дисциплине и чувстве ответственности. Вполне вероятно, что управление реактором доверено людям квалифицированным и ответственным. Однако в штате АЭС большой обслуживающий персонал уровень которого оставляет желать лучшего. Они выполняют вспомогательные функции, однако наложение отдельных мелких погрешностей могло в сумме привести к непредсказуемым последствиям. Среди возможных причин аварии называют спешку со сдачей в эксплуатацию 4-го энергоблока. Говорят о том что сдавали его досрочно к съезду, а теперь должны были остановить реактор для доработки…» (Документ № 29 от 7 мая 1986 г.) «Взрыв произошел вследствие ряда грубых нарушений правил работы, технологии несоблюдения режима безопасности при работе реактора 4-го блока АЭС» (Документ № 31 от 11 мая 1986 г).[428].

Когда на ЧАЭС прибыла оперативная группа во главе с начальником 6-го УКГБ СССР ген.-л-нтом Ф.А. Щербаком, то информация, собранная офицерами, была признана наиболее правдивой и достоверной. Именно к операм КГБ за сведениями о положении после катастрофы сразу прибыл председатель Правительственной комиссии Б.Н. Щербина.

В Москву по собранным материалам ушла секретная шифрограмма. На месте происшествия работают СОГ КГБ УССР и УКГБ по г. Киеву и Киевской области во главе с Заместителем Председателя КГБ УССР, которые во взаимодействии с органами МВД и прокуратуры проводят комплекс оперативно-следственных мероприятий. Для обеспечения работы правительственной комиссии разворачивается ВЧ-связь. Приняты меры к повышению мобилизационной готовности подразделений Комитета и УКГБ по г. Киеву и Киевской области. Обстановка на АЭС, в г. Припяти и прилегающих населенных пунктах контролируется. ЦК Компартии Украины доложено.

27 — под руководством Председателя Совета Министров СССР Н.И. Рыжкова образована Оперативная группа Политбюро ЦК КПСС, в состав которой введен В.М. Чебриков. Первое заседание проведено 29-го, затем заседания проходили в первой половине мая ежедневно, начиная с 1-го. Оперативная группа работала с апреля 1986 г. по январь 1988 г., всего было проведено 40 заседаний.

30 — поступила команда снять фильм о руинах 4-го энергоблока и общей ситуации на станции. С камерой на вертолете дважды вылетал В. Михайлюк, кружа над самым жерлом разрушенного реактора (офицер получил предельную дозу облучения и был отправлен в столичную клинику). Правительственная комиссия высоко оценила и подготовленную сотрудниками горотдела информацию об оперативной обстановке в районе аварии. 5 мая их сменила опергруппа Киевского УКГБ. За 10 дней работы в зоне сотрудники получили, при годовой допустимой дозе в 5 бэр, «порцию» радиации: Суховилин и Богдан — 45 бэр, Клочко — 40, остальные офицеры — по 20–27! Получивших наибольшую дозу отправили в московскую радиологическую кличку, а затем в Центральный госпиталь КГБ СССР, остальных на месяц госпитализировали в госпитале КГБ Украины. Подлечившись, сотрудники периодически выезжали в пос. Зеленый Мыс, где временно проживали оперативные группы КГБ, но в августе их окончательно сменили.

Была сформирована группа прикомандированных к отделу УКГБ УССР по г. Чернобылю и ЧАЭС (до 6 чел.) с дислокацией в г. Зеленый Мыс (75 км) с основной задачей предотвращения нового ЧП. По ликвидации отдела УКГБ УССР по г. Припяти образован Чернобыльский оперативный отдел. Из Следственного управления был выделен отряд под руководством ген.-м-ра B.C. Соколова.

Свою лепту в преодоление последствий аварии внесли ПГУ КГБ СССР и 1-е Управление КГБ УССР, задача которых сводилась к добыче за границей технологий, способных облегчить ликвидацию радиационного бедствия. По линии разведки, в частности, «прорабатывались вопросы» по приобретению техники по закачке бетона на большие высоты, дистанционных тепловизоров для контроля в середине реактора, пенообразующих составов по дезактивации почвы и рекомендаций по использованию земельных угодий.

Из архива КГБ поднята записка в ЦК КПСС за подписью Ю.В. Андропова от 21 февраля 1979 года № 146-А «О недостатках в строительстве Чернобыльской АЭС» с грифом «Секретно».

Май

1–2 — В.А. Крючков вылетел в Кабул для переговоров с Б. Кармалем об его уходе со всех постов в пользу Наджибуллы.

7 — в Москве во время встречи с агентом из числа совграждан был задержан с поличным гражданский помощник военного атташе США Э. Сайс.

Состоялось Всесоюзное совещание руководящего состава органов и войск КГБ СССР. Присутствовал М.С. Горбачев. На нем и последующей Коллегии Комитета были выработаны направления работы в новых условиях.

КГБ УССР и УКГБ по Львовской области осуществляли контрразведывательное обеспечение празднования 40-летия Львовского Собора, упразднившего униатскую церковь в СССР. В организации и проведении мероприятия участвовала большая группа агентов органов КГБ, в т. ч. «Адамант», «Антонов». «Лукьянов», «Скала» и другие. Празднование прошло в приемлемом духе. На иностранцев оказано влияние, у некоторых взяты интервью положительного характера. Пресечены попытки иностранной корреспондентки Э. Зигли (ФРГ) собирать тенденциозную информацию о положении церкви в УССР.

