По своему политическому устройству, структуре государственных органов греческие полисы V–IV вв. до н. э. делились на два основных типа: полисы с демократическим устройством и полисы с олигархическим правлением. Наличие демократического или олигархического строя в тех или иных полисах не было случайностью, временным стечением обстоятельств, а отражало, как правило, существенные различия в социально-экономических отношениях, сложившихся внутри этих полисов. Полисы с высоким уровнем экономики, интенсивным сельским хозяйством, развитым ремеслом и активной торговлей тяготели к демократическим формам государственного устройства. Демократический строй как бы увенчивал интенсивную экономику, динамичную социальную структуру торгово-ремесленных полисов.

Олигархия, напротив, в большинстве случаев оформляла в политической области консервативную аграрную экономику, архаические общественные отношения.

Примером рабовладельческой демократии является государственный строй Афин, в то время как эталоном олигархии стала политическая организация Спарты. Афинская демократия считается самой развитой, самой законченной и самой совершенной формой демократического строя античных государств. Золотым веком афинской демократии стало столетие с середины V до середины IV в. до н. э. Формирование системы политических органов афинской демократии было результатом длительного исторического периода начиная с реформ Солона. «Наш государственный строй, — говорил один из прославленных вождей афинской демократии Перикл, — не подражает чужим учреждениям: мы сами скорее служим образцом для подражания некоторым, чем подражаем другим. Называется наш строй демократическим, потому что он зиждется не на меньшинстве, а на большинстве граждан».

Любая политическая система, в том числе и афинская демократия, направлена на регулирование отношений как между классами (в интересах господствующего класса), так и между социальными группами, в том числе и между отдельными людьми, составляющими данное общество. В греческих полисах (и Афины здесь являются одним из классических примеров) основой всей социально-экономической и политической организации выступал коллектив граждан, образующий в совокупности античную общину. Гражданский коллектив не составлял всего населения того или иного полиса, в частности Афин. Кроме граждан, в афинском обществе находились метеки, многочисленные рабы, которые в совокупности составляли более половины всего населения. Однако афинская полисная система опиралась на гражданина и была создана прежде всего для афинского гражданина.

Достижением греческой политической мысли и полисного мировоззрения была выработка самого понятия «гражданин». В древневосточных деспотиях такого понятия практически не существовало. В древневосточных монархиях были «подданные», правоспособность которых слабо обеспечивалась законодательством и могла быть в любой момент ущемлена представителями государственной власти.

Греческий же гражданин — это личность, наделенная некоторыми неотъемлемыми правами, составляющими основу его жизнедеятельности.

Полноправным афинским гражданином мог быть житель Аттики, оба родителя которого имели гражданские права, а его имя вносилось в особый список, ведущийся в демах — низших административных единицах Аттики. В списки включались юноши и девушки по достижении 18–летнего возраста после тщательно проведенной проверки специальной комиссией. Молодые люди, внесенные в гражданские списки демов, собирались со всей Аттики в районе Пирея и здесь в течение года проходили обучение и получали определенное воспитание под руководством специальных учителей — софронистов, избранных из числа наиболее уважаемых афинян. Под их руководством юноши (их называли эфебами) обучались фехтованию, стрельбе из лука, метанию копья, обращению с метательными орудиями, физическим упражнениям. Большое внимание уделялось нравственному воспитанию молодых людей.

После окончания занятий учителя отчитывались о своей деятельности в Народном собрании, а эфебы в театре, по словам Аристотеля, «показывают народу строевые приемы и получают от государства щит и копье. После этого они охраняют границы страны, дежуря все время на сторожевых постах… По истечении этих двух лет они становятся уже на один уровень с остальными гражданами». Таким образом, воспитание и подготовка эфебов к исполнению гражданских обязанностей рассматривались как важное государственное дело, находились под пристальным наблюдением Народного собрания и властей. О значимости воспитательной работы говорит не только факт отбора софронистов из числа наиболее уважаемых граждан, но и их высокая оплата: софронисту была положена на содержание I драхма в день, как и члену важнейшего органа афинской демократии — Совета 500.

К 20 годам эфеб заканчивал обязательный курс военно-воспитательного обучения и становился полноправным гражданином. Гражданское полноправие включало совокупность как определенных прав, так и обязанностей. Наиболее существенными правами гражданина были право на свободу и личную независимость от какого-либо другого человека, право на земельный участок на полисной территории и экономическую помощь от государства в случае материальных затруднений, право на ношение оружия и службы в ополчении, право на участие в делах государства, т. е. участия в Народном собрании, Совете, выборных органах, право на почитание и защиту отечественных богов, на участие в общественных празднествах, на защиту и покровительство афинских законов.

Своего рода продолжением этих прав было формирование обязанностей гражданина: он был обязан беречь свое имущество и трудиться на земельном участке, приходить на помощь полису в чрезвычайных обстоятельствах, защищать родной полис от врагов с оружием в руках, повиноваться законам и избранным властям, принимать активное участие в общественной жизни, почитать отеческих богов. Идеалом афинского полноправного гражданина был свободный человек, имеющий земельный участок и обладающий известным достатком, физически развитый человек, получивший определенное воспитание.

Главным и решающим органом власти в Афинах было Народное собрание. На Народное собрание собирались все граждане независимо от их имущественного положения, проживавшие в городе Афинах, Пирее, в Аттике, на других территориях, входивших в состав Афинского государства (например, жители островов). Женщины не имели права участвовать в политической и общественной жизни.