Провалилась операция нелегальной разведки и внешней контрразведки СССР по ликвидации предателя-перебежчика В. Кузичкина (объект заинтересованности «Холоп»). Кузичкин Владимир Андреевич — м-р КГБ. В поле кадровиков попал во время учебы на иранском отделении Института стран Азии и Африки МГУ, куда поступил в 1970 г., имея за плечами рабочий стаж, службу в армии и членство в партии. Чекстаж с 1975 г., Прошел обучение в КИ. Считается, что докладывал о настроениях в коллективе. Распределен в 8-й отдел управления «С», с 1977 г. — в резидентуре в Тегеране под прикрытием секретаря консульства, с направлением: работа с нелегалами и передача денег партии Туде. Представлял интерес для англичан ввиду склонности к выпивке и бабам, был завербован Р. Джеймсом из русской «орбиты» с гарантиями вывоза в случае провала. Иранцами из САВАК был скомпрометирован и выслан из страны помощник резидента по линии нелегалов, и Кузичкин занял этот пост. Быстро попал под подозрение, когда англичане сдали всю сеть информаторов из партии Туде шахской охранке, а те устроили ее разгром. Далее история несколько запутанная. Из Центра пришла шифрограмма, что стражи исламской революции могут ворваться в посольство в поисках данных об агентуре. Требуется спрятать все нужные документы в тайник, доступный также резиденту, а остальное — уничтожить. Когда «революция» прошла, и документы потребовались, то их там… не оказалось. Кузичкин бросился за помощью к англичанам, и те эксфильтровали его из страны. В. Кузичкин был заочно приговорен к ВМН. Его засекли в одной из третьих стран: в сопровождении англичан он объезжал столицы тех государств, где могли работать знакомые ему разведчики для их опознания и занесения в картотеку. Операция по его ликвидации проводилась силами выпускников курируемой Международным Отделом ЦК КПСС Московской международной комсомольской школы (Ленинградский проспект, 49) — выходцев из Ирана. В случае провала это гарантировало списание на кровную месть. Кузичкин проживал в Англии. Советский нелегал «С.Т.» получил в Квебеке задание прибыть в Глазго, оттуда требовалось выехать в Йоркшир и связаться с группой «товарищей из братской партии». Никто, правда, не был уверен, что там нет внедренных агентов из собственных спецслужб… Нелегал установил связь, проинструктировал, вручил адрес и фото, оружие токсического действия. Операция была рассчитана по минутам. Задание, если судить по короткой заметке в «Yorkshire Post», было выполнено. Однако все действия с самого начала находились под контролем МИ-5. И «убийство» было лишь только умелой инсценировкой[429]. В. Кузичкин же в это время приступил к работе над книгой «Я был распределен в Управление „С“».

Июнь

1 — в адрес ЦК КПСС направлена записка № 1135-4 «О действиях идеологических противников (гласности и перестройки)».

В адрес ЦК КПСС направлено письмо В.М. Чебрикова о некоторых незрелых в идеологическом отношении рукописях отдельных советских писателей и внимании западных центров психологической диверсии к ним. По его мнению, наибольший интерес для Запада представляли рукописи книг А. Рыбакова «Дети Арбата», А. Приставкина «Ночевала тучка золотая», А. Злобина «Демонтаж», В. Дудинцева «Белые одежды», В. Солоухина «Старичок с интеллигентным лицом», Б. Можаева «Мужики и бабы», Ю. Трифонова «Исчезновение» и некоторые другие[430]. Эта записка была разослана по Политбюро, вызвала разные реакции, Е.К. Лигачева, например, возмущало, что работа по исправлению писателей — это прерогатива ЦК.

1–7 — в США состоялась первая «Неделя национальной разведки», в дальнейшем ставшая традиционной.

9 — матрос ВМС США, работавший на советскую разведку, Г. Соутер приступил к эксфильтрации в СССР: купил билет на рейс № 605 итальянской компании «Ал Италия» в Рим через Монреаль. Повод: агент ФБР в разговоре предложил ему пройти проверку на полиграфе.

5-м Управлением закончены подготовительные мероприятия по советской делегации на 13-й международный конгресс политических наук (Париж, 16–20 июля). Приняты на связь и проинструктированы в контрразведывательном плане 11 агентов и 7 доверенных лиц. Лица, в отношении которых имелись компрматериалы, от поездки отведены.

Июль

1 — за шпионаж в пользу США в Москве арестован научный сотрудник Института США и Канады АН СССР В. Поташов (агент ЦРУ Median), инициативно вышедший в 1981 г. на министра обороны США Г. Брауна с предложением о сотрудничестве. Был взят под подозрение, когда из кабинета директора украл справочник УПС, имевший гриф «ДСП», и давно имевшийся в ЦРУ. Будет приговорен к ВМН, но «в духе нового времени» получит 13 лет л/св., в 1992 г. выпущен на свободу и выедет в США.

11 — британским газетам запрещено публиковать выдержки из книги мемуаров «Контрразведчик» бывшего помощника начальника английской контрразведки МИ-5 П. Райта.

31 — в адрес ЦК КПСС направлена записка № 1503-4 «О мерах противодействия антисоветской кампании в США вопросам прав человека». Утверждена ЦК.

Август

7 — Указом Президиума Верховного Совета СССР Э. Говарду предоставлено совгражданство.

23 — приведен в исполнение приговор в отношении А. Толкачева.

Скоропостижно скончался начальник УКГБ по Карагандинской области Л.A. Чечулин.

31/1 сентября — во время катастрофы на теплоходе «Нахимов» в районе г. Новороссийска погиб начальник УКГБ УССР по Одесской области ген.-м-р А. Крикунов.

Сентябрь

19/20 — в Уфе был захвачен «Ту-134». Трое военнослужащих ВВ МВД СССР: младший сержант Н. Мацнев, ефрейтор А. Коновал и рядовой С. Ягмуржи — похитили ручной пулемет «РПК», снайперскую винтовку «СВД» и автомат, снаряженные 220 патронами, самовольно покинули часть и направились в аэропорт. Убив по пути двух милиционеров, Мацнев и Ягмуржи проникли на летное поле, ворвались в самолет «Ту-134», выполнявший рейс по маршруту Львов — Киев — Уфа — Нижневартовск, с 76 пассажирами на борту и 5 членами экипажа, закрыли дверь и, расстреляв двух заложников, потребовали вылета в Пакистан. По указанию Председателя КГБ срочно вылетела группа «А». С террористами вели переговоры, надеясь склонить их к отказу от преступных намерений. Однако бандиты продолжали удерживать на борту в качестве заложников членов экипажа и пассажиров, разместив их в хвостовой части самолета. Один из бандитов, вооруженный автоматом, находился у входа в салон со стороны пилотской кабины. А другой, вооруженный пулеметом, прикрываясь стюардессой, прятался в конце салона. Глазок в двери пилотской кабины бандиты заклеили, аварийные люки заблокировали изнутри. Сначала им было предложено перейти в другой самолет, где предварительно была размещена группа захвата. Однако они ответили, что полетят только на «своем» самолете, согласившись впустить в салон для осмотра только одного специалиста и провести ремонт с наружной стороны. К самолету направилась группа из 5 чел., которые установили в местах возможного проникновения в самолет стремянки и подогнали трап. Террористы вдруг отказались пустить на борт специалиста и потребовали убрать трап. Но сотрудники спецподразделения подготовили и провели оперативно-боевые мероприятия, в результате чего заложники были освобождены. Однако возникла угроза взрыва самолета. Одного из бандитов ликвидировали.

25 — Секретарь ЦК КПСС Е.К. Лигачев и председатель КГБ В.М. Чебриков направили в ЦК КПСС письмо «О прекращении глушения передач радиостанций „Голос Америки“, „Би-би-си“, „Радио Пекина“ и „Радио Кореи“», где, в частности, отметилось, что «…средствами дальней и ближней защиты с разной степенью эффективности перекрываются регионы страны, в которых проживают около 100–130 млн человек. (…) Обеспечение качественного глушения на всей территории СССР является трудноосуществимой в техническом плане задачей и требует значительных материальных затрат. (…) Дальней защитой обеспечивается глушение передач примерно на 30 процентах территории Советского Союза. (…) Многие внутренние районы страны радиозащитой не прикрыты, а эффективность глушения в ряде крупных городов центра России, Прибалтийских и Закавказских республиках существенно ниже, чем в среднем по стране. (…)

Передачи неправительственных радиостанций „Радио Свобода“, „Свободная Европа“, а также радиостанций „Немецкая волна“ и „Голос Израиля“ имеют откровенно антисоветский характер и изобилуют злобной клеветой на советскую действительность. Радиостанции же „Голос Америки“ и „Би-би-си“ подают свои материалы, как правило, тенденциозно, с антисоветских позиций, стараясь при этом придерживаться объективистского подхода к освещению событий и фактов международной жизни, политики, экономики и культуры. Пропагандистские материалы радиостанций „Радио Пекина“ и „Радио Кореи“ недружественны по отношению к СССР, но малоубедительны, а подача их осуществляется предвзято и примитивно. (…) Учитывая проделанную значительную работу по расширению гласности, рекомендуем прекратить глушение „Голоса Америки“, „Би-би-си“, „Радио Пекина“ и „Радио Кореи“. Высвобождающиеся при этом технические средства использовать для более качественного и надежного глушения радиостанций „Радио Свобода“, „Свободная Европа“, „Немецкая волна“ и „Голос Израиля“. Представляется также целесообразным часть технических средств использовать для расширения советского вещания на капиталистические страны». Принято решение прекратить глушение передач некоторых зарубежных радиостанций («Голос Америки», «Би-би-си») и усилить глушение других («Свобода», «Немецкая волна»).

В ходе заседания Политбюро в ответ на информацию М.С. Горбачева о том, что согласно соцопросам 50 % руководящих кадров не верят в успех перемен, В.М. Чебриков сказал, что готов поклясться партбилетом, что в КГБ нет оппозиции в отношении новой политики.

26 — Политбюро впервые обсуждало вопросы, связанные с репрессиями, имевшими место в 30-е гг. Было дано поручение КГБ разобраться с вопросами реабилитации A.B. Чаянова, Н.Д. Кондратьева и еще двоих ученых по записке Президента ВАСХНИЛ A.A. Никонова. Ответ в ЦК о том, что создана группа для изучения всего дела (28 томов), будет дан 31 октября.

30 — в адрес ЦК КПСС направлена записка № 1942-4 «О лишении гражданства СССР и выдворении из СССР Орлова».

На факультете № 6 ВКШ начата подготовка сотрудников из Лаоса.

К 15 г. л./св. осужден бывший офицер КГБ некто Д. Мустафаев. Он был переведен в прокуратору Самаркандской области старшим следователем по особо важным делам. В ходе расследования им уголовного дела в отношении ряда руководителей хлопкозаводов были добыты документы, неопровержимо доказывающие вину некоторых, эти доказательства он скрыл от руководства и стал ими шантажировать, за что получил в качестве взятки чемодан со 150 000 руб. Однако был разоблачен[431].

Октябрь

14 — выступая по ЦТ, М.С. Горбачев в частности сказал: «США хотят истощить Советский Союз экономически в гонке самых современных и дорогостоящих вооружений. Они хотят создать непреодолимые трудности для советских руководителей, уничтожить их планы, в том числе и в социальной сфере, повышении жизненного уровня граждан, чтобы таким образом пробудить в людях недовольство руководством».

22 — на Политбюро рассмотрен вопрос «О мерах в связи с выдворением из США советских сотрудников».

23 — в ходе заседания Политбюро при обсуждении вопроса о международном терроризме, В.М. Чебриков сообщил, что в мире похищено столько сырья, которого бы хватило на 10 бомб, аналогичных хиросимской, в то же время на территории СССР присутствуют 200 антисоветских организаций с террористическими наклонностями, в которых насчитывается 3000 человек. «И это то, что мы знаем! А сколько мы не знаем?» — заключил он.

25 — У. Кейси провел встречи с руководителями Ирака в интересах обсуждения сотрудничества в области обмена развединформацией.

ЦРУ огласило свой доклад «Борьба со шпионажем: обзор американских программ в области контрразведки и безопасности» объемом 156 страниц; о самых секретных программах, направленных против Советского Союза, в нем говорилось только общими словами.

Ноябрь

3 — 55 совдипломатов и членов их семей выдворено из США.

13 — состоялось заседание Политбюро ЦК, на котором по записке В.М. Чебрикова, министра иностранных дел Э. Шеварднадзе, министра обороны С. Соколова, Заведующего Международным отделом ЦК А.Ф. Добрынина состоялся обмен мнениями по ситуации вокруг Афганистана.

18–19 — суд в Киеве над неким П. Проценко, это последнее судебное дело за хранение и распространение самиздата и тамиздата. Приговор — 3 года л./св., будет освобожден в 1987 г.