Народное собрание обладало широкими полномочиями. Здесь принимались государственные законы, утверждалось объявление войны и заключение мира, результаты переговоров с другими государствами, ратифицировались договоры с ними. На Народном собрании избирались должностные лица, магистраты Афинского государства, обсуждались отчеты после их годичного управления, решались дела по продовольственному снабжению города, контролировались сдача в аренду государственных имуществ, земель и рудников, утверждались наиболее крупные завещания. Оно осуществляло контроль за воспитанием юношей, готовящихся к получению гражданских прав. В компетенцию Народного собрания входило проведение такого чрезвычайного мероприятия по охране государственного строя от происков знатных лиц, как остракизм, т. е. изгнание на 10 лет всякого лица, заподозренного в намерении свергнуть демократический строй.

Важнейшим делом Народного собрания было обсуждение и утверждение государственного бюджета, дарование прав гражданства иностранцам, хотя это случалось крайне редко. Оно выступало не только в качестве законодательного органа своего государства, но и контролировало ситуацию в сферах управления и администрации.

Народное собрание в Афинах собиралось в строго определенные сроки: раз в 9 дней или 4 раза в 36 дней, а вся годовая деятельность состояла из 10 циклов. Чтобы упорядочить работу Народного собрания, на каждое из них выносились свои важные вопросы. Скажем, на первом обсуждались военные, продовольственные, чрезвычайные заявления, проводилась проверка правильности избрания соответствующих магистратов. На втором — рассматривались ходатайства по личным и общественным делам и т. д. Повестка дня предварительно готовилась и обсуждалась Советом, председатели собрания избирались на один день по жребию.

Остатки с именами Фемистокла и Кимона

В Народном собрании был принят довольно демократический порядок обсуждения повестки дня. Выступить по обсуждаемому вопросу мог каждый гражданин, однако не допускалось непристойное поведение на ораторской трибуне. Каждый афинский гражданин независимо от его имущественного положения имел право внести на обсуждение проект закона, который мог быть принят на Народном собрании. Афинские граждане, как сообщают источники, активно участвовали в рассмотрении всех вопросов, они тщательно проверяли отчеты должностных лиц и особенно расходование общественных денег. Каждый афинский магистрат, какое бы высокое положение он ни занимал, со страхом ожидал дня, когда должен был отчитываться на собрании. Плутарх рассказывает, что самый уважаемый и самый авторитетный руководитель Афинского государства, первый стратег Перикл, так тщательно готовился к отчету перед гражданами, что в течение нескольких дней не допускал к себе никого из близких. Участие в деятельности Народного собрания развивало ораторские навыки у многих афинян, формировало их мышление, гражданское самосознание. Аристофан в комедии «Ахарняне» хорошо передает общую атмосферу в афинском Народном собрании, показывает, как свободно и смело обсуждались там многие вопросы. Его герой — крестьянин Дикеополь, проживающий в деревне афинский гражданин, — решает пойти на очередное Народное собрание и добивается заключения мира со спартанцами (пьеса отражает период между Афинами и Спартой).

Участвовать в работе Народного собрания имел право каждый афинский гражданин, в том числе и человек бедный, однако не все бедняки могли реально принимать участие в довольно многочисленных заседаниях, длившихся иногда целый день. Ведь им нужно было кормить семью, зарабатывать необходимые для этого средства. Чтобы привлечь к работе Народного собрания самый низший слой афинского гражданства, в начале IV века до н. э. был принят закон (по предложению Агиррия), устанавливающий вознаграждение за посещение Народного собрания в размере 3 оболов, средней заработной платы афинского ремесленника в день.

Однако, несмотря на принятые меры, далеко не все лица, имевшие гражданские права, могли принять участие в его работе. Ведь многие граждане жили вдали от Афин, где-нибудь в Элевсине, Марафоне или на мысе Суний, на островах, например Лемносе, Имбросе или Скиросе, и им было трудно приезжать в Афины. Обычно завсегдатаями народных собраний были граждане, проживающие в Афинах, Пирее или их окрестностях, так что из общего количества граждан 30–40 тыс. обычно в народных собраниях присутствовало около 3–5 тыс. человек. Вот почему для решения особо важных дел, например для проведения остракизма, требовалось наличие кворума хотя бы в 6 тыс. человек, и это количество собиралось не без труда.

Решения Народного собрания, которые становились государственными законами, обычно начинались со слов «Постановил Совет и народ». Эта юридическая формула показывает большую роль Совета (Буле) в системе государственных органов афинской демократии. Совет в Афинах был столь же влиятельным и авторитетным органом, как и Народное собрание.

Совет состоял из 500 человек, по 50 от каждой из 10 афинских фил. Каждый член Совета избирался по жребию из нескольких кандидатов, что исключало возможность подкупа или какого-либо давления сверху. Равномерное представительство от каждой филы обеспечивало интересы живущего там населения. Важнейшими задачами Совета 500 были организация работы народных собраний и исполнение их функций в перерывах между заседаниями. Прежде всего готовилась повестка дня собраний, обсуждались проекты возможных решений (включая проекты мирных договоров), бюджет, вопросы снабжения продовольствием и военным снаряжением, осуществлялась проверка законности избрания должностных лиц и их распоряжений. Совет следил за постройкой боевых кораблей и строительством общественных зданий. Широкий круг обсуждаемых вопросов делал необходимым его ежедневные заседания. Члены Совета получали жалованье в размере 5—б оболов, т. е. в два раза больше, чем за посещение Народного собрания.

Совет 500 комплектовался из всех разрядов афинского гражданства. Члены Совета избирались на один год, повторное избрание разрешалось через несколько лет, так что каждый год Совет обновлялся заново.

Наряду с Советом 500 в системе афинской демократии существовал еще и Совет Ареопага. Ареопаг — один из древнейших органов государственного управления в Афинах, его следы восходят к IX–VIII вв. до н. э., к совету родовых владык.