20 — арестован ценный агент ЦРУ ген.-м-р ГРУ Д. Поляков. По окончании службы он еще с 1981 г. оставался освобожденным секретарем парткома, получив допуск ко всем личным делам. За 20 лет сотрудничества он выдал 19 нелегалов, 150 агентов-иностранцев и 1500 офицеров ГРУ и КГБ; его информация о советско-китайских разногласиях позволила наладить Вашингтону сотрудничество с Пекином; он передал ТТХ новых видов вооружений, что во многом помогло американцам одержать победу во время войны в Персидском заливе. Когда доказательства по нему были собраны, встал вопрос о его аресте. Исполнить эту операцию нужно было так, чтобы, во-первых, взять Полякова неожиданно, врасплох, «тепленьким», а во-вторых, чтобы скрыть арест от заокеанских хозяев, с которыми можно еще было провести некую игру. Возникшую проблему разрешили блестяще. Полякова пригласили на встречу ветеранов разведки. Он, естественно, ничего не заподозрил. Как и планировалось, его взяли там, где никто не мог ничего ни услышать, ни увидеть…

Во второй половине восьмидесятых на американском направлении в ГРУ были потрясены разгромом нелегальной разведсети в США. Официальные выводы сводились в основном к тому, что виноваты сами разведчики, которые-де допускали много различных нарушений в конспирации. Но было и иное мнение. Наши товарищи являлись специалистами высочайшего класса, и все на различного рода мелочах не могли провалиться. Предположим, один, ну два — могли, но никак не все! А впервые по-настоящему тревожный звонок для Полякова прозвучал при следующих обстоятельствах. В американском журнале «Ридер дайджест» напечатали главу из готовящейся к выходу в свет книги Д. Баррона «КГБ». Это была рекламная публикация: скоро вы увидите бестселлер. Глава была посвящена аресту агентами ФБР советского сотрудника Туоми (финна по национальности). Ее внимательно прочли и обнаружили несколько удивительных вещей. В публикации рассказывалось, как советский п-к Д.Ф. Поляков руководил подготовкой Туоми, как провожал его в спецкомандировку. Он же внимательно обследовал вещи разведчика, дабы тот, упаси бог, ничего советского, компрометирующего не прихватил с собой в Америку. Тут же были приведены многие другие подробности учебного процесса Туоми, о которых разведчик якобы сообщил сам после ареста. Но опять вопрос. О своих наставниках, а они ему были известны по псевдонимам (это обычная практика спецслужб), он рассказывал такие подробности, приводил такие обстоятельства из их жизни, которые произошли уже после отъезда финна за океан. И которые, естественно, не мог знать. Но самое удивительное: опубликованная в журнале фотография Туоми при более детальном изучении оказалась копией снимка, который обычно хранится в… личном деле офицера. В главе свыше 30 раз упоминается имя Дмитрия Федоровича. Анализ главы из книги Д. Баррона породил много вопросов… Но их стало еще больше, когда в уже вышедшем томе в 1974 г. не обнаружили ни одного упоминания о Полякове! Объяснение этому факту могло быть только такое: ЦРУ большая организация и что левая рука не знает, что делает правая. Люди, занимавшиеся этим Туоми, совершенно не имели представления «who is mr Polyakoff». А вот те, кто знал о нем, после опубликовании материала были шокированы и наложили строжайший запрет. Что спасло его еще на долгие годы от провала. Следствие вел п-к A.C. Духанин. Как только стало известно об аресте, один из бывших друзей предателя, принимавший дорогие заграничные сувениры, неожиданно заявил, что он — тоже вражеский агент. Стали его тщательно проверять, и выяснилось, что он себя оговорил. С испугу крыша поехала. И его отправили в психбольницу.

Из ДЗК на Родину вернулась семья нелегалов Вартанян. В.М. Чебриков лично вручил Г.А. Вартаняну Золотую Звезду Героя Советского Союза. Когда оформляли представление на это звание, то ошарашенный К.У. Черненко спросил у Председателя КГБ: «Это что же, он сделал все один?!», на что был дан нетривиальный ответ: «Нет, вдвоем с женой!» Поздравления были отправлены отдельной шифрограммой, и по получении ее Г.А. Вартанян не сразу ее дешифровал, а некоторое время просидел над ней в недоумении: краткая шифровка в их деле может означать только одну вещь: пакуйте чемоданы, вариант: срочно уходите в том, в чем вы одеты передается другим способом. Это следствие того, что ими уже однажды был пережит такой момент: они постоянно выдавали себя то за латиносов, то за евреев, а как-то было решено залегендироваться армянами, они легализовались и, естественно, стали общаться с местной общиной. Но армянское мировое сообщество так устроено, что за полтора месяца сведения о них ушли в Ереван и поступили назад, и им сказали, что они работают на советскую разведку. Пришлось возвращаться к прежнему амплуа…

Арестован израильский ученый М. Вануну. После увольнения по сокращению штатов он рассказал газете «Times» о секретах ядерной программы, на основе этого обвинен в связях с КГБ. Был похищен из Рима израильтянами и приговорен к 18 г. л./св., 12 лет из них — в камере-одиночке.

Декабрь

1 — замкомандира группы «А» п-ку Г.Н. Зайцеву присвоено звание Героя Советского Союза. В справочниках того времени указывалось, что он продолжает службу в армии, сфотографирован в форме летчика.

13 — арестован второй секретарь ЦК Компартии Узбекистана Т.Н. Осетров. Содержался в специзоляторе № 4 МВД СССР, г. Москва. Обвинялся во взяточничестве. На него дал показания Ю. Чурбанов (якобы получал от него взятку 25 000 руб). Т.Н. Осетров все отрицал на 14 очных ставках. В мае 1987 г. предъявлено новое обвинение в получении 52 взяток на общую сумму 1 002 298 руб. На него как взяткополучателя указал на суде экс-1-й секретарь Бухарского обкома Каримов. 30 мая 1989 г. освобожден из-под стражи. Одна из самых крупных фигур по «узбекскому делу». В. Илюхин писал о нем так: «Осетров принадлежал к числу тех немногих, кого не удалось сломить, несмотря на все ухищрения следствия. Он стойко выдержал шантаж, угрозы, клевету». В конце 1989 г. дело было прекращено. Прокуратура СССР принесла ему официальные извинения, он был восстановлен в КПСС и получил персональную пенсию.

24 — агент советской разведки, завербованный через «медовую ловушку», охранник посольства США сержант К. Лоунтри. служивший к тому времени в Вене, обратился с явкой с повинной в адрес резидента ЦРУ. Был немедленно арестован и в августе 1987 г. приговорен к 20 г. л/св. (Будет освобожден через 9 лет.) Весь л/с подразделения морских пехотинцев, охранявших посольство США в Москве, в количестве 28 чел. отозван. В настоящее время — освобожден и живет в резервации своего родного племени навахо.

29 — вышло постановление Секретариата ЦК КПСС № Ст-34/42 гс, согласно которому КГБ было поручено в течении 1987 г. принять в КИ ряд активистов национально-освободительных движений на обучение. Расходы по их приезду, содержанию, обучению и отправке, включая расходы в валюте, отнести за счет бюджета КГБ.

Принята и начала осуществляться «Программа вооружения органов и войск ГБ на 1986–1995 гг.», разработанная под руководством зампреда М.И. Ермакова совместно с Госпланом СССР при привлечении заинтересованных министерств и ведомств и представленная в высшие инстанции в 1984 г. В процессе работы над проектом родилась идея преобразовать ее в «Комплексную программу обеспечения деятельности органов и войск ГБ» с охватом всех видов безопасности.

Краснознаменным Институтом выпущена инструкция «Особенности вербовочной разработки зарубежных евреев, этнически связанных с СССР. Методическая разработка. М.: КИ КГБ СССР, 1986».

Начальником Следственного отдела КГБ СССР был назначен Л.И. Барков, а прежний начальник — А.Ф. Волков уволен в отставку.

Разоблачен, арестован и приговорен к 15 г. л/св. п-к ПГУ Б. Южин (агент ЦРУ Twine с 1975 г.) «Провалился агент из-за собственной небрежности. Южин обронил в здании консульства зажигалку, в которую был вмонтирован микрофотоаппарат. Зажигалку нашел здешний слесарь. Пощелкал, пощелкал — не работает, и забросил за верстак. У умельца в хозяйстве все сгодится. Немного позже слесарю понадобились некоторые детали зажигалки, и он решил ее разобрать. Обнаружив микрофотоаппарат, тут же обратился к офицеру безопасности консульства. Микропленку извлекли и проявили. К счастью для Южина, она оказалась чистой. Будь на ней отснятые документы, то по их характеру хозяина зажигалки можно было сразу же вычислить.

Южин хватился зажигалки почти тотчас. Лихорадочно вспоминая о всех мыслимых и немыслимых местах, где он мог ее потерять, агент договорился об экстренной встрече с Джоном (куратором из ЦРУ. — А. Ш.). Они обсудили создавшееся положение. Южин вспомнил, что заходил на полчасика к коллеге Семенову (фамилия изменена) и они вместе пили пиво. Возможно, зажигалка там?

ФБР провело изящную и, казалось бы на первый взгляд, простую операцию. К Семенову тут же направили внештатную сотрудницу, о которой в русской резидентуре доподлинно знали, что она работает на американскую контрразведку. Дама под каким-то предлогом зашла к Семенову в квартиру и устроилась в том же кресле, где недавно сидел Южин.

Во время беседы она незаметно проверила, нет ли где потерянной зажигалки. Перед уходом агент как бы случайно выронила свою сумочку. Та раскрылась, и содержимое рассыпалось по полу. Собрав вместе с Семеновым рассыпанные предметы, дама попрощалась и ушла. Все ее действия преследовали одну цель — отвести подозрения от Южина, если он потерял зажигалку именно здесь»[432].

Много любопытного и в деле ГРУ-шника Д. Полякова. Во второй половине восьмидесятых на американском направлении ГРУ были потрясены разгромом нелегальной разведсети в США. Официальные выводы сводились в основном к тому, что виноваты сами разведчики, которые-де допускали много различных нарушений в конспирации. Но было иное мнение. Наши товарищи являлись специалистами высочайшего класса, и все на различного рода мелочах не могли провалиться. Предположим, один, ну два — могли, но не все же!

В начале 1950-х гг. Д. Поляков был командирован в Нью-Йорк под прикрытием должности сотрудника советской миссии ООН. Его задачей было агентурное обеспечение нелегалов ГРУ. Его работа была признана успешной, и он вновь был направлен в США на должность заместителя резидента под прикрытием советского сотрудника военно-штабного комитета ООН. В ноябре 1961 г. Поляков вступил в контакт с ФБР. Американцы посчитали, что причиной его предательства было разочарование в советском режиме. Важнее представляется версия, связанная с тем, что ГРУ не смогло выделить денег на лечение его сына, который умер. После возвращения в СССР был передан в ЦРУ.

В 1966 г. Поляков был направлен в Бирму начальником центра радиоперехвата. По возвращении в СССР его назначили начальником китайского отдела, а в 1970 году он был командирован в Индию военным атташе и резидентом ГРУ. В это время объем передаваемой Поляковым в ЦРУ информации резко увеличился.

Звание генерал Поляков получил в 1974 г. Это обеспечило ему доступ к материалам, выходящим за рамки его прямых обязанностей. Работа Полякова отличалась дерзостью и фантастическим везением. В Москве он выкрал самозасвечивающуюся фотопленку «Микрат 93 Щит», которую использовал для фотографирования документов. Для передачи информации он украл поддельные полые камни, которые оставлял в определенных местах. Чтобы дать сигнал о закладке тайника, Поляков, проезжая на общественном транспорте мимо посольства США в Москве, приводил в действие миниатюрный передатчик, спрятанный в кармане, с его помощью можно было напечатать информацию, затем зашифровать и передать на приемное устройство в американское посольство за 2,6 секунды.

Он передал на Запад и более 100 выпусков секретного журнала «Военная мысль». Похищенные Поляковым документы позволили ознакомиться с вопросами использования вооруженных сил в случае войны, и помогли сделать твердый вывод о том, что советские военные руководители не считали возможным победить в ядерной войне и стремились избежать ее. Ознакомление с этими документами предотвратило руководство США от ошибочных выводов, что, возможно, помогло избежать «горячей» войны.