Ареопаг в отличие от Совета 500 был органом аристократическим. Он состоял из нескольких десятков членов (возможно, до 60–70 человек), кооптируемых (а не избираемых народом) главным образом из среды афинских аристократов на пожизненный срок (для члена Ареопага требовалось «хорошее воспитание», что подразумевало аристократическое происхождение). Вожди афинской демократии не осмелились уничтожить Ареопаг, но умело приспособили его к выполнению таких государственных функций, которые стояли вне полномочий избираемых магистратов. Ареопаг в V–IV вв. до н. э. стал одной из судебных инстанций — разбирал дела об умышленных убийствах, поджогах, нарушениях религиозных предписаний. Ареопаг должен был также наблюдать за состоянием нравов и охраной отеческих устоев.

Афины были политическим центром и гегемоном большого союза греческих городов (Первого Афинского морского союза в V в. до н. э. и Второго Афинского морского союза в IV в. до н. э.). В Афинах проживало многочисленное население, шла насыщенная различными событиями жизнь. Это ставило перед государством многие проблемы по управлению и организации административного аппарата.

Городское управление осуществлялось с помощью выборных магистратур, специальных должностных лиц. Совет 500 в свою очередь непосредственно контролировал их деятельность. Высшими магистратами в Афинах были коллегии архонтов и стратегов. Коллегия девяти архонтов была одним из древнейших государственных органов, восходящих еще к VIII в. до н. э. Компетенция архонтов была довольно широкой: по имени первого архонта назывался год, архонты имели влияние на военные дела, контролировали важнейшие религиозные церемонии и празднества, определяли порядок рассмотрения многочисленных судебных дел как частного, так и государственного порядка, включая дарование гражданских прав или обвинения в ниспровержении государственного строя.

Одной из самых авторитетных правительственных коллегий в Афинах была коллегия 10 стратегов. Стратеги возглавляли военную организацию Афинского государства, проводили набор войска, командовали им во время военных действий, возглавляли гарнизоны. Стратеги отвечали за военное финансирование, они же распоряжались захваченной добычей. В условиях постоянных войн в V–IV вв. до н. э. коллегия стратегов сосредоточила в своих руках руководство ключевыми вопросами государственной политики, а наиболее крупные политические деятели Афинского государства занимали именно пост стратега, а не архонта. В руководстве военными делами стратегам помогали и другие выборные лица: 10 таксиархов, командовавших гоплитскими контингентами, 2 гиппарха — командиры конницы, 10 филархов — командиров более мелких отрядов конницы. На все эти военные должности подбирались граждане, обнаружившие способности к военному делу, получившие специальную подготовку. Они избирались открытым голосованием, в то время как на все гражданские должности назначали по жребию. Открытое голосование должно было исключить риск выбора на ответственную военную должность человека некомпетентного или не способного к командованию.

В органы управления входили и многочисленные финансовые коллегии, и это понятно: в условиях интенсивной хозяйственной жизни и активной государственной политики составление бюджета, финансирование многочисленных мероприятий имело особое значение. Финансовое обеспечение афинского войска занимало очень большое место в деятельности стратегов. В системе афинской демократии существовало несколько специальных коллегий, руководивших разными сторонами финансовой деятельности. Так, хранителями всей государственной казны были 10 казначеев богини Афины; главной заботой 10 полетов был контроль за поступлениями в казну (от сдачи в аренду государственных имуществ до получения налоговых сумм и других поступлений); 10 аподектов отмечали в списках все поступления в казну и выдавали должностным лицам положенные им суммы; 10 логистов регулярно проверяли финансовую отчетность должностных лиц. Нужно сказать, что учреждение нескольких финансовых коллегий, контролирующих друг друга, было и эффективным способом борьбы с казнокрадством и другими финансовыми злоупотреблениями должностных лиц. Такая система если не исключала целиком, то сводила к минимуму коррупцию, возможность хищения государственных средств.

В Афинах было также множество различных коллегий магистратов, основными функциями которых была организация управления внутригородской жизнью. 10 астиномов следили за санитарным состоянием города, 10 агораномов наблюдали за соблюдением правил рыночной торговли, 10 метрономов отвечали за правильность мер и весов, 10 ситофилаков, хлебных надзирателей, постоянно следили за ценами на хлеб (о важности этой коллегии говорит тот факт, что в середине IV в. до н. э. число ее членов увеличилось с 10 до 35: 20 вели наблюдение за хлебной торговлей в Афинах, а 15—в Пирее.) Полицейские функции, включая надзор за тюрьмами, приведение в исполнение смертных и других приговоров, осуществляла коллегия из 11 членов. В их распоряжении находился отряд из 300 государственных рабов, вооруженных луками, которых называли скифскими стрелками (хотя там могли быть рабы и других народностей). Избирались и другие коллегии должностных лиц. По словам Аристотеля, ежегодно в коллегии избиралось в Афинах до 700 различных должностных лиц.

Окрестности Афин

Цифрами на картинке обозначены: 1. Храм Зевса, 2. Пирейские ворота, 3. Священные ворота, 4. Ахарнские ворота, 5. Северо-восточные ворота, 6. Ворота Диохара, 7. Ворота Диомея, 8. Мелитские ворота, 9. Морские ворота, 10. Южные ворота, 11. Олимпий, 12. Гробница Гармодия и Аристогитона, 13. Гробница Перикла

В целом это был довольно многочисленный, разветвленный административный аппарат. Но он не был бюрократическим, отделенным от массы афинского гражданства. Прежде всего все коллегии должностных лиц избирались лишь на один год. Дважды избираться на одну и ту же должность запрещалось (исключение было сделано для военных). Все магистратуры были коллегиальными, и возможность сосредоточить власть в одних руках исключалась. В Афинах была принята демократическая процедура избрания: кроме военных магистратур кандидаты на все другие должности избирались по жребию из представителей всех имущественных разрядов, включая и граждан — бедняков. За отправление магистратур назначалась плата в размере дневного заработка ремесленника или несколько выше (от 3 до 5 оболов), что обеспечивало реальные условия для участия в управлении граждан низшего имущественного разряда. Так как повторное переизбрание исключалось, а коллегии были многочисленными, то практически каждый гражданин мог быть избран на одну или несколько должностей и тем самым принять прямое участие в государственном управлении своего полиса.