После окончания следствия многие генералы и офицеры ГРУ, чьей халатностью и болтливостью часто пользовался Поляков, были отправлены в отставку. В любом случае, дело Полякова — величайший триумф американцев и, соответственно, провал военной контрразведки КГБ[433].

Для участия в III предсоборном всеправославном совещании в г. Женева выезжали агенты «Антонов», «Островский» и «Нестерович», которыми было отработано задание по доведению до религиозных кругов Запада объективной информации о ходе переговоров в Рейкьявике и необходимости активных действий в поддержку мирных инициатив Советского государства[434].

9-м управлением подготовлено и проведено 5 зарубежных визитов М.С. Горбачева и сопровождавших его лиц.

В связи с омоложением кадров в 18-м отделении 1-го отдела 9-го управления (физическая охрана высших должностных лиц партии и государства и зарубежных гостей) создана комсомольская организация.

На экраны вышла заключительная картина — «Конец операции „Резидент“» из сериала: «Ошибка резидента» (1968), «Судьба Резидента» (1970), «Возвращение резидента» (1982). В заглавной Роли снимался актер Г.С. Жженов.

По повести Л. Колосова «Прощайте, господин полковник» поставлен фильм «Досье человека в „Мерседесе“», где главную женскую роль — врача из спецполиклиники исполнила невестка Ю.В. Андропова — Л.A. Чурсина. Авторы и исполнители главных ролей были награждены премией в области литературы и кино.

Главное Управление Службы государственной информации при СМ ДРА переименовано в МГБ ДРА.

В ЦРУ сформирована специальная группа сотрудников по поиску «суперкрота» в собственных рядах. Ее возглавила Ж. Вертефей, проницательная и энергичная женщина-офицер. Пять лет она вела кропотливые поиски подозреваемых и к осени 1991 г. составила перечень из 198 имен сотрудников ЦРУ, которые в той или иной мере могли знать о провалившихся агентах. Начались их допросы и проверки на «детекторе лжи». Параллельно велась работа в Москве. Там прозвучало исходившее от резидента ЦРУ предложение, адресованное сотрудникам Лубянки, заплатить 5 млн долларов за голову «суперкрота». 12 ноября 1991 г. в кабинет Вертефей вошел для допроса 40-летний мужчина.

— Если бы вам нужно было войти в контакт с Советами, как бы вы это сделали? — спросила Жанна.

Допрашиваемый замялся, похоже, вопрос застал его врасплох, но потом овладел собой и с мягкой иронией ответил, что он просто пошел бы в советское посольство и без обиняков предложил резидентуре свои услуги. Вертефей внимательно посмотрела в глаза этому человеку. В них промелькнуло что-то настороженное… Офицера звали Эймс. Олдрич Хейзен Эймс[435].

В США арестован работник АН Б Р. Пелтон, который будет приговорен к трем пожизненным срокам.

В США была сформирована рабочая группа, которую возглавил Дж. Буш-старший. Было доложено, что разведсообщество США собирает информацию о террористических группах, но не предпринимает усилий для их уничтожения. В результате У. Кейси создал Counterterrorist Center (СТС). Штаб-квартира Центра располагается в городке Мак-Леан, штат Вирджиния, в офисном центре Tyson Corner Center, где также расположены Национальный контртеррористический центр (National Counterterrorism Center) и Joint Intelligence Task Force-Counterterrorism Пентагона.

В США вышла книга «Война ФБР и КГБ»[436], а в Англии — книга о ЦРУ «Агентство: взлет и падение»[437].

В Лондонском аэропорту агентурой генерала Моссада Эйтана инсценирована попытка подрыва израильского лайнера, так чтобы покушение приписали палестинцам, якобы нанятым Сирией. В итоге ее посольство в этой стране закрыто.

Китайский разведчик By Тайцин, работавший на Радио «Свобода» и ЦРУ, при аресте покончил с собой, откусив язык[438].

Примечания:

3

Чекисты Красноярья. / Сост. Бушуев В.М. Красноярск: Книжное издательство, 1987.

4

Клайн Р. ЦРУ от Рузвельта до Рейгана. N.-Y.: Liberty Publishing House. 1989. с 199–200.

38

Авторханов А. Г. От Андропова к Горбачеву. Дела и дни Кремля. Париж: YMCA-PRESS, 1986. С. 53, 236–258.

39

Соловьев В., Клепикова Е. Заговорщики в Кремле. От Андропова до Горбачева. М.: АО «Московский центр искусств», 1991. С. 209.

40

Земцов И. Андропов: Политические дилеммы и борьба за власть. Иерусалим: Книготоварищество «Москва — Иерусалим», 1983. С. 98.

41

Попов Г.Х. Снова в оппозиции. М.: Международное издательство «Галактика», 1994. С. 18.

42

Земцов И. Партия или мафия: Разворованная республика. P.: Les Editiurs Reunis, 1976. С. 71, 89–92.

43

Земцов И. Андропов: Политические дилеммы и борьба за власть. Иерусалим: Книготоварищество «Москва — Иерусалим», 1983. С. 64.

387

Арсеньев С. Аппарат. Штрихи к политическому портрету Валерия Болдина.//Совершенно секретно. 1992. № 1.

388

Черкасов П.П. ИМЭМО. Портрет на фоне эпохи. М.: Весь мир, 2004.

389

Подкопалов А. Кто пишет сценарии для политического театра? // Комсомольская правда. 1991,10 апреля. № 80.

390

Агафонов С. Миллионы долларов, «тайный советник» и молчание верхов. // Известия. 1995,6 апреля. № 63.; Като А., Плужников С., Зайетдинов В. Российские спецслужбы обучали боевиков из «Аум Сенрикё». // Комсомольская правда. 1995, 19 октября. № 191.

391

Идея выдвижения А. Акаева на пост президента Кыргызстана родилась в стенах КГБ. Его кандидатуру В.А. Крючкову предложил Д. Асанкулов. Кандидатура считалась во всех смыслах выигрышной — не партократ, академик, народный депутат СССР. В первые дни президентства А. Акаева его деятельность обеспечивал «десант» из сотрудников КГБ. «В связях Акаева с КГБ много темных пятен, но какой-то груз прошлого, чувствовалось, висел над ним, как дамоклов меч. Акаев просто панически боялся Асанкулова. И когда подвернулся повод — августовский путч, — отправил генерала в отставку. После Асанкулова в кресле главы кыргызской спецслужбы сменилось 10 человек. И не один из них не был профессионалом», — говорит Алик Орозов (И А «24.kg», Горбачев И. www.ca-oasis.info/news/?c=2&id=12951).

392

«Он отрывает узкий клочок бумаги, пишет название фирмы, показывает мне. Потом чиркает зажигалкой. Листок тлеет в пепельнице, оставляя в ней горстку пепла — все, что осталось от тайны этой информации. „Угу, — киваю я. — А кто же стоит во главе фирмы?“

Музыка поставлена на полную громкость, телефон перенесен в соседнюю комнату, но все равно, подчиняясь правилам игры, предложенным моим собеседником, задаю вопрос шепотом. Снова отрывается листок бумаги… Зажигалка, пламя, горстка пепла.

Москва, поздний вечер, квартира моего товарища, которую он, предварительно оставив ключи, покинул на это время. Одна картинка. Теперь — еще одна.

Прошу о встрече еще одного человека, занимающего не последнее место на московской иерархической лестнице. Прошу по одной причине, совсем маленькой, но очень существенной для меня: мне сказали, что он — честный. „Ну приезжайте…“ — слышу в телефонной трубке… Конец рабочего дня. В приемной — никого… Открываю дверь его кабинета. Он начинает говорить сразу же, как будто только и ждал, когда же наконец появится журналист и спросит его, почему же так происходит. Мне захватывающе интересно: даты, факты, фамилии. Вся эта невидимая постороннему глазу жизнь, которая формирует видимую, чувствуемую, осязаемую жизнь Москвы. „Мне необходимо записать вас на диктофон. Вы бесценный свидетель…“ Он резко отказывается: „Ничего я вам говорить не буду“. — „Боитесь?“ — „Не хочу… Бесполезно… Безнадежно…“ — и он встает, показывая мне, что наша беседа окончена. Суббота… Служебный кабинет в пустынном здании. Меня ждут. Снова приемная — пустая. Кабинет, за кабинетом — комната для отдыха, как и положено в таких офисах, где на столе — гроздья разнокалиберных телефонов. Я спрашиваю: „Мне известно, что вы знаете — и можете мне сказать, — какие фирмачи, кто конкретно оплачивал зарубежные путешествия Лужкова с женой…“ Он вздыхает, встает: „Сейчас пойду запру дверь… Мало ли чего…“ Возвращается. Молчит. Я повторяю свой вопрос. Молчание. „Ну…“ — нетерпеливо говорю я ему. Он шепотом сообщает. И еще могу…

Опять вечер, квартира… Чужая квартира, где ждали и меня, и моего собеседника. Меня интересует, кто же сильнее сегодня в реальном раскладе реальной московской власти — Лужков или Быстров?» (Щекочихин Ю. Страх. //Литературная газета. 1992,10 июня. № 24).

393

Королев В. Что возрождает в России генерал Стерлигов? // Столица. 1992. № 6.

394

Ельцин Б.Н. Записки президента. М.: Огонек, 1994.

395

Лигачев Е.К. Беседа с автором 21 декабря 2004 г. Архив автора.

396

Яковлев А.Н. Омут памяти. М.: Вагриус, 2001. С. 237–238.

397

Дейч М. Лубянка: Все на продажу? //Литературная газета. 1992. 24 июня. № 26. С. 205–206.

398

Челноков А. Одинокий брюнет желает познакомиться. О чем умолчал Борис Немцов в своей книге «Провинциал». // Совершенно секретно. 1998. № 1.

61. «…меня преследуют сомнения: всю ли информацию органов госбезопасности советники и помощники докладывали высшим руководителям страны в „перестроечный“ период? Если не всю, то эти советники и помощники, по сути, являются государственными преступниками, потому что в сводках КГБ указывались конкретные виды внешних и внутренних угроз нашей стране и даже сроки реализации Западом подрывных замыслов. Кроме того, предлагались и конкретные меры противодействия планам разрушения державы.

Немаловажен здесь и другой, чисто специфический аспект этой проблемы. Хорошо известно, что разносторонняя и обширная информация, поступающая к президенту, подвергается дополнительной обработке помощниками разных уровней. Кто-то подсчитал, что после такой обработки на стол президента ложится 15–20 процентов информационных материалов. И оглядываясь назад, могу с уверенностью сказать, что информация, связанная с деятельностью КГБ, докладывалась „наверху“ дозированно и с явным уклоном в негативную сторону — чтобы подготовить „верховное“ мнение к необходимости „реформировать“, а попросту разогнать КГБ» (Широнин В.И., 1997. С. 231–232). В свете же того, как мы показали, кто именно контролировал потоки, особенно ярко видно, что и здесь во всем неблаговидная роль спецслужбы.

399

Широнин В.И. КГБ — ЦРУ. Секретные пружины перестройки. М.: Ягуар. 1997. С. 7.

400

Цит. по: Григорьев К.А. Охота за шпионами. М.: Алгоритм, Эксмо, 2008. С. 246.

401

Широнин В. Под колпаком контрразведки. Тайная подоплека перестройки. М.: Палея, 1996. С. 176.

402

Андронов И.И. Моя война. М.: Деловой мир, 2000. С. 138.

403

Фурсов А.И. Фултоновское начало. Размышляя о холодной войне. //Литературная газета. 2006,22–28 февраля. № 11–12. С. 15.

404

Караулов A.B. Частушки. «Плохой мальчик». Новый вариант известной книги. М.: Коллекция «Совершенно секретно», 1997. С. 101.

405

Любимов М.П. Как КГБ прохлопал Гордиевского. // Совершенно секретно. 1995. № 4. С. 9.

406

Чертопруд С.В. Юрий Андропов: Тайны Председателя КГБ. М.: Яуза, Эксмо, 2006. С. 186–187.