Одним из важнейших органов афинской демократии был Суд присяжных — гелиея. По преданию, она была создана еще во времена Солона, на рубеже VII–VI вв. до н. э. Роль гелиеи в V–IV вв. до н. э. возросла, и ее влияние в государственной жизни стало довольно высоким. Афинская гелиея избиралась в количестве 6 тыс. граждан, причем в ее состав могли быть избраны лица не моложе 30 лет, имеющие определенный жизненный опыт и некоторые знания, как правило, отцы семейств. Член гелиеи распределялись по 10 палатам (дикастериям) по 600 человек в каждой (500 человек разбирали дела, 100 человек считались запасными). Большое число членов всей гелиеи и отдельных палат можно объяснить как обилием различных судебных дел в таком большом и многолюдном городе, как Афины, так и стремлением предотвратить подкуп судей (подкупить большое число судей трудно, к тому же афиняне распределяли судебные дела между палатами по жребию). Некоторые особо важные дела рассматривались на объединенном заседании нескольких (до трех) палат. Гелиея была высшим судебным органом Афин, и потому ее компетенция была очень широка. В сущности говоря, гелиея разгружала Народное собрание от судебных дел и тем самым как бы дополняла его.

Избираться в гелиею можно было по нескольку раз, что вело к накоплению у гелиастов опыта ведения судебных дел, повышало их профессионализм, компетентность решений. Судебные разбирательства в гелиее проводились совместно с соответствующими магистратами. Архонт, стратег или член какой-либо другой коллегии председательствовал на заседании той или иной палаты, проводил предварительное расследование, что улучшало процедуру судебного разбирательства, вносило в нее необходимый порядок.

В Афинах не существовало государственных обвинителей и специалистов — защитников, как в судах нового и новейшего времени. Обвинение и защита носили частный характер. Обвинитель вносил заявление соответствующему магистрату и приводил к нему обвиняемого. Магистрат проводил предварительное расследование, передавал дело в суд и председательствовал при его разборе в соответствующей палате. Судебный процесс основывался на принципе состязательности: обвинитель приводил доказательства вины, ответчик их опровергал. После выслушивания речей обвинителя и ответчика гелиасты голосовали; дело считалось решенным, если за него проголосовало свыше половины членов палаты. Ответчик либо освобождался от обвинения, либо подвергался наказанию: тюремному заключению, конфискации имущества, денежному штрафу; самыми суровыми были приговоры к изгнанию или смертной казни, лишению гражданских прав.

Тщательно разработанная процедура судебного процесса, большое число опытных судей, продуманные меры против подкупа делали афинскую судебную систему эффективным органом демократического строя. В нашем распоряжении нет данных о несправедливых решениях афинских судов, о злоупотреблениях или судебном произволе. Напротив, даже политические противники афинской демократии были вынуждены отдать должное объективности и компетентности афинских судов. Каждый гражданин Афин в течение своей жизни независимо от своего имущественного положения мог стать членом гелиеи и применить свои способности в различных судебных разбирательствах.

Кроме разнообразных судебных дел на гелиею была возложена ответственная задача по охране всей системы афинской демократии. Так, афинскую конституцию оберегали с помощью специального разбирательства, называемого «графэ параномон», или жалобы на противозаконно. Суть его заключалась в следующем: каждый афинский гражданин имел право выступить с заявлением, что принятый Народным собранием закон противоречит существующему законодательству или принят с нарушением установленного порядка. Как только такое заявление поступало, действие обжалуемого закона приостанавливалось, а специальная палата гелиеи под председательством архонтов начинала тщательное расследование жалобы. Если жалоба признавалась справедливой, то неправильно принятый закон кассировался, а его автор приговаривался к крупному денежному штрафу, изгнанию или даже смертной казни за то, что он ввел своих сограждан, участников Народного собрания, в заблуждение. Возможность подать «жалобу на противозаконно» предохраняла афинян от внесения в Народное собрание непродуманных законопроектов. Вместе с тем если «жалоба на противозаконие» не подтверждалась, то инициатора жалобы привлекали к ответственности за сутяжничество. Институт графэ параномон, таким образом, давал каждому гражданину право выступить в защиту существующих законов, всего строя афинской демократии.

План Афин:

1. Храм Гефеста, 2. Храм Афродиты Урании, 3. Храм Артемиды Аристобулы, 4. Святилище Геракла, 5. Святилище Аполлона Пифийского, 6. Святилище Аполлона Пифийского, 7. Колодец "9 труб", 8. "Пестрый портик", 9. Одеон Перикла, 10. Театр Диониса, 11. Гелиэя, 12. Большой портик, 13. Портик Гермеса, 14. Булевторий, 15. Святилище Кодра, 16. Храм Диониса Элевтера

Еще одной охранительной мерой демократического строя была система постоянной и строгой отчетности практически всех афинских должностных лиц. Прежде чем уйти со своего поста после годового исполнения обязанностей, каждый магистрат отчитывался или в Народном собрании, или в Совете 500, или в специальных комиссиях и в случае обнаруженных злоупотреблений привлекался к самой строгой ответственности. Такая система отчетности была необходима потому, что частая сменяемость (через год) должностных лиц могла вести к безответственности, коррупции и злоупотреблениям служебным положением.

В целом же афинская демократия в V–IV вв. до н. э. была хорошо развитой, продуманной, тщательно разработанной системой, которая успешно действовала в сложных исторических условиях, решала самые различные проблемы социально-экономической, политической и культурной жизни.

Демократический строй предполагал самое широкое участие в управлении государством всех категорий афинского гражданства. Афинское гражданство в V–IV вв. до н. э. не было однородным в имущественном и социальном отношении, деление на четыре имущественных разряда сохранялось, и положение каждого разряда в обществе было неодинаковым. Между представителями афинской аристократии, входившими в состав пятисотмерников, и бедняком — фетом существовали серьезные различия. Чтобы обеспечить реальное участие в государственных делах афинского гражданства, была необходима система различных мер, направленных на поддержание известного материального достатка, образовательного уровня, психологического климата, известного единства внутри гражданского коллектива в целом. Для решения всех этих вопросов была разработана определенная социальная политика афинской демократии. Она включала целый ряд мероприятий: введение оплаты выборных должностей, за участие в работе Совета 500, гелиеи и Народного собрания, на содержание моряков и гоплитов, занятых в походах. В Афинах постоянно (особенно в V в. до н. э.) следили за тем, чтобы не сокращалась численность земледельцев, не происходило обезземеливания граждан. Для этого афинские власти широко практиковали вывод малоземельных или безземельных граждан в клерухии за пределы Аттики. В V в. до н. э., во времена существования первого Афинского морского союза, свыше 10 тыс. афинян были поселены в таких колониях (т. е. не менее трети всего количества афинских граждан).

Афинские власти самым внимательным образом следили за продовольственным снабжением городского населения, особенно за хлебной торговлей: взвинчивание цен, спекуляция хлебом рассматривались как тяжкое государственное преступление и часто карались смертной казнью — прежде всего потому, что они больно били по беднейшим слоям населения. Чтобы несколько сгладить имущественные различия среди граждан, в Афинах была выработана система повинностей — литургий. Система литургий была организована таким образом, чтобы масса малоимущего гражданства, слушая хор, наблюдая состязания атлетов или находясь на оснащенном богачами корабле, воочию ощущала известное единство гражданского коллектива, где богатые граждане хотя бы частично делятся своими доходами с малообеспеченной частью гражданства.

Афинская демократия заботилась об образовании и воспитании граждан. Начиная с Перикла, т. е. с 40–30–х годов V в. до н. э., власти стали раздавать малоимущим гражданам так называемые театральные деньги или специальные жетоны, по которым можно было пройти на театральное представление. Посещение театра, где шли трагедии Эсхила, Софокла, Еврипида, замечательные комедии Аристофана и других драматургов, было прекрасной школой воспитания и образования афинского гражданства.

Таким образом афинская демократия базировалась на широком участии в управлении различных категорий гражданства, обеспечивала его общественную активность, создавала условия для развития политического самосознания гражданина, своеобразный политический климат. «Мы живем свободной политической жизнью в государстве, — говорил Перикл, — и не страдаем подозрительностью во взаимных отношениях повседневной жизни, мы не раздражаемся, если кто-то делает что-либо в свое удовольствие, и не показываем при этом досады, хотя и безвредной, но все же удручающей другого. Свободные от всякого принуждения в частной жизни, мы в общественных отношениях не нарушаем законов больше всего из страха перед ними и повинуемся лицам, облеченным властью в данное время».

Афинская демократическая система была большим достижением политической жизни Древней Греции, однако ее нельзя идеализировать и считать своего рода образцом демократии вообще, пригодной для всех времен и народов.

Афинская демократия обеспечивала политическое участие только гражданского населения, а, как было сказано выше, граждан в Афинах вряд ли было более 30–40 тыс. из общего количества населения в 250–300 тыс. человек. Прежде всего афинская демократия была демократией гражданской, т. е. системой, из которой было исключено все население, не имеющее гражданских прав. Следовательно, не могли принимать участия в управлении не только рабы, но и так называемые метеки, постоянно живущие в Афинах лица неафинского происхождения. Не имели права участвовать в работе государственных органов женщины, хотя и считались гражданками.

Сцена пиршества. Вазопись

Более того, даже не все афинские граждане, имеющие право участвовать в работе всех органов Афинского государства, по разным причинам (например, отдаленное местожительство или бедственное материальное положение) могли этим правом воспользоваться. В самой системе афинской демократии многие авторитетные должности (почти все военные должности, требующие специальной подготовки) фактически были отданы в руки аристократических семей, которые становились проводниками олигархических настроений.

В Спарте, как и в Афинах, государственный строй воплощал в себе основные принципы полисного устройства. Поэтому в обоих этих полисах можно видеть некоторые общие основы: сосредоточение политической жизни в рамках гражданского коллектива, наличие античной формы собственности как коллективной собственности граждан, тесная связь политической и военной организации гражданства, республиканский характер государственного устройства. Однако между государственным строем Афинского и Спартанского полисов существовали и глубокие различия. В Афинах государственный строй оформился как развитая система демократической республики, в Спарте государственный строй носил ярко выраженный олигархический характер.

Аристократический характер государственного устройства Спарты не был случайным стечением обстоятельств, а вырастал из особенностей социально-экономических отношений. Господство натурального производства, слабое развитие ремесел и торговли, военный характер спартанского общества обусловили своеобразие политического устройства Спарты, повышение роли органов военного управления и воспитания, малочисленность органов собственно гражданского управления.