407

Павлов Б.В. Становление контроля партийной номенклатуры над правоохранительной системой в 1921–1925 годы. // Вопросы истории. 2004. № 1. С. 32–33. Со ссылкой на: Измозик B.C. Глаза и уши режима. СПб., 1995. С. 83–87; Измозик B.C. Система государственной информации. // Исторические чтения на Лубянке. 1999. М., Н. Новгород, 2000. С. 71.

408

Павлов Б.В. Становление контроля партийной номенклатуры над правоохранительной системой в 1921–1925 годы. // Вопросы истории. 2004. № 1. С. 36.

409

Цит по: Рудинский Ф.М. «Дело КПСС» в Конституционном Суде. Записки участника процесса. М.: Былина, 1999. С. 294, 295.

410

Тарле Е.В. Наполеон. Талейран. М.: Изографус, Эксмо, 2003. С. 70.

411

Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей. // Правда. 1953,13 января. № 13. С. 1.

412

Месяцев H.H. в беседе с Чикиным В. Горизонты в лабиринте. // Советская Россия. 2010, 1 июня. № 56. С. 4.

413

Столяров К.А. Палачи и жертвы. М.: Олма-пресс, 1997. С. 126.

414

Север А. История КГБ. М.: Алгоритм, 2008. С. 6.

7. «В последнее время общественность широко обсуждает вопрос о необходимости контроля за деятельностью спецслужб.

Как известно, одним из основополагающих принципов деятельности спецслужб любого государства независимо от его общественно-политической ориентации является по преимуществу использование тайных, негласных методов и средств для решения законодательно закрепленных задач. Однако применение таких методов и средств серьезным образом затрагивает права и свободы человека. В то же время общество в целом и любой отдельный гражданин должны быть уверены, что подобное вторжение в сферу прав и свобод возможно только на совершенно законных основаниях и в условиях эффективного контроля со стороны государственных и общественных структур. Думается, что не нужно объяснять, к чему может привести, и приводило, отсутствие реального контроля за деятельностью спецслужб как в нашей стране, так и за рубежом.

Поэтому первый принцип, который должен быть заложен в концепции контроля за деятельностью спецслужб, — соблюдение прав и свобод личности при осуществлении спецслужбами возложенных на них функций (ограничение прав только на основании закона и в отношении лиц, действительно нарушающих закон, то есть совершенно реальные действия, направленные на нанесение ущерба государству, обществу или конкретной личности).

Второй принцип, который должен учитываться, — тайный, конспиративный характер деятельности спецслужб. Поскольку преступник или агент спецслужбы всегда действует тайно, то и противопоставить ему нужно также тайную деятельность» (Белая книга российских спецслужб., 1995. С. 123).

415

Белая книга российских спецслужб. / Всероссийское государственно-патриотическое объединение «Духовное наследие», Международная неправительственная научно-исследовательская и образовательная организация «РАУ-Корпорация», РАУ-Университет. Научно-редакционный совет: Подберезкин А.И. (Председатель) и др. — М.: Информационно-издательское агентство «Обозреватель», 1995.

416

Семичастный В.Е. Беспокойное сердце. М.: Вагриус, 2002. С. 157.

417

Григорьев К.А. Охота за шпионами. М.: Алгоритм, Эксмо, 2008. С. 153.

418

Deriabin P.,Bagley Т.Н. KGB. Masters of the Soviet Union. L.: Robson Books, 1990. P. 89–98.

419

Controlling Intelligence. / Ed. Hastedt G.P. (Series: Studies in Intelligence). Series Ed.: Andrew Ch., Handel M.I. Portland (Oregon): Frank Cass, 1991. Р. 3–188.

420

Архипов А., эксперт по международным вопросам. Выступление 16 июня 2005 года. // Идеология и спецслужбы. Доклады и выступления. Материалы российско-израильской конференции. Москва, 15–16 июня 2005 г. / Центр Кургиняна. М.: ЭТЦ, 2005. С. 67.

421

Иванов С. «Не надо бояться чекистов во власти». // Комсомольская правда. 2000,3 февраля. № 25. С. 8–9.

422

Цит. по: Млечин Л.M. КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы. Изд. 3, доп. М.: Центрполиграф, 2005. С. 652.

423

Черкашин В., Файфер Г. В поисках агента. Записки разведчика. М.: Международные отношения, 2007. С. 201–202.

424

XXVII Съезд КПСС. 25 февраля — 6 марта 1986 года. Стенографический отчет. В 3-х тт. Т. 1. М.: Политиздат, 1986. С. 84.

425

XXVII Съезд КПСС. 25 февраля — 6 марта 1986 года. Стенографический отчет. В 3-х тт. Т. 1. М.: Политиздат, 1986. С. 349–350.

426

Григ Е. (Семинихин Е.) Да, я там работал. М.: Гея, 1997. С. 201.

427

Леонов Н.С. Лихолетье. Записки главного аналитика Лубянки. М.: Эксмо, Алгоритм, 2005. С. 382–383.

428

Советская Россия. 2006, 27 апреля. № 47.

429

Лекарев С.В. Преувеличенная смерть беглого майора КГБ. // Аргументы недели. 2008,11 декабря. № 50. С. 7.

430

Совершенно секретно. 1994. № 2. С. 8.

431

Гайданов О.И. На должности Керенского, в кабинете Сталина. / Изд. 2-е. М.: Эксмо, 2006. С. 357.

432

Елизаров А. Контрразведка ФСБ против ведущих разведок мира. М.: Гелиос, 1999. С. 222–223.

433

Гульев Л.А. в беседе с В. Галайко. Шпион, за которым охотились четверть века. // Зеркало недели. (К.). 2001,24–30 марта. № 12. С. 10.

434

Альбац Е.М. Мина замедленного действия. М.: РУССЛИТ, 1992. С. 203.

435

http://zamri.narod.ru/sekret11.htm

436

Lampere R.J. The FBI — KGB War. N.-Y., 1986.

437

Ranelagh J. The Agency. The Rise & Decline of the CIA. L., 1986.

438

Савич И. (Блюдин И.А.). На острие тайной войны. Страницы истории зарубежных спецслужб. М.: Коллекция «Совершенно секретно», 2002. С. 63–64.