Высшим органом государственной власти в Спарте (как и в любом греческом полисе) было Народное собрание всех полноправных граждан — спартиатов. Народное собрание (оно называлось апеллой) утверждало мирные договоры и объявление войны, избирало должностных лиц, военных командиров, решало вопрос о наследовании царской власти, если законных наследников не было, утверждало освобождение илотов. Крупные изменения в законодательстве также должны были быть одобрены спартанской апеллой. Однако в общей системе государственных органов она играла значительно меньшую роль по сравнению с афинской экклесией. Прежде всего потому, что участники апеллы могли лишь принимать или отвергать законопроекты, но не обсуждать их. Правом внести законопроект пользовались лишь члены Совета геронтов и эфоры. Спартанская апелла собиралась нерегулярно, от случая к случаю и по решению должностных лиц. На собрании не обсуждались финансовые вопросы, не контролировалась деятельность магистратов, не разбирались судебные дела. Подобный порядок деятельности Народного собрания создавал для спартанской олигархии благоприятные возможности влиять на его работу, направлять его деятельность в нужное русло. Если в Афинах Народное собрание было органом, выражающим не только формально, но и реально интересы большинства афинского гражданства, то апелла защищала интересы лишь его верхушки.

Более того, в спартанском законодательстве существовал закон, по которому решение апеллы кассировалось, если Совет геронтов считал это решение неприемлемым по каким-либо причинам.

Решающую роль в государственном управлении Спарты играл Совет геронтов, или геруссия. В ее состав входили 30 членов. 28 были лица старше 60 лет (по-гречески геронты — старики, отсюда и название Совета). Геронты избирались из среды спартанской аристократии и занимали должности пожизненно. Кроме 28 геронтов в геруссию входили два спартанских царя (независимо от возраста). Геруссия не подчинялась и не контролировалась ни одним органом. Она существовала наряду с Народным собранием, но не была ему подотчетна. Более того, геруссия имела право отменять решения Народного собрания, если считала их по каким-либо причинам неправильными. Если в Афинах Совет 500 был рабочим органом экклесии — он подготавливал ее заседания и оформлял решения, то в Спарте, напротив, все решения принимала геруссия, лишь иногда вынося их на формальное утверждение апеллы. Как полновластный орган государственной власти, геруссия располагала практически неограниченной компетенцией, она заседала ежедневно и руководила всеми делами, включая военные, финансовые, судебные, Геруссия могла приговаривать к смертной казни, изгнанию из страны, лишению гражданских прав, возбуждать судебное преследование даже против спартанских царей, входивших в ее состав. Геруссия принимала отчеты у всемогущих эфоров, когда они заканчивали исполнение своей должности. Практически все нити государственного управления были сосредоточены в руках геронтов или находились под их контролем.

Не менее авторитетным органом Спартанского государства была коллегия из пяти эфоров («надзирателей»). Эфоры избирались на 1 год апеллой из всего состава спартиатов, а не из узкого круга спартанской аристократии, как геронты. Однако это юридическое правило далеко не всегда соблюдалось, обычным делом было избрание в эфоры представителей знатных родов. Избрание эфоров, так же как и геронтов, проходило в Спарте способом, который Аристотель называет детским. Небольшая коллегия специальных выборщиков закрывалась в темном помещении. Кандидатов на должность геронта или эфора проводили мимо этого помещения, а сошедшиеся на апеллу спартиаты криком или молчанием «голосовали» за каждого. Сидящие в помещении выборщики фиксировали «результаты голосования», и по их заключению утверждались на должность те кандидаты, одобрение которых было наиболее шумным. Естественно, при таком своеобразном избрании возможны были самые произвольные решения, используемые спартанской олигархией в своих интересах.

Коллегия эфоров обладала огромной властью, Аристотель сравнивает власть спартанских эфоров с властью тиранов, единоличных правителей греческих полисов в IV в. до н. э. По имени старшего эфора назывался год в Спарте, как в Афинах по имени старшего архонта. Коллегия эфоров считалась независимым от апеллы и геруссии органом. Эфоры отвечали за прочность и стабильность спартанского законодательства в целом и потому обладали властью контролировать действия должностных лиц. Большое значение придавалось контролю за деятельностью спартанских царей. Именно эфоры должны были не допустить усиления царской власти и перерастания спартанской олигархии в монархию. Согласно спартанским законам, эфоры раз в месяц принимали клятву царей соблюдать существующие законы. Два эфора обязаны были сопровождать царей во время военных походов, они стремились вызвать разногласия между царями, полагая, что взаимная подозрительность и вражда заставят царей контролировать друг друга. Эфоры имели право привлекать царей к суду геруссии, могли вести переговоры с послами других государств, созывали и председательствовали на заседаниях апеллы и даже геруссии. Очень важной функцией эфоров было наблюдение за всей системой спартанского воспитания — основы жизни и поведения спартиатов. Если они находили какие-либо отступления, то привлекали к судебной ответственности как должностных лиц, так и отдельных граждан.

В компетенцию эфоров входили функции надзора и верховного управления над периэками и многочисленными илотами. В частности, при вступлении в должность эфоры должны были подтвердить старый закон об объявлении так называемых криптий, т. е. освященной древним обычаем войны против илотов.

Эфоры, как правило, действовали совместно с геронтами, именно перед геруссией эфоры возбуждали судебные преследования, могли председательствовать на некоторых заседаниях геронтов. Эфоры вносили на утверждение апеллы законопроекты, которые они согласовывали с геронтами. Это были органы спартанской олигархии, руководившие всеми сторонами жизни спартанского общества. Их малочисленность создавала возможность подкупа геронтов, что имело место в истории Спарты V–IV вв. до н. э. Так, Аристотель сообщает, что эфоров «легко можно было подкупить, и в прежнее время такие факты подкупа нередко случались, да и недавно они имели место в андросском деле, когда некоторые из эфоров, соблазненные деньгами, погубили, насколько, по крайней мере, от них зависело, все государство». Злоупотребления властью со стороны эфоров и геронтов облегчались также и тем, что практически они были бесконтрольны, связаны круговой порукой и их невозможно было привлечь к судебной ответственности.

Одним из влиятельных политических учреждений Спарты был институт царской власти. В Спарте правили два царя, принадлежавшие к двум династиям — Агиадов и Эврипонтидов. Происхождение этих династий восходит к глубокой древности, еще ко времени окончательного расселения дорийцев в Лаконике в Х в. до н. э. В V–IV вв. до н. э. эти династии представляли собой два наиболее знатных и богатых рода среди спартанской аристократии. Спартанские цари не были носителями верховной единоличной власти, а спартанский государственный строй не являлся монархией. Каждый царь пользовался одинаковой властью. В отличие от монархов спартанские цари были подчинены воле апеллы, решениям геруссии, в состав которой они входили как обычные члены, но особенно жесткому и повседневному контролю они подвергались со стороны коллегии эфоров. Тем не менее спартанские цари обладали довольно значительной властью, и их роль в государственных делах нельзя недооценивать. Прерогативами царей было верховное военное командование и руководство религиозным культом, а эти государственные функции в обществе Спарты имели особое значение. Во время военных походов за пределами Спарты власть царя как главнокомандующего была и вовсе неограниченной. Цари были членами геруссии и, как таковые, принимали реальное участие в решении всех государственных дел. Кроме того, даже в мирное время подразделения спартанского войска (моры, лохи, эномотии) сохраняли свою структуру и, естественно, над ними довлел, если не юридически, то фактически, авторитет их главнокомандующего.

При царе находилась свита, которая постоянно поддерживала его политический авторитет. Два пифия сопровождали царя, присутствовали при его общественных трапезах, и именно их царь посылал в Дельфы к знаменитому дельфийскому оракулу. Росту авторитета царей содействовали также исполнение жреческих функций, те знаки почета, которые им полагались по закону: цари были крупнейшими землевладельцами и, по словам Ксенофонта, «в городах периэков царю разрешают брать себе достаточное количество земли». На общественных трапезах царю предоставлялось почетное место, двойная порция, они получали в определенные дни в качестве почетного приношения лучшее животное и установленное количество ячменной муки и вина, они назначали проксенов, выдавали замуж невест — наследниц, потерявших родственников. Высокий авторитет царской власти проявлялся также в оказании особых почестей умершему царю. «Что касается почестей, — писал Ксенофонт в IV в. до н. э., — воздаваемых царю после смерти, то из законов Ликурга видно, что лакедемонских царей чтили не как простых людей, но как героев». При таком положении царей в государстве всегда существовала реальная опасность усиления царской власти, вплоть до ее превращения в настоящую монархию. Вот почему царям уделяли столько внимания.

Спарта и ее окрестности

Спартанское общество было военизированным обществом, и потому роль военного элемента в государственном управлении была высока. Спартанская апелла как верховный орган была собранием воинов — спартиатов в большей степени, чем народное собрание Афин или какого-либо другого греческого полиса.

В спартанской армии была хорошо продуманная организационная структура, в том числе многочисленный командный корпус, пользующийся в обществе определенным политическим влиянием. Одной из высших военных должностей была должность наварха, командующего спартанским флотом. Должность наварха не была постоянной. Аристотель называет навархию «почти второй царской властью», а навархов как командующих и политических деятелей считает реальными соперниками спартанских царей. Нужно отметить, что, так же как и цари, спартанские навархи находились под постоянным контролем эфоров. Например, знатный спартиат Лисандр, по словам Плутарха, «самый могущественный из греков, своего рода владыка всей Греции», распоряжавшийся судьбами громадного флота, внушительной армии, многих городов, строго выполнял все указания эфоров, по их приказу покорно возвратился в Спарту, где с большим трудом смог оправдаться в своих действиях.

В структуре сухопутного войска предусматривался постоянный штат различных военных командиров. По данным Ксенофонта, служившего в спартанском войске и хорошо знавшего его порядки, командный состав в Спарте был довольно многочисленным. Он включал командиров подразделений, на которые делилась спартанская армия: полемархов, командующих морой (от 500 до 900 человек), лохагов, командующих лохом (от 150 до 200 человек), пентекостеров, командующих пентекостией (от 50 до 60 человек), и эномотархов, командующих эномотией (от 25 до 30 человек). Полемархи составляли ближайшую свиту царя и его военный совет, они постоянно находились около царя и даже питались вместе с ним, присутствовали при жертвоприношениях. В царскую свиту входили также отборные воины, выполнявшие функции современных адъютантов, гадатели, врачи, флейтисты. Здесь же находились пифии, а также командиры союзных отрядов, подразделений наемников, начальники обозов. В управлении войском царям помогали специальные должностные лица: различные воинские преступления разбирали судьи — элланодики, распоряжаться финансами помогали особые казначеи, распродажей военной добычи занимались лафирополы. Царскую особу охранял отряд из 300 «всадников» — молодых спартиатов (на самом деле это были пешие воины, название условное), три его командира — гиппагрета — входили в ближайшее окружение царя. В источниках мало данных о том, кто назначал многочисленных военных командиров в спартанской армии и как действовала такая отлаженная система в мирное время. Можно предположить, что их избирали в апелле (в собрании тех же воинов — спартиатов), но по представлению царей. Время пребывания в должности, видимо, зависело от воли царя как командующего армией. Особое место среди спартанских командиров занимали гармосты, назначаемые в качестве начальников гарнизонов Лаконики или на ближайшие острова, имеющие стратегическое значение, например на остров Киферу. В целом спартанский государственный строй как строй олигархический представлял собой сочетание гражданских и военных властей, в котором власть спартанской олигархии уравновешивалась авторитетом военных командиров во главе с царями, с которым спартанская геруссия и эфорат вынуждены были считаться.

Органической частью политической организации Спарты была система государственного воспитания и обучения молодого поколения. Она предусматривала подготовку хорошо тренированных и физически развитых воинов, способных защитить страну от внутренних и внешних врагов. Спартанский воин — это прежде всего дисциплинированный воин, он стойко переносит трудности и невзгоды, слушается своих командиров, повинуется избранным властям. Меньшее значение в этой системе воспитания придавалось собственно образованию — оно сводилось к умению читать и писать.

Система спартанского воспитания состояла из трех ступеней. Первой ступенью было воспитание мальчиков с 7 до 12 лет в так называемых агелах (стадах). Вот что писал об этом Плутарх: «Ликург не разрешал, чтобы дети спартанцев воспитывались купленными или нанятыми воспитателями, да и отец не имел права воспитывать сына по своему усмотрению. Он отобрал всех детей, которым исполнилось семь лет, объединил их в агелы и воспитывал их сообща, приучал к совместным играм и учебе. Во главе агелы он ставил того, кто был самым сообразительным и храбрее других в драках. Дети во всем брали с него пример, исполняли его приказы, терпели наказания, так что все обучение заключалось в том, чтобы воспитать в детях повиновение. Старики наблюдали за их играми и, постоянно внося в их среду раздор, вызывали драки: они внимательно изучали, какие задатки храбрости и мужества заключены в каждом, храбр ли мальчик и упорен ли в драках. Грамоте они учились только в пределах необходимости. Все же остальное воспитание заключалось в том, чтобы уметь безоговорочно повиноваться, терпеливо переносить лишения и побеждать в битвах». Общий контроль и руководство воспитанием мальчиков было возложено на особое должностное лицо — педонома. Эта должность считалась важной, и на нее назначали лиц, которым было, по словам Ксенофонта, «позволено занимать самые высокие должности в государстве».

Тренировка молодых атлетов в палеестре

С 12 лет наступал новый этап обучения и воспитания. Теперь подростки вступали в илы (отряды) во главе с иренами. Это были, как правило, старшие по возрасту авторитетные юноши. Общее руководство воспитанием подростков было возложено на специальных должностных лиц. Занятия носили характер военной подготовки. «По мере того как они подрастали, их воспитывали все более сурово, стригли коротко, приучали ходить босиком и играть нагими. Когда им исполнялось 12 лет, они переставали носить хитон, получая раз в год плащ, ходили грязными, не умывались и не умащали ничем тело, за исключением нескольких дней в году, когда им разрешалось пользоваться всем этим. Спали они вместе по илам и агелам на связках тростника, который они сами приносили себе, ломая голыми руками верхушки тростника, росшего по берегам Еврота. Зимой они подкладывали так называемый ликофон, мешая его с тростником, так как считали, что это растение согревает». Именно в этом возрасте юные спартиаты проходили сложный курс военного обучения: владение оружием, отработку строя фаланги, быстроту передвижения и тактические хитрости. Особое внимание было уделено воспитанию чувства социального превосходства по отношению к илотам. Причем это делалось весьма оригинальным способом. «Так они (спартиаты — В.К.) заставляли илотов пить в большом количестве не смешанное вино и, приводя на сисситии, показывали юношам, насколько отвратителен порок пьянства. Они заставляли их петь непристойные песни и танцевать безобразные танцы: танцы и песни, бывшие в употреблении среди свободных, илотам были запрещены». Воспитание чувства отвращения к илотам дополнялось и более жестокими способами. Именно отрядам старших юношей поручалось проведение так называемых криптий, т. е. санкционированных государством тайных убийств илотов. По мнению воспитателей, эти мероприятия должны были показать ловкость, хитрость, повиновение и военную подготовку подрастающих спартиатов.

К 20 годам наступал третий этап в воспитании юношей. Молодому спартиату разрешалось вступать в члены сисситии. Иначе говоря, молодой человек становился обладателем земельного надела с несколькими илотскими хозяйствами, от доходов которых он должен был жить, содержать свой дом, вносить в сисситию определенное количество продуктов: ячменной и пшеничной муки, вина, масла и маслин, сыра и фруктов. Сисситии были важным общественно-политическим институтом в системе спартанской государственности. Каждая сиссития была своеобразным военным подразделением, насчитывала около 15 человек. Юноши вместе питались, проводили большую часть времени в совместных беседах и военных тренировках, хотя каждый член сисситии имел собственный дом и семью, куда он возвращался вечером. Участие в сисситии было обязательным для спартиата, также как и внесение продуктового взноса. Если спартиат из-за бедности не мог заплатить взноса, он терял право участия в сисситии и лишался почти всех гражданских прав. До 30 лет спартиат был ограничен в гражданском статусе например ему не разрешалось ходить на рынок и он мог делать покупки лишь привлекая родственников. На плечи молодых спартиатов падала основная тяжесть охранной службы, неудобства мелких военных походов. К 30 годам спартиат обычно обзаводился семьей, своим домом, ограничения снимались и открывался путь к командным постам и государственным должностям.

Тренировка молодых атлетов в палеестре

Находившаяся под строгим государственным контролем система воспитания молодого поколения обеспечивала особую подготовку спартиата — основы спартанской государственности — умелого, дисциплинированного воина, твердо знавшего свое привилегированное положение, беспрекословно повинующегося властям, но и требующего, чтобы они учитывали и реализовывали их социальные интересы.